1. Сущность понятий ментальность и менталитет. (Данный параграф изложен в моей монографии «Евразийский менталитет». М., 2013, с. 51-64). Понятия менталитет и ментальность в философскую литературу вошло в начале прошлого века. Латинское слово «mentalis» дословно означает «духовный, мысленный». Впервые этот термин использовал в 1906 году французский этнограф и социолог Марсель Мосс, племянник и ученик Дюркгейма как синоним понятия «образ мыслей». Сам Дюркгейм под ментальностью понимал «Коллективное бессознательное». Основатели журнала «Анналы» Л.Февр и М.Блок использовали данный термин при изучении различных социально-культурных феноменов, как отражение «коллективного неосознанного», обращаясь именно к массовым явлениям (например, массовых умонастроений, образа мыслей и чувств, ментальности — «духа времени», а не только идей отдельных индивидуумов). Во французской литературе различаются особенности проявления менталитета, который по сути дела отождествляется с такими понятиями, как «воображаемое», «чувствительное», «символическое» и даже «система ценностей» и «идеология». Исследователи ментальных феноменов дают весьма неоднозначные определения: «представления», «неосознанное», «установки», «поведение» [Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». М., 1993, с. 194].
В немецком языке этот термин означает «образ мыслей», «склад ума». В то же время и в немецком, и во французском языках используется понятие «habitus». Шпенглер писал: «Я применяю это важное для физиогномики понятие к великим организмам истории и говорю о habitusе индийской, египетской, античной культуре, истории или духовности. Смутное ощущение этого всегда было заложено уже в понятии стиля и мы его только уясняем и углубляем, когда говорим о религиозном, духовном, политическом, социальном, экономическом стиле культуры, вообще о стиле души. Этот habitus сознательного бытия, распространяется у отдельных людей на умонастроение, мысли, жесты и поступки, в существовании целых культур охватывает всю совокупность жизненных проявлений высшего порядка»[Шпенглер О. Закат Европы. Т.1. Мн., 1998, с.169].
В словаре, изданном в Лейпциге менталитет толкуется как «духовный способ мышления». Считается, что в основу изучения проблемы менталитета были положены идеи Гегеля об «объективности духа», а также распространенные в Германии в XIX веке понятия о «сверхиндивидуальной психике» и «народном духе». Новые подходы в толковании ментальных феноменов определили идеи Шопенгауэра и Ницше, а также теории об архетипах «коллективного бессознательного» К.Юнга [Проблемы души нашего времени. СПб.2002.], об «интериоризации» - внутреннем усвоении индивидом внешних ценностей Э.Фромма [Бегство от свободы. Мн., 1997].
Не обошел стороной это понятие и А.Тойнби, связывая понятие «хабитус» в качестве ментальности с различными цивилизациями [Постижение истории. М., 2004, с. 300].
Французский социолог П.Бурдье использует понятие «хабитус» для объяснения упорядоченности социального мира, его воспроизводимости, исторической протяженности и изменчивости. Habitus является одновременно и продуктом социальных условий (объективированных предыдущих практик), и средством, управляющим поведением индивида в обыденных ситуациях и средством, изменяющим и вновь упорядочивающим условия окружения (средством объективирования практик). Он есть «система приобретенных предрасположенностей (диспозиций), структуированных структур, предназначенных для функционирования в качестве структуирующих структур» [Сб. Современная социальная теория. НСб.1998 , с.18].
В понимании П.Бурдье habitus представляет собой когнитивные и мотивационные системы; продукт наличных исторических условий. В этом смысле он объективен – отличен от индивида, находится «вне» его. Однако он инкорпорирован в сознание индивида и в этом смысле он – неотделимая часть социального действия.
Понятие менталитет утвердилось в интеллектуальной жизни Запада как поправка XX в. к просветительскому отождествлению сознания с разумом. В англоязычной литературе термины «менталитет», «ментальность», «ментальный» также имеют неоднозначное толкование. Термин «mentality» толкуется как «mental capicity», то есть как умственная способность или как «mental power» - умственная сила или «activity mind» - деятельный дух, разум, память. Существенное влияние на изучение ментальной проблемы в англоязычной литературе оказали труды Д.Юма [О национальных характерах. СПб, с. 66].
В русскоязычной философской литературе понятие «mentalite» воспринято из западной литературы. Кульминацией в развитии этого направления явились работы таких отечественных религиозных философов конца XIX – начала XX вв., как Н.А. Бердяев, B.C. Соловьев, Л.П. Лосский, Г.П. Федотов, Л.П. Карсавин, В.В. Зеньковский и др. В российской философии, культурологии и публицистике обычно употребляется для характеристики национальных особенностей народов, особенностей культуры. Например, подчеркиваются черты русского менталитета — духовность, коллективизм (соборность), широта души.
В Большой энциклопедии Кирилла и Мефодия понятия менталитет и ментальность отождествляются и толкуется (от позднелат. mentalis — умственный), как «образ мыслей, совокупность умственных навыков и духовных установок, присущих отдельному человеку или общественной группе». В толковом словаре иностранных слов Л.П.Крысина менталитет объясняется как «образ, способ мышления, мировосприятия личности или социальной группы».
Политологи менталитет определяют как «обобщенное понятие, отчасти образно-метафорическое, политико-публицистическое, означающее в широком смысле совокупность и специфическую форму организации, своеобразный склад различных психических свойств и качеств, особенностей и проявлений». Данное понятие используется главным образом для обозначения оригинального способа мышления, склада ума или даже умонастроений (например, национальный – грузинский, русский, немецкий и др. или региональный – скандинавский, латиноамериканский и др. менталитеты.
Культуролог П.С. Гуревич также отождествляет понятия «ментальность» и «менталитет»: «это относительно целостная совокупность мыслей, верований, навыков духа, которая создает картину мира и скрепляет единство культурной традиции или какого-нибудь сообщества». Автор учебника «Культурология» А. Кравченко определяет менталитет (от франц. Mentalite, от позднелат. mentalis — умственный) как «образ мышления, мировосприятия, духовной настроенности, присущие индивиду или группе».
В последние годы исследователи активизировали работу по выявлению особенностей структуры понятий ментальности и менталитета у представителей Запада и Востока. Во-первых, практически во всех сферах деятельности человека культуры Запада и Востока демонстрируют различные мыслительные матрицы.
В познавательной сфере: методы познания на Западе - главным образом рациональное, эмпирическое познание внешнего по отношению к человеку мира; на Востоке - интуитивное, иррациональное, созерцательное освоение мира. В деятельностной сфере - деятельность человека Запада направлена на изменение мира в соответствии с человеческими проектами (это касается как изменения природы - реки вспять, так и социальных проектов, начиная с государства Платона); деятельность человека Востока ориентирована на изменение самого человека в соответствии с изначальным трансцендентным замыслом, на приведение человека к гармонии с Космосом. Во временной ориентации человека: человек Запада ориентирован в будущее, причем, само по себе существование будущего обеспечивает изменчивость мира; человек Востока ориентирован на вечность, которая неизменна. Во-вторых, доказана принципиальная возможность квантификационного анализа некоторых рациональных аспектов индивидуальной ментальности. В ходе исследования было осуществлена формулировка основных понятий, касающихся индивидуальной, групповой, коллективной ментальности.
В философской литературе исследование проблемы менталитета осуществляется в различных направлениях. Во-первых, это – социально-философский аспект. Выдающиеся русские философы В.С.Соловьев, Н.А.Бердяев хотя и не применяли термин «менталитет», тем не менее, внесли существенный вклад в разработку этой проблемы, используя различные словосочетания с понятиями: «склад», «тип», «образ», «слой». Например, «склад русского характера», «склад души народа», «русский духовный склад», «национальный тип», «духовный тип человека», «умопостигаемый образ народа», «глубокий слой русской души». А.Ф.Лосев и П.А.Флоренский рассматривали феномен менталитета во взаимосвязи с различными проблемами языка. Значительно меньше работ, связных с исследованием евразийского менталитета. Таким образом, в российской философии понятие «менталитет» и «ментальность», нередко отождествляют, считается, что они имеют однопорядковое значение, с такими терминами как «русская идея», «образ мыслей», «совокупность умственных навыков и духовных установок».
Анализ различных точек зрения, касающихся употребления терминов «ментальность» и «менталитет» убеждает, что в философской литературе пока нет четкого определения этих понятий. Не внесли ясность в этот вопрос и защищенные кандидатские и докторские диссертации. Некоторые современные философы понятие «менталитет» рассматривают как глубинное, изначальное проявление архетипов, устремлений, установок (в том числе мессианских), присущих в той или иной степени каждому народу. Российский исследователь Д.В. Полежаев определяет менталитет как систему социокультурных установок: «Менталитет – это устойчивая во «времени большой длительности» (Ф.Бродель) система внутренних глубинно-психических социокультурных установок общества, формируемая (и функционирующая) как под воздействием внешних условий, так и на уровне внесознательного (неосознанного)».
Итак, ментальность имеет ярко выраженную когерентно дуальную природу. С одной стороны, проявляется как биологическое природное, и даже подсознательное, а с другой - социальное, культурное, сформированное в процессе воспитания. Обе эти составляющие в ментальности находятся в состоянии когнитивной адаптации или когнитивного диссонанса.
Люди вынуждены реализовать в той или иной степени наличие в них такого рода побудительных сил, каждая из которых, если проследить ее действие, неизбежно противодействует другой, более того, часто эти силы часто противоположны друг другу. Причем биологический фактор является способом закрепления социальных факторов, важных для процесса адаптации человека, как в природной, так и социальной реальности. Для того чтобы сформировался тот или иной стереотип ментального поведения он должен пройти длительный путь от многократно повторяющегося мыслительного и поведенческого приема через легитимацию, через превращения его в норму реакции, в привычку сознания, возможно, нескольких поколений и стать автоматически бессознательным, закрепленным как «нормальная» информация для данного субъекта.
В качестве рабочей, примем дефиницию, данную авторами «Новейшего философского словаря»: менталитет – сформированная система элементов духовной жизни и мировосприятие, которое предопределяет соответствующие стереотипы поведения, деятельности, образа жизни разнообразных социальных общностей (групп) индивидов, а также включает совокупностьценностных, символических, сознательных или подсохнательных ощущений, представлений, настроений, взглядов, мировоззренний. А ментальность – полисемантическое понятие для обозначения глубинного уровня человеческого мышления, которое не ограничивается сферой осознаного, а проникает в подсознательное.
Особенности изучения феномена ментальности. В философской литературе делаются попытки разделить понятия «менталитет» и «ментальность» «В отличие от менталитета под ментальностью следует понимать частичное, аспектное проявление менталитета не столько в умонастроении субъекта, сколько в его деятельности, связанной или вытекающей из менталитета… В обычной жизни чаще всего приходится иметь дело с ментальностью, хотя для теоретического анализа важнее менталитет».
Психологи, этнологи, социологи и другие специалисты рассматривают их во взаимосвязи с концепциями своих наук. Социологи рассматривают проявление менталитета как следствие процесса социализации – усвоения норм поведения, традиций и обычаев. В связи с этим концепция менталитета совпадает во многом с основными положениями национальной идеи. Вместе с тем представители разных народов являются носителями своей особенной культурно-исторической традиции, обычаев. Социально-философское осмысление ментальных черт народа, погружение в глубины народного духа можно рассматривать и как иррациональное, мистическое постижение духовных основ, сущностных бессознательных черт общества в его историческом протяжении. Социологи Санкт-Петербургской школы поддерживают позицию Семенова В.Е., который определяет менталитет как «исторически сложившиеся групповое долговременное умонастроение, единство (сплав) сознательных и неосознанных ценностей, норм, установок в их когнитивном, эмоциональном и поведенческом выражении». При этом предполагается, что у того или иного народа или страны имеется более чем один менталитет и поэтому вводит понятие полиментальности – множественности менталитетов.
Проблемы менталитета рассматриваются в психологическом аспекте под влиянием идей Фрейда, Юнга, российских и грузинских психологов.
При этом в литературе можно встретить не только использование как синонимов категорий "менталитет" и "ментальность" (что вполне допустимо при недостаточной философско-методологической разработанности проблемы), но и характеристику указанных дефиниций с помощью понятий "национальный характер", "этническое сознание", "психический склад нации", "мировоззрение", "психология" и т.д. В то же время отдельные исследователи предпринимали попытки установить содержание и соотношение терминов "менталитет" и "ментальность".
Так, одним из таких разграничений этих категорий является определение ментальности как универсальной способности индивидуальной психики хранить в себе типические инвариантные структуры, в которых проявляется принадлежность индивида к определенному социуму и времени. Свое конкретно-историческое воплощение ментальность находит во множестве менталитетов различных эпох и народов. Иными словами, индивидуальная ментальность, по сути дела, растворяется в этническом менталитете, что представляется не совсем реальным отражением действительности.
В рамках социологического подхода предпринята попытка дифференцировать дефиниции "менталитет" и "ментальность". На основе анализа этимологии слова "менталитет" предложено достаточно традиционное определение этой категории как способа, типа мышления, склада ума. Эти характеристики проявляются в познавательном, эмоциональном, волевом процессах и в особенностях поведения, дополняемых системой ценностных установок, присущих большинству представителей конкретной социальной общности.
Менталитет выражает упорядоченность ментальности и определяет стереотипное отношение к окружающему миру, обеспечивает возможность адаптации к внешним условиям и корректирует выбор альтернатив социального поведения. В свою очередь, ментальность, с одной стороны, – это способ повседневного воспроизводства, сохранения привычного уклада жизни и деятельности. С другой стороны, она представляет собой качество или группу свойств, а также совокупность когнитивных, аффективных и поведенческих характеристик мышления индивида или группы. Однако в таком подходе присутствуют определенные методологические и логические противоречия. Во-первых, указывается на то, что оба явления, «менталитет» и «ментальность», связаны с особенностями индивидуального и группового мышления. Само мышление характеризуется такими специфичными, хотя и взаимосвязанными чертами, как набор свойств, качеств, особый тип, способ мыслительной деятельности. Во-вторых, ментальность не является психическим состоянием, а представляет собой социокультурный феномен. Однако, она есть не что иное, как результат индивидуального психосоциального развития и интерперсонального взаимодействия, что явно имеет противоречие с вышеизложенным выводом.
В то же время вполне справедливо указано на наличие диалектической взаимосвязи между феноменом менталитет и ментальность. Однако вывод о том, что менталитет и ментальность – это многомерный феномен человеческого восприятия, представления, отношения и действия, который может быть описан в разных аспектах, размывает границы этих дефиниций настолько, что они практически сливаются друг с другом и теряют свою содержательную специфику. Л.Н. Пушкарев пришел к выводу, что менталитет имеет всеобщее, общечеловеческое значение (подобно таким категориям, как «мышление», «сознание»), в то время как «ментальность» можно отнести к различным социальным стратам и историческим периодам. Свои выводы историк сделал на основе того, что от основ имен прилагательных образуются, как правило, существительные, обозначающие признак, отвлеченный от предмета, а также качество либо состояние. Поэтому, по его мнению, «ментальность» можно рассматривать как признак мыслящего человека, характерный для данного лица (коллектива) в конкретное время.
Он предложил рассматривать ментальность и менталитет как часть и целое. По его мнению, ментальность личности можно определить как глубинный уровень индивидуального сознания, как устойчивую систему жизненных установок. Она отражает неповторимое, многообразное, динамичное в духовном мире и деятельности индивида, в то время как в категории «менталитет» фиксируется духовность общества в целом, прежде всего его идеологические принципы, вытекающие из особенностей социально-политической организации.
Таким образом, обзор основных подходов к рассмотрению категорий «менталитет» и «ментальность» показал, что исследователи достаточно обоснованно указывают на диалектическую взаимосвязь указанных явлений. В то же время, в силу недостаточной философско-методологической разработанности проблемы, предложенные учеными подходы к дифференциации этих понятий не позволяют в полной мере установить специфику их содержания. Определенным выходом из создавшегося положения может являться использование на разных уровнях дефиниций «ментальность» и «менталитет» (индивидуальный менталитет, менталитет социальной группы (слоя), менталитет социума, этнический/национальный менталитет и т.п.), подобно тому, как это происходит, например, с понятием «сознание» (индивидуальное, коллективное, национальное). Категорию ментальность можно определить как сформированную под влиянием географических, этнических и социокультурных, иррациональных и рациональных факторов систему стереотипов поведения личности, являющихся выражением приоритетных ценностей.
Ментальность – это проявление менталитета. Менталитет можно определить как особый культурно-исторический феномен, отражающий индивидуально (социально) - психологическую специфику и духовное состояние субъекта (личности, социальной группы, этноса и т.д.) в определенных условиях социально-исторического бытия. При этом бытие менталитета осуществляется через различные трансляционные механизмы в структурно-семиотических текстах культуры. Сама трансляция менталитета социально-исторического субъекта может происходить как на сознательном, так и на бессознательном уровне, поэтому изучение различных его проявлений в культуре позволяет проследить некоторые черты подсознания, лежащие в их основе. В этой связи для исследования указанного явления и установления его отличий от ментальности наиболее оптимальным представляется структурно-семиотический подход, достаточно хорошо разработанный и апробированный представителями структурализма как у нас в стране, так и за рубежом.
Однако ранее исследователи ограничивались рассмотрением, главным образом, отдельных явлений духовной культуры (религия, мифология, искусство), не применяя структурно-семиотический метод к изучению феномена менталитета в целом. Между тем в рамках такого подхода менталитет можно рассматривать на двух взаимодополняющих уровнях: на структурно-аналитическом и знаково-символическом. В первом случае исследуются отдельные структурные составляющие менталитета, которые в свою очередь тоже представляют систему реализованных определенным образом элементов. В пределах второго уровня дается семантическая интерпретация зафиксированного явления. Под категорией «ментальность», вероятно, можно понимать определенные универсальные базовые конструкты духовной жизни общества, формирующиеся в социокультурном пространстве в конкретные исторические периоды.
Если ментальность отличается релятивностью, то менталитет – стабильностью, относительным постоянством и устойчивостью. Если менталитет – реальный, актуальный способ мышления и духовной жизнедеятельности, присущей определенной общности людей, ментальность - то гибкие, вариативные психические процессы, состояния и формы духовной деятельности. В последнее время все большее внимание уделяется особенностям проявления этнического менталитета и менталитета нации. На первый план, таким образом, выступает рефлексия человека на внешнюю действительность, оригинальность восприятия этой действительности через призму соответствующей культурной среды.
Исследователи-психологи пытаются обнаружить элементы, создающие это своеобразное восприятие, реагирование индивида. Центральным моментом тут служит архетип. Согласно К. Касьяновой, есть ряд предметов или идей, по-своему эмоционально окрашенных для представителя каждой культуры. При отражении в сознании они становятся импульсом к определенному действию. Связку «предмет-действие» Касьянова и называет социальным архетипом. На ее взгляд, он тесно связан с ценностной структурой личности, которая «погружена в архетипы» [89, с. 32].
Итак, специфика психологического подхода вбирает в себя, во-первых, раскрытие менталитета как характеристики индивидуального сознания; во-вторых, рефлексию индивидуумом окружающей реальности как основной способ ментального проявления; в-третьих, подчеркивание роли, которую играет культура в данной среде как основополагающий фактор, формирующий менталитет. К психологическому пониманию менталитета близка позиция лингвистов, которые ищут в языке отражение специфического бытия нации.
Антропологическое понимание менталитета используется историческими науками, эту точку зрения разделяют и представители этнографии и этнологии. Как показывает анализ литературы удовлетворительного определения понятия «менталитет» нет (например, в работах А. Гуревича не проводится различения между понятиями «ментальности» и «менталитета».. Если под менталитетом понимать некоторую глубинную структуру сознания, зависящую от социокультурных, географических и языковых и т.п. факторов, - то можно показать, что менталитет присущ европейцу как форма, которая содержит, упорядочивает, организует различные ментальные состояния европейца (понятие «менталитета» сопоставимо с понятиями «государства», «гражданского общества»), но этой формы упорядочивания нет в России. Для России адекватнее говорить о ментальности (экспликация понятия «русской души») как о некоторой структуре «инфантильного сознания». Данное различение позволяет объяснить с единых позиций существенные особенности «русской души», а также уточнить проблему «диалога» Востока и Запада, как проблему взаимоотношений «менталитета» и «ментальности».
В культурологии и публицистике термин ментальность обычно употребляется для характеристики национальных особенностей народов, особенностей культуры. Например, черты русского менталитета — духовность, коллективизм (соборность), широта души. Ментальность культуры — глубинные структуры культуры, исторически и социально укорененные в сознании и поведении многих поколений людей, объединяющие в себе различные исторические эпохи в развитии национальной культуры.
2.Факторы, влияющие на становление этнического менталитета.
Базовыми факторами определяющими тип менталитета являются набор импринтов (от англ. imprint — запечатлевать, оставлять след), выделенные психологами Лири и Уилсоном. Это четыре основных импринта имеют непосредственное отношение к формированию менталитета личности и этноса, в совокупности эти программы определяют модель личности взрослого человека: основу закладывает так называемый Оральный импринт – сосок материнской груди – для всякого млекопитающего - источник питания, мать - для ребенка или теленка – самое теплое, уютное и безопасное место; Территориально-эмоциональный импринт - осуществляется на стадии процесса обучения прямостоянию и ходьбе; Семантическо-вербальный импринт - способствует распознаванию символов и, следовательно, речи и мышления; Социополовой импринт формирует семейную и общественную роль, и, следовательно, общественная мораль формируется в социуме – семье, учебном или трудовом коллективе, этносе, нации. Биологические факторы формирующие человека разумного на уровне этнического менталитета, по мере его взросления прирастают социально-национальными факторами.
На формирование менталитета любого этноса, казахского в частности, огромное значение всегда имела та географическая, природная среда, в которой проживал народ (Ел). Широкая казахская степь формировала душу казахского народа, его образ жизни. Как говорят этнографы, именно степь породила такое жилище, как юрта. Природа диктовала образ хозяйствования, экономический уклад. Огромную ценность имела лошадь, которая была первым помощником в условиях кочевого образа жизни. Она же определяла характер национальных игр, распространенных в казахской степи. Жизнь же казахов на протяжении многих веков определялась закономерностями скотоводства, была тесно связана с домашними и дикими животными, что ярко отражено в искусстве, устном народном творчестве, в мировоззренческих основах.
Скотоводство как основной вид деятельности казахов наложило характерный отпечаток на все стороны жизни и быта номадов, в том числе и на их психический склад, на язык, на особенности миросозерцания. Этим, вероятно, объясняется и то, что животноводческая терминология у казахов значительна богаче, чем у других народов мира. Она насчитывает свыше 3000 слов. Например, только названий верблюда около ста. Не меньше имеет баран. Даже дождевой червь имеет 14 названий. Кочевой образ жизни диктовал свой характер экономических отношений и свои нравственные и религиозные позиции. Так, например, казахи никогда не были религиозными фанатами. Многие считают себя мусульманами, но поклоняются Кудаю. До сих пор по мало-мальски значимому поводу (предстоящая дальняя дорога, плохой сон, новое дело и т.д.) обязательно устраивает кудай-тамак (божья трапеза). Сохраняя и передавая из поколения в поколение свои религиозные взгляды, они уважали другие религии, были толерантными к людям другой расы, религии и нации. Культурологический фактор позволяет выявлять влияние народной, этнической культуры на формирование национального менталитета казахов. Жизнь кочевника сформировала особенный менталитет, чертами которого являются сакральное отношение к хлебу и огню. Неслучайно, что кочевникам присущи специфические временные представления. Время не векторное, как у оседлых народов, текущее из прошлого в будущее, а цикличное, вращающееся по кругу. Представление, что весь мир – круг, идет из образа жизни кочевника, сезонные перекочевки и движение лета, осени, зимы, весны по кругу приводили к тому, что номад переживал время физически.
Реликты нелинейного восприятия времени сохранились в языке: «жасы уш мушел» – «возраст его – три мушеля», где речь идет о возрасте человека. Мушел – это календарный цикл, равный 12 годам» [5]. Кочевники и земледельцы по-разному использовали землю, по-разному на нее влияли. В Степи образ жизни иной, отличающийся от оседлых народов. Образ жиз- ни определял стройную систему взглядов на окружающий его мир, Вселенную, его строение и смысл. Кочевники делили окружающий их мир на три – Высший (Тенгри), Средний (Темекей) и Низший (Тенгиз) миры. Казахское общество можно назвать традиционным. Казахи бережно относятся к традициям, религии, верованиям, обычаям, окружающей природе. Как уже было сказано выше, «менталитет этноса – это совокупность особых черт и характеров, содержащих всю сложность духовного, экономического, этнического и исторического развития народа. Менталитет нации является ярким отражением ее национальной идентичности, признанием принадлежности всех людей, составляющих эту нацию, именно к этой этнической общности.
По менталитету человека можно распознать его причастность к какому-либо народу». Ментальными качествами казахского этноса являются его открытость, дружелюбие, гостеприимство, незлопамятность и т.д. Было установлено, что в ходе длительного и своеобразного этногенеза у казахов сформировались следующие особенности национальной психологии: а) под влиянием исторического, социально-политического и экономического развития - стойкость в достижении поставленных целей, выносливость, настойчивость, способность переносить большие трудности; умение быстро адаптироваться к постоянно изменяющимся условиям жизнедеятельности, склонность к ассимиляции других народов, чувство единой принадлежности, конформизм, внутригрупповая сплочённость, негативное отношение к конфликтам, склонность к их разрешению с помощью «третейского судьи»; б) под влиянием специфики культурного развития - гостеприимство, общи- тельность, надёжность и верность слову; уважительное отношение к старшим и младшим, стремление не принижать достоинства других людей, избирательное от- ношение к окружающим (в зависимости от их социального статуса и родовой принадлежности); в) под влиянием своеобразия религиозного развития - добросовестность и беспристрастность; стойкость к страданиям, неприхотливость и непритязательность; уважительность, мягкость, сопричастие в горе ближнему; противоречивость в отношении к конфликтам, толерантное отношение к людям другой веры.
В то же время великий поэт и философ Абай в книге «Слова назидания» в каждом из 45 слов указывает на недостатки менталитета от которых каждый может избавиться, что актуально для представителя любого этноса: шовинизм ничтожеств – насмешки над людьми других этносов и наций; лень и увертливость хитрецов; бездарность проходимцев; хитрость, лесть, обман, враждебность, подлость, попрошайничество,
Бездельник, лживый зубоскал,/Нахлебник и нахал.
В душе холуй, на вид удал / Не ведает стыда.
Будучи таким, не сочти себя за живого;
бесчестие, воровство, притворство; возвышение глупости, беспечности, хвастовства, ханжества и бесстыдства. Высказал Абай и свое мнение о причинах утраты национального достоинства:
Слово Тридцать Девятое: причины утраты национальных достоинств: Да, безусловно, наши предки уступали теперешним людям в образованности, учтивости, ухоженности и опрятности. Но обладали они двумя достоинствами, которых у нас теперь нет. Изживая в себе недостатки, доставшиеся нам от предков, мы растеряли эти достоинства. Если бы мы имели в характере своем решимость и усилия, направленные на приобретение новых качеств приложили к тому, чтобы сохранить старые, возможно, мы встали бы в ряд с другими народами. Поскольку нет решимости характера, вновь приобретенное более благоприятствует развитию в нас свойств демонических, нежели человеческих. Это — есть одна из серьезных причин утраты нами национальных достоинств.
О каких качествах мы говорим? В стародавние времена были люди, которые звались “ел басы”, “топ басы”. Они решали споры, управляли жизнью общества. Простой народ, худо-бедно, занимался своими делами. Не принято было оспаривать решения “ел басы” и “топ басы” или бегать от одного к другому... Относились к нему с должным почтением, слушались и неукоснительно повиновались, тогда и влиятельные лица не переступали пределов благоразумия. Как им было не заботиться о людях, когда все были братьями, и достояние у них было общее?
И второе — люди свято берегли и дорожили единством. Стоило кому-то призвать на помощь других, упомянув при этом имена предков, как все бросались на выручку, забыв обо всех обидах к раздорах, охотно шли на уступки и жертвы. Говорили тогда в народе:
“Кто не умеет простить вины ближнего, того чужой обидит”.
“Братья ссорятся, но не отрекаются друг от друга”.
“Если шестеро погрязли в раздорах, потеряют то, что в руках, если четверо пребывают в согласии, на них небесная благодать нисходит”.
“Кто ищет верного пути, находит казну, кто ищет раздоров, находит беду”.
Где теперь этот благородный дух общности и радение о чести?
Они были обеспечены людской стойкостью, совестливостью, доблестью. Мы лишились их.
У теперешних дружба — не дружелюбие, а вероломное коварство.
Вражда — не отстаивание истины, а просто неумение жить в согласии.
В мировой литературе вряд ли найдется произведение более беспощадное к недостаткам своего этноса и столь же пронзительного по своей искренности помочь своему народу.А суеверия и отжившие традиции еще сохраняются.
Если вы подоспели к трапезе, то должны выполнить обряд "ауыз тию", то есть пригубить пищу. Если же попали на завтрак, то нужно обязательно выпить пиалу утреннего чая, иначе холостые так и не заведут семью, а женатые рассорятся с супругами. Кстати, нельзя стоять на пороге (табалдырыкты керме) молодым джигитам, иначе можно и не жениться, а украсть невесту - отжившая традиция.
В казахских домах ночью должны быть плотно занавешены все окна, чтобы свет луны не упал на спящего человека. Это считается очень плохой приметой: у мужчин это может привести даже к импотенции.
Понятие «Ел» в казахской ментальности. Термин «Ел» использовался издревле далеко неоднозначно. Ел – форма социализации человека у очага родного дома. В древнетюркском языке слова «ел» и «халы» использовались как синонимы. Представление о них сложилось в органическом единстве с природой и в зависимости от естественного роста сородичей. Формирование общности людей и размножение их – это главные предпосылки становления Ел. В «Словаре казахской литературы» отмечаются следующие черты Ел: 1. Родовая общность, народ; 2. Другие люди, масса; 3. Родня, выросшая среда, родной край; 4. Родовое происхождение, соотечественники; 5. Друзья, близкие, не враги; 6. Родина, отечество, государство [Словарь казахской литературы. Т. 5. – Алматы, 2011, с. 205-206].
Как видим, данный феномен несет многофункциональную нагрузку. Представление о нем сложилось в контексте повседневной жизни, в русле значимых социальных событий и исторических перемен. Оно формируется в ограниченном житейском пространстве, в различных отрезках времени и однообразно в устоявшем стиле существования. Соответственно, в традиционном обществе кочевников структура «Ел» определяется патриархально-семейными традициями, характером родственных, родоплеменных отношений и масштабом ведения хояйства. Представление о ней было разнообразно узкое, отвлеченно общее, нередко не тождественное. Главный, сквозной смысл «Ел» выражен в словах: родной очаг, родственное окружение, родное место, родной край, родина. Исторический смысл термина «род - ной» непосредственно передается на уровне опыта живых людей и он по-разному воспринимается, осмысливается. Структурность климатических условий, географических местностей и непосредственность хозяйственных отношений определила тип этнопсихологического мышления.
Тип мышления кочевников характеризуется рядом особенностей: - образностью, меткостью, иносказательностью и гибкостью суждений, непосредственностью, открытостью, т.е. диалоговой и гибкой формой беседы; - подвижностью сюжетов и мобильностью средств описания, ускоренным сочетанием образов и мысли, слов и понятий. Обе перемены призваны охватывать жизнь целого поколения людей или столетий; - устойчивостью народных традиций и консервативностью стиля мышления в манере собеседования. Соблюдением этики обращения и поведения; - сочетанием религиозно-мифологического, художественно-образного описания с историко-национальным осмыслением действительности, расширением горизонта видения объекта и сравнительной его независимостью от каких-то внешних, жестких, даже и властных установок; - свободой духа пользоваться мировыми достижениями устного творчества и творить собственную историю цивилизации кочевников. Как бы ни было Ел – это символ единства, братства, согласия, взаимопонимания и взаимоуважения, пример предотвращения разногласий и вражды, опыт сотрудничества и сосуществования. Каждый Ел неординарен со своими традициями, социальными ориентирами и внутренней идентичностью. Конкретная социальная сила, стабильная ее общность, духовная наполненность носителей жизни придают неповторимый облик стране. Сходство неповторимого облика Ел в казахской меннтальности определяется больше всего двумя факторами – кочевничеством и простором степи. Кочевничество – это разновидность социального движения, передвижения общности людей по необходимости, форма адаптации к условиям природы, целостный вид историко-культурного достижения. В историческом контексте нетрудно заметить четыре вида кочевничества - сезонное, вынужденное, обменно-торговое, военно-наступательное.
Степь для кочевников – это просторное и бесконечное пространство, разновидность природы, простора для пастбища, родной край, место для свершения обрядов и продолжения традиции. Кочевник в степи сближался с природой, срастался с родным краем, продолжал и обновлял свой образ жизни, был участником и свидетелем многих исторических событий, военных сражений. Степной фактор характеризует природногеографическое условие жизни кочевников, формирует облик и образ кочевников (не только их) во внешней материальной среде. Кочевники в степи научились подчиняться законам природы, сохранять чистоту в жизненном пространстве, равновесие между человеком и средой, гармонию тела человека с его душой, быть смелыми и организованными, добиваться своих намерений. Они открыто, образно, ярко, доступно и цельно воспевали идею гармонии с природой, окружающим миром и с самими собою. Эти черты формировали эмоциональность, импульсивность, интенсивность в образе их мышления и поведении. Кочевники широко использовали образно-символические формы передачи мысли и происходящих перемен. Ел в степи – это не только перемещение в жизненном пространстве, но и постоянство в социальном времени; это совокупность кочевых, полуоседлых и оседлых образов жизни людей в географическом, историческом и культурном контекстах; это сочетание разных видов хозяйства и мастерства в определенном местообитании. У малой и большой страны – Ел появились свои отличительные знаки и символы регулирования совместной жизни, свои способы сохранения здоровья и исцеления болезни, традиции установления контакта, достижения перемирия и согласия.
Древние степные племена ярко воспевали своих героев-батыров, импровизаторов - акынов, певцов, умельцев. Умелый и мудрый человек оказался в центре внимания и всеобщего одобрения. В особом почете была культура общения - красноречие, культура поведения - вежливость, культура украшения - эстетический вкус, культура поступка - мудрость. Четыре ориентира в жизни – а) жить в свободе, согласии и равенстве, б) сохранять покой души и миротворение в родном крае, в) соблюдать традицию мирной и равномерной жизни, г) следовать советам старших и предшественников становятся определяющим мотивом поступков и смыслом их жизни. На этот счет можно привести достаточно много мудрых изречений и ярких примеров. В них содержатся истина, искренность, умение, находчивость, приверженность к родному, жизненному опыту. На этих главных нормах и ценностях зиждется бытие казахского народа, достоинство его культуры.