Информация имеет свойство устаревать. Утверждение, что «в Багдаде всё спокойно», вынесенное моим поколением из фильма про Аладдина, тоже категорически перестало соответствовать действительности.
Как-то всегда было принято считать, что в Европе в смысле криминала всё более-менее благополучно. Безопасней, чем, скажем, в Люберцах.
Чуть ли двери нараспашку оставлять можно, а кошелёк настолько кармических привязан к владельцу, что избавиться от него, оставив, допустим, на столике в кафе, обречено на провал. Найдут, вычислят владельца и всучат насильно. Может, им не нравится, когда люди мусорят кошельками с деньгами? Муж уже дважды получил своё забытое в растеряшестве имущество, даже перепугаться утрате водительских прав толком не успел.
Однако, как не все йогурты одинаково полезны, так и не все города Европы одинаково безопасны. Некоторые в своей безопасности терпимы, а некоторые просто устрашающи.
Есть места, где туристам в лоб рекомендуется по прибытии в гостиницу запирать все ценности в сейф и не подвергать местных жуликов и щипачей искушению. Непонятно, правда, как сфотографировать Саграда Фамилия и парк Гауди, если главная ценность, твой профессиональный Кэннон, специально для таких путешествий купленный, надёжно, но бестолково покоится под замком.
Сумки, конечно, надо носить под мышкой, прочно фиксируя локтем к рёбрам. Даже если у вас там нет ничего, кроме прошлогодней конфеты и носового платка – вор, конечно, уйдёт расстроенный, но взрезанная бритвой прореха в днище аксессуару шарма не добавит.
Про задние карманы знают все, есть даже поговорка «положил в задний карман – считай, подарил». Передние карманы тоже ненадёжны, правда, как злоумышленникам это удаётся, представлять не хочется.
Деньги в банкоматах снимать рекомендуют, накрыв и себя, и банкомат плащ-палаткой. Хотя это тоже не помогает. Нам однажды позвонили зимой из банка, когда мы в австрийском Лехе катались на лыжах, и спросили, почему мы в течение дня 15 раз снимали странные суммы в Петербурге. Где Лех и где город на Неве, учитывая, что в тот раз муж ничего не посеял и все карточки были при нас? Так что с банкоматами тоже надо быть настороже.
Вообще, удивляешься изобретательности и ловкости рук криминальной публики. А от наглости так просто торопеешь.
У меня есть приятель, литовец, человек удивительный. Первое, что удивляет - это его рост, потому что почти все литовцы – генетические клоны Сабониса, очень высокие. А он роста среднего, неугрожающего. Поэтому, отталкиваясь от чисто внешних признаков, от него стремительного подвига не ждёшь. Особенно, когда он в деловом костюме и очках. В таком виде сложно заподозрить, что он знает «ушу, конфу, дзюдо и много других страшных слов» на боевой практике.
Однажды в командировке в Милане он шёл по улице. Скажем, гулял. Витрины смотрел и воздух нюхал. И вдруг заметил, как какой-то молодой парень ненавязчиво пристроился к шедшей впереди даме. Притёрся, что в толпе сделать несложно, и одним движением полоснул бритвой по её сумке. Дама ничего не заметила и продолжала держать крейсерскую скорость по заданной траектории, а паренёк как-то невзначай отстал, словно передумал синьору дальше сопровождать. Типа, ветреный кавалер, внезапно потерял интерес к флирту, так случается.
Так как всё случилось буквально мгновенно, мой литовский приятель среагировал автоматически, не подумав. Помчался в погоню. А вор, в планы которого спринтерские соревнования не входили, бросился бежать неспортивно. С азартом, но вяловато. Метров через триста его настиг удар пяткой между лопаток, куда пылкий литовец, не терпящий несправедливости, в полёте приземлился. Дальше последовала короткая серия воспитательных отработанных ударов, завершившаяся требованием литовца отдать деньги. И то ли то, что приказ прозвучал на родном для вора итальянском языке (некоторые боевые литовцы на нем говорят, как и на других шести), то ли он был больно деморализован, но он беспрекословно отдал всё из карманов. Сунул в руки победителю и умчался, кровавый шатающийся нос пальцами придерживая. А литовец погнал в противоположном направлении за удаляющейся дамой. Её он тоже настиг, к счастью, не ногой. И объяснил ей, что произошло. Дама в ужасе схватилась за сумку, запустила туда руку, которая, пройдя насквозь, вынырнула из дна. И перед тем, как она успела заголосить, успокоил: не делайте кипеш и заткните свой визг, сеньора, ваше имущество я у него конфисковал в целости и сохранности, извольте получить. И ладони, полные всякого барахла, ей протягивает. Пострадавшая взяла свой кошелёк и сказал «грацие». Позвольте, а остальное? А остальное не моё...
Рассказывая про происшествие, на этом этапе его энтузиазм иссяк, так как последовавшее за осознанием того, что он ограбил грабителя, отбило у него охоту к проявлениям такого благородства в будущем. Естественно, он отправился к карабинерам, потому что первоначальная идея «раздать бедным» была неконструктивна. Где и проторчал весь остаток дня, вместо того чтобы гулять, глазеть на витрины и наслаждаться безопасным городом Миланом.
Трудно быть героем. Неблагодарная это работа.
Однажды перед очередной поездкой, по-моему, в Барселону муж, начитавшийся рецензий в TripAdviser, очень рекомендовал мне взять сумку «попроще».
« А ты мне попроще купил?» - в негодовании спросила я. Но послушалась и откопала нечто, что не могло соблазнить даже вора в расстройстве.. Потому что вспомнила историю девятилетней давности, когда моя сумка чуть было меня не покинула.
Я не знаю, что другие адекватные женщины носят в сумках – не принято в эту интимную сферу вторгаться. Но у меня в сумке всегда лежат детские и свой паспорта, деньги и все кредитные и страховые карточки, документы на машину и телефон. Это всё, конечно, сложно найти среди конфет, ручек, резинок и заколок для волос, бумажных салфеток, тройки помад на случай, если дочь захочет накраситься, и памперса. Хотя никто из нас уже памперс не носит. Он лежит там как талисман.
Я знаю, что некоторые дамы меняют сумочки ежедневно, под костюм, шарф, босоножки, машину или цвет волос. Но для меня перегрузить всё моё хозяйство из одной сумки в другую равноценно переезду. Потому что сразу начинаешь сортировать вещи, выбрасывать старые рецепты, устаревшие визитки, пытаться разодрать слипшиеся конфеты и очистить ручки от блеска для губ, крышку от которого порядливая Нина выбросила пару месяцев назад после последнего использования. Поэтому я хожу с одной сумкой до тех пор, пока она не потеряет форму, цвет и молнию.
В тот раз мы ездили в Швейцарию, в Лозанну. Наш папа там неделю работал, а мы с Матвеем (тогда нас было поменьше, дети были представлены только сыном) шлялись по городу, плавали на пароме во французский Авион и маниакально кормили птиц на огромном озере. Матвей до сих пор недолюбливает лебедей, потому что был внезапно страшно покусан: у лебедей нет зубов, но зубристые пластины в клюве - тоже грозное оружие, если голодная бесцеремонная птица хватает тебя вместе с булкой и прикусывает с силой в кучу атмосфер.
Через неделю, когда муж все дела завершил, мы с облегчением попрощались с водоплавающими пернатыми и сели на поезд до Цюриха, откуда должны были лететь в Штутгарт к бабушке.
Я очень ждала этой поездки. Я с детства люблю поезда и даже запах железной дороги в ограниченном количестве мне нравится. Тем более, нам предстояло проехать через большую часть Швейцарии, где пасутся ухоженные рекламные коровы на заливных лугах среди графически нарезанных пашень и жёлтого пожара созревающей люцерны. Я предвкушала.
В поезде мы с достоинством, а я с восторгом, расположились в вагоне первого класса на верхней палубе (вагон был двухэтажный) посерединке.. К окошку меня, конечно, по чину не пустили, поэтому сидела на кресле у прохода. Рядом со мной – беспокойный сынок, напротив – спокойный невозмутимый муж. Багаж в виде чемоданов мы поставили в начале вагона у лестницы вниз, с нами была только, что называется, ручная кладь. Ну, и поехали.
Йося что-то там работал на своём компьютере и сумку компьютерную поставил у ног. А я свою, с паспортами и всем-всем-всем кроме памперса положила прямо над головой в багажную сетку. Едем весело, в окно зырим и отдыхаем душой. А поезд между тем останавливается на остановках. Постоит пять минут, выходящих выпустит, входящих впустит и отправляется дальше.
И вот объявляют последнюю перед Цюрихом остановку, если не ошибаюсь, Берн. Двери открывается, происходит движение, в котором я замечаю молодого человека, который мог попасть сюда только по ошибке – настолько его чёрная в заклёпках косуха, бриолин в волосах и пиратское кольцо в ухе не вяжется с окружающей действительностью.
Двигаясь по проходу и поравнявшись с нами, этот пират вдруг спотыкается и рассыпает мелочь, которая со звоном раскатывается вокруг и под меня. Он невозмутимо опускается на колени и начинает её сосредоточенно собирать, при этом бесцеремонно двигая мою ногу, чтобы достать монетки. Мы за ним с недоумением наблюдаем. А муж так просто с возмущением. Длится это полминуты. Потом он поднимается, продолжает движение в заданном направлении и , пройдя вагон насквозь, резво сбегает по лестнице.
Может, мне сильно повезло. Или у меня вдруг вздыбилась интуиция. Или я просто в прошлой жизни была ниндзя и умела слышать падение иголки в соседней комнате, летать на складных крыльях с крыш и доверять частоте ударов сердца безоговорочно.. Но я подняла голову туда, где ещё минуту назад лежала моя нашпигованная ценностями сумка. И где она уже больше не лежала.
По свидетельствам очевидцев, всё произошло молниеносно.
«Этот парень не успел спуститься по лестнице, как ты взметнулась в воздух с криками «Stop”, “Halt” и ещё какими-то на неизвестном языке, в один прыжок в полвагона достигла лестницы, которую проигнорировала, перелетев пролёт из шести ступенек, не на секунду не переставая орать.»
Йосю и Матвея моё такое неожиданное поведение сильно озадачило, потому что их интуиция промолчала и отсутствия моей сумки они не заметили. Зато через минуту они с облегчением увидели меня, пунцовую, на трясущихся ногах, слегка заикающуюся, когда «мать» звучит отчётливо, а «твою» на букве «т» буксует. Прижимая к груди сумку-трофей, которая на минуту сменила хозяина, но была отвоёвана в честном бою.
Я лично помню всё скупее, без художественных подробностей. Когда меня утрата сумки выбросила из кресла, я действительно метнулась за этим парнем. И настигла его у дверей вагона на первом этаже. Я вцепилась ему в рукав, он выдираясь, видимо, рассчитывал огреть меня моим же имуществом, замахнувшись, что было стратегическим просчётом и фатальной ошибкой. Я-то свою сумку знаю: я её привычно перехватила за знакомый мне до боли ремешок и рванула на себя так, что парень, отпустив руки, центробежной силой был кубарем выкинут на перрон. В ту же секунду, когда сумка оказалась только в моих руках, двери закрылись и мы покинули Берн. Клянусь.
Как потом рассказал муж, который сидел ко мне лицом и, следовательно, не видел того, что видела я, с другой стороны вагона на встречу первому персонажу шёл второй похожий. То есть работали парой. Пока один отвлекает, рассыпая по полу копеечки, второй, просто протянув руку, берёт то, что понравилось. Потом оба встречаются на первом этаже вагона, где с достоинством выходят с похищенным. Расчёт точен до секунды, потому что окончание операции должно совпасть с окончанием стоянки.
Со мной им просто не повезло. Есть даже подозрение, что они получили психологическую травму в результате неудавшегося предприятия. Я уверена, что они были о женщинах, как о созданиях нежных, ласковых и беспомощных, лучшего мнения. И я, конечно, бессердечная тварь, разбившая их иллюзию, но мне их совершенно не жаль. Чего жаль – что мы не заявили в полицию. Но, как водится в таких случаях, у нас была куча уважительных причин: успеть на самолёт, бабушка ждёт, время ограничено...
Прошу заметить, что всё происходило не в электричке в Долгопрудном, а в вагоне первого класса поезда Лозанна – Цюрих в безопасной и надёжной как её банки Швейцарии.
Остаётся добавить, что в общем судьба к нам в смысле криминала благосклонна. В Киеве нас не грабили, хотя на светофоре, спрашивая, как «пройти в библиотеку», увели у нашего водителя модную тогда барсетку с документами.
В Польше криминальный опыт нас тоже миновал, что чудо: наш дом грабили до и после нас, но те два года, что мы его населяли, были для него годами благоденствия. Видно, мы его оберегали всеми объединёнными силами защитных ангелов.
В Германии нас ограбили два с половиной года назад. Вор влез в дом под покровом ночи через узкое окно в туалете пока мы спали наверху. Я спала в комнате с малышкой Ниной, поэтому шум от столкновения с нинкиным горшком списала на бессонницу мужа. Наутро мы удивились пропаже денег и телефонов, и пытались их найти, списывая всё на усталость, возраст и маразм. Пока я не заметила неприметную дырочку в окне туалета, просверленную бесшумно, аккуратно и с любовью. Приехала полиция, всё записала и осталась выпить кофе и поболтать. Выяснилось, что мы в нашей деревне не первые. И не последние, учитывая, что через месяц к нам явился сосед с параллельной улицы, который пережил в ночи такое же приключение, но со счастливым концом: он был оснащён собакой. Но приехавшая полиция могла только взять отпечатки пальцев и посоветовать быть бдительными: вор, решив не связываться с псом, неспешно скрылся в лесу.
Позавчера сосед, выгуливавший собаку, остановился поболтать. Какая у вас в диаметре спутниковая тарелка? А ёлку уже поставили? А про соседку Карен с соседней улицы знаете? Да, два дня назад, да, взлом, но там камеры, что повезло. Две девочки-румынки, 14 и 17 лет засылались бандой во двор с минимальными инструментами: отмычкой, ломиком... А взрослые мужики-подельники ждут в километре на машине. Но если через лес – метров двести. Задержали на следующий день. И отпустили. Они же дети...
Здесь вообще поражаешься размахом преступлений и невозможностью попасть за это в тюрьму.
Например, американская семья, приходит польская уборщица раз в неделю. Причём, ключей у неё нет и убирается она только тогда, когда Лора,хозяйка, дома. А между тем пропадают вещи. Причём если начиналось с одежды, то потом стали исчезать более значимые вещи: украшения, ценные мелочи. А люди – американцы в чужой стране, поэтому не убили уборщицу сразу, а пошли в полицию. И им там сказали: ничего сделать не можем, нет доказательств. Устанавливайте камеры. Как только будут доказательства, будем разбираться. Ещё с месяц польская труженица рылась в хозяйских вещах, но уже под оком, довольно ощутимой для бюджета инвестиции. В результате, полиция, получив все материалы, открыла дело и поехала домой к этой даме, где обнаружила малую толику украденного. А кроме того – пять детей. Полька оказалась легальный мигрантом без предшествующей инциденту криминальной истории. И её, быстро свозив в участок, отпустили. Сказали: суд, может и будет, но обязать её выплачивать вам компенсацию за утерю имущества мы не можем. Просто забудьте.
Как говорил Довлатов про Америку, «здесь запись в тюрьму по большому блату на десять лет вперёд». То есть, попасть невозможно. Единственный путь – не заплатить налоги, тогда, естественно, без очереди.
Чем ещё порадовать? Машины вскрывают постоянно, унося всю приборную доску разом. Чаще акции разовые, но пару лет назад ребята, видимо, объединились в профсоюз, и за одну ночь в Клейнмахнов вскрыли все БМВ и Мерседесы на длинной улице. Факт, что некоторые машины стояли в гараже, профессионалов не остановил. Наши знакомые, обнаружив поутру развороченную машину, вызвали полицию, которая приехала к вечеру. Заехала, точнее. Сказали: «Вы у нас сегодня тридцать шестые, и не последние. Не рассчитывайте. Все вопросы – в страховую компанию".
Одним словом, старушка Европа уже не та.
Хотя, в её криминале нет агрессии, она не очень кровожадна. Чисто бизнес. Для Остапа Бендера было бы оптимальное поле деятельности, потому что доверчивость населения просто взывает к «относительно честному отъему денег».
Поэтому, если вдруг вам, как и мне, временами захочется пропеть «в Багдаде всё спокойно», берите цитату голосом в скобки. Эта классика уже неактуальна. Уже немодно.