Поселок энергетиков, построенный в 50-х годах рядом с ТЭЦ, на наше счастье как нельзя лучше был приспособлен для детских забав. После школы ребятня дома не сидела: рядом речка с дамбами и мостами, по-над рекой Сосной - дикий пойменный лесок, вокруг каскад песчаных карьеров, превратившихся после сдачи с эксплуатацию теплоэлектроцентрали в озера. Рядом - железная дорога, конечная остановка первого автобуса, а на взгорке за мостом виднелся купол действующего каменного карьера, в котором регулярно хлопали взрывы.
Купание и рыбалка летом, коньки и лыжи зимой, игры в войнушку, казаки-разбойники, вылазки в ближайшие Коротышский и Морозовский леса — далеко не полный перечень программы. Иногда малышня тайно перемахивала забор предприятия и пыталась залезть на огромную тэцовскую трубу, но до конца могли добраться только единицы. Пацаны по сантиметру исследовали сам поселок и прилегающую территорию, даже бомбоубежище приспособили для игр. Не было крыш, на которые мы не залезали, труб, в которые не заглядывали, льдин, на которых не плавали. Особым вниманием пользовался район «трубочки». Отработанный конденсат, еще теплый, по бетонному желобу тек в речку. При впадении в нее взрослые, не говоря о мальцах, купались даже в межсезонье, здесь же и прекрасно ловилась рыба. Выпивохи тоже облюбовали это место, о чем наглядно свидетельствовали бутылки, торчащие из зарослей крапивы и полыни.
Но мальчишки — такой народ, им всегда чего-то не хватает. Построили землянку в лесу и пытались даже пожить в ней. Мало! Повынимали из фонарей на железной дороге керосиновые светильники. Слабо! В весеннюю пору держали пари, кто дольше проплывет на льдине от «Птиченского» моста, где эти льды отрывались от основного ледового поля. Победил веселый Серега Черепнов, подхватывающий любое дерзкое начинание сорвиголов. Ведь проплыл почти километр, открыл «навигацию» и набрал баллов авторитета по-максимуму. Но Валерку Мишина он все равное не переплюнул. Парнишка , в отличие от нас, младших, держал руку на пульсе времени. Носил модные клеши, на которых даже звенели колокольчики, бриолинил волосы, общался с серьезной братвой. Пока мы до седьмого пота играли в футбол с братьями Кофановыми, Валерка «гулял по эфиру», то есть радиохулиганил на средних волнах. У него имелись: свой позывной, заезжанные пленки с модными песнями, старенький кассетный маг, финка и даже девчонка. Тогда преобладал жанр воровского шансона, чего у нашего кумира имелось в избытке. Он и сам любил напевать про сиреневый туман и кондуктора, который не спешит. На средних волнах Валерыч по заявкам знакомых девчонок ставил всякие песенки на английском языке. Мы тоже слушали Валерку и его треп в эфире, где впервые узнали об ансамбле «Битлз». Каждому конечно же хотелось тоже пощеголять на радиоволнах, но у одних маячил перед глазами страх перед милицейским пеленгатором, у других не имелось ни приемника, ни тем более — передатчика.
Пашка же радиоделом занимался не первый год: паял простенькие схемы, натягивал на крыше антенны, чтобы лучше ловить «Голос Америки», слушал первый собранный приемник. Даже телефон соорудил на два номера, проложив провод по чердаку к другу Юрику. Видя, что в лампах, сопротивлениях и конденсаторах мальчишка кой-чего петрит, Валерка пригласил его к себе, благо квартира находилась на другом конце его двухэтажного дома. Показал все свое «богатство», а главное — передатчик. Схема его при прочтении трудностей не вызвала, вот только детали еще предстояло найти. Это сейчас любую запчасть к любому аппарату найдешь в магазине. Слава богу, старых испорченных приемников у народа хватало, да и новоявленный наставник подарил конденсатор переменного тока и выходную лампу 6П3С.
Через день, пунцовый от нетерпения и жарких батарей отопления, Пашка уже осваивал настройку, эфирный сленг, выискивал тех, кто услышал позывной «Медвежонок». Был восторг, ощущение многомерности пространства вокруг поселка. Месяц подпольного выхода на радиопростор принесли много открытий и тревог. Но таких как он в городке развелось много, эта самодеятельность мешала работе, например, гражданской авиации. По улицам городка шнырял пеленгатор, но в поселок энергетиков спецмашина появлялась редко. Однако Валерка бдительность не терял, об опасности нарваться на большой штраф предупредил и начинающего эфирного хулигана. Родители, конечно, ни о чем таком не догадывались, а может, и не хотели замечать — все силы занимала работа и соцсоревнование. Оно и хорошо, взрослые — отдельно, дети — тоже. Но если бы кто понаблюдал за флегматичным юнцом Пашкой, то сразу бы нашел перемены: забросил любимый футбол, стал рассеян, вдруг воспылал любовью к физике. А в анкете, которую их заставили заполнить в школе, прямо написал, что любимая радиостанция «Голос Америки» из Вашингтона. И хотя опрос был анонимный, его «вычислили» по почерку и хорошо «проработали» в директорском кабинете на предмет идеологической борьбы двух миров. Объяснять учителям мальчишка ничего не стал, ведь об этой борьбе он и не задумывался, просто любил всякую музыку, особенно редкий для советского уха блюз. Приемник «Муромец» вместе с двумя большими антеннами давал такую возможность -погрузиться в комфортную мелодию постепенно нарастающего ритма. По наивности он полагал, что на средних волнах это редкий музыкальный жанр тоже станет популярным, но все, с кем приходилось связываться, посылали его очень далеко: в мир блатного жаргона, тоскливых песен утраченной свободы, хамовитого юмора.
В один октябрьских дней любимой его осени, когда листья клена украсили своей мозаикой двор, Паша включил передатчик и поставил для слушателей песню «Клены выкрасили город колдовским каким-то светом...» На улице действительно стояло бабье лето: серебром переливались паутинки, тепло отдавало истомой и запахом сушеной травы и листьев. Его сверстники в эфире благосклонно встретили песню, особенно девчонки. В этот момент «Медвежонку» все нравилось, мерцание радиоламп, отмененные занятия в школе, солнце, льющееся из окна. Просто балдеж! И как гром среди ясного неба прозвучал резкий стук в дверь.
- Пашка, быстро сворачивай свои «удочки», в нашу сторону едет пеленгатор! - с порога выдохнул Валерка и тут же исчез в синеве подъезда.
Переход из одного состояния в другое дался нелегко. Задрожали руки и коленки, голова наполнилась паническими мыслями, страх сковал мозг. Никто же и не догадывался, ни родители, ни учителя, что этот благообразный мальчик радиохулиган. И вот теперь все узнают: кто есть кто. От страшной мысли он рванул «с мясом» провода, соединяющие одноламповый передатчик с приемником, завернул «вещдок»в полотенце и осторожно выглянул во двор. Никаких машин в нем не стояло. Стремглав кинувшись в общественную уборную, убежище малолетних курак, испуганный Пашка накинул крючок и бросил в известное отверстие клубок из передатчика и полотенца. И только тут кровь схлынула с лица, враз испарилось напряжение, прояснилась голова. Уже спокойно конспиратор вышел во двор, осмотрел все пространство между двух домов, сараев и ограды. Никаких подозрительных объектов не наблюдалось.
- Неужели пронесло, - произнес вслух подросток и тут же решил прояснить ситуацию у главаря.
На лице Валеры он также заметил следы смятения, когда он открыл дверь.
- Ложная тревога, кореш, машина с локатором проследовала дальше, - делано веселым голосом сообщил сосед.
Оба они как по команде захохотали. Напряжение тревожных минут уже преставилось в воображении как легкое облачко, не больше. Смеялись до слез, до хрипоты, до изнеможения. Особенно забавлял двух любителей запрещенного эфира факт использования туалета не по назначению.
-Зачем же ты его в сортир определил, ведь мог же просто в укромное место сунуть, - закончил хохотать старшой.- Теперь что, доставать будешь, не побрезгуешь?
- Даже и понять не могу, все было как во сне, решение возникло само собой, думал, что только там никто ничего не найдет, - озадаченно отвечал Паша.
Он и сейчас не знал что делать, собирать части на новою «машинку» или, зажав нос, вылавливать старую. А главное — как?
- Удочкой, Пашок, только без поплавка, да грузило побольше, - посоветовал главный рыбак поселка шкет по имени «Сява».
Чего только он не вылавливав из рек, озер, прудов и даже ручьев. Недавно притащил огромного судака. После весенного разлива рядом с берегом Сосны образовалось много руковов. Вода схлынула, и рыба оказалась в «тюрьме». Тут рыбачок и приметил судака, обреченно мутившего воду в большой луже. Сражение длилось долго, судак оказался сильным. Сява еле дотащил его до дому, спасибо другу Генке по имени «Крол», подсобившего с транспортировкой добычи. ...Эти два закадычных друга, по тем временам профессионалы, и предложили помощь в туалетной рыбалке.
В полдень, когда народ почти не тревожил тишину нужника, все трое зашли в крайнюю кабинку, закинули свои снасти в «очко» и принялись опускать-поднимать леску. Лучик света пробивался через трещину в досках и немного скрашивал неприятную процедуру. Меткая рука Сявы и тут не дала промашки, через 10 минут поиска передатчика крючок зацепил за дюралевый каркас радиоплаты.
-Есть, - радостно прошептал Крол и начал медленно поднимать «добычу».
Не зацепившись за края «очка» она благополучно перекочевала в старое ведро с керосином, о котором, по совету Валерки, побеспокоилась троица. В старом сарае № 4, где у Пашки была мастерская, ребята быстро обработали старыми кисточками спаянные радиодетали, особенно повозились с ребристым конденсатором переменного тока. Солнце завершило эту сложную процедуру: аппарат был готов к работе и лишь чуточку попахивал ... керосином. На следующий день в эфире снова зазвучал голос Пашки, пережившего крутой катаклизм в своей жизни. Он придал ему уверенности, которой не хватало прежде. Все получилось как по Пушкину: «...И опыт, сын ошибок трудных...»
А парадокс заключался в том, что очень скоро, без помощи учителей и родителей, парнишка по своей воле перестал засорять эфир всякой чепухой и сосредоточился на другом увлечении — мотоциклами. Но паяльник и канифоль всегда держал под руками, листал журнал «Радио» и даже подумывал о поступлении в радиотехнический институт в Рязани. Не сложилось. Из последующих средств связи уже взрослым Паша осваивал телетайп, короткие волны радиоэфира, мобильный телефон, интернет, скайп . Дистанция между ними и тем первым передатчиком, выкупанном в туалете, конечно же огромного размера. Но память почему-то не торопится расставаться с этим фактом биографии.