Горячка пришла к Василию Петровичу ночью.
- Спишь? - спросила она, присев на краешек стула
- Сплю, - согласился Василий Петрович, открыв глаза.
- Я это... чего.... - замялась Белая Горячка, - сказать-то хотела.
- Чего? - спросил Василий Петрович, смотря в потолок.
Рядом посапывала жена и, видимо, приход Белой Горячки ее не смутил.
- Ты это, Петрович, - вдруг суровым голосом сказала Горячка, - ты пить-то завязывай. А то еще не то привидится.
- Чего? - удивился Василий Петрович и приподнялся с кровати.
- Пить, говорю, завязывай! - повысила голос Горячка, - а то со свету сживу, век воли не видать.
- Да я, как бы... - смутился Василий Петрович, - я ж так и не пью, чтобы сильно...
- Все так говорят, - махнула рукой Горячка, - а как до дела доходит, так и выясняется: почки ни к черту, печень в клочки, а на сердце вообще... пробы ставить некуда.
- Да я разве много пью? - обиделся Василий Петрович, - я ж так, по праздникам только!
- У всех свои праздники, - упрямо сказала Горячка, - особенно когда праздник каждый день.
- Каждый день? - повторил Василий Петрович.
- Каждый день, - утвердительно ответила Горячка, - у меня все записано. Вот.
Она достала из кармана большую синюю тетрадь и для убедительности помахала ею перед носом Василий Петровича.
- Читаем, - Горячка раскрыла тетрадь и углубилась в чтение, - так-с... четвертого сентября - пил водку с соседом, пятого сентября - пил пиво на работе... восемь бутылок "девятки", кстати. Шестого - поминки по двоюродному дедушке жены... седьмого - портвейн с бывшим одноклассником у метро...
- Портвейн? - тупо переспросил Василий Петрович, ничего не соображая.
- Портвейн, - утвердила Горячка и захлопнула тетрадь, - тебе не стыдно, Петрович? Этак оставишь свою жену вдовой во цвете лет! Придет какой-нибудь хмырь с работы и займет твое место, а она у тебя посмотри какая! - Горячка ткнула в жену пальцем.
Василий Петрович послушно перевел взгляд и посмотрел на жену. Жена спала.
- Вот видишь, какая у тебя красивая жена! - заявила Горячка, - а ты так с ней поступаешь! Нехорошо, Петрович! Так что давай, бросай пить...
- Так я это, - Василий Петрович решил вернуться к теме, - я это... уже месяц ничего в рот не брал такого...
- Как не брал? - удивилась Горячка, - я же тебе перечислила только четыре дня из месяца! А сколько еще других дней-то было...
Василий Петрович энергично замотал головой.
- Не я это! Ты, наверное, адресом ошиблась...
Горячка рассвирипела.
- Я никогда не ошибаюсь! Вот, смотри! - она вытащила записную книжку, пролистала ее, бормоча что-то себе под нос и наконец громко сказала:
- Лебедев Василий Петрович, одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года рождения... Ты?
- Я, - растерянно сказал Василий Петрович.
- Проживающий по адресу в городе Санкт-Петербурге на улице Зверинской, дом шестьдесят пять, квартира...
- Не я это, - скучно сказал Василий Петрович.
- Как не ты? - изумилась Горячка.
- Я на Портовой живу, - на всякий случай сказал Василий Петрович, - не я это.
Горячка тихо ахнула и принялась быстро-быстро листать свою книжку.
- Вот ведь незадача, - наконец сказала она извиняющимся голосом, - это ж надо было так оплошать... Ты уж прости меня, Петрович... никогда со мной такого не было. Ангелы опять ошиблись, черт их побери.
- Да ничего, со всеми бывает, - великодушно пожал плечами Василий Петрович, - ты только внимательней будь в следующий раз.
- Тогда пошла я, - Горячка встала со стула, - прости еще раз. А пить все-таки завязывай, - наставительным тоном сказала она, - до добра это не доводит.
- Учту, - пообещал Василий Петрович и лег обратно в постель.
Уже засыпая вновь, он подумал о неведомом ему тезке, проживающем на Зверинской улице. "Вот ведь бедный-то, - засыпая, думал Василий Петрович, - и горячка у него, и жены нет... не будет. Двоюродного дедушки, опять же, тоже...".
(c) Miguel "Stormax" Stingl, 2004