Мила Рутова пришла сегодня на работу пораньше – надо было срочно закончить начатую статью. Привычно включив компьютер, она защелкала клавишами клавиатуры – пока ехала в полупустой маршрутке, ее очень удачно посетило вдохновение, и теперь Мила почти точно знала, что писать.
Надо сказать, что ей несказанно повезло, потому что едва Мила поставила заключительную точку в тексте, в кабинет заглянул ее руководитель. Завотделом просто расцвел, увидев Рутову.
- Люда, привет! Как поживает наша статья?
- Привет, Борисыч. Родилась. Ты удачно зашел, я как раз заканчиваю.
- Ну, тогда с новорожденной тебя!
Мила хмыкнула в ответ. Пробежалась глазами по последним абзацам и лишь потом перевела взгляд на Льва Борисовича.
Она не ошиблась. Тот зашел не просто так. Уже через пару минут с совершенно серьезным лицом он дал своей подчиненной Людмиле Рутовой очередное задание. Нужно было ни много ни мало: съездить в соседнюю область, посетить там один металлургический завод и написать пару статей о передовиках производства.
- Как в старые добрые времена? – переспросила Мила не без иронии.
- Правильно. Поверь, Людмила, я немало уже живу на свете и могу с уверенностью сказать, что в этом мире ничего не меняется.
Сдав законченную статью, Мила оформила командировку и покатила в соседнюю область. А чего бы ей не покатить? Вполне приятная, сорока с небольшим, дама, у которой в жизни все уже сложилось – был хороший муж, выросли и неплохо устроились два сына. Нормальная работа. Свой, давно сформировавшийся круг приятелей и приятельниц. Вполне все так среднестатистически, все более-менее ровно. Почему бы не поехать и не развеяться?
Посетив завод, Мила довольно быстро справилась с заданием. Сделав нужные наброски для будущих статей, она выкроила себе полдня, чтобы погулять по городу. И для души полезно и наблюдения за местными жителями и осмотр достопримечательностей могут пригодиться для работы. Уж что-что, а примечать интересное и не менее интересно писать об этом Людмила Рутова умела. Журналистом она была хорошим.
Выйдя на набережную, Мила села на скамейку. Осень радовала душу и взгляд яркими красками бабьего лета. Воздух казался прозрачным – не то от того, что листва на деревьях и кустах заметно поредела, не то потому, что даже, несмотря на яркое солнце, уже чувствовалась осенняя прохлада.
Подставив лицо солнечным лучам, Мила глубоко вдохнула в себя эту звенящую свежесть, посидела некоторое время, наслаждаясь тишиной и покоем. Со стороны реки вдруг дунул прохладный ветерок, и женщина, резко раскрыв глаза, развернулась спиной к воде.
Мимо скамейки проходила стайка девчонок лет десяти. Одна из них вдруг повернула голову и посмотрела на Милу. А Мила на нее. Секунду или даже меньше длилось это переглядывание. Девочки уже проходили мимо. Отойдя на некоторое расстояние, та девчушка снова обернулась.
А Мила застыла, как изваяние. Даже не могла некоторое время понять, что случилось. Ну что, казалось бы такого из того, что какой-то ребенок посмотрел на тебя на улице?
Но ей показалось, что она все это время даже не дышала. Почему? Да потому… потому, что Людмиле вдруг показалось, что она увидела себя со стороны. Себя, Милу Рутову, только на тридцать с лишним лет моложе. Те же серые глаза, те же пухлые щеки. Даже россыпь веснушек на носу и щеках – все это было точно таким же, как у нее самой много-много лет назад. Бывает же такое!
Мила даже головой потрясла, пытаясь отогнать наваждение. Густые рыжие волосы (Мила до сих пор не пользовалась никакими красками) рассыпались по плечам. Ее лицо точно так же покрыто веснушками, как и у девочки, только она давно уже их не замечает, как, впрочем, и большинство людей вокруг нее. С годами Людмила научилась выглядеть так, чтобы веснушки были последними, что видели в ней другие. Как говорится – дура та женщина, что в тридцать лет еще не красавица. Мила Рутова дурой не была.
А вот у девочки в ее возрасте вполне могут быть с этим проблемы. Люду поначалу тоже иногда обзывали. Это теперь она с гордостью носит звание Рыжая. В детстве же это обидное прозвище! Дай бог, мама этой малышки научит ее правильному отношению к цвету своих волос и веснушкам.
Долго еще потом эта встреча не давала покоя ей покоя. Даже вечером время от времени девчушка всплывала в ее памяти. Удивительное дело – живешь вот так, и не знаешь, что где-то уже родилась и так же ходит по земле твоя копия. И никакого родства между вами вроде нет, а надо же – похожа, как две капли воды!
Утром следующего дня Мила собралась в обратную дорогу. Погода снова радовала глаз, и, пытаясь выкроить у осени побольше яркого солнышка, тепла и просто свободы, Людмила решила выйти из гостиницы пораньше, чтобы еще раз пройтись по городу. До вокзала было не очень далеко, на автобус она успеет.
Не спеша брела гостья по небольшим улочкам, любуясь архитектурой старинного города, иногда просто всматриваясь в лица людей, в их действия. Все это было не только Милиной профессией, ей это просто нравилось – наблюдать.
Вот, например, красивая кованая ограда, что отделяет территорию какого-то трехэтажного здания от тротуара. Мила вгляделась в дом. Нечто среднее между школой и детским садом, во дворе много детских штучек – горки, качели и прочее, но дети вон там, возле крыльца, явно не садовского возраста!
- Мама! – Раздался вдруг совсем рядом детский крик.
Мила вздрогнула и обернулась. К той самой решетке, чьей красотой любовалась Людмила только что, подбежал мальчик лет шести. Подбежал, схватился маленькими ручками за прутья, прижался румяной мордашкой к ним, и глядел на Милу восторженными блестящими глазенками. А по носу и щекам его весело разлетелись крупные веснушки.
Мила почувствовала, что земля закачалась под ногами. Во все глаза она смотрела на ребенка. К нему уже спешила пожилая, немного грузная тётечка.
- Дениска! – Подошла, ласково (причем не наигранно, а по настоящему ласково), она взяла малыша за руку, взглянула на застывшую на месте Милу. Улыбнулась немного грустно, – Вы простите нас. Это случайно получилось.
Ошарашенная Людмила только согласно покачала головой. А потом зачем-то задала вопрос в спину уводившей мальчика женщины:
- Извините, а что в этом доме находится?
Ответ словно обухом ударил Милу.
- Детский дом.
Купив на вокзале билет, Мила Рутова полчаса мучилась в зале ожидания, пытаясь стряхнуть с себя наваждение, не покидавшее ее с момента встречи с мальчуганом. «Что я так задергалась?! Ну, подумаешь, ребенок! Ну и что, что из детского дома! Ну и что, что он назвал меня мамой! Они же в каждой встречной тетке готовы признать мать! Тебе ли не знать, ты же журналист! Журналюга! Акула пера! Что ты так разволновалась?! Уедешь сейчас, и все забудется потихоньку».
Стараясь унять, никак не желавшее униматься, волнение, Мила стала нарезать круги по залу. Когда до прибытия автобуса осталось минут пятнадцать, объявили, что рейс отменяется по техническим причинам и просили всех купивших билет подойти к кассе. Узнав, что следующий рейс в ее город будет вечером, Мила обменяла билет.
Отойдя от окошка, она посмотрела на часы. До отъезда домой было еще больше шести часов. Глубоко вздохнув, Мила направилась к выходу в город.
Через некоторое время она поднималась на крыльцо того самого детского дома, где проживал тот самый мальчик.
«Зачем иду? Что мне здесь надо?» - думала она, а сама молила Бога, чтобы не встретиться еще раз с тем ребенком. «Ведь он разволнуется, увидев меня, может заплакать…» - Миле уже почему-то было жаль мальчика. «Дались мне эти веснушки!»
Директор заведения приняла Людмилу. Взглянув на ее журналистское удостоверение, вздохнула. «Ну и что же вы хотите?»
Мила и сама не знала. Но у нее недаром был писательский талант, голова сработала почти мгновенно.
- Понимаете, я хочу написать книгу про детский дом. Мне не нужны имена и фамилии. Ни ваших работников, ни ваших воспитанников. Мне просто нужен живой материал… - Людмилу саму покоробило от слова «материал», но она намеренно употребила его, чтобы дать понять директрисе, что ей не нужна конкретика, что она не собирается «копать» под коллектив и установленные здесь порядки. – Мне хотелось бы услышать истории детей. Вы и ваши коллеги ведь много интересного знаете…
Конечно, заведующая знала. И, конечно же, ей было некогда. Она призвала на помощь какую-то свою помощницу – на вид совсем еще молоденькую стройную девочку. Лишь потом, как следует приглядевшись к ее лицу, Мила заметила сеточку морщин у глаз. Сразу прибавив девушке лет десять, она послушно отправилась за ней куда-то в другой кабинет, чтобы там «собирать материал» для своей будущей книги, о которой Мила совсем даже не помышляла. Если честно, то она вообще не знала, зачем именно она явилась сюда. Просто ноги принесли и все. Но был у Милы уже некоторый жизненный опыт, когда (она знала это наверняка) лучше отдаться обстоятельствам и плыть по течению.
Часа два Людмила Рутова изображала из себя писателя. Историй было несколько, и все они, действительно, были интересные. Тот еще материалец! Сюда же от хорошей жизни не попадают!
Потом девушке позвонили и она, выслушав телефонную трубку, пригласила гостью в столовую на обед. Видимо готовили здесь на совесть, раз не побоялись пустить журналистку в святая святых.
Есть Миле от волнения совсем не хотелось, но не принять предложение было бы некрасиво и немного подозрительно.
Выйдя в коридор, Людмила перевела дух – он был пуст. Ну, да, конечно, дети ведь на обеде. Не раз она слышала, что в детдоме самое страшное – это смотреть в глаза детям. А как же столовая, там ведь они все равно ее увидят? Но думать об этом не хотелось, и Мила снова решила: «А, будь, что будет!».
Чутье ее не подвело. Множество ребят лишь мельком глянуло на нее, видимо дети приняли новое лицо за какую-нибудь проверяющую. Ходят ведь у них тут всякие инспекторы, наверняка ходят.
Помощница директрисы отвела Милу за отдельный столик. Они пообедали, продолжая при этом вполне непринужденно беседовать. В сторону детей Мила старалась не смотреть.
Проведя в детском доме почти четыре часа, Мила решила откланяться. Волнение ее почему-то понемногу улеглось само собой, и она вышла из кабинета воспитательницы почти расслабленной. Со спокойным сердцем прошла коридор, вышла в просторный холл на входе в здание. И тут же увидела девочку с набережной. Она стояла возле окна. Увидев Милу, ребенок явно удивился. Удивилась ли она сама? Да у Людмилы снова словно что-то взорвалось внутри. Она запнулась было, устремив взгляд на девочку.
И тут раздался топот детских ног и к девчушке подбежал мальчик. Подбежал, прижался к ней всем телом, обхватил руками.
Так они и стояли, смотрели друг на друга некоторое время. Тут раздался голос Милиной сопровождающей, и ей пришлось перевести взгляд на нее.
Уже в дверях, боясь обернуться и увидеть глаза детей, Мила Рутова каким-то не своим голосом спросила:
- А как зовут этих ребяток?
- Марина и Дениска. Они брат и сестра. Я вам про них не рассказывала… - Растерялась было воспитательница.
- Ну да. – Неопределенно проговорила Людмила и стала прощаться.
Мила Рутова уехала из этого города, вернулась домой. Написала целых три статьи про завод, про людей, работающих на нем.
Но ни днем ни ночью не могла справиться со своими мыслями. Из головы ее не выходили дети. Марина и Дениска. Брат и сестра. Круглолицые детские мордашки, щедро усыпанные веснушками.
Мила стала задумчивой. Вскоре это заметили на работе. Заволновались, все ли у нее в порядке, не нужна ли помощь. Она успокоила коллег, даже порадовалась их чуткости.
А вот муж Алексей, задав ей почти такой же вопрос, не принял ее краткий положительный ответ, начал допытываться, что происходит. Сначала Мила отшутилась. Потом просто махнула рукой – а, мол, ерунда. А потом рассказала, все как есть рассказала. Про каждый свой шаг, про каждый взгляд, про все свои ощущения там, во время встреч с детьми. Не удержалась и даже немного всплакнула в конце:"...представляешь, у них такие же веснушки, как у меня в детстве были, крупные, по всему но-о-су-у-у..."
Леша долго молчал. Часа два, наверное. Потом задал вопрос:
- И чего ты хочешь?
- Я?! – Растерялась Мила.
- Ты.
- Не знаю. А почему ты решил, что я что-то хочу?
- Потому что ты ходишь с таким видом уже почти месяц, с того дня, как ты съездила в эту командировку! На тебя смотреть больно, ты как будто что-то потеряла…
Мила не знала, что ответить мужу. Она на самом деле ничего не знала и толком не понимала. Знала только одно – ее сердце рвалось к этим детям.
Потом у них с Лешей был непростой разговор, который закончился его решительными словами:
- Ладно, давай съездим, посмотрим на эти твои… веснушки…
Спустя некоторое время жизнь семьи Рутовых резко изменилась. Настолько резко, что даже и представить себе было сложно. Скажи им, что так будет, буквально несколько месяцев назад, они бы, наверное, просто посмеялись в ответ. В квартире снова стало тесно, свободного времени опять почти не оставалось, но на сердце было легко и радостно.
А Мила на всю жизнь запомнила радостный детский крик, разнесшийся, казалось, по всему детскому дому, едва они с Алексеем переступили его порог:
- Марина, за нами папа и мама приехали!!!
P.S. У главных героев этого рассказа - Дениски, Марины и пожилой воспитательницы (имени ее я, к сожалению, не запомнила) - есть настоящие прототипы. Недавно я увидела их в передаче "Пока все дома" в рублике "У вас будет ребенок". Может быть у них не совсем такой возраст, но разница небольшая. И веснушки у них о-о-очень очаровательные!
Рассказ написался "на одном дыхании". Поверьте, я всей душой желала этим детям счастья!
А вчера в этой же программе сообщили радостную новость - брата и сестру взяли в семью!
Пусть у ребят все сложится хорошо! Храни Господь этих детишек и их близких!