Мария шла по перрону Московского вокзала, таща тяжелую спортивную сумку. Питер встретил моросящим дождиком, по-осеннему грустным, но пока не таким занудным как в октябре. Еще в поезде она натянула на себя все теплые вещи, и теперь была как капуста. Но сумка стала чуть легче, хотя не на столько, чтобы весело размахивать ею, шагая по перрону.
Народу тьма, был самый конец августа, и молодежь спешила попасть к первому сентября. В Москве Маша еле достала билет на питерский поезд. И то, этот билет она с плачем выпросила у кассирши, та сказала: «Только в общем, поедете?» И посмотрела на Марию с жалостью: хрупкой, молодой женщине ехать всю ночь в общем вагоне будет тяжело. «Поеду, поеду, спасибо большое» Маша была готова ехать даже на крыше, лишь бы скорее убраться из невзлюбившей её Москвы. Всю ночь она протряслась, сидя на боковом сидении почти без сна. Но вот мучения кончились, она в Питере.
- Девушка, давайте сумку. - Носильщик с наглой рожей, везя перед собой полную тележку, обратился к ней.
- Сколько? - спросила Маша.
- Сто пятьдесят.
- Что? Вы полную тележку нахапали, и за мою сумку хотите столько содрать? Не надо, сама донесу. - Нервы были на пределе, она устала и чувствовала себя после поезда грязной и измученной.
- Ну ладно, давай сто.
- Отвали. - Огрызнулась Маша, раздражение переросло в злость.
- Пятьдесят. – Понимая, что лучше копейку, чем ничего, снизил он цену до минимальной.
Маша молча положила сумку на тележку и пошла рядом. Выйдя с вокзала и поймав такси, она добралась до дома бабули. Та жила в центре и через пятнадцать минут Маша уже звонила в дверь. Бабуля долго не открывала, и она уже забеспокоилась. Где-то лежали ключи, но в ее сумочке черт ногу сломит. А после дальней поездки так и вовсе, целое стадо чертей переломает себе ноги.
Но вот за дверью послышались шаркающие шаги, ключ зацарапал дверной замок, и дверь открыла бабуля. Она была в старом халате, под которым виднелась ночная сорочка, непричесанные волосы на скорую руку собраны в пучок.
- Бабуль, что случилось? - С порога начала Маша – Я приехала, как смогла. Билетов нет, еле выпросила в общий вагон. - На ходу снимая плащ и вешая его на вешалку, тараторила Маша - Ты меня напугала, ты плохо выглядишь, врача вызывала?
- Вызывала Машуня, вызывала. Да только чем он поможет, видно время мое пришло.
- Ты что такое говоришь? Зачем ты так. Сейчас мы с тобой подлечимся, и все будет хорошо. Я насовсем приехала, мне работу предложили, так что вместе жить будем. Никак тебе умирать нельзя, кто меня будет встречать-провожать, кто обеды будет варить. – Убеждала бабулю, и себя Маша. Но глядя на неё, в сердце ныла иголка.
Такой она её никогда не видела. Бабуля была учителем, много лет проработала директором школы, и, без прически, в грязном халате, она себе не позволяла ходить даже когда сильно болела. Маша отогнала от себя тяжелые мысли и, надев тапочки, пошла в спальню, это была её детская комната, а после, комната, где она останавливалась, когда приезжала к бабуле в гости, с которой давно не жила, с того времени, как поступила в Москве в МГУ.
***
Маша почему то считала, что живя одна, в другом городе, она становится взрослой, самодостаточной и независимой. То, что бабуля старела ей и в голову не приходило. И только сейчас, прожив пятнадцать лет в Москве, в полной мере почувствовав, что значит быть никому не нужной и одинокой, она поняла всю глупость своей теории о взрослой жизни.
Мария училась в МГУ на кафедре этнологии и, по окончании, представляла себя серьезным ученым. Из-за юношеского максимализма не вернулась домой, надеясь остаться в институте и продолжить научную деятельность. В общем, так и получилось, в институте проводилась серьезная научно-исследовательская работа по теме: финно-угорские народы, происхождение и быт. Тема близкая, корни Маши брали свое начало оттуда.
Сохранились семейные придания, еще живая прабабушка рассказывала ей сказки и истории о народах водь, ижоры, чудь, читала рунные заговоры, раскидывала рунные камни. Бабуля всего этого не любила и ссорилась из-за этого со свекровью, та не спорила, просто старалась все делать, чтобы она не видела. Благо бабуля всё время проводила на работе.
Маша живо интересовалась всем, что рассказывала ей прабабка, её детский ум с легкостью впитывал и запоминал волшебные истории и заговоры, она быстро научилась понимать руны и работать с ними. И когда та умерла, семнадцатилетняя Маша знала и умела много.
Только вот когда молодая сотрудница стала высказывать своё мнение по поводу того, как шли исследования, и что есть много ошибок в проделанной работе, да еще, при этом, вслух говорить о том, что знала, ее быстро отстранили, а в скорости и вообще уволили. Для нее это было большим ударом.
***
Маша устроилась в транспортно-логистическую компанию, и отработала семь лет, занимаясь не интересной и не любимой работой. Вернуться домой ей не позволяли гордость и стыд. Изредка она приезжала к бабуле, и, побыв день, два, не слушая никаких уговоров, возвращалась обратно.
Но в один день изменилось всё. Однажды в компанию обратились с заказом по перевозке груза из Италии в Россию. Работу поручили ей. Маша назначила встречу с заказчиком на час дня. В положенное время пришел мужчина. Она встретила его внизу, и пригласила в свой кабинет. Он представился: « Альберт Томасович Гласман».
Сказать, что мужчина произвел на нее впечатление, ни сказать ничего. Лет пятидесяти, черноволосый, со смоляными бровями, с прожигающим взглядом темно-коричневых, почти черных глаз. Увидев его, Маша вспомнила Аль Пачино. Только в отличие от актера, новый клиент был высоким, а правое плечо заметно выше левого. В шикарном льняном костюме глубокого черного цвета, безумно красивый, но в тоже время пугающий в своем пристрастии к черному.
Ему было необходимо переправить из Италии груз: строительные материалы. Они обсудили все рабочие моменты, после этого Альберт Томасович пригласил ее в кафе на чашку кофе, как он объяснил: чтобы уточнить некоторые детали связанные с грузом. Маша не была на обеде и легко согласилась сходить с ним в кафе за углом, где она обедала каждый день.
Но в кафе разговор пошел в совсем другом русле. Говорила почти одна Маша, гость только слушал, задавая вопросы. Почти сразу разговор перешел на её работу в институте. Когда Маша рассказала тему научных изысканий, её спутник оживился, задавая вопросы явно со знанием дела. Маша, так давно не говорившая о том, что интересовало её больше всего, говорила много и со страстью настоящего учёного. Видно было, что и Альберт Томасович был достаточно осведомлен и заинтересован этой темой.
Время обеда подходило к концу, и вдруг новый знакомый сказал:
- Мария, хотите поработать у меня? Я занимаюсь реставрацией архитектурных памятников культуры. Сейчас работаю над проектом как раз в той тематике, в какой вы вели свои исследования в институте. Работа интересная и на долгое время. Если вы согласитесь, ваша зарплата будет такой. – Он написал цифру в блокноте и, вырвав листок, передал ей.
Увидев сумму, у Маши перехватило дыхание, ее полугодовая зарплата на фирме. Но дело было даже не в деньгах. Маше предлагали работу, о которой она мечтала с юности. Ту, которую отобрали в институте, и которая снилась ей с постоянным упорством почти каждую ночь.
- Но есть один нюанс, эта работа ждет вас в Питере. Подумайте. Если примите мое предложение, то можете позвонить мне вот по этому телефону. – И протянул ей визитку. Попрощавшись, он ушел, оставив Машу в полном недоумении. Так, с легкой руки Альберта Томасовича, круто изменилась ее судьба.
Маша написала заявление об уходе, отпускать ее не хотели и заставили отрабатывать месяц. Она позвонила Гласману и сказала что согласна, но ее отпустят только через месяц. На это он сказал, что будет ждать ее в Питере. Маша стала звонить бабуле, чтобы обрадовать. Но бабуля ошарашила её, сказав, что очень плохо себя чувствует, и просила приехать как можно скорее. Маша кинулась к начальству, там с неохотой подписали ее заявление об уходе, поставив условие, что зарплату за последний месяц не выплатят. Но ей уже было все равно.
Она сообщила хозяйке об отъезде, и договорилась об оплате за следующий месяц, при условии, что этот месяц ее вещи побудут в квартире. Собрав их в коробки, она кинула в сумку все самое необходимое и рванула на вокзал.
И вот она была дома.
***
Весь вечер они просидели с бабулей в зале, вернее Маша сидела, подобрав под себя ноги, а бабуля лежала на старом диване. Они болтали, вспоминали Машино детство. Она жила с бабулей Александрой Витальевной и прабабушкой Анной Генриховной, которую она ласково называла бабаня.
Мать Маши оставила ее сразу после роддома у своей несостоявшейся свекрови. Как Машин отец не умолял её выйти за него замуж, та отказалась наотрез и больше никто, никогда её не видел.
Отец умер рано, Маше и двух лет не исполнилось: стало плохо, он упал возле Литейного моста по пути к дому, а когда приехала скорая было уже поздно. Мужчины в их семье не задерживались на этом свете, дед Маши, муж бабули и сын бабани, тоже умер молодым.
Спать легли поздно, Маша спала неспокойно, сказалась нервотрёпка последних дней. Проснувшись утром, она зашла в комнату бабули. Её там не было. Вспомнив, что та вчера осталась в зале, Маша заглянула туда. Бабуля лежала в той же позе, что и перед сном. Прикоснувшись к руке, она почувствовала холод, бабуля не дышала. Все остальное Маша помнила как в тумане. Врачи, соседи, все, что-то говорили, успокаивали. Почти на автопилоте Маша позвонила Гласману, тот спросил адрес и через полчаса был уже у неё. Взяв на себя все проблемы с похоронами и документами, он решил все быстро и лучшим образом.
Месяц прошел, Маша потихоньку приходила в себя, Альберт Томасович сказал что приступить к работе она может после того как пройдет сорок дней. Маша пожаловалась ему, что вещи в московской квартире нужно забирать в срочном порядке. Гласман помог и здесь, договорившись с компанией, которая переправляла его груз из Москвы в Питер, он попросил заехать и забрать вещи. Если бы не его участие, она не знала, как бы со всем этим справилась. И не смотря на горе, так внезапно свалившееся на неё, она чувствовала огромную благодарность своему новому босу, и радость что он оказался рядом в такой тяжелый для неё момент.
***
Отведя сорок дней, Маша немного пришла в себя и почувствовала, что готова к работе. Альберт Томасович сказал по телефону, что пришлет за ней водителя и тот привезет ее в офис. Вскоре зазвонил сотовый телефон, и мужчина, представившийся Виктором, сказал, что машина ждет у дома. Через десять минут Маша уже ехала на свою новую работу. Офис Альберта Томасовича находился на Петроградской стороне.
Подъехав к красивому старому зданию, водитель остановился у парадной. Выйдя, Маша подняла голову, здание потрясло её. Коренная питербуржка, прожившая всё детство и юность среди старинных домов Питера, Маша не могла не отметить, насколько здание было непередаваемо красивым. Как она раньше его не замечала, ведь недалеко отсюда бабаня ходила в гости к своей старинной приятельнице Изольде Павловне.
Офис Гласмана занимал два этажа. Поднявшись в кабинет к Альберту Томасовичу, Маша оглядела обстановку, во всём чувствовались, стиль, вкус и роскошь. Гласман предложил ей сесть в дорогое кожаное кресло напротив себя. Их разделял большой дубовый стол, похоже, старинный.
- Ну что же Мария, давайте приступим к работе. Вот, посмотрите эти фотографии. – Он разложил на столе несколько фото. На них изображался большой, в виде яйца неправильной формы, камень со сколом, как будто его отделили отчего-то большого. Он был черного цвета, похоже, какой-то вулканической породы. – Если вы внимательно посмотрите, то увидите здесь старинный рунический текст, нам с вами предстоит расшифровать его. Это будет первым вашим заданием. Всё, что вам будет необходимо, доступ к любой информации, пособия по рунам, обращайтесь ко мне. Все это я вам предоставлю.
- А можно увидеть сам камень? На фотографиях, конечно, все отлично видно, но когда работаешь с самим артефактом, работа идет быстрее. Если получится войти в контакт с ним, он помогает разгадать его тайну.
- О, я вижу, вы знаете, как работать! – улыбнулся Гласман – Но пока что придется довольствоваться только фотографиями. Как только будет возможность, я непременно предоставлю вам оригинал.
- Альберт Томасович, могу ли я работать дома? У меня много литературы, и там мне будет намного удобнее. Иногда я люблю поработать ночью.
- Не вижу никаких проблем. Конечно, работайте дома, мы будем с вами встречаться, как возникнет необходимость. А обсудить рабочие моменты мы сможем по телефону, или скайпу.
Обговорив еще несколько технических вопросов, они распрощались. Её отвез тот же водитель, Альберт Томасович предупредил, что теперь её, в случае необходимости, будет возить Виктор.
***
Оказавшись дома, она прошла в свою комнату и забралась на кровать. Прислонив подушку к спинке, Маша принялась рассматривать фотографии. Камень был очень интересный, на цветных фото был отчетливо виден необычный цвет и структура. Он напоминал огромный кусок гудрона, который она видела в детстве, когда играла с другими детьми на стройке. Черного цвета, блестящий, казалось в нем можно было увидеть свое отражение, как же Маше хотелось рассмотреть его в живую. Но пока она вынуждена была работать только с этими фотографиями.
Отложив фотографии и встав с кровати, она направилась в каморку, где у них хранились старые вещи, которые по тем, или иным причинам, не хотелось выбрасывать. Среди всего этого старого барахла, лежали две коробки с вещами бабани, в которых хранились, со всем прочим, и ее старинные книги. Когда та была ещё живой, она предупреждала, чтобы Маша не расставалась с ними. «Придет время и тебе все это понадобится» сказала она перед смертью, как будто бы предвидела, что будет через пятнадцать лет.
«А может и предвидела, ведь она много чего говорила», подумала Маша, в голове неясными образами отрывочно пролетели воспоминания, но быстро растворились. Разобрав завал, нашла те самые коробки. Они были весьма внушительные, и она с трудом дотащила их в свою комнату волоком.
Раскрыв их, бережно стала выкладывать содержимое. Это были сокровища. Воплощенные в форму её детские воспоминания. Каждую вещь она держала по несколько минут в руках, разглядывая ее. Прислонив к лицу, вдыхала запах. В самом низу она увидела бережно уложенные книги. Маша помнила их еще с детства. «Как хорошо, что я не утащила их в Москву, там бы у меня их быстро позаимствовали, а потом не отдали».
Вернувшись в кровать, она стала рассматривать старинные фолианты. Как она любила их в детстве. Положив на коленки огромные толстые книги, она с замиранием сердца переворачивала толстые листы. Бабаня не запрещала их смотреть, наоборот, с радостью давала девочке и отвечала на любой вопрос, объясняла любую картинку.
Маша училась по ним понимать руны, читать, составлять заговоры. Конечно, учась в институте, она стала воспринимать руны как учёный, тонкая связь с ними была утеряна, и они закрылись от нее. Тогда она не понимала, что работая в институте в таком формате, она удалялась от тех знаний, которые давала ей бабаня. Сейчас, в родных стенах, после пятнадцати лет забвения, руны начинали возвращаться к ней. От книг шло тепло, чувствовалось, что связь возобновляется. Она читала книги, делала пометки, старалась возобновить в памяти всё, чему учила ее прабабка.
Она так увлеклась, что не заметила, как пролетело время. Глянув на часы, Маша увидела, что уже поздно. Надо ложится, расшифровкой рунического текста она займется завтра. Голова была немного тяжелая, слишком много волнений за эти два месяца.
Приняв душ, она расстелила кровать и легла. И не успев положить голову на подушку, провалилась в сон. Ей снились странные сны: огромное существо похожее на летучую мышь, летало вокруг нее, пытаясь задеть крылом голову. Маша стояла в центре какого-то круглого зала с огромным черным куполом похожим на ночное небо. Перед ней стоял постамент из темно-красного мрамора, на нём лежал камень, фотографии которого ей дал Альберт Томасович. Текст был поддет дымкой. Казалось, руны шевелятся, как будто пытаются ей что-то прошептать, она прислушивалась, но не могла разобрать слов.
Вдруг среди этого шепота раздался громкий скрежет. Маша проснулась и, прислушавшись, поняла, что он раздается за окном. Казалось, кто-то огромный пытается заглянуть к ней в окно. Стало страшно, протянув руку к ночнику, она включила свет, скрежет прекратился.
Подойдя к окну, Маша на сантиметр приоткрыла портьеры и одним глазом посмотрела в образовавшуюся щель. За окном было темно. Никого, «Что это было, этот звук мне точно не приснился. Третий этаж, никто не мог забраться, что за чертовщина». Решив, что ей это все же показалось. На часах было четыре утра. Не выключая ночник, она легла. Но больше её никто не беспокоил, и Маша проспала до десяти без сновидений.
***
На следующий день она полностью погрузилась в работу. Вооружившись блокнотом и ручкой, она стала выписывать руны, начертанные на камне, по одной в столбик, и каждой давала характеристику.
Кроме книг бабаня в наследство оставила свои записи. Это была целая стопка толстых тетрадок. Там было всё, сами руны и их значения. Их значения в слове. Как руны меняются при определенном сочетании в предложении. Вся эта бесценная информация была для Маши путеводной нитью.
Для начала нужно было разобрать каждый знак, это займет много времени. Текст довольно большой, задействованы почти все буквы рунического алфавита, причем написан он не в классическом западном стиле. Этот особый стиль был полностью записан в дневниках бабани, это была огромная удача. С помощью книг его прочитать было не возможно, хотя к записям прабабушки они стали хорошим дополнением.
Звук, а также знак, слово и предложение в руническом тексте были как разные тела: рунический звук-знак – духовное тело, само слово – ментальное тело, предложение – астральное, весь текст – эфирное и предмет на котором он начертан – физическое тело. Если правильно все понять, то можно увидеть не просто информацию, которую несет текст, но можно окунуться в саму суть того, что там написано, так как этот текст живой и с ним можно общаться как с разумным существом.
Работа шла тяжело, каждая руна давалась с трудом, приходилось долго сидеть над ней, погружаясь в особое состояние, где кроме Маши и самого знака не было ничего. На это уходило много времени. Каждый день Маша засиживалась допоздна. И ложась в постель, засыпала моментально, ей снились всё те же удивительные сны, что и в первую ночь. Камень разговаривал с ней, но пока она не могла понять его.
Периодически повторялся шум за окном, но Маша настолько уставала, что едва проснувшись, снова засыпала. Правда пару раз она поднималась, но за окном не было никого. Лишь ночь и темные воды Невы, медленно несущие свои воды к Финскому заливу.
В конце недели Альберт Томасович пригласил её на обед. В час за ней заехал Виктор и повез в ресторан, где ее уже ждал Гласман. Удобно расположившись в отдельном кабинете, они пообедали, и приступили к обсуждению проделанной работы.
- Вот посмотрите Альберт Томасович, это первоначальный базовый вариант. – Маша, положила на стол листы с написанными в столбик рунами - Здесь все руны разобраны по одной. Для того чтобы понять текст, всегда идет разбор каждой буквы. Я практически закончила работу над этим.
Это очень интересный текст. Для начала скажу, что он не классический. Этими рунами пользовались на северо-востоке, в основном народности, проживающие здесь, на территории ленинградской, псковской и архангельской областях. Конечно, они имеют один корень с западным алфавитом и, в общем-то, в отличаются только написанием, но именно это отличие очень важно. Северо-западный стиль более поздний, он произошел от этого алфавита, и, изменившись, утерял тот глубинный смысл, который есть в его прародителе.
Рунам, написанным на камне, где-то пять тысяч лет. Примерно в это время здесь появился народ, называющий себя Ариями. Каждая руна несет определенную информацию. Она делится на внешнюю, доступную всем, и внутреннюю, ту, которую можно извлечь, лишь войдя в контакт с самой руной. Но для этого нужно работать с оригиналом. Сейчас я провела только поверхностный анализ. Пока этого нам хватит, чтобы начать разбирать слова, а после и предложения.
Гласман внимательно изучал листки предоставленные Машей.
- Скажите, Мария, текст на камне, можно ли сейчас понять что это?
- Нет, Альберт Томасович, на основании поверхностного анализа каждой руны утверждать что-то однозначно нельзя. Но я наверняка могу сказать, этот текст содержит что-то сокровенное, что-то тайное. Возможно, это какая-то мистерия, с помощью которой можно открыть двери. Возможно портал в иные миры, в которые верили в то время люди.
Альберт Томасович задумался, глядя в лист бумаги - Вы уверены? Возможно, что там некий иной смысл?
- Безусловно, это заключение лишь поверхностное, я сейчас не могу что-то утверждать. Давайте оставим это до перевода слов и предложений. Сейчас опрометчиво утверждать что-либо.
Маша немного помолчала и снова продолжила:
- Моя прабабушка владела очень большой информацией на эту тему, она умела читать и писать рунным алфавитом, составляла заговоры и работала с живыми рунами, изображенными на небольших камушках, которые лежали у нее в мешочке. Так вот, она всегда предупреждала, чтобы получить верный результат, который будет работать, нужно сначала досконально провести всю работу перепроверяя по нескольку раз. И ещё, пока работа идет без самого камня, она будет не полной, а текст не прочитан правильно. – Маша улыбнулась.
- Хорошо Мария, отличная работа. Как только получится, я смогу вам показать сам камень. А пока, на сколько это возможно, работайте с фотографиями. Сейчас нам нужно понять, хотя бы примерно, о чем написано в тексте. После мы уже будем работать с самим камнем. Вам что-то нужно дополнительно?
- Нет, Альберт Томасович, всё, что нужно, у меня есть. Я пойду, хотелось бы еще поработать сегодня. Я начинаю работу над словами. Нужно подготовиться. Подобрать нужный материал, чтобы потом не искать его по разным тетрадям и книгам.
Маша, улыбнувшись, попрощалась, и Виктор отвез её домой.
***
Вечерело, и она решила немного прогуляется. Была уже глубокая осень, и темнело очень рано. Она шла по сумрачной набережной, вдыхая запах Невы. Вечер был на удивление теплый, на улице не было никого. Маша удивилась, в это время здесь всегда много народа. Но отсутствие людей радовало её. Подойдя к перилам и облокотившись, она стала смотреть вдаль.
В темном небе над рекой появилась огромная тень. «Кто это? Птица какая-то? Такая огромная?» бежали в голове мысли. В это время непонятная тень приблизилась. Разглядеть в темноте, что это такое было невозможно, но оно было явно живое. Нечто большое подлетело к Маше и стало кружить над головой в метрах десяти. Луны не было, и разглядеть что-то, кроме неясного силуэта, не было возможности. Страх превысил любопытство, и она быстро пошла в направлении дома.
Поднявшись к себе, и немного успокоившись, Маша села за работу. Перебирая книги, которые могут пригодиться ей сегодня, она наткнулась на очень старую книгу, которая была посвящена различным птицам и животным, населявшим этот район и считавшимися мистическими. Один из рисунков привлек ее внимание. Эта была старинная гравюра, на которой была изображена то ли летучая мышь, то ли дракон, это существо напомнило Маше её сон. Летучая мышь из сна была похожа на существо, изображенное на картинке. Маша стала читать описание. Говорилось что это мистическое животное - страж, охраняющий место силы с находящимся в нем предметом, являющимся сосудом этой силы. Какое-то воспоминание дымкой пронеслось в голове, но сразу растаяло.
Маша закрыла тетрадь и стала думать. За это время, как она приехала в Питер, с ней столько всего произошло, сколько не происходило за всю ее жизнь. «Хотя – подумала она – я всегда об этом мечтала», и это было правдой, в детстве и юности, и даже в институте, Маша мечтала именно о таком деле, которым она занималась сейчас. Все больше и больше она убеждалась, что всё, что она сейчас делает, это не просто научные изыскания. И Альберт Томасович меньше всего был похож на ученого.
***
«Так, надо приниматься за работу, хватит рассуждать, придет время и всё встанет на свои места» Маша снова взяла фотографии и стала выписывать в столбик уже слова. Эта работа была ещё более сложная, так как руны-буквы вели себя абсолютно по-разному, в зависимости от того, как они располагались относительно друг друга. Надо было быть очень внимательной, иначе смысл исказится. Поэтому Маша по десять раз проверяла, и перепроверяла.
На работу со словами у неё ушёл месяц. Раз в неделю они встречались с Гласманом и обсуждали проделанную работу. Альберт Томасович был очень доволен тем, как продвигались дела. Он внимательно рассматривал каждое слово, сверяясь со своими записями, обсуждал с Машей различные варианты, и вместе они приходили к конечному варианту.
Но, наконец, последнее слово было переведено, и картина становилась более ясной.
- Что вы скажите Мария? Теперь, когда переведены все слова, что вы видите? – с заметным волнением спросил её Альберт Томасович в одну из встреч.
- Ну, как я уже и говорила, это действительно тайный заговор-код, но пока остается неясным, то ли это код открывающий двери между двух миров, то ли код который оживляет камень. Но пока не будут правильно собраны предложения, мы этого не узнаем, и этот код не заработает.
- Но почему? – Альберт Томасович удивился. – Если есть слова, разве этого не достаточно чтобы понять предложение?
Маша улыбнулась и стала объяснять:
- Вот смотрите, Альберт Томасович, в этом руническом письме нет запятых и точек. Слова идут одним предложением. И очень сложная работа правильно понять, о чем этот текст, где нужно ставить акценты, какая интонация должна быть. Но это можно сделать только вместе с камнем. Иначе нет никаких шансов понять все правильно. На данном этапе я могу лишь примерно отделить одно предложение от другого. Но это будет черновой вариант. И для этого мне потребуется не меньше месяца, а возможно и полтора. Потом уже без артефакта не обойтись.
- Понимаю, понимаю. - Сказал Гласман. - Да, вы правы. Думаю, месяца через два мы сможем с вами начать работу с камнем. Пока начинайте подготовительный вариант.
Маша вернулась домой в приподнятом настроении. Скоро она увидит этот легендарный камень, и руны, шептавшие ей каждую ночь, наконец-то раскроются. Внутри все холодело от понимания, что скоро она соприкоснется с чем-то, что выше всего этого примитивного мира, в котором нет места тайне и волшебству.
Она с новой силой принялась за работу. Стараясь как можно быстрее приблизить мгновение встречи с камнем. Сны стали еще более яркими, камень во сне трепетал и вибрировал, как будто внутри него билось живое сердце, руны шептали волшебную песню. Маша уже могла разобрать отдельные слова, но смысл до сих пор ускользал от нее. Горгулья-страж парила над всем этим, пристально наблюдая за ней, как будто бы предостерегала ее от попытки раньше времени проникнуть в тайну.
***
Работа шла своим чередом. Как Маша и говорила, это была самая сложная часть работы. Предложения собирались с трудом. Текст был плоским и безжизненным. Хотя она предвидела это, и не обращала на трудности внимания. Основные акценты были расставлены.
Маша позвонила Гласману и сказала о конце работы. Он пригласил ее к себе в офис. Виктор заехал через полчаса, и Маша вскоре была в кабинете босса. Достав все свои бумаги, она разложила их на столе.
- Вот Альберт Томасович. Я все закончила. Как видите, я попыталась разбить текст на предложения. У меня получилось несколько вариантов, какой из них верный мы сможем понять только рядом с камнем. Но для начала я хотела бы получить ответы на очень важные для меня вопросы. Могу ли я их задать?
- Конечно Мария, вы имеете право спрашивать обо всем. – Альберт Томасович стал очень серьезен. Маша почувствовала всю ответственность, которую она брала на себя сейчас.
Она ненадолго задумалась, пытаясь как можно точнее сформулировать вопросы.
- Альберт Томасович, правильно ли я поняла, что работа с рунами, текстом и камнем, это не обычная академическая научная работа. Как только я начала работать с первой руной, со мной стали происходить странные вещи. Это нельзя объяснить простыми законами природы. Эти события за гранью нормальной жизни. В них можно поверить лишь тогда, когда веришь в тайную суть вещей. Мне кажется, что моя работа с вами, это не просто расшифровка древнего текста. Это так?
- Да Мария, вы все верно поняли. Это замечательно, что вы спрашиваете об этом. В ваших вопросах уже есть ответы. И вы сами знаете это, я лишь могу подтвердить, и немного подробнее рассказать обо всем. Ваши предки были хранителями тайных знаний.
Альберт Томасович очень внимательно посмотрел в её глаза.
- Как вы помните, кстати, вы сами мне это уже рассказывали, в эти земли много веков назад, из далека, пришел народ, называвший себя Ариями.
Это потом они уже разделились, став разрозненными племенами, ведущими постоянные войны между собой. Изначально это было одно могущественное государство со столицей на том месте, где сейчас стоит Петербург. В те времена климат был другим, это была плодородная земля, болота появились здесь на много позже и кроме изменения самого климата на это были и другие, более тонкие причины. – Альберт Томасович встал и стал ходить по кабинету, заложив за спину руки. Маша заворожено слушала.
- У власти находился великий правитель и его приближённые, лучшие из его народа. Они имели огромную силу и власть. В этом им помогал предмет, который они принесли с собой. Это был камень невероятной силы, отделенный от священной горы, которая осталась у них на родине. После того как произошел распад, те, кто был в непосредственной близости к камню, спрятали его. Запечатав силу в охранительной звуковой вибрации, заложенной в тексте, написанном на самом камне.
Маша затаив дыхание, пыталась осознать каждое слово, чтобы смысл сказанного не ушел от нее.
- Сейчас настало время его снова активизировать. Кое-какая работа уже была проведена. Но, что бы разбудить камень, нам нужно правильно прочитать текст. И без вас мы не сможем этого сделать. Вы и ваши предки: хранители тайного знания о рунах составляющих этот текст, и как вы уже поняли, только вы его можете оживить.
Маша сидела молча. Все, что сказал сейчас Гласман, было еще более фантастическим чем то, что она себе представляла. А принадлежность её рода к этой тайне вообще ошеломила её. В голове стали просыпаться отрывочные воспоминания рассказов бабани, что-то подобное та рассказывала Маше в детстве. Но Маша со временем перевела это в разряд сказок и былин не относящихся непосредственно к ней.
И вот сейчас, Альберт Томасович рассказывает то же самое, и утверждает что это не быль, а исторический факт, причем имеющий к ним непосредственное отношение.
- И так Мария, теперь, зная все, вы должны мне сказать, готовы ли вы продолжить начатое дело. Мы подошли к самому главному, сейчас все зависит от вас. Вы, и только вы, можете завершить начатое. Вы готовы?
На лице Маши сменялись эмоции волнения, страха, сомнений и женского любопытства. Её определенно что-то останавливало. Альберт Томасович заметил это.
- Если у вас есть ещё вопросы, задавайте. Я отвечу. У вас не должно остаться ни сомнений, ни страха.
- Альберт Томасович – по Маше было видно что этот вопрос очень важен для неё – А что будет потом, после того как мы оживим камень?
Гласман пристально смотрел на нее, и молчал. Маше стало не по себе, но она не могла не задать этот вопрос. Лицо Альберта Томасовича вдруг преобразилось, в глазах появились искорки, и на губах заиграла искренняя улыбка. Невольно Маша тоже улыбнулась.
- А дальше будет самое интересное. Вы собственно и родились, чтобы заниматься этим. Я уже говорил: ваш род хранитель камня и тайного кода начертанного на нём, как и рун составляющих этот код. Вам предстоит работа по переводу многих свитков, которые находятся у меня. По праву они принадлежат вам, у меня они только на хранении. Моя миссия состоит в том, чтобы не дать возможности желающим получить власть, добраться до камня, и не позволить погрузить мир во тьму, в угоду их эгоизма.
Это вкратце, больше вы узнаете со временем от меня, но в большей части из тех старинных документов, которые вам предстоит прочесть. Итак, ваш ответ?
- Я согласна! – Маша поняла, что это единственное, что хочет она по настоящему. Слова Альберта Томасовича как будто сняли пелену с её глаз, и она увидела свою жизнь в истинном свете. Сомнений не осталось, она была готова.
- Отлично Мария, тогда не будем терять время. У нас много дел. – Альберт Томасович преобразился, - если вы готовы, то мы сейчас же и начнем. Я должен вас подготовить, чтобы ваше удивление, не сказалось на вашу работу. Сегодня вечером мы оживим камень. Но пойдем мы к нему не совсем обычным путём. Вы конечно видели много странных вещей, но не соприкасались непосредственно с законами природы неизвестными простым людям. – Гласман посмотрел на Машу, оставшись довольным тем, как она это восприняла, он продолжил.
- Как вы знаете, камень находится в тайном месте и охраняется стражем. Ни один непосвященный человек не может добраться до него. Только человек, непосредственно являющийся потомком тех, кто его спрятал, может к нему приблизиться. Это стало возможно совсем недавно, буквально в тоже время, когда мы впервые встретились. Раньше этого не могли сделать даже мы. Сейчас пришло время активизировать камень.
Проход к нему возможен только по зеркальному коридору, восстановленному нашим архитектором. Он ведёт в храм, где и находится камень. И начинается в квартире на невском проспекте. Туда мы и отправимся. Ну что ж, едим?
- Да. – Уверенно сказала Маша.
***
Они вышли из офиса с черного входа и, пройдя подворотню, подошли к машине. Похоже, Виктор давно их ждал. Через двадцать минут они подъехали к пятиэтажному серому зданию, вдалеке виднелось копье Адмиралтейства, пронзающее вечернее небо. Выйдя из машины, они вошли в парадную, и поднялись на пятый этаж.
- Ну, вот Мария, это начало нашего путешествия. Ничему не удивляйтесь. И я попрошу вас, пожалуйста, не задавайте сейчас никаких вопросов. Все вопросы потом, если они у вас останутся, - улыбаясь, сказал Альберт Томасович.
Зайдя в прихожую, Маша почувствовала удивительный, сладкий аромат благовоний. Стены задрапированы в красный бархат с вышитыми золотом гербами. Маша не разбиралась в гербах, и не придала никакого значения символам, нанесённых на них.
Гласман зажег свечи на канделябрах, один подал Маше второй взял сам.
- Мария, сейчас мы войдем в комнату, в которой вы увидите камин. Встаньте лицом к нему, над камином висит зеркало, точно такое же зеркало находится на противоположной стороне, образуя коридор. Оказавшись в нем вы перейдете в квартиру на другом конце Невского проспекта, развернувшись спиной того камина вы окажитесь в храме. Понимаю, сейчас это звучит дико, но прошу вас довериться мне. Ничего не бойтесь, я сразу же последую за вами. Там мы встретимся. Вперед!
Маша шагнула в комнату и увидела камин, как и говорил Альберт Томасович, над ним висело огромное зеркало, встав лицом к нему, она зажмурилась. Почувствовав легкую вибрацию, Маша постояла несколько секунд и открыла глаза. Ничего не изменилось, хотя… Маша не могла понять, что в этой комнате стало по-другому. Ну конечно, дверь, в которую она входила, была справа, сейчас находилась слева. Маша, помня слова Альберта Томасовича, не стала об этом думать. Повернувшись к камину спиной, она на секунду прикрыла глаза, и, открыв их, оказалась посередине круглого зала.
***
Это был зал из её сна. Высокие колонны из белого мрамора, стены, тоже мраморные, но уже черные. Это сочетание придавало залу величественный и строгий вид. Маша подняла вверх глаза и увидела огромный купол. Он был покрыт какой-то удивительной краской, что казался глубоким небом, со светящимися звездами на нем. Они отражали свет, и были живыми, мерцая в такт танцующему огню, полыхающему в многочисленных факелах, вставленных в специальные рожки вдоль стен, на расстоянии двух метров от
пола.
Переведя взгляд с потолка, Маша посмотрела на середину зала. На красно-бордовом постаменте лежал камень. Да, он был именно таким как в её снах. Камень казался живым. Она чувствовала тепло исходившее от него. Казалось, он тоже узнал её, и ждёт когда она подойдёт поближе. Она так хотела приблизиться, и так боялась сделать первый шаг. Самые противоречивые чувства сменялись в душе с бешеной скоростью.
- Ну, что же вы? – Раздался за спиной знакомый голос. Оглянувшись, Маша увидела Альберта Томасовича. Стоящего рядом. Занятая своими чувствами, она не услышала, как он появился.
- Я боюсь. – Бесхитростно сказала она.
-Что вы, не надо бояться. Сейчас вы хозяйка. Камень ждет вас. Только вы в силах дать ему свободу.
Маша сделала глубокий вдох и шагнула вперед. Её охватила теплая волна. Камень действительно был живым. Сила рун сдерживала его, но он все чувствовал, он знал, что его сейчас освободят, и ждал. Подойдя совсем близко к камню, Маша провела рукой по поверхности скола, на котором был изображён рунический текст. Буквы под ладонью завибрировали, и горячая волна прошла по руке. Оторвав руку от камня Маша увидела как загорелись руны. Этот танец оживил их, и Маша отчетливо увидала, как должен читаться текст. Он звучал в голове как гимн, и Маше оставалось только повторять его вслух.
Прочитав текст, она застыла в мистическом ужасе и восторге. От камня во все стороны шли серебряные лучи, он вибрировал и издавал чуть слышный мелодичный звон, похожий на звон колокола. Это было волшебное зрелище. Камень ожил.
Маша отступила назад, и встала рядом с Альбертом Томасовичем.
- У нас все получилось, вы смогли это сделать Мария. Вы достойная наследница своих предков.
Маша остро ощутила себя на пороге новой жизни. Она никогда не вернётся в прошлое, и никогда больше не предаст наследие предков.
- Да Альберт Томасович, у нас всё получилось.
Они ещё постояли возле камня, заряжаясь его энергией.
- Пора. – Альберт Томасович подал Маше руку. Они вместе пошли к выходу. Выйдя на улицу, Маша с удивлением обнаружила, что они стоят на набережной, именно на том месте, где должен стоять её дом. Развернувшись она увидела величественное здание с огромным куполом. Наверху над дверями сидела горгулья-страж. Раскрыв крылья, она издала протяжный звук и, поднявшись, пролетела над ними. Сделав круг, она снова опустилась на своё место и, сложив перепончатые крылья за спиной, застыла как камень.
- Вам нужно отдохнуть, идите домой. Завтра нас ждет много дел.
Маша растерялась, на месте её дома теперь стояла ротонда, она вопросительно посмотрела на Альберта Томасовича.
- Сейчас все станет как прежде. Закройте глаза.
Закрыв глаза, Маша почувствовала знакомую дрожь в теле, и через секунду вновь увидела свой дом. Поднявшись к себе, она сразу пошла в спальню, чувствовалась безумная усталость. Маша легла, и уже сквозь сон услышала, как дождь стучит в окно, убаюкивая её и пряча тайны от чужих глаз.