Николь проснулась от какого-то постороннего звука, доносившегося из кухни. В окно во всю светило солнце и, несмотря на открытые шторы, оно уже не вызывало такой реакции, как вчера. «Ты теперь мой враг?» – мысленно обратилась она к солнцу. Взглянув на часы, она оторопела – почти 10 часов.
– Стеф, – закричала Николь, – ты почему меня не разбудила? Я ведь опоздала на лекции.
В это момент дверь приоткрылась, и она увидела улыбающуюся маму.
– Привет, соня, – Рената поцеловала её и присела на край кровати. – Ты как?
Она хоть и улыбалась, но смотрела на дочь оценивающим взглядом.
Николь помнила этот взгляд. Она не раз замечала его раньше и каждый раз порывалась спросить у мамы, что её тревожит. Но это всё было настолько мимолетно, что она тут же об этом забывала.
Николь пожала плечами. Что она могла ей ответить? В её голове всплыли события вчерашнего дня, которые вызывали сумятицу и неуверенность.
– Ты давно приехала?
– Да мы уже час, как болтаем со Стефани. Ждем, когда ты проснешься.
– Как я рада, что ты здесь. Я так по тебе соскучилась! – она обняла маму и взяла её руки в свои. Такие прохладные.
– Ты что, замерзла? – спросила Николь.
– Нет, – удивилась мама, – почему ты так решила?
– У тебя такие холодные руки.
Рената положила руку на её лоб.
– Как приятно, – Николь закрыла глаза. Прохлада маминой руки ей очень нравилась.
– Как ты себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила Рената.
– Да вроде ничего. Горло только болит и глаза… И трудно смотреть на свет.
– Что-то ты горячая. Давай-ка измерим температуру. Где у тебя градусник?
– Да нет у меня никакого градусника, и никогда не было, – раздраженно произнесла Николь. Она почувствовала в руках мелкую дрожь и постукивание зубов. Это продолжалось недолго и закончилось так же быстро, как и началось.
– Стефани, – крикнула Рената в коридор, – нам нужен градусник.
Через некоторое время появилась Стеф.
– Держи, – протянула она градусник. – Еле нашла. На меня смотрели, как на полоумную.
Рената протянула Николь градусник, но она демонстративно отвернулась к окну:
– Да не нужен он мне.
– Николь, – вступила в бой Стеф, – давай не будем расстраивать маму. Тебе что, трудно?
– Ладно, давай, – смиренно произнесла та и, поставив градусник подмышку, легла, закрыв глаза.
– Я принесу тебе чаю, – Рената с беспокойством посмотрела на дочь и вышла из комнаты.
– Эй, великомученица, – с усмешкой произнесла Стеф, – ты что, как не живая?
– Да, что вы со мной так носитесь, – раздражённо произнесла Николь. – Я же сказала: у меня всё в порядке.
Раздался писк прибора. Стеф протянула руку, и Николь передала ей градусник, даже на него не взглянув.
– Ого, ничего себе порядок, у тебя температура 40 градусов.
– Сколько? – Николь привстала в постели и тут же безапелляционно добавила:
– Такого не может быть. Ты принесла сломанный градусник.
Вернулась Рената. Она слышала их разговор.
– К сожалению, дело не в градуснике, – она подала Николь бокал. – Это проявления с другой стороны.
– Какой другой стороны? – Николь стало нехорошо. – Я что, как хамелеон буду каждый день другой? И сколько у меня таких сторон?
– Только две и хамелеоном ты точно не будешь, – Рената вымученно улыбнулась и погладила ее по руке.
– Это радует. И когда вы планируете посвятить меня во все тайны нашей семьи?
- Как только тебе будет легче, и ты сможешь адекватно воспринимать информацию.
– Да, со мной все в порядке, – уверенно произнесла Николь. – Я температуру практически не чувствую. Только чуть-чуть режет глаза и жжение в горле.
– Это всё? Больше ничего? – с тревогой в голосе произнесла Рената.
Николь прислушалась к себе.
– Похоже да.
– Точно? – снова переспросила Рената с сомнением.
– Если что-то появится, вы узнаете об этом первые, – ехидно добавила Николь и оскалила зубы.
Рената со Стефани переглянулись
– Ну, хорошо, приводи себя в порядок и приходи в гостинную. Сначала надо позавтракать.
Когда Рената вышла из комнаты, Николь попросила подругу задержаться.
– Стеф, можно один вопрос? – спросила она, пристально смотря на неё. – Как тебя зовут?
– Стефани, для тебя Стеф, – ответила она. – А что не так?
« Да всё не так», – Николь, не отрывая глаз, смотрела на неё. С её губ уже был готов сорваться следующий вопрос. Стеф это поняла и сама пошла в атаку.
– Это уже будет второй вопрос, – она предостерегающе поднял палец. – И ответ на него ты получишь позже.
Повернувшись на носках и гордо подняв голову, она вышла из комнаты.
«Ну и ладно, не хочешь и не надо, – с раздражением подумала Николь. – Я не страдаю от излишнего любопытства. Если вы хотите все держать в секрете, что ж, я подожду. Мне это не трудно. Вам же будет хуже». Она опять почувствовала поднимающееся раздражение и дрожь во всем теле. Но, как и в первый раз, это быстро прекратилось, едва она начала заправлять постель и думать о предстоящем разговоре.
Наткнувшись на градусник, она решила ещё раз измерить температуру. Она села на кровать и задумалась. Так много всего произошло за эти два дня: изменения в её внешности, приезд родителей, какое-то перерождение, Стеф, превратившаяся из подруги в няньку. Для полного счастья не хватает невероятной любовной истории, и тогда будет полный комплект.
Градусник обиженно запищал, просясь наружу. Взглянув на него, она не поверила своим глазам - 41 градус. Ещё больше.
«Этого просто не может быть», – ошарашено подумала Николь. Из курса биологии она знала, что при такой температуре происходят необратимые изменения во всем организме.
«Теперь я точно умираю, – опять подумала она и принялась ощупывать свои руки, ноги, потом пошевелила пальцами и глубоко вздохнула несколько раз.
«Нет, на умирающую я не похожа, – пришла в голову первая мысль. – Да и Стеф сказала, что мне ничего не грозит. Хотя, как я теперь могу ей верить, если они вместе с мамой столько времени меня обманывали». Она снова посмотрела на термометр.
– Николь, ты скоро? – раздался голос Ренаты.
Не дождавшись ответа дочери, она заглянула в комнату. Увидев растерянный взгляд Николь, она взяла градусник из её рук и, взглянув на него, присела рядом с ней.
– Наверное, всё же что-то с градусником, – как можно беззаботней произнесла Николь. – Надо будет купить новый.
Тут же в комнате появилась Стеф. Рената молча протянула ей градусник. Мельком взглянув на дисплей, Стеф вопросительно посмотрела на Ренату.
– Разве так бывает?
Рената произнесла:
– Точно не знаю. Наверное, в нашей семье бывает. Я же сказала, что это проявление другой стороны.
И тут Николь не выдержала.
– Да что же это такое? – почти прокричала она. – Может уже кто-нибудь объяснит мне, что происходит? Или я должна заработать себе инфаркт, думая чёрт знает что.
Она переводила взгляд с мамы на подругу и обратно.
– Ну, что, Рената, – произнесла Стеф, – похоже, откладывать разговор уже нельзя. Иначе у неё точно крышу снесет.
Николь перевела взгляд на маму. Рената выглядела очень подавленной, нервно покусывая губы. «А ведь я никогда не видела её плачущую, – внезапно подумала Николь. – Никогда. Ни одной слезинки». И только сейчас ей показалось это странным.
Она в ожидании смотрела на Ренату. А та всё не решалась начать этот непростой разговор.
– Мы не совсем обычная семья, – наконец произнесла Рената. Было видно, что ей трудно подбирать слова. Николь решила её успокоить и подбодрить.
– Мам, я уже не подросток с неустоявшейся психикой. Я большая девочка и всё понимаю. Так, что не тушуйся, выкладывай.
– Мы не совсем обычная семья, – повторила мама. – Хотя всегда старались не выделяться и не отличаться от обычных людей. Но мы не такие как они. Мы не болеем, не стареем, не умираем.
От последней фразы Николь стало не по себе.
– Мама, мы мутанты? – тихо произнесла она и сглотнула вставший в горле ком. Сразу же началось пощипывание и зуд внутри горла.
– Нет, что ты, – Рената улыбнулась. – Мы никогда не называли себя так. У нас много положительных качеств: мы сильные, быстрые, везде и всюду успеваем, много чего делаем за короткий промежуток времени. У нас много чего общего с простыми людьми, но много и различий.
Рената замолчала, а Николь с нетерпением ждала продолжения рассказа.
– А ты получилась особенная. Мои предки всегда заключали браки с себе подобными или с обыкновенными людьми. Но и это было редко. А я нарушила все мыслимые и немыслимые запреты и правила, когда вышла замуж за твоего папу. В тебе смешались его и мои гены, и мы теперь не знаем, во что всё это выльется.
Она опять замолчала.
– И час икс уже определен? Это моё восемнадцатилетие? – поразила Николь догадка.
Рената молча кивнула головой и продолжила:
– Мы так предполагали. В нашем клане у детей все максимально проявлялось сразу после исполнения 18 лет. Но ты у нас особенный ребенок, и мы не знаем, как это будет проходить. У тебя всё началось раньше и не так, как мы предполагали.
– И поэтому ты хотела, чтобы я праздновала свой день рождения дома и если что, вы с папой были рядом?
– Именно так.
Она замолчала, а потом произнесла:
– Что-то у меня в горле пересохло. Пойду, попью.
Стеф последовала за ней. Видимо всем им была нужна передышка, особенно Николь. У той вообще в голове всё перемешалось и запуталось.
«Ну, что за жизнь, – первое, что пришло в голову Николь. – Вчера всё было замечательно, никаких забот и неправдоподобных историй, а сегодня – столько всего, да ещё такого, что любого человека вогнало бы в депрессию. Всё оказалось не тем, чем казалось».
Ей очень хотелось во всем разобраться, но пока были одни вопросы. И кто на них ответит?
Как будто в ответ, к ней подошла Стеф.
– Ты как?
– Как видишь – жива.
– Ты главное сейчас не делай поспешных выводов. Со временем всё встанет на свои места. Просто получай информацию, а по полочкам разложишь потом, а то мозги точно закипят.
Говоря эти слова, она стояла, прислонившись к косяку, и разглядывала ногти на руке. Николь почувствовала, как внутри её вновь поднимается чувство раздражения, но она, сдерживая себя, начала говорить, постепенно повышая тон:
– Стеф, ты беспокоишься о моих мозгах? Да у меня, наверное, уже давно вместо мозгов желе. А ты сейчас невозмутимым тоном читаешь мне мораль, о том, как мне правильно провести мета-анализ. Ты считаешь это нормально? Мне кажется, что вам всё равно…
– Николь, успокойся, – оборвала её Стеф. – Подумай о завтрашнем зачёте.
Николь автоматически переключилась на её слова, и раздражение начало стихать.
Стеф удовлетворенно кивнула и произнесла:
– Ты зря так думаешь, нам не всё равно. Мы очень за тебя переживаем. Особенно твоя мама. Мы точно не знаем, как ты будешь переживать своё перерождение. Поэтому я и здесь, помочь и поддержать.
– Тогда может ты, наконец, откроешь секрет – кто ты такая?
– Я – твоя подруга, надеюсь. А потом уже помощник и наставник. А всё остальное ты узнаешь со временем.
– А когда оно придёт, это время? В мой день рождения? – она намеренно не сказала «восемнадцатилетие».
– Возможно. А может быть и раньше.
– Вы меня точно когда-нибудь в психушку загоните со своими тайнами, – Николь закрыла глаза и откинула голову на спинку стула.
– Ники, не преувеличивай, – вернувшаяся Рената протянула ей кружку с чаем. Николь взяла кружку и поднесла её к лицу, принюхиваясь.
– Это просто чай, – успокоила её Рената и продолжила:
– Когда-то это должно было произойти, и нам нужно было держать ситуацию под контролем.
– И что же ещё я должна узнать? – нетерпеливо произнесла Николь.
– Я тебе уже говорила, – продолжила Рената, – что наша семья не совсем обычная. Наши предки ведут происхождение с очень древних времен.
– Твои потомки короли? – перебила её Николь.
– Нет, не короли, но они не менее могущественны и влиятельны. И у нас, у всех много качеств, которые обычным людям не присущи. А ты получилась вдвойне необычная. Раньше таких детей в нашем роду не было. Ты первая, в ком слились два рода, которые по всем мыслимым и немыслимым правилам никогда не должны были соединиться.
– Ничего не понимаю, – обхватив руками голову, произнесла Николь.
– Да что тут не понятно, – вступила в разговор Стеф. – Твои родители из двух противоположных родов. В результате этого союза родилась ты. И теперь они не знают, что из этого всего получится.
– Вы хотите сказать, что из меня получилось неизвестно что? – Николь в ужасе посмотрела на маму.
В комнате стало тихо. Рената смотрела на Стеф умоляющими глазами. Но та промолчала.
– И ты меня еще успокаивала? – обратилась Николь к подруге. – Вы же ничего не знаете.
– Никто не знает, – произнесла Рената. – Поэтому мы попросили Стефани, чтобы она была рядом и если что помогла. Мы не знали, когда произойдет перерождение, и как оно будет проходить, но то, что что-то должно произойти, мы знали точно.
– Родители не хотели давить на тебя, – опять вступила в разговор Стеф, – но, наверное, будет лучше, если ты будешь подальше от такого скопления людей.
Николь переводила взгляд с Ренаты на Стеф.
– Я что опасна для людей? – голос Николь задрожал.
– Мы не знаем. И никто не знает. – Рената положила свою руку ей на плечо. – Но лучше подстраховаться.
– Мам, а ты кто? – испуганно спросила Николь.
Рената быстро посмотрела на Стефани. Та ободрительно качнула головой.
– Я – из клана вампиров.
От этих слов Николь онемела. Она переводила взгляд с мамы на подругу и не могла произнести не слова. В голове Николь вертелась только одна мысль: «Клан вампиров». В комнате воцарилась тишина. Только тиканье часов и звуки за окном. Ни слова, ни вздоха.
– Мне нужно побыть одной, – наконец произнесла Николь. – Хочу подумать и хоть в чём-то разобраться.
Она встала и пошла к выходу из комнаты. Машинально взяла с вешалки ветровку, потянулась к ручке двери.
– Не пропадай надолго, дорогая, – проговорила ей вслед расстроенная Рената. – Скоро папа вернется.
И уже обращаясь к Стеф:
– Отдай ей ключи от машины.
Николь вздрогнула и повернулась к Ренате.
– А как ты узнала, что я собираюсь ехать на машине? И не говорите мне, что это опять сработал дедуктивный метод, – прищурившись, она посмотрела на Стеф.
– Нет, он здесь не причем, – улыбнувшись, произнесла Стеф. –Это всё твоя мама.
– Мама? – удивилась Николь. – Ты что, это предвидела?
Рената кивнула головой.
– Отлично, – всплеснула руками Николь. – Моя мать ясновидящая. Давай ключи, – обратилась она к Стеф.
Выхватив из протянутой руки связку, Николь, громко хлопнув входной дверью, выскочила из комнаты и бегом бросилась по лестнице. Сев в машину, она так нажала на педали, что машина с визгом рванула с места.
Глава 4. http://www.proza.ru/2016/06/27/1731