АРКАДИЙ БЕЛЬМАН - http://www.proza.ru/avtor/abbat3 - ТРЕТЬЕ МЕСТО В 75-М ЮБИЛЕЙНОМ КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Gans -- вокруг этого имени разыгралась грустная история, о которой хочу рассказать.
Его звали Ганс. Он -- военнопленный в маленьком прибалтийском городке Б..
Шел 1947 год. Мне было 8 лет. Я -- после болезни-- сидел дома
И по утрам с интересом наблюдал как мимо моих окон проходил батальон
Военнопленных, а за ним шел батальон матросов-первогодков (салаг, как их тогда
Называли) Через 10 минут раздавался заводской гудок и наступала тишина,
Изредка нарушаемая ревунами буксиров. Во время обеда нас, пацанов, пропускали
На судоремонтный завод и мы шли на спортплощадку, где играли
В волейбол наши матросы с военнопленными. Хочу заметить, что спортплощадка
Находилась рядом с котельно-сварочным цехом, где работали играющие и где
Начальником цеха служил мой отец. Но я отвлёкся. Кроме волейбола, мы смотрели
Как поднимали штангу наши и военнопленные. Всеобщими любимцами были
Два парня: оба высокие, желтоволосые, с синими-синими глазами. Они всегда
Подтрунивали друг над другом. Одного звали Ганс (гусь, по-русски), а у другого
Была фамилия Гусев. Они оба отзывались на кличку-- Гусь, под хохот окружающих.
И вот наступил день, о котором помню более 60 лет. Был обычный жаркий день.
Обед на заводе. Оба Гуся загорали на солнышке. Им было скучно. Внимание Гусева
Привлек большой пакет металла, который стоял под углом к стене цеха. Чтобы пакет
Металла не сполз на землю, в основании его были вбиты два деревянных колышка.
„Ганс, давай посмотрим, кто отожмет листы дальше от стены?“-- предложил Гусев.
Ганс согласился. Они по очереди отжимали листы от стены. Никто не хотел уступать.
„Ганс, давай вдвоем отожмем все листы от стены?“.
Они залезли под наклонно стоящие листы и стали медленно,
С большим напряжением, отжимать листы от стены цеха.
Матросы и военнопленные побросали волейбол, домино и столпились
Вокруг силачей, подбадривая их шутками. Пацаны были в первых рядах зрителей.
Видно было как напряглись мышцы силачей, тела покрылись испариной.
Вдруг, к всеобщему ужасу,oдин из деревянных колышков лопнул, сломался,
А через мгновение-- и другой. Листы металла медленно поползли вниз.
Первым это заметил Гусев и закричал:„Ганс, беги—задавит!“.
Ганс выскочил белый, как снег. Гусев не успел…
Хоронили Гусева из заводского клуба. Похоронная процессия проходила мимо
Моих окон. Впереди ехала полуторка с гробом, венками и цветами. За машиной
Шла женщина-- вся в черном, мать Гусева. Ее поминутно отпаивали валерьянкой
Шедшие рядом женщины. Далее шли работники завода и батальон матросов.
Замыкал процессию -- военный оркестр. Через несколько дней на заводе исчез Ганс.
В день исчезновения Ганса мой отец взял отгул и сидел дома, так как
После операции у меня неожиданно повысилась температура.
В обед к нам пришли oфицер с двумя матросами--автоматчиками
И арестовали отца. Я видел как это было.
Офицер предъявил какие-то документы и приказал следовать за ним.
А когда отец надел свой китель, офицер подошел к нему, сорвал погоны, заорав:
„Шпионская сволочь!“. Мы с мамой ничего не могли понять.
Oтец побледнел, пошатнулся и потерял сознаниe. Потерял сознание мой отец,
Прошедший финскую, Отечественную, японскую войны. Мать страшно закричала,
А я заплакал. Когда отец очнулся, его посадили в „воронок“ и увезли.
Мать выяснила в чем дело: отца обвинили в том, что он помог
Гансу бежать в Швецию, снабдив того шлюпкой и секретными документами.
Городок гудел. Я выздоровел, но на улицу опасался выходить — боялся,
Что меня побьют ребята, как сына шпиона.
Дело отца рассматривал военный трибунал.
Его заставляли сознаться, что он -- шведский шпион.
На 1 сентября был назначен суд, но неожиданно его отменили.
Отца выпустили на свободу, вернули погоны и работу.
Оказалось, что пограничники нашли Ганса здоровым и невредимым на Косе, где он
Прятался. Коса находилась в нескольких милях (через залив) от завода.
Ганс сознался, что причиной побега были угрозы со стороны моряков, которые
Считали его, Ганса, виновным в гибели Гусева. Вскоре Ганса увезли в Калининград,
И мы больше его не видели. А моего отца перевели служить в другой город...