Любовь моя, печаль моя. Часть 3. Глава 4

Елена Серженко
Она принимала Николая на работу - первый директор, еще тогда, музыкальной школы, это позднее стала Школа Искусств.
Раиса. Она все онем знала, с кем он, где он, что делает, или почти все.
Это профессиональная тайна.
В праздники, когда у них случалось застолье, она была рядом. Следила, чтобы он закусывал и побольше. Домой тоже вместе шли, чтобы он не задерживался в школе дольше всех. И здесь непонятно, кто кого провожал: он Раису или Раечка его.
В этот день он был нормальным, хоть и хмельной.
А через десяток лет, в девяностые перестроечные, в школу пришли двое преподавателей: гитарист и баянист. вот с ними Коля стал загуливать. За разговорами, пока приветливый хозяин не откидывался в кресле и не засыпал. Если в гостях был баянист, то он быстро исчезал, бросив в дверях жалобное "извините". Он каждый раз в такой ситуации одно и тоже говорил.
Но мне-то от этого не легче.
Как-то захотели мужья (мой и Юра) познакомить нас, жен.
Познакомились, посидели за столом, разговорились. Уютная приличная компания. Ведь, может же быть Коля, как человек, а не как свинья.
Пригласили теперь нас в гости. На следующей неделе мы к ним пришли.
Сервированный стол, видики с концертами, где участвовал Юра, он аккомпанировал хору. Раскрылся перед нами во всю ширь.
Теплый прием в теплой компании. Чудесный вечер! Но больше мы не встречались.
Николай загуливал, и было не до гостей.
Другой Юра, гитарист, стал приходить к нам вместе с мужем, уже подвыпившими.
Странные разговоры приходилось мне слушать. Юра моему говорил:"У тебя много друзей..." И к чему бы это?.. Потом поняла. Много друзей - столько же выпивок.
И спиться недолго. И каждый раз, когда приходил этот Юра, заводил тот же разговор.
Подолгу играли в шахматы. Хоть было, чем заняться. А то все рюмки...
Расставались с игрой, когда Коля засыпал. Обычное дело.
Вот такая у нас была не скучная жизнь. Между этим питием, вроде музыкальной паузы, было потягивание пива с рыбой у экрана телевизора.
Потом все повторялось заново.
Лицами, то, что они носили, уже не назовешь.
Терпение мое на исходе.
Картина Репина:"Не ждали".



продолжение следует...