По стопам наших праотцов. Часть 4

ПО  СТОПАМ  НАШИХ  ПРАОТЦОВ ИЗ ВОСТОЧНОЙ  ЭФИОПИИ
В  ВЕЛИКИЙ  НОВГОРОД. ЗАПАДНЫЙ ПУТЬ

Страна возле Русских гор
Некоторые потомки ранее упомянутых представителей правящей династии Шу-и в Восточной Эфиопии,  а вместе с ними и некоторые их подданные начали свой путь не на восток в сторону Китая, а на запад к берегам Средиземного моря. Вот как это началось.

В библейских текстах есть строки о неком Кедорлаомере. Он был царём Элама, то есть Восточной Эфиопии. «И было во дни Амрафела, царя Сеннаарского, Ариоха, царя Елласарского, Кедорлаомера, царя Еламского, и Фидала, царя Гоимского, пошли они войною против Беры, царя Содомского, против Бирши, царя Гоморрского, Шинава, царя Адмы, Шемевера, царя Севоимского, и против царя Белы, которая есть Сигор. Все сии соединились в долине Сиддим, где ныне море Солёное.  Двенадцать лет были они в порабощении у Кедорлаомера, а в тринадцатом году возмутились. В четырнадцатом году пришёл Кедорлаомер и цари, которые с ним, и поразили Рефаимов в Аштероф-Карнаиме, Зузимов в Гаме, Эмимов в Шаве-Кириафаиме, и Хорреев в горе их Сеире, до Эл-Фарана, что при пустыне. И возвратившись оттуда, они пришли к источнику Мишпат, который есть Кадес, и поразили всю страну Амаликитян, и также Аморреев, живущих в Хацацон-Фамаре. И вышли царь Содомский, царь Гоморрский, царь Адмы, царь Севоимский и царь Белы, которая есть Сигор; и вступили в сражение с ними в долине Сиддим, с Кедорлаомером, царём Еламским, Фидалом, царём Гоимским, Амрафелом, царём Сеннаарским, Ариохом, царём Елласарским, – четыре царя против пяти. В долине же Сиддим было много смоляных ям. И цари Содомский и Гоморрский, обратившись в бегство, упали в них, а остальные убежали в горы. Победители взяли всё имущество Содома и Гоморры и весь запас их и ушли. И взяли Лота, племянника Абрамова, жившего в Содоме, и имущество его и ушли. И пришёл один из уцелевших и известил Абрама Еврея, жившего тогда у дубравы Мамре, Аморреянина, брата Эшколу и брата Анеру, которые были союзники Абрамовы. Абрам, услышав, что сродник его взят в плен, вооружил рабов своих, рождённых в доме его, триста восемнадцать, и преследовал неприятелей до Дана; и, разделившись, напал на них ночью, сам и рабы его, и поразил их, и преследовал их до Ховы, что по левую сторону Дамаска…»

Эти библейские строки рассказывают нам о том, что во времена Авраама некто Кедорлаомер, царь Восточной Эфиопии, вместе со своими подданными совершал военный поход в ту часть Эфиопии, где находилась Палестина. Затем Кедорлаомер ушёл из Эфиопии-Палестины куда-то на север от Ховы.  Известно, что Хова располагалась примерно в 80 км  к северу от Дамаска. Поэтому Кедорлаомер ушёл куда-то ещё дальше.

Согласно подсчётам, если исходить из родословной Иосифа, отчима Иисуса, то Авраам мог родиться примерно в 1575 году до н.э.  Примерно тогда же мог родиться и жить Кедорлаомер. Однако надо заметить, что в Эламе никогда не было царя с таким именем. Поэтому в библейских текстах могло произойти искажение имени царя. Какое же имя носил тот царь Восточной Эфиопии, который, в конце концов, оказался к северу от Ховы?   

Во времена Авраама и Кедорлаомера в Эламе правили цари из династии Эпарти.  Первый царь правил с 1905 года до н.э., а самый последний закончил своё правление в 1460 году до н.э. Причём последний царь, а это был Кутир-Шилхаха, потерпел военное поражение, но не от Авраама, а от Куригамзы, правителя касситов. А вот среди тех правителей Элама, кто правил во времена Авраама и носил похожее имя, известен только Кутир-Наххунте Второй. Он же Кутирук, Кутрук, Кутикарук. Этот царь правил после 1505 года до н.э. В Ассирии его имя произносилось как Кутур или Кудур. Последнее имя как раз очень похоже на библейское имя Кедорлаомер. Поэтому вполне возможно, что этим библейским Кедорлаомером был именно Кудур, то есть Кутир-Наххунте Второй. Время ухода Кедорлаомера-Кутира, царя Восточной Эфиопии, на север от Ховы совпадает с возникновением здесь новой державы Митанни.

«Митанни (аккадское Ханигальбат, египетское Нахарина) – ранне-рабовладельческая держава 16-13 века до н.э. в Верхней Месопотамии во главе с хурритским племенем митанни…Коренным населением являлись субарейцы… и хурриты... Столица – Вашшукканни (Васугани, Усукани, Сикани), современное – Рас-эль-Айн, на реке Хабур (в современной Сирии, на турецкой границе)…Митаннийская держава владела на севере – Алше (на верхнем Тигре), на западе – Северной Сирией и Кицуватной (в Малой Азии), на северо-востоке – Куммийским царством, на востоке – Аррапхой и Нузу (в бассейне реки Диалы), на севере – Уруатри (до современных Триалети и Лчашена у озера Севан)…Большую роль в Митанни играл культ индийских (ранневедийских) богов Индры, Варуны, Митры, Насатьи и других»  То есть на территории этой державы могли уместиться и Южная Турция, и Северная Сирия, и Северный Ирак, а на северо-востоке даже Армения. Ныне на этой территории проживают в основном ираноязычные курды. Между прочим, некоторые их слова до сих пор очень похожи на древнерусские: Эз – Аз (то есть Я), Чаво – Что, Спас – Спасибо и др.

 

Мало кто из читателей слышал об этой стране. Нет ни слова о ней в наших школьных учебниках. Не часто о ней вспоминают даже наши профессиональные историки. Однако Митанни уже должна быть интересна нам тем, что в ней большую роль играл культ выше названных древневедийских богов. Откуда же эти боги появились на территории данной державы? Может быть, её основатели имели какое-то отношение к ведам?

Кирта и Радагаст
Самым первым царём Митанни и основателем правящей династии стал некий Кирта. Возможно, это и был Кутир. Надо заметить, что, согласно средневековой «Mater Verborum», имя Кирта носил также дед бога Радегаста. Причём Кирта сравнивался и даже отождествлялся с Сатурном.  Но Радегаст, это ведь бог ободритов, мекленбургских славян и венедов, первопредок лютичей и  защитник городов. Он изображался воином с копьём в правой руке и щитом – в левой. На его щите была голова Вола, а на шлеме – петух с распростёртыми крыльями.  Главный храм Радегаста находился в городе Ретра (Радигощ). Статуя Радегаста была выполнена из золота, а ложе – из пурпура. От Радегаста вели свой род ратари, ободриты, руяне, а также наши радимичи и вятичи.

Среди исторических персонажей похожее имя носил Радагайс или Радагаст, «скиф» по происхождению (в его время Скифией называлась восточная часть Крыма), приверженец культа идолов. В 399 году н.э. он поделил королевство готов вместе с Аларихом на две части, а в 405 с двухсоттысячным войском вторгся в Италию. «Потом егда вышли готфы из Фракии, поставили царём Аларика, от породы балтиев, ему же  поддадеся Радагаст, грознейший варвар во оныя времена, и с войском 200 тысящь, разорили Фракию, Паннонию, Иллирик и Норик…»  Однако в горной части Тосканы в районе Флоренции армия Радагаста была окружена римлянами во главе со Стилихоном и побеждена более голодом, чем мечом. Сам Радагаст в августе 406 попал в плен вместе с сыновьями и был убит. Узнав об этом, Аларих привёл к Риму свои войска и захватил город.

В Велесовой книге есть строки, посвящённые тому, каким именно образом «скифы» могли поделить королевство готов:
«А… биа т… тэнде свенто ребиа, едино то кнези…, иже озборша борусищита.. на… русколуни а т… то ие взенше русколуне… а… л… с… а… борусе… и измечиша иа, иде на годь од воронженца а м… к… бииа тамо десент. Еме изборниа боианув комоньсте, николи  же пеша.. а тако се вържешесиа на нь, а… мо сеща биа зла, а крентка. А таиа се узуржила до вчериа по… жа… биано годь…»

Примерный перевод такой:
И… было то, тогда свят ребя (молодец), един тот князь…, иже избрали борусичи та.. на… Русколуни, а тогда тот и взявши русколан… а… л… с… а… борусов…, и вооружил их мечами, идёт на годь (готов) от Воронежца, а м… к… было тамо десять. Имел изборных бойцов конных, николи же пеших.. А так се верглись на них, а там сеча была зла, а кратка. А та се узуржила до вечера по… жа… били годь.

Исходя из этих строк Велесовой книги, можно предположить, что Радагаст, как победитель готов, мог быть или борусичем, или русколаном. С другой стороны, имя Радагаст имеет сходство с именами таких знатных антов и славян, как  Андрагаст, Ардагаст, Дабрагаст, Келагаст, Пирегаст. Поэтому Радагаст мог быть даже антом. А самый древний Ант Папий упоминался именно в Крыму. И тоже в его восточной части.

Получается, что Кирта, как предок Радагаста, мог принадлежать к тому же роду антов. Однако Кирта, основатель новой страны Митанни, жил намного веков раньше Радагаста, а именно в XVI веке до н.э. Поэтому о каком всё-таки Кирте идёт речь, неизвестно. Однако почему тот Кирта, который был предком Радагаста, сравнивался с Сатурном? Ведь Сатурн – это очень древний бог жителей Италии. В то же время тот Кирта, который был основателем Митанни, имел сына под именем Шуттарна (Сутарна – Хороший сын). Имя этого сына очень похоже на имя Сатурна. Так может речь идёт всё-таки об одних и тех же персонажах?

В качестве доказательства можно использовать, например, старую русскую «Сказку о славном, могучем богатыре Еруслане Лазаревиче». Именно в этой сказке упоминается некий король Картаус. Его имя очень похоже на имя Кирта. И где же правил этот Картаус?

«В некотором государстве жил король Картаус, и было у него на службе двенадцать богатырей, а самым сильным и главным из двенадцати богатырей почитался князь по имени Лазарь Лазаревич. И сколько ни старались другие богатыри, никто из них не мог на поединках победить молодого Лазаря Лазаревича. И  вот  исполнилось  ему  двадцать  лет.  Стали  родители   поговаривать:
– Приспело время сыну семьёй обзаводиться!
Да и сам Лазарь Лазаревич жениться был не прочь, только невесты выбрать никак не может: то отцу с матерью не по нраву, то жениху не люба. Так и  шло   время.   И   стал   Лазарь   Лазаревич   проситься у родителей:
– Отпустите  меня в  путь-дорогу.  Хочу  на белый  свет  по¬глядеть, да и себя показать.
Родители перечить не стали. И вот распростился добрый молодец с отцом, с матерью и уехал из Картаусова королевства. Долго ли, коротко ли, близко ли, далёко ли путь продолжался – приехал Лазарь Лазаревич в иноземное королевство. А в том королевстве весь народ в великой тоске-печали: убиваются-плачут все от мала до велика. Спрашивает он:
– Какая у вас беда-невзгода? О чём весь народ тужит?
– Ох, добрый молодец, не знаешь ты нашего горя, – отвечают ему. – Повадился в наше королевство морской змей летать и велел  каждый  день  по  человеку  ему   на  съедение   посылать. А коли не  послушаемся,   грозится  все  наши  деревни  и  города спалить – головнёй   покатить.   Вот   и   сегодня   провожали  одну девицу,  отвели  на  морской  берег, на  съедение морскому чудовищу.
Богатырь не стал больше ни о чём спрашивать,  пришпорил коня и поскакал на морской берег. В   скором   времени   увидал   он – сидит   на   берегу   девица, горько плачет. Подъехал к ней Лазарь Лазаревич:
– Здравствуй, девица-душа!
Подняла девица голову, взглянула на него и промолвила:
– Уезжай-ка,   добрый   человек,   отсюда   поскорее.   Выйдет сейчас из моря змей, меня съест, и тебе живому не бывать.
– Не к лицу мне, девица-красавица, от змея убегать, а вот отдохнуть охота:  притомился в пути-дороге. Я вздремну, а ты, как только змей покажется, тотчас же разбуди меня.
Слез с коня, лёг на траву-мураву и уснул крепким богатырским сном. Много ли, мало прошло времени, вдруг взволновалось море, зашумело, поднялась большая волна. То змей море всколыхнул. И принялась девица будить чужеземного богатыря. А Лазарь Лазаревич спит, не пробуждается. В   ту   пору   змей   из   воды   вынырнул,   выбрался   на   берег. Заплакала  девица   горючими  слезами,   и  упала  одна   слеза  богатырю на лицо. Он проснулся, увидал змея. Змей ухмыляется:
– Эко, как сегодня  раздобрились: вместо  одного человека двоих привели, да ещё и коня наприбавок!
– А  не  подавишься ли одним мной,  поганое чудовище? – закричал богатырь и кинулся на змея.
Началась у них смертная схватка, кровавый бой. Долго бились-ратились. И стал Лазарь Лазаревич замечать, что прито¬мился змей, слабеть начал. Тут богатырь изловчился, кинулся на чудовище и с такой силой ударил его булатным мечом, что напрочь отсёк змею голову. Подошёл потом к девице, а она чуть живая от страха. Окликнул её. Девица обрадовалась:
– Ой, не чаяла я живой остаться и тебя живым, невредимым увидеть! Спасибо, что избавил меня от лютой смерти, и я про¬шу тебя, добрый молодец, не знаю, как по имени звать-величать, поедем к моим родителям. Там батюшка наградит тебя!
– Награды  мне никакой не надо, а к отцу-матери тебя отвезу.
Сперва девице помог сесть, а потом и сам сел на коня. Приехали в город. Отец с матерью увидели из окна дочь – гла¬зам не верят. Выбежали встречать. Плачут и смеются от радости.
– Неужто  лютый   змей   пощадил   тебя,   дитятко?!   Или   се¬годня только отпустил ещё раз повидаться с нами, погоревать?
– Вот кто избавил меня от лихой смерти, – отвечала девица  указала на Лазаря Лазаревича. – Он убил проклятого змея.
Отец с матерью не знали, как и благодарить богатыря. Под руки ввели его в белокаменные палаты, усадили за стол на самом почётном месте. На стол наставили всяких кушаньев и питья разного. Ешь, пей, чего только душа пожелает. А после хлеба-соли отец стал спрашивать:
– Скажи, храбрый рыцарь,  чем отблагодарить тебя?
Опустил   добрый   молодец   буйну   голову,   помолчал,   потом посмотрел на родителей и на девицу-красавицу:
– Не прогневайтесь на меня за мои слова. Я есть князь из славного  Картаусова  королевства.   Зовут  меня   Лазарь  Лазаревич.  Живу  покуда  холост,   не женат.  Ваша дочь-красавица  мне по сердцу пришлась, и если люб я ей, так благословите нас под венец идти.  То и была бы для меня самая большая награда.
Услышала эти речи девица, потупилась, зарделась, как маков цвет. А отец сказал:
– Ты, любезный Лазарь Лазаревич, мне по душе, по нраву пришёлся,  а дочь неволить не стану и  воли у  неё  не  отнимаю. Как  она  сама  скажет,  так  тому  и  быть.   Не  прими  моих  слов за обиду. Ну, что скажешь, дочь милая?
Пуще прежнего зарумянилась красавица и тихонько промолвила:
– Уж коль пришла пора мне своё гнездо вить, так, видно, так тому и быть. Люб мне Лазарь Лазаревич, избавитель мой.
– А невеста согласна, так мы с матерью и подавно перечить не  станем, – сказал  отец. – За   нашим   благословением   дело  не станет.
И   в   скором   времени   принялись    весёлым   пирком   да   за свадебку. Свадьбу сыграли, пир отпировали, а после свадьбы Лазарь Лазаревич увёз молодую жену в своё королевство. На исходе первого года родился у них сын. Назвали его Ерусланом».

Эта старая русская сказка очень похожа на древнегреческую легенду о Персее:
«(3) Персей… двинулся в обратный путь… Прибыв в Эфиопию, где правил царь Кефей, он увидел, что дочь этого царя Андромеда выставлена на съедение морскому чудовищу. Причиной было, что Кассиопея, жена Кефея, вступила в спор о красоте с нереидами и хвалилась тем, что она красивее всех на свете. По этой-то причине и разгневались нереиды, а Посейдон, гневаясь вместе с ними, наслал на эту землю наводнение и чудовище. А бог Аммон вещал, что избавление от бедствия наступит тогда, когда дочь Кассиопеи Андромеда будет отдана на съедение чудовищу. Жители Эфиопии заставили тогда Кефея сделать это, и он привязал свою дочь к скале.
Увидев  Андромеду,   Персей   влюбился  в  неё  и  дал   обещание  Кефею убить  чудовище,  если  спасённая  Андромеда будет отдана ему в жёны. Получив от Кефея клятву соблюсти это условие, Персей вступил в поединок с чудовищем, убил его и освободил Андромеду…
(5) От Андромеды у него родились сыновья: ещё до того, как он вернулся в Элладу, Перс, которого он оставил у Кефея (как говорят, от него пошёл  род персидских царей)…»

Сюжеты русской сказки и греческого мифа совпадают. Имена только даются разные. В нашей сказке Лазарь, а в греческом мифе – Персей. Его сын в нашей сказке носил имя Еруслан, а в греческом мифе – Перс. Однако действие происходит, скорее всего, в одно и то же время и в одном и том же месте. И где же? В Эфиопии! В какой её части? Согласно греческим преданиям, Персей освободил Андромеду в городе Иоппа. Этот город ныне носит название Яффа. Он расположен не в Восточной Эфиопии у берегов Персидского залива, а в Финикии (Палестине).

Согласно сведениям Нонна, Кефей был сыном Агенора.  А вот Эврипид утверждал, что отцом Кефея был не Агенор, а фараон Бел, то есть Рамсес I. Этот фараон взошёл на престол в 1328 (или в 1306) году до н.э. и основал новую XIX династию.

Если исходить из сходства имён, то легендарному Кефею, правителю артеев, может соответствовать исторический Аттар-Киттах, «царь Аншана и Суз» (Восточной Эфиопии) в 1310-1300 годы до н.э. Первая часть его имени Аттар похожа на имя артеев, а вторая часть имени Киттах похожа на имя Кефей.

Отцом Аттар-Киттаха и основателем династии был Игехалки. Он правил в Восточной Эфиопии в 1350-1330 годы до н.э. Происхождение его неясно. Однако если опять привлечь греческие предания, то можно заметить, что его имя в первой своей части имеет некоторое сходство с именем Агенора (Иге-Аге). Поэтому Кефей действительно мог быть сыном Агенора (Игехалки). Согласно греческим преданиям, Агенор и Бел были братьями. Их родителями были Посейдон (то есть какой-то мореход) и Ливия, дочь фараона Эпафа.

Согласно тем же греческим преданиям, Агенор сначала удалился из Египта  в Финикию, где и стал основателем великого рода. Если Персей спас Андромеду на территории древней Финикии в Иоппе (Яффе), то где-то рядом могло находиться и Картаусово царство. Царство исторического Кирты или Митанни как раз и занимало территорию по-соседству с Финикией. Также примерно совпадает и время жизни Картауса и Кирты. Поэтому, скорее всего, в русской сказке речь могла идти о царстве Кирты. В таком случае наш русский Радагаст всё же мог быть потомком того Кирты, который основал новое Картаусово царство.

В греческом мифе страна, где правил Кефей, называется Эфиопией. Поэтому вполне возможно, что она была составной частью той Большой Эфиопии, которая простиралась, как уже было отмечено ранее, от Атлантического океана до Персидского залива.  И эта большая Эфиопия носила имя Эфиопа, сына Вулкана, то есть сына Гефеста. Он же Папай Химерогенес, который правил страной «от Понта до Океана». Так что тесные связи между Восточной Эфиопией и Эфиопией-Финикией могли возникнуть не во времена Кедорлаомера-Кутира, а ещё раньше.

Русен-Росенна
Как жили потомки Кедорлаомера-Кудура-Кутира в новой стране? По мнению историков, все имена правителей Митанни были «индоарийского» происхождения.  То есть смысл их имён можно запросто понять с помощью санскрита. О правлении самого Кирты почти ничего неизвестно. Известно лишь только то, что его преемником был сын Шуттарна. Потом правили Артатама, Сауссадаттара, Шуттарна Второй, Арташуматта, Тушратта, Шаттивас, Артатама Второй, Шуттарна Третий, Шаттуара, Васашатта. Последним царём Митанни был Шаттуара Второй.

При этом цари Митанни (Картаусова царства?) поддерживали очень хорошие отношения с фараонами Египта и в письмах всегда называли друг друга братьями. Так оно фактически и было, если вспомнить греческие предания про Бела и Агенора. Цари и фараоны часто отдавали своих дочерей друг другу в жёны. Так у Артатамы женой была Менви, дочь Тутмоса Третьего. Их дочь Тадухиппа стала женой фараона Аменхотепа Третьего, а дочь Мутемвия – женой фараона Тутмоса Четвёртого. Гилухипа, дочь Шуттарны Второго, стала женой фараона Аменхотепа Третьего. Женой Тушратты была Пихи, дочь фараона Тутмоса Четвёртого. Их дочь Кийа стала женой Аменхотепа Четвёртого. Все эти многолетние брачные узы свидетельствуют об очень близких родственных связях царей Митанни с фараонами Египта. Точно такие же близкие родственные связи с фараонами были и у предков царей Митанни, когда они жили в Восточной Эфиопии. Об этом речь уже шла во второй части истории наших праотцов.

Несмотря на родственные связи, фараоны Египта иногда воевали с Митанни. Об этом свидетельствуют, например, строки, написанные во времена Тутмоса Третьего:
«1. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить принцев Тага. Я бросил их к твоим ногам, марширующим через их земли. Я заставил их созерцать твоё Величие подобного Богу Света, сияющего в их лицах, даже в моём собственном образе!
2. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить народы Азии. Ты обратил в плен правителей Росенну. Я заставил их созерцать твоё Величие в великолепии твоих боевых доспехов, владея твоим оружием и сражаясь на твоей боевой колеснице.
3. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить народ дальнего Востока! Ты пересёк провинции Земли Богов. Я заставил их созерцать тебя подобного Утренней Звезде, излучающей сияние и поток росы!
4. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить народы Запада! Финикия и Кипр говорят о тебе с ужасом. Я заставил их созерцать твоё Величие даже как молодого Быка, смелого сердцем, рогатого, и непобедимого!
5. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить жителей в гаванях побережья! Берега Матена дрожат от тебя. Я заставил их созерцать твоё Величие даже как Крокодила, Господина Страха воды, кого в одиночку лучше не встречать.
6. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить тех, кто живёт на своих островах! Те, кто живёт в великих глубинах слышат твои боевые кличи и дрожат. Я заставил их созерцать твоё Величие как мстителя, который садится верхом на спину своей жертвы.
7. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить народ Ливии! Острова Данаев зависят от твоей воли. Я заставил их созерцать твоё Величие как разъярённого Льва, согнувшегося над их трупами и преследующего в их долинах.
8. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить тех, кто за пределами моря! Потоки великих вод в твоих объятиях. Я заставил их созерцать твоё Величие как Ястреб, который парит на высоте, наблюдая все предметы в своё удовольствие.
9. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить племена болот, и пленить Херушу, господина песков пустыни. Я заставил их созерцать твоё Величие как Шакала юга, господина скорости, кто рыщет по степям верхней и нижней страны.
10. Я пришёл! Я дал тебе силу сразить народы Нубии, даже до варваров Пата! Я заставил их созерцать твоё Величие подобно твоим двум братьям, Гору и Сету, чьи руки я объединил, чтобы дать тебе силу и мощь».

Здесь Матена – это, скорее всего, Митанни. Сегодня название Матена носит, что интересно, славянское село в Словении. Следует обратить внимание и на то, что кроме Матены в египетском тексте  упоминается и страна Росенну, расположенная в «Азии», то есть где-то к северу от Египта. Эта же страна упоминалась и в походах Тутмоса Третьего:
В 23-м году (1458 до н.э. – Б.П.): 1-й поход Тутмоса Третьего против земли Русен.
В 24-28 годы: 2-й, 3-й, и 4-й походы против земли Русен.
В 29-м году 5-й поход против земли Русен. 
В 30-м году: 6-й поход против земли Русен. 
В 31-м году: 7-й поход против земли Русен. 
В 32-м году: 8-й поход в землю Русен.
В 34-м году: 9-й поход против земли Русен.
В 39-м году: 14-й поход в землю Русен.
В 40-м году: 15-й поход против земли Русен.

По сведениям историков, страна Русен объединяла Сирию и Палестину. С другой стороны, если внимательно посмотреть на географическую карту Сирии, то на ней можно  найти горы Рус (Русские горы). Они расположены на самом севере страны недалеко от турецкой границы как раз в том месте, где когда-то находилась столица Митанни. Поэтому получается, что земля Русен во времена Тутмоса могла располагаться как раз на территории Митанни. Следовательно,  Митанни и Русен – это одна и та же страна. Она была многонациональной. Митанни – это имя лишь одного из племён. Тогда Русен – это, возможно, имя другого племени. Вполне возможно, что это было племя наших праотцов. В этом племени мог родиться и выше названный Еруслан, герой старой русской сказки. Не зря ведь его имя очень похоже на название страны Русен. Кроме того, и имя Кирты, основателя этой страны, тоже очень похоже на имя сказочного Картауса.

«Рос Еруслан не по дням, а по часам... А сила у него была непомерная, и он по молодости да несмышлености шутил с боярскими детьми шутки нехорошие: схватит кого за руку – рука прочь, кого за ногу схватит – ногу оторвёт. Пришли бояре к королю Картаусу, жалуются:
– Мы   в   великой   обиде.   Сын   Лазаря   Лазаревича   губит, калечит наших детей. В играх удержу не  знает, кому руку, кому ногу оторвал. Осуши наши слёзы, государь! Прикажи Еруслана Лазаревича в темницу посадить, либо пусть он уедет из нашего королевства.
Приказал король Картаус позвать Лазаря Лазаревича и ска¬зал ему:
– Приходили ко мне бояре, на твоего Еруслана жаловались. Обижает   он,   калечит   боярских   детей. И  я  тебе   велю:   либо заключи своего сына в темницу, либо отправь прочь из нашего королевства.
Выслушал Лазарь Лазаревич королевский приказ, опустил буйну голову ниже могучих плеч и пошёл   домой в большой печали.
– Что   это,   Лазарь   Лазаревич,   ты   такой   кручинный? – встретила его жена. – Или какая беда-невзгода приключилась?
Рассказал Лазарь Лазаревич про королевский приказ и промолвил:
– Это ли не беда-невзгода?
Горько жена заплакала. А Еруслан Лазаревич весь разговор слышал, подошёл к родителям, учтиво поклонился и говорит:
– Не гневайтесь на меня, батюшка и матушка, злого умысла я не держал, когда играл с боярскими детьми, а вашей вины в том нету. И коли король Картаус приказал мне уехать из королевства, так, видно, так тому и быть…
Оседлал Еруслан Ороша Вещего, надел на себя доспехи ратные…
Ехал Еруслан Лазаревич день ли, два ли и выехал на широкое поле. Смотрит: что такое? Все поле усеяно мёртвыми телами. Лежит на том поле рать-сила побитая. Громко вскричал Еруслан Лазаревич:
– Есть ли жив хоть один человек?
Отозвался голос:
– Только я один и остался жив из всего нашего войска!
Подъехал Еруслан и спрашивает:
– Скажи, кто побил, повоевал ваше войско?
– Иван, русский богатырь, – отвечает раненый воин.
– А где теперь Иван, русский богатырь?
– Поезжай на полдень, может, его и настигнешь. Он уехал биться с другим нашим войском.
Еруслан Лазаревич повернул коня и поехал. Ехал долго ли, коротко ли и выехал на большое поле — широкое раздолье. И на этом поле лежит побитая рать-сила. Снова богатырь крикнул громким голосом:
– Коли есть тут кто живой, откликнись!
Приподнялся один человек:
– Чего тебе надо, витязь? Я только один жив и остался из всего нашего войска.
– Чья это побитая рать и кто вас повоевал?
– Лежит тут  войско  Феодула Змеулановича.  А  побил-по¬воевал нас Иван, русский богатырь.
– А где он сейчас, Иван, русский богатырь?
– Да вот видишь поскоки коня богатырского: целые холмы земли из-под копыт мечет. Держись этой ископыти и, коли конь у тебя резвый, настигнешь его.
Поблагодарил Еруслан Лазаревич воина и поехал вокруг поля в ту сторону, куда вела ископыть. Ехал он и день, и два с утренней зари до вечерней и на третий день увидал на зелёном лугу шатер белополотняный. Возле шатра богатырский конь пшеницу ест. Еруслан Лазаревич расседлал, разнуздал своего коня и пустил на волю. Орош Вещий тотчас подошёл к пшенице и тоже принялся есть. Вошёл Еруслан Лазаревич в шатёр и видит: спит в шатре крепким сном Иван, русский богатырь. Ухватился было Еруслан за меч, да подумал: «Нет, не честь мне, а бесчестье на сонного руку подымать, а вот самому с дороги отдохнуть надобно». Подумал так и сам повалился спать. Первым проснулся Иван, русский богатырь. Проснулся и увидел незваного гостя. Стал его будить:
– Встань, проснись,  пробудись, добрый молодец!
Еруслан   Лазаревич   поднялся,   а   Иван,   русский   богатырь, говорит:
– Хоть  и  лёг  ты  спать  у  меня  в  шатре   незваный,   непрошеный, да ведь постоя с собой  не возят.  По  нашему  русскому обычаю, коли гость гостит да не пакостит, такому гостю – всегда честь   и  место.  А  ты,   как   видно,   худых  мыслей   не   держишь. Садись со мной хлеба-соли отведать да рассказывай, кто ты есть таков? Чьих родов, каких городов, как звать-величать тебя?
– Я из славного королевства Картаусова. Зовут меня Еруслан Лазаревич. О тебе, Иван, русский богатырь, слышал много, и захотелось с тобой свидеться. Гнал по твоему следу много дней, видал побитые тобой рати  Феодула Змеулановича.  Мнил я себя   самым   сильным   богатырём,   а   теперь   и   без   поединка   вижу – ты сильнее меня. Будь мне названым старшим братом!
Побратались Иван, русский богатырь, и Еруслан Лазаревич, выпили по чарке зелена вина, поели дорожных припасов и ста¬ли беседу продолжать…
…в славном   Индийском  царстве   стоит   на   заставе  тридцать   лет богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка. Говорят, он богатырь  из  богатырей…
Ехал Еруслан долго ли, коротко ли, близко ли, далеко ли, стал подъезжать к славному Индийскому царству. Смотрит: впереди застава, а возле заставы спит-лежит богатырь. «По всему видать, это и есть богатырь Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка», – подумал Еруслан Лазаревич. Подъехал совсем близко, а богатырь и ухом не ведёт, спит, похрапывает. Перегнулся Еруслан с седла и крепко стегнул его ремённой плетью:
– Этак   ли   на   заставе   стоят,   царство  охраняют?   Тут   кто хочешь пройдёт,  проедет, а ты спишь,  прохлаждаешься!
Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка вскочил на ноги и сердито закричал:
– Кто ты есть таков? – За палицу схватился. – Мимо меня вот уже скоро тридцать лет тому, как зверь не прорыскивал, птица не пролетела и ни один человек не проезжал! А ты вздумал со мной шутить шутки нехорошие, плетью бить осмелился! Я ведь тебя на ладонь положу, а другой прихлопну, и останется от тебя мокрое место! Поедем-ка в поле, я тебя проучу!
Оседлал коня, надел доспехи, и поехали они в чистое поле в смертную игру играть, силой мериться. И только первый раз съехались, как ударил Еруслан Лазаревич противника тупым концом копья, сразу и вышиб из седла. А Орош Вещий ступил ногой на грудь. По-иному заговорил Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка:
– Не   предавай   меня   смерти,   славный   могучий   богатырь! Сам  теперь  вижу:   сила у  меня  против  твоей  половинная и  то¬го  меньше.   Да  и  годы  мои  уходят,  а  ты  ещё  только  матереть начинаешь.   Давай   лучше   побратаемся.   Будь   ты   мне   старшим братом названым!
– В   смерти   твоей   мне   корысти   нету, – отвечал   Еруслан Лазаревич, – ну,   а  славу  про тебя  напрасно  распустили.   Богатырь ты не ражий. Вставай!
И отвёл прочь Ороша Вещего. Поднялся Ивашка Белая епанча, Сарацинская шапка, поклонился названому брату в пояс и сказал:
– Заезжай-ка в славное Индийское царство! Для тебя путь туда открытый. Погости у нашего царя!
Еруслан Лазаревич повернул коня, поехал прямо в стольный город и в скором времени въехал на царский двор. Расседлал, разнуздал Ороша Вещего, привязал у столба точёного за золочёное кольцо. Царь сидел у окошка и увидал, как приехал во двор чужестранный витязь. Вышел на резное крыльцо, встретил богатыря приветливо, ласково и повёл речь так:
– Добро пожаловать, любезный гость, не взыщи,  не знаю, как  тебя  звать-величать!    Чьих будешь    родов,  из  какого государства?
Богатырь учтиво поздоровался и ответил:
– Я из славного Картаусова королевства, сын князя Лазаря Лазаревича, а зовут меня Еруслан Лазаревич».

Конечно, сказка – это не подлинный исторический документ, а устный народный фольклёр, где может быть много надуманного и деформированного временем. Но основная суть сказки всё-таки смогла удивительным образом сохранить в себе историческую основу, связывающую между собой различные исторические эпохи: страну Русен с Русью и даже c Кушанским царством.

Некоторые цари Митанни-Русен-Росенну имели хорошие отношения с царями хеттов. Например, Шаттивас взял в жёны дочь царя Суипилулиумаса. Здесь можно вспомнить о том, что Папайос Химерогенес, отец Эфиопа, как раз и воевал на территории Страны Хеттов ещё в XVIII веке до н.э., пытаясь защитить эту страну от нашествия армян. Следовательно, родственные узы предков царей Митанни могли возникнуть на несколько веков раньше, может даже с тех времён, когда возникла некая страна Рысиюния, упоминаемая ещё на Фестском диске и очень похожая своим названием на страну Русен.  После Девкалионова бедствия некоторые рысичи с острова Крит могли оказаться на территории Митанни и дать новой стране своё название.

Историки действительно отмечают тесную связь культуры Митанни с культурой Крита: «Сирийское (митаннийское – Б.П.) общество унаследовало от минойцев (жителей острова Крит – Б.П.) алфавит, а также вкус к дальним морским путешествиям… Тот факт, что обнаруживается родство сирийского  общества с минойским, представляется несколько удивительнным. Скорее следовало бы ожидать, что универсальным государством у истоков сирийского общества была не талассократия Миноса, а Новое царство Египта и иудейский монотеизм был возрождением монотеизма Эхнатона. Однако свидетельства не подтверждают такой зависимости. Не существует также данных, которые подтверждали бы сыновнее родство сирийского общества обществу империи Хатти. Наконец, нет никаких свидетельств, которые указывали бы на родство сирийского общества с более ранней империей шумеров и аккадцев. Культура общества, для которого эта империя была универсальным государством, оставила глубокий след в истории стран и народов, входивших в неё. В течение семи веков после смерти Хаммурапи аккадский язык продолжал оставаться lingua franca торговли и дипломатии во всей  Юго-Западной Азии. След этой культуры был одинаково глубоким и в Сирии, и в Ираке. В манерах и обычаях сирийского народа он прослеживался с XVI – до XIII века до н.э., если верить древнеегипетским источникам. Однако в ходе дальнейшего исторического развития этот след не воспроизводился. Когда тьма, охватившая историю Сирии после миграции 1200-1190 гг. до н.э., стала рассеиваться, исчез и  след старой культуры. Клинопись стала вытесняться алфавитом, и позже о ней не вспоминали. Минойское (критское – Б.П.) влияние оказалось сильнее».

Поэтому в формировании страны Митанни могли участвовать не только бывшие жители Восточной Эфиопии, но и бывшие жители «счастливого», по определению Плиния Старшего, острова Крит. И те, и другие представляли собой части Большой Эфиопии, растянувшейся тогда от Атлантики до Индийского океана.

Отдельные цари Митанни, например Шуттарна Третий, имели союзные отношения с Ассирией. Последний царь Шаттуара Второй в союзе с хеттами и племенем ахламу (эламитами) воевал против  Салманасара Первого (1263-1234 годы до н.э.), правителя Ассирии, но потерпел тяжёлое поражение. После этого страна Митанни прекратила своё существование. Сам Шаттуара и его потомки могли бежать к своим союзникам хеттам или ещё дальше, например, в Италию. Дело в том, что имя Шаттуары (Сатуары) ещё более похоже на имя Сатурна. А ведь «Сатурн, один из древнейших римских богов, бог золотого века, один из первых царей Лация. Бежал от Юпитера в Италию, где был принят правителем Янусом. Сатурн научил своих новых подданных земледелию, виноградарству, цивилизованной жизни. Вся страна стала называться Страной Сатурна».

С другой стороны, Сатурн в Италии назывался бывшим правителем некой страны Эперды. Где она располагалась, неизвестно, но её название очень похоже на название правящей династии Эпарти в Восточной Эфиопии. Её же представители правили и в Митанни. Также и имя Юпитера, от которого бежал Сатурн в Италию, тоже похоже на имя Эпарти. Поэтому вполне возможно, что Сатурн мог принадлежать к этой же династии,  мог быть последним правителем Митанни, а после поражения в войне против Ассирии мог бежать именно в Италию.

В базе данных Family Tree DNA среди представителей семьи Z280 можно найти  нынешних жителей Армении и Италии (kit 180792, 119216). Если с помощью сайта www.semargl.me построить генеалогическое (филогенетическое) древо этой семьи, то у нас может получиться следующий результат (см. древо 2). На этом древе видно, что общий предок выше названных жителей Армении и Италии мог жить примерно 3231 год назад или в 1231 году до н.э.  В это время как раз и прекратила своё существование страна Митанни. Если от этого общего предка вдруг пошли ветви, ведущие в это же самое время из Армении в Италию,  то, значит, потомками этого общего предка могли быть какие-то беженцы из страны, расположенной на территории Армении. Митанни могла быть такой страной. Тем самым может подтверждаться итальянское предание о прибытии Сатурна (Шаттуары) в Италию из страны Эперды (Эпарти-Юпитера).

С другой стороны, на том же древе видно, что от того же жителя Италии одна из линий ведёт в Россию (kit 279708). Причём эта линия могла образоваться не позднее, чем 2189 лет назад или в 173 году до н.э. Возможно, даже чуть-чуть раньше. Этот факт можно истолковать как тогдашний исход из Италии в Россию некоторых потомков Сатурна. Скорее всего, это могли быть некоторые этруски.
В той же базе данных Family Tree DNA среди представителей семьи Z282 можно найти  нынешних жителей Турции и Италии (kit 214352, 178708). Если с помощью сайта www.semargl.me построить генеалогическое древо этой семьи, то у нас может получиться следующий результат (см. древо 3). На этом древе видно, что общий предок выше названных жителей Турции и Италии мог жить примерно 3700 лет назад или в 1700 году до н.э. При этом итальянская линия могла появиться не позднее, чем 3023 года назад или в 1023 году до н.э. Скорее всего, раньше. Эти факты можно опять же истолковывать, как исход некоторых бывших жителей страны Митанни в Италию.

Своим существованием выше упомянутые жители Армении, Турции и Италии и  время жизни их общих предков могут подтвердить, что некоторые сородичи русов в те далёкие времена могли находиться в Митанни. Среди них могли быть и предки Радагаста. Поэтому допустить, что одним из этих предков мог быть, например, сам Кирта, как это утверждается в «Mater Verborum», вполне возможно.


Древо 2
 

Генеалогическое древо семьи Z280














Древо 3
 

Генеалогическое древо семьи Z282

Урарту или Наири
Но не все бывшие жители Митанни-Русен-Росенны или Картаусова царства могли бежать в Италию, а оттуда в Россию. Некоторые остались на прежнем месте. В эти же годы появляется самое первое упоминание страны Уруатри (Урарту): «…в начале моего первосвященства возмутились против меня Уруатри; воздел я (Салманасар или Шульману-ашареду, 1274-1244 гг. до н.э. – Б.П.) руки к Ашшуру и великим богам, моим владыкам, устроил сбор моих войск. К хребтам гор их могучих я поднялся. Химме, Уаткун, Баргун, Салуа, Халила, Луха, Нилипахри и Зингун - 8 стран и их ополчения я победил, 51 их поселение я разрушил, сжёг, похитил их полон, их имущество; всех Уруатри я склонил к ногам Ашура, моего владыки, в три дня; я отобрал их потомство, захватил и забрал для службы и для работы;  тяжкую подать гор я наложил на них навеки».

Позднее во времена ассирийского царя Тиглатпаласара Первого (1115-1076 годы до н.э.) в крепости Урартинаш правил царь Шадиантеру, сын Хаттухи. Имя этого царя имеет некоторое сходство с именем Шаттуары, а имя его отца – с именем Хаттусилис, династийным именем правителей Хеттского царства. Поэтому можно предположить, что, когда на территории бывшей Митанни возникла новая страна Урарту, то правители этой страны могли быть потомками царей Митанни и Хеттского царства.

 

На севере Ирака есть город, который до сих пор носит название Рус. И опять возникает вопрос: почему этот город носит такое название? Ведь это я, например, рус или русский и по паспорту, и по происхождению, а вовсе не какой-то нынешний житель этого города в Ираке.

Что же происходило на иракской земле, на территории вокруг города Рус после исчезновения страны Митанни?  Ещё со школьной скамьи мы все должны помнить о том, что здесь в те века существовала страна под названием Урарту. Но эта страна одновременно имела также и другие названия, а именно: Биайни и Наири. Хотел бы обратить внимание моего читателя именно на последнее название. Его и буду повторять в дальнейшем. Дело в том, что ещё наш древний летописец Нестор писал, что «…бысть язык славенеск, от племени Афетова, нарицаеми норцы, яже суть славяне, иже живяху близь Сирии и в Пафлагонии».  Этими своими словами наш Нестор утверждал о том, что когда-то предки славян жили возле Сирии, и этих предков Нестор называл норцами. Если они были норцами, то, значит, страна их могла носить название похожее на слово НОР. Но страны с точно таким же названием возле Сирии никогда не было. Зато вот была страна Наири. Так может Нестор имел в виду бывших жителей именно этой страны, то есть наирцев?

Чтобы получить ответ на этот вопрос, попробуем  мысленно преодолеть разделяющие нас расстояния и века, чтобы попасть в тогдашнюю страну Урарту-Наири. Здесь сохранились глиняные таблички и даже камни с древними надписями. Вот одна из таких надписей: «с моими двумя конями и моим возничим, моими руками завоевал я царство Урарту».  Кто же оставил эту надпись в искомое время?

Эта надпись была нанесена на статую царя, который вступил на престол примерно в 730 году до н.э. И как же звали этого царя? Он носил имя Руса! Удивительно, не правда ли! Причём это был самый первый царь Наири с таким именем. Своё имя он получил, наверное,  от своей матери Расоны. Возможно, она была дочерью Расона, царя соседней Сирии, упоминаемого в Ветхом завете: «11…И воздвиг Элохим против Соломона ещё противника, Расона, сына Елиады, который убежал от государя своего Адраазара, царя Сувского, и, собрав около себя людей, сделался начальником шайки, после того, как Давид разбил Адраазара; и пошли они в Дамаск, и водворились там, и владычествовали в Дамаске. И был он противником Израиля во все дни Соломона. Кроме зла, причинённого Адером, он всегда вредил Израилю и сделался царём Сирии».  Имя этого царя и его дочери Расоны очень похоже на название былой страны Русен-Росенну, упоминаемой прежде египтянами. Так что преемственность имён от этой страны до Руса налицо. Вот ещё надписи на глиняных табличках тех времён, найденных современными археологами, которых летописец Нестор и в глаза не видел.

В 722 году до н.э. Руса напал на Ассирию: «Руса, сын Сардури, говорит: «Урзана, царь города Ардини, явился передо мной. Взял я на себя заботу о пропитании всего его войска. По причине этой милости богам по велению бога Халди я воздвиг часовни на высокой дороге, для благоденствия Руса. Урзана я поставил правителем области, посадил я в городе Ардини. В том же году я, Руса, сын Сардури, пришёл в город Ардини. Урзана на высокий трон своих предков – царей посадил меня... Урзана перед богами в храме богов передо мной совершал жертвоприношения. В то время богу Халди, владыке, храм, жилище его божества, в воротах я построил. Урзана предоставил вспомогательные войска.., боевые колесницы, какие имелись; я повёл вспомогательные войска по велению бога Халди я, Руса, пошёл к горам Ассирии. Устроил я резню. Вслед за этим Урзана я взял под руку, я позаботился о нём.., посадил я его на его место владыки, для царствования. Народ в городе Ардини присутствовал; сделанные мною пожертвования целиком я отдал городу Ардини; праздник для жителей города Ардини я устроил. Тогда в мою страну я возвратился. Я, Руса, слуга бога Халди, верный пастырь народа, мощью Халди силой войска, не боялся сражения. Бог Халди дал мне силу, власть, радость в продолжение всей моей жизни. Страной Биайнили я управлял, вражескую страну притеснил. Дали мне боги долгие дни радости  кроме радостных дней... Вслед за этим... мир был водворён. Кто (эту надпись) уничтожит, кто разобьёт, совершит такие, пусть уничтожат боги Халди, Тейшеба, Шивини,  боги его семя  его имя».

Другая табличка, упоминающая Русу, сына Сардури и Расоны:
«Могуществом бога Халди Руса, сын Сардури, говорит: «Царя страны Уеликухи я победил, в раба я  превратил, из страны я  удалил, наместника там я поставил. Ворота бога Халди величественную крепость я построил, установил имя – «Город бога Халди»; для могущества страны Биайнили, для усмирения вражеской страны. Руса, сын Сардури, царь могущественный, который страной Биайнили управлял».

Ещё одна табличка:
«По господнему могуществу бога Халди Руса, сын Сардури, говорит: «Я эти страны за один поход захватил поработил: страны Адахуни, Уеликухи, Луерухи, Аркукини, четырёх царей с этой стороны озера,  страны: Гуркумеля, Шанатуаинн, Териуишаини, Ришуаини, [ ]зуаини, Ариаини, Замани, Иркиматарни, Элаини, Эриелтуаини, Аидаманиуни, Гуриаини, Алзирани, Пируаини, Шилаини, Уидуаини, Атезаини, Эриаини, Азамерунини, 19 царей с той стороны озера в горах высоких; всего 23 царя за один год – всех я захватил, мужчин, женщин угнал я в страну Биайнили. Пришёл я в год дани, построил эти крепости, этой стране величественную крепость бога Тейшеба я построил, установил имя – «Город бога Тейшеба»; для могущества страны Биайнили  для усмирения вражеских стран. Руса говорит: кто эту надпись уничтожит ...»

А эта надпись была вырублена на территории Армении уже на скале под старой крепостью, расположенной между селениями Цовинар и Алучалу к югу от озера Севан:
«Могуществом  Халди,  владыки, Руса, сын Сардури говорит: я эти страны в  один  поход     подчинил     (?),  рабами    полонил     (?)   страны   Адахуни,     Уеликухи, Луерухи,     Аркукини;   четырёх      царей    с   этой  стороны    озера,  а  также   страны Гуркумели,      Шанатуаини,  Териуишаини, Ришуаини  ...зуаини, Ариаини, Замани, Иркиматарни,       Елаини,    Ериелтуани,    Аидамниуни,    Гуриаини,     Алзирани, Пируаини,      Шилаини,     Уидуаини, Атазааини, Ери...аини,  Азамерунини; девятнадцать   царей   с   той   стороны   озера  в  горах высоких.  Всего   двадцать три   царя  в один  год   я  захватил,   мужчин      и   женщин    в  Биайни увёл.   Во   второй    год   я  пришёл,   построил     эти   крепости...   области... покорил.  Эту крепость мощную   построил,  установил   имя – город Тейшебы для могущества страны Биайни  и  на  устрашение  вражеских стран».

В 714 году до н.э. в Наири вторглось ассирийское войско во главе с Саргоном и нанесло тяжёлое поражение: «…услышав, Руса поник на землю, разодрал свои одежды, опустил свои руки, сорвал свою головную повязку, распустил свои волосы, прижал обе руки к сердцу, повалился на брюхо; его сердце остановилось, его печень горела, в устах его были горестные вопли. Во всём Урарту до пределов его я (Саргон Второй – Б.П.) распространил рыдания, плач на вечные времена я устроил в Наири. …Руса, правитель Уруатри, услыхал, что Мусасир разрушен, его бог Халди увезён, то собственной рукой, железным кинжалом своего пояса лишил себя жизни».

Вот какой человек правил тогда в Наири. После первого Русы царём был и Руса второй, сын Аргишти. Он правил сорок лет в 685-645 годы до н.э.:
«...Эти деяния... город бога Халди страны Зиукуни. Руса... сын Аргишти, говорит: «Я угнал женщин из вражеской страны... народ стран Мушкини, Хате, Халиту... этой крепости, а также городам, которые эту... к этой крепости я присоединил. Пусть никогда... пусть чему-нибудь из этих предметов  не...» Руса, сын Аргишти, говорит: «Бог Халди даровал мне... Для бога Халди я эти деяния. …Величием бога Халди Руса, сын Аргишти, царь могущественный, царь... царь страны Биайнили, царь стран, правитель».

«Богу Халди, владыке, этот храм Руса, сын Аргишти, построил. Могуществом бога Халди Руса, сын Аргишти, говорит: «Скала была крутая, ничего не было там построено. Как бог Халди приказал, я  построил, установил  имя – «Руса город малый». Руса, сын Аргишти, говорит: «Кто эту надпись уничтожит, кто разобьёт, кто сломает, пусть уничтожат боги Халди, Тейшеба, Шивини, боги, и да не будет даже  имени под солнцем. Руса, сын Аргишти, царь могущественный, царь стран, царь страны Биайнили, царь царей, правитель Тушпа-города».

«Богу Халди, своему владыке, эту надпись Руса, сын Аргишти, воздвиг. Могуществом бога Халди Руса, сын Аргишти, говорит: «Земля долины Куарлини была необработанной, ничего там не было. Как мне бог Халди приказал, так я этот виноградник разбил, повелел я там устроить поля с посевами, фруктовые сады, приступил я там к устройству города. Канал из реки Илдаруниа я провёл; Умешини – имя его. Когда кто-нибудь заставит канал оросить что-нибудь в этой долине царя Руса, козлёнок пусть будет зарезан для бога Халди, овца – пусть будет принесена в жертву богу Халди, овца – богу Тейшеба, овца – богу Шивини. ;e;adie бог aniqu. Что-нибудь, когда вода e;ia ;iuli, козлёнок пусть будет зарезан для бога Халди, овца пусть будет принесена в жертву богу Халди, овца – богу Тейшеба,  овца – богу Шивини,  ;e;adi бог aniqu. Руса, сын Аргишти, царь могущественный, царь великий, царь вселенной, царь страны Биаинили, царь  царей, правитель Тушпа-города». Руса, сын Аргишти, говорит: «Кто эту надпись уничтожит, кто её разобьет, кто со своего места выбросит, кто в землю зароет, кто в воду бросит, кто другой скажет «я всё это совершил», кто моё имя на ней уничтожит и своё имя поставит, будь он житель страны Биайнили или житель вражеской страны, пусть боги Халди, Тейшеба, Шивини, все боги не оставят на земле ни его имени, ни его семьи, ни его потомства»; 

«Богу Халди, владыке своему, этот храм Руса, сын Аргишти, построил, а также ворота бога Халди величественные города Тейшебаини... он воздвиг, посвятил богу Халди».

После Русы второго царём был и Руса третий, сын Эримена. Он правил в 605-590 годы до н.э.:
«Руса, сын Эримена, это зернохранилище устроил. 1432 капи там».
«Богу Халди, своему владыке, этот щит Руса, сын Эримена, посвятил ради жизни. Величием бога Халди Руса, царь могущественный, правитель Тушпа-города».

После  этого царя примерно в 590-586 годы до н.э. правил ещё один Руса, уже четвёртый, это был Руса сын Русы. В память о нём сохранилась только одна булла на глиняной табличке с надписью «Руса сын Русы». Эта булла была найдена под грудой развалин крепости Тейшебаини. Страна Наири была полностью захвачена тогда мидийцами. Куда же могли направить свои стопы наши общие предки после страшного поражения и разрушения своей главной крепости?

Велесий и Рассис
В то время в Бабилоне (Бабы лоно) правил царь Набсур, то есть Навуходоносор. «НАВУХОДОНОСОР II, Набукудурриусур II, – царь Вавилонии [604-562 до н.э.]. Сын Набопаласара.  Ещё в 605 командовал армией в битве при Кархемише,  затем   подчинил   Сирию,  Финикию и Палестину. При Навуходоносоре были проведены большие строительные работы: расширена и реконструирована ирригационная сеть, велось дорожное строительство, возведены  роскошные дворцы и храмы; согласно античной традиции, Навуходоносор создал знаменитые «висячие  сады Семирамиды»; на границе с Мидией  возведены   мощные   оборонительные   сооружения, позволявшие превратить г. Вавилон в неприступную крепость. Навуходоносор дважды (в 597 и 586) захватывал Иерусалим и переселил значительную часть   его жителей в Вавилонию. При Навуходоносоре ряд крупных городов управлялся советом старейшин во главе со жрецом. Клинописные источники  рисуют   картину   полной   зависимости   Навуходоносора от жреческой корпорации».

Имя Набукудурриусура раскладывается следующим образом: Набу – Небесный; Кудур – имя, совпадающее с именем того Кудура-Кедорлаомера, который на несколько веков раньше правил в Восточной Эфиопии, а потом оказался в Эфиопии-Палестине; Риусур – имя рода. И опять имя этого рода нам что-то интересное напоминает.
Архонтом Бабилона был тогда некто Белесий или Велесий: «Когда над ассириями царствовал Сарданапал, мидиец Арбак, узнав о нравах, и образе жизни царя, подумал и решил, что власть над Ассирией принадлежит такому человеку только потому, что не находится более достойного мужа. А мидийское племя считалось самим храбрым после ассириев. Этот Арбак был близок с Белесием, архонтом Вавилона, потому что тот стоял по соседству с ним перед воротами дворца. Белесий был родом халдей (а они все были жрецами и пользовались величайшим почетом).  Если этот архонт был халдеем, значит он тоже, как и цари Русы в Наири, больше всего почитал бога Халди.

 «Вавилоняне были самыми лучшими астрономами и превосходили всех искусным умением предсказывать будущее по снам и по чудесным явлениям, – словом, отличались познаниями во всём, что касается божественных дел. Однажды Белесий беседовал с Арбаком неподалеку от ворот дворца возле каких-то яслей, из которых два коня рассыпали мякину. Вскоре наступило время полуденного отдыха, и Белесий заснул. Во сне ему показалось, будто он видит, как один из коней несёт в пасти и сыплет мякину на Арбака, который спал тут же. Другой конь спрашивает его: «Зачем ты это делаешь, глупый? Зачем ты носишь мякину этому человеку?» А первый отвечает: «Я завидую ему: ведь он будет царствовать над всем, чем сейчас правит Сарданапал!» Увидев и услышав всё это, вавилонянин разбудил спящего мидийца. Имея обширные познания в божественных делах, он обдумывает значение этого сна и предлагает Арбаку пойти к реке Тигр, которая протекает близ Нина и омывает его стены. Они шли и о многом беседовали, как это бывает у друзей, и Белесий сказал: «Ну, Арбак, если повелитель Сарданапал поставит тебя сатрапом Киликии, что ты дашь мне за эту добрую весть?» Тот ответил: «Зачем ты смеешься надо мною, странный человек? Почему он поставит меня сатрапом Киликии и обойдёт других, которые лучше меня?» На это Белесий возразил: «А если он все же даст тебе эту должность (ведь я говорю, потому что знаю нечто большее), как ты меня отблагодаришь?» Арбак ответил: «Тебе не пришлось бы меня упрекать: ты получил бы немалую долю моей власти». Тогда Белесий сказал: «А если бы он сделал тебя сатрапом всей Вавилонии, кем буду я?» Арбак в ответ: «Перестань, ради Зевса, так меня оскорблять! Думаю, хоть я и мидиец, но не таков, чтобы вавилонянин мог смеяться надо мной». Но Белесий произнёс: «Клянусь великим Белом, я говорю тебе это не в насмешку: ведь я догадываюсь о чем-то большем». Арбак сказал: «Если я стану сатрапом Вавилонии, то назначу тебя эпархом всей сатрапии». Вавилонянин ответил: «Я верю тебе. Но скажи мне вот что: если бы ты был царём над всем, чем теперь правит Сарданапал, что бы ты для меня сделал?» На это Арбак сказал: «Если бы тебя, несчастный, услышал Сарданапал, то будь уверен, что мы оба погибли бы злой смертью. Но что тебе пришло в голову говорить такой вздор? Почему ты не перестанешь болтать?» Тогда Белесий взял его за руку и произнёс, подчеркивая свои слова: «Клянусь этой десницей, столь для меня почтенной, и великим Белом, – я не шучу, а говорю, хорошо зная божественные предначертания!» И Арбак ответил ему: «Я дам тебе Вавилон, и при твоём правления он будет свободен от налогов». А когда тот в подтверждение сказанного попросил дать ему правую руку, Арбак охотно протянул её. И Белесий сказал: «Итак, ты будешь царём; будь уверен, это непреложно!». Порешив так, оба вернулись к воротам исполнять обычные обязанности»

Позднее имя архонта Белесия или Велесия носил наместник Сирии и Ассирии: «Наместниками тех царских областей, через которые мы (греки – Б.П.) прошли, в Лидии – Артим, во Фригии – Артаком, в Ликаонии и Каппадокии – Митридат, в Киликии – Сиеннесий, в Финикии и Аравии – Дерн, в Сирии и Ассирии – Велесий…»  Вероятно, Велесий был одним из наследников архонта.  Его имя совпадает с именем русского бога Велеса. Вряд ли это было случайным совпадением. И если Велесий стал наместником в Сирии и Ассирии, то, значит, Арбак, когда пришёл к власти после Сарданапала, выполнил своё обещание, данное когда-то архонту.
И вот, оказывается, подданные Русы, сына Русы, после поражения от мидийцев направились из Наири к этому архонту Белесию или Велесию под защиту царя Набсура:

«Бяя Аигпета старена. Ти же щасе не имаехом еднаота. Бяхом ста яко овча безо Велеса Тои бо река онои, яко имемо ходяти примо, негда же крива а того не слоухащехомся. То бо то прце убиряи и велку часте русои Набсуру, потщена не стрежещёсе. Се бо тая одо вразех, а тако налезе на ова а до морру звета ся. Идша колнити главе сва подо вразке бише. Та то соилна в ршти натеце на овбо трие, а ти то ходяще со говяде до заходу суре, а тамо се страти. Наше же люде идяще до поде Набсур сар. А затем тои идяще а суре агинесте. Длуга бяше те лятои одерене трватесе. А тако пршеде дени, а русои те тецеша одо Набусару! Парце бо не текоща за не, а тако идяи до крае наше. А тамо бо сленша пснеща наша до Интру а Вола. На се боихом стале вероващебояхомста со бзх, А до све бзе не нуте наше отце. Едине смехо моита носящете имяхом, а николе сме назоивате инакожде яко езеце…Коли бо одерень баблу ску терпяи. А кнзем их бя ту Набсур сар, Кии бо ихва под себя бораи подчиняшет. А то сва юна даяи до вое, а тагенд ло до чурсои, а чресл, на ланита утерпение, Имая тои бя киеми то терпя не могостехом…Заберехом све стадои, у вержехомся до полуноще, а упасехом душои наша».

Примерный перевод текста Велесовой книги такой: Была Египта старина. Те же счастье не имели, однако стали как овцы без Велеса. Тот бо изрекал нам, как умеем ходить прямо, никогда же криво, а того не слушались. Так ибо тех праотцев убирали и великую часть русов Набсуру, потщена не стереглись. Сеи бо таясь от врагов, а так належит нам ова и до морру завертаться. Идоша клонить голову свою вражским бичам. Так то сильны в решении натечь на обочины три, а те что ходили с коровами ко заходу солнца, и там сих истратили. Наши же люди ходили под Набсура царя. А затем те ходили на солнце огненное. Долго были те лет одёрнуты оторватясь. И так прошли дни, и русы те текли от Набу царя. Праотцы ибо не теклись за ним, а так идя до краёв наших. И там бо слагали песни наши до Индры и Вола. На сих богов стали веровать, боявшись сих богов, а до своего бога не нуте наши отцы. Единым смехом мыто носящее имели ,и никогда смели называть иначе как язычи… Сколько бо одёрнутыми кабалу всякую терпели, который бо их под себя брал подчинивши.  те своих юных давали до войны. И тогда ло до чурсов, и чресл, на щеки терпениеимели тогда бои киями то терпеть не могли… Забрали свои стада, повернули на полночь,и упасли души наши.

Согласно этим строкам Велесовой книги, русы в то время упоминали своего Велеса, какое-то время находились в Бабилоне и даже отдавали своих юношей на войну, но потом бежали от царя Набсура куда-то на север. Совпадения с библейскими преданиями и древнегреческими документами налицо. Куда же русы, подданные последнего Русы, могли бежать?

Именно в это время к северу от Бабилона всего однажды упоминались какие-то сыны Рассиса: «Рассис (Книга Иудифи, глава II, строка 23) – земля или местность неизвестная, по Вульгате считаемая за Тарс в Киликии».  А Киликия – это земля на юге нынешней Турции на берегу Средиземного моря.

И вот «В восемнадцатом году, в двадцать второй день первого месяца, последовало в доме Навуходоносора, царя Ассирийского, повеление – совершить, как он сказал, отмщение всей земле. Созвав всех служителей и всех сановников своих, он открыл им тайну своего намерения и своими устами определил всякое зло той земле. И они решили погубить всех, кто не повиновался слову уст его.  По окончании своего совещания, Навуходоносор, царь Ассирийский, призвал главного вождя войска своего, Олоферна, который был вторым по нём, и сказал ему: так говорит великий царь, господин всей земли: вот, ты пойдёшь от лица моего и возьмёшь с собою мужей, уверенных в своей силе, – пеших сто двадцать тысяч и множество коней с двенадцатью тысячами всадников, – и выйдешь против всей земли на западе за то, что не повиновались слову уст моих. И объявишь им, чтобы они приготовляли землю и воду, потому что я с гневом выйду на них, покрою всё лице земли их ногами войска моего и предам ему их на расхищение.  Долы и потоки наполнятся их ранеными, и река, запруженная трупами их, переполнится; а пленных их я рассею по концам всей земли.  Ты же отправившись завладей для меня всеми пределами их: которые сами сдадутся тебе, тех ты сохрани до дня обличения их; а непокорных да не пощадит глаз твой: предавай их смерти и разграблению по всей земле твоей. Ибо жив я, – и крепко царство моё: что сказал, то сделаю моею рукою. Не преступи же ни в чём слов господина твоего, но непременно исполни, как я приказал тебе, и не медли исполнением. Олоферн, выйдя от лица господина своего, пригласил к себе всех сановников, полководцев и начальников войска Ассирийского, отсчитал для сражения отборных мужей, как повелел ему господин его, сто двадцать тысяч, и конных стрелков двенадцать тысяч, и привёл их в такой порядок, каким строится войско, идущее на сражение. Он взял весьма много верблюдов, ослов и мулов для обоза их, а овец, волов и коз – для продовольствия их – без числа, и много пищи для всех, и очень много золота и серебра из царского дома. И выступил в поход со всем войском своим, чтобы предварить царя Навуходоносора и покрыть всё лицо земли на западе колесницами, конницею и отборною пехотою своею. И с ним вышли союзники в таком множестве, как саранча и как песок земной, потому что от множества не было и счёта им. Пройдя путь трёх дней от Ниневии до передней стороны равнины Вектелеф, они поворотили от Вектелефа, близ горы, лежащей по левую сторону верхней Киликии. Оттуда, взяв всё войско своё, пеших и конных и колесницы свои, он отправился в Нагорную страну; разбил Фудян и Лудян и разграбил всех сынов Рассиса и сынов Исмаила, живших в пустыне на юг к земле Хеллеонской. Потом, переправившись чрез Евфрат, он прошёл Месопотамию и разрушил все высокие города при потоке Авроне до входа в море. Заняв пределы Киликии, он избил всех, противоставших ему и, пройдя до пределов Иафета, лежащих к югу на передней стороне Аравии, обошёл кругом всех сынов Мадиама, выжег жилища их и разграбил стада их. Потом спустился на равнину Дамаска, во время жатвы пшеницы, выжег все нивы их, отдал на истребление стада овец и волов, разграбил города их, опустошил их поля и избил всех юношей их остриём меча. Страх и ужас напал на жителей приморской страны, обитавших в Сидоне и Тире, на жителей Сура и Окины и на всех жителей Иемнаана, – и все обитатели Азота и Аскалона сильно испугались его».

Согласно этому библейскому тексту, в 586 году до н.э. сыны Рассиса были разграблены войсками царя Набсура, поэтому им пришлось бежать куда-то ещё дальше на север.

Прусий и Вифиния
Через некоторое время на севере Турции впервые неизвестно откуда со своим родом появился некто Прусий. Он основал новый город:  «3… Пруса расположена на Мисийском Олимпе. Город обладает прекрасным государственным устройством, граничит с фригийцами и мисийцами. Он был основан Прусием, воевавшим с Крезом».

После него имя Прусий носили его преемники, цари страны Вифинии, которая располагалась здесь же. Одним из самых последних царей этой суверенной страны был Хрестус Сократ. Причём в его время Вифиния включала в себя и часть Пафлагонии, где, по словам летописца Нестора, как раз и жили норцы. Следовательно, именно их царём и был этот Хрестус. Он пытался защитить свою страну от нашествия римлян, но потерпел поражение и исчез в неизвестном направлении. Надо заметить, что этот Хрестус жил за несколько десятилетий до рождения Иисуса Хрестуса (Христоса). После исчезновения Хрестуса из Вифинии на берегах Дуная появились полисты – предки Порусии, жены Руса, основателя Старой Руссы. По мнению Иосифа Флавия, римского историка, полисты жили по-христиански задолго до Христа. Поэтому возникает вопрос: в честь кого новозаветного Иисуса через 30 лет после рождения во время посещения им Сирии тоже стали называть Хрестусом (Христосом)? Интересно, не правда ли?

Крез, царь Лидии, правил в 560-546 годы до н.э. Следовательно, в это же время жил и самый первый Прусий. Если исходить из его имени, то Прусий мог быть потомком Русы сына Русы. Конечно, это только предположение, а не факт. В то же время, если опять вернуться к норцам, которых упоминал наш летописец Нестор, то их имя носила ещё богиня Норция.  Где же появилась эта богиня? Вот строки, где речь идёт о ней:

 «3…(5) Есть древний закон, начертанный старинными буквами и в старинных выражениях, он гласит: в сентябрьские иды верховный предводитель да вбивает гвоздь. Закон этот был некогда прибит с правой стороны храма Юпитера Всеблагого Величайшего, обращенной к святилищу Минервы. (6) Считается, что в те времена, когда письменность была ещё редкостью, таким гвоздём обозначали число лет; (7) а посвящён в святилище Минервы закон был потому, что число – Минервино изобретение. [Цинций, прилежный исследователь подобных памятников, утверждает, что и в Вольсиниях можно видеть обозначающие число лет гвозди, вбитые в храме этрусской богини Норции.]»

То есть богиня Норция появилась не где-нибудь, а именно у этрусков в Италии. Значит норцы могли быть как-то связаны не только с Норцией, но и с этрусками. Кроме того, надо учесть, что тот наш общий предок, который жил во времена Прусия, сегодня имеет потомков в таких странах, как Финляндия, Германия, Польша, Украина, Испания, Италия и Турция (см. табл.8).  Причём в Турции это армяне, которые, как известно, в большинстве своём живут на территории бывшей страны Наири. Ну, а в Италии  это могли быть этруски. В любом случае можно заметить наличие в то время каких-то родственных уз между страной Наири и Италией, между норцами и Норцией. 

Что касается тех потомков, которые ныне проживают в Польше, Германии и Финляндии, то надо вспомнить о том, что некоторые преемники Прусия со временем оказались на территории Восточной Пруссии: «от времени Августа, учёные мужи из примыкавшей к Пафлагонии области Вифинии прошли далеко на север до венедов и алан в Ливонии. За морем они встретили народ ульмигеров, язык которых был никому непонятен, кроме венедов».  Так что путь норцев из Наири через Вифинию к берегам Балтийского моря вполне прослеживается.

В качестве доказательства выше изложенного можно опять использовать данные ДНК-генеалогии. Если, например, ещё раз обратить внимание на генеалогическое древо семьи Z282, то на нём можно найти доказательства слов Нестора о норцах и Луки Давида о вифинцах. Так, на этом древе в результате расчётов получилась родословная линия, ведущая к нынешнему жителю Турции  (kit 223757). Примерно 3157 лет назад или в 1157 году до н.э., когда страной Уруатри правил царь Шадиантеру, сын Хаттухи, на древе появляются родословные линии, ведущие от этого жителя в Швейцарию, Германию, Польшу и на Украину (kit 131765, 227082, 248943, 187138). Причём в Германию, Польшу и на Украину эти линии начинают отходить 2884 года назад или в 868 году до н.э., то есть в то время, когда в Наири появился первый царь Лутипри. Он правил в 846-834 годы до н.э. При этом общий предок отмеченных выше жителей Германии, Польши и Украины мог жить примерно 2316 лет назад или в 300 году до н.э., когда в Вифинии правили потомки первого Прусия. Всё это может служить косвенным подтверждением слов летописца Нестора о том, что норцы (жители Наири) могли быть предками некоторых славян, и слов Луки Давида о том, что некоторые учёные мужи из Вифинии перебрались в Прибалтику.

Если построить генеалогическое древо семьи Z93, включающее в себя 38 различных гаплотипов (см. древо 4), то на нём тоже можно найти доказательства слов Нестора и Луки Давида.  Для этого рассмотрим на этом древе вначале лишь те узлы, откуда родословные линии уходят одновременно и в Европу, и на Ближний Восток. Выделим из них те, которые могли появиться с момента образования Митанни и продолжаться вплоть до исхода учёных мужей из Вифинии к берегам Балтики.

Во-первых, на древе, действительно, есть представители семьи Z93, которые сегодня проживают у берегов Балтики. Это жители Польши (трое) и Германии (один). При этом родословная линия одного из жителей Польши (kit 48908) отделилась от родословной линии одного из жителей Турции (kit 222776) примерно 2189 лет назад или в 173 году до н.э. Нельзя сказать точно в какой части Турции возникла вдруг родословная линия, ведущая в Польшу. Но время её появления совпадает с тем временем, когда в Вифинии проживали предки тех учёных мужей, которые затем направились к берегам Балтики. О чём как раз и писал Лука Давид в своей Хронике. Поэтому можно предположить, что выше названный житель Польши может быть одним из потомков этих учёных мужей. В свою очередь, выше названный житель Турции может быть потомком тех учёных мужей Вифинии, которые остались на родине.

Аналогичное разделение родословных линий могло произойти примерно 2554 года назад или в 538 году до н.э., когда у общего предка, проживавшего в Турции, появились родословные линии, ведущие в Польшу и в Германию  (kit 270216, 358567). Время жизни этого общего предка совпадает с появлением в Вифинии какого-то племени во главе с Прусием. На этом основании можно заключить, что среди нынешних потомков учёных мужей из Вифинии у берегов Балтики может проживать, по крайней мере, три рода: два в Польше и один в Германии.  Эту ветвь семьи Z93, которая могла образоваться примерно в 538 году до н.э. на территории Вифинии, можно условно назвать «вифинской» ветвью.
Древо 4
 

Генеалогическое древо семьи Z93

Согласно выше изложенным историческим фактам, эта ветвь могла являться дочерней ветвью по отношению к той ветви, которая могла возникнуть ещё раньше в Наири. Если посмотреть на ветви генеалогического древа выше, то можно заметить, что  примерно 2762 года назад или в 746 году до н.э., во время существования Наири жил общий предок не только «вифинской» ветви, но и той ветви, в состав которой входят некоторые нынешние жители Кувейта и ОАЭ (kit 360682, 192734). Вполне возможно, что эти граждане являются потомками тех жителей Наири, которые после поражения от Мидии бежали на юг, в Бабилон. Там они и остались. Всю ветвь генеалогического древа, возникшую примерно в 746 году до н.э. можно условно назвать «наирской» ветвью.

Если следовать логике, то родительской ветвью для «наирской» должна быть некая «митаннийская» ветвь. Такая ветвь должна была возникнуть примерно в те годы, когда существовала страна Митанни, то есть в XVI-XIII века до н.э. Если посмотреть на генеалогическое древо выше «наирской» ветви, то можно увидеть, что примерно 3400 лет назад или в 1384 году до н.э., то есть тогда, когда уже существовала страна Митанни, мог жить общий предок той ветви генеалогического древа семьи Z93, которая включала в себя не только «наирскую» ветвь, но также родословную линию, ведущую к некому Myers (kit 29706). Такую фамилию носят только жители Германии и Британии. Следовательно, эта родословная линия также ведёт с Ближнего Востока в Европу. Возможно, прежде всего в Германию. И если эта родословная линия возникла во время существования Митанни, то с учётом ранее изложенного, представитель семьи Myers мог быть потомком каких-то древних жителей Митанни.

Если рассматривать генеалогическое древо ещё выше, то можно заметить, что примерно 3664 года назад или в 1648 году до н.э. на древе появилась ещё более старшая, то есть родительская ветвь, в которую кроме «митаннийской» ветви входит также другая сестринская ветвь, объединяющая в себе некоторых нынешних жителей Бельгии, Британии, а также Хакасии, Татарии и Чувашии (kit N52883, 66948, 189816, 221419, 236625). Поэтому данную сестринскую ветвь можно разделить на две дочерние ветви. Одну из них можно условно назвать «британской», а другую – «сибирской».  Их общий предок мог жить примерно 3196 лет назад или в 1180 году до н.э., то есть как раз после гибели Митанни и после завершения Троянской войны. Поэтому общий предок сестринской ветви мог быть родом или из Митанни, или из Трои. В любом случае получается, что общий предок всей родительской ветви в 1648 году до н.э.  мог жить на острове Крит. Ведь некоторые бывшие жители этого острова после Девкалионова бедствия, произошедшего в 1470 году до н.э., оказались потом и в Митанни, и в Трое, а после завершения Троянской войны некоторые бывшие троянцы оказались на территории Британии. Всё это и нашло отражение на генеалогическом древе. В таком случае всех потомков общего предка с острова Крит можно условно отнести к «критской» ветви семьи Z93. 

Здесь, конечно, возникает вполне резонный вопрос: каким образом некоторые потомки бывших жителей острова Крит могли оказаться не только в Бельгии и Британии, но также в Поволжье (Татарии, Чувашии) и даже в Южной Сибири (Хакасии)? Здесь, наверное, нужно опять вспомнить про Стоунхендж и Аркаим, про Папайоса Химерогенеса и киммерийцев, про Срубную археологическую культуру и Страну Городов. Дело в том, что в Стране Городов  (Синташты) обнаружены ископаемые останки людей, которые относятся к двум разным субскладам семьи R1a: S224/Z645 и Z2124.  Представители Z2124 входят в большое родительское семейство Z93. Следовательно, представители этой родительской семьи могли иметь долговременные тесные связи с жителями не только Британии, но даже Страны Городов. От неё уже недалеко было и до Хакасии.

Если посмотреть на генеалогическое древо семьи Z93 левее «британской» ветви, то можно увидеть, что примерно 3544 года назад или в 1528 году до н.э., то есть, практически, с появлением страны Митанни мог жить общий предок одного нынешнего жителя Сирии (то есть бывшей Митанни) и одного нынешнего жителя Польши (kit 141090, 232033). Следовательно, здесь можно наблюдать появление ещё одной «митаннийской» ветви. Уже второй по счёту. Выше названный Радагаст, мог относиться к какой-то из них.

Хотя он именовался скифом, но имя его больше похоже на те имена, которые носили знатные анты. Поэтому Радагаст мог происходить из антов. Среди самых первых исторических Антов известен некто Ант Папий. Он упоминался в 270 году в Боспоре, то есть в Крыму, где во времена Радагаста располагалась и Скифия. Сородичем Анта Папия мог быть Хрестус сын Папия, который одно время избирался венценосцем в Херсонесе и воевал против Савромата сына Крискорона. Ещё позже венценосцем здесь избирался Виск сын Суполиха. Если судить по его имени, то этот Виск никак не мог быть греком или ромеем. Скорее всего, он мог быть одним из антов или норцев.

Сам Ант Папий мог быть потомком более древнего Хрестуса Папия. Тот жил в 165 году, тоже относился к знатным жителям Херсонеса, был членом городского совета и принимал участие в установке мемориальной плиты, прославляющей императора Марка Аврелия. Его отец Папий, прибыл в Херсонес в 130 году из Гераклеи, то есть из Вифинии и получил проксению (гражданство). Таким образом, следы предков Анта Папия опять ведут нас в Вифинию. При этом надо заметить, что некоторые из этих предков носили имя Хрестус (Христос), совпадающее с прозвищем одного из самых последних царей независимой Вифинии. Вряд ли это происходило случайно. Поэтому на основании выше изложенного вполне можно допустить, что Радагаст мог быть потомком не только Анта Папия, но и правителей Вифинии. Следовательно, его предки могли быть сородичами тех жителей Вифинии, которые упоминались Лукой Давидом в Хронике Восточной Пруссии, когда во времена Августа они переселились из Вифинии к берегам Балтики.

Этруски, туски и расены
Как же всё-таки мог пролегать путь некоторых норцев не в Прибалтику, а именно к Норции? Ведь он должен был проходить не при Августе, а задолго до него. На этот счёт есть строки, написанные ещё Геродотом:  «…при царе Атисе, сыне Манеса, во всей Лидии наступил сильный голод [от недорода хлеба]. Сначала лидийцы терпеливо переносили нужду, а затем, когда  голод начал всё более и более усиливаться, они стали искать избавления, придумывая разные  средства. Чтобы заглушить голод, они поступали так: один день всё время занимались играми, чтобы не думать о пище, а на следующий день ели, прекращая игры. Так лидийцы жили 18  лет. Между тем бедствие не стихало, а ещё даже усиливалось. Поэтому царь разделил весь народ на две части и повелел бросить жребий:  кому оставаться  и кому покинуть родину. Сам  царь присоединился к оставшимся  на родине, а во  главе переселенцев поставил своего сына по имени Тирсен. Те же, кому выпал жребий уезжать из своей страны, отправились к морю в Смирну. Там они построили корабли, погрузили на них всю необходимую утварь и отплыли на поиски пропитания и [новой] родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков и построили там город, где и живут до сей поры. Они  переименовались, назвав себя по имени сына своего царя [Тирсена], который вывел их за море, тирсенами. Лидийцы же на родине были порабощены персами».
 
Об этом же позднее писал и Страбон: «Римляне называют тирренцев этрусками и тусками. Греки же, как передают, назвали их так  по имени Тиррена, сына Атиса, который отправил сюда поселенцев из Лидии. Один из потомков Геракла и Омфалы, Атис во время голода и недорода оставил  Лида, одного из своих двух сыновей, по жребию, при себе, а другого Тиррена, с большею частью своих людей отправил  за море. По прибытии в эту страну он назвал её по своему имени Тирренией и основал 12 городов, назначив  «устроителем» их Таркона [по его имени назван город Тарквинии]. Он отличался с детства великим разумом и потому, как рассказывает миф, даже родился седым. Находясь под властью одного правителя, тирренцы были сначала весьма могущественными, но в позднейшие времена, как кажется, их объединение было уничтожено и они под давлением соседних народностей распались на отдельные города… После основания Рима в Тиррению прибыл из Коринфа Демарат с большим числом людей. Жители Тарквинии приняли его, и он  женился на местной женщине и имел от неё сына Лукумона. Последний, став другом Анка Марция, царя римлян, воцарился  после него под именем  Луция Тарквиния Приска. Он сам украсил Тиррению [а ещё раньше его отец] – с помощью многочисленных ремесленников, прибывших вместе с ним  с его родины, а сын – средствами, полученными из Рима. Утверждают, что триумфальные и консульские украшения и вообще украшения должностных лиц были перенесены в Рим из Тарквиний, так же как фасции, топоры, трубы, священные обряды, искусство гадания и музыка, поскольку  римляне применяют её в государственной службе».
 
Комментатор Вергилия оставил после себя следующие строки: «Тиррен вместе с братом Лидом царствовал столь доброжелательно, что несметные толпы народа поселились у них. И это явилось причиной огромной нехватки всего необходимого. Никто не покидал родину и не хотел переселяться, ибо цари были столь добры. Тогда они приняли решение, чтобы, разделив народ, который они не могли прокормить, на две части, кормить каждую через день, а на другой день чтобы люди воздерживались от пищи и предавались бы развлечениям в это время. И с этой целью, в силу [неизбежной] праздности, они изобрели всякого рода игры: бросание костей, игры в мяч, а также ввели игру на флейтах, трубах, всякого рода сольное и коллективное исполнение, чтобы проще было отвлечь граждан от чувства голода, а также помочь им легче переносить его. Однако же, поскольку потребность в пище побеждала, и никакие изобретения не облегчали голода, они бросили жребий, кто из братьев вместе с половиной народа ушёл бы в те земли, на которые укажет жребий. И так как по жребию должен был уйти Тиррен, он погиб в море, которое по его имени было названо Тирренским. Его сын, Туск, направился с народом в область, которая по его имени была названа Тускией».

Именно так морем предки некоторых этрусков из Лидии переправились Италию. И, если они построили храм богине Норции, то, значит, среди этрусков могли быть и норцы.

Что касается Тиррении, то следует вспомнить о ней слова Платона: «На этом-то острове, именовавшемся Атлантидой, возникло удивительное по величине и могуществу царство, чья власть простиралась на весь остров, на многие другие острова и на часть материка, а сверх того, по эту сторону пролива они овладели Ливией вплоть до Египта и Европой вплоть до Тиррении».

Вполне возможно, что Тиррен не случайно привёл своих подданных в Италию. Здесь могли жить их соплеменники ещё со времён Атлантиды. Не все наши общие предки могли прибыть в Италию вместе с Тирреном. Некоторые из них могли жить в Италии и раньше, то есть до прибытия Тиррена. Кто-то с Сатурном, а кто-то позднее.
Например, «…утверждают, будто 220 лет до основания Рима (973 до н.э. – Б.П.), главным образом в южной части, поселились пеласгийские тирренцы, к которым примкнуло перешедшее из Ретииплемя, именовавшее себя Rasenae, между тем как греки и римляне их называли туски».

То есть расены могли появиться в Италии в 973 году до н.э.
«Сами жители Этрурии называли себя расенами…»
«пеласги первыми заселили области около Лемноса и Имброса, и действительно, часть их во главе с Тирреном, сыном Атиса, переправилась в Италию».
Всё это говорит о том, что среди соплеменников Тиррена могли быть не только атланты, но также, например, пеласги и расены.

«28… некоторые говорили, что Тиррен был сыном Геракла и Омфалы, лидийцем, и что он, прибыв в Италию, лишал пеласгов их городов, хотя не всех, а тех, которые располагались к северу от Тибра. Другие объявляют, что Тиррен был сыном  Телефа и что после взятия Трои он появился в Италии. 2 Но Хант Лидиец,  кто был также знаком с древней историей, как любой человек, и кто может быть расценен как второй авторитет   истории своей собственной страны, никогда не называл Тиррена правителем лидийцев и не знал что-либо о поселении колонии меонов в Италии; при этом он не упоминает Тиррению, как колонию лидийцев, хотя он замечает некоторые мелкие детали. Он говорит, что Лид и Тореб были сыновьями Атиса; что они, разделив царство, которое унаследовали от своего отца, остались в Азии, и от них народы,  которыми они правили, получили их имена. Его слова следующие: «От Лида пошли лидийцы, а от Тореба – торебы. Имеются небольшие различия в их языке и даже теперь каждый народ многие слова используют друг у друга, также, как ионийцы и дорийцы». 3 Гелланик Лесбосский говорит, что тирренцы, которые раньше назывались пеласгами, получили своё ныне существующее название после того, как обосновались в Италии. Его слова в Фороне: «Фрастор, был сыном Пеласга, их царя, и Мениппы, дочери Пенея; его сыном был Аминтор, сыном Аминтора был Тевтамид, а сыном последнего был Нан. В его правление пеласги были вытеснены из своей страны греками, и после отплытия их судов на реку Спин в Ионийском заливе, они взяли Кротон, внутренний город; и перейдя оттуда, колонизировали страну ныне называемую Тирренией». 4 Но на этот счёт Мирсил даёт иной ответ. «Тирренцы, – говорит он,  – после того, как оставили свою собственную страну, во время скитания назывались пеларгами или «аистами», ввиду их сходства с этими птицами, так как они собирались в стаи, как в Греции, так и в землях варваров; и они построили стену вокруг цитадели Афин, которая называется Стеной Пеларгов».

Между тем «На ранних фресках и барельефах мужчины (этруски – Б.П.) одеты в украшенный вышивкой килт, при этом верхняя часть тела открыта. Такие одеяния можно встретить на минойско-микенских фресках».  То есть первые этруски могли находиться под влиянием Крито-минойской культуры. А основателями этой культуры, как было показано ранее, могли быть подданные Папайоса Химерогенеса и их потомки.  Но так и должно быть. Ведь некоторые этруски могли быть прямыми потомками этого Папайоса по отцовской линии.

Вот что писали об этрусках не только современные, но и древние жители Рима:
«…своими культурными и научными достижениями римляне во многом обязаны наследию народа, которого они называли этрусками. Этрусские курганы, опоясанные каменными крепидами, этрусские дороги, канализационные трубы и туннели по сей день остаются памятниками удивительного мастерства строителей, живших более двух тысяч лет назад. Этрусские украшения из чеканного золота, так часто вызывающие сравнения с ювелирными произведениями критских мастеров, этрусские вазы, изделия из бронзы и кухонная утварь, этрусская настенная роспись (так похожая на фрески, найденные в египетских гробницах) – всё это свидетельствует о высоком уровне художественного ремесла, не имевшего себе равных среди современных этрускам народов, за исключением только древних греков…Именно этруски познакомили жителей Италии с колесницами…»
«2. (1) Потом аборигены и троянцы вместе подверглись нападению. Турн, царь рутулов, за которого была просватана до прибытия Энея Лавиния, оскорбленный тем, что ему предпочли пришлеца, пошёл войной на Энея с Латином. (2) Ни тому, ни другому войску не принесла радости эта битва: рутулы были побеждены, а победители – аборигены и троянцы – потеряли своего вождя Латина. (3) После этого Турн и рутулы, отчаявшись, прибегают к защите могущественных тогда этрусков и обращаются к их царю Мезенцию, который властвовал над богатым городом Цере и с самого начала совсем не был рад рождению нового государства, а теперь решил, что оно возвышается намного быстрее, чем то допускает безопасность соседей, и охотно объединился с рутулами в военном союзе».
Согласно этим строкам, некоторые этруски жили в Италии ещё до Троянской войны, то есть до 1184 года до н.э., задолго до Тиррена. Вполне возможно, что это были те этруски, которые прибыли в Италию ещё вместе с Сатурном (Шаттуарой).
           (4) Перед угрозою такой войны Эней, чтобы расположить к себе аборигенов и чтобы не только права были для всех едиными, но и имя, нарёк оба народа латинами. (5) С той поры аборигены не уступали троянцам ни в рвении, ни в преданности царю Энею. Полагаясь на такое одушевление двух народов, с каждым днём все более сживавшихся друг с другом, Эней пренебрёг могуществом Этрурии, чьей славой полнилась и суша, и даже море вдоль всей Италии от Альп до Сицилийского пролива, и, хотя мог найти защиту в городских стенах, выстроил войско к бою. (6) Сражение было удачным для латинов, для Энея же оно стало последним из земных дел. Похоронен он [человеком ли надлежит именовать его или богом] над рекою Нумиком; его называют Юпитером Родоначальником.
3…(4) Между основанием Лавиния и выведением поселенцев в Альбу прошло около тридцати лет. А силы латинов возросли настолько – особенно после разгрома этрусков, – что даже по смерти Энея, даже когда правила женщина и начинал привыкать к царству мальчик, никто – ни царь Мезенций с этрусками, ни другой какой-нибудь сосед – не осмеливался начать войну. (5) Границей меж этрусками и латинами, согласно условиям мира, должна была быть река Альбула, которую ныне зовут Тибром...
8. (1) Воздав должное богам, Ромул (753-717 до н.э. – Б.П.) созвал толпу на собрание и дал ей законы, – ничем, кроме законов, он не мог сплотить её в единый народ. (2) Понимая, что для неотесанного люда законы его будут святы лишь тогда, когда сам он внешними знаками власти внушит почтенье к себе, Ромул стал и во всём прочем держаться более важно и, главное, завел двенадцать ликторов. (3) Иные полагают, что число это отвечает числу птиц, возвестивших ему царскую власть, для меня же убедительны суждения тех, кто считает, что и весь этот род прислужников, и само их число происходят от соседей-этрусков, у которых заимствованы и курульное кресло, и окаймленная тога. А у этрусков так повелось оттого, что каждый из двенадцати городов, сообща избиравших царя, давал ему по одному ликтору…
23…(8)…А тебе, Тулл, хотел бы напомнить я вот о чём. Сколь велика держава этрусков, окружающая и наши владения, и особенно ваши, ты как их ближайший сосед знаешь ещё лучше, чем мы: велика их мощь на суше, ещё сильней они на море…
(9) Танаквиль, женщина сведущая, как вообще этруски, в небесных знаменьях…
44…(4) Померий, согласно толкованию тех, кто смотрит лишь на буквальное значение слова, – это полоса земли за стеной, скорее, однако, по обе стороны стены. Некогда этруски, основывая города, освящали птицегаданьем пространство по обе стороны намеченной ими границы, чтобы изнутри к стене не примыкали здания (теперь, напротив, это повсюду вошло в обычай), а снаружи полоса земли не обрабатывалась человеком. (5) Этот промежуток, заселять или запахивать который считалось кощунством, и называется у римлян померием – как потому, что он за стеной, так и потому, что стена за ним. И всегда при расширении города насколько выносится вперед стена, настолько же раздвигаются эти освященные границы…
56…(5) Для истолкованья общественных знамений призывались только этрусские прорицатели».
«9. (1) Затем консулами стали Публий Валерий повторно и Тит Лукреций [508 г.]. Тарквинии тем временем бежали к Ларту Порсене, царю Клузия. Здесь они, мешая советы с мольбами, то просили не покидать в нищете и изгнании их, природных этрусков по крови и имени, (2) то даже заклинали не позволять, чтобы гонения на царей безнаказанно вводились в обычай. Слишком сладостна, мол, свобода: (3) если не станут цари так же бороться за свои царства, как граждане за свободу, то высшее сравняется с низшим и не останется в государствах ничего выдающегося, ничего поднимающегося над прочим; приходит конец царской власти, лучшему, что есть средь богов и людей. (4) Порсена, полагая для этрусков важным, чтобы в Риме был царь, и притом этрусского рода, двинулся на Рим с вооруженным войском. (5) Никогда прежде не бывало в сенате такого ужаса – настолько могущественным был тогда Клузий, настолько грозным имя Порсены…
14. (1) Столь мирное отступление этрусского царя от города трудно согласовать со старинным обычаем, средь других священнодействий дожившим до наших дней, – с распродажею имущества царя Порсены. (2) Обычай этот наверняка либо возник во время войны, но не забылся и в мирное время, либо зародился при обстоятельствах более спокойных, чем те, на которые указывало бы объявление о продаже вражеского имущества. (3) Из существующих объяснений правдоподобнее то, по которому Порсена, отступая с Яникула, оставил в дар Риму, истощённому после долгой осады, богатый лагерь, полный припасов, свезённых с недалёких плодородных полей Этрурии; (4) а чтобы народ, заполучив это добро, не разграбил его как вражеское, и было объявлено о распродаже имущества Порсены. Таким образом, название это означает скорее благодарность за услугу, чем продажу с торгов царского имущества, которое даже не было во власти римского народа…
44…(8) Первейшие мужи всех этрусских племён кричали на шумных сходках, что мощь римлян будет вечной, если только сами они не истребят себя в мятежах».
«52…(5) Голод (411 до н.э. – Б.П.)  делался уже страшней чумы, когда ко всем народам, населяющие берега Тибра и Этрусского моря, были отправлены послы, чтобы закупками пополнить запасы зерна. (6) Самниты, владевшие Капуей и Кумами, высокомерно отказали послам, но у сицилийских тиранов те нашли радушие и помощь, а особыми стараниями этрусков большую часть продовольствия доставили Тибром». «Простолюдинов либо кремировали, ссыпая прах в погребальные урны, либо пеленали и укладывали в деревянные гробы, которые затем опускали в ямы или траншеи и тщательно засыпали землёй. Своих рабов этруски хоронили по всем правилам, как полноправных членов семьи. Их никогда не сваливали в общую яму, оставляя на поживу псам и птицам, как позднее будут поступать со своими рабами римляне».
«15…(11) Вот что заповедано в пророческих книгах, вот что говорит этрусская ученость…
21. (1) Огромное множество народа заполонило лагерь. Тогда, по свершении ауспиций, диктатор отдал воинам приказ к оружию, сам же выступил вперед и возгласил: (2) «Под твоим водительством, о Пифийский Аполлон, и по твоему мановению выступаю я для ниспровержения града Вейи (самого богатого города Этрурии – Б.П.), и даю обет пожертвовать тебе десятину добычи из него. (3) Молю и тебя, царица Юнона, что ныне обихоживаешь Вейи: последуй за нами, победителями, в наш город, который станет скоро и твоим. Там тебя примет храм, достойный твоего величия». (4) Такую молитву произнёс диктатор. Пользуясь численным перевесом, он начал приступ со всех концов одновременно, чтобы враги не заметили опасности, грозившей со стороны подкопа. (5) Вейяне не знали, что даже их собственные прорицатели, даже чужеземные оракулы их предали, что богов уже зовут к дележу вейской добычи, а других богов выманили из собственного города обетами и теперь их ждёт новое жилище во вражеских кумирнях. Не знали вейяне и того, что этот день станет для них последним. (6) Но менее всего могли они ожидать, что под стенами вырыт подземный ход и в крепость уже проникли враги. Вооружившись чем попало, горожане бросились к стенам. (7) Они недоумевали, что случилось: на римских укреплениях в течение стольких дней не было заметно никакого движения – и вдруг римляне, словно охваченные внезапным бешенством, ринулись на приступ… (10) Тем временем некоторые опытные воины с оружием в руках вышли из подземного хода и оказались в храме Юноны, прямо посреди вейской крепости. Тут одни с тыла напали на врагов, стоявших по стенам, другие сбили засовы с ворот, третьи запалили крыши домов, поскольку женщины и рабы швыряли оттуда камни и черепицу. (11) Повсюду поднялся вопль, в котором разноголосье ужаса и угроз смешалось с плачем женщин и детей. (12) В мгновение ока со всех стен были сброшены вооруженные защитники, а ворота отворены, и в то время, как одни римляне толпой стали прорываться в город, другие начали карабкаться по оставленным горожанами стенам. Город наполнился римлянами, (13) бой шёл повсюду. После ужасающей резни битва начала ослабевать. Тогда диктатор приказал глашатаям объявить, чтобы не трогали безоружных, что и положило конец кровопролитию. (14) Горожане стали складывать оружие и сдаваться, а воины с разрешения диктатора бросились грабить. Говорят, что, когда Камилл своими глазами увидел, насколько эта громадная добыча превосходит ценностью все упования, он воздел руки к небу и молился, (15) чтобы не слишком дорогой ценой пришлось платить за всё это ему и римскому народу – ведь то невероятное счастье, которое досталось сегодня ему самому и всем римлянам, может вызвать зависть у богов и людей. (16) Передают, что посреди своей молитвы он оступился и упал: несколькими годами позже, когда Камилл был осуждён, а Рим взят и разграблен, многие вспомнили про этот случай и сочли его предзнаменованием. (17) А тогда день прошёл в избиении врагов и ограблении богатейшего города.
22. (1) Назавтра диктатор продал в рабство свободных граждан. Государству достались только эти деньги, но и этим плебеи были недовольны. Даже за ту добычу, которую плебеи принесли с собой, они не были признательны командующему, негодуя, что тот передал сенату дело, которое имел право решить самолично; по их мнению, он хотел лишь найти прикрытие для своей скупости. (2) Не были они благодарны и сенату, но лишь семье Лициниев, из коих сын сделал доклад сенату, а отец внёс там свое столь понравившееся народу предложение. (3) Когда все земные богатства были из Вей унесены, римляне приступили к вывозу даров божественных и самих богов, но проявили здесь не святотатство, а благоговение. (4) Из всего войска были отобраны юноши, которым предстояло перенести в Рим царицу Юнону. Дочиста омывшись и облачившись в светлые одежды, они почтительно вступили в храм и сначала лишь набожно простирали к статуе руки – ведь раньше даже на это, согласно этрусскому обычаю, никто не посягал, кроме жреца из определенного семейства. (5) Но затем кто-то из римлян, то ли по божественному наитию, то ли из юношеского озорства, произнёс: «Хочешь ли, о Юнона, идти в Рим?» Тут все остальные стали кричать, что богиня кивнула. (6) К этой легенде добавляют ещё подробность, будто слышен был и голос, провещавший изволение. Во всяком случае известно, что статуя была снята со своего места с помощью простых приспособлений, а перевозить её было так легко и удобно, будто она сама шла следом. Богиню доставили на Авентин, где ей отныне предстояло находиться всегда; (7) именно туда звали её обеты римского диктатора. Позднее тот же Камилл освятил там для неё храм.(8) Так пали Вейи. Самый богатый город этрусского племени даже в собственной гибели обнаружил величие: ведь римляне осаждали его долгих десять лет и зим, в течение которых он нанёс им поражений куда больше, чем от них претерпел, и даже когда в конце концов пал по воле рока, то был взят не силой, но хитростью…
33…(7) Ещё до возникновения римской державы власть этрусков широко распространилась и на суше и на море. Доказательством того, сколь велико было их могущество, служат названия верхнего и нижнего морей, которыми, подобно острову, окружена Италия; одно из них италийские племена зовут Тускским, по общему именованию этого народа, а другое Адриатическим – от Адрии, колонии тусков. (8) Греки называют эти моря Тирренским и Адриатическим. (9) Туски заселили земли от одного моря до другого, сначала основав двенадцать городов по сю сторону Апеннин, на нижнем море, а потом выведя на другую колонии по числу городов. (10) Эти колонии заняли всю землю за Падом вплоть до Альп, кроме уголка венетов, живущих вдоль излучины моря. (11) Несомненно, они же положили начало альпийским племенам, в первую очередь ретам».
«…знатные римляне считали своим долгом претендовать на этрусское происхождение… Сам Вергилий тоже считал себя этруском со стороны матери… в начале IV века до н.э. римские патриции начали посылать своих сыновей в Этрурию для обучения…»
«2. (1) И в этот, и в следующий [364  до н.э.] год, когда консулами стали Гай Сульпиций Петик и Гай Лициний Столон, мор не прекращался. (2) Ничего достопамятного за это время не произошло, если не считать лектистерния, устроенного для умиротворения богов в третий раз со времени основания Города. (3) Но поскольку ни человеческое разумение, ни божественное вспоможение не смягчали беспощадного мора, то суеверие возобладало в душах и тогда-то, как говорят, в поисках способов умилостивить гнев небес были учреждены сценические игры – дело для воинского народа небывалое, ибо до тех пор единственным зрелищем были бега в цирке. (4) Впрочем, как почти всегда бывает вначале, предприятие это было скромное, да к тому же иноземного происхождения. Игрецы, приглашённые из Этрурии, безо всяких песен и без действий, воспроизводящих их содержание, плясали под звуки флейты и на этрусский лад выделывали довольно красивые коленца…
3…(5) Есть древний закон, начертанный старинными буквами и в старинных выражениях, он гласит: в сентябрьские иды верховный предводитель да вбивает гвоздь. Закон этот был некогда прибит с правой стороны храма Юпитера Всеблагого Величайшего, обращенной к святилищу Минервы. (6) Считается, что в те времена, когда письменность была ещё редкостью, таким гвоздём обозначали число лет; (7) а посвящён в святилище Минервы закон был потому, что число – Минервино изобретение. [Цинций, прилежный исследователь подобных памятников, утверждает, что и в Вольсиниях можно видеть обозначающие число лет гвозди, вбитые в храме этрусской богини Норции.]»
«…в этрусском обществе женщины играли куда более заметную роль, чем в греческом и римском…»
 «11. (1) Консулу Титу Манлию [298 до н.э.] выпал жребий вести войну в Этрурии. Сразу же после вступления консула во вражеские пределы, во время конных упражнений его лошадь на всем скаку упала на спину и, сброшенный наземь, он едва тут же не испустил дух; третий день после этого падения стал последним днем жизни консула. (2) Этруски увидели здесь знамение и, толкуя о том, что боги-де начали войну на их стороне, воспрянули духом; (3) а для Рима, потерявшего столь великого мужа в столь тревожное время, это было печальное известие».
«58. (1) Затем был дан воинам кратковременный отдых, (2) пока стояли невыносимые морозы; а с первыми, ещё сомнительными признаками приближения весны Ганнибал оставил зимние квартиры и повёл войско в страну этрусков, рассчитывая убеждением или силой привлечь и этот народ на свою сторону, подобно тому, как сделал это с галлами и лигурийцами».
«21... (6) В самый день выборов (209 до н.э. – Б.П.) Рим был взволнован отпадением Этрурии. Гай Кальпурний, получивший, как пропретор, эту провинцию, писал, что зачинщиками отпадения были арретинцы. (7) Тотчас же был отправлен туда Марцелл: пусть ознакомится с положением дела; если оно стоит того, то воюет не в Апулии, а в Этрурии. Этруски, испугавшись, утихли…»
«10…(4) По окончании выборов диктатор, сложив с себя звание и распустив свою армию, отправился по постановлению сената в Этрурию расследовать, (5) какие города этрусков и умбров собирались перед самым прибытием консула отпасть от римлян и примкнуть к приближавшемуся Газдрубалу, кто помог ему провиантом, средствами, кто пошёл к нему в армию. (6) Вот что происходило в этом году [207 до н.э.] на войне и дома…
46…(14) В те же дни около восьмидесяти грузовых карфагенских судов было захвачено Гнеем Октавием близ Сардинии, его провинции. Целий пишет, что они везли хлеб и провиант Ганнибалу; а Валерий – что суда направлялись в Карфаген с добычей из Этрурии и с пленными лигурийцами и горцами».
«36…(10) В это время (204 до н.э. – Б.П.) консул Марк Корнелий на другом конце Италии удержал в повиновении Этрурию, которая в надежде на перемены перекинулась было к Магону (военачальнику Ганнибала – Б.П.). Корнелий внушал страх не столько оружием, сколько судебными разбирательствами. (11) Он вёл расследование вполне беспристрастно; сначала многие знатные этруски, договаривающиеся с Магоном лично или через послов об отпадении  своих народов, предстали перед судом и были осуждены. (12) Потом те, кто сознавал свою вину, добровольно ушли в изгнание и были осуждены заочно: себя они спасли, оставив казне имущество – свидетельство их вины».

Очень важные строки о добровольном изгнании этрусков из Италии.
«Расцвет и падение этрусской культуры были невероятно быстрыми: словно по роковому велению судьбы, в которую этруски свято верили, этот народ бесследно исчез, пройдя свой короткий, но славный путь (подобно тому как исчез, завершив свою миссию, его легендарный законодатель Таг)».

Куда же бесследно исчезли этруски?
«5. Наибольшая длина Тиррении [как говорят, это береговая полоса от Луны до Остии] составляет приблизительно 2500 стадий…Из этих поселений  первое – город и гавань Луна. Греки называют город и гавань «Гаванью Селены». Город невелик, а гавань весьма  обширная  и красивая (так как она заключает в себе несколько гаваней – все глубоководные у самого берега), какой только может быть морская база народа, господствовавшего на таком большом море столь долгое время».
«9. Сверх упомянутых городов в центре страны находятся города Арреций, Перусия…»  Название города Перусия очень похоже на название Пруссии.

Главным мудрецом у этсрусков считался Таг. «Истории Таг известен как предполагаемый автор текста, дошедшего до нас через века под разными названиями: «Учение Тага» («The Tagetic Doctrine»), «Книги Тага («The Libri Tagetici»), «Этрусское учение» («The Disciplina etrusca»). Всё, что сохранилось от изначальных двенадцати книг этого учения, – это фрагменты двух латинских переводов… учение Тага состояло не только из законов и предписаний: это была своего рода этрусская библия, доступ к которой имели только гаруспики – жрецы-гадатели…
Законы Тага учили каждого этруска, что у него есть своё уникальное и определённое место в этом мире магии и религии – своё место как в земной жизни, так и за её чертой».

«55…(6) Триумвирами по обустройству колонии были выбраны Публий Сципион Назика, Гай Фламиний и Луций Манлий Ацидин. (7) Мутина и Парма в этом году (183 до н.э. – Б.П.) были тоже колонизованы переселенцами из числа римских граждан. По две тысячи человек было поселено в каждой колонии, на территории, недавно принадлежавшей бойям, а ещё раньше этрускам».
«Дома и улицы Вей оставались безлюдными на протяжении трёхсот лет. И только император Август основал за её разрушенными стенами небольшую колонию».

Триста лет пустовала столица этрусков!
«Несмотря на то, что этруски славились своим благоразумием, они так и не смогли понять, что сила – в единстве. Союз этрусских городов распался на части при первых же ударах римлян. Однако, несмотря на  свою плохую организацию и консерватизм, приковывающий их к «бронзовому веку», этруски всё-таки могли бы со временем сплавиться в единую нацию – если бы не политика, которую Рим медленно и упорно проводил в течение столетий. Эта политика хорошо знакома и современному миру. Девиз её: «разделяй и властвуй». Но города Этрурии один за другим падали в ненасытную развёрстую пасть Рима. Этруски как этническое единство просуществовали всего лишь несколько столетий, но жизнетворящее влияние их на всю последующую европейскую историю подспудно чувствуется и до сих пор. Ведь именно этруски одарили средневековье фантазиями, оригинальными идеями и художественными талантами, которых не было у древних римлян… Для этруска же сущностью жизни было не мышление, а полнота и сила поэтического воображения».

История Руссии от Пруса до Рюрика
После того, как этруски (туски) добровольно ушли в изгнание из Северной Италии в неизвестном направлении, на территории нынешней Польши в 70 км к северу от Варшавы на реке Нарев появился город под названием Туск. Однажды после сильного землетрясения этот город был разрушен. Лишь около половины его домов уцелело. После случившегося город стали именовать не Туском, а Пултуском, то есть Половиной Туска.

Попробуем подтвердить исход этрусков из Италии на север Польши ещё раз с помощью ДНК-генеалогии. Если построить генеалогическое древо из 10 имеющихся гаплотипов реликтовой семьи R1a-M420, ветвь M459>YP1272, то у нас может получиться следующий результат (см. древо 5). На этом древе отчётливо видно, что примерно 2260 лет тому назад от общего предка, коим мог быть некий итальянец, пошли потомки среди некоторых нынешних жителей Чехии, Польши, Беларуси и России. И к какому же племени мог относиться этот итальянец, чьи потомки ушли тогда из Италии на север в сторону Пултуска? Ответ очевиден.

С другой стороны, генеалогическое древо 5 также показывает, что ещё раньше, примерно 3840 лет тому назад, то есть как раз во времена Папайоса Химерогенеса, которого армянские предания называли правителем страны от Понта до Океана, жил общий предок того самого же итальянца и некоторых нынешних жителей Туниса, на территории которого когда-то возник знаменитый Карфаген. Выше уже приводились строки о том, что во время войны Ганнибала, правителя Карфагена, против Рима, его союзниками были этруски. Так что, согласно древу, этот союз мог быть вовсе не случайным, а связанным более древним родством, более древним общим предком. И этим предком мог быть даже сам Папайос Химерогенес или кто-то из его подданных, которые жили как раз примерно 3840 лет тому назад.

Если взглянуть на древо 5 ещё выше, то можно увидеть, что примерно 5000 лет тому назад или примерно в 3000 году до н.э. мог жить тот общий предок, который жил, скорее всего, на территории Голландии, а его потомками стали не только некоторые нынешние голландцы, но и жители древнего Карфагена. Как здорово это согласуется с данными археологов! «На крайнем северо-западе ареала ПИЕ VI носители КВК начинают осваивать земли в низовьях Рейна (Голландия, Одорн, 2620±80). Вступление в контакт с культурами североевропейского мегалитического круга и, вероятно, связанные с этим далёкие экспедиции в Средиземноморье привели к выделению в ареале континентальной КВК двух областей – Средней Германии с зальцмюндской группой КВК и Северной Германии с вальтерниенбург-бернбургской группой КВК…»  Отсюда следует, что искомый общий предок примерно 5000 лет тому назад мог быть представителем того племени культуры воронковидных кубков, которое обитало тогда в низовьях Рейна на территории нынешней Голландии. В свою очередь, общий предок этого голландца и некоторых жителей Германии, согласно всё того же древа, мог жить примерно 8160 лет тому назад, то есть ещё в то время, когда представители реликтовой семьи R1a-M420 могли проживать в Чатал-Хююке. Всё это ещё раз подтверждает то, что было изложено ранее о пути наших праотцов из Чатал-Хююка в Европу и далее.

Древо 5
 
Генеалогическое древо реликтовой семьи R1a-M420 (ветвь M459>YP1272)

Если построить генеалогическое древо семьи Z280 (ветвь CTS1211>CTS3402>YP237>YP234>YP295), куда входит так называемая «прусская» ветвь L366, то можно получить следующий результат (см. древо 6)
Древо 6
 

Генеалогическое древо семьи Z280 (ветвь CTS1211>CTS3402>YP237>YP234>YP295)

Первое, на что можно обратить внимание, это то, что общий предок семьи YP295 жил примерно 3782 года назад или в 1766 году до н.э., то есть как раз во времена Папайоса Химерогенеса, который правил страной «от Понта до Океана».
Второе, это то, что общий предок так называемой «прусской» ветви этой семьи мог жить примерно 2432 года назад или в 416 году до н.э., то есть перед уходом этрусков из Италии. При этом одна родословная линия от общего предка идёт как раз в Италию (kit 201359). Позднее образовались линии, ведущие в Боснию, Венгрию, Чехию, Польшу и Россию (kit 251078, 164030, 127229, 203014, 211793, N117630, 295583). Налицо передвижение какого-то рода из Италии в сторону Восточной Пруссии. Следовательно, корни «прусской» ветви нужно искать именно в Италии. И какой же род там следует искать? Ответ опять очевиден.
Однако этим дело не ограничивается, так как на этом же генеалогическом древе можно найти ещё две родословные линии, ведущие в Италию (kit 320620, 145898). Их общий предок мог жить примерно 2594 года назад или в 578 году до н.э., то есть в то время, когда этруски ещё жили в Италии. Потом обе итальянские линии разделились. От одной пошли родословные линии в Польшу, на Украину и в Беларусь (kit 154364, 93462, 226554). От второй пошли родословные линии в Германию, Польшу и Россию. И опять корни всех перечисленных линий можно искать в Италии. И где же? Ответ всё тот же: среди этрусков. Таким образом, в семье YP295 можно найти три ветви потомков этрусков.
Если построить генеалогическое древо семьи YP617, то можно получить следующий результат (смотри древо 7).
Древо 7
 

Генеалогическое древо семьи YP617

На этом древе также можно увидеть расхождение итальянской и польской родословных линий (kit E2587, N2278), которое происходило примерно 2397 лет назад или в 381 году до н.э. И опять это расхождение можно трактовать, как исход этрусков из Италии в Польшу.

Но вернёмся опять в Пултуск. Через некоторое время в районе этого города  появился и Прус, предок Рюрика: «Егда всесильный и единый отъ Троицы Господь нашъ Иисус Христосъ изволи вочеловечитися отъ Пресвятыя Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, и во время Его святительного на землю пришествия, Августу Цесарю Римскому, обладающу всею вселенною, и раздели вселенную въ содержание братии своей… Братажъ своего Пруса постави въ березехъ Вислы реки, въ градъ Мадборокъ и Турунъ и Хвоиницы и преславный Гданескъ, и иныхъ многихъ градовъ по реку, глаголемую Немонъ, впадшую въ море;и до сего числа по имени его зовётся Пруская земля. А отъ Пруса 14 колено Рюрикъ».
«Обладающу Августу всею вселенною, и нача ряды покладати на вселенную, постави брата своего Патрекия Египту, Агустолия брата своего Александрии властодръжца, Акириниа Сирии положи властодръжца, Ирода Антипатра царя постави Евреомъ во Иерусалиме, а Асию всю поручи Евлегерду сроднику своему, Илирика брата своего въ повръшия Истра постави, Ипиона постави въ Затоцехъ Златыхъ, иже ныне наричются Угрове, а брата своего Пруса въ березехъ Вислы рекы во градъ Мадборокъ, и Торунъ, и Хвоиница, и преславы Гданескъ и иныхъ многыхъ градовъ, по реку глаголемую Немонъ, впадшую въ море, и до сего часа по имени его зовется Прусская земля».

«Август же начят дань покладати на вселенней. Постави брата своего Патрикиа царя Египту; Августалиа, другаго брата своего, постави Александрии властодержца; Ирода же Антипатрова асколонитянина за многия ради его почести постави царя над июдеи в Иерусалим; Асию же поручи Евлагерду, сроднику своему; Алирика же, брата своего, постави в поверши Истра; и Пиона постави во Отоцех Златых, иже ныне наричются Угрове; а Пруса, сродника своего, в брезе Вислы реце во граде Марборок, и Турн, и Хвоини, и пресловый Гданеск, и ины многи грады по реку, глаголемую Немон, впадшую в море. И жит Прус многа времена лет и до четвёртаго роду; и оттоле и до сего времяни зовётся Прусьская земля».
«…Рюрик со братиею произошли от Пруса, двоюродного брата кесаря Августа, и будто их предки пришли из Италии купно, со Полемоном, или Публием Ливоном, князем Римским, и с ними двести пятьдесят благородных римлян, в числе которых были первейших родов Урсины, Коломны, Кесарины и Кентавры, в кораблях морем Средиземным около Гишпании и Португалии сквозь Зунт в Варяжское море».

В литовских и польских летописях тот Прус, который пришёл из Италии «купно, со Полемоном», именовался Проспером или Прешпором:
«…по Клавдию сын его Нерон; так был окрутный, же и власную матку свою и научителя своего Сенеку без причины казал забити и килкокрот казал место Рим запалити не для чого иншого, тылко, абы ся на огонь смотрел и тешил. Княжатом и паном римским и всей речи посполитой великие кривды и утиски чинил, a так кождый подданый для великой окрутности его не был маетковь и здоровя своего безпечен. И так многие, покидавши маетности свои, утекали до инших панств, шукаючи покою. B той час одно княжа римское, Палямон, Неронов повинный, зобравшися з жоною и детми своими и поддаными, зо всеми скарбы, з которым было o пятьсот от шляхты римской, также з жонами и детми, взявши з собою едного австронома, пошли в окрутах Mopeм, шукаючи собе местца слушного, где бы мелы И поселитися и мешкати в покою. A межи тою шляхтою были четыри домы найвышшии: перший з гербу Катовруса Доспронгус, другий з гербу Колюмнов Просперце Спримнус, Корсинус и Улиянус, и Гектор з гербу Рожей. И так оный немалый час по мору ходячи, пришли в Межиземское море и дошли реки Кисага, a тою рекою в самое море Окиян (мает быти море Балтицкое або Венедицкое), a морем Окияном вышли до устя реки в Корлянского моря, где Немен река в тое море впавши (недалеко от Клойпеды або Ланела, замку велми оборонного пруского), до мора Балтицкого або Венедицкого впадает. A потом Немном вошли в море Курляндское або Немново, a то для того зовется, ижь Немен в тое море Курляндское впадает дванатцетма месци, a кождое называют своим прозвизском, межи которыми называют едно усте Гексия. Оны пошли ку горе против воды, на поле: Дубаса река…»

«Публий Либа Палемон, великий князь гертурский (этрурский – Б.П.) пришёл в страну Литовскую в 16 году. Прочие 4 князя: Дорспрунг герба Книтавр; Проспер Искарин герба Колюмн, се есть столб; Илион Урсин, герб Медведь, Гекипор Гастолер, герб Кринтий. Плыли из реки Тивер в Тиренское море, Междоземное, в западные страны, в Немецкий океан между Англией и Фландрией, королевство Датское в Зунд, море Балтийское в Немень».

Согласно этому преданию, Проспер или Прус мог присоединиться к первым беженцам из Этрурии в 16 году н.э. Примерно тогда же на берегах Балтики появляются и бывшие жители Вифинии. С другой стороны, и Полемоны, и Прусии ранее правили на севере Анатолии. Полемоны – в Понте, а Прусии – в Вифинии. В Этрурии их не было.

«А князь по имени Аполлон (Полемон), который тоже забрался в то место… И было с ним пятьсот человек римских дворян, и между ними на острове оказалось четыре рода римских дворян: из герба Китовраса Довспрунк, из герба Колюмнов Прешпор Цезарин, а из герба Урсеинов Юлиан, а из герба Розы Торого. И пошёл морем между землей, и взял с собой одного астронома, который астроном понимал по звёздам, и пошли на кораблях морем на север, и обойдя Францию и Англию, и вошли в королевство Датское, а в королевстве Датском вошли в море океан, и морем океаном дошли до устья, где река Неман впадает в море океан…»

Прозвание ЦЕЗАРИН свидетельствует о том, что Прешпор-Проспер-Прус происходил из рода Цезарей, но добавление к названию рода суффикса ИН показывает, что он был усыновлен представителем другого рода. Имя усыновителя ставилось всегда впереди. Поэтому усыновителем был некий Прешпор-Прус из рода Колюмн (Колонна). Такой род был известен в Италии. Вполне возможно, что этот усыновитель Прус мог быть одним из потомков Прусиев, царей Вифинии, а его попутчик, выше названный Полемон, мог быть потомком Полемонов, царей соседнего  Понта. Теперь же судьба забросила их к южным берегам Балтики. А вот сам Цезарин герба Колумн мог быть родом из Рима и даже из той Этрурии, где этрусков уже не было в помине.

Из перечисленных выше лиц Юлиан тоже упоминался и в Риме, и на Балтике:
«И поныне жив ещё римский всадник (Квинт Атилий Прим – Б.П.), посланный туда (в Пруссию – Б.П.) для приобретения янтаря Юлианом, ведавшим устройством гладиаторских игр при принцепсе Нероне. Он обошёл местные торговые пункты и берега и привёз такое количество янтаря, что сетки, защищающие балкон от диких зверей, скреплены были янтарём, а вся арена и носилки для убитых гладиаторов и всё прочее снаряжение, необходимое для игр, были сделаны из янтаря, чтобы создать  разнообразие в самой пышности каждого отдельного дня этих игр».

Пребывание каких-то знатных римлян в Пруссии на территории нынешней Калининградской области подтверждают не только летописи и документы Рима, но и современные археологи:
«Именно этому времени соответствуют находки на могильнике Доллькайм (к юго- западу от современного Зеленоградска) деталей римского воинского снаряжения, прежде  всего – нагрудных знаков отличия легионеров («фалер») и римских воинских поясов».
«На рубеже 1 век до н.э. – 1 век н.э. происходит распад культуры западно-балтийских  курганов… С этого времени можно говорить о возникновении самостоятельной этно-языковой общности, известной в раннем средневековье под именем «пруссы». Античными историками этот народ упомянут под именем «эстии»…
Показателем далёких торговых связей эстиев являются находимые в погребениях и кладах римские бронзовые монеты. Основное их число чеканено при императоре Траяне (53-117 гг. н.э.)… На территории Калининградской области, в основном на Самбии, как в погребениях, так и вне комплексов обнаружено большое количество предметов римского импорта – римские керамические и металлические сосуды, оружие, украшения».

И это всё, как утверждала ещё Екатерина Вторая, всего лишь басни? Генеалогическое древо семьи YP295 показывает, что баснями тут и не пахнет.

Примерно в то же самое время в Дании впервые стала упоминаться некая соседняя страна Руссия и её правители, первым среди которых был назван Траннон:
«Хаддингу (королю Дании – Б.П.) наследовал Фроди (современник Иисуса Христа – Б.П.), его сын…он передвинулся и сразился с Транноном, монархом русенов. Желая разузнать силу его флота, Фроди сделал множество пробок из кусков дерева, и погрузил их в лодку; затем ночью он приблизился на ней к вражескому флоту, и сверлом просверлил отверстия в бортах судов. Чтобы предохранить суда от внезапного воздействия волн, он заткнул отверстия пробками, которые он заранее приготовил, и эти куски дерева повредил сверлом. А когда он решил что количество отверстий чтобы потопить флот уже достаточно, он вытащил пробки, открывая доступ воде, и затем поторопился  окружить вражеский флот своим собственным. Русены были подвержены двойной опасности и колебались: то ли они сперва должны бороться с волнами то ли с оружием. Борясь за сохранение судов от противника, они терпели кораблекрушение. Внутри опасность была более ужасной, чем снаружи: внутри они падали от ударов волн, а снаружи от ударов меча. Для несчастных людей наступили две беды сразу; было неизвестно: то ли  самый быстрый путь к спасению в плаванье, то ли в войне до конца; так битва была прервана в самый её  горячий момент новой бедой. Две причины гибели наступали единой атакой; два пути разрушения  представляли единую опасность: трудно сказать: то ли меч, то ли море вредили им больше. В то время, как один отбивал мечи, вода молча прибывала и захватывала его. И наоборот, другой боролся с волнами, когда сталь достигала и поражала его. Прибывающая вода окрашивалась окровавленными струями. Так русены были захвачены, а Фроди  вернулся домой».

В данном случае русены могли представлять собой потомков расенов, то есть этрусков.
После Траннона в качестве правителя страны Руссии упоминался Веспасиан. Он был современником Фроди, короля Дании:
«Узнав, что несколько посланников, которых он направил в Руссию  чтобы наложить дань, были убиты ужасной смертью из-за предательства жителей, Фродибыл уязвлён двойной несправедливостью и осадил их близлежащий  город Ротель. Решив, что протекающая река может помешать ему захватить город, Фроди разделил массы воды, создав новые потоки таким образом, чтобы превратить русло неизвестной глубины в проходимые броды; не снижая скорости, вихри, ослабленные разделением, раскручивали свои волны вперёд теперь более слабыми потоками, и изгибались на всём их узком протяжении, медленно утончаясь и превращаясь в мелководье. Таким образом Фроди переправился через реку; и город, который был слабо защищён, он победил, а его солдаты разрушили город без сопротивления. Сделав это, Фроди направил свою армию к городу Палтиска. Думая, что нет силы, могущей одолеть его, Фроди заменил войну на хитрость. В темноте он вошёл в неизвестное потаённое место, только несколько человек знали секрет, и, чтобы уменьшить опасения врага, приказал сообщить в округе о своей смерти; похороны были проведены, и курган был насыпан, чтобы дать повод рассказам. Даже солдаты сожалели о его предполагаемой смерти с трауром, который тоже был секретной уловкой. Этот слух дошёл до Веспасина, правителя города, и привёл к потери мужества  и ослаблению защиты, как будто победа была уже за ним, а враг получил шанс на передышку, и легко поразил его».

Вполне возможно, что в данном случае речь идёт о близком родственнике того Веспасиана, который через некоторое время стал императором Рима.
«Веспасиан Тит Флавий – римский император (69-79 по Р.Х.), родился в 9 году христианского летосчисления близ Реаты, в Средней Италии. Отец его был откупщиком податей в Азии, дед – центурионом, а мать происходила из знатной умбрийской семьи. При императоре Калигуле Веспасиан был военным трибуном во Фракии, потом квестором, эдилом, претором и, наконец, отличившись в Британии, был назначен в 51 году консулом и затем наместником в Африке. В 65 году он навлёк на себя гнев Нерона, заснув на одном из музыкальных представлений, где император выступил в качестве артиста. Тем не менее, через год Нерон взял его с собой в своем артистическом путешествии в Грецию и ещё в том же году назначил его главнокомандующим в войне против возмутившихся иудеев. В два года Веспасиан покорил всю Иудею, за исключением Иерусалима и нескольких укрепленных мест. После низвержения Нерона Веспасиан присягнул вместе со своим войском сначала Гальбе, потом Отону; но после смерти последнего египетские войска провозгласили самого Веспасиана императором, и к этому избранию вскоре присоединились сирийский наместник Муциан и легионы, стоявшие в Паннонии и Мизии… Будучи императором, Веспасиан отличался той же простотой и презрением к внешнему блеску, как в то время, когда он ещё был простым гражданином… Он не вёл никаких войн, кроме британской, доставшейся ему в наследство от его предшественников, и даже закрыл храм Януса, который так и оставался закрытым во все время его царствования…Веспасиан умер в 79 году, оставив двух сыновей, Тита и Домициана».

После Веспасиана упоминалась Ринда, дочь короля русенов, но имя самого короля осталось неизвестным:
«Один (верховный бог германцев – Б.П.), хотя был объявлен главой богов, начал спрашивать пророков и предсказателей относительно способа мести за своего сына, все другие, против кого он выступал, тоже были умелы в наиболее неясном искусстве предсказания. Для главы богов, который  неуверен, часто небходима  помощь человека. Ростиоф, финн, предсказывал ему, что другой сын должен быть рождён ему Риндой, дочерью короля русенов; этот сын предназначен для отмщения за убийство своего брата».

Затем в качестве вождя русенов упоминался некто Бои, который погиб в бою против Хотера, короля Дании:
«Потом Хотер созвал старейшин и объявил им, что погибнет в войне, где обязан встретить Бои, и сказал, что знает об  этом не по догадкам, а по уверенным пророчествам предсказателей. Поэтому он молил старейшин  сделать своего сына Рорика королём, чтобы суд злых людей не отдал королевство странным и неизвестным домам…Затем Хотер встретил Бои в сражении и погиб; но малую радость от победы получил Бои. Действительно, он оставил битву раненым так, что его пришлось поднять на щит и нести домой пешими воинами, на следующий день он умер от ран. Армия русенов устроила ему великолепные похороны и захоронила его в прекрасном кургане, который был сложен в его честь…»
Иордан, готский историк, не упоминал Руссию и русенов, но оставил нам строки о роде Росомонов и его представителях Сунихильде, Саре и Аммии:
«(129)… Германарик же, король готов, хотя и был… победителем многих народов, однако пока он думал о нашествии гуннов… неверный род Росомонов, который тогда... наряду с другими выказывал покорность ему, воспользовался следующим удобным случаем обмануть его. Ведь после того как король движимый яростью, приказал некую женщину по имени Сунихильда из названного рода за коварный уход от мужа разорвать, привязав к свирепым лошадям и побудив [лошадей] бежать в разные стороны, её братья Сар и Аммий, мстя за гибель сестры, ударили мечом в бок Германарика. Получив эту рану, он влачил несчастную жизнь вследствии немощи тела».

В северных сагах следующим королём Руссии назывался некто Гертрюгг:
«Жил конунг по имени Гертрюгг, который владычествовал на востоке в Руссии, в обширной, густонаселенной стране, что находится между Гардарикой и Хуналандом. У него была жена и две дочери. Обеих звали Хильд. Это были красивые добронравные девушки, хорошего воспитания, конунг очень их любил. Однажды, когда конунг был на охоте, старшая Хильд пошла со своими девушками в ореховую рощу. Она звалась Брюнхильд, потому как была искусна в ратном деле… Конунг Гертрюгг оказал побратимам и своим дочерям самый радушный прием. Они привезли ему множество сокровищ и поведали доподлинно обо всём, что приключилось с ними по дороге. Конунг щедро отблагодарил их за проделанное путешествие. Немного погодя конунг созвал людей на тинг и напомнил им о том обещании, которое он дал тому, кто сыщет его дочерей. Конунг спросил побратимов, не предпочтут ли они получит награду золотом и серебром, но оба они дали одинаковый ответ, что с большею охотою получили бы дочерей конунга, ежели девицы согласны пойти за них замуж. Девы знали, что побратимы спасли им жизнь, и заявили, что и не желали бы себе иных мужей. Так что в конце концов Эгиль женился на Беккхильд, а Асмунд – на Брюнхильд. Конунг стал готовиться справить свадьбу. Эгиль сказал, что желал бы сперва съездить домой, узнать, жив ли еще его отец и уготовано ли ему получить трон, на который, по его разумению, он имел права. Асмунд же сказал, что желал бы съездить на восток, в Татарию, и пригласить своего побратима Херрауда на свадьбу. Был назначен день свадьбы и оговорены сроки их возвращения. Об их путешествии можно поведать лишь то, что все прошло удачно…Конунг Гертрюгг был уже преклонного возраста, так что он попросил Эгиля остаться с ним. Он сказал, что предчувствует скорую смерть. Эгиль выразил желание сперва съедить домой в Готланд, но был готов вернуться в течение двенадцати месяцев, на что конунг дал своё согласие… конунг Гертрюгг скончался, так что Эгиль стал конунгом, и с тех пор они с Беккхильд оставались в тамошних землях».

Согласно этой саге, после Гертрюгга королём Руссии стал его зять Эгиль. Позднее вслед за Гертрюггом похожее имя в Руссии носил и правитель Гертнит:
«Гл. 21. Был конунг по имени Вилькин, славный победами и храбростью. Силою и опустошением он овладел страной, что называлась страной вилькинов, а теперь зовётся Свитьодом и Гуталандом, и всем царством шведского конунга, Сканией, Скаландом, Ютландом, Винландом и всеми царствами, какие к тому принадлежат. Так далеко простиралось царство Вилькина-конунга, как страна, обозначенная его именем…
Гл. 22. После того как конунг Вилькин некоторое время пра¬вил этим царством, он снарядил свое войско и пошёл с несчет¬ным множеством рыцарей и других военных людей на Пулиналанд, что находится рядом с царством ко¬нунга Гертнита, и были у него там многие и великие битвы. Тогда вышел против него Гертнит-конунг, правивший в то время в Ruzcialande и Аустрикии и большой частью Грикландии и Унгараландии, почти всё восточное цар¬ство было под властью его и его брата Гирдира. Было у них много больших битв. Конунг Вилькин всегда побеждал Ruzcinamenn, опустошил Пулиналанд и все царства до моря, а после по¬вёл свое войско на Ruziland и завладел там многими большими горо¬дами, Smalenzkiu и Pallteskiu (Пултуском) и не прежде остановился, как въе¬хал в Холмгард, что был главным над городами конунга Гертнита. Там была большая битва, и Гертнит обратился в бегство; там пал брат его Гирдир и большое войско Ruzimonnum, множество людей было полонено и содержалось для выкупа; конунг Виль¬кин добыл там так много золота и серебра и разных дра¬гоценностей, что никогда ещё не доставалась ему такая победа с тех пор, как он впервые стал воевать. Некоторое время спустя конунги согласились на том, что конунг Гертнит удержит за собой своё царство и станет платить конунгу Вилькину дань со всей своей земли. После того войско вилькинов осталось в Ruzcilandi, а конунг Вилькин отправился восвояси в страну Вилькинланд.
Гл. 24. Заболел конунг Вилькин и перед смертью отдал власть и царство сыну своему Нордиану. Захватил он теперь власть и правление над всей страной вилькинов. Как услышал о том ко¬нунг Гертнит в Ruzilandi, заговорил и велел своим людям слу¬шать себя, тем, кто сможет внять его речи: «Хвала Господу, что я дождался на престоле того, что услышал весть о смерти конун¬га Вилькина; и вот я клянусь, что хотя бы я прожил три челове¬ческих века, никогда не буду платить вилькиновым людям отныне и впредь, ибо теперь снято с моей шеи ярмо, возложен¬ное на неё могучим конунгом Вилькином. Да услышат мои люди мой наказ, да узнают все Ruzimenn мои слова: чтобы всякий человек в моем царстве, способный сидеть на коне и дер¬жать щит либо в состоянии сражаться и владеть мечом, взял свое оружие и коня, снарядился и явился ко мне. Теперь мы ото¬мстим за себя людям Вилькина, ибо смерть Вилькина-конунга разорвала мирный договор Ruzimanna с людьми Вилькина, а мы сдержим наши клятвы, данные Вилькину-конунгу».
Гл. 25. Немного времени спустя Гертнит-конунг собрался в поход из Холмгарда и направился к северу по пути к земле вилькинов (то есть Холмгард-Город на Острове находился южнее Швеции. Вполне возможно, что это нынешний остров Рюген – Б.П.), а за ним быстро двинулось непобедимое войско, всадники и пехота. Прийдя в землю вилькинов, он стал жечь и убивать людей и грабить, опустошая всю страну острием и мечом, пока не встретил конунга Нордиана с его войском. Тут произошла великая продолжительная битва и пало множество людей с обеих сторон. И так кончилась эта битва, что конунг Нордиан обратился в бегство, а его люди понесли поражение, а конунг Гертнит остался победителем и продолжал преследование в течение трёх дней. Конунг Нордиан рассудил, что у него в руках двоякий выбор: либо бежать из своего царства, либо пасть побежденным; потому он решил обратиться к милосердию конунга Гертнита вместе с людьми, оставшимися от его рати. Когда конунг Гертнит явился на свидание и люди Вилькина заявили желание подчиниться ему. Конунг Гертнит отвечал таким образом: «Могущественный король Вилькин подклонил под себя наше царство, и мы, и наше царство подпали под его власть, как теперь вы в нашей власти. Но потому, что мы получили от него мир, мы вам за это отплатим, и всё ваше царство будет вашим на условиях дани и верхов¬ной власти, а вы дадите клятвы и будете соблюдать договоры, как теперь говорите, по совести». Этот договор скреплен был между конунгами Гертнитом и Нордианом. Конунг Гертнит подчинил себе всю землю вилькинов и, прежде чем отправился обратно в своё царство, посадил Нордиана правителем над той страной, что мы зовём Свитьод. В таком состоянии царство Гертнита-конунга находилось долгое время. У него было два сына от жены, старший звался Озантрикс, младший – Вальдемар, а третий сын, которого он имел от своей наложницы, назывался Ильей (был он муж мирный и приветливый).
Гл. 26. Состарился конунг Гертнит, стал маломощным и по¬садил сына своего Озантрикса правителем и дал ему все царства вилькиновых людей и царский титул. Долгое время правил тем царством Озантрикс, а его подконунгом был Нордиан. Немного времени спустя посадил конунг Гертнит сына своего правите¬лем в Грекии, того, что назывался Ильей, и дал ему достоинство ярла, был он великий властитель и сильный витязь».

Если короли Руссии какое-то время носили имена Гертрюгг и Гертнит, начинающиеся на слово ГЕР, то вполне возможно, что они принадлежали к племени герулов или ульмигеров (ульмских, то есть островных, геров). 
Такие племена упоминали византийские историки, причём некоторые из них жили как раз рядом с данами: «VI.15. (1) Когда герулы, потерпев в бою поражение от лангобардов, поднялись с отчих мест, одни из них… поселились в иллирийских землях, другиие же решили отнюдь не переходить реку Истр, но осели где-то на самых окраинах обитаемой земли; предводительствуемые многими [людьми] царской крови, они прошли поочерёдно все племена склавинов(славян – Б.П.), миновав затем обширную пустынную землю, пришли к так называемым варнам, а после них быстро прошли и через племена данов, причём варвары там не оказывали им сопротивления».  Значит герулы действительно, как и русы, какое-то время находились рядом с Данией и даже могли прийти к власти в Руссии.

Среди вождей этого племени упоминался и Аларих, который, как и выше упомянутый Илья, находился в Приазовье как раз возле греческих колоний. Поэтому Илья в Сагах, это, вероятно, и есть Аларих, вождь племени герулов, современник короля готов Германарика и союзник «скифа»» Радагаста. Германарик подчинил не только герулов, но также и их соседей венетов, родичей славян: «Славный подчинением столь многих [племён], он не потерпел, чтобы предводительствуемое Аларихом  племя герулов, в большей части перебитое, не подчинилось – в остальной своей части – его власти. По сообщению историка Аблавия, вышеуказанное племя жило близ Меотийского болота, в топких местах, которое греки называют „ele“, и потому и именовалось элурами. Племя это очень подвижно и ещё более – необыкновенно высокомерно. Не было тогда ни одного [другого] племени, которое не подбирало бы из них легковооружённых воинов. Хотя быстрота их часто позволяла им ускользать в сражении от иных противников, однако и она уступила твёрдости и размеренности готов: по воле судьбы они [элуры] также, наряду с остальными племенами, покорились королю гетов Эрманариху. После поражения герулов Германарих двинул войско против венетов, которые, хотя и были достойны презрения из-за [слабости их] оружия, были, однако, могущественны благодаря своей многочисленности и пробовали сначала сопротивляться. Но ничего не стоит великое число негодных для войны, особенно в том случае, когда и бог попускает и множество вооруженных подступает. Эти [венеты], как мы уже рассказывали в начале нашего изложения, - именно при перечислении племён, - происходят от одного корня и ныне известны под тремя именами: венетов, антов, склавенов. Хотя теперь, по грехам нашим, они свирепствуют повсеместно, но тогда все они подчинились власти Германариха.Умом своим и доблестью он подчинил себе также племя эстов, которые населяют отдалённейшее побережье Германского океана. Он властвовал, таким образом, над всеми племенами Скифии и Германии, как над собственностью.Спустя немного времени, как передает Орозий, взъярилось на готов племя гуннов, самое страшное из всех своей дикостью».

Согласно этим строкам, герулы Алариха жили в Приазовье рядом с крымскими скифами Радагаста. После того, как Германарик умер, Аларих и Радагаст поделили царство готов между собой, но в 406 Радагаст погиб во время неудачного похода в Италию, а Аларих остался жив и Рим захватил.

Вальдемар, сын Гертнита, короля Руссии, был племянником Ильи (Алариха) и современником тех гуннов, которые вторглись на территорию готов:
 «Заболел конунг Гертнит и созвал главнейших правителей и мудрейших мужей, устроил всё своё царство и сказал, как, по его мнению, должно держать его по его смерти. Тут он дал титул конунга своему сыну Вальдемару и посадил его конунгом над всей Ruzciland и Pulinaland и всей восточной половиной своего цар¬ства. Немного спустя конунг Гертнит скончался в великой чес¬ти, и его сыновья долгое время правили царством.
Гл. 29. Милиасом звался конунг, царствовавший в то время над страною гуннов, могущественнейший и надменнейший между всеми конунгами. У него была дочь по имени Ода, кра¬сивейшая из всех жён. Её руки просили могущественнейшие правители, конунги и ярлы. Так сильно любил её конунг, что не мог обойтись без неё и не желал выдавать её ни за кого из тех, кто его о том просил. Когда же конунг Озантрикс узнал о конунге и его дочери, послал к конунгу Милиасу шесть своих рыцарей, отлично снаряженных, и велел приготовить письмо такого содержания: «Озантрикс, конунг вилькинов, шлёт при¬вет могущественнейшему конунгу гуннов Милиасу: вашу дочь Оду очень хвалят в нашей стране за её красоту и приветливость; также говорят нам о вашем могуществе. Мы хотим просить дочь вашу себе в жены». Милиас ответил отказом и бросил послов в темни¬цу. Озантрикс с войском пошёл в земли гунов и захватил Милиаса.
Гл. 38. После этого конунг Озантрикс отправился домой и с ним дочь конунга. Немного спустя конунг Озантрикс послал людей к Милиасу, желая с ним помириться. Конунг Милиас назначил половину своего царства своей дочери и мужу, после же его смерти Озантрикс должен получить вместе с же¬ной Одой всё его царство. На этом помирились конунги. Ко-нунг, Озантрикс велел устроить почётную свадьбу. После того Озантрикс-конунг правил своим царством, а конунг Милиас землей гуннов». У Озантрикса-конунга была от жены одна дочь по имени Эрка.
Гл. 30. Озидом звался конунг, царствовавший во Фрислан¬дии, он был могущественный и великий властитель, равно над землями и над движимой собственностью. У него было два сына. Старшего звали Ортнит, а младшего – Атли. С ранних лет он был рослым и сильным, хороший наездник, щедрый, мудрый и честолюбивый и во всех отношениях достойный витязь. Когда ему было двенадцать лет от роду, Озид поставил его вождём над всеми вождями. Конунг Атли часто делал набеги со своим войском на царство конунга Милиаса, и, так как конунг ослабел от старости и не было у него ни одного сына для защиты царства, Атли причинял большой урон его царству и забрал многие города в его земле. От тяжёлой болезни конунг Милиас скончался; много сетовали по нём во всей стра¬не гуннов, ибо он был миролюбив и щедр и хорошо соблюдал законы, пока правил Гуналандом.
Гл. 40. Когда узнал Атли, сын Озида-конунга, что умер Милиас, конунг гуннов, созвал многочисленное собрание, ве¬лев прийти к нему и своим друзьям. Он стал держать пространную речь, как ему хорошо удался поход на Гуналанд, как много городов он забрал в Гуналанде из-под власти конунга Милиаса. Потому он клянется, что никогда не вернётся в цар¬ство своего отца, прежде чем не добудет всего Гуналанда.
Гл. 41. И вот Атли был провозглашен конунгом над вой¬ском, и его дружинники назвали его конунгом, а он поклялся им взаимно соблюдать право и закон. После того конунг Атли прошёл, опустошая всю землю гуннов, и были у него многие битвы, прежде чем он добыл своим мечом всё царство, которым владел конунг Милиас. У конунга Милиаса была столица в мес¬те, называемом Вальтерборг, а конунг Атли поставил свой го¬род в месте, что зовется Суза, а теперь – Сузак. Стал он могущественнейшим конунгом. Долгое время было большое несогласие между ними и народом вилькинов, ибо конунгу Озантриксу представлялось, что конунг Атли захватил силой царство, которым владела его королева Ода, а перед тем её отец, конунг Милиас. А конунг Атли держал всю область, что принадлежит к Гуналанду, так что конунг Озантрикс не получал оттуда никакой дани. Умер конунг Озид, отец конунга Атли, его старший сын Ортнид взял его царство и стал конунгом во Фрисландии. У него был один сын, по имени Озид. Он послал его к конунгу Атли, где он и воспитывался. Озид был из всех мужей храбрейший и быстрейший, конунг Атли поставил его в дружине вождём над многими своими рыцарями. Так остава¬лось царство в течение долгого времени.
Гл. 42. Случилось однажды, что конунг Атли позвал к себе своего родича Озида и говорит, что хочет послать его на север в страну вилькинов к конунгу Озантриксу просить руки его дочери Эрки для конунга Атли. Для этой поездки конунг Атли выбрал и другого витязя, что в дружине был герцогом над рыцарями конунга Атли по имени Родольфа. Озид и Родольф поехали своим путём, пока не прибыли в землю виль¬кинов, и была им удача. Нашли они конунга Озантрикса в Свитьоде. Озид передал конунгу Озантриксу все их поручения и говорит, что конунг Атли хочет взять за себя его дочь Эрку. Конунг Озантрикс неохотно принял его предложение от¬дать свою дочь за конунга Атли.
Гл. 43. Посылает Атли-конунг весть маркграфу Родингейру, который властвовал в городе, что зовется Бакалар. И когда маркграф прибыл в Сузу к конунгу Атли, конунг Атли говорит, что хочет послать его на север, в землю вилькинов, к конунгу Озантриксу просить руки его дочериЭрки для конунга Атли. «Если он откажет нам и учинит нам бесчестие, не скрой от него, что ему придётся пригот¬вить себя и свое царство против гуннского войска»…
Атли женился на дочери Озантрикса, а сам Озантрикс погиб.
Гл. 293. После недолгого пребывания дома конунг Атли получил известие, что Вальдемар, конунг Холмгарда, брат Озантрикса-конунга, пришёл в землю гуннов и производит опустошение с огромным войском. И вот однажды, когда Тидрек-конунг стоял на самой высокой башне и смотрел далеко по Гуналанду, он видит сильный дым и большое пламя далеко по стране. Едет он к Атли-конунгу и говорит: «Встань, государь, и вооружись сам, и пусть вооружатся все твои люди. Я видел, что сегодня конунг Вальдемар сожжёт много твоих селений и много красивых городов, и много зла причинит он твоему государству. Если ты и не хочешь идти против него и оборонять свою землю, он все-таки придёт сюда, и тебе волей-неволей придется сражаться или же бежать». И вот встает конунг Атли и приказывает трубить во все рога. Выезжает конунг Атли из Сузы со своим войском. А конунг Вальдемар взял у конунга Атли один богатый город и в этом городе захватил доброго рыцаря Родольфа, посла, и связал его. А всего он перебил сто сот чело¬век и сжёг сто сот сёл и пятнадцать замков и городов и захватил много добра и людей. Когда же он узнал, что Атли ведёт неодолимое войско, то побежал обратно в своё царство.
Гл. 294. Едет конунг Атли со своим войском. Собрал он по всему царству герцогов и графов, рыцарей и всякого рода войс¬ко, И когда он приготовился, поехал в Ruziland и собрался мстить за себя. И как только он вступил в царство Вилькиналанд и Ruziland, опустошал и сжигал всё, где проходил, и наносил им великий урон. Конунг Вальдемар узнал о том, что учинил Атли-конунг, собрал людей по всему своему государству и послал против него; они встретились в земле вилькинов, и было там у Вальдемара гораздо больше войска. Оба имели намерение вступить в бой, а конунг Атли поставил гуннское войско и свой стяг против стяга конунга Вальдемара, а конунг Тидрек ставит своё знамя и свой отряд против знамени Тидрека, сына конунга Вальдемара.
Гл. 295. И вот они съехались и весьма храбро бьются между собой. Поехал Тидрек Бернский на середину своего строя и рубит Ruzimenn на обе стороны, а к нему подъезжает Тидрек, сын Вальдемара, и они бьются вдвоём, так что никто не вмешивается в поединок. И наносят один другому сильные удары и много тяжёлых ран, и бьются они отважно и ожесточенно. Тидрек Бернский получил девять ран, а Тидрек, сын конунга Вальдемара, пять ран, и все тяжёлые. И вот Тидрек Бернский наезжает со всей стремительностью и не останавливается, пока не взял Тидрека, сына Вальдемара, и не связал его. Услышали они сильный военный клич и узнают, что то бежит конунг Атли со всем войском гуннов. Тидрек Бернский кличет громко и гнев¬но: «Все мои люди, вернитесь и бейтесь, я не хочу так постыдно бежать; вы ещё сможете одержать победу, если захотите посто¬ять за себя». И он яростно выезжает вперед и рубит на обе стороны, и все его люди смело следуют за ним.Конунг Атли потерял из своих людей 500 человек и обратился в бегство, пока не достиг гуннской страны. А Тидрек Бернский бился весь день и потерял 200 человек из своих людей, а конунг Вальдемар потерял всего более двадцати сот рыцарей.
Гл. 296. И вот едет Тидрек со всеми своими людьми туда, где был древний замок и был он разорен. В этот замок въехал Тидрек со своими людьми, а вокруг расположился с воинами Вальдемар. И было у него больше двадцати тысяч рыцарей. И каждый день бьётся Тидрек с этим сильным войском и убивает множество их и причиняет много другого вреда им. А когда у Тидрека и его дружины осталось мало съестных припасов, он приказал лазутчикам следить за тем, когда конунг Вальдемар и все его войско будут сидеть за трапезой. Велит он вооружиться 500 рыцарям и 250 рыцарям, велит выйти с его знаменами, а из других ворот велит выехать другим 250 рыцарям. Ruzimenn заметили их лишь тогда, когда они подошли к ним с двух сторон. Тидрек и его дружина подняли громкий военный клич и затрубили во все рога. Думает конунг Вальдемар и люди его, что сюда пришёл конунг Атли со своей ратью и обратился в бегство со всем сво¬им войском.
Гл. 300. Конунг Атли идёт со своим войском пока не достиг Pulinaland и Ruziland; здесь он воюет и пожигает и опустошает землю конунга Вальдемара.
Гл. 308. …И пришёл конунг Атли со всем войском к го¬роду, который зовётся Palteskia (Пултуск). Город этот так укреплён, что они едва ли знают, как им удастся взять его; была там крепкая каменная стена, большие башни и широкие и глу¬бокие рвы…
Гл. 314. После долгой осады Атли берёт город… А Тидрек захватил Smalensku. В городе этом был ярл Ирон, брат конунга Вальдемара…
Гл. 315. Посадил конунг Атли ярла Ирона воеводой в Ruziland, управлять тем царством, судить по земскому закону и платить дани конунгу Атли и давать ему подмоги, когда ему понадобится».
То есть после Вальдемара королём Руссии стал его брат Ирон. Затем власть перешла к  Ольмару.

 «Тем временем король гуннов, когда услышал что его дочь изгнана прочь, заключил союз с Ольмаром, королём Эстерлингов, и два года готовил вооружение против данов. Поэтому Фроди набирал в армию не только данов, но также норвежцев и славян. Эрик, которого он посылал следить за врагом, нашёл Ольмара, который  получил в командование флот и находился вблизи Руссии; в то время как король гуннов вёл наземные войска. Эрик обратился к Ольмару: «Что значит, любезный, это мощное вооружение? Или  куда ты спешишь, король Ольмар, с твоим мощным флотом?»
Ольмар: «Мы думаем атаковать сына Фридлейва. И кто ты, чьи дерзкие губы задают такие вопросы?»
Эрик: «Тщетная надежда победить непобедимого наполнила твоё сердце; нет человека, кто мог бы одолеть Фроди».
Ольмар: «Что когда-либо случается, должно однажды впервые случиться; и достаточно часто это происходит неожиданно».
Этим высказыванием он дал ему понять, что никакой человек не должен слишком сильно доверять фортуне. Затем Эрик направился проверять армию гуннов… она показала ему свой авангард на восходе, а  хвост на заходе солнца. Эрик спросил тех, кого встретил, кто командует всеми этими тысячами. Гуну, королю гуннов, довелось увидеть его и услышать о том, что он взял на себя обязательство разведывать, и спросил как зовут спрашивающего. Эрик сказал, что он был человеком, который прошёл везде и не был обнаружен нигде. Затем король, когда переводчик был доставлен, спросил что делает Фроди. Эрик ответил, «Фроди никогда не ждёт дома армию неприятеля, не остаётся в своём доме для противника. Поскольку он жаждет вершины другой силы и должен наблюдать и не спать всю ночь. Никогда не было человека, который одержал бы победу сонным, и  никогда не было волка, который нашёл бы тушу, лёжа в снах». Король, понимая, что Эрик был хитрым оратором, сказал: «Здесь, возможно, тот Эрик, который, как я слышал, ложно обвинил мою дочь». А Эрик, когда было предложено немедленно схватить его, ответил что невозможно одному человеку помешать происходящему; этими словами он не только успокоил разум короля, но даже склонил его извиниться перед ним. Но было ясно что та безнаказанность происходила более от  хитрости, чем  от доброты; главной причиной, почему он был отпущен, было то, чтобы он мог привести в ужас Фроди сообщением об их огромном количестве. Когда Эрик вернулся, Фроди спросил его что он обнаружил, и Эрик сказал что видел шесть королей и каждого со своим флотом; и что каждый из этих флотов включал в себя пять тысяч судов… Сказав это, он посоветовал Фроди проверить свой флот. Когда всё было сделано, они отплыли навстречу врагу; и они сражались и подчинили острова, расположенные между Данией и Востоком; и поскольку они продвинулись, то встретили несколько кораблей флота русенов. Фроди думал что позорно атаковать такую горстку, но Эрик сказал:  «Мы должны искать добычу у измождённого и нищего…» После этого они пошли навстречу Ольмару, который из-за медлительности своего флота предпочитал ожидать врага для атаки; суда  русенов казались разобщёнными, и, вследствие их размера, не способными двигаться… Огромные массы русенов были более сильны числом, чем храбростью, и отдавали победу крепкой горстке датчан».

Потом «Фроди призвал народы, которые он победил, и предписал:
(А) любой отец семейства, кто погиб в войне, должен быть захоронен со своим конём, оружием и наградами… В это время все короли руссов, кроме Ольмара и Дага, погибли в битвах… Когда Фроди увидел, что содержание его армии день ото дня становится всё тяжелее, он послал для поставок Роллера в Норвегию, Ольмара в Швецию, короля Онефа и Гломера, полководца, на Оркнейские острова, каждого со своим войском. Тридцать королей следовали за Фроди, и были его друзьями или вассалами. Когда Хун услышал, что Фроди отослал свои силы, он собрал другую свежую армию. Но Хёгни обручил его дочь с Хедином, после того, как они поклялись друг другу, что, кто бы из них не погиб от меча, должен отомстить за другого. Осенью мужи в поисках снабжения вернулись обратно… Для Роллера, после убийства их короля Артура, данниками были провинции Сандмор и Нордмор. Ольмар захватил Тора Длинного, короля  джемтов и хельсингов, вместе с двумя другими обессиленными полководцами; вместе с Оландом он взял Эстонию, Курляндию и острова, которые окаймляют Швецию… Онеф и Гломер, Хедин и  Хёгни одержали победы над Оркнейскими островами и вернулись с 900 судами… Они все добавили двадцать царств к владениям Фроди, чьи короли присоединились к тридцати, боровшимся на стороне датчан и названным раньше. Доверяя своей силе, они вошли в контакт с гуннами. В первый день сражения получилась такая массовая гибель, что три главных реки Руссии были покрыты мостами из тел и по ним можно было ходить. Следы резни были настолько разбросаны, что три дня можно было  ехать по земле, покрытой  человеческими трупами. Когда сражение продолжилось ещё семь дней, король Хун пал; а его брат с тем же именем, когда увидел как гунннам отрезают путь, без задержки, сдался вместе со своим отрядом. В той войне 170 королей гуннов или борющихся среди гуннов сдались королю… Фроди созвал королей на сбор и установил для них правило, что они должны подчиняться одному и тому же закону. Потом он посадил Ольмара в Холмгард…»

«После смерти Фроди, датчане предположили, что Фридлейв, который рос  в Руссии, погиб; и, думали, что владычество приостановилось из-за отсутствия преемника…  В то же самое время Эрик, который осуществлял управление Швецией, умер от эпидемии; и его сын Халфдан, управляющий землями своего отца, потревоженный множеством атак  двенадцати братьев родом из Норвегии, и бессильный наказать их за насилие, спасся бегством, надеясь на подкрепление, просил помощь Фридлейва, затем гостил в Руссии».

После Ольмара королём Руссии был Эймунд:
  «Конунг Хринг, сын Раума, владел Хрингарики и Вальдресом. Он женился на дочери морского конунга Вивиля. Их сыном был Хальвдан Старый. Став конунгом, он совершил великое жертвоприношение в середине зимы, испрашивая для себя, чтобы жить ему и государить триста зим, столько же, сколько жил Снэр Старый. Но ответом ему было то, что он проживёт не больше одной человеческой жизни, но всё же триста зим в его роду не будет ни незнатного мужчины, ни женщины. Хальвдан был великий воин и ходил походами по всему Аустрвегу. Там он убил в поединке конунга по имени Сигтрюгг и взял в жены Альвню, дочь конунга Эймунда из Хольмгарда. Было у них девять сыновей».
Эймунд упоминается в разных сагах:

«14.Был некогда Али самым могучим, Хальвдан до этого лучший был Скьёльдунг; победные войны вёл он, воитель, до края небес неслась его слава.
15.В родство он вступил с Эймундом смелым, холодным мечом поразил он Сигтрюгга, женился на Альмвейг, лучшей из женщин, у них родилось восемнадцать сынов».
«Вальдар датский, и Ярицлейв с ним, Эймод третий, а с ними и Ярицкар в палату вошли,подобны князьям, Лангбарда воины, в красных плащах, кольчуги их в золоте, острые шлемы, мечи у бедра, волосы тёмные. Каждый пытался подарок вручить мне, подарок вручить и в печали утешить, как будто могли горе моё этим унять, но им я не верила».

После Эймунда вождём русов назывался Флокк:
«Когда, после уничтожения провинций, дальних и просторных, они (Старкад и Бимон – Б.П.) вторглись в Руссию также вожделея установить своё господство, местные уроженцы, мало доверяя своим стенам или оружию, начали преграждать движение врагу с помощью гвоздей редкой остроты. Этим они могли  остановить их вторжение, но не могли атаковать их в сражении; та земля могла незаметно наносить повреждение подошвам мужей, перед кем их армия уклонилась от противоборства в поле. Но даже такой барьер не мог служить защитой от противника. Датчане были достаточно хитры, чтобы помешать усилиям руссов. Поскольку они немедленно обулись в деревянные башмаки и шагали с невредимыми ступнями по остриям, которые располагались под их подошвами. Теперь эти железные изделия разделены на четыре гвоздя, которые размещаются так, что в любую сторону можно бросать их, они будут устойчиво стоять на трёх одинаковых ножках. Затем они направились в непроходимые просеки, где были лесные чащи, и выгнали Флокка, вождя руссов, из горных убежищ, в которые он крался. И здесь они захватили так много добычи, что не было ни одного, кто не возвратился бы к судну, гружёный золотом и серебром».

Имя Флокка в сагах очень похоже на имя  Флаккитея, который в 440-475 годы был конунгом ругиев в Паннонии, то есть на территории нынешней Венгрии. Потом ругии оказались на острове Рюген в Балтийском море. Поэтому, возможно, Флокк и Флоккитей – это один и тот же человек.

После Флокка вождём в Руссии назывался Висин, который погиб в войне со Старкардом: «Витязь большой славы, по имени Висин, поселившийся на скале под названием Ана-фиал в Руссии, изводил соседние и дальние провинции разным типом произвола… Старкад был возбуждён рассказами о его подлости, и шёл в Руссию уничтожить преступника… он бросил вызов Висину, атаковал его, даже его уловки сделал бесполезными и убил его».

После Висина вождём русенов был Rothe (Роси). Он погиб в бою против Боргара:  «В этот период, Rothe, пират русенов, почти разрушил нашу страну (Данию – Б.П.) своим грабежом и жестокостью… Он имел обыкновение иногда применять следующую пытку: закреплял правую ногу к земле, а левую  привязывал к ветвям дерева, чтобы, когда они выпрямятся, тело было  разорвано на куски… Боргар, кто не мог больше видеть своих соотечественников погибающими, встретил Rothe. Вместе они сражались, вместе и погибли…»

Примерно в 521 году, когда королём Пруссии был избран вождь племени кимбров Видевут, «…Рус вселися на месте некоем разстояннем Словенска Великаго, яко стадий 50 у соленого студенца, и созда град между двема рекама, и нарече его во имя свое Руса, иж и доныне именуется РусаСтарая. Реку же ту сущую едину прозва во имя жены своея Порусии, другую ж реку имяноваво имя дщери своея Полиста. И инии градки многи Словен и Рус поставиша. И от того времени по имяном князей своих и градов их начахуся звати людие сии словяне и руси. От создания мира до потопа лет 2242, а от потопа до разделения язык 530 лет, а от разделения язык до начала создания Словенска Великаго, иже ныне Великий Новъград, 327 лет. И всех лет от сотворения света до начала словенскаго 3099 лет. Словен же и Рус живяху между собою в любви велице, и княжиша тамо, и завладеша многими странами тамошних краев. Такоже по них сынове их и внуцы княжаху по коленом своим и налезоша себе славы вечные и богатства многа мечем своим и луком. Обладаша же и северными странами, и по всему Поморию, даже и до предел Ледовитого моря, и окрест Желтовидных вод, и по великим рекам Печере и Выми, и за высокими и непроходимыми каменными горами во стране, рекома Скир, по велицей реце Обве, и до устия Беловодныя реки, ея же вода бела, яко млеко. Тамо бо берущи дорогою скорою звери, рекомаго дынка, сиречь соболь».

Имя Порусии, жены Руса, показывает, что она могла быть родом из Пруссии. Имя Полисты, дочери Руса и Порусии, показывает, что более древние предки Порусии могли быть родом из племени полистов. В I веке до н.э. оно проживало у берегов Дуная рядом с даками.

Потом русены Руссии воевали против шведов:
«Когда он (Хальфдан – Б.П.) услышал, что между Альвером, королём Швеции, и русенами бушует война, он немедленно пошёл в Руссию, предложил помощь местным уроженцам, и был принят всеми с великой честью… Воин Алвера Хилдигер, сын Гуннара, бросил вызов витязям русенов бороться с ним; но когда он увидел, что против него поднимается Хальфдан, его брат, чувство родства возобладало над бравадой, и он сказал, что он, который известен победой над семьюдесятью витязями, не будет биться с непроверенным человеком…Хальфдан потребовал себе другого витязя, убил его, когда тот выступил, и вскоре получил пальму первенства…»

В Иоакимовской летописи упоминался Гардорик, который мог жить после Хальфдана и править русами. Вандал, «…владая славянами, ходя всюду на север, восток и запад морем и землёю, многи земли на вскрай моря повоева и народы себе покоря, возвратися во град Великий. По сём Вандал послал  на запад подвластных своих князей и свойственников Гардорика и Гунигарда с великими войски славян,  руси и чуди. И сии шедше, многи земли повоевав,  не возвратишася. А Вандал разгневайся на ня,  вся земли их от моря до  моря себе  покори и сыновом своим вдаде. Он имел три сына: Избора, Владимира и Столпосвята. Каждому из них построи по единому граду,  и в их имяна нарече, и всю землю им разделя, сам пребывал во Велице граде лета многа и в старости  глубоце умре, а по себе Избору град Великий и братию его во власть предаст… Он имел жену от варяг Адвинду, вельми прекрасну и мудру».

Здесь Великий град – это, скорее всего, древний Велиград, располагавшийся на южном побережье Балтийского моря в Стране Вендов. Вандал именовался владетелем славян. Князем руси, соответственно, был его свойственник Гардорик, а князем чуди – свойственник Гунигард. Гардорик носил имя Гардарики. Так в Северных сагах именовалась страна, в которой жили варяги-русь. В таком случае Адвинда, жена Вандала, возможно, была сестрой Гардорика.

Позднее одним из правителей русов стал Скира, конунг Холмгарда. «На рунном камне в Зюдерманландии в Ренеском уезде на горе Эсте в погосте Сетестадском, чтётся о некотором Сигвиде, убитом на сражении в Голмгорде (Холмгарде), и служившем у Скиры как Скейдарвизи, то есть корабельный визирь или адмирал»
При этом шведский историк Олоф Далин ещё в 1805 году пытался доказать, что Скира – это сын шведского короля Ингвара Седого. Своё доказательство он строил на том основании, что король Ингвар якобы совершал военный поход через все Голмгородские земли и Россию и погиб у берегов Чёрного моря. После этого якобы Скира продолжил войну, завоевал всю Руссию и приобрёл себе Голмгордское царство в вечное владение. Однако все эти утверждения противоречат тем же шведским источникам. Так, согласно сагам, король Ингвар был убит в первый же день, как только вступил на балтийский берег Страны Эстов.

«XXXII. Ингвар, сын Эйстейна конунга, стал тогда конунгом Шведской Державы. Он был очень воинствен и часто ходил в морские походы, ибо на Швецию тогда все время совершали набеги и датчане, и люди из Восточных Стран. Ингвар конунг заключил мир с датчанами и стал ходить в походы в Восточные Страны. Одним летом он собрал войско и отправился в Страну Эстов, и разорял её в том месте, что называется У Камня. Тут нагрянули эсты с большим войском, и произошла битва. Войско эстов было так велико, что шведы не могли ему противостоять. Ингвар конунг пал, а дружина его бежала. Он погребен там в кургане у самого моря. Это в Адальсюсле. Шведы уплыли домой после этого поражения…
XXXIII. Энунд, сын Ингвара, правил после него в Швеции. В его дни в Швеции царил мир, и у него было очень много всякого добра. Энунд конунг отправился со своим войском в Страну Эстов, чтобы отмстить за своего отца. Он высадился там, разорил всю страну и захватил большую добычу. Осенью он вернулся в Швецию».

В то же время имя Скиры когда-то носила река Скара в Восточной Пруссии. Ныне это река Преголя. Во-вторых, имя Скиры может указывать на то, что его предками могли быть не шведские короли, а вожди племени скиров, которые ранее жили у берегов Дуная. И, наконец, в-третьих, имя Скиры в русских летописях носила страна Скир, расположенная за Уральскими горами в Западной Сибири. Причём, эта страна была основана потомками Русы и Славена. Они не стали бы называть свою страну именем шведа. Следовательно, Скира, как основатель страны Скир, мог быть прямым потомком именно Руса. Ингвар, как говорится, и рядом не лежал.
Потомками того нашего общего предка, который также, как и я относился к Северной евразийской ветви-2 и жил как раз во времена Скиры, ныне являются некоторые жители  Польши, Литвы, Беларуси и России, в том числе некоторые жители республики Коми (kit 93504) и даже Тюменской области (kit 161551), где когда-то и располагалась страна Скир. (смотри древо 8)

































Древо 8
 

Генеалогическое древо семьи YP617

Наличие всех перечисленных потомков, проживающих ныне до Тюмени, с помощью ДНК-генеалогии может подтвердить сведения варяжского предания о Скире, который одно время был правителем Руссии, и текста древнего русского предания о владениях русов, которые располагались не только в Руссии, но и у берегов Печоры и Выми и даже в стране Скир, которая находилась за Уральскими горами на берегах Оби. Удивительное совпадение преданий и математических расчётов!
Сыном самого Скиры был Радбард.  Его имя тоже упоминается в сагах:
«Вскоре с юга пришёл конунг Ивар. Прознав про это, Хрёрек поехал ему навстречу. Когда же конунг Ивар услышал, что Хельги убит, то сказал, что это была великая подлость, и приказал своему войску быстро вооружиться и отомстить за своего друга, Хельги. Узнав, что Хрёрек собирается с ним встретиться, он приготовил своё войско к нападению, и оно высадилось на берег и поднялось в лес, что находился на том пути, по которому скорее всего ехал бы Хрёрек. И вот тот спустился к морю, конунг Ивар сам сошёл на берег с тем войском, что осталось у кораблей, и велел поднять своё знамя и идти навстречу Хрёреку. Когда же те, кто укрывался в лесу, услышали трубу конунга Ивара, то выбежали из леса в тыл Хрёреку и его людям. Встретившись, они сразились. Там Хрёрек и всё его войско погибли. И тогда конунг Ивар потребовал, чтобы это государство отдали ему в управление, и все, кто был поблизости, подчинились ему.Вскоре к берегу спустилась Ауд Глубокомудрая, его дочь, со всем войском, что она собрала. И поскольку у конунга Ивара было не такое большое войско, чтобы биться сейчас с жителями страны, то он отправился прочь, в Швецию.Той самой зимой Ауд собрала у себя всё золото и драгоценности, которые она смогла добыть в государстве, что принадлежало конунгу Хрёреку, и послала их в Эйготаланд. И как только наступила весна, она снарядилась в путешествие и взяла с собой Харальда, своего сына, и многие знатные люди покинули страну вместе с ней. Она взяла с собой все деньги, что могла увезти, сперва отправилась в Эйготаланд, а затем на восток в Гардарики. Там правил конунг, которого звали Радбард. Он хорошо принял её и её войско и предложил ей и всем её людям жить у него и получить хороший приём в своей стране. Она приняла предложение.
Конунг Ивар подчинил себе всё государство, что принадлежало братьям. А конунг Радбард посватал Ауд, и поскольку она со своим сыном были беженцами из Селунда, ей показалось, что нужна какая-нибудь опора, которая пригодится её сыну, когда тот вырастет. И так как Радбард был могущественный конунг, то она вышла за него замуж с ведома Харальда, а конунг Ивар об этом не знал. И когда конунг Ивар узнал новости, что Ауд вышла замуж, конунг Радбард показался ему невероятно дерзким, что тот женился на ней без его позволения. Он собрал большое войско со всех своих государств, Швецию и Данию, и получилась такая огромная армия, что нельзя было сосчитать, сколько кораблей у него было. Он направил войско в Аустррики против конунга Радбарда, сказав, что опустошит и сожжёт всё его государство. Конунг Ивар был уже очень стар. Он привёл войско на восток в Карьялаботн (Карелию – Б.П.) и собрался сойти с армией на берег там, где начиналось государство конунга Радбарда…
О том, что конунг мёртв, стало известно по всему войску, и теперь стали решать, куда отправиться такой великой армией. Им показалось, что раз конунг Ивар мёртв, а конунг Радбард ни в чём перед ними не провинился, то каждый с попутным ветром как можно скорей вернётся домой. Так и было решено, поход был распущен, и каждый поплыл в свою страну.Узнав об этом, конунг Радбард поставил Харальда, своего пасынка, над частью армии. Тогда Харальд отправился с войском в Селунд, и там его избрали конунгом. Затем он отправился в Скан, в государство, которым владели родичи его матери, там его хорошо приняли, и там он очень усилил своё войско. Затем он отправился в Свитьод, подчинил себе весь Свиавельд и Йотланд, которым владел Ивар, отец его матери, и возвысил многих областных конунгов, которых раньше лишил власти конунг Ивар».

После Радбарда правителем Гардарики стал его сын Рандвер:
 «Конунг Альв Старый правил Альвхеймом. Он был отцом Альвгейра, отца Гандальва, отца Альвхильд. Альвхильд была матерью Рагнара Кожаные Штаны… Харальд Старый, сын Вальдара Щедрого, сына Хроара, женился на Хервёр, дочери конунга Хейдрека. Их сыном был Хальвдан Храбрый, отец Ивара Широкие Объятия, отца Ауд Глубокомудрой. Её взял в жены Хрёрек Метатель Колец. Их сыном был Харальд Боевой Зуб. Позже на Ауд женился конунг Радбард. Их сыном был Рандвер, отец Сигурда Кольцо, отца Рагнара Кожаные Штаны…»

Затем, когда в Дании умер конунг Вальдар, Рандвер стал конунгом и в Дании. Погиб он во время похода в Англию. Его женой была Аса, дочь Харальда Красная борода, конунга Северной Норвегии. Известен их сын Сигурд.
После Рандвера правителем Дании стал его сын Сигурд Ринг (Кольцо), а правителем Руссии стал другой его сын Регнальд Русский:

«Теперь, на стороне Ринга (Сигурда Кольцо – Б.П.) были Ульф, Агги, Виндар, Эгиль Одноглазый; Готар, Хильди, Гути Альфссон; Стир Крепкий, и Толо-Глиняная кружка, который жил в Виеник Мере. К ним присоединились Герд Довольный и Громер из Вермланда. После них рассчитывали на северных обитателей Эльбы, Саксона Дробитель, Сали Гота; Торда Спотыкающегося, Трондара Большой Нос; Грунди, Одди, Гриндира, Тови; Колла, Биарки, Хёгни Умного, Рокара Смуглого… Помимо них были Храни Хилдиссон и Лиут Гути, Свейн Топшорн, Ретир Ястреб, и Рольф Любитель женщин. С ними были Ринг Адильссон и Харальд, который происходил из района Тотна. К ним присоединились Вальстейн Фитиль, Торольф Густой, Тенгиль Высокий, Гун, Сольви, Бирвиль Свая, Боргар и Скумбар. Из Теллемарка прибыл самый храбрый из всех, кто был наиболее храбрым, но менее высокомерным – Торлейф Упрямый, Торкиль Гут, Греттир Беззаконник и Любитель Вторжений. К ним прибыл Хадд Жёсткий и Рольдер Носки Вместе.
Из Норвегии мы знаем имена Транда Трондхейма, Токи Мори, Храфна Белого, Хафа, Биарни, Блихара  Курносого; Биорна из района Согни; Финдара, родом из Фирта; Берси родом из города Фиалу; Сиварда Кабанья голова, Эрика Рассказчика, Хольстейна Белого, Хрута Рави, Эрлинга Светловина. Теперь из провинции Ятер прибыл Одд Англичанин, Алф Далёкий странник, Эйнар Потрошитель, и Ивар по прозвищу Триуг. Теперь из Туле (Исландии) прибыл Мар Красный, рождённый и выросший в районе под названием Мидфирт; Громбар Старый, Грам Брунделик Мрачный из города Скиер, рождённый в Скагафьорде. Затем прибыл Берг Провидец, сопровождаемый Браги и Рафнкелем.

Самыми храбрыми из шведов были: Арвакки, Кеклу-Карл, Крок Крестьянин, (из Акра), Гудфаст и Гумми от Гисламарка. Они были из рода бога Фрея, и самые верные свидетели богов. Инги тоже, и Оли, Алвер, Фолки, все сыновья Элрика, избранные слуги Ринга… из города Сигтуна также прибыл Сигмунд, витязь-адвокат, сведущий в заключении договоров купли-продажи и закупки; помимо него Фрости по прозвищу Хомут: в союзе с ним был Альф Высокий из района Упсалы; этот человек был быстрым метателем дротиков, и в сражении использовался на переднем фронте. Оле имел личную охрану, в которой были семь королей, готовые исполнять и советовать; а именно, Холти, Хендил, Холмар, Леви, и Хами; с ними в список был внесён Регнальд Русский, внук Радбарда; и Сивальд, который  тоже бороздил море с одиннадцатью лёгкими судами. Леси, завоеватель Паннонии (гуннов), его быстрая галера оснащена парусом и золотым звонком. Тририкар (Эрик Хельсинг) управлял судном, чей нос был искривлён подобно дракону. Также Тригир и Торвил управляли и привели совместно двенадцать судов. Во всём флоте Ринга насчитывалось 2500 судов.

Флот Готланда ожидал шведский флот в гавани под названием Гарнум. Ринг вёл сухопутные войска, в то время как Оле командовал флотом. Готам было назначено время и место для битвы со шведами между Виком и Верундом. …шведский флот… достиг арены сражения раньше. Здесь Ринг, высадил силы своего флота, и затем собрал и подготовил, чтобы вытянуть в линию, их и армию, которую он самостоятельно провёл по суше. Когда эти силы сначала свободно были расставлены на открытой местности, они представляли единое крыло, достигавшее Верунда. Многие были перепутаны по месту и рангу; но король проехал вокруг и собрал в авангард всех самых сильных и наиболее вооружённых мужей, во главе с Оле, Регнальдом, и Вивилем; затем он сосредоточил остальную часть армии на двух флангах по дуге. Унгу, с сыновьями Альреком и Тригом, он приказал защищать правое крыло, в то время как левый был под командой Лаеси. Кроме того, фланги и основная масса были усилены  эскадроном куршей и эстонцев. Последний стоял впереди линии щитов.

Тем временем датский флот, поддержанный добрыми ветрами, плывший без остановки в течение двенадцати дней,  прибыл в город Кальмар. Вздутые ветром парусники, покрывающие воду, были чудом; их паруса, растянутые на реях, закрывали небо. Флот был увеличен славянами, ливонцами и 7000 саксонцев. Скании, знавшие страну, были проводниками и разведчиками для тех, кто продвигался по суше. Когда датская армия подошла к шведам, которые стояли, ожидая их, Ринг велел своим мужам соблюдать спокойствие, пока Харальд не вытянется в линию для сражения; приказал им не давать сигнал пока они не увидят короля в колеснице рядом со знамёнами; сказал, что должен надеяться, что армия, которая верила в лидерство слепого человека, скоро пребудет в печали. Харальд, он сказал, кроме того, желая иностранную империю, находился в критическом возрасте и был столь же глуп, как и слеп; богатство не могло удовлетворять человека, кто, если он обратится к своим годам, должен быть почти удовлетворён. Шведы были связаны борьбой за свою свободу, свою страну, своих детей, в то время как враг предпринял войну опрометчиво и самонадеянно. С другой стороны, в боевом строю стояло очень мало датчан, но масса саксонцев и других трусливых народов. Шведы и норвежцы должны поэтому полагать, что множество северян всегда намного превосходило немцев и славян. Поэтому они должны презирать армию,  составленную из значительной массы непостоянных отбросов, а не из стойких, крепких воинов».

Следует обратить внимание на то, что в той битве русы вместе с датчанами, шведами и норвежцами воевали не только против немцев, но и против славян.
После Регнальда в Гардарике правил Квиллан. Он всегда ходил с закрытым лицом. Однажды против него в военный поход пошёл Одд со своими попутчиками.«Они направляются теперь на восток в Хольмгард. Гардарики – это такая большая страна, что там было тогда много владений конунгов: Mappo звали конунга, который правил в Морамар, эта земля – в Гардарики; Радстав звали конунга, Радстова зовется там, где он правил; Эддвал звали конунга, он правил тем владением, которое зовется Сурсдал; Хольмгейр звали того конунга, который вслед за Квилланом правил Хольмгардом; Палтес звали конунга, он правил Палтескьюборгом (Пултуском); Кёнмар звали конунга, он правил Кёнугардами, и там первым проповедовал Магок, сын Иафета, сына Ноя…»
В ответ Квиллан, конунг Хольмгарда, «собрал большое войско из Кирьялаланда и Рафесталанда, Реваланда, Вирланда, Эстланда, Ливланда, Витланда, Курланда, Ланланда, Эрмланда и Пулиналанда».

После Квиллана в северных сагах конунгом Холмгардарики или просто Гардарики назывались Реггвид и Хрольв:
«Жил конунг по имени Реггвид. Он правил в Хольмгардарики, а некоторые называют ту страну Гардарики. Он был высок, красив, силен, отважен в бою, смел и воинственен. Он был мудр и решителен, с друзьями щедр, а с врагами суров и беспощаден. Это был человек больших достоинств. Его жена была женщина знатного рода, но имя ее не упоминается, и в саге о ней речь больше не пойдет. У них с женой был только один ребенок – дочь по имени Ингигерд. Не было красивее и учтивее никого в Гардарики, а, может быть, и в других странах. Мудростью и красноречием она всех превосходила. Она была искусна во всем, что подобало уметь женщине знатного рода, где бы та ни жила. У нее были такие роскошные волосы, что могли укрыть ее всю, а цвета такого, будто золото или пшеница. Конунг очень любил свою дочь. У нее даже были собственные палаты в этом городе. Они были надежно укреплены и богато украшены золотом и драгоценными каменьями. День за днем проводила Ингигерд в своих покоях, и при ней были ее слуги. В то время конунг Реггвид был уже стар. Но рассказывают, что когда он был молод, то много воевал и подчинил себе земли по реке Дюне, которая течет в Гардарики. После этого он воевал с разными народами в Аустррике и добыл там редкие сокровища. А река та по величине считается третьей или четвертой в мире. Ее истоки искал Ингвар Путешественник, как рассказывается в саге о нём. Конунг Реггвид провёл в том походе целых семь лет. Люди уже думали, что он погиб. Но он вернулся в Гардарики и больше не ходил в походы. Он добыл коня, который понимал человеческую речь. Его звали Дульцифал. Этот конь был стремителен как птица, ловок как лев, силен как волк. По размерам и по силе не было ему равного. Он не давался в руки хозяину, если тому было суждено поражение в бою, но если хозяину суждено было победить, то конь сам прибегал к нему. Ничего не могло сравниться и с боевым снаряжением конунга. Шлем был сплошь усыпан драгоценными каменьями и прочен необычайно. Броня выкована из трех слоев прочнейшей стали, а сияла как серебро. Щит был широкий и толстый, так что его и железом не пробить. Копье — крепкое и прочное. Если им ударяли о щит, оно звенело, будто колокол. Если же хозяину было суждено поражение в бою, то звука никакого не было. Меч не знал устали в битве и входил в железо и камень так, словно это было жирное брюхо. Он был выкован из герского железа. Это железо делают во фьорде, который называется Гер. Он и не ржавел и не тупился.Дульцифал был из породы дромедаров, как называют этих коней. С тех пор как конунг Реггвид завладел этим конем и таким оружием, он никогда не терпел поражения. В его владениях можно было собрать много воинов, и он всегда со своими людьми участвовал в больших сражениях.У конунга было множество советников и друзей. Одного из них звали Сигурд, и у него было прозвище Шерстяная Пряжа. Он был внуком Хальвдана Красный Плащ, сына Паленого Кари. Он был очень смел и всеми любим, но уже стар. Много лет он служил конунгу и прошел вместе с ним через множество невзгод и опасностей…
В это время конунг Эйрек со своим войском пришёл в земли конунга Реггвида. Они убивали людей, жгли селения и уводили скот. Увидев это, люди отправились к конунгу и рассказали о том, что случилось. Когда конунг услышал такие вести, он велел разослать ратную стрелу во все концы и приказал собраться к нему всем, кто мог сражаться. Но собралось очень мало людей, так как нападение было неожиданным, и у многих было предчувствие, что дело кончиться плохо. В утро перед битвой конунг Реггвид надел свои доспехи. На шею он повесил золотое ожерелье. Это была очень ценная вещь. Потом он перепоясался своим добрым мечом, взял копье и ударил им о щит, но копье не издало ни звука. И конь Дульцифал не давался в руки, хотя многие пытались поймать его. В конце концов конь оказался в загоне. Конунг хотел подойти к нему и оседлать. Но как только конь увидал конунга, он перескочил через ограду и умчался в лес. Это показалось всем плохим предзнаменованием, все предсказывали неминуемое поражение в битве и не стали искать коня. Конунг Реггвид приказал привести ему другого коня и принести другие копьё и щит, а свои отдал на хранение дочери. После этого он со своим войском отправился к месту битвы.Конунг Эйрек собрал всех своих людей и просил сражаться, как подобает воинам и не жалеть сил для победы. Грим Эгир сказал:
— Государь, наш долг сделать все, что в наших силах. И если мы одержим победу над конунгом Реггвидом, мы хотели бы здесь поселиться. Я хочу получить какие-нибудь земли в управление и звание ярла. Пусть Торд, ваш родич, пойдет со мной, и пусть у нас будет одна судьба, а Сёрквир и Брюньёльв пусть останутся с вами и защищают ваши владения.
Конунг согласился с тем, что сказал Грим, и решил, что пусть все так и будет.Войска выстроились в боевом порядке и начали сходиться. Конунг Эйрек сражался на одном крыле своего войска, а Грим на другом. Перевес в числе был на их стороне. На четырех воинов из войска конунга Эйрека приходился только один воин Реггвида. Конунг Реггвид пошёл навстречу конунгу Эйреку, а Сигурд Шерстяная Пряжа — навстречу Гриму Эгиру. Это была жестокая битва: кровь текла рекой, удары сыпались градом, было темно от стрел и копий и летящих в воздухе камней. С криками войска двинулись друг на друга. Берсерки конунга Эйрека шли впереди. Они рубили воинов конунга Реггвида как молодой лесок, так что один падал на другого. Увидав это, Сигурд Шерстяная Пряжа устремился вперед. Он рубил направо и налево, пока не добрался до Торда Лысина с острова Хлёсей. Сигурд ударил его мечом по голове, но меч только скользнул по лысине. Тогда Торд ударил Сигурда и нанёс ему смертельный удар. Сигурд пал достойно, как и подобает воину. Когда конунг Реггвид увидел это, он сильно опечалился из-за гибели Сигурда. Он пришпорил коня и бросился вперед. Он рубил мечом направо и налево и валил людей вместе с лошадьми, так что вокруг него все полегли. Меч его входил в тела, будто в воду. Ножны были сплошь покрыты золотом и казались ещё краше. В навершие рукояти были вделаны драгоценные камни, обладавшие целительной силой. Если ими терли о рану, из неё выходил яд и боль прекращалась. Конунг с такой силой пробивался к знамени конунга Эйрека, что обе его руки были по плечи в крови. Одним ударом убивал он двоих, а то и троих. Он бился так до тех пор, пока на его пути не встали Грим Эгир и Торд. Они одновременно ударили его мечами, но конунг защищался так ловко, что не был даже ранен. Тогда Грим дохнул на него колдовской силой, так что конь Реггвида встал на дыбы и чуть не сбросил всадника. Конунг соскочил с коня и с прежней силой продолжал рубить направо и налево. Он свалил уже столько врагов, что груда их тел доходила ему до пояса. Потом он взял меч обеими руками и ударил Грима Эгира. Но тот дохнул колдовской силой, и меч выпал у Реггвида из рук. Тогда конунг схватил топор и ударил обухом Торда прямо по лысине, так что тот долго лежал ни жив ни мертв. Реггвид перепрыгнул через гору мертвых тел. Против конунга Реггвида вышел Эйрек и нанёс ему удар мечом, но меч сломался у рукояти, а доспехи конунга остались целы. Грим Эгир ударил конунга мечом под броню и проткнул его насквозь. Конунг пал с честью, как и подобает воину. Наверное, никогда ещё в Гардарики не жил человек более знаменитый, чем конунг Реггвид. Большинство воинов Реггвида погибло, а кто остался жив, бросились бежать. Многие полегли и в войске конунга Эйрека. На этом битва закончилась, и был поднят щит мира. Тем, кто признал этот мир, сохранили жизнь, а тех, кто не пожелал служить конунгу Эйреку, убили. Так закончилась эта битва. Потом с мёртвых сняли одежду, и конунг со своей дружиной отправился в город. Всю ночь они веселились, пили и слушали музыку, а на утро конунг приказал Гриму Эгиру и своим дружинникам найти дочь конунга. Они так и сделали. Когда они вошли в её покои, она приветствовала конунга Эйрека, хотя была в печали и горько плакала. Конунг Эйрек старался её утешить и сказал, что возместит ущерб в людях и имуществе, который причинил ей.
— Я исполню любую твою просьбу, какая будет в моих силах, если ты станешь жить с нами в согласии и делать то, что мы скажем.
На это Ингигерд, дочь конунга, ответила:
— Не вправе тот носить имя конунга, кто не держит слова, данного девушке. Я буду жить с вами в согласии и буду делать то, что вы требуете, если вы сдержите своё обещание и исполните то, о чем я попрошу вас. Уж лучше я сама себя убью и никому не достанусь, чем буду принадлежать мужчине против моей воли.
Конунгу она очень пришлась по сердцу, и он сказал:
— Если кто-то не сдержит данного вам обещания, я опозорю его имя. Скажите, чего бы вы хотели, и я всё сделаю.
— Вот мое первое желание, — говорит дочь конунга. — Насыпьте курган в честь моего отца, большой и красиво убранный внутри, а вокруг кургана поставьте высокий частокол. Пусть курган стоит в пустынной и безлюдной местности, а в кургане рядом с отцом положите золото и другие драгоценности. Он должен быть во всех своих доспехах, а за поясом у него должен быть его меч. Он должен сидеть на престоле, а по обеим сторонам от него должны быть его павшие воины. Никто из ваших людей пусть не смеет прикасаться к коню Дульцифалу. Пусть он идёт куда хочет. Три зимы я буду править четвёртой частью страны, и вместе со мной будут те, кого я назначу, и пусть все мои люди будут помилованы. Каждый год я буду посылать одного из моих воинов сразиться на турнире с вами или Сёрквиром, вашим воином. Если мне не удастся найти того, кто выбил бы Сёрквира из седла, тогда моя жизнь и государство будут принадлежать вам. Но если Сёрквир будет побеждён, тогда вы должны будете уехать прочь со всем своим войском и никогда больше не возвращаться в Гардарики, а вся власть над землями моего отца будет принадлежать мне по праву.
Грим Эгир сказал:
— Не стоит на это соглашаться, поскольку она всё тщательно наперед продумала. Кажется мне, что вам, государь, не подобает так долго ждать ответа от женщины; но вы можете положиться на Сёрквира, а также на мои советы и мою мудрость, дабы не претерпеть никакого вреда.
Конунг Эйрек ответил:
— Не думал я, дочь конунга, что вы попросите такое, но я всё-таки сдержу своё слово. Я верю в Сёрквира и думаю, что вам вряд ли удастся найти воина лучше него.
Они скрепили это клятвами и на том кончили дело.
Грим Эгир сказал:
— Мне пришла в голову мысль, которая может нам пригодиться. Мы должны заколдовать Сёрквира так, чтобы никто не мог одолеть его ни на турнире, ни в поединке, и только тот сможет его одолеть, на ком будут доспехи конунга Реггвида. А в кургане надо сделать такие прочные стены из кирпича, чтобы никто не смог туда проникнуть. Тогда вы сможете выполнить всё, что пообещали дочери конунга. Вы должны всё время посылать людей за его доспехами. Пообещайте отдать вашу сестру, Гюду, тому, кто их добудет. Либо доспехи окажутся в ваших руках, либо эти люди не вернутся назад живыми.
Конунг и все остальные решили, что это хороший совет.После этого возвели курган и посадили туда конунга Реггвида. Последней из кургана вышла Ингигерд. Она велела тайком принести туда доспехи, точь-в-точь такие же, какие были у конунга, и положить ему на колени. После этого курган закрыли и сделали так, как предлагал Грим Эгир. Земли были поделены согласно договору. Всё устроили так, как сказано. Дочь конунга не могла найти человека, готового сразиться с Сёрквиром, а Эйрек посылал многих мужей к кургану, но ни один не вернулся назад…
Рано утром Хрольв был уже на ногах. Он облачился в доспехи Реггвида и вооружился добрым мечом. Дочь конунга дала ему копьё и щит, которые принадлежали её отцу, и посоветовала ему взять коня Дульцифала. Конь находился в крепком загоне вместе с другими лошадьми. Он брыкался и лягался и убил много лошадей. Хрольв направился к загону и ударил копьём по щиту. Дульцифал тут же подошёл к нему. Щит и копьё так громко зазвенели, что всем это показалось чудом. Хрольв взял коня, оседлал его и лихо вскочил в седло в своём боевом облачении. Дульцифал рванул с места, легко перескочил загородку и поскакал в поле. На месте поединка уже был Сёрквир с конунгом, Вильхьяльмом и Брюньёльвом. Там собралось много народа.
Хрольв и Сёрквир подняли копья, поскакали навстречу друг другу во весь опор и нанесли друг другу сильные удары. Копье Сёрквира ударило в щит Хрольва, но соскользнуло, а Хрольв сбил с Сёрквира шлем. Хрольв нанёс удар, когда Сёрквир проскакал ещё только треть пути. Дульцифал, не останавливаясь, развернулся и поскакал назад, так что Сёрквир не пересёк ещё и четверти пути, когда они вновь сошлись. Они ударили друг друга копьями, и так же, как в первый раз, Сёрквир не смог одолеть Хрольва, а тот выбил у него щит. В третий раз Дульцифал понёсся как птица, и вновь они сошлись. Хрольв нанёс удар, и его копье застряло в доспехах Сёрквира. Он поднял Сёрквира на копьё и проскакал с ним вокруг поля. Потом он бросил его вниз головой в вонючую яму, и Сёрквир сломал себе шею. Тут Дульцифал остановился как вкопанный.Дочь конунга и все её люди ликовали. А конунг Эйрек, увидев, чем закончился поединок, сильно разгневался и приказал своим людям окружить Хрольва и убить его поскорее, сказав, что, если отпустить его теперь, он причинит много бед. Было сделано так, как велел конунг: на Хрольва напали со всех сторон. Но когда Дульцифал увидел это, он встал на дыбы, стал бить передними ногами и до смерти закусал многих людей. Глаза его налились кровью, из ноздрей и из пасти, казалось, изрыгал он пламя. Когда он поскакал, он многих затоптал насмерть. Но и Хрольв не сидел мирно в седле. Он орудовал мечом Реггвида, рубил и колол людей и лошадей направо и налево. И кто вставал на его пути, падал замертво. Тогда люди конунга отступили. Хрольв направился к конунгу, но тот побежал прочь. Пока Хрольв доскакал до леса, он убил больше сотни человек. Он устал, но не был даже ранен. Конунг Эйрек увидел, сколько людей он потерял, и вернулся вечером в свой замок очень печальным. А дочь конунга Реггвида в тот же вечер была ласкова со всеми своими людьми и щедро их угостила. Она позволила своим служанкам столько выпить, что они повалились спать прямо там же. Когда наступила ночь, в замок приехал Хрольв, нашёл дочь конунга и сказал ей, чтобы она готовилась к отъезду. Она ответила, что готова. Хрольв взял с собой два больших сундука с драгоценностями Ингигерд. Они сели вместе на Дульцифала и отправились в путь. Не говорится о том, куда они поехали или как долго были в дороге, но ехали они больше ночью, чем днём…
Хрольв покинул Данию и поплыл с Ингигерд на восток в Хольмгард. У него было десять кораблей. По совету дочери конунга и знатных людей Хрольв был избран конунгом всей Гардарики. Треть Гардарики называется Кэнугарды и лежит у той горной цепи, которая разделяет Ётунхейм и Хольмгардарики. Там есть также Эрмланд и много других небольших государств. Хрольв правил своим государством, пользуясь большим почётом. Он был мудрым и добрым правителем. Никто из конунгов не смел напасть на него, так он был силен и отважен. Хрольв и Ингигерд очень любили друг друга. У них было много детей. Одного сына звали Реггвид. Он был высоким человеком. Он отправился в поход по Восточному пути и не вернулся. Мудрые люди говорят, что другим сыном Хрольва был Олав, конунг Дании, на которого напал Хельги Храбрый. Но Хромунд Грейпссон, как говорится в саге о нём, пришёл на помощь Олаву и убил Хельги. Дочерей Хрольва звали Дагню и Дагбьёрт, они исцелили Хромунда. Однако не говорится, были они дочерьми Ингигерд или нет. Третьим сыном Хрольва был Хёрд, отец Кари, а тот был отцом Хёрда-Кнута. Рассказывают, что Хрольв прожил до глубокой старости, но неизвестно, умер ли он от болезни или погиб в бою».

Имя, схожее с именем Реггвида, имел его современник исторический Трагвит, он же Драгувит, Дражко, король Славянии, ободритов и вильцев в 795-809.
«Год 789.  Тогда король Карл вновь через Саксонию дошёл до славян, которые называются вильцами,  и явились короли  той страны с их королём Трагвитом ему навстречу, и, прося мира,  передали  все те земли под власть Карла, короля франков; и [когда] даны были заложники и сами себя они передали,  король возвратился во Франкию».

«Явился же к нему (Карлу) король тех славян, которого звали Дроговиз и передал своё королевство ему и франкам, объявив, что некогда  получил эту власть или господство от непобедимого правителя Карла».
«Год 798… Нордлиуны, вступив в битву против Дражко, князя ободритов, и нашего легата Эбуриза, были в бою побеждены. Из них пали на поле битвы четыре тысячи…»  Сыновьями Трагвита были Любый и Чедраг.

Потом в Руссии появляется Рагнар Лодброк (Кожаные брюки), потомок Скиры, Радбарда и Рандвера по отцовской линии. Он занял престол в Дании после Сигурда Кольцо:
«…Рагнар подготовил экспедицию против Греческого Понта, и призвал датчан к сбору, обещая, что даст людям самые полезные законы. Перед этим он предписал, что каждый отец домашнего хозяйства должен предложить на службу одного из своих сыновей, кого он уважал меньше всего; но теперь он предписал, что каждый должен вооружить сына, который был самым стойким или наиболее  преданным. Вслед за тем, взяв всех сыновей, которых  он имел от Торы, вдобавок к Уббе, он в различных кампаниях атаковал, крушил и подчинил Греческий Понт с его королем Диа. Наконец он вовлёк того же самого короля после катастрофы в новую катастрофу и убил его. Сыновья короля: Диа и Даксо, которые прежде женились на дочерях короля руссов, просили сил у тестя, и отважно стремились отомстить за своего отца. Когда Рагнар увидел их безграничную армию, он перестал доверять своим собственным войскам; поставил на колёса бронзовых коней, которых можно было легко тащить, взял их на поворачиваемые лафеты, и приказал, что они должны применяться против самых плотных рядов врага. Это устройство столь хорошо разрушало линию противника, что надежда датчан относительно победы, казалось, находилась больше в машине, чем в воинах: поскольку огромный вес машины сокрушал то, что его поражало. Один из вождей был убит, в то время как другой бежал, и вся армия Греческого Понта отступила. Скифы, которые были близко связаны кровной связью с Даксо со стороны матери, как говорили, тоже были разбиты в том же самом бою. Их территория была отдана Хвитсерку, а король руссов, мало доверяя своим собственным силам, стремительно летел прочь от ужасных войск Рагнара.

Потом Рагнар почти пять лет потратил на морское бродяжничество, и быстро заставил все другие народы подчиниться; но он обнаружил что биармы открыто нарушают его владычество. Он как раз победил их, но их подчинённость была слабой. Когда они услышали, что прибывает Рагнар, то направили заклинания небу, возбудили облака и направили их в наиболее разъярённые штормы.Это в течение некоторого времени остановило датчан от вояжей, и заставило потерпеть неудачу в поставке пищевых продуктов. Затем шторм внезапно прекратился, но теперь они были опалены наиболее горячей и пылающей жарой; и эта чума не была проще, чем любая большая и сильная простуда. Так вредный избыток в обоих направлениях воздействовал на их тела поочередно и вредил им неумеренным усилением сначала холода, а затем жары. Кроме того дизентерия погубила большинство из них. Так что масса датчан, запертых опасным состоянием погоды, погибла от телесной чумы, которая возникала каждый раз. И когда Рагнар увидел, что он удержан не так сильно естественной как искусственной бурей, он провёл свой вояж как только мог и добрался до страны куршей и сембов, которые оказали ему ревностную почесть за его энергию и величие, как будто он был наиболее уважаемый из завоевателей. Это услужение вызвало гнев короля из-за высокомерия мужей Биармии, и он попытался отмстить им за его оскорблённое достоинство внезапной атакой. Их король, чьё имя не известно, был панически поражён таким внезапным вторжением врага, и в то же самое время не имел никаких оснований, чтобы сражаться с ним; и полетел к Матулу, принцу Финской марки. Тот, доверяя большому мастерству своих стрельцов, безнаказанно беспокоил армию Рагнара, который зимовал в Биармии. Финны, которые привыкли передвигаться на скользящих лыжах, мчались с любой скоростью, какой хотели, и были способны приближаться или уклоняться очень быстро; как только они наносили удар врагу, тут же улетали так же быстро, как появлялись, отступление они делали даже более быстрым, чем атаку.  Их средства передвижениия и их тела были настолько ловкие, что приобретали крайнюю опытность и в движении и в полёте».
«Тем временем Даксо долго и безуспешно пробовал одолеть Хвитсерка, который правил Швецией; но наконец, он заинтересовал  его предложением о заключении мира, и атаковал его. Хвитсерк принял его гостеприимно, но Даксо подготовил отряд с оружием, который  изображал торговцев, въехал в город в каретах и порывался ночью атаковать дом хозяина. Хвитсерк поразил эту банду грабителей такой бойней, что  был окружён грудой тел врагов... Двенадцать его соратников, которые в то же самое время были захвачены врагом, получили возможность возвратиться обратно; но они отдали свою жизнь ради короля, и выбрали скорее смерть, чем освобождение. Даксо, движимый состраданием к красоте Хвитсерка… предложил ему не только его жизнь, но и свою дочь в жёны, с приданым в пол царства…Но тот, в величии своего духа, ценившего жизнь, которую ему дарят, как ничто, отверг свою безопасность, как если бы это была некоторая банальная выгода. По своему собственному желанию он принял предложение о смерти, сказав, что Рагнар будет более мягок в мести за своего сына, если он найдёт, что тот сделал свой собственный выбор способа своей  смерти. Враг задал вопрос о его опрометчивости, и обещал, что он должен умереть тем способом, которую он сам должен выбрать для этого наказания. Такой уход из жизни молодой человек воспринял как великое благо, и просил, чтобы его связали и сожгли вместе со своими друзьями. Даксо немедленно исполнил его просьбу, жаждущую смерти, и предоставил ему конец, который тот избрал. Когда Рагнар, услышал об этом… он поручил своё царство Ивару, возлюбил отцовской любовью Уббе, который был теперь восстановлен его прежним покровительством. Затем направил свой флот к берегам Руссии, захватил Даксо, заковал его в цепи и отослал для содержания в Утгард. Рагнар оказал в этом случае милость убийце своего самого дорогого сына, так как он пполностью удовлетворил своё чувство мести, которой он желал, изгнанием преступника скорее, чем его смертью. Это сострадание пристыдило руссов от любой дальнейшей ярости против такого короля… Рагнар вскоре вернул  Даксо обратно и восстановил его в стране после обещания, что он каждый год будет платить ему дань… Поскольку он думал, что это лучшее наказание для военнопленного… Затем он ушёл и назначил своего сына Эрика, по прозвищу Шляпа ветра, править Швецией».

В тот год, когда Рагнар воевал в Биармии, славянский князь «Буривой, имея тяжку войну с варяги, множицею побеждаше их и облада всю Биармию до Кумени. Последи при оной реце побеждён бысть, вся свои вои погуби, едва сам спасеся, иде во град Бярмы, иже на острове сый крепце устроенный, иде же князи подвластнии пребываху, и тамо, пребывая, умре. Варяги же, абие пришедше град Великий и протчии обладаша и дань тяжку возложиша на словяны, русь  и чудь».
То есть Буривой потерпел поражение именно от Рагнара. Рагнар же мог оставить тогда в Биармии только своего сына Ингвара. Умила, внучка Буривоя и средняя дочь Гостомысла, в это время стала женой какого-то правителя варягов, который правил к северу от Новгорода. Скорее всего, её мужем и стал Ингвар. Ведь не случайно же Рюрик назвал своего единственного сына именно Ингорем. Наверное, всё-таки в честь своего отца. В сагах действительно перед Рюриком упоминается некто Ингвар, конунг Гардарики, который жил в Альдейгьюборге, то есть в Ладоге. После него там же потом в русских летописях упоминался и Рюрик: «…конунг Стюрлауг и Аки посылают Сигхвата Высокого на восток в Гардарики сватать Ингибьёрг, дочь конунга. Он плывёт из страны с 10 кораблями. Ему сопутствуют попутный ветер и отвага, пока он не приходит в Гардарики, и идёт к конунгу, и хорошо и с уважением приветствует его. Конунг принял его слова хорошо и спросил, кто он. Он говорит: «Меня зовут Сигхват, а приехал я за тем, чтобы сватать Ингибьёрг, твою дочь, замуж за Аки, моего побратима». Конунг говорит: «Вы, побратимы, много на себя берете и считаете себя выше конунга, если вы думаете, что я выброшу богатство и женщину, земли и свободных людей, отдав рабам Стюрлауга свою дочь. Пусть их схватят, и будут они висеть на самом высоком крючке». Сигхват возвращается на корабль и просит своих людей отплыть как можно быстрее. Вот они снимаются с якоря и плывут, пока не прибывают домой, и рассказывают Стюрлаугу, что произошло. Они, Стюрлауг и его побратимы, быстро собираются, созывают к себе войско и плывут на восток к Гардаланду. Конунг Стюрлауг захватил конунга Дага, потому что у того не было [достаточно] войска против них, и предоставил ему две возможности: либо он должен будет отдать Аки в жёны свою дочь, либо умрет. А так как конунг Даг оказался побеждённым, то выбрал он то, чтобы отдать Аки в жёны свою дочь. Аки обручается с Ингибьёрг, и вслед за этим идут приготовления к вейцле. И женится Аки на Ингибьёрг, дочери конунга, и впоследствии живёт он там, и больше его не будет в этой саге. Затем отправляется Стюрлауг домой в свое государство и живет спокойно.Теперь нужно рассказать о том, что Франмар хочет исполнить свой обет. Он готовится теперь к поездке из страны, и, отплывая из Свитьода, имел он 60 кораблей. Держит он курс на Аустрвег и грабит во многих странах, и направляет войско к Альдейгьюборгу (Ладоге – Б.П.). Там правил конунг Ингвар. Он был мудрым человеком и большим хёвдингом. Его дочь звали Ингибьёрг. Внешностью она была красивее любой женщины, быстра умом, хороший лекарь. Многие люди обращались к ней [за помощью]. Рассказывали, что она сама должна была себе выбрать супруга. Многие сватались к ней, и всех она отвергла. Франмар послал людей в Альдейгьюборг к конунгу Ингвару сватать себе его дочь в жёны. Конунг дал им ответ, что он созовёт тинг и пригласит людей. Приглашает он [и их] прийти туда, «и она сама выберет себе мужа».Вот Франмар ждёт там, и назвался он именем, Снэколь. Вот наступил день, когда должен был состояться тинг. Надевает Франмар все королевские украшения и отправляется на тинг с большим войском. Он велел принести себе сиденье. Конунг Ингвар пришёл туда с большим войском и многочисленными советниками. Конунг спрашивает, кто этот человек, который так важно выглядит. «Мое имя Снэколь, — говорит он, — и приехал я сюда к тебе, чтобы посватать твою дочь». Конунг говорит: «Где находятся твои земли или подданные, большое богатство или слава?» «Я думаю всё приобрести, — говорит Франмар, — если я породнюсь с тобой». Конунг говорит: «Разве ты не знаешь того, что она сама выберет себе мужа?» «Я об этом слышал», — говорит Франмар. Тогда послали за Ингибьёрг, и когда она пришла на тинг, приветствовала она своего отца. Он принял её хорошо и сказал: «Тебе, дочь моя, следует приветствовать жениха». «Кто он?» – говорит она. «Его зовут Снэколь», – говорит конунг. «Может быть, и так», – говорит она. Подходит она к этому высокому и прекрасному человеку, смотрит на него некоторое время и затем, улыбаясь, сказала: «Ты – достойный человек, – говорит она, – даже если вы, побратимы, и считаете себя выше конунга. Я точно узнала тебя, Франмар, — говорит она, – и тебе не нужно прятаться передо мной». И после этого был закрыт тинг».

Упоминаемая в этой саге дочь Ингвара могла быть тоже рождена Умилой. После Ингвара в немецких хрониках начинает упоминаться и Рорик. Он назывался королём вендов и правил ими после Гестимуса и Регинхери:

 «844… В том же году король Людовик выступил с войском против вендов. И там погиб один из их королей по имени Гестимус, остальные же [короли] пришли к нему и принесли клятву верности. Когда он ушёл, они тотчас нарушили её. 
     845… король Людовик, собрав большое войско, отправился в поход против вендов. Когда язычники узнали об этом, они, со своей стороны, отправили в Саксонию послов, и преподнесли ему дары и передали ему заложников и просили о мире. И тот предоставил мир и вернулся в Саксонию. После этого на разбойников нашла чудовищная смерть, при этом также и вождь нечестивцев, по имени Регинхери, который грабил христиан и святые места, умер, поражённый Господом. Тогда, посоветовавшись, они бросили жребий, которым их боги должны были указать средство к спасению, но жребий выпал без результата. Когда же некий пленный христианин посоветовал им бросить жребий перед христианским богом, они это сделали и их жребий выпал удачно. Их король по имени Рорик вместе со всем народом язычников в течение 40 дней воздерживался от мяса и медового напитка, смерть отступила, и они отпустили в родные края всех пленных христиан, которых имели».

Этот король Рорик мог быть сыном выше названного Ингвара, конунга Гардарики, и Умилы, дочери Гостомысла:
«Гостомысл имел четыре сына и три дсчере. Сынове его ово на воинах избиени,  ово в дому измроша,  и не остася ни единому им сына, а дсчере выданы быша суседним князем в жёны (21). И бысть Гостомыслу и людем о сём печаль тяжка, иде Гостомысл в Колмоград вопросити боги о наследии и, возшед на высокая (22),  принесе жертвы многи и весчуны угобзи. Весчуны же отвесчаша ему, яко боги обесчают дати ему наследие от ложесн его. Но Гостомысл не ят сему веры, зане стар бе и жёны его не раждаху, посла паки в Зимеголы(23)к весчунам вопросити, и ти реша, яко имать наследовати от своих ему. Он же ни сему веры не ят,  пребываше в печали. Единою спясчу ему о полудни виде сон, яко из чрева средние дсчере его Умилы произрасте древо велико плодовито и покры весь град Великий, от плод же его насысчахуся людие (24) всея земли. Востав же от сна, призва весчуны, да изложат ему сон сей. Они же реша: «От сынов ея имать наследити ему,  и земля угобзится княжением его». И вси радовахуся о сём, еже не имать наследити сын большия дсчере, зане негож бе. Гостомысл же, видя конец живота своего, созва вся старейшины земли от славян, руси, чуди,  веси,  мери, кривич  и дрягович, яви им сновидение и посла избраннейшия в варяги просити князя. И приидоша по смерти Гостомысла Рюрик со двемя браты и роды ею…»

«В лето 6368 (от Сотворения мира – Б.П.) имаху дань варязи из замория в чуди, на словенех, на мерех и на всех кривичах. А козаре имаху на поле, и на севере, и на вятичах, имаху по белеи от дыма и по северицы…
6369. Быша варяги из замория и не даша им дани. Тогда же умре словенский князь Гостомысл и почаша людие сами в себе владети, и не бе в них правды, и восташа род на род, и быша в них усобицы, воевати сами на ся. И реша: «Поищем себе князя,  иже бы владел и рядил нами по ряду и по праву».
6370. Положивше совет, поидоша за море к варягом русь, сице бо тии звахуся варязи русь, яко се друзии зовутся свие, друзии же урмани, ингляне, друзии гути, тако сии. Реша русь, чудь и словяне, и кривичи, и вси: «Земля наша велика и обильна, а наряда в ней нет, да  поидите у нас княжити и владети».
И избрашася трие братие варяжстии с роды своими, и пояша себе всю Русь. И приидоша к словеном первое, и утвериша город Ладогу (Альдейгьюборг – Б.П.). И седе в Ладоге старейший, Рюрик, а другий, Синеус, седе у нас на Белеозере, а третий Трувор, в Изборску. И от тех варяг прозвася Руская земля Новгород; тии суть людие новогородстии словяне издревле. И по городом княжаху от род их. Сии же пришельцы княжат от рода бо варяжска преж бо беша».

«Въ лето 6367. Имаху дань Варязи изъ замориа на Чюди, на Словенехъ, на Мери и на всехъ Кривичехъ, отъ мужа по беле векше. А Козарии имаху дань на Полянехъ, и на Северянехъ и на Вятичехъ, по беле векшице отъ дыма. А ей о Русскихъ князехъ и начало княжениа ихъ скажемъ. Пръвый князь въ Руси Рюрикъ, отъ рода суща Августа, кесаря Римьскаго; а се о нёмь писание положимъ. Обладающу Августу всею вселенною, и нача ряды покладати на вселенную, постави брата своего Патрекия Египту, Агустолия брата своего Александрии властодръжца, Акириниа Сирии положи властодръжца, Ирода Антинатра царя постави Евреомъ во Иерусалиме, а Асию всю поручи Евлегерду сроднику своему, Илирика брата своего въ повръшия Истра постави, Ипиона постави въ Затоцехъ Златыхъ, иже ныне наричются Угрове, а брата своего Пруса въ березехъ Вислы рекы во градъ Мадборокъ, и Торунъ, и Хвоиница, и преславы Гданескъ и иныхъ многыхъ градовъ, по реку глаголемую Немонъ, впадшую въ море, и до сего часа по имени его зовется Прусская земля. А оть Пруса четвёртое на десять колено Рюрикъ. И въ то время въ Новеграде некый бе старейшина именемъ Гостомыслъ, скончаваеть житие, и созва владалца сущая съ нимъ Новаграда, и рече: «советь даю вамъ, да послете въ Прускую землю мудрыя мужи и призовете князя отъ тамо сущихъ родовъ». И въ то же время восташа Кривичи, и Словене, и Чюдь и Меря на Варягы, и изгнаша я за море и не даша имъ дани, начата сами себе владети и грады ставити; и не бе въ нихъ правды, и воста родъ на родь, и бысть межу има брань велика и усобици, и воевати начаша сами на ся. И реша сами къ себе: «поищемъ себе князя, иже бы владелъ нами, и рядилъ ны и судилъ бы во правд»; и послаша къ Немцемъ. И послы же Новоградские шедше во Прусскую землю, обретоша князя Рюрика, оть рода Римьска царя Августа, и молиша его, дабы шёлъ княжити къ нимъ. Князь же Рюрикъ взя съ собою два брата Синеуса и Трувора и племянника своего Олга, и нача мыслити хотя ити на Русь. При сего же Михаила царстве, посылаше за море къ Варягомъ къ Руси; сице бо звахуся Варягы Русью, яко се друзи зовутся Армане, Агляне; тако и си. Реша Чюдь, Словене, Кривичи Варягомъ: «вся земля наша добра есть, и велика, и изобилна всемъ, а нарядникъ въ ней несть; пойдете къ намъ княжити и владети нами»…

     Въ лето 6370. И приидоша отъ Немець три браты съ роды своими, и пояша съ собою дружину многу; и пришедъ старейший Рюрикъ седе въ Новеграде, и оть того наречеся времени Великий Новгородъ, а Синеусъ, брать Рюриковъ, на Белеозере, а Труворъ во Изборсце; и начаша воевати всюду. И отъ техъ Варягъ находницехъ прозвашяся Русь, и отъ техъ временъ словеть Русская земля, и суть Новгородстии людие и до нынешняго дне, бе бо Рюрикъ отъ рода Варяжьека, а преже бо беша Словене до Рюрика нарекошася. По двою же лету Синеусъ и брать его Труворъ умроста, и прия всю власть въ Руси Рюрикъ обою брату, и нача владети единъ; и раздая грады своимъ мужемъ: овому далъ Полтескъ, иному Ростовъ, иному Белоозеро и прочимъ. По темь градомъ суть прьвии населници: въ Киеве Варязи, въ Новегороде Словены, и въ Полътьсте Кривичи, въ Ростове Меря, а на Белеозере Весь, въ Муроме Мурома Тоже всеми теми обладаша Рюрикъ».

«6372. Умре Синеус и брат его Трувор, и прия всю власть Рюрик один. И пришед ко Илмерю, и сруби городок над Волховом, и прозва Новгород…»
Альдейгьюборг или Ладога – в переводе Старый Город. Оттуда Рюрик и пришёл.
«Рюрик по смерти братии облада всею землёю, не имея ни с ким войны. В четвёртое лето княжения его преселися от  старого в Новый град великий ко Ильменю, прилежа о росправе земли и правосудии,  яко и дед его. И дабы всюду росправа и суд не оскудел, посажа по всем градом князи от варяг и славян, сам же проименовася князь великий… По смерти же отца своего (мужа Умилы – Б.П.) облада варягами, емля дань от них».

«В старину князьки местами жили. Кто где расширился и овладевал местом, тут и жил. И приехал Юрик-новосёл из северной стороны, из дальней украины, и распоселился жить в Ладоге. Но тут ему место не по люби, и приезжает он в Новгород Великий, и не сголыми рукама, и в союз вступает. И живёт он день ко дню, и неделя к неделе, и год ко году, – и залюбили его  новгородцы, что человек он весёлого нраву и хорошего разуму и повышает себя житьём-богатством, а тут и побаиваться стали. Вот зазвонили на суём – в колокол, - и выступает этот Юрик-новосёл: «Что, – говорит, – честное обчество, возьмите меня в совет к себе, и будь я над вами как домовой хозяин. Только можете ли вы за наряд платить мне половину белочьего хвоста?» Сметили и погадали граждане новгородцы и сказали: «Можем и платить будем половину белочьего хвоста»… и поныне помнят этого домового хозяина и в Северной украине, и в Олонецком крае, и в Новгороде».

«Имел Рюрик неколико жён, но паче всех любляше Ефанду, дочерь князя урманского, и егда та роди сына Ингоря, даде ей обесчаный при море град с Ижарою в вено… Рюрик… бе вельми боля и начат изнемогати; видев же сына Ингоря вельми юна, предаде княжение и сына своего шурину своему Ольгу, варягу сусчу, князю урманскому».

«6387. Умершу Рюрикови, княжив лет 17, предаде княжение своё Ольгови, от рода ему суща, вдав ему на руце сына своего Игоря, бе бо вельми мал детск».
Потомками того нашего общего предка, который жил как раз во времена Рюрика, ныне являются также некоторые жители Литвы, Латвии, Финляндии и Карелии. Их наличие может подтвердить исторический путь Рюрика и его дружины, состоящей из варягов-русь, начавшийся в Стране Вендов и продолжившийся на север к землям своего отца Ингвара через Ижору в Финляндию и Олонецкий край (Карелию). Так что факты, изложенные в русских летописях о Рюрике, в том числе в Иоакимовской летописи, опять подтверждаются данными ДНК-генеалогии.

На этом заканчивается путь наших праотцов, предков русов, из Восточной Эфиопии в Великий Новгород. Сам Рюрик по своему происхождению не был представителем семьи R1a. Согласно данным ДНК-генеалогии, его потомки Мономашичи относятся к субскладу N1c1a1a1a1. Практически такой же субсклад и у потомков великого литовского князя Гедимина –  N1c1a1a1a. Если с помощью калькулятора Килина-Клёсова подсчитать, когда мог жить общий предок Гедиминовичей и Рюриковичей, например, князей Трубецких и Гагариных (kit 158600, 47176),  то при сравнении их 37-маркерных гаплотипов, согласно линейному методу, получается примерно 1979±583 года назад, а при сравнении 111-маркерных гаплотипов, согласно квадратичному методу, получается примерно 1878±381год назад. То есть общий предок этих князей вполне мог быть современником Проспера Цезарина и наоборот: Проспер Цезарин вполне мог быть общим предком князей Трубецких и Гагариных.
В то же время Рюрик относился к правящей династии Руса и Скиры, которая правила Руссией, страной варягов-русь, несколько веков подряд. Подданными самого Рюрика были не только варяги-русь, но также и венды, проживавшие на севере Польши, и финны с карелами (чудь), проживавшие к северу от Новгорода, а также новгородские славяне, проживавшие у озера Ильмень.

Все мы, русы, согласно выше изложенному, можем являться прямыми потомками тех наших праотцов, которые совершили многотысячелетний переход от берегов Ангары и Енисея через Алтай, Южный Казахстан, Среднюю Азию, Иран и Турцию на Балканы, потом на север Европы, а уже оттуда в Средиземноморье, Западную Сибирь, Восточную Эфиопию, Митанни-Русен, Наири, Вифинию, Этрурию и Руссию.

Причём, тот наш общий предок, который жил во времена Рюрика, оставил после себя потомков по отцовской линии и в Литве, и в Латвии, и в Финляндии, и в Карелии и в России. И если этим общим предком сам Рюрик быть не мог, то, значит, таковым мог быть кто-то из его дружинников, варягов-русь, который находился с ним рядом и в Стране Вендов, и в Руссии, и в Финляндии, и в Олонецком крае, то есть в Карелии, и в Новгороде. Имя нам его неизвестно, но мы его реальные потомки.