Я живу вне места и города, живу в потоке времени, купаюсь в нем, как упавшая в реку ветка, несусь против своей воли и не тону. Почему-то до сих пор не тону. То ли человек-говно, то ли просто так получается – зачем я времени, зачем меня поглощать и давиться моими фобиями, планами, нервами, извращенными желаниями, если можно просто не замечать.
Я живу в поезде метро. Куда-то несусь, оставаясь неподвижным.
Живу в маршрутке, вслед которой цыганские дети показывают средние пальцы.
В моем доме нет потока, там вязкое болото, одно на все времена, такое же точно, как год назад, пять лет назад, как до моего рождения, как будет после смерти. В моем доме нет времени, поэтому я отвергаю дом. Как подростки, больные максимализмом и герпесом на губах отвергают порядок и правила. Подростки вырастают, я верю, что не вырасту. Рисую двойку в графах "возраст" и забываю, какая цифра идет второй. Тут слишком быстрое течение, не всегда успеваешь обратить внимание на мелочи.
Я живу в чужих квартирах, когда темнеет. Разбрасываю вещи, отмечая вехи своего существования.
Живу в парках, больницах, барах с дешевой выпивкой и кофейнях с дорогим кофе. В электричках, в которых нужно катать гуманистов, чтобы прозрели, в плацкартных вагонах поездов, идущих на юг или запад, но никогда не на восток, никогда на север.
В чужих машинах, засыпая под разговоры.
В потоке чужих смертей, похожих друг на друга.
В моем доме нет потока. Только стоячая вода комнат. И в ней действительно можно утонуть.
Но я туда не возвращаюсь.