Однажды мой знакомый рассказал мне необычную историю своей любви, которая началась нежданно-негаданно, длилась более трёх лет и оставила неизгладимый след в сердце его. Зовут его Сандрей. Он – довольно пожилой человек, давно уже на пенсии, занимается садоводством и огородничеством. Иногда продаёт на рынке, выращенные на своём участке продукты.
В один прекрасный осенний день, под вечер, Сандрей стоял на рынке. Товар шёл нарасхват, так как и людей было много, и продавал он свой продукт гораздо дешевле, чем другие. Дома его ждали неотложные дела, ведь всё хозяйство было на нём. Вдруг он услышал разговор двух женщин, которые о чём-то громко говорили, точнее даже ссорились, упрекая в чём-то друг друга. Оказывается, что покупательница картошки была недовольна:
- Я такие деньги плачу, беру, не рядясь, а ты мне наложила одну гниль. Как не стыдно обманывать людей!
Сандрей вмешался в диалог, мол, если нужна хорошая картошка, такая у него есть, только она у него в погребе. Картошка очень крахмалистая, рассыпчатая и вкусная. «Приходите в любое время, не пожалеете. И не стесняйтесь», - предложил Сандрей.
Время шло. Наступила белоснежная зима. Засыпало снегом все стёжки-дорожки и глубокие овраги. А жизнь продолжалась своим чередом. Кто успел запастись на зиму сельхозпродуктами – тот чувствовал себя спокойно, жил в ожидании тёплой весны, чтобы начать трудовую жизнь на своей земле.
Однажды покупательница-незнакомка пришла к Сандрею за картошкой. Он встретил её радушно и спросил:
- Ну как, понравилась моя картошка?
Она смущённо улыбнулась:
- Очень хорошая. Ваша картошка очень вкусная и рассыпчатая. Если недоглядишь - мигом превратится в пюре.
- Ну, вот и хорошо. Я рад, что картошка моя понравилась. Надеюсь, вы не в обиде на меня за неё?
- Если бы была плохая, то не пришла бы сюда, - ответила Гуллия (так её звали).
Гуллия приходила за картошкой всю зиму. За это время они хорошо познакомились, встречаясь на рынке.
Зима была очень холодная. Гуллия работала в найме продавцом растительного масла на разлив. Сандрей не раз приходил на рынок и наблюдал, как она, вся посиневшая, страдает, прозябает от холода. Глядя на неё, Сандрей сопереживал, не зная, как и чем ей помочь. Однажды всё же решился согреть её: принёс горячего чая и что-то закусить. Завязался разговор:
- У тебя большая семья?
- Семья-то не велика, а горя много, - смущённо ответила она. - Муж не работает, а выпить любит. Дочка есть. Вот и вся семья.
- А как вы живёте, если муж не работает?
- Дочка работает, правда, оклад у неё небольшой. Молодая – ей тоже помощь нужна. Вот так и живём. Я зарабатываю – муж пропивает. Каждый день – ругань, ссоры.
- А я бы давно развёлся с таким человеком, - не выдержал Сандрей, - чем мучиться и жить на птичьих правах.
- А куда деваться, - только и сказала Гуллия, - живой в могилу не ляжешь.
Разговор затих. Они, молча, глядели друг на друга. Сандрею было обидно за её судьбу, он переживал, но не знал, что сказать этой невинной прекрасной женщине, которая была так унижена и оскорблена своей судьбой.
Наступила весна – тёплая, солнечная. Обрабатывать земельный участок одному – долго, к тому же скучно. Вот и решил Сандрей попросить Гуллию ему помочь. Долго думал с чего начать разговор. Ведь всё-таки как-то неудобно.
- Вот бы мне заиметь помощницу по хозяйству, да не знаю, согласится ли кто, - для начала пошутил он.
- А что нужно делать? - Спросила Гуллия. - Я могу помочь. Тем более что муж уехал к своим родителям на всё лето.
- Спасибо тебе. Да ты не беспокойся, я за всё заплачу.
- Что вы, дядя Сандрей, мне ничего не надо. Вы и так мне много помогли.
Время было послеобеденное. Пахло тёплой землёй, в воздухе жужжали пчёлы, которые вились вокруг цветов. Сандрей ждал Гуллию с работы, приготовил хороший обед, заварил чай из малиновых и смородиновых листьев. До позднего вечера просидели они за обеденным столом, разговаривая о жизни. Гуллия больше всего говорила о своей дочери.
Санрей рассказал о своей юности, службе в армии, работе. Уходя домой, Гуллия спросила:
- Дядя Сандрей, а когда мы начнём копать землю?
- Как будет у тебя свободное время – тогда и начнём.
- Я приду завтра с утра, у меня выходной день.
- Вот и хорошо. Буду ждать тебя.
На следующий день Гуллия пришла рано утром.
- Пойдём, дочка, - сказал Сандрей. - Покажу свою усадьбу. Она у меня вся заросла бурьяном. Только вот яблони стоят весёлые, цветут. Похоже, нынче будет много яблок, ведь весна тёплая, да и пчёлы всюду летают. А это хорошая примета.
Землю копали вместе, чуть ли не плечом друг к другу. При этом всё время говорили, шутили. Гуллия радовалась как ребёнок:
- Как хорошо, что я встретила Вас – человека, понимающего жизнь, доброго, отзывчивого, внимательного.
Сандрей больше шутил, рассказывал разные байки, сочинял на ходу частушки.
Солнышко ты моё,
Солнышко садовое.
Ягодка ты моя,
Сладкая, медовая…
Гуллия улыбалась:
- Вы настоящий поэт, дядя Сандрей. Наверное, даже печатаетесь?
- Пишу только для себя, - ответил тот, и добавил:
Я не поэт, и не учитель,
Я просто сочинитель
Стихов от сердца и души,
Что только для себя пишу.
Стихи пишу не для печати,
А просто так – лишь для себя.
Потом прочтут их мои дети,
И, может, вспомнят про меня.
- Дядя Сандрей, Вы всё время одни. Что, у Вас больше никого нет?
- Была семья, да, как говорится, вся сплыла. Жена ушла в мир иной. Дети разбежались кто куда. Вот я и остался один, как старая сухая ковыль-трава, как отработанная старая машина.
Сандрею не хотелось уходить с участка. Тем более что возле него была такая милая девочка, которая не давала ему покоя, и всё просила рассказывать что-то интересное, почитать стихи. Мужчина думал о ней всю ночь, корил себя за то, что попросил её помочь обрабатывать землю – ведь она ещё такая хрупкая, нежная. Однако, вопреки всему, на следующее утро, открыв двери, Сандрей увидел её весёлой и жизнерадостной. Гуллия поздоровалась, поцеловала его в щёку и сказала:
- Я сегодня самая счастливая на свете. Сегодня мой день рождения.
Они вдвоём быстро приготовили стол. Это был настоящий счастливый праздник. Сандрей ей читал свои стихи.
С днём рожденья поздравляю,
Добра, счастья Вам желаю,
Быть здоровой и красивой,
Самой милой и любимой.
Пусть Вас любят муж и дети,
Все живущие на свете,
За Вашу нежность, красоту,
За Ваше сердце, доброту.
Пусть улыбка сияет здоровьем,
И радость сверкает в глазах.
Пусть беда обойдёт стороною,
Да не прольётся Ваша слеза.
Потом Сандрей перешёл на лирику:
Любви все возрасты покорны,
Не взирая на года.
Любить друг друга не позорно,
И не поздно никогда.
И если любишь откровенно
От сердца чистого, от души,
Получишь отзвук непременно,
В любви все годы хороши.
- Дядя Сандрей, а разве это возможно, - не удержалась Гуллия, - полюбить человека с большой разницей в годах, или даже женатого?
- Возможно, дочка, если любишь по-настоящему.
- А почему Вы один? Разве нет женщины, которую могли бы полюбить?
- В том-то и дело, что нет такой… Да и кому я нужен такой – старый, больной человек.
Долго они сидели за столом, и не заметили даже, что зажглись огни на уличных высоких столбах. Гуллия заторопилась домой.
- Засиделась я у Вас. Мне всё очень понравилось. И время пролетело быстро, даже усталость как рукою сняло. Спасибо, дядя Сандрей, за тёплый приём, за стихи, внимание ко мне…
Сандрей проводил Гуллию до автобусной остановки, пожелал ей спокойной ночи. В ночном небе светили звёзды, мерцала белая луна. Мужчина шёл по улице, не замечая прохожих, и думал только о ней. Кажется, он влюбился в Гуллию серьёзно.
Не раз ещё потом приходила Гуллия помогать Сандрею. Наблюдая за её проворной и умелой работой, мужчина думал: «Вот бы мне такую женщину – работящую, умную, рассудительную. Она же слова зря не проронит, да и красавица какая». Однако сказать ей это в открытую он никак не решался: слишком она молодая для него.
Гуллия приходила к Сандрею, как только ей это удавалось. Однажды, когда они сажали картофель, он всё-таки поинтересовался её судьбой.
- Какая уж тут судьба, если муж беспросыпно пьёт, не работает, живёт иждивенцем на моей шее.
- Плохи, значит, твои дела. Не повезло тебе с мужиком. А ведь ты очень хорошая девочка, умная, рассудительная. Ты меня, конечно, прости, но я тебе скажу честно: ты мне очень нравишься.
Гуллия широко раскрыла свои сине-голубые глаза и посмотрела на Сандрея, словно увидела что-то небесное.
- Дядя Сандрей, это невозможно. У нас большая разница в возрасте. Были бы Вы чуть-чуть помоложе…
- Причём здесь возраст? Любовь от него не зависит, - вспылил Сандрей. А Гуллия, не прерывая его, внимательно слушала и думала: «А ведь он правду говорит. Зачем я живу с человеком, который не любит и не уважает меня». А потом сказала:
- Вы, дядя Сандрей, в чём-то правы. Однако, чтобы вот так сразу разорвать цепи – я не могу. У меня есть муж и дочь. Что она скажет мне, если я уйду к другому мужчине?
Сандрей замолк, потом вымолвил:
- Дочка твоя всё поймёт, если тебя любит и уважает. Она же не хочет, чтобы ты вот так страдала всю жизнь. А жизнь – она прекрасна, когда люди живут в мире и согласии. Её нужно прожить так, чтобы окружающие тебя люди завидовали, а не осуждали…
- Говорите Вы хорошо, словно сказку рассказываете. А будет ли так хорошо в нашей жизни на самом деле?
- Поживём – увидим, - ответил Сандрей. – Я не тороплю тебя с ответом. Принимай решение сама, обдуманно.
Гуллия временно задумалась, однако сразу не ответила.
Время шло. Ни Сандрей, ни Гуллия разговора на эту тему больше не заводили. Сандрей не торопил событий, пусть решает сама. А она решила так: совместной жизни у них не будет, но она будет приходить к нему ежедневно, помогать.
- Вот ты работаешь на своего хозяина, получаешь гроши. Не лучше ли самой взяться за торговлю, открыть свой бизнес? – Спросил Сандрей её во время очередной беседы за столом.
- Для этого нужны немалые деньги, как минимум тысяч пять, - грустно вздохнула Гуллия.
- Вот что, девочка моя, - сказал Сандрей. – Дам я тебе денег. И начни новую жизнь.
Он сдержал своё слово. Даже давал ей деньги на первых порах, чтобы её бизнес развивался. Однако их всё время не хватало, и торговля шла плохо. К тому же ту малую выручку, что она приносила домой, бессовестно пропивал муж.
- Ну и как думаешь жить дальше? - Сдерживая негодование, поинтересовался как-то Сандрей.
- Даже не знаю, - откровенно призналась Гуллия. - Сама-то проживу. Только дочку жалко. Она ведь у меня совсем взрослая стала, можно сказать, невеста уже. И парень есть у неё, работают вместе в одном отделе. Так хочется увидеть её счастливой в замужней жизни. И, дай бог, сыграют они свадьбу – наконец-то стану свободной.
- Ты станешь полноправной хозяйкой в моём доме, - только и смог сказать Сандрей.
…Время шло. Наступила осень, пошли дожди со снегом, дул холодный северный ветер, пронизывающий до самых костей. Сандрей даже перестал верить в чудо, которое казалось ему столь близким. Он порой выходил на улицу, ходил на рынок за хлебом. И однажды случайно увидел свою Гуллию – озябшую, посиневшую от холода.
- Девочка моя, с тобой что-то случилось? Ты меня совсем забыла? - Осторожно подбирал слова Сандрей.
- Простите меня, дядя Сандрей. Не хватает времени. Вот свадьбу дочери справили.
«Вот и кончилась моя сказка, уплыла моя любовь, как лодка в весенних водах», - задумался Сандрей. И тут Гуллия выпалила: «Вы сегодня такой хмурый, просто лица на Вас нет. Можно, я приду к Вам сегодня? Мне с Вами очень хорошо, можно душевно поговорить, стихи Ваши послушать… Привыкла я к Вам, как к родному отцу, или брату».
Она пришла в тот же день. И осталась у него. На долгое время. Он каждый вечер ей читал свои стихи:
Если б я был всесущим –
Разогнал бы все тучи,
Был орлом бы могучим,
Воспарил б выше тучи.
Взял тебя бы с собою
Полететь над рекою,
Над синими морями,
Над облаками
К горным вершинам,
Где живут общинно,
Милые птицы –
Орлы, как мужчины.
Но я – не всесущий,
Орёл не могучий,
Не разогнать мне тучи,
Жить в одиночку – лучше.
И всё же хожу по земле –
И думаю лишь о тебе.
- Очень хорошие стихи, - сказала Гуллия. - А Вы все свои стихи знаете наизусть?
- Всех их запомнить нельзя. Но вот такое не забывается:
Я Вас люблю так нежно и душевно,
Как заветную звезду,
И теперь скажу Вам непременно
Люблю я только Вас одну!
Жду Вас я днём и ночью,
Жду, как раннюю зарю,
Как цветок, чарующий очи,
Потому что очень Вас люблю…
Сандрей взглянул на Гуллию, увидел, как по её щекам стекают слёзы.
- Почему ты плачешь? Чем я тебя обидел? - Взволнованно заговорил он.
- Нет, нет. Просто я вспомнила свою прежнюю жизнь, где я была рабыней.
Всё было хорошо. Они сохранили тёплые взаимоотношения, и всё у них ладилось.
- Я люблю Вас, дядя Сандрей. Наверное, не могу даже прожить и дня без Вас. Вы мне открыли свет в жизни. Я наконец-то поняла, что значит – любить человека.
Она действительно, по-настоящему полюбила Сандрея. Но вот её семья – как быть с ней? Ведь она – серьёзная преграда тому, чтобы быть вместе с Сандреем. Тем не менее, Гуллия прожила вместе с ним всю зиму.
Сандрей любил Гуллию всем сердцем, и сдерживал свой любовный порыв, как только мог. «Люблю тебя всерьёз. Не могу забыть тебя до конца своей жизни», - не раз говорил он ей. В те минуты они долго смотрели друг на друга, словно дети, радовались своей мечте, но осуществить её было невозможно: Гуллия была замужем.
…Как-то Сандрей вышел на улицу – просто прогуляться. К нему подошли две женщины.
- Гуллия ведь у тебя живёт. А ты знаешь, кого приютил? – Спросили они.
- А в чём, собственно, дело? Она – хорошая, работящая девочка, - огрызнулся мужчина.
Те поведали, что Гуллия – воровка, обчистила не одного такого, как он. Сандрей не нашёл ничего лучшего, как послать их куда подальше. Однако настроение было испорчено. Это заметила и Гуллия, когда вернулась с работы. Сначала Сандрей молчал, боясь обрубить тот канат, который сдерживал корабль их любви. А потом всё же рассказал о встрече с незнакомыми женщинами.
- И ты поверил этим сплетням? Знай, я никогда ни у кого ничего не брала и живу честным трудом! Как же не стыдно тем, кто льёт всякую грязь на других, и тем, кто верит этим сплетням, - заревела Гуллия. И, недолго думая, ушла, громко хлопнув дверью. Ушла насовсем.
Сандрей остался один в пустом доме, оплакивая свою судьбу горькими слезами. Он ещё надеялся, что его любимая опомнится и вернётся. Увы, этого не случилось. Тихими ночами он писал стихи – о себе, Гуллии, их любви.
Где же ты, любовь моя,
Мне так плохо без тебя.
Не обижайся, не сердись,
И ко мне скорей вернись.
Ждать я буду ежедневно.
И открою тебе дверь
Я с надеждой, откровеньем,
Как дитя. Ты мне поверь.
…Долго переживал и страдал Сандрей. А однажды его сердце не выдержало: мужчина скоропостижно скончался.
Узнав о его смерти, Гуллия пришла проститься с ним и проводить в последний путь. Она долго плакала у его гроба, просила у Всевышнего прощения за свои и его грехи во имя любви, которую они, увы, так и не смогли сохранить.
Киселёв Владимир Иванович