Манефа вернулась к себе на дачу. Зайдя в кухню, где Жанна с большим воодушевлением пекла блинчики, она бросила сумочку на подоконник и уселась за стол. Подцепив вилкой блинчик, макнула его в мед и отправила в рот.
- Вкусно. Я и не знала, что ты умеешь обращаться со сковородкой. - Манефа вытерла салфеткой испачканные медом губы.
- Приходится осваивать профессию домохозяйки. Нина Петровна дала мне несколько уроков домоводства, я купила кулинарную книгу и приняла к сведению советы замужних подруг. Пусть любимый супруг зарабатывает деньги, а я буду заниматься домом и воспитывать детей, - Жанна повернула к сестре разрумянившееся лицо и улыбнулась.
- Детей? А что, уже…? - Манефа удивленно подняла белесые бровки.
- Нет…, - Жанна замялась и разрумянилась еще больше. - У меня с Костей еще ничего не было…
- Да? Зря ты корчишь из себя недотрогу, сестренка. Константин твой - жених завидный. Смотри, уведет какая-нибудь шустрая бабенка, - Манефа съела еще один блинчик и с сожалением отодвинула от себя тарелку подальше. - Ой, вкусно, но мне хватит, иначе растолстею еще больше. С завтрашнего дна сажусь на диету. Я сейчас еду в город, тебе, Жанна, ничего не нужно купить?
- Да нет, ничего вроде бы не нужно. А какие у тебя дела в городе? Сегодня же воскресенье. Не езди. Надо смородину собрать, ягоды перезрели и осыпаются. Варенье сварим. Я тут раздобыла интересный рецептик… - Жанна сняла со сковороды блинчик и налила новую порцию теста, оставляя дорожку капель на плите. В мойке громоздилась гора грязной посуды, на столе валялись перемазанные маслом полотенца, скорлупа от яиц и молочные пакеты. Все кругом было обсыпано мукой.
Манефа представила, сколько усилий нужно приложить, чтобы привести кухню в божеский вид и скептически усмехнулась.
- Я думаю, сегодня тебе будет не до варенья, - еще раз бросив вожделенный взгляд на аппетитный, сочащийся маслом блинчик, встала из-за стола и вышла с кухни. Она поднялась в свою комнату и сменила сарафан на юбку и нарядную блузку. Расчесав светлые волосы, Манефа соорудила на макушке коклюшку и заколола ее украшенными стразами шпильками. Подумав, она надела на шею бусы и накрасила губы яркой помадой. Идя в гости к Фоме Ильичу, необходимо нацепить на себя личину светской дамы. Манефа хотела уговорить владельца художественной галереи прекратить аферу, которую он затеял. В юности, еще до знакомства с Карпом, она была влюблена в Фому Ильича. Он помог ей состояться, как художнице. Она должна по старой дружбе убедить его не опускаться до мошенничества.
Оглядев себя в зеркале со всех сторон, Манефа спустилась в гараж, открыла ворота и выгнала свою красную «Мазду» во двор. Сделав круг по бетонированной дорожке, она остановила автомобиль возле крыльца.
Из дома раздавались молодые голоса. Пока Манефа переодевалась, к Жанне наведались в гости Гера с Ириной. Возле ограды остановились Дёма с женой. Соня, отсидевшись несколько дней у подруги, вернулась к мужу. Парочка стояла возле калитки. Заметив сидящую в автомобиле Манефу, они не решалась войти во двор.
- Соня! Дёма! Ну чего вы там мнетесь! Заходите быстрее в дом! Блинчики стынут! - Жанна высунулась в окно и помахала друзьям рукой.
Возле калитки затормозил мотоцикл. Парень снял шлем. Примятые волосы упали светлыми прядями вдоль впалых щек. Брови парня были темнее волос и их узкие дуги выглядели чужими на его веснушчатом лице. Крупный нос с большой горбинкой и темные усики над тонкими губами окончательно делали физиономию молодого человека непривлекательной, но глаза, ярко-синие, в обрамлении темных ресниц, красотой своей затмевали неприглядность остальных черт и притупляли неприятное впечатление при первом знакомстве.
- Максим! – радостно воскликнула Жанна. – Присоединяйся к нам!
Парень отсалютовал Жанне. Он глянул в сторону автомобиля, за рулем которого высилась горой Манефа, и отрицательно помотал головой. Манефа тоже посмотрела в его сторону. Она сделала пальцами жест, изображая длинный нос, и скорчила смешную рожу. Черные брови Максима грозно сошлись, на переносице залегла глубокая складка. Он повесил на штакетину вязаную пелерину, забытую Манефой в его студии, надел шлем и укатил.
Скрипнула калитка. Дёма и Соня прошли мимо автомобиля. Манефа отвернулась. Она простила своего непутевого мужа, но на Соню еще сердилась. Дождавшись, когда молодая супружеская пара скрылась в темном коридоре, Манефа выбралась из автомобиля, сняла пелерину со штакетины и накинула на плечи. Она поднялась в дом и, переваливаясь с боку на бок, потопала в гостиную. Проходя мимо кухни, остановилась и прислушалась. Жанна была рада приходу гостей и ее голосок весело звенел. Иногда еще Дёма вставлял слово грубоватым басом, слышался игривый смех Сони и нервный фальцет Геры. Манефа выглянула из-за косяка двери. Молодежь окружила стол, лакомясь блинчиками. Ирина сидела в сторонке, уставив глаза в чашку с чаем. Константин Львович задумчиво смотрел в окно. Разговоры невесты и ее друзей его явно не интересовали.
- Мы были на художественной выставке в галерее Фомы Ильича в эту пятницу. Многие картины Максима проданы. За его «Девушку в парео» какой-то заграничный миллионер отвалил огромную сумму денег. Выставка произвела настоящий фурор. Гера, неужели твой брат после такого признания его таланта закончит карьеру художника? Я в это просто не поверю! - Соня смотрела восторженными глазами на Геру.
- Я не могу отвечать за Максима. После гибели невесты в прошлом году он сильно изменился. Эта девушка была его музой, она вдохновляла его на грандиозные планы. После ее смерти Максиму стало все безразлично. Я думаю, он не будет больше рисовать, - лицо Геры стало печальным.
- Жаль, - Жанна на миг погрустнела. - Давайте, не будем больше говорить о плохом. Главное, Максим уже достиг успеха и всем доказал, на что он способен. Пройдет время, и он, может быть, снова вернется в искусство. А почему он не выставил «Юную купальщицу»?
- Он не смог закончить эту картину. Ведь это портрет его покойной невесты. Максим несколько раз брался за кисть, но душа его так страдает при взгляде на любимое лицо, что рука с кистью падает без сил, - объяснил Гера и нервно хихикнул. – Жаль, что талант моего брата умер вместе с этой девушкой.
Манефа скептически усмехнулась, слушая разглагольствования бестолковой молодежи. Уж она-то знала, чего собой представляет талантливый братец Геры. Она потопала дальше по коридору. В гостиной Павел Степанович разговаривал по телефону. Карп возлежал на диване и смотрел телевизор. На журнальном столике перед ним дымилась чашка кофе и источала сдобный аромат горка блинчиков, политых медом. «Совсем отварел, паразит», - подумала Манефа про мужа.
Павел Степанович повесил трубку.
- Манефа, я слышал от Жанны, что ты едешь в город. Подбросишь меня до института? Звонили с работы. Возникли кое-какие проблемы на кафедре. Необходимо мое присутствие.
- Папа, ты ел? - Манефа заботливо обняла отца за плечи.
- Нет еще. Не беспокойся обо мне. Пообедаю в ресторане.
- Сегодня же воскресенье. Отдыхай. Какая может быть работа в выходной день.
- Надо ехать. Меня уже ждут.
- А Константин Львович? Он знает об этих проблемах?
- С его группой все в порядке. Если бы все мои сотрудники были такими ответственными, как Константин, у меня бы голова от забот не болела. Ты когда едешь?
- Прямо сейчас. А где Анфиса? Надеюсь, она не останется на даче без тебя?
Павел Степанович удивленно взглянул на дочь. В голосе Манефы сквозила злоба.
- Анфиса хочет отдохнуть на даче до понедельника. Константин завезет ее и Жанну домой утром по пути на работу.
- Нет, она поедет с тобой сейчас, - жестко произнесла Манефа.
Павел Степанович не стал выяснять, что Манефе опять не понравилось в поведении Анфисы. Он уже понял, что между его женой и старшей дочерью «пробежала черная кошка».
- Но я весь день проведу на кафедре. Домой вернусь только поздно вечером. Нина Петровна, скорее всего, уже закончила уборку и едет автобусом сюда. Анфиса будет сидеть в квартире одна.
- Ничего страшного. Поскучает немного в одиночестве. Ей это полезно. Папа, собирайся и предупреди жену, что выезжаем через десять минут. Пусть поторопится, - Манефа погладила отца по плечу и бросила на мужа, развалившегося на диване, испепеляющий взгляд. Карп подносил ко рту блинчик. Почувствовав на себе грозный взгляд жены, он оторвал глаза от экрана телевизора и уставился на Манефу, застыв с поднятой вилкой и раскрытым ртом.
Манефа отвела от мужа взгляд, протопала по коридору и спустилась во двор. Она села за руль автомобиля, расправила юбку и приготовилась ждать, догадываясь, каких неимоверных усилий будет стоить отцу заставить Анфису покинуть дачу.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2016/09/18/670