(Рассказ старухи)
ПТЕНЕЦ И РАЗБОЙНИЧЬЯ ОВЧАРКА
День тогда был пасмурным и душным. Будто кто-то накрыл весь город невидимой клеенкой. Только иногда, сквозь отверстия «клеенки», оставленные тогдашним градом, пробегал свежий прохладный ветерок, который бодрил меня после изнурительного труда. Ядовитая ячменная пыль, осевшая во время работы на мою кожу, старила и раздражала ее. Взор туманился. Кто-то спрашивал, приводя аналогию: «Разве ты, имея деньги, не тратил бы их?», «Здоровье — те же деньги». Я отвечу так: да, я бы тратила деньги, но на что-то стоящее.
Шла я тогда самым коротким путем — через многоэтажные дома. Улицы их были зеленые. Пахло смешанно и тяжело — резиной и цветами груши, что кружило мне голову. В конце улицы, где высилась трухлявая гигантская береза, было пусто и глухо. И если б не тишина, то не услышала бы я:
— Пи-пи-пи-пиу.
Любопытность заиграла во мне.
Я остановилась, думаю, если это птичка какая, то такого интересного пения я еще не слышала. На ветвях березы сидел один воробушек, который внимательно рассматривал меня и молчал.
— Пи... пи-пиу.
На земле тоже никого не наблюдалось.
— Пи-пи-пиу, — снова раздалось.
И вот я наконец-то заметила, что в сторону квартирного дома стремительно движется зеленый пакетик, а из него торчат меленькие и тоненькие как прутики лапки. Нужно было спасать, иначе задохнется. Несколько мгновений и у меня на руках оказался птенец не понятно какого вида. Он был покрыт серым оперением, потненький, с закрытыми глазками, лапки его были четырехпалыми: грабельками. Очутившись в руках, птенец перестал пищать. Лапки его все еще шевелились и царапали коготками мои ладони.
Все коты, непонятно откуда взявшиеся, сбежались, заныли и стали нежиться о мои усталые ноги, не давая мне пройти. Неожиданно для меня и котов явилась овчарка, с репейниками на шее и хвосте, она распугала всех ноющих котов и стала за мной следовать, выражая всем видом хорошие намерения: «Вот, дескать, отогнал я всех приставучих котов, а ты мне птенца дай за услугу...» Страх меня охватил. Всегда собаки, даже самые добрые по наружности, казались мне непредсказуемо опасными. Я иду; она мне в спину дышит... То пробежит вперед и ждет меня... «Ии-ди отсюда... ии-ди отсюда!..» — сказала я с дрожью в голосе. А та мне в ответ погавкала, поплясала вокруг меня, остановилась и по-собачьи улыбнулась.
Несколько кварталов я прошла в напряжении со своим «прислужником», кусая свои губы до крови. Овчарка все бежала и бежала за мной, наступая каждым шагом на мое волнение, которое тянулось за мной длинной предлинной фатой.