Звонит моя Любаня.
- Ну чо? Ремонт-то сделала?
- Иди в жопу.
- Не сделала стало быть. Опять копаисси да ленисси. Щас прИйду, проверю, да отъебушу. Запоешь ту и эту, забегашь в крючки, быстрёхонько доделашь всё как нать.
- Я те дверь не открою и из окна помоями оболью, шлёндру беспуту. Ишшо кажна шалячка пулевата меня ругать будет...
- Да я уж на подходе..
- Мимо магазина идешь? Захвати булку какую-нибудь.
- Да я те рыбник несу. Испекла тебе-ростыке сёдни.
- Ну я чайник поставлю коли так....
Настасья Любанина, девка шашнаццати годов, прибежала погодя за мамкой...
Ты, говорю, пошто дозволяшь дефки ходить в ремках? Белы мухи полетят уж скоро, а у ей все колени видать, штаны-те обремкались все.
А она мне - Дак ей не наговоришь ведь! Ей ведь хоть говори, хоть насери, заголилась вся, мало голу жопу не видать!
А я ей - дак пусь хоть зашьет дырки-те! Ну хошь не кажну, дак через одну хошь. Андели, да у ей вся поясница гола! Ты, дефка, хошь поддень чево под поздергайку-ту! Ить всю мамку застудишь!
А она мне - говори-говори ей. С ей разговаривать, дак токо грех один. Токо рукой машет да регочет. Вон, вишь, зашлась уж...
Так и пошли обе. Настасья регочет, Любаня ругмя-ругаецца.