Стоял конец сентября. Погода была пасмурная, но не дождливая. Дни, в это время на Чукотке, были уже короткими, ночи длинными и тёмными. Днем было еще сравнительно тепло, но ночью лужи покрывались тонким льдом. Толян готовил свой старенький вездеход на рыбалку: заправил полные баки соляркой, бросил в кузов канистру с моторным маслом. Всё, что положено, смазал и залил. Выезжать договорились в ночь, чтобы к утру добраться до речки, где собирались поставить загородку. Вокруг поселка стояли сопки, заросшие зелёным кедровым стлаником, в распадках стояли голые лиственницы, они уже скинули свой летний наряд, в виде узеньких зелёных листочков, больше похожих на хвою. Дорог, как известно, в тундре между сопками нет и быстро ехать никак не получится, тем более ночью.
Ехать ловить рыбу собралось пять человек, все заядлые рыбаки. Места в вездеходе было как раз для пятерых. Все собрались у бокса для ремонта техники, куда подъехал Толян. Быстро закинули рюкзаки с провиантом в утробу вездехода, следом залезли сами. Кузов был оборудован нарами, засланными ватными матрасами, на которых можно было спать впятером. Вездеход бодро катил по мягкому мху тундры, на подъемах надрывно рокотал двигатель, как бы жалуясь водителю и пассажирам, как ему, старенькому, тяжело их везти на перевал. Часа через три-четыре фары выхватили из темноты старую протоку, в которой стояла вода.
Толян остановился и вылез из кабины, за ним вылезли остальные рыбаки. Нужно было переправиться на тот берег, но вначале осмотреться и проверить, как глубока протока, утопить старенький вездеход не хотелось. Серега с Володей разогнули скатанные голенища резиновых сапог-бродней и, срубив по тонкой палке, осторожно спустились в воду, проверяя палками глубину воды. Протока оказалась не глубокой - около метра, может где-то глубже. «Ну что, Толян, давай с разгону прыгай, тут не глубоко, тот берег пологий, выскочишь!» - крикнул Серега Толяну. Они с Володей уже стояли на галечной косе противоположного берега и ждали, когда переправится вездеход. Толян сел в кабину, сдал машину назад и с разгону прыгнул с обрывистого берега в воду и поехал на ту сторону, гоня перед собой волну. Волна от вездехода затопила прибрежную косу и плавно вернулась ручьями обратно в протоку.
Вся коса блестела и трепыхалась серебром. Рыбаки сразу ничего не поняли и с удивлением смотрели на трепыхавшийся берег косы. «Да это же хариус!» - истошно заорал Володя и кинулся собирать рыбу. Его примеру последовали все: рыбы набрали полтора-два килограмма. «Тут переночуем, а утром посмотрим, что тут есть, может и ехать никуда не надо», - сказал Толян товарищам и все с ним согласились. Утром, когда рассвело, рыбаки проснулись, развели костер, благо по берегам рос лес и хвороста хватало. Согрели в чайнике воды для чая, разогрели тушёнку и плотно позавтракали. «Пойдем посмотрим какая протока и стоит ли тут ловить рыбу», - сказал Серега друзьям и они разделились: двое пошли в одну сторону, двое - в другую. Толян остался у вездехода.
Вскоре все вернулись обратно и решили протянуть бреднем протоку. Протока оказалась глухой, то есть у нее не было ни входа ни выхода. Когда весной в половодье, вода была полная и шла по всем протокам, в них и попал хариус. Он шел на нерест. Вода спала и выход перекрыла галечная коса. Хариус отметал икру, из которой и появилась молодь, которая за лето выросла, хотя и была чуть меньше размерами, чем взрослый хариус, но выйти уже в речку не смогла. Конечно, вся рыба бы погибла - зимой протока промерзнет до дна, вот эту рыбу и решили выловить наши рыбаки. Они протащили бредень через всю протоку по длине, вытаскивая несколько раз на берег и выбирая рыбу. Рыбы было столько, что забили все, что можно. Вечером, когда стемнело, рыбаки наварили ухи, наелись молодого хариуса и выпили водки за удачную рыбалку. Утром, отдохнувшие, поехали домой, улов нужно засолить и завялить, кто-то будет коптить, что-то оставить на зиму, рыбы хватит на всё.