20 лет, как я в Одессе. А это тревожное ощущение, от которого просыпаешься ночью и не спишь до утра, все не уходит. Иногда уходит, но потом всегда возвращается. Вот и сегодня…
Получилось так, что с утра не поехал на работу, пошел гулять с малым. Погода два дня попугала поздней осенью, но снизошла, и к обеду распогодилось. Еще прохладно, но солнце на открытых местах даже припекает, этакий римейк бабьего лета. Народу — зироу, красотища. Бусеныш носится, радостным воплем отмечая каждый найденный кленовый лист, я шествую сзади, меланхолично обозревая окрестности. Все хорошо, казалось бы. Все ровно, как сейчас говорят…
Но знакомое ощущение тревоги вновь наполняет сердце…
Это началось по приезду, но не сразу, а с наступлением осени. Я, еще совсем недавно северный человек, окончательно пустил свои корни в одесские пашни, к чему шел, как сейчас понимаю, с самого детства. И это был настоящий кайф, ребята! Я варился в этом котле, я ходил по этим улицам, каждую минуту напоминая самому себе, что я — одессит, я в конце октября стоял на Дерибасовской, внимая перуанцам, гнусавящим вечную «Эль кондор паса», в рубашке с короткими рукавами, и больше всего на свете хотел, чтоб сейчас меня видели мои мурманчане. Я записался в научную библиотеку ОГУ на Преображенской и часами просиживал там над подшивками старых газет, изучая историю МОЕГО города (к слову, во всяческих интернетах такие вещи и сейчас нигде близко не прочтешь), я знал дату, хронику постройки и архитектора каждого дома, в котором мне довелось побывать, я часами просиживал с бабушками с Молдаванки, которые иногда могли поведать такое… Я был счастлив, что наконец-то я здесь, в городе, для которого был рожден.
Но пришла осень, и тревога поселилась в моем сердце. Вам знакомо ощущение, что вы опоздали на поезд? Тогда вы меня поймете. Всю свою предшествующую жизнь я был на юге только в сезон, но никогда весной, зимой или осенью. Когда сезон был на исходе, я всегда возвращался туда, где даже летом ходят в кожаных куртках, где бОльшую часть жизни под ногами скрипит снег, где царствует полярная ночь. И такое положение вещей казалось незыблемым. И вдруг… Я на юге, уже осень, почему я еще здесь???
Смешно, понимаю, давно пора привыкнуть. Но все не привыкну. И каждую осень, стоит отрешиться от сиюминутной текучки, сердце сжимает ледяная пятерня тревоги, тревоги растерянного пассажира, опоздавшего на поезд. И все уверения самого себя, что я наконец-то дома — до сраки…