«Учитель не тот, кто учит, а тот, кто даст правильный совет в жизни.» (Восточная мудрость)
ПРОЛОГ
Великий русский писатель Александр Иванович Куприн так сказал о лётчиках… «Я люблю их общество. Приятно созерцать эту молодость, не знающую ни оглядки на прошлое, ни страха за будущее, ни разочарований, ни спасительного благоразумия. Радостен вид цветущего, могучего здоровья, прошедшего через самый взыскательный медицинский контроль.
Постоянный риск, ежедневная возможность разбиться, искалечиться, умереть, любимый и опасный труд на свежем воздухе, вечная напряжённость внимания, недоступные большинству людей ощущения страшной высоты, глубины и упоительной лёгкости дыхания, собственная невесомость и чудовищная быстрота – всё это как бы выжигает, вытравливает из души настоящего лётчика обычные низменные чувства – зависть, скупость, трусость, мелочность, сварливость, хвастовство, ложь, - и в ней остаётся чистое золото.
Беседа лётчиков всегда жива, непринуждённа и увлекательна, разговор редко о себе, никогда о своих личных подвигах. Нет и тени презрения к низшему роду оружия, как раньше это было в кавалерии, в гвардии и во флоте, хотя перевод в «земную» армию страшит лётчика в сотни раз более, чем смерть. Нет насмешки по отношению к слабому, неспособному, к неудачнику. Наивысшее развитие чувства товарищества. Умилительная преданность ученика учителю.
И как прекрасна в этих сверхъестественных людях-птицах, дерзко попирающих всемирные законы самосохранения и земного тяготения, как живописна в них беспечная и благородная, страстная и весёлая, какая-то солнечная и воздушная любовь к жизни!»
Это высказывание великого русского писателя Александра Ивановича Куприна о лётчиках я уже приводил в рассказе «Пить или не пить — вот в чём вопрос», но здесь решил его напомнить прежде всего для нашей летающей братии — как же высока была планка тех, кто стоял на заре развития авиации! И как же всем, кто летает, надо работать над собой, чтобы быть достойными продолжателями нашего лётного дела. И второе , ради чего я решил разместить эти слова в начале очередного рассказа — это, конечно, для молодёжи, которая только выбирает свою дорогу в жизни. Я перечитал за свою жизнь множество книг о моряках, геологах, путешественниках и людях других романтических профессий, но таких проникновенных и искренних слов, какие сказаны о лётчиках, не встречал нигде. И в третьих, человек, о котором хочу рассказать сейчас, на мой взгляд, как нельзя лучше подходит под ту когорту людей, которую описал русский писатель А.И. Куприн после совершения своего первого полёта на самолёте. Вот как это было:
8 марта 1910 года осталось в истории русской авиации: в этот день с одесского ипподрома поднялся в небо одессит Михаил Ефимов на аэроплане «Фарман-4», снабжённом мотором «Гном» мощностью в 50 л. с.. Это был первый показательный в России полет русского летчика, который только месяц с небольшим назад получил во Франции диплом пилота-авиатора.
«К пяти часам дня ипподром представлял собой живописное зрелище. Центральные трибуны и ложи заняли люди побогаче, до отказа забиты дешёвые места. Внизу, вокруг беговой дорожки, разместились ученики технических училищ, кадеты и юнкера… Всё пространство за оградой, где только можно стоять, заполнили безбилетные зрители» — писали об этом дне Е. Королёва и В. Рудник в книге «Соперники орлов».
На беговом поле вчера произошло нечто такое, о чем присутствующие на нем когда-нибудь будут рассказывать своим внукам. Они расскажут им, что своими собственными глазами видели то, что еще недавно считали сказкой из «1001 ночи», «жюльверниадой», фантазией весьма немногих мечтателей-чудаков…
— на следующий день после полета писали «Одесские новости»
После полёта Ефимова, созданный в 1908 одесский аэроклуб, решил установить в его честь почётную мраморную доску с надписью: «Одесса. 8 марта 1910 года. Пилот-авиатор Михаил Никифорович Ефимов, первый русский, совершил официальный полет на аэроплане в России».
Павильон скачек сгорел в 1918 году и тогда же была утрачена доска, посвященная этому полету. Но в 1972 на ипподроме установили новую мемориальную доску.
Через месяц после полета М. Ефимова с ипподрома стартовал аэроплан, пилотируемый легендарным велогонщиком и воздухоплавателем Сергеем Уточкиным. «31 марта в Одессе на беговом ипподроме состоялся экзаменационный полет Уточкина на звание пилота-авиатора»- сообщил выходивший в России специальный журнал «Библиотека воздухоплавания». По предложению комиссии, Уточкин выполнил тогда так называемую «Восьмёрку», крутые развороты и другие «условия подъема, полета и спуска», а на следующий день получил грамоту на звание пилота-авиатора, первую, выданную одесским аэроклубом.
ПОЛЁТ КУПРИНА
В ноябре того же года на аэроплане впервые поднялся русский литератор А. И. Куприн, годом раньше совершивший полёт на воздушном шаре с Сергеем Уточкиным.
Куприн полетел пассажиром со своим другом-борцом, ставшим авиатором, Иваном Заикиным. Среди зрителей на ипподроме 12 ноября 1910 года был тринадцатилетний Валентин Катаев, на всю жизнь запомнивший мгновения, когда «аэроплан побежит вперед, оторвется от земли и достигнет рекордной высоты в триста метров, навеки прославив покорителей воздушной стихии и силы земного притяжения, великого борца среднего веса Ивана Заикина и знаменитого писателя Куприна».
Этот полет мог обернуться трагедией и для русской авиации, и для борьбы, и для литературы: аэроплан потерпел аварию, но благодаря мастерству и выдержке Заикина пилот и пассажир совершенно не пострадали, но аппарат был разрушен полностью. Заикин, может быть, одним из первых совершил тогда то, о чем сегодня в подобных случаях пишут как о примере величайшего мужества и благородства. Предвидя падение, он в ставшей критической ситуации начал уводить аппарат от переполненного зрителями поля ипподрома в сторону ближайшего кладбища и упал, не причинив никому вреда. Но машина была погублена. Это вызвало нарекания её владельцев, одесских богачей Пташниковых, которые обвинили в аварии пилота.
Обстоятельства этого полета Куприн изложил спустя два месяца
Было очень холодно, и дул норд-вест. Для облегчения веса мне пришлось снять пальто и заменить его газетной бумагой, вроде манишки…Я чувствую, как аппарат, точно живой, поднимается на несколько метров над землей и опять падает на землю и катится по ней и опять поднимается. Встречный воздух подымает нас, точно систему игрушечного змея. Мне кажется, что мы не двигаемся, а под нами бегут назад трибуны, каменные стены, зеленеющие поля, деревья, фабричные трубы" — это начало полета. Куприн в тот же день написал оправдательное письмо в редакцию, появившееся в завтрашнем номере «Одесских новостей»:
"Милостивый государь господин редактор! Несомненно, что виною падения И. М. Заикина вместе с аэропланом и мною был только я, нижеподписавшийся. Год тому назад во время одного из осенних полетов, когда Заикину впервые пришла мысль летать, он тут же на ипподроме дал мне обещание поднять меня одним из первых. Сегодня, несмотря на мой -правда, слабый- протест, он сдержал своё обещание. Вряд ли он поверил моим словам, что во мне весу около 6 пудов, если не с лишним. Но 13 с половиною пудов, при довольно сильном ветре вверху, оказались для аппарата чрезмерным грузом.. Искренне благодарю И. М. Заикина за многое: за спасение нескольких человеческих жизней (падение во всяком случае было неизбежно), за его находчивость, хладнокровие, смелость, наконец и за мое собственное существование, которым я всецело обязан ему… Я же утверждаю, что Заикин сделал все возможное сначала для того, чтобы не задеть людей, а затем, чтобы спасти аппарат. Прошу, милостивый государь господин редактор, поместить это письмо. Его цель — благодарность И. М. Заикину и ограждение имени этого чудесного авиатора от сплетен. А. Куприн.
— очерк «Мой полет», петербургский «Синий журнал»
Заступничество известного писателя мало чем помогло Заикину. Полет оказался для него роковым, и он вынужден был вернуться к цирковой борьбе. Но на всю жизнь сохранил он признательность, дружбу и переписку с Куприным.
НАЧАЛО ДРУЖБЫ
Я уже год служил в Быхове, зарекомендовал себя в спортивных и парашютных кругах и в общем, стал своим человеком в гарнизоне. Появились друзья-сослуживцы и однокашники. С Дальнего Востока перевелись Володя Шишкалов, сменивший фамилию на Оссавицкий, и Коля Кривошейцев. С Володей мы потом вместе испытывали дельтоплан, а Коле всем скопом пытались найти невесту, т. к. лётчик-холостяк в 30 лет, да ещё командир ТУ-22м2 — что-то в этом есть ущербное и неправильное. Ловелас-бабник или мужик, у которого не стоит, может жить холостяком в таком возрасте. Но нормальный мужчина должен к этим годам как минимум двух детей иметь и хотеть завести ещё третьего. Достаточно близко мы подружились с Валерой Воронцовым, командиром отряда, который по моим стопам, когда меня не пустили рвался в испытатели. Но кончил он свою жизнь самым позорным образом — задохнулся в одних подштанниках у себя в гараже от работающего двигателя своей машины, и с собой на тот свет прихватил ещё жену своего техника в качестве любовницы.
Поэтому друг Виталий Сундаков и сказал фразу: «Обычно в жизни бывает по всякому». Ясно, что сказал он её, не по поводу этого случая, но в целом суть происшедшего она выражает верно. Но ближе всего я сошёлся не с однокашниками, а с командиром отряда ТУ-22м2 майором Анатолием Быковым и командиром эскадрильи этого же полка подполковником Иваном Фединым, впоследствии Командующим авиации ВМФ России. Сближение произошло прежде всего на почве спорта в спортзале, ну и, конечно, по родству душ. Но окончательно нас сблизил следующий эпизод. Через год моего прихода в Быхов меня поставили комэской и дали трёхкомнатную квартиру в новом доме, поэтому Новый 1978 год решили встречать у нас. Я уже не помню всех гостей этого праздничного «банкета», было 6-7 семейных пар, но Быков и Федин были точно.
НИ ХРЕНА СЕБЕ, НОВЫЙ ГОД НАЧАЛСЯ
И вот ровно в 23.57, т. е. за три минуты до наступления Нового года, когда стали уже открывать бутылку с Шампанским, из магнитофона, стоящего на полу за портьерой повалил дым и вместо музыки он захрипел. Отодвигаем портьеру - «мама-мия !» из батареи прямо в магнитофон бьёт сильная струя горячей воды, а на полу прямо у нас на глазах начинает растекаться лужа воды с паром. Естественно про Новый год все забыли. Женщины побежали за вёдрами, мисками и тряпками.
Кто-то из мужиков стал вызывать по телефону аварийную бригаду — телефон молчал, стало ясно, что все уже как « белые люди» празднуют, и никто нам не поможет. И тогда Толя Быков как-то сразу резко стал нами руководить. Во-первых, выяснил у кого дома есть разводной большой гаечный ключ и послал за ним Гену Колотыгина (старшего штурмана полка). Во-вторых, мне приказал найти пару фонариков, которые мы берём на ночные полёты и показать, где вход в подвал. Фонарики я обеспечил, а где вход в подвал не знал. Пришлось его искать методом тыка.
На двери оказался замок, его сбили ломом, а потом началось самое интересное. Надо было угадать в хитром переплетении множества труб одну, которая поставляет горячую вода в стояк нашей квартиры. Опять же методом тыка Анатолий блестяще справился с этой ситуацией и перекрыл воду, а мы с Иваном при этом ему только подавали инструмент, светили фонарями, короче — ассистировали.
Потом ещё часа полтора таскали миски и вёдра с горячей водой в туалет и ванну, ждали, когда вся вода из труб стечёт с трёх этажей в свищ, который так не вовремя открылся в большой комнате, где сидели гости. Да, дом новый, но строил его стройбат, в смысле — военные строители. И этим всё сказано. Снова за стол мы смогли сесть лишь в три часа ночи все перепачканные как зюзики, но чрезвычайно довольные, что своими силами проблему удалось всё же решить. Вот тогда я в полной мере оценил командирские качества Анатолия Быкова, и что, если надо, он первый полезет закрывать грудью амбразуру.
А с Иваном Фединым мы окончательно подружились в 1979 году, когда почти одновременно поломались. Иван - руку, играя в ручной мяч, это который гандбол в спортзале, а я - ногу , играя в футбол на снегу. Как сейчас помню, мне страховку выплатили за перелом 134 рубля — это за ногу, а Ивану 256 рублей — руку. И когда я Федину пожаловался, где «справедливость»? Он мне так, с сожалением: «Вась, у тебя же простой перелом, а надо было как у меня, со смещением!» На что я сразу протрезвел и ответил: «Нет уж, идите Вы со своей Колымой куда подальше, гражданин начальник, а нам и так не плохо. Так что не надо нам Ваших денег». Как я восстанавливал ногу и уже через неделю после снятия гипса гонял на горных лыжах на Кавказе в Терсколе не повторяюсь, т. к. это уже описано в одном из рассказов.
"ПАРАХОДНАЯ ШКОЛА"
В том же году я поступил в Военно-Морскую академию города Ленинграда. Сразу скажу, что все мы = пилоты с большим уважением относимся к данному учебному заведению, и используем это выражение только в шутку, в основном, когда общаемся с нашими друзьями = моряками для проверки наличия у них чувства юмора.
Когда я перешёл на второй курс, в неё поступил Иван Федин. Естественно, мы общались, не так много как хотелось, учитывая разные распорядки дня на первом и втором курсе, но достаточно плотно как выходцы с одного полка и гарнизона. Кстати, Иван единственный из слушателей академии, кто ходил смотреть наши с Володей Разбежкиным соревнования по каратэ, зачастую со своей женой Ниной. А перед окончанием весенней сессии в Питере появился Анатолий Быков и в первый же день появился у меня в гостях. Я, конечно, был очень рад другу.
Но Толя оказывается зашёл не просто так, а посоветоваться об особенностях сдачи вступительных экзаменов. Кроме того в шутку поделился, якобы, сомнениями, которые у него имеются.
Дальше передаю радиообмен дословно: «Вася, меня посылают поступать в академию, а нафик она мне нужна? Мне 33 года, возраст Иисуса Христа, а я всего лишь майор, должность замкомэски. Вот-вот поставят командиром эскадрильи и сразу получу подполковника. Дальше зам командира полка, оклад, почёт и уважение, плюс летаешь без трёхгодичного перерыва. А поступлю в академию, в 36 лет только по выпуску получу подполковника и должность командира эскадрильи. Пока на ней послужу, уже 40, командиром полка такого старого не поставят, т. к. надо ещё должности зам командира полка пройти. Так ради чего поступать?» Я не сразу понял, что так он меня проверяет на "вшивость", и принял все за чистую монету, и все потому, что на первый взгляд резон в его словах был.
Я сам в академию поступал в 32 года и безо всякого желания, только потому что не пустили в испытатели. Но однокашник Гена Самойлов, который тогда учился на втором курсе, быстро из меня эту «дурь» выбил, устроив «провозные» по злачным местам города Ленинграда. Так решил сделать и я. Во-первых, я напомнил Анатолию Быкову слова штурмана полка Кости Дахновского, что каждый офицер имеет право на трёхгодичный академический отпуск от службы, и просто глупо его не использовать.
А во-вторых, я взял такси. Сначала заехали в один из самых фешенебельных ресторанов города на Неве под названием «Ленинград» - это который круглый и напротив самой «Авроры». (Крейсер есть такой, в революцию из пушки палил). Взяли там входные билеты на вечер и оттуда покатили в бани возле Балтийского вокзала. Там в одном корпусе аж восемь саун и парилок с вениками на любой вкус, а также 20-ти метровый бассейн. Кроме того, три бара, в которые можно заходить прямо в неглиже, не одеваясь.
Короче, четыре часа парилок и плавания, прерываемые чешским пивом, а потом чистые как «херувимы» приезжаем в ресторан «Ленинград». Столик у нас на двоих с видом на Неву и крейсер «Аврору». Заказываем цыплят-табака и всё что к ним прилагается. Наслаждаемся изумительно красивым спектаклем варьете, потом периодически танцуем с дамами, которая сама изысканность (естественно, «без интима»). В общем, я Анатолию показал, что значит три года пожить в северной столице. Это вам не какой-нибудь скромный ресторан в городе Быхове или Острове. Приехали в гостиницу на проспекте Пархоменко, где мы жили, в пол первого ночи, сели ещё с пивом у Толика в номере, чтобы ресторанный закусь «отполировать». Вот тогда мне Анатолий и сказал: «Да, Вася, спасибо за сегодняшнюю экскурсию. Я и до этого не сомневался, что мне надо поступать в Военно-морскую академию, а теперь это желание утроилось". И хотя я потом понял, что Анатолий просто проверял меня на чувство юмора, когда говорил, что колеблется, поступать ему или не поступать в эту Альма Матер многих морских лётчиков. В итоге мне было приятно, что этим он дал мне повод, показать ему красивые места города Ленинграда и блага цивилизации, о которых в гарнизоне можно только мечтать.
Затем я выпустился, через четыре года стал командиром 12 омрап в городе Острове. А Толя три году отучился в академии. Выпустился в гарнизон Быхов на должность командира эскадрильи, а уже через год как очень подготовленный офицер и лётчик, минуя должность заместителя, стал командиром полка. Вот что значит закончить вовремя академию. Иногда мы пересекались в штабе ВВС БФ в городе Калиниграде, и я помню как полковник Быков матерился, когда Главная Инспекция МО СССР его полку поставила двойку за год, хотя зачётный пуск АКР (авиационной крылатой ракеты) специальной комиссией был признан «аномальным», т. е. вины личного состава в том, что ракета не долетела до цели не было. Но через некоторое время разобрались, и полку поставили нормальную оценку. Потом я перевёлся на юг, наши пути разошлись и больше мы не встречались, пока не произошёл случай, о котором хочу рассказать.
НА ЗАПАСНОЙ
17 декабря 1991 года, погода ПМУ (простые метеоусловия), шёл восьмой час лётной смены. Я уже днём слетал сам в зону на самолёте ТУ-16, а ночью полетел инструктором на сверхзвуковом ТУ-22м3 на контроль старейшего лётчика 33 Центра города Николаева полковника Пелипенко Николая Ивановича, только вышедшего из планового отпуска, и которому надо было обозначить контроль техники пилотирования на практический потолок и сверхзвуковую скорость. Мы уже шли к аэродрому, перешли на дозвук и готовились осуществить выключение и запуск двигателя в воздухе, как прозвучала команда РП Паши Химченко: «Меня внезапно закрыло туманом, всем готовиться после выхода на привод уходить в Крым на запасной Октябрьское.» Конечно, РП дал только позывной аэродрома, но поскольку я его уже не помню, назовём открытым текстом по названию посёлка.
Снижаемся с вертикальной скоростью 100 метров в секунду, с выключением двигателя уже не возимся, некогда, выскакиваем на привод, получаем эшелон следования на запасной аэродром — понеслись. Горючки ещё 18 тонн, всё вроде «абге махт», погода в Крыму ПМУ, но что-то мне подсказывает, что не всё так ладно в нашем королевстве. Точно, «накаркал». Мы вышли на посадочный курс, огни полосы я увидел с дальности 10 км, как на удалении 6 км они вдруг исчезли. И тут же прозвучал голос РП: «У меня тоже туман, 408 занимайте 1200 метров, уходите на Гвардейское». Блин, Николай Иванович даёт по газам, я убираю шасси, закрылки, фары, переходим в набор. Штурман, кажется это был Виктор Чибиков, даёт курс на новый аэродром. Выхожу на связь с РП, получаем условия подхода, крутим какую-то «зизгулю», чтобы вписаться в схему захода.
Я запоздало вспоминаю: «Блин, идём на 1200 метров, а ведь гора Чатыр Даг, которая неподалёку в 20 километрах высотой 1327 метров. Нам вполне хватит, если её зацепим, как экипаж капитана Шиколая на ТУ-16 на Сахалине. Размазал на 15 км шире коробочку и распластался по вершине сопки высотой 704 метра, а снижение ему дали до 700 метров. Или вспомнилась ещё катастрофа ТУ-134 в Алма Ате. Тогда ИЗ-ЗА НЕЧЁТКОЙ РАБОТЫ ДИСПЕТЧЕРА КРУГА И ОШИБОК ВО ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА НА ПРЕДПОСАДОЧНОЙ ПРЯМОЙ произошла катастрофа. И последний радиообмен в экипаже звучал так. КВС спрашивает: «Штурман, по моему здесь должны быть горы?» Тот отвечает: «Да, и высокие, командир». Это были последние слова, которые записал магнитофон. Дальше они врезались в склон горы, погибли все 90 человек, что были на борту.
Но понятно, что это «эмоции», никакого отношения к полёту не имеющие. Вывели нас штурмана нормально на посадочный курс. Я сижу весь такой относительно расслабленный, потому что летать с лётчиком, который выше тебя в мастерстве и опыте, одно удовольствие. Но эта моя «расслабуха» нам дорого стоила. Помните эпизод, озвученный мной ранее в одном из рассказов про комэску Льва Ступина?» («Лёва, скорость велика» - «Я знаю»… Ну, и т. д.)
АКЕЛЛА ПРОМАХНУЛСЯ
В общем, весь посадочный курс мы прошли чётко держа курсовую и глиссадные стрелки в центре, и РП посадки нам это через 2 км снижения подтверждал: «408, удаление…, на курсе, на глиссаде». А с высоты метров 40-50 Николай Иванович при подходе к точке выравнивания уменьшил вертикальную скорость снижения и начал плавно уходить вверх. Я ему раз подсказал: «Командир, высоко идём». Потом второй. Николай Иванович не реагирует. Мне бы вмешаться, но поскольку у меня кредо — инструктор должен вмешиваться в управление только тогда, когда всё - «пипец» - по другому ошибку исправить уже невозможно. А тут время терпит. Ну, сядем с перелётом. У ТУ-22-го очень эффективные тормоза, да и тормозные парашюты есть. Тем более пилотирует «зубр», который уже летал, когда я ещё под стол пешком ходил.
Выскакиваем на торец на высоте 10-12 метров, казалось бы ничего страшного, в ГА только так и садятся, правда, у них скорости поменьше. У нас посадочная 300-320 км/час в зависимости от веса, а к полосе подходим на 350. Но к тому, что потом сделал Николай Иванович, я оказался совершенно не готовым. Он, который сам меня сколько раз учил, что на 22-ом резко обороты не стягивают, одним махом убрал РУДы на малый газ. Хотя у меня левая рука была на газах, но я не смог, точнее не успел, ему помешать. Естественно, мы «посыпались». В четыре руки хватаем штурвал на себя, успели подхватить но не полностью. Чувствительно шлёпаемся об бетонку и слегка отпрыгнув, гордо побежали дальше. Хотя сели с перелётом, парашюты не выпускаем, помня случай в Лиманском, который произошёл месяц назад.
Там три наших экипажа днём сели на запасной. На посадке все выпускали парашюты, т. к. шёл лёгкий дождь. Так у третьего борта парашюты своровали. Когда специально обученные люди приехали их подбирать после сброса, их там не оказалось. Это в какой готовности надо себя держать, чтобы успеть подъехать раньше спецмашины за экспромтом прилетевшими самолётами? Да, «профи» - ничего не скажешь.
РАЗГОНИ "МАНДОВОШЕК" - КОРАБЛЬ САЖАТЬ БУДУ
(Командир ТУ-95, ТУ-160 или ТУ-22м3 даёт команду РП, убрать истребителей и прочую мелко копытную авиацию, чтобы он мог спокойно произвести посадку)
Теперь для пилотов, летающих на других типах, скажу пару слов, почему мы не успели исправить ошибку полностью, хотя высота вроде бы была? Главная причина кроется в том, что в отличие истребителей и прочей «мелко копытной» авиации, где ручку берёшь, и самолёт сразу реагирует изменением углов тангажа, здесь такого не происходит. Во-первых, посадочная масса самолёта более 80 тонн, отсюда — инерция. Во-вторых, кабина лётчиков впереди, а шасси далеко сзади. Нос задирается, вам кажется, что ещё высоко, а тележки шасси уже касаются бетонки. Т.е. нужен опыт. Ну, и главное, этот самолёт в отличие от ТУ-16 и прочих «летучих» самолётов над полосой долго не летает. Как обороты прибрал, так он сразу садится. Конечно, не так, как ЯК-28, который подходит на скорости 320 км/час к высоте выравнивания, и на ней же плюхается на полосу после уборки оборотов. На ТУ-22м не так, но похоже, поэтому резкая работа РУД на нём нежелательна.
И ещё такой нюанс. Вы тянете штурвал на себя, но это не значит, что туда же пойдёт стабилизатор. На него сразу действуют через АБСУ четыре коэффициента: по перегрузке, по скорости, по стреловидности крыла и по закрылкам. И если вы рванули штурвал резко, то скорее всего, он будет двигаться медленно, я имею ввиду стабилизатор — и не успеет исправить вашу ошибку, что и произошло в нашем случае. Идеально, если постановка РУД (рычагов управления двигателями) на малый газ произойдёт после касания колёсами полосы, а сам штурвал в процессе выравнивания вы будете без остановки плавно брать на себя, варьируя только темп взятия в зависимости от того, самолёт идёт к земле или нет. Он всё равно пойдёт, куда он денется с «подводной лодки», блин.
Вот почему лейтенант, окончив училище по классу истретителей, может сразу летать на современных машинах типа МИГ-29 или СУ-27, при наличии способностей, разумеется. Но этот же лейтенант никогда надёжно не залетает, если ему доверить корабль типа ТУ-22м. Тут нужен опыт: или праваком на этом же типе отлетать пару лет, или командиром, когда посадки совершаешь сам, на другом типе. Хотя попадаются вундеркинды типа моего однокашника Володи Борисова, который сразу
с ИЛ-28 пересел на ТУ-22р, минуя ТУ-16, как это было до него, и залетал очень надёжно и нормально. Но такие индивидуумы — исключение лишь подтверждающие само правило. Кстати, о Володе.
ОХ, ЭТИ ЖЁНЫ
Когда служил в Чкаловске, туда командиром ИЛ-76 прилетел полковник Дробинский — 1966 года выпуска из ОВВАКУЛ. А я знал, что он был в отряде космонавтов. Спрашиваю, спрашиваю: «Валерий Александрович, когда в полёт?» Он мне: «Никогда, стоило развестись с женой, как я тут же безо всяких разбирательств вылетел из отряда». То же самое было у Леонида Каденюка. И даже поручительство Алексея Архиповича Леонова не помогло. А вот что написано о лётчике-испытателе Владимире Емельяновиче Мосолове в интернете, с которым я как-то пересекался в Ахтубе:
Космическая подготовка:
В 1978 году был отобран в группу летчиков-испытателей ГКНИИ ВВС им.В.П.Чкалова для проведения атмосферных испытаний МТКК «Буран». Прошел обследование в Центральном военном научно-исследовательском авиационном госпитале (ЦВНИАГ), получил положительное заключение Главной медицинской комиссии (ГМК) и на заседании Государственной межведомственной комиссии (ГМВК) 1 декабря 1978 года был утвержден в качестве члена группы летчиков-испытателей.
С января 1979 по ноябрь 1980 года проходил (методом сборов) общекосмическую подготовку в ЦПК им.Ю.А.Гагарина в качестве слушателя-космонавта. После окончания ОКП вернулся в ГКНИИ ВВС (г.Ахтубинск) на испытательную работу. На заседании (МВКК) 12 февраля 1982 года ему была присвоена квалификация «космонавт-испытатель».
С ноября 1980 года одновременно с летно-испытательной работой готовился и по программе «Буран» в ГКНИИ ВВС.
В сформированную в августе 1987 года группу космонавтов ГКНИИ ВВС не зачислялся и прекратил дальнейшую подготовку. По некоторым данным, причиной послужили семейные обстоятельства (развод).
ВСТРЕЧА ДРУЗЕЙ
Но вернёмся к нашему полёту. Зарулили мы с Николаем Ивановичем на стоянку. После нас на запасной сели ещё два экипажа ТУ-22-х и один ТУ-16. Пелипенко сразу пошёл в группу СОК (средств объективного контроля). По принципу «Чует кошка чьё мясо съела» - перегрузка 2,0 — это оценка «Три», а 2,1 — это уже ПЛП (предпосылка к лётному происшествию). Представляете, ПЛП из-за грубой посадки с двумя лётчиками-снайперами на борту. Срам-то какой! Хорошо, оказалось 2,0 — а то бы прогремели. Я же как старый командировочный «волк» сразу стал внимательно изучать список обонентов местной телефонной связи, висевший на КДП, на предмет, к кому можно пойти в гости, если застрянем здесь на долгий срок.
В авиации чем хорошо! Шлёпнешься на какой-нибудь аэродром и скорее всего найдёшь хотя бы одну-две фамилии, с кем, летал, служил или учился. Так и здесь, сначала попался Анатолий Быков, а потом ещё два штурмана с кем пересекались в Быхове и Острове. Звоню Быкову: «Толя, привет! Это Чечель. Сели к вам на запасной, имей ввиду. Если завтра не улетим — приду в гости». Толян сказал: «Гут!» - и на этом разговор закончили. Поселили нас в гостинице, и застряли мы на неделю. В Николаеве туман, нас не принимают. Оказалось, полковник Хоменко Анатолий Иванович прилетел вообще в одном комбезе без куртки. Он только начал осваивать 22-ой, и посчитал, что в куртке ему будет жарко. Пришлось одалживать у местных.
Что нас достало — это отсутствие зубных щёток в магазине. Лишь на третий день нам по приказу вдовы бывшего командира дивизии Владимира Русакова, ПОГИБШЕГО НА ЛИЧНОЙ МАШИНЕ, персонально доставили 18 зубных щёток, пасту мы купили сами — жить сразу стало веселее, и даже отсутствие бритв нас уже не так колыхало. Анатолий Быков уже был командиром дивизии, но генерала ещё не получил. С ним сначала встретились в местной кафешке, просто поговорили как семья, дети и вообще как дела. Я предложил Анатолию съездить в гости к Константину Фролову, живущему в селе Ильинка, 30 км севернее города Саки. Быков на 100% не обещал, сказал: «По обстановке».
ЕДЕМ В ГОСТИ
В воскресенье Анатолий меня нашёл, сказал: «Пол дня у нас есть, можно ехать». Сели в его уазик и погнали по указанному мной адресу. Прибыли в Ильинку, дома Фроловых не оказалось. Соседи сказали, что Костя в отъезде на концерте, а жена Вера должна быть в Доме Культуры. Кстати, о ДК - директор совхоза оказался очень прогрессивным человеком. Не пожалел и нашёл деньги. В итоге, ДК получился настолько супер современным, что на его открытие из Москвы прилетели такие известные артисты, как Лев Лещенко, Анна Шатилова (диктор московского телевидения) и т.д. Более того, на него такое впечатление произвели песни Константина Фролова и его талант, что он построил рядом со своим домом коттедж с горячей водой и большим участком земли и подарил его Фроловым, убедив с села Берёзовка, где они жили до этого, переехать в село Ильинку. Веру назначил директором ДК, а Костю художественным руководителем. И всё для того, чтобы иметь возможность слушать Костины песни.
А ещё в Ильинке с четверга по воскресенье работала для сельчан бесплатно баня с сауной на термальных источниках. В общем, не найдя Фроловых дома, мы Поехали в ДК, а он оказался закрыт. Обошли здание кругом. Двери, окна закрыты. Я уже хотел предложить ехать не солоно хлебавши, но Толя проявил настойчивость и постучал в какое-то окно. Нам открыла дверь дежурная и провела в небольшой зал, где был накрыт шикарный богатый стол и восемь очень нарядных женщин отмечали день рождения одной из своих подруг. Когда мы в комбезах цвета хаки, с нестерпимо волевыми загорелыми лицами появились как снег на голову в этом женском коллективе, то сразу ощутили себя на своём месте.
Нас усадили за стол, налили "по штрафной" дабы мы сравнялись с дамами по кондиции. Выпили за именинницу, и тут Анатолий увидел на стене гитару. Глаза его хищно сверкнули как у спящего льва, который вдруг увидел добычу. Он быстрым движением взял гитару и показал, что она у него не для «мебели». Уже после второй песни женщины были покорены, тем более, что к нашему приезду они по два-три «александера» на грудь приняли. А сами понимаете - "Не бывает некрасивых мужчин - бывает мало водки. А здесь её хватало + (плюс) Анатолий как никогда был в ударе:
НАРОДНАЯ: "КРУТИТСЯ, ВЕРТИТСЯ ШАР ГОЛУБОЙ"
Слова: Народная
Музыка: Народная
; karaoke.ru
Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть.
Где эта улица, где этот дом,
Где эта барышня, что я влюблён,
Вот эта улица, вот этот дом,
Вот эта барышня, что я влюблён.
Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть.
Крутится, вертится шар голубой,
Крутится, вертится над головой,
Крутится, вертится, хочет упасть,
Кавалер барышню хочет украсть...
В общем, «гульки» понеслись как в лучших домах Лондона и Порижа. А когда Анатолий грянул песню Владимира Высоцкого, мы пустились в пляс...
ПОГОВОРИ ХОТЬ ТЫ СО МНОЙ, ГИТАРА СЕМИСТРУННАЯ
Поговори хоть ты со мной, гитара семиструнная,
Вся душа полна тобой, а ночь такая лунная.
Эх, раз, да еще раз, да еще много, много,много,много раз,
да еще раз, да еще много, много раз.
На горе стоит альха, а под горою вишня,
Полюбил цыганку я, она замуж вышла.
Эх, раз, да еще раз, да еще много, много, много, много раз,
да еще раз, да еще много, много раз.
В чистом поле посидим, дальняя дорога,
Сердце стонит от тоски, а в глазах тревога.
Эх, раз, да еще раз, да еще много, много, много, много раз,
да еще раз, да еще много, много раз.
У меня жена была, она меня любила,
Изменила только раз, а потом решила.
Мы не успели оглянуться - три часа пролетели в кураже как одно мгновение. Анатолий играл, женщины пели, причём я очень жалею, что не запомнил весь его репертуар, потому что, учитывая из какой семьи вышел Анатолий, и в каких отдалённых регионах нашей страны ему пришлось с отцом пожить, типа Алтая и Магадана, песни он исполнял очень самобытные, и женщины их оценили в полной мере... Что касается меня, то я, по правилу: "Лётчик хоть и не красивый, но пожрать любит!!!" - не забывал закусывать и иногда вставлял свои «пять копеек», чтобы дать передышку другу. Вот один из моментов, как я это делал.
ТОСТ ПОЛКОВНИКА ЧЕЧЕЛЯ
ПРИТЧА: «В далёкие давние времена жил славный рыцарь Лонцелот. Однажды воевал он с королём Артуром и взял его в плен. Посадил, естественно, в башню на цепь, но где-то через месяц скучно ему стало. Пришёл он в башню и говорит королю Артуру: «Слушай, я женится хочу. Если скажешь, чего или что больше всего любят женщины, я тебя отпущу». «Не знаю», - честно ответил король. Тогда Лонцелот и говорит: «Слушай, я даю тебе год, узнай мне эту тайну. Но если не узнаешь, то вернёшься в тюрьму, ты же честный человек».
И вот ходит король Артур по городам, спрашивает, но никто ответ дать не может. Уже год заканчивался, как вдруг в каком-то небольшом средневековом городке одна гадалка ему сказала: «Я не знаю, но на окраине города живёт старая карга, которая знает всё. Спроси у неё». Нашёл Артур эту бабку, действительно внешний вид — ночью встретишь — испугаешься. Ноги кривые, худая, рёбра торчат, один зуб всего изо рта выглядывает, вместо волос какая-то пакля пришпилена, в общем, уродина. Но на вопрос короля, что больше всего любят женщины, сказала: «Да, я знаю ответ, но скажу я только при условии, что твой красивый рыцарь-оруженосец возьмёт меня в жёны». А Артур с рыцарем дружил, не раз в бою тот ему жизнь спасал, поэтому он ответил старухе: «Нет, это слишком дорогая цена. Пусть я лучше сяду в тюрьму».
Но рыцарь когда узнал об этом воспротивился: «Ваше Величество, да Бог с ним, женюсь я на старухе. Она долго не протянет, помрёт, зато Вы будете на свободе, а потом и я освобожусь.» На том и порешили. Сыграли скромную свадьбу, заходит рыцарь в комнату старухи на первую брачную ночь, а там на кровати сидит красавица красы не виданной, и говорит: «Покорил ты меня своей верностью своему господину, а также смелостью и отвагой. Поэтому в награду тебе я буду красавицей, но не все сутки, а только или днём, и тогда меня будут видеть все твои друзья и завидовать, но ночью в постели с тобой я буду страшной старухой. Или ночью с тобой в постели красавица, а для друзей днём карга старая - выбирай, слово за тобой».
Рыцарь подумал и говорит: «А ты знаешь, жёнушка, я оставляю ПРАВО ВЫБОРА за тобой». И тогда старуха молвила: «Ты, оказывается, у меня такая умница, что теперь красивой я буду всегда!» Это я к тому, уважаемые Судари и Сударыни, что если предоставить женщине право ВЫБОРА, то она в лепёшку расшибётся, чтобы сделать Вам приятно. Ведь они все Ведьмы или Ведуньи, что, в общем, одно и то же !!!» Так поднимем же бокал за мужчин, которые всегда предоставляют женщинам ПРАВО ВЫБОРА!
Естественно, от таких тостов грех было отказываться. Но конечно, первую скрипку играл Анатолий. Вера даже сказала имениннице: «Слушай, это как же себя надо было праведно вести, чтобы к тебе такой мужчина на день рождения приехал!» В общем, честь лётчиков Морской авиации мы не уронили, и женщины нас провожали со слезами на глазах.
Я же был доволен как слон, что, хотя не удалось познакомить будущего Командующего ВВС Черноморского флота с бардом Константином Фроловым, время мы провели великолепно. Кстати, когда я потом вспоминал эту встречу, сделал вывод, что так покорить женщин помимо Анатолия смог бы из генералов, которых я знаю лично, только Командующий Морской авиацией России Владимир Григорьевич Дейнека. Он на гитаре не играет, но его интеллекту, внешности и обаянию можно по хорошему только позавидовать. Ну, и дадим шанс генералам постучать себя в грудь и прислать мне опровержение, что они тоже бы смогли (после пятого стакана) покорить женщин как тогда ещё полковник Анатолий Быков. Итак, с кем из генералов мне довелось служить или общаться лично: Куличев, Медведев, Гуляев, Двинских, Павловский, Гончаров, Герасименко, Волков, Морозов, Мордовалов, Попов, Ильин, Тихомиров, Вялков, Пироженко, Бумагин, Федин, Бирюков, Житенёв, Гудков, Портянченко, Сикваров, Греков, Апакидзе, Жуков, Рябов, Шушпанов, Городецкий, Амиров,Потапов, Акпарисов, Абрашкин, Рогов, Сердюк, Лазебный, Ниндзя, Мухин... В то же время я хочу подчеркнуть - у каждого из перечисленных генералов я чему-то научился, потому что это звание - следующая, более высокая ступень за полковником, и эти люди на неё стали прежде всего благодаря своим личным качествам, а уж потом идут элементы везения, связи и прочее. Так что отдадим им должное, потому что с каждой более высокой должностью пахать приходиться всё больше и больше. Это аксиома, с которой, я думаю, не поспоришь. Но вернёмся на аэродром Гвардейское.
Через неделю мы улетели, в моей жизни пошли новые "приключения", но память бережно хранит моменты той весёлой встречи. Тем более, что генерал Анатолий Быков, который полностью подходит под портрет лётчика, описанный писателем Куприным, имел впоследствии несколько встреч с четой Фроловых в Севастополе и «по слухам» даже был на одном из его концертов. А вообще, я в который раз благодарю судьбу за встречи с красивыми обаятельными людьми, и мужчинами, и женщинами, которых у меня было предостаточно в этой жизни, и я надеюсь, ещё будут. Чего и вам желаю мои дорогие читатели.
Искренне ваш полковник Чечель.
П.С. Пришла рецензия, доказывающая, что не все лётчики были согласны на три года отказываться от полётов ради карьеры:
Рецензия на «Легендарный комэск»
(Речь идёт о полковнике Анатолии Бахолдине)
Хоть я не всё у Вас прочитал, такой рассказ не встречался. Ещё одно из его чудачеств с рассказа внучки: "А еще его отправляли в академию, чтобы полковника дать, так он симулировал приступ аппендицита, но остался летать, только чтобы не за партой сидеть. А полковника ему дали и так каким-то чудом))))"
Полковника ему дали как "Лётчику-снайперу". В 81-м он списался. Два года как его не стало. Светлая память...
Владимир Суд 09.09.2016
Сегодня
Даниил Пиганов
Василий Васильевич, доброго Вам времени суток! Выражаю Вам глубокую благодарность за рассказ "Просто Командующий", где Вы в числе прочего повествуете о семейных проблемах, которые ломали карьеры лётчикам и космонавтам. Со мной произошло то же самое, правда, я не лётчик, а священнослужитель, но развод у нас карается очень строго. За развод с женой я был отправлен в запрет и служил рядовым чтецом в православном храме в Храброво, где Вы служили на Ил-28. Там я познакомился с отставными военными лётчиками из транспортного полка, которые своим оптимизмом и жизненным мужским опытом помогли вновь обрести почву под ногами. Теперь я снова служу. Так что спасибо Вам и таким, как Вы - военным лётчикам и командирам.
На фото Полковник Гальперин Сергей, генералы: Николай Митрофанович Абрашкин и Быков Анатолий Михайлович (Командующий ВВС ЧФ)