глава 29
После празднования молодые уехали обратно в кибуц, откуда им вскорости предстояло переехать в Реховот. Именно в этом городе Янис прошёл успешное собеседование в Академии, получил назначение на хорошую должность и готов был уже приступить к работе по специальности.
Ривке тоже нашли место воспитательницы в детском саду, собственно говоря, кем она и работала до этого в кибуце.
Вот, только Сима не могла найти себе нишу в Израиле. Меха здесь не носили, и понятно - климат не располагает к подобным одеяниям.
Ателье по пошиву обуви, в принципе, были, но там не было для неё места, кому нужен закройщик в мастерской, где работает от силы пять человек и каждый из них - и закройщик, и сапожник, и продавец.
Вот Сима и стала заниматься уборками квартир у богатых евреев, где её очень хвалили хозяева за добросовестность и где она ужасно уставала, но другой возможности зарабатывать на жизнь она для себя не видела.
Янис с Ривкой звали её с Леей переехать к ним в Реховот и жить вместе, мотивируя тем, что у них хватит средств, а Симе - занятий в квартире, и она поможет им в ближайшем будущем с воспитанием малыша, который скоро появится на свет.
Янис очень переживал за мать, там в Вильнюсе она сидела затворницей дома, но хотя бы у неё была любимая работа, а здесь она вовсе потухла, большую часть дня сидя с книжкой в руках:
- Мам, тебе не стоит корячиться на этих уборках, мы с Рикки очень даже не плохо зарабатываем, не капризничай, хоть временно переезжайте к нам.
Но Сима без колебаний, сразу отмела эту идею:
- Янечек, я не хочу мешать вам молодым жить по своему укладу. Я буду недовольна вами, а ещё хуже, когда вы станете недовольны мной.
Я насмотрелась вдоволь на свою дорогую Дануту, которая всю жизнь проведённую рядом со мной, тяготилась своей участью приживалки, хотя я её ни разу, ни пол словечком не попрекнула.
Сынок, я всё же надеюсь, что со временем освою этот дурацкий язык и устроюсь на хорошую работу.
К сожалению, иврит ей давался с трудом, общение было практически нулевое, когда была особая необходимость в языке, под рукой всегда была бойкая Лея.
Сима, конечно, могла объясниться кое-как, но это здесь называлось шуковским ивритом, то есть базарным.
И, как всегда, в трудную минуту её жизни, вновь появилась на сцене несравненная тётя Геня...
В один из вечеров она влетела в квартиру в сопровождении младшей дочери, в руках у которой была швейная машинка и уже с порога заявила:
- Хватит тебе нюни развешивать, пора браться за настоящую работу, вот тебе машинка, вот материалы и нитки на первое время, сошьёшь нам с Соркой на лето сарафаны, а Ривке платье для беременных.
Всё, замеряй, крои и шей, и вот тебе аванс, кладу деньги на стол...
Сима пыталась возражать, ругаться, спорить... но всё было напрасно, Геня уже приняла решение и отступать не собиралась.
Понятно, что Сима имела дело со швейной машинкой, она умела кроить и даже что-то когда-то пыталась для себя шить, но это было уже так давно.
Прошло несколько часов, как за её искромётной тётей закрылась дверь, а Сима всё сидела и сидела молча в своём излюбленном кресле, кидая косые взгляды на стоящую на столе швейную машинку.
В квартиру вбежала дочь:
- Мам, мамочка, откуда у нас эта машинка, ты, что будешь шить?
- Да, идём, сниму с тебя мерки, ты будешь у меня первой клиенткой.
Наконец мерки были сняты, на столе громоздились выкройки, мел, ножницы, нитки, иголки и растрёпанная Сима колдовала над заказом, то ругаясь, то напевая, то что-то шепча себе под нос, и в этом шёпоте часто слышалось имя её тёти. И вот, уже было готово платье Леечке, и та не могла нарадоваться обновке.
За пару дней поспело платье и для Ривки, и невестка тоже осталась довольна или, по крайней мере, выглядела таковой. Следом пришли на примерку первые серьёзные клиенты - Геня и Сара, и, слава богу, они были осчастливлены не меньше предыдущих, рассчитались и даже сделали новый заказ.
А потом по наводке той же Гени, у которой знакомые были практически в каждом городе и посёлке Израиля, стали поступать заказы и от других людей, и вскоре Сима оставила работу по уборке квартир, и постепенно превратилась в модную портниху.
Но до этих событий ещё далеко, с описаниями чуть поспешили, а пока в конце сентября Ривка родила маленького Даника и все родственники опять собрались вместе в торжественном зале, и с помпой - ну, не совсем такой, как свадьба... но обрезание мальчика прошло тоже очень запоминающе и весело.
Впереди были праздники и все строили планы, как и с кем их проведут, у кого встретятся на Рош а-Шана (еврейский Новый год), а у кого на Суккот (Праздник кущей), и кто будет и кто не будет постить в Йом-Киппур ( "День искупления" или иначе "Судный день")...
А это был Йом-Киппур 1973 года.