Игра. Глава 14. Москва

Алекс Ник 2
"Любовь, насилие и футбол."

Шло время, бежали недели, летели дни. Тёплые осенние вечера сменились прохладными сумерками. Зелень начала желтеть, и постепенно все улицы окрасились в рыжий цвет. Городской стадион опустел, его поле потемнело, на нём появились большие лужи. Футбольный сезон второго дивизиона подошёл к концу. Наступила завершающая стадия игр Премьер-лиги: оставалось несколько выездов и пара домашних матчей. Совсем скоро футбол окончательно исчезнет с открытых стадионов страны, переместившись в залы и на арены любительского формата.
Это время вдвойне угнетало Алексея, не любившего промозглую и слякотную осень. Все яркие краски, которые поэты используют в описании осени, меркли с приближением холодов. К тому же до следующего года он был лишён своего любимого занятия: весёлые дни футбольных матчей сменялись серыми буднями. Хобби тоже постепенно сходило на нет: оставались только договорные встречи в формате «стенка на стенку» с фанатами других клубов, но в них не было того лёгкого и задорного куража, который присутствует на матче. Да и эти встречи в провинции проходили достаточно редко: максимум две в межсезонье. Поэтому Алексей твёрдо решил посетить одну из последних игр.
Его настрой помимо всего прочего подкреплялся горячим желанием увидеть Карину. Вот уже больше двух месяцев они были вдали друг от друга. За это время девушка лишь раз приезжала домой и была так занята, что на встречу оставалось всего несколько часов. И прошло свидание совсем не так, как планировал Алексей: вяло, порой даже казалось, что им не о чем разговаривать. Рассказы о ярких впечатлениях от новой жизни уже надоели: об этом он наслушался по телефону, и Карина, заметив его откровенное безразличие, ограничилась поверхностным изложением. То единственное, что увлекло бы их обоих после долгой разлуки, не произошло. Женская физиология сыграла злую шутку, выбрав для этого самые неподходящие дни. Алексей поначалу даже решил, что Карина разыгрывает его, то ли от нежелания быть вместе, то ли ещё по какой-то причине. Но она говорила правду, и парень окончательно впал в уныние. Молодой организм требовал большего, чем размеренные беседы на совершенно неинтересные темы. Заметив такую безучастность, Карина даже упрекнула Алексея в равнодушии к её эмоциям, переживаниям и, следовательно, к ней самой. На что он ответил довольно резко.
– Значит, равнодушно?! По-моему, Москва делает из тебя типичную эгоистку, думающую в первую очередь только о себе. А тебе совсем не интересно, чего хочу я? Два месяца мы не виделись, и теперь неизвестно, когда ещё встретимся, а ты претензии мне предъявляешь: мол, слушаю я тебя как-то не так.
– А в этом моя вина? И что, по-твоему, я должна делать?
– Ты не виновата, но хотя бы постарайся не придираться ко мне, – с нарастающим раздражением в голосе отвечал Алексей. – Я себя веду, как умею, и притворяться у меня нет желания.
– Ты совсем меня не слушаешь, разве я что-то говорила о притворстве? – воскликнула Карина.
В качестве наглядного примера она привела историю своей новой приятельницы – соседки по студенческому общежитию. Из рассказа следовало, что парень подруги во всём ей помогает, никогда не противоречит, не повышает голоса, а только успокаивает и поддерживает в трудный момент. Звонит он чаще и не жалуется на неинтересные для него темы. А когда девушка совершает поступки, за которые ей потом бывает стыдно, он всегда прощает и понимает её.
В сознании Алексея сразу возник какой-то аморфный персонаж, больше напоминающий тряпку, чем мужчину. «Неужели она хочет видеть меня таким? – размышлял он. – Без эмоций и воли, без своего взгляда на происходящее, человеком, который всегда и во всём с ней согласен». Он вспомнил, как в самом начале их отношений Карина говорила, каким представляет себе человека, которого она хотела бы видеть рядом с собой. Это было полной противоположностью тому, что он слышал сейчас. Помимо волевых и интеллектуальных качеств, основным критерием была разнополярность их взглядов, постоянное лёгкое соперничество. Она не раз повторяла, что ей неинтересно строить отношения с человеком, с которым полностью совпадают взгляды на жизнь. Он ей надоест так же быстро, как новая игрушка непоседливому ребенку. А теперь Карина укоряет его за то, что они такие разные. «Может, я чего-то не понимаю, или она совсем не это хочет сказать?» – размышлял Алексей, глядя на уткнувшуюся в ноутбук подругу.
Так и провели вечер: каждый был погружён в свои мысли. Когда Алексей окончательно убедился, что фильм на компьютере занимает Карину гораздо больше, чем общение с ним, он холодно попрощался и поднялся с дивана. Девушка не стала его останавливать и вышла из комнаты, чтобы проводить. Стоя в прихожей, она прислонилась головой к стене и молча смотрела, как он собирается. В её глазах читалась печаль, Алексею даже на мгновение показалось, будто они налились слезами и заблестели в свете лампы. Одевшись, он на мгновение остановился и взглянул на Карину, ожидая от неё каких-нибудь слов. Но она промолчала, Алексей тоже ничего не стал говорить и, открыв дверь, ушёл. Придя домой и прокручивая в голове последние события, он понял, что был не прав и признал свои ошибки. Потом позвонил Карине и извинился, и всё стало по-прежнему…
Между тем приближался день поездки в Москву. Билеты на игру в Лужниках забронировали заранее через знакомых из ВОБ . Вначале желающих набралось десять человек, но ближе к запланированной дате у кого-то появились неотложные дела, требующие решения именно в эти выходные, кого-то держали домашние заботы, а кто-то просто не нашёл денег. В конечном итоге остались четыре человека: вместе с Алексеем ехали Армеец, Юпитер и ещё один парень по имени Олег. В Москву решили добираться на поезде, а назад планировали вернуться рейсовым автобусом. Независимо от вида транспорта дорога занимала около восьми часов, но в автобусе условия были куда менее комфортными, зато билеты стоили значительно дешевле. Ограниченность в средствах заставляла мириться с перспективой спать сидя и отсутствием туалета.
Но всё это было неважно, а важно было другое: главной причиной поездки (хотя Алексей не хотел этого признавать) был вовсе не футбол: он страстно ждал встречи с Кариной. Вместе они планировали его приезд ещё задолго до игры, а тут подвернулся удобный случай, и теперь уже ничто не могло помешать Алексею приехать в Москву. В день отъезда он в очередной раз созвонился с подругой для окончательного уточнения всех деталей предстоящей встречи. Ребята приезжали рано утром, игра была назначена на шесть часов вечера, и в их распоряжении был весь день. Друзья планировали посвятить это время походам по торговым центрам и магазинам, особых дел у них не было. Алексей же заранее составил точный маршрут. По приезде он планировал пару часов провести с друзьями, после чего намеревался отправиться в университет, где его должна была встретить Карина. Они хотели зайти к ней в общежитие, побыть вместе после разлуки, затем посетить местные достопримечательности, одной из которых была, конечно же, Красная площадь (Алексей был там ещё в детстве), а затем сходить в кино или ещё куда-нибудь. Конечно, планы были грандиозные. Он понимал, что на всё может просто не хватить времени, но думать об этом не хотелось. Гораздо приятнее было представлять, что всё получится, как запланировали, и они проведут весь день вместе.
Друзья встретились на вокзале за час до отправления. В ближайшем магазине купили продуктов в дорогу, ещё прихватили два литра разливного пива. После чего вся компания перекочевала на перрон. Не успели парни скинуть рюкзаки, как объявили их поезд. На изгибе стрелы появился локомотив, а вслед за ним на путях стала вырисовываться змейка вагонов. Поезд лениво протянулся вдоль всей платформы и со скрежетом остановился.
Найдя свой вагон, ребята предъявили проводнице билеты и запрыгнули внутрь. К их удивлению, плацкартный вагон оказался наполовину пуст. Олегу досталась боковая полка, но свободных мест было достаточно, и все расположились в одном купе.
Никто не хотел затягивать посиделки: назавтра предстоял ранний подъём, трудный день требовал сил. Поэтому, не дожидаясь отправления поезда, ребята достали из рюкзаков провизию и, усевшись за стол, стали разливать пиво.
– Я не буду! – сказал Армеец.
– Что так?
– Не хочу. Завтра рано вставать, день насыщенный. Хочу быть с трезвой головой.
– Успеешь протрезветь, – шутя, сказал Юпитер и повторил попытку.
– Сказал же, не буду, – Армеец убрал стакан. – Я лучше сочку.
– А что в магазине не сказал? – спросил Алексей. – Решали же, кто будет. А здесь на попятную?
– Лично меня никто не спрашивал. Вы и без меня справитесь, – Армеец, недолго думая, заполнил свой стакан соком.
– Ладно, на нет и суда нет. Пей свой сок, слабак, – улыбнувшись, сказал Алексей.
Вагон дёрнуло, и поезд медленно тронулся. Вокзал остался позади, показалась паутина железнодорожных полос с отдыхающими на них товарными поездами. Потом за окном проплыли склады старой постройки. Белый кирпич этих строений со временем стал серым, металлические листы на крыше поржавели, у стен кое-где рос кустарник. Казалось, что они уже давно утратили своё первоначальное предназначение, оставаясь лишь частью здешнего пейзажа. За промышленной зоной появилась лесополоса, которая, словно высокий забор, отделяла железную дорогу от городских кварталов, скрывая многочисленные постройки от любопытных взглядов проезжающих. Иногда меж редеющих берез проглядывали крыши домов, стеклянные саркофаги офисных зданий и заброшенные недостроенные сооружения, пугающие своими мёртвыми бетонными конструкциями. Многоэтажные дома встречались всё реже и постепенно полностью сменились частными домами. Вскоре и они исчезли из виду вместе с дачными участками и огородами, уступив место видам природы.
На улице быстро стемнело, как это обычно бывает осенними вечерами. В последнюю неделю погода наладилась: дожди взяли временную передышку, по-видимому, готовясь к новому приходу. Весь минувший день было светло. Правда, иногда на небе появлялись белые барашки, но, напуганные царствующим светилом, обходили его стороной. Только под вечер крупные облака заволокли небосклон, и сгустились ранние сумерки.
Ребята допили содержимое бутылки и уже готовились ко сну. Разговор в купе постепенно затихал. В вагоне повисла тишина. Только перестук колёс и гул проносящихся перронов убаюкивали мирно спящих пассажиров. Теперь Алексею никто не мешал, и он полностью погрузился в свои мысли, которые непроизвольно вернулись к Карине. Сердце изнывало от тоски. В памяти, как назло, всплывала последняя встреча и холодное расставание. Монотонный стук колёс навевал грусть, но предстоящая встреча не давала впасть в уныние, словно луч света разгоняя темноту в душе. Вспомнив последние разговоры и живой настрой Карины, как она обрадовалась его приезду, Алексей с надеждой подумал, что всё должно сложиться как нельзя лучше, и завтра они получат больше положительных эмоций, чем за все последние месяцы.
Сейчас, когда они были так далеко друг от друга и не имели возможности встречаться, в голову лезли разные глупости, рождая сомнения в близком человеке и заставляя по-другому взглянуть на отношения. Со временем начинаешь отвыкать от того, кто тебе дорог. А это так опасно для молодых сердец, открытых для новых побед, готовых довериться острым ощущениям, стремящихся вкусить прелести любви. Когда, совершив необдуманный поступок, оправдывают предательство одиночеством. Поэтому Алексей считал, что эта встреча необходима им как глоток воздуха, как источник новых сил перед долгой разлукой.
Москва встретила гостей плохой погодой. С самого утра, как только рассвело, начал моросить дождь. Мелкие капли падали на стекло окна и, сливаясь, стекали тоненькими струйками. Свинцовые тучи затянули всё небо, и казалось, что вот-вот соберётся и хлынет ливень, который будет лить весь день. Серые от сырости здания, мокрые дороги, пустые заводские постройки проносились за окном. Осенний ветер раскачивал голые деревья, которые делали пейзаж ещё более унылым. Город раскрывал холодные объятия своих мрачных окраин. Показались дороги и эстакады, плотно забитые машинами. Народ на улицах торопливо спешил по своим делам.
«Куда они все бегут? Зачем? Что их заставило в первый день выходных чуть свет, в такое ненастье, покинуть тёплые дома и куда-то мчаться?» – думал Алексей, глядя в окно. Москва пугала его. Утро казалось ещё более пасмурным и унылым. Холод построек и серые, словно восковые лица прохожих вносили смуту и волнение в его душу. Город, словно живой организм, почуяв приближение чего-то инородного, чужого и незваного, пытался ещё на подступах выдавить его назад. Напугать, заставить изменить планы, отказаться от встречи и немедленно вернуться домой. Во всём этом Алексей почувствовал вызов, брошенный большим городом ему, простому парню, не имевшему ровным счётом ничего, кроме сильной и беззаветной любви. Именно эта любовь заставляла его забыть сейчас про холод и непогоду и идти вперёд, зная и веря, что все усилия увенчаются успехом. Он всё-таки увидит Карину, крепко обнимет, увидит её живые глаза, милую улыбку и расскажет, как сильно по ней скучал.
Тем временем поезд прибыл на Курский вокзал.
– Ну и погода, даже не погуляешь, – недовольно ворчал себе под нос Юпитер, – всю неделю было тепло и солнце, а стоило нам приехать – и такая ж….
– У нас солнце, а здесь дождь, – подхватил Олег.
– Я же специально смотрел погоду перед отъездом. Конечно, не курорт показывало, но и не такую дрянь. Грёбаный Яндекс.
– Нужно было на Гугле смотреть, он точнее показывает, – заметил Армеец.
– Гугл рулит, – добавил Олег, и вся компания разразилась смехом.
Ребята вышли из поезда и через подземный переход направились в здание вокзала. По дороге вся компания оживлённо беседовала, только Алексей молча шёл сзади, погружённый в свои мысли. Первым делом они нашли недорогое, на их взгляд, кафе, где решили перекусить и составить план на день.
– Ну что, господа, вот мы и на месте, – начал Юпитер, с аппетитом уплетая горячий хот-дог. – До мяча у нас почти весь день, предлагаю сгонять в торговый центр, я как раз кроссы хотел себе посмотреть. А потом можно созвониться с местными парнями и узнать, какие у них планы.
Юпитер уже давно поддерживал тесные связи с ребятами из числа московских фанатов, на которых возлагались большие надежды. Ещё дома он связался с нужным человеком, от которого узнал, что москвичи планируют акцию: хотят в метро поймать группу постоянно акционирующих фанатов враждебного клуба, которые систематически выслеживали и атаковали их по дороге на матч. Пользуясь численным перевесом и фактором неожиданности, нападавшие всегда одерживали победу и мгновенно растворялись в метро. Попытки их вычислить и наказать предпринимались и раньше, но постоянно что-то срывалось. Но сегодня была стопроцентная информация об акционерах.
– Мы готовы, – сказал Армеец с улыбкой и, обернувшись к Алексею, добавил: – Ты точно уезжаешь или, может, с нами?
Алексей, который молча сидел за соседним столом и пил чай, вдруг оживился.
– Нет, ребят, спасибо. Я бы с радостью, но не могу: важная встреча. Говорил же… – парень загадочно улыбнулся.
– Амурные дела, – засмеялся Юпитер, – наш Ромео влюбился не на шутку. С утра еле живой ходил, а тут как раздухарился. Ты, Лёх, аккуратнее. Помнишь, чем для героя Шекспира закончились душевные страдания? Вот и ты уж очень близко к сердцу всё это принимаешь. Не обожгись!
– Без сопливых разберусь, – натянуто усмехнулся Алексей.
– Не обижайся, я по-дружески. Просто знай: если что не срастётся – мы на связи. Порой хорошая драка лучше любой девушки.
– Это точно, – добавил Армеец, и ребят снова одолел смех.
Алексей тоже улыбнулся и в знак согласия кивнул головой. Он и не думал обижаться, но его всегда задевали подобные подколы в свой адрес. Может, именно поэтому он никогда не делился своими переживаниями и даже с близкими друзьями был всегда сдержан и немногословен, когда речь заходила о личной жизни.
– Ладно, в любом случае будем на связи. К футболу приеду, возможно, не один.
– Карина с тобой приедет? – удивлённо спросил Армеец. – Она же никогда на футбол не ходила.
– Раньше не ходила, а сегодня, может, и надумает. Вы, главное, билеты найдите.
Билеты должны были передать непосредственно перед игрой. Армеец посмотрел на Юпитера и спросил:
– Ну что, найдём билет?
– Для девушки друга свой отдам, – всё так же весело ответил парень и, глотнув из банки пива, добавил: – Конечно, найдём. У меня лишний должен быть. Хотел кому-нибудь загнать, но раз такое дело, то подарю, – и, подмигнув другу, отхлебнул ещё.
Когда Алексей вышел на улицу, дождь почти прекратился, и он решил прогуляться вдоль Садового кольца до следующей станции. Небо было по-прежнему затянуто пеленой, только кое-где на синем покрывале виднелись светлые пятна – блуждающие сквозь тучи лучи осеннего солнца. Ветер утих, и казалось, что этот купол над головой неподвижно повис над городом и словно давит своим безразличием проснувшийся мегаполис.
На мокром асфальте кое-где разлились лужи, в больших витринах магазинов отражались проносящиеся мимо автомобили и спешившие по своим делам прохожие. Окунувшись в людской поток, Алексей тоже стал частью этого движения. Напротив одного из магазинов вдоль дороги стояли металлические лавки для пешеходов. На одной из них лежал человек, по виду бездомный старик: длинные грязные волосы до плеч, седая борода. Он укрылся пакетами и насквозь промокшими газетами. Угол газеты прилип к его щеке и полностью закрыл один глаз, второй был почти скрыт под густой шевелюрой, свисавшей на лоб до самого носа. Мокрые волосы слиплись и превратились в сосульки, отчего выглядели ещё более неопрятно. Во рту дымилась папироска, вернее её остаток. Тяжело затягиваясь и не вынимая её изо рта, старик выдыхал дым через уголок губ, сурово и равнодушно наблюдая одним глазом за проходившими мимо людьми. Возле него стояла полупустая бутылка с непонятной жидкостью и чёрный пакет. Прохожие отворачивались, стараясь не замечать бродягу, как будто боялись или стеснялись чего-то.
«Наверное, бедняга нашёл здесь приют на ночь, и дождь разбудил его, – подумал Алексей. – Сил, чтобы встать и уйти, не было, а может, просто некуда идти, и он предпочёл укрыться от дождя под тем, что смог достать из стоящей рядом урны. Или не было желания что-то менять, от безысходности и обречённости затянулся припрятанной с вечера папироской, чтобы хоть немного расслабиться».
На мгновение Алексей встретился с ним глазами. Жёсткий, колючий взгляд мигом просверлил его насквозь. Этот человек уже не казался дряхлым и беспомощным стариком, безвольно доживающим свой век. Словно бык, раненный, но не поверженный тореадором, смотрел он сейчас из-под груды мокрых пакетов. Это не был взгляд сломленного существа, выражающий покорность и слабость. Наоборот, в нём сквозило какое-то презрение к проходящим мимо людям, несмотря на их социальный статус и положение. Как будто он был выше, удачливее и счастливее всех вокруг. Теперь Алексей рассмотрел, что бездомный на самом деле был вовсе не стариком, а ещё довольно крепким мужчиной лет сорока. Неопрятный вид, длинные волосы и борода были просто маской, скрывающей истинную суть. Незнакомец не отводил тяжёлого взгляда, Алексей тоже решил не уступать и молча смотрел в ответ. Он даже остановился и хотел было поинтересоваться у нищего, что означает его циничный взгляд, но в этот момент внимание парня отвлёк звук сирены.
Прямо по разделительной полосе, бесцеремонно расчищая перед собой дорогу, летели несколько авто. Впереди неслась машина ГИБДД с включённой сиреной и красно-синими огнями, разгоняя из громкоговорителя тех, кто проявлял нерасторопность при виде приближающегося кортежа. За ней мчался чёрный Mercedes с тонированными стёклами и правительственными номерами. На крыше представительского автомобиля мигал синий маячок. За ним следовал такой же тонированный Mercedes, и замыкала цепочку ещё одна полицейская машина. Колонна исчезла из вида так же стремительно, как и появилась. Проводив кавалькаду глазами, Алексей обернулся к бездомному. Но тот, уже не обращая на него никакого внимания, допивал свою бутылку. Подходить теперь было бессмысленно и глупо. «Нужно всё делать вовремя», – подумал парень и направился дальше.
Людей вокруг значительно прибавилось, движение на дороге стало более плотным. Контраст проезжающих автомобилей удивлял. Раньше Алексей был убеждён, что в Москве ездят преимущественно на иномарках, а если где и встретишь отечественный автомобиль, то никак не в центре. Однако наравне с автомобилями премиум-класса, рядом с дорогими Porsche и Bentley можно было увидеть обычную «копейку»  или «Оку». Такой яркий контраст можно было заметить во всём. Дорогие рестораны с швейцарами в ярких нарядах, встречающими посетителей, рядом с маленькими, едва заметными фастфудами . Большие, светлые, сверкающие зеркалами бутики модных европейских дизайнеров соседствовали с магазинами экономкласса. Хорошо одетые, ухоженные люди с дорогими часами проходили мимо нищих, убогих стариков, страдающих от бедности и безысходности.
Наблюдая за происходящим вокруг, Алексей так погрузился в свои мысли, что совсем забыл о маршруте. Ближайшая станция метро «Красные Ворота» была недалеко, но он прошёл уже не меньше километра по Садовой-Черногрязской улице, а станции всё не было. У ближайшего перекрёстка парень заметил указатель: на противоположной стороне улицы был вход на станцию «Сухаревскую». Он подумал, что, видимо, засмотрелся вокруг и прошёл мимо.
Посмотрев на часы, Алексей решил, что пора звонить Карине: она наверняка уже встала и ждёт звонка. Набрав её номер, долго слушал длинные гудки. Ответа не было. Он не сбрасывал до тех пор, пока бесстрастный механический голос не произнёс стандартную фразу: «В настоящее время абонент не может ответить на ваш звонок». Он позвонил ещё раз. Результат был такой же. Алексея понемногу стало охватывать волнение. Но он решил не торопиться с выводами и предположил, что Карина просто куда-то вышла, а телефон оставила в комнате, и когда вернётся – сразу же перезвонит.
Алексей спустился в подземку. По рассказам подруги он знал, как добраться до университета, который находился недалеко от метро, а её общежитие располагалось рядом. Пройдя через турникеты и ступив на эскалатор, достал телефон, чтобы проверить, не появился ли пропущенный звонок. Никаких сигналов не было. Он набрал номер ещё раз. Всё те же бесконечные монотонные гудки будто лезвием полоснули по сердцу. Подойдя к карте метрополитена, Алексей посмотрел, как добраться до нужной станции, и вышел на перрон. Темный туннель дышал прохладой. Вскоре в нём показался огонёк, который быстро приближался, сопровождаемый гулом идущего состава.
В вагоне Алексей занял место напротив карты метро, чтобы было легче ориентироваться, и вновь взял телефон. Он смотрел на дисплей, пока не исчезли деления индикатора сети в верхнем углу, это означало, что связь здесь недоступна. Темнота туннеля окутала состав, и Алексей вдруг почувствовал накатывающую на сердце волну тревоги.