Предыдущая глава:
http://www.proza.ru/2017/04/04/806
Пятый день в Риме. Погода как раз для прогулок: чуть больше двадцати, солнечно, лёгкий ветерок.
- Тамара, куда мы сегодня?
- А, куда-нибудь.
- Я хотела пройти вдоль Тибра, видела в рекламных проспектах красивые фотографии набережных.
- Пойдём вдоль Тибра.
Вот, за что я люблю Тамару – она философ. Ей всё хорошо. И никаких капризов. Мы много времени провели вдвоём, и ещё дольше общались по телефону. Тамара, как и я – умеет приспосабливаться к ситуациям, но если линяет, то сразу и навсегда. Родственная душа, однако.
В обсуждение планов вклинилась Люба: «Сначала посмотрите собор Санта Мария Маджо!» - «Это где?» - «Рядом с Термини».
На улице я сказала Тамаре: «Поехали наземным транспортом? Хочу увидеть как можно больше Рима» - «Поехали».
«Раннее утро в соборе.
Где-то вверху в витражах
Санта-Мария Маджори…
Санта-Мария Маджори,
Счастья мне дай вместо горя.
Санта-Мария Маджори…»
Больше ничего, кроме мотива и голоса Филиппа, не вспомнила. Собор стоил того, чтобы его посетить. Легендарная базилика построена в IV веке на месте, которое указала папе Ливерию Божья Матерь. Она велела построить огромную церковь на том месте, где утром выпадет снег. 5 августа 352 года снег покрыл вершину Эсквилинского холма. Поэтому иначе церковь называется «Божия Матерь в снегах» - «Madonna della Neve». Мозаики собора – самые древние а Риме, колокольня – самая высокая в Риме, потолок покрыт первым золотом, привезённым Колумбом из Америки, а ещё там хранятся настоящие ясли младенца Христа.
На входе у Тамары отобрали «походный» столовый нож. За ним можно было вернуться после осмотра, но мы поленились. Когда мы проходили в Ватикан, у какого-то азиата охрана изъяла банки с консервами, он потом за ними пришёл.
Помимо всего, мне понравились кабинки для исповедей. На них висели списки языков, на которых святые отцы принимают покаянные речи: итальянский, испанский, португальский, английский, французский, немецкий, нидерландский, ирландский, польский, словенский, чешский, украинский. Русского не было. Возможно, священники, чьи имена также указывались на кабинках, понимающие украинский и польский, понимают и русский.
Через пару часов вышли из метро к реке. Мутный, грязно-зелёный Тибр протекал по низу высокого жёлоба серых набережных. Мы переходили с одного моста на другой, двигаясь в сторону Ватикана. Я всё ещё надеялась попасть в Египетский зал музеев страны Святого Престола.
На углу улицы-Коридора (via dei Corridori) в нас вцепилась бойкая соотечественница: «Автобусы в Музеи Ватикана! Отправление через полчаса! Купите экскурсию, и вам не придётся стоять в очереди! Всего 60 евро!» Я дёрнулась в сторону. Девица не пустила: «55». Я отошла на несколько шагов. Девица не отступала: «41 евро!» Тамара посмотрела на меня. Я помотала головой: «Тома, уходим!»
Был уже четвёртый час. Мы побрели по Коридору Апостольской Столицы, а через два десятка метров нас окликнула другая русская: «Девочки, хотите на экскурсию, а денег нет?» - «Хотим. Но нам такие удовольствия не по карману. Мы сегодня последний день в Риме. Остановились у одной нашей, проездом. Работали бадантами на Сицилии, два года дома не были». Девушка поманила нас в офис.
За компьютером сидел мужик. Она дала нам карты Рима и буклет с планом Ватикана: «Слушайте сюда. Музеи работают до шести. В четыре прекращается впуск посетителей. Идите назад, вдоль колоннады, под арку, вдоль стены по левой стороне, по этой схеме. Минут 10. Билеты стоят 16 евро».
Мужик недовольно зыркнул в нашу сторону и буркнул, обращаясь к девушке: Ты экскурсии продавать должна, а не благотворительностью заниматься!» Девушка обезоруживающе улыбнулась: «Это свои!»
Мы распрощались и поспешили к кассам.
Очереди в кассы отсутствовали. Вообще. Народу внутри было – не протолкнуться. Живой многоголосый поток тащил нас из двора Сосновой Шишки по лестницам и галереям. Меня больше всего интересовали Египетская экспозиция и Сикстинская капелла. Человеческая лавина заполняла все 54 зала, я даже не пыталась считать, через сколько из них мы пробрались.
После осмотра Египетского у меня разрядился фотоаппарат. Мы отклонились к туалету, где за порядком следила молодая женщина в форме. Она разрешила подзарядить камеру от розетки за её стулом, но недолго: «Две минуты!»
Первой в туалет направилась Тамара. Я шепнула: «Не торопись!», повернулась к охраннице и запела дифирамбы вечному городу: «Вы знаете, мы из России, из Санкт-Петербурга. Санкт-Петербург – очень красивый город. Но Рим – это нечто особенное! Ваш город великолепен! Здесь так много музеев, памятников! Мы ездили в Тиволи, очень понравилось! Мы были в Колизее, видели Форум, Капитолий, фонтан Треви, Испанскую лестницу, Виллу Боргезе, уста Правды, Санта Марию Маджоре, поднимались на купол собора Святого Петра. 1 мая была Православная Пасха, мы пришли на мессу и слушали Папу…» Женщина воодушевилась: «Вы из Санкт-Петербурга? Правда? И вам, действительно, очень нравится Рим? Правда? А где вы учили итальянский язык?» - «Сами. Мы учили язык самостоятельно, а теперь специально на 5 дней приехали в Рим, чтобы гулять по улицам без экскурсий. Мы хотим свободно дышать воздухом Рима и говорить с итальянцами без переводчиков. Вы нас хорошо понимаете?» Женщина энергично закивала: «Да-да, вы отлично говорите!»
Из туалета вышла Тамара: «Что у вас тут?» Я сказала: «Говори с ней. Пост сдал - пост принял».
Потом мы пообщались уже втроём. Фотоаппарат радостно замигал зелёным, мы откланялись.
В капелле я ничего не фотографировала. Тамара толкнула меня: «Папарацци, я тебя не узнаю! Здесь, конечно, фотосъёмка запрещена, но когда тебя это останавливало?» Я разглядела свободные места, мы сели. Я задрала голову, разглядывая росписи: «В интернете полно качественных снимков. Тут же по охраннику на каждых десять туристов. Не вижу смысла фоткать тайком, нарываясь на замечания. Давай смотреть!»
Через час Тамара спросила: «И, как впечатления?» - «В Питере буду искать подробнейший альбом обо всём, что мы сегодня видели. Хочу смотреть на это вечно!»
На Народную площадь спускались сумерки. Перед 24-метровым обелиском фараона Рамзеса II какой-то мужчина развеивал мыльные пузыри. Вокруг него носились счастливые детишки. Я посмотрела в сторону холма Пинчо и изрекла: «А Церители-то плагиатор!» Тамара удивилась: «Ты о чём?» - «Помнишь нелепый памятник Петру в Москве? Ну, эту громадину с выпирающими из столба носами кораблей? Поговаривали, что автор изначально сделал памятник Колумбу, но америкосы его благоразумно отвергли. Тогда громоздину переделали на памятник Петру, и установили стометровую дуру против воли народа. Кстати, среди самых уродливых сооружений мира бывший царь занимает почётное десяток место». Тамара пригляделась к колоннам, белеющим по сторонам фонтана Della Dea di Roma: «Ну да, колонны похожи. Так ведь, и Ростральные колонны похожи…» - «Ростральные другие, более стройные и строгие. Приглядись получше. Видишь?»
Тамара сощурилась и сказала: «Я вижу музей Леонардо да Винчи. Пойдём?» - «Нет» - «Нет?! Ты не хочешь в музей Леонардо?!» - «Не хочу. Слишком много впечатлений. Это всё так прекрасно, что я не хочу бегать по Риму бешеной собакой. Я хочу здесь жить!» - «Жить не получится» - «Всё равно. На сегодня хватит. Дышим ровно».
Мы сидели на скамеечке у фонтана Нептуна и кормили голубей.
Раньше, где бы я ни побывала, я уверялась, что краше нашей культурной столицы места нет. Глупо сравнивать Рим и Питер. Я и не сравнивала. Но, была бы возможность, жила бы тут. Или на Сицилии. Или ещё где-то, где я ещё не была.
Окончание:
http://www.proza.ru/2016/09/20/1043