А нашел эту старую тетрадку в изломанной временем пластиковой грязно-зеленой обертке Тоха, когда наконец-то, после долгих намеков и даже некоторого шантажа, затеял генеральную уборку в своей комнате. Заскочив на минуту, спросить у сына какой гарнир он хочет к котлетам – гречку или пюре, Лида вдруг увидела, что сидящий на полу между мусорными мешками, набитыми различным хламом, Тоха что-то с упоением читает. Он даже не слышал, как она зашла, только вдруг дернулся от первого произнесенного ею звука и попытался судорожно запихнуть тетрадь куда-то в ворох еще не разобранных вещей. Даже не поняв до конца, что же так увлеченно просматривал сын, Лида протянула руку и по возможности сурово потребовала отдать.
- Мам, ну мам, ну я это, в общем, нечаянно, я и не понял сразу, да я и не успел ничего прочесть! – заныл Тоха, виновато протягивая тетрадь матери. Уже взяв ее в руки, Лида поняла, что это ее старый дневник, про который она напрочь забыла и даже не подозревала о том, что он до сих пор хранится в доме. Такая странность, помимо того что дневник все же сохранился, как нахождение его все эти годы где-то в детской, которую она убирала вдоль и поперек сотни раз, Лиду не затронула. Но вот то, что дневник попал в руки сына, а он, засранец, еще и незнамо сколько прочел, это напрягало и беспокоило. Передумав интересоваться мнением сына насчет гарнира, Лида сухо бросила, что обед через полчаса, и он должен за это время успеть вынести мусор и привести себя в порядок.
Пока Тошка выносил мусор и принимал душ, Лида взяла себя в руки и с грустью подумала, что с ее стороны глупость и свинство сердится на пацана, собственно ни в чем и не виноватого. Она бы тоже в его возрасте с удовольствием и жадностью сунула нос в дневник матери, если бы нашла. Читала же она подростком письма отца маме, когда та была на работе.
Дневник свой Лида поставила на полочку, где стояли ее книги по кулинарии и, заканчивая нарезать салат, все время посматривала на нее, будто приглядывая, чтобы не исчез, а может как раз и желая этого. Уверенности, что она хочет его перечитать, не было, а уничтожить, не открыв, определенно не хотелось. Да и как прочесть спокойно, если Тоха, который любил в редкие вечера собственного пребывания дома, приставать к матери через каждые пять минут, что, впрочем, Лида очень ценила, так как понимала, что до вылета этого весьма уже крупного и взрослого «птенчика», осталось немного времени.
Лидины сомнения разрешил за их поздним обедом активно жующий Тоха, который уже понял, что мамкин гнев пронесся по касательной и можно гнуть свою линию. Сын отпросился остаться после концерта в клубе какой-то моднявой группы у друга, жившего неподалеку.
Наконец-то часиков к двадцати, выпроводив сына, собиравшегося битый час, не хуже девицы перебирая шмотье, и выгуляв пса, Лида достала из холодильника бутылку белого вина.
Устроившись на лоджии в плетеном кресле, перед столиком, на который она водрузила вино, сигареты и кисточку роскошного кишмиша, Лида, вздохнув, открыла тетрадь неуверенными пальцами. Первая запись содержала просьбу открывшим «дневник Л. Пановой» не читать далее этой страницы (привет, Тоха, усмехнулась Лида).
Отпив пару глотков вина, Лида уже увереннее пролистнула дальше. Ну, понеслось...
«Число_месяц_год. Знаю же, что надолго меня не хватит на писанину, но все-таки начала марать бумагу, стерпит же. Мы вчера окончили третий курс, ура не то слово! Даже настроение улучшилось, а то все с перекосом хожу, то сессия, то личная жизнь в неладах. Да какая там она личная. То, что ты время от времени спишь с женатым взрослым мужиком (тут Лида поперхнулась вином, представив себе физиономию сына и, поняв теперь, почему он не мог оторваться, пока она его не дернула), называется не личной жизнью, а другим словом, похуже гораздо! Ладно тебе, а вот что вчера было, это гораздо интересней. Линка с Наташей решили, что окончание надо бурно отметить и поволокли меня в «Лошадь», хотя местное меню, состоящее из кофе и коньяка исключительно, меня выбешивает! Но разве их тормознешь. Ну, притащились, взяли по чашке-рюмке, плюхнулись за столик, и тут произошло не иначе как чудо!! Мои красавицы принялись за любимое занятие – строить глазки парням за соседним столиком, а я, как обычно завесившись волосами, уткнула нос в чашку с кофе. И тут в ухо я услышала негромкое – Привет, я - Миша. Я чуть не поперхнулась кофе, когда подняв голову, увидела улыбающегося парня, облокотившегося на спинку моего стула. Миша спросил мое имя, потом познакомился с девчонками и предложил соединить наш столик с их мужской компанией. Девы тут же согласились, и через пару минут перетасовок мы уже сидели вперемешку с соседями. Парней было пятеро, примерно одного возраста, немного постарше нас, лет до 25, не больше. Миша нам всех представил, я и не запомнила особо имен, только вот того зеленоглазого блондина, Гарика, я еще подумала, что за странное армянское имя у явно славянской внешности парня, а он оказался Егором. Здорово было, отличные посиделки вышли. Мы болтали с Мишей, он симпатичный, довольно высокий и худощавый, смугловатый шатен, глаза выразительные и неожиданно очень светлые, медовые. А еще у него такой милый шрам на нижней губе и приятный тембр голоса, как оказалось профессиональный, потому как Миша назвался актером нашего ТЮЗа. Интересно, врет или и впрямь актер? Девчонки явно впечатлились, а мне стало очень смешно. Лина из шкуры выпрыгивала в попытках охмурить того блондина, Гарика, а ему похоже было все до фени. Наташа же, как сыр в масле, щебетала с оставшейся тройкой парней, впрочем, у нее был свой парень, поэтому она не особо усердствовала. Что называется, успех рухнул на голову неожиданно. Линка, похоже, взбесилась. Натурально уникальный случай, чтобы она не смогла перетянуть внимание на свой бюст! А Миша меня проводил и пригласил встретиться сегодня. Вот. Ну, рада я до визга...»
Тут Лида, заметив начавшиеся сумерки, включила бра. Потом поняла, что вино нагрелось, и принесла из холодильника лед. Глядя как золотистая струя обвивает льдинки в бокале, попутно истончая их, рассеянно подумала, что не запомнила знакомство в баре с Гариком, казалось, будто увидела она его позднее...
«Число_месяц_год. Так и знала, что я и ведение дневника – вещи несочетаемые. В общем, Миша таки дотерпел меня до постели. Ну да, да, случилось вчера, ровно через две недели знакомства, хотя и позволяли мы себе немного пошалить и до этого... Ну, классный Мишка, точно не любовь всей моей жизни, и я не его тоже, но насколько же с ним хорошо проводить время. А он и впрямь актер, даже и неплохой, была на спектакле его в ту субботу, как раз когда Лина уехала домой на каникулы, раздав мне кучу ненужных советов, вернее очень нужных, если хочешь избавиться от парня. И за что я терплю сучную подружку, кто бы знал. Видимо, из врожденного мазохизма. Роль у Мишки была не самая главная, но не из последних. Играл он сына главного героя, изрядно трепля родителю нервы, по ходу пьесы. Скаламбурила, блин! А еще Мишка много читает, с ним можно взахлеб обсуждать все на свете, наконец-то мне попался парень, которого де доводят до зевоты вопросы из серии, а читал ли он Хулио Кортасара. Впрочем, только раз и спросила одного, так он сбежал на следующий день. Еще бы коньяка хлестал поменьше (ну, Мишка), так цены бы не было мэну. В общем, все у нас получилось, Мишке медаль. Странно, я считала, что мне нравится уси-пуси, а не так напористо-жестковато. Похоже, я обнаружила у себя большее количество чертей, чем предполагала...»
Господи, простонала про себя Лида, пронырливый сынок и это наверняка успел прочесть. Удавлю гаденыша, с нежностью подумала она, пролистывая страницу дальше, и уже начиная припоминать события помимо дневниковых записей. А ведь, ты мать, такого больше ни с кем не испытывала, уж признайся себе... Лида закурила и уставилась в слегка размытые временем строчки.
«Число_месяц_год. Мы вчера были в гостях. У Гарика! Вот это кадр, скажу я вам! Ну, да по порядку. Вчера был ровно месяц нашего с Мишей «романа», праздновать который мы начали в кафе на Центральной, а потом плавно перетекли в квартирный загул у Гарика. Там собрался редкий паноптикум. Но классный. Таких типов я отродясь не встречала в нашей провинции. Сначала Гарик-Егор поинтересовался у Миши, где он откопал такую Лепоту, при этом рассматривая меня своими кошачьими глазами так, что я занервничала. Миша, не удивившись Гариковому беспамятству, напомнил знакомство, состоявшееся в баре. На что Гарик заметил, что видать был сильно обкурен, потому и запамятовал. При упоминании анаши я напряглась, но Мишка засмеялся и сказал, что это была шутка, в духе хозяина, но что-то мне кажется, что Гарик не шутил. Народ, состоявший сплошь из «творческой интеллигенции», поинтересовался моим статусом по жизни, а узнав, что я студентка архитектурного, одобрительно заворчал и стал сам представляться. Состав присутствующих меня сразил наповал. Гарик, и еще два парня были художниками, девчонка с парнем, оба красивущие до не могу, были соответственно певица и музыкант из «Парусника», еще какая-то барышня, больше похожая на парня, не знаю уж кто она, но, оказывается, была самой крутой подпольной татуировщицей в городе. Еще был Алик, тренер по какой-то восточной борьбе, два фарцовщика и, та-дам, две валютные проститутки!! Ой, а веселые девы.
Почувствовала себя Фросей Бурлаковой. Но народ меня не игнорил, хотя я, как обычно, зажималась и завешивалась своими волосами как шторкой. Музыка била по ушам, но это был самый настоящий рок, а не «Ласковый май». Коньяк, принесенный нами в количестве 3-х бутылок, испарился в течение часа. Его сменил портвейн «три семерки», а сигареты «Ростов» - «Наша Марка». К одиннадцати вечера я была уже не в себе, голова кружилась, хотелось домой и спать. Ну, жаворонок я, прям не знаю, как с этим бороться.
Гарик такая язва оказался, никого не обошел своим вниманием, на тему всех поехидничал. А еще он какой-то нереально красивый, как не настоящий, вроде ожившей скульптуры Микеланджело! Только меня не стебал почему-то, видимо Мишки побоялся. Еще я выслушала крайне полезный совет от одной из интуристовских девочек, которая сообщила, что «давать» надо с умом, когда чувствуешь за ***м бабло и стабильность, а ежели потянуло на «любофф» с голодранцем, то пиши пропало, сама будешь башлять и тянуть. Запомнить, что ли?!
Гарик поволок меня пить чай, пока Мишка отправился добывать вино у какой-то Семеновны. На кухне Гарик вдруг притянул меня к себе и попытался поцеловать, ну вот что за придурок, я вывернулась, лягнув его ногой по коленке. А он засмеялся и отпустил, извинившись. На вопрос, что это было, Гарик, цинично усмехнувшись, произнес – Проверка. Хотела уйти немедленно и уехать. Но тут этот гад включил обаяние на полную катушку и притащил папку своих зарисовок. Зависла, а ведь талантлив, мерзавец.
Черт, пора на практику бежать»...
- Ну почему, почему я не сожгла его в свое время, когда вышла замуж... Спрятала сама от себя, идиотка!! - Лида поняла, что сказала это вслух, поэтому решительно отправила остатки вина в холодильник и заварила чай. Все равно решив прочесть до конца и избавиться от призраков, она плюхнулась в кресло и продолжила.
«Число_месяц_год. Линка в своем репертуаре, приехала через неделю после начала практики, да еще и напала на меня с претензиями, что якобы это я назвала неправильную дату. Но недовольна она была не этим. Я по своему неистребимому идиотизму выложила все события в моей личной жизни за время ее отсутствия. Моя поездка с Мишей на море ее не так впечатлила, как то, что мы ходим в гости к Гарику, потому как с Мишкой они давно приятельствуют. Вцепилась клещом, требуя взять ее в следующий раз с нами в гости. Не хотела, но откупилась согласием, ибо не кайф было отвечать на бесцеремонные вопросы о своей интимной жизни. Мишка, что странно, согласился взять Лину в гости сразу. Линка при параде и боевом раскрасе с порога взяла быка за рога и принялась охмырять Гарика. И тут я поняла, что мне это неприятно и как-то больно вдруг стало. Отчего вдруг, какая мне разница, уж переживать за Линино душевное равновесие я не собиралась, а думать, что Гарик не справится с ее колхозным натиском, так совсем глупость. Надо сказать, что на Егора бабы вешались просто до идиотизма, от школьниц, до сорокалетних буфетчиц. Я уж молчу о длинноногих красотках разного толка, которые вечно ошивались меж их тусовки!! Плюс была еще Инга, невзрачная и тихая девушка, но с такой истовой силой во взгляде, будто ее послали на землю с единственной миссией, вернуть заблудшую овцу Егора в смирное стадо! Да неужели никто не заметил, что переделать дикого льва, да еще и с людоедскими наклонностями, совершенно нереально. К концу вечеринки я уже с отвращением смотрела на пьяную Лину на коленях у не менее пьяного Гарика. Мишка смотрел на меня с подозрением. Он что там решил, что я ревную Гарика??? Дурак, право! Часов в десять вечера я под невнятным предлогом утащила Мишку с вечеринки, но на хату с ним не поехала. Мишка походу психанул. Ну и ладно...»
Лида рассеянно погладила привалившегося к ногам пса и продолжила свое погружение в юность, казалось бесконечно далекую, как те редкие звезды, что во всю уже сияли на ежевичном небе.
«Число_месяц_год. Вот уже и октябрь, скоро мой ДР, грустно почему-то. Давно не писала, даже и не знаю что сказать... Мы чуть не рассорились с Мишкой. Конечно из-за Гарика. Вот угораздило же меня. Нравится он мне. Нет, не то. Мне Миша нравится. И я с ним сплю. Гарик не нравится и о том, чтобы переспать с ним и речи не идет, ни за что!!! А что же, что я к нему испытываю и зачем, не знаю, совсем запуталась.
По порядку если. Да нет у меня порядка в голове. Лина продержалась в фаворитках около месяца, я ее почти не видела в институте, только пересекалась раз несколько случайно в общих компаниях, где она напоминала сиамского близнеца Гарика, настолько тесно всегда прижималась и как бы облепляла его. Обращался он с ней хамовато-снисходительно, а влюбленная Линка ничего не видела и не слышала. Но бесили они меня одинаково. Да еще и Гарик при встрече со мной отцеплял Линку от себя и заводил со мной какую-либо беседу, то про новую композицию БГ, то про ходившую по рукам книгу Лимонова, то просто интересовался моими делами. И так улыбался при этом, совершенно нормально или душевно, а может это мое воображение и глубоко запрятанная и забитая мной надежда? Какая может быть надежда с таким как Гарик, о чем ты?? Мишка стал что-то подозревать и в присутствии Егора позволял себе некоторую агрессивность в словах, конечно же. Ну что все так сложно-то. Миша хочет уехать в Москву, собирается на какой-то просмотр, то ли в театр, то ли пробы в кино, забыла.
Уехал под самый мой день рожденья, даже не удивилась, только расстроилась, что опять придется отмечать с девчонками. Лина в истерике, Гарик дал ей отставку, что было ожидаемо, а его тихая Инга опять стала бродить за ним на полшага сзади, вроде телохранителя. Ну да, такое тело и поохранять не грех, вон на него желающих сколько. Да не ври уже себе, ты в толпе страждущих тоже маячишь, только стараясь прикинуться призраком. А Гарик давно все понял про тебя, как он еще не прошелся на твой счет при всем честном народе, как он любит делать с влюбленными дурочками...»
Лида уже устала и хотела спать, опять же вино давало о себе знать. Но дочитать было надо, тем более записей осталось всего ничего, вспомнилось, что она бросила записи где-то после НГ.
«Число_месяц_год. Мишка приехал в середине ноября. За это время я не виделась с привычной компанией и никуда не ходила, где могла пересечься с ними. Лина же, продолжавшая таскаться за Гариком, каждый раз передавала мне приветы и приглашения. Более того, настаивала, чтобы я с ней пошла в гости. Но я не хотела. Боялась? Лина рассказывала, что Егор много пьет, поссорился с отцом, забил на работу. Ненавидела Ингу, но ничего не могла поделать с ее тихим упорством.
Мишка привез мне в подарок серебряный браслет, очень изящный, но меня это совершенно не порадовало. Москва пока откладывалась, я прослушала причины этого, да и вообще не уверена, что Мишка рассказывал подробности. Продолжаем встречаться, но уже как-то тускло. Все отравлено его предстоящим отъездом и моими тараканами.
Пошли к Гарику, не хотелось идти, а может, наоборот, хотелось так сильно, что ноги не шли. Но Мишка с садистским упорством поволок. У Гарика было неожиданно тихо, а сам он абсолютно трезв. Инга готовила на кухне ужин, а Гарик похоже, что рисовал, ибо пахло растворителем, а на мольберте в углу сохла неоконченная картина с полуабстрактным женским портретом. Миша долго вглядывался, а потом поинтересовался, кто это. На что Гарик невнятно ответил, что одна хорошая девочка. Хорошо посидели, играли в нарды, я даже выиграла разок, наверно, поддались мужики. Инга почти не выходила из кухни, только когда ее звал Гарик что-то принести. Первый раз попробовала какой-то китайский чай, который из комочка сушеной травы, в кипятке превращается в цветок хризантемы. Окончание вечера испортил Гарик, провокационно поинтересовавшись у Мишки, возьмет ли он меня в столицу. Я взвилась и сообщила, что резонней поинтересоваться у меня для начала, собираюсь ли я туда. Мишка напрягся и глухо спросил - А если б пригласил? Но я уже закусила удила и выплюнула – нет. По дороге домой мы ругались, и Мишка недовольно проводил меня, понимая, что никакого продолжения на сегодня уже не будет...»
Пролистав страницу, Лида обнаружила стихи, без даты, но с собственным комментарием, видимо приписанным позднее – «да у тебя, Лидка, мания величия!».
«Зачем ты плакала вчера/Не спросишь больше у меня/Да и спросил бы/Что смогла б ответить?/Изолгалась – разорвалась/Меж вами третьей...»
Собственно осталось прочитать совсем немного.
«Число_месяц_год. Мы все-таки дотянули с Мишей до НГ. Даже как-то наладили нейтралитет. К Гарику больше не ходили, только пересекались пару-тройку раз в кафешках и компаниях знакомых. На неделю Лине удалось опять изобразить из себя подругу Егора. Меня натурально затошнило от ее счастливой физиономии. Но я промолчала. Дело идет к новому году, зачеты и доделка проекта отнимают все силы. Даже Линка засуетилась, не хочет быть отчисленной. А я хочу стипендию. Только бы Лебедянская не завалила проект на защите, а то вопила на всю кафедру, что она не допустит никаких загогулин и абстракций в планировке советских городов. Может Денис Альбертович спасет, он мне на последнем просмотре шепнул, что смело, мол, действуешь, а думал ты тихоня. И подмигнул...»
«Число_месяц_год. Сдала, сдала, таки Д.А. меня спас, выдрал мне «хорошо», увел обсуждения от идеологического маразма старой истерички. Экзамены осилю, так что стипуха будет. Новый Год отмечали в общаге, хотя планировали с Мишкой сами. Заболел, температура, чих и кашель были такие, что кошмар. Уполз к родителям и велел мне развлекаться. Развлеклись как в последний день на земле! Как общага не рухнула, удивляюсь. А второго экзамен, правда все и сдали, ибо и препод и все мы были плохо вменяемы. Старый уже праздновали с Мишей у Гарика. Народу было немерено, как все и поместились в его хрущевку о двух комнатах! Лины не было, Гарик ее опять отставил, а как мне удалось не проколоться, куда мы идем, даже и не знаю. Один из Егоровских приятелей все время нас фоткал, бенгальскими огнями чуть не сожгли друг друга, а выпивка была на редкость аристократичной, только шампанское и Киндзмараули. Гарик в тот вечер был настолько прекрасен, что даже неудобно так о парне говорить. Но я не могла отвести глаз от него. Миша видимо все подмечал. Ослабевший после болезни, он быстро набрался вином, а, может, и коньяк где был, не помню. Я постоянно ощущала на себе три взгляда. Мишкин злой и колючий, Ингин нечитаемо-пристальный и очень странный, мягкий, казалось, взгляд Гарика. Так мы и следили исподтишка друг за другом. Мне стало так грустно. Я поняла, что Миша скоро уедет, а я буду печалиться не о нем, а о невозможности видится с Гариком. Часам к двум ночи-утра, народ разбрелся кто куда, часть завалилась спать, часть разошлась. Из бодрствующих остались только я с Егором и еще пара человек. Я хотела разбудить Мишу и уехать домой, но Гарик, перехватив мою руку, которая уже тянулась к Мишкиному плечу, вдруг попросил меня потанцевать с ним. А ведь он никогда и не танцевал, я не видела. Это был не танец, нет, это как падение в пропасть. Или полет. Тихое покачивание наших тел гипнотизировало и выносило куда-то в астрал. Очнувшись, я спросила у него – Почему не мы?! А он ответил мне – Потому что ты – хорошая девочка. А я уже не остановлюсь, и ты это знаешь.
Я кивнула и тихо заплакала. И тут Егор, невесомо почти, поцеловал меня, пронзив нежностью и грустью бесконечности и, я думаю, конца того, что и не начиналось...»
Записи на этом закончились. Лида не заметила, что плакала, поняв это только по солоноватому вкусу слезы, докатившейся до ее губ. Она вспомнила дальнейшие события: драку проснувшегося Мишки с Егором, вызов соседями милиции, сбегание ее под утро домой. Миша потом приходил несколько раз, пытаясь наладить что-то, но наладить то, чего не было, у них так и не получилось. Гарика она не видела потом долго. Иногда встречала в знакомых компаниях уже много позже. Он как-то осунулся, много пил, забросил живопись, перебиваясь рисованием вывесок или плакатов, и у него умер отец, не вынеся третьего инфаркта. Лиде было всегда больно от этих встреч.
Изредка до нее доходили слухи. Вроде он с Ингой, и она тоже начала побухивать, а Гарик подсел на морфий.
Последний раз Лида увидела его лет через пять после окончания института, когда уже была замужем, а Тошке исполнился годик. Они столкнулись нос к носу в совершенно непредсказуемом месте, далеком от их обычных маршрутов. Лида приехала на встречу с заказчиком, желающим интерьер для своего нового дома - «Кароч, как в европах забацай, мани не проблема. Вован базарил, ты нормуль Ашоту сделала, так вот, уделать надо падлу...» На стройке она и встретила Егора, которого не узнала, пока он робко не окликнул ее.
Опознав в этом истощенном и изрезанном морщинами лице античные черты Гарика, Лида ужаснулась. Он же, отводя глаза, невнятно говорил, что вообще-то рисует много, выставляться будет в Германии, обещали ему, а тут на краски зарабатывает. Но было понятно, что это все одномоментные фантазии для нее, а может и себя, не более. Спросив Лиду о делах и узнав, что она вышла замуж и родила сына, Егор вдруг улыбнулся так, что на миг показался таким, как тогда в их юности.
- Я же говорил тебе, что ты – хорошая девочка... – хрипло произнес он на прощание и, махнув рукой, побрел к прорабу, который уже пару раз окликал его.
О смерти Егора от осложнений, вызванных ВИЧ, которым, по слухам, он заразил и Ингу, Лида узнала, когда Тоха пошел в первый класс.
Выдоив память досуха, Лида достала из холодильника остатки вина, решительно вылила их в бокал и выпила, не отрываясь, до дна.
Ранним утром следующего дня, выгуливая пса, Лида забрела на пустырь за школой и сожгла дневник на кострище, который видать разводили дети. Потому как сегодня возвращался из командировки муж, и ей менее всего бы хотелось каких-либо, даже незначительных, сотрясений в своей отлаженной жизни.