Период, когда близнецы ходили в детский сад прошел более ли менее спокойно. Я была занята учебой, мама работой, Игорь безуспешно пытался наладить отношения с сыном, Илья с Натальей жили мирно.
Я понимаю, что из меня плохой рассказчик, и все же хочу дописать о маме до сегодняшнего дня.
Самым ярким пятном в нашей жизни была эта история.
Мне тяжело писать о ней, так она впрямую касается меня, но я попробую. Обычно я избегаю упоминания о ней, все мы избегаем и все же...
Егорка появился в интернате Натальи несколько лет назад. Он сразу привлек всеобщее внимание своей пугливостью. Он прятался в шкафы, забивался в угол или под кровать, он так искусно умел прятаться, что его могли искать по полдня. С детьми он вел себя нормально, даже разговаривал с ними, взрослые вызывали у него панический ужас. И только Наталье удалось сблизиться с ним. Они с Ильей сразу усыновили его и скоро он был уже почти нормальным ребенком. Замкнутым немного, но это уже не бросалось в глаза.
Как я уже писала, он очень привязался ко мне.
Егор преданно заглядывал мне в глаза, безропотно выполнял малейшую мою просьбу, он садился рядом со мной, при ходьбе крепко держал меня за руку, как хвостик бегал за мной повсюду.
Я была его кумиром. Он разве только не молился на меня.
11 летняя дылда и маленький щупленький мальчуган.
Если честно, будь бы ему побольше лет, я бы сказала он в меня влюблен, но он на тот момент не ходил еще и в школу.
"Какая может быть любовь у ребенка!" - думала я и все остальные.
Однажды, во время очередного совместного времяпрепровождения, Илья спросил у меня за столиков в кафе, где мы все вместе ужинали: "Анфиса, у тебя небось отбоя от женихов нет? Вон какая красавица выросла!"
Я ответила с некоторым кокетством, что, парни на меня заглядываются.
Тогда он спросил: "А тебе, невеста, самой-то, кто-нибудь нравится?"
Мне очень нравился один старшеклассник, и неожиданно для себя самой, кивнула "да".
Глаза у Егорки расширились.
"И кто это? - удивилась мама, - мать должна знать, о симпатиях дочери!"
Я шепнула ей на ушко.
"Он же намного старше тебя!" - всплеснула руками мама, не сдержав эмоций.
После трапезы Наталья хватилась Егора. Его за столом не было. Никто не заметил, когда он исчез.
Игорь с Ильей пошли за ним в туалет, но он не отзывался.
Через 10 минут, Наталья уже паниковала. Ева плакала, а близнецы неожиданно притихли.
Все стали искать его. Игорь ждал, пока освободятся все кабинки, Илья и Наталья бегали по улице взад вперед, мама сидела с детьми. Я тоже решила поискать его, зная, что он может спрятаться куда угодно.
Методично я стала осматривать все закутки кафе. И наконец услышала тихий плач. Он сидел в кладовке, рядом со швабрами и ведрами.
"Что с тобой! Почему ты плачешь? Один. В темноте." - я подсела к нему.
Сначала он отталкивал меня. А потом, внезапно, совершенно неожиданно поцеловал меня в щеку.
Я оторопела.
Именно тогда я в первый раз заподозрила неладное.
Не обратив на поцелуй никакого внимания (как реагировать я просто не знала), сказала, что взрослые сходят с ума от беспокойства, и нужно идти. Подала ему руку и вывела в зал.
Об случившемся я никому не рассказала. Даже маме. Теперь думаю, что зря! Быть может взрослые как-нибудь сумели все сгладить.
В общем, совсем скоро я убедилась точно. Он меня любит.
Совсем по-взрослому, несмотря на то, что ребенок.
Он любил и ревновал. Ревновал по-детски, обижаясь, дуя губы, отворачиваясь от меня, но не выдержал долго опять вертелся возле моих ног. Я научилась не обращать внимания на его выкрутасы. Все это казалось мне несерьезным. Прошло несколько лет, близнецы пошли в школу, в нашей семье началась жизнь другая. Маме пришлось гораздо меньше времени уделять работе, потому что начались уроки и домашние задания, которые сорванцы выполнять категорически не хотели. Они успевали подраться, порвать друг другу тетради, поругаться с мамой, помириться, три раза покушать (что не сделаешь, лишь бы не учить) и т д. Младшеклассники настолько надоели мне, что это перешло и на Егорку, который тоже учился в начальной школе. Он начал откровенно меня раздражать. Тогда я уже вступила в пубертатный период, и гормоны делали мой характер более худшим, чем он был до этого. Я стала срываться на детей, на Игоря, могла резко ответить ему, на Егора.
Мама и Илья были неприкосновенными для меня, поэтому им я свой норов никогда не показывала, держа себя в узде.
Однажды, Егор, почувствовал мое изменившееся к нему отношение сказал мне, когда мы остались на минуту наедине: "Я когда вырасту, то все равно женюсь на тебе!"
Я рассмеялась ему в лицо.
Он сжал кулаки и стинул зубы :"вот увидишь!" - пригрозил он мне.
"Маленьких не люблю, люблю тех, кто старше!" - издевалась над ним я.
"Полюбишь и младшего!" - сказал он и напророчил на наши головы.
Я и впрямь вскоре полюбила того, кто был младше меня.
Влюбилась я сразу. Увидела и пропала.
Как я уже писала, мне очень хотелось встретиться с сыном Игоря и однажды, несколько лет спустя, мне это удалось.
Я шла по улице и увидела Игоря. Он целенаправленно шагал, догоняя высокого юношу.
Любопытство пересилило, и я пошла на некотором расстоянии от них.
Молодой человек обернулся и спросил у него: "Зачем ты идешь за мной? Ты отказался от меня, больше я не хочу тебя видеть!"
Я взглянула на него и мое сердце зашлось.
Не могу сказать, что он был красив. Но очень обаятелен и харизматичен.
Чем-то неуловимо похож на своего, хоть и не родного, но все же, для меня его отца, Игоря.
Я смотрела на него во все глаза так пристально, что он видимо, почувствовал мой взгляд и тоже посмотрел на меня.
Кровь прилила к моим щекам и они зардели, как два наливных яблока.
Я спряталась за угол, и долго стояла, пытаясь унять сердцебиение. Уши горели, ладони вспотели, меня била мелкая дрожь.
Когда я пришла в себя, и наконец-то, набралась храбрости, вышла из-за угла, их уже не было.
На дрожащих ногах я добралась до дома. Проскользнув в свою комнату, упала на кровать.
Я лежала, а моя голова плыла. Закрывая глаза, мне казалось, что я лежу на пластинке, которая кружится и кружится. И я кружилась вместе с ней.
Уснуть в эту ночь я так и не смогла. В глазах стоял он.
Сын Игоря.
Я лежала и размышляла, как витиевато распоряжается жизнь. Из многих и многих парней тронул мое сердце именно он.
Как мне теперь жить с этим, внезапно, свалившимся на меня чувством, я не знала.
Утром мама сразу заметила, что я какая-то уставшая, пришлось сказать, что болит голова, что, впрочем, было совсем недалеко от истины.
На уроках я никак не могла сосредоточиться и учителя, все время интересовались, не заболела ли я.
А с последнего урока меня и вовсе отпустили.
Я бродила по улицам, пытаясь найти душевное равновесие.
Но оно никак не находилось. Я потеряла покой. Весь оставшийся день и вечер я думала о нем.
Хорошо, что это был четверг. Еле-еле я продержалась школьную пятницу и ушла на выходные. В себя.
Я попросила маму не беспокоить меня, потому что буду делать уроки на всю неделю.
Закрылась в свою комнату и легла на кровать.
Я могла только мечтать, думать и вспоминать. Каждую секунду я прокрутила в своем мозгу миллионы раз.
Вот он идет, я вижу его спину. Самую прекрасную спину на свете. Его взлохмаченные, как часто бывает у Игоря волосы, его макушку. Как это не странно, но я успела рассмотреть и ее.
Я наслаждалась и мучилась одновременно.
Специально я надолго задерживалась на этих мгновениях, пытаясь задержать эту секунду, когда он обернется. Желая подольше продлить эту сладкую муку.
Я вспоминала его походку, его силуэт. Бесконечно родные и теперь страстно любимые мною.
Мгновение, когда я увидела его лицо, было самым сладким из всех мгновений моей жизни.
Очки, которые поначалу не заметила, и лишь после долгих бессонных минут я смогла выделить их из общей картины. Оправа была прозрачной, и их было почти не видно. Зеленые, мне кажется, что именно зеленые, хотя не уверенна в этом, глаза.
Зеркало души.
Они как два омута затягивали меня с головой.
Вспоминая его взгляд, когда наши глаза встретились, меня снова и снова бил озноб.
Искать встреч, об этом не могло быть и речи! Он мог догадаться обо всем. Для меня, девушки нежного возраста, это было совершенно невозможным! Я должна была справиться с этим чувством! Должна!
Я мысленно рисовала себе картины, как Игорь оборачивается и говорит: "Анфиса, доченька, а ты как здесь оказалась!"
Это был мой страшный кошмар.
Он сын Игоря и я его дочь. Брат с сестрой.
Тогда я почему-то не понимала, что кровного родства между нами нет.
В тот момент мне казалось, что я преступила все грани и нормы, все человеческие законы, посмев влюбиться в своего брата. В довершении всех моих бед, еще и младшего брата!
Это чувство нужно было истребить! Растоптать! Развеять по ветру! Жить с ним было нельзя!
Я чувствовала себя дрянной девчонкой, с ужасом представляя, что подумает обо мне мама!
Так подвести ее!
Я впала в отчаянье.
Выходные прошли как в бреду. С одной стороны, мне очень хотелось забыть все, а с другой, я продолжала и продолжала вспоминать, изводя и мучая себя.
В воскресенье пришли Илья с Егором.
Наталья с Евой остались дома.
Я полупьяная от переполнявших меня первых своих чувств, встретила гостей и заперлась в своей комнате.
Мама тихонечко постучалась ко мне.
"Ты не заболела, доченька? Твои щеки пылают! Хотя лоб вроде холодный!"
"Нет, мамочка, не заболела!" - уверила я ее.
"Я прошу тебя прервать уроки и проявить гостеприимство. Ты же знаешь, что Егор очень трудно сходится с людьми, ему неловко с близнецами. Он, бедненький, не знает куда себя деть. Я приглашу его в твою комнату? Поиграйте в шахматы или морской бой." - предложила она.
Отказать своей мамулечке я, на свою голову, не смогла.
Егор вошел, и не успел закрыть за собой дверь, как я напала на него, обвиняя во всех своих бедах.
"Накаркал! - возмущалась я, - полюбишь младше себя!" - передразнивала его.
"Полюбила на свою голову!" - выпалила, совершенно не подумав.
Искра надежды на миг зажглась в его глазах, я продолжала нападать на него.
И вдруг он все понял.
Его глаза расширились от ужаса и он выскочил из комнаты.
О! Если б только я могла предвидеть!
Через 15 минут мама зашла в комнату, чтоб позвать нас к столу.
"А где Егор?" - удивилась она.
"Разве он не с близнецами? Он ушел от меня почти сразу!"
"Странно!" - сказала мама.
Я вышла за ней, чувствуя за собой вину. У них его не было. И нигде его не было.
Мы снова принялись искать его по всем закоулкам и шкафам.
Егор не находился и мама начала паниковать.
"Наташ, приезжай скорее! Мы нигде не можем его найти!" - кричала она в трубку.
И вдруг я услышала истошный крик.
Ничего страшнее в свое жизни я не слышала.
Тогда я не поняла, что это кричит моя мама.
Я выскочила из комнаты близнецов, где искала его и допытывалась, не их ли проделки помочь ему спрятаться.
Мама хватала ртом воздух и показывала на соседнюю пятиэтажку. Там на крыше, за ограждением стоял Егор.
Мужчины бросились по лестнице вниз, Игорь успел только схватить со стола скатерть. Илья помчался в подъезд, а Игорь совал в руки, обезумевшим от такой картины людям в руки концы скатерти, которая была ничтожно мала.
"Егор стой!- закричала я ему в окно, - я не прощу тебя за это!"
Он слышал меня, я поняла это по тому, как он вздрогнул.
"Если ты сделаешь это, мне тоже придется сделать это!" - орала я.
На крыше появился Илья.
Секунды текли мучительно долго. Время словно замерло. Илья бесконечно медленно приближался к нему. Егор стоял, вцепившись в ограждение.
Я кричала, что б он не смел.
Игорь все гонял людей пытаясь спроецировать траекторию полета, если это вдруг случится.
Мама стояла как столб, не в силах пошевелиться. Близнецы замерли с застывшим ужасом на лицах.
И вдруг Илья подскользнулся и упал. Он начал катиться, все было словно в замедленной съемке. Он доезжает до края крыши и ограждение, которое должно было удержать его, отрывается. Один конец. Егор перешагивает за него и медленно ползет на коленях к нему, протягивая руку.
Илья хватается за выступы ската крыши и удерживается на ней.
Он медленно передвигается вверх, Егор двигается за ним.
И вот, о счастье! Они оба достигают выхода с крыши. Илья подталкивает его внутрь, и исчезает в нем сам.
У меня вырывается вздох облегчения.
Мама, внезапно спохватившись, бросается из квартиры, оставив дверь нараспашку.
А я внезапно с совершенней очевидностью понимаю, что это все из-за меня! Я приношу одни несчастья людям!
И я иду собирать вещи. Таким, как я не место в таких семьях. Из-за меня чуть не случилось непоправимое!
Разве есть мне прощение?
И я до сих пор думаю, что нет. Только чудо помогло Егору и Илье.
Горячие слезы жгли мне щеки, обжигая шею. Я скидывала вещи в сумку, с которой приехала в этот гостеприимный дом.
Хлопнула входная дверь. В квартиру вошли мама, мужчины и бледный, как мел Егор.
Краска стыда бросилась мне в щеки.
Егорка. Милый мальчуган Егорка. Пугливый и замкнутый. Наталья сотворила чудо, а я чуть не испортила все одним махом.
Я бросилась ему в ноги и заревела в голос.
"Прости меня! Прости! Я дура!" - кричала я.
Игорь трясущимися руками открывал бутылек с валерьянкой, когда мама закричала. "Всем взять себя в руки! Наталья подъехала. Быстро все за стол и не дай Бог, хоть кто-нибудь проговориться! Поняли Ольга и Дмитрий!"
Мы молниеносно уселись за стол. Игорь торопясь, выронил бутылек и тягучая коричневая жидкость полилась из него. В домофон позвонили.
"Наташ, это ты! Пппроходи!- дрогнувшим голосом, сказала мама,- нашли. Он прятался в нашем шкафу. Залез в мою шубу и сапоги. Не сразу нашли!" - отчитывалась она через трубку домофона.
"Боже! Чем у вас так пахнет!" - сморщила нос она, войдя в квартиру.
"Валерьянкой! Светланке хотел дать, она что-то слишком разнервничалась!" - сказал Игорь.
"Егор! Я накажу тебя! Сколько можно! Ты ведь уже не ребенок! Что за детские выходки!" - отчитывала она его, - я все бросила, даже Еву дома оставила, помчалась сюда сломя голову! Чуть под колеса не угодила, пока такси ловила! И кто так истошно орал?"
"Оля! Кто мог еще так орать! - глазом не моргнув, соврала мама, - дерутся как дети малые!"
Вранье было шито белыми нитками, но тем не менее прошло.
Наталья или ничего не заподозрила, или скорее всего, думаю я сейчас, сделала вид, что не заподозрила.
Она знала, где нужно докапываться до правды, а где не стоит этого делать. Все живы-здоровы, вот и славно!
Егор, когда она отчитывала его покраснел, и мертвецкая бледность сменилась пунцовым румянцем, придавшим ему здоровый вид.
Выпив по кружечке чаю, все трое уехали. Мы остались своей семьей.
Мама помолчала и вдруг зарыдала навзрыд.
Игорь продолжил свои действия с валерьянкой, накапав ей 15 капель.
Он обнял ее и долго держал в объятьях, до тех пока она не перестала сотрясаться в рыданиях