Ставр очень хотел увидеть сына, он знал, что запечатление будет непростым испытанием, надеялся, что у Ратибора всё получится, готовил его вместе с Кириллом, а потом был, наверное, самый тяжёлый день в его жизни, день ожидания, хотя нет, самым трудным для Ставра был день, когда сын родился.
Тогда — десять лет назад — он бегал по коридорам медицинского отсека, как раненый зверь, но помочь ничем не мог, роды были долгими и тяжёлыми, на грани жизни и смерти висели оба, и Ставр сходил с ума, ему казалось, что если с женой или с ребенком что-нибудь случится, он тоже не выживет. Он любил Василису до безумия.
Сидя в своем кабинете, Ставр вспоминал время, когда она ещё не была его женой, а состояла верховной жрицей в храме солнца.
***
Шёл дождь, фонари от порывов ветра помигивали, раскаты грома заставляли Василису дрожать от страха, скорее, даже не дрожать, а просто погода была жуткая и страшно хотелось поскорее добраться до уютной кроватки с мягким пуховым одеялом и чашки тёплого молока с мёдом.
Вася возвращалась из храма, где провела весь день, исполняя ритуалы и гоняя зазевавшихся послушниц.
Подойдя к небольшой, но уютной избе, сложенной из брёвен белого дерева, Василиса заметила бесформенное пятно на ступеньках крыльца, приблизившись, она поняла, что это человек. Очень осторожно — кто знает, что за личность может валяться ночью на пороге чужого дома, — она подошла ещё на несколько шагов ближе…
Тут стало понятно, что это молодой раненый мужчина, истекающий кровью у её дверей.
Василиса попыталась вызвать скорую самокатную карету, но молодой человек, услышав её, слабо ухватился за подол платья и попросил этого не делать, прошелестев, казалось, одними губами:
— Не надо скорую, просто помоги мне, — и опять впал в беспамятство.
Василиса несколько секунд стояла в раздумьях, но вспомнила клятву солнечных сестер:
«Живой клянусь, Макошью, Ладой да Лелею и всеми богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, сообразно моим силам и моему разумению, следующее обещание: почитать сестру, научившую меня искусству целебному наравне с моими родителями, делиться с нею всеми своими богатствами и в случае надобности помогать ей в её нуждах, женского рода потомство её считать своими сестрами, и это искусство, если они захотят изучать его, передать им безвозмездно и без всяких условностей; наставления, устные уроки и всё остальное в учении сообщать своим дочерям, дочерям своей сестры солнечной и послушницам, связанным долгом и клятвою по закону солнца, но никому более.
Я направлю уклад жизни недужных к их пользе и выгоде в меру моих сил и возможностей, не допуская причинение любого вреда и несправедливости. Никому я не дам смертоносного зелья просимого, и тропы для подобного замысла я не вымолвлю. Честно и непорочно буду я проводить свою жизнь и своё мастерство. Никогда не оставлю страждущего я без помощи. В какой бы дом я ни вошла, я войду туда для пользы хворого. Что бы при лечении, а также и без лечения, я ни увидела или ни услышала относительно жизни людской из того, что не должно когда-либо разглашать, я не нарушу молчания, чтя подобные вещи тайною. Мне, свято выполняющей долг, да будет дано счастье в жизни, и в деле, и слава у всех людей на веки вечные, нарушившей же и дающей клятву ложную да будет обратное этому».
Она отложила наливное яблоко (средство связи на планете), и попыталась поднять обмякшее тело, с третьей попытки у неё это наконец получилось, и она кое-как затащила раненого в дом, шепча про себя, что таких здоровенных пациентов она ещё, пожалуй, не таскала.
Уложить его на стол или хотя бы на какую-то кушетку ей не удалось, мужчина был тяжёлым и коренастым, этакая косая сажень в плечах, и они рухнули на пол посреди кухни.
Поняв, что одной ей с ним не справиться, Василиса принесла и расстелила одеяло, простынь, положила подушку, перекатила бессознательное тело на некое подобие постели, расстегнула окровавленную рубашку и осмотрела рану. Та оказалась не слишком опасной и глубокой, по крайней мере, важные органы были не задеты, но рана сильно кровоточила и требовала наложить с десяток швов.
Вася нашла перевязочные материалы и обработала рану обеззараживающими кровоостанавливающими препаратами, потерла руки друг о друга, чтобы согреть и ощутить потоки магии, несколько раз приближая ладони друг к другу, создала сгусток тепла и света и… залюбовалась идеальным телосложением незнакомца. Его тело напоминало статуи древних величественных богов, черты лица были чуть крупноваты, форма губ слегка пренебрежительная и чуть капризная, но зато нос был очень прямой и правильной формы, закрытые глаза оттеняли длинные пушистые, как у женщины, ресницы. Чтобы сохранить этот превосходный образец неземного происхождения в первозданном виде она, воспользовавшись магией, стянула и закрыла края раны, через три часа от той не осталось и следа, жар спал, а молодой мужчина погрузился в глубокий исцеляющий сон. Тогда Василиса тоже решила отдохнуть. Она потихоньку, стараясь не шуметь, стала подниматься на ноги, чтобы уйти, но мужчина поймал ее за руку:
— Пожалуйста, останься, — прошептал он и, не выпуская её руки, снова заснул.
***
Ставр открыл глаза первым, от раны на боку не осталось и следа, ещё чувствовалась небольшая слабость, но в общем и целом он чувствовал себя нормально. Повернув голову направо, он увидел рядом с собой спящую на импровизированной кровати очень красивую девушку, которую всю ночь, не выпуская, держал за руку. Будить её не хотелось, ещё некоторое время он полюбовался на дивное лицо, которое, казалось, подсвечивалось изнутри тёплым золотистым светом, осторожно поднялся, оставил на столе записку, вызвал посольскую машину и вышел из дома.
***
Вася проснулась рано, но незнакомца уже не было. Ей было немного жаль, что тот исчез, а она так и не узнала, кто он и как его зовут, но задумываться надолго было некогда. Солнце уже встало, а значит, надо было возвращаться в храм на службу.
***
Ставр приехал в консульство, занялся неотложными делами, ожидая звонка Василисы с просьбой об оплате услуг по спасению его жизни.
День прошёл, а звонка так и не было.
Затем прошел ещё один день, дни сменялись неделями, а звонка так и не поступило. Ставр беспокоился. Может, она хочет попросить что-то другое и просто выжидает, или, может, она решила его шантажировать?
Спустя почти месяц терпение закончилось, и Ставр поехал в уже знакомый дом, чтобы встретиться с этой нахалкой. Ему были непонятны мотивы молчания Васи. Он представлял её жутко расчётливой девицей, которая собралась «отпилить» у него как минимум полцарства Небесного.
Пока ехали, он передумал массу вариантов — один хуже другого, и когда постучал в дверь, был готов наорать на ничего не подозревающую Василису, но она была не одна, перед нею на столе лежал малыш, весело гулил и улыбался, Василиса приложила палец к губам и прошептала, глядя Ставру прямо в глаза:
— Ш-ш-ш… — их взгляды встретились и… Ставр забыл, зачем пришёл, кивнул головой в знак приветствия, потихонечку закрыл за собой дверь, сел рядом с ней на стул и стал ждать…
Он любовался яркими и при этом правильными чертами сказочно прекрасного лица в обрамлении густых чёрных волос, и Ставру снова казалось, что девушка излучает золотистый мягкий свет. Василиса же всецело отдалась маленькому пациенту, её глаза цвета молодой весенней травы смотрели на ребёнка с теплотой и нежностью, мать сидела рядом и откровенно рассматривала незнакомца, к коему так благосклонно отнеслась верховная жрица солнца...
***
Из воспоминаний его выдернуло появление Василисы в дверях кабинета:
— Ставр! Как ты мог? — гневно начала жена. — Как ты мог оставить сына на планете на все каникулы?
— Васенька, так надо! — твёрдо, но ласково ответил князь. — Ты же знаешь, запечатлённым трудно расставаться, а дракомед ещё совсем маленький, и он может заболеть от тоски по своему другу, да и Рати надо начинать знакомство с земной жизнью. Я вижу, что ты волнуешься, я тоже переживаю и люблю нашего сына, — Ставр ласково погладил жену по руке. — А ты знаешь, что у него в комнате живут наноки? — перевел князь разговор в другое русло
.
— Как это у него живут наноки? Они же похожи на мышей, бегают и мешаются под ногами, а ещё прячут мелкие предметы и крадут еду! — возмутилась княгиня. — А эти их большие острые ушки, как у эльфов, просто бр-р-р, — передернула она плечами. — На планете их считали почти вредителями.
— Пойдём, я тебе покажу их дом.
— Кажется, я догадываюсь, где это, — фыркнула Вася.
Ставр поднялся, взял жену за кончики пальцев и заговорщицки подмигнув:
— Пойдём, пойдём… — повёл её в комнату сына.
В комнате Ратибора Василиса прямиком направилась к полкам над рабочим столом, где в данный момент царил идеальный порядок. Здесь всегда были какие-то сооружения слегка напоминающие жильё. Но так как в науке княгиня была не сильна, то особенно сильно на полках сына никогда не прибиралась и не рылась, тем более что в его отсутствие там всегда был порядок.
— Как много их тут живет?
— Двое. Торий и Селена, — предвосхищая вопрос жены сказал князь.
— И давно они тут живут?
— Если я правильно помню, то уже лет шесть.
— Шесть лет! И как давно ты об этом знаешь? — язвительно спросила Василиса.
Князь понял, что прокололся, и примирительно начал на ходу сочинять правдивую легенду:
— Васенька, я только недавно об этом узнал, мне Кирилл рассказал, — и чтобы не подставлять министра и наставника добавил: — Он тоже узнал совсем недавно. Не сердись. Смотри, как тут всё мило, удобно и замечательно устроено.
— Ага, особенно замечательно устроена маскировка этого места, и, чтобы не разводить тут канитель, я готова сделать вид, что поверила тебе, но с сегодняшнего дня вы трое у меня под колпаком! «Шаг — влево, шаг — вправо — побег! Прыжок на месте — провокация! Стреляю — без предупреждения!» — грозно заявила княгиня.
— Да, любимая, я понял, — заискивающе прошептал Ставр. «Надо не забыть предупредить Кирилла и Рати», — подумал князь.
По меркам наноков, здесь у них были просто супершикарные апартаменты, роскошнее и богаче мог быть только дом вождя племени, да и то вряд ли. Они жили здесь с тех самых пор, как по случаю дня рождения царевны Правящая династия Царства Неба спускалась в Аркаим.
Тогда маленький гений впервые увидел делегацию наноков. Они были совсем не похожи на те народности, что населяли землю, их интересовала техника и нанотехнологии. По размеру они были не больше двух ладоней взрослого человека. Волшебство, как у всех жителей планеты, было у них в крови, но основную часть работы они предпочитали делать руками.
Селена и Торий были парочкой относительно молодых — летоисчисление наноков отличается от человеческого, они живут сезонами и на момент знакомства с Ратибором Селене минула сотня сезонов, а Торику сто десять — но зато ужасно любопытных наноков. В благоприятных условиях наноки жили до семи сотен лет, так что наши герои были действительно еще очень молоды.
Им так понравились летательные аппараты со «Звёздного кольца», что они решили изучить их конструкцию и пробрались внутрь.
Когда у Ратибора стали пропадать проводки, микросхемы и другое оборудование, он решил выследить вора, а когда нашёл, то не стал никому о них рассказывать. Заключил с наноками тайное соглашение о сотрудничестве и взаимопомощи. С тех самых пор Торий и Селена поселились в комнате мальчика.
Василиса была в гневе. Она, мягко говоря, всегда недолюбливала наноков за их пронырливость и плутовство. На планете они часто досаждали людям, с ними был подписан договор и их терпели. А тут у неё под самым боком жили двое этих воришек и никто ничего ей не сказал! Кроме того она жутко злилась от бессилия, ведь здесь её магические силы отсутствовали и именно поэтому мужу и сыну удавалось иногда схитрить.
— И знаешь, дорогой, никто не сможет мне помешать поехать к сыну! — жёстко произнесла княгиня.
— Вася, давай не будем действовать сгоряча, — примиряюще попросил Ставр. — Рати будет дома через пару месяцев, пожалуйста, родная.
— Нет, но я не надолго, всего на пару дней.
Ставр очень не любил отпускать жену, если её не было рядом, то он не находил себе места, жизнь превращалась в одно сплошное серое пятно. Расставания с ней он переносил мучительно. Но сейчас он понимал, что уговорить жену никуда не ездить у него не получится. Она рвалась к сыну, и тут он вряд ли мог составить ему конкуренцию, это единственный человек во вселенной, ради которого Василиса могла оставить мужа. Ставр знал, что ради него она готова умереть, но ради сына она была готова жить.
Собиралась Василиса быстро, умело, почти по-военному. Прощалась почти так же. Смотреть на мужа было больно до слёз, он сник и был похож на побитую собаку, от великого князя Неба осталась тень, но душа рвалась к ребёнку. Чтобы не растягивать тяжёлые минуты расставания, Вася обняла мужа и коротко чмокнула его в щёку, но Ставр сгрёб её в могучие объятия, оторвав от земли, и накрыл её губы долгим и нежным поцелуем. Затем поставил на пол грузового отсека и с тоской в голосе сказал:
— Всё, иди, а то не смогу тебя отпустить.
Василиса, не оглядываясь, чтобы муж не видел блестевших на глазах слёз, пошла к кораблю, поднялась по трапу и исчезла во внутренностях лёгкой скоростной ладьи, а через пару минут унеслась к планете, где сейчас находился её сын…
Запись бортового журнала № 5 Пропажа http://www.proza.ru/2016/11/05/1566