Данную работу я решила написать, пытаясь в датах проследить историю отношений двух государств построенных на взаимной симпатии, духовной и языковой близости, а также преследуя взаимно выгодный политический интерес. Эти отношения, как и любые другие, имели взлеты и падения, сокращая или увеличивая расстояния между двумя народами. Географическая удаленность не была существенным препятствием, скорее препятствием было чуждое пространство разделяющее Россию и Черногорию. Тем не менее, отношения между двумя народами прошли долгий путь и имеют продолжение сегодня. В этой работе за основу взяты отношения со времён Петра Великого и дальше в течение 300 лет, то есть до 2011 года. В моей работе нет собственных выводов. Она построена на доступных материалах. Такую систему я выбрала, желая отразить через даты суть отношений двух братских народов.
«Какое огромное пространство разделяетъ Россiю и Черногорiю, говорилъ Владыка, и вотъ какъ скоро мы сошлись, видно родство племенное сильнее географическихъ разделенiй. Русскiй и Черногорецъ всегда братья, когда и где бы ни встретились». (4, А. Попов, стр. 25).
Станич Е.П.
-1-
- 1473 год. «Мученик Трифон (живший в 3 в. в Фригии, Малая Азия), снискавший ореол святости еще до разделения христианства на православие и католицизм, издавна пользовался большим почитанием в Русской православной церкви. В 15 в. часть из хранящихся в Которе его мощей была доставлена в Москву (до 1934 г. мощи находились в церкви Св. Трифона на Напрудной (Трифоновская улица), затем – в храме Знамения Божьей Матери в Переяславской слободе). Произошло это скорее всего благодаря золотых и серебряных дел мастеру, которцу Трифуну Палма, который в 1473 – 1476 гг. работал при дворе великого князя московского Ивана III, где изготовлял серебряную посуду (См.: Ковиjанич Р. Которски медальони. Београд: Кньижевне новине, 1980.)». (1, стр. 279).
Время правления владыки Данило I Петрович (1670 – 1735гг.) с 1697 по 1735 г.
- 1697 год. «Во время правления Петра Великого было положено начало морскому сотрудничеству между Бокой Которской и Россией. В связи с созданием российского флота русский царь направил группу своих подданных в Голландию и Венецию для обучения морскому делу. Сенат Венецианской республики доверил образование семнадцати русских юношей известному капитану и математику из Боки Которской Марко Мартиновичу. После краткосрочного обучения в Венеции курсанты в течение двух лет продолжали свое образование в навигационной школе в г. Пераст. Помимо теоретической подготовки русские дворяне получали и практические навыки, плавая по Адриатическому морю. С российской стороны обучением руководил государственный деятель граф Петр Андреевич Толстой, в будущем представитель России в Константинополе. Летом 1698 г., в связи с организацией второго учебного плавания, он встретился с будущими моряками в городах Херцегнови и Пераст. Во время пребывания в Боке П.А. Толстой вел дневник, в котором впервые упоминаются эти края на русском языке.» (Ковачевич П.В. Учешче Бокельа у развоjу руске морнарице, 12 вjекова бокельске морнарице. Београд, 1972. С. 137)». (2, стр. 29)
- 1697 год. «П.А. Толстой навестил обучавшихся там мореходству молодых русских князей: Д. Голицына (будущий генерал – губернатор), А. Репнина (будущий генерал – фельдмаршал), И. Гагина, Ю. Хилкова, Б. Куракина (будущий дипломат), Н. Бутурлина (будущий командир дивизии) и др.». (1, стр. 226).
- 1698 год. « Июня в 10 день. В 6-м часу дняя от города Дубровника мы на своем фрегадоне поплыли к городу, или к местечку, Перасте способныма' ветром, а невеликим. И, отъехав от Дубровника 10 миль италиянских, увидели на море впереди себя два судна турецких, которые называютсяб' фусты, на которых ездят курсары, то есть добыточники, или разбойники морские. И мы на фрегадоне своем, управя пушки к бою и всякое ружье, поворотили парусы свои прямо к темв' курсаром и сошлись с ними блиско, как можног'стрелять ис пушек. И те курсарыд' поворотилие' от нас к берегу и, опасаяся нас, поставили у себя на фусте бандеру, то есть знамя под гербом Венецкой републикиж' под образ святаго Марка, которую бандеруз' мы усмотря, прошли их мимо, не стреляя по них ис пушек, в ближнем разстоянии. А то суть обыкность и'курсаров турецкихк': когда не смеютл' с кем бится, тогда выставливают бандерым', или знамена, християнских знаков. // л. 74 Того ж числа за два часа до ночи приплыли мы под город, которой называется Каштелново; тот город Венецкой правинции, от города Дубровника 40 миль италиянских. Под тем городом наехал я своих москвича на карабле249: князяб Дмитреяв, князягФедора Голицыных, князяд Андрея Репнина, князя Ивана Гагина, князяе Юрья Хилкова, князя Бориса Куракина и иных. Город Каштелновож самой малой, фортеца каменная и все строение в нем каменное ж. Под тем городом стоял наш фрегадон тот день весь и всю ночь.
Июня в 11 день. На первом часу дни поехали мы каналом от города Коштелново. Ветр был самой малой и недобре нам способной. Того ж числа в 6-м часу дняз приплылиимы к местечку, которое называется Пераста, то местечко Венецкой державы; живут в том местечке герваты: капитаны морские, и астрономык, и маринары; домы имеют строения каменнаго и садов имеют много. От того местечка Перасты в 15 верстах и ближе городыл и деревни турецкие. То местечко Пераста сидит между высоких гор при самом канале моря. В том местечке стоял я июня до 19-го числа. От города Каштелново до Перастым 18 миль италиянских. То местечко Перастан в княжестве Албанском250, и есть в нем много сербов, которые суть веры греческой; однако ж в том местечке Перастео церкви греческой нет, а есть пцеркви греческиер по селам около того местечка не в далных местехс, в которых селах живут сербы греческой веры. А те сербы под державою Венецкою, недавно избежали от рук проклятых бусормант, от державы турецкаго салтанау и живут смежно с турецкими городами и з деревнями. Те сербы -- люди военные, подобятся во всем донским казакам, говорят все словенским языком, платьеф носят герватцкое. Жены их и дочери во всем подобны герватцким женамх в платьец и в обыкностях и зазор от мужеска полу имеют ич скрываются. Те сербы хлеба, и живностей, и фруктов имеютш достаток, живут между великих и высоких каменных гор, домы имеют строения каменнаго, к московскому народу зело приветны и почитателныщ.
В том вышеписанном местечке Перасте стоял я в доме капитана морскаго, которой называется Виценцоы Буевич, с которым я съехался под вышеписанным городом Коштелновоэ ию был у него на карабле; и тот Виценция в то время просил меня о том, чтоб мне, будучи в Перасте, стоять в ево доме. И как я в Перасту приехал, и того вышепомяненнаго капитана Виценцияа' брат двоюродной, римскаго закону апат, именуемы Виценцийб' ж, принял меня в домв' брата своего, помяненнаго Виценцияг', с великою честию и приветом. В том доме было мне полат, и краватей, и столов, и кресел, и стулов, и всяких потреб доволно, и постеля былад' для меня изготовлена изрядная. Также тот вышепомяненной капитанской брат обослал меня фруктами и живностию, и в свой дом меня звал, и всякце почтение мне чинил с великим приветом. А тот вышепомяненный капитан Виценцие' служит ж' // л. 74 в Венецкой Рече Посполитой из платы. А служба ево суть такая: имеет тот капитан свой карабль воинской, на том карабле венецких салдат имеет 160 человек на плате Венецкой републикиа; а за карабль и за свою услугу берет от князя венецкаго и ото всей републикиб на три месяца по 1 600 дукатов и марнеровв 160г человек на том карабле держит тотд капитан ис той же платы; и ходит в том карабле непрестанно по морю Венецкой голфы, ищет турецких судов и смотрит того, чтоб турецких людей ни в каких судах в Венецкую голфу не пропустить. А где с турецкими людми съедется, и он с ними повинен битца. И ежели увидит свое безсилие, что турки, ево осилев, похотят взять карабль ево, и он повинен в корабле своем порох запалить и сам ие с караблем пропастьж, чтоб карабль ево и турецкое судно купно згорелиз и все б заедино пропали. иИ вк том капитан Виценцил венецкому князю и всей републикем чинил присягу.
Июня в 12 деньн, то есть в день Пятдесятницы, из местечка Перасты ездил я в село Ризу, где живут сербы греческаго закону, и в том селе слушал святые литоргии в греческой церкве; тое святую службу служило сербской священник словенским языком. Того помяненнаго села Риза жители приняли меня с любовью и с великим почтением. И, как ис того села поехал, проводили меня до моей лотки великим многолюдством. В той помяненной греческойп церкве имеют некоторые церковные книги и московской печати, также есть и святых иконыр московских писем штилистовыхс. А завозят туды иконы ит книги с Москвы греки.
Июня в 13 день. Поехал я ис Перасты в лотке в город Катаруу, которой городф Венецкой державы сидит под высокою горою на конце того каналу, в которой мы вошли схфрегадономц своим, против города Каштельновоч. А от Перасты тот город Катора 6 миль италиянских. В том городе Каторе повеленош было нашего фрегадонащ капитану отдать сухари князя венецкаго, которые он из Венецы в Каторуы во фрегадоне своем привез. И как мы июня в 11 день ис фрегадона вышли в Перастэ, и того ж дни фрегадон дошел до Каторыю, а я того фрегадона дожидался в Перасте. А как я в Каторуя приехал, и того города Каторыа' губернатор встретил меня в городовых воротехб' с великим почтением и проводил меня до греческие церкви, где я слушел святые литоргии. И пошел смотреть того города строения. И тот помяненный губернатор со мною ж ходил и привел меня в римской костел251, в котором я видел под престолом тело некоторые жены, убраное в платье доминиканскаго закону, толко видеть лице и руки, имеющие плоть, и жилы, и кожу нетленно; а сказывают, что по смерти ее до ныне 130 лет. Та жена была греческаго закону, имя ей Анна, о том и римляне сказывают, что она была не ихверы; а отняли то ее тело римляне у греков насилием для того, что греки того места, которые живут под властию римлян. Ис того костела пошел я до остарии, где обедав, пошел из города. И губернатор // л. 75 того места проводил меня до городовых ворот с великою любовью. И я из города Каторыа поехал после обеда тою ж лоткою паки до Перасты.
Город Катораб имеет фортецу каменную и зело крепкую; половина тое фортецыв есть при воде гна ровном местед, а другая половина обведена по горе высоко едля того, что имеют опасениеж от приходу по земле турецких людей. От тое Каторыз живут турки в ближних местехи, верстах в 6 и ближе; и всегда у катарцовк и у перастянл с турками бывают бои и часто бывает перемирье, когда, помирясь, имеют междум собою и торги.
Также и помяненный капитан Виценций, когда отстоя на море уреченные месяцы, за которые возмет плату от венециян, тогда волнон ему ехать в турецкие места для торгов, и, приехав в турецкие городы, свободно с турками пребывает и торгуето. Также и на море, съехався с турецкими людмип в судах и бився с ними, учинит перемирье и поедет на турецкие суды, ир турки приедут к нему на корабльс, где друг друга повинны подчивать. И так с миром разъезжаются по своим дорогам, на чем положат между собою трактаты.
Блиско помяненныхт мест, Каторыу и Перасты, живут волные люди, которые называются черногорцыф! Те люди суть веры християнскиех, языка славенскаго, и есть их немалое число; никому не служат, временем войну точатц с турками, а временем воюются с венетами.
Июня в 19 день. За час до свету поплыли мы ис-под Перасты на своем фрегадоне чтем жеш каналом, которым ищ к Перасте плыли. И того ж числа в 4-м часу дня приплыли паки под город Каштельновоы. И блиско того города был я в церкве греческой252, где видел мощи святыяэ: рука царицы Елены, матери царя Констянтинаю; перст апостола Фомы; перст апостола Варнавы. При той церкве живет митрополит греческаго закону, у него под властью немало есть епархий в сербском народе. Те сербыя все говорят словенским языком, и службы святыяа в церквах совершаютб словенским языком, и во многих местахв у тех сербов святых гикон писма и книгд печати московской много. От того города Каштельново недалеко пребывает другой митрополит греческой же веры, и тот в сербском же народе имеет ево своей епархииж греческих церквей немало ж. А поставляются те оба митрополиты от благочестиваго патриарха сербскаго253, которой есть греческой веры и пребывает в городе Будимез под властью цесаря римскаго. И под тем городом Коштелновои стояли мы тот день весь, для того кчто имали к себел на мфрегадон пресную водун и прибавливали во фрегадон саворныо, для того что ис-под того города Каштелново потребно нам было отъезжать чрез всеп Венецкое море до города Барлета или до города Бара во область гишпанскаго короля. Также убирались с пушками и с ружьем, для того что в тех рместех, где нам надлежалс путь до Барлета или до Барут, всегда бывают турецкие люди в караблях // л. 75 об. и в галерах, также иа курсары6 на фустах и на иных судах. В том времени проведиторв города Каштелнова прислал ко мне вин розныхг в сулеяхд и мушкателейе, а сам со мною не видался.
Того ж июня в 19 день во втором часу ночи ис-под города Каштелнова пошли мы в надлежащей свой путь. Ветр был намж способен, только ж гораздо мал, которым змы не могли ис порту выттитьи, а тянули фрегадон в барке канатом -- и вышли ис порту с трудом. Также и на море ветр был зело мал, которым мы в тое во всю ночь ушли от города Коштелнова 10 миль италиянских» (13).
- 1698 год. «Это первое сотрудничество с Россией имело далеко идущие последствия не только для нашей Боки Которской, но и для всей Черногории, - пишет П. Ковачевич. – Русские воспитанники и их руководитель П.А. Толстой впервые познакомились с нашими землями и народом. Нет сомнения, что они ощутили общность славянской принадлежности, сходство религии и языка. Наверняка они были приятно удивлены, когда увидели и осознали, что на востоке Адриатики живут славяне. Русские люди, которые позднее станут высокими функционерами в публичной жизни России, будут помнить об этом постоянно; П.А. Толстой как ближайший соратник Петра Великого известил царя обо всем, что он слышал и видел, подчеркнул важность этих краев для русских интересов.» (Ковачевич П.В. Учешче Бокельа у развоjу руске морнарице, 12 вjекова бокельске морнарице. Београд, 1972. С. 138)». (2, стр. 29).
-1698 год. «Российские интересы на Балканах приобрели официальное звучание в ходе Карловацкого конгресса (1698 – 1699), собравшегося для заключения мира между членами «Священной лиги» (Австрии, Венеция, Польша, Россия) и потерпевшей поражение в войнах 1683 – 1699 гг. Османской империи. Россия тогда потребовала, чтобы сербам, болгарам, грекам и другим христианским народам, проживавшим в Османской империи, была разрешена свобода вероисповедания, и чтобы они не подвергались большему налогообложению, чем господствовавшая нация». (1, стр. 227).
- 1698 год. «Одновременно с этим П.Б. Возницын, не видя желания со стороны Османской империи к длительному, прочному миру, развивал в письме к Петру I идею совместного выступления южных славян против турок: «Если б дойти до Дуная, не только тысячи - тьмы нашего народа, нашего языка, нашей веры, и все миру не желают» (Богоявленский С.К. связи между русскими и сербами в XVII - XVIII вв. // Славянский сборник. М., 1947. С. 246 - 247)» (3, стр. 334 ).
- 1702 – 1705 года. «В 1702 – 1705 гг. Петр I издал манифесты общего характере с изложением условий приема иностранных офицеров в русскую службу. Им гарантировалось повышение по службе на один чин» (21, стр. 278).
- 1710 – 1713 года, время Русско – турецкой войны. «Петр Великiй объявил войну Туркамъ. Бывший въ Русской службе Графъ Владиславлевичь, уроженецъ Герцеговинскiй, знавшiй и Владыку и Черную Гору, подалъ мысль Петру соединиться съ Черногорцами, заставить ихъ ударить на Албанию и темъ отклонить отъ войны съ Россiею храбрых Албанцев. В 1711 году прибыли въ Черную Гору Русскiе Посланники Полковникъ Мих. Милорадовичь, родом изъ Герцеговины, и Капитан Иванъ Лукашевичь, Подгоричанинъ, съ грамотами отъ Петра Великаго на имя Владыки Данiила и брата его Луки Петровича. Въ грамотахъ сказано, что Россiя начинаетъ войну съ целiю: «утесненныхъ Православныхъ Христианъ, если Богъ допуститъ, отъ поганскаго ига освободить, на которую войну полагаемъ крайнiе наши таланты и съ любезноверными и искусными нашими войсками самоперсонне выступаемъ противъ врага Веры: ибо всем добрымъ чистымъ и кавалерскимъ Христiанскимъ сердцамъ должно есть, презревъ страхъ и трудности за Церковь и Православную Веру, не токмо воевати, но и последнюю каплю крови пролiяти, что отъ насъ по возможности нашей и учинено будетъ. Того для, въ нынешнее отъ Бога посланное время, пристойно есть вамъ древнiя свои славы обновити, союзившися съ нашими силами, и единокупно на непрiятеля вооружившися, воевать за Веру и отечество, за честь и славу вашу, за свободну вашу и наследниковъ вашихъ» (1) - «да имя Христово вящше прославится, а поганина Магомета наследники прогнаны будутъ во старое ихъ отечество, во пески и степи Аравiйскiя».
1. Смотр. Грлица 1835, грамота Данiилу, стр.78.
2. Там же грамота Вуку Петровичу, стр. 85». (4, стр. 81 - 82).
- 1711 год. «1711 г. октября 23, — Письмо черногорского митрополита Данилы Петровича Негоша Петру I со сведениями о черногорских племенах и о борьбе против Турции (1).
Благочьстивому и благоверному и христолюбивому, богом дарованому и самодрьжавному иньператору, вьсех русинскому и над многими господарства господару и обладателю, второму Костантину Великому, непобедимому монархи, превисочайшему цару Петру Алексиевичу, да приложит господин бог лета к животу, яко же Иезикию, цару юдейскому, и одоление на супротивние, яко же Исусу Навину, найпоплеменики даруй, владыко Христе. Аминь.
По сих, господин мой благочьстиви и христолюбиви и превисоки цару, како нам приде ваш слуга пльковник Михаил Милорадовий и принесе ваше црьские грамати по вьса племена приморена, чрьногорска, брьцка, зетска и в вьсу мне богом даную епархию Скендеринскую, и в вьсу епархию Захльмскую, и неколико в Арбани с вьсеми градови и вароши. И пакы нам иедина писати нам у подпису, а вьнутрь, како и другеи моией епархии ими любазно вьсе оние грамати прочатасмо и любазно с радостию целовасмо вьместо царские ваше деснице крепке и непобедимие. И начеше наши добрим подвигом подвизати се и ревновати по бозе и по вашему црьскому величаньству. И ми елико вьзмогосмо трудимо се и подвизаемо се, и сьстависмо племена и понудисмо их за веру и закону воевати. И вьси единоерьдьчно и единодушно усташе и сву Арьбанию сметоше и много турску войску разбише, да не би могла пойти на бою и помоч к везиру турскому. За то вам пишем, господин мой, благочьстиви цару, не посрами нас и не предаждь нас езиком, и нас и грудци нашего отчанства, защо ми найпрьви начесмо воевати и толиким многим царием и кралем неугодно и мрьзекоим иест наше по бозе ревнование, за то се не тужим, ни плачем.
Него хочу да ви истину кажем, коликое у саму мою епархию градовах и племенах и како кое племе стой на кою крайну. И меч(ч)у прьво Грьбальска нахия меч(ч)а Куфинава до врата Котора и до врата Будве и до мора имаю границе тое от принципова. Конфина сусед наиближи. Пакы Црьна Гора от више Котора до Подгорице и от Бара до град Острога до поля Оногоща. Има у Црьну Гору 5 нахиах: Катуньска, Риечка, Црьвничка, Лешанска, Плешивчка, те су 5 нахиах, а шеста Грьбалска и краини и от мора и от суха. Паки да ви начнем градове писат у мою епархию, що су у мою и под мою митрополию: прьво от мора на Куфин град Бар, и град У[л]цин, и стольни и славни град Скъдр, и град Жаблак, и град Подгорица, и град Нови Спуж, и Дриват и град Медун, то су дивни и бойни и тврьди градови и около них храбри витезови. Паки до них Куфина ю Брьди от Косова до Зете, и ту има христианах нахиах 5: Биелопавлич, Пипер, Братоножич, Васоевич, Куч. [39] И паки има се дам нахиях Арьбанасах: Грудах, Хоти Клименте, Кастрат, Шкрьлела, Постожрипа, Пулета, Дрима. Паки има град Леш, Авлон, Драч, Альбасан. Тое тамо в Арбанию. За тове молю господину мой цару, да бисте те све градове ограничили, да друзи крали не воюю, ни ратую на них. Такожде и в Захльми и в Босни нека стой за тебе, а ко ти господь поспеши, а коли чеш другая чиє учинить, беле би било да си нас поклао, кои смо се свакому омразили и удрили воеват прие вьсех и не хвалимо се. Дасмо кое добро и пощене учинили до сада, али паки надеиемо се на бога и на светую богородицу. Дачемо от напретка имамо вояках доста него су и супроч нас наиболи и наихрабри турски войяци, кои би вьси тамо обрьнули супротив царске ваше войске. Нь паки молю ви, господин мой цару, не остави овене христиане под другием езиком, бог иест с тобом, мнози че ти се гради и землие без бога предать (Слово повторено два раза) и поклонить точию немо их примит свачие хвале докле кому дело не осведочи. А кочеш ми що увписать и предать, кою службу у руке нечу с ластию служити нь с верою и чекамо отговор напрешу. И просимо у Христа (Слово повторено два раза) бога, да ви господь дарует победу на супротивние. Аминь.
Данил, божию милостию митрополит цетинскы, Скендерие и Примориа, в. ц. величанства вьсегдашни богомолац.
Писа окт[овриа] 23-го 1711. У монастирь. Цетине, у Чрьной Гори.
ЦГАДА, ф. 86, оп. 1, 1711 г., д. 2, л. 11-12. Подлинник. Оттиск печати митрополита Данилы.
1. Письмо Данилы Петровича-Негоша, в 1696-1735 гг., являвшегося черногорским митрополитом и проводившего активную антитурецкую политику, было ответом на грамоту Петра I, которую доставил в Черногорию М. Милорадович» (23).
- 1711 год. «Объявление Турцией в ноябре 1710 г. войны России пробудило у черногорцев, как и среди других балканских народов, надежды на освобождение с помощью России. Митрополит Данило решил проявить активность по установлению с ней политических отношений. В феврале 1711 г. в Петербург был направлен Иван Албанез (настоящее имя – монах Моисей Митанович) с архимандритом монастыря Святого Михаила Глигорие. Черногорская делегация прибыла в столицу, когда в российских правящих кругах назрела идея привлечения христианских народов Балканского полуострова к борьбе против османского владычества» (21, стр. 225).
- 1711 год. «1711 г. июля 18, — Обращение черногорских старейшин к Петру I о готовности начать борьбу с Османской империей и с просьбой о денежной помощи и присылке представителя России.
Богом даному, богом венчаному благоверному и христолюбивому превеликие мунарции пресве[т]лому е. ц. величаству, нашему великому господару, цару и великому кнезу Петру Алексиечу и обладателю неточному и западнему на многа лета. Амин.
Царскому вашему пресветлому величаствию известно буди, како нам приде грамата вашего пресветлаго величаствиа доброжелателна, и велми се вазрадовасмо грамати царской, яко и само вест, величаство, ти, яко ест попран род наш от проклетих агаран, яко же сили иераилеви ва земли еч(ч)ипатсцей. И буди вестно вели[че]ству вашему, како е ова земля попрана от проклетих агарен, и осиромасили чловеци велми. А по сих, аще би произволело ваше величаство умилосердити и прислати нам жалование, са чим би се могла война подигнути. И да веси, величасти, аще би се подигла, у нас ест доста чловеци за войску избраних воин, кои могу послужити вашему величаству. И да имаш прислати некоего начелника, кои че бити за то дело. Аще би изволело величаство ваше прислати ка нам Димитриа зо то дело, ми васи го искамо. И аща би пришло жалование, ми васи единодушно есмо готови на войну и на службу вашего величаства са помощиу божиу и по указу вашего величаства.
А имати сказати от васе и за васе Димитрие, слуга вашего величаства. И извес[т]но ти буди, величаству, за погани род турски, како су вече мртви него живи от стр[а]ха. А наипаче васа, ти богом дана е[с]т, избавити род християнски от проклетих агарен.
Митрополит захлмински Ч(ч) ерасим
Племена земли нашей: Никшичи, Дробнаци, Пива, Гацко, Баняни, Ричани, Зубци, Хриснани, Новляни, Требине, Попово, Хрвати.
Имена от провинциа наших кнезовом и сердаром и воеводам: Иван Синобад, Теодор Янкович, Милинко Баиоч, кнез Иово Лазарович, кнез Живко Владиславл[и]ч, Лука Прото[по]па, кнез Милутин Вукашинович, кнез Лука Лакетич, протопопа Лука Копривица, войвода Михайло Симович, кнез Кузман Попович, кнез Милош Войнович, кнез Вуко Зорович, войвода Петро Ч(ч)еловий, войвода Ч(ч)уро Ивановий, кнез Иво [38] Степанович, кнез Миросав Иоанович, кнез Аврам Аранитович, кнез Вукоман Гаврилович, кнез Ч(ч)урица Тадий, кнез Пейо Григурович, протопопа Марко Балотич, кнез Вукота Вукашинович — васи единокупно челом биемо вашему пресветлому велич[а]ству и целуемо пресветлу десницу на многа лета о господи радовати се. Амин.
Месец иулие 18. В лето 7219 (1711).
ЦГАДА, ф. 86, оп. 1, д. 2, л. 3-3 об. Подлинник. Оттиски печатей: одна с надписью «Милостию божию митрополит Герасим» и 21 черногорских старейшин.» (23).
- 1711 год. «Лишь только прибыли Посланники въ Черную Гору, Владыка собралъ весь народъ и такъ говорилъ имъ: Мы, братья Черногорцы, слыхали, что Богъ знаетъ, какъ далеко, где – то на Севере, есть Христiанскiй Царь. Всегда мы желали узнать о немъ и его Царстве, но заключенные въ горахъ, ни отъ кого не могли получить известiй. Доныне, мы думали, о насъ, маленькой общине, окруженной змеями и скорпiонами, не можетъ онъ знать и Посланники его не могутъ прiйти къ нам. Но вотъ мы видимъ его Посланниковъ, вотъ его грамоты въ нашихъ рукахъ, не съ чужими Посланниками говоримъ, но съ нашими братьями Сербами и они сказываютъ намъ, что есть Петр I Великiй, Императоръ и Самодержецъ Всероссiйскiй, и его Царство Богомъ благословенно, сильно и пространно отъ всехъ Царствъ света; онъ ратуетъ съ Турками и не ищетъ другой славы, какъ освободить церкви и монастыри Христовы, воздвигнуть на нихъ крестъ и родъ Христiанскiй избавить отъ тяжелаго ига Турецкаго. Мы должны молить Бога, да будетъ ему помощникомъ, а сами, взявъ оружiе и соединишись съ нимъ, идти противу общаго врага. Мы съ Русскими одной крови и одного языка. Вооружитесь, братья Черногорцы, и я, не жалея, ни имущества, ни жизни, пойду съ вами на службу Царю Христiанскому и нашему Отечеству, моля преблагаго Бога да молитвами Пречистой Своей Матери и всехъ Святыхъ, будетъ намъ помощникъ и путеводитель. (Эта речь заимствована изъ Исторiи Черногорiи Петра I Петровича, Владыки Грлица 1835. 74 и 5). Сказавъ эту речь, Митрополитъ представилъ Посланниковъ народу и прочиталъ царскiя грамоты». (4, стр. 82 -84).
- 1711 год. «Черногорцы с восторгом восприняли царский манифест от 3 марта 1711 г. Воззвание исходило от Петра, увенчанного славой полтавского триумфа, привез его полковник русской службы серб М. Милорадович». (3, стр. 58).
- 1711 год. «Павел Арколей (Ercoleo) — боцман на русской службе, в 1711 г. послан в Вену с бумагами для русского представителя при австрийском дворе А. А. Матвеева. После заключения Прутского мира в 1711 г. он прибыл в Черногорию, где выдавал себя за представителя правительства России и призывал продолжать борьбу, не имея на то никаких полномочий» (23).
- 1711 год. «Переписали грамоты и послали ихъ въ Боснiю и Герцеговину, приглашая всехъ Православныхъ соединиться съ Черногорцами и за одно ударить на Турокъ. Скоро собралось войско и двинулось къ границамъ». (4, стр. 85).
- 1711 год. «М. Милорадович доносил из Черногории, что энтузиазм христиан велик, и они поднимаются повсюду против турок, и что «все эти воины добрые, только убогие: пушек и прочих воинских припасов не имеют» (Молчанов Н.Н. Дипломатия Петра Первого. М., 1984. С. 56.)». (1, стр. 228).
- 1711 год. «Милорадовичъ поэтому доносилъ Головкину о своихъ действiяхъ: «Христiане, прочтя грамоты, сильно обрадовались и начали все единодушно за веру и отечество кровь проливать; и те, которые получали жалованье отъ венецiанъ и турокъ, бросили это жалованье, соединились со своими и стали воевать, какъ при древнихъ сербскихъ царяхъ и короляхъ. Все это воины добрые, только убогiе; пушекъ и прочихъ военныхъ припасовъ не имеютъ… Латины гораздо враждебнее, ибо латины надеялись, что земля будетъ вся ихъ, и когда онъ пошелъ на турокъ, то латины посылали къ нимъ письма, обнадеживая ихъ, чтобы не боялись, и уговаривали турок, чтобъ обещали христiанамъ деньги за его голову; но христiане все обещались верно государю служить» (Соловьевъ. XVI, 80)». (8, стр. 516).
- 1711 год. «Полковник М. Милорадович докладывал: «И все люди помянутых земель мне поддались, и указом его царского величиства до сего времени послушны были, и для веры возстали, и за оную с великим войском бились, и многия турецкия москеи (мечети) разорили, и великий округ Турецкой области взяли. Многие деревни сожгли, многие дистрикты пустыми учинили, много турецких голов назад принесли, многих склавами учинили. В Албании и Ерцеговине многие городы осадили и турков в конфузию привели… . Но города от платежя солдатам, без пушек, пороху и ядер взять не можно» (Политические и культурные отношения… С.40 – 41).
«При медлительности тогдашней связи балканцы долго не ведали о случившейся на реке Прут трагедии. 18 августа консул в Венеции Д.Ф. Боцис сообщал: «Из негромонтанов (т.е. черногорцев – Авт.) собралось до сего времени с лишним десять тысяч» (3, стр. 60).
- 1711 год. «О сражениях, в которых после прибытия Милорадовича принимали участие черногорцы, писал владыка Данило в письме Петру I, датированном 12 (23) октября 1711 г. Это было первое правительственное письмо русскому царю с момента приезда Милорадовича в Черногорию. Помимо того, что это письмо, написанное через несколько месяцев после приезда Милорадовича, представляло собой ответ на царскую грамоту, оно также содержало информацию о том, что происходило в Черногории после объявления балканским народам царского призыва к восстанию. Владыка говорил, что черногорцы «принялись воевать ранее всех» (РГАДА.Ф. 86. Оп. 1. 1711 г. Д. 2. Л. 11 – 12; опубликовано в: Политические и культурные отношения России с югославянскими землями в 18 в. С. 41.) Между тем, в письме правитель абсолютно открыто обращал внимание на то, какое несчастье может случиться с Черногорией, если она будет оставлена русскими и предоставлена туркам. Поэтому он искал у русского царя защиту и особо просил, чтобы в случае начала переговоров с османами и в случае, если будет подписано мирное соглашение, Черногория не была оставлена султану». (2, стр. 12).
- 1712 год. «После изгнания турок из Черногории, согласно письму Милорадовича русскому царю, собрались «все князья и воеводы и остались христиане, чтобы совет совершить». Ситуация, в которой находилась Черногория, была очень тяжелой. Помимо того, что все было сожжено и разрушено, существовал и серьезный недостаток во всем. Так как девять месяцев «не было ни его брата Гавриила от Вашего Царского Величества, ни какого другого голоса», в письме Петру I Милорадович пишет, что он тогда все свое личное имущество, «что имел пригожее еще от моего отца потратил, так как еще задолжал людям церковным и владыкам и другим добрым христианам, которые усердие имеют к Царскому Величеству, и все то потрачено на порох и свинец и другие потребности, нужные для войска, бой ведущего четырнадцать месяцев, и на плату солдатам, которые были на страже у турецких границ» (Факсимиле и прочитанную версию этого письма обнародавал Бранко Павичевич. См.: Павичевич Б. Владика Данило у Петрограду 1715 године. С. 17 – 22. Факсимильную копию письма опубликовал и Растислав Петрович. См.: Петрович Р. Односи Русиjе са Црном Гором. Београд, 1998. С. 84 – 87. Согласно тексту сохранившегося оригинала, документ не датирован, однако принимая во внимание то, что в первые дни июня 1711 г. Милорадович приехал в Черногорию, а также содержащиеся в письме данные о его четырехмесячном пребывании и участии в военных операциях, получается, что оно могло быть написано в конце августа 1712 г.). Больше денег не было, а долг за совершенные расходы составлял 9000 цехинов. В такой ситуации черногорцы решили на собрании послать Михаила Милорадовича к царскому двору (там же)». (2, стр. 14).
- 1712 год. «Порта вновь объявила войну России 17 декабря 1711 г. После того как в 1712 г. был заключен мир России с Турцией, 12 июня 1712 г. С. Владиславич-Рагузинский писал Г. И. Головкину: «Иного к доношению не имею, только пишут из Венеции, что полковник Михайло Милорадович, посланный прошлого году, в Албании с монтенегрины и протчим тамошним народом, и ныне воюет против турков з государевыми знамены» (ЦГАДА, ф. 86, оп. 1, 1712 г., д. 2, л. 1). Письмами от 12 и 26 мая 1712 г. Г. И. Головкин извещал сербских полковников, что ввиду мира с Турцией «приготовления к походу весьма отставить» (Письма и бумаги..., т. 12, вып. 2, с. 422). Черногорцам все же пришлось выдержать натиск 60-тысяч армии османов, и только после этого удалось заключить перемирие» (23).
- 1712 год. «Потерпели поражение от турок у Прута и русские войска. После чего Петр I известил владыку о том, что вынужден заключить с турками мир, и советовал ему до поры укрыться». (1, стр. 228).
- 1712 год. «Радость – говоритъ народная песня – продолжалась всего одинъ месяцъ съ половиной, и скоро обратилась для сербов въ скорбь и горе. Дошли недобрыя вести, что Петръ помирился съ туркомъ не по воле, а по неволе. Заплакалъ и малъ, и великъ; всякъ жалелъ царя православнаго». (8, стр. 517).
- 1712 год. «Пришло известiе, что Петр I заключилъ миръ съ Турцiею при Пруте. Полковникъ Милорадовичь, который во все это время былъ в Черной Горе, собралъ народъ, оставилъ имъ грамоту и удалился въ Россiю (Въ грамоте онъ благодарилъ ихъ за храбрость и жаловалъ – за садашню верну службу допущавамо имъ сваку слободу да су свое властни, да не маю надъ собомъ Господаря токмо Цара (Петра) и другу меньшу Господу и Офицерахъ даимаю отъ своихъ племенахъ и отъ свога отечества, и отъ друге земле и от.. другога племена да нема никада мечу нима никога старiега токмо Цара по Царскому закону и суду, а по духовному Митрополита..ъ да не маю давать никакве дацiю, ни харача.. да има свакему Офицеру плата отъ Цара. (Милют.Ист. Ч.Г., стр. 25 и 6, на грамоте годъ 1711 Апр. 18.)». (4, стр. 85).
- 1712 год. «В середине 1712 г. по поручению всех черногорских кнезов и воевод, принятом на «зборе», М. Милорадович отправился в Петербург. Но ему более года пришлось дожидаться царской аудиенции. В Петербурге решили, что он превысил свои полномочия» (21, стр. 226).
- 1712 год. «…Черногрiя удостоена была посещенiемъ одного проходимца изъ Россiи, который эксплоатировалъ ея бедную казну русскимъ именемъ. Объ этомъ дознано по следующему обстоятельству. Въ ноябре 1721 г. прибылъ въ Петербургъ отъ Данiила архим. Леонтiй и въ коллегiи иностранныхъ делъ объяснилъ, что въ 1712 г. былъ на Черной – Горе у нихъ кап. Пав. Аркулей, который, назвавъ себя царскимъ посломъ, взялъ въ монастыре 1000 золотыхъ и оставилъ въ закладъ скрынку «будто съ дiамантами», «которыхъ денегъ аще толико и не бiяше въ монастыри нашемъ, обаче церковнiи утвари въ закладъ дати принуждени мы сотворихомъ по требованiю, ради воинскаго интересу его в – ва». Петръ велелъ эту сумму выдать ради того, что тогда «монтегрiйскiй» народъ, принявъ царскую грамоту, вступилъ въ войну и показалъ царю свою службу и верность, вследствiе которой и те 1000 червонцевъ даны взаемъ Аркулею; и сделано это, «дабы тотъ народъ и впредь для такихъ случаевъ содержать въ такой же ревности и верности» (Кочуб., стр. 167). Жаль, что мы не имеемъ никакихъ дальнейшихъ сведенiй объ этомъ проходимце, чтобы пополнить коллекцiю бiографiй этихъ замечательныхъ личностей. Впоследствiи и сама Черногорiя стала производить такихъ же авантюристов; и какъ знать, не повлiяли ли на то предтечи въ роде Степана Малаго?». (8, стр. 572).
- 1712 год. «С 1712 г. на русском флоте служил капитан М.Ф. Змаевич, родом из Пераста. Он энергично проявил себя в знаменитом морском сражении 1714 г. при Гангуте, командуя авангардом российского галерного флота. В дальнейшем Змаевичу суждено было стать адмиралом флота (Письма и бумаги…Т. XII, вып. 1 С. 321; Политические и культурные отношения России… С. 42, 46 - 49)» (21, стр. 278).
- 1713 год. «Черногорцы тщетно ожидали царского ответа. Безрезультатным оказалось также третье посольство в составе Славуя Джаковича и Ивана Албанеза. В 1713 г. в Петербург отправилась группа лиц во главе с Дамяном Счепчевичем Негушем, которая была принята в российской столице как официальная делегация. Россия обещала помощь Черногории и предоставление убежища тем черногорцам, которым угрожала опастность подвергнуться преследованию со стороны османов (Павичевич Б. Владика Данила… С. 14, 17, 21 и др.)» (21, стр. 226 – 227).
- 1713 год. «В ноябре 1713 г. митрополит писал Петру I, прося у него решительного ответа, что делать черногорцам. «Мы с неприятелями до сих пор еще верного мира не имеем, - писал митрополит, - также и венециане озлобляют нас тайным лукавством, сносятся с турками к нашему вреду, не пропускают купцов ни своих к нам, ни наших к себе; торговля остановилась и народ живет в тесноте и скудности. Премилостивейший государь, царь непобедимый! Призри на озлобление наше, наставь нас, что нам делать! И как от врагов наших спасение получить?» (3, стр. 343).
- 1714 год. «Действительно, сентябре 1714 года, то – есть, спустя два года после перваго нападенiя на Черную гору, Нууманъ – Кюпреля – паша съ 100 000 войскомъ явился у границъ Черногорiи. … Самъ митрополитъ едва спасся въ одной пещере, откуда онъ отправилъ письмо къ своему брату, негушскому кнезу Раду Петровичу, въ которомъ не падая духомъ, писалъ о себе: «я – русскiй, русскiй, русскiй (я самъ Московъ, Московъ, Московъ)»! (Милутиновичъ, 64).» (22, стр. 175 – 176).
- «Сам Данило в письме своему брату так характеризовал свое политическое пристрастие: «Я – москов, москов, москов. Говорю, говорю, говорю. А чей я, - того и вся страна» (Посникович Драг. Писма владике Данила, патриарха Арсениjа Четвертог, Павла Ненадовича митрополита, Доситеjа Обрадовича и Павла Соларича. Споменик СКА, 17. Београд, 1892. С. 125 -131.)». (1, стр. 229).
- 1714 год. «Надобно заметить, что при первомъ известiи о разоренiи Черногорiи Нуманъ – пашой въ 1714 г. черногорскому посланнику архидiакону Максиму данъ былъ ответъ совершенно другого рода. Боярамъ и воеводамъ черногорскимъ, которымъ невозможно было оставаться тамъ, предлагалось переселиться въ Россiю и имъ обещаны были земли, годныя для поселенiя, но безъ денежной помощи, которой «за нынешнимъ военнымъ временемъ дать имъ невозможно». Для монаховъ также предлагалось переселенiе и помещенiе въ русскихъ монастыряхъ. Знаки милости царской также не считалось возможнымъ послать, разве въ томъ только случае, когда бы открылась война между Турцiею и Венецiею, и чрезъ то положенiе Черногорiи было бы вне опасности. Митрополиту же обещали только архiерейскiя одежды, книги и прочее церковное украшенiе; «а грамотъ къ митрополиту и къ народу теперь послать нельзя, ибо неизвестно, где они теперь обретаются: есть известiя, что они турками разогнаны и укрываются по разнымъ местамъ» (Соловьевъ, XVI, 130). Вотъ въ какомъ отчаянномъ положенiи представлялось въ Россiи положенiе Черногорiи после погрома ея турками и какъ кстати была поездка самаго митрополита, показавшая положенiе делъ совершенно въ другомъ свете, и положившая основанiе связи Россiи съ Черногорiей, которая крепла съ годами, а съ темъ вместе крепъ и росъ духомъ народъ черногорскiй» (8, стр. 521 – 522).
- 1714 год. «1714 г. ноября 22. — Указная память Посольского приказа московскому губернатору А. П. Салтыкову о предоставлении домов для постоя офицерам, приехавшим от черногорского митрополита.
1714 г. ноября в 22-й день по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, боярину и губернатору Алексею Петровичу Салтыкову с товарыщи.
Великий государь указал присланным к е. ц. в. (Е. ц. в. вписано вместо зачеркнутого: к великому государю) с нужными делами из Сербские земли (Из Сербские земли вписано вместо зачеркнутого: от митрополита Даниила черногорского сербским) офицером Дамияну Негошу с товарыщи — 5 человекам и при них обретающимся духовным особам (Дамияну ... особам вписано вместо зачеркнутого: и при них нескольким монахом) отвесть для постою на время в Китае или Белом городе два двора ис канцелярии Московской губернии добрых, чтоб им стоять было без утеснения на тех дворах. И по указу великого государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всеа Великия и Малыя и Белыя Росии самодержца, боярину и губернатору Алексею Петровича Салтыкову с товарыщи учинить о сем по его, великого государя, указу.
Под текстом знак вместо печати: в кресте буквы 3, С, М, М.
Помета: За приписью секретаря Михайла Ларионова послана с подьячим Алексеем Самойловым.
ЦГАДА, ф. 52, оп. 1, 1714 г., д. 19, л. 1-1 об. Отпуск» (23).
- 1714 год. «Как только османская армия покинула Черногорию, митрополит Данило решил лично отправиться в Россию. В конце 1714 г. он прибыл в Вену, где пробыл несколько месяцев в ожидании разрешения. 26 ноября (7 декабря) он отправил письмо Петру I, в котором, обрисовав тяжелое положение «сиротине православной» после трехлетней борьбы, спрашивал: заключать мир с Турцией или продолжать войну. Затем в конце декабря того же года во втором письме он просил ускорить высылку визы. Одновременно было направлено ходатайство канцлеру Г. И. Головкину о содействии в ее получении. При этом Данило указывал на тяжелое положение черногорского народа, который все потерял, сражаясь без всякой помощи извне. Не дождавшись ответа, митрополит на свой риск продолжил путь в Россию.
В Киеве Данило получил ответ от Головкина с разрешением прибыть в Петербург вместе с сопровождающими лицами. В связи с этим им было выдано 100 руб. на дорожные расходы. В апреле 1715 года Данило приехал в Петербург. Ему была предоставлена аудиенция у царя, на которого он произвел приятное впечатление. В Коллегии иностранных дел митрополита просили изложить свои предложения в отдельной записке.
Предложения митрополита Данило сводились к следующему: 1) установление над Черногорией покровительства России, которая должна учитывать ее интересы при заключении договоров с Портой; 2) обращение к черногорцам с новой грамотой с выражением «благосклонности и благодарности» за героичческое участие в антиосманской войне. Указывалось, что черногорский народ и впредь готов проливать кровь по призыву России; 3) возмещение ущерба, нанесенного имуществу населения Черногории, Брды и Герцеговины, награждение всех по заслугам (желательно также наградить «черногорцев в знак признательности 60 малыми и великими медалями»); 4) возвращение на родину тех «офицеров», которые пожелают вернуться, оставшимся же обеспечить условия для жизни и службы; 5) возмищение убытков от покупки боеприпасов» (Павичевич Б. Владика Данило у Петрограду 1715 године. Титоград, 1984).
3 (14) мая 1715 г. митрополит Данило Петрович подал в Коллегию иностранных дел прошение, с которым ознакомился царь» (21, стр. 177 – 178).
- 1715 год. «В 1715 г. в Петербург прибыл митрополит Данила Петрович - Негош, являвшийся не только духовным, но и светским главой Черногории, с ходатайством об установлении протектората над страной и предоставлении ей денежной субсидии. И на то и на другое он получил согласие. Отправляя деньги и медали для раздачи старейшинам, Петр советовал черногорцам сохранять мир. Субсидия стала постоянной, причем не только по светской, но и по духовной линии. Предметом особых забот являлся Цетинский монастырь. (Политические и культурные отношения... С.53, 64; Кочубинский А. Указ. соч. С. 88). Российское покровительство явилось своего рода гарантом фактической независимости Черногории» (3, стр. 62).
- 1715 год. «и на следующiй годъ (1715) (Владыка Данило) отправился въ Россiю. Петръ Великiй, услышавъ о бедствiях Черногорiи, пожаловалъ ей книги и утвари церковныя, 5 тысячъ рублей на сооруженiе Цетинского монастыря, 5 тысячъ на вспоможенiе Черногорцамъ, и 160 медалей для раздачи храбрымъ (См. грамоты Петра Великаго у Милютин.Ист. Ч.Г., стр. 65 и 70 отъ 1715 г. 9 Iюля). Обещалъ и впредь награждать ихъ за верную службу, но вместе с темъ советовалъ имъ поддерживать миръ». (4, стр. 87).
- 1715 год. «Другая грамота дана лично владыке Данiилу, въ которой, между прочим, следующее, чемъ определяются дальнейшiя сношенiя Черногорiи съ Россiей: «Также соизволяемъ мы, великiй государь, изъ монастыря Рождества Пресв. Богор. Цетинскаго въ предыдущiя времена присыланнымъ прiезжать въ государство наше къ Москве, и сюда ко двору нашему въ Петербургъ въ третiй годъ по милостыню; а въ прiезде ихъ быть по 2 и по 3 монаха, да по 2 или по3 человека изъ бельцевъ, съ которыми посылать въ тотъ монастырь въ такой указный годъ по 500 рублей; да прiезжимъ монахамъ и бельцамъ давать кормъ и питiе, и на отпускъ жалованья и подводы противъ иныхъ такихъ же прiезжающихъ изъ греческих и другихъ подъ игомъ агарянскимъ обретающихся монастырей. И когда изъ того монастыря по милостыню монахи въ государство наше въ указный годъ съ указнымъ числомъ поедутъ, нашимъ фельдмаршаламъ, генераламъ, вышнимъ и нижнимъ офицерамъ, а въ городахъ губернаторамъ, комендантамъ пропускать ихъ къ Москве и до резиденцiи нашей Петербурга безъ задержанiя и остановки, и въ даче потребнаго числа подводъ, и, где надлежить, провожатыхъ – чинить имъ вспоможенiе. А митрополиту Данiилу и впредь по немъ будущимъ митрополитамъ, iеромонахамъ и монахамъ за наше милостивое къ монастырю ихъ и народу черногорскому призренiе и жалованiе молить въ Троице славимаго Бога о нашемъ и всего нашего ц. дома здравiи, благополучiи нашего государства и победе на нашихъ непрiятелей, за что наша ц. в – ва милость къ нимъ и впредь никогда отъемлема не будетъ. И въ уверенiе сего въ будущiе роды нашу ц. в – ва жалованную грамоту имъ дать повелели» (Кочуб. 173 – 174)» (8, стр. 520 – 521).
- 1715 год. «Было также обещано, что каждые три года Цетиньскому монастырю будет выделяться помощь в размере 500 рублей. Возвратившись домой, Данило направил полученные средства на восстановление Цетиньского монастыря, постройку и оборудование шести новых церквей». (1, стр. 228).
- 1715 год. «По пути на родину митрополит Данило Петрович задержался в Москве в ожидании, когда будет закончена чеканка медалей. В ризнице Московской митрополии он отобрал необходимые предметы. По указу царя ему были выданы бесплатно из Печатного приказа богослужебные книги для монастырей и церквей, которые были разграблены и сожжены во время войны: 10 книг для церковной службы, 10 Евангелий, переплетенных по обрезу с золотом, 10 Апостолов, 10 Псалтырей и др. (Политические и культурные отношения России… С. 54.).
Закончив дела, Данило выехал в Киев. Вместе со свитой ему было выделено 14 упряжек с 42 лошадьми. Каждый делегат ехал в отдельном экипаже. Их сопровождал проводник Петр Степанов, который хорошо знал местность и заботился о них в дороге. По пути следования черногорцам оказывали большое внимание и почтение население и местные власти городов и сел. Из Киева митрополит отправил письмо Г. И. Головкину с выражением искренней благодарности за прием и заботы» (Павичевич Б. Владика Данило… С. 35)» (21, стр. 178 – 179).
- 1715 год. «Обратный путь владыки лежалъ черезъ Малороссiю; поэтому Головкинъ пишетъ гетману: «Былъ здесь при дворе его ц. в – ва митроп. Данiилъ Скендерiйскiй, который за некоторую службу его ц. в – ву здесь пожалованъ и отпущенъ со всеми бывшими здесь монахи и офицеры… Въ проезде его чрезъ малороссiйскiе города изволите его принять прiятно и прикажите давать ему по подорожнымъ подводы и въ протчемъ показать прiязнь и въ требованiи его вспоможенiе» (Кочуб. 173 – 174)» (8, стр. 521).
- 1715 год. «Народъ сохранилъ память о Петре В., какъ единственномъ православномъ царе, котораго считаетъ и своимъ; и разсказываютъ, что когда владыка Данiилъ воротился изъ Россiи, то на каждый домъ принесъ по цекину (серебряный рубль), что по тогдашнему представляло сумму необычайную». (8, стр. 520).
- 1718 год. «В 1718 году, когда венецияне объявили войну Турции, черногорцы вооружились на защиту республики в качестве ее подданных, но по заключении мира мнимое сие название уничтожалось, и они объявили себя принадлежащими России, которой монархи, изливая благодеяние и милости, не требовали от них никакой зависимости» (14, стр. 92).
- 1721 год. «1721 г. января 1. — Письмо Данилы Петровича Негоша Г. И. Головкину о разорении Черногории османами и с просьбой оказать помощь едущему в Россию требинскому митрополиту Леонтию.
Високосиятелнейши господар граф Гаврил!
Ми, нижеименовани, чинимо ово писмо и чисту и праву веру, како верни и прави служител и раб и богомоляц правовернаго и христолюбиваго цара Петра и васего русискаго инпериа и вашего височайшега сиятелства, како есмо здраво пришли до своиего богом данаго мне стада и своиего и богом венчанаго мне престола архиерейскаго и све нашли есми разорено и разхищено (В тексте: разсищено) и огню и мачу предато и ва плен отведено, а неки мали останак ва горах спасло се и сахранило се 1. Имали смо великое желание начесте писати или паки сами дойти и поклонити се благоверному цару и вашему високосиятелству, утолико е нас била смела ова нова рат, како че устима отец Леонтие, архимандрит требински, вашему високосиятельству сказати, аще бог изволи, и здраво приде до [59] вашего високосиятелства. Имамо и еще велику нужду и попечение, що бисмо расточена сабрали и разорена ваздвигнули, да не бисмо останули под грехом и под безсчастием, защо имамо много святих церквих разорених, а пенезих нам недостало. Оно царьское жалование потрошили и раздали сиротам, и сиротним, и плиениеним, и разорении. А свята велика церков, наша митрополия, еще лежи разорена, не има се су чиме обновити. И еще другие многие церкви лежет разорени. Само есмо 4 обновили и божиею благодетию савршуемо божеств[е]ную службу, васеблагому богу молимо се о цареву здравию и спасению и о вашему здравию и спасению, и за васе русиское православие, и за васе христолюбивое воинство.
И паки молю сеи мили се дею вашему високосиятелству, лиепо ми помилуйте отца Леонтиа и пожалуйте га и оно от Арколеа и прочее монастирско пожалуйте, любве ради Христови (1). А ми смо и они ваздашни верни богомолци и служители царьскога величаства и вашего високосиятелства истину пишу, и бога сведетеля имамо, како смо и живот и имение не пощедели ради службе царскога величаства и ва послиеднюю нищету били пришли. Но паки наденем се на благого бога да че и паки наши оставши витези васе сердечно царьскому величаству служит.
Прочее от уст скажет отец Леонтие, що се деиет от васех наших странах.
На службу вашего високосиятелства
Даниил, митрополит Скандарие и Приморя
1721 ген [варя] 1-го, у Црну Гору.
Помета над текстом: № 890. Записано.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1721-1722 гг., д. 2, л. 3-3 об.
Подлинник. Оттиск печати митрополита Д. Негоша.
1. В задачи архимандрита Леонтия входило получение денежной субсидии для Цетинского монастыря, пожалованной Петром I в 1715 г. Он также рассчитывал добиться от русского правительства возмещения расходов на боеприпасы и вооружение, которые были закуплены на средства черногорских монастырей. Так, крупные суммы денег были получены от монастырей М. Милорадовичем и П. Арколеем (Ercoleo), расписки которых были предъявлены Леонтием (АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1721-1722 гг., д. 2, л. 11-13, 18)» (23).
- 1722 год. «1722 г. не ранее марта 10, — Письмо Г. И. Головкина Даниле Петровичу Негошу о частичном удовлетворении требований архимандрита Леонтия и о высылке денежной субсидии для Цетинского монастыря.
(Датируется по тексту проекта письма, содержащегося в приговоре Коллегии иностранных дел от 10 марта 1722 г. (См.: Там же, л. 31-34))
Преосвященнейший велико мой склонный благодетель!
Вашего преосвещенства писание из Черной Горы от 1 января 1 принесенное в Санкт-Питербург 10 ноября прошедшаго 1721 году чрез отца Леонтия, архимандрита требинского, я получил, не которого приятно мне было видеть, что ваше преосвященство на вашем престоле здраво пребываете и некоторые разоренные церкви пожалованными вам деньгами от е. и. в., нашего всемилостивейшаго государя, возобновили. По прошению вашего преосвященства и по предложению здесь вышереченного архимандрита Леонтия данные из монастыря требинского тысячю червонных золотых, которые Павел Аркулей 2 хотя и собою без указу и повеления е. и. в. в 1712-м году в страны ваши приезжал и толикое число червонных не того монастыря взял и некоторые вещи заложил, здесь ему, архимандриту, все те тысячю червонных из казны е. и. в. возвращены и отданы. И в бытность в Санкт-Питербурге и здесь в Москве даваны ему, архимандриту, со всеми при нем людьми ис казны е. и. в. на корм деньги, и при отпуске пожалован он, архимандрит, е. и. в. жалованьем и на проезд и до границы подводы и отпущен во своя попрежнему. Он же, архимандрит, челобитьем своим объявил здесь долгу монастыря своего на полковнике Михаиле Милорадовиче 700 червонных. А в бытность вашего преосвященства при дворе е. и. в. в поданных доношениях ваших и ево, Михаила Милорадовича, о том долгу не упомянуто. И для того тех денег ж казны е. и. в. ему, архимандриту, не выдано, а хотя б такие золотые он, Милорадович, ис того монастыря и занимал, и за такие все понесенные протори тогда ж вашему преосвященству ис казны е. и. в. деньги выданы и другое награждение учинено. И ныне поданной в монастырь Рождества пресвятые богородицы, в котором ваше преосвященство пребываете, посылается милостыни 500 рублев чрез приложенной при сем вексель, и о принятии сего векселя и денег изволите меня со времянем уведомить. И видя ваше преосвященство к себе и к народу вашему такую е. и. в. милость, молите всеблагого бога о е. и. в. и всего высокого е. в. дому здравии и о благополучии государств его, за что е. и. в. милость к вам и впредь никогда отъемлема не будет. Я же, вручая мя вашим архиерейским молитвам и благословению, пребываю вашего преосвященства ко услужению готов.
Гаврило Головкин
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1721-1722 гг., д. 2, л. 83-84. Подлинник» (23).
- 1725 год. «Петръ В., отыскивавшiй славянъ везде, вошелъ въ сношенiя съ сербскимъ патрiархомъ Арсенiемъ III Черноевичемъ, въ то время бежавшимъ изъ Турцiи и поселившимся съ бежавшими вместе съ нимъ сербами въ Австрiю, где, однако, ихъ вера и народность подвергались разнаго рода притесненiямъ, и потому они обратились съ мольбами о заступничестве къ единоверному имъ Русскому Царю, который и принялъ ихъ подъ свое покровительство. Черезъ своихъ представителей при Австрiйскомъ Дворе онъ защищалъ сербовъ противъ притесненiй, которыя делали имъ чиновники; а въ то – же время изъ Россiи посылались имъ книги, какъ церковныя, такъ и для обученiя въ школе, и церковная утварь. Въ сербской школе появились русскiя учителя (По этому поводу интересно дело о посылке учителя Максима Суворова въ 1725 г., который пробылъ тамъ до 1737 г. Описанiе документовъ и делъ, хранящихся въ архиве св. Синода. Т. II, ч. 1, стр. 323 – 472)» (8.4, стр. 276).
- 1725 год. «1725 г. октября 20. — Письмо Данилы Петровича Негоша Г. И. Головкину с выражением соболезнования по поводу смерти Петра I u с просьбой продолжать выплату субсидии Цетинскому монастырю.
Превисочайши господин и господар граф Гаврил Головкин!
Ми, нижеподписани, с великим плачем и с непрестаними слезами пишем и тужно и горко плачем, како не сподобих се целовати еще цару живу царскую святую десницу. Али паки утешаю се и радую се душею, когда слишим ваше високо и христолюбиво господство у доброму животу и здравию. Також превисочайши и христолюбиви Сенат, кои садержит чесно и славно свое благочестие и свое царство непоколебимо. Тое и нам, и всем христианим по всему свету слава и похвала и чест, аще и страждем по благочестию и за службу вашега инпериа, и не плачем страданиа него се, бо им да нас не заборавите и не уставите милост царскую и царско жалование.
А познаемо се, да хочемо ли примит царское жалование по господину архимандриту Леонтию и хочете ли му намирит оно 700 златиц, за що овомо нема откуда узят ни капейке.
Ваш богомолец Данил, в[ладыко] ц[етинский], б[ожиею] м[илостию] м[итрополит] с[кендерийский] и п [риморский].
1725, ок[тября] 20-го
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1726-1727 гг., д. 1, л. 4-4 об. Автограф.
22 ноября 1725 г. Данила направил другое письмо Г. И. Головкину, в котором указывал на большие заслуги Петра I перед Черногорией. Одновременно он просил оказать поддержку отправившемуся в Россию далматинскому митрополиту Стефану (АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1726-1727 гг., д. 1, л. 15)» (23).
- 1727 год. «1727 г. февраля 9. — Указ Коллегии экономии в Камер-контору о выдаче архимандриту Леонтию жалованных и кормовых денег.
Указ ея и. в. самодержицы всероссийской из Колегии экономии 1 синодального правления в камор-кантору синодального правительства
В присланном ея и. в. из святейшаго правительствующаго Синода в Колегию экономии указе изображено, чтоб присланному от черногорского Данила, митрополита скендерийского, архимандриту Леонтию по жалованной грамоте ея и. в. жалованье, а имянно 500 рублей, и оному архимандриту кормовые деньги, что надлежит выдать из камор-канторских доходов безволокитно. И по ея и. в. указу и по приговору Колегии экономии синодального правления велено означенному митрополиту Даниилу вышеобъявленные жалованные на милости[н]ю 500 рублев и означенному архимандриту кормовые деньги что надлежит выдать из определенных на такие дачи денег из камор-канторы, как блаженныя и вечнодостойныя памяти и. в. указы повелевают. По взятии з жалованной грамоты точно копии и по присланной из камор-колегии асигнации неукоснительно и тое дачу записать в расход имянно. По исполнении того в Колегию экономии синодального правления прислать доношение и камор-канторе синодального правительства о вышеписанном учинить по сему ея и. в. указу. А какова о выдаче того жалованья при указе из Синода приобщена с отписки копия, и со оной при сем посылаетца таковая точная копия (См. то же дело, л. 28-31).
У сего указа ея и. в. печать.
Подлинной указ за приписью по сему:
Логин Щербачев
Секретарь Алексей Волков
Подканцелярист Иван Матвеев
1727 г. февраля в 9-й день.
Над текстом: Копия.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1726-1727 гг., д. 1, л. 27-27 об. Копия» (23).
- 1727 год. «1727 г. июня 13, — Указ Петра 11 Коллегии иностранных дел о возврате архимандриту Леонтию денежных сумм, взятых М. Милорадовичем.
Божиею милостию мы, Петр Вторый, император и самодержец всероссийский, и протчая, и протчая, и протчая.
Нашей Колегии иностранных дел.
Сего июня 8-го дня указали мы, по доношению помянутой колегии, за взятые в прошлом 1712 году во время турецкой войны скендерийского, Успенского требинского монастыря у архимандрита Леонтия червонные, [74] который взял посланной з грамотами к народу монтенегринскому полковник Милорадовичь ради воинских управлений, выдать ныне сии архимандриту Леонтию 600 червонных, которые отпустить в Колегию иностранных дел ис Камор-колегии немедленно. И повелеваем нашей Колегии иностранных дел учинить о том по сему нашему указу. А об отпуске оных червонных в Сенат наш указ послан (1).
Дан в нашем Верховном тайном совете июня 13-го дня 1727 году.
По указу е. и. в.
Тайной советник Василий Степанов
Обер-секретарь Аникей Маслов
Канцелярист Антон Гривцов
Помета под текстом: 1727 г. июня в 13-й день. Записать в книгу. № 422. Записано.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1726-1727 гг., д. 1, л. 66. Подлинник.
1.Первоначально Леонтию было отказано в выплате долга М. Милорадовича со ссылкой на то, что с 1715 г. Россия ежегодно выделяет Черногории денежную помощь (см. док. 42). 16 ноября 1725 г. последовало новое письмо Данилы, в котором он объяснял, что все полученные из России субсидии израсходованы на ликвидацию последствий войны и восстановление церквей» (23).
- 1735 год. «Черногорцы приняли участие на стороне России и в войне против Османской империи в 1735 – 1739 гг.» (21, стр. 179).
- 1735 год. «Митрополит Данило, основатель династии (1719) и инициатор идеи о восстановления черногорской государственности, скончался в 1735 г.». (5, стр. 77).
Время правления владыки Савва II Петрович – Негош (1702 – 1782 гг.) с 1735 по 1782 г.
- 1740 год. «Следует заметить, что 1740 год явился знаковым в истории русско – черногорских отношений. Если ранее в основном священнослужители, получавшие из России «немалые милостыни и подаянии…, были преданы российскому двору», то в 1740 г. к ним примкнули и черногорские старейшины (сердары, воеводы, кнезы), переставшие получать ежегодную плату от венецианских властей. С этого времени «черногорские начальники…, отдаляясь совсем от венецианского правления, предались все России», - замечал посетивший позднее Котор со специальной миссией российский эмиссар Г. Мерк. (Г.Мерк – Коллегии иностранных дел, 6 (17) сентября 1768 г. Вена//Российский Государственный Архив Древних Актов (далее – РГАДА). Ф. 149 (О самозванцах). Оп. 1. Ед. хр. 78. Л. 64 об. – 65 об.)». (2, стр. 36).
- 1742 год. «По смерти Данiила, Митрополитъ Савва былъ избранъ Владыкою Черногорiи. Въ первые годы своего Владычества, онъ ходилъ для сбора милостыни въ Россiи и щедро былъ наделенъ деньгами, книгами и утварями отъ Императрицы Елисаветы (См. Ист. Черн.Горы Милютинов., грамоты Императрицы Елисаветы отъ 1744 г. 10 Мая, стр. 76 и 7.)» (4, стр. 89).
- 1742 год. «В марте 1742 г. во главе черногорской делегации он прибыл в Петербург просить защиты и поддержки. Миссия Савы Петровича увенчалась успехом. Российское правительство выплатило субсидию Цетинскому монастырю за 21 год (1722 – 1743), всего 3 500 руб. Было выдано 3 тыс. руб. на вознаграждение народа и на восстановление церквей и монастырей, а также 1 тыс. руб. на дорожные издержки митрополита и его свиты. Со своей стороны Синод выделил два патриарших облачения, архиерейскую шапку и кроме того книги на сумму в 350 руб. (Павичевич Б. Владика Сава Петрович у Русиjи 1743 – 1744 године//Историjски часопис. Београд, 1963 – 1965. Кнь. 14 – 15. С. 94 – 109; Бажова А. П. Русско – югославянские отношения во второй половине XVIII в. М., 1982. С. 68 – 69; Црногорско – руски односи… С. 44 – 45)». (21, стр. 180).
- 1742 год. «После окончания русско - турецкой войны 1735 - 1739 гг. Порта вновь инспирировала карательные экспедиции против Черногории. Об этом русского резидента в Константинополе А.А. Вешнякова в сентябре 1742 г. обстоятельно проинформировали черногорские старейшины. В своем обращении они сообщали, что турки, "воздвигнув неукротимый гнев", атаковали Черногорию с трех сторон: из Боснии, Северной Албании и из турецких владений в Приморье (Ульцинь, Бар). ... Одновременно с этим информировали старейшины, венецианцы "на нас мерзят, москвитами зовут и турок на нас острят". Возлагая все надежды только на Россию (ибо "боитсе турски султан царства Московского яко же заец великого орла"), черногорские "поглавари" просили: 1) чтобы турки никогда впредь на Черногорию не нападали, а Черногория не платила туркам дань; 2) чтобы императрица написала в Венецию, и венецианцы перестали "злотворения чинить Черной Горе"; 3) добиться у султана возвращения земель, принадлежащих церкви Св. Троицы в Горичанах и Св. Богородицы в Коме" (3, стр. 347).
- 1743 – 1744 гг. «Единственной его политической миссией была поездка в Россию в 1743 – 1744 гг.». (5, стр. 77).
- 1743 год. «В письме, адресованном черногорцам, Елизавета призывала их оставаться ей верными, и тогда «императорская милость к вам и впредь неотъемлема будет» (Политические и культурные отношения… Док. 85.).
Несмотря на просьбу Саввы, русское правительство тогда воздержалось от представлений о защите черногорцев перед Портой и сенатом Венеции, не желая обострять с ними отношений. Тем не менее миссия Саввы имела важное политическое значение, так как содействовала установлению регулярных отношений Черногории и России, которая продолжала выплату денежных субсидий Цетиньской митрополии. Фактически это означало поддержку Россией борьбы черногорцев за независимость. (Павичевич Б. Владика Сава Петрович у Русиjи 1743 – 1744 године. Историjски часопис. Београд. 1963 – 1965. Кнь. 14 -15. С. 94 – 109.)». (1, стр. 229).
- 1743 год. «Указ Елизаветы Петровны от 27 сентября 1743 г. предписывал Коллегии иностранных дел выдать Савве Петровичу 7500 руб., церковные одежды, вещи и книги. Аналогичный указ был направлен Синоду (Драгович М. Материал за историиу Црне Горе..., с. 4-5)» (23).
- 1743 год. «1743 г. ноября 10. — Определение Коллегии иностранных дел с текстом грамоты Елизаветы Петровны черногорским старейшинам о пожаловании денежных сумм
По силе имянного ея и. в. за подписанием собственные ея и. в. руки 27 сентября сего 1743 года указу в Коллегию иностранных дел разсуждено с приезжим из Монтенегрии Савою, митрополитом скандарийским и черногорским, отправити ея и. в. грамоту следующаго содержания.
Божиею милостию мы, Елисавет Первая, императрица и самодержица всероссийская и протчая, и протчая, и протчая.
Благородным и почтенным господам сербские земли в Македонии и Скандарии, Черной Горе и Примории монтенегриного народа губернаторам, воеводам, князем и капитанам, такожде и иным духовным и мирским чиноначальникам наше императорское благоволение.
Пред подавным временем прибывший сюда из Монтенегрии преосвященный Савва, митрополит скандерийский, приморский и черногорский, [122] предлагая прежде оказанную монтенегринского народу и нашему любезнейшему родителю блаженныя и вечнодостойныя памяти государю императору Петру Великому верную и усердную службу и объявляя нынешнее свое, обще же и ваше нуждное состояние, просил, дабы мы, великая государыня, наше и. в., призирая на ваши нужды и на возобновление для славословия божия святых церквей и монастырей пожаловали — наградили денежною суммою и для священнослужения архиерейским облачением священническими одеждами и церковными сосуды и книгами. И мы, великая государыня, наше и. в., оное прошение благосклонно воспринять соизволили, и по нашему императорскому всемилостивейшему благоволению пожаловано за прежде оказанное е. и. в. блаженные и высокославные памяти нашему государю родителю монтенегринского народа усердие, послано ис казны нашей с вышепомянутым преосвященным митрополитом Саввою вам в награждение и на возобновление святых церквей и монастырей денег 3 тысячи рублев. Ему же, митрополиту, выдано определенной по жалованной грамоте родителя нашего, в 1715 году данной, в Рождественской цетинской в Черной Горе находящейся монастырь милостыни за все прошедшие по нынейшней 1743 год 3500 рублев. Еще с ним же, митрополитом, в Монтенегрию отправлено архиерейское облачение и священнические и диаконские одежды, також церковные сосуды серебряные и книг довольное число. Да особливо ему, митрополиту, за учинившияся в пути, едучи сюда, издержки и на обратной ево и со обретающимися при нем дорожной проезд дано денег тысяча рублев. И тако он, митрополит, с сею нашею и. в. грамотою и со упомянутым жалованием отправлен в Монтенегрию.
По-прежнему уповаем мы, великая государыня, что вы все сие приимете с благодарением, в протчем же наша императорская милость к вам и впредь неотъемлема будет.
Дан в Санкт-Петербурге ноября 10-го дня 1743 года.
Подлинный подписан по сему.
Г[раф] А. Бестужев Рюмин, Карл Бреверн
Секретарь Иван Посников
Над текстом: Копия.
АВПР. ф. Сношения России с Сербией, 1743-1744 гг., д. 1, л. 94-95. Копия.
При отъезде Саввы Петровича из России ему была вручена грамота за подписью Елизаветы Петровны, датированная 10 мая 1744 г. Ее текст совпадает с текстом, приведенным в публикуемом документе. Грамоту от 10 мая 1744 г. см.: Морозов П. О. Черногорские переселенцы в России, с. 93, 94» (23).
- 1743 год. «О сожжении корабля Василий Петрович сообщил А. А. Вешнякову в письме от 16 апреля 1743 г. В ответе Вешнякова от 25 мая был дан совет требовать у венецианских властей возмещения (АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1742-1743 гг., д. 1, л. 9-10, 30-30 об.)» (23).
- 1743 год. «В письме к Савве Петровичу от 4 мая 1743 г. А. А. Вешняков просил сообщить данные о Черногории — о численности городов, церквей, о военных силах и черногорских старейшинах. Эти сведения были переданы ему Василием Петровичем 15 июня 1745 г. (см. док. 91)» (23).
- 1743 год. «1743 г. июля 15. — Письмо черногорского митрополита Василия Петровича А. А. Вешнякову со сведениями о политическом положении Черногории и ее взаимоотношениях с Османской империей и Венецианской республикой.
Високосиателнейши и благороднейши господин, господин и ее всепресветлейшаго самодрьжавнейшаго и. в. тайни саветник, наш господар и милостивейши патрон!
Вашего високосиателнаго благородна достойнопочатенейшаа три писаниа ответнаа с превеликим желанием и с нижайшим поклонением получивше, прьвое к лицу нашего преосвещенейшаго господина Сави, митрополита чрьногорскаго, писатое от 4 майа 1743, тако же и к моей худости и к нашим господам велможам и военачелником едино числа вишереченаго, а другое от 25 майа, и вса ва недалеком растояни, за котораа пренаипокорнейше благодарствуем них високосиателному благородию. И елико по силе нашей ответствуем.
Я и прежде сего изъявих вашему високосиателству, яко по нестрьпимом нашем састояни от повасудних неприателей наших о всаких наших нуждах, не имеюще какому прибегнут, и, такмо ка богу и понеже ка ее всепресветлейшаго самодрьжавнейшаго и. в. защищению. Того ради и наш преосвещенейши господин иес пошел с тайним проездом чрез Венетинскую дрьжаву са уговорением опщим и писмами наших велможей и военачелних государей, еда бихом возмогли обрести щедрое защищение и помощ от ее и. в. А яко и ваше високосиателное благородие нас всех обнадеждили чрез писмо нашего преосвещенейшаго господина всещедрим покривением и награждением ее и. в., того и надеем се и упованиа нашего никогда погубляем. А наипаче за обещание еще нашему покойно преставлынему се Данилу, митрополиту чрьнгорскому, от е. и. в. вечнодостохвално славнейшиа памети государа императора Петра Великаго, за что ми васегда обделжени и есми непрестано с теплими сльзами васещедрому богу молеще се за разширение государства ее и. в. на пространнейшему прибежищу всех православних христиан.
А что ваше високосиателное благородие просите о ведомости наших епархиах и городах, и церквей и монастирей, и о велможах наших, наш [118] преосвещенейши господин с тамошним присудствием будет и сказати и исчислити вса до реду.
Толико около нас многи городи турски и латински, котори нам пакост деют, не оставляюще нас покойно жити, ни же пропускающе нашим куплю деяти, ни же камо с миром проходити ка прекрьмлиению нашее жизни и мирному нашему састоянию, за что нашим невазможно никогда никамо без оружиа обретати сё, навсегда готовим ка брани обретати се. И того ради наши обретают се непокойни, понеже без оружиа ни на сеяние жита, ни же на кое иное ручное дело смеют обратити се. А все от неприателией околних турок, их же иес множаство.
Вса Босна и ближайшаа Херцеговина и в наших епархиах у Зету нам ближайши городи и пакостнейши — Подгорица, Спуж и Шабляк, и Оногоще, и Скадар, и Бар, и Олцин, потом Призрен и Яковица, котори вси с нашими никогда не хотят мира имети. Ради того, щоби се обраняли них Отоманской области, даби их не водили на далечайшую войну и даби большеие жалование или заплату к себе прикупляли от От[о]майской Порти, лажуще и сказующе, что непрестано ратуют се с черногорцами. Еже и иес, но они ради вишеречение причини, а наиболше, что знают нас склонейших ко ее и. в. Чего ради и прешадшаго октобра подвигше се турки на наших крайних чобанцов проходом, где сразили се на граничних местах. И наши, помощию бога, убили единаго капетана турского и с ним неколико турок, и единаго Сулейман Пашича, жива и свезана, к нашим поглаваром довели, за которого турки многое имение давали.
Но я, паки хотевши мир учинити между турки и нашими, просих от наших, чтоби мне пожаловали Сулейман Пашича, чему они бес противности его мне даровали. И потом писах капетану от Оногоща и прочим турком херцеговачким, да придут на граничное место са тврьдостию вери от нас и от них, где бивши наш состанак и уговор тврьди мира между нашими и турки с подарованием от мене турком вишереченаго Сулеман Пашича с тим утврьждением, чтоби свободно било ходит турком между нами, а нашим между турками.
По том мире невеликое време прошло, поишло наших поглавьных человеков 12 куплю чинит по Херцеговини, где турьски людие, или да реку турки, их принели в дом, аки страних, и их доволно угостили, а потом свезали и на ед[н]ой гомили свим 12 глави отсекли и на различних городех их положили. За которую обиду наши чобани, не вапращающе своих поглаварей и заповиедников, сами ходили по различних местах и учинили немалое отмащение, биюще, секуще и плиеняюще, которих не мощно обуздати, жалеще их смрьтию казнити ради невеликаго числа или ва оковах дрьжати, от чего могла би се родити превеликиа и жестокая междусабная рат. Такови наших людей поступки с турками, и ради того многи живут непокойно.
Но с венециани и турки когда била рат, и по належащей потребе их по них же молиению и по нашей склоности, аки на крьстоносному владаню, ми никогда же били их изменици, но на различних местах и ва различних ратех всегда храбро подвизали се. И крв свою пролиевали, и многих своих храбрих витезов погубили, которим число трудно снискати. А за таковую наших склоност, храброст и тврьдую верност они, господа венециани, нашим обещали се са своими грамотами привелечиалными с нами навеки любовно жити и жалованиа нам заплати давати, чим нас ныне обижут и по обещанию своему неистинствуют, ни же обещанная нам жалованиа подают, не поминающе, како премногократ ради их от турок наша земля била поплиенена, наши домови пожежени и имениа от[ъ]ета, многи же монастири и церкве разорене. И вса вишереченная [119] шаша и наших жалост несравно са сею, что латини ва Приморив близ Котора ва едином монастире великие светаго архистратига Михаила отровом уморили 75 чрьнацов и монастир от основаниа разорили. Тамо же доми поградили и все монастирское притежание под кметию вазели. Которое аще и подавно било, обаче не забивает се. Но все сие них обижение к нам бивает за злобу и завист, чтоби хотели да между ими не именует се христианин грьчаскаго закона, како по милости божией, ни же между нами кто именует се латинским законом. И ту же явствено видим злобу их ва ближниках наших ва дрьжаве Херцегьновской, Риса[н]ской и радом ва Неренти и Воймати и ва всей Делматии. Иже с нашими сут единоревностни, которим от 25 лиет латини недопущают имети своега еп[и]скупа, но премногих, яко и днес обретают се, неволни чрьнци и мирски свещеници, различно страждуще: ови на картергах, ови ва заточениах, ови же ва тежких и тамних арестах. Не за ино, что по наущелием латинских бискупов, котори хощут да патенти от них вазимают. И им уни[а]ти да будут, исповедающе латински закон, но еще претрьпевают вишереченаа мучениа подобеще се прьвим исповедником, от бога же помощи просеще. Таковая злоба латинская, не могущая зрети православних между собою, и тем наших обижут. Сего ради с ними не могут покойно жити.
Тому же непокойному житию наших причина великая — наш корабал дрьковни, котораго преосвещенейши наш господин предал бил на руки пащровским купцем, купно же и са спрами, да с ним приносет жито из Арбание на прекрьмление потребним, котори корабал от[ъ]ели силою турки от пащровских купцев ва Арьбании и васех ва корабли обретших се кораблеников повезали, и по малом времени купци ценою искупили себе и корабал и ва своя вазвратили се. Но за учиниеную обиду, учиненую купцем пащровским, они пак без отмащениа не оставили. Но потом поймали 2 корабля турска и по образу все корабленики повезали и дрьжали ва своих, дондеже не вазвратили все, что от купцев вазели. Которое отмащение турьки тужили, аки обиду на От[о]манской Порти, за что писано венецианом, и по полению пришал дженерал делматинской и корабал, котори имат коста 600 златих, повел са собою за то, что паки не хотели турком вазвратити купци пащровски вазетое за отмащение. Купци же венецианом подани сут. А с коим [с]пособом не винили их, не вем. Толико веми, что корабал црьковни вазет и сажежен 2, за что наши премного жалуют и на отмащение корабля подвизают се.
А я унапред небезбедни будет ради того, что латини затворяют городов от чрьногорцев и не допускают ва горадех ни же продаяти, ни же куповати, а с проездом преосвещенейшаго нашего господина ва Задре Делматинском будто ради корабля пришел котори корабал от них, господина дженераля, искал, да вазвратит по обещанию. Друго ему не отказал но то, что ныне не сми под Чрьною Горою — и тако прошел.
Вса же сия наше обиди из[ъ]явихом високосиятелному благородию вашему, которие претрьпеваем от ближних наших. Толико просим усрьдно ваше високосиятелное благородие, чтобы сие не примили за досаду умножение словес наших. А ми како више не имеем по бозе какому прибегнут токмо к ее и. в. в всаких наших потребах и всегда желающе за православную веру крьв свою пролиати.
Полагаем се на любов високоразумнаго срдца вашего, елико по силе и расмотрению да не остате нас и наставши [те] по вашему високосиателному благородию научением и защищением, дондеже бог изволит да и нас покриет преширочайшая крила ее и. в.
За прочее же вса пореду разумели и в тайне целой хранити будем. Покорнейше же просим ваше високосиателнейшее благородие за [120] пропутствие того писма к нашему отцу к архипастиру господину Саве, митрополиту цетинскому, на ще би них високосиателнейшее благородие изволили ему, что тамо писати, с вашим также писмом ответ ожидуем. И что ми во писмех не изъявили, то может и от уст сказати наш посланик Давид Лучич, котори нам верно сахранил и преподал нам ваше послание, чего и унапред от его надеем се верному послужению, толико его преваручаем.
Ва прочем же застояем вам и есми вашего високосиателнейшаго благородна, нашего же государя и милостивейшаго патрона покорнейши служителие и усрьднейши богомолци ексарх и наместник престола Цетинские митрополии Василие Петрович са братиами и благородними велможи.
Из Чрьние Гори ис катедри митрополитьския Цетинския.
Июлиа 15-го 1743.
Под текстом адрес: Ее и.в. тайному саветнику и публикому министру его милости високосиятелнейшему и благороднейшему государю Алексею Вешникову.
Помета над текстом: При реля[ции] № 25 от 16 августа 1743.
Помета на л. 12 об.: Письмо ексарха Цетинской митрополии в Черной Горе к статскому советнику Вешнякову переведено сентября 17-го дня 1743 году.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1742-1743 гг., д. 1, л. 13-17. Подлинник. Пер. на рус. яз. — л. 18-25» (23).
- 1743 год. «Вопрос о возможности и желательности переселения черногорцев в Россию еще в 1743 г. поставил российский резидент в Константинополе А.А. Вешняков, предлагавший расселить черногорцев «по линии в Крыму… для всяких впредь случаев» (Экстракт из донесений А.А. Вешнякова. 1743 г.//АВПРИ.Ф. Сношения России с Черногорией. 1746 г. Д. 5. Л. 1 об.)». (2, стр. 46).
- 1743 год. «1743 г. октября 17. - Донесение Синода Елизавете Петровне о выдаче денежной субсидии и книг Рождественскому цетинскому монастырю в Черногории
Всепресветлейшей, державнейшей, великой государыне, императрице и самодержице всероссийской от Синода всеподданнейшее доношение.
По имянному в. и. в. сентября 27-го дня сего года высочайшему указу всемилостивейше повелено: в Рождественской цетинской в Черной Горе монастырь милостинныя деньги, сколько надлежит за все прешедшия по нынешней год, щитая по 500 рублев в три года, отправить ныне с прибывшим сюда Саввою, митрополитом скандарийским и черногорским. И оные отдать ему из Синода из положенной на такия дачи суммы. А на сколько церквей архиерейских облачений, також священнических и диаконских и другаго клира одежд, церковных сосудов и книг туда с ним отправить надобно, о том Синоду, изъясняясь со оным митрополитом, разсуждение иметь. И по такому разсуждению, сколько потребно каких церковных книг из Синода ему для отвозу в Монтенегрию отдать. А об одеждах и сосудах церковных подать в. и. в. известие.
И во исполнение онаго в. и. в. высочайшего указа в реченной цетинской монастырь милостинную дачу за прешедшия с 1722 по нынешней 1743 итого на 20 на один год за семь приездов по 500 рублев, всего 3500 рублев из положенной на такия дачи пятитысящнорублевой Суммы из Коллегии экономии, а церковные разного звания книги по его [121] митрополичью требованию из Московской типографии его преосвященству выдать Синодом и определено. И указы в. и. в. в те места ему даны.
По представлению же его преосвященства о одеждах и о протчем Синод разсуждает, что прежде, в 1715 году, церковный сосуды, книги и архиерейское и протчия облачения в Монтенегрию отпущено по притчине той, что за учиненную от тамошняго народа любезнейшему в. и. в. родителю, блаженныя и вечнодостойныя памяти государю императору Петру Великому во время турецкой акции услугу турки тамошния церкви и монастыри пожгли и церковный утвари пограбили, а впредь к ним церковных сосудов, архиерейских, священнических и протчих облачений отпускать не обязано. А обещана жалованною грамотою Рождественскому цетинскому в Черной Горе монастырю токмо одна от денег милостинная дача, а тамошнему народу другою грамотою — милостивое награждение. И тако б потому ныне требуемым вещам отпуску быть и не следовало.
Однако ж, есть ли в. и. в. из высочайшего своего милосердия пожаловать соизволите, то по разсуждению Синода снабдить его преосвященство по приложенном при сем всеподданнейшем доношении тем вещам и сосудам реэстру (См. то же дело, л. 21-21 об.).
В. и. в. всеподданнейшие рабы и богомольцы:
Смиренный Амвросий, архиепископ новгородский
Смиренный Симон, епископ суздольской
Кирилл, архимандрит троицкий
Платон, архимандрит рождественский
Симон, архимандрит ипатский
Петр, протопоп благовещенский
1743 года октября 17-го дня
Скрепа: обер-секретарь Яков Леванидов.
ЦГАДА, ф. 15, оп. 1, д. 73, л. 19-20 об. Подлинник. Опубл.: Драгович М. Материиал за историиу Црне Горе..., с. 5-6» (23).
- 1745 год. «1745 г. июня 15. - Письмо Василия Петровича и черногорских старейшин А. А. Вешнякову со сведениями о политическом положении Черногории.
Ея и. в. тайному саветнику и публикому министру его милости високосиателнейшему и благороднейшему Алексию Вешникову, государу моему милостивейшему.
Са нижайшим поклонением прошу ваше милости. Се года два мимо шадше ничто же не об[ъ]явил о здешних вашему високосиятелству. Ныне же помалу начинаю прьвое. Как приде ваше писмо по нашему куриеру Давиду, ми об[ъ]явихом нашим благороднейшим, и они, послушавше савета вашего, прьвое: с латинима мир сатворише; бившу к нама от Сената послату капетану от колфа (Залив (итал.). Здесь — гавань, порт) Болду и страордепарию (Чрезвычайный посланник) Альбрици и провидур-ч(ч)енералу о[т] Делмацие и Боке Кверину.
И по утверждению мира сам трудил се есам ва Венеции и даже получил есам васе наше прошение. Едино такмо иес не получио, что господин преосвещенейши подкрепляет руку врагу нашему и супостату Николи Болици, и о сем негодуют наши вси велможие и не хотет са господином преосвещенейшим пристати. Ныне же и от турак о[т]дахнувше, но обаче многе церкве ва запустение и митрополитские многи метохи: Синяц, Горичан, Ком, Вранина, Чрьная же Гора иес особлива. От истока и севера и юга градови турски: Требиние, Оногоще, Клобук, Спуж, Подгорица, Жабляк, Скадар, О[л]цин, Бар. От запада: Котор и земля принципова. Ово су ю наци храбри и христиани православии, и помежду их нест никоего еретика или поганина. Но яко же много ценни камен между простим каменем, тако и си православии христиани между турки и латини. Имеют манастирей 20, ва них же 4 архимандрита, 2 прочих игумени, мирских церквей тисуща. Но свещеником мало мирских, такмо 200. А 20 монастирей ва запустение о[т] турак и латин. О[т] дошастви из Русие господина преосвященейшаго митрополита Савви Ивановичя сабраше ся васи вакупе велможи видети ея и. в. пожалование, еже би усрь[д]нее, когда яко же и прежде, крьв свою проли[в]ати о православи и о Гусиском государстве. О васем ныне благодарет единокупно и чрез много, яко вернейшим их, ваше високосиятелство молет, еже им исходатайствовати от и. в. едною грама тою чрез вашего високосиателства Чрьной Гори, что и колико милости пожалованиа слато Чрьной Гори и манастиру, понеже имеют обещание ва граматах царских от Петра Великаго удоволиение и награждение и земли и монастиру послати, когда господ бог благополучие дарует и мир са шведом будет.
Благодетию ж божиею чаяние наше бис христианское царство прославлено, и. величаство преузвишено и предпочатено над многими царстви и госпо[д]стви. Наши же велможи нас аки своего виернейшаго худост [129] мою нудет сия вашему достоинопочатеному государству васпоменути, да би им о васем об[ъ]явлено било чрез вашего писма чрьногорцем, особливо чрез нас да им будет приказато, паки и унапред не оставити нас ва забвение.
Еще же принуждают и самех нас прити до вашего високосиятелства о многих наших неких дел. Ми же са сим писмом к вашой милости присилаю к вам еднаго от сродник моих именом Стефана Чрьноевича Иоанноевича и покорно молю високосиятелство твое, да имаши его при себе и ва Русию са собою да его прикажеши и. в. Ино что не домишляю се послати ва дар, понеже ми убоги, что имами даровати богатому нес потреба капла воде ва море. От всех земал слуг са собою имеет господство ти, от Чрьние Горы доселе никого. Ныне его ва дар от нас, да будет при вашой милости. Что же ино повелите, са истиною обещаю се ваше повелиение имат бити испуниено.
Зде же при нас бивши велможие чрьногрски, егда сие писмо начертахом, они кланяят се твоему високосиателству, и заседожбу истини с именом их печат печатише сие писмо.
Са сим остаю покорнейши слуга и усрдьнейши богомоляц, ексарх и намиестник престола Цетинские митрополии Василие Петрович
Ис Чрние Горы, ис катедри митрополитские цетинские, месеца иуня 15-го 1745.
Под текстом адрес: Ея и.в. тайному саветнику и публикому министру его милости високосиателному и благороднейшему Алексию Вешникову.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1746 г., д. 2, л. 5-6. Автограф. Девять оттисков печатей: черногорского сердаря Саво Ивановича, воеводы Катунской нахии Нико Стиепова, воеводы Цермницкой нахии Джуры Джукова, воеводы Плешевенской нахии Джуры Вуковича, воеводы Риечкой нахии Андрея Джурашковича, воеводы Лешанской нахии Бошко Степанова, черногорского губернатора Вукодина Вукотича
(Надписи на двух печатях не разобраны)» (23).
- 1745 год. «1745 г. июня 21. — Письмо общины подгорицкого Георгиевского монастыря А. А. Вешнякову с благодарностью за помощь России в восстановлении и украшении монастырской церкви.
Високосиятелнейши господине, господине и государу милостивейший Вашего високосиятелства вернейши слуге и умилиенейши раби, васе общаство христиан зетских, жительствующих помежду турак града Подгорице и Спужа и Жабляка, от 300 лет доныня на вии своей носеще ярам тегот турске. И яко же и зимние нощи чающе зару сльначную, тако ми ожидуем избавлиение получити царством Московскием, ея и. в. милостию, по васакому образу не бити презрени. Яко же иес земля Зета изредна ваздуха здравием и изобилием пшенице и жита и велми скота пажитна (Скота пажитна повторено два раза), блата и езера, ва них же множаство риб васакого рода, вина и елеа и васакого общиа. Того ради царие сербски сами ва време зимное пребивали ва Зету и множаство монастирей зде саградили. Ныня же сут от турок ва запустение. Един точию стоит монастир и церков светаго Георгия ва Подгорици. Егда же прежде от Русие приде преосвещени Данил митрополит Счиепчиевич, сию церков украси книгами и одеждами, и христиани васи даровати. Ныня же с приходом преосвещенейшаго Савви Ивановича свакоего пожалованиа имали смо, того ради об[ъ]явити вашему государству Стефан Иоаннович, сродник господина ексарха Василиа Петровича. Разумиячи ми, да присилает его ва дар господарству твоему. А человек иес уман и многащи биви помежду нами, и он от васех может об[ъ]явити госпо[д]ству ти.
Как жедни стоимо, когда придет наше избавлиение. Еже надеем се приети от превелике милости и. в. васерусискаго господарства и прочих. И умного за не проглушат грубостию словес наших, пре[д] початено господарство твое.
Остаемо ожидаючи милости превисине государства твоего ваши слуге покорнейши.
Из Зете ва монастиру светаго Джеорджиа ва Подгорице васе общаство христиан
Месеца июния 21-го 1745.
Под текстом: Ее и.в. тайному савиетнику, благороднейшему господину, господину и публикому министру Алексию Вешникову.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1746 г., д. 2, л. 10. Подлинник.
Оттиск печати Георгиевского монастыря в Подгорице» (23).
- 1743 год. «1745 г. июня 27, — Письмо Саввы Петровича А. А. Вешнякову с рекомендацией своего племянника Степана Петровича для вступления в русскую службу
Перевод письма архиерея скендаринского Саввы к резиденту Вешнякову из Цетина от 27 июня 1745 г.
Благородный и превосходительный господин, мой препочтительнейший патрон!
Имеет пред вашим превосходительством явиться племянник мой Стефан Иванов сын, которого вместе с вельможами нашей Черной Горы [131] нарочно к вам на послушание, предав оного вашей благосклонной диспозиции, отправляю. Общее сие согласное намерение происходит от такого желания, чтоб всегда при вашей почтенной персоне одного нашей нации человека иметь, который бы мог быть верным и истинным переводчиком в почтительных повелению вашего превосходительства, не меньше ж и благоговейнейшим предъявителем общих наших прошений и надежд. Я сие только от особенного вашего великодушия прошу, чтоб его равно так, как меня содержать изволили, удостаивая оного высокою вашею протекциею и милостию. А я ласкаю себя, что он стараться не преминет своими добрыми поступками себя угодным учинить. Ваше превосходительство может его яко свою креатуру как при себе в почтительной службе удержать, так и ко двору ея и. в. отправить для определения оного в такую службу, в какую он способен явился б, подкреплен будучи сильною вашею протекциею. Вы тем не токмо меня к вящему почтению обяжете, но и сей преданнейший народ. Я ж с глубоким высокопочитанием пребываю, вашего превосходительства.
Подпись по-славянски:
Вашего высокосиятельства покорнейший слуга и усердный богомолец и архиерей Сава, скандарийский и приморский и Черные Горы повелитель, остаюсь к услугам готовым и подписуюсь своеручно.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1746 г., д. 2, л. 3-4. Пер. с итал. Яз» (23).
- 1745 год. «Сошлемся на письмо резидента в Константинополе А.А. Вешнякова черногорскому митрополиту Савве Петровичу (1745): «Я без сумненен, что ваше преосвященство мудрым вашим руководством и духовными христианскими увещаниями паствы вашея християн воздержите от всего того, еже может подавать причину к отмездию от турецкой стороны как того естественное благорассудство и мудрость требует…» (3, стр. 105).
- 1746 год. « В феврале 1746 г. Василий Петрович направляет письмо канцлеру А.П. Бестужеву – Рюмину, где он впервые излагает российскому руководству основу своей концепции. Согласно ей Черногория является независимой страной, которая «ни от турков, ни от латин стоит необладаема» (Политические и культурные отношения России с югославянскими землями в 18 в. Документы. М., 1984. С. 132.). Помимо этого он убеждал российского канцлера, что если бы «в Черной Горы произошла школа философии, филологии и ретории, то вси римска церкве сынове приступили би к православию». Утверждая, что суть разума черногорского такова, что способна превзойти «и философа римскаго». Учитывая, что тогда почти все население Черногории было вообще неграмотным, выдвигать такие идеи мог только человек с большой фантазией. Справедливости ради стоит заметить, что в дальнейшем Василий Петрович станет более трезво оценивать положение дел в области образования черногорского народа и предлагать реальные меры к его совершенствованию. В конце письма Василий Петрович просил Бестужева – Рюмина об оказании содействия в издании написанной им «Истории о Черной Горы». И российский канцлер не забудет его просьбу». (2, стр. 38).
- 1750 – 1760 гг. «Стремление черногорцев к более тесным отношениям с Россией особо проявились при владыке Василии, который, являясь соправителем слабого и безвольного митрополита Саввы, в 1750 – 1760 гг. фактически определял внешнеполитический курс Черногории. Готовясь к поездке в Санкт – Петербург и стремясь подготовить почву для продуктивных переговоров, он направил канцлеру А.П. Бестужеву – Рюмину письмо, в котором представлял свою страну важным и полезным для России военно – политическим фактором, предлагал взять Черногорию под протекторат, просил донести его соображения до царицы. Василий писал, что Черногория являет собой оплот православия, и поэтому ее ненавидят не только турки, но и венецианцы». (1, стр. 229).
- 1751 год. «Так, старейшины писали резиденту в Константинополе А.М. Обрескову (май 1751 г.) с несвойственным им смирением, что они «ни же мятежники, но его (султана - Авт.) подданные и даем собираемяе подати, как явствует из даванных нам квитанций и описей е.в. от мусасилей в платеже податей, кроме что аги и прочие турецких городов турки, желая показать нас мятежниками, убийство чинят, в плен берут, домы грабят, скот отгоняют, землю, от которой пропитание имели и подати платили, насильно владеют. Словом сказать, все отняли» (Политические и культурные отношения России с югославянскими землями в ХVIII в. М., 1984. С. 143)» (3, стр. 107).
- 1752 год. «1752 г. мая 25. — Верительная грамота патриарха Афанасия и Саввы Петровича митрополиту Василию Петровичу (1), направленному к российскому двору.
Афанасий, божиею милостию архиепископ пеккский и славеносербский патриарх.
Понеже не испитаним всеправеднейшим вседержителя бога расположением и попущением в сих восточнаго уже загасшаго государства странах обретающися святыя православния восточния церкве народи за преодолевше прегрешение под агаранское иго подпали. Особливо же всякого соболезнования достойная Сербская земля, которая не точию всякого своего права и вида лишилася, но и постояно так под ногама противник лежит, что страдания и воздихания описат трудно есть. Едино еще то таковыя горести, раслаждение имеем пред собою, что и терпение знеш- него християнства подкрепляет мощи святия царей и архиепископов сего глубоко падшаго государства, котори всеправеднейшему богу угодили и еще своим предстатёлством от коначния погибели защищают людей божих, коим подобним образом той богомерский род агарански пленити и попрати и ва поданство и под ноги свое поставити до нынешнаго времене всуе трудилися.
Едини свободни принципат черногорски, котори верную храброст свою по-прежнему всегда готови приказати желают и всему нашему славено-сербскому народу раслаждение полагаем, что без особливия помощи избавления невозможно надеятися. Того ради, посаветовавшеся со вазлюбленим (В тексте: ва вазлюбленим) своим братом Саввом, митрополитом скендериским и приморским и Черния Гори повелителем, за всема потребно и нужно бысть явилося [160] ко всепресветлейшему и державнейшему двору всеросийскому посолство учинит и поклонитися и чему священнаго клера и славнаго народа черногорскаго гласом избравше сродника и наследника митрополита Савве преосвящанного архиерея черногорскаго и трона сербскаго екзарха господина Василия Петровича послати со сею нашею превручителною грамматою, котораго всем високаго достоинства и всякаго чина господам надлежателно препоручаем, даби ему, архиерею, так проходити избавитися, как и повереная ему прошения, где надлежит, предлагати свободно было яко самому лицу и персони нашей.
Напротив же того при до[л]жному благодарени всем и всякому престола сего благословение присилам.
Афанасий, патриарх
Смерени Савва, митрополит скандарински и приморски и Чрьние Гори повелител
Прихода нашего в Чрную Гору месеца майя 25-го 1752.
В резиденции Цети[н]ския митрополии.
ЦГАДА, ф. 15, д. 104, л. 1-1 об. Подлинник. Печать.
Опубл.: Чтения в Обществе истории и древностей российских при Московском университете. М., 1868, кн. 1, с. 236-237.
1. В 1743 г. Василий Петрович предпринял первые шаги по установлению контактов с Россией (см. док. № 83). В 1750 г. печский патриарх Афанасий II посвятил его в сан митрополита, и Василий стал «святейшего трона пекского, патриархии славяносербской екзарх». Теперь он мог всюду представлять дела патриархии (см.: Станоиевич. Г. Митрополит Василие..., с. 97). Это была большая победа В. Петровича, способствовавшая укреплению его положения в Черногории. Теперь, действуя официально и заручившись верительной грамотой сербского патриарха Афанасия II, он, как официальное лицо, мог обращаться к русскому двору, что и сделал в мае 1752 г.» (23).
- 1752 год. «В середине 1752 года, митрополит Василий отправляется в Россию, куда прибыл в начале следующего года. Внимание, которое ему оказывали во время официальных приемов, обещания и полученная им помощь сделали его абсолютным приверженцем России. У него росли убеждения, что Черногория все свои надежды должна возлагать только на Россию». (5, стр. 78).
- 1752 год. «Понимая, что создание более совершенных органов управления и суда, в чем так нуждалась Черногория, требует людей образованных, Василий Петрович в своем обращении в июле 1752 г. к русской императрице просил о помощи в устройстве славянских малых школ в Черногории, по окончании которых он намеревался направлять учеников для продолжения образования в Россию (Политические и культурные отношения… С. 163 – 164.)». (2, стр. 40).
- 1752 год. «Здесь он имел встречи с влиятельными государственными и церковными деятелями, которых информировал о жизни своего народа, просил постоянной помощи для содержания черногорской армии, вновь высказывался о целесообразности взятия Россией Черногории под свой протекторат как отдельный «черногорский принципат». Здесь он опубликовал свою книгу «История о Черной Горы» (Историjа о Црноj Гори. Митрополит Василиjе Петрович. Репринт изданье у преводу др Радмила Мароевича. Цетинье – Титоград, 1985.). Василий предложил российскому правительству переселить часть черногорцев в Россию (по примеру переезда сербов из Баната), организовать из них отдельный полк под командованием, подчиненным русской армии.
… Владыка Василий, побывав в России, не достиг того, на что рассчитывал. Российское правительство не могло брать Черногорию под протекторат, не имея «ясности» насчет ее «международно – правового положения и отношений с Турцией.
… Возвратясь домой, Василий построил, в частности, новую церковь в Маинах, а монастырь Станевичи превратил в «рассадник русской агитации» (См.: Кратка историjа Митрополиjе Црногорско – приморске са шематизмом за 1999. Год. Цетинье, 1999. С. 28.)». (1, стр. 229 - 230).
- 1752 год. «1752 г. декабря 14 1. — Указ Синода Московской синодальной конторе о выдаче Василию Петровичу денежной субсидии для Цетинского монастыря и на проездные расходы.
Указ ея и. в. самодержицы всероссийския из святейшаго правительствующаго Синода Московской святейшаго Синода канторе.
По указу ея и. в. святейший правительствующий Синод, слушав доношения прибывшаго в Санкт-Петербург преосвященнаго архиереа черногорскаго и скендерийскаго Василия Петровича, коим требовал о выдаче определеннаго по жалованной в 1715 году блаженныя и вечной славы достойныя памяти от государя императора Петра Великаго покойному преосвященному Даниилу, митрополиту скендерийскому, в Цетинской монастырь граммате жалованья, не полученнаго от 1743 по сей 1752 год. А по учиненной в канцелярии Святейшаго Синода выписке значится, что по вышеозначенной жалованной в 1715 году блаженныя и вечной славы достойныя памяти государя императора Петра Великаго преосвященному Даниилу, митрополиту черногорскому и скендерийскому граммате, как в присланных святейшему правительствующему Синоду из Коллегии иностранных дел в 726 и в 738 годех ведомостях объявлено, велено к тому митрополиту с присланными от пего отпускать милостинной дачи в третей год по 500 рублев. Которая дача и во учиненном в святейшем Синоде в силу имянного блаженныя ж памяти государыни императрицы Анны Иоанновны майа 24-го дня 1735 года указу о произвождении протчим палестинским архиереом и в монастыри определеннаго таковаго не милостиннаго жалованья присылать в Москву или в Санкт-Петербург по единому архимандриту или игумену и по единому ж иеродиакону, светских служителей — по 2 человека. Оным присылаемым производить же от Киева до Москвы и от Москвы обратно до Киева на повсядневное пропитание против прежних дач кормовых — 6 рублев 16 копеек. В Москве за прежде чинившияся харчевыя и питейныя дачи, и за дрова, и на протчее, что к содержанию их принадлежит на 6-неделное время, — 18 рублей. На приездах в Москву и на отъездах за прежде чинившияся ж в награждение денежный, и соболиныя, и от камок и сукон дачи — 80 рублев. Итого — 104 рубли 16 копеек. Да от Киева ж до Москвы и от Москвы возвратно до Киева — на 5 подвод прогонных денег — 28 рублев 20 копеек. Всего — 132 рубли 36 копеек. И оное жалованье в вышеобъявленной Цетинской монастырь произведено из святейшаго правительствующаго Синода по прошлой 1743 год. А с того году дачи не было.
Того ради приказали: по содержанию вышеизображенной пожалованной в прошлом 1715 году от вселюбезнейшаго ея и. в. родителя блаженныя и вечной славы достойныя памяти государя императора Петра Великаго грамматы в вышеозначенной Рождественской Цетинской черногорской монастырь для отвозу и отдачи подлежащие в милостинную дачу деньги за прешедшее с 1743 по генварь месяц будущаго 1753 году время, итого за 10 лет, щитая по 500 рублев в 3 года — 1666 рублев 66 копеек с четвертью; да означенному преосвященному архиерею Василию [178] Петровичу с ево свитою по вышепредписанному штату положенных приездных, и отъездных, и кормовых и в награждение — 104 рубли 16 копеек; да на 5 подвод прогонных денег — 28 рублев 20 копеек; обоего — 132 рубли 36 копеек; а с настоящею милостинною дачею всего — 1799 рублей 2 копейки с четвертью 3 — выдать оному преосвященному Василию в Москве из оной святейшаго Синода канторы из вышеписанной положенной по штату на таковыя дачи пятитысящнорублевой суммы немедленно. И Московской святейшаго правительствующего Синода канторе учинить о том по сему ея и. в. указу.
Обер-секретарь Яков Леванидов
Секретарь Стефан Юрьев
Канцелярист Иван Корняков
Декабря 14-го дня 1752 года.
Помета под текстом: Получен декабря 20-го 1752. Записав в книгу, предложить к докладу. А о положенной по палестинскому штату пятитысячнорублевой сумме, колико оной в количестве есть, учинить достоверную справку и предложить к докладу. № 1904.
ЦГАДА, ф. 1183, оп. 1, д. 382, л. 1-2 об. Подлинник.
После приезда черногорского митрополита Саввы в Россию в 1743 г. за деньгами никто не приезжал.
Денежные средства, полученные в России, Василий Петрович по возвращении в Черногорию раздавал на «зборе» в Станевичах черногорцам, паштровичам, грблянам, которянам, брдянам, приморцам (см.: Станоиевич. Г. Митрополит Василиие..., с. 116)» (23).
- 1752 год. «К реализации намерения переселить черногорцев российское руководство вернулось лишь в 50 – е гг. И здесь главная роль отводилась Василию Петровичу. В 1752 г. Елизавета Петровна впервые сама заинтересовалась вопросом переселения черногорцев в Россию и даже поручила новому послу в Вене Г.К. Кейзерлингу позаботиться о сводном проходе черногорцев через австрийские владения (Политические и культурные отношения … С. 171 – 172.), но дело не тронулось тогда с мертвой точки». (2, стр. 47).
- 1753 год. «Василий Петрович в январе 1753 г. обратился в Коллегию иностранных дел, предлагая свои услуги по переселению черногорцев «в высокославную империю всероссийскую» (Драгович М. Материjали за историjу… С. 13)». (2, стр. 47).
- 1753 год. «В Москве, куда Василий Петрович переехал из Петербурга в январе 1753 г., он развернул активную деятельность: установил связи с видными политическими деятелями, писал многочисленные письма в Синод, Коллегию иностранных дел, русским сановникам, желая заинтересовать церковные круги и российское руководство проблемами Черногории и ее народа. В феврале 1753 г. Василий Петрович обратился в Коллегию иностранных дел, где он излагал историю черногорско – турецкого противостояния с 1712 по 1739 г., затем послал туда «Краткое географическое описание Черногории». При этом Василий Петрович включал в состав черногорских земель не только собственно Черногорию с ее четырьмя нахиями (областями), но и часть территории Приморья, Герцеговины, все брдские племена, а также североалбанских католиков (Хоти, Клименти, Кастрати) (Политические и культурные отношения… С. 187 – 190.). Делал он это вполне преднамеренно, поскольку понимал, что раздираемая внутренней анархией, маленькая, оторванная от моря Черногория не способна вызвать сколько – нибудь значительный интерес у русского двора». (2, стр. 40).
- 1753 год. «1753 г. февраля 20, — Список церковных книг для черногорских монастырей и церквей, составленный Василием Петровичем.
Реестр потребних книг церковних
Для трех монастырей полние три круга книг.
На 10 церквей приходских полние, кроме миней месечних. От тога не дали 4 евангелиа и 10 толковани евагелиских воскресних, при сем 6 евангелий болших престолних не дали.
20 служебников свещенических, дали 10, а 10 не дали.
20 требников, дали манших 10, а болших 10 не дали.
20 псалтирей, дали манших 10, а болших 10 не дали.
10 библиах, 5 дали.
6 чиновник [ов] архиерейских, ни единога не дали.
10 Нових заветов дали.
10 толкованих книг о антихристе дали.
10 «Истории Александра Македонскаго» не дали.
20 духовних регламентов не дали.
10 катихиссов дали.
100 святцов дали.
100 часословов дали.
100 букварей дали.
Книшке, како миро святится и церков посвящается и архиерей поставлается, просили, а сказали: щампаних (Печатных) несть, и не дали.
Книг поучителних и против папежников — сказали: еще их не щампали, а преведене суть с гречаскога на славенски (1).
ЦГАДА, ф. 18, д. 164, л. 3. Автограф.
Опубл.: Драгович М. Материиал за историиу Црне Горе..., с. 13.
1.В Черногории в середине XVIII в. не было школ. Первоначальное обучение производилось в монастырях. Книги, привезенные Василием Петровичем из России (буквари, поучительные истории и т. д.), способствовали распространению среди народа знаний. Один из сербских просветителей, Досифей Обрадович, вспоминал: «Первые знания о многих предметах получил я из книг, привезенных Василием Петровичем из России» (Обрадович Д. Пето Државно изданье. Београд, 1911, с. 111). О Д. Обрадовиче см.: Лещиловская И. И. Взгляды Досифея Обрадовича по национальному вопросу. — В кн.: Славяне и Россия. М., 1972; Беляева Ю. Д. Литературы народов Югославии в России. М., 1979» (23).
- 1753 год. «1753 г. февраля 20, — Прошение Василия Петровича об ускорении выдачи церковных книг из Синода (Адресата установить не удалось).
Высокопревасходителный генерал Иван Антоновичь, государь мой милостиви!
Следуечи я, смиреный пастир всеусерднейшаго ея и. в. черногорскаго сербославенскаго народа, и доброжелателствуя о репутации своих людей и о них святих церквей попечение имет, скарблю о том, что канцалер еще не приде, а вице-канцалер веема немоществует, а светейши прави[те]лствующи Синод по репорту, котори отдал в государственную Колегию иностранных дел о число книг, тех нам не издали. А то есть 6 евангелиов престолних болших на полуалександринской бумаги, 10 толковани еванглиских воскресних, 10 требников болших, 10 служебник[ов] и 2 [180] чиновника архиерейска. За то прошу ваше высокопревасходителство, да юисте исходатайствовали высочайшую милость ея и. в. указати Светейшему правителствующему синоду вышереченныя книги отдати. Я бо[л]ше не ищу, но что сами изволили ва Синоде заключити. И доныне о том 4 доношения в Синоде дал, и на том ни резолуции мне не дали. Еще предложили у Колегию, да видали преосвещенному Савве мандию и посох архиерейски, которо обое не дали. А в прочем я доволен милостию ея и. в.
Вашего высокопревасходителства, государа моего милостиваго покоряй слуга и богомолец смиренны архиерей черногорски, скендерейски и приморски и трона сербскаго ексарх Василий Петрович
В Москве, ферфара (Так в тексте) 20-го 1753 г.
Помета на л. 1: Получено в 20-й день февраля 1753 г. № 133.
ЦГАДА, ф. 18, д. 164, л. 1-1 об. Автограф.
Опубл.: Драгович М. Материиал за историиу Црне Горе..., с. 13» (23).
- 1753 год. «он (Василий Петрович) в апреле 1753 г. направил письмо канцлеру А.П. Бестужеву – Рюмину, где вновь утверждал, что его страна никогда не была завоевана Турцией, а всегда оставалась республикой во главе с митрополитом. Он также предлагал установить протекторат России над Черногорией и заверял канцлера, что в случае русско – турецкой войны «все окрестные славяно – сербские народы присовокупились и отдали б себя под протекцию всероссийскую (Политические и культурные отношения… С. 185 – 186.)». (2, стр. 40 - 41).
- 1754 год. «1754 г. января 27 Прошение Василия Петровича А. П. Бестужеву-Рюмину об ускорении его отъезда в Черногорию и об освобождении из-под ареста его племянника секунд-майора С. Петровича.
Высокосиятелнейши граф, велики канцлер и ковалер, милостивы государь мой Алексей Петрович!
Как я во всеславной ея и. в. резиденцы обретаюсь тому другой год, а о чем прибытие мое от общества нашего чернагорскаго зависило, о том для донесения ея в. вашему высокосиятельству обо всем представлено было, чего ожидая день ото дня высочайшей резолюци[и] и милостивейшаго отправления, но чрез немало прошедшее время оного получить не удостоился и в немалой печали нахожусь, особливо для того, что любезное отечество мое столь продолжаему отсутствию моему, уповаю, немалому сумнению подвержены. Ради всего того вашего высокографского сиятелства смиреннейше и всесклоннейше прошу ея и. в. доложить, дабы я по всемилостивейшем от ея в. за известие наши к Роси[й]ской империи верноревностныя услуги в скором времени отправление получить мог, чтоб я до Киева зимною дорогою поехать мог.
А притом во уповани[и] особливой вашего сиятелства высокосклонности приемлю смелость чрез сие покорно просить, дабы о нас милостивое ваше предстателство, яко же и всегда о оном достоверном из Российско[й] империи народе нашем черногорском старание изволили восприяти за вечную славу ея и. в., а имянно, что бысте заступили моего племянника Степана Петровича (1), котораго я ис природние любви к (В тексте: из) Российско [й] империи прислал сюды чрез посла вашего российского в Константинополе господина Обрескова в 1746 году, и чрез вашего сиятелства пожалован капитаном в службе ея и. в. в гусарском Сербском полку, а сего прошедшего 1753 года по прошению майор-генерала Шевича от Государственной военной коллеги [и] определен у того Шевича команду секунд-майором. А понеже он, Петрович, просил пример-майора произведен быти, за что и в вечное подданство хотел присегати и на чем майор-генералу Шевичю [195] репорт дал, которой он, Шевич, удержал до произведения в пример-майора своего сына. И за тое он, Петрович, держится под караулом в Военной колеги [и]. И за то прошу меня не опечалити, понеже от всего народа нашего черногорскаго во всей империи Российской он един обретается в службе ея и. в. А каково было с Шевичем, о том сообщу я его обязателство. В чем предаюсь на вас, милостивой государь мой, без сумнением со особливою естимациею (Уважение (лат.)) именуюсь, милостивы государь, вашего высокографского сиятелства усерднейши богомолец, смирени митрополит черногорской, скендериски и приморски и трона сер[б]скаго екзарх
Василий Петрович
Генваря 27-го дня 1754 года.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1752-1757 гг., д. 1, л. 175-176.
Подлинник.
1.С 1746 по январь 1754 г. Василий Петрович поддерживал Степана Петровича, называя его своим племянником и добиваясь повышения в чинах. Как доверенное лицо черногорских митрополитов Степан Петрович получил задание участвовать в переселении черногорцев в Россию (см. док. 142). Позже Василий Петрович отказался от родственных связей с С. Петровичем, обвинял его в неуспехе переселения черногорцев в Россию и в денежных злоупотреблениях» (23).
- 1754 год. «1754 г. января 31, — Паспорт, выданный секунд-майору С. Петровичу на проезд из России в Черногорию.
Божиею милостью мы, Елисавет Первая, императрица и самодержица всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.
Объявляем чрез сие всем, кому о том ведать надлежит, понеже предъявитель сего от войск наших гусарских секунд-майор Степан Петрович отправлен чрез... (Пропуск в тексте) в области е. в. римской императрицы и королевы венгеро-богемской и далее (И далее вписано вместо зачеркнутого: в сербо-славенской народ) в Черныя Горы для исправления некоторой порученной ему комиссии (1). Того ради мы высоких держав и областей его королевского величества и Речи Посполитой польской, такожде ея в. римскую императрицу и королеву венгеро-богемскую дружестно просим, и от всех и каждого по состоянию чина и достоинства, кому сие предъявлено быть имеет, приятно желаем. Нашим же воинским и гражданским управителям всемилостивейше повелеваем, дабы помянутого нашего секунд-майора Петровича с обретающимися при нем 4-мя ундер-офицерами (4-мя ундер-офицерами вписано на полях) и людьми как туда едущих, так и назад возвращающихся не токмо свободно и без задержания везде пропускать, тако же и тамошнее его пребывание безпрепятственно дозволять, но и всякое благоволение и вспоможение ему показывать велели. За что мы помянутым державам и областям в таких же случаях в нашей империи совзаимствовать обещаем, наши же подданные оное наше повеление да исполнят. Во свидетельство того дан ему сей пашпорт за нашею государственною печатью.
В Москве генваря 31-го дня 1754 году по ея и. в. указу.
Подписан по сему: г[раф] Алексей Бестужев-Рюмин.
Отослан в Военную коллегию при промемории от того ж числа.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1752-1757 гг., д. 1, л. 170-170 об. Отпуск.
1.С. Петрович успешно выполнил порученную комиссию. В своих донесениях на имя императрицы, вице-канцлера и в Военную коллегию он сообщил, что «способствовал переселению в Россию значительного числа сербов и черногорцев» (АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1763 г., д. 14, л. 1-18)» (23).
- 1754 год. «в марте 1754 г. он (Василий Петрович) отслужил литургию в придворной церкви в присутствии императрицы Елизаветы Петровны и высших российских церковных иерархов. Эту «церемонию преосвященный Василие со умилением порядочно чинил, что ея величеству и синклиту и всем приятно явилось» (Драгович М. Материjали за историjу Црне Горе времена митрополита Данила, Саве и Василиjа Петровича из московскога и петроградскога архива министарства иностраних дjела//Споменик Српске Кральевске академиjе. Београд, 1895. Кнь. 25. С. 19 – 20.)». (2, стр. 41).
- 1754 год. «1754 г. марта 8. — Записка Коллегии иностранных дел о позиции русского правительства в связи с просьбой Черногории защитить ее от посягательств Турции и Венеции и об оказании денежной помощи.
Записка для объявления черногорскому архиерею Василию Петровичу при отпуске его
Ея и. в. всероссийская по присланному с ним, архиереем, от преосвященнаго Саввы митрополита и от всего общества черногорскаго прошению всемилостивейше соизволила пожаловать в награждение обществу их и на возобновление тамошних церквей 5 тысяч рублев, да особливо ему, архиерею, в награждение за понесенный издержки в отдаленном сюда проезде и на возвратную дорогу с обретающимися при нем людьми 2 тысячи рублев, ему же собственно полное архиерейское облачение.
Помянутые 5 тысяч рублев, так как и определенный по жалованной грамоте в тамошней Цетинской монастырь за прошедшие годы милостинныя деньги и церковный книги, от Синода здешняго данныя, отпускаются с ним, преосвященным Василием, и о всем том также с обнадеживанием и впредь о высочайшей ея и. в. милости к их обществу посылается с ним же императорская грамота, [дабы] сердари, воеводы, капитаны и все общество черногорское, видя к себе такую ея и. в. высочайшую милость, неотменно пребывали при своем из давных лет имеющем ко Всероссийской империи добром усердии и преданности.
А что еще он, преосвященный Василий, будучи здесь имянем всего общества просил, чтоб в их земле на первой случай здешним иждивением славенския мальм школы завести, то отлагается сие до иного времени, пока от них же самих дальнейшия объяснении получены и разсмотрены будут, сколько на заведение таких славянских школ иждивения потребно, где имянно и каким образом они тамо содержаны быть могли б.
По его же прошению о защищении Черной Горы от султана турецкаго, дабы на оную не воевал, не оставится во особливое уважение принять и при надежном случае в пользу чернагорскаго народа при Порте Оттоманской заступление учинить.
А о желаемом от римско-императорскаго двора и от республики Венецианской к их черногорскому народу доброхотству, чтоб им от венециян по соседству обид показывано не было, и по случаю бываемых проездов чрез области той республики, также и чрез области императрицы римской королевы венгеро-богемской свободно пропускаемы были, пристойное домогательство при оных от здешняго императорскаго двора учинено будет.
В прочем ея и. в. за благо принять изволила представление и обещание преосв[я]щеннаго Василия в том, что он по возвращении в отечество свое хощет с тамошними главными советовать о выезде их с фамилиями в Российскую империю и к тому желающих пристойным образом увещевать, и потому сие при настоящем отъезде поручается его старанию в такой надежде, что он, преосвященный, за оказанную от ея и. в. высочайшую милость и по своему к здешней империи доброму усердию не оставит в сем деле наилутче возможный способы употреблять. При чем и то за [197] благо признавается, как он же, преосвященный Василий, Сенату здесь представлял, чтоб таким из их народа выезжающим сюда людем для уверения о их народе и достоинстве давать ему от себя письменныя засвидетелствовании.
Ея и. в. высочайше соизволяет всему обществу черногорскаго народа еще такое всемилостивейшее обнадеживание подавать, что когда оказана будет от сего народа впредь здешней империи какая заслуга в воинских действиях, тогда они награждены будут и погодною пенсиею; а те, который из них народа с фамилиями в здешнюю империю выедут, особливо снабдены будут высочайшею ея и. в. милостию.
А что преосвященный Василий от 22 апреля прошлого 1753 году между иным канцлеру письменно представлял, дабы народ их черногорской при определении оному повсягодно на воинское содержание какой-либо суммы денег снабден был от ея и. в. грамотою в такой силе, что оной черногорской принципат никому не подвластен, как токмо ея и. в. самодержице всероссийской, и чтоб сей принципат в титул ея и. в. включен был, то хотя ея и. в. сие преосвященнаго Василия представление милостивейше принять соизволила, однако ж, на каком основании часто помянутой черногорской народ ея и. в. совершенно подвластным учинен быть хочет, о том обождано будет формальное от сего народа прошение.
Да сверх всего того ему ж, преосвященному, всевысочайше соизволила ея и. в. из особливой и персональной к нему милости пожаловать ему еще тысячу рублев и драгоценными каменьями украшенную панагию, яко знак монаршей ея в. милости и благоволения.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1752-1756 гг., д. 7, л. 52-55. Копия» (23).
- 1754 год. «1754 г. марта 8. — Нота Г.-К. Кейзерлинга австрийскому министерству иностранных дел о разрешении беспрепятственного проезда через австрийские владения желающим выехать в Россию черногорцам.
Нота, поданная графом Кейзерлингом римско-императорскому министерству. Перевод с приложения к реляции графа Кейзерлинга к № 13, 1754 5г.
Понеже разные черногорские фамилии и из народов тамошней околичности, греческую веру исповедующие (которые все в совершенной свободе, а ни под какою державою не состоят), оказали свое желание, чтоб из тамошних земель в Российскую империю ехать, и токмо обнадеживания о добром принятии и о свободном безпрепятственном проезде чрез провинции ея римско-императорскаго королевина величества ожидают, того ради российско-императорский посол здесь по указу пристойно просить имеет, дабы помянутым черногорцам или кто иной из тамошних вольных нацей выехать намерен, свободной проезд дозволить и в том, чтоб в их пути потребнаго случится могло, охотное и дружественное вспоможение показано было.
И как сие в разсуждении вольности помянутых народов ни к чьему предосуждению не касается, да и проезд точно утверждается (Точно утверждается вписано на полях) на основании натуральнаго и всенароднаго права, то ея российско-императорское величество уже напред надеется, что в позволении к такому проезду [198] тем менее остановки возпоследует, ибо оное единственно к тому только и клонится, дабы произрастающей из того пользе Российской империи не препятствовать. И при том ея и. в. для поспешествования оной на дражайшую ея римско-императорскаго королевина величества дружбу твердо полагается, следовательно, и при сем случае удостоверительнаго засвидетельствования оной уповает и ожидает.
В Вене 8 марта 1754 года.
Помета на полях л. 141: Сия копия сообщена в Военную коллегию при промемории от 8 августа 1754 г.
АВПР, ф. Сношения России с Австрией, 1754 г., д. 5, л. 141-142. Пер. с нем. Яз» (23).
- 1754 год. «Весной 1754 г. Василий Петрович из Москвы отправился на родину. Он увозил с собой субсидию Цетиньскому монастырю за 1743 – 1753 гг. (1666 руб. 66 коп.). Кроме того, русское правительство выделило на восстановление черногорских церквей 5 тыс. рублей и лично Василию Петровичу 3 тыс. рублей в качестве вознаграждения за путевые издержки. Митрополит получил из Синода полное архиерейское облачение – украшенную бриллиантами панагию, а также книги. Помимо церковных книг (евангелия, библии, катехизисы, требники и др.) владыка получил также 100 букварей (Хитрова Н.И. Русско – черногорские связи в 18 в. (церковные и культурные)//18 век: славянские и балканские народы и Россия. М., 1998. С. 14.)». (2, стр. 41).
- 1754 год. «Вместе с тем российское руководство и сама Елизавета Петровна без доли сомнения отнеслись к заверениям Василия Петровича в том, что Черногория независима. Когда в 1754 г. встал вопрос о переселении черногорцев в Россию, посол в Вене Г.К. Кейзерлинг получил от Елизаветы Петровны рескрипт следующего содержания: «Хотя черногорцы многими другими народами, находящимися под турецким владычеством, окружены, однако сами они, по надежным известиям, вольные люди, которые не только не признают верховной власти Порты и не платят ей дани, но находятся в постоянной борьбе с турками для своей защиты. Хотя в договоре между Портою и Венециею черногорцы и уступлены Порте, но договор остается безо всякой силы, потому что вольного народа нельзя уступать без его согласия» (Соловьев С.М. История России… М., 1993. Кн. 12. Т. 23. С.205. Справедливости ради стоит заметить, что годом позже Елизавета Петровна более осторожно подходила к вопросу о независимости Черногории от Порты. В рескрипте императрицы А.М. Обрескову от 9 (20) июня 1755 г. она предписывала ему прояснить, у кого черногорцы «прежде сего в подданстве бывали и ныне состоят, поскольку туркам харачу дают или, по их представлению, вольными и совсем свободными находятся»// АВПРИ.Ф. Сношения России с Черногорией. 1751 – 1755 гг. Д. 6. Л. 14 об. – 15)». (2, стр. 42).
- 1754 год. «1754 г. мая 8. — Грамота Елизаветы Петровны черногорскому народу о пожаловании денежных сумм, церковных облачений и книг Цетинскому монастырю.
Божиею милостию мы, Елисавет Первая, императрица и самодержица всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.
Благородным и почтенным господам Сербския земли в Македонии и Скандарии, Черной Горе и Примории, монтенегринскаго народа губернаторам, воеводам, князем и капитанам, тако жь и иным духовным и мирским чиноначальникам наше императорское благоволение.
Пред некоторым временем прибывший сюда из Монтенгерии преосвященный Василий Петрович, архиерей черногорский, предлагая преждеоказанную монтенегринскаго народа к нашему любезнейшему государю родителю, блаженныя и вечной высокой славы достойныя памяти государю императору Петру Великому, верную и усердную службу и объявляя нынешнее свое, общее же и ваше нуждное состояние, просил, дабы мы, великая государыня, наше и. в., призирая на ваши нужды и на возобновление для славословия божия святых церквей, пожаловали, наградили денежною суммою и для священнослужения архиерейским облачением, священническими одеждами и церковными книгами. И мы, великая [200] государыня, наше и. в., оное прошение благосклонно восприять соизволили и по нашему императорскому всемилостивейшему благоволению за прежде оказанное к блаженныя и вечныя высокия славы достойныя памяти нашему государю родителю, монтенегринскаго народа усердие, пожаловано и с вышепомянутым преосвященным архиереем Василием послано вам в награждение и на возобновление святых церквей денег 5 тысяч рублев. Ему ж, архиерею, выдано определенной по жалованной грамоте родителя ж нашего, в 1715 году данной, в Рождественской Цетинской в Черной Горе находящийся монастырь милостини с 1743 по 1753 год, да с ним. же, архиереем, отправлено архиерейскаго облачения и священнических и диаконских одежд и книг по приложенному при сем реестру, и особливо ему, архиерею, за учинившияся в пути издержки и на обратной ево и со обретающимися при нем дорожной проезд дано денег 3 тыс. рублев. Да сверх того из высочайшей нашей императорской милости ему ж, архиерею, пожалована от нас панагия, украшенная драгоценными бриллиантами. И как он по таком нашего и. в. всемилостивейшем награждении с сею нашею и. в. грамотою обратно в Монтенегрию определен, так мы, великая государыня, не сомневаемся, что вы, пребывая непременно в прежних к высочайшей империи нашей доброжелательных и усердных услугах, оныя и благодарность вашу при всяком случае засвидетельствовать не оставите. В прочем же наша императорская милость к вам и впредь неотъемлема будет.
Дана в Москве 8-го майя 1754 года.
По всемилостивейшему ея в. указу
канцлер граф Алексей Бестужев-Рюмин
Морозов П. О. Черногорские переселенцы в России, вып. 1, с. 95.
В ответ на грамоту императрицы «губернатори, сердари, воеводи, кнезы, капитани и все общество черногорское и приморское, зетское и берганское» благодарили за внимание и вновь выражали желание вместе сражаться против турок-османов, просили включить «герцегство Черногорское в протекцию российскую», определить ежегодную денежную субсидию, способствовать учреждению училищ в Цетинье, Маинах и Медуне, оказать дипломатическое воздействие на Порту и сенат Венеции, чтоб они «никоим образом не могли творити к умалению вольности черногорцев» (Вуксан Д. Указ. соч., с. 23-25)» (23).
- 1754 год. «1754 г. августа 13. — Рескрипт Елизаветы Петровны Г.-К. Кейзерлингу о содействии проезду через австрийские владения черногорцев, желающих поступить на русскую службу.
Из реляции вашей под № 19 усмотрели мы, что вы известному черногорскому архиепископу Василию Петровичу всемилостивейше от нас определенную сумму денег получили.
Ныне находим мы за потребное вам сообщить, что помянутой архиепископ присланным из Киева доношением представил, что он намерен многих черногорцев, кои как вольные люди Венецианской республике служат, в империю нашу доставить, к чему он их по приезде своем туда склонять стараться хочет, естьли токмо от нас повелено будет исходатайствовать для сих черногорцов при венском дворе позволение о безпрепятственном пропуске их чрез римския и императорския королевины земли (1). И для того от вас отправлен будет в находящейся при венецианских границах императорской город Триест надежной человек. И как высочайшее наше соизволение о выезде черногорцов и других вольных народов в империю нашу вам довольно известно, то подтверждаем мы отправленные уже к вам о сем деле прежние наши указы с таким прибавлением, дабы вы по приезде вышеозначенного архиепископа в Вену с ним о сем предложении его втайне переговорили. И как скоро вы по приезде его в венецианския области известие от него получите, что помянутые черногорцы веницианскую службу оставили и в нашу службу вступили, такожде в империи нашей поселяться действительно намерены, при тамошнем дворе пристойное о свободном сего народа через римския и императорския королевины земли пропуске домогательство и представления учинили, особливо о том постаралися, чтоб потребный указ к находящимся в тамошних местах римским и императорским командующим офицерам отправлен был, дабы оным черногорцам по приезде их всякой дружественной прием и снисхождение в поспешествовании пути их до самых наших границ показаны были. Вы имеете по исходатайствовании таких указов послать надежного по собственному вашему благоизобретению человека в вышеобъявленной императорской город Триест и дать ему к сему делу приличное наставление, а тех черногорцов, которые туда приезжать будут и в империю нашу ехать пожелают, снабдевать вашими пашпортами до Киева.
Мы будем обо всем том, что от времяни до времяни произойдет, ожидать ваших доношений.
Пребываем...
Дан в Санкт-Петербурге августа 13-го дня 1754 г. по ея и. в. указу.
Подписан по сему: г[раф] Алексей Бестужев-Рюмин
г[раф] Михайло Воронцов
Отправлен на почте того же числа.
АВПР, ф. Сношения России с Австрией, 1754 г., д. 4, л. 145-157. Пер. с нем. яз.
1. В русской исторической литературе сложилось мнение, что Василий Петрович дал ложные сведения о желании большого числа черногорцев переселиться в Россию. Распространению слухов, порочащих Василия Петровича и его деятельность, способствовал сенат Венеции, стремившийся любыми средствами дискредитировать его в глазах христианского населения Балкан и русского правительства. Это объясняется в значительной мере тем, что при участии черногорцев, герцеговинцев и далматинцев Венеция вела войны против Османской империи на протяжении XV-XVII вв.
Для того чтобы препятствовать переходу черногорцев в Россию, употреблялись подкуп и прямое давление. О методах сената Венеции можно судить по многочисленным донесениям его агентов (см.: Историиски архив Котора, ф. Управно-политички списи 29/668, 670, 710, 711 и др.; см. также: Петрович Р. Племе Кучи, 1684-1796. Београд, 1981, с. 208-211). Активная деятельность Венеции в значительной мере препятствовала переселению большого количества черногорцев в Россию» (23).
- 1754 год. «1754 г. октября 7. — Донесение Василия Петровича в Коллегию иностранных дел (1) о взаимоотношениях черногорцев с Турцией и Венецианской республикой и с просьбой о защите в связи с готовящимся нападением турок.
[В] высокоучрежденную государственную Коллегию иностранных дел всепокорное доношение.
Как высочайшаго ея и. в. безприкладной к нам и нашему народу приказанной матерской милости достойное благодарение всеподданейше должни принести со известием благополучнаго приезда нашего во свою резиденцию, так и о состояни[и] нынешнем, обретающимся в здешнем народе черногорском от окружающих бурсуманов, я, смиренный, именем всего нашего общества об[ъ]явил в Константинополе резиденту господину Обрескову. Уповаю, что от его будет предъставлено высокоучрежденной государьственной Коллегии, как случилося немного прежде прихода нашего к своему отечеству от босанскаго везира нападение с неколко тисоч числа турецких войск к границам черногорским, а от запада венециани морем со всем их флотом не дающе к морским брегом черногорским фамилиам уклонитися, дабы лехчае им баталию с бурсумани учинити, обрелися в тесноте великой, умислили притворно турком обещати харач. В том самом времени благополучно мы во своя пришли, и тачас собралися к нам господа офицери черногорские и берганские. Объявляя им височайшую ея и. в. матерскую милост, чему вси равно всеподъданнейше кланяются и ея и. в. благодарение приносят и с присегою и несказанною радостию готови всегда за инътерес ея в. свою кровь пролити. А везиру тачас ответствовали босанскому, что мы, Черногории, по-прежнему состоим и харача турком не даем, а мир содержим. И как доныне, так и посем мир с наше стране не будет раздрушен, а приходящих на нас будем, призвавше бога на помощ, оборонятися. Везир босански, употребивши спушкога капетана Авдулах-агу, превеликога злодея, пожаловав пашом, вручает ему войско алъбанское, босанское, расиское, даби неотменно чинил нападение на Черную Гору, дондеже ю в турское поданство принудит.
Для того ея и. в. от общества черъногорскаго всеподъданнейше рабское прошение приносится, даби изволил[а] ея в. сей народ снабдети во свое достояние и покровителство и даби било приказато резиденту господину Обрескому, как ли о том государственная Коллегия заблагорасудит, и постарат[ь]ся победоносною рукою нашея всемилостивейшие государины пристойним образом Авдулах-капетан-пашу спушкаго Пармаковича и оного везира босанскаго — обоих пременити или лучшее — смерти предати и погубити. Аще би обоим так случилося, никогда други не осмелил бы ся на Черную Гору, которая совершено себе подвергает в вечное поданство превисочайшему всероссискому двору, и с берганами преписали на службу ея в. преизреднога воинства тисоч 50, а околних народов албанских, босанъских и прочих многочисленное множаство, котори вси прилепется к черногорцам, когда би време било к изъбавлению их. [204]
О върученом же мене деле скоро будет доношено чрез господина Посла в Вене государственной Коллегии. В прочем же пребиваю с глубочайшим почтением смерени митрополит скандарийски и приморски и Чрьние Гори повелител Савва Петрович, смиренный митрополит Василий Петрович.
В Черной Горы октомра 7, 1754 году в Цетине.
Помета на л. 8 об.: Получено при реляции резидента Обрескова № 2 от 18 генваря 1755 году.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1754 г., д. 5, л. 3-3 об. Автограф.
1. Донесения В. Петровича канцлеру А. П. Бестужеву-Рюмину (док. 133), в Коллегию иностранных дел (док. 135), Елизавете Петровне и вице-канцлеру М. И. Воронцову (док. 150, 153, 154) диктовались тяжелым положением, в котором оказалась Черногория. В. Петрович понимал, что Хаджи-Махмет-паша, боснийский визирь, не успокоится, пока не принудит черногорцев платить дань. Он направил усилия на объединение черногорцев с населением Герцеговины и Приморья, однако никто не решился противопоставить себя Венеции, и только воевода племени кучи Илья Дрекалович обещал помочь Черногории в случае вооруженного нападения на нее (см.: Зборник докумената из историке Црне Горе (1685-1782). Спремио за штампу И. М. Милович. Цетинье, 1956, док. 403, с. 247).
Понимая серьезность ситуации, В. Петрович стремился не только объединить силы против Османской империи, но и добиться поддержки России и Австрии в борьбе против турецкой агрессии. В письме вице-канцлеру М. И. Воронцову он предупреждал, что поражение Черногории будет иметь трагические последствия для судеб всех православных народов Балкан.
Хотя Россия в то время вела изнурительную Семилетнюю войну, русское правительство через министра-резидента в Константинополе А. М. Обрескова и дипломатического представителя России в Венеции впервые официально выступило в защиту Черногории» (23).
- 1754 год. «1754 г. ноября 29 — Письмо Василия Петровича вице-канцлеру М. И. Воронцову с просьбой ходатайствовать перед турецким султаном об отмене решения Порты послать войска против Черногории.
Сиятелнейши граф, милостиви государ Михайла Ларионович!
Вашего сиятелства ко мне сообщеннии лист 30 августа я с немалим удоволствием получил ноябра 29-го дня, коего как преосвященному Савве, так и при нас обретшихся черногорских офицеров приказал, котори вси вкупе кланяются и со мною за толикую к нам склонност благодарение приносят. Как я, государ мой, ис Трести (Гор. Триест) не бивши у Венеции, но исправно к Черной Гории приплил, где многая замешательства от турок и венециян обрел. Ют же били отчаялися меня, и венецияне разсеяли голос, а с другой сторони от Цесарие недостойнии архиепископ Павл Ненадович, что Василий Петрович пропал и от разбойник убит, а когда мы щасливо пришли сетебра 4-го дня во свою резиденцию и несказанною радостию обвеселилися, и до нынешняго дня не имею покойна дня от приходящих наших. И округ нас првовославних ни един человек акол ми место не осталося, котори не одается в поданство ея и. в., нашей всемилостивейшей государини.
Босански везир прежде моего прихода начел бул о Черной Горе и паше новие округ нас построил, о чем мы пространнее чрез резидента господина Обрескова в Константинопол государственной Коллегии иностранних дел представили. Не знаю, как будет до руке его високородия [205] пришло. Для того вашему високосиятелству покорнейшее доношу, что бисте представили ея и. в. о народе сем черногорском, еже би указом султанским войск турских не посилати на нашу Черную Гору. И даби нынешняго везира босанскаго и пашу новаго спушкаго Авдулаха Пармаковича коим пристойним образом погубити; они паче других турок и пашей окружних превеликие враги черногорцем, котори с присегою и неотменною верою скоро представет свое прошение, прежде мною представленное. А я же в прочем есм и до гроба моего пребуду вашего високосиятелства усерднейши слуга и богомолец.
Смиренный митрополит черногорски, скендериски и приморски и трона сербскаго ексарх Василий Петрович.
Ис Черния Горы ноябра 29-го дня 1754 года.
Надпись на конверте: Ея и.в. государственному вице-канцлеру, действительному тайному советнику и обоих российских орденов ковалеру, милостивому моему государю графу Михаиле Ларионовичу его сиятелству Воронцову в Санкт-Пите[р]бурге.
Помета над текстом:
Получено 28 генваря. К черногорским.
АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1754 г., д. 3, л. 6-7. Автограф» (23).
- 1755 год. «После возвращения в Черногорию (1755) митрополит Василий начал создавать среди черногорцев культ России и убеждать их не платить податей Оттоманской империи, поскольку они находятся под защитой Русской империи. Большинство черногорцев с ним согласились, и на Собрании в 1756 г. было принято решение больше не платить туркам налогов. Некоторые из вожаков тогда заявили: «Мы не будем платить дань и хотим, чтобы турки к этому привыкли». Собрание направило туркам письмо, где говорилось, что Черногория никогда не платила дани туркам». (5, стр. 79).
- 1755 год. «1755 г. февраля 7. — Прошение Василия Петровича Елизавете Петровне об оказании помощи и покровительства черногорскому народу в борьбе с Турцией и Венецианской республикой и с поздравлением по случаю рождения Павла Петровича.
Всепресветлейшая, державнейшая, великая государиня императрица Елисавет Петровна, самодержица всероссийская!
Всемилостивейшая государиня!
В. и. в. высокомонаршая милост, коей я, смиренны, в бытност мою в резиденции в. в. в Санк[т]-Питербурге и в Москве учестником быт удостоился и высокощедрою матерскою милостию и удоволствием отпущен и счастием в. и. в. в свою резиденцию благополучно прие[з]жал. И велможи наши черногорские, и приморские, зетские и берганские тотчас прибежали к нам, видяще на себя величества вашего безприкладную монаршую милост, несказаным веселием и радостию удоволствовани (1). И вси равно стопам в. и. в. со мною кланяются, и неизреченное приносим благодареные.
После того от сердца желаемую радостнейшую всему по вселеннеи христианству, особливо же нам и отечеству нашему народу черногорскому, приняли благополучную вест о богом дарованном внуке вашем принце Павле Петровиче и со всем народом нашим в. и. в. всеподданнейше тем поздравляем и желаем в. и. в. и всей высочайшей императорской фамилии в благополучи здравия и на все враги пресветлие победи, о чем мы всевишнаго бога молити не престаем.
А я же в проезд мой чрез Вену на [а]уденции у цесара бил. Зря на панагию с патретом величества вашего, меня, смиренному, пожалованную, изволил е. в. [спросить]: «Все ли получил желаемое?», на кое я ответствовал: «И несказанно болше желаемого».
Всемилостивейша государиня! Всеподданнейше взимаю смелост донести, каковое замешательство в прошлом году против нашие Черние Гори начел творити везир босански Хажи-Мехмед-паша, хотя ю ратовати [206] или в под[д]анство привести, а венециани с флотом морем з договорившися да бурсоманы землю, а венециани морем в конечное разорение оставет Черную Гору. Обаче щастием в. и. в. в тое самое время я прие[з]жал во свою резиденцию, и наши восприняли кураж: как бурсомани, так и венецияни пошли посрамлени.
Везир округ Черние Гори учредив новие паши, о чем я прежде в. в. резиденту в Константинополе представил и тепер его сиятелству канцлеру. Ожидаем единого избавления и помощи истинне защитници народа нашего черногорскаго величества вашего.
Всемилостивейшая матушка, пожалуй меня, раба своего, и сей православии народ всемилостивейше своею грамотою снабдет и савершено в свою протекцию принят, дабы престали враждабни венециани от враждебние зависти против нас, котори непрестанно денгами подъкупуют какова-либо небуд человека, котори бы меня убил.
В прочем же пребываю до конца живота моего со всеглубочайшим моим благоговеныем в. и. в. всеподъданнейши раб и усерднейши богомолец, смиренны митрополит черногорски, скендериски и приморски и трона сербскаго эксарх Василий Петрович.
В Черние Гори февраля 7-го 1755 года в Цети[н]е.
ЦГАДА, ф. 15, д. 108, л. 5-5 об. Автограф.
1. Положение Василия Петровича в Черногории после возвращения из России упрочилось. Турецкие харачлие (сборщики налога), явившиеся в Цетинье в начале 1755 г., вынуждены были вернуться с пустыми руками. Черногорцы не только отказались платить налог Порте, но угрожали жизни ее посланников (см.: Зборник докумената из историие Црне Горе..., док. 394, 395).
Генеральный провидур Венеции Гримани точно сформулировал основные направления политики Василия Петровича в сложившейся ситуации: «Освободиться от власти Порты, добиться доверия народа, укрепить свое влияние» (Историиа Црне Горе. Титоград, 1975, кн.. 3, с. 335)» (23).
- 1755 год. «1755 г. февраля 7. — Донесение Василия Петровича А. П. Бестужеву-Рюмину о попытках боснийского паши покорить Черногорию.
Высокосиятелнейши граф, велики канцлер, милистиви государ Алексей Петрович!
Как в бытност мою при всепресветлейшем ея и. в. всероссийском дворе за оказанную вашего сиятелства милост достойное благодарение приношу. После того по приежи моем в Черную Гору один лист отпустил чрез резидента господина Обрескова в Константинопол на име вашего сиятелства, извествуя, каковие в прошлом годе 1754-м интреги начел творит Хач(ч)и Мехмед-паша, везир босански, против нанше Черние Горы. Уповаю, что резидент господин Обресков государственной Коллеги[и] о том представил и тепер уже известно. Помянути везир не мог силою, хотя обманством Черную Гору привест в подданство, обаче нашим щастие служило. В тое самое время приежал я благополучно в свою резиденцию, и наши ея и. в. милостию велик кураж восприяли, и бусурмани посрамлени пошли. Везиру ответствовали наши, от котораго при сем копию сообщаю. Он же, везир, округ Черние Горы, где прежде не было, новие паши учредив, а именно Авдулах капетана спушкога, весма злоковарнаго человека, чтобы непрестанным нападением Черную Гору принудил к поданству или разорению. Ныне же помянути везир и новоучреждени паша у наших просят мира, трусется, чтобы я на обоих тужбу не представил нашей всемилостивейшей государине. Обаче с ныма мира не [207] хощем, уповаем, что по указу ея и. в. и старанием вашего сиятелства (при Порте) пристойним образом учинит, что обоим голове отрублене будут, и так бы другой ни везир ни паша не мешал би ся в дела черногорская.
И для того замешателства и многих к нам приежающих времена доныне не имели, а тепер све общество наше единодушно и единогласно чрез вашего высокографскаго сиятелства ея и. в. всеподданнейше представляют свою челобитную, о чем всепокорнейше ваше сиятелство прошу, дабы неотменное старание изволил о том приложит, чтобы скорейше вконец дело произошло. Якоже в протчем препоручая себя и своих и паки высокопатронской вашего сиятелства милости, имею чест всегда пребиват с глубоким почтением вашего высокографскаго сиятелства, милостиваго государя, смиренный митрополит черногорски, скендерийски и приморски и трона серьбского ексарх
Василий Петрович.
Ис Черниея Горы февраля 7-го дня 1755 года в Цетине.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1752-1756 гг., д. 7, л. 56-56 об. Автограф» (23).
- 1755 год. «1755 г. апреля 29 — Донесение Василия Петровича вице-канцлеру М. И. Воронцову о готовящемся наступлении османских пашей на Черногорию и о попытке поставить там греческого архиерея.
Сиятелнейши граф, милостиви государ Михайла Ларионович!
В государственную Коллегию иностранных дел от общества черногорского просительная от 7 февраля отпущенная писания нарочно во Вену человеком нашим графу Кейзерлингу отослана, за которая желаем, чтобы исправно получена была, за кое с великою охотою ожидуем со всем народом милостивейшие резолюции и дабы с тем к нам отпущен был пример-майор Степан Петрович, аще бы пропуск свободной был наших людей проводит в тамошную службу, а оним жаловане от оного дня, коего отсюди вступят, чтоби позволено било определит.
Уповаю, что вашему сиятелству от наших преждних писаний ведомо, каковое замешателство в прошлом 1754 годе Хаджи-Махмед-паша, везир босански, начел против нашея Черния Гори и, новие паши учредив и между их хитраго и злоковарнаго человека Авдулах-капетана спушкаго пожаловав пашом, обещавшися конечно Черную Гору турецкую раю учинит. И нашим приездом черногорци велик кураж везли; а после того следовала радостная вест о рождении нам великаго князя Павла Петровича, кое великую сие благополучное приклучение радост достало нашему черногорскому народу, особливо же меня, всероссийскаго государства вернейшему рабу, и всенесказанние оние радости тамошние понимаю.
Помянути паша Пармакович всу прошлую зиму непрестанное чинил на Черную Гору нападение и не мог зделат ничево. Дишет гневом и прегцением на меня. Сего априла поехал к своему государю везиру босанскому просит болшую войску ратоват Черную Гору. И так примили сакрет турски, что везир урумелиски и везир босански обои намерают на Черную Гору учинит нападение, от коега сакретнаго писма представляю от слова до слова копию вашему сиятелству.
И другое зделал везир босански и паша Пармакович по преставлению или смерти патриарха сербскаго Афанасия, на его же место кроме избрания архиерейскаго един гречанин Гаврил султанским ферманом на [208] сербское патриаршество наступил. Сербские архиереи низлагает, прогонит и в силку посилает и Порти представляет на природних сербских архиереев: они вси едино каур хаин (Презрительное название черногорцев, употреблявшееся турками) черногорци. Так и в подьданстве турецком бедние сербли тирански мучит и султанским ферманом насилу денги взискует. Не имуще, что даят, разбежалися по различным царствиям. А в нашей епархии, которая чест есть в поданстве турецком во Скендерии, хотят поставит от поданних турских архиереем, чтоби преговарал оние христиани не бит во согласии с нама и к нам, как и доныне, не приходит. Но и в том наши черногорци и бергани оному гречанину писмено представили: его же во Скендерии на место наших архиереев поставиши, аще нам до рук не придет, турок подкупим, да застрелят его, закое и гречанин приубоялся и доныне уступил.
Ми о всех наших нуждах вашему сиятельству покорно именем всего нашего народа представляем уповаем, да сей православии народ черногорски всеславни скипетр всероссийски сохранит и от агаранских войск защитит. За славу свою всероссийскую пред целим светом и здешние святие церкви, которие височайши дом российски возобновил и наградил, что не би агарянская рука разорила. А я же впрочем всегда есм истиним почтением вашего высокографского сиятельства усердии слуга и богомолец, — смиренный митрополит черногорски, скендериски и приморски и трона сербского экзарх
Василий Петрович.
Ис Черния Гори априла 29.1755.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1752-1756 гг., д. 7, л. 65-66 об. Автограф» (23).
- 1755 год. «В сентябре 1755 г. оба черногорских владыки, Савва и Василий Петрович, сообщали А.М. Обрескову о концентрации многочисленных турецких сил из Боснии и Румелии на черногорских границах, а также о фермане султана, которым предписывалось: «Нас архиреев поймать и живых на кол посадить, а вельмож наших повесить на виселицах, народ попленить и в работу взять и переселить в Косово Поле, в нашей Ценинской резиденции крепость себе построить... а церкви и монастыри разорить» (Бажова А.П. Русско - югославянские отношения... С. 77; Политические и культурные отношения... С. 204 - 209; АВПРИ. Ф. Сношения России с Черногорией. 1751 - 1755 гг. Д. 6. Л. 25)» (3, стр. 355).
- 1755 год. «Первая партия переселенцев численностью около ста человек направились из Черногории в апреле 1755 г. На австро – турецкой границе в Земуне она была задержана для прохождения карантина. В дальнейшем 30 человек перешли границу, а остальные рассеялись.
В то же время в Киев из Черногории прибыл поручик русской службы Николай Петрович, передавший в губернскую канцелярию письмо от цетинского митрополита с сообщением о готовности тысячи черногорцев перебраться в Россию. В связи с этим Сенат принял решение направить на австрийскую границу племянника митрополита Савы Петровича Степана Петровича, служившего в российской армии, с двумя офицерами. В их задачу входило разыскать и направить в Киев упомянутых 100 человек, а также встретить новую партию мигрантов» (21, стр. 295).
- 1756 год. «В письме М.И. Воронцову (январь 1756 г.) Василий Петрович, предупреждая, какие трагические последствия будет иметь поражение Черногории для балканских народов, замечал: «Плачет бедная Сербия, Болгария, Македония, рыдает Албания в страхе, чтоб не пала Черная Гора; уже Далмация пала и благочестия лишается, будучи напоена униатством; Герцеговина стонет под ногами турецкими. Если Черная Гора будет освобождена, то все к нам пристанут; если же турки Черною Горою завладеют, то христианство во всех упомянутых землях исчезнет». В это время Россия была занята активной подготовкой к войне с Пруссией, поэтому любое осложнение отношений с Портой было крайне нежелательно. Однако Елизавета Петровна в секретном рескрипте предписала Обрескову: «... чтоб не привести черногорцев в отчаяние, надобно вам, хотя стороною, сделать все возможное в их пользу; наперед посоветовавшись с переводчиком Порты как с единоверным, постарайтесь исходатайствовать облегчение этому единоверному и усердному к нам народу и давайте знать им тайно обо всем, что будет делаться относительно их при Порте, чтоб они не были застигнуты врасплох. У венецианского посла настойте, чтоб он писал своему правительству о прекращении обид черногорцам» (3, стр. 355 - 356).
-1756 год. «Решением Сената от 11 апреля 1756 г. капитан С. Пишчевич совместно с несколькими офицерами из команды генерал-майора Й. Шевича был направлен на венгерскую границу в Австрию для организации переселения черногорцев в Россию. 19 мая 1757 г. он прибыл в Киев с партией переселенцев численностью в 30 человек (АВПР, ф. Сношения России с Сербией, 1754 г., д. 4, л. 67; 1756 — 1757 гг., д. 2, л. 160. Вице-губернатор Костюрин в Коллегию иностранных дел, 26 мая 1757 г. О жизни и службе С. Пишчевича см.: Известие о похождении Симеона Степановича Пишчевича. 1731-1785).
Пишчевич Симеон в 1771 г. — полковник Ахтырского гусарского полка, а затем генерал-майор» (23, 1774 г. августа 9, — Формулярный список С. Пишчевича).
- 1756 год. «По официальным данным, с 1756 по 1759 г. включительно в Россию переселились 1499 черногорцев (Ведомость о черногорцах в которых годах и коликое число оных из заграницы в Россию выведено//АВПРИ.Ф. Сношения России с Черногорией. 1715 – 1778 гг. Д. 4. Л. 11 – 12; Хитрова Н.И. Черногорцы в России во второй половине 18 в.//Jугословенске землье и Русиjа у 18 веку. Београд, 1986. С. 66.)». (2, стр. 49).
- 1756 год. «в 1756 – 1759 гг. из Черногории переселились (главным образом в образованные на юге России сербские колонии Новую Сербию и Славяно – Сербию) более 1 тыс. человек. В Киеве и Оренбурге были сформированы черногорские эскадроны». (1, стр. 230).
- 1756 год. «С. Петрович, вскоре после отправки партии Я. Эздемировича в Россию, отбыл в Триест, откуда 21 августа 1756 г. направил письменное обращение «к сердарам, воеводам, губернаторам и боярам Черногории, Скандерии и Приморья», где извещал, что он по повелению императрицы направлен в Черногорию для принятия в российскую службу 1000 человек из черногорцев и брдян. Оставаясь на время в Триесте, «в немецких границах», он призывал черногорцев во всем следовать наставлениям митрополитов Саввы и Василия Петровича (ОР РНБ. Ф. 1179 (А.И. Александрова). Оп. 1. Ед. хр. 223. 1756 г. Л. 1 – 2.)». (2, стр. 51).
- 1757 год. «Находясь по - прежнему в Риеке, владыка не терял связей с Черногорией, строил грандиозные внешнеполитические планы. В январе 1757 г. он информировал губернатора С. Радонича (Историjа Црне Горе. С. 345, 347; ОР РНБ. Ф. 1179 (А.И. Александрова). Ед. хр. 224. Л. 1 - 2) о своей встрече с полковником С. Пучковым и премьер - майором С. Петровичем (Шаровичем), которые находились в этих краях и занимались вопросами переселения партии черногорцев в Россию. Российские офицеры, сообщал митрополит, тотчас, «скорой почтой» уведомили посла в Вене Г.К. Кейзерлинга о нуждах Черногории. Одновременно владыка выражал надежду, что врагам Черногории уготована «достойная сатисфакция», поскольку «ныне такое время, когда три великие империи: наша Российская, римская и французская в едином союзе» (3, стр. 358 - 359).
- 1757 год. «В январе 1757 г. партия переселенцев в количестве 99 человек (86 мужчин и 13 женщин и детей) из Киева на подводах через Москву и Арзамас была отправлена в Оренбургскую губернию. В пути их сопровождала воинская команда во главе с обер – офицером, которому было приказано с переселенцами «ласково поступать», чтобы они, «видя себе удовольствие… и других чрез сообщение свое тому поощряли». И.И. Неплюеву в соответствии с указам императрицы предписывалось отвести для переселенцев самые выгодные и плодородные земли (Указ Сената И.И. Неплюеву. Получено 7 окт. 1756 г.//ГАОО.Ф. 3 (Оренбургская губернская канцелярия). Оп. 1. Д. 38. 1756 г. Л. 215 об – 216.)». (2, стр. 51).
- 1757 год. «1757 г. мая 15 — Донесение киевской губернской канцелярии в Сенат о вступлении в русскую службу и подданство черногорцев Константина и Георгия Милковичей.
В правительствующий Сенат ис киевской губернской канцелярии доношение.
В нынешнем 1757 году апреля 22-го дня черногорские уроженцы Констентин да Георгий Милковичи поданными доношениями объявили, что родились они в Черных Горах, Костентин — в правинцыи Катунской, в местечке Засате, отроду ему 24 года. Отец ево — Михаила Воинов сын Милкович, был черногорской шляхтич, жил в помянутом местечке Засате, при котором он был до 15 лет возраста ево. А Георгий — в пограничном местечке Никшиче. От роду ему 20 лет. Отец ево был земледелец, жил во оном местечке Никшиче, а он, Георгий, был при нем до 10 лет возраста ево. А потом ис Черных Гор отъехали они, Милковичи, в Цесарию и служили в Баронтринковом (Полку барона Тренка) пандурском полку. Костентин — редовым пандуром один год, ефрейтаром 2 года, капралом 3 года, а Георгий — редовым гусаром 2 года. И для несвободности тамо православного закона содержания в 1754 году без ведома командирского ис-под города Франберка отлучились и, прибыв в Польшу, были: Костентин — у князя Яблоновского за дворянина, а Георгий — у каневского старосты графа Потоцкого лакеем по нынешнем 1757 году. А в нынешнем году как услышели принятие православного иностранного народа в России в службу ея и. в. и в вечное подданство, взяв от помянутых господ апшиты, прибыли в Киев и желают в службе ея и. в. и в вечном подданстве быть по их природе при черногорской команде и просили о определении их в ту черногорскую команду. И по тем их доношениям, а по засвидетельствованию об них, что заподлинно черногорские уроженцы обретающегося в Киеве черногорской команды порутчика Петровича того ж апреля 30-го дня во оную черногорскую команду оба в редовые гусары определены для того, что Костентин заподлинно ль в цесарской службе капралом был, никакова свидетельства не имеет, и в верности службы ея и. в. и вечного подданства к присяге приведены. И о том в правительствующий Сенат киевская губернская канцелярия доносит во известие.
Иван Костюрин
Секретарь Алексей Фотеев
Канцелярист Яков Козлов
Киев, 15 майя 1757 года
Помета над текстом: Получено июля 9-го дня 1757 г.
Помета под текстом: Слушано июля 4-го дня и определено взять за известие по экспедиции.
ЦГАДА, ф. 248, кн. 1405, л. 6-6 об. Подлинник» (23).
- 1757 год. «Затем в июне 1757 г. было принято решение отправить в Триест С. Пучкова для успешной организации переселения черногорцев и других югославян». (2, стр. 73).
- 1757 год. «Готовясь к войне, Савва и Василий Петрович предприняли еще одну, последнюю, попытку заручиться русской поддержкой. В начале ноября 1756 г. митрополиты приняли решение направить в Россию «епископа Зетского» Владимира. В выписанном на его имя паспорте было указано, что он направляется для сбора милостыни на нужды своей разоренной епархии, но, кроме того, он должен был обратиться с просьбой к императрице о защите черногорцев «в их бедствиях, претерпеваемых от злочастных агарян» (3, стр. 357).
- 1757 год. «1757 г. июля 16. — Донесение вахмистра Н. Сабецкого киевскому вице-губернатору И. И. Костюрину о прибытии в г. Васильков с командой черногорских гусар.
Покорнейшее доношение.
Вашему высокопревосходительству в нижайшей моей покорности репортую, что я по отправлении моем с цесарского города Петроворадина минувшаго июня 1-го дня с цесарскою командою в город Васильков сего июля 16-го дня благополучно прибыл. В коликом же числе людей та команда, к рассмотрению вашего высокопревосходительства при сем именной список приобщаю. А понеже по договору польские фурманщики команду обязались доставить только до Василькова, а отсюдова чтоб таковых нанять до Киева за нынешним рабочим временем не нашлось, и по таким обстоятельствам следующей со мною команды до Киева доставить не на чем. Да и оным польским фурманщикам за издержанием данных мне на препровождение тех черногорцов от обретающагося в Петроворадине адъютанта Маркова денег не достало заплатить за провоз до Василькова людей 15 червоных иностранных... (Далее повреждены 4 строки текста), чтоб оным фурманщикам учинить... (Далее два слова не разобраны), а для взимания... (Далее одно слово не разобрано) команды для Киева пашпорт прислать, которого ожидать мне в Василькове (1).
Вахмистр Никита Сабецкий
Июля 16-го дня 1757 году. Васильков
ЦГИА УССР (г. Киев), ф. 59, оп. 1, д. 3060, л. 6. Подлинник.
1. Русский двор был готов принять 1 тыс. черногорцев, которые, как сообщал В. Петрович, хотели переселиться в Россию (см.: Письма В. Петровича Кейзерлингу, А. П. Бестужеву-Рюмину, — В кн.: Вуксан Д. Преписка..., с. 32-36). Летом 1757 г. в Адриатику прибыл Степан Петрович с двумя кораблями под флагом Габсбургской империи, чтобы перевезти в Россию всех желающих. Венеция чинила активное противодействие переселению. Как видно из венецианских источников, сенат хорошо платил своим партнерам из числа черногорских старейшин, которые вели агитацию против переселения (Зборник докумената из Иcтopииe Црне Горе..., док. 430, с. 265-266). В результате только 140 человек отправились в Россию. Переселенцы прибыли в Триест и оттуда через Хорватию, Венгрию, Васильков направились в Киев, которого достигли в декабре 1757 г.» (23).
- 1757 год. «в конечном итоге, несмотря на интриги венецианцев и сопротивление части черногорских «главарей», в Черногории все же удалось набрать переселенцев, которые во главе с С. Петровичем на двух кораблях в августе 1757 г. прибыли в Триест, где их встретил все еще находившийся в вынужденной эмиграции Василий Петрович. По венецианским данным, эта партия переселенцев, среди которых было 6 венецианских подданных, состояла приблизительно из 140 человек, поскольку на двух кораблях, полагали венецианцы, не могло разместиться большее количество людей (Станоjевич Г. Указ. Соч. С. 149.). Переселенцы разделились на две группы. Одна, во главе с Василием Петровичем, направилась в Россию через Вену, а другая, ведомая С. Петровичем, через Хорватию и Венгрию прибыла в Минск, где объединилась с группой Василия Петровича. Далее переселенцы направились в Киев, куда и прибыли в декабре 1757 г. Здесь Василий Петрович из – за болезни ненадолго задержался, а остальные отбыли в Москву. Находившийся тогда в Киеве С.Пишчевич узнал от присоединившегося к этой партии по пути своего бывшего слуги во времена его прежней службы в Австрии, что черногорцев – переселенцев насчитывается 153 человека, включая мальчиков и расстриженных попов, которым Василий Петрович благословил «обрить бороды и мечи припоясать, и некоторым из ных и чины афицерские дал» (Известие о похождении… С.204. По официальным данным, эта партия насчитывала 152 человека, включая 10 детей. Черногорцы были направлены в Москву в контору Военной коллегии. Дети были определены на учебу в Московский университет, но там они не задержались из – за слабой подготовки. В 1758 г. список черногорских «дворянских детей», переведенных в кадетский корпус, насчитывал 13 человек. Его они также не смогли закончить и вернулись на родину, но один из них, Фома Марошевич, все же осел в России и сыграл заметную роль в истории русско – черногорских взаимоотношений конца 18 – начала 19 в.)». (2, стр. 53).
- 1757 год. «1757 г. не позднее августа 11. — Челобитная черногорца И. С. Баловича Елизавете Петровне о желании принять русское подданство и вступить в воинскую службу.
(Датируется по помете)
Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Елисавет Петровна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!
Бьет челом славяносербского народа Иван Степанов сын Балович, а о чем мое прошение, тому следуют пункты.
Предки мои, именованного, от давных времен зашед, жительство возимели близ Черной Горы во Олбании, где и доныне мать моя, родственники и свойственники состоят. И хотя оные места, а особливо помянутая. Албания, в области Турецкой остаютца, однако по единоверию тамошней православной народ сколь высокославной России ревностен и усерден — не безизвестно есть, яко то и во время у России и Цесарии с турками войны с 737 года до окончания оной черногорцы и албанцы, в том числе отец мой и родственники, были обеих монархий армиям вспомоществованием и чинили на турки знатные воинские поиски и многой вред им, туркам, приключили. А я, нижайший, в то время захвачен был в плен, ис коего старанием родителей моих через митрополита боснянскаго Умилинковича выкуплен. За искуплением же находился для обучения разным наукам в Цесарии, Саксонии и в протчих местах немалые годы, где будучи обучился филозофии, математики, юриспруденции и латынского и немецкого языков, о чем имею от академии атестаты.
По окончании тех наук вступил в цесарскую военную службу, в коей бывши в банацкой ландмилиции полковым ад[ъ]ютантом года с три, а потом при карловицком магистрате синдикусом, которой чин противу капитанского почитаетца, с получением в год сверх порционов, счисляя противу здешней манеты, окладнаго жалованья 400 рублев, года з два состоял. Однако единоверие, к тому же и известное в. и. в. к выходящему иностранному православному народу матернее милосердие, чувствительность и ревность всегда додавало и понуждало к выезду в высокославную Россию, для чего от той службы увольнительнаго и случая искал. Егда же в 756-м году отправленной отсель по черногорской комиссии маэора Петрович туда прибыл, то по той комиссии, к тому ж по ево маэорскому и обнадеживанию уповал уже всемерно доброму к выезду моему случаю быть. И действительно, оную службу мою квитировал и к выезду приуготовился был; а между тем, желая свое усердие освидетельствовать и до выезда заслугою моею в пользу в. и. в. интереса ему, Петровичу, много вспомоществовал. Но, как дозная, неосторожность его, Петровича, не токмо по предпринятию моему в умножении в команду ево народа воспрепятствовала, но и благополучнаго моего и выезда не допустила, а еще к бедствию мене привлекла. Яко тем Карловицким магистратом о согласии моем с ним, маэором, уведано и великое старание употреблялось, мене изловя, вовсе погубить, о чем я известившись, избывая такова со мною поступления, оставя дом, жену и детей своих, убежал в Виену и явился у полномочнаго в. и. в. посла господина графа фон Кейзерлинга, от которого по случаям в Россию и отправлен, а на сих днях сюда прибыл. И яко усердное мое желание есть принять воинскую службу и в вечном подданстве в. и. в. остатца, через сие доношу. И дабы высочайшим в. и. в. указом поведено было сие мое челобитье принять и всемилостивейше по усердному моему желанию, в службу в. и. в. приняв, определить, где [215] мои знаемые одноземцы есть — в учреждающийся вновь Слобоцкой гусарской полк. И притом в разсуждении родителей моих службы, а моего через оную полоннаго терпения и вышепрописаннаго в Цесарии оказуемаго усердия и за то притерпеннаго страха и бедства, также и имевших тамо в Цесарии заслуженных (о коих имеющиеся у меня апшиты свидетельствуют точно) чинов и обученных наук достойным обер-офицерским чинам наградить, а в свободной Цесарии продаже дома с ымуществом моим и об отпуске сюда жены и детей моих учинить милостивое определение. И потом для забрания оной жены и детей моих и продаже дома и имения мене туда в Цесарию с пашпортом отпустить. Каковою в. и. в. высокомонаршею милостию пользуясь, всякое старательство употреблять буду сюда вызвать из помянутой Албании братьев и прочих моих родственников.
Всемилостивейшая государыня, прошу в. и. в. о сем моем прошении решение учинить (1).
1757 года, августа .... (Пропуск в тексте) дня. К поданию надлежит в государственную Иностранных дел коллегию.
Челобитную писал аудитор Мартин Сахаров. К сей челобитной сербославянского народа Иван Степанов сын Балович руку приложил (Подпись на л. 3 и 3 об.).
Помета под текстом: Прислано от его сиятельства вице-канцлера в коллегию в 11-й д[ень] августа 1757 года с тем, чтоб проситель куда надлежит в разсуждении представления из резонов рекомендован был.
ЦГАДА, ф. 86, oп. 1, 1757 г., д. 1, л. 1-4. Подлинник.
1. По рекомендации Г. К. Кейзерлинга И. Балович принят на русскую службу в качестве переводчика с немецкого и латинского языков.» (23).
- 1757 год. «Эмигрировавший в 1757 г. в Россию серб И. С. Балевич в своих «Записках о Черногории» писал: «В Черной Горе художников и школ никаковых, окроме в Цетинском монастыре при архиепископской резиденции для обучения чтения и писания на славяно – сербском диалекте» (правильнее, языке – Н. Х.). Помимо Цетинского монастыря, обучение производилось также в Станевичском и Брчельском монастырях. Ученики обучались по церковным и богослужебным книгам. Присланные из России книги стали для черногорцев певыми учебниками. Но их не хватало, поэтому они бережно хранились» (Црногорско – руски односи… Там же. С. 39; Попович П. И. Црна Гора у доба Петра I и Петра II, Београд, 1951. С. 314)» (21, стр. 182).
- 1758 год. «По официальным данным, в 1758 г. в Киев было выведено 942 человека (432 мужчины, 510 женщин и детей). Все они были записаны как черногорцы (207 из них в конечном итоге были направлены в Москву в контору Военной коллегии для дальнейшего определения на военную службу, 688 человек отбыло на поселение в Новую Сербию, а 17 – в Славяно – Сербию, 36 переселенцев умерло.)». (2, стр. 52).
- 1758 год. «1758 г. февраля 13. — Указ Елизаветы Петровны Коллегии иностранных дел об отпуске денежных сумм на содержание черногорской депутации.
№ 15
Божиею милостию мы, Елисавет Первая, императрица и самодержица всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.
Нашей Коллегии иностранных дел
На врученное в 4-й день сего месяца нашему вице-канцлеру письменное к нам прошение от приехавших сюда из Черной Горы губернатора Станислава Радонича (1) с протчими тамошними тремя начальниками наше соизволение и резолюция нашей Коллегии иностранных дел вскоре объявлены будут. А между тем помянутой коллегии чрез сие повелеваем на содержание их, пока они еще пребудут, производить им, а имянно — губернатору Радоничу по 100, а протчим трем начальникам по 50 рублев на месяц, щитая сию дачу со дня приезда их сюда и принимая на то деньги от нашего Сената, которому о том от сего ж числа знать дано.
Дан в Санкт-Петербурге февраля 13-го дня 1758 года. [219]
По имянному ея и. в. указу.
Граф Алексей Бестужев-Рюмин, Князь Н. Трубецкой, А. Бутурлин
Граф Михайла Воронцов, Граф А. Шувалов
Конференц-секретарь Дмитрей Волков
ЦГАДА, ф. 178, оп. 1, д. 38, л. 1. Подлинник.
1. В ноябре 1756 г. в Цетинье на общечерногорском «зборе», который явился дальнейшим шагом по пути укрепления единства племен, состоялись выборы главных старейшин (гувернадура, сердаря и 6 воевод). По предложению В. Петровича гувернадуром был выбран Станислав Радонич, который одновременно стал «комендантом» черногорских войск (Вуксан Д. Преписка..., с. 58; Станоиевич Г. Митрополит Василиие..., с. 136)» (23).
-1758 год. «Внутреннiя преобразованiя въ Черногорiи не удавались Владыке; избранные начальники и судьи следовали обычаямъ народа, сами мстили и снисходили къ мести другихъ. Владыка виделъ, что нетъ инаго средства искоренить зло, какъ действовать просвещенiемъ на нравы народа. Поэтому, взявъ 15 детей, отправился съ ними въ Россiю, чтобы тамъ воспитать ихъ и потомъ привести обратно въ Черногорiю. В 1765 году онъ снова поехалъ за ними, и вместе съ темъ чтобы просить помощи у Россiи для заведения школъ и стройнаго управленiя. Но в следующемъ году, 10 марта, онъ умеръ въ Петербурге». (4, стр. 93).
- 1758 год. «В это время в Черногории по мере создания органов государственного управления и суда увеличивалась потребность в образованных людях. В своем обращении к императрице митрополит Василие указывал: «Наш православный народ черногорский хотя и храбр есть, но, будучи лишен учения школьнаго, так что не умеет он обучать ни грамматике, в великой от того нужде находится. А резиденция наша убога и потому не в состоянии из своего имения школ завести» (Политические и культурные отношения России… С. 163). Он просил помочь созданию на его родине малых славянских школ, по окончании которых возможно было бы учеников в Россию для «большаго как церковнаго, так и воинским наукам обучения отсилать». Во время второй поездки в Россию в 1758 г. он снова ходатайствовал о содействии школьному делу в Черногории. Российское правительство отпустило тогда Цетине на просветительные и церковные нужды тысячу червонцев (Ровинский П. Черногория… СПб., 1915. Т. III. С. 277; Царевский А. По поводу славянского празднества в Черногории (400 – летие православно – славянского кириллического книгопечатания). Казань, 1893. С. 30.). Однако наладить в это время в Черногории школьное обучение не удалось. Все же привезенные Василие Петровичем книги способствовали развитию здесь образовательного процесса» (21, стр. 183).
- 1758 год. «1758 г. не позднее марта 23. — Указ Сената Военной коллегии об отпуске средств для формирования и снабжения черногорских эскадронов.
(Датируется по содержанию)
Указ ея и. в. самодержицы всероссийской ис правительствующаго Сената Военной коллегии.
По указу ея и. в. правительствующий Сенат по доношению оной коллегии, коим на посланной ис Сената указ представляла, что прибывших черногорцов велено всех пересмотреть, находящихся в Киеве, тамошнему обер-каменданту, а в Оренбурге тамошнему ж генералитету, а привезенных в Москву Военной канторе, и кто из них в воинскую службу пожелает от московских в Военную коллегию репортовать, а ис Киева и Оренбурга желающих для учреждения шквадронами и приведения в настоящей воинской порядок отправить по способности в Москву. Между ж тем Военной канторе с тамошним генералитетом, Главным кригс-камисариатом и Правиантскою канторою о снабдении их потребными вещьми, ружьем, лошадьми и протчим против гусарских же полков старание приложить и на первой случай хотя на 150 человек заготовить. Коликое ж число на то и протчее исправление и содержание потребно будет денежной казны, оной требовать от Сенатской канторы, а чтоб оная по требованию Военной канторы отпущена была, о том бы в тою Сенатскую кантору от правительствующаго Сената подтверждено было. Приказали в Сенатскую кантору сообщить ведение, велеть на показанное из правления и приведение в воинской порядок тех желающих в службе быть черногорцов на первой случай отпустить до 5 тысяч рублев из штата канторы из неположенных в штат доходов, а ежели оной суммы будет недостаточно, то по требованию Военной канторы сколько вдобавку надобно отпускать из тех же новоположенных в штат доходов и во всем, что касается до снабдения помянутых черногорцов и приведения их в надлежащей воинской порядок, наискорейшее исполнение учинить (1) и в том крайнее старание прилагать и Военной коллегии о том ведать и учинить по сему ея и. в. указу, а в Сенатскую кантору ведение о том сообщено марта 23-го дня 1758 года.
У подлинного подписано тако:
Обер-секретарь Иван Ермолаев
Секретарь Иван Васильев
Канцелярист Николай Вележев
В Военной коллеги [и] получен того ж числа.
С подлинным читал канцелярист Алексей Агапов [220]
Над текстом: Копия.
Помета: По секретной экспедиции.
ЦГВИА СССР, ф. 10, оп. 2/109, д. 28, л. 35-35 об. Заверенная копия.
1. Публикуемый указ поступил из Военной коллегии в Главный комиссариат, который просил точно указать, «сколько, каких вещей порознь и из каких материалов и какою препорциею и по каким образцам... на вышеуказанную команду на 150 человек приготовить надлежит» (Там же, л. 38-38 об.)» (23).
– 1758 год. «1758 г. апреля 9. – Экстракт из протокола Конференции при высочайшем дворе об определении черногорских детей в Кадетский корпус
№ 43
Экстракт из протокола учрежденной при дворе ея и. в. конференции от 9-го числа апреля 1758 [г.]
При прибывших в Россию для вступления в службу ея и. в. черногорцах находится несколько малолетных детей, которым обретающийся здесь сердарь Вукотич, представляя имянной реэстр, объявляет, что оныя из лутчих черногорских домов, прося притом, дабы они как дворянския дети обращены и обучены были в Кадетском сухопутном корпусе. И как сие его представление весьма похвально, то Правительствующему сенату чрез сие рекомендуется с тем, чтоб помянутыя малолетныя черногорские дворянские дети (которые находятся ныне в Киеве) оттуда на казенном коште взяты и здесь по желанию их в Кадетской сухопутной корпус определены были, чего для спомянутаго реэстра прилагается при сем копия.
Князь Н. Трубецкой, А. Бутурлин, Граф Михайла Воронцов,
Граф Александр Шувалов, Граф П. Шувалов
Конференц-секретарь Дмитрий Волков
ЦГИА СССР, ф. 1329, оп. 1, д. 91, л. 56-56 об. Подлинник» (23).
- 1758 год. «1758 г. не позднее апреля 9. — Список черногорских детей, определяемых в Кадетский корпус.
(Датируется по док. 164).
Реэстр имянам
Петр Радонич 1 прапорщики Михаила Пламенац
Филип Петрович Марка Перечич
Иван Вукотич Гаврила Княжевич
Воин Петрович Иоан Петрович
Иван Петрович Степан Байрамович
Раде Петрович Фома Марошевич
Сава Радонич
Конференц-секретарь Дмитрей Волков;
Над текстом: Копия.
ЦГИА СССР, ф. 1329, оп. 1, д. 91, л. 57. Копия» (23).
- 1758 год. «Если в первый свой приезд Василий Петрович добивался от русского двора протектората России над Черногорией, то на сей раз он пошел еще дальше, ходатайствуя о принятии «черногорского народа в здешнее подданство» (Политические и культурные отношения …Док. 167.). Однако прием на этот раз ему был оказан более сдержанный. Помимо прочего, сказались наветы, в том числе от окружения митрополита, относительно того, что обстановку в Черногории он – де изображал необъективно, в выгодном для себя свете. В ответ Василий предложил направить в Черногорию российского представителя для ознакомления с положением дел на месте. Царица Елизавета подписала отдельную грамоту черногорцам (датирована 6 октября 1758 г.), в которой выражала им благодарность и извещала, что будет каждый год выделять 15 тыс. рублей помощи при условии установления между ними «доброго порядка и согласия». Деньги рекомендовалось употребить для закупки военного снаряжения и формирования постоянного войска «с хорошей дисциплиной» (Политические и культурные отношения… Док. 175.).
В письме отдельно поднималась проблема переезда черногорцев в Россию. Императрица отмечала, что «продолжающийся уже немалочисленный выход сюда черногорцев в военную службу и на поселение для нашей империи полезен». Но он вызывает раздражение Порты, отношения с которой крайне натянуты. В этой связи, чтобы не дать османам повода для объявления войны и не афишировать этот процесс, русский двор прекратил выдачу официальных приглашений переселенцам. При этом императрица прямо призвала черногорцев, как уже хорошо знающих «дорогу» в Россию, переезжать туда самостоятельно, где они будут «на прежнем основании приниманы и содержаны» (Политические и культурные отношения… Док. 175.). Многие из черногорских переселенцев стали в дальнейшем видными деятелями России». (1, стр. 230 - 231).
- 1758 год. «В это приезд Василий Петрович преподнес Синоду щедрый дар - «Псалтырь древней печати нашей резиденции Цетинской митрополии». Этот псалтырь был напечатан в Ободской типографии, основанной на Цетинье Джураджем (Юрием) Црноевичем в 1493 г. Это была первая славянская типография на Балканах, печатавшая церковные книги на кириллице. Функционировала она до 1496 г. Таким образом, российский Синод, благодаря черногорскому митрополиту, стал обладателем редчайшего памятника славянского книгопечатания» (3, стр. 359 - 360).
- 1758 год. «1758 г. мая 18, — Указ Елизаветы Петровны Коллегии иностранных дел о награждении черногорских депутатов денежными суммами и золотыми медалями и посылке черногорскому народу 1 тыс. золотых портретов.
(Очевидно, имеются в виду золотые монеты с изображением Елизаветы Петровны)
№ 63
Божиею милостию мы, Елисавет Первая, императрица и самодержица всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.
Нашей Коллегии иностранных дел.
На учиненныя нам от приехавших сюда черногорцов имянем их и всего народа их представления Коллегии иностранных дел повелеваем:
1. Как митрополиту Василию Петровичу, так и прочим черногорцам вообще прочтением записки объявить, что усердие их парода к нашей империи и желание вступить к нам в подданство заслуживают оному всегдашнее наше благоволение и милость, но что как теперь всякая формалита могла б быть огласкою и весьма бедственною по великой близости окружающих их неприятелей и по толикому нашей империи отдалению, то сие дело оставляется до будущих лутчих времян, а теперь они удовольствоваться имеют уверением непременного нашего благоволения.
2. В удостоверительной знак тот отправить с ними ко всему черногорскому народу лист за подписанием нашего вице-канцлера, по примеру тех, каковыя напред сего за подписанием канцлера графа Головкина отправляемы были. В оном листу изобразить токмо в генеральных терминах, что мы чрез приехавших сюда как митрополита и протчих, так и чрез наших — полковника Пучкова и пример-майора Степана Петровича, со удовольствием уведомясь о усердии черногорскаго народа к нашей империи, паче же о твердости онаго к православной вере, восхотели о том засвидетельствовать наше благоволение и уверить, что милость наша ко оному всегда будет неотъемлема, на знак которой и посылаетца от нас притом ко всему народу 1000 наших золотых партретов.
3. Что до желания их принадлежит, дабы из вышедших сюда черногорцов учрежден был особливой гусарской полк и чтоб имяновался Черногорским, то мы нашему Сенату пред нескольким уже времянем повелели из них особливой эскадрон учредить. А когда их столько вы[й]дет, что целой полк составить можно будет, тогда оной, конечно, составитца и Черногорским назван будет, с полною притом свободою апшиты по желанию их получать и во отечество свое возвращатца, как тем и все находящиеся в нашей службе иностранцы пользуются.
4. На знак нашей особливой милости повелеваем дать сердарю Вукотичу да воеводе Пламенацу золотыя коронования нашего медали в 50 червонных каждому, да воеводы Драшковича сыну Петру Драшковичу такую ж золотую медаль в 35 червонных.
5. Производящуюся им ныне денежную дачу продолжить по самой их отсюда отъезд, а сверх того на исправление возвратного пути выдать всем им на раздел 2000 рублев.
6. Что до митрополита Петровича принадлежит, то ему особливо дать 1000 рублев.
Дан в Санкт-Петербурге майя 18-го дня 1758 года (1).
По имянному ея и. в. указу.
Князь Н. Трубецкой, А. Бутурлин, Граф Михайла Воронцов,
Граф Александр Шувалов, Граф П. Шувалов
Конференц-секретарь Дмитрей Волков (Подпись по листам)
ЦГАДА, ф. 178, оп. 1, д. 38, л. 142-143. Подлинник.
1.Указ Елизаветы Петровны явился результатом активной деятельности Василия Петровича в России в 1758 г. Он обращался с письмами к вице-канцлеру М. И. Воронцову (29 марта, 9, 17, 18 мая), фельдмаршалу П. И. Шувалову (И, 17 мая), в Синод (2 апреля), в Коллегию иностранных дел (22 апреля), к императрице (17 мая) (см.: Вуксан Д. Преписка..., с. 57-65). В этих письмах В. Петрович рассказывал о тяжелом положении, в котором оказались черногорцы и соседние с ними племена, о сражении черногорцев с 80-тысячной армией под предводительством боснийского визиря, которого поддерживали на море венецианцы, о мужестве и воинской доблести черногорцев и соседних с ними народов. Особенно он выделял храбрость племени кучи под предводительством воеводы Ильи Дрекаловича. Он сообщал также о тех препятствиях, которые оказывали Венеция и венский двор переезду черногорцев в Россию» (23).
– 1758 год. «1758 г. не ранее июня 15, — Записка Коллегии иностранных дел со сведениями о русско-черногорских отношениях и о денежной помощи Черногории.
(Датируется по содержанию).
Выписка о черногорцах.
В 1711 году во время с турками войны в грамотах от е. в. государя императора Петра Великаго к монтенегринскому, то есть к черногорскому народу, с нарочными отправленных, писано, дабы они по христианству и единоверию против турок в войну вступили и тем е. и. в. вспоможение и турецким войскам отвращение учинили. Почему тогда черногорцы в войну против турок и вступали. И как приезжей оттуда в Санкт-Петербург в 1715 году Даниил, митрополит скандарийски и черногорски, доносил, что за оное султан турецкой по постановлении с е. и. в. мира, прислав в провинции их свои войска, многих из них порубили, иных же по каторгам развезли, а монастыри и церкви пожгли и все церковный утвари и их пожитки разграбили. И в разсуждении того по прошению онаго митрополита, а по указу е. и. в. посланы с ним, митрополитом, в Монтенегрию церковные сосуды, книги и архиерейские и священнические одежды, да на раздаче тамошним начальникам 160 патретов золотых в 1000 червонных, да денег 5000 рублев. И оному митрополиту выдано на расплату долгов его, в том случае нажитых, и на созидание в митрополии его церквей и монастырей 5000 рублев и сверх того при отпуске особливо выдано жалованья и на проезд ему, митрополиту, и при нем бывшим духовным и мирским служителям деньгами 3400 рублев, да 11 партретов во 112 червонных и еще употребленных на роздачу тамошним народом 1600 червонных. А к монтенегринскому народу послана с ним, митрополитом, е. и. в. грамата с похвалою и благодарением за оказанныя от них воинския действа и помощь с обнадеживанием, что и впредь, когда е. и. в. с королем шведским мир получит и от претяжких воинских иждивений освободится, не оставит за ту их верную службу своею милостию вящше наградить.
В 1743 году приезжал из Черной Горы митрополит Савва, которой чрез поданное ея и. в. прошение представлял, что из пожалованной в 1715 году митрополиту Даниилу суммы 5000 рублев розданы на раззоренных людей, а другие 5000 рублев хотя и подлежали тому митрополиту на созидание церквей, но по необходимой нужде употреблены на оплату за общей народа их долг заимодавцам и на окуп взятых во время раззорения турками в плен и по которгам разосланных знатных людей, на [223] которой и собственных их денег употреблено немалое число. И после того на самую крайнюю нужду принуждены они занять более 6000 червонных, которыми для славословия божия во владение их возобновлен Цетинской Рождества пресвятыя богородицы монастырь, яко митрополичей катедральной и столичное место, и некоторые церкви с убогим украшением и книг скудным снабдением, а затем многие церкви и монастыри остались без обновления, и не только сего исправить, но и заемных 6000 червонных и другова долгу возвратить законным своим от турок раззорением не могут. И просил на оплату оных и на возобновление святых церквей и монастырей о награждении и пожаловании для священнослужения архирейских и священнических одежд и книг.
И по тому его прошению по имянному ея и. в. указу оному митрополиту выдано в награждение тамошнему народу и на возобновление церквей и монастырей 3000 рублев, да особливо ему, митрополиту, за дорожные издержки и на обратной со обретающимся при нем проезд 1000 Рублев, да из Синода два сакоса патриарших и шапка архиерейская, да книг церковных на 350 рублев.
В 1753 году из Черной Горы был в приезде в Москву архиерей Василий Петрович, и по присланному с ним от Саввы митрополита и всего общества черногорского прошению просил.
1. Чтоб в их земле на первой случай здешним иждивением славенския малыя школы завесть, представляя, что их православной народ Черногории, хотя и храбр, но лишен учения школьнаго, так что ни грамматике не умеют обучать и в великой от того нужде находится, а школ не в состоянии из своего имения завести.
2. О всемилостивейшем ея и. в. обществу их награждении.
3. О защищении от турок, чтоб их не воевали Черную Гору, и о рекомендации римско-императорскому двору и Республике Венецианской, чтоб и оные к народу черногорскому доброхотны были и их свободно бы пропускали чрез области свои.
4. Представлял, что ежели благоугодно ея и. в. покажется, то он с тамошними вельможами советовать будет о выезде их с фамилиями в высокославную империю Всероссийскую и к тому пристойным образом желающих увещевать.
5. Просил о выдаче определенной в вышеозначенной Рождественской монастырь за прошедшия годы милостыни (которой имеет быть 1666 рублев) и о снабдении тамошних церквей книгами.
6. О пожаловании материи на одеяние церковное и прежде бывшему здесь митрополиту Савве на платье и архиерейской мантии и посоха, да ему полнаго архиерейскаго облачения и находящимся при нем священнику и диакону риз и стихаря.
По тому прошению в Рождественской монастырь определенная милостыня, также и книги ему, архиерею, из Синода даны, а впрочем докладывано ея и. в. сему монтенегринскому или черногорскому народу вобще и приехавшему ныне архиерею Василию особливо по примеру ль последней в 1743 году митрополиту Савве учиненной дачи, то есть монтенегринскому народу и на возобновление церквей 3000, а архиерею 1000 рублев или инако всемилостивейше пожалуется, также и соизволено ль будет какия материи пожаловать на одеяние церковное и митрополиту Савве на платье, равно как мантию и посох ему, да помянутому приехавшему ныне архиерею Василию полное облачение и при нем священнику и диакону ризы да стихарь.
По тому в 1754 году от ея и. в. всемилостивейше пожаловано в награждение обществу черногорскому и на возобновление церквей 5000 рублев, ему, архиерею, в награждение ж за издержки в проезд и на возвратной [224] путь с обретающимися при нем людьми 2000 рублев, да полное архиерейское ему облачение, и определенная в Рождественской монастырь милостыня и церковные деньги с ним отпущены.
С ним же отправлена ея и. в. граммата 3, в которой об оном ея и. в. жаловании дано знать и обнадежены и впредь о высочайшей ея и. в. милости к их обществу, и дабы тамошния губернаторы, сердари, воеводы, капитаны и все общество черногорское, видя к себе такую ея и. в. милость, неотменно пребывали при своем из давных лет имеющем ко Всероссийской империи добром усердии и преданности.
На то же прошение по указу ея и. в. архиерею Василию объявлено запискою:
1. Что он просил, чтоб в их земле на первой случай здешним иждивением славенския малые школы завести, то отлагается до инаго времяни, пока от них же самих дальнейший объяснении получены и разсмотрены будут, сколько на заведение оных иждивения потребно, где имянно, и каким образом они тамо содержаны быть могли.
[2.] Что о защищении Черной Горы от турок, дабы оную не воевали, не оставится во особливое уважение принять и при надежном случае в пользу черногорского народа при Порте Оттоманской заступление учинить.
3. Что впрочем ея и. в. за благо принять изволила представление и обещание его архиерейское, что он по возвращении в отечество свое хощет с тамошними главными советовать о выезде их с фамилиями в Российскую империю и к тому желающих пристойным образом увещевать и что по тому сие поручается его старанию. В такой надежде, что он, архиерей, за оказанную от ея и. в. высочайшую милость и по своему к здешней империи доброму усердию не оставит в сем деле наилутче возможный способы употреблять и что при том же за благо признается и то, как он, архиерей, правительствующему Сенату представлял, чтоб таким из их народа выезжающим сюда людям для уверения о их природе и достоинстве давать ему от себя письменныя засвидетельствовании.
В той же записке дано ему знать, что ея и. в. высочайше соизволяет всему обществу черногорского народа еще такое всемилостивейшее обнадеживание подавать, что когда оказана будет от сего народа впредь здешней империи какая заслуга в воинских действах, тогда они награждены будут и погодною пенсиею; а те, которыя из их народа с фамилиями в здешнюю империю выедут, особливо снабдены будут высочайшею ея и. в. милостию.
А что он же, архиерей, от 22 апреля 1753 года между иным канцлеру письменно представлял, дабы народ их черногорской при определении оному повсягодно на воинское содержание какой-либо суммы денег снабден был от ея и. в. граматою в такой силе, что оной черногорской принципат никому не подвластен, как токмо ея и. в. самодержице всероссийской, и чтоб сей принципат в титул ея и. в. включен был; то хотя ея и. в. сие его представление милостивейше принять соизволила, однако же, на каком основании часто помянутой черногорской народ ея и. в. совершенно подвластным учинен быть хочет, о том обождано будет формальное от сего народа прошение.
Ему ж, архиерею, тогда всевысочайше соизволила ея и. в. из особливой и персональной к нему милости пожаловать еще тысячу рублев и драгоценными каменьями украшенную панагию, яко знак монаршей е. в. милости и благоволения.
В 1758 году приезжали сюда чрез Киев с разными представлениями вышеписанной же архиерей Василий Петрович и черногорской же [225] начальник губернатор Станислав Радонич 4 с тремя еще начальниками ж тамошними. Из тех представлений главнейшия состояли в том:
1. Чтоб черногорской народ принят был в здешнее подданство.
2. Чтоб здесь был учрежден из вышедших черногорцов полк и назван оной Черногорским.
3. Чтоб для учреждения в черногорском народе добраго порядка определен был ежегодной пенсион до 15 000 рублев и чтоб сверх того кто-либо отсюда отправлен был для пребывания в их резиденции.
На те представлении по рескриптам из бывшей конференции от 18 майя 5 и от 1 июня того же 1758 года им, архиерею и начальникам, прочтением в доме его сиятельства вице-канцлера записки в 15-й день июня ж объявлено было.
Что усердие народа их к здешней империи и желание вступить в здешнее подданство заслуживает оному всегдашнее ея и. в. благоволение и милость, но что как теперь всякая формалита могла б быть опасною и бедственною по близости окружающих их неприятелей и по отдалению здешней империи, то сие дело оставляется до будущих лутчих времян. Что когда столько черногорцов выдет, тогда полк составится и Черногорским назван будет. Что требуемой им, архиереем, черногорскому обществу пенсион до 15000 рублев определен и отправлен будет с нарочною особою, а в прочем кого-либо отсюда для всегдашняго пребывания в Черную Гору послать нынешние обстоятельства совсем не дозволяют. Сверх того еще объявлено им, что вывезенных ими сюда из Черных Гор малолетных дворянских детей для обучения ея и. в. всемилостивейше повелеть соизволила определить в Кадетской сухопутной корпус. И что святейшему Синоду поручено как определенное Рожественскому в их земле монастырю грамотою блаженные и вечнодостойные памяти государя императора Петра Великаго жалованье выдать с обыкновенною на проезд отсюда дачею, так и просимую ризницу со всем принадлежащим к служению архиерейскому убранством дать и изображенным в помянутом же прошении числом книг снабдить.
По выслушании той записки, хотя все они за такую высочайшую ея и. в. милость нижайшее их благодарение изъявили, но при том, однако ж, не оставили отозваться, да и слезами, и о том, что как главною приезду их сюда причиною было, дабы испросить от ея и. в. потребное снабжение к содержанию в их отечестве до трех полков из тамошних народов для защиты от нападения турецкаго со всем необходимым, то они теперь принуждены объявить, что инако их черногорской народ, конечно, со времянем пропадет и зделается подданным турецким, а при том и от христианства отступит.
А когда между другим вице-канцлер их спросил, сколько бы на то денег потребно было, то они ответствовали, что по крайней мере в каждой год до 10 000 рублев надобно.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1752-1756 гг., д. 7, л. 14 об. — 21 об. Копия» (23).
- 1758 год. «1758 г. августа 4. — Рапорт Военной коллегии в Сенат об отправлении прибывающих в Россию черногорцев в Псков и Великие Луки для формирования черногорских эскадронов (1).
По секрету.
В правительствующий Сенат из Военной коллегии репорт.
Минувшаго июля 7-го дня в присланном ея и. в. ис правительствующаго Сената в Военную коллегию указе объявлено. В правительствующем Сенате по доношению оной коллегии и по репортам генерал-маеора и киевского обер-каменданта Лопухина определено отправленных ис Киева в Москву для употребления в службу при армии прибывших в Россию черногорцов 146 человек, також и ис протчих в Оренбурге состоящих в вечном ея и. в. подданстве таковых же черногорцов, кто из них при армии служить пожелает, тех по прежде посланным ис правительствующаго Сената указом по приведении в настоящей воинской порядок отправлять к армии и употребить в действительную воинскую службу и содержать их до приумножения большаго числа особым эскадроном. Показанным же ис Киева отправленным черногорцам, в том числе и тем, кои хотя за малолетством и за ранами сумнительными оказались, однако ж, по их желанию быть в воинской ея и. в. службе, как данным Коллегии иностранных дел ея и. в. рескриптом велено, с полною притом свободою апшит по желанию их получать и во отечество свое возвращаться, как тем и все находящиеся в службе ея и. в. иностранцы пользуются. Чего ради оных ис Киева отправленных в Москву черногорцов в верности к службе, ежели к присяге не приведены, то привесть, против того, как таковые иностранцы при определении их в службу приводятся. Потому ж и впредь прибывших в Киев таковых же черногорцов, кои в вечное подданство вступать не пожелают, принимать в службу и для определения к армии отправлять ис Киева, куда от Военной коллегии определено будет. А желающих в вечное подданство и на поселении быть как женатых, так и холостых по прежде посланным ис правительствующаго Сената указом отправлять в Оренбургскую губернию, коих тамо в способных местах и селить. А не желающих на поселение, кои будут в вечном подданстве, содержать в Оренбурге по прежним указом в настоящей воинской гусарской службе. Буде же и из них кто пожелает служить и во означенном при армии эскадроне, таковых и в тот эскадрон отправлять. О чем-де в Коллегию иностранных дел, в оренбургскую губернскую канцелярию и в Киев к генерал-майору и обер-каменданту Лопухину указы из Сената посланы.
А по справке в Военной коллегии прошедшаго майя 30-го дня по определению оной коллегии между протчим велено: что касаетца до снабдения помянутых черногорцов и приведения их в надлежащей воинской порядок, то Военной канторе самоскорейшее исполнение учинить в силе присланных ис правительствующаго Сената и посланных из Военной коллегии указов неотменно. Егда же оные черногорцы в настоящей воинской порядок совершенно приведены и всем потребным удовольствованы будут, то для употребления их в действительную воинскую службу и содержание при армии особыми шкадронами по силе присланного ис правительствующаго Сената указа чрез какия тракты к находящейся в походе армии их отправить, надлежит о том генералу-ашиефу и кавалеру Вилиму Вилимовичю Фермору кого надлежит снабдить достаточным наставлением, о чем из оной коллегии и указы посланы.
И во исполнение вышеобъявленного ныне полученного ея и. в. указа [227] в Военной коллегии определено: означенных прибывших ис Киева, из Оренбурга и из Самары в Москву черногорцев (коих хотя по учиненному пред сим во оной коллегии определению и назначено было чрез какия тракты к находящейся в походе армии их отправить, надлежит о том генералу-аншефу и кавалеру Вилиму Вилимовичю Фермору кого надлежит снабдить достаточным наставлением), по что ныне армия ея и. в. находитца в походе в немалом от российских границ отдалении, куда они должны следовать чрез чюжее государство и вскоре туда прибыть не могут. К тому ж и для препровождения и содержания их без особливого конвою отправить их не можно. И чего ради в разсуждении такой ныне армии отдаленности по приведении их в настоящей воинской порядок и по удовольствии всем потребным Военной канторе с надлежащим удовольствием отправлять во Псков и Великия Луки к комплектующимся там кавалерийским эскадронам, куда по прибытии содержать их там до отправления тех эскадронов к армии особым эскадроном же. Тож и впредь прибывших в Киев таковых же черногорцов, кои в вечное подданство вступить не пожелают, принимать в службу и для определения к армии отправлять ис Киева в Москву в Военную кантору, а оной канторе по прибытии черногорцов в Москву как о снабдении всем потребным, так и по удовольствии их об отправлении поступать по вышеписанному. Також и о приводе тех черногорцов к присяге против протчих таковых же иностранцов и в протчем во всем надлежащее исполнение чинить, как вышеобъявленной ис правительствующаго Сената указ повелевает. О чем к господам генералу-фелтьмаршалу сенатору и кавалеру Александру Борисовичю Бутурлину и генералу-аншефу и кавалеру Вилиму Вилимовичю Фермору, також в Военную кантору и куда надлежало указы посланы. И о том правительствующему Сенату Военная коллегия сим репортует.
Василий Суворов.
Обер-секретарь Сергей Попов
Августа 4-го дня 1758 г.
Помета под текстом: Докладывало 11 августа. Об отправлении прибывших в Москву ис Киева, из Оренбурга и из Самары черногорцов по приведении в настоящей воинской порядок и по удовольствии всем потребным во Псков и в Великие Луки х комплектующимся там кавалерийским эскадронам.
Скрепа: Протоколист Миколай Астафьев
ЦГАДА, ф. 248, кн. 1581, л. 284-286 об. Подлинник.
1.После формирования и обучения в Пскове и Великих Луках черногорские кавалерийские эскадроны влились в военные части русской армии под командованием графа В. В. Фермора» (23).
– 1758 год. «1758 г. августа 24, — Прошение представителей черногорской команды в Москве Елизавете Петровне о создании особого черногорского полка и выдаче им жалованья, оружия и обмундирования.
Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Елисавет Петровна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!
К в. и. в. от всех черногорцов, которые в Москве обретаемся, всепокорнейшее прошение.
Всему свету известно нашего славено-сербскаго черногорскаго народа к вашему высочайшему и. в. двору усердие и верность, которая по присланной высочайшей грамоте от вашего предражайшаго родителя великаго монарха Петра Перваго в Черную Гору в 1711 году, от коего времени и поныне тому 47-й год толь великое турецкое нападение и венецианское противление претерпеваем с немалым раззорением нашего отечества и пролитием своея крови, отпор чинили во уповании избавления и помощи от в. и. в. Еже и поновлены нашею верностию и усердием, когда в 1754 году чрез нашего митрополита Василия Петровича по высочайшей в. и. в. грамоте и запискам совершенно уведомилися вашею высочайшею монаршею милостию. И что он, преосвященный Василий, нам, черногорцам, велел, то мы все исполняли и вся окрестная государства презрели, свои пожитки, родителей и фамилии покинули, не от каковыя нужды, но от природнаго нашего усердия в высокославную в. и. в. империю пришли один полк составить, которой просим его именовать «Славено-монтеногринский полк». И дабы повелено было оным, которые на имя нашего полка пришли и которые от господина Пучкова, учрежденнаго советника, отправляются, чтоб запрещено было ни в каковую другую команду им находиться и по тому челобитчиков не принимать. Которой полк всегда из наших людей комплектоваться будет. И ежели господь бог благословит и допустит, яко же и в отечестве нашем, то мы за высочайший в. и. в. интерес не пощадим крови нашей пролить.
Того ради в. и. в. з глубочайшею нашею покорностию всенижайше и всеусерднейше просим: повели, великая государыня императрица и самодержица всероссийская, природною своею матернею милостию и высокомонаршею властию, как нам обещано, снабдить нас жалованьем, рациами, порциами, обмундировать и оружить и отечество наше по общему прошению наградить и законом утвердить. И всеусерднейшаго и вернаго в. и. в. раба и богомолца, нашего же архипастыря и началника митрополита Василиа Петровича с награждением к его пастве в наше отечество отпустить и кого он, преосвященный, от нас с собою потребует для приведение в полк людей. Паче чаяния аще отечество наше оставлено будет врагом нашим в посмеяние, в поругание и в конечную погибель, то мы, бедныя, никаковыя охоты к служению иметь не можем. Еже и паки к высокомонаршему в. и. в. освященному престолу издалече [229] рабски и всеподданнейше колена и сердца наша преклоняем и всеусерднейше просим: всемилостивейшая государыня, не остави великаго своего родителя обещание и в. и. в. высокоматернее на отечество наше излиять милосердие в безсмертную в. и. в. славу и вечную память.
Всемилостивейшая государыня, в. и. пресветлаго величества всеподданнейший раби
В Катунске нахие: Никола и Иван Петровичи, Симон и Петр Вукотичи, Георгие и Андрей Радоничи, Гаврил и Вуколай Богдановичи, Лазар и Вуколай Миличи, Вук и Савич Чекличиц, Лука и Степан Марти[но]вичи, Марко Белошевич.
От три уезда — Малинах, Ноборох, Браичих: Марко Танович.
От Гербелске нахие: Иван Байкович.
От нахие Цермнице: Рад Пламенац, Савич Барямович, Иван Еричевич, Савва Радулович, Иван Вуксанович, Степан Батрович.
От Шестанске крайне: Семион Орландич, Иван Степчевич.
От нахие Пащровске: Андрей Бороц и Марко Спичанип.
От Риечке нахие: Станислав Вукович, Георгие Кусовац, Раич Ражунатович, Степан Среданович, Радан Гражанин.
От нахие Лешаньске: Драго Мадушич, Раич, Воинович.
От нахие Плешивачке: Бошко Миушкович и Керсто Вучурович.
Ми, вишеименовани, со всею нашею братиею черногорцами челом бием и все нижайше кланемся.
В Москве августа... (Пропуск в тексте) дня 1758 года.
Помета на л. 7 об.: Подал вахмейстер черногорской команды Николай Богданович в 24-й день августа 1758 г., которой прислан Военною коллегиею.
ЦГАДА, ф. 248, кн. 642, л. 7-8 об. Подлинник» (23).
- 1758 год. «1758 г. августа 29, — Донесение киевского обер-коменданта В. Лопухина в Военную коллегию о прибытии в Васильковский форпост черногорцев, желающих принять российское подданство.
В государственную Военную коллегию от генерала-маэора и киевского обер-коменданта доношение.
Во исполнение ея и. в. указа из правительствующего Сената от 6-го дня сего 1758 году, ко мне отпущенного, ис прибывших в Киев минувшего июля 23-го и сего августа 3-го чисел в службу ея и. в. и в вечное подданство черногорцов обоего пола 95 человек, желающие служить при армии в черногорском эскадроне — священник 1, вахмистр 1, рядовых гусар 17, итого 19 человек для определения в тот эскадрон в Москву государственной Военной коллегии в кантору, а протчие по желанию их для поселения в Оренбур[г]скую губернию в город Самару сего августа 28-го из Киева при обстоятельных именных списках отправлены. А для препровождения их присмотру в пути командирован ис киевского гарнизона Черниговского полку порутчик Сергей Иванов с 5 человеки салдаты.
Да сего августа 22-го дня прибыло к Васильковскому форпосту таковых же черногорцов обоего пола 467 человек, которые для наилутчей от опасной болезни предосторожности остановлены за тем форпостом в [230] карантине. А как оные по выдержании в той карантине надлежащих по усмотрению их состояния дней в Киев прибудут, то потому ж желающие служить при армии государственной Военной коллегии в кантору, а кои пожелают быть на поселении в Оренбур[г]скую губернию в город Самару отправлены будут немедленно, о чем государственной Военной коллегии всепокорнейше доношу во известие. А сколько из прибывших ныне к Василькову желающих служить при армии в Москву государственной Военной коллегии в кантору отправлено быть имеет, о том по отправлении их в государственную коллегию донесть не премину (1).
Владимир Лопухин
Августа 29-го дня 1758 году, Киев.
Помета на полях л. 43: По секретной экспедиции.
Помета над текстом: Подано сентября 12-го дня 1758 году. Записав, доложить.
ЦГВИА СССР, ф. 10, оп. 2/109, д. 28, л. 431-431 об. Подлинник.
1. В 1756-1757 гг. во время наступления турецких войск на Черногорию были разрушены и сожжены селения черногорцев, многие из них покинули родные края. В книге регистрации киевской губернской канцелярии в 1756-1758 гг. постоянно встречаются записи о прибытии черногорцев и отправке их на поселение в г. Остер (ЦГИА УССР, ф. 59, оп. 1, д. 2818, л. 1), в Славяносербию и другие места (Там же, д: 3056, л. 1-177 об.)» (23).
- 1758 год. «1758 г. сентября 10. — Прошение Василия Петровича Елизавете Петровне о возобновлении ежегодной субсидии Черногории и о направлении в Цетинье представителя от России.
Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Елисавет Петровна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!
К всепресветлейшаго в. и. в. священнейшему всероссийскому престолу я, смиренный, уповая на высокомонаршую милость, осмелился и паки припасть ко императорским в. в. стопам с сим всенижайшим прошением.
1. Небезизвестно, как по завовании от Порты Отаманской Греческой империи, Сербскаго государства и других многих потентатов (Владений (лат.)) чернагорской, приморской и берганской народ по примеру герцогов своих — Георгия Кастриота и Ивана Черневича — чрез природную храбрость и оружие свое во всегдашней своей вольности остался и с котораго народа Республика Венециянская, как бы какою стеною защищая свое владение, почти и поныне оттого всю военную силу имеет. Но и цесарь римский во всех турецких военных операциях довольно оным народом пользовался.
2. А когда чернагорской народ по единому восточния церкви согласию особливую охоту, верность и усердие начал к высокомонаршему священнейшему всероссийскому престолу чрез покойнаго митрополита Даниила, моего дядю, да родного его брата Радула Петровича, моего родителя, оказивать (почему, то уже известно), катораго в то время все общество единодушно ч(ч)уч(ч)ом (Правитель (итал.)) поздравили и он по примеру предков своих чернагорских войск предводителем по жизнь свою был, оная Венециянская республика злоухищрение свое против чернагорцев употреблять начала, а Порта Отаманская некогда прельщением, некогда нападением во свою протекцию привесть и до сего времени безплодные труды прилагала, ибо [231] Порте Отаманской во время войны ниоткуду так приключение воспоследовать не может, как от нашего парода.
3. Чернагорцы, видя, не в состоянии толь дольгое время себя защищать, к высокославному всероссийскому в. и. в. священнейшему престолу припали, откуда не точи то вся вселенная восточный церкви помощи ожидает, но и протчие именуемые христиане изобильно получают. И формальное представление от всего общества народа чернагорскаго всеподданнейше предложено о включении в титул в. и. в. и о снабдении высокомонаршею милостию вольной наш чернагорской принципат. Но нынешнего времени обстоятельства оному нашему прошению препятствуют, а опой народ к последней крайности приходит и более уже никак не может толь частых кровопролитий от Порты Отаманской, а от Республики Венециянской всегдашняго злоухищрения претерпевать без вспомоществования и общаго всех согласия и союза любви и других окрестных христиан, каторы[е] все смотрят, что-де чернагорцем при их вольности воспоследует.
4. Что же касается до учреждения добраго порядку и до приведения их во едино[е] согласие союза любви, а особливо оной бы народ, высокомонаршею в. и. в. милостию ободряя себя, как прежде, без ежегодного пенсиона ныне при своей вольности никаким образом не может остаться. А ежели чернагорцы паче чаяния без вспомоществования останутся, то конечно, ввек пропанут, и в другое время их сыскать нельзя, не довольно тово, и все окрестные христиане вовся погибнут, и тем словеносербскому народу выходит в Россию дарога пресечется.
Почему в. и. в. слезно прошу оной народ чернагорской, приморской и берганский, особливо в военных поступках храброй, до вышепомянутых крайностей не допустив, вспомоществовать: ежегодной пенсион определить. Ежели бы менее 15 тысяч рублев можно обойтись, я бы просил, но более — в высокомонаршую в. и. в. матерскую милость повергаемся, дабы оной народ, по несколку получав, и впред неот[ъ]емлемую в. и. в. высокомонаршую милость чувствовал и тем бы при всех случайных приключениях себя ободрял.
И ежели в. и. в. изволите из своих ково послать, он со мною в нашей резиденции будет жить. И когда наши неприятели увидят нас в общем всех согласии, союзе любви и настоящем порядке, явно от пас отступят. При том всемогущий бог в. и. в. щас[т]ливому оружию по общему всех православных христиан прошению совершенную дарует над неприятелем победу, тогда мы будем ожидать публичной протекции.
В. и. в. всеподданнейший раб и усерднейший богомолец, смирени митрополит черногорски и приморски, зетски и скендериски и трона сербскаго эксарх Василий Петрович
1758 году сентября 10-го.
ЦГАДА, ф. 248, кн. 642, л. 3-4. Подлинник.
Опубл.: Споменик СКА, Београд, 1938, кн. 88, с. 70-71 1.
1.Документ опубликован без легенды и с ошибками в передаче текста. Так, вместо «включение» (в оригинале) у Вуксана «выключение», вместо «смотрят» — «смотреть», вместо «что-де» — «что да» и т. д.» (23).
– 1758 год. «1758 г. сентября 12 — Письмо Василия Петровича президенту Военной коллегии Н. Ю. Трубецкому с просьбой о производстве в офицерский чин вахмистра Н. Сабецкого, обеспечившего успешный проезд черногорской команды в Россию.
С.-Петербург.
Сиятельнейший князь, милостивый государь мой Никита Юрьевич!
Слава богу, что чернагорскаго парода верности и усердия к России ничто не может сдержать — ни венецияне, ни турки, каторы[е], поймав, вешают, но оной народ то за благочестие почитает. И я помощию божиею от[ъ]езжаю и, что надлежит — так зделаю, как дело и время требует. Точию ваше сиятельство прошу, чтобы наш монтенегринский полк ничим хуже не был старого гусарского полку, где Стоянов, дабы на мене чернагорци не вошли, ибо я их в том обнадеживал. И еже так, как оной полк, и наш будет, то удвое и утрое полк будет.
Прибывший в Санкт-Петербурх вахмистр Никита Сабецкой (1), которой чернагордов, что в Киеве, довел и (как об нем пишут), что он во всю тамошнюю бытность оказывал себя веема благоисправным и поступал так честно и обходительно, как надлежит в чужих краях, а к чернагорской комисии так труды неусипные прилагал, как бы он нарочито ко оной и определен был, а ву[н]дер-офицерском чине уже 8-й год. И для того вашему сиятельству при сем особливое мое прошение об нем прилагаю — за верность и усердие не оставить его и офицером, право, достоин быть. А от него еще прошлаго году челобытна[я] в правительствующий Сенат подана. И его надлежит обратно вскоре отправить к комиссии чернагорской к господину советнику Степану Пучкову. Как в всем, так и в протчем благонадежен.
Со всегдашним моим высокопочитанием остаюсь вашего сиятельства, милостиваго моего государя, усердный слуга и всегдашний богомолец смирени митрополит черногорский Василий Петрович.
12 сентября 1758 г.
1.ЦГАДА, ф. 248, кн. 642, л. 2-2 об. Подлинник» (23).
- 1758 год. «В связи с Семилетней войной российское правительство в ноябре 1758 г. приостановило организованный вывод черногорцев в Россию» (21, стр. 296).
- 1758 год. «1758 г. не ранее октября 20. — Справка Военной коллегии о формировании из прибывших в Россию черногорцев особых эскадронов и отправлении их в армию
(Датируется по содержанию)
В Военной коллегии по справке
Сего октября 9-го дня по присланному из правительствующаго Сената в Военную коллегию указу между протчим велено находящимся в Москве черногорцам и впредь прибывающим в Россию и отправляемым из Киева, которые действительно в воинской службе при армии быть пожелают, не определяя из них по желаниям в другие гусарские полки, содержать особыми эскадронами (1). А хотя из них некторые, желая в Сербской гусарской полк, объявляют, якобы они из других народов, но понеже они вышли в Россию с протчими черногорцы под именем черногорским, следственно им, також и впредь прибывающим таким же народам в одной черногорской команде особыми эскадронами, а не в других полках в службе быть и надлежит. И для того Военной коллегии по преждепосланным из Сената указам велеть тех черногорцев как наискорее привесть в надлежащей воинской порядок и, снабдя их ружьем и амунициею и удовольствовав подлежащим жалованьем, отправить к армии куда надлежит без замедления, чего ради для лутчего за ними смотрения и приведения в воинские регулы по желанию их Военной коллегии к тем эскадронам определить российского командира по рассмотрению своему.
И по определению Военной коллегии сего ж октября 20-го дня велено о содержании находящихся в Москве черногорцев и впредь прибывающих в Россию и отправляемых из Киева, которые действительно в воинской службе при армии быть пожелают, не определяя из них по желаниям в другие гусарские полки, особыми эскадронами и о приведении их как наискорее в надлежащей воинской порядок и снабдя оных ружьем и амунициею и удовольствовав подлежащим жалованьем, об отправлении к армии с командирующимся в поход дивизии генерала-фельтмаршала и кавалера Александра Борисовича Бутурлина воинскими командами и о [236] определении к тем эскадронам для лутчего за ними смотрения и приведения в воинские регулы российского командира из штап-офицеров не полков тамошней команды по разсмотрению помянутого генерала-фельтмаршала и в прочем во всем надлежащее исполнение чинить, как вышеобъявленной из правительствующего Сената и прежде посланные из Военной коллегии указы повелевают. И о том, куда надлежало, указы посланы.
Канцелярист Петр Васильев
Помета под текстом: Слушано генваря 21-го дня 1759 года.
Скрепа: Миколай Астафьев
ЦГВИА СССР, ф. 10, оп. 2/109, д. 25, л. 651-652. Подлинник.
1. Это решение основывалось на пожелании Василия Петровича и решении черногорского «збора»» (23).
- 1759 год. «Митрополит возвратился в Черногорию вместе с полковником С.Ю. Пучковым. Тот пробыл в Цетинье около двух месяцев… Пожив в Черногории и испытав все тяготы здешнего неустроенного быта, аристократ С.Ю. Пучков создал для себя мрачный образ этого не охваченного централизованной властью края и владыки Василия, который – де не пользовался здесь авторитетом…
В России не лишенный тенденциозности доклад С.Ю. Пучкова не был оставлен без последствий. Поэтому о получении субсидии в размере 15 тыс. рублей черногорцам пришлось забыть, но финансирование Цетиньского монастыря по церковным каналам продолжалось». (1, стр. 231).
- 1759 год. «1759 г. не ранее января 27, — Ведение Московской сенатской конторы в Сенат об отправке в Санкт-Петербург черногорца И. Савича для обучения в Кадетском корпусе.
(Датируется по содержанию)
Правительствующему Сенату в Санкт-Петербурге из Москвы из Сенатской канторы ведение
Правительствующего Сената в кантору при доношении из Военной канторы представлен желающей быть для обучения наук в Кадецком корпусе малолетной черногорец Иван Савич (1) к отправлению ево в Санкт-Петербург в правительствующий Сенат. И того ж ноября 19-го дня посланным из Сенатской канторы в Военную кантору указом велено для препровождения того малолетнего черногорца от Москвы до Санкт-Петербурга командировать ундер-офицера или капрала одного по разсмотрению оной канторы и представить в Сенатскую кантору немедленно.
А сего генваря 8-го из оной Военной канторы поданным в Сенатскую кантору с репорту генерал-маэора и московского коменданта Афанасия, царевича Грузинского, репортом же объявлено, что для препровождения того черногорца ундер-офицера или капрала за неимением ведения оного генерал-маэора в полевых полках, також и в московском гарнизоне по нынешним весьма наистрожайшим командированиям людей налицо командировать некого и не соизволено ль будет оного черногорца за показанным здешней команды при полках людей налицо неимением отправить при посылающихся за мундирными сукнами из Главного камисариата командах или до приумножения при здешних полках людей отправлением оного черногорца обождать.
А по справке в Сенатской канторе прошлаго ж 1758 году июля 1-го дня представленные при доношении от оной же Военной канторы таковые ж желающие для обучения наук быть в Кадецком корпусе черногорцы — прапорщиков двое и малолетных детей 9, всего 11 человек 2 — в силу прописанного в том доношении правительствующего Сената определения отправлены из Сенатской канторы в Санкт-Петербург в правительствующий Сенат, коим на довольствие в пути; прапорщикам 2 — по 15 рублев, а малолетным 9 человекам — по 3 рубли каждому человеку в щет их жалованья выдать велено из Статс-канторы.
И по указу ея и. в. правительствующаго Сената кантора приказали вышеозначенного малолетного Ивана Савича в силу вышеписанного ж правительствующаго Сената определения отправить из Сенатской канторы в Санкт-Петербург в правительствующий Сенат при ведении с проезжающим туда из Москвы сенатским куриэром Николаем Матякиным, которому на довольствие оного черногорца в пути выдать против того ж, как означенным малолетным же черногорцам выдано было, 3 рубли в щет ево жалованья из Статс же канторы. И о том в тое Статс-, також и в Военную канторы послать указы, а в правительствующий Сенат сообщить ведение. И правительствущий Сенат да благоволит о том быть известен. А означенной малолетной черногорец Савич с показанным куриером из Москвы [238] отправлен. При сем також в Статс- и в Военную канторы указы посланы генваря 27-го дня 1759 года.
Секретарь Козьма Басков
Регистратор Григорей Колесницкой
Помета над текстом: № 491. 3 февраля 1759 года.
Помета под текстом: Слушано 8 февраля 1759 г.
1.ЦГАДА, ф. 248, кн. 2886, л. 149-150. Подлинник» (23).
- 1759 год. «1759 г. февраля 1. — Решение Военной коллегии по рапорту рижского губернатора В. П. Долгорукова о невозможности включения черногорцев в формируемый в Риге секунд-майором Сватчиком гусарский корпус.
По указу ея и. в. государственная Военная коллегия по репорту генерала-лейтенанта и рижскаго губернатора князя Долгорукова прошедшаго октября 12-го дня 758 года, которым объявляет: находящийся-де в Риге при нововербующем гусарском корпусе секунд-маеор-де Сватчик поданным к нему, генералу-лейтенанту, доношением объявляет, что известно ему, якобы черногорцев 300 человек находятца в Москве, и засвидетельствуй при том, что-де из таковых нацей всегда бывают большею частию люди военные и к службе склонные отважною и храброю, которых он-де, Сватчек, желает иметь в вербующемся им гусарском корпусе гусарами и просит о определении их к нему в нововербующей гусарской корпус. Того ради и он, генерал-лейтенант, не мог преминуть, чтоб о том его, маэора Сватчика, прошении Военной коллегии не представить на разсмотрение и требовать о том указа. Того он же, маэор Сватчек, просит о учинении нововербующемуся его гусарскому корпусу штата и о определении к тому полного числа принадлежащих всех чинов, о чем-де и он, генерал-лейтенант, Военной коллегии на разсмотрение представляет. А по справке в Военной коллегии по присланным из правительствующаго Сената во оную коллегию указом (1) велено находящихся в Москве черногорцев и впредь прибывающих в Россию и отправляемых из Киева, которые действительно в воинской службе при армии быть по желаниям, содержать особыми эскадронами, а протчих по желаниям для определения в гусарские полки с надлежащим удовольствием отправлять к армии. Того ради приказали к генералу-лейтенанту и рижскому губернатору князю Долгорукову послать указ, в котором написать, что означенных черногорцев за вышеобъявленными из правительствующаго Сената указами в вербующийся секунд-маеором Сватчиком корпус определить неможно. Что-де он, Сватчик, просил о учинении тому вербующемуся им гусарскому корпусу штата, о том до присылки по посланному пред сим из Военной коллегии к помянутому генералу-лейтенанту указу о пересмотре им оного вербующегося гусарского корпуса представления обождать.
Подлинной за подписанием Военной коллегии
Над текстом: Копия.
1.ЦГВИА СССР, ф. 10, о п. 2/109, д. 25, л. 653-654. Копия» (23).
- 1759 год. «1759 г. февраля 10. — Сказка И. Савича в Сенате о желании принять российское подданство и поступить в Кадетский корпус.
1759 года февраля 10-го дня в правительствующем Сенате присланной из Сенатской конторы черногорец Иван Савич (1) объявил, что дед его по фамилии Радонич — природной черногорец, а как его зовут, не упомнит; находился в службе венецианской, а каким чином, не знает, и напоследок от тамошняго их черногорского митрополита наименован князем, и пожалованы были 4 деревни, и в давных годех умер. А отец его Сава, а по фамилии называется Княжевич, жительство имеет в черногорских местах, в городе Котор, в службе нигде ни в какой не был, а пропитание имеет купеческим торгом. Вышеописанныя ж деревни по смерти деда ево митрополит Василей Петрович отдал другому из их же черногорцов и наименовал того по примеру, как и деда ево, князем же. А он, Иван, по желанию ево выехал з братом своим и протчими черногорцами в 1757 году в Киев, а в прошлом году прибыли в Москву. Грамоте и никаких наук не обучал, отроду имеет 14 лет и желает остаться в вечном российском подданстве. И на первой (как и в Военной канторе объявил) случай просит, чтоб ево определить в Кадетской сухопутной шляхетной корпус кадетом.
К сей сказки вместо вышеписанного черногорца Ивана Савича по ево прошению правительствующего Сената куриэр Николай Матякин руку приложил.
Помета под текстом: Докладывано 11 нарта 1759 года.
1.ЦГАДА, ф. 248, кн. 2886, л. 153-153 об. Подлинник» (23).
- 1759 год. «1759 г. марта 3. — Определение Сената в Военную экспедицию о порядке распределения прибывших в Россию черногорцев в гусарских полках.
Копия со определения правительствующаго Сената в Военную экспедицию для исполнения впредь.
1759 года марта 3-го дня в собрании правительствующий Сенат по репорту генерала-лейтенанта Хорвата, коим, прописывая о происходимых от выехавших и впредь прибывающих сюда черногорцов затруднениях и конфузиях (1), представляет, чтоб во избежание впредь таковых затруднений и в пресечение несправедливо оказующихся к тем выводам коварнических замыслов все, чтоб до того выводу и выездов как сербского и других повеленных нацей народа, где ни касалось, препоручить единственно на него к приобретению. Чем высочайшему интересу пользы и отечеству вечного плода он с фамилиею своею и выведенными при нем во свое время первым к тому и началом учинился, следовательно, то и до конца на себя во обдержание приемлет во всем, елико б что ко умножению в Росси[и] тем народом, поселяемым им, генералом-лейтенантом, мест и при армии полевых гусарских полков в распоряжениях и компле[к]те ни принадлежало, с тем только, чтоб, когда где для того ко удовольствию и исправности оных потребно будет, снабдеван был безудержно по способности с ближних мест безостановочно и в пристойных к приемам тех выходцов, как и в Киеве, пограничных местах быть определенным от него с наставлениями о том офицерам, которыя безпрепятственны в своих от него к поступлению в том данных диспозициях состояли и выходящия с приходу их к границам им [240] ведомы оставались. А другая вступают и различностию своих предприятей таковых прибывающих отвращать и конфузии впредь наводить не дерзали. Сим средством совершенная надежда есть умножить как начатие поселения, так и комплектом прежней и формирующияся им вновь к арми[и] 2 гусарския полка вскоре и не токмо с лутчею прочностию государству, но и с сохранением интереса пред нынешним гораздо, которой чрез представляемый происходства ныне чрезвычайно держатца и с немалыми еще при тех затруднении и неспокойствы да почти и бесполезно вовсе. Ежели же за совершение начатых полков комплектом и вновь соизволено будет Черногорской полк (хотя чтоб из того одного народа, тому быть можно и вовся нечаятельно), то с таких же нацей из других мест выходящим народом зачать можно будет, а до того эскадроны оного указать оставить и распределить в полки. И о том требует указу.
А по справке сообщённым из учрежденной при дворе ея и. в. Конференции от 13 генваря сего году экстрактом велено находящихся в Москве черногорцов, кои за определение из них некоторых в другая команды не пожелали быть в черногорских эскадронах, и в здешней службе увещевать, дабы они во исполнение своей присяги в тех эскадронах остались с тем, что ежели останутца, то и испрашиваемой ими в командиры майор Пищевич определитца. А ведением из Сенатской канторы показано, что из них по учинённой присяге в эскадронах быть обязались с тем, чтоб прислан был к ним майор Пищевич, 60 человек. Чего ради по определению правительствующаго Сената и велено оных желающих служить в черногорских эскадронах и к тому еще следующих из Киева в Москву желающих в тех эскадроны 37 человек — всего 97 человек, снабдя всем потребным к воинской службе, отправить к арми[и] немедленно. И по требованию их в командиры маеора Пищевича вследствие означенного из Конференции экстракта Военной коллегии определить к ним немедленно ж; о чем куда надлежало и указы посланы. Приказали: о препоручении всех выходящих сюда как сербского, так и других поведенных нацей народов для вышепоказанных представляемых от него, генарала-лейтнанта Хорвата, резонов в единственную ево диспозицию и в протчем во всем быть по представлению ево, генерала-лейтнанта, и распределять их по собственным их желаниям как в Новую, так и в Славено-Серби[ю]. Також буде которые пожелают в старыя гусарския и в новоучреждающияся Македонской и Болгарской полки и на поселение в Оренбург и кто куды пожелают, в те места отправлять, а в неволю и не по желанию никого никуда не принуждать. Что же касаетца до распределения в полки черногорцов, кои по желаниям их назначены в особые эскадроны, но как оных дон[ы]не число еще весьма малое состоит — меньше 100 человек — и таким малым числом и одного целого эскадрона составлять не могут, к тому ж и требуемой ими в командиры майор Пищевич по ево желанию в Новую Сербию определен. Того ради о распределении их в полки положить на попечение ево, генерала-лейтнанта Хорвата, однако ж, против выщеписанного чтоб они по собственному желанию их распределены были, куда кто пожелают.
И о том к нему, генералу-лейтнанту, и куда надлежит послать указы. А во учрежденную при дворе ея и. в. Конференцию во известие сообщить экстрактом.
Подлинной за подписанием правительствующаго Сената. А к генералу-лейтнанту Хорвату и куда надлежало указы посланы и в Конференцию сообщено.
Подписи под текстом: Протоколист Борис Сахаров
Регистратор Василей Соколов
ЦГАДА, ф. 248, кн. 2886, л. 229-230 об. Отпуск.
1.Конфликт между генерал-лейтенантом И. Хорватом и рядовыми черногорцами носил социальный характер (см.: Известие о похождении..., с. 403, 424, 425, 450 и др.) Черногорцы, как правило, выходили в Россию без всякого имущества, что давало право зажиточному сербскому офицерству относиться к ним пренебрежительно. Сенат, желая погасить распри, требовал, чтобы черногорцы были включены в воинские соединения, но при этом предлагал «действовать увещеванием»» (23).
– 1759 год. «1759 г. мая 19. — Указ Сената Военной коллегии о присвоении поручику С. Эздимировичу чина секунд-майора и выдаче ему денежной награды за заслуги по организации переселения в Россию сербов и черногорцев.
Указ ея и. в. самодержицы всероссийской ис правительствующаго Сената Военной коллегии.
По указу ея и. в. правительствующий Сенат по доношению Коллегии иностранных дел приказали. По представлению и мнению той коллегии [243] за похвально отправленную порутчиком Эздимировичем при выводе сюда черногорцев и сербов службу дать ему чин секунд-майора и за понесенные им в выводе оных народов убытки и излишние труды выдать в награждение вместо 300 червонных рассийскою монетою, да ему ж заслуженное по гусарским штатам окладное жалованье, кроме порцей и рацей, с 1 ноября 1758 года выдать же здесь из Штатс-конторы. А бывшего при нем, Эздимировиче, у того выводу из киевских рейтар вахмистра Александра Мызикова по представлению той же Коллегии иностранных дел, награди прапорщичьим чином, определить в киевской гарнизон, дабы он по способности его от тамошней губернской канцелярии и впредь к нужнейшим в иностранные области посылкам употребляем быть мог, и о том объявя им, оные чины привесть к присяге. И за повышение подлежащей вычет учинить по указу и патенты на те чины дать им от Военной коллегии и определить его, Эздимировича, в гусарские полки, куда надлежит, по разсмотрению той коллегии. И Военной коллегии о том ведать и учинить по сему ея и. в. указу, а в Коллегию иностранных дел и в Штатс-контору указы о том из Сената посланы майя 19-го дня 1759 г.
У подлинного подписано тако: обер-секретарь Иван Ермолаев, секретарь Иван Васильев, регистратор Василей Соколов
В Военной коллегии получен мая 21-го дня 1759 году.
С подлинным читал актуариус Никита Ашурков
Над текстом: Копия.
ЦГВИА СССР, ф. 10, оп. 2/109, д. 25, л. 233-233 об. Заверенная копия» (23).
- 1759 год. «1759 г. июля 13. — Экстракт из протокола Конференции при высочайшем дворе о пожаловании премьер-майору И. Подгорице чина полковника и определении его на службу в гусарский полк.
Экстракт из протокола учрежденной при дворе ея и. в. конференции от 13 июля 1759 года.
В 11-й день сего месяца ея и. в. всемилостивейше пожаловала прибывшего сюда из Вены уволеннаго в здешнюю службу и подданство примиер-майора Ивана Подгорицу (1) в разсуждении учиненных о службах и поведениях его многих похвальных засвидетельствованей, а притом и по данному ему от посла графа Кейзерлинга обнадежению, полковником, который чин ему уже объявлен. И как на оной, так и о бытии с выехавшею при нем фамилиею в вечном подданстве к присяге приведен от Военной колегии. А понеже он, Подгориц, желание свое объявил служить при армии ея и. в., находящейся за границею, прося, дабы по приезду из армии для жены его и его ж спокойнаго прожития в России дать по разсмотрению место, то определено его, полковника, отправить с указом к генералу графу Салтыкову для определения тамо в гусарския полки, а для фамилии его свободное и пространное место отвесть в Киеве.
Правительствующему Сенату о сем как для известия, так и для того сообщается, дабы об отводе помянутаго места в киевскую губернскую канцелярию послан был указ, подтверди притом, чтоб в случае каких надо требований всякое удобвозможное вспоможение оказывано было.
Сверх же того правительствующий Сенат имеет определить в Коллегию иностранных дел отпустить 500 червонных для переводу к вышеупоминаемому послу графу Кейзерлингу, от котораго сия сумма [244] означенному Подгорицу на нужные при переезде в Россию издержки в дачу употреблена была.
Князь Н. Трубецкой, Граф Михайла Воронцов,
Граф Александр Шувалов
Конференц-секретарь Дмитрей Волков
Помета над текстом: По Сенату, № 75.
Помета под текстом: Слушен августа 9-го дня 1759 года.
ЦГИА СССР, ф. 1329, оп. 1, д. 98, л. 154 об. Подлинник.
1.И. Подгорица (И. Подгоричани, И. Подгоричанин) впоследствии сыграл немаловажную роль в развитии русско-черногорских политических связей. Принимал участие в составе русских войск в войнах, которые Россия вела против Османской империи во второй половине XVIII в. Особенно отличился во время русско-турецкой войны 1768-1774 гг., удостоен чина генерала русской армии (см. док. 225 и примеч. к нему)» (23).
– 1759 год. «1759 г. августа 5, — Указ Елизаветы Петровны Военной коллегии об определении на службу в гусарский полк корнетами кадетов И. Войновича и М. Тиалиновича и отправлении их в армию.
Божиею милостию мы, Елисавет Первая, императрица и самодержица всероссийская и протчая, и протчая, и протчая.
Нашей Военной коллегии
Полковник Иван Подгориц всеподданнейше нас просил, чтоб прибывших с ним племянников его Ивана Воиновича и Марка Тиалиновича (Так в тексте. Возможно, Таймановича), которые в цесарской службе находились кадетами, определить в гусарской полк карнетами и с выдачею как себе, так и им вперед на одну треть жалованья с рационы и порционы отправить за границу к армии. Мы нашему генералу графу Салтыкову всевысочайше и указали означенных племянников его помянутыми чинами в нашу службу принять и определить в гусарской полк, но как остается только им одним жалованьем здесь удовольствовать, то нашей Военной коллегии повелеваем как ему, полковнику, так и племянникам его выдать впредь на одну треть [246] надлежащее по их чинам жалованье с рационы и порционы из комисариатской суммы, также оных корнетов и прогонными деньгами удовольствовать.
Дан в Петергофе августа 5-го дня 1759 году.
По имянному ея и. в.
У подлинного подписано тако:
Князь Н. Трубецкой, Граф Михайло Воронцов,
Граф Александр Шувалов
Конференц-секретарь Дмитрий Волков
В Военной коллегии получен августа 9-го числа 1759 году.
С подлинным читал актуариус Никита Ашурков
Над текстом: Копия.
ЦГВИА СССР, ф. 10, оп. 2/109, д. 25, л. 13. Заверенная копия» (23).
- 1762 год. «Савва и Василий Петрович сообщали в апреле 1762 г.: «Ныне вздумали венециани и начели российским печатом на славенски церковние книги печатат униатски чтобы российского имена не было в словенском здешнем народе, черногорском и далматинском, сербском, болгарском и хорвацком». Венеция «ухитрила» и такое «лукавство» учинить: униатского священника выдали за православного, добились его утверждения в епископском сане Константинопольским патриархом. «Но наши православные бедни христиани оного еретика - грека никаким образом за своего архиерея не хотят принять» (Политические и культурные отношения России с югославянскими землями в ХVIII в. М., 1984. С. 262, 252). Следовала просьба о помощи в защите святой веры. Такие дела творились на территории Республики Святого Марка, хотя еще в 1758 г. у нее добились согласия на свободу православного вероисповедания» (3, стр. 109).
- 1762 год. «В ответ на обращение в 1762 г. митрополитов Савы и Василие Петровичей с просьбой о защите Екатерина II отдала распоряжение Коллегии иностранных дел оградить черногорский народ «от чинимых им венецианцами обид». Россия как православная держава, выступая против насильственной пропаганды католицизма, противодействовала также проводимой католической церковью политике униатства. В своем указе в Коллегию императрица потребовала принять меры к прекращению издания в Венеции униатских церковных книг славянской печатью и распространения их в Черногории (Политические и культурные отношения России… С. 268). Черногория была поставлена в известность, что она может по – прежнему присылать нарочных в Россию» (21, стр. 185).
- 1762 год. «1762 г. ноября 22 — Указ Синода Коллегии иностранных дел о принятии мер к прекращению издания и распространения в Черногории униатских церковных книг славянской печатью и о высылке очередной денежной субсидии Цетинскому Рождественскому монастырю.
Указ ея и. в. самодержицы всероссийския из святейшаго правительствующего Синода Коллегии иностранных дел.
По указу ея и. в. святейший правительствующий Синод, слушав присланного от черногорских митрополитов Саввы Петровича и Василия Петровича доношения, коим, представляя о чинимых им и народу черногорскому от Венецианской республики обидах и притеснениях и что-де они, венециане, начели российскую печатью на славенскии церковный книги печа[та]ть униатски, и о протчем, просят, чтоб дозволено было из них митрополиту Василию Петровичю приехать в Россию и прислать в Рождественской их монастырь по высочайшей граммоте за три года милостиню определенную с посланными от них с вышеозначенным доношением племянниками их родными подполковником Николаем Петровичем и маэором Иваном Петровичем, приказали: означенное доношение в оригинале послать во оную Коллегию иностранных дел при указе (и послано при сем), в котором написать, чтоб означенному черногорскому православному народу от чинимых им венецианами обид, также и о недопущении печатания им по-униатски российских церковных книг учинено было надлежащее защищение.
Сколько ж положенного в помянутой черногорской Рождественской монастырь милостинного жалованья с последней выдачи в производстве быть следует, о том, учиня достоверную справку, доложить. Что ж следует до приезда означенному митрополиту Василию Петровичю в Россию, то в разсуждении последовать имеющих в проезде напрасных убытков святейший Синод за нужное не признает, о чем упомянутым подполковнику и маэору Петровичам объявить с запискою (и объявлено) и Коллегии иностранных дел о вышеписанном учинить по ея и. в. указу.
Ноября 22-го дня 1762 года.
Подписи под текстом:
Обер-секретарь Стефан Писарев Канцелярист Иван Скорняков
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1762 г., д. 13, л. 18-18 об. Подлинник» (23).
- 1763 год. «1763 г. февраля 21. — Прошение премьер-майора С. Петровича Екатерине II о повышении в чине и выдаче жалованья и со сведениями о своей деятельности по организации переселения черногорцев в Россию.
(Датируется по указанию даты подачи прошения в Коллегию иностранных дел (Там же, л. 4)).
Всепресветлейшая, державнейшая великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая! [269]
Бьет челом армии в, и. в. пример-маеор Степан Иванов сын Петрович, а о чем — тому следуют пункты:
1. В высокославную в. и. в. службу вступил я, нижайшей, из сербского черногорского шляхетства в 1744 году, прибыв ис Константинополя от тамошных резидентских дел с писмами в Коллегию иностранных дел, и определен был в Сербской гусарской полк капитаном. В 1753 году произведен секунд-маеором в каманду генерала-маеора Шевича, а в 1754 году по представлению Коллегии иностранных дел пожалован в пример-маеоры в армейския полки и в то ж время по указу правителствующаго Сената отправлен был для выводу выходящих в Россию черногорцов, где и находился по 1758 год, отправляя порученную мне каммисию со всякою ревностию и усердием, как о том и по делам в Правителствующем сенате извес[т]но, что в разныя времена от меня отправлено немалое число людей и что я открыл путь всем к выходу в Россию тамошним православным народам, а напоследок и сам, будучи в Черных Горах, оттуда з собою в Киев знатную каманду привел.
2. И хотя я при отправлении моем в сию каммисию обнадежен был высочайшею в. и. в. милость[ю], однако же, остался без награждения. А между тем во время посилки моей не толко многия мои сверс[т]ники, состоящия со мною в одном чине, при генералном в 1756 году произвождении и после произведения в полковникы, но и самыя те обер-ундер-афицеры, кои во время моей коммисии у меня были в каманде и по разным временам отправляемы были толко от меня с готовыми людми от границы до назначенных им мест, все чинами и денгами награждены.
3. По окончании же сей каммисии в 1759 году отпущен я был в области венского двора для расплаты долгов кредиторам сроком на полгода и чтоб по прошествии того явитца при армии. Но я по приезде моем в Триест так силно занемог, что в срок явитца не мог, о чем и от пребывающего тогда при венском дворе чрезвычайнаго посла графа Кейзерлинга в Коллегию иностранных дел засвидетелствовано. По котором засвидетелствовании указом правителствующаго Сената мне и о[т]срочка учинена была. А по выздоровлении моем 27-го числа апреля прошедшаго 1762 году от пребывающего в Вене чрезвычайного посла князя Голицына отправлен я с данным мне пашпортом к заграничной армии, где у главнокамандующаго генерала-фельтмаршала графа Петра Семеновича Салтыкова и явился, но по неимению ко определению меня в загреничной армии порозжей ваканции оттуда отпущен в Военную коллегию с представлением о определении в полки. По подаче мне в Военной коллегии сего представления в самое то время чрезвычайной посол граф Кейзерлинг, доволное имея сведение о понесенной мною ревностнейшей службы, представил меня Коллегии иностранных дел с рекомендациею, дабы мне поручить известное из оной коллегии дело, для чего принужден я был из Петербурга отправит[ь]ся в Москву, а по прибытии моем также в разсуждении понесенной всеподанической верной и ревностной службы моей генерал-фелтмаршал действителной тайной советник граф Бестужев-Рюмин двоекратно меня в оную коллегию своими писмами рекомендовал. Толко как Коллегии иностранных дел извес[т]но, поныне ни х какому делу не определен и за неполучением жалованья, будучи на своем иждивении, поныне великия убытки [терплю] и нахожусь без всякого пропитания.
И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие мое прошение в Коллегию иностранных дел в разсуждении того, что о всем предписанном оной коллегии доволно известно, принять и рекомендовать Военной коллегии, дабы соизволено было меня, именованного, за добропорядочную и ревностную мою службу в разсуждении понесенных мною в помянутой [270] посилке к ползе в. и. в. интересов радетелных и всеусердных трудов и что многия мои сверс[т]ники меня во время сей носилки превзошли награждением против протчих моей братьи, милостиво не оставить и определить в карабинерской или в гусарской полк. Ежели же по нещастию моему и тамо для меня места не будет, то, сравняя меня с протчими чином, от службы отставить и дать обыкновенний абшит, с которым бы я мог и в свое отечество отправитца. Также за все то время, как я от пребывавшаго в Вене чрезвычайного посла князя Голицына отправлен и неопределенным будучи жил без жалованья по иностранству моему, оное жалованье с денщичьим и рацыоны, сколко с предписанного 27-го числа апреля 1762 году поныне причтется, мне выдать.
Всемилостивейшая государыня, прошу в. и. в. о сем моем прошении милостивое решение учинить. К поданию надлежит в государственную Коллегию иностранных дел февраля.. (Пропуск в тексте) дня 1763 году.
Че побитную писал Молдавского гусарского полку вахмистр
Андрей Абаза.
К сему прошению пример-майор Степан Петрович руку приложил (Подпись под пунктами).
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1763 г., д. 14, л. 2-3. Подлинник» (23).
- 1764 – 1766 гг. «Петр I Петрович обучался в 1764 – 1766 гг. в Александро – Невской лавре» (21, стр. 186).
- 1765 год. «По приглашению императрицы в 1765 году в Петербург прибыл Василие Петрович. В число задач его миссии, помимо просьбы о защите от турецкой агрессии, входило ходатайство о поддержке черногорской церкви. «О награждении святых церквей к славе божией», - так обосновывал свое обращение митрополит» (21, стр. 185).
- 1765 год. «в 1765 г. он (Василий Петрович) прибыл в Санкт – Петербург. Здесь 6 ноября в числе других духовных особ владыка произнес речь. Но ему не суждено было дождаться результатов своей миссии. Заболев воспалением легких, в марте 1766 г. он умер и был похоронен в Александро - Невской лавре. На его надгробии была выбита надпись: «На сем месте погребен преосвященный митрополит черногорский и орона сербскогъ экзарх Василие Петрович, от роду имел 57 лет, преставился марта 10 – го дня 1766 года» (Славянские народы… С. 185.)». (1, стр. 232).
- 1765 год. «1765 г. ноября 6, — Запись дежурного камер-фурьера о приеме Екатериной II Василия Петровича.
6-го числа в воскресение пред полуднем в 12-м часу ея и. в. и е. и. высочество изволили проходить в большую придворную церковь слушать божественную литургию. По окончании духовных персон изволила жаловать к руке, при чем прибывшей ис Турецкой области преосвященнейший Василей, архиепископ черногорской, говорил ея в. речь. Потом ея в. в прибытие в парадную комнату придворных кавалеров и знатных персон изволила жаловать к руке. Обеденное кушанье ея в. изволила кушать за ординарным столом в столовой комнате с кавалерами и дамами и фрейлинами в 19 персонах, а ввечеру при присутствии ея в. и е. высочества в галлереи был обокновенной куртаг. По окончании оного вечернее кушанье ея в. изволила кушать за ординарным же столом обоего пола в 14 персонах.
ЦГИА СССР, ф. 516, оп. 28/1618, д. 38, л. 127. Подлинник» (23).
- 1765 год. «1765 г. декабря 28. — Письмо Василия Петровича вице-канцлеру А. М. Голицыну со сведениями о борьбе черногорцев с османскими пашами.
Сиятельный князь, милостивый государь мой Александр Михайловичь!
Вчерашнего дня как я был у вашего сиятельства с поздравлением праздника, весьма приятно явилися мне вашего сиятельства разговоры, и для того вздумал я письменно представить вашему сиятельству об народе черногорском, не вступая в прежнее, что свету известно о Скендербегу, которой с помощию славенских князей войну имел против турецких [280] царей Амурата и Мегмеда, и герцегов черногорских Георгия и Ивана Черноевичев, которые после Скендер-бега войну имели с царем Мегмедом на поле Кемовском, где теперь турецкой город Подгорица, и после того в разных операциях Републики Венецианскою с Портою Отоманскою немалое вспоможение чинил народ черногорский... (Слово не разобрано) той республике. Оставляя то, а представляя вашему сиятельству оное при моей жизни бывшее. Когда оной высокославный безсмертныя и вечнодостойныя памяти монарх и великий государь император Петр Первый изволил высокославныя свои граматы к оному народу черногорскому в руки деду моему митрополиту данных, через Михайла Милорадовича, в которых граматах, вспоминая славу онаго народа при Александре Великом и Георгии Кастриоте, сиречь Скендер-бегу. Митрополит Даниил, пославший своя письма к главарам черногорским и приморским и берганским, которые по его велению пришли в его резиденцию Цетине, представил им оные императорские всероссийские грамматы. Советовали, елико им было возможно, со своим природным оружием пошли военною рукою против ужасной Порты Оттоманской во угождение своему монарху всероссийскому, митрополит Даниил саблю на бедро и крест на перси яко начальник и повелитель пред ними. Первее выгнали турки из города Риек и из города Забеса, и из города Медина в Куче, и оные городы раззорили, дабы другой крат турки в них не вселилися. Оттуда пошли, выгнали турков с поля Трешнева босанския границы, и ис поля Тверстка, и с поля Грахова, турецкие домы пожгли и раззорили и мечети их до основания раззорили, и тая помянутая места осталися во владении черногорском. Оттуду пошли черногорцы далее в босанское владение. А в то время от султана турецкаго 60 тысяч войск и с ними сераскер с 7 пашами. Черногорцы засели тесныя места и оное турецкое войско наголову побили, а сераскер, возвратившийся в Константинополь, от янычар убит. После того султан турецкий прислал своего капичи-кегая просить черногорцов, дабы отдалися в его протекцию, прощая им, что воевали на турецкую землю и что их войско побили, только дабы харачь заплатили ежели не более, то на голову по 5 копеек. Черногорцы не хотели на подеич (Так в тексте) заплатить и своему государю всероссийскому неверны явиться или изменчески. После того султан турецкой отправил на Черную Гору 120 тысяч войска и везиря Думан-пашу Чупрелича с другими подчиненными ему пашами от Босны и Македонии. Страх напал на округ Черные Горы христианех, вдалися туркам и заплатили харачь, и дали из своих людей помянутому везирю в аманаты. Черногорцы когда видели, что они оставлены от союзников своих окруженных братий христиан, посоветовали между собой и послали 35 человек к помянутому везирю, на каких кондициях могут помириться. Оной везирь велел тот час их на виселицах повесить. А нечаянно войско распустил и пятую часть Черныя Горы, то есть Катунскую нагию, главную, мечу и огню предал, и резиденцию архиерейскую до основания разорил, и в полон взял жен, девиц и детей тысячу без одной только души, между которыми и родную мою сестру поймали, а родитель мой ее чрез тайных приятелей и за великие деньги откупил. По такому случаю черногорцы Михайла Милорадовича проводили до Кастель Нового и отправили в Россию, а после и сам митрополит Даниил был у государя императора Петра Великаго, как о том явствуют высочайшия императорския граматы. С благополучием от е. и. в. возвратившися в свою землю, начали черногорцы, при пастыре своем раззоренные, поселяться на свои [281] места и свои жилища, а турки и босняки, 12 тысяч собравшись, и на день благовещенья пресвятая богородицы нечеянно напали на одно село, зовомое Тернин. Видела стража черногорская, давши знак, и от приближающих местах прискакали черногорцы и от четырех стран на турков напали, способствовала им богомати, много турок побили, 75 живых поймали, между которыми были два брата, два паши Чепгича, и Бегалюбовича, и Зука от Клобука, и почти сказать другие все от начальных, которые за себя многое число денег давали, но им черногорцы отказали: и мы б прежде нашу братию откуповали, но вы их на висилицах повесили. И тако помянутые 75 главных турок на одном месту головы им отрубили.
После того албанезы не ходили на Черную Гору и поныне, а с босняками многократно партиями билися. А когда Республика Венецианска в 18-м году имела войну с Портою Оттоманскою, оная республика просила митрополита Даниила дать им помочь. Митрополит Даниил взял с собою 5 тысяч черногорцев. И пошли венециане флотом, а черногорцы сухим путем — напали прежде на город Антеберп и на Ульцынь, пришел паша албанский в помощь помянутым городам. Черногорцы от албанскаго паши ставше, и сражений немало было, отбили албанского пашу. И подлинно оныя города взяли, ежели б не пришла весть от цесаря римскаго, что он за себя и за Республику Венецианскую с Портою Оттоманскою учинил мир. А когда цесарь римский видел благополучную российскую армию при Анне Иоановне, императрице всероссийской, против Порты Оттоманскоей, наступил и взял Нису град, просил берганов и черногорцов в помочь, черногорцы наступили в некой места, взяли караван с турецким провиантом, а бергане пожгли турецкую провинцию Бихор. А по заключении мира с цесарем пришло 24 тысячи турецких войск от Босны и Албании под командою Хорда-Верды-паши пекскаго и прежде напали на наши христиан на Куч и на дом воеводы Дрекаловича. Обаче кучан с помощию Климентов и других берганов так сильно турок прогнали и побили, а 80 турецких ага и кадие и других начальных, каторые было заключилися в одном замке, помянутые берганы принесли сено, всех 80 сожгли. Погубивши своих до 7 человек, в которых турки, из замка стреляючи, побили и потому и то войско разсыпалось. Черногорцы непеременно с босняками партиями билися, преодолела партия черногорская. В то время щастие мое было кланятися блаженные и незабвенно достойныя памяти великой государыне императрице Елисавет Петровне. А в проезд мой сюда чрез Вену просил меня цесарь римский не ходить в империю Российскую, обещаяся во всем меня удовольствовать. Но я того отрекся, а паспорт просил на мирный проезд, которой и получил. А в том и известно Михайлу Петровичу Бестужеву, бывшему тогда в Вене послом, и при сем секретарю Федору Ивановичу Черневу.
За коликое время я застоялся при дворе ея и. в. в Петербурге и в Москве и в проезд сюда и туда, везирь босанский вышел на поле Гацко с колико войск, откуду прислал преосвященному Саве письмо и черногорцам, дабы оные партии босанские и черногорские перестали и послали несколько людей к нему, везирю, на Босну для уговора мира, что от преосвященного Савы и черногорцов было учинено, и послали 3 человека. Возвратившися они от везиря в Черную Гору, дал им везирь турецкие тесхере заплатить харачь и учинил одного злодея турчина, капитана спушскаго, пашею над Черною Горою, которой прислал своего брата взять харачь от черногорцов. В ту самую пору из высокославной Всероссийской империи я приехал в Черную Гору и собрал начальных, сказал им то все обманство везиря босанского во услужение своему султану. Того часа поскакали черногорцы убить брата новоучрежденнаго паши и оних 3 черногорцов, кои ночью убежали и пошли в Босну к [282] везирю. Он же, отправивши их и с ними 15 босняков, всех 18 человекг в Константинополь, аки бы они все черногорцы были, просили протекцию султанскую, возвратились из Константинополя к везирю на Босну. Везир отправил 90 капитанов агов в крепость Подгорицы, откуду они письмо послали прямо ко мне на Цетинь: ежели не заплатят черногорцы харачь, многочисленное султанское войско на них придет, что тяжко земли содержать. Я ответствовал: земля такие превысокие горы на себе содержит, колми паче людей множество не может содержать. Вы, турки, отняли черногорцам и прочим сербам царство, пространные земли и города, что хочети от нас, в сих горах обитающих, не имея денег туркам харачь заплачивать, до однаго оружие свое, при котором умрем, кто-нибудь на нас придет. И по тому разошлися и пошли из крепости Подгорицы. А от оных 3 изменников черногорских один умер, а два турки убили. Достал я копию с указа султанскаго, что пишет везирь на Босну, дабы страшить черногорцов войною, а не вступить в границы черногорские, и обещал некоторым персонам чины и платеж, дабы склоняли самоохотно черногорцов платить харачь, что никак ни учинилось. И потому снова указ султанский военною рукою смирить черногорцов, с коего тако ж копию достал, сказал черногорцам быть в готовности. И когда пришло по указу войско босанское ноября месяца и в начале декабря на день чудотворца Николая, совершенно прогнато из лагеря, оставивши шатры и прочее, с немалым стыдом и убытком возвратились в Босну.
Я советовал черногорцам посылать в высокопославную Российскую империю детей в научение и людей в воинских отрядах служить и выучиться, и для их охоты вторично сам был в России. А когда г. Пучков был в нашем крае поистинне для славы Российской империи, я содержал его пред народом со всякою почестию и славою и проводил его до самого края моря, которым отправился, что оставляю на его христианскую совесть, да сам засвидетельствует истину.
Сие вократце вашему сиятельству представляю для любопытства и вчерашнего милостивого вашего со мною разговора и пребываю со всегдашним моим почтением и преданностию вашего княжеского сиятельства, милостивого государя моего, и смирении митрополит черногорски, зетски, и скендериски, и приморски и трона сербскаго эксарх Василий Петрович (1).
Декабря 28-го дна 1765 году.
Приписка на л. 233:
Прошу ваше сиятельство приказать мне кормовые деньги выдать, та кож и за квартиру, чтоб хозяин мне об них не докучал более.
Митрополит Василий Петрович
Помета на л. 231: Прислано в Коллегию от его сиятельства вице-канцлера без всякого приказания в 7-й день генваря 1766 года.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1765-1769 гг., д. 15, л. 231- 233 об. Подлинник.
1. В ответ на письмо Василия Петровича двор принял меры (см. док. 217)» (23).
- 1766 год. «От императрицы Екатерины II сохранилось пять грамот. Первая из них написана по случаю смерти владыки Василия, в 1766 г.» (12).
- 1766 год. «По смерти Василiя, владыка Савва во второй разъ принялъ управленiе надъ Черногорскимъ народомъ» (28, стр. 236 - 237).
- 1766 год. «Абсолютную независимость Цетиньской митрополии, как по отношению к Порте, так и по отношению к Печскому патриарху, отметил русский офицер Михаил Тарасов, который в 1766 году, будучи специальным посланником российского правительства, пребывал в Черногории. В своем докладе Тарасов утверждает, что черногорские митрополиты никому не подчиняются и что правят по собственной воле (M. Dragoic, Materijal za istoriju Crne Gore, Spomenik SKA, XXV, 1895, 39; В изложении части доклада М. Тарасова, которая относится к положению Цетиньской митрополии, историк Глигор Станоевич в своей монографии, посвященной митрополиту Василию (Белград, 1978), приводит следующие данные: «Цетиньская митрополия признавала печского патриарха вплоть до 1766 года, когда Сербская церковь в Османской империи стала подчиняться Вселенской патриархии. С тех пор Цетиньская митрополия стала самостоятельной. Этот факт отметил и подчеркнул М. Тарасов» (с. 185). Однако в докладе Тарасова Печская патриархия вообще не упоминается, так же, как не упоминается ее упразднение и нет ни единого слова, которое бы касалось взаимоотношений между Цетиньской митрополией и Печской патриархией. Станоевич приписал Тарасову утверждения, которых нет в его докладе, даже нет намека на них). В пользу утверждения, которое выносит Тарасов, приводится тот факт, что Цетиньская митрополия не внесена в протокол Царьградской (Константинопольской) патриархии как область, которая находится под юрисдикцией Печской патриархии. После упразднения Печской патриархии и ее присоединения к Константинопольской патриархии (1766) составлен протокол, в котором перечисляются митрополии, которые находились под юрисдикцией печского патриарха, однако среди них нет Цетиньской митрополии. Митрополии Печской патриархии следующие: Ужичкая, Нишская, Скоплянская, Новопазарская, Боснийская, Герцеговинская, Джустендилская, Самоковская и Призренская (Glasnik SUD, X, 1870, 303 - 304). Даже этот документ Константинопольской патриархии, который опубликовали в Белграде в 1870 году, четко указывает на то, что Цетиньская митрополия была независимой (автокефальной) даже до того, как в 1766 году, ссылаясь на ферман султана, Печская патриархия, упразднена и присоединена к Константинопольской патриархии» (11, стр. 36).
- 1766 год. «отъ 1766 г. и до нашихъ дней въ каноническомъ смысле она (черногорская, прим. автора) единая представляетъ Печскую патрiаршiю, она все то время была и остается поныне не только наследницей Печской патрiаршiи, но является и единою живою законною и каноническою ея представительницей (стр. 33).
Итакъ, Черногорская церковь съ митрополичьею кафедрой на Цетинье, после катастрофы, постигшей Сербскую Печскую патрiаршiю, остается до нашихъ дней автокефальною, независящею ни отъ какой другой высшей церковной власти, «но – какъ сказано въ уставе черногорской конституцiи 1905 г. – сохраняетъ единство въ догматахъ съ восточно – православною Вселенскою Церковью» (стр. 10). Разница съ прежнимъ положенiемъ заключается только въ томъ, что съ этого времени черногорскiе митрополиты получаютъ посвященiе въ Австрiи въ Карловцахъ или въ Россiи, хотя могутъ обратиться и въ Константинополь» (8.4, стр. 184).
- 1766 год. «1766 г, июня 19. — Определение Синода об отпуске из сумм Московской синодальной конторы денежной субсидии для Цетинского монастыря.
Указ ея и. в. самодержицы всероссийския из святейшаго правительствующего Синода в Московскую святейшаго Синода кантору.
Сего июня 8-го дня поданным святейшему правительствующему Синоду из Коллегии иностранных дел доношением объявлено, что-де по высочайшей ея и. в. конфирмации, подписанной собственною ея в. рукою в 21-й день марта сего 1766 года на поднесенном от оной коллегии докладе, велено в находящейся в Черной Горе Цетинской Рождественской монастырь определенный на 3 года 500 рублев отпустить Севскаго полку с подпорутчиком Михайлом Тарасовым (1), а при том и приехавших с бывшим здесь митрополитом Василием Петровичем иеромонаха Иосифа Вукичевича и иеродиакона Петра Петровича (2) отправить обратно. И требовала та коллегия, чтоб означенное число денег 500 рублев здесь, в Санкт-Петербурге, из святейшаго Синода или в Москве из оной конторы святейшаго Синода отдать помянутому подпорутчику серебряною манетою. И по указу ея и. в. святейшим правительствующим Синодом определено оныя определенный в помянутой находящейся в Черной Горе Цетинской Рождественской монастырь милостинныя деньги на 3 года 500 рублей отпустить из оной Московской святейшаго Синода канторы по требованию оной Иностранной коллегии серебряною манетою и отдать помянутому подпорутчику Тарасову. И Московской святейшаго Синода конторе учинить о том по сему ея и. в. указу, а в помянутую Коллегию иностранных дел о том же для ведома указ из святейшаго Синода послан.
Подлинной указ за скрепою обер-секретаря Михаила Остолопова, секретаря Андрея Орлова, за справою канцеляриста Ивана Владиславлева июня 19-го дня 1766 года.
На том же указе помета такова: №... (Пропуск в тексте). Получен июня 26-го дня 1766 году. Записав, предложить к докладу.
Над текстом: Копия.
ЦГАДА, ф. 1183, 1766 г., д. 81, л. 13-13 об. Копия.
1. Подпоручик Севского полка М. Тарасов выполнил задание, побывал в Черногории и составил подробный отчет о своей поездке (см.: Бажова А. П. Русско-югославянские отношения..., Приложение, с. 251-263).
2. Будущий митрополит черногорский Петр I Петрович Негош (1784-1830). См. о нем: Попович П. Црна Гора у доба Петра I и Петра II. Београд, 1951; Вуксан Д. Петар I Петрович Негош и ньегово доба. Цетинье, 1951; Лекич Д. Сполна политика Петра Петровича Негоша (1784-1830). Цетинье, 1950; Пеиович. Ч. Црна Гора у доба Петра I и Петра II. Оснивание државе и услови ньеног развитка. Београд, 1981» (23).
- 1766 год. «1766 г. июля 3. — Паспорт, выданный черногорским иеромонаху И. Вукичевичу и иеродьякону П. Петровичу на проезд из России в Черногорию.
Божиею милостию мы, Екатерина Вторая, императрица и самодержица всероссийская и прочая, и прочая, и прочая.
Объявляется чрез сие всем и каждому, кому о том ведать надлежит, что показатели сего, находившиеся здесь при покойном черногорском митрополите Василие Петровиче, приехавшие с ним из Черной Горы иеромонах Иосиф Вукичевич и иеродиакон Петр Петрович, отпущены отсюда чрез Москву и Киев возвратно (Слово вписано над строкой) в Черную Гору. Того ради мы всех высоких областей дружелюбно просим и от каждаго по состоянию чина и достоинства, кому сие предъявится, приятно желаем, нашим же воинским и гражданским управителям всемилостивейше повелеваем, дабы оного иеромонаха Иосифа с иеродиаконом и отправленных с ними подпорутчика Михайло Тарасова и при нем толмача Ивана Шеферова как туда, в Черную Гору едущих, так и помянутого подпорутчика с толмачем назад возвращающихся не токмо свободно и без задержания и с имеющимися при них вещьми везде пропускать, но и всякое благоволение и вспоможение им показывать велели. За что мы каждым высоким областям взаимно в таковых случаях воздавать обещаем. Наши же подданные оное наше повеление да исполнят. Во свидетельство тому дан сей пашпорт с приложением нашея государственный печати.
В Санкт-Петербурге 3 июля 1766 года.
По ея и. в. указу.
Подлинной подписан: князь Александр Голицын
У того пашпорта приложена государственная печать.
С подлинным читал канцелярист Стефан Григорьев
Над текстом: Копия.
Расписка под текстом: Подлинной пашпорт подпорутчик Михайла Тарасов принял.
ЦГАДА, ф. 1183, 1766 г., д. 81, л. 15-15 об. Заверенная копия» (23).
- 1766 год. «1766 г. декабря 18. — Обращение Саввы Петровича, черногорского губернатора и старейшин к Екатерине II с благодарностью за полученную денежную субсидию и церковную утварь.
Всепресветлейшая, самодержавшейшая, великая государыня императрица и самодержица всероссийская Екатерина Алексеевна, государыня всемилостивейшая!
Мы, общество черногорское, преосвещенейший митрополит Савва, губернатори, сердари, воеводи, кназови, капитани, припадаем пред троном вашего монаршаскаго величества.
Благодарение приносим как за принятие преосвещенаго митрополита Василия Петровича, так и для славнаго егова погребения.
Мы, всенижайший раби вашего монаршаскаго величаства, общество черногорское, удостоилися принят высочайшую граммоту вашего монаршаскаго благоволения, тако и ризницу, и шапку, и 500 рублей, и все, что [285] при покойном митрополите Василии обреталои от вашего монаршаскаго величества, чрез послании Михайлу Тарасову, котораго для честних егов поступков рекомендуем вашему монаршему благоволению.
Мы, общаство черногорское, силно и крепко надеемся, что от вашего монаршаскаго благоволения не будем оставлени как силною протекциею, так и годним пенсионом. Для сего обещаемся как пред живущим богом, так и монаршаским вашим величаством кровию нашею заслужить, когда будет повеление вашего монаршаскаго величаства и потомков наших.
Для сего мы, общаство черногорское, припадаем к вишнему творцу по все дне во движущи руце для вашего монаршаскаго величаства, так и наследника вашего великаго княза Павла Петровича, чтоби та кров не пресеклас от роди в род, но би в[с]егда били прибавители царства.
Вашего монаршаскаго величаства всенижайшии раби смеренни митрополит скандарийски и приморска Савва Петрович и повелител чрногорски
Губернатори, сердари, воеводе, капитани и все общаство черногорское
1766 [г.] декембра 18-го во катедралной нашей митрополии Цетине.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1765-1769 гг., д. 15, л. 128-128 об. Подлинник» (23).
- 1767 – 1773 годы место правителя занял самозванец Степан Малый, который называл себя русским царем Петром III.
- 1767 год. «1767 г. октября 12, — Письмо Саввы Петровича министру-резиденту в Константинополе А. М. Обрескову о появлении в Черногории неизвестного под именем Степана Малого, выдающего себя за Петра III.
Высокородии и почтени господин, господин росиской резидент Алексей Михайлович, милостиви государь!
При сей окази не могу преминути, щоб вашему высокородию мое нижайше почтение засвидетельствовати и благословение вами препосилаю. И при сем ва известие вашему высокородию даю знати, що имеет полтара года, как у нас у Черной Гори явился Счепан Мали (1), таким именои нариче себе, и у простие платя, и у скудости всякой себе показует. И ми ево приняли по дужности нашой и всяку почесть ему одаемо, как чловеку странному, как би мии будто знали, що етакою иерьсоной себе об[ъ]явит. А от прошлога августа 15-го числа начало се говорит, що он — Петар Третий Феодорович. Не знаемо, признают ли ево чрез ево персони, али сам бог его облявляет. А от прошлаго сетенбра 25-го числа пуплично облявление между нами било, що он Петр Третий, и от тога времена начал между овим народом черногорским великое благополучие чинити, тако и мир и сагласие, що еще у нас никогда не било. И по сему оглашению устали против его и нас и общаства нашего великия неприятелии, и многая сума денежна дается о пагублении его персони али о прогнани его. И сваки знак царьски ему дается, а он из уст своих не говорит, да он Петр Третий, но говорит, да он Степан Мали наимани и за добриема добар. А я нине молю, стара и ваш богомоляц, са свием общаством черногорскием ваше высокородие о Петру Третиему достоверно нас уведомить и о его смерти али животу, понеже ви знаете, жив ли он. Ежели он жив, то подлено у нас у Черной Горе находится, и щоб ми могли знати, с каким обстоятелством владатся с нашими великими неприятелями, котори су кругом нас, за що подлено тепер пришло нами и нему савсем пропанути. Однако несмотра мии на то, ни пожалеемо нашу кров пролити за и[н]тересы и чест двора россискога, ежели он будет, и молимо вас, ежели савершено о нем не можете нас уведомити, ово писмо саобщите с вашим писмом и представити в Государственную колегию иностраних [286] дел за известие об нем и о защищении овога народа, да не бисмо и ш ним умало пропали, за що чрез височайшаго двора, що над нами имеет височайшу милост, многие неприятели имеемо. И о[т]даю себя с моим ниским почтением и пребуду
смерений митрополит скандарийски и приморски и Чрние Гори
повелитель Савва Петрович
Октобра 12-го 1767 году у Черной Горе
Под текстом приписка:
Идо зва архиерея, кой влада овом землом и речени сад, ви то разабрать не можете, вей пошлите императорству великому: под истоком мое житие, да се не називаю [и]нако Мали Стефан, з добрим добар. Више не ищем него мие бог да, а сад да знате добро, овако рече Саваот, да приступам кои право иду река би от славе иеросалимьске, ма не смием реч де иде книгех преко далеке земле, ако би други книгу уфатио, да е не позна ни понта до края никаква него су само наречени, а ниесу изречени други че се пут сви изреч, немой че изгубить тамо ласночете начи Малога Счепана овамо (2).
АВПР, ф. Сношения России с Турцией, оп. 8, 1767 г., д. 412, л. 41-41 об. Подлинник.
1. Степан Малый намекал на свое высокое происхождение — причастность к роду Стефана Немани (1168-1196), главы средневековой Сербской державы, основателя династии Неманичей, а позже на причастность к правящей династии России. Назвался он Степаном Малым и, как большинство самозванцев, тщательно скрывал свое происхождение, сообщая о себе умышленно противоречивые данные, что «родом из Далмации», «турецкий подданный из Босны», «дезертир из Лики», «майнот из Мостара», «родом черногорец» и, наконец, что он русский император Петр III (см.: Макушев В. Самозванец Степан Малый, — Русский вестник, 1869, № 7-9; Станоиевич Г. Шчепан Мали. Београд, 1957).
2. Приписка, видимо, является автографом самого Степана Малого» (23).
- 1767 год. «В 1767 г. Черногорию возглавил энергичный, ловкий политик и талантливый государственный деятель Степан Малый. Провозгласив себя царем Петром III и сосредоточив в своих руках власть в стране, он предпринял меры по сплочению внутренних сил, наведению порядка и начал подготовку к борьбе за освобождение соседних, подвластных Османской империи племен. Одновременно Степан Малый стал действовать по налаживанию связей с Россией. В декабре 1767 г. он направил своих посланников – печского архимандрита Авакума Милаковича и нишского архимандрита Григорие Дрекаловича – в российское посольство в Вене. Однако они были задержаны австрийскими властями на границе в Земуне, откуда были выдворены в Шумадию. Архимандрит Авакум не успокоился на этом. Он сбрил бороду, надел гражданскую одежду и под видом греческого торговца в начале 1768 г. прибыл в Вену. Там он пришел в российское посольство и, передав послу князю Д.М. Голицыну письмо Степана Малого, рассказал о делах в Черногории (Дуркович – Jакшич Ль.Удео Цетиньске митрополиjе у борби за успоставльанье редовног станьа у Српскоj православноj цркви//Српска православна црква 1219 – 1969; Споменица о 750 – годишь ици аутокефалности. Београд, 1969. С. 245.)» (21, стр. 230).
- 1767 год. «1767 г. декабря 10. — Реляция А. М. Обрескова и поверенного в делах в Константинополе П. А. Левашова Екатерине II о появлении в Черногории самозванца Петра III.
Копия с реляции резидента Обрескова и поверенного в делах Левашова из Константинополя от 10 декабря 1767 г., полученной в 13-й день генваря 1768 года.
Находящийся здесь Венецкой республики послы: старой — Розини, а новый — Иустиниани (1), пред несколькими днями быв у меня на посещении, сообщили мне, что получили-де они от губернатора Далмацкой провинции уведомление, коим образом появился во оной провинции при Черной Горе с некотораго времяни иностранной побродяга и жил тамо чрез нарочитое время в великом убожестве и презрении, но что напоследок пред некоторыми лицами начался носиться слух, якобы он усопшей Петр III, спасшийся тайно из империи в. и. в., и что оной слух не токмо во всех тамошних пределах рознесся, но почти и вероятным делается по причине признания его многими черногорцами, бывалыми в империи вашей, быть ему суще упоминаемому Петру III. И что потому весь тот край, а особливо черногорцы имеют к нему глубочайшее почтение, а он, сим их легкомыслием пользуяся, распределяет тамо с некоторым властвованием и вначале прекратил между славянским народом разных званий и издревле бывшие между ними вражды; поставил на хиженке его герб [287] империи вашей, содержится караул, а когда ходит, то предшествуют его и следуют за ним по два человека солдат с обнаженными шпагами. При том они, послы, прибавили, что помянутой губернатор сам понимает, что сии плутни некоторых духовных из черногорцов, а особливо подозревают настоящего митрополита Черной Горы Савву Петровича, коаджутора или спомошника Арсения, который-де, дабы приобрести оной сан и чрез доставление невежливому народу упражнения не дать время в том ему перечить, оную чучалу выдумал. И потому он, губернатор, ему, Арсению, чрез посылку нарочных отозвался, что когда он желаемаго достоинства достиг, то уже время и вымышленное им игрище оставить, которое иного произвести не может, как изменения в том краю неспокойства и суматохи, но что-де он извинился не иметь в том никакого участия. И потому он, губернатор, не знает, доколе сия шутка продолжится и чем кончится, наипаче же-де, что живущие в близости турки о сем уже сведомы, и, конечно, слух о сем до самой Порты дойтить может. Я оным послам, по благодарении за сообщенное и по оказании удивления о враках, носившихся в околичностях границ республики, ответствовал, что сие не заслуживает никакого уважения, а того менее опасаться должно, чтоб Порта в том какое участие приняла или бы враки того побродяги удостоила вероподанием. А на другой день потом получил о всем ими, послами, мне сообщенном подтверждение от самого выше означенного митрополита Саввы Петровича чрез письмо его ко мне, писанное от 12 октября и при сем в оригинале прилагаемое (См. док. 218), и прибавление котораго, кажется, намароно самым помянутым вралем, и на которое я ему, архиепископу, по желанию его ответствуя, оказал ему мое удивление о шалостях, чинимых в местах его ведомства, и приметил ему, что ежели он не выведет невежесной тамошней народ из заблужденнаго их мнения касательно помянутаго враля, то всемерно наведет на себя и со всем тамошним народом гнев в. и. в., с коего тако же копию прилагаю (См. д. 42, л. 46-46 об.), почему остается смотреть, что по сему моему ответу он, архиепископ, делает. А между тем в. и. в. всеподданейше прошу высочайше наставить меня на случай, ежли бы оной враль во областях Порты появился или бы паче чаяния у самой Порты некоторое вероподание на сказанное им приобрел, коим я образом тогда поступать имею.
С настоящим отпуском отправлены киевский рейтар Лисицын с толмачем Михайлою Хапенком, коим на проезд дано: рейтару 40, а толмачу 30 рублев. А поветренная болезнь в здешней столице продолжается. И прилагаю при сем письма от шведскаго и прускаго посланников к министрам их, при высочайшем в. и. в. дворе находящимся (В деле отсутствуют).
АВПР, ф. Сношение России с Турцией, оп. 8, 1767 г., д. 412, л. 37-40.
Копия. Дешифрант, л. 35-36. Подлинник шифрованный.
1.Послы Венецианской республики, прекрасно осведомленные по донесениям многочисленных агентов обо всех событиях, связанных с деятельностью Степана Малого, пытались, разумеется в интересах Венеции, предостеречь Россию, сообщая, что деятельность самозванца может вызвать недовольство Турции. Боясь возрастающего влияния С. Малого на население пограничных с Венецией районов, сенат неоднократно предпринимал попытки лишить его жизни (см.: Станоиевич Г. Шчепан Мали, с. 38-45; АВПР, ф. Сношения России с Черногорией» 1768 г., д. 16, ч. II, л. 107 об)» (23).
– 1768 год. «1768 г. марта 22 — Из реляции А. М. Обрескова и П. А. Левашова Екатерине II со сведениями о Степане Малом и об отношении к нему Порты и Венецианской республики.
[...] (Опущены сведения об укреплении крепостей Бендеры и Хотин и отправке туда войск Портой) Равномерно же есть наряд войска от 6000 до 8000 человек в Босне к стороне Чорной Горы и Далмации по продолжающейся сумотохе по поводу находящегося тамо известнаго самозванца под имянем Степана Малого, для прикрытия подданных от могущих быть с той стороны наглостей и воспрепятствования входу его во области Порты. Оной самозванец хотя властвует в Черной Горе (1), но держится в уезде Венецкой республики при надлежащем при подкреплении от 500 до 600 человек, к нему приставших, да множество греческих и других нацей монахов, сильно упражняющихся то пророчествами, то притворными чудесами уверить тамошней невежливой народ, что оной прислан от бога для избавления их из-под настоящаго ига, что все помянутой Венецкой республике великое безпокойство причиняет, не смея силою его схватить по причине находящихся при нем множества из черногорцов, и дабы в случае стычки не компрометироваться с Портою, которая наружно оказывается на происходящее тамо по сему случаю смотреть с индиферентностию. И вследствие сему ответствовала послу оной Республики Иустиниянию на требование его о посылке запретительных указов подданным ея тому самозванцу вспоможении подавать и с сообщниками его мешаться, что как-де оной появился и находится в областях республики, то и забот ея же быть должно все успокоивать теми способами, какие она за благо изобретет. А бдение Порты токмо о том, чтоб подданные ея пользовалися совершенным покоем и никем были неизнуряемы. А в то же время, как чрез каналы открыто, повелела бошняцкому паше и другим тамо начальникам стараться искусными образы огонь поддувать и приводить венециан до стычек с приставшими к самозванцу, а сих ободрять к супротивлению обещаниями подпоры, иным — награждениями, а иным — чинов. Почему подается причина полагать, что намерение Порты не к меньшему клонится, как воспользоваться сим случаем, коли не совсем венециан из Далмации выжить, то, по малой мере, много их обезсилить. Я же, судя, что преуспеяние Порты в сем замысле не сходствовало бы и с высочайшими в. и. в. интересами, то в предосторожность республики послу ея помянутому Иустиниянию в конфиденции все оное сообщил, за что он сильно благодарил, а сильнея того еще да и имянем республики за письмо мое, писанное к черногорскому митрополиту Савве Петровичу от 17 ноября минувшего 1767 года, которое-де послужило не токмо его, митрополита, просветить и воспокоется в легковерии, но и сообщением митрополитом списков оного по всем в епархии его монастырям и приходам, производит такое действие, что подается надежда республике иметь его в руках, не подвергаясь никаким опасным следствиям.
В прочем бошняцкой паша, донося Порте, толь тесное сношение черногорской митрополит с многих лет имеет с высочайшим двором и почасту принимает офицеров и в разных военных обрядах нужных людей под фигурами монахов и врачей, предъявил и сего самозванца быть подпущенным от высочайшаго же вашего двора, но при Порте, сколько приметить можно, никакого вероподания не приобрело.
Помета над текстом: № 5. Дубликат.
АВПР, ф. Сношения России с Турцией, оп. 8, 1768 г., д. 420, л. 42 об. — 44 об. Дешифрант.
1. С. Малому удалось установить мир между племенами. В верховном авторитете С. Малого черногорцы видели своеобразное олицетворение единства, связывали с его правлением надежды на прекращение усобиц, объединение племен для успешной борьбы против иноземных завоевателей. Ему удалось добиться и некоторых результатов в объединении племен, особенно для отражения наступления турецких войск (см.: Петрович. Р. Указ. соч., с. 241).
Порта, опасаясь, что вокруг С. Малого могут собраться порабощенные народы Балкан, предприняла поход 1768 г., в ходе которого был предъявлен ультиматум выдать С. Малого. Однако поход не принес желаемых результатов. Черногорцы не понесли значительных потерь, так как заранее под руководством С. Малого готовились к обороне (см.: Петрович Р. Указ. соч., с. 240-241). В результате турецкие войска отступили, а в Европе разнеслась весть, что черногорцы, во главе которых стоял С. Малый, победили турецкое войско в 250 тыс. человек» (23).
- 1768 год. «В 1768 г. Екатерина II, по понятным причинам крайне негативно относившаяся к Степану Малому, приказала отправить в Черногорию советника русского посольства в Вене капитана Г. Мерка с грамотой, содержавшей призыв к черногорцам «схватить онаго самозванца и отдать его праведному суду высшей власти яко злодея и возмутителя народного покоя и благоденствия»» (3, стр. 368).
- 1768 год. «1768 г. не позднее марта 27. — Из письма канцлера Н. И. Панина А. М. Обрескову об отношении русского правительства к деятельности Степана Малого.
(Датируется по помете)
Письмо действительного тайного советника графа Панина в Константинополь к резиденту Обрескову.
Дошедшия от вас, а от времяни до времяни и из других сторон ведомости о появившемся в Черной Горе под имянем императора Петра III бродяге ясно теперь свидетельствуют о легкомыслии, невежестве и неблагодарности к здешнему двору черногорского народа, ибо инако как бы мог оной допустить себя до толикаго уловления местными и коварными сего обманщика расказами.
Судя между тем по всем обстоятельствам сего дикого и во тьме погруженнаго народа, неможно благоразумным образом иного заключать, как токмо, что он весь или, по крайней мере, знатную частию вздумал пользоваться своею чучелою для произведения под его руководством воровства и грабежей в окрестных местах, чему уже по новейшим известиям и начало сделано разбитием турецкаго каравана. Но как по тому самому нельзя думать, чтоб такое зло не было вскоре пресечено от соседних держав, хотя с конечным всего черногорского народа разорением и пагубою, то ея и. в. из жалости и милосердия к невинным, кои в общем бедствии не были б всемерно от винных отличаемы, желая упредить сию явную опасность благовремянным черногорского народа остережением, изволила за благо разсудить отправить к оному императорскую свою грамоту с увещеванием успокоить происходимое волнование, а тем самым предохранить себя от предстоящих бедствий, вследствие чего такая грамота и отправлена уже с нарочным при рескрипте в Вену к полномочному министру князю Голицыну (1), а ему с нею велено послать в Черную Гору советника посольства Мерка.
Вашему превосходительству не нахожу я никаких по сему случаю делать примечаний, а только для известия прилагаю копии со всего отправления господина Мерка (В деле отсутствует) (2), по которым вы найдетесь уже в состоянии основательно испровергать будущия иногда в вашем месте несправедливые толкования. Итак, ссылаясь на самое сих пиес содержание, довольствуюсь я напоследок присовокупить то одно, что всем здешним пограничным губернатором дано повеление осмотреть приезжающих в Россию из-за границы всякаго рода людей, а особливо попов и старцев из черногорскаго [290] и других оному сходных народов, ибо мы ведаем чрез Вену, что самозванец начал уже рассылать в тамошнем краю эмисаров своих [...] (Опущен текст, не имеющий отношения к теме публикации)
Помета на л. 32: Отправлено 27 марта 1768.
АВПР, ф. Сношения России с Турцией, оп. 8, 1768 г., д. 423, л. 32-34. Отпуск.
1. Имеется в виду именной е. в. указ от 14 марта 1768 г. (см. публикацию: Драгович М. Указ. соч., с. 15).
2. Г. Мерку было дано задание побывать в Черногории (Указ Коллегии иностранных дел от 14 марта 1768 г. — Драгович М. Указ. соч., с. И) и разъяснить старейшинам Черногории, что, приняв у себя самозванца, они тем самым вызовут недовольство русского двора. Мерку не удалось проникнуть в Черногорию. Он написал в Коллегию иностранных дел несколько донесений со сведениями «из вторых рук» (см. донесения Мерка от 2, 9, 12, 19, 23 апреля, 7, 17 мая, 14 июня и 9 августа 1768 г. — Драгович М. Указ. соч., с. 17-34). Это вызвало недовольство Екатерины II, написавшей резолюцию на его донесениях: «Если бы капитан гвардии был послан, то письмо несумненно отдано было, но сей претонкой политик возвратился с ней, не зделав окроме преострыя размышления. Я советую его из Вены отозвать...» (Там же, с. 34).
Популярность в Черногории самозванного Петра III привела к изменению политики покровительства черногорцам, которую в течение 50 лет проводила Россия. Екатерина II была напугана и раздражена. В пределах самой России распространился чрезвычайно широко слух о том, что Петр III жив (см.: Сивков К. С. Самозванчество в России в последней трети XVIII в. — Исторические записки, т. 31, с. 96-97). Появление самозванного императора за рубежом сулило еще большие осложнения» (23).
- 1768 год. «В инструкции направляющемуся в 1768 г. в Черногорию полковнику Ездемировичу императрица предписывала дать знать «лучшим тамошним людям, да и самому Стефану (так именовала его царица) Малому яко общему их начальнику» о своем приезде и объяснить, что он прислан «от двора» императрицы с требованием обратить оружие против турок. Особо говорилось о необходимости заверить Стефана в расположении к нему императрицы и в том, что «славные дела», будучи на пользу его отечеству требуют и славного завершения, а именно завоевания независимости для своего народа, что, в свою очередь, требует опять же немедленно обратить оружие против турок, в чем со стороны России ему будет предоставлена помощь. Ездемировичу поручалось, будучи наедине с Стефаном, твердо вразумить его, «чтоб он кончил пустую свою басню» относительно покойного Петра 3». (1, стр. 232 - 233).
- 1768 год. «В войну 1768 года черногорцы взяли город Подгорицу и крепость Жабляк, опустошили окрестности, содержали Боснию и Албанию в беспрестанном страхе и, удерживая на своих границах многочисленные войска паши Скутарского и других соседних, в пользу России сделали немаловажную диверсию. Во всех войнах Екатерины Великой с султаном, они принимали деятельное участие» (14, стр. 92).
- 1768 год. «1768 г. апреля 2. — Письмо А. М. Обрескова Савве Петровичу в связи с появлением в Черногории самозванца Петра III.
Копия с письма от резидента Обрескова к черногорскому митрополиту Савве.
На письмо вашего преосвященства от 12-го минувшаго октября (1) ответствую, что император всероссийский Петр III преставился 6 июля 1762 года и погребен торжественно и со всеми пристойностьми в соборной церкве Александровского Невскаго монастыря по бозе деда его блаженной и вечной славы предостойной памяти императора Петра Великаго. Я удивляюсь, что ваше преосвященство о сем поныне находитесь несведомы и чрез то впали в равное с невежливым вашим народом заблуждение и, верите появившемуся у вас плуту или врагу, или же наученному кем-нибудь из ваших подвластных для ради каких-нибудь собственных злостных или корыстливых видов. Я ваше преосвященство предуведомляю, что такое ваше и народа вашего поведение и лехкомыслие высочайшему моему двору весьма будет прогневительно и которой, ежели ваше преосвященство не приложите крайняго вашего старания излечить народ ваш из заблуждения в мнениях его о человеке, в вашем месте находящемся, не выведете наружу плутовство его и не выгоните из пределов ваших, конечно, навсегда лишит вас обители вашей и народ ваш от дозволенной вам милости.
Помета на полях л. 46: С сего копия цифрами выписана для отправления в Вену к князю Голицыну при письме от его сиятельства вице-канцлера и послана к его в[ысокопревосходительств]у 2 апреля 1768.
АВПР, ф. Сношения России с Турцией, оп. 8, 1767 г., д. 412, л. 46-46 об. Копия.
1. Когда Савва Петрович в ответ на свой тайный запрос (см.: ЦГАДА, ф. 149, Дела о самозванцах, д. 78, л. 1-3) получил от русского министра-резидента в Константинополе А. М. Обрескова ответ, разоблачавший Степана Малого как обманщика и самозванца, было уже поздно. Письму не хотели верить, а С. Малый обвинил митрополита Савву в предательстве интересов простых людей, корыстолюбии, тайных связях с сенатом Венеции и добился его ареста. Оправдывая свое бессилие, митрополит Савва писал: «Не знаю и сейчас, кто он и откуда... из Турции и из Венеции все бегут к нему. Будет либо добро, либо смута. Я не могу его изгнать» (Зборник докумената из историие Црне Горе..., с. 312, док. 513). С этих пор до конца жизни (1773 г.) Степан Малый оставался полновластным правителем Черногории (см.: Фрейденберг М. М. Степан Малый из Черногории. — Вопросы истории, 1976, № 10)» (23).
- 1769 год. «Разобравшись в сложившемся положении, и Екатерина II изменила своё отношение к Степану Малому. Подтверждение этому мы находим в ее письме к А.Г. Орлову, написанному в мае 1769 г. Говоря о Степане Малом, она отмечала: «Сей от нас писанным в прошлых летах публичным манифестом объявлен обманщиком, но как его описывали там весьма сильным, то вздумали его употребить, запретя ему обман».
Возлагая надежды на балканских славян, Екатерина II направила в Черногорию князя Ю.В. Долгорукова, который вместе с членами русской миссии прибыл в Цетинье в августе 1769 г. Русская делегация доставила в Черногорию партию оружия и грамоту Екатерины с призывом к выступлению против турок, но в ней ничего не говорилось о Степане Малом» (3, стр. 368 - 369).
- 1769 год. «Въ Черногорiю прибыл Князь Юрiй Владимiровичь Долгорукiй съ грамотою отъ Императрицы Екатерины къ Черногорскому народу; въ грамоте онъ приглашаемъ былъ вместе воевать противъ Турокъ. Съ радостiю приняли Черногорцы это предложенiе; когда же Князь Долгорукiй собралъ всехъ и уверялъ, что Степанъ Малый – Самозванецъ, и что они должны отъ нега отступиться, народъ обещалъ; но въ это время показался Степан малый и все обратились къ нему съ приветствiемъ. После еще несколько летъ онъ пользовался темъ же уваженiемъ». (4, стр. 96).
- «Перед отъездом, убедившись, что самозванец действительно пользуется авторитетом среди черногорцев и способен в качестве союзника России возглавить антитурецкую борьбу черногорского народа, Долгорукий вручил Степану Малому патент русского офицера, офицерский мундир и расстался с ним вполне дружески». (1, стр. 233).
- 1769 год. «В 1769 г. на русскую службу поступил Марко Ивелич, собрав 900 добровольцев в городе Рисан в Боке Которской. Однако венецианцы рассеяли этот отряд, подвергнув разорению дома его участников» (21, стр. 217).
- 1770 год. «№ 7. 1770 г., январь (Дата, автор и адресат установлены по сопутствующим документам.) — Рапорт командира корпуса генерал-поручика X. В. Штофельна главнокомандующему 1-й армией генерал-аншефу П. А. Румянцеву о победе, одержанной отрядом под командованием И. М. Подгоричанина под Фокшанами и особо отличившихся в сражении бригадире П. А. Текели, поручике А. Давидовиче, прапорщике Станковиче, поручике И. Вукотиче и др.
Двумя рапортами от 3-го и 4-го сего месяца генерал-майор и кавалер граф Подгоричани доносит мне:
1-м, что 3-го числа в половину дня неприятель начал приближаться к поставленным от него впереди пикетам, где и перестрелка началась. Сколь скоро о том ему знать дано, переправился он с тремя гусарскими полками чрез реку Милку, принимая вправо, чтоб неприятеля атаковать или отрезать от реки Рыбны, а господин генерал-майор Потемкин с двумя батальонами и пушками в след за оным маршировал; но по весьма трудной переправе чрез оную реку, он за им усмотреть не мог, то и пошел он, генерал-майор Подгоричани, с гусарскими полками к реке Рыбне, где неприятель находился со всею своею силою. И хотя он намерен был ожидать пехоты в подкрепление, но усмотря, что неприятеля некоторая часть конницы мимо его левого фланга чрез реку Милку перебралась и начала перестрелку с волонтерами и оных гнать, даже до сделанных батарей под местечком Фокшанами, видя он, генерал-майор Подгоричани, опасность для оного места, також и себя между двумя реками неприятелем окруженного, приказал гусарам, коих за раскомандированием не больше шестисот человек находилось, атаковать всю неприятельскую силу, стоящую на сей стороне реки Рыбны, где больше сорока [264] знамен больших видно было. И когда неприятель увидел на себя атаку, вдруг от Фокшан обратился в бег, за которыми волонтеры гнались и сколь скоро гусары на них же напали, то неприятель нимало стоять »е мог, тотчас ретировался до самой реки Рыбны, оставя больше ста человек убитых на месте и три взяты в полон. После чего к неприятелю в сикурс пришло немалое число конницы и пехоты, где великое сражение до самой ночи происходило. Но по превосходящим неприятельским силам принуждены были гусары ретироваться до реки Милки, коих неприятель преследовал, но и тут гусарами паки в бегство обращен и принужден перейтить чрез реку Рыбну, где над оною в лежащих деревнях Слобожаи и Крецулчи расположился. При сем сражении убито наших вахмистров два, квартермистр один, капрал один, гусаров двадцать одного, арнаутов три, безвестно пропало гусаров пять; ранено: капралов два, гусар три; лошадей убито семнадцать, безвестно пропало три; неприятелем же за усталью отбито четырнадцать, ранено семнадцать. Выше писанные пленники объявили что тут было больше двух тысяч конницы и восемьсот пехоты, одиннадцать пушек. Предводитель их был Авды-паша, который командует всем войском, находящимся в Браилове, а пред сим оной паша был Учтукли-паша в Белграде. Взятые в полон три турка во время марша гусарами срублены. При оном сражении взято от неприятеля одно большое пашинское знамя.
Рекомендует оной генерал-майор Подгоричани бригадиров князя Юрья Трубецкого и Текели, что они с отменного храбростью и неустрашимостью при сем сражении поступали, тоже Харьковского гусарского полку полковника Чорбу, да Сербского поручика Давидовича, прапорщика Станковича, Ахтырского поручика Вукотича, да вахмистра Савву Коленчица, которой при том сражении сам шесть тур-ков срубил и сей, что честь имеет нашему сиятельству сие поднесть, вахмистр Георгий Петкович отлично от реченного генерал-майора графа Подгоричани рекомендован.
2-м, что 4-го числа неприятель в двух тысячах пехоты, до шести тысяч конницы с девятью пушками под командою Сулинсам-паши, Румели-Валиси, сераскир Авды-паши сын Агмет-паши и Алы-паши, находящийся в Фокшанах деташамент атаковал, но оной отбит и больше пятнадцати верст преследован был, причем боле тысячи человек с неприятельской стороны убито, несколько знатных знамен и пушек и две фуры с порохом взяты, о чем впредь обстоятельнее ре-портовать будет. Во время сего дела рекомендует в отличной храбрости и неустрашимости генерал-майора Потемкина, бригадиров Текели и Ржевского, коих так как и вышеписанных я в милостивую протекцию вашего сиятельства препоручить осмеливаюсь.
ЦГВИА, ВУА, д. 1868, л. 12-13 об. Копия. [265]» (24).
- 1770 год. «1770 г. января 4. — Описание боевых действий отрядов под командой генерал-майоров И. Подгоричани и Г. А. Потемкина в битве при Фокшанах (1).
Описание одержанным победам над неприятелем при местечке Фокшанах деташаментом войск российских под предводительством генерал-майоров графа Подгоричани (2) и Потемкина.
В 3-й день генваря неприятель, по объявлению пленных в 2000 конницы и 800 человек пехоты, с 11 пушками под предводительством Авды-паши, прибыв на реку Рыбну, атаковал передовые посты пред Фокшанами. Сие сведав, генерал-майор граф Подгоричани с 600 гусар против его выступил, и, наступив на всю силу неприятельскую сим числом конницы, обратил с первого раза неприятеля в бегство, который, больше 100 человек потеряв на месте и одно большое пашинское знамя, преследуем был нашими гусарами даже за реку Рыбну.
Назавтрее, то есть 4-го числа, уведомясь от фарпостов о неприятельском повторном движении к Фокшанам, господа генерал-майоры граф Подгоричани и Потемкин положили общим согласием после зделанных [294] распоряжений состоящим в команде их войскам допустить неприятеля переправиться чрез реку Милков, лежащую от Фокшан в 6 верстах, что по желанию и учинилось. Поутру в 10 часов оной и действительно переправляться начал, а как переправился, то на высотах, случившихся тут, поставил две батареи, одну из 5, другую из 4 пушек. И оставя оные на средине своего фрунта, протянул конницу на знатное разстояние по обе стороны, а пехоту оставил сокрыту позади. Наше ж построение каким образом было, из плана (В деле отсутствует) видеть можно. Как известно, что конница наша имеет лошадей ослабевших и притом не составляет и десятой части неприятельской, то за благо разсуждено ею не действовать, а устроитца так, чтобы только неприятель не мог ее разбить под защитою нашей пехоты. Увидев неприятеля, делающаго движении, не хотели помянутные командиры больше его нажидать на себя, но пошли вперед, а как начали приближаться на выстрелы его батарей, то, развернув фрунт так, как на плане значит, сим строем пошли атаковать. В самое сие время неприятельская конница и преужасным стремлением ударила на стоящие между кареями гусарские эскадроны и оныя оборотила, однако ж, перекрестными картечными выстрелами по знатном уроне обращена в бегство, часть же оной заехала в зад среднему каре, которым командовал г. Потемкин, и, окружа задней оного фас, остановилась тотчас. Потом две тысечи янычар и лазов весьма густою кучею и стремительно ударили на передней его каре и на правой фас, а конница ззади. И так он был неприятелем окружен, однако ж как пушкам, так и ружейным огнем неприятель был отбит. В то же самое время вся почти конница атаковала Ширванский полк, составляющей левое каре, которая также была отбита, а поворотившияся от г. Потемкина янычара ударили на баталион г. подполковника Удома, которой составлял также каре на правом фланге ради прикрытия Сербского полка, и там равно отбиты были. Потом янычара еще его каре атаковали и чуть не ворвались во оной по той притчине, что всякая животная внутрь каре наехала, и столько тут набралось, что от сего каре во многих местах принужден был разорваться. Сим пользуясь, янычары ударили на те места, где интервалы были, но будучи встречены штыками, отступили и взятой уже патронной ящик принуждены были оставить. И так отступя, начали стрелять, подпалзывая иногда на брюхе, что видя приказано итьти вперед большими шагами, производя пушечную пальбу, чему и протчия каре последовали, которым движением совершили нашу победу. Обращенной неприятель с великою торопливостию за реку Милков побежал, и всякой из них искал себе спасения бегством, оставя нам пушки и фуры с порохом. Таким порядком неприятель был разбит, и можно сказать, что никогда такой жестокой и так продолжающейся атаки от сего неприятеля не видано. В сем сражении потерял он до тысячи человек отборного своего войска, а в добыче получили мы 6 хороших медных пушек, два знамя, байраков пехотных 37, конных 23 и две большие фуры пороху. А преследовавшие бегущего неприятеля козаки и гусары и обоз ево, стоявшей за реками Милкою и Рыбною, разграбили.
Взятые в плен показывают, что командовавшей сам турецким войском, коего находилось до 10 тысяч, сераскир Сулиман-паша, Авди — пашин сын, при сем случае получил тяжелую рану.
ЦГВИА СССР, ф. ВУА, д. 1866, л. 392-393. Копия.
1. В 1769 г. русская армия начала наступательные действия в Молдавии и Валахии. Одновременно была снаряжена морская экспедиция в Средиземное море с тем, чтобы нанести удар турецким силам и способствовать развитию освободительного движения народов Балкан.
В 1769 г. после нескольких сражений были заняты Хотин, Яссы и Бухарест. Большая часть территории Дунайских княжеств была освобождена от османской власти.
Русская армия, возглавлявшаяся П. А. Румянцевым, разгромила во много раз превышавшие ее по численности турецко-татарские войска. Были одержаны победы у Рябой Могилы (17/28 июня 1770 г.), при реке Ларге (в ночь на 7/18 июля) и на реке Кагул (21 июля/1 августа). Затем русские войска заняли крепости Измаил, Килия, Аккерман, Браилов, Бендеры.
2. Подгоричани (Подгорица, Подгоричанин) Иван Михайлович принят на русскую службу в 1759 г. в чине полковника (см. док. 184). В рекомендации, данной ему митрополитом Василием, указывалось, что он «из нашего черногорского народа» и проявил свое искусство в военных делах (АВПР, ф. Сношение России с Сербией, 1757-1759 гг., д. 1, л. 1-1 об. Доношение Василия Петровича в Коллегию иностранных дел, 15 декабря 1756 г.).
В кампании 1770 г. Сербский, Ахтырский и Харьковский гусарские полки под командованием генерал-майора Подгоричани дважды нанесли поражение неприятелю. 3 января 1770 г. три полка во главе с Подгоричани переправились через реку Милку, начали атаку и обратили в бегство турецкие войска. 4 января снова началось сражение, продолжавшееся в течение трех часов (П. А. Румянцев: Сб. док.: В 3-х т. М., 1953, т. 2, с. 172, 213, 214)» (23).
- 1770 год. «В 1770 г. П.А. Румянцев на основе мандата императрицы, выданного черногорскому архимандриту Григорие Дрекаловичу, направил его на Балканы (Политические и культурные отношения России… С. 295, 299). Здесь действовали и другие российские посланцы. На эмиссаров возлагалась пропагандистская и организационная работа на местах. Они были призваны ознакомить население с грамотой Екатерины II, привлечь добровольцев в российскую армию, поднять народ на вооруженную борьбу с турками» (21, стр. 215).
- 1770 год. «Командирами в морских сражениях нередко были перешедшие на русскую службу славяне. В 1770 г. аттестаты российских офицеров получили Иван Войнович, капитан фрегата «Победа», Марко Войнович, Иван Чузлич на фрегате «Слава», Николай Кужавац на судне «Михаил Архангел» (Морской сборник. СПб., 1853. Т. IX, №3. С. 286, 287.). Славяне встречались среди командиров галер.» (21, стр. 217).
- 1770 год. «В 1770 г. два корабля под командованием капитанов Ивана Войновича (Джовани Кнежевича) и Ивана Белича предложили вывести из Боки всех выразивших желание сражаться против Турции в составе русского флота. Этот поступок привел в замешательство османские и венецианские власти. Шкодерский паша обратился к Венецианской республике с просьбой запретить приморскому населению Адриатики принимать участие в войне на стороне русских (Бажова А.П. Указ. соч. С. 142.). В Венеции был объявлен приговор: за нарушение запрета перехода уроженцев Кастель – Ново И. Войновича и И. Белича в русское подданство и попытку склонить к этому своих соотечественников приговорить их к смертной казни путем повешения (Там же. С. 133; РГАДА. Ф. 15 (Дипломатический отдел). Оп. 1. 1770 г. Д. 181. Л. 2 – 2 об. Прокламация сената Венеции. 15 августа 1770 г.)». (2, стр. 78).
- 1770 год. «№ 8. 1770 г. июня 20.— Аттестат, выданный генерал-майором It. А. Текели полковнику Харьковского гусарского полка Н. И. Чорбе с подтверждением его боевых подвигов во время русско-турецкой войны.
Аттестат
1770 году июня 20-го дня дан сей Харьковского гусарского полка г[осподи]ну полковнику Николаю Чорбе в том, что он, будучи с полком Харьковским всегда в первой гусарских полков линии, прошлого [ 1 ]769 году при переходе первой раз чрез реку Днестр под Хотином апреля 17-го, когда неприятель атаковал и, хотя в превосходных силах был, прогнат, 17-го, также и 21-го чисел при прогнании приходившего под Хотин на сикурс Абазы-паши, по переходе обратно в Польшу под Каменец-Подольским июня 19-го числа, по переходе ж в другой раз под Хотин июня 30-го, июля, 2-го, которого числ вся неприятельская конница, вышедшая от Хотина навстречу армии, гусарскими в том числе и Харьковским полками прогната под самой Хотин до шанцов и 22-го числа, а в Польше августа 6-го и 29-го и сентября 5-го числ, когда Ахтырской и Венгерской гусарские полки неприятелем немалым числом были атакованы и гнаты, то ему, полковнику Чорбе, от командующего тогда гусарскими полками г[ocпo-ди]на генерал-майора и разных орденов кавалера князя Прозоровского приказано с его полком те полки сикурсовать, где он, неприятеля атаковав, с своим полком обратил в бегство и прогнал, за что от оного г[осподи]на генерал-майора тогда же он, полковник Чорба, и весь полк получил похвалу и благодарение. Сего году в Молдавии и Мунтянии генваря 3-го и 4-го, при Фокшанах 17-го и 18-го при Браилове и во истреблении его турецкого города и июня 17-го числа в прогнании из лагеря неприятеля, которой г[осподи]н полковник в вышеписанные числа с неприятелем турком в сражениях с полком Харьковским, будучи при присутствии моем действительно находился, и поступал храбро и неустрашимо, так как верному ея и. в. рабу и честному полковнику надлежит, заслуживая себе по отличности от других похвалу. И из вышеписанных бывших сражениев за некоторые получили гусарские полки, в том числе и его Харьковской, от ея и. в. благоволение, а за другие от главной команды благодарность, в чем свидетельствуя, подписуюсь.
Генерал-майор Петр Текелли
ЦГВИА, ВУА, д. 1868, Л. 503. Подлинник. [266]» (24).
- 1770 год. «В Черногории окрепло русское влияние, через полгода после отъезда князя (Долгорукова) черногорские вожди в письме к провидуру Котора высказывались: «Знаешь ли, господин, что мы сегодня российские? Кто стоит против России - стоит против нас». Летом 1770 г., в те дни, когда русская эскадра разбила турецкий флот при Чесме и высадила десант в Греции, черногорцы во главе со Степаном Малым воспрепятствовали объединению войск боснийского, герцеговинского и албанского пашей с главными турецкими силами, что, вполне вероятно, было результатом тайных переговоров князя (Долгорукова) и Степана Малого, о чем Ю.В. Долгоруков писал в своих мемуарах. Как бы то ни было, черногорцы оказали вооруженную поддержку России» (3, стр. 369).
- «Степан Малый предпринял попытку ввести налоги, чего ранее в Черногории не было. Так, посетив Црмницкую нахию, он «обложил каждый дом податью, которую должно было внести до Петрова дня». Налог был введен только в одной нахии, но, безусловно, Степан Малый хотел распространить налогообложение на всю Черногорию. При нем началась перепись населения, которая закончилась уже после смерти Степана Малого, в 1776 г. С его именем связано открытие школы в Петровце, где монах Елисей «обучал детей веронауке и русскому языку» (Мыльников А.С. Петр III. С. 262; Станоjевич Г. Митрополит Василиjе... С.6; Фрейденберг М.М. Степан Малый... С. 126; Бажова А.П. Русско - югославянские отношения... С. 99). Обучение русскому языку было делом объяснимым: «русский царь Петр III» обязан был заботиться о распространении этого языка в черногорской среде, прививая и поощряя тем самым дружеские чувства к православной России» (3, стр. 370).
- 1770 год. «Рядом с регулярными российскими частями сражались отряды славянских добровольцев из западных районов Балкан. В 1770 г. капитаны И. Войнович (Кнежевич) и И. Белич проявили готовность вывезти на двух кораблях их Боки Которской волонтеров, пожелавших сражаться против турок» (21, стр. 217).
- 1771 год. «Блестяще проявили себя в морских операциях черногорцы Иван и Марко Войновичи, выходцы из Боки Которской. Майор Ив. Войнович во время кампании 1771 г., будучи капитаном фрегата «Св. Николай», принимал участие в сражениях в Эгейском и Средиземном морях и был награжден орденом Св. Георгия 4 – й степени. В 1772 – 1774 гг. он командовал небольшой эскадрой. Лейтенант М. Войнович отличился в морских операциях 1771 г. на своем фрегате «Слава». В следующем году он также был отмечен орденом Св. Георгия 4 – й степени. (Соколов Ал. Указ. соч. С. 343, 356, 397, 398)» (21, стр. 217).
- 1773 год. В сентябре 1773 г. Степан Малый был убит своим слугой – греком Станко Клазомуня (Паликарда), подкупленным скадарским пашой.
- 1773 год. «В 1773 г. неутомимый Ивелич вновь набрал 100 человек. На этот раз купленное им судно венецианцы отобрали. Тогда Ивелич нанял венецианское судно и тайно прибыл с волонтерами в эскадру Г.А. Спиридова. Добровольцы под командованием Ивелича участвовали в высадке десантов и в тяжелейших сражениях с турками, в том числе при Станчио и Будруме (Политические и культурные отношения России… С. 305 и след., 318; Хитрова Н.И. Черногорцы в России во второй половине XVIII в.//Jугословенске землье… С. 70)» (21, стр. 217).
- 1773 год. «В Черногории же, 1773 году, явился некто Зенович, также выдававший себя за Петра III», но этот персонаж не оставил следа в истории народа» (29).
- 1774 год. «1774 г. февраля 7, — Донесение капитана М. К. Ивелича адмиралу Г. А. Спиридову о своей деятельности в Далмации по набору славян в русскую службу.
Высокородному и высокопревосходительному господину адмиралу, главному командующему над флотом и войском и разных орденов ковалеру Григорию Андреевичу Спиридову Славенской роты от капитана графа Ивелича покорнейшее доношение
В 769 г. по объявлению через его сиятельства господина генерал-майора и ковалера князя Юрья Владимеровича Долгорукова, будучи в Черной Горе идущим в службу в великороссийскую ея и. в. милости, в которое время вступил я и отец мой с собранными нами в городе Рисон 900 человеками. По получении сего отправился я для уведомления других желающих во оную ея и. в. службу, оставя вышепомянутых 900 человек в показанном городе Рисон. При чем счастливо имел успех, как мне было довольно чинов храбрых и ревностных мужей к такой великолепной службе склоняти, ис которых с некоторыми отправился для уведомления [к] князю Юрию Владимеровичю Долгорукову в Черную Гору (1), где уже ево и не застали. А командовал над войском в показанной Черной Горе Стефан Малой, где, будучи от разных несогласен и ненавистен, возвратились паки к показанному городу Рисон с большею нашею от Черно[й] Горе отчаянностию.
По прибытии ж в Рисон, узная нас, предводителями Венецианской республики генерал с войском, напав на нашу силу, розбили и домы раззорили, отчего я, отец мой и сродники искали спасения, лишая всего имения во отдаленных наших деревнях. Видя такое бедствие, отправился я для уведомления [к] его сиятельству графу Алексею Григоричю Орлову в Италию. По приезде моем в Пизу и по объявлению наших несчастен, от его сиятельства послан я для утверждения славян, чтобы они не предались к отоманской службе, которое я исправил так, как верному ея и. в. всеподданнейшему рабу подлежит, и отобрал от многих славянских начальников подписки, о коих небезызвестно и вашему высокопревосходительству. После чего, набрав я 100 человек из показанного нашего города Рисон славян, купил одно малое судно, намерен был отправитца ко флоту, которое мое намерение узнали венецыане, со всем, что во оном ни было, арестовав, отобрали. После чего паки нанял я венецианское судно и с показанною 100 человеками командою отправился тайно к российскому флоту, ис которого прошлого 773 году июля 1-го дня к вашему высокопревосходительству и явился, в которое время и произведен капитаном, где и поныне продолжаю и продолжать буду высокославную ея и. в. службу с моею ревностию, в чем и имею от моих командиров атестат, кой при сем вашему высокопревосходительству во орегинале и представляю.
Того ради вашего высокопревосходительства покорнейше прошу, как я уже в действительной великороссийской службе нахожусь, наградить меня патентом, також и от вашего превосходительства атестатом.
К сему доношению капитан граф Марко Ивелич руку приложил.
7 февраля 1774 году.
ЦГАВМФ СССР, ф. 190, оп. 1, д. 29, л. 288-289. Подлинник.
1. Ю. В. Долгоруков прибыл в Цетинье 5 августа 1769 г. Он доставил грамоту, деньги и военное снаряжение (см.: Вуксан Д. Петар I Петрович Негош и негово доба, с. 6-7)» (23).
- 1774 год. «Кючук – Кайнарджийский мир 1774 г. не только открыл для российского флота Черное море и проливы, но и создал благоприятные условия для проникновения России на Балканы. В статьях мирного договора было зафиксировано обязательство Порты обеспечить свободу исповедания христианской религии подданным Османской империи. Российское правительство толковало эти статьи расширительно и на их основе добивалось для православных не только своего религиозного, но и политического покровительства.
Черногорцы рассчитывали, что следствием договора станет усиление их поддержки со стороны России. Но тогда этого не произошло». (1, стр. 234).
- 1775 год. «В июле 1775 г. Й. Радонич обратился с письмом к Екатерине II, в котором просил императрицу не забывать находящуюся во враждебном окружении Черногорию. Несколько ранее он же просил содействовать переселению черногорцев в Россию» (3, стр. 371).
- 1775 год. «1775 г. сентября 27. — Челобитная поручика Елизаветградского пикинерного полка П. Миюшковича Екатерине II об увольнении от службы и выдаче паспорта для отпуска в Черногорию.
Всепресветлейшая, державнейшая, великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, самодержица всероссийская, государыня всемилостивейшая!
Бьет челом Елисаветградского пикинерного полку поручик Павел Яковлев сын Миюшкович, а о чем мое прошение, следуют пункты:
1. В службу в. и. в. вступил, я, именованный, 759 г. ноября 16-го в Чорной гусарской полк ис черногорских дворян (веры греческаго исповедания), в котором происходил чинами: капралом 759 ноября 16-го, ротным квартермистром 760 сентября 1-го, в отставку вахмистром 764 августа 1-го, в нонешнем чину 772 годов июня 5-числа по переводе уже меня ис Чорного в здешний Елисаветградской пикинерный полк. В штрафах, по суду и без суда никогда ни за што не бывал, от роду имею 40 лет.
2. Во время продолжения в. и. в. моей службы в походе и у дела против неприятеля в минувшую турецкую войну находился волентиром на собственном своем коште при армиях в. и. в.: 1-й — 769 г. под городом Хотином, во 2-й — 770 г. при осаде города Бендер, в штурме и во всех сражениях, где и ранен в левую руку картечем. И так поступал, как верному и усердному в. и. в. рабу надлежит, без малейшего порока.
3. А как я уже лет немолодых, а сверх того ежечастые имею во всем корпусе болезни, по которым дальше в. и. в. воинской и штабской службы всячески продолжать не в силах.
И дабы высочайшим в. и. в. указом повелено было сие мое прошение принять и меня, именованного, в разсуждении помянутых ежечастых во всем корпусе болезнех и старости лет на собственное мое препитание от воинской и штатской службы в. и. в. в Новороссийской губернии, где жить пожелаю, с награждением за верную и безпорочную в. и. в. службу уволить. И как я — иностранной, сюда в Россию вышедшей из дальнего места и ныне имеющейся при мне фамилии — жены и детей — пропитать ис чего не имею, а как я при самом вступлении в службу в. и. в. оставил во отечестве моем, в Черногории, в местечке Остроге имение и капитал, то для отыскания и доставления онаго сюда, в Россию, ис чего б мог впредь в препровождении жизни фамилию свою пропитать, также и для свидания сродников моих, тамо жительствующих, об отпуске сроком на один год в отечество мое Черногорию повелеть указать выдать пашпорт. [323]
Всемилостивейшая государыня, прошу в. и. в. о сем моем прошении решение учинить (1).
К поданию надлежит по команде в Елисаветградский пикинерный полк, сентября 27-го 1775 году.
Челобитную писал за неимением гербовой на простой бумаге того же полку аудитор Алексей Васильев.
К сей челобитной Елисаветградского пикинерного полку порутчик Павел Миюшкович руку приложил (Подпись под пунктами).
ЦГВИА СССР, ф. 10, оп. 1/74, д. 218, ч. 1, л. 887-888. Подлинник.
1. Просьба П. Миюшковича была поддержана вице-президентом Военной коллегии Г. А. Потемкиным, который подал 7 ноября 1775 г. в коллегию рапорт с рекомендацией об удовлетворении его прошения (ЦГВИА СССР, ф. 10, оп. 1/74, д. 218, ч. 1, л. 886)» (23).
- 1776 год. «О том, что цетиньский митрополит оставался единственным независимым митрополитом по отношению к османской власти и Константинопольской патриархии, доказывает и его письмо, направленное в 1776 году московскому митрополиту Платону, в котором он предпринял попытку добиться покровительства для епископов, которые подчинялись печскому патриарху и которые теперь ощущают угрозу со стороны греков или османской власти. В этом письме, которое направлено московскому митрополиту, митрополит Савва обращается от имени епископов отмененной Печской патриархии, напоминая о том, что именно они попросили его, как архиерея старейшего и «от никакой власти зависящего», защищать их интересы в России (Митрополит Савва – московскому митрополиту Платону, 26.02.1776, Glasnik SUD, V, 1867, 357 - 359)» (11, стр. 38).
- 1776 год. «Когда всякая борьба епископовъ за самостоятельность своей патрiаршiи въ пределахъ Турцiи оказалась невозможной, тогда они решаются съ жалобой и протестомъ противъ учиненнаго имъ насилiя обратиться къ русской императрице Екатерине II и къ русскому св. Синоду и уполномочиваютъ на это черногорскаго владыку Савву, какъ экзарха Печской патрiаршiи. Въ 1776 г. 22 февр. митрополитъ Савва и обратился черезъ посредство московскаго митрополита Платона съ прошенiемъ во имя сербскихъ епископовъ къ императрице и св. Синоду. Но, какъ отнеслись къ этому русскiй дворъ и св. Синодъ, до сих поръ остается неизвестнымъ» (8.4, стр. 183).
- 1777 год. «В конце 1777 г. черногорская делегация в составе губернатора Й. Радонича, сердаря Ивана Петровича и архимандрита Петра Петровича направилась в Россию» (3, стр. 371).
- 1778 год. «Точных данных о численности населения страны рассматриваемого периода нет. В середине XVIII в. в ней проживало приблизительно 30 - 35 тыс. жителей. По австрийским данным, на начало 80 - х годов в Черногории насчитывалось 4884 дома и около 40 тыс. жителей. Сами черногорцы в обращении к русскому двору (1778 г.) заявляли, что в Черногории проживает более 60 тыс. человек (Распопович Р.М. Дипломатиjа Црне Горе. 1711 - 1918. Подгорица; Београд, 1912. С. 42; Александров Г.Н. Исторические сведения о сношениях России с Черногорией // Русский архив. 1876. № 7. С.260)» (3, стр. 332).
- 1778 год. «1778 г. май. — Прошение архимандрита рисанского монастыря Афанасия Милутиновича Екатерине II со сведениями о своем участии в освободительной борьбе черногорского народа и о предоставлении ему места в Славяносербии.
Всеавгустейшая монархиня, всемилостивейшая государыня!
Я, нижайший, участвуя в доказании вековославной в. и. в. Российской империи в прошедшие времена немалых услуг, осмеливаюсь пасть пред освященныя в. и. в. стопы, и, всеподданнейше донеся о моей усердной службе, просить монаршаго благоволения.
В 1741 году в бытность мою игуменом в монастыре святых Афонских гор, чудотворной лавры, называемой Хиландар, храм введения пресвятые богородицы, прибегли во оный монастырь из полону 4 Измайловского полку гранодера, кои укрыться во многих местах хотели, но нигде не приняты. А я содержал их под скрытием чрез 5 месяцев даже до приезда от его сиятельства графа Румянцева-Задунайского посла в Константинополе, к коему мною на корабле доставлены. Но во время пути турки, узнав, что российских людей препровождаю, арестовали меня; и естьли б не откупился деньгами, то лишился б жизни.
Во отечестве ж моем, Цесарской монархии, по изданным указам от двора в 1747, 48 и 49 годах велено всех сербов привесть в вечное подданство, на что многие из духовных и мирских чинов согласны были. Но я, будучи народом выбран во Арадскую епархию архиереем, дал командующим там народом Иоанну Шевичу с двумя сынами, равно и господину Николаю Чорби, капитану Надлачкому, а нынешнему генерал-майору, знать, чтоб они как можно старалися в Россию со тем народом выежжать и принять там вечное подданство, где сохранится и благочестивой закон, которой мой совет ими апробован, и по общему согласию отправился и я с господами капитанами Иваном Ивановичем и Николаем Ивановичем по почте в Виенну к полномочному послу графу Михайле Петровичу Безстужеву, и, представив ему наше намерение, просили вспоможения, которой своим старанием весьма в малое время по дозволению всемилостивейшей государыни, блаженно почившей императрицы Елисавет Петровны исходатайствовал пашпорты на некоторый фамилии, а большая часть выехала без оных со всем сродством своим мужеским и женским. Такожде и мои все сродственники даже до найпоследняго во отведенных пустых землях поселились, чрез малое время устроены от них были полки, и продолжали службу в пруском, польском и турецком походах (1), из коих ныне находится родной мой племянник в службе в. и. в. в лейб-гусарском екскадроне майором Николай Павлович Милутинов, также и его родные старшие и младшие братья под державою в. в. служат, а я, как будучи выбран архиереем, и чрез таковую в народе разстройку принужден сего там лишиться и выехал из той области и сам [325] в Россию, и когда обозрел, что выехавший народ поселен в таких местах, где для меня монастыря не было, возвратился по-прежнему во свой монастырь, где посвящен архимандритом. А в 1767 и [176]8 годах, узнав, что из вышедшаго управления моим народа (Так в тексте) некоторые полки в Польше, то, чтоб нужныя надобности исправить и видеть своих присных, туда отправился и, прибыв, свидание мое было прежде с графом Подгоричанином, которой объявил мне, что он в. и. в. поднес прожект свой между прочим о выводе с [С]кеттдерийской провинции в империю Российскую, а как сей Скендерии мне все старшины довольно знакомы, то упомянутой граф сию комиссию с довольным и согласным прошением возложил на меня с тем, что о трудах моих он пещись у в. и. в. будет. И отправился я с данными письмами от графа к тамошним старшинам и, прибыв туда, по многим уверениям разным, приглася прежде воеводу Илию Дрекаловича, а после по собрании началников их, которые с народом своим чрез самое малое время к пути и приготовляться начали в Россию, но между тем с Портою Оттоманскою открылась война, и в Черную Гору прибыл, князь Юрий Володимерович Долгоруков, к которому я от упомянутого народа для осведомления отправлен, и на спрашивание мое объявлено мне от него, что-де он прислан от в. и. в. понесть оружие черногорское против турков. Но когда я объяснил мой предмет, то он просил меня на оное время оставить свое дело, а стараться уговорить народ к поднятию же оружия, к которому, возвратясь, объявил я сие, и по многим их отговоркам едва привратил в согласие. Паша ж Скендерийскаго войска, узнав о черногорском намерении, равно и что подоймут оружие и скендерийские сербы, купно же и вся Албания с ними, пришел в немалое замешательство и посылан в Чорную Гору к своим приятелям со объявлением, что он против их воевать не будет и отдаст городские ключи без кровопролития, только б пощадить их фамилии. Сей страх в них был от 6 августа даже до октября 14-го числа, пока не узнали, что князь Юрий Владимирович из Чорной Горы отправился, не дав никому из нас знать; турки ж о воеводе Илии Дрекаловиче узнали, и, лестными своими обнадеживаниями и ухищрениями обманув его, лишили с братом и с сыном жизни, а едва и я с крайним бедствием укрыться мог и чрез то самое лишился теперь и своего монастыря, ибо и во оном скрыть себя от турецкаго и латинскаго угрожения не мог. И по сим обстоятельствам будучи в свете несчастной человек, в несумненной надежде на всещедрое в. и. в. матерьнее призрение, прибыл в Россию.
Примите, всеавгустейшая монархиня, вышепомянутыя малыя мои заслуги во всемилостивейшее благоволение; возрите милосердным оком на иностранство мое и на непрестанное мое священнослужение даже до днес от усердия моего к России! Повелите всемилостивейше определить мне соответствующее моим заслугам из высочайшей монаршей воли награждение, место в Славеносербию, в монастырь Святые горы, и удостойние высокомонаршею своею властию меня, заслужившаго вам и отечеству, архиерейским саном, я совершенно знаю, что бывшая моя братия непременно обратится в мою паству; также и к спокойному со оными по толиких трудах остатка дней моих прожитию и к пролитию теплых молитв пред всещедрым о высочайшем в. и. в. и всей вашей императорской фамилии драгоценном здравии, от котораго все наше благоденствие составляется по удивлению целаго християнства. Я же по истинному и нелицемерному моему усердию до конца жизни моей о божием и в. в. интересе с моими собратиями прилагать старание не оставлю. [326]
Всеавгустейшая монархиня, всемилостивейшая государыня!
В. и. в. всеподданнейший раб Афанасий Милутинович, архимандрит святого великомученика и победоносца Христова Георгия монастыря рисанскога у штату Венецианскому
Майя... (Пропуск в тексте) дня 1778 года.
ЦГАДА, ф. 15, д. 196, л. 1-2. Подлинник.
1. Имеются в виду события, связанные с участием России в 1757-1762 гг. в Семилетней войне, во время которой летом 1757 г. русская армия вступила на территорию Восточной Пруссии п. одержав ряд побед, заняла Берлин (1760 г.). Говорится также о русско-турецкой войне 1768-1774 гг.» (23).
- 1778 год. «Въ 1778 году, Владыка Савва послалъ въ Россiю племянника своего Архимандрита Петра Петровича Негоша и вместе съ нимъ Губернатора Черногорскаго Ивана Радонича и Сердаря Негушскаго Ивана Петровича». (4, стр. 97).
- 1781 год. Умер Владыка Савва.
- 1781 г. «В феврале 1781 г., дожив до глубокой старости, скончался митрополит Савва. Его преемником стал многолетний помощник Саввы Арсений Пламенац, после смерти которого в 1784 г. митрополичий престол занял выдающийся государственный деятель Черногории Петр I Петрович - Негош (1784 - 1830). Новый митрополит, в отличие от подавляющего большинства своих соотечественников, был широко эрудированным человеком. В 1764 - 1766 гг. он обучался в Александро - Невской лавре» (3, стр. 374 - 375).
- 1782 - 1784 год. «во главе митрополии находился представитель другого рода - Арсений Пламенац» (3, стр. 333).
- 1783 год. «Получила дальнейшее развитие военно – морская карьера Войновичей. Флотская судьба графа М.И. Войновича была связана с Черным и Каспийским морями: одно время он командовал Астраханской флотилией, в 1783 г. в чине капитана 1 – го ранга – первым черноморским кораблем «Слава Екатерины» (21, стр. 218).
- 1783 год. «Продолжил фамильную традицию Николай Войнович, закончивший в 1783 г. кадетский корпус. За мужество и отвагу, проявленные в морских сражениях, Н.Д. Войнович был награжден орденом Св. Владимира. Он служил в русском флоте до 1801 г., командуя кораблями «Св. Иоанн Богослов» и «Навархия» (Хитрова Н.И. Черногорцы в России во второй половине XVIII в.//Jугословенске землье… С. 71)» (21, стр. 218).
Время правления Петра I Петровича – Негоша (1747 – 1830 гг.) с 1784 по 1830 г.
- 1784 год. «После смерти Саввы, народъ избралъ Владыкою Петра Петровича. Онъ хотелъ получить рукоположенiе въ Россiи; но Русскiй Посланникъ въ Вене, Князь Голицынъ, не далъ ему паспорта и онъ долженъ былъ идти въ Карловецъ» (4, стр. 97).
- 1784 год. «13 октября 1784 года в соборной церкви в Сремских Карловцах св. Петр был рукоположен сербским митрополитом Моисеем (Путником) в митрополита Черногорского, Скендерийского и Приморского. Получив грамоту о рукоположении, Святитель выехал через Вену в Россию, по приглашению своего знакомого сербского происхождения генерал-майора С. Г.Зорича. Еще из Вены Св. Петр писал всесильному князю Потемкину, прося устроить аудиенцию у императрицы. Но Потемкин велел выслать нового черногорского митрополита из России спустя три дня после его приезда в Петербург. Узнав позднее об этом, Екатерина II просила его вернуться, но Св. Петр решил никогда больше не приезжать в Россию, хотя и сказал посланным: «Прошу Её Величество знать, что я всегда буду предан русскому царскому престолу» (10).
- 1784 год. «Понимая всю пагубность отсутствия даже начального образования в Черногории, первое - что сделал Негош, став митрополитом, - это его попытка открыть школу для детей. В ноябре 1784 г. он обратился с просьбой к митрополиту Петербургскому и Новгородскому Гавриилу с просьбой о содействии в устройстве школы при Цетинском монастыре. Однако ответа из России не последовало, и митрополит своими усилиями организовал при монастыре небольшую группу учеников, обучая их чтению богослужебных книг. (Хитрова Н.И. Русско - черногорские... С.20; Достян И.С. Описание Черногории... С. 311; Политические и культурные отношения... С. 330 - 331; Костич М. Школа и жизнь... С. 193.)» (3, стр. 375).
- 1784 - 1791 гг. «Но на практике правительство Екатерины II не отказывалось от активной политики в Черногории, проявляло заинтересованность в поддержании там своего влияния. Это наглядно проявлялось в годы русско - турецкой войны 1787 - 1791 гг. Так, например, командующей русской армией Г.А. Потемкие пытался склонить губернатора Й. Радонича придерживаться прорусской ориентации, а тот в свою очередь обещал ему не отступать в дальнейшем от преданности петербургскому двору. (Драгович М. Русиjа и Црна Гора од 1780 до 1790 // Гласник Спрског ученог друштва. Београд, 1891. Кнь. 72. С. 225 - 226, 228 - 230; Лучич Ч. Митрополит Петар Први Петрович. С. 29 - 30 и др. Архив Института русской литературы (Пушкинский дом) РАН. Ф. 265. Оп. 2. 1787 г. Д. 3825. Л. 3,5.)» (3, стр. 376).
- 1785 – 1786 гг. «В 1785 – 1786 гг. владыка Петр предпринял поездку в Россию» (1, стр. 78).
- «Таких клочков земли в ущельях гор я встретил много по дороге из Котора в Негуши: на них сеют кукурузу, капусту и картофель, семена которого вывезены были впервые в Черногорию из России владыкою Петром I» (12).
- 1785 год. «Когда в 1785 г. Петр все же попал в Санкт – Петербург, фаворит Г.А. Потемкин, опираясь на предоставленные Радоничем тенденциозные данные о владыке, без доклада императрице распорядился выслать его из столицы. На последовавшее вскоре приглашение Екатерины II Петр не откликнулся и вернулся в Черногорию» (1, стр. 235).
- 1785 год. «Официально Петру Негошу было предъявлено обвинение в том, что он стал митрополитом без согласия Синода. В письме адресованном в Коллегию иностранных дел, Негош выразил негодование по поводу поведения князя Потемкина и несогласие с таким обвинением. «Странно слышать такое, как это мне, человеку свободному, не быть архиереем без согласия Синода, - писал он. - Разве они не знают, что власть русского Синода не выходит за пределы русского государства...». Раздосадованный и разгневанный митрополит также заявил, что покуда он жив, его ноги не будет в России. Надо сказать, что слово свое он сдержал, хотя вся его дальнейшая жизнь и политика будут тесно связаны именно с Россией» (3, стр. 375).
- 1785 год. «Митрополит Петр I был прав, когда в 1785 году утверждал, что Православная церковь в Черногории является полностью независимой (автокефальной), и что ни Русская церковь, ни Константинопольская патриархия не обладают властью над ней или над ее архиереями (Dragovic, Rusija I Crna Gora od 1780. do 1790. godine, Glasnik SUD, 72, 1891, 226 - 227). В историческом ракурсе он рассматривал Цетиньскую митрополию как часть когда – то существующей Печской патриархии (Петр I – Черногорцам и горным племенам, 16.02.1822; Petar I, Pisma knj. 2, 51)» (11, стр. 40).
- 1785 год. «Митрополит предпринял также усилия для восстановления храма Рождества пресвятой Богородицы в Цетине. На это он решил употребить субсидии, выплачиваемые Россией Цетинскому монастырю, на территории которого находился подлежащий реставрации храм. Эта обитель была варварски разорена и сожжена во время нашествия в 1785 г. Махмуда – паши Бушати (он пробыл в Цетине 20 дней), а ее церковная утварь была разграблена. Учитывая это, Синод не только выдал деньги за прошлые годы (всего 4 132 руб. 36 коп.), но и 1 тыс. руб. за шесть лет вперед (Политические и культурные отношения России… С. 379. Димитриjевич С. Граджа за српску историjу из руских архива и библиотека//Споменик СКА. Сараjево, 1922. Т. 53. Кнь. 45. С.87)» (21, стр. 189).
- 1786 год. «В 1786 г. М.И. Войнович стал начальником порта Севастополя» (21, стр. 218).
- 1787 год. «в 1787 г. (М.И.Войнович), получив чин контрадмирала, возглавил Севастопольскую эскадру. За боевые действия у берегов Румелии М.И.Войнович был награжден орденом Св. Георгия 3 – й степени» (21, стр. 218).
- 1787 – 1791 гг. «В 1787 г. Россия, а в январе 1788 г. Австрия, вступили в войну с Турцией. Прибывший тогда в Черногорию австрийский эмиссар привез с собой деньги, боеприпасы и грамоту от императора Иосифа II с обещаниями освобождения черногорских и брдянских племен от турецкого ига в обмен на их выступление против Турции. В Цетинье с сомнением восприняли призывы Вены. Но просьба австрийцев была поддержана русским представителем полковником Г. Тутолминым, специально посетившим Цетинье по указанию русского двора» (1, стр. 78).
- 1788 год. 17 (28) февраля 1788 г. императрица подписала грамоту к именитым представителям и «всем обитателям славнаго рода славянскаго, сербским, черногорским и прочим», обещая им «полное от оружия нашего покровительство». Екатерина призывала их: «Вспомянув дела славныя предков ваших, нам единоплеменных, соберитесь единодушно, идите на встречу наших полков, ополчите тут же храбрыя земли вашей войски и содействуйте всеми вашими силами нашему оружию на поражение повсеместно турков».
Употребляя современный язык, мы назвали бы документ рамочным; слишком сложное создалось положение, чтобы обращаться ко всему южному славянству с одними и теми же рекомендациями. Отсюда – отдельная грамота самодержицы черногорцам (14(25) марта)» (21, стр. 115).
- 1788 год. «какъ вдругъ пришло известiе отъ Русскаго Посланника при Венецiанской Республики Мордвинова о томъ, что и Россiя начинаетъ войну съ Турцiею. Вскоре прибылъ Полковникъ Тутолминъ съ письмомъ отъ Генерала Заборовскаго и привезъ грамоту (1788 г. 4 Марта) отъ Императрицы, вызывавшей Черную Горы къ войне съ Турками (Милют.Ист. Ч.Г. 115 – 20). Черногорцы съ радостiю приняли предложение» (4, стр. 99).
- 1788 год. «1788 г. марта 10. — Письмо Петра I Петровича Негоша русскому посланнику в Венеции А. С. Мордвинову о согласии выступить против Турции и с просьбой о присылке оружия и боеприпасов.
Копия с письма архиепископа черногорскаго от 10 марта 1788.
Письмо ваше минувшаго февраля 4-го числа (1) получил я чрез господина коллежскаго ассессора Савы Мирковича (2) и на оное сим ответствую.
Черная Гора со времян еще предков наших имела и имеет чрезмерное усердие к России и во всяком случае не упускала оное показывать, когда только российские дела того требовали, и теперь по нещастию нашему всегда были оставлены, обвинены и забвению преданы. Но ревность наша не престает пылать к оказанию услуг наших России и в настоящем случае и тем паче возбораняется, чем скорее помышляем по единоверию и единокровию нашему с тем народом, за коего мы умереть готовы.
Должность звания моего велит мне откровенно и чистосердечно с вами говорить, в чем меня извинить можете.
Кесарь прислал к нам (3), и мы приняли, офицеров его, порох, свинцу, ружей, хлеба и денег для воевания на сих стран, что мы в нынешних обстоятельствах из рук наших упустить никак не можем, не получа от России ничего, кроме одного письма вашего, дабы напоследок во посмеянии, в поругании не остались; тем менее в присудствии помянутых офицеров собирать народ против вернаго его, уговаривать полезно было бы. Известное же нашего народа усердие и ревность его ко благочестивой России твердейшею мне не меньше же (Так в тексте). Я и мои доверенныя, некоторыя нашего народа старейшими (Так в тексте. Следует, вероятно: старейшины) порукою, что как скоро от России послано будет к нам (4) и нашим соседам от всеавгустейшей монархини обыкновенная грамата, порох, свинец (Обыкновенная... свинец подчеркнуто), хлеб, буде возможно, несколько малых пушек и ружей, также офицеров русских, не минуя инаго наших единоземцов, а имянно: Рафаила Петровича (Рафаила Петровича подчеркнуто. На полях помета: № 8), Дрония Марушевия, Ивана Живковия и выше помянутаго Мирковича, с нескольким числом на то потребных денег, народ наш немедленно оставит всякую другую сторону, какова бы она ни была, и готов следовать туда, куда ему от командиров приказано будет, жертвовать даже до последней капли крови своея для оказания привязанности своей к России. [339]
Ваше превосходительство тем паче в сем уверить могу, чем совершеннее мысли и сердца не токмо черногорцов, но и всех окольных наших единоверцов и единонародних в сем деле мне известны. При том же прошу не медлить в сем деле, дабы не упустить случая, котораго я предвижу, но поспешать как наискоряе возможно присылкою на первый случай пороху, свинцу, хлеба и несколько денег на сего коллегии ассессора Мирковича, коего мы нарочно при себе задержали, чтоб тем уверить народ и с оным до прибытии прочего по возможности действовать.
По нарочно посылаемому племяннику моему и подателю сего Ивану Ивановичу, человеку надежному, которому тайну поверить можете, прошу дать мне обстоятельное известие о принятии надлежащих мер в сем случае. Ибо хотя вышеписанныи офицеры и принесли от повелителя своего манифест и до войны все нужныя вещи, также и по уговариванию соседов наших полныя наставления, однако ж, по сие время без действия стоят.
В надежде скораго ответа чрез нарочнопосланнаго Ивана Ивановича пребываю...
АВПР, ф. Сношения России с Венецией, 1788 г., д. 169, л. 27-34. Дешифрант.
1. 4 февраля 1788 г. А. С. Мордвинов направил митрополиту Петру I письмо, в котором содержался призыв к борьбе против Османской империи и указывалось, что русский флот, находившийся в Средиземном море, окажет черногорцам помощь. Письмо опубл.: Драгович М. Русииа и Црна Гора од 1780 до 1790 (Материал за историиу Црне Горе у врщеме владаша владике Петра I). — Гласник Српскога ученог друштва, Београд, 1891, кн. 72, с. 268-269.
2. Савва Миркович — выходец из Далмации. Находился на русской службе (ЦГАДА, ф. 15, д. 217, л. 14-15). Был послан русским правительством в Приморье для привлечения черногорцев и других югославян к борьбе с Турцией.
3. Политика Австрии на Балканах была направлена на расширение территории в бассейне Дуная и Адриатического побережья. Габсбурги стремились закрепить за Австрией не только Истрию, Далмацию, Сербию, Боснию, но и Черногорию.
В мае 1788 г. австрийский двор направил в Черногорию для вовлечения ее в борьбу с Турцией с грамотой Иосифа II своих представителей — майора Филиппа Вукасовича и Людовика Пернета. в распоряжение которых было предоставлено 400 солдат и денежные средства (около 100 тыс. дукатов), а также продовольствие и боеприпасы (Милакович Д. История Црпе Горе. Задар, 1856, с. 180-181).
4. Русское правительство направило в Черногорию подполковника русской службы Марко Ивелича (уроженца Рисана) (см. док. 265). Затем туда прибыли полковник Тутомлин и премьер-майор Драшкович с грамотой Екатерины II от 14 марта 1788 г. и письмом генерал-лейтенанта И. А. Заборовского от 11 мая 1788 г. (Опубл.: Морозов П. О. Черногорские переселенцы в России, 1803-1838, с. 98-100; Милутинович С. Историия Церне — Горе од искона до штега времена. Београд, 1835, с. 115-120)» (23).
- 1788 год. «1788 г. апреля 15. — Письмо А. С. Мордвинова вице-канцлеру И. А. Остерману о готовности черногорцев вместе с шкодерским пашою выступить против Османской империи на стороне России.
Копия с письма г. министра Мордвинова из Венеции к вице-канцлеру графу Остерману от 15(26) апреля 1788 года.
Вчерась получил я от архиепископа Черных Гор на мое письмо ответ чрез племянника его, присланного с оным сюда нарочно, содержание коего из приложенной при сем копии ваше сиятельство усмотреть изволите (В деле отсутствует). Он сказывал мне, что архиепископ два раза имел свидание с Махмут-пашею, который уверял его, что он с Россиею готов воевать против Порты Оттоманской и что он скоро на самом деле ей докажет, сколько он сию империю почитает (1). Войска его состоят числом теперь около 40 тысяч человек, состоящие почти все из христиан, черногорцев же около 20 тысяч, могущих принять оружие.
Имею честь быть...
АВПР, ф. Сношения России с Турцией, оп. 8а, 1788 г., д. 2060, л. 69.
Копия.
1.В свою очередь Миркович по поручению драгомана русского консульства в Венеции Дж. Оливьери вел переговоры с Махмуд-пашой, который ответил А. С. Мордвинову, что он принимает предложение русского правительства о совместной борьбе против Османской империи и просил прислать 60 тыс. червонных для подкупа пашей. Кроме того, он просил, чтобы русский флот по прибытии в Средиземное море оказал ему поддержку и защиту. Шесть кораблей русского флота должны были обеспечить безопасность Дураццо и других приморских городов (АВПР, ф. Сношения России с Турцией оп. 8а, д. 2072, л. 42). Однако, как показало развитие событий, переговоры шкодерского паши об организации антитурецкого союза являлись лишь маневром в его борьбе с Портой» (23).
- 1788 год. «1788 г., мая 26. — Донесение русского консула в Пизе Г. Мильковича [А. И. Остерману] о намерении ехать в Черногорию и Боснию для организации военного выступления населения против турок.
Сиятелнейши граф, милостивый государь!
Долгом верно присяжной службы моей ея и. в. почитаю я донести вашему сиятелству следующее.
Сей день известился я чрез моих приятелей, что Порта отправыла бейзаде князя турецкого с 500 человек турков в разние турецкие места, обытающие греками, для приглашения их и увещания в службу турецкую противу России, с обещанием возвращения им всякой водности, из[ъ]ятием харачей и протчих налогов при заключении мира. И заключивши уже в Солуне на объявленних кондициях договор, привел всех греков к присяги, отколь отправился в Морею и Патрас для таковаго же установления.
В таких обстоятелствах нужно бы было предприять и наши меры со стороны России к отвращению произведенного Портою и удерживанию народа, благорасположенного России, в одном мнении дачею повелений господам консулам по их местам. [342]
Я, с моей сторони, имею доволние способы о Черной Гори и Босни, получаю непрестанние писма ехать туда для приглашения и учреждения всего тамошнего народа, которой сам ищет нетерпеливо прибытия моего к ним, о чем я представил в коллегию и вашему сиятелству, но, не получив никакого на то повеления, как толко то, что определен я в ведение господина-генерала порутчика Заборовского, которой когда сюда прибудет — неизвестно, и дело чтобы долгим медлением не могло войтить в какие перемены, как водность народа ко всему скора и склонна бывает.
Хотя же я просил у господина министра графа Моцениго нужнейшее число денег дать мне на проезд до Черной Горы, он, однако, отказал мне в оных тем, что и так подлежащих ему несколько тисяч от двора получить не может, протежируя при том некоторых праз[д]ношатающихся и представляя их болними, производит денги на квартери и пропитание. О чем сего же числа представил я обстоятелно в Государственную коллегиею, а особливо сам снизложа вашему сиятелству, великому моему благодетелю, на коего единаго в моей жизни полагаюсь неоставление, всенижайше и всепокорнейше прошу не оставить наградить меня высокомилостивым вашего сиятелства наставлением и повелением.
Имею честь с высокопочитанием и вечною моею преданностию быть, милостивый государь, вашего сиятелства всепокорнейший слуга
Георгие Милькович, консул
26 мая 1788 г. Пиза
АВПР, ф. Сношения России с Турцией, оп. 8а, 1788 г., д. 1039, л. 1-2.
Автограф» (23).
- 1788 год. «Призыв встретил отклик в Черногории, народ которой, по признанию Петра 1 Петровича – Негоша, «не может никому довериться, кроме России» (1, стр. 236).
- 1788 год. «1788 г. июня 5. — Полномочная грамота Екатерины II командующему русским флотом и сухопутными войсками в Средиземном море С. К. Грейгу о содействии борьбе христианских народов Балкан и Архипелага против Османской империи.
Божиею поспешествующею милостию мы, Екатерина Вторая, императрица и самодержица всероссийская [п. т.], объявляем всем христианским народам, наипаче же исповедующим веру нашу провославную греческую восточную, и прочим, до кого сие касается.
Известно уже свету из манифестов, от нас обнародованных, с какими наглостию и вероломством Порта Оттоманская, яко непримиримый и вечный враг истиннаго благочестия святые греко-российские церкви и всего христианства, поступила на беззаконное и буйственное разрушение освященных союзом вечнаго мира с империею нашею, и, оскорбя достоинство оной в лице министра нашего, посаженнаго дерзостно в Семибашенный замок, объявила нам войну, невзирая нимало на то, что с нашей стороны не было ей отнюдь никакого подано повода, и что паче мы по непременным правилам политики нашей, которая единожды навсегда основана в кирочеловеколюбии, неусыпное всегда прилагали попечение жить и пребывать в тишине и добром соседстве, а потому уже и изнимать благовремянно из среди всякие вопреки сему полезному предмету случающийся препоны и затруднения, в чем мы пред богом, пред собою и пред вселенною имеем непорочное совести нашей свидетельство.
Призвав в помощь благость всевышняго, изливающуюся всегда на праведное оружие, собрались мы противустать врагу нашему, поправшему нечестиво ногами святость и клятвы и мирнаго обязательства. С одной стороны, две наши армии, предводимые нашими генералами- фельдмаршалами графом Петром Александровичем Румянцевым-Задунайским и князем Григорием Александровичем Потемкиным-Таврическим, обращены на поражение его на сухом пути, а с другой, морския наши силы с присоединением к ним и сухопутных войск, отправлены в таковом же намерении в Средиземное море. Все они имеют единую цель — отмщение вероломства и наглости неприятельских и освобождение славянских, албанских, греческих и иных христианских народов на твердой земле и Архипелагских островах, кои отчасти безпосредственно стенают под несносным игом, магометанскаго нечестия, а отчасти при сохраняемых доныне остатках древней своей драгоценной вольности, тем не меньше вседневно почти угнетаются от инаго огнем и мечем. И поелику предстоящий народам сим случай есть самый лучший под сению оружия нашего восприять и свое на непримиримых их врагов и мучителей, то и уверены мы, что они не отрекутся воспользоваться сильною нашею защитою и помощию на исторжение себя из челюстей тяжкой неволи и сокращение нечестия магометанскаго в тесные пределы; в чем и не можем все мы отчаиваться благословения всемогущего творца неба и земли по святости нашего ему, единому, в честь и славу посвящаемаго подвига.
Вследствие того, вручив главное предводительство над флотом и сухопутными войсками нашими, в Средиземное море посылаемыми, [344] благородному, нам любезноверному Самуилу Грейгу, флота нашего адмиралу, главному командиру Кронштатскаго порта и кавалеру орденов наших святых Александра Невскаго, военнаго великомученика и победоносца Георгия большаго креста — 2-й степени, равноапостальнаго князя Владимира большаго креста 1-й степени и голстинскаго святые Анны, по особливой доверенности, которую он усердною нам службою, искуством в деле и многими подвигами приобрел у нас, восхотели мы его снабдить сею полную мочью и властию входить в переговоры со всеми теми греческими, славянскими, албанскими и другими благочестивыми народами, который противу общаго непримиримаго врага имяни христианскаго возстать и действовать склонны будут, соглашать их всех к нужному единомыслию и взаимной друг другу помощи, чем одним они надежно верьх одержат и сугубо высочайшего нашего покровительства удостоить могут; снабдевать их по мере усматриваемых недостатков оружием и прочими нужными военными снарядами и припасами и напоследок заключать имянем нашим точныя постановления с целыми их обществами или же начальниками их и другими от них к нему пресылаемыми поверенными и полномочными. Обнадеживаем притом святостию царскаго нашего слова всех членов духовных и мирских помянутых христианских народов, что как те, кои усердием их к защите веры и отечества, приверженностью к нам и храбростию против общаго врага нашего отличатся, особливой нашей милости и награждения удостоены будут, так и при самом окончании войны силное наше употребим старание, дабы свобода, покой и благоденствие их наилучшим по возможности образом обеспечены и утверждены были. Во вящее же всего вышеписаннаго удостоверение мы сию полную мочь нашею собственною рукою подписали и государственною нашею печатью укрепить повелели.
Дана в Царском Селе июня в 5-й день, в лето от рождества христова 1788-е, государствования же нашего 26-е.
Екатерина
Подпись под текстом: граф Иван Остерман.
АВПР, ф. Сношения России с Турцией, оп. 8а, 1788 г., д. 2060, л. 56-57 об. Подлинник. Сургучная печать» (23).
- 1788 год. «1788 г. июля 5 — Письмо И. А. Заборовского А. А. Безбородко со сведениями о наборе югославянского населения в русскую армию и создании корсарского флота.
Милостивый государь мой граф Александр Андреевичь!
Я приехал сюда в конце прошедшаго месяца. В сие время получили здесь известие, что посланным от императора к скутарскому паше офицерам отрублены головы. Цесарцы приемлют сие знаком, что Магмут предан Порте. Видевшие же оных офицеров в Черной Горе, не опровергая сего, утверждают, что немалою причиною смерти их была собственная [345] их неосторожность, поелику не умели скрыть от турков намерения, с которыми туда посланы были. Несмотря на сие, отправил я к паше с отношением моим одного славонца, находящагося в службе нашей ассесором, Саву Мирковича, котораго я нашол довольно разторонным и способным к сему, тем наипаче, что он был уже в Скутаре и имеет там знакомых. Я приказал ему разведать и удостовериться, сохраняет ли паша прежнюю свою склонность соединиться с нами или предался Порте и в первом случае письмо мое ему доставить, а в последнем возвратить ко мне и остаться на несколько в Черной Горе, ежели нужно будет по делам нашим там, поелику черногорцы не только его давно знают, но и доверенность к нему имеют. Император отправил к ним отсюда знатное количество провианта, пороху, ружей и несколько пушек. Сие подало мне причину думать, что, может быть, они не имеют уже нужды в сих вещах с нашей стороны, почему и писал к графу Скавронскому, чтоб удержался покупкою оных до узнания прямой в том надобности чрез посланных туда Тутолмина и Драшковича, от которых я никакого еще известия не имею.
Генерал-майор Гиббс на сих днях отправился отсюда в Сицилию, где под председанием его учредил я коммисию об арматерах. Он имел повеление от Самоила Карловича Грейга купленные здесь господином Псарою два фрегата послать в Средиземное море для собрания корсеров под командою двух морских офицеров. Но как сии суда нагружены уже были провиантом, купленным здесь для отправления в Сицилию и господин Псаро 3 зделал на них ассекурацию в Венеции с условием, чтоб командиром быть капитану Войновичу, па имя котораго и экипаж весь нанят, то я и принужден был оставить их в сем виде для отправления провианта; а тогда уже можно будет употребить их и для собрания корсеров, ежели не все явятся в коммисию по повелениям министров и консулей наших. В наборе войск никаких еще нет успехов ни в Далмации, ни в Славонии. Хотя народы сии совершенно преданы нам, но до прибытия флота обнаружить себя боятся турков и венециан. Последних строгости вашему сиятельству известны. Граф Ивелич писал ко мне, что он отправляется в Черную Гору и в Скутар, но поелику туда посланы другие, то предписал ему остаться в Славонии, стараясь о наборе людей наискрытнейшим образом. Я не сумневаюсь, что успехи в том возрастать будут по мере приближения сюда флота. В заготовлении провианта дальних затруднений я также не вижу. Рагузцы изъявили готовность свою служить нам во всем, с тем, однако ж, чтоб сие скрыто было от турков. На сих днях отправил я нарочнаго в Мальту с письмом моим к гросмейстеру. Теперь отправляю к майнотам и к князю их, кои пишут к здешнему архиерею, что они готовы воевать с нами против турков.
Приложенный у сего бумаги (В деле отсутствует) объясняют дела и переписку двух славонцов, Оливиери н Мирковича, кои от Александра Семеновича Мордвинова посыланы были в Скутар и в Черную Гору. Я не замедлю теперь отправиться отсюда в Венецию, а оттуда далее для исполнения всемилостивейше возложенных па меня дел.
Найдя здесь полковника графа Войновича, трудящегося с великим рачением и усердием в наших делах, отдаю ему справедливость всеподданейшим моим о том свидетельством ея и. в. Имея полное сведение о народах, разсеянных по Архипелагу, как уроженец сих мест и пользуясь совершенною доверенностию вообще от всех греков, славян и албанцов, мог бы он быть весьма полезен в нынешнее время, вступя опять в службу, но не имеет к тому довольной склонности, щитая себя обиженным [346] в чинах против господина Псаро. Я, находя сверх сего собственную мою пользу иметь его с собою, обременяю ваше сиятельство покорнейшею прозьбою о изходатайствовании высочайшаго соизволения о награждении его и о бытии ему при войсках, формируемых из здешних народов.
Бывший в Салонике генеральный консул Мельников, которому я здесь поручаю сношения мои с майнотами, обязывает также меня прозьбою своею ходатайствовать у вашего сиятельства о снабжении его деньгами, о которых писал уже к вам.
Наконец, свидетельствую вашему сиятельству и о здешнем консуле Варуке, котораго я нахожу с довольным усердием пекущимся о своей должности.
Ожидая со дня па день Полторацкаго, который вслед за мною хотел выехать из Петербурга, будучи мне нужен для донесений моих, и не дождавшись по сие время, решился я отправить с сим адъютанта моего нарочным. Не имея никаких известий из Петербурга с самого отъезда оттуда, нетерпеливо буду ожидать я возвращения его ко мне, а посему и прошу покорнейше ваше сиятельство обязать меня незадержанным его отправлением.
При сем позвольте обременить вас, милостивый государь мой, нижайшею прозьбою о снабдении меня, по милостивому благорасположению вашему, наставлением относительно до вверенных мне дел, в коих я не имею, может быть, только довольно достаточнаго сведения, преисполнен будучи в протчем усердия и ревности к исполнению высочайшей воли ея и. в.
От успехов моих в сем почитаю я зависящим благополучие дней моих. По мере сего драгоценны для меня будут и благодеяния ваши, милостивый государь мой, которых изпрашиваю.
Имею честь пребыть с истинным высокопочитанием и совершенною преданностию вашего сиятельства, милостиваго государя моего, покорнейший и верный слуга
Заборовский
5(16) июля 1788 года. Триест.
АВПР, ф. Сношения России с Турцией, оп. 8а, 1788 г., д. 2062, л. 2-5 об.
Подлинник» (23).
- 1788 год. «1788 г. сентября. 8. — Рапорт М. К. Ивелича А. А. Безбородко о привлечении славян для участия в войне с Турцией.
Его сиятельству высокородному и высокопревосходительному господину гофмейстеру, тайному советнику, государственной Коллегии иностранных дел второму присудствующему, над почтами в государстве главному, директору коммисии о дорогах, члену и разных орденов кавалеру графу Александру Андреевичу Безбородьку подполковника графа Ивелича рапорт (1).
Честь имею почтенейше вашему сиятельству донести, что я имел с самого начала прибытия моего в здешние места неусипное попечение к приклонению славянскаго народа к подъятию оружия против врага имени християнскаго, а потому, безпосредственно успевая, набрал по силе данной мне от господина адмирала Грейга инструкции в корпус 1300 человек из славян в нашу сухопутную службу. Сверх же того провизия вся для онаго закуплена, и все принадлежности к оной готовы (о которой при сем прилагая ведомость) (См. там же, л. 15-16), только с нетерпеливостию от команды моей ожидаю повеления.
А что принадлежит до здешняго народа, а особливо живущаго в Герцоговине и Бердах, то я употребыл все мои старания внушить им всемилостивейшее монаршее благоволение, и вследствие того, вразумея они всю точность высочайшего манифеста, мною им врученнаго (2), учинились подъемлющими победоноснаго оружия на турков и неоднократно нападали на их действием и, учиня паше скутарскому рану, прогнали его со всем его войском и одержали над ним викторию.
Находившийся же в Черной Горе от двора австрийскаго майор кавалер Вукасович с баталионом 7-го числа сего сентября мимоведомо всех черногорцов ушел в Триест. А потому черногорцы находятся в опасности и для того просили меня, чтобы я приехал к ним на Цетин (3). Но как я уже совсем готов отправиться с набратым корпусом в Архипелаг, то, в том отказавшись, снабдел их своим письмом, в сходственность прежде последовавших от меня побудительных писем, дабы они ни в чем не унивали, а подкрепились бы все равнодушно бодростию противу врага общаго, и уверил их всемилостивейшим монаршим благоволением. О чем и его превосходительству господину генерал-порутчику и кавалеру Заборовскому немедленно представил.
Подполковник граф М. Ивелич
Сентября 8-го дня 1788 года.
В Славонии, Ризано.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, д. 29, л. 14-14 об., 17. Подлинник.
Опубл. в переводе насербскохорв. яз.: Драгович. М. Русииа и Црна Гора од 1780 до 1790: (Материиали за историиу Црне Горе у врииеме владаньа владике Петра 1). — Гласник српскога ученог друштва. Белград, 1891, кн. 72, с. 278-279.
1. М. К. Ивелич был направлен в 1788 г. в Черногорию для организации антиосманского выступления со стороны югославянских земель, прилегающих к Адриатическому морю. Этим Россия стремилась отвлечь часть турецких сил от главного театра военных действий.
2. См. док. 269. Герцеговинцы напали на турецкий гарнизон, располагавшийся в Никшиче и близлежащих селениях. Затем, составив отряд из 4 тыс. человек, они вместе с черногорцами сражались против турецких войск, отвлекая от главного театра военных действий 40-тысячное турецкое войско (Морозов П. О. Указ. соч., с. 57-58).
3. Ивелич привез в Черногорию грамоту Екатерины II (док. 255). Он вручил ее на скупщине в Станевичах, на которой присутствовало 2 тыс. человек (Рапорт М. К. Ивелича А. А. Безбородко от 5 июня 1788. — В кн.: Драгович М. Русииа и Црна Гора од 1780 до 1790, с. 274)» (23).
- 1788 год. «1788 г. декабря 22. — Обращение черногорского губернатора Й. Радонича и старейшин к Екатерине II с просьбой направить С. Юговича в качестве представителя России в Черногорию.
Августейша монархиня, всемилостивейша царице всероссийска Екатерына Але[к]сеевна!
На толике грамате и манифесте, кои су прислати к нама у Церну Гору чрез посланих ваших офицеров, мы смо были верло доволни и ради. Ма кога смо преч(ч)е мы просили, сада и онет просимо, кога сви мы единодушно желимо имати меч(ч)у нама нашега княза Софронию Иоговича (1), кои се сада находи тамо при вашем дворе, кои може учинит овамо у наше стране велика дела ради в. и. в. Потом мы знамо, що ест он верло разумен и пощен, а нама много любим поради негове високофамилие Договича. Ако су га некизи люди подли тамо обносили, безчестили и хулили несправедливо и бездушно, кое е нама извесно было многими приходящими овамо, за кое е нама много жао, на такво хулене злобних людей. А що он, княз Софрон, може учинит овамо с нама, то нитко другой не може с нама, кака он: признае наше нарави и све обичае и зело нас любит, и наше отечество. А другие, коизи су досле овамо доходили, стоет малое време у нас, пак после утекут невидимо и зачнут на нас хулит безчестним образом, и не могут нас видити без никакои от нас тому кривице. Но то ест защо смо и несретни од таквиех [356] малодуишиех людих. А то они чинет и пас проносет, щобы преч(ч)е аванцировали у нихову чину, а нас оставлят у беду, и на нас нападает сыла отоманова, ради покорения нас под них несправедливим игом. Но мы не пущилис! Оборонялис с великием нестатком проху и олову и свега другога, без помоги никакой, нако сваке наймание одмочи, от наших соседах — Республике Венециянске, горы неприятел него ли безверии Мухамед; границе свое напунит арматом, градове затворит, све оно устегнет, що нама потреба купити. Али мы едно с божом помочи, друго рад надежде, кою имамо вазда на ваш високопреславной двор, кои сохранят у слободу многе народе европейске.
Но сада сви мы серби, черногорци, припадаемо в. и. величаству и просимо вашу милостивейшу царску особу — пошлите с вашом милости к нам княза Софронию Иоговича. Потоме будете видити, каква мы дела будемо учинити овамо с ниме протива лютога врага и тирана християнскога, кои е разарио наша блаженства и наше любезное отечество. Не будемо пощечети пролити нашу кров рад вашего високославнаго двора российскаго и едине православне вере. С нашими союзними доброжелателними сербами, коизи се находет под турские игом в горах сви оружани с своием собственим оружием.
И препоручаемо се сви мы у глубочайшу милост вашего величества и покровителства, не оставите нас удоволствоват нашу прозбу за толикия нашия благосклоности и усердствования к вашему високопреславному престолу, рад едине православне благочестиве вере.
В. и. в. всеподанейше слуге
Гобернатор Иован Радонич
Сердар Станислав Радонич
Сердар Иован Петрович
Сердар Богдан Вукотич
Сердар Николае Ч(ч)урашкович
Сердар Моисей Пламенац
Войвода Стефан Мартинович
Войвода Сава Ч(ч)урашкович
Войвода Йован Вукотич
Войвода Петер Калуч(ч)овий
Кнез Марко Богданович
Кнез Мерко Мартинович
Кнез Стефан Пламенац
и сви другие кнезови и главари
У Церну Гору, Цетине, 1788 декембра 22.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1788-1789 гг., д. 22, л. 6-6 об. Копия.
1. Софроний Югович — Маркович, серб (вероятно, из Воеводины), выдавал себя за потомка князей Юговичей. В 80-90-х годах находился в России на военной службе.
Софроний Югович поддерживал тесные связи с губернатором И. Радоничем, который стремился сосредоточить в своих руках всю политическую власть в Черногории, оставив митрополиту только ведение церковных дел (Драгович М. Русина и Црна Гора..., с. 218-219; Станоиевич Г. Црна Гора пред стварание државе, с. 78).
Русское правительство, считавшее митрополита Петра I Петровича верховным правителем в Черногории, не удовлетворило эту просьбу так же, как и последующую (см.: АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1788-1789 гг., д. 22, л. 4-5 об. Обращение губернатора и старейшин к Екатерине II, июнь 1788 г.)» (23).
- 1790 год. «Восстание южных славян на побережье Адриатики не состоялось: российская эскадра не прибыла. Тем не менее сербы Герцеговины и черногорцы, составив отряд численностью в 4 тыс. человек, провели ряд успешных операций против турецких гарнизонов. В рапорте Г.А. Потемкину о своей миссии М.К. Ивелич в ноябре 1790 г. свидетельствовал об «искренней приверженности к службе ея и.в. всего славянского народа, коего храбрые подвиги противу турков довольно похвалить невозможно. Сколько же оные при нынешних военных обстоятельствах нужны и полезны для России, то вашей светлости более всех известно. Одно только то ко утверждению союза нашего с славенским народом сказать могу, что оной, безпристанныя причиняя разорения того края подданным Оттоманской империи, удерживает сим самим по крайней мере до 40 000 военных турок и не допускает их присоединиться к главной их армии» (Политические и культурные отношения России… С. 350 (примеч.), 360)» (21, стр. 219 – 220).
- 1790 год. «Между темъ Черногорцы не имели пороху и Владыка принужденъ былъ отослать къ Императору Леопольду II драгоценную митру, подаренную Императрицею Елисаветою Владыке Василiю, съ темъ, чтобы онъ далъ за нее пороху и свинцу. Леопольдъ прислалъ 300 бариловъ пороху» (4, стр. 100).
- 1790 год. «В 1790 г. контр – адмирал (М.И.Войнович) стал командиром Каспийских сил» (21, стр. 218).
- 1790 год. «1790 г. не позднее декабря 16 Записка М. К. Ивелича с представлением к награждению своих секретарей Ф. Ивелича и А. Фрушки и с просьбой о выделении средств для строительства колокольни в Рисани.
Записка об отличивших себя по препорученной генерал-лейтенанту графу Ивелича коммисии в бытность его в Черногории.
Архимандрит и кавалер Стефан Вукотич и отставной майор Милетич по рекомендации Ивелича получили пенсион: первой по 300, а последний по 600 рублей в год.
Граф же Федор Ивелич и Антон Фрушка, хотя тоже рекомендованы были, но остались без награждения. Они исправляли должности секретарей, первой на славянском, а последней на италианском языках, не получая жалованья. Да и по другим многотрудным и опасным поручениям оказали они свое усердие и верность к службе в. и. в.
Рисанская комунитата (Община), как в прежнюю Ивелича бытность в 1788, 1789 и 1790 годах, равно и ныне с самаго прибытия его туда, во всем [362] оказывала искренную приверженность ко всероссийскому престолу и в нужных случаях делала ему вспомоществование. Первее всех объявила, что прежде умрет с оружием в руках, нежели будет подданная французов, и, подняв российский флаг, выступила к Кастельновской крепости для учинения приступа и тем отличила себя против прочих комунитатов. Не благоугодно ли будет из щедрот монарших пожаловать в оную комунитату на построение к новопостроенной соборной церкве святых апостол Петра и Павла колокольни тысячу червонных, которой суммы достаточно будет по дешевизне тамошняго строения.
ЦГВИА СССР, ф. ВУА, д. 2379, л. 6-6 об. Копия» (23).
- 1791 год. «В феврале 1791 г. В.С. Томара сообщал из Вены о встрече с черногорской делегацией, прибывшей туда из - за слухов о заключении мира между Турцией и Австрией. В.С. Томара писал: «они (черногорцы. - Авт.) просили в рассуждении некоторых раздоров между ними послать к ним начальника, в чем я им отказал, а обещал... послать человека, которого они могут принять как друга и брата». Далее Томара просил черногорцев информировать его о своих делах и обещал поддерживать «с сим народом сообщение». Можно полагать, что такой опытный дипломат, как В.С. Томара, не рискнул бы вести переговоры с черногорцами и тем более давать им обнадеживающие обещания, если бы не был уверен, что его переговоры будут восприняты положительно российским двором или князем Потемкиным, которому и было адресовано это письмо» (3, стр.376).
- 1792 год. «1792 г.— Прошение капитана С. Юговича Екатерине II о представлении к майорскому чину и награждении жалованием и со сведениями о своем пребывании в Черногории.
(Месяц, число в документе не указаны)
Ваше императорское величество, всемилостивейшая государыня!
Несколько раз уже с прямым усердием и ревностию всенижайше осмелился писат я в. и. в. из Италии и Албании. При об[ъ]явлении шведской войны был я отправлен с покойным адмиралом Грейгом достигнут Средиземного моря. Но случившие под Гохландом главное сражение, был определен на корабле «Всеславе» при пушках; и был при взятии Бендеры, а на будущий год при взятии Яссы. Отправился я с депутатами во Архипелаг и в Черную гору. Что я с тамошними народами делал диверсию и много вреда туркам. Сей народ ревнив и которому в. и. в. изволили писат манифест и прислат их архиерею панагию. За тое сей народ прямую любов и усердие сказывали в. и. в. и дожидалис паче всего приближатся армий в. и. в. к Царьграду, заготовляяс. Все вообще сербской народ вооруженой, стенящий под турецким игом. В провинции Далмации, в королевской Босны, Рашии, Зете, Епире и Захолмии и Сербии согласилис единодушно зделат себе владетелем. А как возпоследовал мир с турками (1), то время выдя, турки сие унычтожено, грозяся подкуплением денег поймат меня, живаго на кол надет, обещая от султана великое награждение. За это откудова я мог насылу спастис и, приехав сюда прежде Рождества Христова, просил всех тому принадлежащих господ доложит обо мне в. и. в. Тепер нахожус в несносном нещастии, даже [363] остался без пропитания ежедневного. После толиких моих стараний и трудов никто мне не хочет помощи оказат, и не дожидаюс больше добра как от в. и. в. именим повелением. Будучи по завещаному манифесту, изданому в 1788 году к сербскому черногорскому народу, обещая всякую милость и отличное награждение, потрудившис за веру християнскую и отечество, мои же толикия труды, усердия и ревностии к в. и. в. Остаюся тепер умираючи с голоду без всякого милосердия. И жалованья моего уж не получаю третий год. Просил неоднократно и майорский чин не получил. Никто не хочет несчастному дат руку помощи. Когда упомнус об моем нещастии, прослезуся, находящие во уным нещастии без помощей и без пропитания — терпение ест несносны. Затем всенижайше припадаю к стопам милосердного в. и. в. оказать надо мною свое милосердие и великодушие, дать мне майорский чин и несколько денег на исправление и жалование неполученое.
В. и. в., всемилостивейший государыни всенижайший раб капитан
Князь Югович
1792 года в С. Петербурге
ЦГВИА СССР, ф. 271, оп. 1, д. 22, л. 1-2. Автограф.
1. Речь идет о русско-турецкой войне 1787-1791 гг., завершившейся подписанием в Яссах мирного договора в декабре 1791 г. (ст. ст.)» (23).
- 1793 год. «Онъ (владыка Петр I, прим. автора) имелъ уже изъ Россiи офицiальное лицо съ 1793 г. дiакона Алексея, который положительно все скреплялъ, какъ русскiй представитель. Канцелярскiй языкъ при немъ былъ русскiй не только въ письмахъ и актахъ, предназначаемыхъ для русскихъ, но и въ наставленiяхъ своимъ посланнымъ, для нихъ лично, хотя это были сербы и не должны были представлять ихъ кому – либо изъ русскихъ» (8, стр. 691).
- «Четвертая грамота (от Екатерины II, прим. автора) была привезена в Черногорию графом Ивеличем, коему было поручено поднять против Турок не только черногорцев, но и Герцеговинцев» (12).
- 1794 год. «1794 г. апреля 17 Письмо Петра I Петровича Негоша Екатерине II в связи с поездкой в Россию представителей герцеговинцев, желающих переселиться из пределов Османской империи.
Всепресветлейшая, державнейшая, великая государиня, императрица Екатерына Алексеевна, самодержица всерассийская, государыня всемилостивейшая и всеавгустейшая!
При сем подношу в. и. священнейшему в. прошение, данное мне на имя мое от народа сущаго православнаго исповедания, христиан, обретающихся поселе в турецком владении в пределах провинций герцеговацких, но по всечастному их ополчению противу Оттоманской Порты возбуждаеми височайшыми всенародными манифести и грамматами от имение в. в. во время происходящих ратних действий с Портою Оттоманскою, состоящых от начала 1769 и 788 годов, при одолении будучи противним оружием за истощанием своих сил и пленением как церквей божиих, равно и обителей святих, такожде и всех своих движимостей лишившись, не имеют к тому отселе убежища. Просили от меня исходатайствования у соседствених потенций (Держав) для населения со своими семействи земле империи Австрийской или от Республики Венецианской, либо от королевства Неаполитанскаго владения со обязательством кондиций, приличных закону и собственной их вигоде и званию.
Но я, чувствуя милости, щедро изливаемия от вожделеннейшаго в. и. в. благоутробея к народу нашему, и ведая совершенно приверженност их ко империи Российской и усердную ревность и неусипное желание сих народов, стремително предпринял все ко услугам в. священнейшему в. и любезнейшему отечеству меры, почитая за всеобщую о преселении сих же народов под протекцию и державу Всероссийскую ползу, препровождая при сем прозбу на разсмотрение в. и. в., данную мне от них, коя ясно изображает все обстоятелства и озлобителние притеснения, равно и самих их началнейших от онних народов — архимандрита Авксентия Радонича и сердара Мину Лазаревича, и от сторони своей нобила Андрея Филотича — для препровождения, снабдив их надеждою и копеею з граммати, жалованной вообще как черногорским, так и другим народам, и ободрил щедролюбеем вашей матерней императорской милости.
В. и. в. благоволения всенижайший и покорнейший слуга, смирени митрополит черногорский, скендерийский и приморский Петр Петрович Негош.
Априля 17-го дня 1794 году в резиденции Черния Горы митрополитенской Цетинской.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1794-1795 гг., д. 25, л. 4-4 об. Подлинник» (23).
- 1795 год. «1795 г. не позднее марта 8. — Письмо И. А. Остермана Петру I Петровичу Негошу о невозможности переселения в Россию герцеговинцев и о награждении их делегатов архимандрита Авксентия и сердаря М. Лазаревича.
(Датируется по помете)
Преосвященный митрополит!
Господа депутаты герцеговинские, священноархимандрит Авксентий и сердарь Мина Лазаревич, снабденные и от вашего преосвященства препоручительным письмом 1 на высочайшее имя ея и. в., прибыв сюда, вручили мне с разными бумагами своими оное письмо ваше, которое, равно как и прошении их, имел я щастие подносить всем[илостивейшей] государыне. Ея в. по человеколюбию своему не могла без особливаго сожаления известиться о том состоянии, в коем теперь находится единоверное общество, отправившее помянутых депутатов, а потому и было ея и. в. весьма приятно, что ваше пр[еосвященст]во, яко добрый и достойный архипастырь, распространяете попечение свое и на сию часть православнаго народа. К вящшей же благоугодности ея в. послужит, ежели ваше пр[еосвященст]во и продолжительно будете не оставлять их своим благопризрением, доставляя им свободное убежище и всякое по возможности вспомоществование.
Оказанный ими опыты усердия к вере православной и приверженности престолу монархов российских пребудут у ея и. в. в незабвенной памяти, почему и можете ваше пр[еосвященст]во их высочайшим ея благоволением обнадежить, удостоверяя, что они, естьли продолжат таковую свою благонамеренность, в удобнейшее время конечно воспользуются могущественным ея покровительством и милостию в полной мере. Ныне же, когда существуют между здешнею империею и Портою Оттоманскою обязательства мирнаго договора, сколь неудобно и тщетно делать желаемое ими у турецкаго правительства домогательство о позволении им возвратиться восвояси и о возвращении похищеннаго у них имения ваше пр[еосвященст] во без сомнения сами признать изволите. Не более также представляется удобности в совершении теперь и другаго их желания, касающагося до переселения их в Россию, а особливо в таком: количестве, чего без огласки в действо произвесть нельзя, а тогда могут они не только встретить затруднение, но и подпасть еще вящшим неприятностям.
Все сии причины, препятствующий ныне удовлетворить их прозьбам, хотя здесь депутатам их сказаны, но они, конечно, и более успокоены будут, ежели ваше пр[еосвященств]во с своей стороны преподадите им о том подобное изъяснение.
Депутаты же оные получили от щедроты ея и. в. денежное награждение как на содержание свое здесь, так и на оба пути, и сверьх того в изъявление монаршаго благоволения к ним пожалованы — священноархимандрит крестом, а сердарь медалью золотою. Но дабы и приславшее их общество не осталось без явных знаков высочайшей милости, при обратном отсюда в Далмацию отъезде учрежденнаго там российскаго императорскаго консула господина кол[лежскаго] сов[етника] и кав[алера] Палладоклиса будет поручено ему несколько медалей для раздачи и дается наставление иметь с ними сношение и доносить сюда о нуждах их.
Равномерно и нобилю Филотичу, яко приданному помянутым депутатам от вашего пр[еосвященст] ва для препровождения их сюда, ея в. всемилостивейше пожаловать изволила денежное награждение. [371].
Пребывая с истинным почтением, вашего преосвященства покорный и послушный слуга.
Помета на полях л. 49. Послано на высочайшую апробацию 8 марта 1795.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1794-1795 гг., д. 25, л. 49-51 об. Черновой отпуск» (23).
- 1796 год. «Вооруженные конфликты черногорцев с соседями продолжались. О победном бое на Мартиничах (1796) митрополит известил русские власти, и в ответном письме вице – канцлера П.А. Зубова отмечалось, что русский двор с удовольствием узнал о «знаменитой победе», одержанной черногорцами» (Политические и культурные отношения… Док. 283.)» (1, стр. 236).
- 1796 год. «После победы при Мартиничах императрица Екатерина II наградила владыку Петра I панагией, украшенной драгоценными камнями. Черногорский владыка получил подарок 8/19 сентября 1796 г. накануне второй битвы черногорцев против Махмуд – паши. Это, без сомнения, повлияло на поднятие боевого духа воинов» (7, стр. 48).
- 1796 год. «8 – го октября, въ 4 – мъ часу пополудни – по словамъ дьякона Алексея, - былъ торжественный въездъ въ свято – троицкiй монастырь» (вероятно, въ Остроге). А слава черногорскаго оружiя впервые прогремела по всей Европе. Трофеи, посланные владыкою императрице Екатерине, не застали уже ее въ живыхъ; но она, получивъ только первое известiе объ этой победе (при Крусах, прим. автора), назначила владыке орденъ Александра Невскаго» (8, стр. 611).
- 1796 год. «1796 г. октября 10. — Письмо П. А. Зубова Петру I Петровичу Негошу с поздравлением в связи с одержанной победой над турками под Спужом.
Высокопреосвященный митрополит, милостивый государь мой!
С особливейшим удовольствием и признательностию получил я почтенное писание вашего высокопреосвященства от 5-го числа августа месяца о знаменитой победе, одержанной вами над врагами православной христианской веры (Над врагами... веры вписано на полях) при граде Спуже и покорении власти вашей самаго онаго града (1). Похваляя храбрыя подвиги ваши и отдавая совершенную справедливость благоразумному и мужественному предводительству вашему и храбрости воинов Черныя Горы, толь бодрственно в сем славном деле подвизавшихся, не мог я без особливаго приятнейшаго ощущения видеть, что священное имя моей премилосердой государыни, аки некое знамение, служило к одушевлению народа черногорскаго в храбром поражении врагов его. Сие побуждает меня удостоверить ваше высокопреосвященство, что таковая надежда мужественного и храбростью славнаго народа черногорскаго на покровительство ея и. в. никогда не может быть оставлена без высочайшаго ея в. внимания и без... (Два слова не разобраны) пред светом [375] монаршаго ея благоволения к вам и к народу черногорскому (И без... черногорскому вписано на полях), с моей же стороны, приемля всевозможное участие в успехах ваших, искренно желаю, чтобы они последуемы были всеми теми выгодами, которых вы от оных ожидать по всей справедливости можете. Да всемогущий бог обратит страх и поражение на неверных агарян, стушит злобу и сокрушит толпы и лютые замыслы воздвигнувших оружие против роду христианского безбожных французов, отступников от прародительской их христианской веры (Да... веры вписано на полях).
Пребываю с отличнейшим почтением, вашего высокопреосвященства покорнейший слуга.
Помета над текстом: 10 октября 1796 года.
Помета на полях л. 1: От министра к черногорскому митрополиту.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1796 г., д. 27, л. 1-2. Черновик с правкой П. А. Зубова.
Опубл.: Драгович М. Материиали за историиу Црне Горе. — Гласник српскога ученог друштва, Београд, 1886, кн. 65, с. 147-148.
1. Письмо написано в ответ на сообщение митрополита Петра I Петровича от 5/16 августа 1796 г. о победе, одержанной черногорцами в июле 1796 г. в сражении при Мартиничах над войском шкодерского паши Махмуд Бушати. Описание этого сражения было сделано дьяконом Алексием (опубл.: Драгович М. Материали за историиу Црне Горе. — Гласник СУД, 1886, кн. 65, с. 134-137. См.: Павичевич Б. О првом походу Махмута Бушатлиие на Црну Гору 1796. Историиски часопис. Београд, 1956, кнь. 7, с. 153-167)» (23).
- 1796 год. «в 1796 г. (М.И.Войнович) – адмиралом российского флота. Он вышел в отставку в 1805 г.» (21, стр. 218).
- 1797 год. «1797 г. сентября 3. — Письмо Петра I Петровича Негоша Павлу I с поздравлением по случаю его восшествия на престол.
Ваше императорское священнейшее величество, благочестивый государ император!
Торжественно празднуя всерадостнейшее возшествие на всероссийский прародительский императорский престол в. и. в., мы во обще первым почитаем долгом принесть жертву благодарения верховнейшему правителю богу, владеющему царствами человеческими, и что промисл всевышняго предопределил воздвигнуть благословенный плод Семене Христу своему Петру Великому, первому императору всероссийскому, и посадить его на престол великолепия препрославленныя монархии, сего бо ради помаза тя бог. Мы с достодолжным благоговением приступаем к освященным стопам в. в., все общество черногорского народа единодушно сим приносим всеусерднейшее в. и. в. поздравление.
А по силе высочайших блаженно почивших предков в. и. в., еще от времен вечно достойныя памяти прародителя в. в. Петра Перваго, пароду черногорскому за подъемлемые имы труды, ополчающиес противу Оттоманской Порты за честь всероссийскаго скиптра безпрерывно ратоборственным оружия действием, жалованных граммат, коими свидетельствуют высокомонаршее благоволение и неотъемлемую приверженность, покровительство и благоутробнейшую милость.
Ныне же будучи сила аустрийскаго оружия, распростершие, покрыла места владения бывшей Венецианской республики (1), даже и до самых пределов Черныя Горы, что я, наблюдая всеобщую обоюдную пользу в том, в. и. в. на всевысочайшее благоразсмотрение сим представляю. [376]
Мы же да пролием теплия и священный молитвы пред престолом величества славы божия о долгоденственном царствования пребывании в. и. в. и всего пресветлейшаго императорскаго августейшаго всероссийскаого дома и о благопосвещении и укреплении христолюбываго воинства. И да покорит господ бог вся враги ваша, подножие освященных столп вашых.
Всеавгустейший государ, в. и. в. всепокорнейший слуга и молитвеннык митрополит
Петр Петрович Негош
От 3 сентября 1797 года
в Черной Горе
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1797-1799 гг., д. 30, л. 10-11. Подлинник.
1.Опубл.: Драгович Ж. П. Черногория и ее отношения к России в царствование имп. Павла. — Русская старина, 1882, авг., с. 361-362» (23).
- 1797 год. «Черногорский митрополит Петр I Негош жаловался в письме Павлу от 3/14 сентября 1797 г.: «сила австрийского оружия» простерлась «до самой Черной горы».
Павел живо откликнулся на обращение митрополита, импульсивность его натуры проявилась в самом тоне его грамоты Негошу и старейшинам: «Усмотрев же ваше прошение о подтверждении императорского нашего благоволения о неоставлении вас и всего черногорского и бердского славяно - сербского общества нашим императорским покровительством по единоверию и уважению к вашей храбрости и заслугам, восхотели мы, подать вам...новые удостоверения, что мы не перестанем принимать участие в жребии вашем». На полях прошения - царские пометы: «выдать»; «послать грамоту в требуемом смысле»; «дать крест» (Политические и культурные отношения России и югославянскими землями в XVIII в.: Документ. М., 1984. С. 375, 377). Цетинскому монастырю выслали «милостинные деньги» за прошедшие годы и на шесть лет вперед, установили ежегодную «пенсию или пособие» в размере 3 тыс. червонных (9 тыс. руб.). Архимандриту Вукотичу, посланцу Негоша, пожаловали золотой крест и снабдили его церковными книгами, посланникам в Константинополе и Неаполе, резиденту в Дубровнике (Рагузе) предписали защищать черногорские интересы» (3, стр. 170 - 171).
- 1797 год. «Представлять интересы Черногории при российском дворе, в связи с вопросом ее формирования как государственного субъекта «под русской протекцией», попросили вице – канцлера Ивана Андреевича Остермана. Однако, после смерти Екатерины II Остерман потерял прежнюю должность, и тогда с той же целью был привлечен Никола Чиркович, т. е. Никола Давидович – Црноевич (Деятельность Давидовича – ставшего представителем владыки в Петербурге, - по восстановлению русского влияния в Черногории была особенно важной в течение последних лет 18 в.).
В сентябре 1797 г. Давидовича принял русский царь. Решение Павла I наградить владыку Петра I орденом Александра Невского, а пятнадцать самых уважаемых старейшин золотыми и серебряными медалями было выражением новой благосклонности России к Черногории. Кроме того, черногорцам была послана царская грамота, а Петру I – письма от царя и государственного канцлера. После неудач, пережитых им в отношениях с Россией при Екатерине II, получение высокой русской награды было не только поощрением для митрополита Цетинской митрополии лично, но и признанием для Черногории» (7, стр. 49).
- 1798 год. «1798 г. мая 19. — Прошение (1) черногорского народа Павлу I о покровительстве России и оказании помощи в развитии экономики и просвещения в Черногории.
Всепресветлейший, державнейший, великий государ император Павел Петрович, самодержец всероссийский, государ всемилостивейший!
Просят преосвященный православнаго восточного исповедания смиренний митрополит Петр Петрович и все черногорское и бердское общество [380] единогласно, духовние, военнокоммандующие, и мирские граждане, в чем тому следуют пункты:
1. По силе воспоследовавших высочайших е. и. в. безсмертнославнаго прародителя в. и. в., пресветлейшаго самодержца всероссийскаго престола царя государя императора Петра Перваго возбудителных граммат, когда существовала первоначално с Российскою империею и Портою Оттоманскою в 1709 и 710 и 711 и прочая годех война, коими, возбуждая, приглашал общество черногорскаго народа к подъятию оружия в помощ е.в. противу всеобщаго врага, супостата и гонителя веры христовой, приемников магометовых, возвещая за подвиг победителям высокомонаршее благоволение и неотъемлемую во веки приверженность и соединение; почему народ черногорский, чрез нарочнаго посланныка от имени е. и. в. полковника и кавалера Михаила Милорадовича получа таковые в 1711 году возбудителные грамматы при жизни тогда зде бывшему преосвященному митрополиту Даниилу Стиепчеву Петровичу Негошу, со всевозможным усердием единогласно, принося жертву благодарения всемогущему богу, запечатлен оное клятвенным обещанием на верность благочестивейшему монарху всероссийскому, а по нем впред и его законным наследникам и приемникам высокославнаго того священнаго престола, что безотлагателно восприяли все возможный тогда меры, к ратоборственному супротивлению, воздвигли свое оружие, продолжая оное на собственном иждивении чрез толикое время; а когда между обойма империями возстановлен под Прутом в 1712 годе договор мирнаго трактата, тогда Порта, обратя свои на отечество наше силы, причинила великое разорение и опустошение. О чем как за подвиг сего народа, а паче за верност и усердие ко всероссийскому скиптру, е.в. сугубою в 1715 годе благоизволил почтить грамматою, присвояя оною к себе в неотторженное соединение, с которых в. и. в. копии при сем прилагаются.
2. После же блаженныя кончини е. и. в. по возшествии на всероссийский престол наследственная его любезнейшая законная дщер Елисавет Петровна, ревнуя примеру отеческаго предания, чрез достоверност вящшими за усердие сего народа и ревностние подвиги трудов, высокомонаршими признат благоизволила в 1744 и 754, 758 и 759 годех грамматами, утверждая такожде и присвояя в число верных сынов российских, равно же и блаженно почившая родителныца в. и. в. великая государыня императрица Екатерина Алексеевна, когда существовалы между империею Российскою и Блистательною Портою Оттоманскою двакратние военные действия, теми же мерами возбуждаеми и приглашаемы с приверженностию к пособию и помощи противу онаго же агарянина, общаго неприятеля; двумя, первою — в 1766 и 769 годех за подписом государственных канцлеров и сенаторов, а последнею, состоящею в 1788 году марта от 14-го числ собственноручным подписом, — всемилостивейше благоволила утвердить за усердную и ревностную здешнего народа верност к трону всероссийскому от многих лет вооружающихся ратоборственную на собственном иждивении услугу, изъявляя тое вожделеннейшее и усерднейшее матернее к нам свое благоволение и навсегда неотъемлемую благост, которые со стороны нашей действително приемлются за святые и непоколебымие.
3. И для того ревнуя ныне оному высочайшему благоволению, обязан будучи моею истинностию равным образом соответствовать и последовать самою вещию примеру стоп бывших зде святопочивших архиереев; но при случаю сего непостояннаго и превратнаго времене общество народа черногорскаго, избегая нарушения предками нашими учиненнаго обета на верност всероссийским монархам, просит конечнаго и основателнаго к подкреплению от многих лет чаемаго покровителства и совершенной [381] защиты, что по всей возможности сил наших, а по согласию единоверыя, спомошествоват и защищат от всеобщаго врага, и инными разнимы мерами, касающимис до всеобщей ползы державы Российской неотъемлемое стремление во всех народах черногорских и бердских и других, питающихся благочестивым закона злаком и желающих разрешится от бремене и озлобления угнетающих иноверными владычестви, соединит сердца и души и совокупит оружие воедино, ко отмщение и правой свободе от агарянскаго навета чает щастливаго дне и времене онаго.
4. Все общество черногорское, которое представляет на себе выд самовластнаго правителства, заключающее в себе Черную Гору и часть Скандарии, присовокупленную от времени, когда существовала с Россиею и Портою Оттоманскою вторычная между ими в 788 и 789 годех война; в коих по изчислению действително находится воинства выборнаго на собственном оружии более нежели 12000; все сии единогласно утвердили и заключили свои намерения с ревностнейшим желанием усердно определит себе под высочайшую в. и. в. протекцию. Со откритием одной провинцыи, которая в непродолжителном времени имеет быт [великое количество] народа со огнедыщущим оружием, не устрашенных немалое количество, с тем чтобы как ныне мы, так равно и потомство наше по нас пребыват в верности и исполнении высочайших повелений, во всяких военных и других, касающихся впред к ползе Всероссийской империи, самоважнейших кои имеют быт возложенны от самодержавной той власти дел и действий по примеру предков наших со всякою ревностию, усердием и рачением, без всякаго роптания и прекословия, и соединит сердца свои и оружие з сердцами и оружием верных сынов российских.
5. Понеже Черная Гора и присоединенная к ней часть Скандарии и поныне состоит в самовластном между собой управлении и незавысимую себе предвыдит от Порты Оттоманской, ни же обязана к власти империи Аустрийской, которая в прошлом годе августа м[еся]це распростершие, покрила места прежде бывшей республики венецианскаго владения даже до самых пределов Черныя Горы. Следователно, имеет свои права и водности, коими свидетелствуемся пред лицем высокославнаго престола российскаго и прочих европейских держав не точию чтобы подвластною и порабощенною себе находила, но сверх того, имея свободное военное действие, кое защищает невынность и оправдает с полным преимуществом приобретенную от древле безпреривно храброст, что неоспоримым ест и ясним тому доказателством изшедшаго 796 года двократная с Магмут-визиром албанским война, который неправилно и вероломно противу нас воздвигнул свое оружие. С таким возпоследовала вожделенным успехом нам победа, что мы, получа верх преславнаго воспеществования, от которой ни скудост провианта, ни недостаток принадлежащых к войне припасов и снарядов, ни страх многочисленнаго неприятелскаго воинства, от онаго предприятаго намерения воспятит и отторгнут сил не имела.
6. Но хотя и имеет Черная Гора и част Скандарии границы свои с Албаниею, где правителствовал и владел само-упрямо Магмут-визир албанский, полною своею силою и властию с которым частие сражении имела, что с приложеннаго при сем точнаго описания ясно и достоверно видет ест в. и. в. возможно. По причине же наглих его, визира, нападений ж вероломных стремителств, по тому предлогу, что как бывшей он, визир албанский, так и умерший отец и дед его с частию Албании от Порты Оттоманской отступили и пребывали в своей полной мочи и воле, а к тому присовокупил было к себе в соединенное согласие французов, всеобщих спокойствия нарушителей, чтобы удобнее было удовлетворить желания их и распространить свои им совокупно силы в совершенное действо. А по сему и просим, дабы высочайшим в. и. в. благоволением и милостию [382] повелено было сие наше прошение принять и о причислении нас, Черныя Горы и Берд, под высочайшую протекцию, помощ и защиту, присовокупит в единодержавие владычества вашего, также и государственными утвердит правами и правилами духовными, военными и гражданскими с преподаянием открития наук полезных и училищ, со статами и со утверждением пошлинных зборов, которые могут спомоществоват полным изобылием, когда будут существоват строгости и права; и с размерным же происком рудокопных металлов, коих по видимому предмету изобылност не оскудевает. О присилки же сего от имени в. и. в. кого за благо разсудит ваша высокомонаршая верховнейшая власт для вящшаго обозрения и совершенной верности с полномочным вашего священнейшаго величества наставлением и о том учинит милостивейшее благоразсмотрение и определение.
Всемилостивейший государ, просим в. и. в. о сем нашем прошении решение учинить.
Майя 19-го дня 1798 года.
К поданию надлежит собственно освященной в. и. в. персоне.
Прошение писал по повелению его высокопреосвященства господина митрополита Петра Петровича, черногорскаго, скандарийскаго и приморскаго и всего общенароднаго черногорскаго совета находящийся у производства письменных тайных дел от Российской империи диакон Алексий, который неоспоримым тому есть свидетелем, для чего и подписался своею рукою.
К сему прошению православнаго восточнаго исповедания смирении митрополит черногорски, скандарийски и приморски Петр Петрович Негош за себя и за все общество черногорскаго и бердскаго народа собственноручно подписал (2).
Помета под текстом: При сем препровождается к поданию. Священноархимандрит Стефан Вукотич.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1797-1799 гг., д. 30, л. 65-68. Подлинник.
1. Публикуемое прошение черногорского народа было представлено С. Вукотичем в Коллегию иностранных дел по приезде в Петербург, куда он прибыл в начале августа 1798 г. Вместе с этим документом было подано еще прошение за подписью митрополита Петра I Петровича совместно с черногорскими старейшинами: губернатора, 6 сердарей, 12 воевод и 32 кнезов (См.: Вуксан Д. Петар I Петрович..., с. 74-76).
2. О результатах черногорского прошения см. док. 291.
Петр I Петрович в инструкции С. Вукотичу предписывал ходатайствовать перед русским двором о дипломатической защите Черногории (АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1797-1799 гг., д. 30, л. 55 об. — 56, см. также док. 294, 295 наст, изд.)» (23).
- 1798 год. «Митроплит Петр I Петрович – Негош и его соратники, осуществляя политику централизации власти, рассчитывали найти поддержку в России. В августе 1798 г. в Санкт – Петербург прибыл черногорский посланник – архимандрит С. Вукотич. Он представил в Коллегию иностранных дел обращенное к Павлу I «Прошение черногорского народа», содержащее проект митрополита о наделении черногорцев «правилами духовными, военными и гражданскими», об учреждении училищ, «сделании распоряжений касательно таможенных сборов и отыскании металлов». Митрополит также просил направить в Черногорию «для вящего обозрения» специального представителя российского двора (Политические и культурные отношения… Док. 289.)» (1, стр. 237).
- 1798 год. «Рескриптом российского императора Павла I в 1798 г. Петр I Петрович – Негош как черногорский правитель и военноначальник был награжден орденом Александра Невского» (1, стр. 79).
- 1798 год. «в ответ на обращение митрополита Петра I Петровича – Негоша император Павел I издал в 1798 – 1799 гг. ряд грамот, подтверждавших «благоволение» и « покровительство» «черногорскому и брдскому славяносербскому обществу» (Политические и культурные отношения… Док. 286, 292, 293.) В них Черногории была обещана помощь в защите от внешних врагов и возобновление ежегодных субсидий» (1, стр. 236).
- 1798 год. «1798 г. мая 19 — Донесение Петра I Петровича Негоша в Синод с просьбой о выдаче очередной денежной субсидии для восстановления храма Рождества в Цетинье, разрушенного турками.
В святейший правителствующий всероссийский Синод преосвященнаго православнаго восточнаго исповедания митрополита Петра Петровича черногорскаго, скандарийскаго и приморскаго доношение.
По силе жалованной е. и. в. безсмертно-славнаго всероссийскаго самодержца императора Петра Перваго в 1715 году июля от 9-го числа грамати народу черногорскому за подъемлемие ими труды, ополчающияся противу Оттоманской Порты, оттоль и поныне безпреривно ратоборственным оружие действием за чест всероссийскаго скиптра е. и. в. за действителние признат и засвидетелствоват соблагоизволил подвиги трудов и верност сего народа, присвояя в неотторженную навсегда к себе приверженност. А ко вящшему же удовлетворению в незабвенную его благоутробнейшую высокомонаршую памят здешную кавтедралную обител — храм Рождества пресвятыя богородицы, находящейс в Черной Горе, определит [379] благоволил пожаловат с императорский казны на 3 рода (Так в тексте. Следует: года) по 500 рублев в предидущие годы.
А как в 1785 го[ду] упоминаемая обител (1) нахождением варварским Магмут-визира албанского разоренна, сожженна и опустошена и вся церковный утвари конечному пленению подпали, то ныне кавтедралная нашего смирения резиденция правление свое имеет в подвори той же обители святого Троецкого сущи храма. И что высокомонаршее благоволение, в данной грамате упоминая, изъясняет, в которое именно время коликому числу людей для получения той милостини приезжат, то в разсуждении далекаго разстояния пути, а по причине превратных и возмутителных обстоятельств, а паче чрез частие варварские нахождения в указной срок к получению оной суммы от здешних мест отредит не удоб ест возможно.
Того ради святейший правителствующий всероссийский Синод всепокорнейше прошу сие мое доношение и приложенную при нем с той грамати копию принят и о видачи по высочайшему определению в митрополитанскую нашу кавтедралную церков милостини по выправки подлежащаго числа суммы и впред щитая от дня отпуска на 6 лет сему посылаемому от нашего смирения находящемус при стате нашей консистории священноархимандриту Стефану Вукотичу повелет выдат, такожде и святаго мира для крещения младенцов 1/4 ведра или сколко возможно со благоволением отпустит (2). И о всем том учинит милостивейшее благоразсмотрение и определение (3).
В Черной Горе на Станевиче майя 19-го дня 1798 года, № 316.
Смирений митрополит Петр Петрович Негош
Помета над текстом: Получено июля 28-го 798 года. Записав, доложить.
ЦГИА СССР, ф. 796, оп. 79, д. 588, л. 13-13 об. Подлинник.
1.Цетинский монастырь с прилегающим к нему дворцом был построен в 1484 г. Иваном Црноевичем — последним правителем Зеты. Он расположен на небольшой равнине среди неприступных гор. Вокруг него возник населенный пункт, ставший столицей Черногории. Турецкие войска, неоднократно пытавшиеся овладеть Цетинье, несколько раз поджигали монастырь. В последний раз это совершили в 1785 г. войска шкодерского паши Махмуд Бушати, пробывшие в Цетинье 20 дней.
2. В Синоде после рассмотрения этого вопроса 22 сентября 1798 г. было вынесено решение выдать денежную помощь Цетинскому монастырю за 1776-1800 гг., что составило сумму 4132,36 руб. Деньги были выданы Вукотичу 29 декабря 1798 г. 17 января 1799 г. по просьбе митрополита была выдана 1 тыс. руб. монастырю за шесть лет вперед (Дмитрииевич С. Грача за српску историиу..., с. 87).
3. Архимандрит Вукотич выехал из Петербурга 20 января 1799 г. Вместе с ним были направлены в Черногорию церковные книги и разная церковная утварь стоимостью 2 тыс. руб. (АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, д. 30, л. 79, 101, 116, 122)» (23).
- 1798 год. «Русская денежная помощь Черногории была двоякой: постоянная денежная помощь Цетиньскому монастырю, поступавшая в безотчетное распоряжение митрополита, и государственная субсидия, предназначавшаяся для внутреннего обустройства страны, покупок боевого снаряжения, а во время неурожая (начиная с 30 – х гг. 19 в.) – для закупок хлеба» (1, стр. 236).
- 1798 год. «в отправленной с С. Вукотичем грамоте императора Павла I к черногорскому народу, наряду с сообщением о выделении Черногории ежегодной субсидии в 1 тыс. червонных, содержалось убеждение, что деньги «обращены будут на общенародные надобности, а наипаче на всякие полезные заведения, кои, утверждая в народе христианские добродетели и доставляя оному просвещение споспешествовать будут неминуемо благосостоянию земли» (Политические и культурные отношения… Док. 295.). Вслед за тем по предписанию императора адмирал Ф.Ф. Ушаков, командовавший объединенной русско – турецкой эскадрой, освобождавшей Ионические острова от французов, направил в Черногорию капитан – лейтенанта Х.И. Клопакиса» (1, стр. 237).
- 1798 год. «Ваше письмо, адресованное на имя нашей почившей возлюбленнейшей матери; императрицы Екатерины Алексеевны, посланное чрезъ вашего депутата сердаря Мину Лазаревича Требишника изъ Никшича, отъ 23 – го iюля 1796 г., и прошенiе, имъ подписанное, принято нами съ особенною благосклонностiю. Мы принимаемъ живое участiе во всемъ, что касается васъ, и желаемъ искренно, дабы Всевышнiй улучшилъ ваше положенiе. Что касается позволенiя переселиться въ нашу Имперiю множеству вашихъ семействъ, мы охотно соглашаемся принять ихъ, имея въ виду одинаковость веры, подъ нашу державу и, какъ только окажется благопрiятное время для приведенiя этого въ исполненiе, мы не преминемъ дать инструкцiю нашему посланнику въ Вене, а равнымъ образомъ и всемъ пограничнымъ властямъ гражданскимъ и военнымъ относительно всего, что можетъ обезпечить ваше путешествiе.Примите это наше письмо, какъ знакъ, которымъ оказывается вамъ и всемъ вашимъ собратiямъ наша императорская милость и искреннее благоволенiе». Дано въ Павловске, 30 – го апреля 1798 г., въ лето нашего царствованiя второе»» (8, стр. 638).
- 1798 год. «На скупщине, собравшейся в октябре 1798 года в Станевичах, было учреждено Правительство суда черногорского и брдского (в народе именовалось «Кулук», что означало «трудовую повинность», так как его члены поначалу не получали зарплату.)» (1, стр. 79).
- 1798 год. «Император Павел I повелел учредить постоянное судилище под именем Кулук, состоявшее из 60 избранных старцев, и определил им на жалованье 2000 червонных. Почетные сии судьи должны были разбирать все гражданские и уголовные дела, но как с одной стороны судьи, получающие жалованье, производили в других зависть, и искательство сих мест причиняло беспорядки, а с другой и подсудимые, привыкшие по своему желанию выбирать себе судей, не соглашаясь подвергнуться суждению Кулука, то оное верховное судилище, по приказанию императора, на другой же год уничтожено» (14, стр. 15).
- 1798 год. «1798 г. декабря 24. — Всеподданнейший доклад Коллегии иностранных дел с изложением содержания прошений черногорского народа и митрополита о принятии Черногории под покровительство России и выдаче денежной субсидии.
Всепресветлейшему, державнейшему великому государю императору и самодержцу всероссийскому от Коллегии иностранных дел всеподданнейший доклад
В присланных на высочайшее в. и. в. имя от преосвященнаго митрополита черногорско-бердскаго Негоша и от общества тамошняго чрез архимандрита Букотича от 19 майя сего года прошениях, а равно и в данной ему от онаго митрополита инструкции, которую он в сию коллегию представил, между прочим просили оные о конечном и совершенном принятии их под высочайшее в. в. покровительство и защиту от иноверных держав, о приеме и отправлении здешними министрами — константинопольским, венским и неаполитанским, также и консулом рагузским — писем их, о пожаловании им портрета в. в., о выдаче им впредь за 6 лет пожалованной граматою от 9 июля 1715 года на Цетинскую обитель их милостины, также о пожаловании священнаго мира, несколько служебников и хиротонию архиерейскую (Помета на полях л. 50: На подлинном против пунктов по повелению е. и. в. написано тако).
По разсмотрении помянутых прошений Коллегия иностранных дел долгом своим поставляет в. и. в. представить, не благоугодно ли будет:
1. Всемилостивейше пожаловать черногорско-бердскому народу живописный портрет в. в. (К п. 1 на полях: Послать) [384]
2. Повелеть святейшему Синоду, дабы он из имеющейся в его распоряжении суммы выдал помянутому архимандриту Вукотичу для доставления к митрополиту своему вперед на 6 лет милостинныя деньги, кои граматою от 9 июля 1715 года на Цетинскую обитель им пожалованы, а равно отпустил ему часть священнаго мира по своему благоусмотрению, собрание разных церьковных книг, кои только для просвещения народнаго в религии потребны, и разной церьковной утвари, всего по цене на 2 тыс. рублей (К. п. 2 на полях: Выдать).
3. Предписать в. в. послу в Вене, также министрам в Константинополе и в Неаполе и генеральному консулу в Рагузе, дабы они с своей стороны оказывали им по их прозьбам в приеме и пересылке сюда писем их потребное пособие (К п. 3 на полях: Писать).
4. Заготовить высочайшую в. и. в. грамату к помянутому митрополиту с подтверждением всех последовавших от высокославных предков в. в. к черногорскому народу грамат, а равно и того благоволения в. в., которое в отправленной пред сим к ним в. в. грамате всемилостивейше им изъявлено и с обнадеживанием, что со стороны Австрии и Порты, конечно, никаковых притеснений в законных их правах зделано им не будет. Объявя при том, что касательно до прочих смежных народов, то храбрость воинства черногорскаго и единомыслие их, укрепленный пастырем столь почтенным, конечно, их обуздает, и что в прочем народ черногорский по нынешним обстоятельствам никакой опасности ожидать не может потому, что флот российский, обретаяся ныне в Средиземном море для преграждения замыслов нации, поправшей у себя и веру, и законы и везде оныя истребить желающей, не оставит в нужде всякую дать помощь народу черногорскому (К. п. 4 на полях: Послать грамоту в требуемом смысле).
5. Предписать находящемуся в Средиземном море вице-адмиралу Ушакову, дабы он отправил от себя в Черную Гору одного из находящихся под командою его штаб-офицера с личным изъявлением митрополиту и народу черногорскому монаршаго в. в. к ним благоволения (К. п. 5 на полях: Предписать) (1).
6. Не угодно ли также будет в. и. в. повелеть ежегодно производить им от монарших щедрот по 1000 червонных под названием пенсии или пособия для случающихся общенародных их надобностей (К п. 6 на полях: Отправлять).
7. А архимандриту Вукотичу сверх пожалованных ему от щедрот в. в. подарков дать золотой крест с такою же цепочкою на шею в знак высокомонаршаго благоволения (К п. 7 на полях: Дать крест)
Декабря... (Пропуск в тексте) дня 1798 года.
Помета под текстом:
Государь император доклад сей соизволил утвердить и приказал приступить к исполнению по оному. Повеление к вице-адмиралу Ушакову отправить штаб-офицера в Черную Гору посылается к нему прямо.
Действительный тайный советник Растопчин.
Его превосходительству вице-канцлеру 24 декабря 1798 г.
Над текстом: Копия.
ЦГИА СССР, ф. 796, оп. 79, д. 588, л. 50-53. Копия.
Опубл.: Драгович Ж. П. Черногория и ее отношения к России... — Русская старина, 1882, авг., с. 365-366.
1.В августе 1798 г. эскадра Ушакова вошла в воды Босфора, где она задержалась перед Буюкдере. Вскоре были начаты переговоры с Портой о совместном выступлении против Франции. В январе 1799 г. был подписан русско-турецкий союзный договор (История СССР от древнейших времен до наших дней. М., 1967, т. 4, с. 78-79). В марте 1799 г. был направлен 6 Черногорию из эскадры русского флота капитан-лейтенант Клопакис (Адмирал Ушаков.: Сб. док. М., 1956, т. 3, с. 56-57; Станиславская А. М. Россия и Греция в конце XVIII — начале XIX века: Политика России в Ионической республике 1798-1807 гг. М., 1976, с. 17-22 и др.)» (23).
- 1799 год. «Во второмъ посольстве въ Россiю 1799 г. въ числе разныхъ предметовъ, означенныхъ въ инструкцiи, поручалось выставить на видъ русскому правительству, съ одной сторону недобросовестность действiя сердаря Мины, съ другой – тотъ вредъ, который непоправимо будетъ нанесенъ темъ краямъ, если не остановить выселенiе изъ нихъ въ Россiю, что и было уважено русскимъ правительствомъ» (8, стр. 639).
- 1799 год. «1799 г. января 11, — Рескрипт Павла I государственному казначею Васильеву о назначении Черногории ежегодной субсидии.
Господин действительный тайный советник и государственный казначей барон Васильев! Всемилостивейше пожаловав грамотою нашею, данною сего числа черногорско-бердянскому славеносербских областей митрополиту Негошу и всему обществу и народу во уважение приверженности к нам по 1000 червонных на год повелеваем оныя им производить с 1 генваря сего 1799 года по прошествии каждаго года, предоставляя вам чрез посла нашего в Вене или иначе по усмотрению вашему деньги сии в Черную Гору исправно доставлять. Пребываем Вам благосклонны. На подлинном подписано собственною е. и. в. рукою тако:
Павел.
Генваря 11-го дня 1799 г. С. Петербург (1).
Над текстом: Копия.
Помета под текстом: Отправлен к нему 11 генваря 1799 года.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1799-1800 гг., д. 31, л. 4. Копия.
1. С момента установления субсидия исчислялась в 1 тыс. червонных (3 тыс. руб.), что равнялось 1 тыс. цекинов или 4 тыс. австрийских флоринов. Затем ее размер увеличивался: в 1837 г. — до 22 857 руб. серебром или 80 тыс. ассигнациями (9 тыс. цекинов), 1872 г. — 46 тыс. руб. и в 1902 г. субсидия была увеличена до 500 тыс. руб. (ЦГВИА, ф. Главное управление Генерального штаба, оп. 1, д. 831, л. 137-139)» (23).
- 1799 год. «1799 г. февраля 9 — Рапорт Московской синодальной типографской конторы в Синод об отпуске черногорскому архимандриту С. Вукотичу церковных книг.
Святейшему правительствующему Синоду Московской типографской канторы рапорт.
Сего 1799 года генваря 24-го дня присланным е. и. в. из святейшаго правительствующаго Синода в типографскую кантору указом велено требуемые черногорским и бердским славеносербских областей преосвященным митрополитом Негошем книги, потребные для просвещения народнаго, присланному от него, преосвященнаго, архимандриту Вукотичу отпустить из сей канторы с распискою по цене на 200 рублей те только, которые от него, архимандрита, назначены будут, и по выдаче их репортовать святейшаму Синоду. Означенные ж деньги 200 рублей по взнесении их в святейший Синод имеют быть причислены к тамошней типографской сумме. А сего февраля 7-го дня, явясь в типографскую кантору, означенной архимандрит Стефан Вукотич подал потребным ему книгам, состоящим в продажном переплете, из разных званий больше по одному екземпляру каждаго суммою на 200 рублей реестр и требовал отпуску оных. По которому реестру те требуемыя им книги на означенную двухсотнорублевую сумму в силу вышепрописаннаго из святейшаго Синода указа по записке в расход ему, архимандриту, из типографской казны того ж числа отпущены с роспискою. О чем святейшему правительствующему Синоду типографская кантора благопочтеннейше и репортует.
Дмитрий Ульянинский, Михайло Протопопов
Секретарь Степан Щепкин
Регистратор Мартин Якимов
Февраля 9-го дня 1799 года.
Помета над текстом: Получен февраля 26-го 1799 года. Записав, доложить.
Помета внизу л. 77: Слуш[ан] 4 апреля 1799.
ЦГИА СССР, ф. 796, оп. 79, д. 588, л. 77-77 об. Подлинник» (23).
- 1799 год. «1799 г. марта 22. — Указ Синода в Коллегию иностранных дел о выдаче архимандриту С. Вукотичу денежной субсидии для Цетинского монастыря, церковной утвари и книг.
Указ е. и. в. самодержца всероссийскаго из святейшаго правительствующаго Синода в Коллегию иностранных дел.
Сего года генваря 8-го дня в присланном в святейший правительствующий Синод оная коллегия доношении, прописывая из высочайше конфирмованного е. и. в. в 24-й день декабря прошлаго 1798 года поднесеннаго от оной коллегии по поводу присланных к е. в. от черногорскаго и бердскаго славеносербских областей преосвященнаго митрополита Негоша [389] ж всего общества чрез архимандрита Вукотича прошений всеподданнейшего доклада 2-й пункт, коим представлено, дабы святейший Синод из имеющейся в его распоряжении суммы выдал помянутому архимандриту Вукотичу для доставления к митрополиту своему впредь на 6 лет милостинныя деньги, кои грамотою от 9 июля 1715 года на Цетинскую обитель их пожалованы, а равно отпустил ему часть священнаго мира по своему благоусмотрению собрание разных церковных книг, кои только для просвещения народнаго в религии потребны, и разной церковной утвари, всего по цене на 2 тыс. рублей.
Представляя, что в числе помянутой утвари должна быть и архирейская хиротония и что на повеленные 2 тыс. рублей, следующие на показанные вещи, по имянному е. и. в. указу отпущены из Кабинета е. в. и чрез присудствующаго в Азиатском оной коллегии департаменте господина действительнаго статского (Далее зачеркнуто: а ныне тайнаго) советника Лашкарева вручены синодальному члену преосвященному Гавриилу, митрополиту новгородскому и санкт-петербургскому и кавалеру (Далее зачеркнуто: а притом упомянутая коллегия), просила, дабы известить ее, какия имянно вещи помянутому архимандриту отпущены будут. Синодальный же член преосвященный Амвросий, архиепископ казанский и кавалер, святейшему Синоду объявил, что из показанной доставленной к помянутому синодальному члену преосвященному новгородскому и кавалеру суммы 2 тыс. рублей на зделание тех ризничных вещей употреблено 1867 рублей 50 копеек, а за тем состоит в остатке 132 рубли 50 копеек. И оная ризница помянутым (Далее зачеркнуто: тайным) г. действительным статским советником Лашкаревым принята с распискою, а притом-де он, господин Лашкарев, просил его, преосвященнаго, чтоб означенному архимандриту Вукотичу отпустить требуемых митрополитом черногорским книг на 200 рублей, в число коих к вышепоказанным остаточным недостающее количество 67 рублей 50 копеек от него, господина Лашкарева, доставлены в святейший Синод. И почему посланными из святейшаго Синода указами предписано было: московским св[ятейшаго] Синода и типографской конторами — первой — положенные грамотою от 9 июля 1715 года на Цетинскую обитель милостинные деньги впредь на 6 лет, полагая на каждые 3 года по 500 рублей, всего 1000 рублей, выдать помянутому архимандриту Вукотичу из той канторы из отпускаемой в оную от тамошнего для статных сумм казначейства по палестинскому штату на милостинные дачи пятитысячнорублевой суммы, а равно и святого мира одну четверть ведра, а последней — отпустить требуемых черногорским митрополитом книг, потребных для просвещения народного, по ценам на 200 рублей, какие показанным архимандритом назначены будут. Что же как святейшему Синоду репортами из оных кантор представлено и исполнено, какия же имянно ризничныя вещи зделаны и упоминаемым господином (Далее зачеркнуто: тайным) действительным статским советником Лашкаревым взяты, оным прилагается при сем опись.
1799 года марта 22-го дня.
Помета под текстом: Подлинный указ за скрепами господина обер-секретаря Василия Савицкаго, секретаря Василия Морошкина, за справою регистратора Якова Гиновскаго отдан в регистратуру.
ЦГИА СССР, ф. 796, оп. 79, д. 588, л. 81-82. Отпуск с правкой» (23).
- 1799 год. «В грамоте Павла I от 11 января 1799 г. императорский двор, кроме выделения денежной помощи, взял на себя и обязательство по защите интересов Черногории, посредством своих дипломатических представителей в Константинополе и Вене. В грамоте давались и особые гарантии защиты Черногории от французов. В документе содержались заверения, что ей не угрожает никакая опасность, поскольку русский флот находится в Средиземном море – «в целях действий против народа, который всегда стремится уничтожить законный порядок и наносит вред христианской вере (Политические и культурные отношения России с южнославянскими землями… С. 387.).
Тот факт, что обещания императора, содержавшиеся в грамоте, не носили чисто декларативного характера, подтверждает и то, что тогда же, 11 января 1799 г., особым царским рескриптом русскому посланнику в Вене А.К. Разумовскому были выданы инструкции, касающиеся защиты интересов Черногории, в связи с расширением австрийской власти в Далмации. Под той же датой направлен и рескрипт чрезвычайному посланнику в Константинополе В.С. Томари с приложением копий рескрипта Павла I А.К. Разумовскому и его грамоты черногорцам. Затем ему было отправлено и письмо вице – канцлера В.П. Кочубея, посланное владыке Петру I 18 января 1799 г., дабы он согласовал свое поведение в Порте с основным содержанием этих документов. Русское правительство при этом выражало уверенность, что османская политика по отношению к Черногории не будет «такой жестокой, как ранее», и турки не будут больше «притеснять народ черногорский», а представителю России было предписано «дружеским участием, в случае необходимости, выступать в пользу этого народа» (Политические и культурные отношения России с южнославянскими землями… С. 387.)» (7, стр. 50 - 51).
- 1799 год. «1799 г. сентября 10. — Письмо Петра I Петровича Негоша вице-канцлеру В. П. Кочубею с благодарностью за полученные награды и с просьбой о передаче Павлу I трофейных турецких знамен и оружия.
Ваше высокопревосходительство, милостивый государь!
Сколь чувствительно вы мене одолжили благоприятнейшим и почтительнейшим вашим письмом от 20 майя изшедшаго года с препровождением при оном высочайшей е. в. всемилостивейшаго государя императора собственноручной граматы. жалованные мне кавалерские знаки ордена святаго Александра Невскаго и в знак особливаго е. в. благоволения и милости к народу черногорскому и бердскому золотые и серебранные двух сортов медале по реестру чрез достойнаго и вернаго ходатая и соотечественныка нашего обер-воеводу графа Николая Черноевича-Давидовича того ж года августа 22-го числа при публичном Националном собрании исправно щастие имел получить (1).
Но не имея ныне достойнаго вам, милостивый государь, принести благодарения за отличнейшее ваше ко мне благорасположение, кое обычно распростирается, руководствуя премудро в деле полезнейшаго нам производства, что посредством вашего ходатайства оное восприяло благополучное возпешествование, и за оказанную вами благопризрительность отцу архимандриту Стефану Вукотичу, простираю благодарственный опыт моей к вам чистосердечной искренносты. Поелику силы моего могущества оскудевают пред всемерною добродетелию вашего совершенства, сие то щастливое преимущество делает мене славным и ободряет к предидущым моим предприятиям по причине дружелюбнаго вашего снисхождения, кое [392] впечатленно от природы в чистейшей вашей души подаёт оное совершенную мне доверенность, что письмоподатель сей, господин Черноевич, будет иметь честь уведомить вас о всём том, чем от здешнего националнаго собрания совершенно уполномочен (2). Прошу принять его справедливый представления на щет моей благодарность понеже он по усердию к отечеству всё время здесь его пребывания деятелностию своею, самою справедливостию доволно оказал хороших услуг, относящихся ко всероссийской ползе в разных случаях, как его письма к вашему высокопревосходительству свидетельствуют, и тем самим заслуживает крайнее уважение. И что возложенная от Националнаго собрания на его комиссия во изъявление усерднейшаго их высокопочитания к священному тому престолу при сем подносит е. и. в. военнопленных 12 знамен и саблю Магмут-визира албанскаго, приобретенные на двократных военных действиях от войск упомянутаго визира в 796 годе, которые покор[н]ейше прошу соуместно с ходатаем нашим публичным образом представить е. в. императору. Что я сие одолжение ваше приобщу к безчисленному множеству прежних милостей ваших, естли к тому судба благополучной открыет успех. Находя же за полезное равномерно и о сердаре герцеговатском, депутате Мине Лазаревиче вам изъявить, о прекращении коварнаго его злоупотребления обстоятельно в наставлении изъясняет.
О совершеной же дружбе прошу принять уверение, что я с истинным моим к вам благопочитанием и усердием честь имею пребыть вашего высокопревосходительства, милостиваго моего государя покорний слуга м[итрополит].
Петр Петрович Негош.
Сентябра 10-го 1799 года. В Чёрной Горе.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1797-1799 гг., д. 31, л. 5-6. Подлинник.
1. Николай Чиркович (уроженец Подгорицы), известный под именем Давидовича- Черноевича, дважды по поручению митрополита Петра I Петровича посетил Россию (в 1797 и 1800-1803 гг.) в качестве «ходатая за черногорские интересы». В Черногории ему было присвоено звание обер-воеводы (АВПР, ф. ГА1-8, 1803-1808 гг., д. 3, л. 29. Аттестат от 15 мая 1799 г.).
2. В августе 1798 г. на скупщине в Станевичах было принято решение вторично направить Давидовича в Петербург для переговоров с русским правительством. Ему было вручено полномочие с подробной инструкцией (опубл.: Павичевич Б. Политика цара Павла I премa Црной Гори..., с. 35-39).» (23).
- 1799 год. «1799 г. ноября 19. — Письмо Петра I Петровича Негоша и. д. вице-канцлера Н. Н. Панину о поднесении Павлу I трофейных турецких знамен и с просьбой о высылке очередной денежной субсидии.
Сиятельнейший граф, милостивый государь!
Отправленный сего года в сентябре месяце от черногорскаго публичнаго собрания к е. в. императору с благодарными письмами по двум высокомонаршим собственноручным жалованным черногорскому народу покровительствуемым грамотам обер-воевода, ходатай и соотечественнык наш граф Николай Черноевич-Давидович, снабденный от здешнего Националного собрания полномочным наставлением. И в знак всеусерднейшаго нашего благодарения чрез упомянутаго Черноевича отправление е. и. в. военнопленных 12 знамен и саблю Магмут-визира албанскаго, приобретенные на двократых в 796 годе военных действиях 1. [393]
А как принял я известие, что его сиятельство предместник ваш граф Виктор Павлович, господин Кочубей, получил отставку, которому отправлять все дела наши были поручены, ныне же по выдимому предмету оное дело совершенно принадлежит к вашему сиятельству, которое по приезде в Санкт-Петербург ходатай наш граф Черноевич-Давидович имеет вам вручить. И к доставлению онаго с делом к е. в. на щет моей благодарно[с]ты употребет обичнаго вашего человеколюбия и во отправлении по оному представительством вашим подадит могущественную руку помощи. Относительно же определенная по высочайшей второй грамоты черногорскому народу в ежегодное течение сумма по 1000 червонцов, о которой не означенно, в каком имяно месте оную получать, а о удобнейшей нам способносты всепокорнейше прошу асигновать для приему в Рагузе с государственнаго консулата.
Простет великодушно, сиятельнейший граф, предприемлемое дерзновение, хотя и не имел я доселе случая кратко с вами обходит[ь]ся, но лаская притом себе надеждою впредь располагаемаго вашего ко мне усерднейшаго благотворытельства, кое сохраняя в ненарушимом покое, имею честь к особе вашей пребыть с истинным высокопочитанием и с совершенною преданностию, сиятельнейший граф, милостивый государь, вашего сиятельства покорнейший слуга и богомолец митрополит.
Петр Петрович Негош
Ноября 19-го 1799 го[да] в Черной Горе.
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1797-1799 гг., д. 31, л. 19-20. Подлинник» (23).
- 18 век. «В черногорском эпосе присутствует и русская тема, поскольку история русско - черногорских отношений в XVIII в. давала певцам богатый материал для ее разработки. Так, в одной из лучших песен этого цикла «Иво Подгорица и Мехмед Арапин» традиционный для всего южно - славянского эпоса сюжет о поединке с чудовищем получил новое освещение в специфически черногорском духе. Мифологические события, описанные в песне, хронологически относятся к концу XVIII в. Специфика данной песни в том, что притеснения со стороны Арапина - чужеземного насильника - претерпевает здесь «Московия славная», которую Арапин обложил непомерной данью. По сюжету спасителем русской земли оказывается черногорский юнак Иво Подгорица, за помощью к которому обращается «русинска царица». В песни есть эпизод встречи Иво с царицей, которая, принимая его, спрашивает:
Скажи правду, заклинаю тебя твоим здоровьем:
Что за место Подгорица
И благодатная Зета?
И какова церковь в Цетинье?
Иво описывает царице красоту Черногории, рассказывает о страданиях, которые терпит его родина от турок.
В Петербурге Иво вступает в поединок с Арапином, отрубает ему голову и с щедрой наградой возвращается домой.
Исследователь черногорского эпоса Б.Н. Путилов справедливо отмечал, что для черногорцев, находившихся в состоянии постоянной борьбы с турками и получавших в этой борьбе поддержку от России, особого значения был исполнен сюжет о помощи их юнака попавшей в беду русской земле (См. текст песни: Ровинский П.А. Черногория в ее прошлом... Т. II, ч. III. С. 457 - 462. Литературный анализ этой песни и русской темы в целом см.: Путилов Б.Н. Героический эпос... С. 40 - 41, 168 - 169; Ровинский П.А. Черногория в ее прошлом...Т. II, ч. III. С. 462 -463; Бажова А.П. Русско - югославянские отношения во второй половине XVIII в. М., 1982. С. 138 - 139; Политические и культурные отношения... С. 295.).
Любопытно, что этот герой черногорского эпоса имел своего реального прототипа. Согласно народному преданию, житель Подгорицы Иво убил в ссоре турка, был вынужден покинуть родину и, в конце концов, добрался до России. Там он поступил на военную службу, получил от Екатерины II награды и земли, стал графом и помещиком Харьковской губернии. Несомненно, это был переселившийся в Россию вместе с другими черногорцами в конце 50 - х годов XVIII в. Иван Подгоричанин, впоследствии генерал - майор русской службы, активный участник русско - турецкой войны 1768 - 1774 гг.» (3, стр. 340).
- 1799 год. «Для того чтобы государственные органы могли функционировать, необходимо было их финансировать. На содержание правительства и суда шли суммы из денег, попадавших в казну в качестве штрафов. Но главным источником финансирования были субсидии России, рассматриваемые митрополитом Негошем как необходимое средство для поддержания государственной организации в Черногории. В сентябре 1799 г. митрополит сообщал черногорскому посланцу Н. Черноевичу - Давидовичу (Чирковичу) в Петербург: «Определяемая в ежегодное течение по 1000 червонцев сумма денег имеет быть здесь употребляема во общую пользу для содержания в судах достойно определенных старшин» (АВПРИ. Ф. Сношения России с Черногорией. 1799 - 1800 гг. Д. 31. Л. 7.). Причем наряду с денежными суммами, получаемыми непосредственно от русского правительства, существовала еще такая форма дотации, как денежные пожертвования Цетинскому монастырю русским Синодом» (3, стр. 382).
- 1799 год. «Сам же Петр I Негош на одной из скупщин в 1799 г. объявил себя «явным неприятелем Австрийского дома, преданным по смерть России»» (3, стр. 386).
- 1800 год. «1800 г. октябрь, — Прошение Н. Черноевича-Давидовича Павлу I с проектом мер по укреплению политического и военного положения Черногории.
Всеавгустейший монарх!
Будучи избранным в моем отечестве от всего общества для принесения в. и. в. за всевысочайшия милости, которыми мы под покровительством великодержавнейшаго скипетра вашего пользуемся, и для испрошения еще нужнаго ко всеобщей нашего отечества пользе, сопряженной и с российскою, преданнейше прошу, дабы всемилостивейше благоволено было:
1. Повелеть изыскать средство для присоединения Бокесской провинции к Черной Горе, ибо народ, в оной обитающий, австрийцами не завоеван, а против всех прав Французскою республикою им отдан. Да и сам бокесской народ, будучи очень недоволен их правлением, того желает, чрез которое соединение и открытие публичнаго правления нашему черногорскому народу оказано будет вящшее покровительство, а для России великая польза, ибо мы тогда приобретем приморския гавани, в которых российский флот не только во всяком случае может иметь совершенное пристанище, но еще может снабжаться как провиантом, так и людьми, могущими быть употребляемыми для десанта и знающими искуство мореплавания, что можно видеть и из прошедшей войны с Оттоманскою Портою, в продолжение которой знатная часть людей на российском флоте была из славян бокесских. И таковое наше положение прекратит все намерении австрийскаго двора, касающияся до разных турецких владений, ибо австрийцы все средствы употребляют на присоединение к себе Албании, к чему и албанский паша, будучи недоволен своим султаном и обольщен от [394] австрийскаго двора великими обещаниями, охотно приступает. Но в разсуждении положения нашей Черной Горы делать им сего неудобно, о каковом их намерении узнали мы чрез посредство бывшаго при конференциях между албанскаго паши и австрийскаго находящагося в Бокесской провинции коменданта из христиан, дрогомана их.
2. Естьли невозможно присоединить Бокесскую провинцию, то, по крайней мере, заставить австрийцов, чтоб нам была возвращена завладенная неправильно Венецианскою республикою часть оной, как в поднесенном мною плане показано, где также находится одна гавань, называемая Траште, которая для того венецианцами отнята, дабы мы посредством оной не могли принимать россиян, к нам приезжающих.
3. Позволить нам в Черной Горе иметь флаг российской в знак того высочайшаго покровительства, которое в. и. в. нашей нации даровать соизволили.
4. Народы, которые пожелают к нам присоединиться, позволить нам принимать и пользоваться им равным с нами покровительством России.
5. Коммерция наша, отправляемая в чужих краях морем и сухим путем, была б под защитою России и пользовалась бы правами наравне с природными россиянами.
6. Как не безизвестна в. и. в. привязанность вообще всего славянскаго народа к высочайшему двору вашему по единоверию и единоязычию, которыя к избавлению своему от турецкаго ига всю свою надежду полагают на в. и. в. чрез посредство нашей Черной Горы, яко единой остаток вольнаго народа изо всего славянскаго, которую мы храбростию своею сохраняем без мала 400 лет. Но могли ли бы оне иметь каковую-либо надежду быть причисленными к вернопреданным в. в.? Естьли бы исполнились вредныя противу нас австрийскаго двора намерении, к исполнению которых не преставая никогда всевозможное старание оне употребляют, дабы чрез сие разстроить благонамерение в. и. в., клонящееся к избавлению вышеупоминаемых народов, почему для сохранения онаго и нашей безопасности нужно нам для вновь учреждения во владении нашем разных необходимо нужных военных и гражданских заведений и распорядков к общему благоустройству 80 тысяч червонных. А для вновь ныне нами заводимой гвардии из присоединяющихся к нам наших же соотечественников, бывших в венецианской службе офицеров и протчих чинов, знающих военную службу 10 тысяч ружей со штыками и таковое ж число лядунок и артилерийских орудий 12, 6 и 3-фунтовых пушек каждаго сорта по 10 и мартиров 10 же. Сии орудии нужны как для оной гвардии, так и для протчаго войска, а для возобновления пороховых наших заводов на 10 мельниц нужных чугунных инструментов, что все и повелеть отпустить деньги из казны с возвращением оных ежегодно по назначенному количеству. Естьли на сие не будет соизволения, то заменять оныя производимыми нам в пенсию по 1000 червонных оружии из стараго штата российских войск, а на пороховой завод инструменты, откуда заблагоразсуждено будет и на какую сумму всего онаго составит, причислить оную к вышепоказанной долговой, отчего и можем притти гораздо в лучшее состояние и сверьх нашей безопасности от австрийцов можем при перьвом открытии между Турецкою и Российскою империями войны к вспомоществованию России во всякой исправности готовыми.
7. Снабдить нас двумя малыми типографиями, из которых одна была бы церковная, а другая гражданская, и к тому некоторое число гражданских книг, могущих служить для училищ, а также и необходимо нужным военным запасом, как-то порохом и свинцом, и оное все также причислить к вышепоказанной долговой сумме 80 тысяч червонным. Сей военной запас необходим за лучшее получить из города Николаева, в котором [395] нужда наша превосходит все протчие, потому что продажа онаго как с австрийской, так и турецкой стороны совершенно запрещена, то мы доставать онаго ниоткуда и не можем. А как французы во время бытности своей в Италии сделали в нашем владении десант, то в разсуждении вновь ими оного завоевания легко могут и опять оное же сделать. А мы, желая отражать их, как и прежде, опасаемся недостатка в порохе. Впредь же для легчайшаго доставления себе онаго так, как вышепомянуто, намерены мы вновь завести в отечестве свои заводы, то для лучшаго в оном успеха повелеть мне взять с собою человека, обращавшагося в сем мастерстве, а также и другова для типографии.
8. Назначенной нам от в. и. в. в знак благоволения портрет повелеть препроводить до города Николаева по почте, откуда по возвращении моем могу взять с собою на корабле, на котором имею отправиться в мое отечество, которое видеть оной нетерпеливо желает, для коего еще прежде моего отъезда приуготовлено в присудственном месте, где его намерены поставить, место и котораго присудствие в отечестве моем утвердит совершенную преданность России.
9. По обратному моему из России пути повелеть кому следует, дабы я в городе Николаеве мог купить невозбранно для обуви наших войск небольшое количество кож, в чем имеем крайнюю нужду.
10. По прозьбе митрополита Цетинскому монастырю пенсии сверьх положенной 500 рублей в три года кому следует повелеть всемилостивейше прибавить и также находящегася в Москве отставного полковника Фому Марошевича, урожденца Черной Горы, по желанию его отправить в отечество.
11. Назначанную нам пенсию от в. и. в. по 1000 червонных в год по случаю неполучения нами за 2 года в сходственность полученаго мною от митрополита письма всемилостивейше повелеть мне выдать, а на предбудущее время откуда оная, а равно и монастырская производимы будут, ныне ассигновать.
12. Находящаго[ся] в Рагузе при консуле коллежскаго ассессора Ямпольскаго, как нация наша видит всегдашнее его старание о пользе общей и привязанность к оной, то по прозьбе митрополита и оной всемилостивейше повелеть переименовать его консулом или чем-либо наградить и также позволить нам наградить его из числа всемилостивейше в. в. пожалованных и медалью.
13. В общих мирных с Франциею трактатах благоволено б было протчим дворам объявить высочайшаго двора в. и. в. к нам протекцию, а особливо австрийскому и турецкому — требованием от перваго уступления нам вышеупомянутой Бокесской области или, по крайней мере, чтоб возвращена была нам неправильно отнятая венецианами часть оной, называемая гавань Траште, а от втораго — о сей высочайшей вашей к нам протекции в своей империи публикования.
14. Позволить мне о всем, что усмотрю я в отечестве моем достойное примечания и клонящееся к пользе двора в. и. в., доносить и для того повелеть российскому консулу, в Рагузии находящемуся, дабы он посылаемые мною в. в. к министерству письма принимал и доставлял. За таковыя ж высокомонаршие к нам благоволении и милости обязываемся мы во всяком случае, когда только в. и. в. угодно будет, как и в прежнее время всегда к высочайшему двору в. в. вернопреданны были, выставлять по 40 тысяч войск наших сухопутных против неприятелей в. в., которые будут со всею ревностию для вас, великаго государя, жертвовать собою и которых мы сами собою в теперешнем нашем положении располагать можем, не включая тех народов, которые в союзе нашем к нам присоединиться могут. [396]
Всемилостивейший государь, в. и. в. верноподданный черногорский: обер-воевода и бывший венецианской служби полковник граф
Черноевич-Давидович
Октября... (Пропуск в тексте) дня 1800 года
АВПР, ф. Сношения России с Черногорией, 1799-1800 гг., д. 31, л. 66-71. Подлинник.
Опубл.: Драгович Ж. П. Черногория и ее отношения к России... — Русская старина, 1882, февр., с. 428-432» (23).
- 1800 год. «В начале 1800 г. в звании полномочного черногорского посланника в Петербург прибыл Н. Черноевич – Давидович (Чиркович). Ему были даны обширные инструкции, предписывалось обратить внимание русского двора на тот факт, что ранее Черногория имела выход к морю, но приморские территории были отторгнуты у нее венецианцами, а затем перешли в руки Австрии, в то время как население этих земель готово воссоединиться с Черногорией. Черногорский посланец информировал о том, что в случае войны России с Турцией славяне могут оттянуть на себя значительные военные силы. Но международная обстановка в Европе шла вразрез с такого рода предложениями, ибо Россия в союзе с Османской империей и другими государствами вела войну с Францией. Учитывая это обстоятельство, Черноевич – Давидович предложил подтвердить покровительство России черногорскому народу и «учредить при митрополите одну особу в российском чине».
В октябре 1800 г. Черноевич – Давидович обратился с прошением к Павлу I, где, среди прочего, зондировался вопрос о содействии России в присоединении к Черногории Боки Которской (АВПРИ.Ф. Сношения России с Черногорией. 1792 – 1799 гг. Д.24. Л. 17; Достян И.С. Описание Черногории… С. 316 – 317; Русская старина. 1882. Февраль, XXXIII. С. 428; Политические и культурные отношения… С. 393). Его благоприятное разрешение, казалось бы, стало возможным ввиду резкого обострения русско – австрийских отношений после Швейцарского похода А.В. Суворова (3, стр. 172). Однако для реализации этого плана не представилось возможности» (3, стр. 386 - 387).
- 1801 год. «В конце 1801 г. российским генеральным консулом в Дубровнике, Далмации и Боке Которской был назначен К.К. Фонтон. В его задачи входило укрепление консульской службы в связи с пребыванием в Восточном Средиземноморье русской военной эскадры под командованием адмирала Ф.Ф. Ушакова и напряженнием международной ситуации вокруг Черногории» (21, стр. 270).
- 1803 год. «В октябре 1803 г. Митрополит извещал российского консула в Дубровнике К.К. Фонтона: «…следствием изданного закона и по настоянию судей и прочего черногорского воинства захвачены были в разных преступлениях Монтенегринцы (черногорцы. – Ю.Б.), первые посажены были в тюрьму, а иные окованы были в железа, и по разиску дела и произобретении вины по закону некоторые с них осуждены, и сего октября 4 – го числа…аркибузированы (расстреляны. – Ю.Б.), а с прочими преступниками, кои смертной казне не подлежали, расправа и доправа по закону произведена с надлежайшею разсмотрительностью и по мере вины штрафовании денежным взысканием и удовольствием обиженных» (Црногорске исправе 16 – 19 виjека (Уредили Т. Никчевич и Б. Павичевич). Цетинье, 1964. Док. 126.)» (1, стр. 80).
- 1803 год. «Недовольство властью османов, набиравшее в 19 в. все большую силу в Герцеговине и Сербии, вызывало у черногорцев чувство искренней солидарности. С целью консультаций с российским двором владыка направил в 1803 г. в Санкт – Петербург своего представителя – пивского архимандрита Арсения Гаговича (В Санкт – Петербурге архимандрит обратился с просьбой о направлении Пивскому монастырю церковной литературы и царской грамоты взамен сгоревшей в 1792 г. при пожаре в монастыре Милешево. Просьба была удовлетворена. Император Александр I вручил Арсению Гаговичу архимандритский крест с бриллиантами, который тот по пути на родину оставил в монастыре Хиландар.), который проинформировал царя о настроениях сочувствия и стремлении черногорцев поддержать восставших. Но архимандрита предупредили о нежелательности поддержки восстания, которое, как тогда считали в Петербурге, в «сербском народе намеренно провоцируют французы»» (1, стр. 237).
- 1803 год. « под предлогом «собственных надобностей» вновь прибыл в российскую столицу С. Вукотич. Здесь в июне 1803 г. он подал на имя императора Александра I специальную записку, в которой заявлял, что владыка забросил церковь, не соблюдает религиозные обряды. С. Вукотич утверждал, что черногорские церкви и монастыри пусты, поскольку церковные вещи, присланные из России, не попали к богомольцам, но владыка их распродал, а деньги присвоил. Но не это было главным для русского двора. С. Вукотич уведомлял царя, что митрополит и его секретарь аббат Ф. Долчи «испытывают приверженность к французской республике», поддерживают связь с французскими эмиссарами, намереваются «продать Черногорию Франции за 25 000 дукатов» (С. Вукотич – Александру I, получена 28 июня 1803 г. //АВПРИ.Ф.ГА 1 – 8. 1803 – 1805 гг. Д.6.Л. 24; С. Вукотич – А.Р. Воронцову, 25 июля/7 августа 1803 г.// Там же. Л. 25 – 25 об.) (1, стр. 238).
- 1803 год. «Как следствие направленный владыкой в Россию вслед за С. Вукотичем сердар С. Пламенац, имевший задачу дезавуировать доносчика, был арестован уже в Одессе. Доставленный в российскую столицу под конвоем, он подвергся допросу членом коллегии иностранных дел Д.П. Татищевым и отправлен восвояси» (1, стр. 238).
- 1803 год. «въ Черногорiю прiехалъ Аббатъ Дольче. – Хитрый Аббатъ вошелъ въ доверенность къ Митрополиту, который полюбилъ его, нисколько не подозревая въ немъ Французскаго лазутчика, посланнаго съ целiю преклонить Черногорiю на сторону Французовъ или образовать въ ней партiи и темъ не дать возможности единодушно действовать за Россiю. Слухи объ этомъ дошли до Россiи. Въ конце 1803 г. посланъ былъ Русским Правительствомъ Графъ Ивеличь въ Черногорiю, предупредить и остановить заговоръ. Въ Высочайшей грамоте к народу Черногорскому (отъ 26 Октября 1803 г.) такъ сказано о Посольстве Графа Ивелича: «Встревожены мы были дошедшими до нас достоверными сведенiями, показавшими намъ, что властолюбiе иноземцевъ, подкрепляемое вредными замыслами некоторыхъ неблагонамеренныхъ людей изъ среды самыя Черныя Горы, угрожаетъ нашествiемъ своим народу Черногорскому и Бердскому и стремится низпровергнуть независимость его. – Желанiе Наше отвратить опасность сiю побудило Насъ отправить въ Черную Гору доверенную особу въ лице Нашего Генералъ – Лейтенанта Ивелича, съ препорученiями удостоверить народъ Черногорскiй во всегдашнемъ къ нему благоволенiи Нашемъ, открыть предстоящую ему гибель и показать путь, начертанный собственною его пользою и славою. Мы надеемся, что въ семъ подвиге нашемъ, доселе столь верный Намъ народъ Черногорскiй и Бердскiй найдетъ новый опытъ попечительности Нашей о благе его и полную будетъ подавать веру, что помянутый Генералъ Графъ Ивеличь ему отъ имени Нашего предлагать будетъ.
По прiезде Графа Ивелича въ Черную Гору, съ одной стороны были открыты намеренiя Аббата, а съ другой полная преданность Митрополита и народа Черногорскаго къ Россiи. Но народу Черногорскому было тяжело видеть подозреваемаго Россiею любимаго ими Митрополита. На общемъ сейме составили они оправдательную грамоту и послали также любимому ими Императору» (4, стр. 104 - 106).
- 1804 год. «М.К. Ивелич должен был также в случае подтверждения враждебных России связей митрополита с французскими эмиссарами добиться отстранения его от власти и отправить в Санкт – Петербург на суд Святейшего Синода (Подробнее о миссии М.К. Ивелича см.: Хитрова Н.И. Из истории русско – черногорских отношений в начале 19 века // Jугословенске землье и Русиjа за време првог српского устанка 1804 – 1813. Београд, 1983. С. 307 – 326; Аншаков Ю.П. Становление черногорского государства…С. 76 – 91.)» (1, стр. 239).
- 1804 год. «Когда же черногорцы узнали о содержании соответствующих грамот царя и Синода, «изобличавших» их владыку, последовала обратная реакция. Собравшаяся в Цетинье народная скупщина направила письмо М. Ивеличу, в котором призывала его приехать в Цетинье для честного разговора и «не пачкать грязью владыку – мученика» (Павичевич Бранко. Историjа Црне Горе. Кньига четверта. Том први. С.57 – 59.). В более жестких тонах было написано письмо русскому Синоду. В нем обращалось внимание на неправомерность Синода призывать к ответственности «архиерея, который не стоит под его властью» и вмешиваться «в наши дела, хотя никакой помощи нам до этого никогда не оказывал»» (1, стр. 239).
- 1804 год. «7/19 августа на сборе в Цетинье, в присутствии 1625 человек (Сведения о числе присутствующих, различны. Кроме указанной цифры, в русских источниках упоминается цифра в 1600 человек, а в источниках черногорского происхождения говорится, что в сборе приняло участие 2500 человек (АОНМЦГ. Ф. Петар I – 1804. 845 (Петр I - Александру I о том, что принял грамоту и огласил ее перед народом. 16/28.VIII.1804), с пением молитв, под залпы из 51 мортиры, звон колоколов и возгласы с выражением признательности русскому царю, Мазуревский передал грамоту «черногорскому и брдскому губернатору (гувернадуру) Вукале Радоничу, который, распечатав ее, прочитал собравшемуся народу. Затем Мазуревский зачитал императорский рескрипт графу Ивеличу. (АВПРИ. ГА. I – 7. 1803 – 1809. Д. 4 № 4 (Письма Правительства и митрополита Александру I).
Таким образом, черногорцы наконец, ознакомились с содержанием грамоты русского царя «Губернаторам и Воеводам Черногорским и Брдским Славяно – сербских областей», составленной почти за год до того (Грамота, которую привез с собой Ивелич, составлена 18/30 октября 1803 г. Александр I подписал ее 26 октября/7 ноября, а Ивеличу она была вручена 28 октября/9 ноября 1803 г.)» (7, стр. 117).
- 1804 год. «Уже говорилось, что после вручения императорской грамоты на сборе в Цетинье 7/19 августа 1804 г. (согласно принятому на нем решению) непосредственные отношения Правительства и митрополита с австрийскими властями прекращались. Это решение было озвучено и доводило до всех, что дальнейшие контакты между черногорскими властями и австрийской администрацией в Которе будут осуществляться через русского консула.» (7, стр. 172).
- 1804 год. «Имея в виду объем полномочий, которые черногорцы и брдчане доверили русскому консулу, обращение «Всему народу от черногорского Митрополита и Правительства объявление» от 14/26 августа 1804 г. было направлено в «каждую нахию, во все кнежины и села, а также на рынки и во все места», чтобы «каждый услышал и понял, о чем в этом письме говориться и что приказывается» (АВПРИ. ГА. 1 – 7. 1803 – 1809. Оп. 6. Д. 4. Л. 156; Милович J. Петар I Петрович Ньегош – писма и друга документа, грача. 1780 – 1820. Кнь. 1. С. 195.).
В преамбуле документа говорилось, что, «поскольку его величеству всемилостивейшему покровителю нашему, великому государю, императору и самодержцу всероссийскому Александру Первому было благоугодно устроить консульство в австрийском городе Котор и назначить русского по происхождению господина Алексея Иосифовича Мазуревского для защиты и любой необходимой и пристойной помощи нам и всему нашему черногорскому и брдскому народу, находящемуся под высокославным … его величества покровительством» (Милович J. Петар I Петрович Ньегош – писма и друга документа, грача. 1780 – 1820. Кнь. 1. С. 196.), то посредством этого «Объявления» дана возможность каждому «услышать и понять, о чем в этом письме говорится и что приказывается» (Милович J. Петар I Петрович Ньегош – писма и друга документа, грача. 1780 – 1820. Кнь. 1. С. 196.). В продолжении послания владыки конкретно определялись обязательства черногорцев и брдчан по отношению к русскому консулу, а также случаи, когда он может предоставлять им защиту. Все это было сформулировано в четырех отдельных пунктах «Объявления», а обязательства по соблюдению его положений представлены в форме приказа.
Прежде всего, утверждалось, что русского консула, «поскольку он находится на таком месте, где представляет лицо царя, нашего защитника и покровителя», обязаны «любить, уважать и достойные почести и уважение» оказывать «во всяком месте», и не только «господа чиновники, но и все остальные черногорцы и брдчане» (Милович J. Петар I Петрович Ньегош – писма и друга документа, грача. 1780 – 1820. Кнь. 1. С. 196.). Кроме того, в первом пункте «Объявления» их обязывали «слушать и выполнять» все то, что он «кому – нибудь прикажет, зная, что его приказы не могут служить ничему иному, кроме как общенародному миру и спокойствию и пресечению любого зла и смуты» (АВПРИ. ГА. 1 – 7. 1803 – 1809. Оп. 6. Д. 4. Л. 156; Милович J. Петар 1 Петрович Ньегош – писма и друга документа, грача. 1780 – 1820. Кнь. 1. С. 196.)» (7, стр. 120).
- 1804 год. «2 (14) октября 1804 г. с согласия австрийского правительства в Которе состоялось открытие российского консульства, которое возглавил А.О. Мазуревский» (1, стр. 240).
- 1804 год. «Объем обязанностей, которые при этом черногорцы возложили на А.О. Мазуревского, был действительно велик. Их описал владыка Петр 1 в письме Александру I от 16/28 августа 1804 г.: «Я и народ черногорский и брдский возложили на этого консула все наши дела с австрийским правительством и отреклись от того, чтобы иметь с этим правительством какие бы то ни было явные или тайные сношения, или переписку, кроме тех, которые будут вестись через указанного консула» (Милович J. Петар I Петрович Ньегош – писма и друга документа, грача. 1780 – 1820. Кнь. 1. С. 196.). Имелись в виду, следовательно, все «государственные дела» - как политического характера, так и касавшиеся отношений с соседями и защиты интересов черногорцев и брдчан на территории Австрии» (7, стр. 132 – 133).
- 1804 год. «По настоянию М.К. Ивелича и А.О. Мазуревского в ноябре 1804 г. в Цетинье под председательством губернатора В. Радонича состоялся суд над секретарем владыки аббатом Ф. Долчи. Он был обвинен в измене и приговорен к смертной казни, которую по ходатайству А.О. Мазуревского заменили пожизненным заключением» (1, стр. 240).
- 1804 год. «въ 1804 г. выселились изъ Черногорiи въ Россiю только 20 семействъ требьешанъ (Милак., стр. 167 -169)» (8, стр. 639).
- 1805 год. «в Черногорию решено было направить опытного дипломата С.А. Санковского, с прибытием которого (весной 1805 г.) русско – черногорские отношения вошли в нормальное русло.
С.А. Санковский, привезший с собой 3 тыс. дукатов в виде помощи Черногории за 1803 – 1805 гг., составил с А.О. Мазуревским благоприятный доклад о владыке и положении в Черногории. Русскому правительству было важно загладить предыдущий инцидент, за которым стояли общие для России и Черногории враги и их пособники из окружения владыки» (1, стр. 240).
- 1805 год. «Когда в январе 1805 г. царское правительство решило послать в Черногорию С.А. Санковского (П.А. Ровинский указывает, что С.А. Санковский был назначен уполномоченным лицом при владыке Петре I (Ровински П.А. Црна Гора у прошлости и садашньости. Т. 1. С. 548), в качестве «специального представителя» царя Александра I, то официально это не объяснялось неудовлетворительными результатами миссии Ивелича. Тогда считалось, что эти миссии не исключают одна другую, хотя их задачи частично совпадали» (7, стр. 186 – 187).
- 1805 год. «В работе «Черногория в 1805 г.» Д. Вуксан подчеркивает, что «с тех пор, как было открыто русское консульство в Которе», черногорцы не могли ездить в Россию без выданного консулом паспорта. … Хотя полномочия по выдаче паспортов не были отдельно указаны в «Объявлении», они в определенном смысле подразумевались, так как в то время, не имея своих паспортов, черногорцы путешествовали, в основном, с русскими» (7, стр. 122).
- 1805 год. «Отъ 20 Генваря 1805 года была получена новая грамота, успокоившая Черногорiю. Въ ней было сказано: «Желая при всякомъ случае подать вамъ опыты всегдашняго Нашего къ вамъ расположенiя удовлетворили мы охотно желанiю вашему относительно Митрополита, возвративъ Архипастырю сему Императорскую Нашу милость. Мы уверены, впрочемъ, что въ поведенiи какъ его, такъ всехъ Намъ любезныхъ членов Черногорскаго Правительства, не токмо не будемъ мы находить поводовъ къ сомнению, либо неудовольствию, но напротивъ сознавать будемъ въ нихъ всегда достойныхъ потомковъ техъ сыновъ Черногорскихъ, кои подали предкамъ Нашимъ первые примеры непоколебимой приверженности и преданности ихъ къ Россiйской Державе»» (4, стр. 106).
- 1805 год. «В январе 1805 г. император Александр I направил черногорцам грамоту, в которой в связи с начавшимися наполеоновскими войнами призывал их «вступить в борьбу» (Павичевич Бранко. Историjа Црне Горе. С.62.)» (1, стр. 241).
- 1805 год. «В письме Мазуревскому от 10/22 февраля 1805 г. владыка пишет, что венский двор, не признавая того, что Черногория находится под покровительством России, призвал генерала Бради и приказал ему войти с Боку Которскую с 8 000 «отборных» солдат. Он просил сообщить об этом Александру I, «высокославному нашему протектору», добавив, чтобы ему также передали, что австрийцы, ссылаясь на союз с русским двором, проявляют явные знаки недружелюбия по отношению к Черногории. Владыка высказывал и свое мнение, что Австрия, тайно подстрекаемая каким – то другим государством, желает «подлым образом» этот союз расторгнуть. Он пришел к такому выводу, полагая, что Вена не посмела бы выступать против союза, если бы за ней не стояло намного более сильное государство, которое ее и поощряет (Милович J. Петар I Петрович Ньегош – писма и друга документа, грача. 1780 – 1820. Кнь. 1. С. 203 – 204.)» (7, стр. 140).
- 1805 год. «Требования России обуздать воинственные настроения герцеговинцев и брдчан повлияли и на сдержанное отношение владыки к конкретным предложениям о более широком антитурецком выступлении балканских славян, включая те, что поступали через эмиссаров Карагеоргия – вождя Первого сербского восстания. Такую реакцию владыки мы отмечаем в начале 1805 г., после того, как в марте того года в Черногорию прибыл Дамьян Кутишанац с предложением о более тесных отношениях с Черногорией, в целях совместных действий против турок. Но Петр I не принял предложения присоединиться к сербским повстанцам, объясняя это необходимостью ждать «распоряжения из Петербурга»….
В соответствии с инструкциями, полученными от Мазуревского, владыка должен был иметь для такого сотрудничества одобрение русского правительства, которого он не получил ни в 1805 г., ни позже» (7, стр. 179).
- 1805 год. По Пресбургскому миру 1805 г. Австрия отдавала Франции Далмацию вместе с Которским заливом.
- 1806 год. «Стремясь распространить свою власть и влiянiе на целую Европу, Наполеонъ обратилъ свое вниманiе на Балканскiй полуостровъ и тутъ впервые пришелъ въ столкновенiе съ черногорцами.
Съ того момента, какъ черногоцы вместе съ русскими открыли первыя военныя действiя противъ французовъ въ Дубровнике, въ 1806 г., до окончательнаго удаления ихъ изъ Бокки и всей Далмацiи въ 1813 г., сношенiя эти были то враждебныя, то дружественныя, смотря по тому, какiя отношенiя были между Россiей и Францiей» (8, стр. 622).
- 1806 год. «… в январе 1806 г., на заседании Государственного совета рассматривалась особая записка А.А. Чарторыйского о задачах русской политики в Черногории, какие связывались с международным положением в юго – восточной Европе и ранними проектами создания независимых государств на Балканах под покровительством России. Сейчас рассматривалась возможность образования одного из таких государств – в составе Герцеговины, Черногории, Далмации и Которской области. Черногория, по мнению Чарторыйского, должна была стать центром военных действий русской армии (Достян И.С. Россия и балканский вопрос. С. 55; Она же. Проблемы создания независимых государств греков и южных славян в русско – балканских общественно – политических связях // Россия и Балканы. М., 1995. С. 41 – 47.)
Поводом для рассмотрения этого вопроса в Государственном совете была просьба черногорцев «о новом устройстве под особым покровительством России», прозвучавшая в связи с миссией С.А. Санковского и проектом государственного устройства Черногории, который был в конце 1805 г. послан в Петербург (Мурашова Ль. Нови подаци у Архиву спольне политике Русиjе//Историjски записи. Подгорица, 1992. Св. 1 – 4. С. 148 – 152.)» (7, стр. 184).
- 1805 – 1807 год. «Русский дипломат С.А. Санковский, выполнявший в Черногории и Которской области в 1805 - 1807 гг. различные поручения российского правительства, отмечал в донесении в МИД, что черногорский народ, собранный на «генеральный сейм... заступает лицо и имеет власть государя», и все распоряжения каких - либо иных органов правления считаются недействительными, «если оный народ их не утвердит; равно как без его согласия не могут существовать и быть постановлены законы; без его согласия не могут существовать и быть постановлены законы; без его ведомства не можно также иметь с чужестранными дворами сношения, и от его решения зависит, начать войну или сделать мир» (Достян И.С. Описание Черногории начала XIX в. в донесениях С.А. Санковского // Славяно - балканские исследования. М., 1972. С. 298)» (3, стр. 336).
- 1806 год. «Русское консульство в Которе свернуло свою деятельность вместе с прекращением австрийского управления в Боке. Официально это произошло в начале января 1806 г., когда русское правительство и приняло решение отозвать консула и закрыть консульство. Поскольку на Боку должен был распространиться суверенитет Франции, с которой Россия находилась в состоянии войны (из –за чего их дипломатические и консульские отношения были прерваны), такое решение было неизбежным (Павичевич Б. Црна Гора и Бока Которска од Пожунског до Тилзитског мира 1805 – 1807. С. 9)» (7, стр. 186).
- 1806 год. «Между темъ отъ Русскаго Посланника изъ Неаполя было получено высочайшее повеленiе – не оставлять Каттарской области и защищать ее отъ Французовъ. Отправив это известiе въ Черную Гору къ Г. Санковскому, Графъ Ивеличь созвалъ жителей Рисано (местечко близъ Каттаро), объявилъ имъ желанiе Россiи, и они все поклялись до последней капли крови защищаться отъ Французовъ…Между темъ Майоръ Милотичь былъ отправленъ къ Адмиралу Сенявину въ Корфу, съ просьбою прислать эскадру въ заливъ Каттарскiй. Рисано и Пастровичи отдались торжественно въ покровительство Россiи и послали объ этомъ грамоты въ Черную Гору къ Г. Санковскому» (4, стр. 107).
- 1806 год. «16 Февраля прибылъ изъ Корфу Капитанъ Белли на корабле «Азiя» съ однимъ фрегатом и гальотою подъ Кастельново. Объ этомъ сообщено было Рисанской общине, которая, поднявъ Русский флагъ, приготовилась къ битве.
18 Февраля, на корабль «Азiя» прибыли: Митрополитъ Черногорскiй съ Губернаторомъ Радоничемъ, Статскiй Советникъ Санковскiй и Графъ Ивеличь, и положили приступить къ военнымъ действiямъ. …вместо Австрiйского флага на стенахъ Кастельново былъ развитъ флагъ Русскiй. – Затем были переданы ключи Будвы и Каттаро и другихъ небольшихъ укрепленiй въ Каттарскомъ заливе.
На другой день въ Саввиномъ монастыре Митрополитъ Черногорскiй отпелъ хвалебное: «Тебе Бога хвалимъ», освятилъ знамена и произнесъ народу следующую речь:
«Выше желанiе исполнилось, храбрые Славяне! Вы видите среди насъ, давно жданныхъ вашихъ братьевъ, родныхъ вамъ по роду, Вере и храбрости. Благословенный Русскiй Монархъ принимаетъ васъ подъ свое покровительство. О, да будетъ благословенъ промыслъ Божiй, да будетъ памятенъ вамъ этотъ счастливый день! Но прежде, нежели передамъ въ ваши руки освещенныя знамена, клянитесь, что будете защищать ихъ до последней капли крови». Народъ клялся, восклицалъ: «да здравствуетъ Александръ!» а съ крепости раздавались пушечные выстрелы» (4, стр. 108 -109).
- 1806 год. «1806 года 19 февраля, Белли потребовал, «чтобы австрийское командование сдало все крепости Которского залива представителям бокельского народа» (Бажова 1992, с. 65). 21 февраля 1806 г. Бока Которская перешла под русское управление. (6, стр. 65).
- 1806 год. «7 Марта прибылъ Генерал – Маiоръ Мусинъ – Пушкинъ, съ двумя батальонами на трехъ военныхъ корабляхъ…15 Марта подошелъ въ Porta Rosa для обозренiя Каттарскаго залива и высадилъ въ Кастель – Ново 3 – й батальйонъ Витебскаго Мушкатерскаго полка…28 Марта Адмиралъ Сенявинъ отправился въ Трiестъ, а Экспедицiю, подъ начальствомъ Капитана Белли, послалъ для осмотра и занятiя острововъ Далматинскихъ» (4, стр. 109).
- 1806 год. «16 марта 1806 г. митрополит Петр был принят на флагманском корабле адмирала Д.Н. Сенявина, который, впервые оказавшись в Бококоторском заливе, назвал его «самым красивым фиордом на свете»» (1, стр. 242).
- 1806 год. «30 числа того же месяца они прибыли въ Курцолу и нашли тамъ Русскiй корабль Ярославъ…остров Курцола перешелъ въ руки Русскихъ» (4, стр. 110).
- 1806 год. «Ивелич поднялся на борт «Азии», которая вышла из Бококоторского залива 28 марта/19 апреля 1806 г. Через два дня «Азия» дошла до Корчулы и присоединилась к кораблю «Ярослав», который был направлен туда ранее, чтобы захватить укрепление, где размещался французский гарнизон в 300 человек (АВПРИ. ГА. 1 – 7. 1803 – 1809. Д. 4 (п.6). Л. 8 – 8 об.). По прибытии «Азии», оба корабля бросили якорь под крепостью и открыли огонь из пушек. Поскольку рядом с Корчулой находились и девять торговых судов с черногорцами, готовыми к завоеванию Далмации, французы в крепости подняли белый флаг в знак капитуляции. Французский гарнизон был взят в плен и над крепостью поднят русский флаг. При этом захвачено 13 орудий и немало новых шлюпок (там же)» (7, стр. 195).
- 1806 год. «Сенявинъ, …с флотомъ пошелъ къ Рагузе (1 Iюня); потомъ, соединившись съ Митрополитомъ, решился напасть на укрепленiе на горе Бреатъ и островъ Св. Марка… 4 Iюня Генералъ – Маiоръ Князь Вяземскiй, Шефъ 13 – го Егерскаго полка съ батальйономъ своего имени, пришелъ изъ Корфу въ Цавтатъ и оттуда на ладьяхъ переехалъ къ Рагузе и соединился съ войсками Владыки.
На другой день, въ 4 часа утра, по данному знаку, 5 Русскихъ кораблей подошли къ Рагузе, а канонирскiя лодки къ острову Св. Марка (Lacroma). Контръ – Адмиралъ Сорокинъ открылъ пальбу по крепости. Въ этотъ день было славное для Черногорцевъ и Русскихъ сраженiе…Укрепленiя на горе Бреатъ были взяты» (4, стр. 111 -113).
- 1806 год. « В сентябре 1806 г. русские корабли при поддержке отрядов черногорцев и бокельцев разбили французские войска под командованием маршала О. Мармона у мыса Пунто д’Остро в районе Герцег – Нови.
… Эти события нашли отражение в стихотворении П. Мериме «Черногорцы», которое в переводе А.С. Пушкина названо «Бонапарте и черногорцы». Приведем из него лишь две строфы:
«Черногорцы? что такое?» -
Бонапарта вопросил:
«Правда ль: это племя злое
Не боится наших сил?»
Их полковник повалился,
С ним сто двадцать человек.
Весь отряд его смутился,
Кто как мог пустился в бег» (1, стр. 242).
- 1806 – 1807 год. Один год (1806 - 1807) в Герцег - Нови введенно российское покровительство.
- 1806 год. «Бокелей не заставляли принимать участие в тяжелых работах по восстановлению крепостей. Русские моряки заботились о их безопасном передвижении по морю. А Сенявин лично решал все конфликты совместно с представителями местной власти. Вот, что пишет Сенявин Александру I: «Они все повторяли, что, будучи единоверные и единоплеменные с россиянами, за истинное поставляют себе благополучие быть ныне под одною же властью вашего императорского величества» (Громыко, Нарочницкий 1963, с. 117)». (9).
- 1806 год. «вдругъ пришло известiе отъ уполномоченнаго Русскаго Графа Мочениго, изъ Корфу, что Али – Паша взялъ Превезу и вместе съ Шермитъ – Беемъ хочетъ ударить на Iоническiе острова; Вице – Адмиралъ долженъ былъ возвратиться въ Каттаро, чтобы оттуда итти въ Корфу; на пути онъ взялъ островъ Браца. Сенявинъ, отправившись въ Корфу (1807 г. 13 Генваря), оставилъ начальство надъ флотомъ въ Адриатическомъ море Капитану Баратынскому. Митрополитъ двинулся въ Каттаро, чтобы защищать его отъ непрiятелей. Г. Санковскiй былъ сделанъ Гражданскимъ Губернаторомъ Каттарского Округа, а Полковникъ Книперъ предводительствовалъ Русскимъ сухопутнымъ войскомъ» (4, стр. 118).
- 1806 год. «25 июня главнокомандующий послал в порт Санта Кроче контр адмирала Сорокина с 3 кораблями для порядочного размещения войск, а сам на корабле «Селафаиле» отправился прямо в Катаро для сделания там распоряжений и предупреждения всяких беспокойств по случаю известной уже жителям сдачи области их австрийцам, а потом и французам. По прибытии его в Кастель Ново народные депутаты от 8 коммунитатов подали письмо следующего содержания:
Ваше Превосходительство!
Наш препочтенный Начальник и Покровитель!
«Услыша, что Государю Императору угодно область нашу отдать Французам, мы именем всего народа объявляем: не желая противиться воле Монарха нашего, единодушно согласились, предав все огню, оставить отечество и следовать повсюду за твоим флотом. Пусть одна пустыня, покрытая пеплом, насытит жадность Бонапарте, пусть он узнает, что храброму Славянину легче не иметь отечества и скитаться по свету, нежели быть его рабом. Тебе известна любовь и преданность наша к Монарху нашему, ты видел, что мы не щадили ни жизни, ни имущества для славы России; к тебе же благодушный великий Амирант наш (так обыкновенно называли адмирала), именем старцев, жен и чад наших прибегаем и просим, предстательствуй у престола Монарха милосердого и сердобольного, склони его к молениям нашим, да не отринет от народа ему верного, народа, жертвующего достоянием и отечеством, любезным каждому гражданину, для малого уголка земли в обширной его Империи. Там под его державой в мирном и безопасном убежище уверены будем, что святотатственная рука грабителей Европы не коснется праха костей наших, и там, посвятив себя службе нового, но родного нам отечества, мы утешимся, позабудем потери наши и вовеки благословлять будем имя его. Если же противно ожиданию и надежде, мы должны повиноваться злейшим нашим врагам, врагам веры и человечества, если ты не можешь позволить нам следовать за тобою, то останься спокойным зрителем нашей погибели. Мы решились с оружием в руках защищать свою независимость и готовы все до единого положить головы свои за отечество. Обороняя его, пусть кровь наша течет рекой, пусть могильные кресты свидетельствуют позднейшему потомству, что мы славную смерть предпочли постыдному рабству и не хотели другого подданства кроме Российского».» (14, стр. 116 – 117).
- 1807 год. «2 апреля, 1000 человекъ регулярнаго войска, подъ предводительствомъ Полковника Забелина, изъ Рисана двинулось къ Никшичи; въ тоже время пошли туда и Черногорцы, подъ предводительствомъ Митрополита. Другая часть Русскихъ войскъ, подъ начальствомъ Полковника Радуновича, вместе съ Приморцами, изъ Кастель – Ново двинулась къ Требиню. Но этотъ походъ окончился небольшими стычками. 19 Мая вновь ходили союзныя войска подъ Клобукъ: ибо къ Туркамъ подоспели въ помощь Французы, и вместе съ темъ они грозили взять Каттаро» (4, стр. 119).
- 1807 год. «Несмотря на героизм, проявленный возглавлявшимися митрополитом Петром нападавшими, они, понеся большие потери, вскоре отступили. Узнав о результатах кампании, адмирал Д.Н. Сенявин предписал Ф. Книперу впредь «отвергать» требования С.А. Санковского о реализации непродуманных военных проектов» (Д.Н. Сенявин – Ф. Книперу, 27 мая / 8 июня 1807 г. // АСПб ФИРИ РАН. Ф. 115. Д. 360. Л.74.)» (1, стр. 244).
- 1807 год. «6 Iюня Русскiе съ моря ударили на крепость острова Лакромы, но безъ успеха, а Черногорцы между темъ пресекли воду осажденнымъ въ Рагузе. Рагуза принуждена была сдаться, какъ вдругъ пришло повеленiе отъ Императора Александра прекратить военныя действiя и оставить Далмацiю въ рукахъ Французовъ» (4, стр. 114).
- 1807 год. «Около половины Iюля пришло известие, что заключенъ миръ въ Тильзите, и 23 того же месяца пришло повеленiе отъ Императора передать Каттарскiй Округъ Французамъ.» (4, стр. 119).
- 1807 год. «2 Августа Сенявинъ заключилъ перемирiе съ Французами. Между темъ какъ длились переговоры, пришло повеленiе отъ Императора Александра (26 августа) продолжать войну» (4, стр. 115).
- 1807 год. «И вотъ какъ результаты такого состоянiя представляетъ въ своей исторiи Милаковичъ:
… Сердце владыки обливалось кровью, глядя на бедствiя своего народа, но онъ былъ не въ состоянiи ни предотвратить ихъ, ни помочь народу, съ техъ поръ, какъ, по заключенiю тильзитскаго мира въ 1807 г., императоръ Александръ остановилъ посылку Черногорiи годовой субвенцiи 1,000 цекиновъ, которая назначена была ей императоромъ Павломъ; съ того времени сделалась пустою тенью всякая власть и прежнiй произволъ возобладалъ по всей Черногорiи» (стр. 238 – 239).» (8, стр. 635).
- 1807 год. « «графъ Василiй Юрасовичъ» за содействiе русскимъ войскамъ въ Бокке противъ французовъ получилъ особый похвальный аттестатъ за подписью стат.совет. Степана Санковскаго, 17 авг. 1807 г.» (8.1, стр. 24).
- 1808 год. «Русско – французкий мирный договор не поколебал дружеского настроя Петра I Петровича – Негоша к России. Когда в 1808 г. французский маршал О. Мармон, стремясь отдалить его от России и привлечь на свою сторону, назвал русских «непросвещенным и суровым» народом, тот жестко парировал: «Прошу, генерал… не трогайте мою святыню и гордую славу самого великого народа, которого я верный сын. Русские не наши враги, а наши единокровные братья, которые с теплой любовью относятся к нам, как и мы к ним. Видите, Вы показным малодушием ненавидите русских и черните их, а другие славянские ветви обласкиваете, только бы этим Ваш царь достиг своей цели. Но это Вам не удастся. Мы все славяне и не имеем нигде другой надежды и славы, как от сильных и нам полностью родных братьев русских; а кто против русских, тот против всех славян!» (Внешняя политика России 19 и начала 20 века. Документы российского МИДа. Серия 1. 1801 – 1815 гг. М., 1965. Т. 4. С. 603.)» (1, стр. 244).
- 1809 год. «Прокламация к бокезцам и черногорцам, свидетельствуя их заслуги по отношению своему к тогдашним обстоятельствам, заслуживает быть здесь помещенной.
Благородным и почтенным господам князьям, судьям и всему народу
В продолжение военных действий я имел удовольствие видеть опыты усердия народа, оказанные в содействии с войском, мне порученным, из единой ревности к славе и беспредельной приверженности к Его Величеству Государю Императору Александру Павловичу, Самодержцу Всероссийскому, истинному благодетелю, защитнику всех верных сынов Святыя Церкви.
Воины! Вы оказали отличное мужество, храбрость и исполнительность при совершенно добропорядочном поведении. Дерзость врага, осмелившегося ступить на землю вашу, наказана. Неприятель удивлен вашею твердостью и столько потерял людей, что не скоро может собрать новую силу и опять выступить. Поздравляя вас с победою, благодарю за хорошее обхождение с пленными и всячески желаю, чтобы человечество и впредь не было оскорбляемо.
Таковые добрые поступки, о коих представлено мною Государю Императору, приобретают вам, почтенные
господа и народ! наипризнательнейшую благодарность мою, которую сим изъявляя, надеюсь и впредь на ваше истинное усердие и храбрость во веки неугасаемые. При похвальной ревности к добродетельным подвигам Богу угодным, пребываю к вам с моим почтением и доброжелательством навсегда. Корабль «Селафаил» в Боко ди Катаро 24 сентября 1809 года.
Дмитрий Сенявин.» (14, стр. 127).
- 1810 год. «Между Клобукомъ и Космашемъ есть тесное место, называемое Московскiя – греды: здесь въ 1810 г. изгинули русскiе, шедшiе на Никшичъ» (8, стр. 50).
- 1812 год. «Принужденный въ 1807 г., въ вследствiе постановленiя Тильзитскаго мира и потребованiю Русскаго императора, сдать Бокку обратно французамъ въ 1812 году, когда вся почти Европа, подъ знаменами Наполеона, пошла на Россiю, онъ снова поднялся и, поддерживаемый несколькими англiйскими судами, выгналъ французовъ изъ Бокки и сталъ ея единымъ повелителемъ, перенесъ въ Которъ и свою резиденцiю съ Цетинья, думая, что наконецъ заветная мечта достигнута» (8, стр. 688).
- 1813 год. «Въ 1813 году, когда слухъ дошелъ о войне Россiи съ Французами, вновь возгорелась война въ Каттарскомъ Округе» (4, стр. 120).
- 1813 год. «Устроена была для управленiя Округомъ Центральная Коммисiя, въ которой председательствовалъ Митрополитъ. 8 Ноября, по решенiю Коммисiи, отправленъ былъ Савва Пламенацъ къ Императору Александру, съ просьбою принять подъ свое покровительство Черногорiю и Каттарскiй Округъ» (4, стр. 121).
- 1814 год. «Тем временем англичане, отбившие Котор у французов, отбыли в Дубровник, откуда в Котор устремился австрийский флот под командованием генерала Т. Милутиновича. Владыка Петр, в то время глава государственного образования Боки, Черногории и Брда, решил воспротивиться передаче Котора и Бококоторского залива австрийцам, по крайне мере до получения ответа от русского царя. Пять дней шли острые бои, в которых погибло около 200 черногорцев. Когда австрийцы все же достигли своих целей, а губернатор В. Радонич подписал акт о капитуляции Котора, пришел ответ царя, в котором со ссылкой на принятое еще в июне решение союзных государств содержалось требование к владыке «ради общего интереса» без сопротивления передать Боку австрийцам и со своими силами уйти в Черногорию» (1, стр. 84).
- 1814 год. «Наконецъ Австрiйскiя войска пришли занять Далмацiю. По повеленiю Императора Александра, Владыка сдалъ имъ Каттаро (1814 г. 27 Марта) и удалился въ Черную Гору» (4, стр. 122).
- 1814 год. «Такой исход событий нанес серьезный удар авторитету владыке Петра, расстроил формирование государственного образования Черногории и Боки, основывавшегося на свободной воле их граждан. Новой бедой явился разразившийся страшный голод, унесший жизни около 2 тыс. черногорцев» (1, стр. 85).
- 1816 год. «Тяжелые условия жизни и непрекращающаяся борьба с врагами вынуждали владыку Петра I Петровича – Негоша искать радикальный выход из ситуации. Так возникает идея о переселении «двадцати тысяч черногорских семей» в Россию, о чем направляется челобитная царю Александру I, который оставил её без ответа, поскольку, как делает вывод академик Д. Мартинович, «черногорцы больше требовались России в Черногории, а не в России» (Хитрова Н.И. О русской помощи Черногории в период Восточного кризиса 1875 – 1878 гг.//Развитие капитализма и национальные движения в славянских странах. М., 1970. С. 202.).» (1, стр. 85).
- 1816 год. «Когда в 1816 г. владыка обратился с прошением денег на Цетиньский монастырь за истекшие десять и последующие шесть лет, его просьба Святейшим Синодом была удовлетворена. (Аншаков Ю.П. Становление черногорского государства… С. 149.)» (1, стр. 246).
- 1816 год. «Въ монастыре (Пивском) находится жалованная грамота и – ра Александра I, отъ 27 окт. 1816 г., по которой монастырю должно отпускаться ежегодно по тридцати пяти рублей, которые высылаются через каждыя пять летъ. Эта сумма прежде выдавалась Вознесенскому св. Саввы Сербскаго монастырю въ Милешеве, который въ 1782 г. былъ турками сожженъ и уничтоженъ, и потому она обращена на Пивскiй монастырь по ходатайству его игумена Арсенiя Гаговича, который былъ въ Россiи и раньше; а въ этотъ разъ онъ хотелъ на возвратномъ пути посетить Троицкую лавру и другiе знаменитые монастыри Россiи; но, прибывъ въ Одессу, скончался, оставивъ прiобретенныя имъ книги и разные церковные предметы у некоего торговца серба Филиппа Лучича» (8.3, стр. 121 – 122).
- 1817 год. «Тем не менее попытки реализовать «переселенческие» планы предпринимались. В 1817 г. Более 800 черногорцев во главе с племянником владыки С. Петровичем на свой страх и риск отправились в Россию, однако по дороге были обнаружены турецкими властями и возвращены на родину» (1, стр. 85).
- 1817 год. «Царское правительство, верное принципам Священного союза и не желавшее портить отношений с Портой и Венским кабинетом, проявляло осторожность в политических контактах с Черногорией, воздерживалось от прямой помощи ей, не шло на удовлетворение многих просьб. При этом порывать с Черногорией полностью правительство Александра I не намеревалось. В 1817 г. митрополиту была назначена личная пенсия в 300 дукатов» (1, стр. 245).
- 1819 год. «В ответ на обращение дворян Никшича (Требесы) царь Александр I направил им 1819 г. грамоту. В ней, в частности, говорилось, что, поскольку «род этих людей – Никшичи, - во все времена оказывал России большие услуги, проливая за нее кровь и жертвуя своим богатством, … требуется признать за ними аристократическое достоинство» (1, стр. 246).
- 1825 год. «Первою заботою является у него приготовленье себе наследника, по примеру прежнихъ владыкъ, изъ своихъ же родственниковъ.
Съ этою целью онъ сейчасъ, въ 1825 г. отправляетъ своего племянника Георгiя Петровича, бывшаго уже дьякономъ, въ Россiю для соответствующаго образованья. Для этого его и помещаютъ въ Александро – Невской лавре.
Но въ 1827 г. получено было частное известiе, что онъ поведенiемъ не отвечаетъ своему назначенiю; а въ 1828 г. 13 апр. русскiй консулъ въ Дубровнике I. Гагичъ сообщаетъ оффицiально митрополиту следующее: «Государь Императоръ на прошенiе ваше (1825 г.) чрезъ повереннаго вашего унтеръ – лейтенанта Вукотича, дабы образовати и усовершенствовати у основанiяма православне вере сыновца вашего iеродiакона Георгiя Петровiча, соизволiо е тогда заповедити, да се оному прошенiю вашему задовольи; почему и предложены су били сви способы вашему сыновцу къ достиженiю негова определенiя. Но повидимому изъ приложенной копiи ко мне азiатскаго депортамента (отъ 28 янв. въ № 114) у коему изложена су по порядку несообразная званiю сыновца вашего назначеннаго вами за преемника архiерейскаго вашего престола, поведенiе непохвальное, неприлежность у наукамъ и непостоянный характеръ, iерод. Г. Петровичъ учинiо се недостойнымъ Высочайшаго призренiя и отказуе съ временомъ заменити васъ у Црной – Гори. Вопреки свiю усиленiя и упоребленыхъ начинахъ, дабы га направити на путь правый, просiо е онъ Государя Императора да му позволи вратити се у отечество. За то – съ едне стране хотели уважити негово прошенiе, а съ друге стране уваживаючи последнiй смыслъ вашега прошенiя чрезъ г. Вукотича недопустити сыновцу вашему изатьи изъ Россiи безъ предварителнаго съ Вами сношенiя, Г – рь И – ръ изволiо е заповедати, да я испросимъ отъ васъ ваше мненiе и определенiе судбе вашега синовца».
7 – го iюня того же года владыка далъ ему свое разрешенье на возвращенье домой; онъ однако задержался тамъ, и ему послано было, сверхъ прежняго содержанiя, еще 49 голландскихъ червонцевъ. Въ 1829 г. 11 марта онъ подалъ прошенье объ увольненiи изъ духовнаго званiя и о принятiи въ военную службу, что и было исполнено; а 28 iюня владыку уведомляютъ, что племянникъ его принятъ «въ военную службу по кавалерiи въ действующую противъ турокъ армю». Г – рь И – ръ благоизволилъ сохранить ему содержанiе, которымъ онъ пользовался до того времени, по 2, 000 руб. на годъ, да на дорогу въ армiю дали ему 85 голландскихъ цекиновъ и 432 рубля ассигнацiями» (16, стр. 12 -13).
- 1825 год. «В августе 1825 г. Александр I, разочаровавшись в политике Священного союза и готовясь к новой войне с Турцией, распорядился возобновить прекращенную в 1807 г. государственную субсидию Черногории в прежнем объеме, то есть 1 тыс. червонных. Эта субсидия начала выплачиваться уже при новом царе Николае I. При нем же в начале 1830 – х гг. была окончательно ликвидирована задолженность по субсидии в размере 14, 4 тыс. червонных. (Хевролина В.М. Из истории русско – черногорских отношений в 1813 – 1833 гг. // Национальное возрождение балканских народов в первой половине 19 века и Россия. М., 1992. Ч. 1. С. 95, 98 – 99.)» (1, стр. 246).
- 1828 год. «Былъ онъ (Петр I) любитель просвещенiя и литературы, которой хоть изредка посвящалъ свой досугъ и самъ написалъ несколько героическихъ и дидактическихъ стихотворенiй, между которыми знаменита его песня на победы русскихъ надъ турками въ 1828 – 29 гг.» (8, стр. 640).
- 1830 год. «Митрополит Петр I Петрович – Негош скончался в октябре 1830 г. В своем завещании, составленном непосредственно перед смертью, он записал, что российского императора Александра I «простил и оплакал». При этом владыка заклинал черногорцев и брдян в «верности к благочестивой и христолюбивой Руси» (Црногорски законици. 1998. С. 91.). Своему преемнику Петру II он наказал: «Богу молись и России держись»» (1, стр. 246).
- 1830 год. «А что онъ былъ постояненъ и для блага своего отечества приносилъ въ жертву свое самолюбiе, доказываетъ все его служенiе Россiи и касающiяся ея слова его предсмертнаго завещанiя: предавая проклятiю каждаго, кто бы решился действовать противъ своего отечества, онъ добавляетъ:
«Точно также да будетъ проклятъ и тотъ, кто бы покусился отвратить васъ отъ верности благочестивой и христолюбивой Россiи, и всякому, кто бы изъ васъ черногорцевъ и брдянъ пошелъ противъ единоплеменной и единоверной намъ Россiи, дай Богъ, чтобы у него у живого отпало мясо отъ костей, и не было – бъ ему добра въ этой жизни, ни въ будущей». » (8, стр. 646).
Время правления Петра II Петровича – Негуша (1813 – 1851 гг.) с 1830 по 1851 г.
-1830 год. «При жизни владыка Петр I определил своим наследником на цетиньском митрополичьем троне племянника Джордже Савова и отправил его на учебу в Россию. Однако юноша не обнаружил склонности к церковной деятельности и перешел на русскую военную службу. Позже в своем завещании владыка Петр I назвал своим преемником другого племянника Радивое Томова» (1, стр. 88).
- 1830 год. «Петру II Петровичу – Негошу (в историю вошел как Негош), возглавившему Цетиньскую митрополию в октябре 1830 г.» (1, стр. 246).
- 1831 год. «26 апреля 1831 г. В церкви Богородицы на острове Ком в Скадарском озере (здесь располагалась усыпальница Црноевичей) он был рукоположен митрополитом Рашко – Призренским Захарием в чин иерея и произведен в архимандриты под именем Петр II Петрович – Негош» (1, стр. 88).
- 1831 год. «Петр II активно взялся за дело. Уже в октябре 1831 г. Он при непосредственном участии прибывших из России И. Вуковича и М. Вучичевича формирует орган центральной государственной власти в Черногории – сенат, наделяя его законодательными, судебными и исполнительными функциями. Для поддержания порядка и ведения судопроизводства создается гвардия, для исполнения поручений владыки и сената – перяники» (1, стр. 88).
- 1831 год. «Как только была завершена большая работа в связи с организацией новых органов государственной власти, архимандрит Петр II начал планировать поездку в Россию для рукоположения. В конце 1831 г. молодой архимандрит попросил у русского вицеконсула в Дубровнике дать ему разрешение на поездку в Россию, однако тот ему ответил, что эта поездка сейчас невозможна». (5, стр. 87).
- 1832 год. «Русский советник при дворе, Александр фон Ройц, который с особым визитом прибыл в Черногорию в 1832 году, называет Православную церковь в Черногории «Черногорской церковью» и отмечает ее самостоятельность. Черногорская церковь, говорит Ройц, не подчиняется ни власти патриарха, ни власти любого другого церковного предстоятеля (J. Milovic, Petar II Petrovic Njegos u svom vremenu, Titograd, 1984, 81)» (11, стр. 51).
- 1833 год. «По совету единомышленников в целях укрепления своего авторитета Петр II отправился в Россию, где в августе 1833 г. В присутствии императора Николая I состоялась его хиротония (хиротония – (греч.) рукоположение, право и власть возложением рук сообщать благодать св. Духа и поставлять на церковные должности.) и он был посвящен в епископы «богоспасаемых черногорских и бердских областей». Решение о хиротонии черногорского владыки Святейший Синод принял самостоятельно. Без консультаций как с сербскими церковными иерархами (по причине отсутствия тогда Сербского патриарха), так и с Константинопольским патриархатом, управляющим сербскими епархиями (с 1766 г.). Этот акт Русской церкви свидетельствовал, среди прочего, о высокой степени самостоятельности, которой в то время обладала Цетиньская митрополия на общесербском православном пространстве. Отказавшись от подчинения Константинопольскому патриархату и сохранив богослужение на церковнославянском языке (остальные сербские церкви были переведены на греческое богослужение), Цетиньская митрополия стала тогда всецело ориентироваться на Русскую церковь, сохраняя братские отношения с остальными сербскими епархиями» (1, стр. 89 - 90).
- 1833 год. «Поездка имела большое значение. Владыке выдали 15 тыс. руб. на приобретение архиерейского облачения и другие надобности (АВПРИ, Ф. СПб. ГА, Политический отдел, 1833, Д. 1, Л. 11.), а также царскую грамоту, в которой император рекомендовал черногорцам быть «послушным владыке», «моему дорогому другу и брату». Особо значимым было заявление императора защищать Черногорию от нападений «так решительно, как будто она является одной из русских губерний». Негошу было выдано для раздачи среди соотечественников 160 специально изготовленных медалей за войну 1711 г.
Во время аудиенции Петра II Петровича – Негоша у императора в Зимнем дворце между ними произошел памятный разговор. Николай I, впечатленный статью девятнадцатилетнего владыки, обратил внимание на то, что тот выше его. Реакция гостя была изысканной. Негош заявил, что только Бог выше российского императора.
Русский Святейший Синод обещал регулярно направлять в Черногорию церковную утварь, литературу, средства для ремонта и строительства новых церквей и монастырей» (1, стр. 247).
- 1833 год. «Въ то же время между книгами, посланными владыке изъ Россiи въ 1833 г., было много учебныхъ: азбуки, буквари, прописи, часословы, учебные псалтыри.
Открывъ основную школу, владыка въ виду дальнейшаго образованiя черногорцевъ обратился къ русскому правительству съ просьбою принять пятерыхъ черногорцевъ изъ более знатныхъ родовъ въ петербургскiй кадетскiй корпусъ; но получилъ отказъ, который мотивировался темъ, что эти молодые черногорцы, прiучившись въ Россiи къ совершенно другому образу жизни, после не въ состоянiи будутъ переносить суровую жизнь своего отечества (П.А. Лавровъ. Петръ II Петровичъ Негошъ. М. 1887 г. стр. 53 – 54)» (8.4, стр. 280).
- 1833 год. «В 1833 г. в Цетинье была открыта при поддержке России первая светская начальная школа» (17, стр. 164).
- 1833 год. «Или, иными словами, Россия и Европа встретились как некогда Мария и Елисавета, и, как сказано, взыграл младенец в утробе Елисаветы, то есть сербский народ - во чреве Европы.[89] Это сравнение неслучайно, ибо Россия действительно родила спустя столетие освободителя славян, императора Александра II Николаевича (1818-1881). Это пророчески предвидел Негош в песни, которую посвятил его рождению (впервые напечатана в 1833г.): «Живи и здравствуй на благо всем; будь восстановителем прав славянских народов и твёрдым их щитом, подобно своему храброму отцу; расти скорее, Александр, солнце славянского племени; ты дашь нам свет и даруешь свободу».[90] После войны 1878-1879гг. за освобождение славян, в результате которой получили независимость Сербия, Черногория и Румыния, воспрянула к жизни Болгария, славный освободитель крестьян сделался также и освободителем славян. Неслучайно на месте убийства царя Александра воздвигнут храм в честь Воскресения Христова!» (30).
- 1834 год. «В 1834 г. решением Синода Петр II Петрович – Негош был рукоположен уже в сан архиепископа» (1, стр. 247).
- «Примечательно, что владыки Петр I и Петр II Петровичи – Негоши носили, в отличии от других сербских архиереев, белые митры (митра – архиерейское головное украшение, символизировавшее терновый венок Спасителя, а также особую славу и власть, данную Господом его служителям.). При этом Петр II право на ее ношение приобрел благодаря хиротонии от Русской православной церкви. Аргументация же Петра I относительно его решения носить белую митру церковникам неизвестна» (1, стр. 90).
- 1834 год. «В Санкт – Петербурге была куплена типография (начала работать в Цетинье в 1834 г. под руководством русского печатника Домина)» (1, стр. 249).
-1834 год. «Негош в письме (1834), адресованном великому князю Константину Константиновичу, благодарил русский двор за «милостивое участие, принимаемое в судьбе» Черногории, просил «не оставить и на будущее время своим милостивым покровительством народ, который будет уметь ценить милости своих благодетелей» (АВПРИ, Ф. СПб. ГА, Политический отдел, 1833 г., д. 1, л. 39 – 39 об.)» (1, стр. 248).
- 1837 год. «вторая поездка Негоша в Россию, состоявшаяся в 1837 г., была сопряжена с довольно драматичными обстоятельствами. Решившись на нее ввиду нарастания внутренних проблем, решить которые собственными силами владыка был не в состоянии, он прибыл в российское посольство в Вене для получения необходимых для поездки документов. Однако в посольстве, как и в самом Санкт – Петербурге, были не в восторге от инициативы Негоша заявиться к царю, чтобы в очередной раз изложить ему свои просьбы (они и так регулярно поступали из Черногории по различным каналам). К тому же такая встреча не могла остаться незамеченной за пределами России, в том числе в Турции, ревниво воспринимавшей любые русско – черногорские контакты, тем более на высшем уровне.
По рекомендации вице – канцлера К.В. Нессельроде Николай I решил в просьбе Негоша об аудиенции отказать, о чем последнего проинформировал в Вене замещавший посла князь А.М. Горчаков, давший при этом черногорскому владыке совет возвратиться на родину. Негош советом не воспользовался, а написал российскому императору обстоятельную записку со своим видением решения черногорских проблем. Он просил царя ходатайствовать перед Портой о расширении черногорской территории за счет присоединения Верхней Зеты с городами Подгорица, Спуж и Жабляк. По оценке владыки тамошние плодородные равнины могли радикальным образом решить задачу обеспечения растущего населения Черногории продовольствием. При невозможности территориального расширения Черногории Негош просил выделять ей ежегодно 80 тыс. рублей, что позволило бы провести назревшие внутренние преобразования. При отказе в выполнении указанных просьб владыка обращался за разрешением для своего и нескольких других черногорских семейств переселиться в Россию.
Согласованный с царем ответ К.В. Нессельроде гласил, что просьба Негоша о новых территориях «выходит из круга вещей возможных». Тема денежной субсидии вообще была обойдена молчанием. А просьба о переезде в Россию была отнесена на обиды, которые Негошу незаслуженно нанесли его соплеменники. Реакция владыки на такой ответ царедворцев оказалась непредсказуемой. Он решил не возвращаться домой, а отправиться в Западную Европу, в частности, в Париж.
… В сложившихся обстоятельствах А.М. Горчаков выдал Негошу паспорт до Санкт – Петербурга» (1, стр. 248).
- 1837 год. «В российской столице решили основательно разобраться в делах черногорского владыки и по указанию царя в феврале 1837 г. его остановили «погостить» в Пскове. Здешнее пребывание не было похоже на арест» (1, стр. 249).
- 1837 год. «решающим, судя по всему, явилось послание российского вице – консула в Дубровнике Е. Гагича (получено в Санкт – Петербурге 18 мая), в котором он свидетельствовал об авторитете черногорского владыки у народа и предупреждал о начавшемся в Черногории голоде, который может спровоцировать беспорядки и нападения черногорцев на турецкие владения. Последний аргумент встревожил русских чиновников особо. В результате трехмесячное псковское «сидение» Негоша закончилось. 23 мая 1837 г. он был принят императором, выговорившим гостю за намерение поехать в Париж, где он, по разумению Николая I, «без сомнения сделался бы слепым орудием врагов общего спокойствия» (Павичевич Б. Ньегошева мисиja у Русиjи 1837. године // Прилози за книжевност, jезик, историjу и фолклор. 1960. Кнь. 26. Св. 1 – 2. С. 50.). За произнесенным «с отеческой милостью» назиданием последовало решение об увеличении Черногории финансовой помощи с 1 до 9 тысяч дукатов» (1, стр. 249).
- 1837 год. «В 1837 г. ежегодная субсидия Черногории была увеличена до 80 тыс. руб». (32, стр. 1).
- 1837 год. «По возвращении из второй поездки в Россию (1837) Петр II использовал полученные там средства для строительства своего двора (названного «Бильярдная»), ставшего второй после монастыря капитальной общественной постройкой в Цетинье. Одновременно открывались первые школы, типография, мастерская по производству пороха, строились дороги» (1, стр. 91).
- 1837 год. «По проекту подполковника Я.Н. Озерецковского (проведшего по указанию царя в 1837 г. несколько месяцев в Черногории для анализа обстановки и помощи митрополиту) была построена резиденция Негоша – так называемая «Бильярдная». Открылась первая государственная начальная школа» (1, стр. 249).
- 1838 год. «Е.П. Ковалевский, капитан горного ведомства, прежде занимался поиском золотоносных жил в Сибири и на Урале. Его командировка была вызвана просьбой молодого цетиньского владыки Петра II Петровича Негоша, с которой тот в 1837 г. обратился к российскому правительству: прислать к нему опытного геолога, способного заняться поисками золотой руды. Но это задание не было единственным. Ковалевский был направлен на Балканы с целым рядом других поручений. Так, он должен был составить подробное геологическое и географическое описание Черногории, собрать статистические сведения о ее населении и природных ресурсах, административном устройстве» (2, стр. 138).
- 1838 год. «Негош оказался горячим поклонником русской культуры. В его поэтическом творчестве чувствовалась подражание Г.Р. Державину. Воспользовавшись псковским «сидением», Негош посетил родину своего кумира А.С. Пушкина. В Святогорском монастыре он отслужил молебен памяти поэта (Мартинович Д. Пушкин и Црна Гора. Поводом 200. Годишньице рожденьа А.С. Пушкина. Словенски гласник. Подгорица. 111/1998/99, бр. ;. С. 160 – 171.). Позже Негош написал стихотворение «Тени Александра Пушкина», в котором назвал его «счастливым поэтом великого народа». Возвратившись в Цетинье, Негош оборудовал свою библиотеку по образу пушкинской в Михайловском. Вывесил в кабинете портрет А.С. Пушкина.
В связи с хроническим дефицитом собственных средств и ресурсов в Черногории было решено произвести геологоразведочные работы. По распоряжению российского императора на эти цели было выделено 16 тысяч рублей и направлен специалист по разработке рудников. Им оказался горный инженер капитан Е.П. Ковалевский. В страну он прибыл в 1838 г., объездил ее вдоль и поперек, найдя в конечном итоге железный колчедан, из которого наладили производство пороха» (1, стр. 250).
- 1839 год. «а въ 1839 г. напечатаны были сербская грамматика и переводъ съ русскаго учебника «Всеобщей Исторiи», составленнаго Шлецеромъ» (8.4, стр. 280).
- 1841 год. «Такое – же неудовольствiе и нареканiя противъ владыки возбудило и произведенное позже (въ 1841 г.) разграниченье между Австрiей и Черногорiей, доведенное до конца при посредстве русскаго уполномоченнаго А. В. Чевкина, при чемъ Лавровъ также делаетъ укоръ владыке, обвиняя вместе съ нимъ и русскихъ представителей» (16, стр. 92 - 93).
- 1841 год. «В 1841 г. Негош «за благоразумные попечения… о благоустройстве подвластного народа» и «постоянные старания его о сохранении тишины и мира на границах австрийской и турецкой» (АВПРИ, Ф. СПб. ГА, Политический отдел, 1837 г., Д. 1, ЛЛ. 3, 7 – 8.) был награжден российским орденом Святой Анны 1 степени» (1, стр. 250, 271).
- 1842 год. «По инициативе России и Австрии в 1842 г. произошло урегулирование османско – черногорского конфликта относительно Грахова, когда владыка Петр II и герцеговинский везирь Али – паша Ризванбегович заключили в Дубровнике договор «о разграничении», объявлявший Грахово нейтральной территорией» (1, стр. 91).
- 1842 год. Путешествие Попова А.Н. в Черногорию.
- «Вот стихи которые написал онъ в мой альбомъ:
Добро къ нама доша, ты путниче милый
Изъ Москве велике, изъМоскве преславне,
Изъ светине обще сильнога Славянства.
Каква те е судьба къ нами довiела,
Мучу наше горе у нашу свободу,
Уздигнуту крвлю праотацахъ светомъ?
Ахъ, да збиля нiе судьба ти слепа,
Нити нагонъ пута мечу насъ довео,
Него чиста любовь што смо брача славы,
Што намъ срдце тука крвь по роду одну,
Што у олтарь еданъ на жертву идемо,
То дотегли тебе, друго нашта къ нама.
Ахъ, како су свеза милогъ родства яке!»
Приветъ тебе путникъ, пришедшiй изъ славной, великой Москвы, изъ общей святыни сильного Славянства. Какая судьба привела тебя къ намъ въ наши горы, въ нашу свободу воздвигнутую кровiю, по завету отцевъ. Нетъ не слепая судьба не случайность путешествiя привела тебя къ намъ, но любовь: - мы все братья славы, въ нашемъ сердце течетъ однородная кровь, къ одному алтарю мы идемъ молиться. Вотъ что, а не другое привело тебя къ намъ. Какъ сильны связи родства. Перевод Попова». (4, стр. 67).
- 1842 год. «Въ донесенiи, однако, русскаго консула Гагича отъ 9 ноября 1842 г. мы въ росписи расходовъ Черногорiи имеемъ такую статью: «На 6 училищъ, въ разныхъ местахъ текущаго года заведенныхъ, по 600 гульд. 3600 гульд.»; а потомъ въ донесенiи 1847 г., общая сумма на содержанiе школъ возросла на 3999 гульд. (Наше соч. «Петръ II Петровичъ Негошъ, владыка Черногорскiй». СПБ. 1889 г., стр. 224 и 226)» (8.4, стр. 281).
- 1844 год. «В марте 1844 г. Негош был возведен Святейшим Синодом в сан митрополита. При этом в синодальной грамоте подчеркивалось, что такое решение принято с «соизволения» императора Николая I и направлено, среди прочего, на «преуспение церкви страны твоей» (АВПРИ, Ф. СПб. ГА, Политический отдел, оп. 233, 1844 г., Д. 1, ЛЛ. 5 – 6 об.)» (1, стр. 250).
- 1845 год. «Негош сердечно благодарил за производство в высокий сан. В письме на имя обер – церемониймейстера Синода графа И.И. Воронцова – Дашкова (от 8 мая 1845 г.) Негош пишет о «великодушном и отеческом внимании» к нему российского монарха, «беспредельной преданности» ему и гордости «единоплемением самой сильнейшей нации в мире» (АВПРИ, Ф. СПб. ГА, Политический отдел, оп. 233, 1844 г., Д. 1, ЛЛ. 14.)» (1, стр. 251).
- 1848 год. «При всем негошевом обожании России он, судя по всему, не слишком симпатизировал русским самодержцам, о чем свидетельствовало его письмо члену «панславянского» клуба М. Бану, написанное в 1848 г. В нем, в частности, говорится: «Россию люблю, но не люблю, когда мне по всякому поводу дают понять цену той помощи. Я, господин свободной Черногории, - настоящий раб петроградских причуд. Это мне уже надоело, и хочу это ярмо сбросить…». Однако этот эмоциональный порыв не имел продолжения» (1, стр. 251).
- 1849 год. «Въ 1849 г., когда русскiя войска вступили въ Венгрiю, черногорскiй владыка Петръ II самъ хотелъ отправиться туда же и вотъ что писалъ онъ по этому поводу гр. Орлову въ Варшаву: «Высокiй мой покровитель отправляетъ свое войско погасить пламенъ буянства, вспыхнувшiй въ Венгрiи. Мы въ томъ душевное участiе беремъ по чувству единоплеменiя съ Россiей и всегдашней черногорской преданности къ трону всероссiйскому. Для того и обращаюсь къ Вамъ, графъ Орловъ, какъ особе близкой великаго монарха, умоляя Васъ исходатайствовать у могучаго царя, чтобы мне позволили отправиться съ 4 – 5 – ю тысячами черногорцевъ и соединиться съ вашимъ войскомъ противъ венгерцеъ.
«Северная Венгрiя – гористый пределъ, а наше войско – проворные горцы; я надеюсь, что они тамъ отъ великой пользы будутъ. Слава Богу, Россiя могущественна; однако – же я сильно желаю показать деломъ нашу душевную преданность государю императору и единоплеменной Россiи. Я надеюсь, что государь доволенъ будетъ поведенiемъ и сраженiемъ черногорскимъ».
Въ то время не оказалось потребности въ черногорскомъ участiи, хотя они могли бы участвовать подобно сербамъ Княжества; а въ последнюю нашу войну съ Турцiей Черногорiя привлекла на себя лучшiя турецкiя войска съ лучшими генералами, какъ Сулейманъ – паша, Мехмедъ – Али – паша и Дервишъ – паша, и темъ, по всемъ вероятiямъ, былъ до некоторой степени облегченъ переходъ русскихъ войскъ черезъ Дунай, такъ же какъ переходъ этотъ въ дальнейшемъ ходе войны спасъ отъ погрома Черногорiю.
Изъ этихъ фактовъ можно видеть, какое значенiе Черногорiя имела всегда въ войне противъ Турцiи для всей Европы» (8.2., стр. 31 – 32).
- 1851 год. «До какой степени у него прежде всего была забота о народной нужде, а потомъ уже объ себе, - можно видеть изъ следующаго письма его Гагичу изъ Неаполя, 8 февр. 1851 г. во время немилосердно угнетавшей его болезни:
«Принялъ отъ г – на барона Ротшильда посланную мне вами сумму 1 000 черв., на которую здесь приходится мне много потерять по курсу. Вотъ вамъ двойныя мои росписки на означенную сумму, печать же не нужно, такъ какъ на нихъ находится и моя печать (вытеснена на заголовке листка). – Прiятнье было бы мне, еслибъ вы послали эту сумму на Цетинье, потому что боюсь, не имели бы они тамъ недостатка въ деньгахъ. Я здесь, если мне не достанетъ, могу найти занять, а имъ, если не достанетъ, тяжелье»» (16, стр. 96).
- 1851 год. Петр II Петрович – Негош умер в 1851 году.
Время правления князя Данилы Петровича – Негоша (1826 - 1860 гг.) с 1851 по 1852 гг. (Владыка), с 1852 по 1860 гг. (Князь).
- 1851 год. «в Черногорию прибыли Гагич и секретарь российского посольства в Вене Мерчинский. 20 ноября 1851 г. на собрании черногорских и брдянских старейшин они заявили о намерении российского императора поддержать кандидатуру Данилы. Это существенно повлияло на настроения правящей элиты. 1 января на представительной скупщине в Цетинье, собравшей более тысячи человек, Данило был провозглашен правителем страны. Он поклялся трудиться на благо своего народа. На состоявшемся спустя три месяца (1 марта 1852 г.) заседании скупщины было принято решение о преобразовании Черногории в светское государство. Данило (не присутствовавший на заседании, поскольку находился на пути в Россию) был провозглашен черногорским князем» (1, стр. 94).
- 1851 год. «Мужду темъ Данiилъ не даромъ оставался въ Вене. Онъ дождался, пока нашъ посолъ Мейендорфъ снесся съ Петербургомъ и получилъ благопрiятное для него одобренiе Императора, и тогда только решился отправиться въ обратный путь. При этомъ Мейендорфъ вручилъ ему письмо черногорскому сенату и завещанiе владыки. Съ этимъ Данiилъ и явился 11 –декабря на Цетинье. Письмо Мейендорфа гласило следующее:
«По повеленiю Всемилостивейшаго Государя моего Самодержавнейшаго Императора Всероссiйскаго Правительственный Сенатъ симъ извещается, что Государь Императоръ, съ истиннымъ прискорбiем узнавъ о преждевременной кончине въ Бозе почившаго Преосвященнейшаго Владыки Петра Петровича Негоша и удостоверившись въ его последней воле изъ содержанiя духовнаго завещанiя, призналъ верное исполненiе онаго, сообразно съ искони въ Черногорiи заведеннымъ порядкомъ, - единственнымъ средствомъ охраненiя и обезпеченiя въ семъ крае спокойствiя и благоденствiя.
«Въ ономъ завещанiи воля блаженно почившаго изображено такъ: Наследникомъ назначаю Данiила, сына Станкова и моего племянника. – Ему передаю издревле узаконенное въ Черной Горе Владычество».
«Сiя священная воля Владыки есть вместе и Царская воля Государя Императора, - которая да будетъ единодушно принята и чистосердечно исполнена Черногорскимъ Сенатомъ и народомъ.
«Его Величество Государь Императоръ и Самодержавецъ Всероссiйскiй, признавая Данiила Петровича Негоша единственнымъ преемникомъ усопшаго Господаря и Владыки и принимая Его подъ особенное Свое Августейшее Покровительство, поручаетъ Правит. Сенату заботливо пещись о всехъ мерахъ, следующихъ къ непосредственному провозглашенiю Его Верховнымъ Владетелемъ Черной Горы.
«Извещенный о таковой воле покойнаго его Дяди и Августешаго Своего Покровителя, Данiилъ Петровичъ возвращается во вверенный Ему край, дабы безъ отлагательства Сенатъ и народъ могли узреть новаго своего Повелителя и обязаться верностью и повиновенiемъ будущему своему Владыке».
«По совершенiи сего чина, онъ – же немедленно отправится въ Россiю для обреченiя себя Духовному Сану, а въ отсутствiи Его управлять Черногорiей будет Его, Данiила именемъ Председатель Сената Перо Петровичь Негошъ, согласно съ распоряженiемъ 1 – й статьи духовнаго завещанiя.
«Въ столь попечительномъ благорасположенiи Высокаго Покровителя Черногорiи Сенатъ усмотритъ несомненный залогъ будущаго ея благоденствiя и съ благодарностью къ Богу будетъ приветствовать радостное для осиротелой Черногорiи прибытiе новаго ея Владыки.
«Такова воля Высочайше мне изъявленная Государемъ Императоромъ Николаемъ Павловичемъ».
Въ Вене Ноября 22 – го (Декабря 4 – го) дня 1851 года.» (8.4, стр. 18 – 19).
- 1851 год. «Кроме того, все, что происходило вокруг выбора нового церковного предстоятеля, подтверждает, что черногорский владыка – верховный глава Православной церкви в Черногории и что она абсолютно независима от любой другой православной церкви. Это означает, что Православная церковь в Черногории – автокефальная церковь. Такой статус Православной церкви в Черногории официально признан Русской церковью (1851) и Вселенской патриархией (1855). В каталоге Вселенской патриархии из 1855 года перечислены самостоятельные (автокефальные) православные церкви, среди них, под порядковым номером девять, указывается Черногорская митрополия. (N. Milas. Pravoslavno crkveno pravo, Zadar, 1890,132)» (11, стр. 64 – 65).
- 1852 год. «Во второй половине января Данiилъ отправляется въ Петербургъ, где задержался довольно долго. Что онъ тамъ делалъ, мы не знаемъ; но 8 – марта 1852 г. Гагичъ сообщаетъ Мейендорфу, что «сенатъ согласно со всеми старейшинами Черногорiи решилъ отправить депутацiю въ С. – Петербургъ съ прошенiемъ на Высочайшее имя, чтобы Его Величество Всемилостивейше соизволилъ отделить въ Черногорiи духовную власть отъ мiрской, чтобы благоволилъ признать и утвердить Данiила Петровича княземъ и владетелемъ Черногорiи. Владычество же или архипастырскiй санъ и жезлъ правленiя поручить одному, котораго народъ выберетъ для управленiя церковью. Эти депутаты: Иво Радоничъ (женатъ на сестре Данiила), Крсто Машановъ Петровичъ, Петръ сынъ Стефана Вукотича сенатора и Петръ сынъ Мила Мартиновича сердаря, которые намерены отправиться на будущемъ параходе изъ Котора въ Трiестъ. Въ Черногорiи существуетъ совершенное спокойствiе».» (8.4, стр. 21 – 22).
- 1852 год. «В письме черногорских сенаторов и старейшин русскому царю от 7 марта 1852 года, в котором сообщают о решении провозгласить Черногорию княжеством, приводятся некоторые решения, имеющие отношения к будущему статусу Православной церкви. Указывается, что новому митрополиту, которого старейшины и сенаторы называют архиепископом Черногории, будет исключительно принадлежать власть над Церковью, и его избранием будет заниматься черногорское правительство» (11, стр. 53).
- 1852 год. «Российское министерство иностранных дел в июне 1852 года уведомило князя Данила о некоторых обязывающих рекомендациях касательно положения Церкви. В первую очередь, новый епископ (митрополит) в исключительном порядке должен посвятить себя делам церковным и никоим образом не вмешиваться в управление политикой. Новый патриарх должен заниматься укреплением религиозных чувств среди черногорцев, их приверженности Православной церкви, состоянием богомолья и образованием священных лиц. Российское правительство, очевидно, не было довольно существующим к тому времени положением Православной церкви в Черногории, поэтому навязывают князю Данилу, возглавляющему государство, обязательство держать под надзором деятельность новой церковной власти и контролировать, все ли рекомендации применяются на практике (Л. Сенявин – князю Данилу, 18.06.1852; Там же, 201)» (11, стр. 54).
- 1852 год. «Отдельным актом, датированным 18 июлем 1852 г., император Николай I признал Данилу черногорским князем, что имело благоприятные последствия для его восприятия внутри и вне Черногории» (1, стр. 251).
- 1852 год. «В 1852 г. князь Данило назначил главой церкви священника монастыря Савина далматинца Никанора Ивановича» (1, стр. 95).
- 1852 год. «султан распорядился «уничтожить черногорское княжество». Причем сделать это предписывалось «полностью и быстро», чтобы великие державы, в первую очередь Россия, не успели вмешаться. Узнав о предстоящем нападении, князь Данило обратился к черногорцам с воззванием, в котором подчеркивал: «Отечество находится в большей опасности, чем когда – либо ранее». Он призывал всех выступить решительно, чтобы «убедить султана и великие силы, сомневающиеся в нашей независимости, что мы свободный народ, не зависимый ни от кого, кроме как от братской любви к нашей матери великой России». (Московские ведомости. 1889. № 136, 19 мая; № 138 , 21 мая.)» (1, стр. 96).
- 1852 год. «Решение Порты дополнительно подкрепил захват черногорцами Жабляка Црноевичей в ноябре 1852 г. и их упорный отказ оставить город. Лишь после давления русского правительства черногорцы вынуждены были оставить Жабляк». (5, стр. 99).
- 1852 год. «За первые недели боев турки покорили почти всю Брду и северо – западную часть Черногории. Когда турецкий «обруч» сжался и оборона стала ослабевать, Данило обратился за помощью к России и Австрии, которые быстро откликнулись.
Прибывший в Цетинье австрийский офицер свидетельствовал: «Черногорцы и их князь бесконечно верят в русскую помощь и защиту, а также в наше посредничество перед Портой в их пользу». Он видел, как голодные люди использовали в пищу «кору деревьев и траву», но среди них не было уныния, поскольку все были уверены в победе над турками, после чего «Россия сразу пришлет продукты, как это она делала раньше». (Павичевич Б. Данило I…С.238).
Активные действия российской и австрийской дипломатии вынудили султана отдать приказ о прекращении агрессии против Черногории» (1, стр. 96 - 97).
- 1852 – 1853 год. «Во время турецкого нападения на Черногорию зимой 1852/1853 г. решающим оказалось вмешательство российской, а также австрийской дипломатии. Тогда российский посол в Стамбуле А.П. Озеров потребовал прекращения военной интервенции, поскольку Черногория – «свободная страна», население которой «никогда не платило туркам дань», а Порта «никогда не обладала там правом суверенитета». С несколько иных позиций выступала Вена, подчеркивавшая, что Порта никогда не отказывалась от прав на Черногорию, но лишь была не в состоянии ими воспользоваться, что, прямо сказать, больше соответствовало истине» (1, стр. 251).
- 1852 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Перо Томов: Орден Святой Анны II степени.
- Джорджие Савов: Орден Святой Анны II степени.
- Князь Данило: Орден Святого Станислава I степени (польский орден, вошел в число российских наград в 1831 г.)» (1, стр. 271).
- 1852 год. «После турецкого нападения в 1852 г. они были вынуждены переплавить на пули даже типографский шрифт» (17, стр. 165).
- 1853 год. «В середине 19 в. усилились противоречия великих держав на Балканах и Ближнем Востоке. Это привело Россию к новым военным столкновениям с Турцией. В Ноябре 1853 г. турецкая эскадра напала на российский флот у Синопа на южном побережье Черного моря… Началась Крымская война (1853 – 1856). Черногорцы намеревались открыть «второй фронт» Турции. Но этому резко воспротивились австрийцы, «удивившие мир своей неблагодарностью России». В итоге князь Данило, не получивший из России призыва к боевым действиям, в войну не вступил. Этому, судя по всему, также поспособствовали его увещевания со стороны французского консула в Скадаре В. Экара» (1, стр. 98).
- 1853 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Князь Данило: Орден Святой Анны I степени» (1, стр. 271).
- 1853 год. «Выбор нового митрополита был бы отложен еще на некоторое время, если бы князя Данила к принятию решения не подтолкнул эмиссар русского царя, Егор Петрович Ковалевский (B. Pavicevic, Knjaz Danilo, 1990, 156). Ковалевский видел своего кандидата на место митрополита - архимандрита Острожского Никодима Раичевича, которого и предложил как будущего предстоятеля Православной церкви в Черногории (Хорошо осведомлённый священнослужитель из Котора Вук Попович указывает в одном письме, что Ковалевский предложил на место митрополита (владыки) архимандрита Никодима, которого из – за его необразованности и невежества называет «настоящим медведем». V. Popovic – V. Karadzic, 03.04.1853; V. Karadzic, Prepiska – Переписка, книга Х, Белград, 1996, 110). Это предложение поступило в марте 1853 года» (11, стр. 55).
- 1853 год. «Кандидатура Раичевича на место нового черногорского митрополита официально была направлена в Петербург Ковалевским на одобрение, в то время как российский посол в Вене, барон Мейендорф, оповестил 1/13 августа 1853 года князя Данила о том, что русский царь одобрил приезд архимандрита Раичевича в Петербург для совершения акта рукоположения.» (11, стр. 55).
- 1853 год. «Однако очень скоро наступил переворот в событиях: князь Данило в письме барону Мейендорфу от 18/30 августа 1853 года, сообщает, что архимандрит Раичевич не может быть рукоположен в сан епископа, то есть не может возглавлять Православную церковь в Черногории. Князь поясняет, что архимандрит Раичевич неожиданно серьезно заболел, и эта болезнь, так же, как и его пожилой возраст, препятствуют не только его отъезду в Петербург, но и его назначению митрополитом Церкви. (Князь Данило – барону Мейндорфу, 18/30.08.1853. Архивно – библиотечный отдел Государственного музея в Цетинье (далее АБО ГМЦ), фонд «Данило I» (Д1), 1853, br. 335)» (11, стр. 56).
- 1854 год. «В 1854 г. через два года после нападения на Черногорию турецких войск, возглавляемых Омер-иашой, Чернышевский поместил в «Современнике» статью Е. П. Ковалевского «Жизнь и смерть последнего владыки Черногории и последовавшие затем события» («Современник», 1854, т. XLI, № 6, стр. 55—84). В опубликованном им в «Отечественных записках» обзоре журналистики за 1854 г. он охарактеризовал вышеука- занную работу как лучшую из оригинальных статей «Современ- ника». Чернышевский высоко оценил значение борьбы Черногории с Турцией, указав на то, что «геройское мужество черногорцев, которое в последнюю войну их с Омер-пашою проявилось едва ли не с большим блеском, нежели когда-нибудь, придает важность ничтожному клочку бесплодной земли, населенной горстью людей». Он также отметил, что во время войны с Турцией Черногория привлекла всеобщее внимание (Н. Г. Чернышевский. Полн. собр. соч., т. XVI. М., 1953, стр. 47)» (17, стр. 170).
- 1855 год. «в апреле 1855 года князь Данило в письме русскому посланнику в Вене, Александру Горчакову, указывает на необходимость избрания нового черногорского митрополита. Сознавая наивысшую значимость, которую для народа и православной веры в Черногории имеет скорейшее избрание нового митрополита, князь сообщает Горчакову о необходимости в срочном порядке направить в Петербург одного архимандрита, которого бы Священный Синод Русской православной церкви рукоположил в архиерея. Князь также просил разрешения направить на обучение в Россию пятерых юношей (Князь Данило – А. Горчакову, 15.04.1855, АБО ГМЦ Д1, 1855, № 72). Прошение князя Горчаков перенаправил в Петербург, откуда получил сообщение, что царское правительство готово удовлетворить просьбу черногорского владыки. В письме от 21 июня 1855 года Горчаков сообщает князю, что русский царь одобрил приезд одного черногорского архимандрита с целью рукоположения его в митрополиты в Петербурге. Царь также дал добро на предоставление пяти требуемых стипендий. Архимандрит и пять юношей должны были вместе отправиться в Петербург (А. Горчаков – князю Данилу, 21.06/03.07.1855 АБО ГМЦ Д1 1855, № 132). Однако, несмотря на одобрение, полученное от правительства царской России, избранник князя на место нового цетиньского митрополита не отправился в Петербург. В кратком письме Горчакову (22 июля) черногорский владыка сообщает ему, что он не может направить кандидата, так как он, якобы, болен» (11, стр. 57).
- 1856 год. «Но в 1856 г. у князя происходитъ размолвка съ русскимъ консуломъ Стремоуховымъ. Причиною было требованiе князя, чтобы ему выдана была сумма 122, 970 руб., положенная покойнымъ влад. Петром II на сохраненiе въ русскiй государственный банкъ на случай крайней нужды черногорского народа, въ чемъ ему отказалъ представитель Россiи; такъ какъ крайней нужды въ то время не было. Русское правительство въ этомъ случае строго держалось духовнаго завещанiя владыки и не считало себя въ праве поступить иначе. Впоследстiя эта сумма была выдана вся въ два прiема князю Николаю: одинъ разъ для покупки оружiя, а другой, не знаемъ для чего, по Высочайшему повеленiю» (8.4, стр. 31).
- 1856 год. «В ходе парижских переговоров Черногория пыталась добиться от великих держав признания независимости. Линию российской дипломатии по этому вопросу довел князю Даниле посетивший Цетинье в ноябре 1856 г. русский консул в Дубровнике П.Н. Стремоухов (Секретное наставление генеральному консулу в Рагузе П.Н. Стремоухову, 28 сентября/10 октября 1856 г. // АВПРИ. Ф. ГА. V – А2. 1856 г. Д. 714. Л. 126 об. – 127.). Он сообщил, что российское правительство находится в данный момент в трудной ситуации, возникшей в виду поражения в Крымской войне, и не может официально признать независимость Черногории. Но той не следует признавать сюзеренитет султана, поскольку, если бы это произошло, российское правительство этого «не одобрило и не признало». При этом участникам парижских переговоров российское правительство заявило, что оно фактически признавало и будет признавать Черногорию независимым государством «несмотря на то, как на это смотрят и что будут решать остальные великие державы»» (1, стр. 252).
- 1856 год. «Въ то время отправленъ былъ въ Черногорiю генералъ – майоръ Е.П. Ковалевскiй, который былъ уже однажды въ Черногорiи при влад. Петре II. Ему собственно было поручено уладить дела между Черногорiей и Турцiей, а в то – же время разобрать и действiя Стремоухова. Относительно последняго Ковалевскимъ подана была записка, которой мы, однако, не знаемъ: а только затемъ последовала депеша нашего посла въ Вене барона Будберга, отъ 23 дек. 1856 г., въ которой действiя генеральнаго консульства одобряются и объявляется «о прекращенiи на неопределенное время денежной помощи Черногорiи». Темъ не менее Стремоуховъ былъ отозванъ, и отъ 29 авг. 1857 г. мы находимъ росписку его въ сдаче генеральнаго консульства въ Дубровнике Петковичу, который попрежнему аккредитованъ и для Черногорiи» (8.4, стр. 31 – 32).
- 1856 год. «Архимандрит Острожский был вполне здоровым, когда, в конце 1856 года, покинул Черногорию и в начале 1857 года прибыл в Петербург. … Неблагосклонность к архимандриту Острожскому князь демонстрировал и в более поздний период времени, так что архимандрит Раичевич в 1856 году покинул Черногорию. В ноябре 1856 года Раичевич прибыл в Вену, где обратился с просьбой к Вуку Караджичу, чтобы тот помог ему уехать в Россию. После ходатайства Вука в российском посольстве в Вене, Раичевич получил согласие на отъезд в Россию, где за счет российского правительства его поместили в одном монастыре. Раичевич прибыл в Петербург в начале марта 1857 года, где за него, как проверенного русофила, ходатайствовал и Ковалевский (Архимандрит Н. Раичевич – В.С. Караджичу; prepiska Vuka St. Karadzica, knj. XI, Beograd, 1996, 469 – 470, 473 - 474, 502, 515 – 516,521, 558 – 560). Архимандрита Раичевича поселили в Невской лавре, где он получал 600 рублей годовой материальной помощи. После приезда в Россию архимандриту оставалось жить не так долго. Он умер 25 февраля 1858 года (Й. Ковалевский – представителю генерального консула в Дубровнике, 30.07.1858, АБО ГМЦ, Prinovljeni spisi (Обновленные записи – далее, ОЗ), №116; Помимо доклада Ковалевского отправлена и копия завещания архимандрита Раичевича)» (11, стр. 56 - 57).
- 1857 год. «Въ январе 1857 г. кн. Данiилъ обращается съ просьбой, чтобы архим. Никаноръ былъ посвященъ въ Россiи въ епископы, и 1 – го марта того – же года изъ Венскаго посольства было послано 200 червонцевъ на проездъ архимандрита въ Россiю, где онъ и былъ посвященъ, чтобы потом быть въ Черногорiи митрополитомъ» (8.4, стр. 32).
- 1857 год. «Въ значительной степени помогла этому и супруга князя Даринка, вся проникнутая галломанiей и презренiемъ ко всему русскому. Не безъ ея участiя произошла и ссора кн. Данiила со Стремоуховымъ (Обо всемъ этомъ находятся любопытныя подробности въ соч. «Црна – Гора и нека обясняваня о ньой». 1868 г. М.Г. Медаковича, который некоторое время былъ секретаремъ кн. Данiила). Ссора эта окончательно толкнула кн. Данiила въ сторону Францiи. Въ марте 1857 г. онъ отправляется въ Парижъ и становится подъ покровительство Наполеона III, въ то время задававшаго тонъ въ концерте европейскихъ державъ» (8.4, стр. 32).
- 1857 год. «Князь Данило все – таки поддался обещаниям французов о поддержке стремления черногорцев к независимости и подписал в Париже соглашение с французским правительством, по которому Черногория принимала на себя обязательство признать свою подчиненность султану в обмен на французскую защиту и денежную помощь. Свой французский крен заносчивый Данило сопроводил рядом недружественных России жестов, в частности, запретом упоминания русского царя в черногорских церквах, что раньше было обычной практикой. Все это было негативно воспринято российским правительством. Консул П.Н. Стремоухов, прибывший в Цетинье с очередной денежной помощью, стал раздавать ее, минуя княжеские структуры, непосредственно населению. Обвиненный в подрыве авторитета князя, он покинул Черногорию. Среди населения стало нарастать недовольство профранцузской ориентацией Данилы, готовились планы его свержения, координировавшиеся с Стремоуховым. Разрядило обстановку письмо князя российскому правительству с заверениями личной преданности, такой, «какая всегда была у моих предков и всех черногорцев»» (1, стр. 253).
- 1858 год. «В феврале 1858 года князь Данило обратился к русскому царю с просьбой одобрить рукоположение в Петербурге нового черногорского митрополита. В просьбе он именовал своего избранника – архимандрита Никанора Ивановича Негоша. В письме, адресованном русскому министру иностранных дел, князь просит прощения, что докучает императору со своей просьбой, оправдывая ее существованием известного факта упраздненного места черногорского митрополита, с момента разделения духовной и светской власти (Князь Данило – А. Горчакову, 23.02.1858, АБО ГМЦ Д1, №39). Разрешение царя получено уже в середине марта того же года, о чем русский консул в Дубровнике известил князя Данила (Князь Данило – А. Будбергу, 22.03.1858, АБО ГМЦ Д1 1858, №77). После полученного разрешения архимандрит Никанор в конце 1858 года отправился в Петербург. Во время путешествия, на территории Австрии, произошел неожиданный инцидент: австрийские власти задержали архимандрита Никанора в Задре, отказав ему, как своему подданному, в выдаче паспорта в Россию. Австрийские власти предлагали архимандриту цетиньскому отказаться от дальнейшего путешествия в Петербург и отправиться в Сремские Карловцы для принятия сана митрополита (Инструкция верховной полицейской управы генералу Мамуле, 16.05.1858, P. Popovic, nav. djelo, 81)» (11, стр. 62 - 63).
- 1858 год. «Взбешенный поступками австрийских властей и в то же время разочарованный из – за участия верхушки православной церкви в Австрии в этой грязной игре, князь Данило окончательно утвердился в решении, что будущий черногорский митрополит может быть рукоположен только в России. Он обещал Петковичу, что, пока он жив, ни один черногорский епископ не будет рукоположен в Австрии» (11, стр. 63).
- 1858 год. «После возвращения Никанора в Черногорию князь обратился в российское консульство в Дубровнике с просьбой заново организовать его путешествие в Россию. В предпоследний день июля представитель консула в Дубровнике, Константин Петкович, известил черногорского владыку, что в Петербурге принято решение направить в Барскую бухту русский фрегат, который примет архимандрита Никанора и увезет его в Россию. Точная дата и время прибытия фрегата будут сообщены дополнительно. Князь принял данное предложение, ответив, что архимандрит Никанор готов в любой момент отправиться в дорогу (Князь Данило – К. Петковичу, 02.08.1858, АБО ГМЦ Д1, 1858, DI, № 66). Однако несколько недель спустя этот план был отвергнут, так как австрийские власти удовлетворили просьбу Никанора отказаться от австрийского гражданства, что позволило ему беспрепятственно путешествовать, включая и территорию монархии.
В последние дни сентября 1858 года архимандрит Никанор отправился в Россию, а в конце декабря того же года был рукоположен в митрополиты в Петербурге» (11, стр. 64).
- 1858 год. «Французское правительство оповестило Порту, что предпримет военную интервенцию, если та не отведет свои войска от «черногорской границы». В Бар прибыла французская военная эскадра. По одному военному кораблю направили сюда Россия и Великобритания. Каждая из великих держав преследовала при этом свои интересы, обличенные в формулу «поддержания мира на Балканах».
Турецкое наступление было остановлено. Под давлением Франции и России теперь уже сама Порта, а не ее вассал – герцеговинский визирь (как это было в 1842 г.) согласилась провести «разграничение» с Черногорией» (1, стр. 100).
- 1858 год. «Торжественная встреча русских моряков с фрегата «Полкан», состоявшаяся тогда в Цетинье, символизировала возрождение старой дружбы с Россией, что обрадовало черногорцев. (Йованович Р. «Держись России! Мука с ней, но мука и без нее!» // «Родина». 2006. С. 42 – 44.) (1, стр. 253).
- 1858 год. «Медакович составил меморандум (1858) для потребностей российского правительства, касающийся состояния Православной церкви в Черногории. В данном меморандуме подчеркивалась необходимость реорганизации Церкви, а уже существующее положение характеризовалось как незавидное» (11, стр. 70).
- 1858 год. «Никодимъ Раичевичъ, который былъ поддержкою владыке Петру II въ его реформаторской деятельности; но по особымъ обстоятельствамъ онъ долженъ былъ оставить свое отечество и умеръ въ 1858 г. въ Петербурге, где и похороненъ въ Александро – невской лавре» (8.3, стр. 158).
- 1858 год. «Созданный славянофилами в 1858 г. Московский славянский благотворительный комитет поставил своей основной задачей оказание помощи культурному развитию славянских народов (С. А. Никитин. Славянские комитеты в России в 1858—1876 годах. М., 1960, стр. 94.). Комитет стал заниматься учебно-благотворительной и церковно - просветительской деятельностью среди славян. Он содержал на средства благотворителей и за счет пособий от министерства народного просвещения славянских юношей, обучавшихся в русских учебных заведениях. В первое пятилетие комитет обратил свои заботы преимущественно на болгар, но и некоторым черногорским юношам, обучавшимся в России, также была оказана денежная поддержка (Ф. Ябучанину, Р. Поповичу, а в 70-е годы — Д. Анжусу, М. Врбице, И. Кнежевичу, С. Радоиичу, И. Поповичу и др. Центральный государственный архив Октябрьской революции, ф. 1750, д. 67, лл. 21—21 об.; Отдел рукописей Государственной библиотеки им. В. И. Ленина, (далее — ОРГБЛ), ф. 239, п. 2, № 2; п. 4, № 16; п. 16, № 34; п. 17, № 10)» (17, стр. 165 – 166).
- 1860 год. «О незавидном положении Православной церкви в Черногории в период правления князя Данила говорит и русский консул в Дубровнике Константин Петкович (1860)» (11, стр. 71).
- 1860 год. «В 1860 г. Герцен опубликовал в газете статью под названием «Сербы и черногорцы» (А. И. Герцен. Собр. соч., т. XIV (Статьи из «Колокола» и другие произве- дения 1859—1860 годов). М., 1958, стр. 330—334). Появление этой статьи было вызвано состоявшейся в Варшаве 22 октября того же года встречей трех монархов: русского, австрийского и прусского, которая вызвала у него опасение восстановления «смердящего в гробе священного союза, этого источника смерти для всего стремящегося к независимости». Герцена волновала судьба славян, поэтому в период ожидавшегося в начале 60-х годов XIX в. подъема национально - освободительного движения на Балканах он обратился к сербам и черногорцам (Нам неизвестна реакция на эту статью в Черногории. Удалось лишь установить, что об обращении Герцена знали сербские официальные круги, о чем свидетельствует хранящийся в рукописи перевод статьи на сербский язык в фонде бывшего премьер-министра Сербии Ильи Гарашанина. Архив HP Срби]'е, ф. И. Г., д. 1135)» (17, стр. 168 -169).
- 1860 год. «О предложении открыть в Цетинье Богословию сообщил во время своего пребывания в Петербурге и митрополит Никанор Иванович, который просил разрешения на сбор с этой целью денежных средств. Российское правительство удовлетворило просьбу митрополита, который за короткий период времени успел собрать значительную сумму денег. Собранная сумма денежных средств была положена в один из Петербургских банков, а получаемый годовой процент был предназначен на содержание Богословии. В январе 1860 года русское министерство иностранных дел приняло решение, согласно которому собранную денежную сумму положено было выплачивать совместно с ежегодной субсидией (Депеша министерства иностранных дел – консулу в Дубровнике, 12.01.1860, АБО ГМЦ ОЗ № 142). Однако из – за наступивших в скором времени политических обстоятельств (убийство князя Данила, высылка митрополита Никанора из Черногории) идея о формировании Богословии не была реализована.» (11, стр. 68).
- 1860 год. «На князя было организовано несколько покушений. В результате одного из них, совершенного 1 августа 1860 г. в Которе, он был убит» (1, стр. 100).
Время правления князя Николы I Петровича – Негоша (1841 –1921 гг.) с 1860 по 1916 г.
- 1860 год. «Наследование власти в Черногории во время династии Петровичей – Негошей имело существенные особенности. Поскольку во главе династии стояли монахи, верные обету безбрачия и не имевшие потомства, то власть после себя они завещали своим племянникам. Князь Данило, уже как светский правитель, мог передать власть по прямой линии, однако не имел детей. Поэтому он также завещал княжеский трон племяннику Николе. Сын авторитетного воеводы Мирко Никола (1841 – 1921) был провозглашен черногорским князем 3 августа 1860 г.» (1, стр. 101).
- 1860 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Король Никола I: Орден Святой Анны I степени» (1, стр. 271).
- 1861 год. «С целью избежать нарастающего конфликта великие державы советовали черногорцам и герцеговинцам договориться с Портой. Князь Никола и герцеговинские повстанцы к совету прислушались, но выдвинули туркам явно неприемлемые для них условия. При этом российские и французские дипломаты рекомендовали Порте принять эти «оправданные требования». Султан же решил поступить по совету английского правительства: силой удушить восстание в Герцеговине и покорить черногорцев. В мае 1862 г. 50 – тысячное войско опытного османского военачальника Омер – паши, объединявшее регулярные и нерегулярные албанские, боснийские и герцеговинские отряды, с трех направлений напало на Черногорию. Завязались кровопролитные бои. Черногория оказалась в чрезвычайно опасной ситуации…. В августе князь Никола посылает полную тревоги депешу русскому посланнику в Стамбуле Д.И.Лобанову – Ростовскому: «Через два дня турки будут в Цетинье, а через четыре могут вырубить оставшееся население… Порта хочет окончательно уничтожить Черногорию, у нас больше нет средств обороняться. Возьмитесь срочно и спасите нас от большого несчастья, пока еще есть время» (См.: Павичевич Б. История Црне Горе. Кньига четврта. Том други. Подгорица. 2004.С. 66).В ответ Д.И. Лобанов – Ростовский на основании полученных из Санкт – Петербурга инструкций организовал дипломатический демарш, направив 17 августа 1862 г. турецкому министру иностранных дел Али – паше коллективную ноту (к ней присоединились австрийский, английский и французские послы) с требованием прекратить кровавую войну в Черногории» (1, стр. 102).
- 1861 год. «Восстание, возникшее в начале 1861 г. в южной Герцеговине и последовавшая вскоре черногоро-турецкая война 1862 г., снова усилили интерес русского общества к Черногории. По поводу этого в политическом обзоре «Современника» указывалось: «В нашей литературе выразилось в последние годы положительное сочувствие к славянскому вопросу. Он перестал занимать одних специалистов и делается предметом более или менее общего внимания» («Современник», 1861, т. LXXXVI, № 3, отд. И, стр. 2)» (17, стр. 28).
- 1862 год. «Значительное место освещению черногоро-турецкой войны стала отводить славянофильская газета «День». Роль этой газеты в освещении борьбы герцеговинцев и черногорцев против ту- рецкого господства впоследствии была отмечена «Современ- ником» в статье «Славянский юг», автором которой являлся Ж. Жуёвич, выступивший под псевдонимом Ж. Склав («Современник», 1863, т. XCVI, № 6, стр. 259). Однако с 1 июня 1862 г. в связи с запрещением цензурой издания га- зеты «День» на три месяца славянофилы были лишены возмож- ности освещать развитие событий в Черногории» (17, стр. 172).
- 1862 год. «15 августа 1862 г. «Современное слово» опубликовало обращение к русскому обществу с призывом оказать денежную помощь черногорцам. В обращении говорилось о тяжелом положении черногорцев, о том, что все мужское население, включая даже пятнадцатилетних юношей, поднялось на защиту отечества, что посевы уничтожены нашествием турецкой армии и в ближайшем будущем населению угрожает голод. Обращение заканчивалось словами: «Неужели мы, которые столько твердим о нашем сочувствии к славянам, которые признаем справедливость их дела, останемся сложа руки и не пожертвуем для помощи им хоть малой лепты?» («Современное слово», 15 августа 1862 г.)» (17, стр. 173).
- 1862 год. «Всего до октября 1862 г. Черногория получила из России 20 164 гульдена, собранных в виде пожертвований, и 166 331 —от пра- вительства (Б. ПавиНевиН. Црна Гора KpajeM 1862 године. «Историски часопис», юь. IX—X. Београд, 1960, стр. 435)» (17, стр. 176).
- 1863 год. «Уже по традиции решением Святейшего Синода Русской православной церкви в сан черногорских митрополитов в дальнейшем были произведены: Илларион II Роганович (1863)» (1, стр. 95).
- 1863 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Воевода Мирко: Орден Святого Станислава I степени» (1, стр. 271).
- 1863 год. «В 1863 г. в Черногории была открыта богословская школа — первое среднее учебное заведение в стране. Преподавателями ее были архимандрит Н. Дучич и Ф. Ябучанин, окончивший Петербургскую духовную академию (В 1862 г. Азиатский департамент оплатил путевые издержки в Черногорию Филиппа Ябучанина и предоставил ему возможность купить учебные пособия и книги. АВПР, ф. Славянский стол, 1862 г., д. 4247, л. 4). Богословская школа была закрыта спустя полгода из-за недостатка средств» (17, стр. 177).
- 1863 год. «Так, в 1863 г. в Петербургском технологическом институте были учреждены две казенные вакансии, которые замещались преимущественно уроженцами Сербии и Черногории (Центральный государственный исторический архив в Ленинграде, ф. 733. оп. 158, 1863—1879 гг., д. 7, лл. 10, 99 (далее ЦГИАЛ)» (17, стр. 179).
- 1863 год. «Учитывая потребность Черногории в своей интеллигенции, русское правительство, помимо ряда льгот, предоставленных им ранее для уроженцев южнославянских стран, учредило в 1863 г. в Петербургском технологическом институте две казенные вакансии, предназначенные специально для сербов и черногорцев. На содержание зачисленных на эти вакансии студентов департаментом торговли и мануфактур отпускалось ежегодно 480 руб. 4 В 1873 г. было решено учредить подобные стипендии в Горном институте и Московском технологическом училище 5. Черногорцы обучались также на льготных основаниях в университетах, Военно-медицинской академии, медицинских институтах, духовных академиях, духовных семинариях и других учебных заведениях. Россия, предоставляя возможность получить образование в своих учебных заведениях, тем самым способствовала развитию просвещения и культуры в Черногории. Одновременно, оказывая поддержку черногорским учащимся, русское правительство укрепляло свое влияние в этой славянской стране.
Значительное содействие черногорцам в получении образования оказывали славянские общества в Петербурге, Москве и других городах. В распоряжение славянских обществ поступали добровольные пожертвования, за счет которых оплачивалось обучение черногорских учащихся, выдавались им стипендии и единовременные пособия. К сожалению, общества не всегда располагали необходимыми денежными средствами, чтобы удовлетворить все просьбы желающих получить образование в России» (25).
- 1865 год. «Управляя съ такими средствами Черногорiей въ продолженiе двадцати летъ, владыка Петр II сумелъ сберечь 122.970 рублей, которые и передалъ на храненiе въ русскомъ казначействе съ назначенiемъ ихъ на случай крайней нужды въ Черногорiи.
Сумма эта потомъ и была выдана черногорскому правительству въ два прiема, въ 1865 и 1869 гг.» (8.4, стр. 491).
- 1867 год. «На российские средства были возведены дворцы князя в Цетинье (1867), Подгорице (1891), Никшиче (1899), церковь Александра Невского на «Святом Стефане» (1885), церковь Св. Василия Острожского (1899), «Царский мост» в Никшиче и др.» (1, стр. 108).
- 1868 год. «В 1868 году состоялась первая официальная поездка князя Николы в Санкт – Петербург, где ему был оказан теплый прием и выделена финансовая помощь. Император Александр II подарил князю саблю «сербского короля Милутина Неманича», что вызвало замешательство в Белграде» (1, стр. 253).
- 1868 год. «Въ 1868 г. князь Николай впервые отправился въ Петербургъ, где былъ отлично принятъ Императорскимъ Дворомъ, и первое, объ чемъ онъ ходатайствовалъ, была школа. По этому ходатайству получилось Высочайшее соизволенiе, по которому св. Синодъ ассигновалъ ежегодную сумму 8 000 рублей на содержанiе богословской школы; а императрица Марiя Александровна съ своей стороны назначила 5500 р. на женскую школу.
Возвращаясь изъ Россiи черезъ Вену, князь Николай обратился къ протоiерею церкви при русскомъ посольстве Михаилу Федоровичу Раевскому, съ просьбою найти человека для заведыванiя богословскою школой въ Черногорiи» (8.4, стр. 287).
- 1868 год. «существовала программа наделения землей выходцев из славянских народов Балканского полуострова (утвержденная 12 июня 1868 г.), и для этой цели были выделены земли в Бердянском уезде Таврической губернии. По окончании русско – турецкой войны, очевидно, было решено использовать право на пожалование землей как дополнительную награду» (2, стр. 91).
- 1868 год. «Большую работу по организации обучения славян стали про- водить славянофилы, возможности которых увеличились в связи с созданием новых комитетов. Вслед за Московским в 1868 г. возник Петербургский, а затем Киевский и Одесский славянские комитеты (1869 и 1870 гг.). Петербургский комитет за время с 1868 по 1893 г. обучил 196 славян, из них 18 черногорцев (Государственный исторический архив Ленинградской области, ф. 400, оп. 1, д. 1а, л. 1—7) . Среди его стипендиатов был Д. Бакич, который, будучи студентом Петербургского университета, опубликовал в русских изда- ниях несколько статей по истории Черногории» (17, стр. 179).
- 1869 год. «Моряки и торговцы из Боки Которской на протяжении всего 19 в. уезжали в Россию, более всего в прибрежные области от устья Днестра до Кавказа, лишь единицы достигали северных районов и Москвы. Почти все поселялись в крупных городах черноморского побережья от Одессы до Таганрога, от Мариуполя до Темрюка на Кубани, занимались торговлей зерном на английских рынках. Один из наиболее известных торговых домов в Таганроге принадлежал Петру Лукичу Трипковичу из Доброты, он имел филиалы в Ростове, Бердянске и Мариуполе. В Одессе имелась колония выходцев из всех областей Боки Которской и ее окрестностей. Их путь в Одессу пролегал через Константинополь; образование, полученное там, открывало им двери в общественную и культурную жизнь Одессы.
Были и те, кто уехал в Россию по политическим причинам после первого Кривошийского восстания (1869 г.), …., не соглашаясь с политикой Турции и Австро – Венгрии. (Дабинович А.С. Доброчани у jужноj Русиjи//Гласник поморског музеjа Котор. Котор, 1960. С. 244 - 246)» (2, стр. 33).
- 1869 год. «Вскоре после принятия ряда распоряжений, которые продолжили последующую институциональную надстройку Православной церкви в Черногории, последовало еще одно событие, которое представляло исключительно важное значение для самой церкви – открытие Богословской академии в Цетинье (1869). Для церкви, которой недоставало образованного священства, открытие Богословской академии предвещает начало переворота (До 1869 года черногорскому правительству удалось за короткое время учредить Богословскую академию, но ее работа вскоре была прервана. Первая Богословская академия начала работу в 1863 году, но она просуществовала менее одного учебного года). Необходимую денежную сумму, предназначенную для открытия учреждения, черногорское правительство получило от российского правительства, которое взяло на себя обязательство ежегодно выделять на работу академии денежные средства в размере восьми тысяч рублей. Денежные средства, предназначенные для работы академии, передавались при посредничестве русского консульства в Дубровнике черногорскому Сенату, а Сенат, в свою очередь, перенаправлял их черногорскому митрополиту (Расписка митрополита Иллариона Сенату, 27.02.1870, АБО ГМЦ, Senatski spisi – Сенатские записи, №50; Для расходов на содержание Богословской академии в течение первого года ее деятельности митрополит Илларион принял от Сената 157,5 лир стерлингов, один дукат цесарский и 190 наполеоновых.)» (11, стр. 77).
- 1869 год. «С 1869 г. в Цетинье на российские средства начал работать Девичий институт, носивший имя императрицы Марии Александровны (Восточный вопрос во внешней политике России. Конец 18 – начало 20 в. М., 1978. С. 283.). Институт пользовался громкой славой среди южных славян. Как указывал современник, «жители Черногории, Далмации, Боснии, Герцеговины, австрийские славяне добиваются чести поместить своих дочерей в этот институт» (Горталов Н.К. Княжество Черногории и поездка казанских гимназистов в июне 1902 года. Казань. 1903. С.9)» (1, стр. 107).
- 1869 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Король Никола I: Орден Белого Орла I степени (польский орден, вошел в число российских наград в 1831 г.)
- Королева Милена: Орден Святой Великомученицы Екатерины I степени» (1, стр. 271).
- 1870 год. «Кроме того, съ 1870 (Царь Николай I, котораго Россiя и Черногорiя никогда не забудутъ, въ 1837 году назначилъ черногорскому князю пенсiю въ 9 000 червонцевъ, и далъ народу хлеба на 60,000 флориновъ (Vaclik, la Sowcerainite du Montenegro)) года, Россiя приняла на себя все издержки по содержанiю Семинарiи и женскаго института, что составитъ въ годъ до шестидесяти тысячъ франковъ» (19, стр. 153).
- 1870 год. «в. Женскiй институтъ.
Начальницею этого новаго заведенiя назначена была Надежда Петровна Пацевичъ. Но въ Черногорiи было такое нетерпенье, что въ томъ – же году осенью собрали 13 девочекъ, нашли помещенье въ томъ – же зданiи, где помещалась и учительско – богословская школа, нашли заведующую и, не дожидаясь назначенной начальницы, открыли школу. Н. П. Пацевичъ прибыла только въ феврале 1870 г. и съ нею родная сестра Александра Петровна, которая и служила ей все время помощницей» (8.4, стр. 314).
- 1870 год. «В 1870 г. при поддержке России и Сербии была организована телеграфная связь между Котором и Цетинье, что открыло возможность стабильной коммуникации Черногории с остальным миром» (1, стр. 103).
- 1870 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Король Никола I: Орден Святого Александра Невского со звездой и бриллиантами» (1, стр. 271).
- 1871 год. «В 1871 г. была переведена на русский язык поэма Негоша «Горный венок » (Поэзия славян. СПб. 1871). По мнению филологов перевод Н.В. Гербеля нельзя назвать удачным, но поэма стала известна русскому читателю» (18).
- 1872 год. «27 ноября 1872г высочайшим приказом ( императора Александра II) по Министерству Народного просвещения ординарному профессору по кафедре истории славянских законодательств Новороссийского университета В. Богишечу было поручено разработать Уложение (Законник) для Черногории. Работа заняла долгих 10 лет и 25 марта 1882 г. Указом Его Высочества князя Черногорского Николая I, документ был обнародован.
Продолжение этой истории мы находим в фонде № 939 Ионин Александр Семенович» министр-резидент при черногорском князе Николае I (1837-1900гг) в котором сохранились письма В. Богишеча князю Николаю I Черногорскому относительно составления свода законов Черногории за 1872-1875гг.. Кроме этого, там же мы находим проекты тайного договора и военной конвенции между Сербией и Черногорией, документы; об отношениях Черногории с Турцией, об оказании материальной помощи Черногории и переписка А.С. Ионова с князем Черногории Николаем I.
Особенно хотелось бы выделить собственноручное письмо князя Николая I Черногорского князю Долгорукому с изложением своих просьб и предложений императору Александру II, касающихся будущего Черногории. В частности , в нем содержится настоятельная просьба « …обеспечить во всяком случае за ним обладание долины Никшича как , безусловно, необходимую территорию для безопасности и процветания страны « (д.20,л.4)» (15).
- 1872 год. «В 1872 г., когда Петербургский комитет организовал юбилей по случаю 200-летия Петра Великого, с лекциями о развитии русско-черногорских связей выступили русские ученые — В. И. Лaманский и П. Н. Погодин («Первые 15 лет существования Славянского благотворительного общества», стр. 153, 193)» (17, стр. 179).
- 1873 год. «Вторая встреча князя с царем имела место в 1873 г. в Вене и также отличалась сердечностью» (1, стр. 253).
- 1875 год. «Когда летом 1875 г. вспыхнуло новое антитурецкое восстание славянского населения Герцеговины и Боснии, в Петербурге понимали, что сложившаяся ситуация дает России шанс, поддержав восставших, более прочно утвердиться на Балканах. Вместе с тем, российское правительство отдавало себе отчет в том, что армия к войне не готова, российские финансы расстроены… В результате российская дипломатия вынуждена была применять тактику умиротворения повстанцев, старалась удержать Сербию и Черногорию от оказания им военной помощи, от вступления в войну с Турцией. Но тщетно» (1, стр. 254).
- 1875 год. «Накануне и с началом восстания в Черногорию стали прибывать тысячи беженцев. Созданный в 1875 г. Цетиньский комитет помощи не располагал необходимыми денежными средствами, поэтому его председатель митрополит Илларион обратился за международной помощью. В послании Московскому славянскому обществу владыка сообщал, что более 25 тыс. герцеговинцев вынуждено покинули свои дома и укрались в Черногории: «Весь этот народ гол, бос и голоден…Нужно хлеба!» (Народы Поволжья и национально – освободительная борьба южных славян в 1875 – 1878 гг. (Сост. Ю.П. Аншаков, В.М. Хевролина, Н.И. Хитрова) // Самарское Поволжье в древности до конца 19 в. Сборник документов и материалов. Самара, 2000. С. 367.). Уже в сентябре 1875 г. русское правительство выделило 30 тыс. рублей, которые были израсходованы на покупку хлеба в Одессе, переправленного затем в Черногорию. (Хитрова Н.И. Черногория в национально – освободительном движении…С. 324.). Денежные средства шли не только на закупку продовольствия, но и на оружие, поскольку военное столкновение с Турцией становилось неизбежным» (1, стр. 254).
- 1875 год. «Присоединение Черногории в ноябре 1875 г. к Международному комитету Красного Креста позволило российскому «Обществу попечения о раненых и больных воинах» уже в декабре направить в Черногорию первый санитарный отряд. В Цетинье и Грахово открылись лазареты с русским медицинским персоналом» (1, стр. 254).
- 1875 год. «Были и те, кто уехал в Россию по политическим причинам .... Герцеговинского восстания (1875 – 1878 гг.), не соглашаясь с политикой Турции и Австро - Венгрии (Дабинович А.С. Доброчани у jужноj Русиjи//Гласник поморског музеjа Котор. Котор, 1960. С. 244 - 246)» (2, стр. 33).
- 1876 год. «С мая 1876 г. российское правительство стало ежемесячно выплачивать денежные средства Черногории на покупку хлеба для беженцев» (1, стр. 254).
- 1876 г. «18 июня 1876 г. Сербия и Черногория объявили войну Турции. (Сербо – черногорско – турецкие войны 1876 – 1878 гг. – освободительные войны Сербии и Черногории против Турции – были частью Русско – турецкой войны 1877 – 1878 гг.). К штабу князя Николы были прикомандированы русский, сербский и австрийский офицеры» (1, стр. 104).
- 1876 год. «Командующим сербской армией стал отставной русский генерал М.Г. Черняев. Ширилось добровольческое движение. На Балканы бежали даже учащиеся 12 – 14 лет. Значительно возросли пожертвования, которые собирались по всей России. (Народы Поволжья… С. 433.)» (1, стр. 254).
- 1876 год. «Со вступлением Черногории в войну с Турцией русское правительство стало оплачивать ее военные расходы. За период 1876—1878 гг. помимо ежегодной субсидии на военные нужды черногорцам было предоставлено 3183 тыс. гульденов. Из них на 663 тыс. было закуплено продовольствие, на 265 тыс.— оружие и боеприпасы. В апреле и ноябре 1877 г. было снова передано 540 тыс. гульденов (АВПР, ф. Турецкий стол (старый), 1877—1878 гг., д. 1605, лл. 32 об.— 33 об. В. fiopheeuh. Црна Гора и AycTpnja. 1814—1894. Београд, 1924, стр. 413, 414)» (17, стр. 181).
- 1876 год. «Славянофилы приняли деятельное участие в организации снабжения хлебом и медицинского обслуживания Черногории. Помимо ассигнования денег Московский и Петербургский славянские комитеты командировали в 1876 г. в Черногорию 9 врачей, 19 фельдшеров и 2 медицинских сестер (ЦГВИА, ф. 277, on. 1, д. 71, лл. 388—388 об.; ЦГИАЛ, ф. 651, д. 892, л. 7)» (17, стр. 184).
- 1877 год. «Когда в апреле 1877 г. Россия объявила войну Турции, Ровин- ский приветствовал это событие следующими словами: «Наконец наши отношения к остальному славянству из платонических становятся реальными; наши мечты переходят в действительность» (П. Ровинский. Битва у Каменицы, близ Ниша в мае 1809 года. (Эпизод из истории сербских войн за освобождение.) «Древняя и новая Россия». СПб., 1878, т. II, № 5, стр. 53)» (17, стр. 183).
- 1877 год. «Турция решила подавить сопротивление черногорцев, чтобы высвободившиеся силы перебросить на борьбу с русской армией в Болгарии… В результате двухмесячной осады черногорцам сдался турецкий гарнизон Никшича, чему в немалой степени помогли доставленные в решающий момент из России артиллерийские орудия» (1, стр. 104).
- 1877 год. «Российский император наградил князя Николу орденом Святого Георгия III степени. Четыре воеводы Б. Петрович, П. Вукотич, И. Пламенац и М. Милянов были награждены орденами Святого Георгия 4 степени. Еще три таких же ордена и восемнадцать Георгиевских крестов царь направил князю для награждений по его усмотрению» (1, стр. 255).
- 1877 год. «в 1877 г. российское правительство ассигновало 661 тыс. рублей на обеспечение продовольствием собственно черногорского населения. Всего в 1875 – 1878 гг. Россия предоставила безвозмездно Черногории 3640 тыс. гульденов. (АВПРИ. Ф.ГА У – А 2. Д.747. Л. 255 – 258 об.)» (1, стр. 254).
- «Русский Красный Крест направил в Черногорию новые партии медикаментов, развернул там несколько полевых лазаретов. Главным врачем госпиталя в Цетинье стал известный русский медик Н.В. Склифосовский. Русский медицинский персонал спас жизни тысячам черногорцев. За эти заслуги Н.В. Склифосовский и ряд русских врачей были награждены высшими орденами Черногории» (1, стр. 255).
- 1878 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял А.С. Ионин с 1878 по 1883г.» (1, стр. 274).
- 1878 год. «было поручено чиновнику МИД барону А.Е. Врангелю, который в 1877 г. прибыл в Черногорию. Он содействовал возвращению 47 тыс. переселенцев в родные места, которые к тому времени отошли к Черногории. Остававшимся беженцам (22 тыс.) продолжала поступать российская помощь. (Хитрова Н.И. О русской помощи Черногории в период Восточного кризиса 1875 – 1878 гг. // Развитие капитализма и национальные движения в славянских странах. М., 1970. С. 202.).
В феврале 1878 г. в Вирпазаре при посредничестве русского полковника барона Каульбарса состоялись черногорско – турецкие переговоры о границах. (Международни уговори… С. 105 -107.)» (1, стр. 256).
- 1878 год. «Россия пошла на мир с турками. Его подписание произошло в марте 1878 г. в пригороде Стамбула Сан – Стефано. В результате завершившего Русско – турецкую войну Сан – Стефанского мира Россия получала некоторые территориальные приращения; Болгария, Босния и Герцеговина – автономию; Румыния, Сербия и Черногория – независимость.
В мае того же года западные державы потребовали ревизии Сан – Стефанского мира, ведшего к усилению позиций России на Балканах. Для этого в июне 1878 г. был созван Берлинский конгресс… Рассмотрение черногорского вопроса на конгрессе проходило под жестоким прессингом председателя правительства Австро – Венгрии Д. Андраши. В результате Вена добилась полномочий вести полицейский надзор черногорского порта Бар. Было уменьшено территориальное расширение Черногории. Тем не менее решением Берлинского конгресса территория Черногории была почти удвоена (до 8665 кв. км), а главное – завершился ее долгий путь к независимости. Черногория стала 27 – м международно – признанным государством того времени. (См.: Выступление М. Джукановича на международной научной конференции «Династия Петровичей – Негошей». Работы участников международной научной конференции. 29 октября – 1 ноября 2001 г. Т. 1.Подгорица, 2002. С. 17 – 19.). В международном договоре, подписанием которого 13 июля 1878 г. завершился Берлинский конгресс, было указано: «Черногории признают независимость Высокая Порта и все те высокие договаривающиеся стороны, которые этого до сих пор не сделали» (1, стр. 105).
- 1878 год. «В 1878 г. в Цетинье открылись дипломатические представительства России, Франции…» (1, стр. 109).
- 1879 год. «Старая Черногорiя снята нашимъ военнымъ топографомъ Быковымъ, который работалъ одинъ въ Черногорiи въ продолженiе 6 летъ; съемка была произведена въ двухверстномъ масштабе, т.е. 2 версты въ англiйскомъ дюйме. Его уже нетъ въ живыхъ, но о немъ осталось самое симпатичное воспоминанiе въ черногорскомъ народе. Съ 1879 г. Шесть русских военныхъ топографовъ работали на съемке вновь прiобретенныхъ частей Черногорiи; это были: Н.И. Борщанский, занимавшiйся собственно трiангуляцiей, при чем онъ связалъ не только Новую Черногорiю со Старою, но и ту и другую съ австрiйскими землями и Герцеговиной; пытался также связать и съ Сербiей (королевствомъ), но этому помешала неблагопрiятная погода; затемъ чисто топографическими съемками занимались: А.И. Ефимовъ, В.И. Варманъ, М.И. Маргевичъ, А.Г. Красовскiй, Ю.А. Кадушкевичъ и И.И. Волковъ. Кадушкевичъ сверхъ того состоялъ одно время при делимитацiонной комиссiи, а г. Варманъ на 2 года командированъ былъ въ Черногорiю для разграниченiя съ Турцiей и въ то же время занимался некоторыми нивеллировочными работами по порученiю черногорского князя Николая, между которыми имело громадное значенiе для Черногорiи осушенiе такъ называемаго Зогапскаго блата посредствомъ канала, прокопаннаго къ морю, при чемъ также главную роль играла нивеллировка искуснаго топографа посредствомъ самаго тонкаго инструмента, такъ какъ наклонъ местности до крайности ничтожный, при которомъ безъ математически точнаго измеренiя всякая работа была бы невозможна» (8, Т. 1, Предисловiе, стр. IX - X).
- 1879 год. «Почти треть своей жизни провел в Черногории (с 1879 по 1906 г., с некоторыми перерывами) видный российский исследователь П.А. Ровинский, опубликовавший о ней фундаментальную трехтомную монографию «Черногория в ее прошлом и настоящем», заслужившую признание, как в России, так и в Черногории» (1, стр. 262).
- 1879 год. «Для поддержания черногорского войска в надлежащей боеготовности было решено выделить целевой кредит. В 1879 г. Российский государственный банк предоставил Черногории 900 тыс. рублей на условиях 5 % ставки. Погашение займа предполагалось осуществить в течение 20 лет. Но спустя 10 лет Черногория смогла выплатить только 300 тыс. рублей. Остальные деньги были списаны, как в дальнейшем делалось не раз.
Через различные российские ведомства и учреждения (МИД, Министерство народного просвещения, Синод, Общество Красного Креста) Черногории оказывались и другие виды финансовой поддержки, распределявшейся следующим образом:
Государственная субсидия 46 тыс.
Учительско – духовной семинарии 8 тыс.
Девичьему институту в Цетинье 5,5 тыс.
Церкви 3 тыс.
Больнице в Цетинье 2,5 тыс.
ИТОГО: 64 тыс. рублей, или 80 тыс. флоринов» (1, стр. 257).
- 1879 год. «Женскiй институтъ также былъ закрытъ.
Ученицъ всехъ распустили по домамъ; а зданiе института предоставлено было въ распоряженiе русскаго краснаго Креста. Но начальница института Н.П. Пацевичъ съ сестрою все время оставались на своемъ посту, превратившись въ сестеръ милосердiя. Оне приняли на себя заботу о семьяхъ герцнговинскихъ усташей: обшивали ихъ и ухаживали за ихъ детьми, которыхъ также одевали, кормили и обучали.
Объ этомъ мы застали живыя воспоминанiя въ Черногорiи (въ 1879 г.), не умершiя до сихъ поръ и указывающiя намъ еще одну благотворную сторону этого, въ то время еще новаго заведенiя» (8.4, стр. 319 – 320).
- 1880 год. «В Цетиньской богословии, финансировавшейся русским Синодом, стали готовиться не только церковники, но и учителя. В 1880 г. основана гимназия. Для получения высшего образования молодежь направлялась в Сербию и Россию.
…Проводилась работа по реорганизации и обучению армии. Для получения военного образования князь Никола направлял юношей в Италию, Россию, Францию, Австрию, Сербию… Методом трудовой повинности, оплата за которую производилась поступавшим из России зерном, расширялись и строились новые дороги» (1, стр. 107).
- 1880 год. «На первом месте среди стран, готовых принять у себя студентов с Балкан, всегда была Россия. Об этом в августе 1880 г. глава православной церкви в Черногории митрополит Иларион Руварац писал российскому министру – резиденту А.С. Ионину: «Так как мы здесь еще не имеем ни одной высшей школы, то хотели бы двух учеников, Ника Капичича и Милана Войводича, отправить на дальнейшее обучение. Мы верим, что наше желание будет исполнено в братской России. Поэтому обращаемся к Вашему превосходительству с большой просьбой дать вышеназванным студентам рекомендацию для получения мест в России…» (АОНМЧ. Ф. Принов. Рук., 1880, фас. 28). С 1878 по 1913 г. такие обращения от светских и духовных властей Черногории были постоянными» (2, стр. 147).
- 1880 год. «Женскiй институтъ Императрицы Марiи Александровны въ Цетиньи».
«Въ 1879 г. исполнилось десять летъ со времени открытiя института, а въ октябре 1880 г. оставила Черногорiю первая ея правительница Н. П. Пацевичъ, ссылаясь на утомленiе и потребность отдохнуть на родине (в России, ком. автора).
… Вместо Н. П. Пацевичъ въ октябре 1880 г. прибыла Наталья Львовна Месарошъ, бывшая начальницей какого – то женскаго учебнаго заведенiя въ Остзейскомъ краю» (8.4, стр 384, 386).
- 1881 год. «Разсмотримъ теперь эти границы въ подробностяхъ, при чемъ будемъ держаться карты, изданной въ С. – Петербурге Генеральнымъ Штабомъ для черногорскихъ школъ въ 1881 г.» (8, Т. 1, стр. 4).
- 1881 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Король Никола I: Орден Святого Андрея Первозванного» (1, стр. 271).
- 1882 год. «Традиционную поддержку Герцеговины в борьбе против османского господства Цетинье было вынуждено в период оккупации Боснии и Герцеговины Австро – Венгрией и во время антиавстрийского восстания 1882 г. заменить политикой нейтрилитета. На это ее ориентировала и Россия, с помощью которой княжество надеялось добиться осуществления своей внешнеполитической программы – присоединения пограничных югославянских земель, находившихся в составе Османской империи» (1, стр. 109).
- 1882 год. «Важное политическое значение Черногории для России на фоне ухудшения ее отношений с Сербией было продемонстрировано в ходе визита князя Николы в августе 1882 г. к новому русскому царю Александру III. Передвижение князя от российской границы до Санкт – Петербурга было «настоящим триумфальным шествием». На пути проезда во всех губернских и уездных городах властями были организованы торжественные встречи. Народ приветствовал князя восторженным «ура», преподносил хлеб – соль, забрасывал цветами. Станции были украшены флагами и иллюминацией. (АВПРИ.Ф.ПА.Д.1520. Л.224, 227 – 228. А.Н. Шпейер – Н.К. Гирсу. 28 авг. 1882г.)» (1, стр. 257 - 258).
- 1883 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял А.И. Кояндер с 1883 по 1884г.» (1, стр. 274).
- 1883 год. «Турция затягивала выполнение решений Берлинского конгресса о передаче Черногории новых территорий…… Дело дошло до демонстрации Порте военной мощи великих держав… 14 военных кораблей различных стран под английским командованием (в их числе русские суда «Аскольд», «Жемчуг» и «Светлана») вошли в территориальные воды Турции, после чего та передала наконец Черногории все причитавшиеся территории. В 1883 г. Черногория и Турция подписали договор о разграничении, хотя на окончательное урегулирование проблемы потребовалось еще немало времени» (1, стр. 106).
- 1883 год. «В 1883 г., в тот год, когда Попович – Липовац вернулся в Черногорию, в Петербурге вышло в свет на русском языке его главное прозаическое произведение – книга «Россия и Черногория со времен Петра I»» (2, стр. 93).
- 1883 год. «Въ ноябре 1883 г. начальницей института прибыла Юлiя Андрiановна Лопухина, заведывавшая передъ темъ сиротскимъ домомъ въ Филиппополе (въ Болгарiи).
… При ней стали оканчивать шестилетнiй курсъ, и окончившимъ выдавались дипломы. Тогда же Ея Величество Императрица Марiя Александровна определила капиталъ, чтобы изъ процентовъ выдавать денежное пособiе окончившимъ полный курсъ института.
Преподавательскiй составъ, однако, уменьшился, и стало уменьшаться число воспитанницъ. На это обращено было вниманiе Высочайшей Покровительницы института, и въ августе 1885 г. прибылъ въ Цетинье секретарь Императрицы тайн. сов. Оомъ, чтобы лично познакомиться съ институтомъ и положенiемъ дела» (8.4, стр. 387).
- 1884 год. «В апреле 1884 г. решением Святейшего Синода в сан митрополита в Санкт – Петербурге был рукоположен уже четвертый по счету глава черногорской церкви Митрофан Бан. Царь Александр III устроил ему аудиенцию и наградил орденом Святой Анны первой степени» (1, стр. 258).
- 1884 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял К.Э. Аргиропуло с 1884 по 1897г.» (1, стр. 274).
- 1884 год. «Новый российский министр – резидент К.Э. Аргиропуло (прибыл в Цетинье в 1884 г.) в беседе с сербским князем Петром Карагеоргиевичем, зятем князя Николы, выражал надежду, что тот постарается воздержаться от неосторожных поступков, которые могут осложнить сербско – черногорские отношения. (АВПРИ. Ф.ПА. Д. 1531. Л. 54 об. К.Э. Аргиропуло – Н.К. Гирсу. 5 июля 1884 г.). Несмотря на большое значение, придававшееся в ее балканской политике Черногории, Россия не стала поддерживать амбициозные претензии черногорской династии на сербский престол» (1, стр. 258).
- 1885 год. «Въ прошломъ 1885 г., подъ управленiемъ русскаго капитана военныхъ топографовъ В.И. Вармана, прорытъ отъ озера къ морю каналъ, посредствомъ котораго вся эта местность должна осушиться, оставши посредине только небольшое озерцо. Каналъ этотъ, имеющiй въ длину 4 кил., настолько широкъ, что представляетъ собою реку. (Речь идет о Зоганском болоте в районе г. Ульцинь. Прим. автора)» (8, Т.1, стр. 116).
- 1886 год. «В январе 1886 г. состоялась очередная поездка князя Николы в Россию, имевшая целью добиться новых поставок вооружения Черногории» (1, стр. 258).
- 1886 год. «Посланник России в Белграде А.И. Персиани телеграфировал (ноябрь 1886 г.) в Санкт – Петербург: «Князь Черногорский дал знать радикальной партии, что время наступило произвести в Сербии переворот, который угоден будет России. Князь обещает поддержать восстание людьми и деньгами и уверяет, что и Россия не откажет в денежных пособиях…» (Хитрова Н.И. Черногория и Россия… С. 192). Реакция российского МИДа, встревожившегося перспективой быть втянутым в очередную балканскую авантюру, не заставила себя ждать. По указанию центра российский министр – резидент в Цетинье К.М. Аргиропуло провел беседу с князем Николой Петровичем – Негошем, на которой тот от всего открестился» (Ракочевич Н. Политички односи Црне Горе и Србиjе 1903 – 1918.Цетинье, 1981.с. 24.).
Последовавшее восстановление нормальных межгосударственных российско – сербских отношений (после ухода в отставку в 1889 г. короля Милана Обреновича) вынудило Цетинье считаться с позицией российского правительства о необходимости преодоления сербско – черногорского конфликта» (1, стр. 110).
- 1886 год. «Самая младшая из черногорских принцесс, отправленных в Петербург для учебы, Мария (1869 – 1886), не выдержала тяжелых условий петербургской жизни и скончалась на семнадцатом году жизни. Марию проводили в последний путь с невероятными почестями, каких она не видела при жизни. На прощании присутствовал лично император Александр 3 и престолонаследник (АОНМЦГ. Фонд короля Николы. Фасц. 1885 г. 3.12.1885.)» (2, стр. 177).
- 1888 год. «По просьбе князя Николы русским правительством в Черногорию был командирован видный ученый – юрист, профессор Новороссийского университета (в Одессе) Валтазар Богишич (уроженец Дубровника), который разработал и опубликовал (в 1888 г.) на российские средства гражданский кодекс – «Имущественный законник Черногорского княжества» (Мартинович Н. Валтазар Богишич. 1. Историjа кодификациjе црногорског имовинског права. Цетинье, 1958. С. 55 – 56.). В 1893 – 1899 гг. В. Богишич являлся министром юстиции Черногории» (1, стр. 257).
- 1888 год. «Въ январе 1888 г. Ю. А. Лопухина оставила Черногорiю и на ея место начальницей института прибыла Софiя Петровна Мертваго, бывшая до того времени начальницей Марiинской гимназiи въ Рязани» (8.4, стр. 390).
- 1889 год. «В 1889 г. черногорская делегация во главе с митрополитом Митрофаном приняла участие в празднестве, организованном в Киеве по случаю 900 – летия крещения Руси. В ответ на обращение митрополита об оказании помощи в сооружении храма в Никшиче Синод направил в Черногорию 3 тыс. рублей и отдал распоряжение о сборе пожертвований на это дело (ИАР (Исторический архив России). Ф. 796. Оп. 169. Д.2315. 1888 г. Л. 1; Д.2325. Л. 21 об.)» (1, стр. 262).
- 1889 год. «Поскольку расходы Черногории намного превышали ее финансовые возможности, государственная казна хронически испытывала дефицит, на покрытие которого брались иностранные займы.
… Когда в конце 1880 – х гг. Черногория оказалась не в состоянии обслуживать долговые обязательства перед своими основными кредиторами – австрийскими банками, Князь Никола обратился за помощью к России. В результате в 1889 г. Государственный банк в Санкт – Петербурге выдал черногорскому правительству ссуду в размере 1 млн. рублей. Ее погашение должно было производиться в течение 20 лет из расчета выплаты 5% с основного капитала. Когда стало очевидно, что Черногория не в состоянии регулярно производить погашение займа, российское правительство списало старые долги и увеличило до 100 тыс. рублей субсидии на государственные нужды княжества. Из этих денег 80 тыс. рублей ежегодно отчислялось на погашение долга Государственному банку. Таким путем Черногория освободилась от задолженности австрийскому Лендербанку, а уплачиваемая ей Россией субсидия была сведена до 20 тыс. руб. (Шкерович Н. Из односа Црне Горе и Русиjе. Воjна конвенцjа из 1910//Историjски записи. 1959. С. 113 – 123.).
Несмотря на данное Александру III слово больше не связывать Черногорию новыми долговыми обязательствами, правительство князя Николы в 1891 г. вновь стало брать новые кредиты в Европе... Появлялись все новые финансовые проблемы. Министр иностранных дел Черногории Г. Вукович откровенно заявил, что он «не видит никакой возможности выйти с честью из этого неприятного положения» (АВПРИ. Ф.ПА. Д. 1558. Л. 116 – 117. 120 об. С.А. Лермонтов – В.Н. Ламздорфу. 2 и 6 октября 1899 г.)… Откликаясь на просьбу князя, император Николай II вновь согласился предоставить Черногории заем в размере 750 тыс. рублей (2 млн. франков) (Там же. Д. 3350. Л. 13 – 13 об. С.Ю. Витте – В.Н. Ламздорфу. 22 октября 1900 г.) на тех же условиях, как и в 1889 г. За счет этого займа Черногория ликвидировала свой долг австрийцам и выполнила свои неотложные обязательства» (1, стр. 110 – 111).
- 1889 год. «В мае 1889 г. Никола снова выехал в Петербург. Это была его третья поездка за 80 – е годы…. И на этот раз пребывание князя в России было обставлено с большой пышностью. Царь назначил его командиром 15 стрелкового полка, который во время Русско – турецкой войны 1877 -1878 гг. героически защищал в Болгарии Шипкинский перевал (Хитрова Н.И. Россия и Черногория… С. 122.).Это было высокое отличие.
За завтраком в Большом дворце Петергофа 18 мая 1889 г. царь, подняв бокал, провозгласил: «Пью за здоровье князя черногорского, единственного искреннего и верного друга России» (Московские ведомости. 1889. № 136, 19 мая; № 138, 21 мая.). В ответной здравице Никола мудро подчеркнул: «За все, что Черногория имеет, - может благодарить благородную Россию».
Тогда же, в 1889 г. Никола стал иностранным почетным членом Петербургской Академии наук.
Милица стала женой Петра Николаевича, а Анастасия – женой другого великого князя генерала Николая Николаевича Романова» (1, стр. 259 – 260).
- 1889 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Принц Данило: Орден Святого Александра Невского с бриллиантами» (1, стр. 271).
- 1890 год. «Князь Николай давно уже задумывалъ произвести раскопку Доклеи, привлекши къ тому какое – нибудь археологическое общество. Но малая известность местности и неизвестность условiй, въ какихъ она находится, чтобы можно было предпринять такую работу, были причиною того, что, хотя многiе иностранцы, въ особенности англичане, и заглядывали въ те края и интересовались видеть развалины римскаго города, но никакого предпринимателя не находилось. Своихъ же средствъ, которыми можно – бы было свободно располагать, въ то время у Черногорiи не находилось. И потому привелось ждать, когда явится возможность.
Наконецъ явилась возможность осуществить этотъ планъ, и въ январе 1890 г. приступлено къ раскопке.
а. Базилика (гражданская).
Руководство раскопками Его Высочество поручилъ мне, предоставивъ въ мое распоряженiе рабочихъ, сколько потребуется, и все другiя средства» (8.3, стр. 20).
- 1891 год. Черногорцы в России, стр. 179 – 180: «Однако не всегда черногорский князь был в фаворе у русского императора. Всего два года спустя после знаменитого тоста Александра III очередной визит черногорского князя не вызвал бури радости, как в 1889 г., когда в Петербурге он был всячески обласкан. В 1891 г. черногорский правитель был наказан невниманием. Тогда об аудиенции у императора не могло быть и речи. С чем же была связана подобная переменчивость в отношении к князю?
Возможно, ответ кроется в политической обстановке на Балканах» (2, стр. 179 – 180).
- 1891 год. «Желая увековечить память последней черногорско – турецкой войны, князь задумал построить соборную церковь въ г. Никшиче; такъ какъ онъ представлялъ область, завоеванную у турокъ черногорскимъ оружiемъ, где происходили главныя битвы, и посвятить ее св. Василiю Острожскому, мощи котораго покоятся въ Острожскомъ монастыре, и въ эту войну, какъ и въ прежнiя, подвергавшемся турецкому огню. И при помощи русскаго правительства желанiе его осуществилось.
Место, небольшое возвышенiе, стали приготовлять, поднимая его немного въ высоту и выравнивая на немъ площадь, еще съ 1886 г.; а въ 1891 г. прiезжалъ проф. Преображенскiй, который, найдя местность вполне отвечающею назначенiю, составилъ планъ, и въ томъ – же году 4 iюля была закладка храма.
…. иконы, заготовленныя впередъ по мере, пришли изъ Россiи» (8.4, стр. 234 – 235).
- 1892 год. Женскiй институтъ Императрицы Марiи Александровны въ Цетиньи.
«С. П. тотчасъ по вступленiи въ управленiе институтомъ стала хлопотать о расширенiи зданiя, и хлопоты эти наконецъ увенчались успехомъ. Русскимъ правительствомъ отпущена была сумма, давшая возможность выстроить новый корпусъ, соединенный со старымъ, въ которомъ также произведены все необходимыя поправки, а также расширена церковь и приподнятъ въ ней потолокъ.
Съ того времени (1892 г.) институтъ имеетъ просторныя спальныя комнаты и классы и большой залъ, въ которомъ воспитанницы занимаются гимнастикой, настолько просторный, что въ дурную погоду, когда нельзя выходить въ садъ, оне могутъ въ немъ прогуливаться, бегать и устраивать свои обычныя игры» (8.4, стр. 395).
- 1894 год. «В 1894 г. в Санкт – Петербурге состоялась встреча сербского короля Александра и князя Николы, во время которой оба правителя дали обещание устранить все, что способствует распрям между правящими династичми» (1, стр. 260).
- 1896 год. «Правительство Александра III настороженно отнеслось к проявившемуся в то время сближению Черногории с Италией… Опасения усилились в связи с готовившимся браком дочери князя Николы – Елены и неаполитанского принца, впоследствии итальянского короля Виктора Эммануила III. Елена, как и ее старшие сестры Милица (о которой говорили, что она прочитала больше книг, чем все остальные черногорцы), Анастасия и Мария (умерла в Санкт – Петербурге от воспаления легких), получила образование в Смольном институте благородных девиц.
Предстоящий брак Рим обусловил переходом Елены в католичество. Никола,…упросил нового российского императора Николая II,…ходатайствовать перед русским Святейшим Синодом о разрешении на этот акт. В итоге в октябре того же года по пути на свою свадьбу Елена в итальянском городе Бари над мощами святого Николая Угодника Мирликийского совершила обряд перехода в католичество» (1, стр. 258 – 260).
- 1888 год. «Засуха, поражавшая на протяжении трех лет Черногорию, вызвала голод, а с ним болезни и такие бедствия, каких черногорцы давно не испытывали. В России страдания черногорцев вызвали живой отклик населения... Сбор денежных средств производился почти по всем губерниям. Большую часть взносов делал трудовой народ. С 1 марта 1888 г. по 1 января 1899 г. в Санкт – Петербургское Славянское общество поступило 4760 рублей 40 копеек. В ноябре 1889 г. Святейший Синод также распорядился произвести кружечный сбор во всех церквах империи. В результате принятых мер до 25 февраля 1890 г. было собрано около 200 тыс. рублей. (Славянские известия. 1889. № 1 – 2. С. 20.)» (1, стр. 262).
- 1889 год. «Выданная в 1889 г. Государственным банком в Санкт – Петербурге ссуда в размере 1 млн. рублей дала лишь временную передышку» (1, стр. 261).
- 1890 год. «В 1890 – 1894 гг. в Черногории работал подаренный правительством России пароход «Ярослав» водоизмещением 4,5 тыс. тонн. Он доставлял хлеб из России, уголь из Англии, древесину во Францию; иногда использовался как княжеская яхта» (1, стр. 263).
- 1893 год. «Надобно заметить, что церковь на Старчеве давно, неизвестно, когда, заброшена, и земля, на которой она стоитъ, принадлежитъ местнымъ краинскимъ туркамъ, которые обычно тутъ зимовали со своимъ скотомъ, загоняя его въ брошенную церковь. Поэтому съ нею произошло то – же самое, что и съ церковью надъ Штьепанполемъ, и, чтобы изследовать её, нужно было прежде очисть отъ земли, которая наросла внутри ея и около стенъ снаружи до метра и больше. Раскопка эта и произведена была нами въ 1893 г., когда праздновали четырехсотлетiе Ободской или Цетинской типографiи. Тогда, кроме плана церкви, я составилъ чертежи, на которыхъ можно было видеть все детали во внутреннемъ расположенiи, а также ея видъ извне со всехъ сторонъ» (8.3, стр. 137 – 138).
- 1894 год. «Постоянной была российская забота о поддержании боеспособности черногорского войска. На основании решения петербургского кабинета в 1894 г. Черногории было отпущено 30 тыс. винтовок Бердана и к ним 12 млн. патронов. Оружие было благополучно доставлено в порт Бар на параходе «Ростов» (АВПРИ. Ф.ПА. Д. 3333. Л. 11 – 13 об., 43 – 44. К.Э. Аргиропуло – МИД. 24 марта 1894 г. и 18 августа 1895 г.). Затем из России в княжество было направлено 30 тыс. пехотных трехлинейных винтовок. (М – 1891) и к ним 12,9 млн. патронов. Это было современное оружие, находившееся на вооружении русской армии» (1, стр. 265).
- 1894 год. «В 1894 году Священный Синод России признал митрополиту Митрофпну и титул «митрополит Скендерии и Приморья, Цетиньский архиепископ, Экзарх Святой Печской Столицы и епископ Черногорский и Горский» (Биография или воспоминания из жизни митрополита Митрофана Бана, Цетинье, 1991, 300)». (11, стр. 98).
- 1896 год. «Когда к концу 19 в. в Черногории выросло новое поколение, знакомое с войной лишь по рассказам своих отцов и дедов, князь Никола обратился к России с просьбой помочь в модернизации войска, формировании регулярной армии. В итоге новая субсидия Черногории была включена в бюджет российского Военного министерства (с 1896 г. в размере 82 тыс. рублей) (Шкерович Н. Из односа Црне Горе и Русиjе. Воjна конвенциja из 1910 // Историjски записи. 1959. С. 113 – 123.). На строительство здания Цетиньского учебного батальона дополнительно было предоставлено 57 тыс. рублей. Взаимодействие с черногорским военным ведомством было возложено на российского военного агента (представителя) в Белграде» (1, стр. 265).
- 1896 год. «в Никшиче на средства, выделенные еще царем Александром III, был возведен каменный восемнадцатисводчатый Царский мост, считавшийся самым красивым в Черногории» (1, стр. 263).
- 1897 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял К.А. Губастов с 1897 по 1901г.» (1, стр. 274).
- 1898 год. «Въ 1898 г. получены изъ Россiи – же и скорострельныя ружья новейшей системы» (8.2., стр. 29).
- 1899 год. «Храм, возведенный по проекту архитектора А. Преображенского в 1899 г., получил имя св. Василия Острожского» (1, стр. 263).
- 1899 год. «К.А. Губастов, сменивший К.Э. Аргиропуло на посту министра – резидента в Цетинье, отмечал отсутствие порядка и контроля в финансах, указывал, что князь Никола проявлял беспечность и излишнюю щедрость, рекомендовал «ограничить расходы княжеского дома, ликвидировать незаконные пенсии» (АВПРИ. Ф. ПА. Д. 1555. Л. 77 – 78; Д. 1558. Л. 61 – 61 об. К.А. Губастов – В.Н. Ламздорфу и М.Н. Муравьеву. 28 сентября и 12 июля 1899 г.). В сентябре 1899 г. К.А. Губастов докладывал в МИД России: «Он (князь – Ю.Б.) умоляет императорское правительство спасти его и освободить в последний раз из когтей австрийских чиновников и банкиров» (АВПРИ. Ф. ПА. Л. 112 об К.А. Губастов – В.Н. Ламздорфу. 15 сентября 1899 г.)» (1, стр. 261).
- 1900 год. «Несмотря на возражения министра финансов С.Ю. Витте, в 1900 г. по указанию императора Николая II Черногории был дан заем в размере 750 тыс. рублей (2 млн. франков), что позволило ей ликвидировать австрийский долг и выполнить другие неотложные обязательства. Одновременно решением петербургского кабинета был списан черногорский долг» (1, стр. 261).
- 1901 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял П.М. Власов с 1901 по 1902г.» (1, стр. 274).
- 1901 год. «Прибывший в январе 1901 г. в Цетинье новый министр – резидент П.М. Власов после ознакомления с черногорской действительностью сделал не совсем лестные выводы о князе Николе…. Власов характеризовал создавшееся в княжестве положение «аномальным», внушающим серьезную тревогу. По его мнению, вина за это всецело лежала на князе, который при помощи суровых мер стремился сохранить деспотический образ правления, основанный на принципе грубого абсолютизма и попрании законов, им же самим санкционированных, а также на полном отрицании прав «свободы, совести и воли народа» (АВПРИ. Ф.ПА. Д. 3349. Л. 127 – 130 об. П.М. Власов – В.Н. Ламздорфу. 14 августа 1901 г.)» (1, стр. 263).
- 1901 год. «Еще один визит черногорского правителя в Россию вызвал множество пересудов и практически скандал. Случилось это в конце 1901 – начале 1902 г. Как и в предыдущие визиты, черногорский князь приезжал за деньгами. В этот раз Никола просил императора, «чтобы ему была уступлена контрибуция, которую платит Турция России – 3 000 000 руб. в год» (Витте С.Ю. Воспоминания. Т. 2. С. 253.). На первый взгляд эта просьба казалась ошеломляющей, но Никола обосновал ее тем, что русских денег ему не надо, а вот от турецкие он бы взял. После этой встречи Николы с Николаем 2 к министру финансов пришла дочь черногорского князя Анастасия Николаевна и просила «оказать содействие». Когда же Витте узнал, в чем нужно «содействовать», возмущению его не было предела. Сергей Юльевич сделал все, чтобы эта ошеломляющая договоренность не была исполнена. Он пошел к царю и заставил его переменить свое мнение, и решение было отменено. После этого, чтобы сгладить ситуацию, черногорская субсидия была увеличена «на несколько сот тысяч рублей». Конечно, «несколько сот тысяч» не могли сравниться с тремя миллионами, поэтому великая княгиня Анастасия Николаевна с яростью сказала Витте: «Ну, я вам это не забуду, будете помнить…» (Там же. С. 254.)» (2, стр. 182).
- 1902 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял А.Н. Щеглов с 1902 по 1904г.».(1, стр. 274).
- 1902 год. «Тем не менее, в 1902 г. Россия увеличила денежную помощь Черногории. Вместе с расходами на погашение черногорского долга Государственному банку в Санкт – Петербурге она составляла около 574 тыс. рублей или половину бюджета княжества». (1, стр. 264).
- 1903 год. «Согласно обращению князя Николы к российскому правительству в Черногории была учреждена отдельная военная миссия, которую в 1903 г. возглавил один из образованных офицеров русской армии Н.М. Потапов (Документальная публикация. Н.М. Потапов. Русский военный агент в Черногории. Т. 1. Донесения, рапорты, телеграммы, письма. 1902 – 1915 гг. Подгорица – Москва. 2003. С. 18.). Он прибыл в Цетинье в чине подполковника и, пробыв в стране 12 лет, вернулся в Россию генерал – майором». (1, стр. 265 – 266).
- 1903 год. «В 1903 – 1907 годах в Черногории были открыты три военных училища: Цетиньская пехотная школа, артиллерийские курсы в Никшиче и Подгоричская унтер – офицерская школа». (1, стр. 266).
- 1903 год. «Трудно складывалось сотрудничество в вопросах, связанных с внешнеполитическим курсом черногорского правительства на рубеже XIX-XX вв. Постоянно выплачивая внешние долги князя Николы, руководители Российской империи считали, что всегда и при любых обстоятельствах черногорцы обязаны послушно выполнять волю Петербурга. Стремление Николы Петровича действовать самостоятельно, лавировать между Россией, Англией, Францией и Австро-Венгрией и извлекать пользу из их соперничества воспринималось в российском МИД как покушение на измену. В конце XIX в. в дипломатических контактах двух стран уже не осталось и следа от иллюзий, не было даже намека на взаимное доверие. Мелочный контроль, гипертрофированная подозрительность и чрезмерный патернализм были свойственны оценкам, которые давали российские кураторы действиям князя Николы на международном поприще и во внутренней политике. Сами дипломаты понимали, что зашли слишком далеко в своем покровительстве. «Очень тяжело и неприятно являться каким-то опекуном князя и интересов его страны, но что же делать, если иначе могут пострадать и наши интересы», - писал в 1903 г. министр-резидент в Цетинье А.Н.Щеглов (АВПРИ, ф. Политархив, оп. 482, д.3334, л.136об.)» (27).
- 1904 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял Ю.Я. Соловьев с 1904 по 1905г.». (1, стр. 274).
- 1904 год. «Когда в Цетинье прибыл представитель Петра Карагеоргиевича с проектом сербско – черногорского договора о союзе, в котором отсутствовал пункт об арбитраже России, князь Никола отказался поставить под ним свою подпись, что получило одобрение со стороны царского правительства (АВПРИ. Ф. Пос – во в Вене. Д. 237. Л. 25 – 26. П.А. Капнист – В.Н. Ламздорфу. 27 июля 1904 г.)». (1, стр. 265).
- 1904 год. «Как только началась война, Попович – Липовац немедленно попросился в действующую армию, и 4 февраля 1904 г. он был командирован в Маньчжурию в распоряжение командующего войсками Маньчжурской армии генерала А.Н. Куропаткина «для выполнения задач особенной важности и доверия», с правами командира полка (Послужной список. Л. 84.). Первой его задачей стало руководство черногорскими добровольцами, прибывшими разными путями в Маньчжурию, чтобы помочь России в борьбе с Японией (Русское правительство в начале 1904 г. с благодарностью отклонило предложение 1000 черногорцев и 500 сербов, выразивших желание поступить добровольцами в русскую армию. В Маньчжурию смогли попасть из них лишь единицы, поехавшие на свой страх и риск частным порядком.). Таковых набралось несколько десятков, и в дальнейшем эта «черногорская дружина» составляла как бы «конвой» Липоваца в различных битвах». (2, стр. 97).
- 1905 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял П.В. Максимов с 1905 по 1908 г.». (1, стр. 274).
- 1905 год, «Новый внешнеполитический курс Черногории проявился во время торжеств, которые должны были состояться в Подгорице 19 мая 1905 г. в связи с досрочной передачей итальянской компанией княжеству главного здания табачной фабрики. Черногорское правительство готовилось отметить это событие с большой пышностью. На празднество прибыло около сотни состоятельных итальянских особ. Возглавил торжества (в отсутствие выехавшего в Карлсбад князя) принц Данило (Хитрова Н.И. Россия и Черногория…С. 270.).
Между тем с фронта Русско – японской войны было получено трагическое известие о гибели 15 мая русской эскадры при Цусиме. Митрополит Никифор направил Даниле телеграмму с просьбой во всех черногорских церквах отслужить панихиду по погибшим русским морякам. Но Данило, не желавший омрачать торжества в Подгорице, ответил отказом. Тогда российский дипломатический представитель Ю.Я. Соловьев обратился с письмом к министру иностранных дел Черногории Г. Вукотичу, в котором выразил надежду на то, что в дни национального траура России братская черногорская армия не будет участвовать в торжествах, не имеющих ничего общего с ее задачами. Это пожелание было выполнено. Однако Данило расценил послание Ю.Я. Соловьева как вмешательство во внутренние дела и направил князю Николе телеграмму, в которой настаивал на отзыве дипломата из Черногории. Князь, посетив российского посла в Вене, предъявил тому нечто вроде ультиматума: «Или Соловьев должен быть отозван из Цетинье, или же он, Никола, не вернется в свою страну» (Соловьев Ю.Я. Воспоминания дипломата. 1893 – 1922. М. 1959. С. 161.). В итоге Соловьев получил предписание выехать в Петербург». (1, стр. 267 – 268).
- 1905 год. «6 – е декабря, въ день тезоименитства августейшихъ Николаевъ Черногорскаго Князя и Русскаго Императора, утромъ совершены были обычныя въ этотъ день молебствiя въ монастырской церкви и въ дворцовой капелле, и затемъ следовали поздравленiя въ княжескомъ дворце и въ зданiи русской миссiи» (8.4, стр. 92).
- 1906 год. «Следует подчеркнуть, что, не все в российско – черногорских отношениях определялось лишь «торговыми потребностями». Так, в официальном адресе молодого черногорского парламента, врученном Николе в ноябре 1906 г. как ответ на его тронную речь, говорилось: «Народная скупщина полностью уверена в незыблемой защите и благосклонности могущественной славянской империи России относительно Черногории, поэтому стремление сохранить искренние связи с ней наиболее жизненное желание нашего народа» (Шкерович Н. Црна Гора на освитку 20 виjека. Цетинье, 1960. С. 144.)». (1, стр. 269).
- 1906 год. «В октябре 1906 г. в Генштабе был получен рапорт подполковника Н.М. Потапова (АВПРИ. Ф.ПА. Д. 3334. Л. 272 – 275 об. Записка Н.М. Потапова. 15 октября 1906 г.), который заявлял, что считает дальнейшую выплату субсидий Черногории «бесполезной» и «излишней», так как эти деньги расходуются не на народные нужды, а на содержание высшей бюрократии». (1, стр. 269).
- 1906 год. «В декабре 1906 г. вопрос о субсидиях Черногории обсуждался на особом совещании в российском МИДе с участием П.В. Максимова и Н.М. Потапова. Несмотря на то, что субсидия, как отмечалось, «не достигает прямой цели», прекращение выплаты денег Черногории было признано «нежелательным». Министр иностранных дел А.П. Извольский в годовом отчете резюмировал: необходимо принять во внимание, что такая мера произведет неблагоприятное впечатление на черногорский народ, который по – прежнему остается верным своим традициям преданности России (АВПРИ. Ф. Отчет МИД. 1906 г. Л. 63.). Немаловажное значение имело стремление царского правительства во что бы то ни стало сохранить Черногорию в качестве своего союзника». (1, стр. 269 – 270).
- 1906 год. «В 1906 – 1907 гг. в Черногории были основаны новые рода войск: команды артиллерии, пулеметчиков, телеграфистов, разведки и санитарной службы. За счет русской военной субсидии было куплено 12 пулеметов системы «Максим» (Хитрова Н.И. Россия и Черногория…С. 297.)». (1, стр. 270).
- 1906 год. «Но населенiе Цетинья оставалось безъ церкви.
Тогда у русской дипломатической миссiи въ Черногорiи возникла мысль о постройке церкви при миссiи, которая служила – бы для отправленiя богослуженiя въ русскiе царскiе и другiе торжественные дни и въ то же время давала – бы всему цетинскому населенiю возможность въ такiе дни присутствовать на богослуженiи. А наконецъ, она была – бы доступна для народа и во все другiе дни, когда только совершается богослуженiе. Мысль эта усвоена была министерствомъ иностранныхъ делъ и поднесена на Высочайшее усмотренiе, на что и последовало Высочайшее соизволенiе. Св. Синодъ также отнесся къ этому сочувственно и назначилъ потребную для того сумму. Куплено было место близь дома русской миссiи. При этомъ Его Высочество князь Николай первый сделалъ приношенiе будущему храму св. Николая Чудотворца, которому решено было его посвятить: онъ купилъ небольшой уголок, прилегающiй къ купленному уже участку и дающiй ему более законченную форму и записалъ въ даръ церкви. Присланъ былъ проф. академикъ А.Н. Померанцевъ, который, осмотревши местность и собравши сведенiя обо всемъ, что относилось къ постройке, по возвращенiи въ Петербургъ составилъ планъ и смету; а съ весною 1906 г. онъ снова прибылъ на Цетинье, нанесъ свой планъ на место, где должна была строиться церковь, и затемъ началась работа, которая состояла прежде всего въ выемке грунта для кладки фундамента. Но по желанiю Его Высочества князя Николая Его Императорское Величество Императоръ Николай II соизволилъ повелеть прекратить постройку. И съ техъ поръ Цетинье остается въ ожиданiи, что сумма, предназначавшаяся для постройки церкви при русской миссiи, будетъ предоставлена въ распоряженiи Его Высочества князя Николая для постройки соборной церкви на месте, какое ему угодно будетъ избрать.
Вместе съ постройкой церквей идетъ и снабженiе ихъ всемъ необходимымъ для богослуженiя, какъ книги, иконы, священническiя и престольныя облаченiя, сосуды и разная утварь. Все это выписывается митрополитомъ изъ Россiи, изъ Петербурга и Одессы, за счетъ церковныхъ суммъ или общинъ. Въ последнее время часто делаются значительныя пожертвованiя отдельными лицами, особенно черногорцами, проживающими на заработкахъ въ Америке. Отъ времени до времени значительныя пожертвованьи церковными предметами делаются русскимъ Св. Синодомъ и митрополитъ распределяетъ ихъ между беднейшими церковными приходами. Между прочимъ целый подборъ колоколовъ для вновь выстроенной церкви въ г. Ульцине, въ начале восьмидесятыхъ годовъ, прислаъ московскiй почетный гражданинъ Котовъ. Были и другiе жертвователи изъ Россiи, которыхъ мы не можемъ припомнить» (8.4, стр. 237 – 238).
- 1908 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял Н.Н. Дьяченко с 1908 по 1909 г.». (1, стр. 274).
- 1908 год. «Австро – Венгрия, продолжавшая согласно решениям Берлинского конгресса оккупировать Боснию и Герцеговину. В сентябре 1908 г. Вена приняла решение об ее аннексии. Великие державы ограничились протестами. Россия, ослабленная войной с Японией, также не смогла должным образом воспротивиться этому акту, подрывавшему баланс интересов на Балканах». (1, стр. 119).
- 1908 год. «Для координации дальнейших действий с Россией князь Никола посетил в 1908 г. Санкт – Петербург, где в то время находилась и сербская делегация. Между Россией и Черногорией была подписана военная конвенция, по которой Черногория брала на себя обязательства не заключать договоров с третьей стороной без одобрения Россией. Субвенции Черногории были увеличены с 800 до 1600 тыс. крон ежегодно. Россия обязалась взять на себя реорганизацию черногорского войска и его вооружение». (1, стр. 119).
- 1908 год. «Во время пребывания князя Николы в российской столице (март – апрель 1908 г.) он был трижды принят императором. Состоялись его аудиенции с председателем правительства, министром иностранных дел, финансов, председателем Думы, начальником Генерального штаба и пр.». (1, стр. 270).
- 1908 год. «В конце 1908 года Митрополия обратилась к русскому Священному Синоду с просьбой дать разрешение на совершение рукоположения архимандрита Митровича в Санкт – Петербурге и назначить подходящее время для посвящения его в епископы (В своем «Дневнике о путешествиях» король Николай указывает, что во время визита в Петербург (март 1908) он разговаривал с прокуратором российского Священного Синода о дате посвящения архимандрита Кирилла Митровича, но не уточняет, к какому договору они пришли. См.: Kralj Nikola, Putopisi, Cetinje/Titigrad, 1988, 765 – 766). В феврале 1909 года Российский Священный Синод сообщил митрополиту Митрофану, что хиротонию архимандрита Митровича можно совершить от Пасхи до Спасова дня, и что в течение этого периода Митрович должен будет находиться в Санкт – Петербурге (Митрополит Митрофан – Министерству просвещения и церковных дел, 01.04.1909, ГАЧ МПЦД, п. 49, № 563). Архимандрит Кирилл Митрович уехал в Санкт – Петербург 11 мая 1909 года и 31 мая был рукоположен в епископы (Посвящение черногорского епископа, «Cetnjiski vjesnik», №45, 13.06.1909, 1; В данной статье указывается что рукоположение совершено 28 мая, в то время, как в официальном сообщении Митрополии указанная дата рукоположения – 31 мая.)». (11, стр. 93).
- 1909 год. «В июле 1909 г. в порт Бар прибыл теплоход «Петербург» с оружием и военной техникой для черногорского войска». (1, стр. 271).
- 1910 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял С.В. Арсеньев с 1910 по 1912 г.». (1, стр. 274).
- 1910 год. «14 марта 1910 г. из военного ведомства сообщили в МИД о том, что с 14 по 17 августа князь Черногорский планирует празднование 50-летия своего правления. Ожидалось прибытие в Цетинье многих высокопоставленных особ, депутаций и некоторых Высочайших особ. Николай II в своей резолюции на этом документе определил для участия в торжествах представителей 15-го стрелкового Его Величества князя Черногорского Николая I полка: командира полка, командира и фельдфебеля подшефной роты (АВПРИ. Ф. 151. Оп. 482. Д. 3326, Л. 9-9об.). В дальнейшем вопрос представительства России на торжествах неоднократно уточнялся» (26).
- 1910 год. «15 августа 1910 г. исполнилось 50 лет правления князя Николы. В ознаменование этого события он объявил себя королем, а Черногорию – королевством». (1, стр. 122).
- 1910 год. «В 1910 г. князь Никола провозгласил себя королем, а Черногорию – королевством. По этому поводу в Цетинье состоялись пышные торжества с участием множества высоких иностранных гостей. Россию представлял дядя царя великий князь Николай Николаевич. Он вручил Николе письмо российского императора, в котором сообщалось о его производстве в чин генерала фельдмаршала российской армии с вручением фельдмаршалского жезла (Записи. Цетинье. 12/1939, Кнь. 22, Св. 5, С. 294.). Принцы Данило, Мирко и Петр стали соответственно генерал – майором, подполковником и поручиком царской армии». (1, стр. 271).
- 1910 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Принц Данило: Орден Святого Андрея Первозванного». (1, стр. 271).
- 1910 год. «в 1910 г. между Россией и Черногорией было заключено военно – политическое соглашение. Россия обязывалась продолжать усилия по модернизации и вооружению современным оружием черногорского войска с ежегодной затратой в 1600 тыс. крон. В свою очередь Черногория должна была по первому призыву предоставить в распоряжение России все вооруженные силы, но при этом действия черногорской армии ограничивались Балканским полуостровом. Черногорский военный план должен быть согласован с российским Генеральным штабом. Отдельно оговаривалось, что без согласия с русским царем Черногория не предпримет наступательных действий и не будет заключать военных соглашений с иностранными государствами.
В Черногорию были командированы офицеры российского Генерального штаба. На должность заместителя министра войска Черногории прибыл русский полковник А.П. Колосов». (1, стр. 272).
- 1910 год. «Не только российская элита, но и рядовые граждане заблуждались в оценке черногорских событий в начале ХХ в. В 1912-1913 гг. Европа переживала тяжелый международный кризис, вызванный двумя Балканскими войнами. Опасаясь, что локальный конфликт перерастет в мировой, великие державы с большим трудом достигли компромисса в балканских делах. В числе прочего было решено создать новое государственное образование – Албанию, которая должна была стать своего рода буферной зоной. Однако у черногорского короля были свои планы на эти земли, он хотел во что бы то ни стало расширить границы за счет присоединения албанских племен. Вопреки приказам из Петербурга, Лондона, Парижа и Вены, Никола захватил албанский город Скадар (Скутари, Шкодер). При этом была нарушена военная конвенция, подписанная Россией и Черногорией в 1910 г. Согласно конвенции, король Никола передавал российскому военному руководству командование своими войсками и обещал не предпринимать никаких военных действий без разрешения России. Европейские и русские дипломаты нервно требовали прекратить самодеятельность, но черногорский монарх реагировал на это совсем не в духе верности союзническому долгу. С помощью некоторых представителей дома Романовых и националистически настроенной прессы он стал подогревать в России недовольство общественности действиями министров и провоцировать огульную критику и уличные демонстрации против императорского правительства. Журналисты «Нового времени» печатали зажигательные статьи о ходе военных операций под Скадаром, называя албанский город «древнейшей столицей Черногории» и делая упор на то, сколько славянской крови уже пролито за эти края (Новое время, 1913, №№ 13258, 13274, 13315). Российский посланник А.А.Гирс сообщал из Цетинья, что некоторые корреспонденты писали «едва ли не под диктовку» черногорского двора, чтобы поддержать в русском обществе «желательное королю Николаю настроение». Сумев привлечь к себе внимание публики журнальными публикациями, поклонники короля организовали на улицах Петербурга беспорядки, направленные против действий правительства на Балканах и лично против министра иностранных дел С.Д.Сазонова и премьера В.Н.Коковцова (Сазонов С.Д. Воспоминания. М.,1991, с.104-107; Коковцов В.Н. Из моего прошлого. Воспоминания. 1903-1919. Кн.2. М.,1992, с.128-129). Это была откровенная неблагодарность тем, кто никогда не отказывал в поддержке. Во имя своих амбиций король Никола не задумываясь готов был втянуть Россию в большую войну. По сути, черногорская камарилья стала использовать сложившиеся в русском обществе стереотипы как инструмент давления на несговорчивых политиков» (27).
- 1911 год. «В 1911 г. в Цетинье на средства России был открыт кадетский корпус, начальником которого был назначен полковник В.Н. Егорьев». (1, стр. 266).
- 1911 год. «Военная конвенция все же не воспрепятствовала оказанию Черногорией содействия албанскому восстанию 1911 – 1912 гг., заключению без знания России союзнических договоров с Сербией и Болгарией и, наконец, участию в Балканских войнах 1912 – 1913 гг. В качестве протеста против нарушения соглашения российское правительство приостановило выплату субсидий и инструкторскую деятельность по модернизации черногорского войска». (1, стр. 272).
- 1912 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял А.А. Гирс с 1912 по 1915 г.». (1, стр. 274).
- 1912 год. «Итогом состоявшегося в начале 1912 г. последнего визита короля Николы Петровича – Негоша в Санкт – Петербург были, по его оценке, решения о строительстве Россией железной дороги от Цетинье до Бара и русской церкви на Цетинье (См. Распопович Р. Непостроенные храмы // «Родина». 2006. С. 75 – 77.). Но этим планам не суждено было свершиться». (1, стр. 273).
- 1912 год. «Представители династии Петровичей – Негошей, удостоенных российских наград:
- Принц Петр: Орден Святого Александра Невского». (1, стр. 271).
- 1913 год. «В 1913 г. правительство Черногории без консультаций с российским кабинетом решило открыть свое дипломатическое представительство в Санкт – Петербурге. … В итоге в декабре 1913 г. Обнорский известил Николу о позиции российского правительства относительно достаточности для двухсторонних отношений наличия российской дипмиссии в Цетинье». (1, стр. 273).
- 1913 год. «Черногорское войско захватило города Беране, Биело – Поле, Рожайе, Плевлю, Плав, Гусине, Печ, Джаковицу. 11 апреля 1913 г. в результате длительной осады был занят Скадар. Видя, что события в регионе полностью выходят из – под ее контроля, Австро – Венгрия ультимативно потребовала от короля Николы оставить Скадар, угрожая войной. Вену поддержали другие державы, в том числе Россия. Николай 2 в личном письме черногорскому королю пытался убедить его в том, что претензии Черногории на Скадар необоснованны, что Черногория согласно российско – черногорскому военно – политическому соглашению (подписанному в 1910 г.) не должна была начинать военные действия без разрешения на то России, и потому в сложившихся условиях она не может оказать Черногории поддержку. Но военные успехи опьянили Николу и в ответе царю он сообщил, что готов освободить Россию от всех обязательств по отношению к Черногории. (АВПРИ. Ф.ПА. Д. 3334. Л. 272 – 275 об. Записка Н.М. Потапова. 15 октября 1906 г.)». (1, стр. 124).
- 1913 год. «В декабре 1913 г. прошли очередные выборы в народную скупщину Черногории. На ее первом заседании председатель правительства генерал Я. Вукотич объявил программу деятельности. Среди прочего он заявил: «Мы стоим за народное единство сербов и хорватов и верны черногорской традиции, будем работать над укреплением югославской солидарности и созданием сообщества, опираясь на нашу мощную, вековую защитницу, великую Россию». (1, стр. 125).
- 1913 год. «В 1913 г. руководство С. – Петербургского Славянского благотворительного комитета в письме к посланнику в Цетинье А.А. Гирсу в очередной раз сетовало на «наплыв» черногорцев, нарушавших инструкции и правила и приезжавших в Россию учиться без всякой подстраховки (см. Приложение 17). Председатель комитета просил, чтобы в черногорских газетах были опубликованы условия, в соответствии с которыми шло зачисление в учебные заведения империи. Растущий поток «неорганизованных» абитуриентов свидетельствовал, с одной стороны, о высоком рейтинге российского образования в славянских странах, был своего рода признанием отличного качества русских дипломов, их востребованности. С другой стороны, средний черногорский абитуриент начала 20 в. был куда лучше осведомлен о Российской империи, чем тот, кто уезжал на чужбину в начале 80 – х гг. 19 в. Он уже знал, каково пришлось землякам, отучившимся в Петербурге или Москве, знал, что будет нелегко, иллюзий было гораздо меньше. А намерение ехать в Россию учиться не ослабевало. Только Первая мировая война смогла остановить этот поток.
Приложение 17.
Письмо председателя СПб. Славянского благотворительного общества российскому посланнику в Цетинье А.А. Гирсу от 6 августа 1913 г. 2269
«Милостивый Государь, Александр Александрович.
В виду замечающегося в последнее время наплыва в столицу Империи Черногорских подданных, заявляющих о своем желании получить образование в России, в то время, как сами эти лица, по своей неподготовленности, не могут быть приняты в русские учебные заведения, куда они просятся, почему многих из этих лиц приходится отправлять обратно в Черногорию, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство чрез напечатание в местных газетах напомнить черногорским подданным, что прежде, нежели пускаться в путь в Россию, молодым людям необходимо заблаговременно списываться с Славянским Благотворительным Обществом, сообщая ему сведения как о своих летах, так и о своем образовании, выезжать лишь по получении ответа о том, что на их воспитание и образование имеются средства, и что они, по степени своего образования и по своим летам, могут рассчитывать на поступление в то или другое учебное заведение, что лица, являющиеся в Россию без предварительного сношения с Славянским Обществом и получения от него благоприятного ответа, не могут рассчитывать на получение себе субсидии из сумм общества.
Примите уверение в совершенном моем уважении и искренней преданности. Петр Паренсов» (АОНМЧ. Ф. Принов. Рук., 1913, фас. L16)». (2, стр. 155).
- 1914 год. «28 июля 1914 г. Австро – Венгрия под давлением Германии объявила войну Сербии, рассчитывая поначалу, что конфликт не выйдет далеко за локальные рамки. Однако, когда 1 августа Германия объявила войну России, входившей в Большую Антанту, конфликт приобрел глобальные масштабы, началась Первая мировая война, в которую были втянуто 38 государств». (1, стр. 126).
- 1914 год. «Черногория, верная союзническим обязательствам, вслед за Сербией и Россией объявила войну Австро – Венгрии». (1, стр. 273).
- 1914 год. «Несмотря на то, что согласно разработанному Генштабом России военному плану Черногория должна была направить свои главные силы для операций на северо – западном направлении, король Никола проигнорировал эти решения. Он распылил черногорские силы, направив только часть их для действий в Герцеговине и Новипазарском санджаке. Другая часть войск была зарезервирована для взятия Скадара.
Когда в июле – августе 1914 г. австрийские войска начали наступательные действия в Герцеговине, малочисленный черногорский отряд стал отступать. Черногорские войска были деморализованы. Началось дезертирство. Это обусловило падение престижа черногорской династии и усиление настроений в пользу объединения с Сербией». (1, стр. 273 – 274).
- 1914 год. «В 1914 г. в Санкт – Петербурге было основано Русско – черногорское благотворительное общество, имевшее целью развитие двухсторонних связей и поддержку духовного единства народов». (1, стр. 274).
- 1915 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял Л.В. Иславин с 1915 по 1919 г.». (1, стр. 274).
- 1916 год. «13 января 1916 г. австро – венгерские войска захватили Цетинье. Король Никола с семьей, председателем и членами правительства ради «облегчения судьбы народа, немилосердно поставленного сильным врагом на колени», оставили страну на произвол судьбы и отбыли в эмиграцию». (1, стр. 128).
- 1916 год. «С момента капитуляции, в январе 1916 года, Черногорию представляли король и правительство, которые оказались в изгнании на союзнической территории. В Неи, вблизи Парижа, был размещен черногорский двор, правительство и государственная администрация, существовавшие от субвенций Франции и Великобритании. В начале 1916 года на союзнической территории оказалось и около 300 чиновников с семьями, около 100 студентов и порядка 1 500 беженцев, которые вместе с 39 членами королевской семьи являлись эмбрионом черногорской эмиграции. Король Никола и председатель правительства Лазар Миюшкович заявили, что Черногория продолжает борьбу до победы союзников. В те их слова в возникших новых условиях почти никто не поверил, поскольку уже тогда всерьез рассматривался вопрос перспектив Черногории и ее воссоединения с Сербией. Россия желала воссоединения Черногории и Сербии под династией Карагеоргиевичей и создания великой сербской державы на Балканах, которая бы стала опорой ее политики. Поэтому в 1916 году она отменила субвенции Черногории и отказала королю Николе в возможности приехать в Россию». (5, стр. 156).
- 1916 год. «В 1916 г. был учрежден харьковский сербско – черногорский комитет, занимавшийся оказанием материальной помощи нуждавшимся в ней военнослужащим Сербии и Черногории». (1, стр. 274).
- 1917 год. «В 1917 г. в Москве было создано черногорское общество «Братство»». (1, стр. 274).
- 1917 год. «в 1917 г. в черногорский порт Зеленика с трех кораблей высадилось около 3 тыс. человек, большинство которых расселились затем в других местах. Многие из них были приближенными двору свергнутого российского императора. … Фактически в Югославию организованным морским транспортом прибыло 21 343 российских подданных, более половины которых прибыли на черногорский берег». (1, стр. 275).
- 1918 год. «После заключения Брестского мира в марте 1918 г. десятки тысяч югославян начали возвращаться на родину, значительно обостряя социально – политические противоречия рассказами о радикальных переменах в России. Бежавшие с фронта солдаты, воодушевленные событиями в Советской России, пытались приступить к разделу помещичьих земель. (История южных и западных славян. Т.2. Новейшее время. Изд – во Московского университета, 2001. С. 48.)». (1, стр. 130).
- 1918 год. «1 декабря 1918 г. в Белграде принц – регент Александр Карагеоргиевич (1888 – 1934) провозгласил образование Королевства сербов, хорватов и словенцев (Королевство СХС)… Принц – регент, как уже упоминалось, был сыном дочери короля Николы, а значит, наполовину черногорцем.
Королевство СХС стало самым крупным по территории и населению государством Балканского полуострова… В него вошли Сербия, Черногория, Воеводина, Хорватия, Далмация, Словения, Босния и Герцеговина, Вардарская Македония». (1, стр. 132).
- 1919 год. «В начале 1919 г. были созданы единое войско и жандармерия королевства, актуальными задачами которых стали защита внутреннего монархического строя от «большевизма» и «красной опасности» со стороны Советской России». (1, стр. 135).
- 1920 год. «российскую дипломатическую миссию в Цетинье возглавлял Б.П. Пелехин с 1920 по 1921 г.». (1, стр. 274).
- 1920 год. «25 ноября 1920 г. американский военный тральщик первым высадил в Которе 33 высших русских офицеров из штаба главнокомандующего Русской армии генерал – лейтенанта барона П.Н. Врангеля. Уже на следующий день вблизи Мелине бросил якорь английский торговый пароход с 1675 русскими беженцами. До конца года на берегах Бококоторского залива высадилось 12 473 россиянина». (1, стр. 275).
- 1920 год. «в Бококоторском заливе в 1920 г. королевскими спецслужбами было арестовано судно с принадлежавшей белоэмигрантам уникальной коллекцией русского серебра. После многолетнего хранения на складах органов госбезопасности коллекция была передана белградскому Этнографическому институту». (1, стр. 278).
- 1921 год. «Король Никола 1 Петрович – Негош скончался на чужбине в 1921 г. и был похоронен в русской церкви в итальянском городе Сан – Ремо. (См. Jованович – Бjелош И. На двору кральа Николе.Успомене из мог живота. Цетинье, 1998.)». Его останки (и останки его супруги королевы Милены) в 1989 г. были перевезены на родину и захоронены в Цетинье в церкви Рождества Богородицы на Чипуре, которую он построил столетием раньше на фундаменте монастыря Црноевича». (1, стр. 133).
- 1922 год. «В 1922 году из Италии в Царьград прибыло более 60 черногорцев с намерением перебраться в Россию. После безуспешной миссии доктора наук Иво Йовичевича в Москве и попыток издействовать въезд данной группировки в Советский Союз они вернулись в Черногорию». (5, стр. 177).
- 1929 год. «…король Александр издал также Закон о королевской власти и верховном государственном управлении,…государство стало официально именоваться Королевством Югославия». (1, стр. 141).
- 1930 год. «В Прчане, пригороде Котора, в 1930 г. Объединением русских военных инвалидов в Югославии был приобретено трехэтажное каменное строение, в котором разместился Русский дом инвалидов имени Его Королевского Высочества Князя Павла. В здании была организована внутренняя церковь». (1, стр. 277).
- 1931 год. «На городском кладбище Герцег – Нови сохранился «русский участок» с возведенном на нем в 1931 г. памятником, надпись на котором гласит: «Русским людям, утерявшим Россию, вечный покой в братской земле». Многие могилы сохранились, но большинство неумолимое время сравняло с землей. Кладбищенские книги свидетельствуют, что здесь нашли вечный покой барон П.П. Витте, генералы Н.А. Данилович, М. Можаровский, М. Короленко – Мануиливанович, Н.К. Калченко, А.К. Лысенко, Г.Г. Милеант, Тусской, инженер – генерал Н.С. Санников, полковники А.Г. Гаддь, Г.Л. Красницкий, П.К. Михайлов, В.В. Кошарковский, В. Олевинский, полковник Донского войска А.Д. Антонов, статский советник И.И. Путилин, коллежский советник В.М. Чуфаровский, вдова действительного советника С.П. Чаплина и др.». (1, стр. 276 – 277).
- 1940 год. «Установление дипломатических отношений с Советским Союзом в июне 1940 года было запоздалым шагом югославской дипломатии, которая в итоге подчинилась давлению Гитлера и 25 марта 1941 года присоединилась к Тройному пакту». (5, стр. 2170).
- 1941 год. «С первых дней Второй мировой войны югославское правительство заявило о нейтралитете своей страны. Однако оставаться нейтральной Югославии удавалось всего около 20 месяцев… и подписала протокол о присоединении к Тройственному пакту. При этом 5 марта 1941 г. был подписан договор о дружбе и ненападении между Югославией и Советским Союзом». (1, стр. 144).
- 1944 год. «В феврале 1944 г. в Верховный штаб НОАЮ прибыла советская военная миссия. В мае того же года, когда в ходе реализации гитлеровской операции «Ход конем» партизаны были окружены, в центр сжимавшегося кольца приземлился советский самолет и эвакуировал Тито в Советский Союз. Тогда произошла его первая встреча с И.В. Сталиным. Он был награжден орденом Суворова I степени. Осенью 1944 г. советские войска подошли к границам Югославии, а 20 октября вместе с частями НОАЮ и партизанскими отрядами они освободили столицу Югославии, завершив Белградскую операцию. В ходе этой операции были освобождены Македония, большая часть Черногории и Сербия. (История южных и западных славян. Т. 2. С. 80)». (1, стр. 152 – 153).
- 1944 год. «После нескольких недель консультаций, 28 апреля 1944 г. начальник югославской военной миссии в СССР В. Терзич представил Генеральному штабу Красной армии реестр необходимого для вооружения, снаряжения и снабжения военных соединений под командованием Тито (Отношения России (СССР) с Югославией. С. 242 -243. Док. 303.). Это было последнее, что требовалось Сталину для принятия соответствующего решения о содействии. При всем нетерпении югославов скорее получить помощь, этот документ был необходим для принятия официального решения». (2, стр. 325).
- 1944 год. «8 мая 1944 г. через три недели после приезда югославской военной миссии Государственный Комитет Обороны принял постановление «О мероприятиях по оказанию помощи НОАЮ» (5847 сс). Этим постановлением маршалу авиации Голованову предписывалось выделить 30 экипажей из состава 5 гвардейской авиадивизии для доставки в Югославию воздушным путем оружия, боеприпасов, медикаментов, продовольствия и др. снаряжения со специальной перевалочной базы для концентрации, сортировки, упаковки и подготовки для транспортирования грузов, предназначенных для НОАЮ в Калиновке (место дислокации 5 авиадивизии советских ВВС). Начальник Тыла Красной армии Хрулев должен был сконцентрировать на базе в Калиновке все грузы, подлежащие транспортировке, необходимое количество грузовых парашютов для этого груза, а также организовать радиосвязь базы с Москвой (начальником базы был утвержден полковник В.Я. Прянишников)». (2, стр. 325).
- 1944 год. «Среди других пунктов постановления ГКО следует отметить решение об изготовлении в течение мая – июня 1944 г. 55. 000 комплектов формы по образцам, представленным военной миссией НОАЮ, поручение Госзнаку (тов. Андреев) в двухмесячный срок изготовить для НОАЮ по образцам, представленным военной миссией НОАЮ, орденов и медалей, а также поручение об организации в этот же срок изготовления нагрудных знаков и кокард для НОАЮ также по образцам, представленным военной миссией НОАЮ в СССР.
Данное постановление также содержало и ряд решений по организации основ современной югославской армии. В частности, ВВС КА (Новикову) было поручено организовать подготовку в военных школах советских ВВС 300 летчиков из числа югославов (истребителей и бомбардировщиков), а НКИД СССР получил поручение через посольство в Иране организовать доставку в СССР 200 чел. югославов, находящихся в Иране, для вступления их в югославскую часть на территории СССР. Также предписывалось «в связи с наличием призывного контингента югославских национальностей в лагерях НКВД для военнопленных приступить с 15/5 – 1944 года к формированию: второго югославского батальона в СССР, отдельной радиороты». (2, стр. 326).
- 1945 год. «Вспоминая о событиях апреля 1945 г., сам Джилас считал, что не было серьезных оснований для включения его в состав югославской официальной делегации, которая отправилась в Москву для подписания советско – югославского договора «О дружбе, взаимной помощи и послевоенном сотрудничестве» (Текст договора см.: Советско – югославские отношения 1945 – 1956 гг. С. 10 – 12.)». (2, стр. 330).
- 1945 год. «В марте 1945 г. в соответствии с решениями Ялтинской конференции было сформировано объединенное правительство Югославии (из представителей НКОЮ и эмигрантского правительства), которое возглавил И. Броз Тито. В апреле 1945 г. состоялось подписание Договора о дружбе и сотрудничестве с СССР». (1, стр. 153).
- 1945 год. «Югославия была полностью освобождена 15 мая 1945 г.». (1, стр. 153).
- 1945 год. «в мае 1945 г. в Цетинье было учреждено Общество по культурному сотрудничеству Черногории с СССР». (1, стр. 279).
- 1945 год. «Сфера деятельности Джиласа в Югославии в первые годы после изгнания немецко – фашистких оккупантов из страны была далека от непосредственных контактов с Москвой – отвечал за положение в Черногории и хорошо знал ситуацию в граничившей с нею Албании. На заседании Политбюро ЦК КПЮ 11 июня 1945 г. Он сделал доклад о Черногории и Албании (См.: Politbiro Centralnog Komiteta Komunisticke Partije Jugoslavije 1945 – 1948. Beograd, 1995. S. 66 – 67.). Советской стороне было ясно, что Джилас – одна из главных фигур в образовании Республики Черногория в составе «второй» Югославии. В июле 1945 г. Советский посол Садчиков, не понимая необходимости создания Черногории (по его словам, «не мог отделаться от впечатления», что ее выделение в самостоятельную федеральную еденицу «является несколько искусственным»), «так и не получил вразумительного ответа» относительно того, какие же национальные особенности руководители Черногории «думают учитывать и развивать в процессе национального строительства». Его собеседник, премьер – министр Б. Йованович «порекомендовал обратиться лучше к Джиласу, как к знатоку этого вопроса (АВП РФ. Ф. 0144. Оп. 29. Пк. 117. Д. 28. Посол СССР в Югославии Садчиков – Заведующему Отделом балканских стран НКИД СССР тов. Лаврищеву А.А. 23 июля 1945 г.)». (2, стр. 332).
- 1945 год. «На заседании в Белграде 29 ноября 1945 года Конституционное собрание вынесло Декларацию о провозглашении Федеративной Народной Республики Югославии (ФНРЮ), которая была определена как союзное народное государство республиканского типа, содружество равноправных народов, свободно выразивших желание остаться объединенными в Югославии». (5, стр. 239).
- 1946 год. «В январе 1946 г. была принята конституция ФНРЮ, копировшая сталинскую конституцию 1936 г….Этим актом формально была отменена монархия,… Согласно новой конституции в состав ФНРЮ вошли 6 республик: Босния и Герцеговина, Македония, Сербия, Словения, Хорватия, Черногория». (1, стр. 154).
- 1946 год. «В феврале 1946 г. был принят закон, согласно которому Черногория стала именоваться как Народная Республика Черногория (НРЧ)». (1, стр. 156).
- 1946 год. «Еще 27 мая 1946 г. во время беседы с югославской правительственной делегацией во главе с Тито, судя по югославской записи беседы, советский лидер дважды интересовался персоналиями в югославской политической элите. Сначала, иронически, спросил о своих «друзьях» Шубашиче и Гроле, а затем, уже без иронии, о Карделе и Джиласе, что свидетельствовало о высокой оценке обоих сотрудников Тито (Упоминание было только в югославской записи беседы (Исторический архив. М., 1993. 2. С. 24 – 27), тогда как в советской записи они отсутствовали (Там же. С. 21 – 22). То обстоятельство, что Сталин не спросил о Хебранге, скорее свидетельствовало о том, что он не намерен обсуждать отношения внутри югославского руководства.)». (2, стр. 332).
- «…в практике социалистического строительства в ФНРЮ использовались те же направления государственной политики, которые были опробированы в СССР». (1, стр. 156).
- 1947 год. «Поддерживая советскую модель, югославские и черногорские коммунисты с 1947 года начали коллективизацию в сельском хозяйстве посредством создания Крестьянских рабочих хозяйств (СРЗ – Селячке радне задруге). Данный эксперимент окажется неуспешным, неэффективным, помимо того, насильным и травматичным для большей части крестьян, таким образом большое число СРЗ будет постоянно уменьшаться и к 1952 году их останется лишь несколько, общего типа, объединяющих различные виды деятельности». (5, стр. 242 – 243).
- 1948 год. «В июне 1948 г. свет увидела резолюция Информбюро, осуждавшая компартию Югославии за отступление от марксизма – ленинизма, переход на позиции буржуазного национализма и прочие грехи. Таким образом мир узнал о конфликте, уже давно тлевшем между ВКП(б) и КПЮ, а точнее между И.В. Сталиным, привыкшим к жесткому руководству не только Советским Союзом, но и всем коммунистическим движением, и И. Брозом Тито, который в годы борьбы с фашизмом сформировался как сильный самостоятельный политик… и теперь позволял себе некоторые самостоятельные шаги во внутренней и внешней политике, не всегда согласовывая их с Кремлем». (1, стр. 158).
- 1948 год. «Когда в 1948 г. разгорелся «информбюровский» конфликт, репрессиям подверглись оставшиеся белоэмигранты. В частности, решением югославских властей был конфискован, как принадлежавший «иностранной вражеской организации», Русский дом инвалидов в Прчане. Работавший в нем священник В. Озеров был схвачен сотрудниками госбезопасности и, по свидетельству которских священников, на этапе убит». (1, стр. 277).
- 1949 год. «Был отозван советский посол в Югославии. Из СССР выдворяли югославских студентов. 1 мая 1949 г. при участии югославских «невозвращенцев» в Москве стала издаваться газета «За социалистическую Югославию». Антиюгославскую эмиграцию в СССР возглавил перелетевший в одиночку на самолете из Югославии в Москву П. Попивода (родом из Черногории). В советском процессе Тито именовался как изменник, троцкист, «брозтитулька». И.В. Сталин одобрил предложенный Л.П. Берией план физической ликвидации И. Броза Тито. (1, стр. 159).
- 1954 год. «Мичунович информировал посла СССР о решении пленума ЦК СКЮ, состоявшегося 26 ноября 1954 года, по вопросу о нормализации советско – югославских отношений. При этом Мичунович сказал, что решение пленума о нецелесообразности установления сотрудничества по партийной линии будто бы не исключает возможности некоторого контакта СКЮ с КПСС. Он высказал мнение, что «всемерное сотрудничество по государственной линии будет способствовать и, несомненно, приведет к сотрудничеству также и по партийной линии»». (2, стр. 297).
- 1954 год. «На базе городского театра, основанного в Титограде в начале 1950 – х гг. русским театральным деятелем В.И. Щучкиным (ранее им были организованы театры в Цетинье и Которе), в 1954 г. начал работать Черногорский народный театр». (1, стр. 173).
- 1955 год. «Примирение произошло при Н.С. Хрущеве, который в 1955 г. нанес визит в Югославию». (1, стр. 160).
- 1956 год. «только в 1956 г. лидеры двух стран Н.С. Хрущев и И. Броз Тито четырежды обменялись визитами, в ходе которых в разных форматах встречались более десяти раз». (2, стр. 292).
- 1963 год. «Союзная скупщина ФНРЮ приняла в 1963 г. новую конституцию. Страна получила новое название – Социалистическая Федеративная Республика Югославия (СФРЮ)». (1, стр. 164).
- 1963 год. «В августе 1963 г. в Черногории побывала находившаяся в Югославии с двенадцатидневным официальным визитом советская партийно – правительственная делегация во главе с Первым секретарем ЦК КПСС, Председателем Совета министров СССР Н.С. Хрущевым… Н.С. Хрущева сопровождал Генеральный секретарь Союза коммунистов Югославии, Президент СФРЮ И. Броз Тито». (1, стр. 280).
- 1972 г. «Черногорию посещала советская партийно – государственная делегация во главе с членом Политбюро, секретарем ЦК КПСС А. Кириленко, которая преподнесла в качестве дара цетиньскому Народному музею портрет А.С. Пушкина работы О. Кипренского. В разные годы здесь побывали Е. Фурцева, А. Микоян, А. Пельше, О. Лепешинская и др.». (1, стр. 280).
- 1982 год. «Построенная в 1982 г. при техническом содействии СССР теплоэлектростанция «Плевля» мощностью 210 МВт, работающая на местном лигните, существенно укрепила электроэнергетический потенциал республики». (1, стр. 172).
- 1987 год. «После состоявшегося в 1987 г. пленума ЦК Союза коммунистов Сербии верх взяли сторонники жесткой политической линии во главе с С. Милошевичем». (1, стр. 167).
- 1990 г. «В 1990 г. было основано Общество черногорско – российской дружбы, которое возглавил Д. Лекович». (1, стр. 280).
- 1992 год. «На референдуме, прошедшем 1 марта 1992 г., подавляющее большинство граждан Черногории высказались за формирование вместе с Сербией Союзной Республики Югославии». (1, стр. 178).
- 1994 год. «В 1994 г. в Подгорице была открыта новая школа, получившая имя П.А. Ровинского». (1, стр. 262).
- 1998 год. «На рубеже XX-XXI веков внимание Российской Федерации к Черногории стало возрастать. В 1998 году было учреждено Генеральное консульство России в Подгорице, в январе 2001 года состоялось его официальное открытие. В сентябре 2004 года произошло этапное событие в истории российско-черногорских политических отношений: в Кремле состоялась встреча президентов В.В.Путина и М.Джукановича, оказавшегося первым черногорским лидером официально принятым руководителем российского государства за последние сто лет» (20).
- 1999 год. «1 августа 1999 года. В Москву по приглашению Игоря Иванова прибыл президент Черногории Мило Джуканович
В столице России он проведет всего 1,5 дня и программа визита чрезвычайно насыщена. Запланированы встречи Джукановича с премьер-министром Степашиным, главой МИДа Ивановым и мэром Москвы Лужковым.
В аэропорту Шереметьево президент Черногории заявил, что на переговорах в Москве будет говорить о двух темах: экономических и политических переменах в Югославии, с учетом значительного влияния России на регион в целом, и о двусторонних отношениях Москвы и Подгорицы» (34).
- 2001 год. «первый заместитель министра иностранных дел России А.А. Авдеев, проводивший 18 января 2001 г. в Подгорице церемонию открытия Генерального консульства России, обращал внимание на необходимость взвешенного, ответственного подхода к ситуации в республике, ее влиянии на стабильность в регионе в целом». (1, стр. 281 – 282).
- 2001 год. «В 2001 г. Черногория использовала российский кредит в объеме 15 млн. долларов на ремонт ГРЭС «Плевля»». (1, стр. 284).
- 2002 год. «В 2002 г. в Черногории (параллельно с Сербией) впервые прошли Дни российской культуры… Ответное мероприятие на следующий год состоялось в России». (1, стр. 284).
- 2002 год. «В ноябре 2002 г. в Центральном выставочном зале Подгорицы состоялась выставка, посвященная 200 – летию МИД России. Открывавшие ее посол России в СРЮ В.Е. Ивановский и министр иностранных дел Черногории Д. Бурзан отмечали, что представленые на выставке многочисленные экспонаты являются наглядным свидетельством многовековой истории дружественных российско – черногорских отношений». (1, стр. 282).
- 2003 год. «В 2003 г. в Подгорице впервые была проведена Неделя российского кино. В Биело – Поле, Никшиче, Цетинье состоялись выставки картин российских художников». (1, стр. 284).
- 2003 год. «4 февраля 2003 г. была закончена предусмотренная Белградским соглашением многоступенчатая процедура утверждения конституционной хартии государственного сообщества Сербия и Черногория (СиЧ), а СРЮ перестала существовать». (1, стр. 190).
- 2003 год. «19.07.2003 г. Вчера в Москве побывал премьер Черногории Мило Джуканович. Это первый визит в Россию политика столь высокого ранга из Сербии и Черногории — государства, которое появилось в феврале на карте Европы вместо Югославии.
В последний раз Мило Джуканович (тогда президент Черногории) приезжал с официальным визитом в Россию в августе 1999 года. Тот приезд обозначил перелом в балканской политике Москвы: приняв главного оппонента Слободана Милошевича, она показала, что сделала ставку на югославских демократов. Перелом случился вовремя: через год режим Милошевича пал, а сам он вскоре оказался на скамье подсудимых Международного трибунала в Гааге.
Следующие два года новые югославские власти потратили на ликвидацию тяжелого наследства, доставшегося от прежнего режима, и на поиск новой формулы отношений между Сербией и Черногорией. Все это негативно сказалось на внешнеполитическом положении республик, в том числе на их связях с Россией. И только в этом году, когда Белград и Подгорица создали союз, обе стороны принялись наверстывать упущенное. В этом и состоял главный смысл визита Мило Джукановича. Он первым из лидеров союза Сербии и Черногории посетил Москву.
В центре переговоров балканского гостя с главой российского МИДа Игорем Ивановым были перспективы нового союза. Москва, которая заинтересована в его стабильности, хотела получить из первых рук информацию о планах Черногории. Тем более что та, провозгласив еще во времена режима Милошевича курс на независимость, не отказалась от этой идеи. Позиция, изложенная гостем, достаточна ясна. После убийства сербского премьера Зорана Джинджича будущее союза во многом зависит от Сербии. Если у власти там останутся реформаторы, ему ничего не угрожает — во всяком случае, в ближайшие годы. Возвращение же к власти в Сербии националистов поставит ее союз с Черногорией под угрозу.
Впрочем, на вчерашних переговорах тема политики была не единственной. Став в конце прошлого года премьером, господин Джуканович намерен значительно ускорить процесс реформ в республике, которые до того пробуксовывали. Черногории предстоит массовая приватизация. Российский капитал уже пошел в адриатическую республику, прежде всего в туристический бизнес. Россияне активно приобретают на ее территории отели и другие объекты недвижимости, благо иностранные инвесторы имеют там абсолютно равные права с местными.
Однако возможности Черногории в плане привлечения капитала сферой туризма не ограничиваются. По информации Ъ, руководство республики готово предложить российским фирмам поучаствовать и в приватизации объектов энергетического комплекса. Но для совместной реализации серьезных экономических проектов России необходимо иметь с Черногорией развитые политические отношения. И возможности для этого есть. Тем более что, как стало известно Ъ, новым послом Сербии и Черногории в РФ будет представитель Черногории — он прибудет в Москву осенью.
ГЕННАДИЙ Ъ-СЫСОЕВ» (35).
- 2003 год. «в 2003 г. глава российского внешнеполитического ведомства и премьер – министр Черногории имели две рабочие встречи. Подобного не происходило в отношениях с другими крупными странами». (1, стр. 282).
- 2004 год. «Принимая 22 января 2004 г. в Кремле верительные грамоты посла Сербии и Черногории М. Рочена, Президент Российской Федерации В.В. Путин отметил: «Традиционно дружественные отношения, имеющие глубокие исторические корни, связывают Россию, Сербию и Черногорию. Мы заинтересованы в скорейшем становлении и укреплении этого нового государственного сообщества и готовы оказать такому процессу всемерное содействие. Россия и впредь намерена принимать самое активное участие в справедливом решении проблем региона, в том числе косовской проблемы. В целом, полагаю, у нас есть все возможности, чтобы полнее раскрывать потенциал двустороннего партнерства во всех сферах – политическом диалоге, экономике, гуманитарных сферах. (Сообщение Пресс – службы Президента Российской Федерации. 23 января 2004 г.)». (1, стр. 282).
- 2004 год. «В устном послании В.В. Путина М. Джукановичу, переданном ему (17 марта 2004 г.) заместителем министра иностранных дел С.С. Разовым, отмечается, в частности, что «в России придают важное значение отношениям с Республикой Черногорией и госсообществом Сербии и Черногории в целом. Они опираются на многовековые традиции взаимных связей, духовное и культурное родство народов наших стран… В рамках межгосударственных отношений России с СиЧ намерены развивать всесторонние связи с Черногорией, прежде всего в экономической сфере. Перспективными направлениями для взаимовыгодного сотрудничества могли бы стать энергетический, металлургический комплексы, участие российского капитала в приватизации промышленных и других объектов. Инвесторы из России заинтересованы в реализации совместных проектов в туристической сфере. Считаем, что для активизации российско – черногорских отношений есть все необходимые условия» (Сообщение МИД РФ. «О визите заместителя Министра иностранных дел России С.С. Разова в Сербию и Черногорию». 19 марта 2004 г.)». (1, стр. 282 -283).
- 2004 год. «Активно работает над развитием двустороннего культурного сотрудничества Всеславянское общество Черногории, возглавляемое профессором П. Радусиновичем, который указом Президента России от 18 мая 2004 г. награжден орденом Дружбы». (1, стр. 284).
- 2004 год. «Председатель Государственной думы России Б.В. Грызлов, выступая 1 июля 2004 г. перед депутатами Скупщины Черногории, подчеркнул, что добрые традиции, существующие в отношениях России и Черногории, сохраняются и успешно развиваются в современных условиях». (1, стр. 283).
- 2004 год. «29 сентября 2004 г. произошло этапное событие в истории российско – черногорских политических отношений: В Кремле состоялась встреча В.В. Путина с М. Джукановичем, оказавшимся первым черногорским лидером официально принятым руководителем российского государства за последнее столетие». (1, стр. 283).
- 2004 год. «мероприятия, проводимые в октябре 2004 г. в связи с 200 – летием открытия российского консульства в городе Котор. (Сообщение Пресс – службы Президента России. 30 сентября 2004 года.)». (1, стр. 283).
- 2004 год. Осенью 2004 года в Котор с дружественным визитом прибыл большой десантный корабль черноморского флота «Азов» – для участия в торжествах по случаю 200-летия открытия первого русского консульства в Черногории.
- 2004 год. «В 2004 г. в Подгорице возведен памятник В. Высоцкому, который бывал в Черногории, проникся любовью и уважением к ее народу, написал стихотворение, заканчивающееся такими строками:
Мне одного рожденья мало –
Расти бы мне из двух корней.
Жаль, Черногория не стала
Второю Родиной моей». (1, стр. 284 -285).
- 2005 год. «Находившийся в ноябре 2005 г. с рабочим визитом в Черногории министр иностранных дел Российской Федерации С.В. Лавров возложил цветы к памятникам А.С. Пушкина и В.С. Высоцкому, отметив при этом, что за пределами России нет другого города, кроме Подгорицы, обладающим привилегией иметь столь достойные монументы этим двум великим русским поэтам». (1, стр. 285).
- 2005 год. «В приветственном послании М. Джукановича патриарху Алексию 2 по случаю отмечавшегося в 2005 г. 10 – летия Международного фонда единства православных народов». (1, стр. 285).
- 2006 год. « …к урнам 21 мая 2006 г. пришло рекордное количество – 419 236 человек, что составило 86, 49 %...
Таким образом, многолетняя борьба Черногории за независимость завершилась с помощью рядового голосования ее граждан. Уже на следующий день Совет Министров Евросоюза выступил с сообщением, в котором положительно оценил организацию референдума и призвал все стороны признать его результаты». (1, стр. 202).
- 2006 год. «3 июня 2006 г. скупщина Черногории провозгласила республику независимой». (1, стр. 203).
- 2006 год. «Среди великих держав первой признала Республику Черногорию в качестве независимого суверенного государства Российская Федерация (10 июня)». (1, стр. 204).
- 2006 год. «В связи национальным праздником – Днем государственности, который 13 июля 2006 г. отмечался в Черногории впервые как в независимой республике, - на имя М. Джукановича поступило приветственное послание председателя российского правительства М.Е. Фрадкова, отметившего прочные основы российско – черногорских связей и позитивный настрой правительства Черногории к развитию всесторонних отношений с Россией. (Vlada Republike Crne Gore. Saopstenje. 12.07.2006.)». (1, стр. 285).
- 2006 год. «Большим событием научной и общественной жизни явился выход в Москве в 2006 г. номера российского исторического журнала «Родина», полностью посвященного Черногории». (1, стр. 284).
- 2006 год. «Ярким эмоциональным событием явилось организованное Фондом Андрея Первозванного летом 2006 года принесение из Цетиньского монастыря на каноническую территорию Русской православной церкви великой христианской святыни: десницы Иоанна Предтечи. Поклониться ей в городах России, Украины и Белоруссии смогли более 2 млн. человек». (1, стр. 286).
- 2006 год. «28 августа 2006 г. в сочинской резиденции состоялась встреча В.В. Путина с М. Джуконовичем». (1, стр. 286).
- 2007 год. «В ходе состоявшегося в марте 2007 года первого официального визита в Россию министра иностранных дел Черногории М. Рочена им была подтверждена преемственность курса черногорского руководства на стратегическое партнерство с Россией». (1, стр. 287).
- 2007 год. «Министр С.В. Лавров, посетивший Черногорию с рабочим визитом в апреле 2007 г., обещал содействие ее становлению в качестве полноправного участника международных отношений». (1, стр. 287).
- 2007 год. «В ходе проходившего в Загребе в июне 2007 г. Балканского саммита по энергетической безопасности состоялась первая встреча российского и черногорского президентов. В ходе ее В.В. Путин подчеркнул, что после обретения Черногорией независимости российско – черногорские отношения вступили в новую стадию развития. Он отметил благоприятное отношение правительства Черногории к инвестиционной деятельности российских компаний. Говорилось о необходимости усиления экономического сотрудничества двух стран. (Президент России. Официальный сайт. 24 июня 2007 года.)». (1, стр. 287).
- 2007 год. «Во время рабочей поездки в Черногорию председателя Государственной думы Российской Федерации Б.В. Грызлова (июль 2007 г.) было сообщено о формировании в черногорской скупщине группы дружбы с Россией в ответ на созданную аналогичную группу в Госдуме. В беседах Б.В. Грызлова с руководителями Черногории говорилось об успешном развитии широкого спектра отношений между двумя странами». (1, стр. 287).
- 2007 год. «В засушливое лето 2007 г., когда Черногорию захватили пожары, справиться с которыми самостоятельно она была не в состоянии, на помощь прибыла российская противопожарная авиационная техника, существенно облегчившая ситуацию». (1, стр. 288).
- 2007 год. «Если в 1990 – е годы на филологическом факультете университета русский язык изучали полтора – два десятка человек, то только в 2007 г. на первый курс отделения русского языка было принято 45 студентов – примерно столько же, сколько и на традиционно популярные здесь отделения английского и итальянского языков». (1, стр. 288).
- 2007 год. «В соглашении о сотрудничестве, подписанном (сентябрь 2007 г.) руководителями российской Федеральной службы по финансовому мониторингу и черногорского Управления по противодействию отмывания денег, предусмотрен обмен данными и информацией в рамках компетенции этих спецслужб». (1, стр. 286).
- 2007 год. «Находясь с ответным визитом в России (октябрь 2007 г.), председатель черногорской скупщины Р. Кривокапич имел беседы с руководством обеих палат Федерального собрания Российской Федерации, на которых подтверждена приверженность дружественным двусторонним отношениям, подчеркнуто усиливающееся значение парламентской дипломатии. Р. Кривокапич выразил мнение, что «строительство дорог и развитие энергетического сектора Черногории, могут быть интересны для российских инвесторов. (Сообщение Управления по связям с общественностью и взаимодействию со СМИ Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации от 29 октября 2007 г.)». (1, стр. 288).
- 2007 год. «Было подписано (октябрь 2007 г.) соглашение о сотрудничестве между дипломатическими академиями при МИДах России и Черногории» (1, стр. 288).
- 2007 год. «В ноябре 2007 г. председателями центральных банков России С. Игнатьевым и Черногории Л. Крговичем был подписан Меморандум о понимании и сотрудничестве в контроле за деятельностью банков, работающих в обеих странах» (1, стр. 286).
- 2007 год. «На русском участке кладбища Савина, что в Герцег – Новом, была возведена и в ноябре 2007 г. в присутствии депутатов Государственной думы и городской общественности освящена церковь Святого Федора Ушакова. Литургию отслужили священники Русской и Сербской православных церквей» (1, стр. 288).
- 2007 год. «По инициативе черногорских граждан в ноябре 2007 г. было учреждено Общество черногорско – российской дружбы им. П.А. Ровинского. Его председателем был избран В. Джеркович. Черногорское бизнес – сообщество также сформировало свою ассоциацию поддержки двусторонних торгово – экономических связей. Ее возглавил Б. Джюкич» (1, стр. 288 – 289).
- 2007 год. «Русская газета» – деловой рекламно-информационный еженедельник на русском и черногорском языке. Газета распространяется на территории всей Черногории: в киосках и аэропортах, на выставках по туризму и недвижимости в Москве и Черногории, на регулярных рейсах авиакомпании "Московия". Выход с периодичностью - один раз в две недели. Зарегистрирована в Министерстве по культуре, спорту и средствам массовой информации Республики Черногория. Печатается в издательстве "Побjеда" в г.Подгорице. Год основания: 2007 г. Тираж: 2000 экз.
- 2007 год. Начал публиковаться «Русский журнал «Адриатика, главный редактор Вениамин Стрига.
- 2009 год. «Визит президента Черногории Филиппа Вуяновича в Москву поможет его партии победить на выборах 29 марта.
26 февраля 2009 г. 9:30
Сегодня в Кремле президент РФ Дмитрий Медведев проведет переговоры со своим черногорским коллегой Филиппом Вуяновичем. По информации "Ъ", основное внимание президенты уделят вопросу снятия препятствий на пути российских инвестиций в Черногорию. Прием черногорского президента в Кремле за месяц до парламентских выборов в этой республике может быть расценен и как знак поддержки Россией нынешнего руководства Черногории.
Президент Черногории Филипп Вуянович впервые посещает с визитом Москву — куда более частым гостем в России до сих пор был черногорский премьер Мило Джуканович. Господин Вуянович прибыл в российскую столицу на вручение международной премии имени патриарха Алексия II, учрежденной Фондом единства православных народов. Помимо черногорского президента ее лауреатами вчера стали губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко, митрополит Чешских земель и Словакии Христофор, а также православный факультет Бухарестского университета. Однако ключевое мероприятие визита Филиппа Вуяновича пройдет сегодня — в Кремле его примет Дмитрий Медведев. Президент РФ решил встретиться со своим черногорским коллегой, похоже, не случайно. Москва недвусмысленно поддержала три года назад черногорскую независимость, и в Подгорице об этом помнят. Кроме того, Черногория стала важным инвестиционным партнером РФ в Юго-Восточной Европе. Объем российских инвестиций в эту небольшую страну превысил $2 млрд, а более 30 тыс. россиян приобрели там недвижимость.
Впрочем, президенты наверняка будут говорить не столько о достижениях, сколько о существующих проблемах. Главная из них связана с крупнейшим российским предприятием в Черногории — принадлежащим "Русалу" Комбинатом алюминия в Подгорице (КАП). Последние два года КАП несет многомиллионные убытки из-за высокой стоимости отпускаемой комбинату электроэнергии и падения мировых цен на алюминий. Дело дошло до того, что осенью прошлого года владелец комбината подал в Международный арбитражный суд иск против властей Черногории с требованием о возмещении убытков, а те, в свою очередь, стали готовить встречный иск за невыполнение инвестиционного плана.
Тем не менее, как стало известно "Ъ", правительство Черногории рассчитывает договориться с "Русалом". Оно готово оказать КАП финансовую помощь и даже временно освободить его от оплаты электроэнергии и некоторых других расходов — но только в обмен на гарантии владельцев комбината, что КАП продолжит работу. Сегодняшние переговоры в Кремле должны ускорить достижение такой договоренности.
Кроме того, негативное влияние на приток российских инвестиций в Черногорию оказало аннулирование летом 2007 года итогов тендера на приобретение ТЭЦ и месторождения угля в Плевле, который выиграл "Русал", а также затягивание с принятием черногорским парламентом закона о собственности, который разрешит покупку земли иностранными физическими лицами. В новом проекте строительства второго блока ТЭС в Плевле намерены поучаствовать "Технопромэкспорт" и "Силовые машины", и в Кремле, естественно, заинтересованы в том, чтобы черногорские власти благожелательно отнеслись к их планам.
В целом же в Москве хотели бы, чтобы планы Черногории по интеграции в ЕС и НАТО не сказывались негативно на российско-черногорском взаимодействии. В Подгорице готовность к этому, похоже, есть, подтверждением чему является и ее интерес к приобретению российской военной и спецтехники (вертолетов Ми-8 и самолетов Ил-76 для тушения пожаров).
Нынешний визит Филиппа Вуяновича в Москву имеет и еще одно важное политическое значение — он проходит за месяц до парламентских выборов в Черногории. Прием черногорского президента в Кремле, а также готовность Москвы и впредь развивать партнерские отношения с Подгорицей наверняка будут расценены в Черногории как знак поддержки Россией правящей в Черногории Демократической партии социалистов, вице-председателем которой является господин Вуянович.
"КомьерсатеЪ"» (36).
- 2009 год. «После нормализации отношений между СССР и Югославией каждая югославская республика имела своим побратимом одну из советских республик. Черногории досталась Армения. Однако Черногория настояла на том, чтобы одновременно стать побратимом России. Тем не менее, взаимные связи заметно ослабли. Общая закрытость и подозрительность Советского Союза распространялась и на «ревизионистскую» Югославию.
Фактически только в 2000-е гг. российские туристы стали открывать для себя старого подзабытого друга. Но их поток быстро рос. В прошлом году страну посетило уже около 150 тыс. россиян. По сравнению с другими странами, в полюбившейся Черногории россияне стали задерживаться надолго. Постепенно на черногорском побережье сложилась по-своему уникальная ситуация: массовое и длительное присутствие российских граждан, со своими школами, газетами и т. п. По разным данным, сегодня постоянно проживающих в Черногории россиян – около 10 тыс., собственников жилья – до 20 тыс. Это отнюдь не повторение ситуации с русской эмиграцией межвоенного периода (Для сравнения: в период между двумя мировыми войнами на территории всей Югославии русских эмигрантов было около 40 тыс. человек. На Черногорию приходилось не более 5 тыс. Подробнее см.: Йованович М. Русская эмиграция на Балканах. 1920–1940. М., 2005.), а чаще всего – жизнь на два дома, на две «локации». Уже выходят первые серьезные работы по изучению этого явления" (31).
- 2010 год. «К 300-летию установления российско-черногорских дипломатических отношений в Доме русского зарубежья откроется выставка
02.03.2010 Выставка живописи и художественной фотографии «МONTENEGRIA: праздник, который всегда…» откроется 4 марта в Доме русского зарубежья имени Александра Солженицына в Москве.
Как поясняет пресс-секретарь Дома русского зарубежья Людмила Голубинская, открытие выставки приурочено к 300-летию установления российско-черногорских дипломатических отношений.
Авторы работ, представленных в экспозиции, – Анна Медведева и Наталия Клевалина.
По словам Людмилы Голубинской, название сказочной страны Монтенегрии произошло из двух слов «Монтенегро» и «Россия», из которых авторы просто сделали одно.
«Это Черногория, увиденная нами. Сначала у каждой из нас была своя Черногория, но, встретившись однажды, мы поняли, что любим эту страну одинаково сильно. Перефразируя Хемингуэя, можно сказать, что если тебе повезло, и ты хоть однажды побывал в Черногории, то, где бы ты ни был потом, она до конца дней твоих останется с тобой, потому что это праздник, который всегда с тобой», – отмечают авторы работ, представленных на выставке.
Анна Медведева окончила МГХПА имени Строганова. В октябре 2006 году в черногорском городе Будва прошла её выставка пейзажных этюдов. Представленная на настоящей выставке серия художественных работ написана летом 2009 года. Цикл фотографий сделан во время путешествий по стране с 2006 по 2009 год.
Наталия Клевалина – журналист, писатель, член Союза писателей Москвы, лауреат литературной премии СП «Лучшая проза 2000 года». Она работает в жанре художественной биографии. Цикл фотографий, представленных на выставке, был сделан в 2007–2009 годах в ходе сбора материала для книги о «русском черногорце» генерале Йоване Поповиче-Липоваце и посвящён жизни этого человека.
У него было два имени: Йован Попович-Липовац и Иван Юрьевич Попович-Липовац. У него было две родины: Россия и Черногория. Он черногорец по рождению и генерал Российской императорской армии, участник восьми войн. Его судьба неразрывно связана с судьбой России. В 1919 году он в числе прочих русских изгнанников отплыл из Севастополя во Францию. Прах черногорца и русского генерала покоится на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
В открытии выставки примут участие представители посольства Республики Черногории в России» (33).
- 2011 год. В России и особенно в Черногории целый год проходили меропрятия, праздничные встречи, послы обоих государств давли интервью в свете празднования годовщины дружеских отношений между двумя странами. В 2011 году официальные отношения между Россией и Черногорией насчитывали 300 лет искренней дружбы, взаимного уважения и взаимовыручки. Завершилось празднование грандиозным концертом на черногорском приморье.
ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:
1) Ю.Е. Бычков, «Черногория от прошлого к настоящему», Институт славяноведения Российской академии наук, Декоративное искусство, Москва 2008.
2) «Черногорцы в России», Российская Академия наук институт Славяноведения, Москва, «Индрик» 2011.
3) «История Балкан: Век восемнадцатый». В.Н. Виноградов, М.: Наука, 2004.
4) «Путешествiе въ Черногорiю», сочиненiе Александра Попова. Санктпетербургъ. Въ типографiи Эдуарда Праца, 1847 г.
5) «История Черногории с древнейших времен до 2006 года». Живко М. Андрияшевич, Шербо Растодер. Москва Олма Медиа Групп 2010.
6) Бажова А.П. Россияне в восточной Адриатике в марте 1806 – 1807 г.// Балканские исследования. М.: Наука, 1992. – Вып. 15. – С. 65.
7) «Россия и Черногория в начале 19 века русское консульство в Которе в 1804 – 1806 гг.» Радослав Распопович. Санкт – Петербург, АЛЕТЕЙЯ, 2009.
8) Ровинский П. Т. 1 «Черногорiя въ ея прошломъ и настоящемъ». Санктпетербургъ. Типографiя императорской академии наукъ. Вас. Остр., 9 лин. № 12. 1888.
8.1) Ровинский П. Т. 2 часть 1 «Черногорiя въ ея прошломъ и настоящемъ». Санктпетербургъ. Типографiя императорской академии наукъ. Вас. Остр., 9 лин. № 12. 1897.
8.2) Ровинский П. «Черногорiя въ ея прошломъ и настоящемъ» Т.2 Ч. 2 Санктпетербургъ. Типографiя императорской академии наукъ. Вас. Остр., 9 лин. № 12. 1901.
8.3) Ровинский П. «Черногорiя въ ея прошломъ и настоящемъ» Т.2 Ч. 4 С. - Петербургъ. Типографiя императорской академии наукъ. Вас. Остр., 9 лин. № 12. 1909.
8.4) Ровинский П. Т. 3 «Черногорiя в ея прошломъ и настоящемъ». Петроградъ. Типографiя императорской академiи наукъ. Вас. Остр., 9 лин. № 12. 1915.
9) http://www.srpska.ru/article.php?nid=11589
10) http://akafist.narod.ru/P/Petr_Tsetinsky.htm
11) «Черногорская церковь (1852 – 1918)», Ж. Андрияшевич, Москва ОЛМА Медиа Групп 2011.
12) http://drevlit.ru/docs/usl/XIX/1860-1880/Makusev/text30ab.php
13) Путешествие стольника П. А. Толстого по Европе (1697-1699).
http://az.lib.ru/t/tolstoj_p_a/text_0020.shtml
14) Владимир Богданович Броневский
Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год.
Военные мемуары (Кучково поле) –
« Записки морского офицера 1805 1810»: Кучково поле; Москва; 2015
15)
Источники по истории российско-черногорских отношений в архивах Российской Федерации.
Кандидат исторических наук, доцент кафедры архивоведения РГГУ, Е.В. Алексеева.
16) Ровинский П.А. «Петр II (Раде) Петрович Негош, владыка черногогорский (1830-1851). http://ibook-edu.ru/books/54953/read#page14
17) ИСТОРИЯ, КУЛЬТУРА, ЭТНОГРАФИЯ И ФОЛЬКЛОР СЛАВЯНСКИХ НАРОДОВ. VII МЕЖДУНАРОДНЫЙ СЪЕЗД СЛАВИСТОВ, Варшава, август 1973 г., ДОКЛАДЫ СОВЕТСКОЙ ДЕЛЕГАЦИИ ИЗДАТЕЛЬСТВО «НАУКА»-МОСКВА 1973. H. И. ХИТРОВА. РУССКОЕ ОБЩЕСТВО И ЧЕРНОГОРИЯ В 6 0 - 7 0 - е ГОДЫ XIX в.
18) Петр II Петрович Негош и общественно-политическая жизнь Черногории в 30 - 50-е гг. XIX в.тема диссертации и автореферата по ВАК 07.00.03, кандидат исторических наук Селин, Олег Валерьевич.
19) http://ibook-edu.ru/books/21496/read#page165
20) Межрегиональная общественная организация «Общество дружбы и сотрудничества с Черногорией».
http://rus-montenegro.ru/index.html
21) Славянские народы Юго-Восточной Европы и Россия в XVIII в./ Отв. Ред. И.И. Лещиловская; Ин – т славяноведения. - М.: "Наука", 2003. – 315 с.
22) «Мы и они. (1711 – 1878). Очерки истории и политики славянъ.» А. Кочубинскаго, ординарнаго професора, императорскаго новорос. Университета. Изданiе книжнаго магазина В.И. Белага. Одесса, печатано въ тип. Г. Ульриха, въ Красномъ переулке, домъ № 3. 1878.
http://bookree.org/reader?file=733626&pg=176
23) ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ ВОСТОКА И ЗАПАДА
ПОЛИТИЧЕСКИЕ И КУЛЬТУРНЫЕ ОТНОШЕНИЯ РОССИИ С ЮГОСЛАВЯНСКИМИ ЗЕМЛЯМИ в XVIII в.
ПЕРЕЧЕНЬ ДОКУМЕНТОВ.
24) ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ ВОСТОКА И ЗАПАДА РУССКО-ЮГОСЛАВЯНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII В.
25) ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ ВОСТОКА И ЗАПАДА ДОКУМЕНТЫ ПО ИСТОРИИ РУССКО-ЧЕРНОГОРСКИХ СВЯЗЕЙ В КОНЦЕ XIX—НАЧАЛЕ XX ВВ.
26) ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ ВОСТОКА И ЗАПАДА. ВИЗИТ РОССИЙСКИХ МОРЯКОВ В ЧЕРНОГОРИЮ. Май-июль 1910 г.
27) «Российско-черногорские отношения XIX – начала ХХ вв. в освещении отечественных публицистов и ученых». Хлебникова Варвара Борисовна, к.и.н.,доцент кафедры региональных исследований факультета иностранных языков и регионоведения.
МГУ имени М.В. Ломоносова.
Российско-черногорские отношения XIX – начала ХХ вв. в освещении отечественных публицистов и ученых (к вопросу о научных стереотипах в российской славистике).
28) Журналъ Министерства Народнаго просвъщенiя августъ 1878. Пятое десятилетiе. Часть CXCVIII. С. – Петербургъ. Типографiя В.С. Балашева Екатерин. каналъ, между Вознес. и Марiинскимъ мостами, д. № 90 – 1. 1878. «Черногорiя подъ управленiемъ владыкъ» Д. Бакичъ.
29) А. Брикнер Том 1 «История Екатерины Второй» «Современник» 1991 (от 1885г.).
30) Митрополит Петр II Петрович Негош как христианский философ. 25 декабря 2007 г.
Жизнь «малых народов» и государств зависит от жизни великих империй. Особенно ясно это можно проследить в истории славянских народов на Балканах. Этому вопросу и посвящена апробационная статья студента III курса МДА иеромонаха Кирилла (Бойовича).
http://www.bogoslov.ru/text/257817.html
31) Радойчич Д. Миграция русских в Черногорию в начале XXI-го века // Европейская интеграция и культурное многообразие. В 3 ч. М., 2009. Ч. 1. Идентичность и миграции. С. 135–150.
32) «Pусско - черногорские связи и отношения», стр. 1.
http://window.edu.ru/resource/252/42252/files/r10.pdf
33) http://www.russkiymir.ru/news/19498/
34)
35) http://www.kommersant.ru/doc/397497
36) http://www.allmonte.ru/news/1/2009-02-26-25