Трудная тема, но надо писать.
Я не могу эту тему бросать.
( Анатолий Жигулин)
Два дня живёт Панское село под игом, похожим по описаниям историков, на татаро-монгольское. Новые завоеватели, вооруженные новым теперь огнестрельным оружием, опустошили в мгновение ока все крестьянские продовольственные припасы, поубивали колхозное стадо овец ... для сытого прокорма человекоподобной орды. Утром следующего дня по всем домам прошел патрульный конвой, объявляя о предстоящем поголовном выселении в связи с штурмом и завоеванием позиций для намеченных боевых действий. Для пущего вразумления и перевода немецкой речи патруль вызвалась сопровождать наша учительница немецкого языка, дочь ранее упомянутого председателя Трухачева.Через сутки, в девять по утру все должны явиться на школьную площадь, называемую в селе выгоном. И тут началась безумная суета! Не зная, когда и чем всё закончится, и всё же надеясь на возвращение, люди стали копать схроны для своей домашней утвари и прочих предметов домашнего обихода. Под грохот танков, входящих в село, люди тем временем без сна и усталости старались сохранить в себе надежду вернуться и жить. Стаскивали в глубокие погреба одежду, посуду, мелкую мебель - то, что, казалось, не потребуется немцам и сохранится для скорого будущего...Так, мама оттащила в погреб перины и одеяла. Более ценные вещи решили закопать в яму, срочно вырытую в заросшем углу сада. Сами начали снаряжаться в дорогу. Что же можно взять с собой? Были ещё тёплые сентябрьские дни, но они всё же приближали осенние холода.Решили понаодевать на себя тёплое бельё, взять на плечи одеяла ну и кое что из посуды, чтобы закипятить воду и, если повезёт, сварить суп. Дальше, на фоне всеобщего движения табора, мне видится до слёз трогательная картинка: впереди идёт Фёдорна и ведёт за собой корову ( и не зря, она , пока могла идти, поила малышей, спасая от голода).Сзади идёт моя бабушка, гружёная через плечи какими-то узлами. Рядом идёт мама, у неё тоже на плечах небольшой груз, в левой руке - ведро с кастрюлей и ложками, а, крепко уцепившись за правую руку, сначала бодренько, а потом всё с большей неохотой тащусь я. Со щемящей жалостью я вижу себя с повешенными мне через маленькие плечи валеночки, связанные чулочками. Когда бы мне ни приходила на память эта картинка, я не удерживаю слёз, возможно самых моих солёных и горьких.
Тут я хочу вернуться к очень трогательной и забавной детской истории. Отстранённая взрослыми от общей истерической суматохи, я не осталась в стороне от забот о своём игрушечном имуществе. Собрав всё в попавшуюся под руки корзинку, преодолев страх перед возможной встречей с жабой, я по крутым ступенькам снесла своё богатство в дальний уголок погреба, да ещё и присыпала песком. Вернувшись в пустую комнату, я увидела на столе мои "учебные пособия".Тогда меня учили писать, читать я уже умела, а вот Витька ещё проходил с моей бабушкой курс обучения по букварю. Так вот, на столе стояла чернильница-неразливайка и лежали ручка и четыре книжки - букварь, начальная арифметика, книга для чтения и Русские народные сказки. Я аккуратно завернула всё в газету "Коммуна",отнесла на задний двор и закопала в неглубокой ямке, которую только и смогла выкопать.Считая, что книжки в надёжном укрытии, я хотела ещё в комнате снять со стены над моей кроватью куклу Машу, вырезанную из дерева в ярком сарафане, беленьких туфельках и красных бантиках. Но меня быстро схватила за руку вошедшая мама и повела во двор "снаряжаться". Мне предстояло трудное и трагическое скитание по родной земле...