Андрей Вислов молча откупорил бутылку, также молча разлил вино по бокалам, взял свой и уставился в него. Все ждали. Женщины приготовились ловить каждое слово.
- Дорогие дамы! И господа, - он кивнул мужчинам, бывшим в меньшинстве.
- Мне очень приятно было работать в таком милом коллективе эти два месяца. И я надеюсь здесь остаться, если вы не возражаете.
- Оставайтесь, Андрей Юрьевич! - подхватила Татьяна Кирилловна. - Отнюдь не возражаем.
Зазвенели бокалы, продолжилась беседа. Вислов, казалось, оживился. Минут семь он беседовал с Олегом и Татьяной Кирилловной, оглядывал компанию, улыбался.
- Так вы инкассатором начинали? - спросил Олег. - У нас Эвелина тоже спрашивала, когда пришла устраиваться. Мы удивились, что не боится.
- Смелая девушка.
Эвелина зарумянилась от удовольствия.
- Про инкассаторов принято рассказывать страшилки, - сказала она. - Будто их ограбить легко.
- Нет, я бы вам не разрешил, - возразил Андрей Юрьевич. - Грабить нелегко, но хочется.
- Я бы одну Велю украл, а деньги оставил, - сказал Олег серьёзно.
- Понимаю.
Олег смотрел на Эвелину, а та из-под ресниц на Вислова. Её-то не украсть! Невысокая, но с длинными ножками. Округло-женственная фигурка, большие светло-кариие глаза и довольно толстая русая коса. Немодная красота Вели привлекала мужчин больше, чем модельная внешность её коллеги Кати.
Но Вислов ничего не прибавил к сказанному. Он снова как бы стал отдаляться, скучать.
Татьяна Кирилловна видела, что их новый начальник быстро устаёт от множества устремлённых на него глаз. Не любит человек быть в центре внимания, хоть и руководитель. Но это его дело. Работает хорошо - и ладно. Она увела в сторону Велю и Катю.
- Сплетничать пошли, - шепнул Олег.
Татьяна Кирилловна хотела устроить ещё один корпоратив ко Дню России и предложила выбрать место на природе. Девушки слушали, предлагали свои варианты, не забывая следить за мужчинами в зале.
Внимания гостей попросил аниматор с лототроном. Гости стали полукругом. Веля, а за ней Олег опять оказалась рядом с Висловым.
Из разноцветных шариков посыпалось яркое конфетти и сверкающий серпантин. Одна гостья долго извлекала из оранжевого мячика цветастый платок — свой приз. Эвелина смеялась, шутила со всеми. И не сразу заметила, что Андрей Юрьевич исчез.
Появившись после окончания лотереи, Вислов попрощался с коллегами. Завтра рано вставать, объяснил он. Надо съездить на прежнее место работы (это в соседнем городе), забрать кое-какие документы и вещи.
Как только за Андреем Юрьевичем закрылась дверь, Катя позволила себе заметить:
- Что ни говори, а не хочет с нами новый начальник дружить.
- Перестаньте! - одёрнула её Татьяна Кирилловна. - Все люди разные. Кто-то сразу друзей заводит, а кому-то время нужно. Наш Андрей Юрьевич не бука.
- Вы думаете?
- Я думаю, музыку пора включить.
Веля не знала расстраиваться ей или нет. Она очень надеялась на этот вечер. Сегодня Вислов впервые увидел её в шёлковом платье. А то всё одинаковые блузки да костюмы... Было весело. Она рассказала две истории из своей студенческой жизни. Андрей два раза задержал на девушке взгляд, что-то переспросил, но всё-таки ушёл. Выяснить хотя бы есть ли у него девушка или нет. Если есть, Эвелина больше стараться не будет. А так не знаешь что и думать.
Выждав минут двадцать, Веля попрощалась, отказавшись от предложения Олега её проводить.
- Светло уже. Май. И дом мой близко. Ты живёшь в одном районе с Катей и Светой — их и проводи. Пока!
Олег заскучал после ухода Вели. Они работали в разных отделениях банка, виделись редко.
Родители Эвелины всегда мечтали о блестящем будущем для своего единственного и долгожданного ребёнка. Живя в достатке, они не представляли себе жизнь дочери без хорошей зарплаты. Потому сил и средств на её образование потратили много.
Шкаф в детской был забит развивающими игрушками и книгами. Девочка посещала бассейн и ездила на экскурсии. От кружков её отбила рукодельная бабушка. Она приучала внучку к труду физическому, домашнему, родители — к умственному. «Ставь перед собой задачи последовательно и решай. Главное, знать с чего начать, а там видно будет», - говорил ей отец. Эвелина верила в это. Ей всё удалось: закончить с отличием школу и университет, устроиться по специальности с хорошей для молодого специалиста зарплатой. Правда, её замечательные математические способности в мире компьютеров были мало востребованы, но всё-таки помогали чувствовать работу. К окончанию учёбы родители сделали дочери подарок: разменяли квартиру. Теперь Веля жила одна. На прошлый день рождения под её окнами появился серебристо-оливковый «Рено Логан».
- Следующую купишь сама, доченька, - сказал отец,
Мама добавила:
- Надеюсь, удивишь нас.
Дочь с благодарностью кивала. Она понимала, что эти сюрпризы давно были спланированы. Знала, что оправдает надежды родных. Только чем? Во время учёбы всё было ясно, теперь забылось и представлялось в каком-то мареве. Ей нравилось жить самостоятельно, обустраивать свою маленькую квартирку, рассчитывать бюджет. В прошлом году она предпочла новому дивану и занавескам отдых в Греции.
- Молодая очень, пусть развлекается, - говорила её мама своему мужу.
Веля была счастлива. Отец время от времени спрашивал её о дальнейших планах. Дочь не знала толком, что ответить.
Всё шло хорошо. Она была приветлива с клиентами и быстро выполняла операции. Ей платили премии чаще, чем Кате, которая любила демонстративно скучать. Веля была легка на подъём, охотно ездила с поручениями. Катя выходила из офиса только покурить. К слову, Катюша переехала сюда с родителями из Дубны в четырнадцатилетнем. Красотка всем своим видом показывала: если бы не это недоразумение, то сейчас она бы дефилировала в московских модных салонах.
Нет, Эвелину повысят раньше Кати.
В середине марта начальником их отдела был назначен Андрей Юрьевич Вислов. Немногословный, безупречно вежливый и аккуратный, он понравился всем. Рассказал о себе Вислов мало. Стало известно только, что он перевёлся сюда из соседнего городка, продав там жильё. Своей семьи у него нет, родители живут далеко. Если бы он сообщил это всё охотно, то вряд ли возбудил так женское любопытство. Катя принялась простодушно высказывать свои домыслы. Старшая в коллективе, Татьяна Кирилловна, одёргивала её, призывая не сплетничать. Веля смеялась:
- Успокойся, Катюш. Зарплату повысили — и другие мужчины сюда устроятся.
Катя поджимала губки, не догадываясь, что Веля за колкими фразами скрывает свой собственный интерес к Вислову.
А интерес этот всё рос. Андрей Юрьевич был перспективным работником с высокой зарплатой и приятной внешностью. На десять лет старше Вели.
Конечно, это было не самым главным. Андрей нравился Веле своей мягкостью, и в то же время серьёзностью. Девушка не могла представить его раздражённым, несправедливым.
При первой беседе с Эвелиной Андрей снял очки. Большие серые глаза смотрели дружелюбно и как бы сквозь неё. Она объяснила это плохим зрением. Его тихий мягкий голос мог бы заворажить.
Веля подумала о семье. Вот чего ей не хватает для полного счастья. Она сейчас в самом подходящем возрасте. Он тоже. Даже фамилия Андрея ей подходит. Эвелина Вислова. Веля Вислова…
В юности и ей хотелось любви, ласк. Однако легкомысленность парней охлаждала. Веле нравились мужчины постарше, зрелые для создания семьи. Зачем начинать, если всё закончится? Расставание всё равно болезненно. Кто-то ведь находит единственного любимого на всю жизнь. Почему же она, Эвелина, не сможет? Метод проб и ошибок не для неё. Так можно выбирать до сорока лет.
Нет, Веля не влюбилась в Вислова - он её заинтриговал и сейчас интересует всё больше.
По дороге домой Эвелина решила завтра ехать вслед за Андреем. Глупо упускать свой шанс сейчас, когда всё так удачно может сложиться. Завтра Велин скользящий выходной, в том городке живёт мамина сестра. Племянница обещала привезти ей шерстяной коврик, сушёную зелень и ягоды от бабушки. Андрей хочет приехать к открытию банка — можно с ним «случайно» встретиться и поболтать.
Веля всё обдумала. Вислов никогда не видел её машину. А если ему покажется странным такое совпадение? Тогда она первой попрощается, скажет про тётю и ведро с ягодой. Замечательно, если он предложит помощь. Город этот с узкими улицами, потому парковочное место найти трудно. Придётся машину оставить за банком, а ведро нести ещё два квартала… «Что это я? Глупости!» - засмеялась над собой Веля. - «Прямо уж всё рассчитаешь!»
Утром Веля выбрала платье ярко-зелёного цвета, пояс из коричневой кожи и ароматные деревянные бусы. Этот наряд прекрасно подходил к глазам девушки и её смуглой коже. Птицы встречали пением солнце. Сирень и одуванчики отчаянно призывали ароматом ос и пчёл.Срок их цветения подходил к концу. Веля улыбнулась. Что бы ни вышло у неё с Андреем, впереди долгое лето, радость, молодость и отпуск на море.
До недавнего времени Веля боялась одна выезжать за город, пока не почувствовала лёгкость езды по прямой трассе, где мало поворотов и дорожных знаков. До города, откуда родом её мама, всего тридцать километров.
Сей населённый пункт принято называть маленьким, потому что там проживает менее пятнадцати тысяч человек. Но он длинный: вытянулся по обе стороны трассы и продолжает расти в длину. Сначала километр деревянных домов с огородами, потом полтора километра пятиэтажек, бараки, опять бесконечный ряд «деревяшек». Шумное шоссе грубо разрезало город надвое, отнимало у жителей покой, а иногда жизни.
Эвелина без труда нашла нужный дом на главной улице и припарковалась в тени двух лип. Веля предпочла бы «случайную встречу», когда рядом слышатся другие голоса. Тогда бы она меньше смутилась.
Прохожих было мало. Бордюры здесь отсутствовали, сквозь разбитый асфальт росла трава и одуванчики. А сирень огромная и раскидистая. Посидишь под такой – заболит голова, как от крепкого вина.
Через двадцать минут сидения в машине она стала себя ругать. К тёте идти рано, пялиться в одну точку надоело. Наконец Вислов приехал. Его серый «Ауди» тихо въехал во двор. Андрей Юрьевич вышел из машины и направился в свой старый офис. Веля отметила, что в джинсах и серой рубашке он выглядит менее представительно: худощав, сутулится. Не замечала этого раньше. К счастью, ей не пришлось ждать долго, через пятнадцати минут Андрей вернулся. Она хотела выйти из тени, хлопнуть крышкой багажника, однако не решилась.
Вислов показался ей ещё более отрешённым. Плечи опущены, смотрит только в землю, лицо застыло, словно маска, глаз не видно за очками. Он закинул папку с бумагами на заднее сидение, завёл машину и поехал по направлению к улицам с «деревяшками».
Эвелина спохватилась. Зря что-ли она здесь сидела столько времени! Надо ехать за ним, а там она решит что делать. У Вислова плохое зрение, так он её не заметит, надо самой привлечь его внимание.
«Ауди» миновал несколько огородов и выехал на узкую просёлочную дорогу. Андрей догадается о слежке, но прекращать было обидно. Может быть, он остановится у крайних домов.
Её "Рено" подскакивал на разбитом асфальте, почему-то и сердце сильно забилось. Машина Вислова завернула за сосновый бор. Через минуту и Веля была там.
Она притормозила прямо на дороге. Его машина стояла у ворот нового участка кладбища. Кто у него здесь? Бабушка с дедушкой? Решил навестить, а тут она со своими улыбочками! Над кустами показалась его фигура. Он держал в раках букет хризантем.
Веле стало неловко. Надо убираться, пока он не запомнил её машину. Взгляд Андрея за очками по-прежнему был опущен. Он шагнул за ворота.
Эвелина уставилась на руль, провела по нему ногтем раз-другой... Все её мысли и чувства медленно сжимались в комок. Напряжение росло, мешая дышать.
Сзади посигналили. Веля машинально двинула машину вперёд на стоянку.
Здесь лежат её родные, в том числе дедушка, мамин отец. Веля приехала сюда не к ним. Она следила за чужим человеком. Ей необходимо было узнать почему Андрей ничего и никого вокруг не замечал. Она хотела видеть его глаза, услышать голос. Только тогда она что-то почувствует. Сейчас она видела только его русоволосую голову далеко впереди. Она шла за ним как лунатик. Каблуки её блестящих коричневых туфель проваливались в гравий. Неподходящая обувь и весь наряд был неуместным.На этом новом участке кладбища росли только траурные ели вдоль дорожки. Когда разрастутся, закроют собой проход к могилам. Зачем их посадили так близко?! Памятники и кресты торчали из земли подобно осколкам. Открытое, неухоженное, место.
Вислов свернул на песчаную дорожку, метров через сто остановился у деревянного креста. Постоял с минуту, снял очки и сел на корточки. В своём ярком платье, украшенном бусами, Веля встала у могилы какого-то ветерана с орденами. Покойник грустно смотрел на неё с фарфорового портрета. Сесть на скамейку у чужой могилы было стыдно. Ещё более мерзко было прятаться за чужой памятник. Девушка осталась стоять. Все равно Вислов её не заметит.
Андрей сидел там бесконечно. За это время Велин стыд сменился страхом, сердце заколотилось, ноги ослабли и стали ватными. Андрей сам казался памятником. В этой согбенной фигуре нет жизни — одна только скорбь.
Наконец справа показалась похоронная процессия. Андрей повернул голову посмотреть. Живые мрачные люди поднесли одного безмолвного к могиле, рядом с которой была вырыта другая. Имелся и третий участок. Наверное, покойного сейчас положат около супруга. Непонятно, для кого было отведено третье место.
Веля принялась снимать с себя бусы, когда Вислов невзрачным грустным призраком прошёл мимо неё. Так хотелось окликнуть его, погладить по плечам! Бусы запутались в причёске. Обрывая волосинки, девушка приблизилась к могиле...
Удивления не было. Было потрясение и слёзы, увлажнившие только ресницы. Она побрела к выходу. Купила там букетик у равнодушного старика. Вернулась и положила его на могилу девочки и её матери, погибших в один день. На портрет второй раз взглянуть Веля не смогла, боясь встретить вопрос в их глазах. По дороге назад решила зайти в церковь — снова вернулась запомнить имена. Какая-то бабушка с двумя белыми искусственными лилиями в руках удивлённо посмотрела на Велю. Девушка отвела от неё взгляд и поспешила к машине, неловко ступая по скрипучему гравию.
Вот почему он отсюда уехал. Не потому что захотел лучшей жизни.
Запах душицы в салоне «Рено» напомнил ей о тёте Клаве. Усилием воли Веля заставила себя успокоиться. Ничего такого страшного она не сделала. Всё равно это станет известно. В следующий раз будет меньше лезть в чужие дела. Пора было ехать. Когда Веля завела машину и огляделась, ей показалось, что торговцы цветами наблюдают за ней с осуждением и любопытством. Старик с хризантемами, у которого она и Вислов покупали букеты, посмотрел в её сторону и заговорил с женщиной, продающей искусственные цветы. Видимо, осудил наряд Вели.
Тётя Эвелины, Клавдия Ивановна, была на четыре года моложе своей сестры, на пятнадцать килограммов тяжелее. Как обычно, она принялась жаловаться на свои больные ноги и холодные майские дожди, не замечая подавленного настроения племянницы. Двоюродных братьев дома не было. Тётя только что вернулась с рынка и выкладывала из сумки продукты: селёдку, варёную колбасу, дешёвые сосиски, майонез и два батона. Вечером она сделает себе два бутерброда, заварит крепкий чёрный чай и будет смотреть сериал. Тем же чаем запьёт таблетку от давления.
На шкафу в старомодной перламутровой вазе искусственные цветы. Стебли пластмассовые, венчики текстильные, изрядно потрёпанные. Веля посмотрела на них почти с отвращением.
За окнами четвёртого этажа светлый простор. Старые деревянные рамы. При северном ветре квартиру продувает насквозь. До сих пор тётя не сменила их на пластиковые, несмотря на подарки сестры и её мужа. Права бабушка: Клавдия Ивановна любит страдать. За себя и других.
- Тётя Клава, не помните, больше года назад здесь что-то случилось с девочкой и её мамой? Попали в аварию или ёще что-то.
Клавдия Ивановна была в курсе всех несчастных случаев в городе. Она могла долго рассказывать об этом и за обедом.
- В марте мальчика одного сбили. Его уже выписали из больницы. Зимой мужчина пьяным дорогу переходил. На Новый год...
«Она что, записную книжку ведёт?» - Веля пожалела, что спросила. Никогда тётя её так не раздражала.
Клавдия Ивановна продолжала:
- Год назад, да, сбили девочку с мамой. А что?
- Да так, узнать кое-что хотела, - и Веля сменила тему, не желая выслушивать подробности.
Ночь — время пробуждения тайных страхов. В полусне Эвелине казалось, что она уже любит Вислова, а он всегда будет тосковать по жене и дочери. Если и полюбит, то не такую дуру, как она! Тогда Веля надолго останется старой девой. Надо уходить с этой работы. Впервые Веля испугалась будущего.
...Памятники огромными тёмными кристаллами растут из земли, загораживая от неё призрачную серую фигуру. Она взывает к тому живому, что теплится в нём, просит увести её отсюда, но голоса нет, колючие еловые лапы хлещут в лицо, песок разжижается и уходит из-под ног…
Вздрогнув, Веля открыла глаза. Отвернулась к стене.
…Маленькая девочка бежит к шоссе за мячиком. Ажурная шляпка слетает со светлых кудряшек... Веля знает, что сейчас будет, и этого не исправишь. Надо поскорее проснуться...
На следующее утро Эвелина собралась к бабушке. Родители уехали до вторника, и в саду Валентине Максимовне помогала внучка. Бабушка жила в шести километрах от города в присоединённом к нему селе.
Машина стояла во дворе у большой ели. Девушка посмотрела на дерево. Иголки снаружи серовато-голубые; в тёмной глубине высохшие, мёртвые. На лобовое стекло падала тень огромной еловой лапы с дюжиной толстых пальцев.
За бензин и техосмотр «Рено» платил отец. Он надеялся, дочь купит себе машину ещё лучше, на которой можно будет ездить в Москву и Питер. «Зачем мне это?» - Веля не смогла вспомнить.
Вести машину настроения не было, Веля направилась к автобусной остановке.
Валентина Максимовна прожила в селе всю жизнь и работала там учительницей. Её старый дом находился вдали от шоссе в тишине ароматных сосен,окружавших дом с четырёх сторон. На старом участке кладбища такие же высокие сосны обнимают могилы, они выросли из гробов. На новом участке без них страшно до слёз.
Бабушка отказалась облицовывать дом пластиком. Позволила только перекрасить его в жёлтый цвет, в белый - старинные наличники. Лепестки вишни, казалось, осыпались с их затейливой резьбы и снежинками лежали на короткой майской траве.
Бабушкин дом был для Эвелины вторым. Тут всё было иначе. В городе игрушки, письменный стол, музыка из телевизора, светлая мебель. Здесь — запах цветущей вишни, алые маки, цветастые вязаные коврики и тишина.
Своего дедушку Веля не знала. Он умер до её рождения. Из троих детей Валентины Максимовны близко жили только старший сын с женой и дочерью.
Веля обожала бабушку и побаивалась её в детстве, хоть у Валентины Максимовны всегда было ровное тихое настроение. От неё внучка редко слышала наставления и никогда упрёков. Здесь Веля всегда что-то делала руками, вязала, занималась огородом. При этом меньше уставала, чем дома. Только с бабашкой она чувствовала себя ребёнком, готовым слушать сказки и доверять ей секреты, которые не решалась поведать матери. Бабушка слушала внучку всегда спокойно, мама же часто начинала нервничать.
Сначала Веля хотела утаить от бабушки свою выходку. Сказала только то, что их начальник потерял семью. Валентина Максимовна сочувственно покивала и продолжала вопросительно смотреть на внучку. Тогда Веля выложила всё.
- Что мне теперь делать? Я не смогу завтра посмотреть ему в глаза. И другим не знаю, что сказать.
Веля замолчала, ощутив поднимающийся в груди жар. Она сама не понимала, почему так волнуется, с чего это вдруг возникли детские воспоминания.
— Да и не хочу я на работу. – добавила она, глядя на Валентину Максимовну изумлёнными глазами. – Бабушка! Я же хотела стать физиком, изучать электричество, шаровую молнию. Помнишь?
Валентина Максимовна грустно улыбнулась.
- Что ж тут, Веля, страшного? Сердце ёкнуло. Давно пора. Жизнь разве распланируешь. Счастье — оно ведь только твоё. Живи, как чувствуешь — и поймёшь чего хочешь.