Творчество – это процесс отчуждения.
Сначала это отчуждение себя от мира, когда меркнут все краски и звуки, а ты, погружённый в ещё не ведомое, лишь молча хватаешь ртом воздух, чтобы не задохнуться, чтобы успеть. Успеть догнать ускользающее – и выразить его через себя так, как оно явлено тебе выше, чем сам мир, выше, чем всё хоть сколько-нибудь возможное. Это отчуждение себя от мира как прикосновение к непрерывно выскальзывающему, и всё же настигнутому на пике возможного.
А затем – это отчуждение уже созданного от себя самого, приземление его, отдача миру обратно так, как ты его увидел, понял и почувствовал, так, как сумел запечатлеть. И тогда созданное тобой же становится невозвратимо чужим, а ты остаёшься, словно без части себя, опустошённый и выпотрошенный, как рыба, но при этом ещё более жадный новой открытостью и новым пониманием чего-то, чего на самом деле ты, конечно же, не понимаешь.
А потом отчуждается и это. Оно уходит, неуловимое, словно тает и сам воздух, которым наполнено всё вокруг, и в какой-то момент ты понимаешь, что это уходишь ты сам. Ты сам незаметно отчуждаешься, отрекаешься от себя прежнего, словно снимаешь старую кожу. И она остаётся где-то теперь уже отдельно от тебя: отринутая, устаревшая, абсолютно пережитая и странно нелепая в своей ненужности.
И тогда ты снова гонишься за новым неведомым как новым воплощением себя самого и вновь отчуждаешься от мира в поисках того, что выше него, выше тебя и выше всех возможных творений.