Галина Храбрая
Кто славит Творца – тот уподобляется ангелам! (Автор).
«РАССКАЗ ПРО ТО, КАК Я В РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СОЧЕЛЬНИК
ОТДАЛА КОЛЯДУЮЩИМ ДЕТЯМ ПОСЛЕДНИЕ СВОИ ДЕНЕЖКИ»
…это был конец 90-х, когда православные традиции снова воскрешаясь
в своей былой силе, проявлялись на заре начинания.
В массы народные с радостью и задором несли их наши дети –
первые апостолы новой эры…
Начали они, естественно, с колядок, с них легче было и доступнее пробудить
серьёзных взрослых, ибо петь и веселиться, когда так голодно люду православному,
и СТРАНА НАША Россия страдает, было стыдно. А детям – им всё нипочём…
с них подъём и начался.
Мои соседки – барышни с двумя-тремя высшими образованиями, «начитанные» –
нечета мне – все, как одна побросали свои рабочие места и айда торговать
к нам на городской рынок!
В результате, детки их после выпускного вечера поступили в институты!
Вот так! А мой сын нет…
Мужей своих многие «от должности» отстранили и вскоре вышли «замуж» за тех,
кто также был «отстранён» в своё время и смог помогать им на рынке:
таскать пластиковые ящики с кетчупом, огромные картонные коробки с макаронами
и ездить на базу за продуктовым товаром…
Бывало, придёшь на рынок, а там – вся научная элита нашего городка, стоит,
и всему миру разъясняет, как лучше сварить, да пожарить! Всё с научной точки
зрения, не говоря, про то, какие красавицы они были: холёность прежняя,
так быстро не уходит с лица, это вам не первый октябрьский утренний снежок
или, скажем, апрельский иней до обеда!
Так сформировались в округе у нас «новые семьи». Всё это «торгово-кулинарное
единение» проходило перед моими очами, как только я осталась после увиденного
«зрячая» не понимаю, даже в толк не возьму теперь. Зрелище, надо уточнить,
весьма нелицеприятное, если не сказать, тошнотворное: «сходились пары
по долговому убеждению».
Бухгалтерша, к примеру, с грузчиком не сходилась, Боже упаси!
Вот, продавщица – та, да, сходилась с грузчиком, а всё для чего?
Сами догадайтесь.
Бабы, полагая, что всего этого расформирования семейных эшелонов простой народ
в упор не замечает, а полной вражеской дисклокации супружеских войск никто
попросту не видит, поэтому они творили такое, что бумага, может и стерпит,
а вот очи мои бачить сего, никак не желают! И тем не менее…
— Галина! Подойди к нам! Ты в нашей церкви давно была? Что-то моя девка
туда к вам зачастила!
— Ты чего так испугалась? Другого надо бояться!
— Господи, чего же? Беременности, что ли?
— Тю, «гэть дурна»! Бойся того, если она мимо церкви пройдёт!
— Ой-ёй, а я-то думала! Рано ей туда ходить! Не старуха ещё! Что ей там делать?
— Господь укажет, что делать, ты себя понапрасну не тревожь, а то, вон, гляди,
сметана прокиснет на прилавке от воздыханий твоих «материнских». В церковь надо
«не ходить»: из церкви надо «не уходить»: кто в Храм Божий сам не идёт,
того бес, истязая, туда принесёт!
— Напророчишь ещё! Не приведи Господь!
— Теперь, «умница, переведи, что ты сказала»! Язык не покоробило,
такое говорить, дура ты нерусская!
— Что это я «нерусская»? «Порусее» тебя буду! Ты же хохлушка наполовину! А я из…
— Да, там же татары вас всех «перепортили»! Так что сиди и не мяукай…
— Ты ещё скажи, «не пукай»!
— И этого делать тоже не надо! Продуктами всё-таки заведуешь…
— Галя, знаешь, не все такие праведницы как ты!
— Кто тебе не даёт? Сама свой выбор сделала!
…в Сочельник на лестничной площадке нашего трёх подъездного восьмиэтажного дома
я услышала детские голоса! Поначалу мне и в голову придти не могло, что это,
может быть, такое? А потом позвонили в мою дверь. Я открыла с трепетом сердца
и… о, Боже мой, колядники!
— Вы откуда? Вас кто этому научил? Вы из Дома Культуры, что ли?
— Нет! Мы сами по себе, нас в школе научили!
— Что берёте?
— Да, у нас всего хватает!
— Покажите?
— Вот, смотрите…
— А чего не хватает?
— Ну, что, ребята, скажем ей?
— Говори ты. Ей можно.
— Деньги! На подсвечник в церковь собираем!
— Много собрали?
— Никто особо денег не даёт. Жмотничают.
— Я дам. Мои «бумажки» держите прямо в руке, когда вам будут в очередной раз
«отворять ворота», сделайте так, чтобы их увидели… народ, знаешь, у нас какой?
— Какой? Жадный… вот, какой!
— Не смей так про «мой народ» говорить! Выпорю! Народ наш «за компанию» сделает
всё, что может и чего не может, последнее от себя оторвёт и сам отдаст.
Он всегда руководствовался «круговой порукой». Идите и познавайте свой народ,
когда познаете, полюбите его, также, как я полюбила, тогда вы сами станете
про него говорить: «мой», ясно вам? А теперь, вперёд! Шагом марш!
— …и откуда она всё знает…
Сыну вечером я ничего не сказала, сослалась на недомогание:
— Ужина, сынок, сегодня у нас не будет, что-то мне, как-то не по себе!
— У-у, как жаль, а я тортика сильно хотел! Пряники хотя остались?
А летом я чуть от них не оглохла!
Соседка моя умотала на целую неделю к очередному «жениху», за одно, и товар
прикупить галантерейный, так вся эта молодая шантрапа устроила у неё на квартире
бурную «гулянку».
Я подошла к двери и подождала, покуда будет на магнитофоне перемена песни,
затем позвонила, мне открыли мокрые, потные, счастливые дети и… узнали меня!
— Что за праздник? День Защиты детей прошёл давно!
— Заходите к нам!
— Нет, увольте, я к вам заходить не стану, и танцевать с вами не буду,
вы давайте, закругляйтесь, пока другие соседи милицию не вызвали.
Всё. Пока. По горшкам и в койки!
— Как скажете…
Вернулась со своим ухажером моя соседка, а дочка её на меня глаз не кажет,
дуется, полагает, что это я сдала всю их честную компанию, хотя, сдать
было кому и без меня:
— Привет! Ты что в руках несёшь?
— Торт!
— Вижу, что ни кисель! Какой?
— «Фруктовый!
— Угостишь?
— Нечем отрезать!
— Дома отрежь и мне на блюдечке принеси!
— Ладно! Ставьте чайник!
…звонит в дверь, принесла большой кусок. Тут подбежал мой пёс,
заоблизывался! Я взяла кусок, стою, пробую:
— Вкусно… Нострику тоже принеси, если не жаль? И Сашке моему, ага!
— Да, сейчас! Знаете, а мы собрали тогда денег много по вашему рецепту
и отдали их батюшке. Он поехал и купил подсвечник, потом нас пригласили
в строжку на обед! Ещё нас вписали в Церковную Книгу… всех! Мы и ваше имя
назвали. Его туда тоже внесли! Всё, я несу вам два куска, вы, только дверь свою
не закрывайте!!!
Более счастливого ребёнка я не встречала в жизни. Присела я на кухне,
посмотрела – пёс мой ни с места, стоит в дверях намертво, торт ожидает
и хвостом виляет…
Припомнился мне тот Рождественский вечер, прошедший у меня на голодный желудок:
деньги-то, что были отложены на продукты – я все до единой бумажки отдала
тогда детям.
Надо же, накормили! Тортика, вот, принесли… и помирились заодно, надо же…
в Книгу записали меня, прости Господи, пойду в кабинете, запрусь и буду плакать…
от счастья!