Мужья и жёны -2 Из историй о любви

Светлана Казакова Саблина
 

                Посвящаю своей виртуальной подруге Лидочке
               
    Высоко в небе громко  смеялся черноголовый хохотун. * Должно быть, смеялся  он над человеческими страстями, считая их мелкими по сравнению с добычей  корма для птенцов и сохранения их жизней.
   Морские волны монотонно бились о галечный пляж. Солнце набирало свою силу, готовясь через пару часов войти в зенит и  стать опасным для разнеженных отдыхающих.

    И этот хохот птицы, и начинающее припекать сильнее солнце, и гул морских волн, сливающийся с гулом человеческого муравейника,  будили в душе что-то тревожное, вредное для сознания своей относительной «счастливости» по сравнению с нечаянно услышанной женской  историей. Захотелось позвонить домой, услышать родной голос, почувствовав в нём лёгкую грусть от разлуки. Я набрала номер и, услышав «вне зоны  действия», с досадой отключила телефон. Краем уха ловлю возобновившийся разговор трёх моих пляжных соседок:

-Мне кажется, что  Ваша история, Людочка, рассказывает об одном из видов мужчин  - с комплексом Наполеона, - поясняет женщина, которую я про себя назвала «интеллектуалкой», - Так называют особенное поведение, характеризующееся агрессивным желанием невысоких людей «завоевать мир».

- Надежда, откуда вы знаете, что он был невысокого роста?- спросила Людмила.

-Ну, это нетрудно предположить, глядя на ваш рост. Редко, когда коротышка выберет себе в жёны женщину баскетбольного роста. Фрацузов, правда, это не пугает, - ответила ей собеседница и поведала дальше:
«Наполеоны» во что бы то ние стало  стремятся выделиться в любом коллективе талантом, умом, профессионализмом, искрометным юмором. По-видимому, в профессии он больших высот не достиг,  но дома, в семье, в ваших любящих глазах видел себя орлом. Когда в вашу жизнь вошло общественное признание, его это очень ранило, он почувствовал  себя несчастными, и оттого  перешёл к защите, становясь жестоким  и  агрессивным.

- Ревновать можно ко всему. Даже к успеху – добавила доселе молчавшая третья женщина, которую они звали Верой, и  добавила,-  Вы правильно сделали, что  разошлись.

- Да, эта история со счастливым концом,- поддержала её «интеллектуалка» и начала свою:

   «Ничего уже не изменить в своей жизни, да и нет особого желания, и к драме привыкаешь, как к обыденности. Я вот впервые  отдыхаю на море. Так получилось.  Выбрала Крым, подальше от дома, где никто не знает тебя...Ваша исповедь, Людмила, (она кивает на первую из своих слушательниц) заставила оглянуться и на себя. Фатум, рок или, как говорили в старину, планида у каждого из нас своя. Стало быть, на что обижаться?
 
    Выросла я в семье партийного работника районного масштаба. Мой папа – фронтовик, привёз жену  родом из Украины, но угнанную в Германию  на принудительные работы. Потому-то и не поехал он ни к себе на Смоленщину, ни на Черниговщину - мамину отчину,  а прямиком на Алтай - родину погибшего своего друга. Делалось это затем, чтобы уберечь жену от преследований гебистов: попавших в плен или угнанных в рабство людей дома ждали в то сталинское время свои лагеря.
   Надо сказать, что мама была так красива, что не было не только мужчин, но и женщин, не оглядывающихся ей вслед, когда она шла по улице. Да, была она красива, но нема. На работу не было ей нужды устраиваться,  а занималась она сыном, родившимся  сразу после войны. Роды были тяжёлыми, с осложнениями, но ребёнку не передался недуг матери. Для родителей не было ничего важнее своего единственного и долгожданного чада.

   Мой старший брат был первым во всём – в учёбе, в спорте, в сердцах своих одноклассниц. Первым он и ушёл из жизни,  утонув, стукнувшись головой о валун, когда в очередном походе  переходила их группа по камням небольшую, быструю горную речку со студёной водой. Нашего Гошу оплакивал весь район. Что пережили родители, одному Богу известно. Но это горе укрепило их в желании во что бы то не стало родить второго ребёнка.

   Мать после долгих хождений по кабинетам медицинских светил, куда её сопровождал любимый муж, после тайных посещений знахарок и лечения на курортах, наконец-таки смогла снова  забеременеть.

   Страна пережила смерть вождя, но отец только спустя несколько лет  съездил на родину жены, разыскав там свою тёщу, жившую одиноко и в полном неведении о судьбе своей единственной дочери. Её три сына погибли на войне, а муж сгинул ещё в Финскую. Так на Алтае и оказалась моя бабушка, обретшая в раз и дочь, и внучку.

   Надо ли вам говорить, как  меня опекали! Я выросла в атмосфере любви и обожания.

    От матери мне достались густые, волнистые волосы, да незлобивость и вечная уступчивость. Но внешне я походила на своего отца. То, что делало его красивым – прямой с горбинкой нос, узкие выразительно очерченные губы, большие голубые глаза и волевой подбородок, во мне  каким-то образом  было утрировано. Одним словом, природа на мне отдыхала. Но зато от бабушки-хохлушки мне достался тонкий  слух и неплохой голос.

  Уже с первого класса я была активной участницей школьной самодеятельности. Легко сходилась с ровесниками, была живым, смешливым и добрым ребёнком.

  С медалью окончив школу, мечтала поехать в Москву и поступить в театральный Вуз. Но об этом не могло быть и речи – родные ни за что не отпустили бы меня так далеко от себя, а огорчать их  мне не хотелось. Остановили свой выбор на институте культуры,  что открылся в областном центре.

  Чтобы не жить мне в общежитии, отец загодя купил недостроенный дом в городе, достроил и благоустроил его. Жить в нём я поехала с мамой и бабушкой. Отец остался в районе, но мы при первой возможности старались бывать  у него, заезжал и он, навещая после областных пленумов и совещаний.

    Студенческая жизнь была яркой, ведь помимо учёбы, мы были постоянными  участниками встреч со всеми знаменитыми людьми страны - артистами, деятелями театра и кино, музыкантами и исполнителями, приезжающими к нам на гастроли.

     Наш дом был открыт для многочисленных моих друзей и знакомых, мои горячо любимые мамуля и бабуля охотно потчевали своей стряпнёй нашу весёлую компанию.

      В один из таких  сборов кто-то привёл своего земляка Егора. Был он нас старше, отслужив в армии, учился в Автодорожном институте. Родом он из глухой деревеньки далёкого таёжного района, но провинциалом не казался. Внешне очень похож на Сергея Есенина, но не задира, был сдержан, многозначителен и чертовски обаятелен при этом.
   Надо ли говорить, что все девочки сразу влюбились в этого денди. Не стала исключением и я. В его присутствии мне было трудно дышать, казалось, все слышат, как громко стучит моё сердечко, когда  он садился рядом.

  Егор обладал хорошим голосом и пел под гитару. Не удивительно, как скоро у нас с ним образовался дуэт. Когда мы пели, к нашей притихшей компании присоединялись мои родные. Как счастлива была мама, видя мой восторг от совместного пения. Должно быть, шестым чувством она первая догадалась о моей любви. А я долго не могла поверить в то, что он стал выделять именно меня, оставив без внимания признанных наших красавиц Зою и Нину.
    Наш дуэт просуществовал до моего третьего курса, когда мы сыграли весёлую студенческую свадьбу. Через год  у нас родился сын. Стало не до песен. И компания распалась. Только с Зоей дружба стала ещё крепче. Она часто приходила играть с нашим  малышом.

    Муж  готовился к защите  диплома, пропадая в библиотеках и задерживаясь допоздна в институте. Я тоже продолжила учёбу, не взяв академического отпуска. Малыш был под надёжным присмотром мамочки и бабули. Наши  родительские обязанности сводились к  моим  объятиям и поцелуям,  да «козы бодатой» Егора.

Мужа, как молодого отца, оставили в городе, распределив в одно из автотранспортных предприятий, где он быстро пошёл в гору. Он дневал и ночевал в своём хозяйстве, проявляя административные способности.

   Через год и я окончила институт и была направлена в филармонию. Гастроли по стране, зарубежные турне, песенные экспедиции по Алтаю вдохновляли и окрыляли. Солистки хора, с кем я работала, вечно жаловались на мужей, которые их ревновали к бесчисленным поездкам и вечерним концертам. Егор никогда не выказывал недовольства моим графиком работы. «Надо так надо»,- приговаривал он, провожая меня в очередную поездку.

   Когда сыну исполнилось пять лет, умерла его нежная нянюшка, моя бабушка. На второй  день после  сороковин незабвенной бабули, мой муж собрал чемодан и объявил о разводе, мотивируя это  моими вечными разъездами, вечерней работой, не дающей времени на личную жизнь. «Мы давно живём фиктивным браком»,- бросил он напоследок. Я окаменела, отец схватился за сердце.  Скорая примчалась быстро, но было уже поздно - обширный инфаркт остановил сердце нашего любимого папочки.

  Мы с мамой были в полной прострации. Благодаря заботам верной подруги Зои и моим коллегам из филармонии я потихоньку выползала из этого состояния. Мать же полностью не смогла оправиться,  горе разрушило её психику: подолгу сидела она с потухшим взором, не реагируя даже на ласковые прикосновения своего любимого внучонка, стала забывать, что ей делать  в ванной, могла  застыть с поднесённой  ко рту ложкой, всю ночь напролёт  раскачиваться  маятником в постели, так и не уснув.  Пришлось нанимать сиделку, так как о нервно-психологическом интернате не могло быть и речи. Это убило бы и её, и меня.

    Сына определила в круглосуточный  детский сад на пятидневку, так как сиделка не брала на себя ответственность по уходу ещё и за ребёнком.


     Отцовы сбережения таяли, мамина пенсия по инвалидности была мизерна, её не хватало даже на оплату сиделки. Моя зарплата оставляла желать лучшего. Что можно было ожидать молодой солистке хора?

     Я хваталась за любую подработку, что предлагал мне случай. Научилась вязать и радовала ажурными шедеврами своих сослуживиц и знакомых. Вязание же успокаивало меня, сынишку и внимательно следящюю за спицами маму. В такие минуты я включала музыку великолепного Моцарта, помня об  его эффекте*


     Жизнь, ещё вчера наполненная радостью, расцвеченная, казалось, множеством красок и полутонов, стала серой, бесцветной и даже…ненужной. Если бы не мысли о сыне и моей бедной мамочке, вопреки всем и вся даровавшей мне жизнь, я, должно быть, не лежала сейчас здесь под жарким солнцем Крыма…»

      Рассказчица смолкла, прикрыв глаза, стараясь справиться с  подступившим волнением.

      Я стала тихонько разглядывать её – тонкое одухотворённое лицо, которое было, безусловно, красиво. Такие лица можно встретить на полотнах великих итальянцев.

      Надежда продолжила:
      «Я всё пыталась размотать клубок прошедших событий, приведших  к краху семейной жизни и не находила причин такого итога. Все мои родные обожали своего зятя, ни словом, ни делом не мыслили его обидеть. Закрывали глаза на его поздние приходы домой,  иногда появлявшийся запашок спиртного, считая это издержками его напряжённой работы.
    Мужа  своего я не просто любила, - боготворила, смотрела на мир  через призму его желаний. Радовалась, как он не похож на всех остальных мужей, дорожа моей  творческой профессией. И решила, что я сама во всём виновата, могла бы и не работать,  материальных проблем мы не испытывали  в то время, могла полностью подчинить свою жизнь только интересам мужа, если бы он только пожелал.


     Прошёл год. Потом ещё один. Сын пошёл в школу. Добавились новые хлопоты.


     Мне помогли устроиться в джазовый коллектив при ресторане, где  я выступала в свои выходные. И вот однажды я там увидела своего бывшего  с…моей студенческой подругой Ниной.

     Кое-как справившись с волнением, собрав всю волю в кулак, я исполнила свой репертуар. Ресторанные завсегдатаи понимали  и ценили уровень моего вокала, хотя я выступала под псевдонимом. Муж с подругой  поспешно вышли из зала.

     Всю ночь напролёт я проплакала. Казалось, слезам не будет конца, но встало солнце ,и надо было включаться в круг повседневных бытовых забот о мамочке и сынишке.

     Мне срочно захотелось увидеть Зою, поделиться  такой убийственной новостью. Но это не стало новостью для подруги.  Она ещё в студенчестве что-то подозревала. Когда мы жили с Егором, она случайно  из окна троллейбуса, в котором ехала на последней площадке, увидела, как мой муж нежно целовал Нину, усаживая её в свой служебный автомобиль. Сначала Зоя подумала, что обозналась, но машина вскоре догнала троллейбус и некоторое время ехала сзади, ища случай обогнать впереди идущий транспорт. У Зои была возможность разглядеть счастливые лица любовников, его руку, лежащую на коленях Нины и руку той, нежно обнимавшую шею чужого мужа. Сопоставив увиденное с отрывочными откровениями   студенческой подружки о том, что у той есть любимый, который не свободен, что им надо подождать определённое время, чтобы тот закрепился в городе, оброс связями, смог выбить себе квартиру, Зоя прозрела. Ужасным открытием ни с кем, а тем более со мной, ей не хотелось делиться.

    Так вот что на самом деле скрывалось за «горением» Егора на работе, его частым поздним приходам домой и даже навеселе. Так вот почему Ниночка сказалась больной и не присутствовала на их свадьбе.

    Но почему, почему они так долго ждали?  И на этот вопрос, поразмыслив, у меня нашёлся ответ. Я вспомнила, что отец  в тот роковой час успел предложить( надеясь, должно быть, что поостыв Егор, переменит своё опрометчивое для нас решение) пожить в его пустующем кабинете, на что зять холодно ответил, что ему выделена квартира»…

   «Интеллектуалка» замолчала, но бойкая её знакомка Людмила с возмущением произнесла:

- И чего этим мужикам надо? Вы вот на себя наговариваете про свою «непривлекательность». Или вы свою внешность  с красотой матери сравниваете?

- Говорят, что лицо, с которым мы приходим в мир,  дает нам Бог, а с которым мы уходим из мира – мы сами, - ответила ей Надежда и добавила,- У меня было очень хорошее зеркало - глаза моих родных. В них я была самой прекрасной на свете, и этому  хотелось соответствовать.

-И я знакома с мнением о том, что наши мысли имеют свойства накладывать свой отпечаток на облик человека. Всем известная Фаина Раневская в молодости не числилась в красавицах, а какой обворожительной она была в старости,- добавила Вера.
  Она же робко поинтересовалась:

- Надеюсь, предательство мужа вернулось  ему бумерангом ?

-Наверное, да. Нина (после многочисленных абортов до их совместной жизни) родить не смогла, что стало причиной их расставания. Что было причиной расставаний с последующими его пассиями, не знаю. Только к сорока годам, Егор стал баловать сына деньгами, покупкой  машины, автотуризмом, что испортило человека, доселе живущего скромно.  Сын отдалился и полностью копирует своего отца.

-А почему вы не вышли вновь замуж? Не думаю, что не было охотников?-допытывается Людмила.

-Охотники были. И какими бы они замечательными не были, мне не хотелось  тревожить мать новым лицом в доме. Мне не хотелось увидеть хоть на мгновение в глазах и сына возможное недоумение.

- Вот видите, сын и без этого отдалился от вас. Это явление распространённое. Да и мать, простите за цинизм, могла ли что-либо понимать?- возразила ей Вера.

- Мама понимала всё, только говорить не могла. Меня бы не было на свете, не будь её сильного желания, с риском для своей жизни, отважиться  родить ещё. Мой долг был – ни разу не дать усомниться маме в своей отваге. Надеюсь, сейчас они с отцом там, на небесах продолжают любить меня». 

   Она улыбнулась, прикрыв глаза, расцветив лицо этой нежной улыбкой, и каким-то  интригующим голосом произнесла:

- Однажды отец обмолвился перед моей бабушкой, не устающей удивляться моей «солнушковости», - «А какой ей и быть, если зачата она была в солнечном Крыму» И вот я здесь, на этом счастливом берегу  Алушты, где стал понятен выбор родителей  символического имени для меня. Жизнь прекрасна, и, верится, всё плохое уже позади.

-Ваша затянувшаяся чёрная полоса, действительно, прошла, Надежда! – уверенно произнесла Вера.


-Конечно, позади. Ведь это - закон жизни,- добавила Людмила.

  Женщины  улыбнулись, подбадривая свою санаторную подружку.


   И тут проснулся мой телефон, неожиданно громко оповестив о звонке. Мои пляжные соседки, не сговариваясь, засобирались к себе в номера, а я радостно выдохнула  в трубку, определив номер:

-Жизнь прекрасна, милый! Жизнь прекрасна!



1 -Черноголовый хохотун -  вид чаек, обитающих в Крыму. Внесён в Красную книгу
2-Согласно выводам ученых, исследовавших “эффект Моцарта”, в сонатах этого композитора присутствуют все музыкальные частоты, которые активно действуют на слух (а значит – и на головной мозг).