Злорадное чувство наполнило сердце Тамары при виде смертельной бледности, покрывшей лицо барона. Когда он, не отвечая ничего, повернулся к ней спиной, молодая женщина улыбнулась и ушла в свою комнату. В тот же день за вечерним чаем Магнус отрывисто сказал ей:
– Я решил ехать в воскресенье вечером.
– Я позабочусь, чтобы к этому времени все было в порядке, – ответила с насмешкой Тамара.
В назначенный день Лилиенштерны уехали в Россию. Со времени последней сцены Магнус тоже замкнулся в себе. В таких враждебных отношениях они прибыли в Финляндию и поселились в своем имении, где провели столько тихих и счастливых дней и где все было полно для них дорогих воспоминаний. Теперь же началась совершенно иная жизнь. Супруги тщательно избегали друг друга. Часы, прежде наполняемые оживленной беседой, теперь тянулись мучительно долго. Так как Магнус деятельно принялся за управление имением, Тамара большую часть времени была предоставлена самой себе.
Молодая женщина пыталась заняться чтением и живописью, но скука и рассеянность мешали ей предаться любимым занятиям. Неизбежный скандальный процесс в будущем беспокоил ее и угнетающе действовал на сердце. Гнев овладевал ею при мысли, что один Магнус виноват во всем, вызвав своей неуместной ревностью такие неприятности. А между тем, несмотря на свою злобу, молодая женщина не переставала с большим вниманием наблюдать за мужем. Все в нем было для нее ново: и его твердая, уверенная походка, и румянец, сменивший болезненную бледность лица, и властное спокойствие, с каким он взял на себя дела, которые раньше по болезни должен был передать Тамаре. С необыкновенным интересом, в котором она сама себе не отдавала отчета, Тамара ежедневно следила из окна своего будуара, как Магнус садился на лошадь, чтобы осматривать свои поля. Всякий раз она спрашивала себя, неужели этот человек, с такой силой и ловкостью управлявший кровным арабским конем, и есть тот самый слабый и беспомощный паралитик, которого она раньше знала? Тамара сама страстно любила верховую езду и была прекрасной наездницей. Тем не менее она, под влиянием дурного расположения духа, отказалась от предложенной Магнусом прогулки верхом; тот больше не повторял своего предложения. Кататься же одна она не решалась.
Под влиянием всех этих впечатлений молодая женщина в первый раз в жизни поняла, что можно тяготиться собственным домом и искать в обществе посторонних людей развлечений и забвения пустоты домашнего очага. Обстоятельства благоприятствовали новому желанию Тамары. Чудесное исцеление барона произвело большое впечатление в окрестности. Все соседи помещики явились поздравить молодого человека и наперебой приглашали к себе, чтобы достойно отпраздновать его воскресение, как говорили они шутя.
К великому изумлению барона, Тамара, даже не советуясь с ним, приняла все приглашения. Насколько прежде она старалась всячески уклоняться от общества и избегала шумных сборищ, настолько теперь сама искала их. Она неутомимо посещала соседей и принимала их у себя, заставляя мужа разыгрывать роль радушного хозяина.
Магнус понял настроение молодой женщины и в душе страшно страдал, но ничем не выдавал перед женой своих чувств, относясь к прекрасной капризнице с невозмутимым добродушием. Эти частые собрания доставили скоро Тамаре новое развлечение: она стала замечать успехи мужа в обществе как изящного и ловкого кавалера.
Красивый и молодой человек не мог не привлечь к себе внимания женщин, большая часть которых весьма легко смотрела на любовную интригу. Кроме того, в обществе носился смелый слух о серьезной размолвке между бароном и его женой, и предусмотрительные маменьки и дамы начали уже действовать по своему ввиду возможного развода. В особенности одна красивая и умная вдова с вызывающим видом энергично атаковала Магнуса, так что тот, несмотря на всю свою сдержанность, никак не мог избавиться от ее преследований.
Заметив в первый раз кокетство вдовы с бароном, Тамара покраснела от гнева. Ее даже возмущала улыбка, с какой тот принимал вызывающую любезность красавицы.
– Конечно, это меня не касается, и через несколько месяцев он может заводить себе сколько угодно любовниц, – старалась она успокоить себя. – Но, во всяком случае, пока развод еще не состоялся, ему следовало бы дать понять этой бессовестной женщине, что он все таки человек женатый.
Тамара не отдавала себе отчета в волновавших ее чувствах, но, тем не менее, возненавидела красивую вдову и приказала не принимать ее. От Магнуса, внимательно наблюдавшего за женой, не укрылось ее душевное состояние, и надежда снова оживила его сердце. Так как молодая женщина продолжала интересоваться им, то счастье могло возродиться снова благодаря могучим корням, созданным годами любви, доверия и привычки.
В это время приехала в свое имение Нина Александровна и тотчас же нанесла визит Тамаре. Та поспешно осведомилась о князе.
– Он здесь, со мной, – ответила княгиня, быстро меняя тему разговора.
Несколько дней спустя Нина Александровна снова приехала, на этот раз в сопровождении гусарского офицера, которого баронесса видела в ее ложе, и пригласила Лилиенштернов на большой фестиваль, даваемый ею с целью отпраздновать свой переезд в деревню.
В прежнее время Тамара отказалась бы, тем более что ее шокировало присутствие офицера, роль которого она угадывала. Но в настоящем расположении духа она приняла приглашение и в назначенный день отправилась к Нине.
Был конец июля. Начинало уже темнеть, когда Тамара в сопровождении мужа подъехала к имению Нины Александровны и с любопытством любовалась волшебным видом ярко иллюминированных дома и сада. Приглашенных была масса, так как, кроме соседей по имению, приехало еще многочисленное общество из Петербурга.
Нина была в роскошном туалете и принимала гостей, в чем ей деятельно помогал неразлучный гусар. Она была необыкновенно весела и без устали танцевала. Тамара тоже много танцевала, но, утомленная шумом и толкотней, воспользовалась минутой перерыва и углубилась в уединенную аллею. Эта аллея тоже выходила к дому, только с противоположной стороны. Дом был выстроен в виде подковы. Перед главным его фасадом раскинулась обширная площадка, превращенная в данную минуту в бальную залу.
Медленно подвигаясь вперед, молодая женщина прошла часть дома, погруженного во мрак. Луна слабо освещала песок дорожки и темные группы деревьев парка. Вдруг баронесса вздрогнула и остановилась: ей показалось, что раздался чей то сдавленный стон. Минуту спустя тот же звук повторился… Перепуганная Тамара боязливо оглянулась кругом: перед ней возвышалась маленькая терраска, обсаженная кустами. Молодая женщина собиралась уже бежать, как вдруг с террасы спрыгнула какая то темная тень и с жалобным воем поползла к ней. С глубоким изумлением узнала Тамара в этой тени Трезора, любимую собаку князя Флуреско. Она нагнулась и стала ласкать ее. Животное радостно залаяло и лизнуло ее руку; затем, схватив зубами ее платье, стало тащить баронессу к террасе.
В эту минуту послышался новый стон, и молодая женщина, отбросив всякие колебания, быстро взбежала на крыльцо. Очевидно, там кто то страдал, и, может быть, ей удастся облегчить эти страдания.
Сквозь широко раскрытую стеклянную дверь она вошла в большую комнату, слабо освещенную светом, проникавшим снаружи. В этом полумраке она заметила в глубине комнаты кровать, на которой лежало какое то человеческое существо, черты лица которого она не могла различить.
– Пить!.. – прошептал чей то глухой голос.
Баронесса поспешно бросилась к столу, стоявшему у окна, поспешно зажгла свечу, при свете которой увидела графин с водой, стакан и бутылку вина, направилась к кровати, но вдруг вздрогнула и остановилась: в лежащем больном она узнала страшно исхудавшего и бледного, как смерть, князя Флуреско. Больной тоже устремил свой лихорадочный взор на женщину, одетую в белое платье и убранную цветами. По видимому, он не узнавал ее.
Дрожа как в лихорадке, Тамара подошла к кровати и, приподняв голову умирающего, поднесла стакан к его пересохшим губам.
– Кто вы? Побудьте со мной… Я боюсь оставаться один… – прошептал больной, сделав несколько глотков.
Молодая женщина назвала себя.
– Конечно, вы не можете быть один. Я сейчас позову кого нибудь, – прибавила она.
Тамара боялась сама оставаться наедине с умирающим.
– О! Я уже с утра лежу один… все люди где то заняты… Но вы останетесь здесь!.. Я не хочу, чтобы и вы бросили меня!..
С этими словами он уцепился слабой рукой за руку Тамары.
– Не покидайте меня!.. Я умираю… я боюсь смерти!.. – бормотал князь с такой мольбой в голосе, что сердце Тамары переполнилось жалостью и сочувствием.
Решив не оставлять этого несчастного, покинутого всеми больного, она сняла перчатки и вытерла своим платком влажный лоб князя. Затем, наклонившись к умирающему, она нежно прошептала ему, как бы говоря с больным ребенком.
– Не отчаивайтесь, князь! Если люди злы и бессердечны, то Господь никогда не оставляет нас.
– Ах! Я заслужил Его гнев и боюсь Его правосудия, – прошептал умирающий.
Так как Флуреско не выпускал ее руки, Тамара придвинула стул и села около него.
– Смерть тела есть возрождение души к новой жизни. Молитесь и надейтесь! Вы готовитесь предстать не перед неумолимым судьей, а перед милосердным Отцом! По своему бесконечному милосердию Он простит вам ваши ошибки как следствие увлечения дурными примерами. Он знает, что вы выросли в атмосфере порока, губящей душу и тело.
Более спокойное выражение разлилось по искаженному лицу князя. Этот ободряющий голос, исходивший из великодушного и невинного сердца, благотворно действовал на душу больного. В эту минуту оркестр снова заиграл, и звуки веселого танца отчетливо донеслись до слуха умирающего. Он вздрогнул на своей кровати.
– А!.. Опять эта дьявольская музыка, – прошептал он. – Будь ты проклята, Нина!.. Будь проклята!..
Тамара сильно побледнела. Этот бальный шум, возмущавший агонию князя, должен был поднимать целый ад в душе несчастного, умиравшего на руках посторонней женщины, тогда как его бессердечная жена, клявшаяся перед Богом делить с ним и горе, и радость, танцевала в объятиях своего любовника. О, если Флуреско раньше и грешил, то теперь он страшно за это наказан!
Несмотря на ужас, сжимавший ее собственное сердце, Тамара наклонилась к умирающему и положила свою свободную руку на его лоб.
– Без проклятий, Эмилий Феликсович! В этот торжественный час старайтесь примириться со всеми. Вспомните слова Спасителя: «Прощайте врагам вашим, если хотите, чтобы и вам простились грехи ваши».
Странное выражение появилось на лице Флуреско.
– Помолитесь за меня, – прошептал он, стараясь похолодевшей рукой поднести ее руку к своим губам.
– Нет, давайте лучше вместе молиться, – сказала Тамара и начала отчетливо, со слезами в голосе, читать чудную молитву: – Отче наш, иже еси на небесах…
Князь закрыл глаза, и только слабое дрожание пальцев показывало, что он еще жил. Как бы понимая торжественность минуты, собака положила свою умную голову на одеяло и не сводила глаз со своего хозяина.
Взглянув случайно на Трезора, Тамара заметила на его глазах слезы. Насколько это презираемое человеком животное было выше женщины, которая не могла сдержать своих скотских страстей!
Дрожа от страха и жалости, баронесса склонилась над кроватью, и горячая слеза скатилась на руку князя.
Умирающий открыл глаза и с невыразимой признательностью посмотрел на Тамару.
– Благодарю… Берегите собаку… Завещаю ее вам… Она ненавидит ее… – прошептал он едва слышным голосом.
– Обещаю вам беречь Трезора, – сказала баронесса, не сводя глаз с лица умирающего.
Вдруг конвульсивная дрожь пробежала по телу князя, грудь его высоко поднялась, глаза закрылись. Тамара вздрогнула, на лбу ее выступили капли холодного пота. Казалось, она почувствовала ледяное веяние смерти, и ею овладел сверхъестественный ужас. Освободив свои пальцы из холодной руки умершего, баронесса осенила себя крестным знамением; затем, взяв собаку за ошейник, она увела ее с собой. Сначала умное животное упиралось, но потом покорно пошло за ней.
Быстрыми шагами сошла Тамара с террасы и направилась к главному фасаду. Оркестр гремел, наполняя сердце молодой женщины ужасом и отвращением. Неужели молния не поразит преступную жену и голос свыше не сказал ей слово осуждения? Во всяком случае, Тамара решила, не щадя хозяйку дома, положить конец этому отвратительному празднику. Испытанные ею волнения раздражали ее впечатлительную натуру.
Дойдя до освещенной фонарями площадки, молодая женщина свернула в боковую аллею и прошла прямо к эстраде для музыкантов. Остановившись перед капельмейстером, она подняла руку и громко крикнула:
– Перестаньте играть!.. Князь Флуреско скончался!
Изумленный капельмейстер остановился – и музыка внезапно умолкла.
Многочисленные пары, с увлечением кружившиеся в вальсе, тоже остановились, как по мановению волшебного жезла, и все головы с любопытством обернулись к Тамаре, быстро приближавшейся в сопровождении собаки к танцующим. Видя, что все бросились к ней навстречу, молодая женщина остановилась; она была бледна, как смерть.
– Боже мой, баронесса! Что случилось? У вас страшно расстроенный вид, – сказал старый генерал, первым подойдя к Тамаре. За ним шла Нина под руку с гусаром.
– Хозяин этого дома, князь Флуреско, сейчас скончался в моем присутствии, пока жена его танцевала здесь. Музыка смущала его последние минуты! – отвечала Тамара своим звонким, металлическим голосом.
– Где он умер?.. Как вы это узнали?.. – раздались со всех сторон взволнованные голоса.
– Там, в самом отдаленном месте дома, – сказала она, указывая на аллею, огибавшую дом. – Привлеченная стонами, я вошла в комнату, где умирал одинокий, покинутый всеми человек… Около него никого не было!..
Пылающим взором окинула Тамара Нину, которая с бледным и расстроенным лицом слушала жесткое обвинение, бросаемое ей на глазах всего общества.
Не обращая внимания на воцарившуюся тишину и всеобщее оцепенение, Тамара отвернулась от толпы гостей. Заметив Магнуса, давно уже искавшего ее, молодая женщина быстро подошла к нему и взяла под руку. Глаза их встретились, и в первый раз со времени их ссоры выражение страстной любви сверкнуло во взоре молодого человека.
– Уедем! – прошептала Тамара, прижимаясь к мужу. – Возьми Трезора; он завещал его мне.
Магнус набросил на плечи молодой женщины накидку, позвал собаку – и пять минут спустя они ехали в коляске домой.
– Слава Богу! Наконец то мы выбрались из этого отвратительного дома, – сказала молодая женщина, вздохнув с облегчением.
– Расскажи мне подробности трагической смерти Флуреско, – сказал Магнус.
– Изволь, – ответила Тамара.
И она подробно описала грустную картину, только что виденную ею у Флуреско.
Оба погрузились в грустные и серьезные мысли. Они думали о результатах, к которым приводят забвение всяких нравственных принципов и вечная погоня за светскими развлечениями.
Нина была не единственным примером. Во всех слоях общества у нее были тысячи последовательниц, подобно ей смотревших на брак как на средство приобрести полную свободу. Очертя голову, они связывали свою жизнь с жизнью первого встречного и, увлеченные вихрем беспорядочной жизни, разбивали счастье своего, так легкомысленно выбранного, мужа или погибали сами под железной рукой домашнего тирана. В глубоком молчании вернулись Лилиенштерны домой. Когда они собирались разойтись по своим комнатам и Магнус, с каким то особенным выражением во взоре, поцеловал ее руку, Тамара покраснела и опустила голову.
В продолжение нескольких дней воспоминание о виденной ею мрачной сцене тяжелым кошмаром преследовало молодую женщину, лишая ее сна и делая слабой и нервной. Получив приглашение Нины, она отказалась присутствовать на похоронах Флуреско, но Магнус счел своей обязанностью отдать последний долг несчастному молодому человеку. Он уехал в Петербург с тем же поездом, с которым увозили тело покойного, и проводил гроб князя на кладбище Александро Невского монастыря.
– Ну что? Хватило у Нины дерзости идти за гробом мужа? – спросила Тамара Магнуса, когда он вернулся из Петербурга.
Барон улыбнулся.
– Конечно. Она вся была закутана в черный креп и даже падала несколько раз в обморок от горя. По видимому, Нина считает, что великолепными похоронами она загладила всю свою вину перед покойным. И действительно, Нина была настолько же щедра к умирающему, насколько скупа к живому.
– И ей не стыдно было людей? Вероятно, чуть не все общество присутствовало на похоронах князя.
Магнус молча ходил по комнате. Затем, остановившись перед Тамарой, он сказал с горькой иронией:
– Зачем ей краснеть, когда все участвовавшие на балу собрались на кладбище и выражали сочувствие бедной вдове, понесшей такую ужасную потерю? Неужели ты настолько забыла свое прошлое, что уже не понимаешь, какое влияние на людей имеет золотой телец? Неужели ты думаешь, что пример Флуреско остановит кого нибудь из этих людей, смотрящих на Нину как на средство приобрести богатство? Никогда. Каждый из них думает в своем ослеплении, что он тверже и энергичнее бедного Эмилия и сумеет подчинить себе такую женщину. В конце концов всех их ожидает та же участь, и они, рано или поздно, погибнут подобно князю Флуреско. Ах! Тысячу раз счастливы те, кто может жить вдали от этих гадостей!
– Ты прав! – прошептала молодая женщина, опуская голову.
С этого дня взаимные отношения между супругами стали менее натянуты. Так как Тамара снова начала испытывать отвращение к обществу и его шумным празднествам, Магнус старался восстановить прежние дружеские отношения. Снова начались совместные чтения, ученые споры и работа вдвоем в ателье. Молодая женщина теперь часто сопровождала мужа в его поездках верхом по полям и лесам. Точно по какому то волшебству скука Тамары исчезла. Так как молодые люди не покидали нейтральной почвы, тщательно избегая касаться жгучих вопросов, баронесса по временам забывала о предстоящем разводе, хотя в их взаимоотношениях, помимо воли, звучала какая то фальшивая нота.