Отец мой, Ерофеев Николай Степанович родился в 1924 году в селе Новотроицкое Старо Шайговского района в Мордовии. В 1930 году семья переехала на постоянное место жительства в Саранск..
В 1940, после окончания восьмилетки поступил в среднюю агрономическую школу, (сельхоз техникум по нынешнему). В том же году агрошкола была переведена из Саранска в пригород Краснослободска.
Школа находилась в поселке Учхоз по соседству с закрытым к тому времени Свято-Преображенским монастырем, в нескольких километрах от райцентра. Общежития студентов и некоторые учебные помещения располагались в монастырских помещениях.
На следующий год началась война, а потому программа обучения была уплотнена и сокращена на год. Выпуск его курса состоялся в августе 1942. Все парни еще задолго до этого твердо решили после получения выпускных документов пойти добровольцами в действующую армию. Все случилось так, как и было ими задумано!
Выпускники агрошколы с бодрыми песнями на подводах двинулись в Краснослободск и оттуда из военкомата были направлены на республиканский сборный пункт в Рузаевку. Некоторых оставили в Рузаевке для прохождения службы на бронепоездах. А другие убыли в учебный полк на полигон Чебаркуль в Челябинской области, где должны была обучаться артиллерийским специальностям.
Но там все их высокие и патриотические чувства быстро развеялись. Никакого обучения военному делу. Скудный паек. Жизнь в землянках на лесоповале и работа на износ на заготовках и вывозе леса для обустройства структуры учебного полка.
Были голодные, обозленные, убивало хамское отношение начальства снизу и до самого верха. Подлинные мучения доставляли вши.
Через пару месяцев друг отца – родственник работников Коминтерна, смог с оказией отправить письмо родне в Москву – обычным порядком его просмотренные и вымаранные военной цензурой сообщения не доходили.
А это дошло! И вскоре в полк прибыла комиссия с заместителем, как утверждали, самого Ворошилова. Все курсанты с хозработ были отозваны в часть, где состоялось общее построение.
Прибывший генерал ходил вдоль строя и рассматривал курсантов. По его приказу несколько человек сняли с себя шинели и гимнастерки. Зрелище было ужасным, нательные рубашки были серыми от вшей. А под ними расчесанные в кровь тела.
Суд был скор и справедлив. Командира части полковника и его заместителя поставили в общий строй со срезанными командирскими петлицами. Всех курсантов отправили в баню. Выдали свежее белье. И после этого начались ускоренные занятия по программе артиллерийских топографов.
Уже в декабре 1942 года отец в маршевой роте был направлен на Северо-Западный фронт в качестве командира отделения топографов в гаубичную артиллерийскую батарею. Это произошло в районе населенного пункта Холм Новгородской области.
Но очень скоро всех новобранцев из тяжелых артбатарей перенаправили в пехотные подразделения для пополнения выбитых частей переднего края.
По его рассказам он навсегда запомнил инструктаж командира перед первым боем.
- После команды - В АТАКУ (!) - более ни на что не отвлекаться! Раненому товарищу помогут санитары. Можете на ходу бросить ему индивидуальный пакет. А если остановитесь для оказания помощи – это будет расценено, как бегство с поля боя со всеми вытекающими последствиями.
И вот бежим в атаку, а твой товарищ подорвался на мине и ползет на локтях с оторванной ногой:
– Коля! Коля! Затяни ремешком!
А ты бежишь дальше, и когда еще те санитары подтянутся!
Уже 5-го января во время боя под Старой Руссой он получил первое ранение и пробыл в госпитале до апреля. (эвакогоспиталь №1041)
Что интересно, за этот бой он только в декабре 1943 года был представлен к медали «За отвагу». Я разыскал в архивах министерства обороны это представление. Там упоминалась стандартная ситуация – « В районе Старой Руссы руководя отделением, ворвался в населенный пункт Козлово. Подавил огневые точки противника и заставил его отойти на новые позиции»
А в архиве отца я нашел его собственноручное описание того боя:
- В начале 1943 года было организовано общее наступление Северо-Западного фронта. Наша часть в районе города Холм, что в Новгородской области в тяжелых условиях лесисто-болотистой местности не смогла продвинуться вперед.
Во время затишья меня, как имеющего среднее специальное образование, вызвали в штаб полка, «вручили» 40 молодых ребят только что призванных в армию и дали следующее задание: - Перейти через реку Ловать, пройти заминированное болото и с минного поля вынести тела подорвавшихся разведчиков. Во время этой вылазки определить и нанести на карту огневые точки противника… За эту операцию я и получил медаль «За отвагу».
После госпиталя отца направили на краткосрочные курсы младших лейтенантов и, согласно приказа войскам Северо - Западного фронта (именно так указано в Удостоверении № 0767 от 21 сентября 1943 года) ему было присвоено воинское звание «Младший лейтенант».
И вот он командир стрелкового взвода в составе полка №1336 319-й стрелковой дивизии. А в январе 1944-го, во время операции 2-го Прибалтийского фронта по полной деблокаде Ленинграда, получил тяжелое ранение в челюсть и шею. А к этому еще и контузию. Это случилось в районе Новосокольников. И опять госпиталь (э\г №3475) на три с лишним месяца.
После излечения направлен в 374 полк 119-й гв. стрелковой дивизии. В августе 1944 года он получил уже третье ранение. Оно было, вроде и не тяжелым, но обрывки портянки попали в рану, и началась гангрена. Ногу спасти удалось, но вышел он из госпиталя (э\г №1114 в Ленинграде) только в марте 1945 года.
Теперь уже в звании лейтенанта был направлен на 1-й Белорусский фронт. 518 полк, 129-й стрелковой дивизии. Приступил к командованию стрелковым взводом, стал обучать пополнение и готовиться к проведению, как потом оказалось, Берлинской операции. По его рассказам некоторые из того пополнения были весьма необычными экземплярами. Обмундированы в невиданную им ранее одежду и брюки с лампасами. Это оказались кубанские казаки, что ушли с немцами через Крым, Италию и Австрию. Некоторые из них, выданные союзниками по Ялтинским договоренностям, попавшие в расположение наших войск согласились искупить в боях кровью вину перед Родиной.
22 апреля на правом фланге общего наступления, когда его взвод участвовал в форсировании Одера между городами Франкфурт и Лебус, при переправе отец получил тяжелое ранение в левую сторону грудной клетки. Был эвакуирован на свой берег и после оказания первой помощи в полевом медсанбате отправлен в тыл на санитарном поезде.
А по пути на восток, уже на территории Польши, его состояние ухудшилось настолько, что персонал санпоезда посчитал его умершим. Вложили пакет с документами ему за воротник и вместе с другими покойниками выгрузили на насыпь жел дор пути.
Здесь такой контингент «прибирала» похоронная команда. А один из них признал в нем живого. Тут же не медля его погрузили в следующий поезд. Потери в Берлинской операции были огромные и переполненные санитарные поезда на восток шли один за другим.
Попал в Москву в госпиталь №5004, что был расположен на Яузской улице в районе Таганки. Повезло ему, что в этом госпитале шло пробное применение американского пенициллина при лечении раненых с воспалительными процессами. Это, в сущности, и спасло ему жизнь, хотя часть легкого была удалена.
Здесь же он встретил мою мать – она студентка медучилища там была на практике. В октябре 1946-го был выписан из госпиталя, а в декабре демобилизован из армии по инвалидности.
Награды.
Орден «Отечественная война»
Медаль «За победу над Германией»
Медаль «За Отвагу»
Ушел из жизни в апреле 2006 года.
Примечание:
Когда гроб с телом отца опускали в могилу присутствующие и не заметили, как прибыл взвод из городского военкомата.
Боевому офицеру отсалютовали троекратным залпом. А потом их старший высыпал на могильный холмик стреляные гильзы на память детям и внукам.
На фото: Отец в саду госпиталя. Москва. Лето 1945 года.
Продолжение -
http://www.proza.ru/2016/09/17/1449