Ты – моя страшная сказка, конца которой я не знаю. Ты – моя любимая девочка с глазами оттенка черешни. У тебя руки в синяках. У тебя запястья содраны от кандалов. У тебя глубокие порезы на спине и на бедрах. Никто этого не видит, ты носишь длинные свитера, юбки в пол и странную джокондовскую улыбку. Ты маленькая, но такая большая. Ты такая сильная, но такая слабая. Ты не хуже других, потому что лучше. Ты начинаешь игру, чтобы проиграть. Ты обнажаешь меч, чтобы быть побежденной. Ты приходишь из леса желтоглазой рысью за ошейником. Ты добровольно сдаешься в плен и отчаянно тоскуешь о свободе, чтобы обретя, вновь принести ее к ногам Хозяина.
Ты дышишь волосами и кожей, ты плывешь по ощущениям остроносой теплой от солнца лодкой. Ты омыта болью, ты выскоблена ножом, ты расписана плетью с головы до ног. Красота этих узоров мало кому ясна, но ты так часто раздевшись, стоишь перед зеркалом, проводя чуткими пальцами по корочкам медленно заживающих порезов. У тебя в глазах таится великая любовь, единственное, за что ты, не раздумывая, умрешь в этом мире, когда-то отрекшемся от тебя.
Ты придумала Им. Ты создана Им. Ты иноверица среди прочих – твой бог – твой Мужчина. Ему одному ты доверяешь настолько, чтобы Он решал, когда тебе сделать вдох. У тебя стихи взахлеб. У тебя дома бардак. У тебя в душе только свет один, потому что в Его душе – тьма. Не стань ты светлой, вы погибли бы оба. Не прими ты боль от Него, он, верно, разлюбил бы… Не до конца, но почти. И эта мучительная ниточка «почти» довела бы обоих до ненависти.
Ты говоришь с Ним тихо-тихо, ты учишься звучать флейтой днем и скрипкой ночью, когда он берет в руки смычок кнута… Ты боишься оглянуться назад – словно забравшись высоко, вниз смотреть жутко, кружится голова и можешь сорваться. Ты идешь за Ним. Тебя ведет стук Его сердца, улыбка, взгляд и повелительный жест. Тебя ведет звериная любовь к Нему. Тебя ведет жажда. Шаг… шаг… шаг… все ниже по ступеням в Его мир.
Ты – моя страшная сказка, конца которой я не знаю. Он тебя, для себя сотворенную, рассказывает всему миру… дневники
Есть такие мужчины, у которых под ногами постоянный хруст... женских сердец. Они как по битому стеклу ходят. К счастью для отвергнутых женщин, такие мужчины всегда больно режут ступни.
***
Эта великая нежность, которая душит кожаным ремнем с серебристой пряжкой с острыми краями. Не дает вдохнуть, режет так опасно близко от сонных. Прокушенные губы, расширенные зрачки, пульсирующие в темноте от возбуждения, Твой член, который настолько больно впустить поначалу, что хочется заскулить и свести колени. Ночь жалит в спину поцелуями, тот час ее ожоги зализываешь Ты, накрывая меня собой от всего мира…
Эта жутковатая страсть – до звериного оскала, до разорванной ногтями кожи, до связанных запястий, до обманчиво-ласкового шепота змеино-черной плети. Она остается на теле взбухшими на теле алыми полосами, черными синяками, ссадинами, покрытыми сухой темной корочкой. Эта страсть голодными демонами шипит по углам, лишает меня воли сопротивляться, воспевает твою абсолютную власть надо мной. Я забываю об опасности напрочь, я стараюсь дышать, сквозь рвущие горло стоны, я подаюсь Тебе навстречу – максимально соприкоснуться, насколько можно раскрыться, впустить Тебя в себя, получить всю боль, мне Тобою уготованную…
Я пугаюсь выпадать из реальности, сознание пульсирует в такт бухающей крови в голове. Я не помню сперва полминуты, потом две, потом… я уже не могу оценивать время. Совсем. Я выскальзываю в эту страсть, плыву, слыша свои стоны и рычание, словно сквозь глухую темную толщу воды. Донным течением меня волочет по песку ощущений, сдирая кожу с локтей и бедер. Твой шелковый тихий смех, поглаживающий по спине пушистым хвостом Твоего зверя… Где я? Кто я? Зачем я здесь? Как мое имя? Не помню ничего… Ощущения меня заполнили до отказа. Кажется, я дышу кончиками волос. Кажется, у меня оргазм длится вообще не прекращаясь – вечность… Кажется, у меня боль раскатывается от плеча до колен огненным алым шаром, рассыпается судорогами и мурашками по стопам. Я… я… уже… не я…
Я – Твоя… этого достаточно, чтобы. Ты окунаешь меня в этот кипяток, доводишь до того, что я уже не могу контролировать свои оргазмы, болью приводишь в чувство и болью же обрушиваешь назад, в беспамятство. Я так боялась прежде поворачиваться к Тебе спиной, позволяя войти, будучи совершенно беззащитной… Мне казалось, что это не Ты, что это чужие руки берут меня за бедра и тянут на себя, погружаясь в горячую полыхающую желанием глубину. Теперь не боюсь, всегда, что бы ни происходило со мной отныне – это Ты…
Я сама подписалась быть Твоей – сегодня, с учетом лунного дня, своей менструальной кровью. Ты поставил свое имя косами флоггера и поблескивающим в ночи лезвием ножа вдоль моей спины…
А где расписывались? В душах, конечно…
***
Посмотри на меня! Отъеби меня взглядом, найди пальцами все мои сладкие точки… Запомни меня такой, обезумевшей от страсти к Тебе, готовой на все, открытой до самых темных глубин… Утони во мне! От всех Твоих предыдущих сук я отличаюсь тем, что я забрала у Тебя Твою душу. Только когда я кончаю, Ты видишь ее как на ладони, Ты думаешь взять ее назад, Ты боишься быть зависимым… Не бойся, зависеть от меня для Тебя – это быть Собой… Я – самая сладкая Твоя победа, я желанная добыча Твоего зверя, я Твоя ненасытная шлюха и я же звезда Тебе на великом Пути боли, на которую Ты подсел и с которой уже не соскочишь…
***
Есть люди, в которых чужая боль болит превыше собственной. А есть, которым чужая боль – прах под ногами. Но вторые – уже не люди…
***
Всякая женщина – уникальна и неповторима. К тону кожи мы подбираем помаду, по фигуре отыскиваем модели платьев, к волосам и глазам подыскиваем оттенок подводки… Это великий труд, это для каждой – особое. Лишь страсть и счастье в лицу всем. Исключений тут нет.
***
В Женщине чистота первее красоты. Запах свежести, открытость светлого сердца, ясный взгляд… Чистота во всем. И только ночью магическое перевоплощение ее в похотливую грязную шлюху по-настоящему позволяет оставаться днем неподдельно чистой.
***
Дикая, непокорная, вскидывающая голову при малейшей попытке подойти кошка. Перепуганная, пятящаяся, самостоятельная до смешного, даже там, где не надо, даже там, где категорически нельзя. Шипела и кидалась, не давалась погладить, вздрагивала от малейшего резкого звука, от едва становящимся громким голоса. Ей хотелось леса. Ей хотелось воли, но потребность тепла оказалась сильней, и рысь оставалась с Тобой, не подпуская ближе, не имея сил уйти окончательно. Пять лет таких танцев, изматывающих обоих порой почти до ненависти друг к другу. Любовь, тлеющая в груди черно-алыми угольками, которой никак не хватало дров вспыхнуть ярким пламенем.
Твои осторожные поцелуи. Мои расширенные от ужаса глаза. Отчаянная битва за свободу, борьба за власть, истеричные бесполезные попытки стряхнуть с себя зависимость. Твоя не решительность надавить, чтобы окончательно взять эту одичалую кошку, моя готовность сопротивляться до последней капли крови. Принадлежать – страшно. Принадлежать – унизительно. Принадлежать – смертельно опасно.
Мы вязли в этих полумерах, как осы в варенье, мы буксовали в осторожностях, мучаясь от голода и жажды, и только мудрые всеведущие души, видимо, никак не связанные с разумом и телом, не давали нам разойтись с банальным среднестатистическим скандалом такого рядового человеческого развода.
Я однажды сдалась. Впустила по настоящему, распахнулась вся, опрокинутая на спину Твоим обезумевшим от моей так внезапно подаренной ему покорности Зверем… Ты не проломил мне лапой груди лишь потому, что Твоя любовь на мне оберегом даже от самого Тебя. Я так и осталась лежать у Твоих ног, тихо всхлипывая, прижимаясь лбом к Твоей лодыжке. Мне было сладостно-больно осознавать свою беспомощность перед Тобой, я мечтала, чтобы Ты убил меня теперь – кошку с перебитым позвоночником, безвольной грудой пушистого мяса лежащей на полу. Что-то внутри мучительно воя умирало, скулило, билось и дергало, отдаваясь острой болью в груди. Ты тогда уснул, а я плакала и плакала, бегая курить в кухню, удивляясь самой себе – нет, это не могла быть я, это не я лежала тогда перед Тобой, не я… не я! Не я! Во мне нет этой проклятой доверчивой слабости, во мне нет этой на все готовой жажды Тебя, я не настолько… я не такая… я не могу так…
Утром, забравшаяся в сорок шесть своих раковин, замкнутая еще пуще прежнего, я исподлобья смотрела на Тебя, а Ты, напуганный, вновь боялся подойти… Боялся поранить, напугать, сломать окончательно. И снова мучительно-долгая пауза. Не поговорить. Не выплакаться. Не расслабиться в Твоих руках, откинув голову на грудь, так, чтобы перестали звенеть от напряжения мышцы…
Я сомневаюсь, а было ли то, что было. А видела ли я то, что видела. А делал ли Ты со мной все то, что делал. Я сомневаюсь… Но в любви, такой, какая у меня к Тебе цветет в груди, сомнение – равно предательству… И я смотрю на Тебя, усталого, ссутулившегося над тарелкой какой-то невнятной, на скорую руку приготовленной мною бурды, и сомневаюсь – Ты ли это той ночью почти убил меня? Ты не можешь призвать к послушанию маленькую собаку, разбалованную до того, что спит у нас на голове по ночам, Тебя ли я слушалась так беспрекословно, не имея силы возразить, впечатанная в постель уверенностью и жесткостью взгляда… Сомнения, разъедающие душу каплями кислоты. Сомнения, заставляющие мотать головой, отгоняя наваждение, как рой назойливых кусачих слепней. Сомнения, после которых поднимать на Тебя глаза – до слез стыдно. Прости, я не верю, что все случилось на самом деле.
Но Ты ведь тоже чувствуешь, мы связаны узами куда более крепкими, чем штамп в паспорте, чем распределение обязанностей по дому и ежевечерними прогулками с собакой в пыльном школьном дворике. Мы переплетены, спаяны, слиты, вшиты друг в друга хирургическими нитками по свежим глубоким ранам, которые не заживают потому, что мы постоянно норовим оттолкнуться друг от друга, с хрустом и кровью разрываем края...
Ты садишься напротив с окаменевшим лицом в горячую ванну, Ты кладешь тяжелый взгляд мне на плечи, которые я тут же обхватываю, словно желая защититься, Ты закуриваешь через чур поспешно и слишком экономным движением кладешь на раковину зажигалку:
– Ты любишь меня?
–Да!
–Ты доверяешь мне?
–Да!
–Абсолютно?
–Наверное…
–Вот в том-то и дело, что, наверное.
–Доверяю…
Твои глаза так близко, что я вижу спутавшиеся реснички на правом, каждый волосок на брови, расширенный от возбуждения зрачок. Твоя ладонь у меня на ключицах, вторая на животе и сомкнувшаяся теплая вода над головой. Я не успела сделать вдох, я не успела даже удивиться, я успела только почувствовать острую боль от Твоего колена, упершегося в мое бедро. И время залипло в одной точке, сжалось до страха, потом взорвалось ужасом, и, уже теряя сознание, я упорно повторяла про себя, что люблю Тебя… Обида. Боль. Горечь. Незаслуженное испытание. Я реву в голос Тебе в шею уже лежа в кровати, Ты качаешь меня, запустив пальцы в волосы, гладишь по правой лопатке, прижимаешь так, будто меня у Тебя кто-то вот-вот заберет и больше не отдаст.
–Ты любишь меня?
–Да…
–Доверяешь мне?
–Да…
Я отвечаю на автопилоте, всхлипывая, цепляясь дрожащими пальцами Тебе за плечи. Я бы ушла, если бы не эта гребная любовь у Тебе, которая опутала по рукам и ногам тугой обвязкой, чтобы освободить мою душу…
***
Делим этот мир на двоих – на Твое «хочу» и мое «согласна». Раскручиваем безумную огненную свастику боли, которая всякий раз возвращается диким звериным Голодом. Я пою Тебе на ночь волшебные колыбельные, Ты рассказываешь мне сказки. Мир лежит между нами девочкой с Твоими волосами и моими глазами. Он нас не судит, он нас не меряет, он нас беззаветно любит, не задумываясь, что мы иные, что мы не похожи на прочих, что мы изгои общества.
Мы слишком звери. Мы пара, вышедшая из леса, чтобы жить в городе, затаившая дикую суть в груди. Но люди чуют чужаков и оттого инстинктивно сторонятся нас.
Мы зависимые друг от друга одиночки. Мои янтарные рысьи глаза светят Тебе во тьме, Ты идешь за мной бесшумной тенью, обезумевший от запаха моего тела. Ты считаешь стуки моего сердца, зная, что можешь остановить его по своему желанию.
У меня больше нет выбора. У Тебя, впрочем, тоже. Не потому ли Ты так любишь причинять мне боль, что не веришь до конца в мою любовь к Тебе… Нет, не потому, наверное. Ты уверен в моей любви. Я столько раз доказывала ее Тебе, столько раз клала себя на алтарь Твоего безумия, столько раз оставалась с Тобой, когда уходили все… Я всегда с Тобой – этот мир поделен на двоих…
Я смотрю на Тебя, не отводя взгляда. Твой голод. Моя жажда. Искорки, пробегающие между нами до мурашек на спине. Ты смотришь на меня, пробираясь под кожу то холодком, то жаром. Мы друг другом прокляты. Мы друг на друга обречены. Мы друг другом больны неизлечимо. Возможно, и есть лекарство от этой тяги, но мы никогда не примем его.
Я знаю, как Ты кончаешь, рыча, до боли утыкаясь лбом мне в ключицу, Ты омыт моими оргазмами как берег моря соленой пенистой водой. Ты хочешь меня постоянно, Ты пропитан моим запахом – от волос на голове до кожи между пальцев на ногах. Я пахну Твоей спермой, сколько не мойся, сколько не пользуйся духами, этот запах будто проник в поры кожи, пораненной Твоими когтями и зубами. У меня совсем нет середины с Тобой – меня сносит полностью, без остатка, без оглядки. Все, что я делаю с Тобой и для Тебя – без полумеры. А Ты вдумчив и осторожен, Ты почти не срываешься в абсолют, когда глаза совершенно утрачивают способность мыслить. Ты контролируешь, Ты удерживаешь себя, чтобы сберечь меня. Добыча должна быть терзаема охотником вечно. Жертва у ног палача с извращенной нежностью лечится им же после пыток. Я не жалуюсь, Ты и так осторожен сверх меры… Но всякий раз, глядя на Тебя, я гадаю что случится, когда Ты бросишь вожжи своего безумия…
Гадаю? Нет, я вру, я не гадаю. Я знаю ЧТО будет. Мне до солоноватого привкуса крови во рту, до подступающей от ужаса к горлу тошноты страшно об этом думать. Радует одно – Твой зверь меня любит. Но любовь зверей обманчиво-безопасна Зверь – всегда зверь.
***
Не надо держать зла, надо держать пистолет – желательно твердо, чтобы рука не дрогнула.
***
Какие у тебя в интимной жизни табу? Два. Рассказывать о своих табу и отсутствие секса.
***
Тебе меня постоянно мало. Ты постоянно мною голоден. Я знаю это, я никогда не насыщаю Тебя собой до конца. Я знаю, что слишком хорошей и достаточной быть нельзя – Ты пресытишься. Капля-капля, ложка, кружка моей любви… Никогда – бутылка, ни разу до тошноты. Впереди целая жизнь. Жажду надо поддерживать.
***
Трахнуть тело может любой, имеющий член. Трахнуть душу может лишь тот, кому ты отдала свое сердце.
***
Отчаянная зависимость друг от друга, перерастающая порой в острую боль, если приходится расставаться… Мучительная тяга, запредельная ломка, вечное желание сожрать друг друга, неутомляемая жажда. Ждать, подсчитывая минуты на предательски медленно идущих наручных часах, кусать губы, мерить шагами комнату, материться шипя, маясь желанием быть обнятой Тобой…
Хроническая острая недостаточность Тебя во мне. Меня в Тебе. Тут врачи бессильны…
***
Мне давно не интересно заниматься тем, что обычные люди называют сексом. Банальный трах со сменой пары поз количеством в от илы 15 минут, включая прелюдию. Потом покурить, напрочь забыв друг о друге, чтобы не испытывать тошноты друг от друга, потому что происходящее минуту назад было тошнотворным, завалиться спать. Утром не смотреть друг другу в глаза. Утром встать с голодом тела и души, потому что ночной перепихон не смог его утолить. Пустые глаза людей, идущих на улице мне навстречу. Я так боюсь этого – пустоты в глазах.
Я сама однажды проснулась голодной, слыша в себе нарастающий гул эмоции отвращения, я испугалась, ощущая, как все леденеет внутри – вот и сыграна ваша мелодия, детка. Финальный аккорд так близок, что ты уже по сути минута в минуту знаешь, когда все оборвется и наступит разрастающаяся оброненным кристалликом марганцовки в воду пустота… Она заполнит тебя всю, сделает тебя серой, поменяет цвет глаз и волос, обесцветит голос, потушит весь свет, едва-едва пробившийся лучами любви сквозь тьму одиночества и боли…
Мы ничего не знаем о сексе. Большинство из нас. Дело не в техниках – научиться делать минет сможет любая безмозглая дурочка за неделю. Дырка есть у всех, писюны тоже какие-никакие у мальчиков имеются… Секс начинается задолго до того, как мы ложимся в постель. За долго до того, как снимаем одежду. Он начинается со взгляда, он начинается со случайного прикосновения в общественном транспорте и с улыбки, обещающей блаженство друг другу… Секс, длящийся меньше трех часов – вообще не секс. Если три часа тупая долбежка – это тоже не секс. Все тело дано для наслаждения, богатую фантазию никто не отменял… Но опять же это технические детали.
Мне давно не интересно заниматься тем, что обычные люди называют сексом. Мне уже жизненно необходимо впадать в состояние транса, теряя человеческий облик, обнажая свою жадную звериную суть. Мне надо становиться самкой с озверевшими глазами, сбросившей вместе с данными обществом одеждами стыд, разумность, осторожность, все «нельзя»… Если я кончаю, то так, что ощущаю остановку сердца, так, что соседи утром встречают меня на лестничной клетке пунцово-красными, я обливаю своим оргзамом этот мир, я наполняю своего Мужчину чистой силой, не жалея, не думая, не отмеряя… Если я делаю что-то – то я получаю от этого удовольствие, я никогда не жертвую, никогда не притворяюсь, никогда не вру… Я честна с собой и с моим Мужчиной – мы приходим друг в друга, чтобы быть настоящими. Это не имеет ни малейшего отношения к тому, что обычные люди называют сексом…
***
Женщина должна дышать стихами и туманами, держать мужика в состоянии сексуальной хочушности, манить и отталкивать, и постоянно преображаться… Все так, первом случае над ней скорее всего следует провести обряд экзорцизма, во втором затраханный козлик не факт что выживет, в третьем… В зарубежной психологии такое поведение амурное классифицируется как «шизофреногенные послания» и доказано сводит мужика с ума. В случае постоянных перемен… Мужик, не открывай этой всей такой внезапной дверь, реально пожалей ты себя!
***
Если то, что вы делаете, не доводит вас до мурашек – то нах…я вы это вообще делаете?
***
–Хочу мужа. Не могу найти. Мужчинам нужен только секс!
–Отлично, ты знаешь, что им нужно! Но мужа у тебя почему-то до сих пор нет! Либо мужчинам нужен не только секс, либо ты дура...
***
«Не люблю оральный секс. Мама не за этим меня рожала. Анальный не люблю - это природой не запрограммировано. Не люблю секс вообще – я же не шлюха какая-нибудь…»
Девочки, да вы себя не любите, а мужчину своего ненавидите. Все продумано, все, что приносит удовольствие – НОРМАЛЬНО. Если никому не вредит. И уж три вида секса – это минимальный набор того, что вы просто обязаны любить, если вы здоровы – физиологически и психически.
***
Говорят «Люди меня меняются»! Чушь какая! Да у нас у всех через две недели новая кожа, а через пять лет в организме не остается ни одно старой клеточки! Не хрен свою лень оправдывать чужими фразами. Все меняются. Эволюционируйте, а не впадайте в деградацию, уважаемые мыслящие млекопитающие!
***
Мужчине указывать есть смысл только в одном случае – как тебя, прекрасную, до оргазма довести. Во всех прочих случаях он разберется сам. Сиди, молчи, и прекрати за него думать!
***
***
Темнота внутри есть у всех. Силы победить ее есть не у каждого. И только единицы бороться не станут, сдаваться не будут – они договорятся со своей Тьмой, а демонов, живущих в ней, обратят себе во благо.
***
Мне так много говорили «Будь хорошей девочкой», а я никогда не была. Нет, вру, была. Почти четыре года. Целые четыре года жизни в трубу! Стиснула зубы, наступила на горло своим желаниям. Была приличной до безобразия. Хорошей до тошноты. Почти задохнулась в рамках «нельзя», «не хорошо», «будь лапочкой». Почти потеряла себя. Почти потеряла Тебя. Почти поверила в свою нормальность. А потом, поняв, что жизнь ускользает из рук, как тонкая леска, вгрызаясь в руки окровавленной струной, взвыла и, охваченная паникой, заметалась в поисках выхода в клетке, выстроенной самой же для себя. Ты – мое сердце. Ты – мое дыхание. Я Тебя люблю, без Тебя не знаю как… Никогда не боялась потерять. Буквально. Что уйдешь – не боялась. Но я не знала, что можно потерять, держа за руку. Плотно стиснув ладонь, заглянуть в глаза, понять – не узнаешь… Не нужна уже. Почти все догорело. И я шарила в пепле изрезанными руками, задыхаясь от слез – назад не отмотать, а что построишь впредь? Меня почти нет. Тебя почти нет. НАС осталось так мало, что едва теплимся… И только любовь болит и дергает в груди – это единственное что имеет смысл. Это единственное, что заставляет меня сейчас поднять себя с этого пепла. У Тебя уже нет сил. У меня еще есть. Это мой последний рывок. Последний ли? Так кажется сейчас… Я очень сильная. Ты даже представить себе не можешь, насколько. Мы оба живы. Значит, все можно исправить. Ты шепчешь: люблю… И я знаю – не врешь. Мне есть за что бороться.
Если я люблю, то я буду для Тебя лучшей… Именно для Тебя. Я буду твоей водой, твоей бездной, твоим желанием… Я дам тебе то, что не давала и не дала бы ни одна другая. Потому что я – для Тебя. Как и Ты – для меня. Не правильно. Нельзя влипать в любимого человека как в цемент, который твердеет и ты уже не можешь выпутаться – мушка в меду… Нельзя. Это отвратительно терять смысл, когда Ты выходишь за порог. Заниматься чем-то, только чтобы справиться с ужасом отсутствия.
Секс не главное… нет. Не главное, когда он есть и охрененный. Когда его нет – он тем более не главное. Хорошо ли мне с Тобой? Хорошо. Но я перестала кончать. Я знаю попунктно что будет через минуту-две-три-пять… тело спит. Тело тонет в фантазиях, которые все же должны согласоваться с действиями – Твоими и моими. Но никто не делает шага в бездну. Мы оба боимся даже подойти к краю, не то, что ступить на канат… не то, что танцевать на нем. «Я выше этого, я больше тела…» – я убеждаю себя в этом каждый день. Я уже почти не чувствую голода. Я уже почти сплю. Я уже почти мертва. Я никогда не была Женщиной. Я не знала что это такое – я никогда не ходила этой дорогой. Я не верила, что счастья в этом, что смысл в этом, что можно чувствовать, а не думать. Я любила? Да, я любила… остатками женского, почти не существующего сердца, собачьей тягой прижаться к плечу, жаждой вдыхать Твой запах… я любила, умирая, убивая… Я ошиблась. Я думала, что получится – испуганной, зажатой, сильной, не проснувшейся, реализующей стратегии гребанного «женского общества», ничего не ощущающей в теле… я думала, мне удастся ТАК любить Тебя. Я ошиблась… Женщина начинается с тела. Мужчина – с духа… Я не знала этого. Я ошиблась…
Сложно осознать. Сложно сказать себе: ты проиграла… Ты все делала не так. Мечась по комнате, хрустя пальцами, матеря себя распоследними словами, скрипя зубами, давя стон… Ты проиграла на всех фронтах, девочка. Вой теперь зверем, чей бок изорван зубастым капканом. Ты вырвалась из него. Ты истекаешь кровью. Ты выживешь. Ты всегда выживала. Но как же больно – застилает глаза яростью, жгучей болью, желанием рычать и бить кулаками в стены, снося костяшки. Ты не дала Ему ничего, кроме своего огня, в котором Он почти догорел. В тебе нет воды. Ни капли. Ты огненный шар – гудящий стаей обозленных пчел. Твоя нежность – обманчиво нужная и оттого ядовитая, поверхностная, отвратительная… Она – жалость… Жалость убивает медленно – липкой патокой втекает в легкие, не дает дышать. Залепляет ноздри, хлюпает в трахеях. Больше нечем дышать. В этой жиже жалости утопила Тебя, почти утонула сама. Вторичные выгоды… я их знаю, я в них призналась себе. Я орала, словно на меня высыпали банку тараканов, стряхивая с себя мерзких насекомых, они не желали уходить, они бегали по спине мерзкими щекочущими лапками. Я люблю Тебя? Я люблю Тебя, значит, я справлюсь и с этим… Стыдно до слез, больно, гадко… Но я люблю – и это стоит того, чтобы шажок за шажком, день за днем править ошибки.
…Перемолотый в муку мальчик. Осталось тесто замесить. Но к черту мне такое тесто… Я разочаровываюсь. Я говорю себе – не тот, снова не тот… ну я же знала. Мне стыдно за Тебя. Мне стыдно за свой выбор. Мне тошно от моих сомнений. Люблю ли я? Все еще да… Все еще… но и это пройдет. Сказка разбилась вдребезги о быт, о пресыщенность. Как скоро мы вычерпали друг друга… как я верила, что нас нам надолго хватит. Я ошиблась…
Прости меня, тысячу раз прости меня, Любимый, я не знала… Это не освобождает от ответственности, не утишает боли, не делает меня краше… Не делает меня лучше. Но я осознала. Я спохватилась, я сожгла себя дотла, собрала заново – потому что люблю Тебя… Ради этого стоит. Тысячу раз прости меня… за потерянное время и мою глупость. Тысячу раз…
Надо встать, потому что осознание – половина пути. Я исправлю. Потому что я люблю. И Ты любишь. А ради этого стоит… Впереди еще половина пути. Каждый шаг – по лезвиям. Теперь мне надо сломать себя. Заткнуть шум голосов, вдолбленного «правильно», «надо», «не хорошо», «не прилично», «хорошая девочка». Мне нужно переписать себя заново. Догореть, лечь, наконец, на землю, стать землей, втянуть в себя подземные ключи… наполниться ими. Как сложно не делать ничего – чувствовать. Как сложно не командовать, а подчиняться. Как сложно не полыхать, а струиться. Как сложно молчать… когда слова рвутся, клокочут глухим раздражением внутри. Заткнуться и молчать. И потом, утром, когда Тебя нет, орать и биться в ванной и рыдать в голос, царапая плечи ногтями. Женщина начинается с тела. Женщина начинается с молчания. Женщина начинается с принятия. Женщина начинается с оргазма – тела, души, сердца… Женщина начинается из Мужчины и заканчивается в Нем. Женщина начинается со слабости перед Ним. Нет ничего сложнее слабости… для меня. Я огонь. Я всегда была сильной.
…Говорить надо тогда, когда уже не болит… у меня уже не болит. У меня осталась горькая усмешка на собственную глупость, на свою несдержанность, на то, что будучи готовой – не справилась… Не задавила приступ боли, столб огня, когда сорвало все крышки и я упала мордой в свое же собственное счастье – челюстью по ступенькам «та-та-та». Я не поймала себя за хвост, когда сорвалась с места в карьер… История не терпит сослагательного наклонения. Наша тоже. У меня остался липкий комочек страха в ямочке между ключиц, который нет-нет да и встает, перекрывая дыхание… Осень… кто виноват? Самое смешное – никто! Все виноваты. Невиновных не бывает. Потому и вины как таковой нет. Я знаю, что Ты искал. Я знаю, почему мне было так больно. Она чувствует себя последней дрянью… Кого бы пожалеть в этой истории? Никого. Жалость унизительна. Цена уплачена. У каждого своя. Мне кажется, что у меня – самая большая. Но это, скорее всего, эгоистичная иллюзия – всегда ведь кажется, что мы отдали больше. Даже если это не так. Раны зажили – затянулись розовой кожицей. Иногда саднят. Иногда ноют на смену погоды. Но и это пройдет… Спасибо Пути и за это, я стала умнее. Я стала сильнее. Я стала слабее. Я стала бездонной… Всякая боль очищает, если ты выйдешь из нее, не озлобившись. Во мне нет злобы. Во мне нет боли. Во мне нет обиды. Я не имею право обижаться – я получила ровно то, что заслужила. И спасибо Пути за это…
Вера – просто… это открытое сердце – гудящий туннель для передачи тепла – верю, бери мое тепло, если тебе холодно, если Ты усомнился в себе. Золотистый взгляд, глубокий вдох. Восторг, бьющийся огромной птицей в клетке груди. Вера – это легко. Уверенность – тоже легко. Уверенность ощущается ночью, когда утыкаешься носом в плечо, перебираешь пальцами Твои волосы. Завтра будет. ЗАВТРА – БУДЕТ. Уверенность – это легко… Верность еще легче – не потому что не хочу, не потому что… а потому что – кто кроме Тебя? Эти «хочу» ничтожные, эти «хочу» закончатся в лучшем случае оргазмом более скучным, чем я доставляю самой себе… в лучшем случае. Сколько красивых мальчиков вокруг. Но лучшее – всегда убийца хорошего. А они – такие хорошие… Хранить Твои тайны, потому что они и мои тоже – это самосохранение. Верность – это легко. Доверие – это сложно. Это невыносимо трудно. Я никому никогда действительно не доверяла. Самое страшное – потерять контроль. Впасть в полную беспомощность транса. Доверие – это про тело. Отклик на прикосновения, влага между ног от твоего поцелуя, привычка впускать Твой член в себя… это все не то. Это первый уровень доверия: не вздрагивать в руках, не бояться уснуть рядом, расслабиться до того, чтобы кончить. Ярко, да. Глубоко, да. Разрыдаться потом… но – осознанно. Я не выпадаю из желтого состояния. Вру, выпадаю – в красное… Я приучила себя жить в желтом, просыпаться в нем, в нем засыпать. Я приучила себя быть осознанной… Я цепляюсь за контроль как за выступ на скале – до сорванных до мяса ногтей, до панического ужаса, который стискивает горло и не дает дышать, до звериного жалобного скулежа, захлебываясь которым, хочется забиться в пятый угол и сдохнуть – только бы не потерять контроль. Я сама, я сама, я сама… мне дико страшно… у меня сводит судорогой пальцы, ноют челюсти, словно я лошадь, закусившая стальной мундштук, меня пугает головокружение, меня бьет на адреналине такой крупной дрожью, что пульс вот-вот пробьет острыми молоточками кожу на запястьях… я словно перед стаей волков – обострены все чувства. Тело натянуто в струну – контроль каждого вдоха… каждого взгляда… в теле бурлит возбуждение. Но страх не дает взобраться на вершину оргазма – за звоном страха не слышно ничего… Восторг. Ужас. Звон… Я ли это? Я? Я не узнаю себя такой…
Я смелая по одной банальной причине – я жуткая трусиха. И я не знаю другого способа победить страх, кроме как ломонуться ему на встречу – наверное, так звери вступают в решающий бой, который может стать смертельным… Я каждый раз боюсь сойти с ума… я всего боюсь. Я ужасная бояка. И теперь вот сквозь этот парализующий ужас я не могу отпустить себя, чтобы провалиться глубже – потому что у меня охрененное чувство самосохранения. А там, куда Ты меня толкаешь – точно пропаду… Там уже не смогу сама. Там уже не встану, если Ты не поднимешь. Там сдохну у Твоих ног, потому что мир сожмется до движения Твоей тени, до темноты Твоего взгляда… Там не будет уже ничего, кроме любви к Тебе. Остальное – Ты заберешь… сама отдам. Нет, там уже ничего не смогу сама – Ты заберешь. А что мне останется? А буду ли это я… буду, наверное. Я никогда не боялась Тебя потерять. Мужчины не уходят, если Женщина держит… Мужчины не уходят. Но можно не быть рядом, будучи рядом. Можно смотреть и не узнавать, держа за руку. Я знаю об этом… Я уже была там – в этой потере Тебя. Тогда я была сильной. Тогда я смогла исправить. Тогда я сама… тогда я вернула. Я не боялась Тебя потерять.
Самое сложное – доверие. Оно везде – в теле, в душе, в сердце, в разуме… Все остальное просто, господа, а кто говорит сложно – вы убогие лентяи! Все остальное – навык. Все подчиняется желанию разума. Самое сложное – доверие… я никогда не боялась Тебя потерять. До сего дня, когда ты толкаешь меня в Темноту, где даже глаза завязывать незачем – не видно ни зги... И мой свет, задавленный мраком, разгорится здесь ой как не скоро… И мне надо слепо идти за Тобой – ничего не видя, полностью отдавшись, с каждым шагом борясь с паникой. Ты не знаешь дороги. Я знаю, что не знаешь. Ты еще плохо в этой Тьме видишь. А мне надо идти за Тобой. Именно туда ты меня и тащишь… И мне дико страшно. Потому что до сих пор я бы выжила. Да, сквозь ослепительную боль, да, с дырой в груди вместо сердца, да, с невозможностью отдать себя ни одному мужчине… но выжила бы. Зацепилась за что-то. Но когда я действительно доверюсь – я не смогу жить без Тебя. Все зацепки будут былинками, за которые не удержишься, оскальзываясь в Смерть.
Самое сложное – доверие. Через доверие ты лежишь у Его и ног и время залипло вокруг – вдох-выдох, тепло ладони на голове… Ты говорил, что самое страшное – потерять меня. Я никогда не боялась Тебя потерять. Пришло время поменяться местами? Какая ирония. Не правда ли?.. Больше всего я боялась этой игры – в доверие. Я никогда никому не доверяла. Я никогда не боялась Тебя потерять. И когда мне хочется убить Тебя, я, задыхаясь от ненависти, ору внутри себя: Любишь? И все тело отзывается судорогой, душа открывается алым бутоном розы, разум саркастически усмехается: Люблю…
Продолжается игра в поддавки на новый лад. Ты меня продавливаешь, я упираюсь всеми четырьмя лапами. Теперь многозадачность вырисовывается следующая: не убить Тебя, ошалев от ужаса. Не умереть самой у Твоих ног, потеряв все, разбившись вдребезги с высоты Твоего взгляда. Не сбежать, окутав себя иллюзией «логических объяснений». Последнее вряд ли. Ты уже не отпустишь. Остаются два первых варианта. Новая игра в поддавки… Жуткая игра… игра в СМЕРТЬ.
Я ли это?.. я теряю себя. Что я обрету? Скорее всего, ничего… я снова заплачу больше чем Ты. Но я люблю. И пока я люблю – я права…
Я никогда не боялась… я достаточно сильная, чтобы мир видел меня бесстрашной.
Самое сложное – доверие…
***
Боль затопила до невозможности вздохнуть… Немеют губы и уже нету сил даже шевельнуться. Вслушиваюсь в себя. На грани сознания бьется мотыльком в банке мысль «Выдержу… наверное. А сколько я еще все это выдержу?» Вынимай меня из этой болевой ослепительной реки, внимая полумертвой рыбой, клади на снег своей нежности, рыба превратится в скорчившуюся у Твоих ног женщину. Смотрю на себя со стороны, слышу голоса мыслей в голове издалека. Все под толщей боли, небо Твоих глаз сквозь эту рябь едва различимо. Дай мне теплую руку – пусть это будет ориентир мне из тьмы на свет. Вдох… Выдох… Твои слова, смысла которых я не понимаю, шелково-осторожный поцелуй в висок, жесткость Твоих колен… Ты растираешь мне руки, дышишь на пальцы. Боль пульсирует во мне залипшей во времени мембраной. Я дышу – это просто реакции тела, желающего жить. Я плачу – это тоже не осознанно, просто текут слезы, не могу контролировать их. Я прижимаюсь к Тебе – это доверчивое тело помнит Тебя любовью, заключенной в почти остановившемся сердце. Медленно… все медленно и далеко. Все нереально. Тащит под водой боли все дальше от Тебя. Меня почти не осталось, держи… Я не готова Тебя оставить. Рано. Держи меня. Держи меня, я иду ко дну… Что я говорю, это же бездна. К какому дну?
Только свет Твоих глаз в полумраке комнаты… Вдох. Вдыхаю свет. Выдох. Выдыхаю страх. Вдох… Все, я здесь, я с Тобой.
***
Я кричу Тебе, а ветер отбрасывает мои слова назад, вбивает их холодным кулаком мне в глотку. Я кричу Тебе, вонзая ногти в промерзшую землю, стискивая в кулаки заиндевелые звонкие ковыли. Я кричу Тебе, не в силах бросится вдогонку. Я так долго шла по Твоим следам. У меня сил больше нет. Обернись же, обернись, я совсем одна здесь. Ты растаял в тумане снежного крошева, Ты ушел, не оглянувшись ни разу. Я кричу Тебе, зная, что уже не услышишь. Я кричу Тебе обреченно, уже сорвав голос, уже кашляя кровью, уже потеряв надежду. Я кричу Тебе, обхватив плечи, запрокинув к небу лицо. На губы падают снежинки и не тают. Я кричу Тебе… как могло случится так, что не могу докричаться?
***
Почти все женщины очаровательны первые несколько секунд. Эта шелковая волна духов, окутывающая мужчину туманом, волнующие фантазию детали, скрытые под одеждой. Через минуту он отводит взгляд и забывает. Мало вкусно пахнуть и иметь безупречный макияж, мужчине надо обещать… нет, не рай! Рай слишком размытое понятие. Надо обещать пойти за ним в ад – босиком, в изорванном платье, одержимой любовью, преданной, верной, не усомнившейся в правильности выбора.
И вот он отводит взгляд, секундная прелесть оценена и отодвинута. Но чары не рассеялись и он вновь и вновь возвращается глазами к твоим глазам, смотрит в душу и поднимает уголки губ в улыбке: «Обещание принято, пойдешь ли ты за мной?»
***
Я – танцующая босиком в темноте Тень. Черноволосая темноглазая тень, пришедшая из заледенелых полей неизвестной земли. Меня нет в одном из миров. Я призвана Твоим желанием, Твоей волей, Твоим страшным колдовством. Ты давно меня хотел… Ты давно звал меня, и вот я пришла. Шепотом ветра, теплым видением, которого можешь коснуться Ты один.
Я – всего лишь Тень… Я – Твоя душа.
***
"Узнаю тебя, мир, принимаю,
И приветствую звоном щита!"
А. Блок
Нет проигрыша... Есть передышка, если ты знаешь зачем. Не бойся упасть. Полежи и отдохни, наберись сил. Мы все может всё! Я верю в это... я знаю это... я видела, как человек, которому жизнь раздала плохие карты вставал и делал себя. И сделал себя. Я видела мальчика с глазами волчонка, которого страшно погладить - бросится... Он стал огромным прекрасным волком - опасным и нежным. Я видела девочку, которую растоптали в детстве, чтобы не встала цветком никогда. Она расцвета, я видела это... Избранные избрали себя сами! Избери себя в герои! Никогда не сворачивай с этого Пути... Мир очень добр, присмотрись, возможно, ты не видишь возможностей...
***
Приличие – это повседневное платье. Нежность – это сарафан в огромных алых розах для особых случаев. Слабость – роскошные украшения на ухоженной шее. Стыдливость – ловящие лучик солнца пряжки на изящных туфельках. И только ночью порванные кружева страсти соскальзывают с обнаженных плеч…
***
Не делать женщине комплиментов – это все равно, что не поливать цветок. Самый пышноцветущий и здоровый погибнет, растеряв прелесть и утратив аромат. Это не женская прихоть, слышать в свой адрес слова похвалы, это жизненная необходимость. Женщина – всегда красота. А что проку становиться красивее, когда самый важный мужчина в твоей жизни как бы и не замечает этого. Ведь не настолько трудно похвалить новое платье, сказать о ее аромате, перебирая волосы, восхититься их мягкостью… Мужчины бояться показаться слабыми, высказавшись о ее внешности, какими-то не мужественно внимательными к деталям, принося в жертву своим ложным представлениям ее хорошее настроение, здоровье и внешний вид. Мы все любим похвалу, наша уверенность произрастает из признания наших достоинств обществом и особенно близкими. Неважно как – шепотом на ухо ночью, в записочке на столе утром, в смс, по телефону, мелом на асфальте под окном – говорите ей какая она красивая, благодарите ее за прелести души, гордитесь ей. Женщина – ценнейший трофей мужчины, завоеванная цветущая территория, судят его по ней. Комплимент – самое малое, что можно сделать для ее счастливой улыбки. Но и этого порой достаточно, чтобы она вновь поднялась прекрасной розой.
***
–Расскажи мне сказку…
–Сказку?
Ну, слушай. Жила-была на белом свете глупая девочка. Все думали, что она ничего не боится. Но зверь, живший в лесу, чуял ее страх. Он знал, что она такая храбрая, потому что боится… Он выучил ее запах, он знал каждое ее движение, он темной тенью тек за ней в высокой траве. Девочка не знала, что он наблюдает за ней. Она ходила между деревьями, она звала Любовь… Она шла с протянутым сердцем, доверчивая глупая девочка. Запах ее крови опьянял зверя, он жадно сглатывал слюну, щурил глаза, утробно урчал. Он хотел ее. Никого он так не хотел никогда, как эту маленькую глупую девочку…
Она обернулась однажды, и увидела его. Зверь растерялся, он ожидал быть замеченным. Он думал, она закричит, попытается убежать. Он убил бы ее на месте, одним ударом тяжелой лапы, вонзил клыки в тоненькую шею, чтобы фонтан крови ударил ему в гортань… Он убил бы ее, если бы она испугалась. Но она не испугалась. Она обрадовалась. Она подбежала к нему, встала на колени перед огромной оскаленной мордой, протянула руки… И вот теперь испугался зверь. Ее доверия, ее Любви, ее сердца, протянутого ему… Ее взгляд стал самой прочной цепью опасному зверю. Отныне она принадлежала ему. А он – ей…
–Так и не убил девочку?
–Ну, ты пока жива, любимая… Возможно, в будущем. Когда он устанет жить, зверь убьет тебя… А потом я убью себя.
***
Посмотри на меня! Объеби меня взглядом, найди пальцами все мои сладкие точки… Запомни меня такой, обезумевшей от страсти к Тебе, готовой на все, открытой до самых темных глубин… Утони во мне! От всех Твоих предыдущих сук, я отличаюсь тем, что я забрала у Тебя Твою душу. Только когда я кончаю, Ты видишь ее как на ладони, Ты думаешь взять ее назад, Ты боишься быть зависимым… Не бойся, зависеть от меня для Тебя – это быть Собой… Я – самая сладкая Твоя победа, я желанная добыча Твоего зверя, я Твоя ненасытная шлюха и я же звезда Тебе на великом Пути боли, на которую Ты подсел и с которой уже не соскочишь…
00000000000
Надо встреть любимого человека, чтобы действительно узнать и понять себя
***
Нет, до Тебя я с собой настоящей не встречалась
***
Какая я? Разная… у меня столько масок, что я сама порой путаюсь, где я настоящая. И только Ты сжигаешь всю эту мишуру в огне своей любви. С Тобой я всегда такая, какая есть. Притвориться с тем, кому принадлежит Твое сердце, невозможно…
***
Я разрушала себя для других, чтобы построить для Тебя. С нуля. Такой, какой Ты хочешь меня видеть.
***
Все всем делают больно. Ищите изощренного палача, боль которого будет приносить вам удовольствие. Ищите такого палача, который причиняя, лечит вам душу.
***
–Большей боли, чем мы сами себе причиняем, нам никто не причинит…
–Да вы просто не встречали хорошего садиста!
***
Она была сверкающей, как елочная игрушка, мужчины с душами сорок были падки на нее… Но пустота внутри отталкивала истинных зверей. Ах, эти красивые девочки, у которых вместо мозгов вата, что будете делать, когда красота утратит свое сияние?
***
–Я выбрала единственно правильный путь
–Какой?
–Быть собой и оттого быть абсолютно счастливой
***
–Когда ты поняла, что любишь Его?
–Когда испугалась, что Он умрет раньше меня… и я останусь в этом мире без него
***
Чем больше ты молчишь, тем больше ты слышишь. Но чем слушать других, который не ты и понятия не имеют, как для тебя лучше. Молчи, проваливайся внутрь себя, слушай сердце… Оно такое мудрое, это прекрасное твое сердце!
***
Надеяться, что хрень в жизни закончится, бесполезно. Надо научиться сперва жить с этой хренью, а потом ее героически победить. Само ничего не приходит и не уходит, не обольщайтесь
***
Быть честной, открытой и ничего за душой не таящей, приведет к тебе множество врагов и еще больше восторженных почитателей. К такому прямому сердцу мало кто осмелится подойти с дружбой. Но те, кто придут дружить, будут на редкость настоящими. Мне не нужны фальшивые улыбки и поддельные чувства. А вам?
***
Даже если у тебя ничего нет, у тебя есть ты. И эта ТЫ может все! Чтобы победить – начни… Внутри у каждого великая сила скрыта, в которую мы даже поверить боимся, не то что воспользоваться! Эти чертовы страхи сковывают нас ложным ощущением невозможности желаний...
***
Приличная – это когда ты только с одним не приличная
***
Позови мужчину обещанием удовольствия. Удержи его садами заключенного в тебе рая. Пусть за его пределами не будет ему покоя…
***
Лучше я буду истинно плохой, настоящей испорченной порочной дрянью, чем фальшиво хорошей лапочкой.
***
У моей боли привкус твоей спермы, у моей боли звон данной Тобой пощечины, у моей боли Твое улыбающееся лицо… У Твоего счастья мои карие глаза, вкус моей крови, мой стон и собачья преданность влюбленной в Тебя до смерти рыси.
***
Говорят кошки лечат. Некоторые лечат настолько приятно, что ты заболеваешь еще пущего прежнего, только уже ими…
***
Приходи в мой тихий омут, Твоим чертям с моими там понравится
***
–Ну, чего-то сегодня сам себя превзошел в постели! Ты читаешь мои мысли что ли?
–Нет, просто когда тебе хорошо, ты очень громко думаешь…
***
Если потрясающий секс смешан с любовью, то кончая с выбранным мужчиной, ты проваливаешься куда-то в другой мир… И нельзя добиться этого просто офигенным трахом, ну нельзя. Без любви иномирия не случится…
***
Если кошка предана как собака, она и вправду любит своего Хозяина
***
Почему-то шлюхой меня зовут мужчины, которым я отказала в доступе к телу. Бедолаги, они так и не узнают насколько я шлюха, потому что быть со всеми таковой – попросту мерзко… А быть такой с Единственным – чертовски по кайфу.
***
Скучать по Тебе – это когда желание быть трахнутой Тобой превращается в ничто по сравнению с тем, как болит и мечется душа… Рядом-рядом-рядом… В разлуке невыносимо тяжело.
***
Знать, что у НАС есть завтра – это знать, что завтра будешь жива… Потому что без Тебя не умею совсем. Потому что все пройду и все вынесу. И если нужно укусить яблоко, полное лезвий, лежащее у Тебя на ладони – это ничего, это заживет… Это тоже стоит НАС.
***
Без любви жизнь – ошибка. А с любовью – правильный выбор с приятно вытекающими из некоторых мест последствиями…
***
Мы говорим без умолку, мы думаем так громко, что не слышим своего тела – ощущения, чувства, эмоции – все погребено бесконечным стуком копыт слов-лошадок, звучащих у нас в голове и в окружающем мире. Лучшим ответом на вопрос будет стук твоего сердца в тишине…
***
Доброта - это не слабость. Доброта - это когда ты ощущаешь чужую боль острее своей собственной. Когда не можешь пройти, даже не попытавшись помочь... Доброта - это пройдя сквозь дерьмо этого мира по горло, все равно остаешься чистой и чуткой сердцем к чужому горю...
***
Если женщина не умеет шить и готовить – это мелочи… Лишь бы у нее хватило света в душе соткать своему Мужчине крылья.
***
Порой так легко красиво уйти. Самое сложное начинается потом, когда ломка по человеку разрывает душу в клочья черного тумана, и ты не можешь поймать свои мысли, не можешь удержать себя… Тянет назад, волоком, сердцем на веревочке об острые камни мостовой. Уйти легко. Не возвращаться тяжело.
***
Ты насыпал стекол, ты расставил лезвия. Я шагаю к Тебе навстречу, плача от боли, но так и не усомнившись в правильности выбранной дороги – в любви к Тебе.
***
Отчаянная зависимость друг от друга, перерастающая порой в острую боль, если приходится расставаться… Мучительная тяга, запредельная ломка, вечное желание сожрать друг друга, неутомляемая жажда. Ждать, подсчитывая минуты на предательски медленно идущих наручных часах, кусать губы, мерить шагами комнату, материться шипя, маясь желанием быть обнятой Тобой…
Хроническая острая недостаточность Тебя во мне. Меня в Тебе. Тут врачи бессильны…
***
Трахнуть тело может любой, имеющий член. Трахнуть душу может лишь тот, кому ты отдала свое сердце.
***
Тебе меня постоянно мало. Ты постоянно мною голоден. Я знаю это, я никогда не насыщаю Тебя собой до конца. Я знаю, что слишком хорошей и достаточной быть нельзя – Ты пресытишься. Капля-капля, ложка, кружка моей любви… Никогда – бутылка, ни разу до тошноты. Впереди целая жизнь. Жажду надо поддерживать.
***
Какие у тебя в интимной жизни табу? Два. Рассказывать о своих табу и отсутствие секса.
***
Вкус свободы бьющий в лицо настроенных на травах ветром. Пустота в голове, сравнимая с ночной тишиной, когда под утро затихают даже кузнечики. Слышно только сердце. Твое и лошади. Мир смотри сверху звездами размером с ранетку и улыбается. Стук копыт, тонущий в лохматом разнотравье. Воля огромна, как поля, уходящие за горизонт…
Счастье… пусть только на эту одну ночную конную прогулку. Когда ты – настоящий ты. Без масок. Без прикрас. Без сожалений, сомнений, домыслов. Только ты, конь под тобой и обнимающий вас теплым ветром мир…
***
Делим этот мир на двоих – на Твое «хочу» и мое «согласна». Раскручиваем безумную огненную свастику боли, которая всякий раз возвращается диким звериным Голодом. Я пою Тебе на ночь волшебные колыбельные, Ты рассказываешь мне сказки. Мир лежит между нами девочкой с Твоими волосами и моими глазами. Он нас не судит, он нас не меряет, он нас беззаветно любит, не задумываясь, что мы иные, что мы не похожи на прочих, что мы изгои общества.
Мы слишком звери. Мы пара, вышедшая из леса, чтобы жить в городе, затаившая дикую суть в груди. Но люди чуют чужаков и оттого инстинктивно сторонятся нас.
Мы зависимые друг от друга одиночки. Мои янтарные рысьи глаза светят Тебе во тьме, Ты идешь за мной бесшумной тенью, обезумевший от запаха моего тела. Ты считаешь стуки моего сердца, зная, что можешь остановить его по своему желанию.
У меня больше нет выбора. У Тебя, впрочем, тоже. Не потому ли Ты так любишь причинять мне боль, что не веришь до конца в мою любовь к Тебе… Нет, не потому, наверное. Ты уверен в моей любви. Я столько раз доказывала ее Тебе, столько раз клала себя на алтарь Твоего безумия, столько раз оставалась с Тобой, когда уходили все… Я всегда с Тобой – этот мир поделен на двоих…
Я смотрю на Тебя, не отводя взгляда. Твой голод. Моя жажда. Искорки, пробегающие между нами до мурашек на спине. Ты смотришь на меня, пробираясь под кожу то холодком, то жаром. Мы друг другом прокляты. Мы друг на друга обречены. Мы друг другом больны неизлечимо. Возможно, и есть лекарство от этой тяги, но мы никогда не примем его.
Я знаю, как Ты кончаешь, рыча, до боли утыкаясь лбом мне в ключицу, Ты омыт моими оргазмами как берег моря соленой пенистой водой. Ты хочешь меня постоянно, Ты пропитан моим запахом – от волос на голове до кожи между пальцев на ногах. Я пахну Твоей спермой, сколько не мойся, сколько не пользуйся духами, этот запах будто проник в поры кожи, пораненной Твоими когтями и зубами. У меня совсем нет середины с Тобой – меня сносит полностью, без остатка, без оглядки. Все, что я делаю с Тобой и для Тебя – без полумеры. А Ты вдумчив и осторожен, Ты почти не срываешься в абсолют, когда глаза совершенно утрачивают способность мыслить. Ты контролируешь, Ты удерживаешь себя, чтобы сберечь меня. Добыча должна быть терзаема охотником вечно. Жертва у ног палача с извращенной нежностью лечится им же после пыток. Я не жалуюсь, Ты и так осторожен сверх меры… Но всякий раз, глядя на Тебя, я гадаю что случится, когда Ты бросишь вожжи своего безумия…
Гадаю? Нет, я вру, я не гадаю. Я знаю ЧТО будет. Мне до солоноватого привкуса крови во рту, до подступающей от ужаса к горлу тошноты страшно об этом думать. Радует одно – Твой зверь меня любит. Но любовь зверей обманчиво-безопасна Зверь – всегда зверь.
***
Дикая, непокорная, вскидывающая голову при малейшей попытке подойти кошка. Перепуганная, пятящаяся, самостоятельная до смешного, даже там, где не надо, даже там, где категорически нельзя. Шипела и кидалась, не давалась погладить, вздрагивала от малейшего резкого звука, от едва становящимся громким голоса. Ей хотелось леса. Ей хотелось воли, но потребность тепла оказалась сильней, и рысь оставалась с Тобой, не подпуская ближе, не имея сил уйти окончательно. Пять лет таких танцев, изматывающих обоих порой почти до ненависти друг к другу. Любовь, тлеющая в груди черно-алыми угольками, которой никак не хватало дров вспыхнуть ярким пламенем.
Твои осторожные поцелуи. Мои расширенные от ужаса глаза. Отчаянная битва за свободу, борьба за власть, истеричные бесполезные попытки стряхнуть с себя зависимость. Твоя не решительность надавить, чтобы окончательно взять эту одичалую кошку, моя готовность сопротивляться до последней капли крови. Принадлежать – страшно. Принадлежать – унизительно. Принадлежать – смертельно опасно.
Мы вязли в этих полумерах, как осы в варенье, мы буксовали в осторожностях, мучаясь от голода и жажды, и только мудрые всеведущие души, видимо, никак не связанные с разумом и телом, не давали нам разойтись с банальным среднестатистическим скандалом такого рядового человеческого развода.
Я однажды сдалась. Впустила по настоящему, распахнулась вся, опрокинутая на спину Твоим обезумевшим от моей так внезапно подаренной ему покорности Зверем… Ты не проломил мне лапой груди лишь потому, что Твоя любовь на мне оберегом даже от самого Тебя. Я так и осталась лежать у Твоих ног, тихо всхлипывая, прижимаясь лбом к Твоей лодыжке. Мне было сладостно-больно осознавать свою беспомощность перед Тобой, я мечтала, чтобы Ты убил меня теперь – кошку с перебитым позвоночником, безвольной грудой пушистого мяса лежащей на полу. Что-то внутри мучительно воя умирало, скулило, билось и дергало, отдаваясь острой болью в груди. Ты тогда уснул, а я плакала и плакала, бегая курить в кухню, удивляясь самой себе – нет, это не могла быть я, это не я лежала тогда перед Тобой, не я… не я! Не я! Во мне нет этой проклятой доверчивой слабости, во мне нет этой на все готовой жажды Тебя, я не настолько… я не такая… я не могу так…
Утром, забравшаяся в сорок шесть своих раковин, замкнутая еще пуще прежнего, я исподлобья смотрела на Тебя, а Ты, напуганный, вновь боялся подойти… Боялся поранить, напугать, сломать окончательно. И снова мучительно-долгая пауза. Не поговорить. Не выплакаться. Не расслабиться в Твоих руках, откинув голову на грудь, так, чтобы перестали звенеть от напряжения мышцы…
Я сомневаюсь, а было ли то, что было. А видела ли я то, что видела. А делал ли Ты со мной все то, что делал. Я сомневаюсь… Но в любви, такой, какая у меня к Тебе цветет в груди, сомнение – равно предательству… И я смотрю на Тебя, усталого, ссутулившегося над тарелкой какой-то невнятной, на скорую руку приготовленной мною бурды, и сомневаюсь – Ты ли это той ночью почти убил меня? Ты не можешь призвать к послушанию маленькую собаку, разбалованную до того, что спит у нас на голове по ночам, Тебя ли я слушалась так беспрекословно, не имея силы возразить, впечатанная в постель уверенностью и жесткостью взгляда… Сомнения, разъедающие душу каплями кислоты. Сомнения, заставляющие мотать головой, отгоняя наваждение, как рой назойливых кусачих слепней. Сомнения, после которых поднимать на Тебя глаза – до слез стыдно. Прости, я не верю, что все случилось на самом деле.
Но Ты ведь тоже чувствуешь, мы связаны узами куда более крепкими, чем штамп в паспорте, чем распределение обязанностей по дому и ежевечерними прогулками с собакой в пыльном школьном дворике. Мы переплетены, спаяны, слиты, вшиты друг в друга хирургическими нитками по свежим глубоким ранам, которые не заживают потому, что мы постоянно норовим оттолкнуться друг от друга, с хрустом и кровью разрываем края...
Ты садишься напротив с окаменевшим лицом в горячую ванну, Ты кладешь тяжелый взгляд мне на плечи, которые я тут же обхватываю, словно желая защититься, Ты закуриваешь через чур поспешно и слишком экономным движением кладешь на раковину зажигалку:
– Ты любишь меня?
–Да!
–Ты доверяешь мне?
–Да!
–Абсолютно?
–Наверное…
–Вот в том-то и дело, что, наверное.
–Доверяю…
Твои глаза так близко, что я вижу спутавшиеся реснички на правом, каждый волосок на брови, расширенный от возбуждения зрачок. Твоя ладонь у меня на ключицах, вторая на животе и сомкнувшаяся теплая вода над головой. Я не успела сделать вдох, я не успела даже удивиться, я успела только почувствовать острую боль от Твоего колена, упершегося в мое бедро. И время залипло в одной точке, сжалось до страха, потом взорвалось ужасом, и, уже теряя сознание, я упорно повторяла про себя, что люблю Тебя… Обида. Боль. Горечь. Незаслуженное испытание. Я реву в голос Тебе в шею уже лежа в кровати, Ты качаешь меня, запустив пальцы в волосы, гладишь по правой лопатке, прижимаешь так, будто меня у Тебя кто-то вот-вот заберет и больше не отдаст.
–Ты любишь меня?
–Да…
–Доверяешь мне?
–Да…
Я отвечаю на автопилоте, всхлипывая, цепляясь дрожащими пальцами Тебе за плечи. Я бы ушла, если бы не эта гребная любовь у Тебе, которая опутала по рукам и ногам тугой обвязкой, чтобы освободить мою душу…
***
В Женщине чистота первее красоты. Запах свежести, открытость светлого сердца, ясный взгляд… Чистота во всем. И только ночью магическое перевоплощение ее в похотливую грязную шлюху по-настоящему позволяет оставаться днем неподдельно чистой.
***
Всякая женщина – уникальна и неповторима. К тону кожи мы подбираем помаду, по фигуре отыскиваем модели платьев, к волосам и глазам подыскиваем оттенок подводки… Это великий труд, это для каждой – особое. Лишь страсть и счастье в лицу всем. Исключений тут нет.
***
Темнота внутри есть у всех. Силы победить ее есть не у каждого. И только единицы бороться не станут, сдаваться не будут – они договорятся со своей Тьмой, а демонов, живущих в ней, обратят себе во благо.
***
Она была сокровищем. Он большим золотым драконом. Многие хотели это сокровище заполучить, но самое ценное достается самому сильному...
***
Ее неповторимость лишь в Его любви… Ее цена назначена им и оплачена им. Потому что только Он видел ее всю, только Ему она открылась настолько, чтобы действительно ПРИНАДЛЕЖАТЬ.
***
Про УКСТ.
Территория свободных: я пришла быть собой, суньте в жопу свои правила! В принципе разумно – даже общественность тематическая не может тебе навязать то, что ты не чувствуешь. То, что внутри – то, что просит твой обитающий в подсознании дракон – то и верно. И даже в клубах могут сколько угодно говорить о «правильной» Теме, если она конкретно у тебя не работает – ищи свое. Ищи, путем нервных срывов, обкатке партнеров, в сессиях, оставляющих не сытость, разочарование, пустоту «чего-то не хватило». Это формируется медленно. Как правило сперва, если попадаешь под влияние «старших», тебе поселяют в голову оттенки своих вкусов и пытаются преобщить к ним. Но, положим – вокруг медведи и они говорят, что в их сказке малина – вкусно. А ты кошка – и, ну хоть убейся, хоть как любы тебе окржающие медведи, а брюхо урчит и требует мясца с кровью.
Не то, не то, не то… и вдруг – то. Отличное от против. Заклейменное не БДРом, не Темой вообще, выделяющее тебя из прочих – странное, не наше, чуждое и – подальше с такими замашками. Но если Тема персональный путь к счастью и особенный путь Мужчины к Женщине, то так ли уж важно расхождение с основной «религией»? Быть может пришло время пернсонального культа двоих, в котором обоим хорошо?
Правила – ощутимы. Правила – у каждого свои. Принятые двумя сторонами в игре (так опасно похожей на жизнь) под названием Тема. То, что болит и ведет тебя по миру Голодом сломает чужие и установит свои законы – и плевать, что другие принимать откажутся. Если ты счастлив – значит ты прав. Опасные мысли? Тема безопасной не бывает, не верьте в сказочки, детки!
***
Если Ваша нижняя не светит Вам ясным солцем большую часть времени, а Вы не любитель дождливых хмурых климатов, не пора ли сменить женщину на Женщину?
Будьте солнцами.
Штормите так, чтобы у Него закладывало уши.
Хотите неба? Учитесь летать! Оба! Счастье – ветер, на который ложатся крылья большой птицы и птицы поменьше. Но одной без другой не хочется ветра…
О важности низа для Верхнего. РАВНО. Если климаты устраивают. Если ветер в одновременно расправленные крылья. Если она – Она. А он – Он. Тогда – ЦЕЛОЕ и глубоко.
***
Единственное, в чем люди никогда не обманывали моих ожиданий - это в представительстве... А я удивляла себя способностью вновь открывать душу и шагать навстречу очередным глазам. И были те, кто не предал. Пока. Наверное, обстоятельства не сложились должным образом, или они где-то потеряли подлость... не знаю. В какой-то момент я просто перестала ждать удара. Я не умею любить, если не доверяю. Я не могу быть собой, если не доверяю. Я не могу жить в постоянном ожидании удара... Я устала до слез от одиночества и опасений. Стоит рискнуть. Может, в этот раз я ошиблась и у меня не вырвут сердце... По крайней мере сейчас кажется, что ничего более настоящего со мной не случалось. Это глупость, залипнуть, открыться, впустить... Снова разжуют и выплюнут. Но не хочется сидеть в лютом холоде страхов. Я еще не сдалась, я пытаюсь... пытаюсь быть счастливой. Изо всех сил. Даже если
это кончится болезненной собачьей смертью.
***
Такая остро ощущаемая ненужность себя нигде. Я как слон в посудной лавке - не ловкая, вечно не к месту, вечно не знающая куда себя деть... Может я оттого так и пытаюсь помочь всем встречным, что это помогает мне чувствовать какую-то хоть слабенькую, но необходимость. Оправдание своего существования. Вымученная полезность. Я не прошу помощи не потому что оттолкнут, а потому что боюсь быть обузой. Я никогда не звоню первой, боясь побеспокоить. Я либо слишком настойчива, если двигаюсь к цели, или слишком тиха, когда дело касается просто человеческих отношений, в которых полагается быть теплу и взаимоприятности. Я пишу, чтобы не свихнуться от одиночества, потому что мне и правда попросту не с кем поговорить... И дело не в недоверии, не в страхе открыться, а в том, что никому не нужны чужие проблемы. И отчего-то я вновь и вновь позволяя приходить к самой себе с любой бедой, со своей остаюсь тет-а-тет. Мы сидим напротив на засыпанным крошками столом - я и моя беда, молча потягиваем мартини, заедаем оливкой, и не можем ее проглотить, потому что душат рыдания.
Я никогда не страдала оттого, что не такая, как все... Ну, наверное, несколько раз было больно от горького маминого "так стыдно за тебя, только от подруг тебя, дурную девку и прячу", но это было давно, я уже не помню это боли... Она осталась серым обкатанным водой времени камушком на дне души, она не вспоминается, не дергает больным зубом в голове. Я почти горжусь своими странностями - почти, потому что редко-редко хочется быть просто душевно принятой в новом коллективе. Но меня сторонятся - непонятная - опасная - чужая. Да, я нашла "своих", но что толку... Я нашла их тогда, когда срослась с одиночеством, как древесный гриб со старой березой - только ножом отколупывать, но тогда гриб скорее всего погибнет.
Я забираюсь к Тебе в объятия, зарываюсь носом в пахнущую сигаретным дымом, порошком и пыльным шумным городом рубашку, я шумно соплю носом Тебе подмышку, и не желаю выходить... Твои объятия мне по размеру, в них тепло, уютно, в них я нужная как никто другой. В них я - Твоя жизненная необходимость, в них я Твоя душа, Ты меня гладишь по голове, рассказываешь как скучал, как хотел увидеть, поднимаешь меня за подбородок, целуешь в веки. Я не идеальная - то болею, то плачу, то устала, то забиваю на мало-мальский порядок дома, но я НУЖНАЯ. Любая, в любом состоянии, в любом виде, с любыми ощущениями, переживаниями, тревогами.
Я наконец нашла ту самую ячейку, куда встроиться маленьким разноцветным пазлом - в Твою жизнь... Не размыкай рук, подожди еще немного, а то ты потом уйдешь, и я снова неприкаянным глазастым чучелком останусь, дай запомнить эту Твою необходимость во мне, она поможет потом в мире смело идти, не бояться упасть. Потому что мне есть зачем вставать с ушибленным коленом, мне есть куда возвращаться. Ну и что, что сказка страшная, зато там меня зверь мой любит, там по сюжету без меня никак... Ну совсем никак. Там я где надо и никто не предлагает меня вычеркнуть, спрятать, там я никому не мешаюсь, там моя НУЖНОСТЬ не оспаривается миром.
***
Я Тебе – свет. Когда темно, плохо и больно, когда Ты не можешь встать, я укрываю Тебя любовью своей и верю, что Ты поднимаешься. Ибо кто я тез Тебя?
Я Тебе – чистота. Верность и принадлежность как часть сути. Отвращение к чужим рукам, мысли, связанные только с Тобой. Верь мне. Верь в меня. Дом мой, причал мой, сказа моя, о которую разбиваются мои шторма. Зверь мой, я тоже зверь. Зверей приручают свободой. Быть у Твоих ног кошкой с собачьей преданностью, лизать руки в благодарности, знать, что бережешь и заботишься.
Я Тебе – оберег. Мои мысли всегда с Тобой, где бы Ты ни был, какой бы путь Ты ни выбрал, я пойду за Тобой, не спросив куда. Я знаю ЗАЧЕМ. Я храню Тебя от всех бед и от всех невзгод. Я люблю Тебя настолько что умру за Тебя. Ты – убьешь за меня. Не бойся моего ума – он помощь тебе, поддержка, он копье Твое. Поговори со мной: если позволишь, я помогу. Послушай меня: я не скажу ничего, что навредит Тебе.
Я Тебе – тайна. За семью печатями, на трех китах, девятью кругами пройденная. Всегда есть двойной дно. Не надо меня понимать – обними. Тебе хорошо? Это тоже во имя Твое. В моем море тысячи чудовищ и все они служат Тебе. Вставая на колени, я кормлю Твоих демонов с рук. Это больше, чем можно понять. Это можно только почувствовать.
Я Тебе – покой. Приходи ко мне, если не сможешь сам – обниму и утешу. Это не слабость, это доверие сильного к той, кого он выбрал. Я кладу руки Тебе на плечи, Твой огонь утихает в груди. Я – саламандра, танцующая в костре Твоем. Сотворить Тебе новый мир, которым Ты будешь править? Попроси… я смогу, ведь Ты у меня есть.
Я Тебе – услада и бездна. Приходи в меня умереть. Приходи в меня воскресать. Увенчаю Тебя красотой своей, окутаю Тебя желанием своим, дам Тебе крылья. Не урони меня, пожалуйста. Подними: я даже встать сама перед Тобой не могу.
Я Тебе – земля. Даже если все отвернуться, я из под ног не уйду. Тебе бросать в меня зерна, мне растить наш сад. Я – тень Тебе – танцующая за спиной, повторяющая Твои движения, часть Тебя, которую никто не знает и никогда не поймет.
Я Тебе – страх. Мне так спокойно с Тобой, что я боюсь за Тебя. Мало быть умеренной, что не уйдешь и не оставишь… Храни Его, мир, пожалуйста! Пожалей меня хоть раз – он так мне нужен.
Я Тебе – душа. Понимаешь ведь, Чувствуешь. Ты свободен всегда, мой Мастер. Твоя Галатея носит в груди Твою темную огненную душу. Уходи – я подожду, когда Ты вернешься. Неважно сколько шагов от меня, если Ты так болишь внутри.
Я Тебе – корона. Помоги мне быть достойной. Дай увенчать Тебя. Дай сделать Тебя сильнее. Я хочу, чтобы Ты мной гордился…
Я Тебе – нежность. Разреши мне быть маленькой слабой девочкой в обережном кругу Твоих рук. Цена доверия – ответственность. Обоюдная. Я вынесу свою. Береги меня, я такая хрупкая перед Тобой. Поранишь – не вылечу. Убьешь – больше не воскресну, это моя последняя кошачья жизнь. Больше нет, прости… Мне платить за Твои ошибки, будь осторожен.
Если я в Теме с тем, кто для меня ровно настолько, насколько я для Него, то это больше всех слов, сказанных выше. Это – ощущения счастья, нужности, Дома…
5 июля 2018
999999999999999999999999
– А ты кончаешь положительными оргазмами или отрицательными?
–В смысле?
–Ну, ты когда кончаешь что кричишь «О да! О да!» или « Он нет, нет!»
–Я кончаю божественно, милый юноша…
–Это как?
–Это я кончаю, а ты сидишь, ***ешь и говоришь «Господи, боже мой! Это ж она дает!»
9999999999999999
Мы идем в отношения – дружеские, любовные, приятельские, – мы идем, не готовые ПРИНЯТЬ другого человека. Да что там другого… давайте с себя. К миру ВНЕ нас вернемся позже.
Вот милая девушка, которой все говорят «красивая». Все юные девочки прекрасноглазы, светлы и очаровательны, даже если это тщательно скрыто под отмороженным на всю душу выражением лица из журнала «VOGUE». Она прелестна молодостью, здоровьем, чистотой… Начинаешь заглядывать в нее, а там тысяча и одна «не то», «не так», «не хорошо». Ей не нравится изгиб бровей, лишний килограмм на попе, прямые волосы вместо вьющихся, какая-то особенность характера, эротическое желание, мучащее по ночам, когда она ласкает себя горячими пальцами, запущенными в трусики… Ей нравятся свои губы, форма пальцев на ногах, цвет кожи… Она постоянно думает как стать красивой. Нет!!! Она думает о том, как престать быть уродиной. Как подстроиться под мнение подружек, как не разочаровать требовательную маму, как понравиться мальчику, который, зачастую, не стоит и ее мизинца…
Я смотрела на себя в зеркало – мне не нравилось ничего, кроме глаз. Вот глаза удались пожалуй. Все их хвалили. Остальное – не то, не так… И вообще – какое горе, что я девочка, а не мальчик! Я разочарование. Я похожа на отца. Я не похожа на всех прочих детей. Я никогда не была как все. Я всегда отчаянно гордилась своей непохожестью. Я мучилась от нее с удовольствием законченной мазохистки. Я оттачивала ум и Слово, была уверена, что больше мне нечего дать миру. А дать хотелось. Вопреки всем пощечинам, плевкам, обидным поддевкам, я мир любила…
Не могу принять – не буду обращать внимания. Вооружусь сарказмом, надменными взглядами, холодностью, буду сильной, вопреки всем трудностям. Буду несгибаемо жесткой, буду упорной в своих желаниях достичь, добиться, завоевать. Уберечь сердце от озлобленности – не потерять красок вокруг, оттаивать душой, глухо воя в подушку по ночам. Подчиняться, ненавидя гнущего тебя, не смея ударить, потому что это твои родные… Позволять нажимать на свои болевые точки, не зная как защититься, просто закрывая глаза, отдаваться на растерзание. Скоро сбегу. Только дожить.
Не принимать тело. Не принимать мысли. Не принимать свои желания. Не принимать сигналов от Вселенной, которая уже стучит в темя огненными красными шариками, а ты игнорируешь… Я всегда считала себя умной. Я ошиблась.
Не принимать друзей. Да, позволять им больше, чем себе, да, прощать косяки, но не принимать – полностью… Вот это не нравится, вот здесь не так… Ах, если бы в нем этого не было! Ах, если бы был другим… Уходить, затаив в груди саднящую царапину, не отвечать на звонки. Встречаясь на улице, виновато улыбаться, избегать и впредь… Какое счастье, что жизнь сама разводит: окончание школы – поступление в разные вузы, окончание вуза – работа, совместная работа – семья… Разметанные в разные углы ценностей и приоритетов расстаемся, недовольные в большей степени самими собой, чем друг другом.
Неудача в любимом деле – ну как это принять? Лелеяла, строила, растила – проиграла… Так обидно, так больно, хочется губы прокусить в кровь. На конкурсе не взяла первый приз, коллега нахамил, ученик не послушался, сделал по своему, подвел… Тест не удается, стоит, упирается всеми четырьмя лапами. Герой не оживает, ведет себя совершенно по-свински. Нет рифмы к какому-то слову, а отступить и переделать не хватает гордости. Тебя пытаются заставить делать то, что тебе на фиг не надо… Хочется обидеться, залезть под теплый мягкий плед, жрать шоколадку и скулить от жалости к себе. Несправедливо! Не принимаю! Не понимаю!
Все, что дается – заслуживаем сами. Это не всегда можно увидеть на примере себя самого, но это как под лупой видится в случае другого человека. У меня хватает смелости сегодня видеть свои ошибки и их последствия, признавать заслуженность того или иного провала… Но это теперь. Вся жизнь до этого – как у всех. За что? Жалко себя, больно, горько…
Не понимаю! На кой черт Женщине понимать? Надо чувствовать: надо пробовать на вкус, вдыхать, смотреть, трогать, погружая пальцы в пространство, слышать… Сладкая зернистая груша, соком стекающая в гортань потому что запрокинула от удовольствия голову… Сирень огромной волной сладкого запаха валит в окно вместе с упругим ветром, ударяет в грудь, пропитывает одежду и волосы, целует в ключицы, ложится в ложбинку между грудей прохладным касанием… Гладкий пластик подоконника под пальцами теплый от солнца, бьющего сквозь серебристую муть тюля… Город звучит вокруг – лаем маленькой собачонки, смехом маленького мальчика в желтой панамке, скрипом велосипеда, разговором двух теток с полными авоськами… Взгляд выхватывает отцветшие гроздья черемухи, солнечного зайчика на черной крыше машины, пеструю майку парня с темными, весело прищуренными глазами… Хорошо ли мне сейчас? Да… Значит, все правильно…
Несправедливость… Что это? Субъективная жалоба слабого индивида – дада, именно так! Принять, потому что это зачем-то надо. И даже если сейчас больно до слез, до сдавленного хрипа, потом придет осознание – к лучшему… Это не оптимистичные сопли по страницам, это мои убеждения, многократно подтвержденные опытом, прожитые, осмысленные как выбор. У кого не так – это ваше право, господа!
Мы приходим к Мужчине, оценивающе прикидываем: вот тут подправлю, вот здесь подрежу, вон там причешу – и сойдет! Мы сосредотачиваемся на правках его недостатков, теряя в
Этой неблагодарной гонке его достоинства… Мы даже не пытаемся принять его. Ну ладно, любит он борщ – будет ему борщ раз в неделю. Ну, любит рубашки с коротким рукавом – будут ему рубашки с коротким рукавом наглажены на месяц вперед. Ну, хочет кино вечером – ну так и быть, снизойдем и посмотрим с ним вместе. А вот когда доходит дело до его свободы – с друзьями посидеть, на работе рискнуть, сменив ее на новую, похвалить красивые ножки мимо проходящей девушки… Вот тут начинается получай по морде тапком! Тут вспоминается, что он вечно разбрасывает носки, что он не может в споре дать тебе отпор, что он вечно пасует перед трудностями в общении с людьми, что забывает покормить кота по утрам, что не может найти сыр в холодильнике, что мало говорит «люблю тебя», что не делает комплиментов, что почти ничего не дарит, что у него скверное чувство юмора, что сам ничего не может… что… что… и вообще козел!!! Гад, сволочь, сломал тебе всю жизнь, сожрав лучшие годы! Любовника что ли завести? Не, ну а что? Уже и не стыдно даже… уже любовь отполыхала, уже совместная жизнь по привычке, потому что выгодно просто… Уже секс последний раз был две недели назад. А последний оргазм у тебя – назад тому полгода.
Мы думаем, что любовь – просто есть, что не надо поддерживать ее, углублять, беречь… Мы плывем по течению, думая, что Мужчина, придя, сделает нас несчастных – счастливыми… Мы уверены, что нам принимать не обязательно, но так до слез, до выстраданного одиночества и пустоты хочется, чтобы приняли нас – полностью, от края до края, от дна до поверхности. Мы постоянно хотим от другого того, что не можем дать сами…
Мы пустые. Нам нечего дать друг другу. Мы наполнены чужими паттернами, суррогатными напитками, дерьмовой едой, скверной музыкой, плохим кино, дрянными книжонками, некачественными стихами, подслушанными разговорами, липкими парнушными роликами, надуманными любимыми страхами, жалкими вредоносными стахиками, беспорядочными, запятнавшими душу половыми связями, внушенными обществом желаниями, платьями, из которых давно выросли, растолстев, обувью, трущей со дня приобретения в захудалом магазинчике, пошлыми мечтами о ванильном приторном счастье, жаждой о великой до гроба любви, о подвигах, совершенных во имя нас, никчемных, о фантастическом сексе, который нам кто-то даст, ничего не прося взамен… Мы пусты настоящим, мы полны подделок. Мы не ценим мгновений удовольствия – удавшейся строчки, поцелуя в висок перед сном, запаха чистой шерсти любимого пса, приласкавшегося у бока, восхищенного взгляда парня, сидящего напротив в маршрутке. Мы настолько забиты совершенно ненужной хренью, которую не выбирали, а просто дали насрать в себя людям вокруг, телевидению, Интернету, маминым убеждениям… Мы ошалели от погони за своими хотелками, вызванными не осознанной жаждой действительно нужного, а внушенных НЛПишными рекламами на баннерах вдоль дороги, что почти ничего не чувствуем…
И вот однажды, когда Мужчина уже уходит от тебя с приступом стойкой тошноты, ибо ты сделала все, что вызывать ее в нем, ты спохватываешься… Ты оглядываешься вокруг, погружаешься в себя, шаришь там по углам души, затянутым гадкой серой паутиной, орешь, пугаясь собственного крика, который мячиками эха отскакивает от стенок души, как от стен комнаты, из которой вынесли всю мебель.
Спасибо за этот удар под дых, иначе я бы не очнулась… Теперь заполнять себя настоящим – Твоими взглядами, Твоей любовью, своей слабостью, Твоей силой, моими настоящими «хочу»… Выстроить стену от чужих убеждений и осуждений, делать то, что действительно важно и хочется. Вглядеться в Тебя, осознать, что люблю все недостатки и достоинства.
Дворовое выражение о сексе со стороны женщины: «Она ему дала». Даем только после того, когда принимаем… Принимаем взгляд, принимаем жесткость, принимаем нежность, подаемся бедрами на член, позволяя погрузиться в себя до самого дна, принимаем, проглатывая сперму, принимаем молчание в споре, даже когда правы… Я не знаю как у Мужчин – я не мужчина. Но у Женщин точно основной путь – путь принятия всего, что с ней было, есть, будет. Принимаем от начала до конца, от края до края. Принимаем, а не понимаем. Женщине никогда не понять Мужчину. Не надо даже пытаться. И когда она, совершив очередную ошибку, плачет перед ним, целует руки, умоляет «Ну пойми меня!», она имеет в виду «Прими меня!» Всю…
Не забывайте, девочки, ничего не предлагая взамен, никогда не просите! Хотите, чтобы приняли вас – примите сперва вы.
Это мой инсайт… я его осознала, тихонько прихренела и балдею от результатов. Понять я больше не пытаюсь вообще. Я чувствую. Если не могу принять, то ухожу. Если остаюсь – то принимаю. Так и с моими учениками – не судить, не понимать, отдавать по мере возможности и принимать целиком… Так и с мужем – даже если ошибается, даже если делает больно, даже если не согласна – принимать. Так же с событиями – все к лучшему… Ничего случайного. Удовольствие делает красивее и чище. Боль заставляет покопаться в себе. Трудности делают сильнее. Нежность – слабее. Люди учат – как надо и как не надо. Смена времен года – повод переодеться в новое платье. Принять мир. Принять себя. Принять людей. Принять все, что было, есть, будет. Быть счастливой даже когда непонятно зачем…
9999999999999999
-На твоем месте могла быть любая другая…
-Могла. Но душой его стала я. А душа всегда одна, все прочие – подделки.
9999999999999999999999999
–Я отниму у тебя гордость, я отниму у тебя стыд, я отниму у тебя все желания вырваться на волю… Ты полюбишь все, что так пугает тебя теперь и так привлекает меня. Ты сама пришла. Ты сама шагнула мне навстречу… Я заберу у тебя все, кроме любви ко мне. А право оставлю только одно – быть любимой.
–Но я же всегда могу остановить…
–Нет, уже нет. Уже поздно. Ты уже открыла клетку, где мучился Голодом мой Зверь. Ты в страшной сказке, тут правила диктует сильный. Твое бессмертие я буду разрушать болью, а ты не посмеешь умереть, пока я не разрешу. А я не разрешу. Я слишком люблю тебя, чтобы отпустить
99999999999999999999999
Я не верю самой себе. Я запуталась в ощущениях, как маленькая мушка в меду… Я замерла, раздавленная ужасом и боюсь даже дышать. Я вслушиваюсь в свое сердце – оно так тихо тукает в темноту… Время овевает меня сквозняками, звенит вокруг золотыми песчинками, трется о ноги ласковой черной кошкой. Время перехватывает мне запястья незнакомым голубоглазым мужчиной, на которого я поднимаю глаза с расширенными от страха зрачками. Этот чертов страх измотал, измаял, иссушил уже донельзя, отобрал силы сопротивляться, почти поломал, сжег душу до серого пепла…
Надо вставать… время идет. Время тает на коже первыми снежинками. Время уходит, а я не успеваю за ним, прикованная наручниками страха к батарее… Мне надо уйти отсюда. Мне надо… мне надо туда, где не страшно. Мне надо туда, где не больно, где больше не обидят, где как в детстве, под одеялко и нет чудовищ.
Время ударяет остро пахнущим кожей ремнем по лицу… Успеваю прищуриться, но губы в кровь. Время ножом вырезает на голой спине одному ему ведомый рисунок. Время окунает меня в ледяную воду ужаса, время душит шелковым галстуком. Оно хочет делать мне больно всегда. Оно хочет меня любить. Оно хочет меня убить.
А я хочу, чтобы кто-то большой взял меня маленькую на ручки и спрятал, ото всех страхов…
999999999999999999999999
Беспомощность пугает лишь тогда, когда ты не доверяешь... Когда доверяешь она тоже пугает, но не до ужаса. Уверенность, что тебя берегут, ценят, не могут надышаться тобой - дает спокойствие. Не застойное, от которого вонючее болото внутри, а прекрасное, как разнотравное поле. Там есть движения жаркого ветра страсти, раздвигающего травы до земли, там есть чувства-бабочки, порхающие над цветами, там есть бездонное небо над землей, по которому медленно плывут пушистые облака ласки... Там за жестокость заплачено нежностью. За огонь - теплом. За унижение - восхищением...
Я протягиваю руки Тебе - связывай. Я доверяю. Я закрываю глаза, откидывая голову Тебе на плечо... Береги меня, я уже не смогу остановить того, что скоро начнется... Закончились мои права - все. Кроме права чувствовать. Началась Твоя абсолютная ответственность и Твоя власть - делать все, что захочется. Кошка попалась в капкан. Шорох плети за спиной и Твои шаги...
Да начнется в Твоем плену моя свобода!
99999999999999999999999999
Я стала Его с первой улыбки – восхищенное и теплой, как камушек, долго пролежавший на солнце. Я стала Его с первого взгляда, окатившего меня жаркой волной с головы до ног. А когда Он перехватил мое запястье, потому что я поскользнулась на лестнице, и поддержал, поняла – попала… Он – это Он – отныне и навсегда…
9999999999999999999999999999
Сначала она вела так, что ее хотелось убить, потом сперва выебать, а потом убить. Потом хотелось кормить ее печеньем и целовать в висок, потом приковать к батарее и выпороть. Потом утопить в ванной, завернуть в плед и читать книжку вслух. Хотелось опускать ее до самого ада, и поднимать до рая… Девочка на качелях, сидящая напротив, измучившая меня своей внезапностью, но притягивающая этой своей безумной непредсказуемостью…
99999999999999999999999999999
Ты можешь быть кем угодно, подстраиваться под мнение мамы, думать подружками какое платье выбрать, согласовывать с представлениями о морали сколько секса положено твоему телу в неделю… Но, черт, возьми, жизнь ли это? Я хочу как я хочу. Я – не все. Я – это я. И мне нужно то, что нужно именно мне. Этот мужчина, с холодными голубыми глазами, который выжег всю душу, а на гарях посадил прекрасные цветы, который поставил меня между пощечиной и поцелуем. Я хочу разбиться в высоты Его взгляда, и быть поднятой жесткими пальцами за подбородок. Если за эту любовь надо заплатить болью – я вынесу эту плату. Я получу больше, чем отдала. Я не растоптанная роза. Я – добровольная жертва на алтаре Его безумия. В шепотах плети тает ночь… Разбитыми в кровь губами я улыбаюсь Тебе, запрокидывая голову…
Ты можешь быть кем угодно, но я всегда выбираю быть собой…
9999999999999999999999999999999
Можно в отношениях сходить с ума, догорая от любви горстью сухого хвороста, можно медленно плыть в меду нежности, закутывая партнера в пуховые платки заботы, можно так любить, что бояться поцеловать… Все это разные грани – залипнуть в одной было бы губительно для нас. Потому мы то осознанно меняем состояния, то нас выносит в них единым порывом… Подошел обнять – а все закрутилось в страстном танце, в котором мы даже не дошли до постели, а остались в коридоре, и холодная струйка воздуха из-под двери так предательски дула мне в бок. Я верю в Тебя бесконечно, ты черпаешь из меня силу. Я прячусь в Твоих объятиях от мира, которого панически боюсь, Ты прикладываешь мне свои ласковые слова к больным местам, целуешь в висок, вытирая теплой подушечкой пальца слезинки. Такой замкнутый мирок двоих, который мы бережем с каким-то отчаянным остервенением от любых внешних вмешательств – не лезьте к нам, не трогайте, даже в дом не входите… А ведь и правда, почти никого у нас не бывает. В особом зверином очаровании нашего дома мало кому комфортно, да и запахи людей, остающиеся на табуретах в кухне, некоторое время причиняют нам дискомфорт.
Мы одиночки оба, лесные тропы которых отчего-то отрады слились в одну, и случилась не битва до смерти, а любовь – взаимная, глубокая, так изумляющая всех остальных. Настоящего бояться. Может оттого на нашу с Тобой свадьбу никто не пришел? Такая парочка мало кому из родных пришлась по вкусу… Но когда мы слушали прочих? Ну, Ты еще когда-то слушал, в детстве, помнишь, Ты рассказывал. А я вообще оторва, мне положить на все, я в песочнице била мальчика по голове красненькой пластмассовой машинкой, потому что он пытался меня заставить играть с ним, а я не желала.
Стать Твоей душой однажды, профессию уже не сменить… Да и не хочу. Твои вкусы – тоже часть Тебя. Зачем быть вместе, если только и думать, как переделать партнера. Глупо. Такие отношения обречены на поражение. Ну, садист, ну ладно, а я стихи пишу – тоже малоприятного, знаете ли, для образа «хорошей жены». Может неравнозначно, но – и не должно быть равнозначно…
Горько другое – горько доверие, сломанное как безе, сладкими крошками рассыпанное по всему полу, которое в короткие сроки надо было выпекать в себе заново пышным узорным караваем. И доверие уже не шуточное – а буквально жизнь класть к ногам Мужчины.
Любовь стоит жертвы, которую оценят. Любовь стоит боли, которую вылечат нежностью. Любовь стоит гордости, сломанной об колено, вечно й жажды тепла, верности до отвращения к чужим рукам, слез, во имя грядущих улыбок счастья.
Потому мы так бережем от всех это такое осознанное, такое заслуженное обоюдной любовью «вместе».
99999999999999999999999999999999
Всем ломали пальцы доверчиво протянутой руки. С доброй улыбкой, с противным хрустом, хохотали в лицо, говорили: «Ну, нельзя же быть такой слабой большеглазой дурой и верить злым дядям! Видишь, что вышло!» Раз, два, три. А потом ты меняешься. Ты устаешь от боли, от обидных плевков в душу, от пинков в сердце, ты больше не протягиваешь руки. Сначала мужчинам. Потом женщинам. Потом даже детям. Больно делали все. И ты боишься, что идущий навстречу тоже ударит. И начинаешь либо бить первой, либо вообще избегать встречных на Пути. Сперва просто уходить в сторону, потом смотреть в глаза, потом даже думать… Этот страх загоняет тебя в клетку, выстроенную самой собой. Опыт, чувство самосохранения, противный голосок в мозгу – и этот такой же как все… И к тебе протягивают руку, а ты отскакиваешь от нее с расширенными от ужаса зрачками. Не делаешь больно в ответ, просто сбегаешь. Нет-нет-нет. Просто не трогайте меня.
Но вот однажды, в один из самых плохих дней, когда внутри темно, как в остывшей печи, пусто, что даже пепла нет… в такой вот день приходит Он, и протягивает тебе руку. И ты поднимаешь на него глаза, и что-то отчаянно откликается, и хочется потянуться в ответ. Но проклятый опыт, память боли… Уже делаешь шаг назад, торопливо глядя в пол. Но тут Он перехватывает запястье, и обнимает резко, что ты аж вскрикиваешь, думаешь уже бороться до смерти, биться, кусаться, умереть, но не позволить мучить себя… Больше никому никогда. А тебе в ухо шепотом: «Моя. Все. Все кончилось. Тихо».
А дальше – тепло… Тебя лечат, тебя гладят, тебя не обижают, не бьют, о тебе заботятся, волнуются – ела ли, спала ли и сколько, тебе в ванной спинку моют и ножки греют по ночам. Тебя хвалят, берегут, тебя на руках носят, целуют… Но проклятый опыт все равно внутри остается. И каждый раз чуть-чуть приоткрывая душу с чужими – ждешь подвоха… Ждешь, как бы не убеждала себя, ножа в спину. Привычка, вбитая жизнью, оставшаяся шрамами на вечную память. Но в груди тают. И я с каждым днем все теплее с Ним, и Он со мной слой за слоем снимает шелковые свистящие на ветру маски…
9999999999999999999999999999999
Настоящая любовь не знает сомнений, она абсолютна, она преображает обоих в новом статусе МЫ. Она забывает о приличиях, потому что, соединившись душами и умами ничего постыдного между двумя нет и быть не может. Единственная мера отныне – это удовольствие и безопасность. Друг в друга падать можно всю жизнь. Две бездны, слившиеся одну, сознательно сложенные крылья, полет вниз, не разрывая взгляда, не расцепляя переплетенных пальцев. Слышишь, как перехватывает дыхание? И у меня... И я чувствую, что у Тебя болит голова,а Ты ощущаешь что мне сейчас очень хорошо, тепло, спокойно.Я плачу, меня обидели, а Ты, чувствуя, звонишь, тревожно спрашиваешь: "Что?" Магия? Нет... Просто проросли, любим, ощущаем.
Даже сидя спина к спине в ссоре, в такой любви люди ближе, чем покрывающие друг друга поцелуями во влюбленности. Потому что влюбленность – это когда черти ваших омутов договорились. А любовь – это уже посерьезнее, это уже демоны смешали кровь и сформировали пары для безумного танго. Я знаю, потому что наши огни переплелись в тугой клубок, который не разольешь какой водой на свете.И тут уже нет логики, чувства самосохранения, есть только Твой бархатный шепот мне в мочку уха, есть только мои сияющие счастьем, манящие Тебя в ночной темноте глаза.
Позови меня, я и с того света Тебе откликнусь…
9999999999999999999999999999999999999
В сЕти своих волос я поймала черную птицу Твоего сердца, самоцветами слов усыпала дорогу, взгляды свои повесила Тебе на шею оберегами… Я танцую вокруг огнем, все во мне – для Тебя. Протяни мне руку любимый, я положу Тебе в ладонь алый цветок своего сердца, оно осветит Тебе тьму внутри. Упади в меня, утони во мне, овладей мной, отпусти своего голодного Зверя… Первая из жертв. Прекраснейшая. Твоя.
Убей и воскреси. Сделай больно и вылечи нежностью. Уничтожь, чтобы воссоздать.
Не спасайте меня, я добровольно ложусь под его плеть…
99999999999999999999999999999999999
Мы увидимся непременно с Тобой еще, там, за гранью. Слишком сильно слились души в этой жизни, чтобы потеряться в вечности. Эта наивная вера людей, что после смерти есть нечто – местечко, где сядешь, положив ладонь в ладонь и за чашечкой кофе поговоришь с близкими. Люди верят в небылицы. Но мы с Тобой не люди, правда? Наши души станут огромными зверями, наконец, освободятся, обретут волю, лишенные слабых человеческих тел. Будем ходить по лесам опасными хищниками, прожигая желтыми глазами темноту.
Жди меня там, я обязательно приду к Тебе серой бесшумной тенью. Встанем плечом к плечу под сплетением ветвей. Я говорю «жди», а у самой спотыкается в сердце. Нет, давай я первая… Я буду Тебя ждать. Больше всего боюсь умереть раньше, чем Ты. Это та боль, которой я боюсь еще задолго до того, как она меня одолеет, повалит на землю, будет пинать в живот тяжелыми сапогами… Дай мне уйти первой. Приходи за мной следом. Я дождусь Тебя как всегда, тоскуя, вглядываясь в полночь, и время встанет от расставания до встречи соляным столбом. Я узнаю Тебя из тысячи прочих, Ты отыщешь меня по запаху, на мягких лапах пройдя половину света. Я считаю дни, проведенные вместе, еще вся жизнь впереди, но так быстро летят часы, эта так пугающая меня разлука непременно случится…
Я умоляю Тебя, приходи за мной, всегда приходи за мной, не оставляй меня одну не в этом мире не в том.
***
Закрывай глаза, я покажу Тебе мой мир. Я – огонь, танцующий в степи. Дотянусь сполохом до твоего плеча, поглажу алым жаром. Здравствуй! Иди за мной. Туда, молочно-белыми перезванивающими ковылями, запрокинув к синему небу лицо, туда, где ничего нет, кроме свободы и тишины. Я буду кружиться вокруг Тебя, бреднем юбок ловить ветер. Бубенцы на моих браслетах звонят, чтобы Ты меня не потерял. Босыми ногами чувствуй тепло земли. Сухие травинки колют стопы… Эти крошечные иглы вписывают нас в историю этой Вселенной. Искорками рассыпаюсь у Тебя под ногами, пробегаю рыжей дорожкой на Пути… Я всюду – перед Тобой, за Тобой, для Тебя… Поймай меня за черную змею косы, дерни на себя, впейся в губы до боли, и пусть время перестанет существовать. Пусть боль будет Твоей мерой моего танца…
Зачем я здесь? Чтобы светить Тебе… Всегда.
***
Мужчина должен доводить женщину до оргазма! Дааа? Серьезно? Это штука сложная весьма… Угадай, что мне нужно, заведи-наведи-доведи. А барыня будет лежать, и получать изволит. Очень удобная позиция. Облей член кофейной гущей и гадай, мой драгоценный! Не угадаешь – получишь светопредставление «ой, как я кончила с тобой!!!». Нет ничего отвратительнее симуляции. Нет ничего священнее женского оргазма. Нет ничего нужнее мужчине, чем чистая энергия, которой его окатит любовница, заходясь в крике, выталкивая из себя сладкие горячие соки…
Я не буду про эзотерику. Там слишком много шизофрении. Но у мужчины своей энергии почти нет. Зато женщина – энергетическая станция. Вставить зарядку понятно какую понятно куда… Не обязательно член. Не обязательно туда. Если она кончает от поцелуя – целуйте ее так, чтобы…
Так мало просто кончить. Это навык женского тела – за месяц ты овладеешь им в совершенстве и организм с удовольствием будет тебе эту разрядку подбрасывать. Это всего лишь десяток другой судорог, а то и того меньше. В основном, этого хватает всем. Ну, кончила и кончила. И он кончил. Развернулись, уснули. Этого так мало… Это вообще не секс. Это вообще не оргазм. Оргазм – это величайший дар, который Женщина своему Мужчине приносит.
Кончать надо так, чтобы мир стал лучше. Кончать надо правильно – осознанно и безумно, теряя себя в прокатывающихся по телу огненных шарах, выталкивая мышцами душу в Тебя, обретая себя заново, забирая свою душу назад. Кончать надо, словно умираешь и возрождаешься вновь – это выброс чистой энергии… Она – для Него, для Мужчины, которого ты выбрала. Твоя сила течет в него, когда ты кончаешь. Не буду про эзотерику…
Не кончайте от фантазии о другом. Не кончайте «а, и так пойдет!» Каждый оргазм должен быть максимально сильным, максимально наполненным любовью, страстью, осознанием того, с кем его испытала. Никогда не симулируйте! Расскажите вашему Мужчине что вам нужно… Это ваша ответственность, обязанность, право и необходимость – кончать с Ним, для Него, во имя Него, рядом с Ним, если Он уже уснул… Кончите сами, обнимите Его, представляя как одариваете и наделяете… Когда научитесь кончать правильно… Не буду рассказывать. Оставлю интригу. Но клянусь вам, чудес не оберетесь!
Влюбленность – это когда черти ваших омутов говорят на одном языке.
***
Хорошие манеры особенно к лицу наиболее страстным барышням. Это такая вишенка на торте: "Ах, милостивый государь, не извольте беспокоится..." а в темном переулке джинсы ему прямо зубами порвала...
А вообще. Лучше все же мужчину, с которым вы спать планируете, как-то предупредить, что вы та еще, а то он верит в вашу непорочность и приличность, как ребенок в Дедушку Мороза.
Но в жизни хорошие манеры - прекрасная необходимость, которую надо носить вперемешку с женской слабостью - бриллиантами на шее. Это тоже женская роскошь, которая манит мужчин.
***
–Ты собаку воспитать не можешь, а туда же…
–Ну ты же потихоньку сдаешь позиции… При всей упертости.
–Ты от темы не уходи, собака не хочет лежать, сидеть, голос подавать, вообще ведет себя по хамски!
–Я не могу ее трахнуть, я не извращенец!
–Нет?
–Не настолько, чтобы собаку трахнуть…
–А ты ее вкусняшками…
–Она будет жирная и не воспитанная… Без оргазма фиг воспитаешь. Одним кнутом направлять – глупо… Нужна зависимость, нужна тяга до умопомрачения, нужна привычка к рукам и члену, которые управляют удовольствием. Нужна привязка такая, чтобы боль принимала во имя будущего удовольствия.
–А че с собакой делать будем?..
–Лежать! – мопся вылупляет глаза, топчется неуверенно, плюхается на попу, смотрит на хозяина, Ты усмехаешься – Впрочем, с этой суки хватит желания угодить мне, пожалуй…
***
Кажется, я знаю о сексе все. Кажется… Но ведь когда кажется обычно не кажется! Потому – все… Освоить все возможные техники минета, перепробовать сотни партнеров, научиться получать удовольствие почти от всего… Не удивляться уже ничему вообще…
… Я искренне так думала, пока не полюбила Тебя. С Тобой оказалось, что я вообще ничего не знаю о сексе. Потому что секс, наполненный любовью – это что-то иное… это то, чего нельзя достичь, как не изощряйся с телом. Только Ты трахнул меня в душу до оргазма. Это – навсегда…
***
И я прокляла Тебя своей любовью и благословила одновременно поцелуем в душу…
***
Ты приходишь ко мне ослепительным солнцем боли, заполняешь все полости, лишаешь дыхания, воли, разума. Мое сердце стучит в унисон с Твоим, боясь забежать вперед, словно получит хлесткий удар плети, если собьется с ритма. На дне Твоих глаз лежит круглым цветным камушком моя любовь. Реально ли все это? Не знаю… но ощущаю себя живой лишь когда Ты рядом.
***
Проваливаюсь в глубокую глухую тоску, как под снег. Дышать трудно. Вставать утром не хочется. Вкуса еды не чувствую. Сижу, укутавшись в плед, обхватив плечи руками и поскуливаю. Ненавижу себя за это болотное плаксивое состояние. Тошно до того, что хочется завыть. Надо разозлиться, вскочить, проораться и бороться. Нету сил на злость. Я завязла в страхах, в паутине однотонных дней, мне остро не хватает Тебя. Объятий, голоса, смеха… Я за Твой взгляд порой готова весь мир разрушить, зная, что Ты соберешь его для меня заново. Но Ты так далеко. А я устала до того, что могу только жалобно всхлипывать и есть конфеты. Я верю в Тебя, бесконечно, безгранично, но и у меня есть пределы… Давай мне руку, давай же, я такая у Тебя сильная, я не упаду. Я только кажусь хрупкой, даже теперь, сидя сопливой хныкалой в глубине кресла, я остаюсь закаленной сталью, закутанной в тысячу слоев ярко-алого огненного шелка. Ты забрал мое сердце, оно бьется в Твоей груди. Я – Твоя душа, я хочу жить! Я умоляю Тебя, вставай, или мы погибнем вместе… я не могу уйти!..
Побеждать научилась. Выживать научилась. Жить не умею. Научи меня…
***
Я не могу жить без веры, я теряю ориентиры и не знаю куда идти. Я поверю в Тебя, Ты мне будешь богом. Я стану молиться на Тебя желанием, доверием и бесконечной любовью…
***
Люди усмехаются над нами: «Ребята, в браке любовь долго не живет, ну еще пару лет и вас отпустит!» Глупые люди, они не знают, что мы больны друг другом, мы не лечимся, тяга стала хронической… Наша любовь – болезнь, которая с каждым годом становится лишь острей и глубже. Мы живем только вместе, порознь – умираем рыбами на сухом горячем берегу.
***
Трахаться можно по-разному: нежно и грубо, грязно и бережно, соблюдая тысячи глупых приличий, глядя друг другу в глаза и ненавидя… Мы прошли все это. Мы оба падали на дно лишающей разума страсти, мы оба выбирались оттуда с обугленными дымящимися сердцами. Мы очищались любовью, словно родниковой водой, вновь присыпаясь утром, осознавали: МЫ. Не Ты и я по отдельности, а именно МЫ – неделимое целое. Круглое спелое яблоко на ветке вселенского древа. Не половинки, не части – а суть. Потому чем ниже я падаю перед Тобой в страсти, в желании доставить удовольствие и получить его сомой, тем бесценнее и выше становлюсь для Тебя…
***
Добрый молодец – это не даун, всем игрушечку приносящий, которого, в отличие от данайцев бояться не стоит. Это мужик за два метра ростом с кулаками как трехлитровые чайники, которые если в реку встанет, одно плечо положит на один берег, а второе – на второй. Добрый меч – это меч, разрубающий человека от ключицы до паха, когда, помятуя Гомера в переводе Гнедича: «И отвалилась печень из груди открытой». Добрый конь – это самостоятельная боевая единица, которая лягается, кусается, не боится черта лысого и тем паче волосатого. Добрый – это хороший в превосходной степени…
Посему я от всей своей грешной души желаю вам, мои дорогие добрых молодцев с добрыми мечами не для битв, а для радости бабьей, добрых девок с добрыми намерениями в области груди, добрых вечеров с добрыми встречами добрых молодев и добрых девиц… Всем – всего самого-самого доброго.
Елена Холодова
Посмотри мне в глаза. Чувствуешь, как затягивает в туннель? Ты теряешь волю, становишься слабее. Моя избранная жертва, моя собственность, драгоценнейшая, самая светлая часть моей души. Падай в меня, не бойся, я сохраню тебя, ты не растворишься, не потеряешь себя... Ты согласилась на эту судьбу сама, назад пути не будет. Счастлива ли ты?
***
Ты стоишь за спиной. Хочется откинуть голову Тебе на грудь, закрыть глаза, выдохнуть, ощущая как по телу катятся огненные шары желания… Смазка течет по бедрам горячими тягучими струйками. Твои руки, оглаживающие плечи, губы на шее, обжигающие, требовательные. Повязка на глаза… Страх… Я боюсь завязанных глаз. Тут же накатывает головокружение вплоть до тошноты. Не могу стоять с завязанными глазами, тем более идти. Каждый шаг отдается внутри первобытным ужасом, как будто впереди обрыв с острыми камнями на дне…
–Тише… – берешь на руки, кладешь на кровать, – Так хорошо?
–Угу… но лучше бы глаза развязал.
–Хитрая какая, я знаю, что ты с открытыми глазами не чувствуешь ничего… Лежи уже, мне надо чтобы ты все ощущала, что я делаю.
Холодная сталь по животу… Твой горячий язык. Нож? Серьезно?
–Расслабься… ты мне доверяешь?
–Безгранично… Это рефлексы. Инстинкт самосохранения с утра никто не отменял…
–Я отменил, расслабься!
***
–Вот теперь ты реально перешла все границы! Месяц без секса! Маструбировать нельзя?
–Серьезно? Не боишься?..
–Да куда ты денешься, твое тело не одному другому не откликнется… Ну, давай, иди!
–Самоуверенный ублюдок! Ты че серьезно, месяц? Без минета даже?
–Ты на минете кончаешь, не люби мне мозг своими бабскими уловками. Я тебя давно изучил уже. Какое сегодня? Шестое? Отсчитывай каждый день, каждую ночь, каждую секунду… Чтобы дышать к концу наказания боялась – вдруг продлю. Ты приползешь ко мне, умоляя, целуя ноги, готовая на все… Все табу забудешь, лишь бы я тебя выебал… Время пошло, девочка. Я все сказал.
Помятуя Мартина «Игру престолов», где в первую брачную ночь Тирион завалился на кушеточку: «Так начался мой дозор…»
Не приползла. Выдержала. Стала сильнее. Но – врагу не пожелаю. И ума крепко прибавилось в моменты желания что-нибудь ляпнуть, все чаще отмалчиваюсь.
Могла бы уйти – ушла. Люблю сильнее чем ненавижу, но порой хочется убить…
***
Я смотрю на Тебя, в моих глазах ожидание всего того, в чем Ты так искусен, а я – послушна… Я нравлюсь Тебе такой? Да? Такой – ненасытной, жадной, постоянно висящей на качелях оргазма… Вверх – первая судорога… Вниз – снова ощущения упали куда-то в живот так, что хочется заскулить, подаваясь на Твои пальцы… Я нравлюсь тебе Такой? Скажи мне, это тоже я? Я нужна Тебе такая… такая… такая… Тебе не противно?
Ты так близко, я в Твой взгляд уплываю, у меня кружится голова… я хочу Тебя… я хочу всего…
–Только такой Ты и нужна мне, я знаю, Ты лишь со мной такая, ни перед одним мужчиной ты бы так низко не пала… Ни один мужчина, кроме меня, так высоко тебя не поднял бы. Иди за мной и ничего не бойся, ты тем ценнее для меня, чем глубже в себя впускаешь, чем меньше боишься отрыть мне всю себя…
***
–Это не я, я бы так никогда не сделала…
–Это я тебя такой сделал. И тебе это нравится…
***
Любого зверя приручают лаской. Любой зверь рад неволе, когда она добровольна.
***
Ты смотришь, а у меня от Твоего взгляда в горле расцветает роза. Забивает трахеи мясистыми алыми лепестками. Не могу вздохнуть, когда Ты ТАК смотришь на меня… Ты говоришь: «Дыши, маленькая», а я отвечаю одними губами: «Не могу, научи…» Целуешь, поглаживая теплыми пальцами по ключицам. Вдох… Проводишь зубами по шее… Выдох… Погружаешь пальцы в меня – мучительно-медленно, сладостно-нежно поглаживаешь горячую влажную стенку… Выдох до конца… Роза в горле пульсирует алыми лепестками, проваливается в грудь, оттуда ухает в живот, раскрывается навстречу Тебе – заполняй пустоту сердцевины…
***
Мне не важно во что ты одет, мне важно какие камни таятся на дне Твоей души. Мне не важен цвет Твоих глаз, мне важно, чтобы они были оттенка любви ко мне. Мне не важен Твой голос, мне важнее сказанный Тобой слова… Я Твой люблю в Тебе все – я не просеиваю зерен. Пусть все цветы Твои прорастут во мне. Я – Твоя земля…
***
Чтобы услышать, надо замолчать и дождаться тишины внутри. Такой глубокой, чтобы слово упало и достигло дна Твоей души… Проблема только в том, что мало людей, которых хочется слышать. Большинство не хочется даже слушать и уж тем более впускать их слова в себя.
***
Пусть лучше Тебя заставляют жить мечты, чем инстинкт самосохранения…
***
–Что делаешь?
–Свитер Твой нюхаю…
–Стирать собираешься?
–Соскучилась… острая недостаточность Тебя. Хотя бы запах Твой обниму…
***
–Тебе понравилось то, что я вчера сделала?
–Да как тебе сказать, милая…
–Не понравилось, да?
–Да я если щас расскажу, как мне понравилось, я уже не доработаю. Я вспомнил-то, не знаю куда член деть, брюки трещат к хренам…
–Уммм… ну дома расскажешь?
–Дома я тебе покажу!
***
–Тебе такие трусики нравятся? Купить хочу…
(картинка)
–Мне без нравится…
–Ну мууууж!
–Я серьезно! Вообще без белья ходи…
–Ну мууууж!
–Это не правильный ответ.
–Намек поняла.
–Да это, любимая не намек, это прямой указ так сказать…
–Ты ж мой указчик!
–Душеприказчик, теловладелец… Ты услышала меня?
–Да…
–Это правильный ответ
Смс-переписка
***
–Мужчина моей жизни, я Тебя с утра хочу, куда себя деть не знаю…
–А я думал, ты мне посочувствуешь… Не могу член разогнуть вообще. Ты на работу ко мне не заедешь?
–На обед?
–На обед, на обед…
Смс-переписка
***
–Слушай, а давай сегодня только обнимашки… я так устала, я ниче больше не хочу.
–Слышал я это уже как-то… Барыня легла и получать изволит. Твоя задача не заснуть до моего прихода. Остальное я сам сделаю.
–Ну, Рен…
–Ниче не знаю, тишины этой ночью не будет…
–Я молча кончать буду. Чтобы Тебе обидно было, что Ты усталого человека мучаешь…
–Даааа? Нуну… молча. Нуну… я тебе напомню об этом, когда нам соседи начнут по батарее стучать.
Смс-переписка
***
–А я Тебе говорила, что Ты гениальный любовник?
–Нет…
–Ну как же, только что же написала.
–Ну, положим. Откуда такие выводы?
–А я с утра фиг знает, как работать буду… Я голос сорвала. Я че, реально так кричала вчера?
–Ну, было дело… Ты не помнишь?
–Смутно… Вообще неадекватно оцениваю уже, когда выносит.
–Хорошо, буду Тебе первую десятку оргазмов рот рукой закрывать… А потом все равно не буду. Соседи к тишине непривычные у нас – нельзя их расслаблять. Скажи, простыла…
–Плюс 40 на улице, Рен…
–Ну, то ли еще бывает… Кстати, как ты смотришь сегодня на …………………………..с моей стороны?
–Я закрою глаза, чет мне страшно таких нововведений, делай что хочешь. Ты все офигенно делаешь!
«Смс-переписка»
***
А Ты поверишь, если я скажу Тебе, что я с Тобой абсолютно счастлива?
–Я всегда верю Тебе…
–И никогда не сомневаешься?
–А зачем не женщина, в которой я сомневаюсь?
–Ну, ведь нам имя вероломство…
–Я вижу, как ты на меня смотришь. Так не соврешь… Ты до отвратительности честна, когда так смотришь. Ты предана до смерти… Я это знаю, поэтому верю.
***
–Ты настоящая, чистая, светлая… А я… Что ты нашла во мне? Почему еще не ушла?
–Лучше больно с Тобой, чем вообще никак – без Тебя… Не любят так сильно не достойных, так не бывает. Я давно Тебя люблю. Я вечность впереди Тебя любить буду, вставай! Ты мне нужен… Вот моя рука Тебе – вставай. Вот свет моей души – бери его во Тьму, веди меня за собой…
***
–Замуж – последнее место где я могла оказаться…
–Но тебе тут хорошо?
–Не знаю… Давай ты мне поможешь определиться.
Поцелуй.
–Так?
–Ага…
Пуговка, пуговка… платье соскальзывает на пол. Мой выдох… Твой вдох…
Шесть часов спустя:
–Ты подумала хорошо ли тебе замужем?
–Я забыла как думать…
***
–Боюсь выйти из себя…
–А я на что? Я Тебе помогу вернуться… В меня войти не боишься?
–Ну, вроде, до сих пор не боялся…
–Ну вот! Выйдешь из себя, войдешь в меня и все будет хорошо…
***
Сила уважает силу. Не ходи, будучи слабой к сильным. А пришла, не плачь, что ударили под дых. Сильный принял тебя за равную. Переживи боль, встань в полный рост. Улыбнись. Все что нас не убивает, то нас делает СТРАННЕЙ. Иди к сильным – сильной, прикинувшись слабой. Пусть не опасаются тебя. Отступи шаг назад, чтобы сделать два вперед. Храни уважение к противнику – сильный априори достоин уважения. Даже если ты победила его. Никогда не глумись. Дай руку. Сильный всегда благороден. Так рождается настоящая дружба…
***
И вот подходит он к тебе такой пикапер уровень «бог» и: «Уй ты какая девочка, ай ты какая лапочка? Как тебя звать? Леночка? Ой какая прелесть, ой какая милая…» А я стою с улыбкой крокодила на антилопу гну и представляю как кадык у него вырываю, потому что ни *** я не добрая, ни *** я не милая… «Утю-тю-тю…» Образ настолько яркий, что я брызги крови на лице чувствую. Продолжаю няшно улыбаться – не хай пребывает в счастливом заблуждении, и вправду ведь красивый мальчик.
Всех люблю. Всем добра. Это ПМС... это - пройдет.
***
Посвящается всем архидоминантным АспАдЫнам, которые своим идиотизмом в личке украшают мою и без того не скучную жизнь. Мальчики, спасибо вам – я блокнотик для ваших перлов красивенький завела. Дорогие мои представители НКСС, я всегда вам рада, пишите мне в любое время суток, я читаю много книжек и умею мочить людей с истинно-жестокой изощренностью. А то, что мой интеллектуальный уровень высоковат для вас, это моего удовольствия, поверьте, не уменьшает. Чингиз
***
АспАдЫн был настолько доминантен, что пинал пылесос с криком: «На колени, сука, сосать!»
Тематишный анекдот, найденный в Инете
Доминантил АспАдЫн даже пылесосы,
Он жестоко их пинал, требуя отсоса.
Он с ремнем ходил во двор,
Он пугал детишек.
Не читал он всякий вздор,
Вроде умных книжек!
Он шкафы порол кнутом
У людей приличных.
АспАдЫн – суровый Дом,
Очень тематичный.
Он по-детски честно ждал
Преклоненья нижних,
Ну а по ночам рыдал,
Что никто не лижет.
АспАдын ты, АспАдЫн, глупый человече,
Не таких у нас в стране в психбольницах лечат!
***
Предательство
Ощущение, будто проломили грудную клетку, вырвали сердце, швырнули его в холодный снег и оно, горячее, прожгло его до земли… Только белый парок дымится над черной ямкой на гладкой снежной белизне.
Это пинок в живот тяжелым грязным ботинком… Не в силах сделать вдоха, скрючиваешься, падаешь на колени, утыкаешься в землю лбом, гладя враз похолодевшими ладонями ушибленное место. Больно. До слез. До стона. До хрипа. До рыка. Хочется вскочить и разорвать обидчика на месте. Он ведь знает, что предал. Как он живет после? Какое оправдание он себе придумал, чтобы спокойно спать ночами? Он же любил тебя… И ты его. Человек, что ты наделал? Предают самые преданные, самые близкие, любимые.
А у тебя от боли и обиды все цветы в душе сгорели. Ты встаешь огненным вихрем, хватаешься за меч, воешь безумным пожаром во Тьме… Иди ко мне, иди, ответь за то, что сделал! За боль платят болью. За кровь – кровью. За смерть – смертью. Правило бумеранга.
Если бы месть умеряла боль, ах, если бы только ей можно было забинтовать не заживающую рану памяти. Даже поданная холодной, месть не остужает. Больно все равно. Время лечит. Ни *** не лечит… Но время учит скрывать слабые места. Время учит снова доверять людям. Выходить, распахивая сердце, как ворота в деревенском доме: «Заходи, я не боюсь тебя! Я не жду ножа с спину! И ты от меня не жди…»
Я никогда не предавала… Это чувство самосохранения. Я не смогу придумать себе оправдание, чтобы жить дальше. Я не хорошая, я просто хочу жить. Предав любимого человека, я сдохну сама… А я слишком живуча, чтобы так рисковать.
***
Ах, уж эти жестокие игры в любовь, в страсть, в дружбу… В чувства вообще. То, что в натуральном виде должно очищать и окрылять душу, в суррогатном ее превращает ее в злобного напуганного крысенка, готового кинуться и загрызть, потому что загнан в угол. Это проклятый перекос в рацио – живем головой. Долой сердце – мы же сознательные люди! Что эти все розовые сопли разводить… Секс куплю, партнера заманю взаимовыгодным сотрудничеством, для страсти достаточно его веселой бодрой чисто-животной эрекции и ее симуляции реакций на нее.
Любовь и правда штука очень поздняя. Для брака нужны люди, для секса – животные, для любви – личности. Потому любовь программой природы нам не дана. Но гармоны обеспечивают влечение. На три года. Максимум на пять. Потом друг от друга тошнит.
Мы правда люди? Точно? Тогда включаем единственное отличие нас от зверей – рефлексию… И – чувствуем осознанно, взросло, по-человечески. Игра она и есть игра. Надоело – закончил. Игра – это не взаправду, это позиция ребенка. Пошутила я, что тебя люблю. Обманул я, что с тобой дружу. Больно… Плевок в душу никого не сделал лучше: ни того, кто; ни того, кому.
Быть преданным лучше все же кому-то, а не кем-то… Не надо этих жестоких игр. Будьте людьми!
***
В Теме я человек новый совсем, до сих пор не понимаю что там делаю… Ну, вернее понимаю, просто это хреновый аргумент чтобы темачить – мужа люблю. И если Его небо такого цвета, то я решила и там быть Ему звездой. Посему тематик из меня пока, видимо, как из говна пуля. Но мой пытливый детский ум и любовь все же дают кое-какие плоды… Посему рассуждения мои пока исключительно от ванильного, но весьма много и активно мыслящего облачка. Если обидела адекватных – простите, не желала, искренне уважаю. Если обидела тех, о ком пишу – мне на ваше мнение насрать!
Анкета на сайте: «Ищу опытную нижнюю, которая воспитает из меня Доминанта». Ну то, что тут оксюморон заложен отмечаю я, имея филологический за спиной, ладно, но, елы-палы, воспитание Доминанта – это уже перебор... Саба на фига его ищет вообще?.. Чтобы он ее; а не она его – и не за чем другим в принципе. Это как ищу Верха, а к ней приходит низ – и че с ним делать прикажете?
Школы рабынь в Интернете открыли. Серьезно! Кто не видел, дам ссылочку, обращайтесь – угощу! Получите бездну положительных эмоций от человеческого идиотизма. И ведь понятие «научить» подразумевает с нуля. То есть ты в принципе-то не туда, но тут обучат и будешь. Зачем?.. А главное – чему? Будущему Хозяину точно надо то, чему ее там научат? У меня литературная студия своя, я препод, ко мне дети приходят пишущие – стишки там, рассказики, статейки... Ко мне не придет ребенок просто с улицы – если тяги нет, если таланта нет, если чувства слова нет. Чему я его научу? Да я не буду этого делать… Так же и тут – хочешь быть наученной, ищи Мастера своего, а не кучку каких-то придурков, которые хрен знает что и для чего вложат в красивую головушку.
И уже полный апогей моего дня случается, когда вечерочком ко мне подваливает Доминант уровень «бог», который страшно долго, нудно, с диким количеством орфографических и смысловых ошибок, путаясь в терминах, как в бабушкиной кудели, по сути, просит его обучить быть… Топом. Серьезно? Парни, вы рехнулись? Ну, даже если бы я была в Теме сорок лет и еще сорок – как можно ЭТОМУ научить? Конкретный вопрос – конкретный ответ. И не учить, а мнение высказать. Кто кого учить вправе? А они ж приходят, прям как под копирку все: «Как заставить ее мне подчинятся, Вы (если не ТЫ еще, что тоже дико умиляет – хуле, свои люди, тем более тоже чья-то сучка, дай-ка и я ей потыкаю) же НЛП преподаете! Давайте мне пси-садизм экспресс-курсом!» Заметьте, там в основе боевое НЛП – его такому идиоту давать как минимум преступление, ибо это топор в руках ребенка. У него же опция «Доминант» не выключается, он с флоггером в туалет ходит, он над унитазом там доминирует. Там о разумности, добровольности и безопасности речи вообще не стоит – там удовлетворить свои хочушчки, не оглядываясь на ничего не подозревающую девочку. Там ко мне подкат вообще клевый: «Дайте, чтобы...» Когда я задаю наводящий вопрос: «А она хочет вообще?» Он первые пяток фраз вежлив, а потом мочит корку: «Да мне по х… что она хочет!» И опять меня тиранить – научи, дай, скажи… Ни пожалуйста! Ни сколько это стоит. Не уважая мое время, не заботясь, а соглашусь ли я вообще…
Простите, господа хорошие, но если пресс рельефнее, чем мозг, вам не в Верхи, вам к специалисту… угадайте к какому? Не ко мне, нет… Я не врач.
Читайте книжки – за это перестали жечь на кострах уже в конце Возрождения! Ума прибавится, авось, раздумаете в Тему идти.
***
На вкус и цвет товарищей нет. На фига товарищи? Друзей на вкус и цвет ищите – вместе весело шагать по просторам!
***
Рысьи прогулки
Монголу Чингизу
Вбежать в лес, врезавшись в темноту чащи грудью, торопливо скидывая сарафан, распуская волосы, скидывая босоножки… Я пришла! Какие-то вьюнки обхватывают голые ноги, бегут, щекоча по лодыжкам, вверх, целуют розовыми ароматными цветочками в олени, оставляя желтые точки пыльцы, текут вверх по бедрам, добираются до женского естества, погружаются внутрь, гладя горячие пульсирующие стенки… Я стою, распахнув руки, даря земле прокатывающиеся по телу судороги, небу – стоны. Я дома… Лес узнал меня и обнял. Склоняются ветви, опутанные хмелем, шипят, переплетаясь над головой. Старые пни, укрытые темно-зеленым мхом, кивают мне шляпами ложных опят… И я кланяюсь им. Я иду по сухой, как волчья шерсть, хвое, слыша стопами спящие в земле зерна. Я слышу как гудят горы вокруг. В молодом осинничке внимательно глядит на меня молодая лосиха. Мягкие горячие губы пахнут только что съеденными ягодами костяники. Кроваво-красные капельки сока на носу. Луна над головой висит огромным белым яблоком, ее свет выхватывает черноглазых зайцев под кустами. Они двигают ушами, принюхиваются – они чуют рысь. Они боятся. Зря… сегодня не будет охоты. Сегодня будет бег. Чуть позже. Теперь я прорасту упругими корнями в знакомую землю, теперь я стану деревом, ручьем, склоном оврага, теперь я срастусь с каждой травинкой, переплетусь с каждым цветком. Я пришла за силой и покоем. Полнолуние привело меня, горячую от возбуждения, не знающую куда деть себя в душном доме, оно привело меня, чтобы в объятиях леса я стала собой.
Я мягко падаю на брюхо. Так безболезненно сегодня перекинуться, так естественно и приятно. Волной запахов меня сносит так, что я чихаю, мотаю головой. На усы тот час налипает острые ноты муравьиной кислоты, прелой листвы, свежих опилок, пережевываемых медлительными короедами, теплого горьковатого птичьего пера… Тысячи ароматов трав вплетаются мне в шерсть, впитываются в кожу, будоражат, гонят вперед. Я мягко шагаю все глубже в лес. В норе вздохнула лиса с подросшими лисятами. Горячие мыши сопят под корнями. Я чувствую запах их пряной крови, мне вспоминается солоноватый привкус их маленьких сизых подрагивающих внутренностей… Дальше-дальше… Луна ведет к воле. Сопротивляться нет сил. А главное – желания. Я ведь затем и здесь, чтобы набегаться до сыта, чтобы потом, став человеком, моя рысья суть так не мучила, не рвалась наружу.
Огромный бражник вылетает прямо с травинки под лапами. Фыркаю, усмехаясь, иду дальше. От реки тянет тиной, гнилыми водорослями, теплым сладковатым илом, пряным камышом, прохладным чаканом, водой, рыбной чешуей, водомерками… Все эти запахи знакомы, притягательны, я уже свыклась с ними. Их острота так не пугает, как поначалу. Река поет мне. Тихо, в самую душу, река качает на своей глади, ее донное течение омывает меня словно бы изнутри. Я ложусь на берег, я смотрю в черную воду. Духи стоят вокруг. Я их ощущаю. Я их слышу, но не понимаю. Мне надо стать саламандрой и войти в огонь, чтобы говорить с ними. Я когда-то сама была одной из этих теней… Давно. Пока мой Мастер не вернул меня в мир живых, а могучий Шаман не подарил мне голос. Я смотрю в воду, в ее чернильной глади я вижу лица, сотни, тысячи лиц… В меня течет боль этого мира. А я смотрю и не могу отвести янтарных рысьих глаз. Мне надо услышать и запомнить, чтобы, вернувшись человеком узнать, кому нужна помощь… Я приняла свой Путь. Потому теперь лес узнал меня и обнял.
Ночи тебе, Шаман, веселой ночи полнолуния!
***
Так медленно все шло…
Первый поцелуй, первый жутко не ловкий с моей стороны секс, потому что слишком долго ждала Тебя, отвыкла, одичала, боялась, перенервничала. Это было одновременно чисто, как-то излишне доверчиво – доверчиво до слез… Могла бы плакать тогда – я бы плакала. Но тогда я не могла. Ты еще не объяснил мне, что плакать можно. Я смотрела на Тебя огромными, полными любви глазами, я была готова на все, но Ты не прочел этого, не понял… Или прочел, но тоже испугался. Ты смотрел на меня как на фарфоровую статуэтку, как на редкий ценнейший цветок, лепестки которого можно повредить малейшим прикосновением. Я боялась даже быть взятой на руки – не Тобой, а вообще. Но Тобой тоже. Этот отрыв от земли как демонстрация власти и силы, пугающей меня до головокружения. Завязать мне глаза – нет-нет-нет, до выставленных вперед локтей, до отчаянной решительности сопротивляться вплоть до драки. Это мне не предложить нельзя – я же хорошая девочка, я же жена… Жене таких вещей не предлагают. Я не говорила об этом напрямую, но и мне и Тебе в голову вложены паттерны общества что хорошо, а что плохо. Мы оба не сыты – у тебя Голод боли, у меня жажда тела. Да, я еще не раскрыта, да, я зажата, напугана, напичкана ужасами прошлого, жуткими снами мучающими по ночами, но душа знает лучше… Странная жажда, ведущая меня по миру, бросившая к Тебе под ноги озверевшей от одиночества рысью. Не отпускай меня, береги меня, мучай сам, но не позволяй другим…
Я помню Твое удивление, когда я вдруг из приличной девочки ударилась во все тяжкие… Превратись я в золотого дракона с алым гребнем на голове, Тебя бы, верно, это удивило меньше. Ты сперва впал в ступор, потом усмехнулся, потом немножко-таки оторвался… Ты в моих глаза зов читал: «Будь собой, будь настоящим!» Честным до конца быть Так и не решился, так и не рискнул сказать из какого Ты мира, но зверя своего с поводка слегка спустил…
А дальше… А дальше было поздно отступать назад. Ты бросил все карты на стол, Твой огромный оголодавший барс расшатал прутья разума, вырвался на свободу и каждую ночь встает передо мной, сияя лунными камнями жадных глаз. Я – добыча. Я – пища. Я – маленькая глупая девочка, раздразнившая дикое животное, которому место в лесу, а не внутри любимого Мужчины.
«Ты зачем, маленькая глупая Хель меня позвала? Ты знаешь, что будет теперь?»
О, я знаю… я вижу это на дне Твоих глаз – свой приговор. Радует одно, ведь и я Твое проклятье. Мы оба обречены…
«Тебе не противно видеть меня такую?» – спрашиваю я, ошалевая от того, что делаю… от своих реакций, от своей открытости.
Ты хищно улыбаешься, срывая последние покровы стыда… Именно такой я и была нужна. Но не знала этого. Оттого все мои ошибки. Тысячу раз прости меня, Рен!
***
Огненные вихри в ладонях танцуют свой безумный танец. Я стою, осыпанная горстями ярко-алых искорок. Они падают, тают на коже. Красные снежинки. Глаза становятся темно-вишневыми, зрачок расширяется настолько, что я вижу мельчайшее движение хлопьев пепла вокруг. Я каждую ночь стою здесь, в новорожденном мире, босиком на горячей земле, прорастая в нее плотными золотыми корнями. Небо хохочет над головой сполохами молний, жарким ветром хватает за бедра, хлещет спину до красных взбухающий полос. Сладкая боль, заставляющая выдохнуть и зарычать… Я бросаю ветру свои волосы – играй, дружище! Лентой полощет мою черную прядь…
Я одна… Я всегда одна. Сюда никогда никто ко мне не приходит. Я вскидываю руки. Огненные вихри коконом окутывают меня с головы до ног. Шаг. Еще шаг. Мой танец катится между столбами взрывающихся гейзеров. Сердце бьется где-то в ямочке между ключиц. У меня нет голоса. У меня есть только этот танец. Говорить я буду после, когда вернусь в себя, спящую рядом с любимым Мужчиной.
Когда-нибудь я останусь здесь… Когда-нибудь мой огонь победит меня. Когда-нибудь, выжженная изнутри, сотворившая новый мир, я упаду на обугленную черную землю и хлопья пепла заметут мне глаза яблоневыми лепестками. Это будет счастливая смерть…
***
Придумать себя для Тебя. Поверить самой в такую кажущуюся такой безумной поначалу выдумку. Прийти к Тебе, открыв сердце, мысли, душу, сбросив длинное красное платье, которое облаком легло вокруг ног. Делаю себя, слушая Твою волю, высказанную лаской, хлыстом, похвалой и оглушительными пощечинами слов.
***
Мешанина цветов внутри, оглушающая пестротой. Немножечко неба, щепотка родной земли, пена обезумевших от ветра волн, оттенок кожуры переспелого яблока, золотые искорки Твоей любви, капли крови теплыми гранатовыми зернышками в зеленой бамбуковой пиале…
Никакого монохрома. Я – гребаный кубик-рубик в руках игривого маленького бога.
***
–Дико больно, давай не так глубоко…
–Ну вот, а говорила – бездонная…
–Душа у меня бездонная…
–Я и там до дна достану… Моя…
***
–Леночка, у Вас стихи как месячные – течете потоком…
–А у Вас как эррекция в старости – встает медленно, пишется слабенько, на второй раз собраться – подвиг, равный Цезарю!
***
–Расскажи мне пусть к Твоему сердцу?
–Ну, как у всех мужчин, через желудок…
–А если я найду более короткий?
– Ох, любимая, ты так не трогай, завтра вставать рано…
–Ну пока до сердца не доберусь, буду трогать… Ой, буду!
***
Подаю тебе ключи на брелке со стразиками.
–Это отчего?
–От моего сердца, бери уже!
–А куда вставлять?
–Пойдем в постель, я Тебе три места как минимум покажу куда вставлять…
***
Когда ты женщина-праздник, то не важно какой день, ты все равно сияешь как новогодняя елочка
***
У меня кожа – медовое разнотравье. Приходи в меня огненно-горячим ветром, раздвигая травы до земли, погружаясь в глубь – до корней. До пульсирующей сути… Приходи в меня, чтобы обрести себя настоящего. Приходи в меня, чтобы больше не бояться ни зверя ни человека. Я – чистая сила. Выпей меня до дна, я взметнусь новым потоком Тебе навстречу. Приходи в меня, я награжу Тебя властью. Приходи в меня, упади в мою ворожбу. Приходи в меня, потеряй свое сердце в силках моих темный волос. Я буду танцевать для Тебя ночи напролет, мой голос окутает Тебя всего – с головы до ног. Носи меня на груди амулетом. Целуй меня, не закрывая глаз. Смотри на меня – запоминай меня, чтобы никогда не забыть… Чтобы и закрывая глаза, я Тебе помнилась. Приходи в меня, все глубже и глубже… Приходи в меня, чтобы встать огненным столбом до самого неба. Приходи в меня, чтобы никогда не забывать кто Ты есть…
***
Меня так и не сломали. Запирали в клетку, были ногами, пытались прогнуть, накидывали аркан… Я рвала путы, я неслась вперед. Огонь – не поймаешь. Огонь – не пленишь. Я вставала снова и снова, ошалевшая от боли, устилала грудь, из которой вырвали сердце, прохладными лепестками резеды. Я выживала всегда, я выпрастывала душу из болота обиды и горечи, я расцветала пламенным вихрем на пути многих и многих… Кроме этого танца я ничего не умею. Меня ловили в железные силки, пытались посадить в печь и скрыть за черной от сажи заслонкой, мои костры окольцовывали камнями, я всходила алым столбом до небесной высоты. Бешеным гулом сметала леса, оставляя после себя гари, которые еще не скоро зарастут оживляющим землю малинником. Меня так и не поймали. Меня невозможно сломать. Но возможно приручить. И вот теперь я остановилась перед Тобой, рыжими искорками рассыпалась у ног, и куда бы я не улетала, я всегда возвращаюсь…
Я люблю Тебя, моя единственная преграда, мой пламенно любимый Мужчина…
***
Сохрани меня, милый! Тысячу раз сохрани меня и еще тысячу… В этих огненных вихрях я почти ослепла. Будь моими глазами. Пламя выжгло мне легкие, я больше не умею дышать сама. Дыши за меня. Научи заново, как маленького ребенка учат ходить. Проведи мне теплыми пальцами по ключицам, я не помню тепла… я помню только жар, клокочущий внутри. Расскажи мне меня, я буду читать шепот Твоей души по губам. Я запомню каждое ее движение, я приду за ней, обугленная, полумертвая, с жутко-черными глазницами. Я прижмусь к Твоей душе, не имея желания уходить из ее темноты. Я – самый высокий костер в Твоей ночи. Смотри в меня, Ты увидишь в танце рыжих языков мою любовь к Тебе. Я снова загорелась, чтобы станцевать ее в этом мире… Мою любовь к Тебе…
***
У Тебя губы теплые, а мне, совсем заледеневшей от холода внутри, они кажутся обжигающе-горячими. И хочется отстраниться и съежится, расплакаться, убежать, но непременно так, чтобы Ты догнал, обнял и поцеловал снова. Хочу ли я уйти? Да, пожалуй, эта сладкая боль тепла Твоих губ ранит глубже ножа, которым ты ласково гладишь по шее – самым кончиком по тонкой коже. Хочу ли я остаться? Тысячу раз да… Потому что от холода я умру в итоге, а приду к кому-то еще – так меня обдадут жаром ладоней, взглядов, дыхания, и я тоже умру… С холода в печь - нельзя. Только Ты так бережен – только Ты выдаешь по глотку, по теплому пятнышку света, по янтарной капле любви… Ты даешь ровно столько, чтобы я оставалась на грани между теплом и холодом. Между жизнь и смертью. Между любовью и ненавистью.
***
Мы лежим так близко, что Твое сердце оглушительно громко стучит, я слышу его как свое собственное. Ты кладешь мне руку между ног, утыкаешься носом в волосы.
–Я люблю так… Мне кажется, я в тебя проваливаюсь, мне кажется, что там бесконечная красная бездна, пульсирующая всеми стихиями…
–Ну, Ты романтик!
И тишина… Замолкаем оба. Мы можем часами лежать так, вслушиваясь друг в друга. Ты прижимаешь ладонь плотнее, погружаешься пальцами немного внутрь, насколько позволяет тонкая ткань трусиков. Это не секс, это гораздо больше. Это – я для Тебя… Это Ты – во мне. Это мы, вросшие друг в друга упругими плотными золотыми корнями. Стебли опутали кости и сухожилия, в грудную клетку набились расцветшие розы, в горле сладко лежат лепестки не сказанных слов… Когда я с Тобой, время останавливается опасным зверем со сверкающими глазами. Дикий зверь, который разорвал бы, не будь мы вместе. Но он онемел перед этой любовью. Он сидит рядом, щуря желтые глаза, и усмехается в усы.
–Это реально же, да? – шепотом спрашиваю я Тебя, прижавшись в плечу.
–Наверное… Может и нет. Но ничего реальнее со мной еще не бывало.
***
Я так долго боялась, что Ты просто приснился мне. Что все нереально, что все просто надумалось, помнилось и развеется. Я просыпалась ночами, сужая воспаленные глаза в темноту, чтобы разглядеть Тебя. Я вслушивалась в дыхание и трогала дрожащими пальцами Твое теплое плечо.
Ты существуешь… На самом деле… Ты не приснился… Ты будешь утром. Ты будешь завтра. Ты будешь всегда. Ты любишь меня и я могу доверять Тебе.
***
Медленно!!! Все слишком медленно… Время вязнет в зубах приторно-сладкой ириской. Я тороплюсь, потому что мне кажется, что времени у меня очень мало. Я скоро умру, так и не успев сказать и сделать что хотела. Впрочем, делать-то я толком ничего и не умею. Руки не из того места. Но я говорить умею. В души людей. В сердца. В мысли. В сон приходить теплым голосом, звать за собой в свой странный огненный мир. Холодно? Скорее, ко мне, иди сюда, не случайный прохожий – вот тебе мой огонек. У меня много… Мне не жалко. Я – бездонная огненная пропасть.
***
Сесть и хомячить вкусняки. Просто хомячить вкусняки, не думая о фигуре, не испытывая стыда за сожранное. Хомячить и кайфовать. Потому что грустно. А от бананов и клубники столбик на термометре настроения резко идет вверх. Смотреть на мир, наполненной бананово-клубничной сладостью. Теперь все вкусно. Ветер, целующий в плечо, играющая с палочкой собака в соседний кустах, которую даже звать не хочется – ей тоже сейчас кайфно. Хочется, чтобы всем было хорошо, как мне сейчас, когда я налопалась бананов и клубники и лежу на траве, чувствуя на лице жар солнца. Все не так уж плохо… Плохо будет вечером, когда от сожранного без меры заболит живот. Но это все потом, а сейчас хоррррошо!
***
Я – твоя величайшая тайна. Храни меня ото всех. Таи в сердце мою любовь, прячь от мира мои слезы, пей мое дыхание. Я – Твоя сокровенная драгоценность. Никому меня не показывай, никому меня не отдавай, я сохраню Тебя от любой беды, если и Ты меня сохранишь…
***
Не глумиться над противником даже тогда, когда сладость победы захлестывает тебя восторгом. Если он был достойным, подать ему руку и помочь встать. Если нет – сжать зубы до ломоты в скулах, развернуться и уйти. Никогда не жалеть побежденного – жалость унижает. Человек прекрасен, Дух его велик даже в самых ничтожных. Жалость – унижает. Всегда сдерживать себя от злорадного торжества… Только тогда с тобой будут поистине достойные люди.
***
А бывает ведь так – смотришь на человека и понимаешь, что «твой». Еще не любимый, но уже близкий. Еще не понятный, но уже принятый. Еще впервые увиденный, но уже опознанный по запаху твоей внутренней рыси. Она смотрит на него твоими глазами, довольно щурится. Хочется дать этому не случайному встречному что-то – тепло сердца, доброе слово, волну поддержки, ласковый взгляд. Хочется взят его за руку, рассмеяться, запрокинув лицо в небо, крикнуть: «Бежим со мной в хоровод танцевать!» Зная, что стиснет твой маленькую ладонь, подмигнет: «Ну пойдем, коль не шутишь!» Собираю людей, как пролески по весне – в туесок души. У него нет дна, люди-цветы ложатся туда один за другим, каждому находится свое особое место. Кто ты, пришедший ко мне из большого удивительного мира! Я рада тебе, назовись!
***
Я давно перестала обижаться на умных и глупых. Все проходит мимо – слова, взгляды, критика и осуждение. Обида – это выбор. Никто не может меня обидеть. Я сама выбираю обидеться или нет. Я всегда выбираю второе. Но если вдруг что-то отозвалось тянущей болью в груди, я благодарю указавшего мне на слабое место. Надо тщательнее скрывать. Чтобы впредь не задели. Надо прятать шрамы, любить их, беречь, а незажившие раны прятать и того пуще. Меня никто не может обидеть. Но это не значит, что я не наказываю обидчика.
***
Я кричу Тебе, а ветер отбрасывает мои слова назад, вбивает их холодным кулаком мне в глотку. Я кричу Тебе, вонзая ногти в промерзшую землю, стискивая в кулаки заиндевелые звонкие ковыли. Я кричу Тебе, не в силах бросится вдогонку. Я так долго шла по Твоим следам. У меня сил больше нет. Обернись же, обернись, я совсем одна здесь. Ты растаял в тумане снежного крошева, Ты ушел, не оглянувшись ни разу. Я кричу Тебе, зная, что уже не услышишь. Я кричу Тебе обреченно, уже сорвав голос, уже кашляя кровью, уже потеряв надежду. Я кричу Тебе, обхватив плечи, запрокинув к небу лицо. На губы падают снежинки и не тают. Я кричу Тебе… как могло случится так, что не могу докричаться?
***
– Ты одуряюще пахнешь… Что это?
– Амбра… кажется…
–Я бы хотел трахнуть тебя прямо здесь, иди ко мне!
– Я же не проститутка, руки убрал!
–Да как ты могла так обо мне подумать? Проститутке платят деньгами. А я заплачу любовью.
***
–Чем Ты мне за эту боль заплатишь?
–Своей душой…
–Этого мало…
– Я сожгу ее, чтобы пеплом залечить твои раны, милая…
***
–Девушка, у вас что-то упало. Поднять?
–Это скромность, молодой человек. Пусть лежит, она мне ни к чему
***
Хочу быть красивой, хочу быть стройной, хочу быть лучшей… Хоспадижтыжбожежмой! Счастливой будучше, а не хоти всякую херню не нужную…
***
–Мне так больно с Тобой…
–Мне уйти?
–Нет, без Тебя будет еще больнее…
***
– Ты обещал мне рассказать какая я у Тебя красивая!
–У меня не слов, иди потрогай, какая ты у меня красивая!
***
Я все могу сама. Правда. Я не слабая, не беззащитная, не безвольная куколка с алым ртом. Я могу зарабатывать деньги и отчаянно биться с обидчиком. Я умею держать удар, как мало кто способен. Меня не напугать почти ничем, за редкими исключениями, завязанными на инстинкты самосохранения. Если война, то я выйду с мечом в первой шеренге. Я все могу сама…
Но зачем мне все это, я женщина? Я хочу отращивать волосы, я хочу красивые платья, я не хочу работать по 12 часов, не смотря на то, что это любимая работа… Я хочу сына с Твоими волосами и дочку с глазами как у меня. Я хочу свернувшись клубочком лежать у Твоих ног, а в мир выходить лишь затем, чтобы танцевать на зеленых чарусах Красоту и Любовь. Я хочу защиты – от всего, от всех, от самой себя, от моего огня, который выжигает душу до белого пепла… Я хочу не вздрагивать по ночами от Твоего поцелуя, и проглатывать слезы от обиды, что не сдержала первобытный страх своего тела даже с родным и самым близким Тобой. Я хочу успокоится, наполнится хрустально-чистой водой, я хочу дарить всем встречным свое тепло. Я хочу, чтобы Ты гордился мной больше всех и сильнее всего берег меня в Своем сердце. Я хочу вазочки на комоде, большого пушистого кота на коленях, новые туфли и плакать. От счастья. С Тобой.
***
Плачь Ярославны в темной комнате
«Жиза – боль»
Как говорят мои ученики
Не бывает титек много.
Любят титьки мужики.
Каждый хочет их потрогать,
Простирает две руки.
Не везет мне в этой жизни –
Нечем тешить взгляды
Мужиков моей отчизны,
Но ведь чем-то – надо!
Я не буду зареветь –
Мир внутри – богатый!
***
Мое сердце
«Мне казалось, что мое сердце бьется в твоих руках. Разве ты этого не чувствовал?»
Джек Лондон, "Сердца трех"
Я пришла к Тебе ночью, легла, подставив шею под Твои клыки. Я забыла как дышать, ты решил, что я боюсь и радостно заурчал, капнув тягучей ниткой слюны мне на скулу. Ты ошибся, любимый, я забыла как дышать от счастья. Я пришла, готовая на все: хочешь лелей, хочешь убей, хочешь сделай так больно, что в глазах потемнеет. Я пришла, готовая на все. Я пришла вся открытая, я пришла не покорная, но осознанно смирившая пламя внутри. Я пришла, принеся птицу-сердце в своей груди. Ты влюбился в мое сердце, Ты взял меня за него. Ты смотрел на меня, ослепленный красотой его света. Ты смотришь на меня, думая причинить боль или утопить в лепестках нежности…
… Проломи мне грудную клетку лапой, выпусти птицу…
***
«Мне такая любовь не по силам»
Януш Леон Вишневский
Хочешь, я буду маленькой девочкой, послушной и смешливой? Хочешь, я буду горячей и жадной, чтобы Ты каждую ночь мог тонуть во мне, забывая о мире? Хочешь, я буду понятливой и тихой сидеть у Твоих колен, обняв лодыжки? Хочешь моих песен, наполненных лунным светом и теплом ветра? Хочешь моих сказок, в которых чудеса оживают и приходят к изголовью Твоей постели?
–Как ты это делаешь, любимая? – спрашиваешь Ты.
–Не знаю, это с Тобой так – отвечаю я, и не вру. Я обрела свою силу с Тобой.
Я танцую алым огоньком на лугах в ночной темноте. Мои волосы утром пахнут иван-чаем и воронцом. На пятке темнеет налипшая хвоинка.
–Где ты была?
–Танцевала…
–Когда-нибудь Ты уйдешь, ведь так?..
–Пока Ты жив, я вернусь всегда. Мой главный танец – Тебе…
Скажи мне, чего Ты хочешь от меня, и я дам Тебе это… Меня этот мир сделал для Тебя. Пожелай, во мне это уже есть, просто скрыто.
Ты так долго молчал, и я угадывала сама Твои желания. И когда я начала меняться, Ты испугался моей любви. Ты отшатнулся от меня, не веря, что Тебя возможно любить так сильно. Ты думал оттолкнуть меня, напугать болью, уронить в грязь… Ты не плюнул в душу. Я осталась с Тобой, доказывая каждый день, что Ты стоишь того, чтобы у Твоих ног сидела такая Женщина.
Я так сильно люблю Тебя, что мне кажется иногда, у меня сердце разорвется
***
Даже самое крошечное добро, сделанное от чистого сердца, мир заметит и отплатит вам тем же.
***
–Я так просил тебя у этого жестокого мира – сложную, сломанную, маленькую, мою…
–Ты получил что хотел?
–Да, в точности?
–И ни разу не пожалел?
–Нет. И не пожалею. Ты – та самая… А кого ты просила, мой лимонный кузнечик?
–Любимого, который спасет меня от меня.
–Ты обрела его во мне?
–Каждый день и во все грядущие века – это Ты.
***
Любить Тебя – больно. Не любить – страшно. Уйти – нужно, но что-то останавливает, разворачивает, швыряет обратно к Тебе – то под ноги, то в объятия… Болезнь? Сумасшествие? А может, все-таки, любовь?
***
Не надо поводка, достаточно будет ошейника. Поводком мне будет Твое «хочу». Произнеси его шепотом за тысячу километров и я услышу и приду – я буду у Твоих ног верной кошкой, которой важно лишь то, что желает ее Хозяин.
***
Я у Тебя в руках вообще ничего сама сделать не могу… Мне остается только подчинится – не потому что связана, не потому что у Тебя кнут в руках, не потому, что Ты физически сильнее… А потому, что я падаю в Твой взгляд, я становлюсь заколдованной маленькой девочкой. А ты, огромный демон, подбрасываешь меня в небо и с размаху бросаешь в оргазм… Еще таз, еще, еще… Я сбиваюсь со счета на десятом. Я всегда сбиваюсь со счета на десятом, я проваливаюсь куда-то в сладкую темноту, где остаются только вспышки моих судорог и Твоих «О да!.. Умница моя…»
***
У меня с каждым ударом сердце подпрыгивает к горлу, и, ожидая очередного Твоего замаха, медленно скатывается обратно в грудь… У меня с каждым ударом словно жизнь выбивают – я выдыхаю ее в подушку, лихорадочно шарю руками – найти, опять вложить в себя… У меня с каждым ударом нарастает ожесточенная уверенность: вынесу, все для Тебя вынесу! Я с каждым ударом люблю Тебя все сильнее, я с каждым ударом Тебя ненавижу… Но люблю – больше. Потому так горько плачу после, спутанная Твоими руками, зацелованная, вздрагивающая, хранимая от всех – Тобой…
Палач так любит свою маленькую жертву. Она видела Его настоящего, выпустившего Зверя на волю, она кормит Его каждую ночь – собой. Нет ничего для палача ценнее этого доверчивого куска мяса…
***
Нельзя попросить любовь… Ее можно только дать. Ее можно только молча ожидать, просить ее – бессмысленно. Если она есть к тебе – то никому другому ее не отдадут, а если нет – ты тем более не получишь ее, хоть проси, хоть умоляй, хоть вырывай из груди вместе с сердцем…
***
Меня всегда веселят анкеты нижних «Невоспитанная, жду своего Хозяина, строгого, потому что я вредна, не послушная, гордая и строптивая. Приди же, покори меня!» Да на хер ты нужна такая проблемная? Я как собачник скажу: «Купите втридорога собаку сомнительной породы, с лишаем, с астмой, которая жрет детей, гадит в квартире и вообще зловредная зубастая страшная как моя жизнь сучка…» Чет я не хочу такую собаку. А Вы, уважаемые Господа, горите желанием такую рабыньку в услужение?))))
***
Мы, бабы, удивительные существа: мы выбираем не того, кто на все для на готов. Мы выбираем того, ради кого мы сами на все готовы. Ну, вот где логика, а?
***
Не могу не поделиться! Крик души прям… Говорю сегодня с нижней девочкой одной, она «Ну хочется же идеала, ну вот чтобы… ну чтобы в сабспейс от одного его взгляда впадать! А я даже не на каждой сессии проваливаюсь… Не то с ним что-то, не то… А я идеального хочу, понимаешь?» Я выпадаю в осадок, тут же притягиваю ванильную параллель: «Я смотрела кино в детстве, там он ложился на нее, двигался 30 секунд, и их накрывало одновременным оргазмом. Это критерий настоящей любви. Если это ТОТ самый, то так все и будет…» Бля… Реально? Увы, без тени шутки и глаза полные слез.
Хочется сказать мне тут: хоспадитызбозесмой и пойти ухомячить с горя печеньку… Одновременные оргазмы у меня от силы раз в неделю, в сабспейс я не впадаю от Его взгляда, в сквирт от чиха на клитер не проваливаюсь… Да что за жизнь такая! Люди, кто там своих идеальных нашел, пишите мне, я верю в леших, домовых, я верю в скандинавских богов, я верю, что существуют такие мужики, что от одного их взгляда на деву у нее случается все вышеописнное…
Я в Деда Мороза верю до сих пор, смело рассказывайте мне о своих идеалах!
***
Идеальная нижняя. Святой грааль БДСМ. Все в поиске... 10 лет он в поиске... Бедолага. При этом трушный Господин, всех учит, все знает. Кому тока не понятно он Господин? Мифической где-то ходящей?
Идеальная нижняя... Слышу звон копий, гадко улыбаюсь. Ну, по моему скромному разумению, если для садиста – то бессмертная, чтобы можно было ее на кусочки порезать, а они потом сползлась и опа! Готова снова к труду и обороне! А если для Доминанта… кхм… а кого он тогда воспитывать будет, если она идеальная? На фиг идеалы - СВОЮ ищите...
***
Я так долго боялась своих реакций, своих желаний, своих проявлений… Я боялась стонать, потому что надо мной однажды посмеялись. Ты наполнил ночь моими стонами, Ты сумел сделать меня своей скрипкой, на которой сыграны тысячи изысканных мелодий. Я так долго боялась кончать, потому что мне казалось, что я умру… Мне казалось, что это стыдно, и плохо, и никому в этом мире не нужно. Я никогда никому не доверяла, я всегда ждала удара под дых, насмешки и укора. Ты лишил меня стыда, Ты погрузил меня в обжигающую ванну удовольствия, которое не смог бы никто другой, ты приручал меня ночь за ночью, как обезумевшую от одиночества дикую кошку. Каждый день отвоевывал по холодному пятнышку в моей душе, заполняя его своим теплом. Ты никогда не ударил меня, не накричал, не посмеялся… Ты доказал мне, что я нужна, что я важна, что я могу довериться и обогреться. Я так замерзла… Я обезумела от ужаса и страха. Я выживала, а не жила, мне хотелось сдохнуть, но покончить с собой не хватало смелости. А может, я считала это слабостью. Уже не помню теперь.
Я пришла к Тебе босиком по битому стеклу памяти и боли, я поверила Тебе и в Тебя… Один раз – и на всю жизнь. Ты убил меня дважды. Осталось семь жизней – считай, ты ведь любишь меня… Ты меня бережешь – считай хорошо. Ты куда лучше меня считаешь. Я умею танцевать.
Ты дал мне свободу в своем плену. Ты объяснил, что миру нужна я настоящая, не под слоем масок и шелков… Что я Тебе нужна такая – открытая, смеющаяся и плачущая когда хочу, зная, что за это не отвесят затрещину и не пристыдят…
Ты спросил меня однажды что было до Тебя… Ничего не было. Это была не я. Это было не со мной. Это какой-то изощренный сказочник сочинил страшную сказку о глупой маленькой, втоптанной в дерьмо девочке…
***
Противоположности притягиваются: а что толку? Что делать волку с овцой? Нет, ну в принципе понятно… Но, как-о хотелось бы пожить подольше. Надо точки соприкосновения искать, а не впадать в страстный обморок от восхитительных различий! На третьем году брака противоположное друг в друге доведет вас до стойкой взаимной тошноты.
Противоположности притягиваются – притягивайтесь смелее! Дружите с не похожими на вас! Если ваша карта ни есть его территория – это даст почву для роста вашей личности. Не застаивайтесь! Ищите новое в общении, ищите родное в любви.
***
Ты наливаешь красное вино моей боли в бокал своего удовольствия… Когда от каждого удара у меня заканчивается дыхание, Ты дышишь за меня. Когда я закрываю глаза, чтобы острее чувствовать, Ты играешь на моих ощущениях подобно музыканту. Это – Твоя музыка… Я – твоя маленькая доверчивая послушная скрипка. Ты можешь сломать, а можешь заставить звучать так, что мелодия прокатится в ночи огненным смерчем. Ты меня никогда не отпустишь. Ты любишь меня так же сильно, как я Тебя. Любовь только разная: мне принимать боль и никогда не причинять ее Тебе. Тебе – причинять мне боль, чтобы утолить свою. Нов этой разности мы так отчаянно – до хрипа, до слез, до хруста сломанных ребер нужны друг другу…
***
Я помню, как Ты впервые расплетал мне косу, пропускал через бледные пальцы прямые черные пряди. Ты вдыхал из запах, и целовал в шею под ними. Ты говорил, что всегда будешь рядом и никому не дашь в обиду. А я верила и плакала, уткнувшись Тебе в сшиб локтя. А Ты гладил меня по голове, и укачивал, как маленькую. Я Тебе про свое прошлое рассказывала, а Ты хрустел пальцами, каменея лицом, обнимал меня крепче, прятал мое лицо у себя на груди. Мне верилось, что эта любовь и защита и Твоя исцеляющая мою раненную душу нежность никогда не закончится…
***
Рысьи мысли
Я так долго выходила из чащи с оскаленной мордой, ожидая встретиться с охотниками до моей шкуры. Мягко ступая по лесному пологу, припадала пушистым теплым брюхом к земле. Под шесть. Не видно шрамов. Но они ноют к дождю, дергают, заставляют скулить, сворачиваясь в клубок. Поломанные ребра стали крепче, но боль помнится, расцветает в памяти огненно-красными розами. Я помню плеть и клетку, я помню глупых человеческих детенышей, не со зла, а для забавы, тыкающих в меня железным прутом. Я была тогда еще котенком, меня забрали от леса, который берег меня и любил. Мне снились душистые стволы сосен, я бредила шепотами листвы, я тосковала по воле… Мне мнилось, что я бегу, перепрыгивая маленькие овражки, полными хрусталями ручьев, что я вдыхаю запахи чащи: прохлада листа, шкурка напуганного моим приближением зайца, расцветший кустик незабудок… Волчьи ягоды каплями крови висели в воздухе. Запутанная в паутинный саван малина давала тень. Я задыхалась среди людей, сбитая с толку незнакомыми резкими запахами, ошалевшая от тычков и пинков. Света в глазах становилось все меньше… И когда я выросла, сломав клетку, загрызла своего тюремщика, метнула в Лес, который звал, соскучившись до смоляных слез, я знала, сдохну, на поймать себя больше не позволю. Перегрызу вены на лапах, не дамся живой.
…Я так долго выходила из чащи с оскаленной мордой, ожидая встретиться с охотниками до моей шкуры. Но однажды страх ушел, почти, лег холодным комочком в широкой рысьей груди. Теперь – я сама охотник.
***
–Ты такая красивая, такая умная, я хочу с тобой общаться?
–Ой, мне так с Вами скучно…
–Ну почемуууу?
–В телевизор смотрите, книжек не читаете… И вообще – Вы нормальный.
***
Где взять смелости быть честно с собой? Как признаться себе, что с телом что-то не так, что тут ты не умна, здесь ты не докрутила… Не впасть в самоедство, не начать жалеть себя, заедая обидку фиг знает на кого шоколадками, а трезво посмотреть на то, что еще предстоит сделать на Пути к себе настоящей, любимой, драгоценной, неповторимой и единственной.
Девушки говорят мне: «Я постоянно думаю как стать красивее!» На самом деле они постоянно думают, как престать быть страшными… Я уже красивая, я уже умная, я уже так многого добилась, я уже такой тернистый пусть прошагала босиком. Но сколько впереди открытий, улучшений, находок и улыбок самой себе и миру. Моя душа существует в двух ипостасях – танцующая в костре Саламандра и Рысь. Ящерка глядит огненными глазами на мир, танцует для тех, кому нужно тепло – она щедра, она прекрасна, я так люблю ее… Ее так любит мой Мужчина, берет в ладони, гладит по спинке, шутливо дергает за хвост. А Рысь другая… Она болит, она рвется, она хочет воли, она мучает, она вечно голодна… Она обрушивает на меня тысячи запахов, звуков, она зовет меня в лес, она опознает людей – мой или не мой. Она безжалостна и мудра – она реакции моего тела – на мужчину, на еду, на слова… Я так счастлива, что она во мне живет, что она меня ведет тайными верными тропами. Она мягче стала с годами, не такой испуганной, сильной, светлой, ласковой, она потягивается во мне утрам, будто говоря «МИРУ – МУР!»
Я самокритична до синяков на эго. Я могу сесть и сожрать себя до костей за неверно сказанное слово, мысль, за то, что не закончила какое-то дело… Договорилась – да, я не идеальная, я живая. Да, я накосячила. Но это как бы и не я – это одна из моих субличностей. А я-то у себя золотко, ценнейшая девочка, я то все, если мне это и вправду надо, возьму и сделаю. Я перестала себя ругать. Совсем. Я никогда себя не обзываю. У меня волосы на голове дыбом встают, когда я от девчат слышу: «Я страшная, жирная, тупая овца» Да еще в зеркало!!! Ужас… Мы, глядя в зеркало, в транс впадаем, мы говорим это прямо в подсознание. Вы счастливы быть хотите? Вы уверены, что вы хотите, чтобы окружающие видели вас жирной страшной тупой овцой? Нет? А тогда ротик красивый закрываем. И открываем только чтобы себя хвалить или, на худой конец, сказать – по фигу! Завтра все делаю, раз сегодня не хочу… Все должно быть по кайфу!
Где взять силы быть честной с собой? А какой вы хотите себя видеть? Когда-то я спросила себя об этом… Если сильно захотеть, можно в космос полететь. Сколько слез было пролито, сколько конфет съедено, в какие океаны печали я проваливалась, разбираясь в сортах своих веселых тараканов… Что вложили родители, что навязало общество, сколько во мне того, что и вправду нужно мне, а не вброшено *** пойми кем *** пойми зачем. Это бесконечный процесс самосовершенствования… НО! Я принимаю то, что было – это сделало меня такой, какая я есть сейчас. Я люблю себя настоящую – я у себя большая молодец. Я шагаю, распахнув объятья к себе будущей – еще более прекрасной, счастливой, умной, сильной, нежной, сияющей…
***
Страдание очищает – засада русской культуры, в которую мы попадаем, дабы оправдать свое состояние «жертвы». Лелеем внутреннюю боль, не замечая, как теряем свет. Страдание ни *** не очищает! Это выдумки никогда не страдавших! Тот, кто действительно прошел боль, проклятый своей стаей, изгнанный, растоптанный до самой души, тот знает, страдание – озлобляет.
Чтобы встать, чтобы выжить, чтобы оскалить клыки и защитить себя, надо озлобиться. Обозлиться, рвать глотки, бить прежде, чем ударят тебя, ждать удара в спину даже во сне… Вздрагивать от каждого шороха, подвывать от нытья адреналина в мышцах. Меняется цвет глаз, теряет сияние, меняются движения, становятся резкими, экономными, рубленными. Ты разучиваешься смеяться и плакать. На улыбку нет сил, а слезы давно кончились. Сухими глазами ты смотришь в ночь, догорая от ненависти. Ты выходишь в мир, чтобы доказать право на место под небом, ты показываешь силу и жестокость, чтобы боялись ударить… Ты от ужаса, ослепнув от муки, скитаешься по свету, не видя добра и тепла. Ты звенишь струной тетивы, ты не даешь коснуться себя, потому что везде болит: «Не трогай, не трогай… Отойди! Убью!» Ты калечишь людей не оттого, что хочешь, нет, удовольствие скоро проходит, а боль не становится меньше, а потому, что напугана страданием. Ты хочешь жить – животный инстинкт самосохранения выгоняет тебя из берлоги…
Страдание не очищает. Оно залепляет нос и рот липкой черной жвачкой отчаяния, ты не можешь дышать. Ты не чувствуешь настроенный на травах ветер на коже, он скоро отступается от тебя, темной, сжавшейся к колючий клубок, не расчесывает тебе волосы своим мелким гребнем. Ты не чувствуешь ласки солнечных лучей на плечах, ты наполнена сковывающим холодом. Ты ничего не чувствуешь больше, кроме вспышек боли… Ты ничего не хочешь, кроме тишины внутри.
Но надо найти силы где-то, снова открыть сердце… А оно – рана сплошная. Сорвать с него бинты, с хрустом, скуля от боли, выйти, кровоточа, в мир. Поверить, довериться, распахнуть руки для объятья: «Здравствуйте, я пришла!..»
Больше я страдать не буду…
***
Вонзи мне взгляд в душу. Оставь его там вечно-болящей серебряной иглой. Боль – значит, жива. Боль – значит люблю…
***
Боль надо выбирать как Мужчину: чтобы все внутри переворачивалось от нее; чтобы она была настолько сильна и держала, и вызывала зависимость, и раскрывала все твои тайны, но не ломала личность; чтобы она всегда была с тобой, даже когда ее не ощущаешь…
***
Жизнь надо прожить так, чтобы и режиссировать и главную роль играть. Не скромно? Нет, господа, честно – выбирать самому и самому нести ответственность!
***
Иногда так приятно побыть вещью. Маленькой безвольной куклой, которую несут куда хотят, с которой делают что вздумается. Которую берегут, потому что она любимая. Которую никому никогда не отдадут, потому что дорожат. За которую решают все на свете и от всех на свете защищают…
Порой так приятно побыть вещью, у которой есть душа…
***
АспАдЫн ко мне пришел
И сказал сурово:
«Коль послужишь хорошо,
То поглажу словом –
Нежно сукой назову, дрянью распоследней,
Будешь радовать меня
Этой ночью летней!»
И обидеться бы мне да на АспАдЫна,
Да чего с него возьмешь, если он скотина.
***
Ты пришел и сказал «моя!» Я так смеялась, Ты помнишь, наверное, как долго я смеялась. До слез. А потом жестко усмехнулась: «Ни одному мужчине ПРИНАДЛЕЖАТЬ я не буду!» Я была в этом уверена так же точно, как в своем имени. Ты не был достаточно силен, чтобы сразу взять, я не была достаточно слаба, чтобы сразу отдаться. Я была напугана, ты был осторожен. Так начался танец над пропастью: Ты шаг ко мне, я два – от Тебя. Я испугалась. Испугалась, что залипаю, что проваливаюсь в Тебя – в Твои голубые глаза, которые ночью как лунные камни жутко светились в темноте. Но Тебе кроме меня ничего не было нужно, и Ты ждал, и Ты шаг за шагом подходил все ближе. Я плакала и отчаянно билась в капкане Твоих ласковых рук, я хотела убежать, но уже не могла… Шаг… Шаг… Шаг… Поймал.
Кошки – дикие звери. Их нельзя сломать, их нельзя посадить на цепь, их нельзя заставить. Их можно приручить. Их можно привязать теплым взглядом – моя Рысь так любит тепло… Их можно подманить темным жарким шепотом – моя Рысь голодна, она слишком долго жила в одиночестве. Их можно поселить в лесу своей души – ничего выше свободы я не ценила и не ценю… Только добровольный плен, только с правом уйти когда разлюблю…
Ты смотришь на меня и улыбаешься, Ты ерошишь мне волосы, Ты подходишь ко мне уверенный – больше я не шарахнусь с расширенными от ужаса зрачками. Так, в память о том, какая я была, вздрагиваю утром, когда целуешь сонную, уходя на работу.
Река моего удовольствия смысла бы нас обоих, если бы Ты не заключил ее в берега ослепительно-прекрасной боли…
Я буду любить Тебя с отчаянное преданностью. Я буду любить Тебя, даже когда все в груди выгорит и черный пепел заполнит ребра до самой гортани. Я буду любить Тебя даже после смерти. Повторяй за мной, чтобы любить меня также сильно, как я Тебя люблю…
***
Могу уйти от Тебя. В любую минуту. Уйти и сдохнуть, потому что сердце мое у Тебя. Твоя душа стала моей Рыси лесом, в котором она, наконец, свободна…
***
–Раньше у меня была сила побеждать, мечта завоевать мир, доказать не правым что они не правы…
–А сейчас?
–А сейчас у меня ты есть…
***
Боги существуют лишь тогда, когда в них верят, когда им поклоняются и приносят жертвы. Верьте в своих мужчин!
***
Женщина – маленькая птица. Сожмешь слишком сильно – повредишь крылья, и она не сможет больше подняться в небо. Продержишь слишком долго – и она не сможет больше петь. Разожмешь кулак и она улетит.
***
Пока ты веришь в победу, ты сильнее всего – всех трудностей, всех преград, всех слабостей. Пока ты не сдался, ты одолеешь смерть, проживешь яркой жизнь, выиграешь у судьбы.
***
Чувства как карамель – если не кипят, то твердеют. И кто-то их съедает.
***
Мужчина ищет Женщину, которая сможет ему себя посвЯтить, чтобы свЕтить.
***
Надо все свои слабости сделать сильностями, все горечи обратить в сладости, все беды упаковать в радости и разослать врагам – пусть подавятся…
***
Когда есть за что бороться и уже нечего терять, ты точно победишь – все козыри на твоей стороне! Главное идти вперед – шаг за шагом – к желанной цели, не оглядываясь назад, не страшась того, что по сторонам рушится мир, беречь сердце от ложных лишком поспешных ударов. И не забывать при этом быть собой… всегда быть собой…
***
Ты слишком много думаешь и слишком мало чувствуешь. Ты слишком много требуешь с себя и слишком мало себя любишь. Ты слишком напугана, чтобы быть слабой с Мужчиной. Ты слишком сильная, чтобы признаться себе в этом.
***
Сильные наказывают с изощренной жестокостью, но и прощают они, не тая обиды. Требуя боль, они хоронят тебя в нежности и воскрешают великой любовью.
***
Познать женщину значит познать истину. Без нее мужчина умер бы в темноте неведения, подавившись яблоком, лишенным всякого волшебства
***
Так опасно позвать то, что таится в глубине леса Твоей души.
***
У МЕНЯ НЕ БЫЛО КУКОЛ
Так скучно порой слушать истории из детства. Люди считают, что они интересны кому-то, а на самом деле это настолько тоскливо, что слушаешь из чистой вежливости. Однако, я тоже хочу рискнуть рассказать вам несколько своих историй. Может быть я ошибаюсь, но мне кажется у меня было довольно яркое детство, полное удивительных людей и не менее удивительных открытий. Если это покажется вам достойным внимания, я сделаю кратенький цикл воспоминаний…
…Когда я рассказала эту историю своей свекрови, она сказала мне: «Если ты родишь моему сыну дочь, отдайте ее мне. Ты будешь ужасной мамой для девочки. Ты жестока до зверства». Это была последняя точка в наших с ней относительно мирных отношениях. Мы слишком разные. Меньше общения – больше тишины.
Ну, таки вот… Вторым этапом прелюдии к моей истории расскажу еще вот что. Все ждали мальчика, когда мама ходила беременная мной. Особенно дед. Он маниакально хотел внука – чтобы пацан, чтобы ууух какой мужик был! Когда я родилась, он был на совещании на работе. Ему сказали, что у него внучка, дед схватился за сердце и стал оседать. Микроинфаркт он отметил сакраментальными вопросами: «А вы хорошо смотрели? А уже не исправить?»
Он так и не пережил, что я девочка, наверное… Он так и видел во мне пацана. Когда однажды шел домой, то застал во дворе мою драку с мальчиком. Свято уверенная, что сейчас мне прилетит, я перед ним стояла, боясь вздохнуть. Дед жесткий человек. Требовательный к себе. Беспощадный к окружающим. Всегда все в лоб. Всегда все прямо и наотмашь. Но каково было мое удивление, когда он отругал меня не за то, что я подралась, а за то, КАК я дралась. И, имея за плечами десять лет занятий боксом, показал пару приемов.
Меня приучали к ответственности и осознанности. В крошечном городке, где я выросла, наверное, до сих пор помнят страшную историю. Мне четыре года. Дед держит меня за руку перед дверью зубного кабинета. И когда я поднимаю на него, полные ужаса глаза, и шепотом спрашиваю «А ты со мной пойдешь?» Меня припечатывают: «Ты взрослый человек. Иди одна». Все бабы в очереди выпали в осадок. Я пошла сама. Было дико страшно. Было адски больно. Но я знала, что если выйду хотя бы с красными глазами, мне прилетит. Мне нельзя было плакать. У меня не было кукол. Однажды, когда я пошла на новогоднюю елку, чтобы там мне задарили чего-нибудь девочкино, дед Мороз обходил всех детей, запуская руку в мешок, раздавал мальчикам машинки, а девочкам кукол. Когда очередь дошла до меня, он пошарил в мешке и сказал: «Куколки кончились, лапочка, но у тебя, наверное, их и так куча, на тебе машинку». У меня были машинки, солдатики, мечи, пистолеты, у меня были шлемы и заячьи лапки и хвостики, которыми я играла с пацанами на улице. Я отчаянно дралась, быстро бегала, остро говорила, много читала, не боялась ничего и никого. У меня не было кукол…
Я всегда была любопытна. Природной ли это свойство, воспитанная пытливость ума – не знаю. Мне многое интересно. Я ничему не верю на слово – я все проверяю. Порой идиотично, набиваю шишки, раню душу, но снова и снова иду вперед. Я хочу жить на полную катушку.
Не помню скольком не было, лет пять, наверное, я поймала ужонка. Крошечный такой живой шнурочек с желтыми пятнышками на голове. Он извивался у меня в пальцах, хотел вырваться. Не могу объяснить вменяемо зачем, взрослый не всегда помнит мышление ребенка. Я сунула его в консервную банку, привязала банку на прутик и начала жарить его надо костром. Может быть, мне было интересно взглянуть на боль… Не знаю… Змееныш извивался, а я подносила банку то ближе к огню, то поднимая вверх. Я его мучила. Мне нравилось смотреть.
Дед рубил дрова и обернулся:
–Что ты делаешь?
Я показала. Он молча, одним прыжком оказался рядом, схватил меня за запястье и сунул руку в костер – ладонью в угли. Такая ослепительная боль… Я потеряла сознание почти сразу. Казалось, целая вечность прошла, что костер откусил мне руку до локтя, каждая секунда залипала вспышками крика. Сорвав голос, упала на землю. Меня привели в чувство оглушительной пощечиной. Он так ничего и не сказал. Он просто смотрел мне в глаза. Шрамы остались до сих пор. Вот сейчас я пишу это, посматривая на костяшки пальцев, обезображенных рубцами – все еще довольно заметными… Я люблю эти шрамы. Я благодарна за них до слез. Он научил меня добру. Он научил меня состраданию. Я намеренно больше не причиню боль ни одному живому существу. Мне легче принять боль самой, чем доставить ее другому.
Не знаю, правильно ли то, что сделал мой дед. Судите сами. Все правила этой жизни написаны кровью. Вопрос чужой или своей. Все ошибки остаются шрамами – чтобы помнить. Чтобы один раз и на всю жизнь. Меня воспитывали очень жестко. У меня не было кукол. Но я выросла Человеком.
***
Боль надо бить как коньяк – маленькими глотками, закрыв глаза, наслаждаясь вкусом, закусывая шоколадом нежности…
***
Так опасно позвать то, что таится в глубине леса Твоей души. Оно может откликнуться и прийти и заявить о себе в своих правах на тебя, на ту, которая звала.
Сначала проснулась я. Задыхаясь от жажды, моя Рысь прорвалась, наконец, на волю, забилась в капкане спящей души, взвыла страшно, протяжно, жалобно… Воли! Тепла, воды, страсти, обрушивающей стены приличий, расшатывающей клетки табу. Ошалевшая от боли и темноты, шипела на солнечный свет, вздрагивала от шорохов, пьянела от резких запахов грохочущего города за окном. Она металась во мне, почти лишая рассудка, требуя и требуя услышать ее желания.
Потом она позвала Твоего Барса. Мои глаза смеялись, Рысь мурлыкала и манила. Твой зверь откликался тихо, едва слышно, полумертвый, он не хотел выходить. Но моя кошка упряма, она любит. Она день за днем мурлыкала на груди человека, в котором таилась ее дикая кошачья пара. Предначертанный. Предназначенный. Жестокий. Он пришел…
Пришел и зарычал, и потребовал кровавой дани, потому что у моей Рыси была лишь жажда, а у Твоего Барса в глазах полыхал огнем безумия Голод.
Посмотри на меня, Рен. Хищница стала добычей. Любовь и боль переплелись антрацитово-черным клубком змей. Человек взял в руки плеть, зверь утробно заурчал и в нетерпении задрожал хвостом. Рысь шипела от боли, подаваясь бедрами на своего самца, я выла в подушку до утра, боясь укрыть окровавленную спину… Люди стали сторониться, боясь задать вопрос. Что ответить им? Почему мы так пахнем, двигаемся, отчего так смотрим друг на друга, словно мира вокруг не существует.
Посмотри на меня. Сломанная убитая девочка, столько лет ходившая живой тенью меж людей, которая была всем чужая… стала Твоей. Ожила, обогрелась, ее темно-карие глаза светят во тьме янтарями оберегов Тебе. Ты хочешь ее съесть. Ты хочешь ее разорвать до подрагивающих сизых внутренностей. Ты хочешь впиться в артерию, захлебываясь кровью, забрать последний стук сердца. Ты хочешь затрахать до смерти, не оставив ничего неизведанного в ее теле… Ты владеешь и любишь. Оттого бережешь. Но я знаю, КАК Тебе хочется меня любить по ночам.
Ты подходишь ко мне на людях, зарываясь носом в волосы. Моя Рысь слышит Твоего барса, потягивается внутри… Мррр… У Твоей эрекции всегда причина я. И сегодня не исключение. Ты голоден и груб, Ты жаден до боли, до моих слез, Ты задыхаешься мне в ямочку между ключиц и медлишь лишь потому, что я напряжена.
–Ты меня боишься; Хель?
–Нет, Рен… никогда не боялась.
Вру? Нет, я никогда Тебе не вру… Но отчего-то меня разбирает смех. И я не могу остановиться, я хохочу и хохочу как безумная. А у Тебя из глаз смотрит обезумевший от Голода зверь, и сейчас играть в эти игры действительно опасно. Как часто у меня перед глазами стоит картинка моей смерти. Теперь она вновь полыхнула передо мной, но я ничего не могу с собой поделать, я продолжаю хохотать, булькая разорванным горлом… И только мои оргазмы, заливающие с головы до ног говорят, что я все еще жива.
***
–Сердцу не прикажешь!
–Если сама не можешь приказать, найди сердцу Хозяина, которому твое сердце охотно подчиниться…
***
Когда сама часто на *** ходишь, посылать туда уже особо никого и не хочется.
***
Сделав из Мужчины бога, ты всегда будешь под Его защитой...
***
Ты заключил бушующую реку моего удовольствия в берега боли... Потому я когда-то не смыла Тебя.
***
Вот так вот целыми днями сидишь и думаешь как своему мужчине понравится, как не разонравится, как еще лучше стать... Прям капец, ночами не спишь! А потом оказывается, что он тебя за недостатки любит...
***
Нежность, затянутая целлофановым пакетом на голове не дает дышать... О, эта нежность на грани смерти, такая опасная, такая горькая, такая сладкая. Только Твоя ко мне. Только моя - для Тебя...
***
Боль следует пить маленькими глотками, как дорогой коньяк... и заедать сладкой шоколадкой нежности.
***
Пахнуть Твоей спермой с утра... Растирать, морщась синяки, смазывать ссадины. Смотреть на себя в зеркало, ловя что-то новое, чужое, опасно-звериное в чертах... Да, такая я определенно Тебе по вкусу. И одновременно страшно и сладко ночь за ночью делать шаг в эту бездну, предложенную Тобой. Держи меня, я уже остановиться не смогу. Установи хоть какие-то рамки в моей жажде. Обмотай цепями свой Голод. Шаг... еще один шаг будет сделан сегодня. Я жду сумерек, когда начнется ИГРА.
***
Так опасно позвать то, что таится в глубине леса Твоей души. Оно может откликнуться и прийти и заявить о себе в своих правах на тебя, на ту, которая звала.
Сначала проснулась я. Задыхаясь от жажды, моя Рысь прорвалась, наконец, на волю, забилась в капкане спящей души, взвыла страшно, протяжно, жалобно… Воли! Тепла, воды, страсти, обрушивающей стены приличий, расшатывающей клетки табу. Ошалевшая от боли и темноты, шипела на солнечный свет, вздрагивала от шорохов, пьянела от резких запахов грохочущего города за окном. Она металась во мне, почти лишая рассудка, требуя и требуя услышать ее желания.
Потом она позвала Твоего Барса. Мои глаза смеялись, Рысь мурлыкала и манила. Твой зверь откликался тихо, едва слышно, полумертвый, он не хотел выходить. Но моя кошка упряма, она любит. Она день за днем мурлыкала на груди человека, в котором таилась ее дикая кошачья пара. Предначертанный. Предназначенный. Жестокий. Он пришел…
Пришел и зарычал, и потребовал кровавой дани, потому что у моей Рыси была лишь жажда, а у Твоего Барса в глазах полыхал огнем безумия Голод.
Посмотри на меня, Рен. Хищница стала добычей. Любовь и боль переплелись антрацитово-черным клубком змей. Человек взял в руки плеть, зверь утробно заурчал и в нетерпении задрожал хвостом. Рысь шипела от боли, подаваясь бедрами на своего самца, я выла в подушку до утра, боясь укрыть окровавленную спину… Люди стали сторониться, боясь задать вопрос. Что ответить им? Почему мы так пахнем, двигаемся, отчего так смотрим друг на друга, словно мира вокруг не существует.
Посмотри на меня. Сломанная убитая девочка, столько лет ходившая живой тенью меж людей, которая была всем чужая… стала Твоей. Ожила, обогрелась, ее темно-карие глаза светят во тьме янтарями оберегов Тебе. Ты хочешь ее съесть. Ты хочешь ее разорвать до подрагивающих сизых внутренностей. Ты хочешь впиться в артерию, захлебываясь кровью, забрать последний стук сердца. Ты хочешь затрахать до смерти, не оставив ничего неизведанного в ее теле… Ты владеешь и любишь. Оттого бережешь. Но я знаю, КАК Тебе хочется меня любить по ночам.
Ты подходишь ко мне на людях, зарываясь носом в волосы. Моя Рысь слышит Твоего барса, потягивается внутри… Мррр… У Твоей эрекции всегда причина я. И сегодня не исключение. Ты голоден и груб, Ты жаден до боли, до моих слез, Ты задыхаешься мне в ямочку между ключиц и медлишь лишь потому, что я напряжена.
–Ты меня боишься; Хель?
–Нет, Рен… никогда не боялась.
Вру? Нет, я никогда Тебе не вру… Но отчего-то меня разбирает смех. И я не могу остановиться, я хохочу и хохочу как безумная. А у Тебя из глаз смотрит обезумевший от Голода зверь, и сейчас играть в эти игры действительно опасно. Как часто у меня перед глазами стоит картинка моей смерти. Теперь она вновь полыхнула передо мной, но я ничего не могу с собой поделать, я продолжаю хохотать, булькая разорванным горлом… И только мои оргазмы, заливающие с головы до ног говорят, что я все еще жива.
***
Я умею ждать Тебя горячей кошкой, изнывающей от желания... Как все замирает и сжимается внутри, как бегут струйки смазки по бедрам до колен. Я размазываю их по животу и груди, я вспоминаю Тебя в себе до стона, до пусльсирующих жарких стенок. Я вспоминаю резкую обжигающую боль розг на бедрах. То, что поначалу так пугало, теперь сводит с ума жаждой. У меня день проходит в тумане ожидания Тебя, в предфинальной истоме, по которой плыву, не достигая дна, потому что Ты запретил без Тебя кончать. Ты, приходя домой усмехаешься, видя мои совершенно ошалелые глаза. Я готова на все за одно Твое прикосновение, за один Твой поцелуй, за Твою горячую руку у меня между ног... Я умею ждать Тебя только так. Ты умеешь приходить огненным вихрем, опрокидывающим меня на спину, погружающим взгляд в душу. Часы, наполненные моими криками и Твоими ласково-грязными словечками пролетают, оставляя после себя полную пустоту... Наутро я встаю вновь полной. Полной ожидания Тебя...
***
Свидетеля своей слабости либо любишь с собачьей преданностью за то, что остался с тобой, обрушенной в прах, либо ненавидишь лютой ненавистью за то, что теперь знает твои уязвимые места.
***
Моя боль никогда никого не интересовала… И тут пришел Ты, которому я оказалась ценна именно ей – БОЛЬЮ. Ты полюбил ее, Ты сам стал дарить ее и лечить. Моя боль – это цепь, сковавшая нас обоих безумной иной любовью…
***
Всем мы – книги, написанные великим автором. Но, как и у всякого автора, у бога есть удачные произведения, а есть не слишком. Это нормальное творческое дыхание всякого писателя.
Ты берешь меня и ласково гладишь по страницам – Ты прочел меня так, как не читал никто другой – Ты между строк увидел душу.
***
Так много слов, их можно сложить в такие красивые фразы, увенчать Тебя ими... Я могу целовать Тебя голосом, окутывать в него, как в переливчатую дымку. Но этого мало, самое главное я могу сказать Тебе лишь взглядом, и в этой наполненной любовью немоте будет в тысячу раз больше, чем в любом из произнесенных звуков...
жжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжжж
Если ты своим безумием наслаждаешься, творишь из него прекрасные замки, скоро твоей иллюзией восхитятся и назовут если не гениальностью, то большим талантом. А будешь бороться, оно тебя победит и раздавит, вытопчет всю душу, измучает мыслями, а стая все равно не примет… Вожаком становится лишь тот, кто выделяется из стаи. Иначе отчего ему занимать особое место?
***
Детка, ну что ты плачешь? Ну, дурочка, сама же пришла, сама просила любви. Вот такая она у меня – любовь… Безжалостная, темная, грязная, болевая, звонкая, как пощечина. Не реви, сука, вставай! Будет тебе нежность кнута, будет тебе ласка иголок, будут тебе шрамы от моих зубов и когтей. Не бойся, я тебя не убью. Я буду мучить тебя целую вечность. (Серый Волк Красной Шапочке)
***
Кончиками пальцев по кадыку и ниже… Поцелуй в ямочку между ключицами. Лечь на Тебя всем весом, дыша губами в губы: «Хочу-хочу-хочу! Сейчас…» Увидеть, как у Тебя расширяются зрачки, почувствовать, как член встает, упираясь в мои уже мокрые трусики. Сладкой дрожью отзовется спина на впившиеся в нее Твои пальцы. Ты устал, я знаю, но тело уже требует своего, тело уже стало гибким и жадным, Ты опрокидываешь меня на спину, раздеваешь с торопливой поспешностью, усмехаешься мне в лицо: «На живот ляг!» Не просьба – приказ. А я не успеваю среагировать достаточно быстро, и Ты рывком переворачиваешь меня как Тебе нужно. Твоя рука в волосах… Твои зубы сомкнувшиеся на мочке так, что я вскрикиваю, задыхаясь, подаюсь бердами вперед…
–Таки да, спать мы сегодня не будем… Что-то сегодня больно хороша, моя маленькая горячая шлюшка!
***
-Чем платят за любовь?
-Преданностью, верностью, болью, страстью…
-Жизнью
-Убьешь?
-Нет. Любить буду до смерти...
***
Убиваться надо до смерти... а просто так убиваться - если по кайфу, то мазохизм, а если как в твоем случае - то идиотизм
***
Ты спрашиваешь отчего я все еще с Тобой?.. Я скажу Тебе.
…Эта жажда любить… Отдавать огонь, полыхающий внутри. Погружать в свою кипящую воду, наполнять силой, наделять властью над собой – своим сердцем и своим телом. Эта потребность быть первой розой в Твоем саду. Это не желание довольствоваться меньшим. Это встать на колени: «Милуй, казни, только не прогоняй!»
…Это голод быть любимой – хрупкой маленькой девочкой, глупой и покорной, нежной и слабой. Завоеванной, покоренной, доверчивой порою до полного отсутствия чувства самосохранения. Это распахнутое настежь душа – все маски долой, все уловки долой, все Тебе отдать, уже не уметь иначе…
Поэтому я с Тобой. Потому что Ты позволяешь себя ТАК любить. Потому что Ты ТАК любишь меня в ответ.
***
Ты то, чем ты себя наполняешь. Ты то, что ты выбираешь съесть и выпить. Ты то, с кем ты дружишь. Ты то, что ты думаешь. Ты то, что ты любишь… Что в тебе, то и вне тебя. Чем наполнила себя, то другие и считали.
***
Есть два типа женщин на этом свете. Первый: ось мира – мой каблук. Второй: ось мира – член моего Мужчины. В первом случае это неадекватные феминистки, у которых что-то с головой, а соответственно с оргазмом. Потому постоянный недотрах приводит… Ну, все мы их видим, по улицам ходя, в магазинах они нам хамят. А вторые – Женщины-звезды. Им в принципе на все по х… ну то есть все на х… ну, вы поняли. Они после хорошего х… уже не хотят ругаться, на кого-то орать, че-то доказывать… С ними так приятно общаться, что аж душа цветет…
***
Так хочется быть скромной приличной девочкой… Правда. Ну хоть чуть-чуть. Ну, хоть немножко. Ну самую чуточку. Но Ты же не даешь! Походишь, обнимаешь, говоришь: «Сделай так, чтобы мурашки…» И я забываю, что надо быть скромной, я падаю в Твои глаза, забывая о времени: «Расстегивай брюки!»
Мурррррашки! Ух какие у Тебя мурррашки! До последнего выдоха, до последней судороги, до последней капли...
***
Да, женщина загадка. Но этого мало. Я стала Твоей прекрасной тайной, которая лежит мерцающим рубином в шкатулке Твоей души.
***
Шелковой лентой Твоя любовь наброшена мне на шею… Затянута до асфиксии. Ослаблена до позволенного Тобою вдоха. Твоя любовь подобна смерти, только желанной всем телом и душою…
***
Нет никаких причин отказывать себе в удовольствии. Если вы такую причину нашли, это ни *** не причина – это глупая дешевая отмазка.
***
Положить себя на алтарь Твоего безумия – осознанно, не сомневаясь, не жалея.
***
Ничто так не проясняет мысли, как ремнем по заднице. Отличный способ! Правда! Попробуйте! Главное не подсесть… Главное – не втянуться.
***
-Пирожки с мясом?
-С мясом!
-Фу, а чего один лук-то?
-Ваи, дорогая, пошто обижаишь! Почему одын лук? Много лука!
из разговора с продавцом пирожков на вокзале
Буквально вчера мне взорвал мозг знакомый: "Интернет надо запретить! Там один разврат, порнуха, педофилы и пидоры!" И вот бурбурбурур в этом направлении. Знаете, господа, а каков ваш фильтр внимания? Если вы так только гей-порно смотрите сутки на пролет и как большие дяди большими членами маленьким девочкам в ротик присовывают, тык... это о вас в первую очередь говорит. На товар есть купец. Порно в мире вообще самый запрашиваемый ресурс. Мы тут не исключение. Но если уж ты такой высокоморальный, какого фига ходишь по пикантно кричащим об анале ссылочкам? Поберги психику, не клацай на картинку!
Я вот порнуху не смотрю по причине того, что мне просто скучно... У меня сердце кровью обливается глядючи как там усе потеют и деланно стонут. Фууу... Когда-то любила пить красное вино в кресле и смотреть оргию онлайн. Будьте смелы - смотрите то, к чему можно присоединиться! Исполняйте свои сексуальные желания! Жизнь одна - надо прожить ее на всю катушку... А не сидеть жирным тупым дрочером, у которого вся рука уже в мозолях, теребонить письку на симулирующих на экране бабонек, да еще потом других учить, что, ах, видите ли, один разврат кругом... На что дрочить будете, товарищи, коль Интрнет закроют?
У каждого есть выбор, друзья мои! Кто-тог смотрит на фашистов в Украине даже по компу (ну это уже последняя стадия долбоебизма, их уже не спасти), кто-то порно, традиционное или не слишком, кто-то фильмы бесплатно смотрит... И все правы. Но если вы что-то делаете - приятное вам и безвредное другим - хули вы судите и учите? На себя посмотрите, моралисты!
Для меня Интернет - это информация и общение. Уточнить какой-то факт, прочитать очередной кулинарный рецепт, отрыть фильм, скачать книгу, чему-то научиться, узнать новости не из российского зомбиящика, где Киселев в лучших традициях Гебельса рассказывает мне мое мнение, а разные точки зрения умных, уважаемых мною людей... И люди, которых я могу найти, с которыми могу списаться, поговорить по скайпу, приобрести опыт, тепло в душе... Интенет дает мне свободу. Я хочу сама выбирать что мне читать и смотреть. Только в отличие от фыркающих "один разврат кругом!", у меня хватает смелости сказать о своих вкусах и не судить других!
***
Мне не страшно… Нет, это не страх. Это ужас. Я не знаю Тебя таким, с окаменевшим жестким лицом. Когда-то, в самом начале, поманишь, я называла Тебя «мой мальчик», а Ты меня «моя девочка». Я осталась твоей девочкой, а вот как теперь называть Тебя…
–Люблю Твои слезы… Но чтобы ты плакала не из-за меня, а для меня.
–Хорошо… У меня же есть выбор, да?
–Выбор есть всегда…
–А ты отпустишь, если я захочу уйти?
–Нет.
–В чем же выбор, Рен?
–В том, что ты меня полюбила. Ты уже выбрала. Ты сердце отдала. Ну, иди… Далеко уйдешь? Я найду тебя в любой толпе, в любом доме, у любого костра… Я знаю твой запах – в каждой ямочке тела. Я всегда приду за тобой.
Как называть Тебя теперь, опасного красивого зверя, обманчиво втянувшего когти, чтобы погладить меня по плечу. Я не знаю Тебя таким… Но я все равно люблю. Я научусь дружить с твоим барсом. Я ему явно по вкусу. Вон как глаза в темноте светятся…
***
Что мне остается, кроме как ждать Тебя? Тосковать собачьей тоской, уткнувшись лицом в подушку. Я убегаю в стихи, прячусь в душистых ромашках, расцветающих в строчках… Звать Тебя на языке цветов. Я знаю, Ты всегда слышишь меня. Я Твоя душа, Твоя услада, Твоя земля и вода.
Ты всегда возвращаешься – из всех краев, от всех людей. Возвращаешься за очередной дозой меня. Приворожила? Возможно… Я и вправду чуточку ведьма, ведь. Но, привязывая Тебя к себе поцелуями, взглядами, горячим рукопожатием, я упада в Тебя сама… Так долго балансировала над пропастью Твоего сердца, и сорвалась наконец, ухнула в Твою Тьму… А крыльев нет. Летун из меня хреновый… Я скорее про мир поздемный, я про глубину и прохладу лесного полога, усыпанного хвоинками… Держи меня, милый мой, держи, я не могу дышать в этом полете… Дыши Ты – за меня… Отдавай воздух из губ в губы, обнимай, когда закоченею от ветра. Ты всегда возвращаешься. Я всегда жду Тебя. Нельзя так любить, как мы с Тобой… Если что-то случится с Тобой, я вскрою вены в тот же день. Если хочешь, чтобы я жила, береги себя…
***
–Так сладкобольногорячо стучать в Твоей груди!
–Я жив, потому что ты со мной, ты знаешь это?
–Значит, Ты удачно женился…
–Хель, ты даже не представляешь насколько…
***
Отчего вы зависите? От сигарет? От кофе? От своей собаки, которая с изощрённой изобретательностью помыкает вами? Не от чего? Так не бывает… Мы все привязаны. Это и есть притяжение к земле. Мы потому и не летаем, что зависим. Физика физикой, там все умно, по полочкам, а я плохо знаю физику, мне так легче ориентироваться в мире – образами, мифологемами. Это мои костылики понимания. Я на них хромаю в осознанность.
Зависимость – для каждого своя. У меня – Ты. Черт с ним, с этим небом, чего там делать? А тут, на земле, в постели, я могу подползти к Тебе, сунуться мордахой в плечо и чувствовать – как Твое тепло течет в меня. Зависимость – это не плохо. Это то, что держит в жизни. Меня, по крайней мере… А то бы давно воздушным шариком из этого существования улетела.
***
Больно делать все умеют. А ты такую боль причинять научись, чтобы она причиняемому удовольствие доставляла, чтобы он на нее подсел, как наркоман на иглу, чтобы тебя через эту боль воспринимал и любил...
***
У тебя красота – в смоляных каплях на шершавом теплом еловом стволе… Необъяснимая, неразгаданная, непостижимая мною до сих пор. Она спрятана маленькими ягодками костяники в темной зелени папоротников. Оглядываюсь на тебя – светишься… Утешаешь, наполняешь, лечишь.
Будем ходить по тропам, усыпанным мягкой перепревшей хвоей босыми длинноволосыми ведьмами, переплетем пальцы, сольем воедино голоса, провалимся взглядами друг в друга всего на одно мгновение, и вновь вернемся – каждая в себя. Даже когда ты далеко, мой мир лучше, оттого, что ты со своей красотой и светом в нем есть…
Колдовства не существует, спрячем улыбки, не будем никого разубеждать… Наполним своими силами ночь, да будет все по-нашему и во благо!
***
Вежливостью почти всегда добьешься больше чем хамством… Почти. Потому что все же есть такие персонажи, которым только перцовым баллончиком глаза выжечь. Но потом все равно вежливо его откатить куда-нибудь в кустики, пожелать удачи и забросать еловыми веточками – чтобы не скоро, сукиного сына, нашли
***
Властность и сила очаровывают в мужчине первее юмора, красоты, ласковой открытой улыбки. К теплу этой мощи хочется приблизится и замереть, остолбенев от восхищения… Покориться в этом случае не трудно, не стыдно, не больно, а естественно, приятно и жизненно необходимо. Это какая-то чертова мужская магия, которая заставляет кошку внутри тебя опрокинуться на спину и предательски-похотливо мурлыкать перед таким самцом…
***
Воспринимая женщин как пустоголовых кукол, становишься не кукловодом, а бессердечным ублюдком, которому чужда элементарная человечность. Плохо ли это? Не знаю… Наверное, какое-то время приятно. Но в итоге все равно ты переломаешь ноги, взбираясь на гору сломанных тобой же кукол.
***
Нельзя вернуть себя прежнюю. Но можно создать себя новую. Ты кладешь краски, я лежу перед Тобой хостом…
***
Девочке
Цветку в моей душе – Ларе
Никогда не сдавайся, дитя, даже если все сердце выжжено до тла… Эти черные гари затянутся душистым зеленым вереском.
Никогда ничего не бойся. Женщина – вода. Ты бессмертна.
Ненавидь настолько, чтобы остаться великодушной. Люби так, словно завтра вы оба умрете. Помоги, кому можешь, не потеряв нужного в своем сердце. Всегда делай так, как чувствуешь.
Боль - ветер, выметающий старые листья из сада души. Полюби ее и прими. Беги к ней навстречу доверчивым веселым щенком. Она будет к тебе добра.
Никогда ничего не делай во вред себе. Не жертвуй впустую.
Если внутри много света – свети, но не сжигай себя до основ, ибо возвращаться мучительно… Но если сгоришь, полыхнув до неба огненным столбом, вернись обратно – сильнее и ярче, чем прежде. Ты – вода. А вода – бессмертна. Береги чистоту своих ручьев…
В твоей слабости срыта великая сила. Всегда будь Женщиной, даже если Мир требует от тебя быть Мужчиной. Всегда будь Женщиной, изысканной и светлой и ты победишь любую Тьму!
Целую тебя в душу – помни этот теплый белый шрам. Это мой оберег тебе. Прекрасное дитя!
«из писем моим девочкам»
***
Для брака нужны люди. Для секса – животные. Для любви – души. И вроде все во всех нас есть. Но вся загвоздка в том, что души нужны не абы какие, а сделанные Личностями, в которых эти души живут и сияют. Чтобы было чем поделиться, а не приходить друг к другу, осатаневшими от холода, одиночества и жажды, с протянутыми руками «Дай!» Никто не даст просто так. Все дадут за что-то. Любовь – это обмен светом душ друг друга.
***
Молчать сладко только тогда, когда уверена – Он и в молчании слышит Тебя. Душой, телом, сердцем, разумом. Можно молчать часами и быть понятой более, чем говоря без умолку.
***
Я несовершенна. Ты не совершенен. Разве это важно, если наши несовершенства так совершенно сочетаются, когда ТЫ и Я вырастает в единое МЫ?..
***
Хоспади, я Вас умоляю: "Тебе не понять что я чувствую!" Да на хрен понимать! Тупо объясни че тебе надо, не фиг разводить тут сопли и набивать себе цену. Мужик любит конкретику: четко, ясно, по пунктам. Не компассируй мозг любимому! Внутри у всех одно и то же - атлас по анатомии расскажет об этом твоему мужу в картинках. А вот душевные муки излагай без метафор. Задолбали уже охуенно особенный чуткие бабские натуры... Даже меня.
***
Мы хороним чувства в глубине сердца, они умирают там долго и мучительно, как мотыльки в банке. С этим кладбищем мы идем по жизни, не понимая, отчего странными шорохами боли полна грудь…
***
У этой маленькой сучки было одно неоспоримое достоинство – она никогда не осмеливалась требовать. Она всегда просила по-детски простодушно, она платила благодарностью и готовностью на все, чего бы Он не пожелал от нее…
***
Любовь стоит всего. А то, чего она не стоит – и не нужно вовсе. Пройди мимо, не жалея. Душа не просит ничего, кроме любви…
***
Если ты сильная, то поводок Тебе нужен самый крепкий. Как волка Фенрира держала волшебная цепь из шести несуществующих элементов, так и Ты на меня накинул цепь Своей любви. Только вот разница между мною и чудовищным волком в том, что я сама берегу прочность своего поводка.
***
Отчего вы зависите? От сигарет? От кофе? От своей собаки, которая с изощрённой изобретательностью помыкает вами? Не от чего? Так не бывает… Мы все привязаны. Это и есть притяжение к земле. Мы потому и не летаем, что зависим. Физика физикой, там все умно, по полочкам, а я плохо знаю физику, мне так легче ориентироваться в мире – образами, мифологемами. Это мои костылики понимания. Я на них хромаю в осознанность.
Зависимость – для каждого своя. У меня – Ты. Черт с ним, с этим небом, чего там делать? А тут, на земле, в постели, я могу подползти к Тебе, сунуться мордахой в плечо и чувствовать – как Твое тепло течет в меня. Зависимость – это не плохо. Это то, что держит в жизни. Меня, по крайней мере… А то бы давно воздушным шариком из этого существования улетела.
***
Ты – мой самый большой секрет. Я Тебя храню в сердце, в самой его глубине, покрытого лепестками лилий и роз. Ты болишь внутри, Ты растекаешься горячими волнами по телу. Любимый, только Ты меня по-настоящему живой делаешь.
***
Жажда всех тянет искать свой источник. Только сильный делает шаг. Только смелый дойдет до конца и будет сыт. Я иду, обезумев от Голода, я иду к Тебе… А Ты распахнув руки, улыбаешься, Твоя жажда не меньше моей. Так мы и встретились, чтобы больше никогда не расставаться. Мы утоляем друг друга каждый день. Мы теперь идем рука об руку в этом мире. Два сытых друг другом зверя.
***
Зависимость – как мы все ее боимся. Но как мы все, на самом деле, жаждем от кого-то до собачьей тоски зависеть: ждать взгляда, ждать прикосновения, ждать теплого слова. Только это делает нас живыми и настоящими. Зависимость в любви – до смерти, до боли, до невыносимой сладости бытия…
***
Стать для Тебя необходимой, как воздух, как вода, стать Твоей жаждой и Твоей сытостью. Играть у Тебя на нервах, играть с Тобой в удовольствие, дразнить Твоего зверя, водить хороводы с Твоими демонами. Я – Твоя бесценная вещица. Я – Твоя душа. Я – Твое искушение и я же Твое проклятье, потому что Ты привязан ко мне не меньше, чем я к Тебе.
***
Когда мне говорят: «Как тебе не стыдно!», я улыбаюсь улыбкой вурдалака при встрече одинокого путника. Человечки просто не в курсах, что у меня стыда нет. Ну, бывает. Это их проблемы.
***
НЕСКОЛЬКО СЛОВ О ДЕТСКИХ ПСИХОТРАВМАХ В СЕКСЕ
История моей знакомой, которая пришла ко мне с просьбой помочь. Никогда не называю имен, даю только истории, ибо она не из ряда вон выходящая. А, я бы сказала, традиционная.
«Грязные разговоры» в постели. Все «шлюшки», «сучки», «похотливые котики», все «или сюда, детка, к папочке», «дай как я выебу тебя хорошенько» и т.д. и т.п. Многих заводит… Ой, как многих. Девочка просила меня собственно объяснить ей, откуда ноги растут, нормально ли и как убрать, она пугает мужчин…
Давайте по порядку.
Корни – табу в сексе с детства. Отказ от признания сексуальности детей – страшная ошибка. Родители сами толкают ребенка к сексуальной девиации своими «нельзя», «стыдно», «ай-ай-ай, писю не трогай!». Не осознанно, хотят как лучше. Маленькая девочка, которая лет в пять, изучая себя, открывает половые губки и начинает трогать… Ей приятно. Нет, там не оргазм, но ей приятно и любопытно. У детей нет стыда. Это мы даем им убеждения что хорошо, а что плохо. Эту девочку ловит мама: «Ах ты, бесстыдница!» И в угол, и стыдит, и ставит якорь: секс – это стыдно… Это маленький мальчик, знакомящийся со своим телом, которому мама улюлюкая говорит: «А это твои ручки, смотри какие пальчики! А это твой животик! А это пися, фу, не трогай!!!» Мальчик делает вывод: «Есть на теле места хорошие, а есть «фу-фу-фу плохие». Это потом подросток, пойманный отцом за онанизмом – разочарованный взгляд от главного мужчины в жизни пацана. Ужасно! Удар под дых. Или мама в списке запросов обнаруживает порнушку – да как ты мог! Ты надежда семьи! СЕКС=СТЫД, СЕКС=ПЛОХО. Возможно, дальше… Ведь мозг и тело связаны напрямую. Уровень картизола и адреналина, подскакивающий у ребенка в момент карательных акций родителей отзывается в теле. А вот тут уже шуточки кончаются, потому что возникает вторая связка СЕКС есть УНИЖЕНИЕ, СЕКС есть БОЛЬ. Пополнены ряды БДСМ очередной мазочкой или садистом. Ну пол тут значения не играет. Связка СЕКС-БОЛЬ может случится как в случае получать самому, так и доставлять кому-то – как сработала защита организма в момент «ай-ай-ай, плохо писю трогать!!!». Это всегда якорь! Хороший психотерапевт проводки в голове поменяет, но…
Второй вопрос моей клиентки: нормально ли это? Нет, не нормально. Но что есть нормально? Оральный секс тоже не шибко норма для природы…
–Тебе хорошо, когда тебя так называют – спрашиваю я.
–Да, меня тащит дико!
–Зачем отказываться от удовольствия? Не проще ли найти любителя?
–А что, кому-то это может нравиться?..
Бедная девчонка… Вот если тебе мертвых маленьких зверюшек трахать нравится, тут правда поикать придется. А грязные разговоры в постели любит ну если не каждый первый, то каждый второй мужчина. Порно посмотрите – послушайте что там говорят. Да мечтают мужики об этом!!!
Вылечить можно все… Разъякоряются детские психотравмы. Но зачем? Если это дополнительный способ получить офигенно ярки оргазм, если твоего мужчину это тащит так же как и тебя? Вариант развития у такого ляльки маленького закошмаренного два – либо вообще забитое либидо, либо, природа все же победит, и выложит вам такие вот легкие «не нормочки». Мозг гениален, он бережет нас, а оргазм величайший подарок… Мы автоматически чтобы достичь его, должны провалиться в слой «млекопитающее», миновав лак человеческих норм. Приличные люди, рефлексирующие, стремящиеся к добру, свету, нормам приличий оргазма не испытывают. Но мы трехипостасны – дух-тело-социум. Куда вы тело денете? Не удовлетворенность опасна не только для самого человека, но и для социума. Этот человек априори не может быть счастлив – с недотрахом-то.
Девочка моя пришла ко мне на самом деле с эволюционной женской засадой – нормальная ли я самочка, не изгонит ли меня стая, будет ли мне путевый самец? Женщина социальна до мозга костей, от отврата… Она платье покупает не для себя, а для подруг, она мужу минет не делает, ибо девочки говорят «фуууу! Член сосать, да как он смеет тебе это предлагать?» Нет ничего страшнее женщине, чем общественный ярлык «шлюха». Это глубинно звучит «прочь из пещеры и костра!» Это для древнего человека смерть.
Под давлением этого страха женщина, даже имея в постели сотню мужчин, скажет три. Чтобы не подумали, что шалава… Она скажет: «У меня полгода секса не было». В понимании мужчин эта красотка с ногами от ушей подходит на улице к мужикам и говорит: «Хочешь меня трахнуть?» А они ей:? «НЕНЕНЕ!!!» Охереть просто!!! А начинаешь разбираться – а вот тот светленький, ты тогда в машину к нему села… а вчера ты в туалете запиралась с симпатичным таким… Она побледнеет, покраснеет, начнет яростно защищаться: «Нет, там был анал – не считается! А в туалете минет – не считается! А еще там два в отпуске – ну в отпуске не считается!» Смешная бабская самозащита.
Девчат, все с вами нормально, вы здоровы, а даже если не слишком, но никому не во вред – да по ***!!! Да живите вы в удовольствие! Выбирайте мужчину, который примет все ваши замороки. Включите в список требованию к парню пункт « офигенный секс». Будьте честны сами с собой. Секс – не главное. Когда его много, когда он качественный, когда он изысканный и страстный. Ответьте себе – вам нравится, когда вас в попу имеют? А когда «моя сладкая сучка» называют? А сосать так, что оргазмом накрывает, потому что такой кайфффф? Да? НЕ лишайте себя удовольствия в угоду гребаному общественному мнению.
–Я не могу!
–Можешь – это твоя жизнь!
Говорю вам это, как шлюха. Мне срать что скажет народ о моих сексуальных вкусах! Я нашла любителя на них, я не боюсь быть честной с собой. Все мои отклонения приносят кайф нам обоим. Я не позволю себя лечить!
***
Такие холодные голубые глаза… становящиеся стальными серыми, непроницаемыми, как пыльное лезвие ножа. Жесткая колючая стынь в улыбке – льдинки презрения в уголках узких губ. От Твоих слов сквозняком тянет вдоль спины, до дрожи, до желания опустить глаза и сжаться в комочек, забившись в угол. Тебе поэтому так трудно сходиться с людьми, Ты холодный и сдержанный, как мертвое снежное поле – ни звука, ни лишнего движения, а поднятая бровь так вообще заставляет замолчать самого говорливого собеседника.
Этот вечный холод в Тебе – сбивающий с ног порой, как студеные ветер в степи… Но так странно, мне с Тобой тепло. Ты этим теплом окутываешь меня с головы до ног и греешь, и лечишь, и хранишь.
***
Трахни меня пожалуйста, я давно наплевала на приличия, я стою перед Тобой на коленях, заливая тягучей смазкой пол… Трахни, мне так это нужно – до искусанных в кровь губ, до затуманившегося взгляда, до ноющей сладкой болей, тугим комком лежащей внизу живота. Я соглашусь на все, только возьми, только дай мне оргазм – ослепительной вспышкой лишающий рассудка. У меня весь мой мир залип в этой желании – почувствовать Тебя внутри себя. У меня рысь одурела от жажды, выскребла душу до крови, требуя своего самца. Смотри на меня, смотри, пока не провалишься в глубину моих зовущих глаз, пока не забудешь, что завтра рано вставать, пока не останется ничего, кроме меня… Бедные-бедные наши соседи, мне не жаль их совсем, но с нами им крепко не повезло. Верно, полподъезда ночь не спит от моих криков. Все не важно… Важно с каждым толчком взлетать на качелях оргазма и срываться вниз, куда-то, куда-то… не скажу, куда я падаю. Это мой женский секрет. Не все нужно говорить мужчине, не спрашивай, целуй меня в счастливые глаза, обнимай меня, запуская пальцы в волосы, я поделюсь с Тобой своим великим волшебством женской силы.
***
Я зову Тебя шепотом в темноте. Я не вижу Тебя, но чувствую, что Ты близко. Я не могу разглядеть, но знаю, Ты улыбаешься. Ты подаешь мне руку, и я шагаю Тебе навстречу. Я всегда шагаю Тебе навстречу, зная, что Ты не отступишь назад. Ты всегда на мой зов приходишь, останавливаешься, распахнув объятья, а я ныряю в них, как в бездну, заключенная в горячий круг Твоих нежных и жестких рук.
***
–А как Ты жил до меня?
–Милая моя, а я ведь и не помню уже… Ты, как плющ, всю душу мне выстлала, всю память о прошлом отняла. Я с тебя начался, верно, тобою и закончусь…
Елена Холодова «разговоры»
***
–Зачем я Тебе, любимый?
–Ты не даешь мне заблудиться. Без тебя я бы давно потерялся. Ты и в самую глухую ночь путеводной звездой мне светишь.
***
– Представляешь, если бы мы не встретились? Что было бы тогда?
–Ничего…
–Совсем?
–Да. Но мы встретились, значит, мир на своих местах. И мы оба выжили.
***
–А если я захочу уйти?
–Если тебя не будет, то зачем мне все? У меня нет ничего, ценнее твоего рысьего сердца. Если ты возьмешь его назад, больше мне в этом мире ничего не нужно.
***
–Какая Твоя самая сладкая победа?
–Ты! Так крупно мне еще ни разу не везло. А с тобой, маленькая, я и вправду сорвал у жизни джек пот.
***
–Вот я смотрю на тебя, ты такая маленькая, я бы смог сломать тебе шею одной рукой, и бесконечно изумляюсь – откуда в тебе столько силы?
–От любви к Тебе. Иначе я давно бы уже умерла от страха перед этим миром.
***
–Давай я тебя свяжу?
–Зачем?
–Чтобы не убежала…
–От Тебя?
–Ага.
–Я всю жизнь бежала только к Тебе. Свяжи меня, если хочешь, чтобы самому прийти ко мне…
–Именно так. Сегодня я к тебе приду. А ты жди меня и не двигайся.
***
Игра снежки. Мне в грудь весьма ощутимо прилетает белый шарик. Я ойкаю, и отступаю назад, а Ты подходишь и крепко обнимаешь меня.
–Вот также я когда-то Тебе свое сердце бросил, помнишь?
–А я поймала?
–Нет, не успела, я попал им Тебе прям в грудь, и мое сердце теперь бьется у Тебя вот тут, - кладешь руку мне на куда-то на солнечное сплетение.
–А как я стала Твоей душой?
–А у меня ее не было, но ты пришла, окунулась в меня и светишь внутри… Всегда!
***
Полумера? Остановиться, подумать, взвесить? Если я люблю, у меня срывает все рамки… Нет табу, все ограничители сломаны, пластмассовыми осколками хрустнули под высокими острыми каблуками. Я снимаю туфли. Я иду к Тебе босиком. Только босиком. Я – настоящая. Я – живая. Мне нечем защититься от Тебя. Я не хочу. Я слишком доверяю. Даже если убьешь. Это не плохая смерть. Это – счастливая смерть. Я иду к Тебе босиком по терниям, по лужам, по ледяному каменному полу, по лезвиям ножей, по тем, кто пожелал меня, но не потянул… Я иду к Тебе босиком, я сбрасываю платье на ходу. До души раздевшись, пришла отдать Тебе все… Все, что имею. Себя – от кончиков волос до кончиков пальцев. От первого поцелуя до последней оргазмической судороги. От вздоха радости до крика боли. Мне нечего скрывать от Тебя, я знаю, что Ты любишь меня всякую – все мои реакции, мой ум, мое сердце, мою душу…
Я иду к Тебе босиком, я пахну мускусом и амброй, у меня темные волосы, в которые Ты так любишь запускать пальцы, у меня темные глаза, словно я выпила из Тебя Тьму… Все во мне – Твое… Для Тебя… О Тебе… Тобой… Возьми меня такую, повесь на шею ароматной крошечной ладанкой. Я – Твой оберег…
Я иду к Тебе босиком…
***
Здесь, на краю пропасти, в голове ясно, как никогда. Нет страха. Нет боли. Сердце мягко стучит в коконе трав, выстлавших грудь. Все отгорело, отболело, отныло тоской. Я полна зеленой прохладной тишиной. Я улыбаюсь кровавому небу, которое кажется таким близким и таким добрым. Ветер гладит теплыми пальцами по ключицам. Саднит лопатки… Крылья бы мне, я бы полетала над землей огромной белой птицей с золотистыми подкрыльями. Я не вернулась бы сюда. Нет, я бы кружила, пока были сила, а потом рухнула камнем вниз, разбилась и окончательно успокоилась…
Зеленая тишина. Край. Шаг…
Ты поймал меня за руку, отдернул назад, прижал к себе, а я подняла глаза, потемневшие от боли… Я жива. Я знаю это, потому что мне снова больно.
***
ВСЕ МУЖИКИ КОЗЛЫ
Три истории. Две про козлов, третья про глупую человеческую самку.
Итак. Первая.
В моей жизни тоже был козел. Настоящий. Конченый. Рогатый. Натуральный, без примесей. Он жил в поселки по соседству. Я жила на краю города – наши дома смотрели окно в окно. Ну, честно сказать, козел жил в сарае без окон, но для красного словца я уже сказанула про окна. Вы поняли, короче. Не сложилось у нас с козлом с первого взгляда. Про любовь с первого взгляда я ниче не знаю, но ненависть – это случается. Он посмотрел на меня и возненавидел всеми фибрами своей козлиной души. Он стерег меня у подъезда, и цель его существования сошлась в одну точку – убить маленькую девочку с длинными черными косичками. Куда бы я ни шла, козел шел за мной, ждал удобного случая, чтобы боднуть, лягнуть, укусить. Эта самостоятельная злобная боевая единица с огромными рогами и острыми, как ножи копытами объявила мне козлиный джихад. До сих пор не пойму чем не угодила я тому козлу. Кончилось все последней битвой героя с чудовищем. Он повалил меня в лужу, резал копытами, разорвал зубами плечо, выбил ух ударом рогов в живот… я пыталась защититься от ударов, группируясь то так, то эдак, пряча голову и лицо под руками. Я носила с собой нож. Обрезать веточку, открыть консервную банку, поддеть камушек – вдруг что интересное под ним… Этот нож я всадила козлу в шею по рукоядь и кровь из пробитой артерии огненно-горячим фонтаном хлынула мне в рот… Столько крови единоразово не пила никогда. Люблю кровь. Не люблю козлов.
История вторая. Зоопарк. Мне лет восемь. Огромный горный козел, какой-то страшно редкий, флегматично хомячит травку из яслей. Красавец! Мосластая голова, широченная грудь, весом под полтонны, наверное… Он травоядный, по правилам зоопарка его можно кормить. Я встаю на цыпочки, вытянувшись в струнку, тяну ему вилочек капусты. Хряп. Полвилка отъел. Смотрит. Внимательно. Красивый карий глаз умный, с хитринкой. И вдруг он опускает голову через забор, тянется ко мне… Восторгу нет предела! Я, сияя как медный грош чешу между рогов. Сухая шерсть под пальцами приятно похрустывает. Красавец!
История третья. К сожалению моему, я работаю преимущественно в женском коллективе. Потому с коллегами общаюсь исключительно с большого горя. Так сказать, на педсоветах. Очередная вынужденная встреча. О чем еще бабам тереть? Как похудеть, нечего надеть, все мужики сво…
И вот одна:
–Все они козлы! Все! Нету нормальных!
–А ты где ищешь? – это я не выдержала: язык мой – враг мой.
–Да везде ищу! Одни козлы…
–А твой?
–А мой вообще самый козлина!..
ААА! Тут я сдалась и заткнулась – не спасти идиота…
Мы не зря в природе разбиты по видам и пары себе выбираем внутривидовые. Льву-львица, Волку-волчица, Козлу - … ну вы поняли. Если муж козел, а дети есть – то сам собой напрашивается вывод кто жена. У Козла и лебедушки с размножением пичалька по уважительным причинам.
И еще… Всем понятна подоплека метафорическая в определении мужчины как рогатого и приносящего светлой прекрасной женщине исключительно беды существа? Думаю да… Милые девочки, а какого *** вы, простите за мой русский, ходите на поле, где стая козлов пасется, да еще с морковкой? За волком на козлиное поле не ходят… Это по меньшей мере глупо. Ты же умная девочка, да? Тебе в лес надо, а не на полянку… Если ты волчица, конечно.
Мужики – козлы. Это к моей первой истории. Такие вот мерзопакостные особи, которых, на самом деле не столь много, сколько бабы плачут. И из любого нормального манипуляциями, плохи сексом и скверной едой можно сделать козла. Мы, девочки, специалистки в таких метаморфозах. Вторая моя история про Козла с большой буквы. Огромного сильного зверя, благородного перед слабыми, безжалостного с врагами. Если у вас такой КАОЗЕЛ, девочки, то вам повезло – гордитесь. Будьте перед ним красавицей козочкой с шелковистой шерсткой. И никакие волки вам будут не страшны!
По Сеньке шапка, девчат. Не бывает охраненная женщина и никакой мужик… Ну не бывает!!! Ваша охуительность – ваше персональное глубочайшее заблуждение. Признайтесь в своих ошибках, развивайтесь.
***
О ЖЕНСКОМ СЛУЖЕНИИ
«Жертва – это смятку»
Чернышевский
В русской культуре женский моральный мазохизм – основа основ. «Это мой крест! – говорит жена алкоголика – Как я брошу его? Он же пропадет без меня!» Сонечка Мармеладова, спасающая Родю Раскольникова – на каторгу за возомнившим себя Наполеоном жалким слабым мальчиком. Героиня сотен и сотен! Образец русской женщины. Вечно следующая за никакущим мужиком, преданная не осознанно, а под давлением убеждений общества. Спасет ли она его? Выведет ли из тьмы путеводной звездой? Никогда… жалкой собакой умрет у ног. Ей нечего дать ему. Она мужчине на самом деле и не нужна особо. Он просто напуган – чем одному остаться, лучше уж верную женушку под бок. Ну, под сапоги, ладно. Пройтись по душе, плюнуть в сердце – а за что ее ценить? Она не помогает встать, она покорным безмозглым топором идет на дно вместе с ним.
Жена декабриста. Я жертвую собой для него. Не получу оргазм, не доем то, се, не куплю себе платье, ибо тратить на себя стыдно! Девочки, тратить на себя аморально! Фууу… Никогда не тратьте на себя! В себя надо вкладывать. Заменили слово на слово – а смысл ведь другой? Вкладывать в себя – вкладывать в своего мужчину. Чем выше рангом его самка, тем успешнее будет ваш охотник. Что вы стелетесь коровой на заклание? Его тошнит уже… Не интересно, не нужно. Что вы закутываете его в вату заботы? Чай попил? Шапочку одел? Отойдите от него! Займитесь собой! Жил он до вас как-то, не умер. Не фиг его душить в юбках!
Будьте эгоистками. Получаете вы – выигрывает он. Ваш оргазм – его энергия. Мужчину, которого хочет женщина, любит мир. Купив себе новые туфли, вы пройдете с ним по улице, и все скажут – какой мужик, если у него жена уууух! Дайте ему, чтобы получить. Получите, чтобы дать. Танец с поддержками. Доверие. Принятие. Прорасти друг в друга корнями. Сесть в одну лодку и грести синхронно.
Есть вторая крайность – модная до тошноты. Сильная настолько, что слышен веселый звон стальных яиц под узкой юбкой. Она всегда на шпильках, она вонзает их мужчинам в сердца. Она охотница, она все для себя – дай-дай-дай. Она прикидывается няшечкой, чтобы ободрать как липку. Я не про бой-бабу, я про закоренелую меркантильную стерву, живущую по принципу: мне все, я ему – ничего. Разбитое корыто ждет такую женщину. Она – опаснейшая из чудовищ. Бессовестный потребитель ресурса, энергии, внимания и времени мужчины. Бегите от таких. Даже трахать этих кукол не советую – потеряете больше, чем приобретёте!
Таки к жертвенности… Тупая корова, которая только и может, что мычать и соглашаться. Не потому что она правда СОГЛАСНА, а потому, что мама научила. Сколько таких в браке сидят, пилят мужиков, тонут вместе с ними, не осознавая, что вина их перед мужчинами огромна. Служение всегда осознанно, оно в пользу обоим. Это выгодный взаимообмен.
Необыкновенную власть над сердцем Мужчины приобретает Женщина, вставшая перед ним на колени. Не перед любым – только перед Своим. Перед Единственным. Не чувствуя сопротивления – че я унижаться буду? Проглотив кипящее говно, вложенное поколением «сильных теток с яйцами», отбросив чужие убеждения, почувствовав потребность – действительно служить. Быть его короной, быть его звездой, быть его душой, быть его поддержкой, соглашаться не в ущерб себе, но в пользу ему. Это искусство. Это – призвание. Это – в женской натуре, если поговорить с собой действительно честно. Я верю, что читатель, понявший автора, равен автору. Я верю, что Мужчина и Женщина равны. В противоположностях. Его сила – Ее слабость. Ее слабость – Его сила. Огонь и вода – равные, разные, нужные друг другу. Вера имеет смыл только искренняя. Если мужчина Бог, то вы его первая жрица. К чему меряться силами? К чему стремиться стать Мужчиной, будучи Женщиной? Родившись кошкой, волком не будешь. Это смешно и нелепо. Не лучше ли быть потрясающей кошкой, на которую волк любуется, и которую защитит ценой собственной жизни.
Согласится с Его путем. Ты – свеча, которую он берет в руки. Свети во Тьме. Не надо жертвовать. Надо осознанно принимать. Надо вставать на колени, чтобы получить крылья. Потому что уронив тебя до самого ада, только Мужчина Женщину способен вознести в космос. Сама женщина выше облаков не поднимется. Он – Ее проводник ввысь. Мы – земля, на которой вырастает дерево Мужчины. Одного. Единственного. Выбранного раз и на всю жизнь. До смерти. А может и после смерти… Что-то, наверняка, ведь, и после есть…
***
Ты такой вкусный... Закрываю глаза, вспоминаю все оттенки.
-Ты про что?
-Я про то самое...
-Это то о чем я думаю?
-Да, ты очень вкусный у меня... Приходи домой, я не хочу воспоминаний. Я хочу в настоящем все твои капли... Обещаешь не задерживаться?
-Да я, пожалуй, даже пораньше приду после таких слов...
***
Слышать Тебя кончиками пальцев. По небритой скуле, чувствуя как колются темные волоски, гладить, забывая, сколько времени… Слышать Тебя кожей – откликаться всем телом на дорожку поцелуев, которую ты торопливо и жадно прокладываешь от лобка до ямочки между ключиц. Слышать Тебя волосами – Ты пропускаешь тонкие прямые пряди сквозь пальцы, сжимаешь ладонь, собирая их в кулак, чтобы я откинула назад голову, не в силах отклониться от Твоего поцелуя. Слышать Тебя движением бедер навстречу, раскрываясь, впуская, погружая в себя все глубже…
Слышать, даже через расстояния – как бьется Твое сердце, как текут Твои мысли, как у Тебя болит голова…
Я выучиваю Тебя сейчас, когда мы, друг в друге обретшие друг друга, лежим горячие на влажных мятых простынях. Время залипло в темноте над нашими головами. Я выучиваю Тебя наизусть, и Ты запоминаешь меня, допивая последние волны удовольствия через ладонь, положенную мне на живот.
Слышать Тебя всегда – для этого не обязательно слушать.
Слышать, потому что любишь и чувствуешь душой, телом, сердцем, звериной сутью, клокочущей в груди.
***
Что, милый, полнолуние, не спиться тебе? Крови хочется? Кто у тебя там, в груди, что за зверь смотрит на меня обезумевшими от тоски глазами из твоих человеческих глаз? Лев? Тигр? Бык? Волк? Посмотри на меня, я такая же… Глубже, глубже, чуешь? Да, вот так… иди ко мне зверь, иди ко мне мягкими шагами во тьме, я не боюсь тебя, иди… Давай вместе сорвемся в лес, дурея от запаха мокрых трав и студеного ветра в оскаленные морды.
Кто ты? Заяц? Косуля? Медведь? Лиса?
Леопард…
Ну, здравствуй, кыс-кыс-кыс тебе, одуревший от полнолуния зверь!
Волк? Привет тебе, если ты один... Не люблю стаи...
Горностай? Привет, мой хороший, и тебе тошно? Идем со мной, слышишь как лес зовет?.. Это наше время...
***
Дай мне руку. Не отворачивайся от меня. Не говори, что я что-то не смогу принять в Тебе. Я все смогу, все сумею, даже если не сразу, но непременно потом… Все что есть в Тебе – мое. Для меня. Не бойся ничего. Я всегда встану рядом, я всегда пойду за Тобой, какой бы Путь Ты не выбрал. Я никогда не пойму Тебя, ты не поймешь меня. Это не нужно и не важно. Важно – принятие. Приди ко мне с любой бедой, и я стану Тебе оберегом. Приди ко мне с победой, я буду твоим золотым лавровым венком!
Дай мне руку… Переплетем пальцы и помолчим. Я принимаю Тебя.
***
***
–Что я дам Тебе, кроме любви? Кроме теплого пепла в душе? Кроме тела, которое откликается на один Твой взгляд.
Что я дам Тебе, кроме вытоптанного сердца, где проклевываются первые ростки доверия и слабости?
Что я дам Тебе, кроме своего огня, переплетенного с водой женской силы?
Что я дам Тебе, кроме покорности и слабости?
Что я дам Тебе, кроме себя?
Что я дам Тебе?
–Ты даешь мне меня – настоящего.
***
Стать беспомощной в одну ночь. Лишится силы, упорства, строптивости. Обрести дикую жажду Тебя, обезуметь от Голода прикосновений, Твоего жаркого шепота, ощущений Твоего члена в себе. Лежать, укрытой волной Твоей силы, раскрыться настолько, чтобы Ты провалился глубже тела – в самую душу. Вытолкнуть Тебя оргазмической волной, заходясь в крике, потом долго и жалобно плакать у Тебя на плече безвольной маленькой девочкой.
То, чего я так боялась, свершилось – я стала беспомощной в одну ночь. Но только добровольно отдав Тебе власть над собой, я действительно перестала бояться. Я до слез устала быть сильной, до слез, слышишь!
***
Глупость человеческая настолько велика, что мы ухитряемся умереть от жажды у ручья. Потому что опыта нет – пить в лесу воду. Привыкли из пластиковых бутылок, купленных в магазине. Мы живое и настоящее не узнаем, принимая то за фальшивку, то за отраву. Так же и с любовью. Пугаемся ее чистой воды, продолжаем поиски, не разглядев истинно-нужного…
***
Мы себя потеряли. И бежим от себя потерянных. Или бежим себя искать. А бесполезно. Это как упущенная рыба, сорвавшаяся с крючка. Сиди и лови новую. Старая больше не клюнет. Себя прежнего, потерянного, как ту рыбу, уже не поймешь, сколько не бегай. Надо себя нового сделать. Придумать. Поверить. И сделать.
***
Ну, я же просто такой. Я же не виноват, что колючий. Родился я таким. Но так хочется порой, чтобы иголки кто-то бережно погладил, за ухом почесал, а не переворачивал носком сапога, боясь уколоться. (Ежик)
***
Если душа не воспитана, она попросту не готова к любви.
***
Любовь великая созидающая сила. То, что ты не смог один, сможете вы вдвоем. Поодиночке всегда упираешься в дно, прыгая в другого – обретаешь бездну. Если любовь топит, губит, мучает, сжигает до пепла – это что-то иное… Любовь – это шмель, который летает, насрав на законы аэродинамики.
***
Я Твоего Зверя слышу. Он мягко шагает в темноте, сверкая желтыми янтарными глазами. Он голоден, но осторожен. Он любит меня и бережет. Он знает мой запах, Он помнит вкус моей крови. Он нежен до боли, Он опасен до смерти, он быстр и ловок, Он стоит у меня за спиной…
Я могу обернуться, но не хочу. Я знаю, что будет дальше…
Я закрываю глаза, я поднимаю руки и становлюсь на колени: «Иди ко мне! Я – Твоя добыча, я Твоя игрушка, я – Твое любимое лакомство, я – Твоя душа… Иди ко мне!»
Этот мучительно-сладких хруст костей в Его зубах, эта горячая кровь, делающая алыми подушечки пепельно-белых лап с розовыми подушечками, эти когти, вонзенные до внутренностей, распаривающие пульсирующие мембраны легких… Эти желтые глаза так близко, что теряя дыхание, проваливаясь в смерть, я помню их…
Я воскресаю утром, слыша зов этих желтых глаз, ставших теперь голубыми. Я воскресаю утром в руках у Тебя – любимого Мужчины, до конца не верящего, что Зверь сделал со мной…
–Я жива, жива… я с Тобой, Рен, не бойся ничего – сил хватает на улыбку.
Из твоих голубых глаз смотрит Зверь – обещает прийти следующей ночью…
***
Не надо нежно, не сегодня… Обними до хруста ребер, впейся в бедро зубами, раздвинь половые губы пальцами так, словно хочешь разорвать… Ногтями в спину, впиваясь в кожу над лопатками, до синяков, до ссадин, до моего вскрика. Я безумно соскучилась по этому, когда ты торопливый, жесткий, с затуманенными желанием глазами. Зрачки огромные, пульсируют в полумраке. Я люблю, когда целуешь так, будто ненавидишь. Трахаешь так, что верится – убьешь в итоге… Эти опасные игры, эта сладкая боль, это головокружение, от которого встать не можешь, опустившись перед Тобой на колени для минета. Подними меня, взяв за плечи так, что завтра Твои пальцы останутся синими кровоподтеками… Подними меня так высоко, как сама я не поднимусь никогда. Опусти меня снова, ниже, чем прежде. Подними вновь, с хрустом обломай данные крылья… Эти бесконечные качели, которые нужны обоим – Тебе и мне…
Когда Ты такой, мне кажется, Ты убьешь меня… Когда я кончу, захлебываясь криком, выгнув спину, задыхаясь в судорогах, сломаешь шею…
Не надо нежно…
***
–У тебя вообще тормозов нет?
–С Тобой – нет…
–А до меня – были?
–До Тебя – я не помню ничего… Это была не я.
***
Расцвела цветком папоротника одной тайной ведьминой ночью, таилась ото всех, боялась каждого шороха. Думала, сорвут, или, не поняв, затопчут… А тут Ты пришел, встал на колени, близко-близко ко мне склонился, осторожно сжал бутон в ладонях, и унес домой. Так я для Тебя одного и цвету теперь. И удачу приношу. А Ты меня поливаешь и любишь. И бережешь, как не смогу бы никто другой…
***
Ты опускаешь меня в тишину, как яблоко в горячий мед. Погружаешь все глубже и глубже, лишая дыхания, воли, способности думать. Я падаю на дно Твоих глаз, которые так близко… Головокружение вращает комнату подобно карусели. Быстрее, быстрее, цвета размываются, становятся мягче. Тишина накрывает меня теплой водой, забивается в ноздри, залепляет губы. В этой тишине кроме Твоего голоса ничего нет.
«Доверяешь мне!»
Ты не ждешь ответа, Ты утверждаешь. Ты знаешь ответ. Я давно отдала Тебе все, что могла отдать, даже власть над своей жизнью.
***
Этот мир поделен на двоих – он наш с Тобою. Я смотрю Твоими глазами. Ты моими губами ешь переспелую вишню и улыбаешься. Эти кроваво-красные пятна на бледных губах от вишневого сока… Отчего все отводят глаза? Я чувствую твоей кожей, проводя пальцами по шершавому березовому стволу. Ты слышишь моим слухом крик ночной птицы. Мы переплетаемся в объятиях как два зеленых плюща – никто уже не распутает, только рубить под корень – единый для двоих. Этот мир наш с Тобою, давай расцветем в нем цветами нашей любви, пусть все проходят и ощущают сласть аромата, пусть все проходят мимо, отдохнув душой от красоты еще не распустившихся бутонов, пусть все, кто еще не обрел, знают, как бывает, когда мир принадлежит влюбленным.
***
Этот мир поделен на двоих – он наш с Тобою. Я смотрю Твоими глазами. Ты моими губами ешь переспелую вишню и улыбаешься. Эти кроваво-красные пятна на бледных губах от вишневого сока… Отчего все отводят глаза? Я чувствую твоей кожей, проводя пальцами по шершавому березовому стволу. Ты слышишь моим слухом крик ночной птицы. Мы переплетаемся в объятиях как два зеленых плюща – никто уже не распутает, только рубить под корень – единый для двоих. Этот мир наш с Тобою, давай расцветем в нем цветами нашей любви, пусть все проходят и ощущают сласть аромата, пусть все проходят мимо, отдохнув душой от красоты еще не распустившихся бутонов, пусть все, кто еще не обрел, знают, как бывает, когда мир принадлежит влюбленным.
***
Бри все, что хочешь. В этом мире есть все, что надо именно тебе. Но хватит ли сил взять? Или струсишь, отступишь назад, будешь существовать как все? Бери и живи! К черту правила и страхи! Ты сильнее их…
***
Тебе говорили: «Ты не сможешь, детка, не с твоим умом, ну куда ты!» Ты сцепляла зубы, копалась в себе, тянулась в струнку – знания-знания-знания… Все в голову. Это нужно? А это? И это… Пригодится… Все пригодится… Слова из книг падали на землю души, прорастали душистыми травами.
Тебе говорили: «Ты не достаточно хорошо для него!» Ты усмехалась улыбкой палача, колотила кулаками в стену дома. Ты делала себя – для Него. Для Него одного, потому что не умеешь жить вполовину, потому что не умеешь отступать, потому что кидаешься наперерез страху… Ты оказалась настолько сильной, что позволила стать слабой – у Его ног. Во имя его Ты склонила голову, Вы славу Его ты вышла в этот мир огненной прекрасноглазой девочкой – танцевать на чарусах…
Тебе говорили: «Да разве кто-то услышит тебя? Ты двух слов связать не можешь…» Ты опускала глаза, бледнея, ты уходила с прямой спиной. Ты сплетала четыре стихии в звуки слов, ты ворожила над звуком, цветом, светом, ты плела свои ведьмины кружева как силки для людских душ… До мне, ко мне, ко мне… О, сколько их пришло! О, сколько их осталось в твоем плену.
Ты поймала ветер за гриву, оседлав его, пролетев по небу, хохоча, впервые обогнав страх… Ты вошла в огонь и стала огнем. Ты проросла в землю плотными золотыми корнями – дотянулась до алых недр, наполнилась теплой силой. Ты стала текучей чистой водой, густеющей до янтарного меда, вновь хрустальной и звонкой…
Тебе говорили многое… Ты верила своему сердцу. Ты верила своему Мужчине, который твое сердце берег и хранил. Ты вышла из шепота голосов осуждающих тебя, похоронивших тебя, ты встала огромной березой над травянистым полем…
Как я люблю тебя, моя прекрасная огненная девочка… Ведь даже я, признаться, не верила в тебя поначалу.
САЛАМАНДРА
Где те глупые люди, что ловили меня стальными сачками в мелкую сеть? Я маленькая ящерка с алыми пятнами на спине. Я танцующая в костре саламандра, я проводница в иной мир, я ключ, я врата, я оберег сидящим у костра шаманам и колдунам. У меня нет имени. У меня нет прошлого. У меня нет будущего. У меня есть только этот танец в метущихся в небо искрах – есть только настоящее. Я огонь в огне. Я дарю власть и я же ее отнимаю. Я прихожу куда хочу и к кому хочу. Из костра в костер, веселой юлой по черным головням, вскидывая гибкое тело в ревущий столб огня. Как многие хотели меня изловить, заставить служить себе, сделать своей игрушкой, своей утехой, своей забавой. Никто не смотрел мне даже в глаза, не то что в душу. Я приходила из костра в костер, я открывала тайны, я писала огненными буквами в небе имена. Глупые люди, вы не умели прочесть их… Вы хотели власти, не зная языка этого простого и сложного мира. Мы протягивали руки в огонь, чтобы схватить, но лишь обжигали хрупкие человеческие ладони.
Я саламандра. Я – ключ, я врата, я оберег, я проводник. Я не умею жить в плену, я не умею лгать, я не умею притворяться перед теми, кого не люблю. Я умею только танцевать для того, кто будет смотреть на мой танец и понимать его.
Здравствуй, Шаман! Это мой танец – тебе! Возьми меня на ладонь, я полежу на ней черным горячим камушком, а потом вновь скользну в огонь.
Здравствуй, Шаман! Я не попалась, как все думают, я пришла сама. Я пришла танцевать в твоем костре. Береги меня от глупых людей с железными сачками.
Ленты пламени треплет ветер. Я вьюсь юркой тенью в огненном цветке твоего костра. Это мой танец – тебе! Мне нравится, что ты смеешься, глядя на меня!
***
Все хорошие, чистенькие, в белых накрахмаленных перчаточках. Одна я в говне. Ну да ничего! Зерну нужна сытная почва. Я вернулась, заплетенная зеленными вьюнками, усыпанная самими чудесными цветами. И вы, кто говорили когда-то «фууу!», теперь онемели от красоты. Вы остались пустошами. Вы ненастоящие, жалкие, вы не живые…
Я иду, роняя розы… В моих следах расцветают бархатцы… За мной бегут веселые звонкие хрустальные нити ручьев.
Вы, хорошие, чистенькие, в белых накрахмаленных перчаточках, выстроившиеся в очередь, вымаливающие один мой взгляд, а на хер вы мне теперь?
***
Завяжи мне глаза, чтобы я ничего не видела… Ты знаешь, когда я вижу, я плохо чувствую. Мои глаза – мои враги. Они перетягивают на себя все восприятие мира, я все отмечаю через них. Завяжи мне глаза, чтобы я ощутила свое тело под Твоими пальцами, губами, под лезвием Твоего ножа, разрезающего мне подвязку на чулке… Чтобы я слышала телом все, что Ты хочешь рассказать мне о себе, завяжи мне глаза…
Мой самый страшный страх с детства – это ослепнуть. Я не доверяю миру. У меня начинается паника, я задыхаюсь, я не могу сделать и шага… Маленькой я не играла в жмурки, в театральном кружке упала в обморок, когда руководитель насильно надел мне на голову непроницаемо-темную шапочку, надвинув ее на веки. Мне кажется, что придут какие-то большие и страшные и сделают со мной что-то очень плохое… Что уже когда-то делали, но я почти забыла об этом. Только душа помнит. Только душа боится. Когда я открываю глаза, этот ужас откатывается снежным шаром с горы. Но с открытыми глазами ощущения притуплены, а Ты хочешь, чтобы ни одно Твое действие не прошло даром…
Я ложусь Тебе под ноги с повязкой на глазах, Ты так бережно проводишь мне пальцами по губам, Ты успокаиваешь, Ты ласково шепчешь в волосы, мне почти сейчас не страшно… Только не поднимай меня! Я могу с завязанными глазами только лежа! Я не могу стоя, я не могу идти, если не вижу – это такая пытка… Ты это знаешь, Ты меня бережешь. Ты не за тем забрал у меня этой ночью зрение, чтобы я боялась.
Научи чувствовать, я так плохо это умею, я так долго своих ощущений боялась, считая, что это плохо, грязно, никому не нужно…
Я слышу Твой голос. Я чувствую Твою ладонь у себя на горле и прохладный кожаный ремень, затянутый на сонных. Я ощущаю каждый удар, каждое касание Твоей небритой щеки к своему бедру. Мир ощущений… Огромное бушующее море. Я тону… Держи меня, держи меня, я умру… Я не вынесу, это больше чем я, это отбирает все прошлое, это заполняет горячей водой легкие… Держи меня, чтобы я осталась с Тобой, в этом мире, У Твоих ног…
Завяжи мне глаза – приведи меня в чувства… Сама я в них не смогу попасть.
***
Прийти к Тебе, не смяв ни одной травинки, блуждающим огоньком перескакивая с цветка на цветок. Приходить к Тебе, не разорвав тонкую ткань тишины, лечь у ног синей тенью – выноси приговор! Под топором Твоего взгляда не страшно уже ничего… я дошла-дошла-дошла… Это Ты… Теперь можешь убить – я умру с улыбкой…
***
Все Ваши желания нормальны, если их разделяет любимый человек. Если не разделяет, они тоже нормальны, но с поправкой на ветер... а порой и на сторону.
***
Цветы любой дурак подарит. И мишек плюшевых. И платье новое, если эта женщина хоть мало-мальски востребована на рынке отношений. А ты подари ей эмоции, осыпь ее мурашками, добейся головокружения одним поцелуем… Вот тогда ты – мужик, а она – твоя навеки!
***
Я так долго молчала, я так долго копила в себе сокровища слов. Я задыхаюсь от фраз, вспыхивающих в ночи огненными строчками на страницах тьмы. Ты говоришь: «У тебя эмоциональность возросла… Очень!» Может быть. Я то реву белугой, то смеюсь без умолку, то слушаю Твои сказки с по-детски открытым ртом, то хочу боли, как наркоман дозы, то скулю, выпрашивая нежность… Слов так много во мне – они першат в гортани, словно я оцарапала горло рыбной косточкой. Не говорить их, нет, не вслух – на бумагу… Все на бумагу. Не спетыми песнями, невыплаканными слезами, кашлем до крови, до рвоты, до покрасневших глаз… Писать-писать-писать, чтобы не сойти с ума. Особенно сейчас, когда Ты далеко, когда я рухнула в себя, как в пропасть, лечу и не могу зацепиться…
Я слышу мир – он крыльями бабочки целует меня в смуглые скулы, он крадется за мной Твоим тихим зверем в тени комнаты, он звенит во мне всеми ручьями на земле. Я стою, раскинув руки, я запрокинула лицо в небо, прислушиваясь, как слова болят внутри, как комаром в потолок у люстры бьется четвростишие в точке пульса на шее… Я иду босой душой по острой стерне и сухие колкие гвозди стеблей вонзаются мне в ступни до хруста разрываемой кожи. Я нуждаюсь в Тебе отчаянно, особенно теперь, когда луна выросла почти до полной. Я зову Тебя через тысячи километров словами, сказанными – Тебе… То, что их слышат другие – Твоя воля и Твой дар этому миру. Ты меня ему подарил, Ты великодушен, как бы не усмехался, слыша это от меня.
Я так долго молчала, что почти поверила в свою немоту, почти утратила навык плести кружева текстов… И теперь, словно заново учась ходить, ощущая в себе Твою любовь, укрытая Твоей силой и Твоей властью, я задыхаюсь от слов…
Мне так плохо сейчас, у меня, кажется, поднялась температура, у меня все внутри горит… Это полнолуние, это пройдет, зов леса скоро ослабнет, я снова буду нормально спать. Да? Ведь я вернусь к Тебе и Ты меня успокоишь, и Ты меня укачаешь, и расскажешь добрую историю, которую я потом напишу, уже не воспаленно блестя глазами в монитор ноута, а в тетрадь, не сбивая дыхание от рыданий.
Я так долго молчала, что страх сковал – неужели навсегда? Страх всех автором, стоящих у них в изголовье по ночами призраком неизбежности. Наверное, когда-то кончатся слова… Наверное. Я не знаю, я еще не дошла до этой черты. Мне так много что есть сказать, во мне такой огонь ревет, такая боль танцует огненной саламандрой в костре… Ты мне нужен как никогда сейчас. Мне кажется, я умру. Это ощущение близкой смерти вернулось, и хочется торопиться, сбивая душу в синяки, в ссадины, бежать в мир, с криком из известной книги так толком и не читанных мною Стругацких: «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЁТ ОБИЖЕННЫМ!»
И я осознаю, что это невозможно… но если уж я пишу – пусть лучики слов никого не оцарапают, пусть они согреют и осветят…
Эта лихорадка, это близкое полнолуние, это утихнет… Но пока я задыхаюсь от слов, танцующих вокруг меня в ночи, послушных моей воле, покорных моему желанию – быть написанными на бумаге…
***
КАК ПОДНЯТЬ МУЖЧИНУ?
Иду я каждое утро на работу, вижу, мужики лежат… Не в переносном смысле, други мои, в прямом. На лавочках, в обнимку с пластиковыми сиськами полторашками, зажав в ладошке бутылечек боярышника. Я не о них сегодня. Если уже обоссанный лежит под березками в парке возле «Алкомаркета» – уже не поможешь. Добить если только. Но никто не вправе решать, кому жить а кому нет. Нет ничего дешевле жизни. Нет ничего ее дороже. Я верю, что каждый может все, если найдет зачем…
Вчера вечером сидели с приятельницей в кафе. Знаю я ее давно. У нее за хрупкими мраморным плечами девять лет брака, двое прекрасных деток. Она из тех легких женщин, на которых смотришь и не налюбуешься – вечная девочка. Приторно-сладкая блондинка с наивными голубыми глазами. Я с ней общаюсь в большей степени не столько, чтобы послушать, а чтобы посмотреть. Я люблю красивых женщин. Есть в них что-то чаруюущее. Сидим мы – я, она, и запотевшие бокалы мохито, бодряще пахнущие мятой. И она, как Ярославна на городской стене, обливает меня плачем на традиционную бабскую тему «Как поднять мужчину?»
Подарки не дарит, зарабатывает недостаточно, детям внимание не уделяет, секс плохой, от меня отмахивается, а я святая – я все для него… И вот слушаю я все это, смотрю на нее и понимаю – дура. Ой, дура… И ляпаю:
–А кто мужика-то уронил?
Она, в силу особенностей не слишком развитого женского мышления, не врубается.
–В смысле?
–Уронил, говорю, мужа твоего, кто?
–Да он сам…
И понеслось. Больше я ничего не сказала. Лет в 20 я бы высказала все, но я устала бороться с ветряными мельницами. Посему говорю тут, в статье, надеюсь, кто-то услышит меня… Мы постоянно тормошим своих мужчин, мы пытаемся навязать им свои идеалы прекрасного, поставить, так сказать, на путь истинный. Мы забываем, что жена – вторая. Что он – взрослый человек и вполне самостоятелен, особенно если содержит семью. Кто ты такая, детка, чтобы говорить мужу что делать? С чего ты взяла, что знаешь лучше? Тебе так удобно? Ах, дорогая, знаешь, удобство полноценное только в гробу бывает, а в жизни то денег мало, то мороз на улице!
–Делай вот это, мне надо так… давай-давай-давай…
Да, донеси ему, что тебе важно. Оставь ему на откуп принять решение – дать тебе это или нет. У него тоже есть свои желания и свои потребности. Ты так уверена, что полностью удовлетворяешь его? Спроси – все ли тебя, милый мой, устраивает? В сексе, в том, как ты готовишь, в том, как ты одеваешься, в том, как ты говоришь… У вас точно классный минет? Ему точно нравится новое платье, которое ты купила, не поинтересовавшись его мнением? Его точно устраивает твоя прическа? Ты приятно звучишь для него? Ты не выносишь ему мозг? Ты слышишь своего мужчину вообще? Как часто вы сидите друг на против друга и он говорит тебе, что исправить, что улучшить, что оставить как есть? Да никогда не говорит! Потому что щас он скажет, что ты толстая, и все, капец… Он урод! Ты вооружишься большой ложкой и съешь ему мозг, ты обвинишь его во всех смертных грехах, вспомнишь, что он не может сказать цвет туфель, в которых ты была на свадьбе… Бозесмой!
Не требуй с мужчины – требуй с себя. Каждую минуту. Каждый час. Каждый день. Что ты вложила в себя – в свое тело (не совершенное ведь, правда? Сколько всего сделать предстоит!), в свою душу (посмотри фильм, поплачь, чтобы отшкалили эмоции, прочти книгу, походи по парку наедине с собой, послушай, как шепчут клены), в свою голову (сколько полезных знаний!!! Ты ни-че-го сегодня в себя не положила!!!)… Не требуй с мужчины, у тебя столько пробелов… Услышь что он хочет от тебя, стремись быть для него лучшей. Зачем ты пришла к нему? Быть звездой или камнем у него на ногах? Он с тобой потому, что ему с тобой лучше, чем без тебя. Ты светишь ему? Действительно светишь? Ты всегда поддерживаешь? Ты всегда на его стороне? Ты всегда даешь ему утешение, удовольствие? Ты умеешь его расслабить и коснуться так, чтобы все волоски на его теле встали дыбом?
И засим я подытожу, ибо ждет меня работа… Как поднять своего мужчину? Займись собой, отойди от него! Это ты не даешь ему встать!
***
Я никогда не потеряю Тебя…
Во Тьме, где клубится удушливо-густой туман, спотыкаясь о корни огромных деревьев, я пойду за Тобой след в след. Я пойду за Тобой, выбиваясь из сил, задыхаясь от страха, боясь потерять из виду Твой силуэт… Любимый, пожалуйста, обернись! Ты забрал мое сердце. У меня дымится черная дыра в груди. Как мне жить без сердца? Как мне дышать, когда Тебя нет? Как мне просыпаться утром, если Ты не рядом? Зачем мне мир, в котором нет Тебя?..
Оглянись, Любимый, это я кричу, это я бегу за Тобой, не смея тронуть Тебя за рукав…
Я – Твоя душа, посмотри на меня!
***
–А что ты будешь делать со мной сегодня?
–Что хочу… тебе же это нравится?
–Да, очень…
–Тогда начнем игру, иди сюда, смотри на меня и слушайся беспрекословно! Поняла?
–Да……………….
***
Я в мире. Мир во мне. Мы течем друг в друга белым лунным светом… Загляни в меня – на дне моих глаз мерцают путеводные звезды всем, кто готов к Пути.
***
Радость. Смех. Покой. Не знаю к счастью или на беду. Но ярче всего в память врезается тот, кто причинил нам боль. Шрамы – на теле или на душе остаются с нами до смерти. И, хочешь-не хочешь, порой ноют старые раны… И память вновь рисует нам лицо того, кто оставил их.
***
Звон цепей для некоторых душ слаще, чем пение ангелов.
***
Завоюй меня, обрушь стены моей крепости, закуй меня в кандалы – только тогда я буду по-настоящему свободной… Только в Твоем плену – моя свобода.
***
Вырываться – часть игры. Убегать – чтобы догнал. Дергаться в веревках – чтоб затянул потуже. Ты никогда не соскучишься со мной, я постоянно угрожаю выскользнуть из Твоих силков. Понарошку. И ты это знаешь. И я это знаю. Чуточку бесить никогда не помешает – перчик…
***
Я не умею летать. Никогда не умела. Небо – не моя стихия. Ветер не подвластен моим крыльям. Они – пустая тяжесть за спиной. Но когда Ты берешь меня на руки, я и вправду чувствую, как взлетаю над землей.
***
Наручники. Вино. Кружевное белье и каблуки. Нееет… Это все не то. Доверчиво протянутые запястья, надкусанное яблоко, которое не доела, встретившись с Твоим взглядом, полная нагота… И непременно босиком. На высоких острых шпильках нельзя приходить с открытым сердцем. Ты слишком высока на них, слишком опасна и слишком заносчива. Самое ценное в женщине – доверчивость и покорность.
***
Признание своих ошибок и принятие наказания с благодарностью – пожалуй, одно из ценнейших женских качеств. Это победа по-женски, это ее абсолютный успех и эффективная стратегия выживания в обережном кругу ее Мужчины.
***
Самый прочный поводок для Женщины – удовольствие, которое ей доставляет Мужчина. Она будет беречь его от всех, кто желает покуситься на его прочность.
***
Тебе так нравится порой быть жестким, обращаться со мной, как с покорной игрушкой. Не дожидаясь даже подчинения, не отдавая приказа, поставить в удобную для Тебя позу, погрузить в меня пальцы, вырывая стон. Так Ты чувствуешь себя сильным, а я – слабой. Не более сладких моментов между нами…
***
Стоять рядом, не забегая вперед. Склонить голову, чтобы окутать Тебя светом своей души. Позволять Тебе властвовать, принимать от Тебя заботу, любовь и нежность. Береги меня, я такая слабая с Тобой…
***
Не надышусь Тобой, не нагляжусь на Тебя, не буду сыта Тобой… Во веки веков. По Тебе голодна моя душа – она причина жажды тела, разума, сердца…
***
Чем слаще плен, тем меньше хочется свободы…
***
Лучшая песня – всегда о любви… Даже если любовь эта уже закончилась.
***
Завидовать чужим отношениям попросту не имеет смысла. Не только отпечатки пальцев неповторимы, но и души. Потому у вас будет по-иному чем у тех, кому вы завидуете. Не пытайтесь подражать, отнять, повторить... Ищите свое, стройте по собственному сценарию.
***
Ты - моя причина. Я - Твое следствие... Ты - мое небо, я земля для Твоего ливня, я тянусь к Тебе кроваво-красными розами, я шепчу Тебе в синеву глаз незабудками и кленовыми листьями. Смотри на меня. Ты - мое сердце. Я - Твоя душа... Ты стучишь в моей груди, я сияю внутри Тебя теплым светом счастья...
***
Приобретая, ты всегда теряешь. Правильность выбора определяется лишь одним: ты больше потерял или приобрел?
***
Слова начинаются с молчания… Они першат в горле так, что хочется до кровавых ссадин чесать шею. Они болят в душе, не давая спать. Я говорю с бумагой. Я пишу Тебе, потому что слов слишком много внутри, они начинаются с молчания, но продолжаются ослепительными вспышками, сводящими с ума…
***
–Я люблю ее очень глубоко…
–Ну, она мне недавно сказала, что ее можно и не так глубоко любить. У вас член большой, девочке больновато…
***
Не можешь убежать от боли, остановись и приучи себя к ней. Сделай из привычки искусство. Вычеркивая плетью все предрассудки, сомнения, перекрывай шрамы прошлого новыми ранами… Пусть это будет красиво. Пусть это будет правильно. Пусть это будет искренне. Раз не смогли уйти… надо научиться наслаждаться.
***
Самые светлые всегда выходят из Темноты…
***
Счастья не бывает мало… Его всегда так много, что не жаль поделиться. Все, кто выдает радость и свет по чайной ложке – не жадные, не злые, не подлые, они попросту несчастливы. Наполни они себя этим сиянием, и стали бы солнцами. Солнцу – не жаль лучей…
***
Замерзшие в одиночестве души подобны заиндевелым стеклам. Так просто, будучи горячей, написать на них свое имя…
***
В будущее не плывут по течению времени. Будущее строят – руками до мозолей, душой до шрамов, умом до постоянной жажды учиться и использовать знания. Дрейфовать говном в проруби жизни – перспектива малоприятная.
***
По течению плывут только дохлые рыбы и какашки… Все живое плывет труда, куда ему требуется.
***
Ночью ощущения оживают, как бабочки. Днем-зимой мотыльки-чувства кажутся мертвыми, но лишь приходит ночь-весна, тело наполняется шепотом их крыльев, шевелением усиков и лапок… Они проваливаются в живот, щекотят нервы, рассыпают цветную пальцу у тебя внутри… Никаких чудовищ не таится по углам, только ощущения ползут к тебе… погружаются в тебя… становятся тобой…
Ты творишь во мне это восхитительное сладкое разноцветье теплом своих ловких рук...
***
Женское молчание почти всегда лучше того, что она может сказать. И уж точно куда приятнее любых слов, особенно если она на коленях, а у него стоит.
***
Иногда так прогнешься – до желания быть сломанной. Как хорошо, что Ты меня бережешь и ценишь и продавливаешь до хруста, но не до трещин в душе…
***
-Ты че такая грустная?
-Пузо болит?
-На что боль похожа?
-Как будто брюхо вспороли и окровавленные бабочки разлетелись по комнате...
***
Игры в любовь – фууу, какая пошлость. Игры в покорность – предательство. Игры в страсть – самое отвратительное, что может быть на свете. Только искренняя тяга – земля для цветов Любви между Мужчиной и Женщиной.
***
Сначала сделай мужчине хорошо, потом плохо, потом снова хорошо, а потом как было, чтобы он уходя сказал: уфффф... А через пару дней прибежал обратно за новой дохой эмоциональных американских горок.
***
Что может быть ненормального, неправильного, грязного в сексе, если он обоюдно приятен? У нее третий десяток оргазмов, у него – парочка. Оба сыты, оба словили свою дозу кайфа, оба утонули в эндорфинах… А как уж вы этого добились – ваше право. Не нормальные те, кто говорит, что с вами ненормально. Если вы счастливы – вы правее всех вас осуждающих…
***
Лечь Тебе на грудь и замереть, слушая стук сердца. Он так гулко отдается во мне. Полнолуние близко… Ты горячий. Я теплой щекой ощущаю внутренний жар. Я тоже не знаю, куда себя деть. Задумчиво гладишь меня по голове, думаешь о чем-то. Звери внутри утробно урчат друг другу. Сегодня будет долгая ночь, ожидание ее мучительно-сладким тянущим чувством отзывается в животе. Это моя, позванная Твоим барсом рысь предвкушает встречу, потягивается внутри, светит желтыми глазами сквозь мои – карие. Какие мы настоящие сейчас! Я каждую клеточку тела ощущаю: дышу кожей, волосами, слышу как шумит вода в трубах, как дышит кошка на стуле у письменного стола, я слышу как переговариваются дети под окном… Я ловлю запахи обострившимся у полнолунию нюхом: ямочка между ключиц у Тебя пахнет мятой – когда перебирали ее в холодильнике, Ты видим почесался; на запястье теплой точкой притаился запах города – бензин, пыль, голубиное перо, дешевые духи какой-то мимо прошедшей девушки; я слышу запах Твоей крови сквозь горячую загорелую кожу… Десны саднит, и зрачки расширяются так, что больно смотреть. Обними меня крепче, до ночи еще так долго… Впереди у меня вечность этих рысьих обострений в полнолуния. И началась эта вечность с Тебя.
***
Ты умеешь останавливать время своим взглядом на меня. Оно замедляется до точки моих ощущений, встает окончательно, оно пульсирует во мне и вокруг. Есть только мы, смотрящие друг на друга. Твои расширенные зрачки, мои пересохшие губы. Твоя темная душа, клубящаяся черным туманом, моя светлая любовь к Тебе, лучами пронизывающая Твою полночь внутри. Твоя сила, ставящая меня на колени, лишающая воли, лишающая сил думать, отбирающая остатки желания сопротивляться. Моя открытость – до двойного дна, до слез, которые я так долго таила от всех, даже от самой себя, до боли, которую я кладу к Твоим ногам алыми розами своего безграничного доверия… Забирай все! Цену во мне имеет лишь то теперь, что Ты оценишь, все остальное – ложное… Время бьется в груди, как бабочка-бражник в пыльной банке, оно пробует на вкус наши ощущения. Твой восторг, мои крики, заполняющие комнату рваными клочками звука, который я сама почти уже не слышу. Ты из меня достаешь, как из шкатулки, драгоценные камни страшных и наивных тайн, Ты улыбаешься им, Ты их разглядываешь на ладони, ласково гладя взглядом каждую грань. Положи потом только все обратно, чтобы вынуть снова, когда придет Твой великий Голод, который утолить могу только я одна…
***
Быть стеснительной и бесстыдной – одновременно. Так, чтобы скромность не мешала становиться порочной шлюшкой – вот это искусство обязана освоить каждая Женщина!
***
С каждой ночью проваливаться в Тебя все глубже, с каждой ночью еще чуть-чуть да откусывать от прежних «не могу», «неприлично», «не стану»… С каждой ночью срывать маски условностей, ломать табу, как сладкое безе, вскрывать старые раны и посыпать их солью – чтобы зажили поскорее, взорванные ослепительное болью… С каждой ночью, озверев от страсти, забывать себя прежнюю, становиться новой, не знакомой даже самой себе, рычать Тебе в губы, звать Тебя горящими желанием глазами в темноте. Не просить, а требовать. Ждать, нетерпеливо, до слез, слушаться Твоих пальцев и губ, как слушается сырая глина рук гончара.
Каждую ночь все глубже, все дальше, все слаще и больней… И когда я, задыхаясь, прошу Тебя: «Стой, я не могу, я умру…» Ты останавливаешься лишь затем, чтобы следующей ночью зайти дальше прежнего и вновь подвести меня к черте…
***
Все хотят быть хорошими. Тянутся в струнки, ждут похвалы от людей, притворно улыбаются, притворяются кем-то, чтобы нравится. И я не исключение в этом отчаянном желании быть хорошей. Только вот разница между мною и прочими – я хочу быть хорошей только для Тебя. И когда Ты гладишь меня по голове, хвалишь и целуешь в висок, я окончательно понимаю насколько мне по *** на мнение всех остальных…
***
Хлынуть Тебе под ноги земляничником. Большими шмелями, испачканными в пыльце, ударяться в колени. Смотреть на Тебя глазами волков, серыми тенями тающих в чаще. Звенеть для Тебя ручьями в заросших лохматыми папоротниками овражках. Гладить Тебя по плечам темно-зелеными, свисающими с переплетенных ветвей мхами. Разбегаться юркими ящерками по теплым от солнца камням, когда Ты садишься отдохнуть. Качать Тебе волчьими ягодами вслед. Звать Тебя шелестом старых лип, дышать Тебе в лицо медово-сладким разнотравьем. Прорастать в Твоих следах незабудковыми рощицами…
Я – Твоя земля. Куда бы Ты ни пошел, я лежу у Тебя под ногами.
***
Ей достаточно вспомнить вкус его члена во рту, она течет так, как будто он жестко трахал уже полчаса как... Ей достаточно вспомнить касание его руки к ее щеке, все внутри сжимается, и пульсирующая пустота требует быть заполненной. Ей достаточно вспомнить его взгляд, и хочется закрыть глаза, стать послушной похотливой кошкой, у которой одна цель - отдаться своему самцу.
***
Любить – до смерти. Трахаться – до сломанной кровати. Дружить до последнего вздоха. Ненавидеть – до великодушия к противнику. Делать со страстью все: рисовать, купаться, резать по горлу обидчика кривым ножом. Все это – основное блюдо в жизни. Приправа – твоя звериная сущность, лишающая возможности жить в полсилы.
***
-Давай поиграем.
-Во что?
-В любовь…
-Не умею играть в любовь. Умею только любить – без остатка, без сожаления, без оглядки…
***
Я – Твоя верная скрипка, тронь меня смычком, извлекая мелодию боли. Я – Твоя любимая скрипка, дай мне звучать в твоих руках музыкой удовольствия. Я – Твоя хрупкая скрипка, береги меня так, как не берег еще никого. Я – твоя первая скрипка, никто до меня так не слушался Твоих страстных ловких пальцев.
***
Есть предложения, где не хватает запятых. Есть предложения, от которых хочется поморщиться, развернуться и уйти. Есть предложения, вызывающие усмешку. А есть предложения, от которых невозможно отказаться.
***
Помнить Тебя шрамами, оставленными Тобой… Помнить Тебя этим затейливым кружевным рисунком, который порой замечают другие из-под тронутой ветром юбки. Помнить Тебя вкусом крови на разбитых губах, саднящими содранными ладонями, сбитыми в синяки коленями. Помнить Тебя, засыпая, не зная как приладиться так, чтобы так больно было лежать… Помнить Тебя до всхлипа, до стона, до желания заскулить, до звериной тоски внизу живота… Помнить Тебя каждой клеточкой тела, даже когда Тебя нет рядом.
***
Даже через столько лет вместе, хотеть, любить, верить бесконечно. Приходить к Тебе босой, резать ступни об осколки памяти, оставляя кровавые следы на полу. Приходить из любой земли, из любой дали, от любых людей возвращаться – к Тебе. Я – Твоя душа. И даже когда накрывает огненно-красной вспышкой боль, все вынести, все стерпеть, все принять и все полюбить… Все во имя Твое, Любимый мой.
***
Боль – мера вещей. Твоих вещей. Я – одна из них, из Твоих любимых ценных вещиц. Ты и меня болью меряешь… Оттого так высока моя цена в Твоих глазах.
***
Я – Твоя загадка этому миру. Кто я? Откуда я? Только Ты один знаешь. Ты меня выбрал, Ты меня наполнил, Ты меня людям загадал…
***
«Он не пара тебе, почему ты с ним?» – мне от этого вопроса хочется загрызть, выпустить когти так, чтобы по полу заскребли, прыгнуть и разорвать горло спросившему, жадно глотая теплую пряную кровь… Это нервы сдают, это полнолуние близко… Обычно я просто жестко усмехаюсь и посылаю. Или отмалчиваюсь, сжав кулаки до того, что ногти впиваются в ладони. Мне так искренне насрать на мнение окружающих, но отчего так раздражает именно этот вопрос? Не знаю… Может потому, что Он – мое самое слабое место. Мое единственное слабое место. Если мир ударит по мне, я упаду, скорчившись, скуля, подниму себя ненавистью, возможно, озлоблюсь окончательно, но выживу. Если мир ударит по Нему, я таки попаду в мясорубку судьбы, мне перемелет сухожилия и кости, я шматками фарша выпаду из реальности. Я не справлюсь. Я осознаю это с ледяным спокойствием, без бабских истерик, без дешевого зефирно-сладкого пафоса, без горечи даже… Потому что, если мир ударит по Нему, горько мне не будет. Мне будет больно. Мне будет нестерпимо-больно, как никогда не было, но все кончится быстро. А если нет, я закончу эту боль сама. У меня хватит на это духа.
Вы скажете: «Детка, от любви никто не умер!» Нет, конечно, но многие убили сами себя. Восемь лет меня не отсудили, восемь лет помогли мне осознать – это действительно Он. Родной каждой чертой, каждым волоском в бороде, сеточкой пор на носу. Знакомый изгибом брови, картой родинок на теле, движениями, морщинками у глаз. Принятый – со всеми странными звериными вкусами, жаждой моей боли, желанием моих слез, слизанных прямо с глаз, с Голодом и падениями, которые неизбежно случаются, когда поднимаешься над землей… Любимый – до сводящих берда судорог, до пересохших губ, до постоянного ощущения Его – в себе.
Он – не пара мне, Он нечто гораздо большее – мое сердце. Я заклеймена Его любовью с нашей первой встречи, Он – укрыт моей любовью от всей несчастий. Если я вещь, то я – Его амулет и оберег. Если Он – мой Бог, то кровавый, безжалостный и нежный. Моя молитва Ему услышана Им всегда – в любой земле и в любой дали мой голос с ним, моя любовь – на Нем. Я не умею быть второй, но мне это и не нужно, Он сам нарек меня первой, единственной и драгоценной.
Он – не пара мне, Он гораздо большее – Он мой палач, мой Мастер, ось моего мира, мера моих вещей, Он бьется в моей груди, я освещаю Ему путь. Наши звери отчаянно привязаны друг к другу. Мы давно понимаем все без слов. Мы говорим лишь затем; чтобы гладить словами…
Он – не идеален. Он – живой, с ошибками, с неуверенностями, с великой силой внутри, идущий вслепую в своей же Тьме. Но и осознавая все это, я – для Него. Все. Всегда. Против всех С Ним.
Рен, я не пара Тебе, я – Твоя душа…
***
Боль бывает разной – сильной и не слишком. Заработанной в наказание и подаренной с особой изощренной нежностью. Ласковой и торопливо-грубой, почти нежной, как касание лепестка, и обжигающей каплями воска на коже, усыпанной мурашками. Боль бывает резкой – как удар еловой веткой в лицо, а бывает медленной и тягучей, словно мед, льющийся янтарной струйкой с ложки назад в пиалу – в твое ждущее этой боли тело. Боль бывает светлой, очищающей и дарящей улыбу после того, как стихает. А бывает темной, которая дергает, мучает, рвет душу на части, остается шрамами на теле и в сердце. Боль приходит за всеми. От нее не убежишь. Но ее можно полюбить – до смерти, до слез, до поцелуя руки того, кто эту боль тебе дает…
Ты так любишь причинять мне боль – так Ты кормишь своего зверя, оскалившегося внутри. Ты слизываешь кровь из порезов, оставленных своим ножом, Ты заглядываешь мне в глаза, радуясь слезам, улыбаясь сытой жутковатой улыбкой… Ты никогда не наешься моей болью до конца – моя жизнь ценнее Твоего полного удовлетворения. Но больше всего Тебе льстит эта моя вечная готовность к смерти по Твоей воле…
Да будет так. Я Тебя люблю…
***
Сохранить в душе весну. Подснежники чтобы стояли в ней, пролески – на цыпочках, к солнцу тянулись. Сохранить в душе весну, даже когда вьюга забот, проигрышей и разочарований заметает тебя с головой. Первый теплый ветер на скулах, первые лучи солнца на неосторожно обнаженных ключицах. Сохранить взгляд глубоким и потеплевшим. Беречь в себе звон капели, аромат пробуждающейся земли… Хватит ли сил дойти, не растеряв? Рен, помоги мне в душе сохранить весну… одна я не справлюсь! Елена Холодова
***
Пробегая пальцами по спине, словно по клавишам фортепиано, заставляешь застонать и откинуться Тебе на руки. Так ты меня и баюкаешь, а юркие рыбки пальцев расстегивают платье сзади – пуговку за пуговкой, мягко гладят тонкий знакомый Тебе в подробностях белый шрамик на пояснице. Ловкое движение, еще одно – шелковые лямки тонкими змеями соскальзывают с плеч. Ты бережно гладишь меня костяшками по шее под волосами, склоняешься к уху:
–В постель сама пойдешь, или отнести?
–Отнести… – откликаюсь я, улыбаюсь, запрокидывая голову навстречу Твоим теплым губам. Я устала, сегодня ничего горячего не будет. Только теплое. Только нежность – тающая сладкими лепестками на коже…
***
Пробегая пальцами по спине, словно по клавишам фортепиано, заставляешь застонать и откинуться Тебе на руки. Так ты меня и баюкаешь, а юркие рыбки пальцев расстегивают платье сзади – пуговку за пуговкой, мягко гладят тонкий знакомый Тебе в подробностях белый шрамик на пояснице. Ловкое движение, еще одно – шелковые лямки тонкими змеями соскальзывают с плеч. Ты бережно гладишь меня костяшками по шее под волосами, склоняешься к уху:
–В постель сама пойдешь, или отнести?
–Отнести… – откликаюсь я, улыбаюсь, запрокидывая голову навстречу Твоим теплым губам. Я устала, сегодня ничего горячего не будет. Только теплое. Только нежность – тающая сладкими лепестками на коже…
***
Это Твое дыхание? Или мое? Два сердца бьются в унисон. Прижавшись к небритому подбородку лбом, лежу у Тебя на груди.
–Не тяжело?
–Шутишь?..
Беспокоюсь, чтобы Тебе было комфортно…
Поцелуй в шею. Еще один. Просто ласка… Но ты уже задышал глубже.
–Любимая, я ж не железный…
–Я думала, Ты достаточно устал, чтобы можно было Тебя безнаказанно Тебя нацеловывать…
–Безнаказанно? Со мной, маленькая, ничего нельзя…
Опрокидываешь меня на спину, накрываешь собой, затыкаешь рот поцелуем. Время останавливается – остаются только Твои руки, Твои губы, Твои глаза близко-близко…
Это Твое дыхание?
Или мое?
***
Тебе решать когда мне делать вдох. Тебе решать жить мне или нет. Так странно, но мне нравится эта Твоя оглушительно-жуткая власть надо мной…
***
Поклонится, чтобы выпрямившись, поднять голову выше прежнего. Встать на колени, сделавшись выше того, перед кем становишься. Смириться, чтобы потом полыхнуть ярче солнца
***
Отдавать себя Тебе затем, чтобы Ты вернул мне меня, умноженную во стократ
***
Отдать себя не потому, что нет больше сил. Сделать все это, потому что так правильно - потому, что так велит тебе сердце
***
Дождаться Твоей опасной, как лезвие ножа, нежности. Выпить ее из Твоего поцелуя, подобно дорогому красному вину. Опьянеть от любви, и больше никогда никуда не желать уходить...
***
Уже не помнить себя прежней. Забыть, поймав Твой взгляд однажды, упасть с высоты Твоих слов, разбиться вдребезги. Встать, потерявшей крылья. Не жалеть об их потере.
***
Научи меня любить себя. Скажи, какой хочешь видеть меня. Открой мне свое сердце до самых и темных потаенных его уголков, чтобы я спасла Тебя, Темного, своим светом… Не бойся за меня, я все приму, я не сломаюсь, не убегу, испугавшись. Я войду в Твой мир, я договорюсь со всеми Твоими демонами, они полюбят меня так же, как любишь меня Ты. Я одам им свою кровь, свою плоть, свою любовь и свою душу. Впусти меня в себя, Любимый…
***
У меня глаза в темноте рубиново-красные. Я полна танцующего жаркого огня – он течет по венам алой лавой. Ладони горят, когда я касаюсь Тебя, Твои зрачки расширяются, а радужка становится темно-фиолетовой.
Кто мы, Любимый?
Наши души – звери, бегающие пока мы спим, по диким не хоженым лесам. Наши голоса – гортанные песни давно забытых миром древних племен. Наши волосы – туманы, травы и ветер. Наши шаги – шепот опавших листьев. Наше дыхание – теплый дымок над студеными водами рек. Люди не любят, когда мы смотрим на них, вглубь их сердец, в суть их естества. Оттого мы так любим часами смотреть друг в друга, проваливаясь все глубже. Я понимаю Тебя без слов. Ты слышишь стук моего сердца, где бы я не была. Твой зверь отыскивает меня по запаху в пестрой толпе, кусает меня за шею с тихим утробным рыком. Я отдаюсь Тебе, раскрывая все свои тайны, окатываю Тебя тягуче-медовыми волнами своих стонов, кормлю Тебя своей болью… Я прорастаю в Тебя корнями послушных мне трав, Ты чуешь аромат моей крови, почти сходя с ума, Ты не убиваешь меня лишь потому, что что любишь больше, чем хочешь съесть.
Кто мы, Любимый? Ведь мы не люди? Кто Ты, заносящий плеть надо мной? Кто я, танцующая перед Тобой этой ночью?
–Ты моя… – задыхаясь мне в волосы, шипишь Ты.
–Я – Твоя… – шепотом в губы Тебе отвечаю я, глубоко впуская в себя Твои гибкие настойчивые ласковые пальцы.
Я – Твоя… Этого мне довольно, чтобы жить в этом мире.
***
Чистая любовь грязному сексу не помеха
***
Власть над телом – пустая власть. Сбежать в смерть помешать нельзя. Там власть над телом кончится. Власть над душой – дело совсем иное… Я верю, что и после смерти связанные души будут вместе.
***
Доверие – веревка. Порви ее раз, порви ее два, порви ее три… И в горы уже с такой веревкой ходить не стоит. Не выдержит.
***
Вонзая в душу нож помни, что и вынув его, замазав извинениями, шрам вы оставите. Душа бессмертна, ее не убить ничем… Но эти шрамы так помнятся и так ноют к встречам с теми, кто ударил в самую душу…
***
Даже когда хочется соврать, говорить правду. Даже когда хочется спрятаться за маской, найти в себе силы улыбнуться и выйти в мир настоящей. Не предавать себя! Не предавать себя! Не под кого не подлаживаться! Не склонять голову перед тем, перед кем не хочется. Стоять на коленях перед единственным любимым мужчиной. Сказать, если нравится. Сказать, если не нравится. Быть настоящей – даже если ты кому-то не по вкусу…
***
Я – огонь. Вы любите игры с огнем? Да? И я с вами люблю… играть.
***
Грязный секс от чистого отличается в глазах приличных граждан степенью полученного удовольствия.
Я не знаю, как они там непорочно оргазма достигают, и знать не хочу. Для меня грязный секс от чистого отличается только степенью свежести постельного белья, на котором мы трахаемся.
Или пола.
Или подвала.
Или раздевалки в магазине.
Или лифта…
Короче, места.
В моем понимании чище и священнее сексуального удовольствия вообще ничего нет на свете. Только там мы по-настоящему честные звери...
***
Толщина важнее! Длина! Так важен размер, что прям все копья уже переломали…Девочки прицениваются, мальчики меряются. Лишь бы душа подошла. Все остальное тянется и распрекрасно впихивается при должном количестве интеллекта.
***
Выбор между умом и сердцем очень прост. Ответьте себе на вопрос: вы хотите быть разумны или же счастливы?
***
Если ты видишь мир по особому, ты непременно будешь одиноким… Все уникальные одиноки. Очень и очень долго. Но поверь, на этом свете точно есть хотя бы один кто-то, у кого взгляд такой же странный как у тебя. И наплевать, что остальные считают вас сумасшедшими. Для счастья нужна всего-то одна близкая душа, с которой можно быть собой.
***
Быть красивой для женщины – это выбрать себя в этом теле и позволить себе чувствовать. Не смотреть часами в зеркало, думая, как исправить эту или вон ту линию, а полюбить себя настолько, чтобы все маленькие изъяны стали твоей особенной изюминкой. И, увидев себя красивой, тебя таковой увидит весь мир. Это не значит не становиться лучше, это значит – принять себя уже сегодня, чтобы стать еще прекраснее завтра.
***
–Я люблю Тебя…
–Глупая ты.
–Почему? Я же не умом люблю, а сердцем… Ум тут не причем.
***
Счастье – не Святой Грааль, не хер его искать. Его надо строить, как корабль, на котором вы вместе поплывете в жизнь. Ну… строго говоря, строит Мужчина, Женщина – паруса шьет. Но в этом распределении обязанностей море будет добро к ним, а ветер – непременно по пути.
***
Не спрашивай мир, что ему нужно от тебя. Почувствуй что ТЕБЕ по кайфу. Делай – и это непременно пригодится миру.
***
Для того, кто напуган, все дороги неправильные, все углы в тени таят монстров, все воды отравлены… Победив страх, осознаешь, что Путь верен, а трудности лишь увеличивают ценность грядущей победы. Ты сама становишься солнцем, которое заглядывает по темным углам, а чудовища, ранее так пугающие, на деле оказываются маленькими серыми мышатами. Вода не может отравить тебя, если ты стала настоящей Женщиной, отринувшей сомнения и страхи, ибо ты сама – вода.
***
Упасть в боль, как в душистый цветочный мед… Упасть тяжелой клюквинкой и медленно опускаться на дно. А достигнув, обрести, наконец, тишину. И увидеть мир совсем иным – не способным больше тебя поранить, но способным дотянуться до твоей души солнцем…
***
Все, кто после скверной киношки захотел в Тему – приходит к доброму ласковому садисту на пять минут. Все еще хотите? Нет? Вот и славненько…
***
Препятствия – это крутые повороты в выбранном Пути. Радуйтесь им, они делаю вас выносливей и сильней. Они тренируют реакцию. Но главное – преодолевая их, вы становитесь ближе к желанной цели… Вон она, как облако близкая, протягивай руку… чувствуешь мягкие туманные белые вихры под пальцами. Погладь их ветром своей души. Дай обнять себя с ног до головы. Помнишь ли ты сейчас о препятствиях? Нет, ты просто абсолютно счастлива…
***
–Да это пустое увлечение, очередной мальчик, с которым ты трахнешься и бросишь, как пустую банку из-под кока-колы…
–Нет, это другое...
–Да ну? С чего ты взяла?
–Больно потому что… Больно до того, что, кажется, следующий вздох будет последним, если Он уйдет. Видимо, это и есть любовь.
***
Любить Тебя – это быть Твоему зверю добычей… Бессмертие – навык, который я осваиваю, ложась под его острые зубы.
***
Жажда рабства… Тот, кто свободен, раба не хочет рядом видеть. Он ищет вольную дикую душу, которая осознанно перед ним склонится, чтобы добровольно разделить с ней свою свободу. Покорность в таких отношениях всего слаще – она принесена протянутым сердцем в теплых ладонях к ногам позвавшего ее зверя.
***
Душу покоришь, только удовлетворив тело. Каждая женщина начинается с тела, но вырастает потом прекрасным цветком души…
***
Когда мужчину посылают в жопу – это ему кайфа пожелали. А когда меня – я впадаю в ступор и думаю как бы так изловчиться-то, чтобы по адресу попасть…
***
Спорить с мужчиной – не эффективная стратегия женского успеха. Чем быстрее ты с ним согласишься, тем скорей он выслушает чего ты хочешь и даст тебе это.
***
Жалость – самое опасное из унижений. Она убивает Дух. Как больно, что в русской культуре жалость узаконена и со школьной скамьи нам внушают: жалеть – значит любить. Ни одна война столько мужчин не убила, сколько женщины поубивали своей жалостью.
***
Давай, пусть ночь будет полна боли. Эти игры со смертью, лишающие сил думать. То, что внутри болит, можно вылечить только Твоей плетью. Каждый удар падает в тело камнем, брошенным в пропасть. Еще, еще, еще… Огненные вспышки от захлестывающего тело кончика раскатываются по телу сладкими огромными шарами. Тишина звенит в ушах. Свой голос я слышу как бы издалека, а Твой очень близко. Ты слишком близко… Ты вокруг, Ты во мне, Ты – это я… Ты чувствуешь через меня. Ты плачешь моими слезами, Ты пьешь мою боль, Твое сердце бьется в моей груди. К утру мы будем уже нем мы – выметенные болью, как старые комнаты веником от пыли. Утром мы посмотрим друг на друга по новому – воспаленно-блестящими глазами, попытаемся поговорить и не сможем. После того что было ночью – слова кажется пошлыми и пустыми… Я лягу у Твоих ног в тишине, ткнусь лбом в лодыжку и буду учиться дышать заново, заново плакать, заново смеяться. Я умерла этой ночью. Ты меня воскресил. Научи меня жить после этой сладкой мучительной смерти.
***
Я пришла к Тебе, израненная, сломанная, потерянная девочка, напуганная до слез… Я притворилась сильной, смелой, уверенной в себе. А Ты не поверил, Ты увидел хрупкость, Ты увидел страх, Ты подошел совсем близко и обнял, закрыв от всех… Я впервые плакала с Тобой. Думала, разучилась. Я впервые так кончала с Тобой, как ни с кем другим… Я впервые впустила в душу по-настоящему, открылась, свернувшись калачиком у Твоих ног. Я поднимаю глаза, прижавшись лбом к Твоему колену:
– Не оставляй меня, я уже без Тебя не сумею…
– Без меня у тебя не будет, маленькая, не бойся…
Твоя ладонь на щеке, жесткие пальцы на подбородке… Ты ерошишь мне волосы, я улыбаюсь в ответ. Сажаешь к себе на колени, и я утыкаюсь носом Тебе в ключицу. Ты пахнешь хвоей, чем-то солоноватым, Ты пахнешь городом, из которого только что шагнул домой… ко мне…
Я просыпаюсь по ночам, испуганная, что Ты всего лишь приснился мне. Я боюсь, что Ты исчезнешь. Ты незаменим. Ты необходим. Ты подкожно бьешься пульсом на моем запястье. Ты пророс в меня словами, поцелуями, ласками горячих больших ладоней… Мое тело узнает Твои прикосновения из тысяч и тысяч прочих. Оно всегда отзовется, даже если я попытаюсь мысленно воспротивиться Твоей ласке.
Ты знаешь меня лучше меня самой. Ты так долго приручал, что я сама не заметила, как вдруг обогрелась в Твоем огне. Маленькой алой саламандрой с черными пятнами шрамов вдоль хребта я танцую в Твоем костре. Ты не причинишь мне вреда. Ты меня любишь. Ты – мой шаман. Я – Твой оберег. Я – Твой проводник к демонам внутри Твоей безумной души. Я – свет в Твоей Тьме.
– Сними платье, я хочу на тебя смотреть…
Молча сбрасываю с плеч тонкие лямки…
***
Дыхание...
Я умею дышать Тобой. Вдох – всю Твою душу выдохнула. Выдох – отдала Тебе ее назад, оставив частичку Тебя в себе… Ты всегда со мной. Мое тело помнит Твои руки, мое сердце помнит, как Ты гладишь Его словами, лечишь, закутываешь, израненное, в мягкую траву… Мои глаза навсегда Тебя отразили – ломкого, жестко усмехающегося, взъерошившего волосы… Мои губы помнят Твой вкус, Твои зубы, впивающиеся в нижнюю почти до боли… Когда ты уходишь, я достаю из шкафа Твой свитер, я закутываюсь в него, я жду… Ты придешь и обнимешь, а я откину голову Тебе на плечо, чтобы Ты зарылся лицом в мои волосы, потерся носом об ухо. Ты всегда со мной. Ты всегда во мне. Как и я Тобой. Как и я в Тебя проросла навечно… Мы уже друг без друга не сможем. Ты – мое сердце. Я – твоя душа. Отбери нас друг у друга. Что останется? Ничего… Мы оба боимся смерти. Мы оба держимся за эту любовь, вися над пропастью ужаса… Я – звезда Твоей Тьмы. Ты – мой любимый Палач, у ног которого я догораю в пепел, чтобы утром подняться снова, когда Ты позовешь…
Я дышу Тобой. Я дышу – Тебя…
Мы давно оставили попытки убежать от этой болезненной тяги… Слишком поздно. Это меньше, чем ненависть. Но это точно больше, чем Любовь…
***
–Я боюсь… – Ты запускаешь пятерню в волосы, морщишь лоб.
–Чего? – я вглядываюсь в Твое лицо, знакомое до каждой черточки.
–Что убью тебя… я чертов псих… – пытаешься отвернуться.
–А я кошка, у меня девять жизней… Две ты уже забрал. Считай! Считаешь ты лучше, чем я… – беру Тебя за плечи, разворачиваю к себе.
–Ты не боишься меня? – проводишь большим пальцем мне по нижней губе.
–Я без Тебя боюсь… – целую подушечку…
–Что, так и будем играть до конца? – вскидываешь бровь. Я вижу, что Тебе больно.
–Жить – до конца… – выдерживаю Твой тяжелый взгляд.
–А ты со мной ЖИВЕШЬ? – насмешливо вскидываешь уголок губ.
–Как ни с кем другим, Рен… – я честна как никогда сейчас.
–Я тебя не понимаю… Я же опасен, ты это знаешь. Ты знаешь, как меня срывает… Уходи, убегай, пока можешь… – сжимаешь кулак так, что ногти наверняка впиваются в ладонь.
–Я уже не могу. Я давно не хочу. Ты меня отыщешь. Я – твой наркотик… Ты без дозы сдохнешь, ты подсел. Ты сам это знаешь. Нечего тут впадать в великодушие. Ты – жадный зверюга, ты никогда не отдаешь свое… – говорю это с жаром, почти выкрикиваю.
–Дура! – рявкаешь мне в лицо.
–Ты идиот! Сколько я могу биться в закрытую дверь. Распахивай душу – ты сам в своей Тьме задыхаешься… Я дам тебе свет. Не оставайся один. Я спасу тебя от тебя. А ты спасешь меня от себя. – все, снесло…
–Ты ненормальная… – тихо, почти шипя.
–А ты нормальный?.. Я – твоя… Этого достаточно! – слишком громко…
–Закрой-ка рот, и сядь… Ты слишком много говоришь сегодня. И слишком громко. Мне это не нравится…
Сажусь, замолкая. Я на сегодня сказала все, что хотела. Больше не произнесу не слова, пока не попросишь Ты
***
Я спою Тебя на тысячах языков…
Я знаю язык трав – я прошепчу Твое имя в степи, клонящимся к земле ковылем. Каждый колос приветствует Тебя!..
Я спою Тебя на языке воды. Имя Твое хрусталинками брызг взметнется в небу, потечет в берегах, поросших мать-и-мачехой. Это все мое – Тебе…
Я спою Тебя на языке диких зверей, оскаленной рысью мечась по лесу, осыпая когтями кусочки коры. Не страшись Темноты, со всеми демонами я договорюсь, я у Тебя большая умница, Ты знаешь…
Я спою Тебя на языке земли – жарким гулом магмы в недрах подниму Твое имя… Чувствуешь, как тепло стоять босиком на земле? Это я…
Я спою Тебя на ломанном птичьем… Ты дал мне крылья. Я познала небо. Моя свобода – Твой величайший дар…
Я спою Тебя на языке цветов… Это Тебе кланяются бутоны. В твоих следах вырастают бархатцы – цветы вечности. Я спою Тебя каждым лепестком…
Я спою Тебя в молчании воздуха… Ветром поцелую в ключицу и отлечу назад – узнал ли Ты меня?
Это я – для Тебя…
Я спою Тебя в этом мире…
Ты дал мне меня…
Услышь мои песни, приди ко мне…
–Пой мне, Хель, я слышу тебя везде… Ты – спасающий голос в моей голове. Ты – эхо души моей…
***
Я смотрю на Тебя, и у меня сердце расцветает. У тебя глаза – мед, у тебя волосы – шелковая медь. Ты – гость янтарей и гранатов, брошенная под ноги миру. Ты мне снишься в поле босиком, идущая навстречу встающему солнцу. Ты осыпаешь меня своим смехом, я ношу серебряные колокольчики твоих улыбок у себя на поясе. От твоей красоты немеет ветер, твоя чистота лежит круглыми белыми камушками на дне лесных ручьев. Я укрываю тебя любовью своей, я иду тебе навстречу, протянув руки… Переплетем пальцы и пойдем танцевать. О, как мы всесильны, моя Прекрасная!
***
Так много света внутри… Так много. Так хочется поделиться. Я так долго была полна клубящейся Тьмой, я наконец засияла. Сперва едва затеплилась тонкой свечкой, потом тусклым ночником засветилась в комнате, окутанной полумраком. Так больно резалась о лучи моя душа, плакала, щурилась, забивалась куда-то в тело напуганным щенком в угол, скулила, боялась расцвести алым высоким костром.
Теперь у меня солнца вместо сердца. С моих пальцев сыплются искры. Я танцую, роняя рыжие сполохи Тебе под ноги. Дай мне руку, я спасу Тебя от Твоей великой Темноты…
***
Поцелуй меня так, чтобы до крови, до боли, до хруста, до стона... Поцелуй меня так, чтобы забыла как меня звать, чтобы осталось только Твое имя... Поцелуй меня так, чтобы я кончила от одного поцелуя... Ты давно хочешь загрызть меня, давай, вот моя шея - под Твои клыки... Чего же Ты ждешь? Ну... Ну, я хочу умереть от Твоего поцелуя!!!
***
Даже если весь мир будет против Тебя, я встану за Твоей спиной, я останусь. Даже когда все отвернуться, я буду смело смотреть Тебе в глаза. Даже когда все скажут, что Ты ошибся, я приму Твою ошибку и помогу встать. Я всегда буду с Тобой… Если бы я могла уйти, я ушла бы давным-давно, Ты принес мне столько боли… Но без Тебя будет еще больнее. Без Тебя я не умею. Не могу. Не хочу. Без Тебя мне – нельзя…
Я люблю Тебя…
***
Однажды ты устанешь в одиночестве, озлобленная и полумертвая скитаться по белому свету. И тогда придет тот, кто увидит в тебе не опасное, загнанное в угол животное, а Душу. Он возьмет ее в горячую пригоршню как упавшую на землю пичугу, поднесет к губам и будет греть белым паром дыхания. И вот тогда ты Ему себя отдашь, потому что никто другой даже не пробовал лаской… Все пинали, гнали, пытались сломать, ожесточали все больше и больше… А он присел, большой, сильный и настоящий, понимающе усмехнулся и сказал: «Что, маленькая, больно, да? Холодно?»
Однажды Ты пойдешь за Ним преданной до смерти, отринув все сомнения и страхи. И боль, которую Он причинит, примешь с благодарностью, потому что до этой встречи все тыкали тебе в оскаленную морду раскаленными головнями. А теперь остался только один палач, любимый, защитивший тебя от всех. Закрывший тебя огненной стеной от сжигающего сердце холода. Потому что даже самые дикие звери любят тепло…
***
Полюбить так, что почти потерять себя, сжечь до пепла, алым фениксом взлететь в небо и вновь вернуться на Твое плечо. Не нужны клетки и поводки той, которая отдала душу. Я смотрю на Тебя золотисто-медовым взглядом, я сыплю янтари своих слов в Твое сердце. Солнечные блики в желтых смоляных каплях расскажут Тебе обо мне. Все звери леса мне послушны. Смело иди за мной, не удивляйся, что расплетается кружево ветвей перед Тобой. Это все – мой мир. Это все – Тебе… Ты целуешь меня в шею под волосами, а я смеюсь, и ветер шевелит старые зеленых мхи у нас над головами. Снова и снова мы возвращаемся сюда. Я – танцевать. Ты – смотреть на меня. Я – ложится голой спиной на теплый лесной подлесок. Ты – клеймить меня жадными поцелуями своей любви. Это – наша вечность, Любимый…
***
Девочке
Цветку в моей душе – Ларе
Никогда не сдавайся, дитя, даже если все сердце выжжено до тла… Эти черные гари затянутся душистым зеленым вереском.
Никогда ничего не бойся. Женщина – вода. Ты бессмертна.
Ненавидь настолько, чтобы остаться великодушной. Люби так, словно завтра вы оба умрете. Помоги, кому можешь, не потеряв нужного в своем сердце. Всегда делай так, как чувствуешь.
Боль - ветер, выметающий старые листья из сада души. Полюби ее и прими. Беги к ней навстречу доверчивым веселым щенком. Она будет к тебе добра.
Никогда ничего не делай во вред себе. Не жертвуй впустую.
Если внутри много света – свети, но не сжигай себя до основ, ибо возвращаться мучительно… Но если сгоришь, полыхнув до неба огненным столбом, вернись обратно – сильнее и ярче, чем прежде. Ты – вода. А вода – бессмертна. Береги чистоту своих ручьев…
В твоей слабости срыта великая сила. Всегда будь Женщиной, даже если Мир требует от тебя быть Мужчиной. Всегда будь Женщиной, изысканной и светлой и ты победишь любую Тьму!
Целую тебя в душу – помни этот теплый белый шрам. Это мой оберег тебе. Прекрасное дитя!
Елена Холодова «из писем моим девочкам»
***
–Я думаю о Тебе…
–Что думаешь?
–Я соскучилась, я вспомнила ощущения, когда Ты во мне, я касаюсь себя, вспоминая, как Ты делал это вчера… Не хочу кончать без Тебя. Что мне делать?
–Я еду. Раздевайся! Ты лишнего наговорила, вырубай телефон, Интернет, ужинать не будем.
***
Каждое полнолуние меня накрывает мучительная тревога. Чешутся десны, пульсируют, расширяясь, зрачки. Я не нахожу себе места, слоняясь по городу, я смотрю на прохожих голодными лихорадочно блестящими глазами. Зверь в внутри требует крови, требует Твоего члена внутри женского тела, требует воли, леса, хруста сухожилий под белыми острыми клыками…
Я тону в запахах города – чуждых рысьему чуткому нюху. Они усиливают тревогу, они гонят вперед, они вызывают желание оскалиться, и, пятясь, зарычать, броситься огромными скачками прочь от проспектов и серых бетонных коробок.
Каждое полнолуние одно и то же… Учащенный ритм сердцебиения, нестерпимый жар между ног, бухающая кровь в висках. Любимый, обними меня, мне так плохо… Утоли этот дикий Голод, я знаю, твой барс так же, как и моя рысь, в полную луну хочет воли… Обретем же ее друг в друге этой ночью!
***
Я люблю Тебя иначе, чем прочие. Оттого Ты со мной. Потому что никто так, как я Тебя не полюбит. Оттого Ты порой отталкиваешь и говоришь: «Не люби меня так, я тебя погублю». Не гони – мне и так и так погибать… У Твоих ног смерть будет долгой, мучительной, но все же более желанной, чем без Тебя. Не оставляй меня задыхаться от крика в пустом заснеженном поле, лучше одень пакет на голову здесь, сейчас, обними, забери последний вдох. Я этого хочу… Ты получишь от этого удовольствие.
***
Уйти, оставив после себя очередную необходимость, легкий шлейф духов, пятнышко тепла от поцелуя на Твоей шее, прямо над воротом рубашки… Ты уже болеешь мной, не лечись, от этого нет лекарств на свете – это называется любовь. Вырежи сердце – и тогда на нем останется клеймо моего имени. Ты дикий мой зверь, Ты от нее еще побегаешь, помучаешься, покатаешься на лесной подстилке, задыхаясь от желания вновь вдохнуть мой запах, сводящий Тебя с ума… Отчего такое проклятье? Я захотела… Волшебства не существует, не верь в него, просто иди ко мне, иди на свет моих глаз, иди, иди ко мне…
Прими эту тягу, смирись, и станешь сильнее. Приходи и владей – я сама отдаю Тебе власть над собой, взамен прося Твою силу, Твою жестокость и Твою нежность.
Иди ко мне…
***
Ты – мой повод жить… Ты – причина моего счастья – огромного такого, как облако, плывущее сейчас над нашими головами. Ну и что, что я маленькая и Тебе по плечо, главное, что я Тебе – по плечу. А еще важнее, что я Тебе – по душе, а Ты мне по сердцу. Нельзя пройти по розам, прошенным под ноги и не изрезать ступней… Но ты же любишь мою кровь на алых лепестках, правда? Бери меня на руки, бери, ты обещал нести меня в мир, оберегая от всех в своих объятиях.
Я – радость Твоих светлых глаз, темнеющий от Голода по моей боли… Я – первая звезда на Твоем небосклоне.
Я ложусь Тебе под ноги травой. Ты берешь в руки косу, ловящую лезвием лунные блики… Мы живем в ночи, дышим полной грудью, перекидываемся в опасных хищников, бегаем в нехоженых людьми лесах.
Я Тебя заслужила. Ты меня завоевал. Я покорилась осознанно, не унижаясь, не жалея, Ты поднял меня знаменем и пошел со мной по миру, многозначительно улыбаясь прохожим…
Не надо понимать нас – обходите стороной, смотрите издалека, близко к себе мы не подпустим. Наш мир – мир двоих. Прозрачность забора ничего не значит – мы бережем друг друга с отчаянием обреченных на смерть…
***
Когда-то давно-давно тебя погружали в боль, как в ледяную воду, и ты захлебывалась ее ядовитой зеленью, достигая дна, почти лишенная рассудка, пока тебя не выдергивали на поверхность и не бросали умирать на берегу… Берега у боли были теплые, песчаные, приятно обнимающие обожжённые плечи. Ты тогда хотела только одного – чтобы все прекратилось, чтобы больше тебя не бросали в эти ощущения, которых тело боялось до ледяного ужаса, камнем пульсирующего в животе. И однажды оно кончилось. И прошло много лет, и ты почти забыла про боль… И шрамы стали настолько бледными, что никто уже не замечал их, и даже ты сама уже убедила себя, что их нет.
Но однажды боль проснулась в тебе солоноватой жаждой, тянущей тоской в груди, воспаленным блеском темных глаз, шарящих в толпе… Хотелось чего-то, чего-то такого, что не хотят нормальные девочки, которым возраст выходить замуж. И когда ты поняла, чего именно хочешь, ты испугалась, заклеймив себя извращенкой, больной на всю голову. Ты пыталась нежностью заполнить пустоту, гулом воющую внутри. Не удавалось. Не выходило, жажда сводила с ума, будила по ночам, вызывала раздражение до желания сорваться на близких. Тебе обещали мужчины деньги, комфорт, сладкий, как переспелая дыня, секс, тебя задаривали цветами и коробками с душистым зефиром, а ты улыбалась грустно, брала все это, но осознавала – не то… Не то обещаете. И вот пришел тот, кто тебя искал. Именно тебя. Подошел, заглянув в глаза – глубоко-глубоко: «Привет, ты моя!» А ты рассмеялась ему в лицо и попыталась уйти. Но Он поймал за запястье, притянул к себе: «Нет, девочка, ты не поняла меня, ты – МОЯ. Больше некуда бежать. Я – твой причал, я – мера твоих вещей и желаний. Теперь все будет хорошо».
И не верилось, не верилось, и червячок сомнений сверлил голову: «Псих какой-то, и ты ненормальная, что это за отношения такие?» Что Он мог дать тебе? Что ты хотела от него? Ты боялась себе в этом признаться… Только когда ты легла у Его ног, ты поняла что Он даст – утоление этой жажды. Он даст боль, которой так просило все твое существо, Он ее, данную, вкусную, терпкую, выпьет из тебя, как мартини через трубочку. Плачь, целуя Ему руки – он тебя лечит. Плачь, благодаря, Он спас тебя от безумия – эгоистично, да, удовлетворяя свои вкусы, да, но разве важно это теперь, когда жажда улеглась в груди сытой пятнистой кошкой, мурлыкающей до звона в голове.
То, что приемлемо для двоих – уже не извращение. Это их общая норма, расцветающая криками муки за закрытыми дверями плохо освещенной комнаты. Шрамами остаются на тебе Его поцелуи, ссадинами Его объятия помнятся много недель после… Ты в него прорастаешь своей жаждой, Он голодными глазами ищет тебя, просыпаясь поутру. Он так милосерден в своей жестокости, он так заботлив, что даже не верится в взаправду ли эта ваша совместная жизнь, кажущаяся такой припудрено-красивой окружающим. Ты его любишь с преданностью неистовой, с готовностью умереть, ты, ложась к нему на грудь, забываешь о мире за окном. Он тебя бережет как умеет, в кольце своих горячих рук, Он тебя наполняет болью, и опустошает от нее, Он снится тебе, клянется никогда не оставлять. Он обещал убить, но не бросить. Нельзя домашнюю кошку на улицу, сделайте ей укольчик – пусть уснет… Кошка верит своему Хозяину, кошка ходит на зим по квартире на мягких лапах, кошка за него умет, кошка за него убьет.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………………………
–Хорошо тебе героиней страшной сказки?
–Я всегда выбираю Тебя, а уж декорации – дело десятое…
***
У Тебя губы теплые, а мне, совсем заледеневшей от холода внутри, они кажутся обжигающе-горячими. И хочется отстраниться и съежится, расплакаться, убежать, но непременно так, чтобы Ты догнал, обнял и поцеловал снова. Хочу ли я уйти? Да, пожалуй, эта сладкая боль тепла Твоих губ ранит глубже ножа, которым ты ласково гладишь по шее – самым кончиком по тонкой коже. Хочу ли я остаться? Тысячу раз да… Потому что от холода я умру в итоге, а приду к кому-то еще – так меня обдадут жаром ладоней, взглядов, дыхания, и я тоже умру… С холода в печь - нельзя. Только Ты так бережен – только Ты выдаешь по глотку, по теплому пятнышку света, по янтарной капле любви… Ты даешь ровно столько, чтобы я оставалась на грани между теплом и холодом. Между жизнь и смертью. Между любовью и ненавистью.
***
Мы приходим под сорока масками, гордимся их шелковым блеском и цветными перьями, а потом начинаем под ними задыхаться… И дикий ужас того, что с ними – и разлюбят. Сними – и прогонят. А под масками уже невыносимо, под масками душа умирает…
***
Легко прощать, трудно верить сызнова, не вздрагивать от Его шагов за спиной, не сваливаться в неврозы: снова-снова-снова бросит в боль… Но когда-то давно, кажется где-то в другом мире, началась любовь – нарастала внутри гулом грядущей лавины, снесла все здравые мысли, выжгла сердце дотла, вырастила на черной обугленной земле внутри новые, неизвестные раньше цветы. И даже теперь, после того, когда сделали больно, и надо по всем разумным подсчетам развернуться и уйти, ты сидишь у ног и не можешь встать. И не можешь разорвать этой связи, поставить точку, вычеркнуть человека из жизни. Потому что он и есть твоя жизни. А уйти – равносильно смерти.
***
Что мы дали друг другу сегодня? Нежность? Страсть? Сладкую боль? Горькую обиду? Какие эмоции расцвели на огромной поляне наших душ? Осознанность – зачем, почему, для чего. Тишина внутри, на дно которой падают слова, сказанные друг другу, а потом огромными зеркальными карпами поднимаются на поверхность, погреться под солнцем взглядов… Смешанные дыхания ночью, тепло Твоей ключицы у меня под губами. Сны, мертвыми бабочками лежащие на кровати по утру. Ласковая, до одури обожающая нас обоих собака. Пазлы складываются в картину совместной жизни, которую мы вяжем в четыре спицы вдвоем. Это Твоя ответственность, а это моя… Помоги мне… Доверие. Отчаяние. Слезы, мурашки, желание разбить все к чертовой матери и убежать в одиночество…
Пусть день будет маленькой жизнью, а не просто смятым в мусорном ведре листиком календаря…
***
Стол переговоров уставлен красиво нарезанными фруктиками, свечками, ароматическими палочками. Стараясь отвлечься от невеселых мыслей, я искренне расстаралась, пытаясь убиться кропотливой кулинарной работой.
Ты садишься медленно, смотришь на меня пристально, изучающим взглядом. Я-таки задеваю тарелку с какими-то вишенками… Красные ягоды раскатываются по полу, собака тут же бежит обнюхивать каждую.
-Сядь…
-Собрать…
-Сядь, я сказал.
Я сажусь на краешек табурета, с трудом выдерживая Твой взгляд, таки не отвожу глаза.
-Это все сейчас не важно. Вина?
-Угу… – подаю Тебе свой бокал, торопливо убираю руку обратно на коленку.
-Ну, расскажи мне, моя храбрая, табу свои… – подаешь мне бокал с рубиново-красным.
-Э… ну… Нету. Я же ничего не пробовала. Но! Я читала… что… ну там… какашки мертвых маленьких зверюшек – во всех анкетах же копро-некро-зоо… Ты че смеешься?
Ты мотаешь головой, задыхаясь от смеха, ставишь бутылку под стол:
-А так, ****ь, хотелось… ооо! Ну ты даешь! Я серьезно спрашивал…
-А я серьезно отвечала. А у тебя какие – давай по Твоим ориентироваться? Тем более что мне все равно под Тебя ведь себя подкручивать придется. И Твоим вкусам соответствовать, темачить-то с Тобой предстоит…
-Ты нормальная вообще?
-Ну… нет. Но Ты же в курсе. Я бы вот сама на себе не женилась. А Ты женился. Воот. Теперь имеем то, что имеем.
-Так… что нравится вообще? Я тебе задание давал посмотреть картинки, видюшки… смотрела?
-Смотрела. Не знаю… Ну, правда, не вздыхай так! Ну что-то вообще жесть… Я просто не знаю что как называется даже… Вот видюшка, где там дядька…
-Так… понятно. Случай клинический – ты вино пей давай, хватит бокал мучать.
-Ты меня напоить пытаешься то ли? Я трезвая Тебе ничего вразумительного ответить не могу. А если я щас накидаюсь, Ты вообще получишь ужраный дико хихикающий типА как низ, ага… Ты же садист, а не маньяк, истязающий пьяных девочек, да?
-Дада, пей. Расслабишься. Я слышу, как у тебя сердце из груди выпрыгивает, как мышцы напряжены. Мне надо чтобы ты успокоилась. Сидеть! Я разрешил вставать?
-Я писать хочу… от страха уже.
-Сидеть я тебе сказал. Послушай теперь меня. Ну, то, что у тебя с чувством самосохранения на почве собачьей преданности ко мне проблемы, это я в курсе. Я просто был не в курсе, что настолько. Как ты думаешь, почему я тебе о своих вкусах не говорил пять лет брака? Варианты есть?
-Есть… Потому что я сказала. Что все тематики больные извращенцы. Ты решил, что это мое мнение бескомпромиссно, что я не приму, что… А нормально вообще на ванильной дуре, будучи садистом жениться, да? И прятать эти свои… штуки все пыточные по шкафам! Нормально? Это свинство по меньшей мере… Ты не сказал бы мне вообще! Ты как со мной спал эти годы – страдая, что ли? На хер мне эти милости от Тебя? Я всегда хотела, чтобы со мной Тебе было лучше, чем без меня… А Ты врал, Ты… Я не буду обузой. Не надо мне подачек, жертв, жалости мне Твоей не надо. Ты любишь меня вообще? Хочешь? А если да, то зачем отговариваешь? Я второй быть не умею, уж Ты ли не знаешь. Я всегда была на Твоей стороне, даже когда все были против… А Ты поступил как.. как…
Зарекалась я не плакать. Зарекалась. Но уже прорвало. И вот я сползаю на пол и вою белугой. Красилась, ага, думала, выдержу этот разговор с гордо поднятой головой, повыбью из Него все ответы, а в итоге рыдаю у ног и так себя жалко, аж сил нет. Ну за что мне вся эта хрень? Я же замуж вообще не хотела, сам же ходил огромным котом, отогревал, приручал, завоевывал, добивался… А когда обогрелась, влюбилась, доверилась, нате вам, пожалуйста, тут такой скелет из шкафа выпал… Кости рассыпались, одна больно по лбу стукнула.
-Рен, Ты гад…
-Да, это очень тематично, и очень в духе нижней… – пытаешься шутить, но уже никому не весело, поэтому подхватываешь на руки жалобный ревущий комок, – Знаю я… Прости. Я боялся. Боялся, что потеряю. Честно. Я вообще ничего больше не боюсь, кроме как потерять тебя… Я пытался тебя уберечь. Мне не надо, чтобы ты терпела все, что нравится мне. Мне надо, чтобы тебе понравилось, что нравится мне. Я садист, а не маньяк. И жертвенную овцу на заклание я меньше всего желаю… Меня от одной мысли тошнить начинает. Мы попробуем. Медленно, аккуратно, по шажочку… Мне теперь легче, когда ты знаешь. Я счастлив, что ты приняла. Чудо мое, люблю тебя. Я когда женился, думал, что мне повезло. Теперь я понимаю, вообще джек пот сорвал… Найти ту, которая именно для меня.
-Да, ни один нормальный бы меня не взял…
-Ну, я же не очень нормальный. Вот, притянулись две ненормальности. Ты меня своим «да» сделала уже однажды счастливым, сейчас второй раз. Я не ошибся, выбрав. Ты чего ерзаешь?
-Писать хочу… Ты же не пустил. Можно?
-Ну, вот… дело пошло уже, уже не делаешь, пока не позволят, то ли еще впереди будет. Можно. Разрешаю. Иди.
-Это… а там прям все сильно больно надо, да? Ну… это… Прям чтобы вот больно-пребольно?
-Иди писай, я не могу уже с тобой, я щас со смеху умру…