Печаль

Осенняя печаль. Жемчужность воздуха. Тускло сияющий перламутр. Дремлющая в глубоких водах раковина.  Ни горечи, ни боли, ни бурлящей радости, глубокий спокойный сон от начала мира. «Не пробуждай воспоминаний», «печаль светла в душе моей». И Боратынский, и Пушкин, и тысячи, миллионы блуждающий теней в Аиде Гомера, в Элизиуме античных мифов. Мир спит  и дышит, молчит и слышит, живёт и не живёт, не рождён и не умер. Мир, в котором ни времени, ни истории, ни страсти, ни огорчений, ни надежд, ни сожалений. Мир, в котором и прошлое, и будущее, и готовое проснуться настоящее. Блаженное предчувствие предрождения, стихия жизни, в которой всё и ничто, и свет, и тень, и солнце, и  ненастье, и «да», и «нет». Лёгкая печаль усталых вод, успокоенных в своих берегах, воспоминания о дождях юности, когда всё живо в душе, просится наружу, но сдерживается недолгой непогодой. Когда так хорошо мечтать: бури позади, и будущее прикрыто дымкой неизвестности. И лёгкое сожаление о том, что всё проходит, и радость оттого, что можно сожалеть об этом.