IV

               



                ДОМА

    Дома было прохладно и пахло сыростью. Мой кот Тимоша спал и тихо сопел, насвистывая мокреньким носом мелодию кипящего чайника.
 
      — Что ж тебе дать? Наверняка голодный... — обратилась я к птичке. — Ага! Воду пьют все! — пришла в мою голову отличная идея, когда я стояла на кухне, уложенной светло-зеленой плиткой.
      Я налила ему воды в крышку от лимонада. Макнула его туда клювом, и он начал судорожно пить. После того, как птенчик выпил две крышки воды, то сразу же оживился и начал повторять свои:
      — Пи-Ии, пи-пи-пи, — во время  «пений» он приоткрыл секундой правый глазик.
      — Нужно же тебя еще покормить чем-то... Только чем?

      На столе стояла тарелка с пюре, которое я не доела утром. Я поднесла птенца к тарелке, но он не кушает, еще не научился. Кое-каким образом, надавив пальцами на две точки у основания клюва, я открыла его и вложила туда с помощью пинцета два маленьких кусочка, зная, что они, возможно, для него вредны. Но нужно было хоть чем-то наполнить его изголодавшийся желудочек.
 
      После прогулки вернулись моя мама Валя и сестренка Лиза — маленькая и кучерявенькая, в синем платьице. Раздались голоса.

      — Ой, ну и собака, огромная... Как она... и без хозяина! — причитала мама.
     Я стояла на кухне. Мой птенец запищал.
      — Пиу-пи-пи-пи-пи.
      — Что это? Что это такое? — с живым интересом сказала Лиза и вбежала ко мне.
      — Кто это пищит? Поля, что это у тебя за черненький пушечек? — продолжила Лиза.
      — Не пушечек — птенец! — ответила я.
 
    Она стала расспрашивать: «Где взяла?», «Что за вид животного?» и т.д. Моя мама избавила меня от сестрицыных расспросов.
 
    — Стриж, видимо... Ага... — призадумалась Мама. Лапки... крылья — крестиком.   Они вблизи рек обитают, где ты его нашла?
      — Около многоэтажных домов, ма.
      — Странно, очень странно...
      — А назвала его как?! — с восторгом спросила маленькая Лиза.
      — Еще никак, времени не было.
      — А я вот что... Может... может, его Чиром назвать! Все птички чирикают, а этот пикает, как мышка... Будем звать его так, ну, чтобы он учился...
      — Лизочка, отличная мысль! — сказала мама.
 
      Я поерзала, показала характер, но согласилась, потому как Лиза уже было хотела пустить надоедливые слезы.

      — А кормить его чем? зерном? — спросила я.
      — Нет, он, вроде как, насекомых ест: паучки, мухи, — весь его рацион, — ответила мама.
      — И где ж их достать? Не ловить же их?
      — Узнай в зоомагазине, там должны быть.

      Зоомагазин был закрыт. Поэтому ночью Чир обошелся тремя жирными мухам, которых я поймала, когда те бились об окно. Спал птенчик в новогодней коробке, устланной ватой. Коробка — неприступна, но энергичный птенец не сдавался, и иногда у него даже получалось выбраться из нее. Во время таких похождений он сильно кричал и медленно ползал на животике (такого рода птицы ходить не умеют). То под раковину он умудрялся залезть, то в мамины сапоги. А однажды я нашла Чира в беззубом рту моего старого кота Тимофея, за что кот-старикашка схлопотал удар газетой по плешивой голове. Выплюнув птенчика, он медленно пошел на свое место: на шкаф, демонстрируя ко всему свое равнодушие и безмятежность.
 
      Много подобных вылазок сделал мой птенец — воля к движению, воля к жизни не покидала его...