(из встреч с Лампадовной) )
Бывают минуты, когда невмоготу молчать – поговорить бы, если есть с кем… У меня есть. Лампадовна, которую я знаю, как самоё себя. С ней можно и про бытовычку, и на темы, так сказать, глобальные – всё ей небезразлично. Вот и сегодня…
– Приветствую тебя, Лонгина. И о чём сегодня не молчится? Что отняло у тебя
сон-покой? Звонишь на рассвете… Знать, телеящик выбил из колеи.Забыла про
кровушку, может нечаянно придавить, а ведь вчера только от врачей... -
начала было я.
– Не пророчь. Врачи давление прописали 120/80 до скончания моего века, а
сердце зарядили на 700 лет, как и природа намеревалась, да только я ими
неразумно распоряжалась. Теперь учту и никому не отдам свои сотни…
– Сама радость ты, Лампадовна, а не гипертоник. Согласна: никому ни одной
своей сотни… Скажи, кто прицелился тебе веку убавить, что невтерпёж
молчать…
– Вчера во дворе картину наблюдала: гуляют два огромных кота. Один, как
свежий снежок, другой – чёрен, ворон вороном. Оба гладкие, блестящие,
каждый гордо демонстрировал свою кошачью независимость. Доля секунды – в
зубах Снежка воробей, промысел, значит. Начал было птичку потрошить, но
призадумался. Посмотрел на Вороного и – оставил тому часть добычи…
Вот как бывает в мире животных. А в мире людей… Объясни, откуда у
«ковбоев» право диктовать мне, как ставить в русскую печку чугуны-горшки
с варевом. Печка и дрова мои, ухваты и посуда моя. Какое дело янкам, что
я себе наварю в собственной печи?
Дай мне право – ухватом бы их, чтоб ни ногой на порог моей избы…
К сожалению, изба наша вот уже двадцать лет качается под «законом»
заокеанским, облизанным Борькой-бутылкой … – пустилась в горячую речь
Лонгина.
– Да уж! В бесправие наш народ погрузили, по самую макушку. Гол, как сокол,
к лучинушке, видно, вернёмся. Впору конягу запрягать: она безбензиновая.
Бензинчик-то стал золотом, плывущим в карманы мошенников, туда, что
наверху да и внизу…
– Нужен усатый. Хоть грабители земли нашей и окрасили его в саму чёрну
черноту, но Он-то служил народу… Пострелял миллионы? А сколько миллионов
погибло при Борьке-бутылке? Да и потом… Терпеливо ждёт наша земля-
многострадалица Сталина. И народ поможет ему очистить Русь от всякой
нечисти, что допивает кровушку обездоленных. Уж лучше пусть коммуняки
вернутся. Вроде всё к тому идёт… – горячилась Лампадовна.
– Пойми, Лонгина, время людей не только лечит, но и калечит… Нынешние-то
коммуняки тоже не без пристрастия ко вкусу «бирж, валюток, дворцов и
проч…» Ораторствуют вроде за нас с тобой, а как по делу – сразу в дружный
хор ныне гребущих… Так что, будет ли хрен редьки слаще…
Меня беспокоит другое: выстоит ли без войны наш Главный в бешеной мировой
схватке с оголтелыми «коллегами», что за бугром… Это сегодня ГЛАВНОЕ. А
«своих» жуликов прищучить можно – на раз, два. Только б изъявить желание.
Правда, пока горизонт не обозначил сие немаловажное…
– Вот ты зря не смотришь «ящик». Там сейчас ставятся такие спектакли-
баталии за места в Высоком собрании! Схватку являют за наши с тобой
голоса и те, кто обобрал чужую им нашу страну, и те, кто обещал послужить
нам с тобой, да при вкусе власти как-то подзабыл обещанное, сбежал из
страны с миллионами, благословив «справедливых» не потерять мест
там, где сладко спится и «думается» как-то всё о личном, своём… Не
насмешка ли это над сим собранием, называемым ДУМОЙ … – настойчиво вела
свою речь Лонгина.
– Да видела я несколько этих спектаклей, видела. Стыд-то какой… На суд
народа отдать бы режиссёра тех спектаклей… Пусть тот устроитель позорищ
попашет, почабанит да на морозе кирпичики в стену поукладывает. Может,
тогда и СЛОВО даст простому трудяге… А то всё те же, из раза в раз,
«лидеры-обещалки». Поливают грязью друг друга, чтобы благополучно
усесться в кресла на очередные пять лет. И ведь усядутся. А толку…
– Толку-то богато, да только для себя, любимых. Накарманятся – аллюром за
бугор, – вставила Лампадовна.
Грустно как-то. Не ссориться бы. Когда же люди научатся жить в ЛАДУ и по совести…
11.09.2016 г.