ХЛОПОТАТЬ
Совершенно очевидно, что глагол «хлопотать» произошел от двух других: «хлопать» и «топать» (даже «топотать»).
И тот и другой означают производство шума.
Получается, что «хлопотать» есть удвоенное производство вышеупомянутой акустической субстанции.
Если представить мысленно эти действия в воде, наиболее точным аналогом будет глагол «мутить».
И здесь очень явственно обнажается смысл слова «хлопотать», которое, в сущности, и означает – мутить любой информационный водоем в попытке выловить некую призрачную рыбку корысти.
О ЦВЕТАХ
Самые удивительные слова цветов язык русский придумал для обозначения мастей животных, особенно лошадей.
Ах, лошади… Кто вас вообще нынче видит, знает, ведает, кроме фанатов-лошадников, да циркачей?
А уж тем более масти…
И все-таки, ну-ка, проверьте себя, какие это цвета (или сочетания цветов): караковая?
каурая?
игреневая?
буланая?
соловая?
мухортая?
чубарая?
И так далее, вплоть до форелевой и сив-бур-шахматной?
Минитест на чувство русского языка.
ГАРАНТИЯ
«Мудрость», настолько отличается от «умности» что наш великий язык даже звуки переставил, чтобы ни под каким видом нельзя было перепутать эти две ипостаси разума…
ТЯЖЕЛОВЕС
Начнем с «перочинного» ножа.
Ну, перьев сейчас никто не чинит, а карандаш – пожалуйста. Значит, «чинить» это «резать» или «затачивать».
Теперь возьмем слово из православного лексикона – «благочинный», означающее помощника епископа по надзору за поведением подчиненных ему попов. Семантика его довольно прозрачна: для блага учиненный чин. Значит «чинить» это «создавать», «учинять», то есть положить начало чему-то.
Был, видимо, еще и глагол «зачинить», ибо остались «зачин» и «зачинщик».
Не забудем «чинить» в смысле «починять». Пожалуй, сейчас это наиболее употребительная семантика, ибо починка – альфа и омега бытовой жизни. Чинить приходится все – от очков до автомобиля. То же самое и в любом производстве. Так что «чинить» ныне, в большой степени, это: «исправлять», «ремонтировать», «воссоздавать».
Но есть еще и «чинить препятствия», то есть «мешать»; «чинить разбой», то есть «совершать преступление»; «чинить произвол», то есть «нарушать нормы права».
Если же брать еще и приставки, получается смотрите что:
«сочинить» – «придумать нечто новое»;
«начинить» – «набить», «натолкать», «положить» что-то куда-то;
«отчинить» (устарелый) – «открыть»;
«причинить» – «нанести ущерб»; «подчинить – «взять над кем-то верх», «привести кого-то в покорность», и тут же – «подчиниться», то есть «покориться кому-то или чему-то»;
наконец, невозможно не вспомнить фразеологизм, «вчинить иск». На языке сутяг это «подать исковые документы». По-простому же, по народному, да и по чувству языка – очень похоже на «воткнуть».
А вот еще одна форма – «чиниться», то есть «выяснять отношения старшинства в чиновной иерархии» или, по-другому, – «спорить».
Это ж сколько смыслов получается у одной глагольной основы!
Прямо тяжеловес какой-то! Правда?
О СОЛИ И ИНОМ
Соль была для наших предков столь ценным и дорогим продуктом, что оставила в языке весьма заметный след.
Откройте любой словарь пословиц и поговорок. Сколько там «просоленности»! От торжественного: «хлеб да соль!», до прозаического и отчасти даже грозного: «недосол – на столе, пересол – на спине».
Но все эти богатства – в прямом смысле.
Когда же однажды потребовалась сочная метафора, язык проговорил и утвердил: «Соль сего дела имеет место быть в следующем…»
Шли годы, язык потянуло на сладкое. Выскочила другая редкость в славянских широтах – «изюм». «Изюминкой этого анекдота является…»
И так долго все было вкусно и кулинарно (если в меру, конечно, «солить» и «изюмить»), как нежданно-негаданно, но, наверное, небеспричинно Язык языками юных заговорил: «Алло, друганы! Не пойму в чем тут «фишка»? Или это «фенька»? А может «фуфло»?
Мало того, что несъедобно и с пенитенциарным привкусом, так еще и все на «эф»!
«Изюма» в этом точно никакого, а в чем «соль» – кто бы объяснил?
УМНИЦА!
«Хакер», «хастлер» и «хиллер», соответственно: компьютерный террорист, мужчина-проститут(ка), мошенник-псевдоцелитель – сущности сугубо отрицательные.
Язык английский, исходя из имманентных свойств своих, озвучил их практически одинаково и, судя по всему, фонетически весьма нелицеприятно.
Язык русский не захотел поганиться и насиловать себя, изобретая славянские адекваты, и взял точные кальки этих не наших гадостей, которые, увы, стали интернациональными.
Умница!
КОСТЕР
«Костёр» – это груда горящих «стертых костей».
И действительно, что есть сухие куски древесного организма, как не кости деревьев?
О НЕКОТОРЫХ ВОЕННЫХ ГЛАГОЛАХ
Действие всех военных устройств, использующих для переноса смерти в пространстве взрыв, обозначается одним единственным и самым древним по происхождению глаголом – стрелять. То есть стрелы метать.
Стреляют: пистолеты, винтовки, автоматы, пушки, минометы, пулеметы, гранатометы – все-все!
Заметьте, что три последних вида оружия даже в названии своем несут осколок глагола метать.
Отметим также, что глагол палить, коим в старину именовали стрельбу из ружей и пушек, ныне употребляется крайне редко и только в гражданской жизни. Даже дериват «пли!» почти забыт и вытеснен командой «огонь!».
А вот там, где взрыв как средство преодоления пространства отсутствует, появились иные глаголы. Мины – выставляют. Ракеты – пускают. Торпеды тоже пускают. Правда, с торпедами есть одна тонкость. Когда они были изобретены, существовал способ направления их на цель с помощью пороха. И потому говорили – стрельба. Потом перешли на сжатый воздух. И речевая ситуация стала двойственной: теперь можно сказать «пуск торпеды», а можно и «торпедный выстрел». Язык принимает оба варианта.
На этом, собственно, подобные глаголы и заканчиваются.
А вот остальным милитаристским, начиная с «воевать» и кончая «победить», – несть числа!
ОДИН ЗВУК
Странно, как один-единственный звук меняет всю картинку…
Катерина – простор, сыроватый воздух, блеск речной воды, мигающий керосиновый свет, Волга.
Катарина – округлость прибрежных морских валунов, больное горло, чашка с теплым молоком на подносе, шершавая ломкость крахмальной салфетки, Висла.
КЛИШЕ
Как медленно избываются идеологические клише!
Например, «пролетарий» до сих пор слово чем-то значительное, возвышенное, лозунговое, торжественное.
Это таинственное что-то – всего лишь укорененность чисто идеологической начинки, которой слово пичкалось десятки и десятки лет.
А ведь произошло оно от глагола «пролетать».
То есть «пролетарий» – это нечто пролетающее над поверхностью бытия, перекатипольное, не имеющее потребности задумываться и осмыслять что бы то ни было. Так, – пролетело, накуролесило по дороге и сгинуло почти без следа.
Вот и весь «пролетарий».
О ДАВНО НАЗРЕВШЕМ
Давным-давно бы надо языку нашему заменить слово «детектив» на «дефектив» или даже «дефектиф», чтобы максимально точно – как и долженствует языку – определить тот махровый феномен беллетристики, что так оголтело паразитирует на трупах и крови.
И выразить ему свое двойное «фэ»!
ЧМО
Как это ни обидно для москвичей, но есть у них одно нехорошее прозвище. Такая черная «кликуха» – ЧМО.
Одни расшифровывают эту аббревиатуру как «человек московской области», другие – «человек, мешающий обществу», третьи – «чувак московский о-енный», четвертые воспринимают нерасчлененно, просто как оскорбительное сочетание звуков, суть не в этом. Главное, что устойчивая семантика ЧМО означает: мерзкое, подлое, заносчивое существо.
А более коротко – «столичный мерзавец».
ПРОВИДЕНИЕ
В языке более всего поражает та непреложная утробная сила, которая осмысляет и прилаживает окончательный (а может пока и не окончательный) смысл слова или его оттенка в синонимическом ряду.
Это можно сравнить с работой каменотеса, который берет дикий камень бытия и, повинуясь тайному, пронизывающему этническое естество провидению, угадывает его истинную сущность и, значит, истинную форму. Далее начинаются интересные, но вполне рутинные и, зачастую, очень долговременные процессы обточки и шлифовки, с тем чтобы в конце концов с прецизионной точностью уложить единственно точный смысл в слово, а слово – на единственно точное место в Языке.
Приведем пример: «Я вам сочувствую». Что это означало ранее?
Со-вместное чувствование.
А сейчас?
«Извините, ничем вам помочь не могу».
А что будет дальше?
Пошлифуется еще век-другой – увидим.
ОПАСНАЯ ДИСГАРМОНИЯ
Европейские варианты зла: Диавол, Вельзевул, Асмодей, Воланд, Черт – мужчины.
Только Сатана грамматическим окончанием в русском языке намекает на женскую сущность. Но именно намекает – не более. Аксиоматично, что это существо мужского пола.
А где же женский?
Ведь даже в зле должно соблюдаться равновесие женского и мужского начал!
Иначе зло может рухнуть, а с ним рухнет и мироздание!
Скажут: «Ведьма»!
И это все?!
«ШШШ»
Барашек, шампур и шашлык прямо-таки истекают шипящим звуком запекаемого на огне мяса.