Ушатики

Александр Брюховецкий
     УШАТИКИ
               
               
                Настроение с утра было отвратительным. Депрессия – понял я. И вот она жмёт, терзает меня эта тётка-депрессия своими гадкими ручищами. В общем нехорошо мне.
                Выпил кружку чая – не помогает.
                Раскрыл окно и смотрю на людей. Думаю, как это другие справляются со всякими вредными для здоровья проявлениями. А другие – ничего,.. ходят туда-сюда, кто на работу, кто за пивом  в лавку. Ругань слышу – «Это твои проблемы!.. Отстань, я сказала!»
              В общем живут люди полноценно, я вот только… Ну, думаю, если чай не помогает, то возьму бутылку пива. Большую возьму, чтобы сразу с этой депрессией покончить. Может от того, думаю, и депрессия, что редко пивом балуюсь. А почему бы сейчас и не выпить – отпуск ведь. Сорок восемь дней отпуска – это ж настоящая награда за долготерпение с этими ушатиками.
               Соседка Люба учеников моих так окрестила. Она на днях как-то завалила ко мне и прямо с порога:
               - Слушай, Толик, я просто поражаюсь, как ты можешь столько лет с этими ушатиками возиться? Все ж нервенные заболевания от них. Вот я, например, своих внуков ну прям поубивала бы, они мине весь хребет прогрызли! – и она похлопала ладошкой по этому самому хребту. – А я б на твоём месте давно уже школу бросила.
               «Боже мой! – обдало мне жаром голову, неужели же школа? А ведь я уже двадцать лет (?) мучаюсь с этими… ушатиками.»
               Пиво я взял. Начал расслабляться, релаксацию то бишь производить. И сразу же почувствовал преогромнейшую разницу между чаем и тем, что пенилось в кружке.
               Вскоре, чувствую, камень постепенно с груди отвалился, плечи расправились, глаза заблестели молодым задором. И чего это, думаю, я застрял в этой школе? Чего это, думаю, я заработал в ней кроме гипертонии и геморроя? А ведь права моя соседка Люба по поводу этих ха-ха, ушатиков.
             Двад - цать лет!..
             Двадцать.
             Подошёл к зеркалу. Вгляделся. Мужчина вроде ещё ничего – не дурак вроде. Вот только почему рискую здоровьем за гроши в этой школе?..
             И такая, знаете, лёгкость в теле появилась, хоть козлом прыгай, а в мозгу такое просветление, словно лампочка в двести ватт там зажглась. «Двадцать лет!» - стучало в мозгу. И получается, что всему виной действительно является школа, откуда же этой проклятой депрессии взяться. Живут же люди по другому, профессии меняют,..  Брандахлыстин вон из электриков в охранники пошёл, Кандейкин Андрюша пить бросил и тоже того,.. в охрану.
            Пошёл к Кандейкину расспрашивать, что и как в этой охране.
            Да, нормально, говорит, спи себе потихоньку да деньги получай. Но правда, говорит, бывает ночью, что где-то что-то грюкнет – так пойдёшь, поглядишь,.. а так ничего, работать можно.
             Сжал я тогда крепко кулаки. Назло начальству, думаю, уйду в охрану. Наплевать мне на вашу очередную аттестацию и лицензирование, на ваши планы календарно-тематические, на всё, на всё… Тьфу!
            В общем, расхрабрился я  и подал заявление об уходе.
              Директриса Людмила Васильевна очень, очень удивилась:
              - А-а-а, э-э…
              -Бэ-э, - сказал я . – Подпишите.
              - Я, я вас разве обделяла вниманием, Анатолий Иванович, премии вам,.. как только могла. В чём причина вашего увольнения? Ведь столько лет…
             - А я разлюбил вас, Людмила Васильевна. Вы подурнели. Вам уже шестьдесят лет – на пенсию пора, ту-ту!
             - Я не узнаю вас, Анатолий Иванович, оказывается вы просто хам, вот что я вам скажу. Ишь ты,.. а ведь какой был тихоня.
             - Двадцать лет был тихоня. – сверкнул я глазами. – Всё надоело. Надоело видеть ваше воровство.
             - Как, я?!..
             - Да, именно вы. Надоело видеть ваши махинации по поводу списания школьных денег на бензин для вашего автомобиля. А кто, как не вы, увели две машины досок для пола спортзала. Да я сейчас же позвоню в Департамент образования!
               - Успокойтесь, успокойтесь, Анатолий Иванович, не горячитесь. Дело в том, что спонсор…
               - Хорошо, что спонсор ещё не суётся в эти дела.
              Тут она, директриса эта, хватается за сердце и ах-ах!..
               Подбегает завуч по кличке «Шапокляк» (это из-за остренького носа) и на меня:
                - Да как вы смеете! Вы ж довели её до инфаркта! – орёт она.
                - А я этому Шапокляку:
                - А вы тоже, Вера Михайловна, не святая, в долю, понимаешь, вошли. Я всё знаю,.. и программа, говорю, вашего предмета в чистом виде министерского происхождения, и нисколечко не адаптирована к нашей школе. – И я погрозил ей пальцем.
                Шапокляк упала  на стул рядом с директрисой и тоже – ах, ах!..
                В тот же день меня рассчитали.
                Двад- цать лет! Подумать только!.. И эти ушатики ещё,.. вечно к урокам не готовы. Хулиганьё просто. « Я свобо – де-е-н!» - как в той песне.
                Вечером пришла соседка.
                Ну вот и молодец. – сказала она. – А то возишься, возишься с этими ушатиками… Неблагодарная это работа, да и зарплата маленькая, и никакого уважения.
                - Что правда, то правда. – вздохнул я.
            

                В общем, работаю теперь охранником. Деньги те же самые. И каждый раз будучи на дежурстве, ловлю себя на мысли, что нет теперь никаких педсоветов, родительских собраний и тому подобное.
              Охраняю один важный объект. Всё пока хорошо, спокойно. Разве иногда что-то где-то грюкнет… ну сходишь, посмотришь, если не спишь.
                Депрессия пока не водится. Отдыхаю я. Вот только по ушатикам скучаю. Привык к ним. Ведь как-никак двадцать лет им отдал.
                Двад – цать лет…