Муха брякнулась в абрикосовое варенье и утонула в янтарном сиропе… «Какое это счастье так красиво умереть», - подумал рыжий муравей , проползая перед стеклянной банкой. Нависший палец в следующий миг размазал его по столу. Другой, такой же рыжий, бросился наутёк и застрял в одинокой щели в столе. Палец его пытался достать, но промазал… «Мазила»,- подумал муравьишка, радуясь ещё одному дню жизни. Короткой, муравьиной. Жизнь не обещала подвигов. А ему хотелось летать! Так и сидел он в узкой щели стола, скукоковшись , и мечтал о чуде…
Палец чувствовал себя героем. Ни раз он показывал себя этим слабакам, политикам, спортсменам. За этот жест наказывали частенько хозяина. Но это было потом. А, до – гордо поднятый вверх средний! Он не любил это слово «средний». Когда был маленьким, ему твердили «не высовывайся!», когда подрос , выше других стал, почувствовал в себе силу. «Подумаешь, «большой», а в чём он велик? Индивидуалист. Отделился, напыжился… Я в команде главный, всех выше ростом. Если что, никому спуску не дам!» Палец!!! Отсюда и – «палица»… историю он знал. « Сосед, указательный, что толку, что указывает?»
Место красит палец: на чьей руке?
Наш герой был пальцем важной персоны. Персона любила себя, ходила в маникюрный салон, где палец купался в молодильных ванночках… Его холили и лелеяли. Палец сначала был на мужской руке, потом – на женской. Ничего необычного в этом не было. Персона выбрала себе противоположный пол. Приятно, когда работают с твоим лицом, покрывают ярким лаком, делают привлекательным… Правда, пришлось изрядно похудеть, но худой и длинный – просто гламур какой-то! А если ещё и бриллиант в оправе сидит у твоего основания – шик! К чему палец не мог привыкнуть, так это к поцелуям… каждого пальчика. Остальным нравилось, когда щетинистая щека прислонялась к ним,другим, но не к Среднему! Он, как мог, вытягивался, чтобы слюнявые губы не касались его достоинства, но, увы, не всегда получалось… Всё-таки он чувствовал себя мужчиной, несмотря на смену пола хозяина…
С годами, кожа на нём обвисла, поцелуев стало меньше, да и маникюр не красил…Ему надоело быть в команде, он хотел попробовать совсем другое… Совсем-совсем… Он понимал: чтобы отделиться, надо выделиться. Так, как никогда! Стать самостоятельным! Эти рыжие муравьишки, которых он давил, бегают себе, куда хотят, натыкаются на преграды, погибают, но живут своей жизнью! Даже та муха, в янтарном сиропе в банке, пожелала погрузиться в варенье, хотя и знала, что это – конец! Но она была свободна, чтобы принять решение! Палец этого очень хотел! Ему надоело сидеть на этой руке, старой, безобразной, носить кольца, красить лицо в разный цвет. Надоело, так однообразно проживать жизнь не свою, хозяина, сменившего пол! Он решил уйти по-английски, не прощаясь…
План долго зрел в его головешке. Он понимал, что будет больно, через боль рождается свобода! Средний стал суваться во все дырки в надежде оставить персону… Каким-то непостижимым образом он оставался живым и невредимым.Средний понял, что без союзников ничего не получится. Соседние пальцы его не понимали. Ни Большой, ни Указательный, не говоря об остальных… Они не помышляли расстаться с комфортом. Персона их не грузила работой, они не возились в грязи, не терпели лишений… Так зачем подвергать себя боли? Бежать туда, не зная куда, наслаждаться какой-то свободой, о которой они не имели ни малейшего представления… Да и зачем пальцу какая-то свобода? Без руки? Без хозяина? «Крыша съехала», – решили соседи и перестали общаться со Средним… Так он и торчал себе по стойке «смирно» . Врач вынес вердикт – артрит, не подозревая, что просто соседи объявили Среднему бойкот. «Пусть попробует, что значит не пригибаться…Хотел выделиться, ну-ну, пожалуйста…»
Средний стал на всё натыкаться. Закончились резко поцелуйчики. Даже ненавистные кольца перестали садиться на его основание. Одним словом, палец попал в опалу хозяйке. Из-за него, торчащего, расстроилась её личная жизнь, всё чаще Торчащий – так стали называть Средний – подвергался медицинским процедурам, от которых ныл весь его остов. Остальные злорадствовали: « Чем тебе плоха была прежняя жизнь?», но не спешили наладить отношения с соседом. Ждали, что согнётся и всё пойдёт по- прежнему…
Не согнулся…
Пронёсшийся мимо поезд снёс Торчащего «по щелчку», превратив в кусок дерьма.
.
* опубликована в альманахе "Писатель года 2016", том 13.