Тема гуманистической нравственности, воспитания молодого поколения так или иначе присутствует в деятельности любого прогрессивного журналиста, писателя. Не обошел ее своим вниманием и С. Норильский в монографии о тульской писательнице Наталье Деомидовне Парыгиной. В 2000 г. он выпустил книгу «Не вечно зло, если добро множить» ; о проблемах утверждения нравственности в её творчестве.
Этим заглавием была обозначена заключительная часть книги С. Норильского «Сталинская премия». В нём отразился оптимизм Сергея Львовича, его устойчивая вера в то, что зло не одолеет род человеческий, и главный путь к этому - умножать добрые дела. Мысль не новая, но, если тот или иной писатель, философ, общественный деятель полагает на неё все свои силы, способности, это не может не вызывать реакции окружающих.
Обозначив этим девизом книгу о Парыгиной, Норильский поднял творения писательницы до философской высоты ; вопреки некоторым тульским журналистам, отрицавшим художественные достоинства произведений Натальи Деомидовны. Глубоко изучив все её книги, общаясь с ней, можно сказать, почти с самого вступления писательницы в литературу, Норильский способствовал признанию её заслуг на поприще изящной словесности. Их значение подтвердилось созданием Парыгиной её вершинных романов: «Вдова», «Любой ценой», «Сын». Норильский стал первым критиком, развёрнуто показавшим значительность этих произведений. Никто больше него не писал о Наталье Деомидовне, хотя её произведения не остались незамеченными. По сей день его книга, выдержавшая два издания, остаётся единственной о её творчестве. Множество хвалебных отзывов не проросло в чью-либо книгу. Вместе с тем, позиция Норильского, далёкая от захваливания, от квасного патриотизма, привела к тому, что многие тульские литераторы как бы не замечают этой книги.
Работа Сергея Львовича о Парыгиной, как и другие его литературно-критические исследования, обладает ещё и чисто научной ценностью. Приведена полная библиография писательницы, перечислены её публикации и всё, что напечатано о ней. Этот скрупулёзный труд доступен не всем критикам и является признаком научного литературоведения. Недаром известный тульский учёный, автор фундаментальных трудов о Константине Федине Залман Израилевич Левинсон сказал об одной из первых книг Норильского (о Федоровском): работа достойна докторской диссертации. Но Сергей Львович не стремился к обладанию научными регалиями.
Творческий путь писательницы начался после окончания Томского политехнического института, во время её преподавательской работы в техникуме, а затем и в родном вузе. В 1954 году вышла её первая книга – «Записки педагога» и сразу же нашла дорогу к сердцам читателей. В том же году Парыгина переехала в Тулу, через четыре года стала членом Союза писателей СССР, участвовала в создании тульской писательской организации. Училась на Высших литературных курсах при Литературном институте им.А.М. Горького.
С. Норильский подробно анализирует нравственные аспекты, затронутые Н. Парыгиной. Рецензируя повесть «Что сердцу дорого», он отмечает, как писательница сумела донести до читателя позитивный настрой советского общества того времени. Литературные герои Н. Парыгиной предстали интересными, духовно богатыми.
Сергей Львович не обходит и недостатки, встречающиеся в книгах писательницы: «Пока не поздно», «Один неверный шаг», «Короткое счастье, «Дни весенние». Он пишет: «…В произведениях недостаточно остроты, слаба концовка, тривиален «любовный треугольник».
Принципиальные вопросы, которые Норильский твердо отстаивает в критических публикациях ; верность жизненной правде, заветам гуманизма. Он утверждает: «Есть в творчестве Натальи Парыгиной страницы, которых осторожный критик предпочел бы не касаться, а критик неодобрительный, напротив, построил бы на них уничижительный вывод.
В канун пятидесятилетия советской власти вышел в Туле сборник очерков об участниках Октябрьской революции; назывался, как тогда полагалось, помпезно: «Гвардейцы Великого Октября». Парыгиной принадлежал в этой книге очерк об Александре Кауле ; втором по значению после Григория Каминского руководителе тульских большевиков в 1917 - 1920 гг. «Человек высокого долга», ; таково было заглавие очерка.
Парыгина подробно рассказывала, как верный идеалам большевизма Кауль строил социалистическое общество, но о том, что, в «великую чистку» 30–х годов прошлого века подвергся репрессиям и много лет незаслуженно отсидел в лагере, а через 20 лет был реабилитирован ; писательница умолчала.
Так в чем же изъян повествования в очерке Парыгиной, по мнению С. Норильского? Как раз в том, что автор не делает правдивый экскурс в историю, не раскрывает реальных причин трагедий миллионов людей, в том числе и своего героя, «сглаживает острые углы» противоречивости исторических событий.
Норильский пишет: «Помню, как огорчило меня то, что сказала мне Наталья Деомидовна после публикации очерка «Человек высокого долга» в ответ на мое замечание о том, что там не упомянуто об очень важном.
; Я сделала это сознательно. Тяжело, да, я убеждена, и не нужно писать о том, что было при культе» (имелся в виду культ личности Сталина).
Двадцать один год спустя, после первой публикации очерка о Кауле Парыгина поместила в сборнике своих повестей еще один рассказ об этом человеке ; под заголовком столь же нейтральным, как и предыдущий: «Вехи минувшего». И в этом очерке тоже ни слова о том, что произошло с Каулем в годы массовых «чисток».
С. Норильский ставит вопрос остро: «Замалчивание народной трагедии ; нравственно ли? Особенно велик урон от этого для молодежи, для ее морального воспитания. Что же говорить о долге писателя, главным героем которого, по слову Толстого, должна быть правда?».
Вспомним, тот же Толстой на рубеже XIX и ХХ столетий осуждал писателей, художников, чьи творения противоречили нравственности. Лев Толстой один из самых ярких представителей Серебряного века, характерной особенностью которого является сочетание эпичности с лиризмом, монументальности с утонченностью.
Тема «Не вечно зло, если добро множить» проходит через творчество Сергея Щеглова-Норильского последних лет. Размышления, начатые в «Сталинской премии», не покидали писателя. В 2009 году он напечатал брошюру под заголовком: «Повивальную бабку - за штат!». Какую бабку так невзлюбил Сергей Львович?
Как известно, Карлу Марксу принадлежит изречение: насилие - повивальная бабка истории. То есть всё новое, прогрессивное рождается в муках, и насилие приходит на помощь его появлению на свет, как акушерка помогает рождению ребёнка.
Увы, это марксово утверждение подтверждается всем ходом мировой истории. Но две тысячи лет назад родился учитель жизни, который разъяснил людям - и подтвердил собственным опытом, что можно - и необходимо! - обойтись без насилия. Христос стал основателем новой религии, распространившейся почти на всю планету. Религия развила древние попытки положить основой любовь и добро, исключить убийство человека человеком. Старинная заповедь «Не убий!» получила новое мощное обоснование.
Однако многотысячелетняя практика насилия и убийств продолжалась и при христианстве. На словах были мир и любовь, на деле - те же войны, те же разбои.
Вот появился человек, русский писатель и философ из поместья «Ясная Поляна» в Тульской губернии, который своим талантом художника и мыслителя завоевал всемирное признание, так что его голос стал слышен на всю планету. Этим всеслышным голосом он заявил: «Пора человечеству вернуться к основополагающим заветам Христа, отбросить всё, что их искажает, всё, что придумали господствующие владыки, и жить так, как призывал галилейский учитель».
Эти мысли Сергей Норильский изложил в небольшом эссе «Повивальную бабку - за штат!». И продолжал развивать их в своих статьях, очерках, стихах и в прозе. Через год выразил в объёмистой книге, которую назвал: «При свете Христа и Толстого».
Сочинение это построено, как спор трех собеседников: пессимиста, оптимиста и скептика-оптимиста. Каждый из них доказывает своё. Пессимист утверждает, что все попытки жить по христовым заветам – утопия, человеческий мир и сам человек устроены так, что насилие, убийства, войны заложены в природе. Оптимист категорически возражает оппоненту; третий спорщик пытается примирить обоих, найти сильные и слабые места в их рассуждениях. Тем самым он, по сути, оставляет вопрос открытым, даёт возможность читателям самим додумывать, исходя из собственного жизненного опыта и новых событий в человеческом обществе и жизни планеты Земля.
Я видел заготовки Сергея Львовича к новому изданию этого философско-публицистического трактата. На титульном листе предполагаемого издания значится: «Мир во мгле, а также при свете Христа и отблеске Толстого» ; Лев Николаевич не был основателем новой, даже нео-христианской религии. Поэтому ставить знак равенства между ним и Христом несправедливо. Размышления автора книги приводят к всё новым и более сложным вопросам и их переплетение, как и сама жизнь, непредсказуемо. Сергей Норильский призывает людей выйти из мрака действительности, руководствуясь светом Христа и отблеском его сияния, какого достиг и оставил нам яснополянский мыслитель.
Книги, выпущенные Норильским после «Христа и Толстого», продолжают размышления на ту же неизбывную тему. Эссе «Время и звёзды Николая Козырева» автор со свойственной ему скромностью обозначил как «Заметки о жизни и деятельности российского астронома и астрофизика». Слово «время», начинающее заглавие книги, не надо понимать как просто обозначение эпохи, в которую жил и творил учёный. С одной стороны, это, конечно, и так, но герой повествования создал научную теорию времени ; одного из видов энергии Вселенной. «Звёзды Николая Козырева» тоже воспринимаются двузначно: тут и объекты мирового пространства, изучению которых посвятил себя Козырев, но и звёзды, как достижения в его деятельности. Заглавие книги многозначно и точно определяет содержание произведения.
Ценность книги ещё и в том, что она является первым сочинением о жизни и трудах учёного с мировым именем. Его судьба трагична, как во многом трагично время, в которое он жил. Щеглов-Норильский дал простор своим исследованиям по коронной его теме политических репрессий в Стране Советов. Особенно значимо то, что Сергей Львович удостоился личного знакомства и общения с Козыревым: оба испытали тяготы Норильлага. О Козыреве, как и о Федоровском, будут писать многие. Но никто не заменит того личного общения, которое составляет неотъемлемую суть рассказов и воспоминаний Сергея Норильского.
Есть ещё один нюанс в этой книге, тоже свойственный и другим книгам Щеглова-Норильского. Это размышления о религии, о том как некоторые замечательные люди, в том числе и естествоиспытатели, приходили к богу в условиях, когда в их стране правила безбожная власть. Это тема книг «Павла и Клавдии», и «При свете Христа и Толстого». Николай Александрович Козырев во время заключения стал верующим человеком, христианином так же, как и физик по образованию и научной деятельности писатель Солженицын (о чём тоже рассказано в эссе о Козыреве).
В книге «Тульский феномен» критик С. Норильский прослеживает литературный путь писателя Валерия Маслова , дает объективную оценку его творчеству.
Валерий Маслов в школе хорошо учился и был образцовым юннатом, а затем с отличием окончил Мичуринский плодоовощной техникум и Московскую сельскохозяйственную академию. Опыт работы бригадиром в совхозе помог ему создать первое, во многом автобиографическое произведение «Там же, на нашем пруду». Валерию повезло: его рукопись заметил и одобрил на семинаре молодых литераторов исследователь советской литературы Вадим Кожинов , после чего она была опубликована в коллективном сборнике «На земле Яснополянской».
Затем – первая литературная премия за рассказ «Прогоню ли я её?» на конкурсе Тульского комсомола, отделения Союза писателей РСФСР и редакции газеты «Молодой коммунар». В 1984 году вышли «Возвращение» в Приокском книжном издательстве и роман «Расплата», а в московском «Современнике» – «Случай в Обояни». Потом пошли детективы: «Мафия бессмертна», «Бардак», «Дальше пойдешь один».
Роман «Москва времен Чикаго», изданный московским издательством «Терра», наводил на сравнение жизни в столице России с тридцатыми годами в американском Чикаго, очаге преступности.
В романе «Ближняя дача», посвященном российской истории, сюжетные линии параллельно развиваются в двух планах: в эпоху Сталина и в эпоху Ельцина. Роман «Звонок с того света» отображает противостояние гипотетического президента страны и олигархов.
Опубликовал Маслов и мемуары. В них, в частности, рассказывается, как в переделкинском Доме творчества он познакомился с В. Распутиным, А. Вознесенским, А. Цветаевой. В Туле Маслов организовал Дом творчества писателей. Известный писатель и драматург Михаил Рощин сделал такую запись в альбом тульского Дома творчества, возглавлявшегося В. Масловым: «Сердечный поклон вашему тульскому Дому от нашего подмосковного Дома творчества в Переделкино! Думаю, в чем-то мы похожи. Полагаю, что и трудности сбережения Дома и выживания сегодня тоже подобны. Верю и надеюсь, что удержимся и сохранимся, подобно великой Ясной Поляне. Один из переделкинских старожилов Михаил Рощин».
К сожалению, уже в наши дни Дом творчества, несмотря на все усилия Валерия Яковлевича у тульских писателей отобрали, передали другим владельцам и, судя по всему, историческое здание, культурная ценность города, еще не скоро будет отреставрировано и предстанет в прежнем великолепии.
Валерий Маслов всегда относился с уважением к Сергею Щеглову (Норильскому), как к старшему товарищу еще с тех времен, когда они вместе работали в областной газете «Коммунар». В. Маслов пришел в редакцию, где С. Щеглов уже несколько лет заведовал промышленным отделом.
Десятилетия спустя, на обложке своей книги «Тульские люди», подаренной С. Щеглову, В. Маслов написал: «Щеглову С.Л. ; с трепетом, как знатоку людей и истории Тулы. Не судите строго ; это мой сугубо личный взгляд».