Добрая слава лучше богатства

 
  Прототипом памятника  сотруднику ГАИ стал неподкупный и бесстрашный  старшина, наводивший ужас своей принципиальностью и непримиримостью на всех нарушителей ПДД. Легенда при жизни, любая встреча с которым, обрастая подробностями, становилась историей, и передавался из уст в уста. За всё время службы, согласно официальным документам, на его участке не произошло ни одного ДТП, закончившегося трагически. И ни ранги, ни высокие начальствующие московские гости не были для него авторитетом. Во всём и всегда он руководствовался только Законом, который, в чем он был непоколебимо убежден, должны были соблюдать все.
У него была своя правда. У других своя. А все разговоры о том, что она одна на всех, может быть, и не лишены основания, но с этим можно поспорить. Еще говорят «прав тот, у кого больше прав», но старшина Гречихин всю жизнь оспаривал и это утверждение.
13 летним пацаном, после боёв на Курской Дуге, ушел он сыном полка с нашими войсками гнать фрицев с родной земли. Об этом напоминает Орден Отечественной войны   «За храбрость, стойкость и мужество».
 После войны, вернулся  домой, а в 1948 году был «признан годным к строевой».  Пять  лет службы в Германии. В военном билете читаю: «уволен в запас в 1953», «зачислен на сверхсрочную в 1954». И всё это время – командир тяжелого танка. А вот и  фотография его экипажа, удобно расположившегося на броне. И похвальный лист, подписанный командиром войсковой части №32527 гвардии полковником Борисовым: «За успехи в боевой и политической учебе и безупречную службу в рядах Вооруженных Сил. Надеюсь, вы и впредь будете служить примером добросовестного исполнения своего патриотического долга перед нашей великой Родиной».
 Будьте спокойны, товарищ гвардии полковник, старшина Гречихин на протяжении своей жизни был и остаётся примером. Об этом свидетельствуют Почетные грамоты Президиума Верховного Совета, Министерства Внутренних Дел, ЦК ВЛКСМ, Управления Внутренних Дел, и пр., и пр.
А вот у меня в руках затертый на сгибах листочек, вырванный из школьной тетради. «Папа! Пишет тебе Юра. Почему ты не сказал, что ляжешь в больницу? Мы думали, ты в деревне, а потом узнали, где ты. Быстрей выздоравливай!»
… Старшина и сам не знал, что  «ляжет в больницу». День проходил в нормальном рабочем ритме. Зная, что на посту Кирилыч, водители загодя сбрасывали скорость. Ему нужно было лишь дождаться прохождения колонны новеньких «Пазиков», идущих транзитом через Белгород, и со спокойной совестью ехать в деревню.  Выходной день он планировал провести с сыном, и как уже давно обещал ему,  порыбачить.
Нарушителя   «почувствовал спиной». Взмах старенького, видавшего виды милицейского жезла, и замыкающий колонну автобус, остановился.
…Изрядно выпивший водитель, никак не мог взять в толк, что гаишнику надо? Черта города через десять метров, там уже не его территория, и какое кому дело до его состояния?! Предлагал деньги, требовал вернуть права, а когда понял тщетность своих уговоров, сел за руль, и, сбив наклонившегося над планшетом старшину, помчался догонять колонну.
…  В сознание Кирилыч пришел уже на больничной койке, и первое, о чем попросил, не волновать зря жену.
Но людская молва скора на лихие вести.
Преступника нашли, а о том, что Гречихин в больнице, говорил весь город.
  Записку, которую ему передали от сына, он хранил всю жизнь.
…Как-то я спросила свою знакомую, знала ли она Павла Кирилловича? В ответ  удивленно пожала плечами: -А кто же его не знал?- И рассказала о том, как переходила с ребенком дорогу в неположенном месте.
Свисток. Оглянулась, и обмерла. Сам Гречихин. Подходит, козыряет и укоризненно спрашивает:
- Бабушка, какой пример Вы подаёте своей внучке?
И добавила: – Я до сих пор помню, как мне было стыдно…
Из воспоминаний Сергея Гончарова:
-Память у него была феноменальная. Стоило кому-либо один раз попасться, и ты уже был в «особом» списке. Если первое нарушение было не очень серьезным,  можно было «отделаться» предупреждением. Но не приведи Господи, после этого нарушить правила во второй раз. Тут уже пощады не жди, и ни уговоры, ни угрозы не помогут. Как-то оштрафовал за превышение скорости большого милицейского начальника, приехавшего из Москвы с инспекционной проверкой.  Да что там говорить! Когда в неположенном месте дорогу переходила  жена, оштрафовал и её.
 – Паша, ты что, это же я!
-   Перед Законом все равны, - был ответ.
Однажды, увидев неправильно припаркованную машину секретаря обкома, водителем которой был его сын, немедленно выписал квитанцию.  Вот она у меня в руках: «Принять от Гречихина Юрия Павловича (основание штраф за стоянку автомобиля)  сто тысяч рублей. Дата 05.09.1996 года».
Сын рассказывал: - Я постоянно находился  между двух огней. Кого отец наказывал, пытались отомстить мне. Так, раз 12 попадал в милицию, где, продержав сутки и «разобравшись», отпускали. Ведь он не делал исключений даже для себя.
И Юрий Павлович показывает мне пробитый  талон  на право управления автомобилем. «Водитель Гречихин П.К. Удостоверение водителя 213892 серия УД». А ниже: «Должность и фамилия лица выдавшего талон. Старший госавтоинспектор Гречихин П.К.»…
- Что он любил? - Юрий на минуту задумывается. - Петь песни, пить пиво и рыбачить.
Из детских воспоминаний помню, как  брал нас, пацанов, и вёл на речку. По пути заходили  в посадку, отец нарезал ветки орешника, доставал из кармана заранее припасенную леску и делал  удилища. Любил петь с мамой. У обоих голоса были хорошие, слаженные. Когда приезжали к родне, вся деревня собиралась послушать…
Как-то учительница пожаловалась отцу, что в нашем классе ни у кого нет учебников по одному из предметов. На следующий день он подъехал к школе на своем мотоцикле. В коляске   лежали книги для всего класса. Почему я говорю «на своём мотоцикле»? Да потому, что за учебниками он никак не мог поехать, на служебном. На работе был «Урал», и такой же дома. Отец никогда не позволял себе использовать служебный транспорт для личных целей.  А без мотоцикла его даже представить было трудно.  Он и меня с детства приучал любить технику. Велосипед, мопед, а когда подрос, купил мне мечту  всех ребят  «Яву-350». С одним условием, ремонтировать и ухаживать должен был я сам, и  уметь разобрать и собрать по винтику…
Невестка, Виктория Викторовна, рассказывает:
- Сначала мне казалось, что очень строгий был свёкор. Но когда я родила дочь, он первый пришел  в роддом меня поздравить. Заботливей дедушки я не знаю.  Уходила на работу, и спокойно могла оставить на него ребенка, зная, что и накормит, и искупает, и перепеленает. А уж когда родился сын, мы назвали его в честь дедушки Павлом.
Я листаю семейные альбомы и со всех фотографий на меня смотрит Павел Кириллович, и улыбается. Даже на служебном удостоверении. Вот он на посту, вот на разводе, вот среди ветеранов ВОВ,  на встрече сыновей полка, среди курсантов милиции, в кругу семьи, на субботнике, вот ему вручают правительственную награду.
…Однажды он остановил нарушителя и потребовал права. Тот подозрительно долго копался в документах, ногой придерживая открытую дверь кабины. И уже в последнюю секунду старшина успел перехватить направленный в грудь ствол. Прогремел выстрел, завязалась ожесточенная борьба.
…«Указом Президиума Верховного Совета ССС от 14 ноября 1977 года Гречихин Павел Кириллович награжден орденом Красной Звезды (№3747794)».
Сын рассказывает:
- Отец не мог ходить в гражданской одежде. Свой выходной костюм одевал за всю жизнь всего два раза. Один раз на мою свадьбу, другой раз для того, чтобы сфотографироваться на паспорт. Даже когда ушел на пенсию, только погоны отпорол с шинели, и всё. Так и ходил в ней.
Что только не предпринимали, чтобы убрать   старшину.  Ненавидели, но уважали. За честность, за принципиальность. И подкупить пытались. Специально. Приехали с коньячком, подарками. И диктофон  включили, и понятых приготовили… Не получилось. И напрямую советовали: Пал Кириллыч, пора, закругляйся. Иди на пенсию.
Ушел. В семейном архиве хранится его трудовая книжка с одной единственной записью «Служил в органах внутренних дел непрерывно тридцать один год пять месяцев 26 дней».
Но и сейчас, вылитый в металле, он вместе со своим «Уралом» стоит на посту. Охраняя, напоминая, предупреждая. По ночам, фара мотоцикла зажигается, а поднятый в руке жезл светится, как гимн  честности и неподкупности. И проезжающие мимо машины сбрасывают скорость…