Страшный суд над богом и дьяволом часть 3

Спокойный Созерцатель
***

Ледяной хирургический свет полоснул по векам Монтекова. Роман с неудовольствием проснулся, взглянул на часы, плюнул в циферблат и пошарил под подушкой. С одобрением пощупав найденный лифчик, он кинул его в мусорную корзину. Найдя початую бутылку довоенного виски, он глотнул, затянул галстук, потянулся и пересел в офисное кресло. С отвращением набрав знакомый номер, он совершил бессмысленный ритуал.
- С добрым утром, Сергей Сергеевич, - подчеркнуто-бодрым тоном начал он. – Я только что зашел к нашим финансистам и поразился. Представляете, ассигнования на линейные ускорители куда-то пропали! Милицию вызвать, что ли?
- Не ебите мне мозги! Что вы придуриваетесь? Вы что, ребенок? – взревел голос Тинина. – Разве непонятно, что этих денег уже нет, и никогда не будет?
-  Ясно-ясно. Меня еще коллеги по кабинету спрашивают, когда будут бетатроны?
- Я не понимаю, о чем вы.
- Штучки такие. Вы еще бумажку подписывали. Сумма в двести пять тысяч сто сорок шесть рублей, включая НДС.
- Так бы сразу и сказали. Бетахрены будут послезавтра. Но у нас ограничен бюджет, поэтому сумма…
Монтеков отвел трубку от уха и глотнул виски.
- Все время забываю, сколько в вашем кабинете человек? – спросил Тинин.
Роман глянул в зеркало.
- Трое, - относительно честно ответил он.
- Включая вас?
- Исключая меня.
- Все понятно. Чем вы сейчас заняты?
- У меня сейчас рабочая группа с коллегами. Обсуждаем  проблему фотонных переходов во внешнем электромагнитном поле.
- Это очень актуальная тема, - похвалил подчиненного Тинин. – Работайте, Роман!
- Как скажете! – попрощался Монтеков, заказал пиццу и улегся на кушетку. Достав томик Честертона, он стал вкушать изысканную британскую прозу, запивая ее виски. В кабинет постучали. Монтеков продолжал следить за метаморфозами в сознании Сайма. Ручку кабинета подергали и выматерились.
- Сань, а чей это кабинет? – раздался мужской голос.
- Хрен его знает, - ответил пропитый басок. – Записан на Монтекова, Тудейкина, Себейкина и Духова. И никого нет.
- А занять не дают? – заинтересовался второй голос.
- Не дождетесь! – не поднимая голову от книги, крикнул Монтеков.
 За дверью воцарилась пауза.
- Пойдем, Сань, - предложил невидимый мужчина.
Монтеков зевнул и продолжил чтение.
В начале работы с Тининым Монтеков испытывал некоторое беспокойство. Его волновали два вопроса – как работать с Сергеем Сергеевичем, и как уберечь свое изобретение от государства. Но стиль работы господина Тинина полностью успокоил Романа. Первый вопрос был снят – с Тининым можно было вообще не работать. Скудость своей зарплаты Монтеков компенсировал зарплатами трех фиктивных сотрудников и отдельным кабинетом, в котором Роман иногда дневал и частенько ночевал, изредка не один. За судьбу своего изобретения Монтеков был полностью спокоен. Он понял, что с таким мудрым руководителем, как Тинин, межпланетный портал никогда не будет создан.  Сергей Сергеевич отдавал весь свой организаторский талант освоению бюджета, а на такие мелочи, как работа, у него просто не оставалось времени.
С тех пор, как Монтеков начисто похоронил все свои микроскопические надежды и смутные иллюзии, он стал счастлив и спокоен. Он не искал любви и находил секс. Он не искал собеседников и находил дивные книги. Он не искал карьеры и находил свободу. Он потерял многое, но потерял так легко и красиво, что зауважал себя еще больше.
В кабинет Монтекова вновь постучали.
- Доставка пиццы! – с энтузиазмом раздалось из-за двери.
- Открыто, - буркнул Роман, повернув ключ. Максим, еще более разжиревший борец за свободу, торжественно внес пиццу. Повернувшись к Роману, он несколько увял.
- Доборолся, Максик? – добродушно спросил Монтеков, протянув купюру за продукт.
- Я продолжаю бороться! – зло сказал Максим, вырвав купюру. – Ты тут сидишь, пашешь на кровавый режим, а народ страдает!
- Сильно страдает, - констатировал Роман, деликатно пощупав брюхо Максима. – Вот иго Призонова что делает, ай-яй-яй! Как же этот злой режим сбороть? И главное, на кой?
- Что значит как? – нахмурился Максим. – Заменить правительство!
- Новым лидером, - с нескрываемой иронией закончил Роман.
- Порядочным лидером! – поднял палец Максим.
- Допустим, снова найдете, хотя весьма сомневаюсь. И?
- Что? – растерялся Максим. – Поднимем пелену! Человек – это то, что в него напихали. Вот мы дрянь и выпихнем!
- А она захочет выпихиваться? – невинно спросил Роман. – Она ведь так хорошо в человека встала, как по мерке! Его размерчик! И ведь что интересно – пихают-то не силой, выбор есть. Всегда перед человеком стоит бутылка убогого кустарного самогона и бокал изысканного выдержанного вина. И ручонки тянутся именно к самогону.
- Так мы объясним, что вино лучше! -  непоколебимо заявил Максим.
- Объясняйте. Они все равно ловят кайф от самогона, а от вина их тошнит! А детей не переучишь, потому что это их дети. Кричите так же – газетами, Интернетом, госканалами. Но вас не услышат. Призонова слышат, Блевонтьева слушают, Дельцову читают! Никто не сжигал труды гениев, никто не уничтожал громадного  культурного наследия, оно есть! Но оно не нужно этому времени, а Призонов, Соловушкин и Падловский им востребованы.
- Это неправда. Если мы их уберем…
- Начнется ломка, - перебил Монтеков.
- Не начнется! – вспылил Максим. – Народ жрать хочет и деньги зарабатывать! А мы объясним, что лучше это делать по-европейски! К тому же, у нас совершенно новая национальная идея!
- Опять? Всегда предпочитал старый коньяк новым национальным идеям. Ты переоцениваешь народный ум, его конек – передел и отъем. Все остальное как-то не складывается и не умножается.
Максим вышел, хлопнув дверью.
- Сдачи не надо! – крикнул вдогонку Роман и вновь повернул ключ.
Спамом пришло электронное письмо от Тинина, содержащее поздравления с Днем Распятого Врага – всенародным праздником Русской Империи.
«Уважаемые коллеги! Дорогие друзья!
Позвольте мне от имени руководства нашего департамента и от себя лично поздравить вас с самым любимым и чудесным праздником – с Днем Распятого Врага!
Сегодня на глазах нашего великого народа будет гильотинирован его очередной злейший враг – бывший мэр Призоновграда Михаил Юрьевич Лесополев, обманом затесавшийся в ряды «Счастливой России». Но партия и правительство всегда стоят на страже своих граждан и смогли умело разоблачить негодяя.
Внес свой вклад в борьбу и наш департамент. Подводя итоги полугодия 2013 года, хочу отметить, что это было интересное и яркое время для нашего департамента. Мы еще раз смогли доказать как себе, так и нашему государству, что на сегодняшний день мы достигли самых эффективных успехов в разработке величайшего изобретения 21 века – межпланетного портала. Мы можем по праву гордиться результатами своей работы. На сегодняшний день стали доступны новые этапы в конструировании инновационных устройств, которые станут кирпичиками, из которых будет состоять межпланетный портал. Специалисты нашего департамента активно строили и запускали демонстрационную модель портала в 33 российских городах. Мы на волосок от успеха! Деятельность нашего департамента по достоинству оценило государство – наш департамент удостоен правительственной награды «Инновация века», а лично мне присвоено звание «Почетный изобретатель Русской Империи». Заслуги департамента – это заслуги каждого из нас, и я благодарен вам за вклад в общее дело.
Желаю вам счастья и удачи!
Сергей Сергеевич Тинин, руководитель департамента по созданию межпланетного портала (ДСМП), почетный изобретатель Русской Империи, член-корреспондент РАН, заслуженный деятель науки Русской Империи, доктор физико-математических наук, профессор»
На мгновение Романа охватило тоскливое ощущение бесцельности и безрадостности своей жизни. Он доел пресноватую пиццу и вновь глотнул виски, обжигая им свою тоску. Тоска сгорела, но не дотла. Тогда Роман защелкал клавиатурой, импровизируя на ходу. Строчки мелькали, Монтеков не был уверен, что создает их самостоятельно. На мониторе появился следующий текст:
Сверкающий алмаз лежит в песках.
Пустыня зла, душна и беспредельна.
Алмаз ни разу не был на руках,
Но красота его чиста и неподдельна.
Не видел он ломбардов и витрин,
И на телах игриво не искрился,
Бездумный взор кидал ему верблюд один,
Плевок, зевок – и зритель удалился.
Алмаз рожден не в шахте – не беда.
Пустыня бесконечна и вечна.
Алмаз не найден – не его вина.
Пока сияет - жизнь недурна.
Что камень, что алмаз – вокруг песок.
Пустыня все ровняет, что на тверди.
Верблюду – пища, горб и шерсти клок,
И миражи от смерти и до смерти.

- Себя должно хватить! – строго сказал Монтеков. – Войну с обществом я проиграл. Самое неприятное, что общество не заметило этой войны. Жизнь сложилась в кукиш, но официально капитулировать? Не дождутся! Иначе действительно все зря! Или я когда-то совершил нелепую ошибку и теперь расплачиваюсь? Портал - лишь  отражение моей гордыни, а я направил свой талант в капкан? Отрезал бы себе крылья и не сгорел! Ползал, грелся и толстел… Фи, Рома, не уподобляйся. Я не Тинин, мне не нужно ничего никому доказывать.
Роман несколько лукавил перед собой. Он все еще хотел до конца доказать себе и только себе, что он не просто одиночка-полуконформист, а еще и гениальный изобретатель. Тем более, что это было истиной. Неуместность таланта не стала обузой. Монтеков продолжал творить, причем не только в теории. 
Пока класс пустогласых активно бездельничал, Роман сбежал от сюрреалистического брожения  в практическое строительство своего портала. Никому не нужное и никем не оплачиваемое хобби было свободно от бюрократии, безграмотности и безответственности. За пять лет индивидуум Монтеков почти сделал всю работу нескольких сотен человеко-единиц своего департамента. Поскольку Роман выполнял свои официальные обязанности неофициально и без поддержки коллег, работа шла эффективно, несмотря на то, что вместо высокотехничного ангара портал стоял в ржавом гараже на окраине Призоновграда. Задержки и трудности в построении портала состояли не в замедленности технической мысли Романа, а всего лишь в материальном отсутствии редких и дорогих деталей. Но Монтеков решил проблему интеграции просто и ясно. Детали в департамент иногда поступали, так как Тинин не всегда успевал мгновенно обратить в деньги все и вся. ДСМП иногда служил складом для перепродажи украденных у него же деталей. Монтеков решил добавить в повальное воровство посильную лепту, и изредка поворовывал награбленное.  Строительство портала в очередной раз встало из-за нехватки бетатронов, и Роман с удовольствием погрузился в их ожидание, попивая отличный шотландский виски.
Как только по миру стали разноситься громогласные речи о преимуществах «Жигулей» перед «Ауди», «Столичной» перед «Камю», а также «Большевички» перед «Армани» Монтеков влез в долги, но сохранил у себя останки европейских товаров. И напрасно его убеждали, что «Жигули» можно отремонтировать самостоятельно, тогда как «Форд» требовал автосервиса – глупый Роман не понимал своей выгоды. Когда орущая девочка- продавщица обвиняла Монтекова в антипатриотизме, ведущем к уничтожению России, он разворачивался и шел в другой магазин. Там ему тоже кричали, что стыдно пользоваться зарубежными товарами, но, увидев презренную валюту, замолкали, и ныряли под прилавок. Жутковатый гибрид командной и дикорыночной экономики за год прочно встал  в нишу, которую  европейская экономическая модель тщетно пыталась занять двадцать лет.
Телефон на столе Романа тренькнул. Монтеков поднял трубку.
- Роман Яковлевич, вам нужно срочно явится в кабинет триста сорок и подписать новый стандарт, - скомандовал наглый и юный голос. – Быстрее бегите, только ноги не сломайте.
- Я Олегович, и мне это не нужно, - зевнул в трубку Монтеков.
- Это я без понятия, - вяло хамнул голос.
- Это заметно. Я же вчера в этом кабинете подписывал бонусный план, сложно было дать и эту бумажку?
-   Че вы так со мной по типу разговариваете? – обиделся голос. – Вы че, блин, на повышенных тонах? Я щас удалю ваше дело из компьютера, если вы не на задних лапках!
- Подпись Тинина нужна? – свернул скучную тему Роман.
- А как же. Вы сейчас стандарт заберете, а то я сейчас по типу как бы обедать ухожу?
- Когда вы вернетесь с обеда? – спросил Монтеков.
- Какое ваше дело? – вновь попытался нахамить голос. Сотрудник из кабинета триста сорок получал от хамских перепалок почти физическое удовольствие, несравнимое с его половой жизнью и другими тактильными ощущениями. То, что Роман спокойно отмахивался от его оскорблений, не давало ему получить удовлетворение.
- Я не отвечаю на заведомо идиотские вопросы, - потянулся Монтеков. – Бумагу подготовьте, я к вам поднимаюсь.
- Не споткнись! – заорал сотрудник, но Роман уже повесил трубку.
Подойдя к двери триста сорокового кабинета, Монтеков поборол условный рефлекс интеллигента. Он не постучался и не поздоровался, а лишь вошел и протянул руку за документом.
- Че вы мне свои руки суваете? – взревел прыщавый сотрудник.
Роман притянул к себе его пестренький галстук и обвел бугристое лицо ледяным взором.
- Документ, - произнес он лишенным интонаций голосом. 
- Так бы сразу и сказали, - сбавил тон сотрудник и протянул бумажку.
- Я учту, - сказал Монтеков. Он просмотрел документ, черкнул несколько раз красной ручкой, исправляя внешние ошибки, и подписался собственным «паркером».
- Че вы бумагу портите? – тявкнул менеджер.
- Я не расписываюсь под чужой безграмотностью. Выпрямил кривую пунктуацию и чуть-чуть подлечил убогую грамматику. Стилистика неизлечима, - мрачно ответил Роман. – Бумажка будет у Тинина, заберете сами.
Он обвел равнодушными глазами четверых существ, живущих в иной, черно-белой реальности без многоплановых красок и их оттенков. Существа синхронно играли в сетевую стрелялку, сохраняя деловито-ледяное выражение лиц, словно созданных под копирку. Монтеков повернулся и вышел.
Кабинет Сергея Сергеевича был недалеко от актового зала – Тинин обожал организовать свои выступления, на которых скромный директор ДСМП смотрелся мини-Наполеоном. Однако на этот раз в зале проводилась идеологическая лекция, посвященная новой экономике. Роман не без любопытства заглянул, ожидая увидеть группу индифферентной молодежи, сучащей пальцами по ноутбукам и коленям друг друга. Но Монтеков ошибся. Зал был переполнен, и клерки от мала до велика судорожно внимали оратору. Пожилой карлик, обтянутый костюмом фабрики «Юность», тряс сухой ручонкой, на которой полузаметно искрились золотые часы «Картье». 
- Русская Империя – это семья! – блеял он, очаровывая слушателей. – Мы должны думать обо всей семье и жить по средствам. На этом строилась вся наша цивилизация! Помню, после войны у нас в доме была старая бутылка с хорошей пробкой - для масла. Кончалось масло, я шел в магазин, и мне из простой бочки черпаком наливали. Это была одна из простых вещей, которые делали семью. А эти либералы убрали общие бочки! Сделали пластиковую упаковку, каждому свою! Разрушили Россию, как семью! Обманули русский народ! Народ, если он семья – должен ходить в своем, есть свое, покупать свое! Плановое хозяйство невозможно без двух духовных условий - непритязательности и нестяжательства народа! А желание ездить на ихних тоетах и пить вино вместо кваса – губит Россию! Но мы не позволяли и не позволим! Мы вновь копим свои и только свои производственные силы! Мы независимы! И нас некому разорять своими курицами и костюмами!
Зал взорвался аплодисментами.    
- Сейчас мы вновь хлебаем из общей бочки! Единство! Братство! Одинаковая еда! Дома! Мебель! Машины! Люди! Мы снова стали гранитом! Памятником!
- Надгробным, - громко и вслух сказал Роман. Зал взревел трехэтажным матом в адрес Монтекова. Карлик с превосходством улыбнулся. Он чувствовал свою правоту.
Дискутировать было бессмысленно. То, что над седым карликом не смеялись, а почтительно слушали его старые пыльные сказки, характеризовало аудиторию как нельзя более полно. Роман резко развернулся и тихо закрыл за собой толстую дубовую дверь.
Стукнув для порядка по двери в кабинет Тинина, Монтеков вошел. Бывшая секретарша Тинина, а ныне начальница отдела планирования непонятно чего, занималась своими прежними обязанностями – создавала Сергею Сергеевичу иллюзию того, что как мужчина он еще ого-го. Роман вошел в момент прелюдии к процессу, что очень рассердило господина Тинина. Но как только Сергей Сергеевич открыл рот, чтобы выплюнуть давно накопившийся поток оскорблений, его мобильный телефон взорвался мелодией из нового блокбастера «Бешеный против американских зомби».
- Да, Сан Саныч, - вальяжно сказал он трубке, и вдруг выражение его лица свернулось и скукожилось. – Что? Как? ****ишь! Сядем вместе! Он же крышевал! Кто слил? Урою! Нет! Пожалуйста! Сволочь, крысеныш! Сашенька, родной, умоляю! Налом откачу! Санька, гнида, замочу! Нет!
На этой радостной ноте общение закончилось. Сергей Сергеевич закатил ясны очи и рухнул на пол.
- Ляля, валокордин, - прошипел он. Начальница отдела планирования застегнула блузку и кинулась реанимировать шефа.
- К нам едет ревизор? – проявил догадливость Монтеков.
- Хуже! – простонал Тинин. – Сам!
- Министр? – недоверчиво хмыкнул Роман.
Тинин в изнеможении мотнул седеющей на глазах головой.
- Президент? – удивился Монтеков.
 - Выше! – глотнул кондиционированный воздух Тинин.
- Неужто сам премьер? – усмехнулся Роман.
- Если бы, - из глаза Тинина выкатилась крупная слеза.
- Император из ГУВД? – догадался Монтеков.
- Причем здесь ГУВД! – взревел Тинин, ощутив приток второго дыхания. – Он  прежде всего и всех Император! Он же нас четвертует!
- Меня есть за что? – Роман скорее констатировал, чем спросил.
- Найду! – взвизгнул Тинин и забегал по кабинету. На фоне хладнокровного неудачника Монтекова Тинин опровергал сомнительный тезис «спокойствие – фундамент успеха». 
- Ляля! – гаркнул он. – Немедленно вызови сюда мою жену!
- Котя, вы же разводитесь! – надула губки начальница отдела.
- Сдурела, дура! Какой развод! Сейчас же пусть беременеет! Где моя «Виагра»? – Тинин кинулся к столу.
- Третий ящик снизу, - вздохнула Ляля и вышла.
- Николай Николаевич! – захрипел доктор физико-математических наук в трубку. – Немедленно организуй народный протест! Меня опять сажают по политическим соображениям! Призонов – тиран, мерзавец, диктатор и коррупционер! Да, я снова в оппозиции, уже десять минут как. У меня беременная жена, маленький сын  -второклассник! То, что второклассник уже четыре года, молчи! Жена будет беременная сегодня же! И болен я, очень сильно! Откуда я знаю, чем? Сам поставь диагноз, ты же профи! Коля, быстро, завтра уже может не быть! Ко мне Призонов едет со случайным и неожиданным визитом! Саня сказал, что госканал будет снимать! Какая разница, какой! Да точно сегодня он приедет, ты что, не видишь, что весь Призоновград - сплошная пробка! Движение парализовано, автокатастрофы удвоились – наш благодетель едет! Все, давай! Я тоже дам, но по факту! Безналом, как обычно.
Монтеков начал просчитывать и калькулировать. Недоделанный портал, сгнивший в гараже, и он сам, гниющий в общей камере, не вдохновили Романа. Готовый портал, пусть и оставшийся в цепких лапах любимого государства, устраивал его больше. Вопрос был лишь в том, кому отдавать плоды своего пятилетнего труда.
- Что вы отдадите за готовый портал? – отбросил вступление он.
Роман не разбирался в темной вязи психики Тинина, и действовал по законам логики. Это было большой ошибкой.
- Что значит «готовый портал»? Вы что, меня дураком считаете? – заорал Тинин.
Очевидное соображение, впервые дошедшее до незатейливого сознания Тинина после пяти лет совместной работы, Роман предпочел не комментировать.
- Портал почти готов, - сказал Монтеков.
- Я знаю! – завизжал Тинин. – Вопрос лишь в «почти»!
- Ваш межпланетной портал, состоящей из груды финансовой липы, приведет вас лишь в Бутырку, - начал Роман.
- Какую Бутырку, - отмахнулся член-корреспондент РАН. - Дай бог в Матросскую Тишину попасть…
Тинин перекрестился и молящим взором взглянул на икону, висевшую рядом с портретом Александра Призонова.
- Пока вы развивали свою денежную булимию, я утолял творческий голод, - вновь начал Монтеков.
- Что вы какую-то херню несете? – заревел Тинин. – Заебал ваш мхатовский речитатив, говорите нормально, как все!
- Пока вы хапали, я работал, - перевел Монтеков с русского на офисный.
- Ну и дебил! – парировал заслуженный деятель науки Русской Империи.
- Работающий портал существует, дубина! – Роман сделал вид, что потерял терпение. – Я его создал сам, один!
Тинин так и не начал мыслить, но стал соображать.
- Вас, что, в детстве не пороли! – возмутился он. – Вы же крали детали! Это уголовное преступление! Вор! В честных стенах нашего департамента я не потерплю! Вы уволены! Вон отсюда!
- Межпланетный портал почти готов, кретин! – громко крикнул Роман. Его простая мысль, приобретя повышенную громкость и предельно популяризировавшись, наконец-то достучалась до еще более простого мозга почетного Изобретателя Русской Империи.
- Молодец, Монтеков! – выдохнул воздух Сергей Сергеевич. Утерев платком мокрый лоб, он вновь приобрел вальяжно-державный вид. – Да, квартальную премию ты заслужил в полном объеме…
- Маловато будет, -  начал торговаться Роман.
- Что значит маловато? – взревел Тинин. – Уволю! Посажу! Уничтожу! Замочу!
- Не успеете, - покачал талантливой головой Монтеков.
- Двести штук максимум. Без торга, сейчас, безналом, - жестко сказал Тинин.
- Старую квартиру выкупить хватит, - вздохнул Роман.
Сергей Сергеевич протянул Монтекову пухлую руку.
- Слишком большая честь для меня, Сергей Сергеевич, - не шевельнулся Роман. – Переводите лучше деньги…