"Любовь, насилие и футбол."
Звонкая мелодия разбудила Алексея. Открыв глаза, он обалдело пытался сообразить, что это за звук. Телефон, накрытый книгой, отчаянно дребезжал, не умолкая ни на секунду. Парень с трудом оторвал голову от подушки и протянул руку к тумбочке. На дисплее высветился номер Константина. «Опять я кому-то нужен. Зачем они меня мучают, зачем?» И тут Алексей вспомнил о разговоре недельной давности. «А-а-а, вот почему они вчера звонили», – подумал он с досадой. Костя действительно дважды звонил накануне, но ему никто не ответил.
Открыв верхний ящик стола, Алексей забросил туда телефон и, укрывшись с головой одеялом, отвернулся к стене. Глухой звук упорно доносился из ящика до тех пор, пока не разрядилась батарея. Через какое-то время телефон затих. «Наконец-то», – подумал Алексей и медленно стянул одеяло с головы. Но не прошло и пяти минут, как зазвонил домофон. «Это снова они. Пришли за мной. Хотят нарушить мой покой».
Алексей хотел уже подойти к домофону, но ему вдруг показалось, что за дверью кто-то стоит и явно прислушивается к звукам в квартире. «Какие хитрецы! – подумал он и, рассмеявшись в душе, что так просто разгадал их замысел, остался в постели. – Хотели услышать мои шаги? Ну, нет. Не дождётесь».
Домофон пропищал несколько раз и замолчал. Наступила пугающая тишина. Парень растянулся на кровати и уставился в потолок, лёжа в полумраке. Бледный осенний свет едва пробивался с улицы через задвинутые шторы. Хмурые тучи заволокли всё небо, и стало совсем темно. За окном усиливался шум дождя, где-то далеко проносились машины. Было слышно, как на кухне из крана капает вода: капли падали в раковину и разбивались о тарелки, небрежно сваленные в кучу. Этажом выше открылась дверь. Раздались шаги. Кто-то спустился на этаж, миновал его квартиру и ушёл вниз. В подъезде всё снова затихло, замерло.
Алексей поймал себя на мысли, что забыл что-то очень важное. Эта мысль не давала покоя, застряла в голове, словно заноза. Рассматривая трещинки и неровности на потолке, он незаметно для себя погрузился в какое-то забытьё. Неизвестно, сколько длилось это состояние, только парень вдруг неожиданно ощутил, что усталость, мучившая последнее время, оставила его. Тяжесть в голове растаяла, тревога улеглась, и мысли прояснились. Словно свежий морозный ветер ворвался в квартиру и вмиг разогнал спёртый, тяжёлый воздух. Он опустил ноги на пол и почувствовал холод линолеума. Нашёл под кроватью тапки и, надев их, направился в ванную. Посмотрев на себя в зеркало над раковиной, недовольно скривился: незнакомое опухшее лицо, густая щетина, растрёпанные волосы. «Жесть», – подумал Алексей и включил кран. Приняв душ, достал из шкафчика пену, бритвенный станок и начал приводить себя в порядок. Закончив все процедуры, тщательно вытер лицо полотенцем и, ещё раз взглянув на своё отражение, улыбнулся.
– Совсем другое дело, – сказал он, глядя в зеркало, и подмигнул себе.
Вдруг в прихожей раздался звонок. На этот раз его уже не терзали мысли, кто может быть за дверью. Страх и напряжение исчезли, и Алексей спокойно пошёл открывать. Звонко щёлкнул замок, дверь распахнулась: перед ним стояла Карина. Она была всё такой же, какой он видел её в последний раз. С тех пор прошло почти два месяца, а для него – целая вечность. Как много всего случилось за это время. Перед глазами мгновенно пронеслись все последние события: учёба, тренировки, выезд и забивон. Вспомнился другой город, акция оппонентов, травмы и больница. Долгие недели томительных ожиданий. Обсуждение плана мести в кафе. Встреча с тренером. Игра в прятки с друзьями, непонятное чувство отчуждения ото всех. Просветление. И всё это за два неполных месяца. Он понял, как соскучился по Карине за эти долгие дни разлуки. И вот теперь она здесь, стоит напротив, подумал он с нежностью.
– Привет.
– Привет, – ответил Алексей. Повисла неловкая пауза.
– Мне можно войти?
– Конечно, – он отошёл в сторону, пропуская девушку в квартиру. – Как ты попала в подъезд? Домофон не звонил. – Алексей ещё находился в лёгком ступоре от неожиданного визита.
– Передо мной какой-то мужчина заходил, я следом за ним.
– Куда ты пропала? Ты не представляешь, как я волновался, – с этим словами он хотел было обнять и поцеловать Карину, но она отстранилась.
– Подожди, – девушка отвела его руки.
Это не смутило Алексея, он так был рад снова видеть подругу, слышать её голос и просто разговаривать с ней. А то, что она сама пришла к нему, только усиливало это чувство. Заметив выражение лёгкой печали на её лице, он не придал этому большого значения. «Наверное, устала с дороги; да и погода за окном ненастная, могла простудиться. Главное, чтобы не заболела. Но, несмотря на непогоду, она всё-таки пришла».
– Столько всего произошло с нашей последней встречи. Проходи скорее. Сейчас расскажу. Ты не поверишь. – Алексей бодро зашагал в комнату, Карина прошла следом. – Не обращай внимания на бардак, я почти две недели дома провалялся – болел.
Карина стояла посреди комнаты и молча слушала. Алексей начал торопливо рассказывать про выезд, про свои травмы, говорил, что этого можно было избежать, но он ни о чём не жалеет. Парень энергично жестикулировал, в пылу рассказа его глаза вспыхнули огнём. Иногда он запинался и, улыбнувшись, на мгновение останавливался, встряхивал головой и начинал заново. Алексей увлёкся и совсем забыл, что тема футбола и всего, что с ним связано, Карине безразлична. Вдруг его будто одёрнули. Опомнившись, он остановился на полуслове и бросился к Карине.
– Ну что ты стоишь? Присаживайся! Солнце, дай я тебя обниму!
Но девушка снова остановила его. На этот раз Алексей посмотрел на неё, не скрывая удивления.
– Подожди, Лёш. Я хочу очень серьезно с тобой поговорить, – немного грустно, но тем не менее твёрдо и уверенно сказала она.
Алексей присел на край разобранной кровати.
– Говори, что случилось? – произнёс он спокойно, не отрывая взгляда от подруги.
– Постарайся меня не перебивать и внимательно выслушать.
– Разве я часто тебя перебиваю? – парень насторожился.
– Ну, вот сейчас.
– Ладно-ладно, молчу.
– Лёш… – сделав глубокий вдох, Карина отвела глаза в сторону, посмотрела в окно и продолжила: – За то время, что я тебя знаю, ты стал мне очень близок и дорог. Прошёл не один год с тех пор, как мы встретились в летнем лагере. В моей жизни многое изменилось, и ты всегда был рядом. Ты словно стал частью моей семьи, родным человеком. Порой я просто не представляю, что буду без тебя делать. Ты знаешь меня очень хорошо. Несмотря ни на что, ты оставался со мной, терпел мои капризы и прощал. Поэтому должен понять, насколько трудно мне всё это говорить.
Её голос задрожал, и Карина умолкла, в глазах блеснули слёзы. Девушка отвернулась, подошла ближе к окну, облокотилась на подоконник и продолжила: – Я много думала о нашей последней встрече, тогда, на остановке. Всё пыталась понять, зачем она была нужна. Ведь это не случайность, я пыталась увидеть в этом не случайность. Я много думала. Думала о встрече, о нас, о будущем, – она резко выпрямилась и посмотрела прямо в глаза. – Понимаешь меня?
– Не совсем.
– Понимаешь, когда я увидела тебя в трамвае спустя столько времени, я подумала, что это не может быть случайностью. Я так подумала и искренне в это верила. Во мне проснулись забытые чувства, голова пошла кругом. Всё было великолепно, как в первый раз. Но потом всё остановилось…
Карина нахмурилась и отвела глаза. Её речь стала более сдержанной, с длинными паузами между словами.
– Всё прошло. Я вначале думала, что это временно: пройдёт время – и всё вернётся. Я честно ждала. Ждала, ждала и в один момент поняла, что меня держит только привычка. Да! Да! Только привычка, и больше ничего. Я не могу так больше жить. Я мучаю тебя и себя… – Она на мгновение задумалась. – Это всё чёртова встреча, и нужно мне было сесть в тот трамвай…
Карина отвернулась, и слёзы покатились у неё из глаз. Алексей молча смотрел на подругу. Едва она начала говорить, нехорошее предчувствие мучительно сжало сердце и, постепенно усиливаясь, сдавливало грудь. С каждым её словом сердце билось всё сильнее и уже колотилось где-то в горле, в висках, мешая дышать и слышать. Но вдруг перед ним открылась абсолютно новая картина: Алексей впервые видел Карину такой – плачущей и совершенно искренней с ним. Девушка присела на подоконник, опустив голову и закрыв лицо руками. Сейчас, в полумраке комнаты, она казалась подростком. Ему вдруг стало очень жаль её, все тревоги и волнения исчезли. Алексей поднялся, подошёл к подруге и взял её лицо в ладони. Когда он попытался вытереть ей слёзы, девушка отвернулась. Тогда он обнял её и прижал к груди.
– Успокойся, ведь я люблю тебя. И это главное. Мы обязательно с этим справимся, – произнёс он полушёпотом.
Карина резко вырвалась из его объятий и толкнула в грудь. Алексей сделал шаг назад, нечаянно задел ногой тумбочку и уронил чашку. Она упала на пол и разбилась вдребезги.
– Что ты говоришь?! – воскликнула Карина. – Ты совсем не слышишь меня! Я тебя не люблю! – произнесла она с неожиданной ненавистью в голосе.
– И давно ты это поняла?
– Давно, просто не хотела тебе говорить.
– Жалела, значит?
– Да, жалела.
Её слова, словно молния, поразили в самое сердце, разрывая его на части. Жар охватил всё тело, Алексей почувствовал, как на лбу выступил пот. Сжав руки в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони, он попытался сдержать себя от взрыва.
– А может, ты никогда меня и не любила?.. И все слова были пустыми?
– Не говори ерунды, я любила тебя. Слышишь? Любила! И всё, что было сказано, было сказано честно. Почему ты сказал о своих чувствах только сейчас? Сейчас, когда мы встретились спустя столько времени.
– Не понял. К чему ты клонишь?
– Когда я только уезжала на учёбу, помнишь?! – почти выкрикнула Карина.
– Что тогда?
– Тогда мне нужна была твоя любовь. Я ждала этих слов от тебя тогда. Помнишь последний вечер перед отъездом, когда мы сидели во дворе? Я открылась тебе в надежде услышать те же слова, они были нужны мне. Они бы грели меня в чужом городе. Но ты ничего не ответил. – Из её глаз ручьём хлынули слёзы.
– По-моему, это ты несёшь полную чушь. Я всегда был с тобой, никогда не отталкивал, и даже когда ты была далеко, всегда хранил наши чувства. Но ты, наверное, забыла, что сама сказала мне больше не приезжать.
– Мало ли что я сказала? Мне тогда было тяжело. Враждебный город, новая среда, друзья и близкие далеко, постоянный стресс – вот что меня окружало. Ты приехал, и всё должно было крутиться вокруг тебя. А мои дела, мои проблемы, в конце концов, моя жизнь? Всё это я должна была по первому же звонку отставить в сторону? Тебя это вообще не интересовало. Для тебя главное было потрахаться! – Карина вытерла слёзы; размазанная тушь оставила причудливый узор на лице. Она открыла свою сумку и стала искать салфетки.
– Ты хочешь сказать, что после тех слов ждала моего звонка? – тихо спросил Алексей.
– Ждала, – усмехнулась девушка.
– А почему сама не позвонила, первая?
– Ну, я же девочка. – Карина скомкала измазанные тушью салфетки и аккуратно положила в сумку. Глубоко вздохнув, она совершенно спокойно посмотрела Алексею в глаза и сказала: – Но теперь это не имеет никакого значения. Я потратила много времени, чтобы окончательно разобраться в себе, и сейчас могу сказать с уверенностью: я не люблю тебя. Извини.
– А что это всё было, в последнее время?
– Когда?
– После нашей встречи? Последний год… Почти уже год. Просто секс?
– Да, секс. Хороший секс между старыми знакомыми.
Её холодный тон пугал. Алексей всегда не любил и даже боялся этого спокойствия в голосе подруги. Он хорошо знал Карину, и это могло означать только одно: её слова были сказаны не сгоряча, чтобы задеть или обидеть его, а выражали осознанное и окончательное решение.
– Всё, мне пора идти. Ещё раз извини, что так получилось.
– За что извинить?
Карина не ответила. Решительно тряхнув головой, будто отгоняя какое-то видение, она застегнула сумку и поднялась с подоконника.
– За что извинить? – уже громче повторил он свой вопрос.
– Я это предполагала и пыталась избежать, но, как видно, не получилось. Прощай!
Карина взяла сумку и направилась к двери. Алексей преградил ей путь, резким движением вырвал сумку из рук и отбросил её в сторону.
– Говоришь, просто секс?! – воскликнул он. – Так давай ещё раз им займёмся.
Схватив Карину за плечи, он толкнул её на кровать. Она села на кровать, в глазах появилось выражение недоумения.
– Ты что, с ума сошёл?
Девушка хотела подняться, но он сразу же повалил её и придавил своим телом. Карина начала кричать и старалась вырваться, но безнадёжно: сил для сопротивления было явно недостаточно.
– Придурок, отпусти! – кричала она.
Алексей пытался поцеловать её, но Карина мотала головой, не давая возможности дотронуться до губ. Высвободив одну руку, она попыталась оттолкнуть его лицо, но рука соскользнула, расцарапав щёку до крови. Он влепил ей пощёчину. Девушка хотела нанести ответный удар и замахнулась, насколько это было возможно в её положении. Но он перехватил её руку и, крепко сжав запястье, прижал коленом к кровати. Он придавил ноги девушки, лишив возможности двигаться. Карина ещё оказывала сопротивление, но это было больше похоже на импульсивное подёргивание. От сознания беспомощности и безысходности из её глаз вновь полились слёзы.
– Я тебя ненавижу! Ненавижу! – кричала она сквозь всхлипы.
Алексей рукой закрыл ей рот и, схватив за ворот рубашки, резко дёрнул в сторону. Раздался треск рвущейся материи, и пуговицы, разлетевшись в стороны, ударились об пол.
– Нет, – сквозь ладонь простонала Карина. Волосы прилипли к её лицу, остатки туши снова потекли по щекам. Она сделала очередной рывок, но безрезультатно: сбросить с себя сковавшую её тяжесть не получилось.
Одним движением Алексей сорвал лифчик, оголилась грудь. Он стал расстегивать её джинсы, а когда этого сделать не получилось, просто оторвал пуговицу – молния разошлась. Карина ещё несколько раз дёрнулась и затихла. Окончательно обессилев, девушка распласталась на кровати и, закинув голову назад, закрыла глаза.
Снова была эта комната, скрипучая кровать, и опять они вдвоём, вновь слились воедино. Всё так же, как и раньше, но уже без внутренней связи. Как будто каждый был занят своим: он остервенело, словно голодный зверь, дорвавшийся до жертвы, продолжал насыщать себя, а она безвольно отдалась его власти. Не было взаимного желания, стонов блаженства, обжигающих поцелуев и страсти. Остались лишь механические движения и скрип старой кровати. Этот монотонный звук с каждым движением наполнял ужасом пустоту квартиры, уходил всё дальше во мрак комнаты, просачивался сквозь щели окон и двери. В какой-то момент он заполнил всё пространство вокруг: улицы и дома, машины и люди – всё потеряло свою индивидуальность, остались только формы, отдельные безликие формы, которые молча кружились под этот однообразный скрип. Не осталось ничего, кроме одного звука. Весь мир начал жить в такт однотонной музыки.
Наконец Алексей, обессиленный, упал рядом на кровать. Карина уже давно перестала плакать, и теперь они оба просто лежали и смотрели в потолок. Снова настала тишина. Время будто бы остановилось. Слабый свет проникал в окна с улицы, образуя на стенах причудливые узоры теней. Всё вокруг выглядело так, словно это был кадр чёрно-белой хроники.
– Уже поздно, мне нужно идти, – тихо произнесла Карина.
Он повернулся и посмотрел ей в глаза, но, к своему удивлению, ничего не смог прочесть в этом взгляде: одна пустота, никакого намёка на эмоции.
– Прости, – прошептал Алексей, – прости… Я просто очень сильно тебя люблю.
– А я тебя – нет, – так же спокойно ответила она.
Вдруг её губы стали расплываться в улыбке и послышался звонкий смех. Она смотрела ему прямо в глаза и смеялась. Гнев, перерастающий в непонятный страх, охватил его. Кровь больно ударила в виски. В голове зазвенело… Он снова навалился на неё всем телом. Его руки легли вокруг нежной шеи девушки и, словно тиски, начали медленно сдавливать, лишая её воздуха. Вначале слабо, затем всё энергичнее она пыталась вырваться, но сил, чтобы остановить его, было недостаточно. В их глазах, направленных друг на друга, отражалось всё, что творилось внутри. Её взгляд, всегда полный жизни, выражал отчаяние и боль. В глазах – мольба и явное непонимание, они будто говорили, нет, даже кричали: за что, за что?! Но сквозь всё это можно было уловить прежний живой огонёк, ту искру, которая всегда радовала его. Сейчас этот огонёк дразнил: казалось, он видел признаки презрительной насмешки и начал ощущать, что она смеётся над ним. Этот смех словно доносился из самой глубины, из глубины её больших карих глаз, с каждым мгновением он поднимался и растворял бездонный омут её зрачков, как разряд молнии, прорезая мрак туч, вырывается наружу. Вот уже этот смех вырвался на волю и оглушительным набатом отозвался в комнате. Всё тот же иронический смех звучал в его ушах и сильным эхом отдавался где-то глубоко в голове. Он уже не мог понять, кажется ли ему или правда вместо хрипа из её уст доносился смех. Всё сильнее и сильнее сдавливая шею, он пытался заглушить источник этого звука.
Его глаза не выражали ничего, никаких эмоций: в них застыла лишь пустота, одна холодная пустота… Это были страшные глаза, безразличие, которое в них читалось, указывало на полное отсутствие в нём чего-то живого и разумного.
Она перестала сопротивляться: руки замерли, сжимая его запястья, ноги уже не били в спинку кровати, и сама кровать перестала издавать скрипучую музыку. В это мгновение в его полных равнодушия, отрешённых от всего живого глазах вдруг появились слёзы. Через пелену слёз он по-прежнему видел живой огонёк в глазах девушки. Затем она начала медленно расплываться. В этот момент ему показалась, что на её лице появилась едва заметная улыбка, как будто благодарность. Благодарность за то, что он лишает её жизни и вместе с ней каких-то непонятных мучений. Красивые губы застыли в улыбке. Он не заметил, как её руки безжизненно сползли на кровать…
Сердце остановилось, а вместе с ним остановилось всё вокруг: время, звуки, движения. Осталась лишь холодная пустота. Он покорно раскрыл ей навстречу свои объятия, и бездонная тьма вмиг поглотила его. Закрыв глаза, Алексей упал ничком на кровать. Сознание покинуло его, наступил полный и безграничный покой…