Попутчица. Из жизни Петра Баранова

Вадим Бергаментов
    Ярославский вокзал представлял собой большой человеческий муравейник. Наверно
новогодние праздники придали ему, то есть вокзалу,- такую своеобразную суету, а
красочность реклам и украшенная посредине фойе вокзала большая зеленая красавица,
добавляли еще больший эффект калейдоскопической праздничности!

    Гомон толпы, гудки поездов, перестук прибывающих, отъезжающих и проходящих
составов, а также переговоры дежурных и объявления диктора со справочного - все
перемешалось винегретом в голове Петруши Баранова. Еще вчера он был интернатов -
ским мальчишкой в заштатном райцентре, а теперь уезжал со своей родной мамой,
на самом настоящем поезде далеко-далеко, куда-то в Восточную Сибирь. В интер -
нате он находил по атласу точку в Восточной Сибири, с названием города:Крас -
ноярск и с гордостью произносил перед своими товарищами, что здесь живет его ма -
ма, и скоро она заберет его из интерната, и что он будет первопроходцем, и строи -
телем, какого-нибудь нового голубого города. Он даже рисовал дома около красивых
сопок, в окружении стройных сибирских сосен, где-то в отрогах Восточного Саяна.
Сибирь у него в сознании ассоциировалась с песней под названием:"Голубые города":

                - Мы на край Земли придем,
                - Мы построим новый дом...
                И табличку прибьем на сосне!.. 
   
    Петр очнулся от легкого толчка в бок. Перед ним неожиданно возник,его трою -
родный брат. Валерка был старше Петьки на два с лишним года; он провожал Петю
Баранова с Зинаидой Ивановной до поезда.   

    - Петька,-ты прямо наяву, грезишь!
    - Зачем едешь в Сибирь?
    - Там холодно,- брры!..
    - Там ходят по городу белые медведи и съедают таких маленьких,как ты,Петька!
    - Не съедят, "Валерик - халерик"!
    - Я их,-как резану-у, ножичком,- который ты ,Валера, мне подарил!
    - Да, как, затопаю ногами, да,- как закричу!..
    - Говорят они крика и шума боятся?
    - "Говорят в Москве-кур доят!!!" - ответил Пете Валерий.

    В это время диктор объявил по вокзалу, что на первый перрон, первый путь из
Москвы прибывает поезд: "Москва-Пекин". 
   
    - Ребятки,- ищу вас по всему вокзалу, бегаю, как проклятая! Собирайтесь, а
я на перрон искать свой вагон, а то наш поезд, объявляет диктор по вокзалу,
намного задерживается и стоянка сокращена на десять минут! Вещи, Валера, ты
знаешь где,- там с ними сидит женщина, наша будущая попутчица - билеты вместе
покупали!- тоном не терпящим возражения,молвила Зинаида Ивановна.

    Когда два брата пробрались сквозь вокзальную толпу к сидениям, где они
первоначально остановились - то увидели женщину, сидевшую около их вещей, на
соседнем сидении.Женщине можно было дать лет, этак, - под пятьдесят, не менее,
впрочем ребятам было не до того...Они похватали свои вещи и кинулись к главному
выходу из вокзала. Женщина со своим чемоданчиком засеменила за ними.

    Поезд: "Москва-Пекин" уже стоял на перроне перед вокзалом.

    Толпа отъезжающих и провожающих, заметно нервничала...

    Мальчики услышали голос Зинаиды Ивановны в толпе и поспешили на ее зов. За
ними следовала не отставая, со своей небольшой поклажей, незнакомая им тетя - 
 - попутчица, охая и ахая...

    Толпа собралась около двух, почти пустых вагонов. Поезд шел из Москвы - про-
ходящий и места в вагонах были забронированы для ярославских пассажиров. На
беду; время стоянки было сокращено на десять минут и пассажиры старались быс -
трее попасть в предназначенные для их вагоны, согласно купленным билетам. Около
вагонов получилось столпотворение из отъезжающих и провожающих.

    В вагон - к которому устремились наши герои для посадки в него, неожиданно
заблокировала мощная бригада краснорожих, не совсем трезвых, командированных
мужичков, которые стали оттеснять более слабую группу пассажиров, состоящую из
женщин, детей и законопослушных, культурных людей. Проводницу буквально внесли в
тамбур вагона.

    Попутчица из охающей и ахающей пожилой женщины неожиданно превратилась в
злобную мегеру, и стала гвоздить своим чемоданчиком по головам, и почему по -
пало, прущую на пролом "когорту" наглых, и полупьяных мужчин. Попутчица поз -
вала Зинаиду Ивановну следовать за ней и та, схватив Петьку за руку, поспе -
шила за оной.

    Валерка, которому так и не дали в толкучке путем проститься с родными, на
пределе сил старался вырваться из этой свалки. В конце концов он, как пробка
из винной бочки, выскочил на свободное пространство.

    Небольшая часть пассажиров оставалась на перроне, когда поезд издав сигнал,
сдернулся с места.

    Вопли и стенания усилились; впрочем проводницей был сорван стоп-сигнал, и
поезд прекратил движение. Оставшиеся пассажиры быстро входили в тамбур ва -
гона, а провожающие, невольно затянутые в вагон, шустро выскакивали из него. 

    Двери в вагоны закрылись, и наконец то состав поезда стронулся с места.

    Крупными шапками - неожиданно с хмурых небес, на головы провожающих по -
сыпался чисто-белый новогодний, крупный снег.

    Петя успел разглядеть в толпе брата; в ответ махающему рукой Валерию, сде -
лал обычный жест воздушного поцелуя.Через несколько секунд Валерка скрылся в
хлопьях пушистых снежинок.Петька знал, что еще не раз встретится с братом, но
не знал, что через много - много лет: брат погибнет, работая составителем ва -
гонов на Хабаровской железной дороге.

    Вагон был плацкартный и понятно что людей в нем было предостаточно.
Все устраивались на своих местах. Пассажиры оттаяли и уже кое-где посыпались
шутки по поводу произошедшего, разбирались забавные моменты штурма вагона.

     Петьке почему - то взгрустнулось; он вспомнил интернат, друзей и весь
отрезок своей маленькой жизни на сколько помнил себя, которая уносилась назад
в небытие, со скоростью поезда набиравшего  ход, в неизвестную снежную даль.
Мелькали столбы, заснеженные крыши домов, разноцветные городские и новогодние
рекламы. Город Ярославль остался позади. Поезд: Москва-Пекин, набрав свою
обычную скорость, летел в белесой тьме короткого зимнего дня.

    Вместе с Петькой, его мамой и попутчицей - в плацкарте находились: вьет -
намец, а на боковых полках расположилась чета пенсионеров.

    Как всегда бывает в дороге, а особенно дальней, люди перезнакомились меж
собой. Женщины переоделись в халаты и тапочки, мужчины сняв брюки, остались в
трико. В общем устраивались так, как позволяло положенное им плацкартное
место.

    Вьетнамец, ехавший на поезде из самой Москвы,-сразу же уступил свою нижнюю
полку попутчице и перебрался на верхнюю.

    Петруша Баранов, утомленный дорожными перипетиями, оказавшимися очень
тяжелыми для его еще детского ума, забрался на верхнюю полку и мгновенно уснул
на голом матрасе, не дождавшись вечернего чая и постельного белья. Он проспал
весь остаток короткого зимнего дня и ночь до рассвета. Зинаида Ивановна при -
сматривала за ним, подсунула выданное проводницей постельное белье под бок,
чтобы ее Петруша - не дай, Бог, не свалился вниз и не расшибся. Мама Петра
периодически выскакивала к расшумевшимся беспокойным соседям и шикала на них:
- Ребенок спит - нельзя ли потише?!

    Впрочем проводница быстро успокоила командированных. Один из них пред -
ложил ей водки: - Выпей, милая, - не побрезгуй?! На что она ответила: - Мне
из-за вас здорово влетело от начальника поезда. Подвели меня под монастырь -
пьяницы этакие! Мужички обещали вести себя потише и соблюдать в вагоне "цер -
ковный" порядок. Через некоторое время с их стороны раздался храп. В вагоне
наконец наступило долгожданное спокойствие.

    Петька проснулся и не мог сразу вспомнить-где он? Овладев полностью своим
сознанием, Петька откинул всю вчерашнюю грусть по прошлому, что характерно для
подросткового возраста. У подростков любопытство к новым впечатлениям быстро
перебарывает прошедшие грустные эмоции... У них, то есть у подростков, хоть
волосы и не длинные, зато память короткая, как у семнадцатилетних девушек,
вступающих во взрослую жизнь.
 
    Вьетнамец читавший книгу, отложил ее в сторону и подмигнул Петьке, и сразу
привлек особое внимание оного.

    Проводница разносила утренний чай в тонкостенных стаканах, вложенных в
блестящие с узорами подстаканники.

    Зинаида Ивановна заставила своего Петрушу сходить в туалет и помыть шею,
лицо, и руки.

    По всему плацкартному вагону пассажиры шуршали пакетами, вынимая из сумок,
заранее заготовленную снедь.

    Проснувшиеся командированные рассказывали анекдоты и громко хохотали, до -
пивая остатки спиртного. На ближайшей станции они "затарились" пивом с копче -
ной воблой, купленной с рук у какой - то пристанционной торговки.

    Героиню нашего рассказа звали Вера Ивановна. По отчеству она пришлась тезкой
маме Петьки, Зинаиде Ивановне. На оной почве они крепко сдружились и "трещали"
без умолку, как сороки. Попутчица восторгалась новым оренбургским платком на
плечах Зинаиды Ивановны; дула на пух и все приговаривала: - Вещь стоящая теп -
лая-зимой не пропадешь в ней, даже в самый лютый "морозко"! Зинаида Ивановна
ответила ей: - Свадебный подарок мужа! Он меня любит и предложил забрать Пет -
рушу моего из интерната и привезти в Красноярск.

    Петьке Вера Ивановна интуитивно не понравилась, однако сам мальчик навряд ли
мог объяснить этот феномен, но когда попутчица выскакивала на какой - нибудь
станции за чем либо и надевала платок Зинаиды Николаевны; Петька хмурился и
обращался к матери с вопросом: - Зачем ты, мама, позволяешь ей выходить в
своем любимом платке? Зинаида Ивановна, смеясь отвечала своему Петруше: - Я,
сынок, не хочу выглядеть жадиной - говядиной! Женщина - она хорошая; вон как
помогла нам в Ярославле, несмотря на приличную давку, вовремя сесть в поезд!

    Поезд давно вписавшийся в свой график, подъезжал к большой станции: Пермь.
Стоянка на станции была по времени значительная - двадцать минут. Попутчица,
как бывало - не раз, накинула платок Зинаиды Ивановны и вышла на перрон, чтобы
прикупить что-нибудь из продуктов. Петька с вьетнамцем тоже оделись и решились
прогуляться по свежему воздуху. Мороз стоял градусов, этак, - под тридцать и с
хиусом. Петька тер рукавичками свой нос и уши беспрерывно.Вьетнамец в одном из
киосков купил большую коробку шоколадных конфет под названием: Озеро Рица и
подарил ее Петьке. Немного погуляв еще, они решили скорее заскочить в тамбур
своего вагона, так - как мороз начал пробирать их до самых костей. Следом
заскочила попутчица с набитой авоськой в руках.

    Попутчица разложив содержимое авоськи на столике, торжественно возвестила:
 - Все, тезка, с Перми начинается Урал, а следующий: мой родной город!
Давайте, друзья-товарищи, отпразднуем Новый год, недавно вступивший в свои
права, выпьем винца за него и на "посошок"! Да не смотри на меня "букой",
Петька, лучше угостись вкусным шоколадом в красочной и блестящей обертке!

    Зинаида Ивановна уступив настояниям своей тезки по путешествию, пригубила
толику вина. Ее поддержал, приглашенный за столик Верой Ивановной, вьетнамец.
Разговор зашел о работе, о жизни; и здесь Зинаиду Ивановну понесло: она стала
рассказывать о своей значимости на производстве, прибавив себе, как минимум,
должность администратора зала в престижном ресторане города Красноярска под
названием: "Огни Енисея".

    Однако не в укор было сказано мой уважаемый читатель маме Петруши Бара -
нова, что работать то она действительно работала в оном ресторане, но не ад -
министратором зала, а на кухне,- простой горночисткой.

    Разговорившаяся под влиянием выпитого вина, Зинаида Ивановна задала прямой
вопрос своей тезке: - Где вы так, Вера Ивановна, научились разбираться с пьяным
мужичьем! Так я, уважаемая, лет пятнадцать - не менее, как работаю в пивном
павильоне, в одном из районов города Свердловска. У меня такой пьяни каждый
день бывает: "вагон и малая тележка"! - ответила попутчица, наливая своим ви -
зави, по новой винца. Вьетнамец все время молчал и только когда от него тре -
бовалось поддакивал, и кивал головой. 

    За разговорами короткий день показался еще короче... В поезде включили
освещение.
   
    Петька получив разрешение Зинаиды Ивановны, ушел с вьетнамцем в вагон -
ресторан. Возвратились они поздно. Петруша был веселый и не отходил от вье -
тнамца ни на шаг, пока Зинаида Николаевна не дала ему нагоняй: - Отстань, Пе -
труша, от человека! Дай ему отдохнуть от себя!
   
    Вера Ивановна вытащила свой чемоданчик из под полки, сдала постельное бе -
лье проводнице и заранее попрощалась со всеми своими попутчиками по плацкарту.

    Утром Зинаида Ивановна встала с больной головой.

    Беспрерывно хлопали тамбурные двери. Пассажиры устремились в туалеты,
чтобы привести себя в порядок после ночного сна. Создалась очередь с мыльницами
и полотенцами через плечо.

    Когда мать Петьки окончательно пришла в себя, то огляделась вокруг. На месте
попутчицы сидела незнакомая девушка. - Татьяна! Будем знакомы!- проговорила не -
знакомка. - Зинаида Ивановна! - последовал ответ нашей героини. В этот мо -
мент она взглянула на крючок перед койкой и заметила что оренбургского
платка на нем, то есть на крючке,- не наблюдается! Зинаида Ивановна всплес -
нула руками. Она полезла под матрас, открыла полку и даже открыла свой че -
модан: платка нигде не было!

    Бабушка-пенсионерка с бокового плацкарта прервала обычное молчание и
спросила Зинаиду Ивановну: - Вы не платок оренбургский ищете? Так его сло -
жила в чемоданчик ваша закадычная подруга и сошла с ним на станции Сверд -   
ловск. Я еще в окно видела: как она его достала и повязала на голову, мороз
видать ночью усилился! Я не знала что платок не ее, ведь она всегда в нем
выскакивала на станциях. Если бы знала...

    - Вот так - то, мамочка, я тебе говорил что она мне не нравится?! 
   
    Вьетнамец успокаивал Зинаиду Ивановну и сетовал что не углядел за платком,
так-как крепко уснул после вчерашнего...

    Татьяна - новая попутчица, услышав историю платка, только качала головой!

    Проходивший мимо и всегда навеселе командированный, сказал-не без иронии:
- Зато Верка накрыла вам "новогоднюю поляну"!... "Бойтесь данайцев-даже при -
носящих дары"!!! Мужичок многозначительно поднял большой палец и удалился
восвояси.

    Петька гладил притихшую маму по голове и приговаривал: - Я вырасту, ма -
мочка, заработаю много - много денег и обязательно куплю тебе десять новых,
еще лучших оренбургских платков! 

                КОНЕЦ.

                22.10.2016 год.