Предисловие.
Наш папа Пётр Фёдорович Харланов.
Родился 18 августа 1926 года. Ветеран ВОВ и инвалид 2 группы.
Историк. Работал в школе. Был учителем начальных классов
и учителем истории. Закончил Томский гос. университет, исторический факультет
Я только недавно узнала. что он писал в молодости.
Отдал мне оставшиеся рукописи, мы к его 90 - летию (18 августа) напечатали книгу
И я решила здесь выставить его рассказы. Может они наивны.
Но это было время его молодости.
Продолжаю выставлять рассказы из изданной книги
ПРЕДИСЛОВИЕ
В сорок втором номере местной газеты за 6 апреля прочел отчет с конференции отцов «Не мы ли сами виноваты!». Разговор на злобу дня. Задумываются ли родители о своей роли в воспитании детей! Действительно, не мы ли сами виноваты, что растет число правонарушителей среди подростков, малолетних преступников! Не мы ли учим их быть жестокими, злыми, ненавистями, эгоистами!
Прочел, в моей памяти всплыла история Артемкиной судьбы. Выношу на суд читателя рассказ-быль.
***
В утренние часы центральная улица села особенно оживлена и многолюдна. Опережая друг друга, бегут в школу ребятишки, мамы и папы спешат на работу, а дедушки и бабушки ведут и везут внучат в садик.
В числе школьников – Артёмка. Он часто вспоминает приятные для него дни посещения садика. Приятные потому, что в сад он ходил всегда с папой. Папа работал токарем в совхозной мастерской, путь его лежал мимо садика, и они рука в руку шагали рядом, мужчины – большой и маленький. Всю дорогу, весело щебеча, Артёмка рассказывал смешные истории из жизни в садике. Он любил пофантазировать, его богатое воображение приводило папу в восторг.
Мама работала в больнице. Она всегда провожала мужчин до порога, напутствуя их добрыми пожеланиями на весь рабочий день.
Дружная, счастливая семья. Родители души не чаяли в ребенке, всю ласку и любовь отдавали ему сполна. Артёмка – первенец и единственный ребенок в семье. Но любили его разумно, не сюсюкали, старались воспитывать честного, порядочного, самостоятельного человека. Кто этого не хочет? Все родители считают это первостепенной задачей.
С детства папа приучал сына к порядку, воспитывал по-спартански.
– Мужчина должен быть мужчиной – частенько говорил он сыну. – Быстро просыпаться, зарядкой заниматься!
Артёмке не составило труда усвоить простое требование отца, и каждое утро без слез и каприз, вначале без особого желания, а затем с удовольствием стал заниматься зарядкой.
Очень уважал Артёмка своего отца-десантника, проходившего службу в Афганистане. Многое повидал, испытал Сергей Петрович, выполняя интернациональный долг. Нет-нет да и поделится с сыном отдельными эпизодами из своей армейской службы. Много не говорил – мал еще Артёмка, но то, что доступно детскому разуму, рассказывал.
Любил и отец возиться с сыном. Очень уж не нравилась Артёмке по утрам процедура умывания. Только отвернется папа, как Артёмка, намочив руку, протрет глаза и щеки, и готово умывание.
– Так не пойдет, – говорил Сергей Петрович и начинал учить сына, как надо по-настоящему умываться. Чтобы сынишке было удобнее проделывать эту процедуру, сделал специально для него скамеечку.
На завтрак уходило несколько минут, и… в путь. Нравилось Артёмке в школе. Светлый, просторный класс, добрая, приветливая учительница, дружные, веселые одноклассники. Любознательность малыша позволяла ему учиться хорошо. В учебе он не испытывал затруднений, и все потому, считал первоклассник, что у него такая умная учительница.
Три года пролетели незаметно. В четвертый класс Артёмка перешел с отличными оценками. За это время он многому научился, многое мел. Папа учил его играть на баяне, мама – фотографировать.
На родительские собрания супруги всегда ходили вместе, как на праздник. О своем сыне слышали только добрые отзывы.
Односельчане, глядя на них, говорили: «Дружная семья. Живут в любви и согласии. Хорошо Артёмке, повезло мальчику с родителями».
Шло время. Артём успешно закончил шесть классов. И вдруг, удивляясь и недоумевая, стал замечать, что родители как-то охладели к нему, особенно отец. Он неохотно выслушивал сына, старался побыстрее отделаться от его навязчивых вопросов и просьб.
Прибежит, как бывало раньше, Артём из школы, хочется ему поделиться с родителями событиями дня, а им некогда. Мама на кухне гремит посудой, пап читает газету, не замечая прихода сына.
– Привет, – весело скажет Артём.
– Привет, – не отрываясь от газеты, неохотно буркнет папа.
Холодное, безразличное отношение отца не на шутку взволновало подростка.
«Что случилось? Почему папа стал так относиться ко мне?» – эти мысли не оставляли семиклассника ни дома, ни в школе. Однажды на уроке, уйдя в свои мысли, он настолько отвлекся, что не слышал объяснения учителя. Встав по просьбе учителя, он не знал что говорить.
– Надо слушать объяснение, а не любоваться природой, садись, ставлю тебе «два».
Артём опешил, растерялся, удивился и испугался. Это была первая двойка за все годы его учебы в школе.
Домой подросток шел с единственным желанием – рассказать родителям все, как было. Врать-то он не умел. Войдя в квартиру, увидел плачущую на кухне маму.
– Мама, что случилось? Почему ты плачешь? – участливо спросил сын, подойдя к ней.
Мама быстро вытерла слезы, но молчала. Артёмка повторил свой вопрос.
– Случилась беда, сынок. От нас ушел папа.
– Как ушел, куда ушел? – ничего не понимая, спрашивал он.
– Ушел к другой женщине, с ней будет жить.
И мама опять заплакала.
У Артёма пересохло во рту. Не найдя слов утешения, он слегка прикоснулся к маме, она заплакала громче.
С этого дня жизнь Артёмки стала иной. Мам больше молчала, хотя к сыну стала относиться внимательнее. В школе для него началась полоса неудач. Никто не замечал и не хотел знать его горя. Стоит только ему задуматься на уроке, как слышит свою фамилию. Затем до его слуха доноситься категоричное: «Садись, два». Двойки посыпались одна за другой. Чтобы не огорчать маму, он все реже и реже стал показывать ей дневник. Молчаливый, замкнутый, он перестал общаться с одноклассниками. С горем пополам закончил семь классов. Все лето бегал, где хотел и сколько хотел, бывало, приходил домой за полночь. Мама перестала интересоваться им и его делами. Ушла в себя. Частенько стала задерживаться после работы. Сын старался не попадаться ей на глаза. Так и жили они теперь, каждый сам по себе. Грустное время наступило для них. Каждый прожитый день был для них мучительным.
Однажды вечером мама, подсев к сыну, отводя глаза в сторону, тихо сказала: «Артемка, у нас будет другой отец».
– Как другой? – вспылил Артём. – У меня же есть отец и другого мне не надо. Я хочу жить только со своим папой, он вернется к нам, обязательно вернется, вот увидишь.
У него задрожал голос, на глаза навернулись слезы, скривились губы.
– Нет, Артём, отец к нам не вернется, – уже с твердой ноткой в голосе сказала мама. – А этот будет любить тебя.
Сын неожиданно для себя встал, резко отодвинул ногой стул и молча вышел на улицу. Вернулся домой поздно, злой.
Через несколько дней он увидел в своем доме чужого мужчину. Неприязнь к нему продолжала расти. Но он, как мог, сдерживал себя, старался не перечить матери, не вмешивался в ее жизнь. Все чаще и чаще оставался ночевать у дедушки с бабушкой. Учебу забросил, ходил в школу по принуждению. Работать нигде не принимали – мал еще, хотел после восьмого класса поступить в СПТУ, не пустили старики. Так и влачил он свое безрадостное существование.
– Купи магнитофон, – попросил Артём однажды мать.
Мама, не возражая, дала деньги на покупку, стараясь загладить свою вину, и вину отца за случившееся в семье. Несмотря на дорогую вещь, купленную на материны деньги, Артем оставался к ней, по-прежнему, холоден, а порой и безразличен.
Новый «папа» приходил с работы навеселе, частенько приводил в дом друзей, чтобы продолжить пиршество. Мама относилась к этому спокойно, никогда не выговаривала ему за такой образ жизни. Только Артёму было не по себе. Чтобы не слышать пьяных голосов, он уходил в свою комнату, закрывался, включая по громче музыку, и погружался в свои мысли.
Мучительно медленно тянулись дни пребывания в школе, куда ходил он с пустым безразличием. Магнитофон надоел, баян забросил.
Односельчане сочувственно провожали взглядом придавленную горем фигуру подростка.
– Была семья, и нет семьи. Вот что значит необдуманный шаг отца. Ни с чем не посчитался. Родного сына потерял.
А Артём продолжал катиться по «наклонной плоскости». С друзьями, старше его по возрасту, приложился к рюмке раз, другой. Хотя и испытывал неприятное ощущение, но не отказывался, когда «друзья» предлагали угощение. Чтобы не показываться, матери в таком виде, ночевал у дедушки с бабушкой.
Вернувшись как-то домой, он увидел плачущую мать и отчима, который молча сидел возле стола с чемоданом у ног.
«Уходить задумал, – мелькнула мысль в голове Артёма, – сматывается!».
Не разбираясь, в чем дело, Артём ударил отчима в лицо. Размахнувшись, ударил второй раз, теперь уже в висок, тот упал.
– Артёмка, перестань, что ты делаешь?! – закричала мать.
Сын, хлопнув дверьми, вышел из квартиры. А вслед неслось: «Что ты наделал?! Артём, вернись!».
Он шел, не зная, куда и зачем. Крик матери «Артёмка, вер-ни-сь…!» сопровождал его. Сын не вернулся ни в этот, ни на другой, ни на третий день. Объявленные поиски ничего не дали. Никто так и не узнал больше ничего о судьбе Артёмки.
Газета «ВЕСТНИК ЦЕЛИНЫ»
05 мая 1990 года