глава 30
Сима, как и большинство израильтян, сидела в тишине своей квартиры, когда соседние арабские страны, воспользовавшись тем, что вся страна погрузилась в тишину, в молитвы и пост, неожиданно напали со всех сторон, нарушив и тишину, и молитвы, и пост...
Поспешно молодые люди, кто на своих машинах, кто пешком, кто на общественном транспорте, в считанные часы прибыли в расположение частей, к которым они были приписаны, получили оружие и почти сразу же вступили в бой.
Медлить нельзя было, враг напирал со всех сторон и отважные бойцы без размышлений неслись на передовую, которая была почти возле их мирных городов, посёлков и кибуцей...а как же иначе, страна маленькая, раздумывать некогда.
Одним из первых вступил в бой Нёмка, находившийся ещё в рядах армии Израиля.
Муж Рахели Юда срочно выехал на военный аэродром.
Вместе с сотрудниками Сельхозакадемии прибыл на сборный пункт и Янис.
Нет смысла описывать те события, где Израиль потерял самое большое число погибших военных за все предыдущие войны, которые он вёл после провозглашения независимости страны с 1948 года.
Через несколько дней противник был отброшен с территории страны, победоносные войска перешли Суэцкий канал и почти дошли до Каира, окружив двухсоттысячную армию Египта в Синае.
Нет смысла описывать все политические интриги крупнейших мировых держав, потому что, опять виновниками конфронтации напряжённости на Ближнем Востоке
был признан Израиль.
В эти же дни в дома семей погибших военнослужащих стали стучаться траурные команды во главе с офицерами, сообщая близким о постигшем их горе...
Такая команда постучалась и в дом к Ривке, в квартире которой в тот момент находились, приехавшие навестить малыша, Сима с Леей.
Ривка всё поняла в тот же момент, когда только открыла дверь, у молодой вдовы из горла вырвался дикий крик горя и она потеряла сознание. Стоящий рядом офицер подхватил её, не дав упасть на пол и разбиться, и уложил на диван.
Горько плакала Лея, понимая своим уже не совсем детским умом, что она потеряла своего любимого старшего брата. И только побледневшая до мелового оттенка Сима не произвела ни звука, вынула из кроватки маленького Даника и крепко, крепко прижимала его к своей груди, пока он не заплакал.