Волчица

Предисловие.

Наш папа Пётр Фёдорович Харланов.
Родился 18 августа 1926 года. Ветеран ВОВ и инвалид 2 группы.
Историк. Работал в школе. Был учителем начальных классов
и учителем истории. Закончил Томский гос. университет, исторический факультет
Я только недавно узнала. что он писал в молодости.
Отдал мне оставшиеся рукописи, мы к его 90 - летию (18 августа) напечатали книгу
И я решила здесь выставить его рассказы. Может они наивны.
Но это было время его молодости.

Несколько рассказов я напечатала уже в рубрике Папины рассказы.

Продолжаю выставлять рассказы из изданной книги.


Волчица вторые сутки кружит по степи. За нею цепочкой след в след идет стая из четырех волков. Впереди идет матерый волк, побывавший не в одном «диком сабантуе», который испытал на своей шкуре клыки собратьев, да и сам опробовал и свою силу, и прочность клыков. За ним шли два переярка и два прибылых волка. Волки строго держали интервал.
Временами волчица ложилась на снег, отдыхала: сказывалась усталость и голод. Вожак ложился рядом, внимательно следил за каждым ее движением и за стаей. Между молодыми иногда устраивались потасовки. Выясняли право за второе, после вожака место в стае. Побежденный волк шел в хвосте стаи.

Волчица вставала, за ней мгновенно вскакивала вся стая. На бегу хватали горячей пастью холодный, искристый на солнце снег. Волчица в лесопосадку с пометом побежала по длинной ленте. В конце ее стая выбежала на степной простор. Вдали, большой подковой чернел лес. За ним село. Когда стая бежала против ветра со стороны леса, за которым укрывалось село, слышалось ленивое тявканье собак, пахло теплом. Там шла жизнь. Волчица остановилась. Остановилась вся стая. Волчица подняла морду, влажными ноздрями учуяла еле уловимые запахи. Запахи живого еще больше растравили голодный желудок. В животе нестерпимо завыло. Голод давал о себе знать.
2
Старая волчица не решалась приблизиться к селу. Она помнила прошлогоднюю историю, в которой она потеряла свой выводок и еле унесла ноги.
В эти минуты волчица прикрывает круглые остекленевшие глаза, приятное ощущение растекается по телу и только голод мучительно гложет пустой желудок. Ей хочется сейчас забраться в нору, в тёплое логово, которое она сделала еще летом, куда она случайно забежала, спасаясь от собаки. Инстинкт подсказывал ей, что это место самое подходящее для логова. Оно надежное, хорошо укреплено от человека в непролазном тальнике.
Было это на исходе лета. Старая волчица вывела из глубокой теплой норы молодых волчат и повела их учить «правилам» охоты.

Долго рыскала она со своим выводком по колкам, лесопосадкам. Далеко ушла от логова, но нечего не встретила на своём пути волчица пробежала густую лесопосадку, не останавливаясь, перескочила дорогу, нырнула в густые заросли лопуха и крапивы. Ветер донес до неё близость человеческого жилья. Выскочила на поляну и нос в нос наткнулась на телёнка, мирно щипавшего траву. От неожиданности волчица присела на зад. Волчата наткнулась на неё и тоже присели, высунув длинные языки, с кончиков которых капали слюнки. Волчата беспокойно завертели головами по сторонам, не понимая в чём дело. Волчица замешкалась секунду, другую. Она глубоко перевела дух, проглотила слюну, зло глянула на телёнка. Телёнок тоже сразу же сообразил, что перед ним опасность. В следующую секунду волчица кинулась на телёнка, от неожиданности телёнок отпрянул в сторону. Веревка с силой дёрнула его. А он не устоял на ногах и что есть силы, через голову рухнул на землю. Кувырок спас его от неминуемой гибели.

Волчица, клацнув тупыми клыками промахнулась. Телёнок мгновенно вскочил на ноги, дико замычал. Волчица кинулась второй раз, телёнок рванулся вперёд и что было силы, помчался по кругу, насколько пускала верёвка, волчица кинулась за телёнком и бежала внутри круга, как бы отрезая путь телёнку. Волчата ни понимая, бежали за волчицей. Раза два она царапнула телёнка за бок, появились капельки крови. Другие телята, почуяв опасность, затрепетали, подняв дикое мычание. В деревне услыхали рёв телят. Вскоре на поляну прибежали люди, залаяли собаки. Кто-то выстрелил. Волчица, почуяв опасность, кинулась в лес, увлекая за собой волчат. За ними кинулись собаки, кричали, свистели, улюлюкали люди. Погоня продолжалась недолго, волчицу спасал лес. Она пробежала дорогу, кинулась в лесопосадку…. Голоса стали отставать, но волчица долго бежала пока не почувствовала усталость. Приостановилась, за ней бежал волчонок, других ни было. Передохнув, волчица снова кинулась в чащу леса. Волчонок отстал, прислушался. Голоса погони утихали.
3
Это и помогло ему выжить. Силы оставляли волчонка Он забежал в колок, немного передохнул, здесь в густой и влажной траве и снова побежал. Впереди встали непролазные заросли, он кинулся к ним. Ветки наглухо и надёжно упрятали его. Волчонок залез глубже. Лег на прохладную влажную зелень. Прислушался. Было тихо. Только вершины деревьев легко шумели да беспокойно стрекотали сороки, зля волчонка. Голод еще больше сказал о себе. До боли заныло в утробе. Волчонок заскулил, но вспомнил об опасности, стих. Здесь он пролежал всю ночь.
На другой день он, гонимый голодом, вылез из укрытия. Ему повезло: нашёл гнездо и опустошил…. Немного утолил голод. Далеко не уходил. Вернулся в своё убежище. Это была волчица. Инстинкт подсказал ей, что это глухое место может быть хорошим, надёжным логовом и гнездом для будущего потомства. Так молодая волчица-щенок осталась одна с неизвестностью, необходимостью выжить, сохранить жизнь, дать потомство. Вырыла нору, устроила логово. Здесь встретила зиму.

Молодая волчица редко выходила на охоту. Снег был мелкий, птицу легко можно было добыть. Как-то ей попался зайчонка. Вернулась в нору и забылась в полусне. Что-то пришло в движение. Она прислушалась. Внутри что-то тревожило. Что?
Морозный воздух обжег ноздри. Настала зима. Одна….
Временами в нору долетали до её слуха голоса. Она побежала влекомая запахом. Дорогой встретила волка. Подойти к нему она не решилась. Старательно обнюхала воздух. Волк прыгнул в сторону, припал на лапы, приглашая её сделать тоже. Завилял хвостом. Заскулил. Начался гон. Волчица ответила. В игре как-то не заметила, как волк прыгнул сзади, она не сопротивлялась…. Стояла, ожидая чего-то. Почувствовала какое-то облегчение. Когда волк опустился на передние лапы, она почувствовала лёгкость в боках и удовлетворение. Она побежала. Волк за ней. Вскоре к ним присоединились ещё три молодых волка. Начался гон. Волчица глубоко втянула воздух, отряхнулась и побежала. Волчица устала. Устала от бега, от частого сближения с волками. А здесь ещё резко дал о себе знать голод. Ей не давали покоя волки. Пока два дерутся, третий настойчиво требует, и она уступает. И так вторые сутки. Сейчас бы в логово. Сухое, тёмное. Отоспаться, отлежатся.

Вторые сутки рыщет она по снегам. Временами, удовлетворяя свою похоть. Но чем больше удовлетворяет………тем больше её гложет голод.
Стая рыскала по полям, забегая в редколесье лесополосы. Перебегая дорогу, она вдруг почуяла свежий след. След человека. Она внезапно остановилась, принюхиваясь к следам, определяя, куда он направляется. Подняла голову, втянула морозный воздух, определяя направление. Волки стали беспокойно кружить на месте.
Стая влекомая волчицей настигла человека. Это была женщина. Она шла устало, опираясь и отталкиваясь посохом. Её окружили волки. Почти не мучилась.
Мороз покрыл всё тело, руки онемели, почти одеревенели. Женщина шла с дороги остановилась…..
4
Волки полукольцом окружили жертву, отрезая дорогу: ни вперёд, ни назад. Волчица легла напротив, волк чуть сзади.
Волчица пристально смотрела на свою добычу готовая в любой момент кинуться на неё и тогда стая дико, злобно загрызёт её. Здесь будет ясно кто вожак. Кошка не сразу ест пойманную мышь, наиграется, измучает на нет полуживое начинает, есть так и волчица. Усталость, которая одолела её за двое суток, не позволила ей сразу же кинуться на жертву. Она отдыхала, готовилась к прыжку. Глазами она уже рвала тёплое тело, глотала целиком. Слюна затопила пасть. Волчица инстинктивно глотнула, облизнула языком, словно примериваясь. Встала на ком. Подошла к жертве, обнюхала, помочилась. Снова легла. Встал вожак, подошел, понюхал, поднял ногу, пустил струйку. Лёг рядом с волчицей. Эту же процедуру проделали остальные волки, как бы «застолбили». Ждали команды.

Установилась жуткая звенящая тишина. Всё кругом замерло, не шевельнётся. Природа словно напуганная за дальнейшую судьбу человека, не произнесла ни звука. Мороз крепчал. Только где-то вдали ещё улавливались звуки….. Словно предоставляя возможность услышать призыв человека о помощи.
Накануне «сретеньева дня» наступила масляная неделя. Бабка Ульяна Анисимовна решила сходить в гости к своей куме.
В другое село масленица перед «великим постом». Любила Ульяна бывать у кумы Пелагеи. Подолгу сиживали за самоваром. Хотя обильного стола не было и сахар с чайком вприглядку. Новостей услышишь, сама расскажешь. После масляной недели наступал «великий пост». Бывало что Ульяна жила у кумы неделю и больше. Ели скоромное….

Помолившись перед почерневшей иконой, висевшее в углу избы, в обрамлении чистого, вышитого полотенца. Внизу под иконкой висела маленькая лампадка, слабый огонёк колебался готовый в любую секунду потухнуть. Она помолилась, про себя шептала молитву и делала низкие поклоны, касаясь пола. Окончив молитву, она с трудом встала, подошла к иконе и потушила лампадку. Слабая струйка дыма растворилась в воздухе. Ульяна осталась вдовой с первых же дней войны пришла похоронка, замуж не вышла жила одна. Старушка взяла со скамьи небольшой узелок, заглянула в уже остывшую топку и плотнее прикрыла задвижку, вышла в сени. Закрыла дверь на старый тяжелый замок, ключ спрятала под порог. Вышла во двор, пошла в сарай, где вытянув ноги, лежала больная корова изредка стонала.
5
Животное тяжело дышало, из ноздрей шел горячий воздух. Бабка протянула ей кусочек хлеба, чуть посыпанного солью. Корова приподняла голову, еще звонче застонала, задышала, из ноздрей шел обжигающий воздух. Хлеб не взяла и снова положила голову на пол.
– Мучаешься сердешная, – запричитала бабка Ульяна, – полежи милая, полежи. Ужо схожу к знахарю, принесу лекарствов, полегчает, – причитала Ульяна, надеясь, что корова поймёт её слова.

Корова болезненно застонала, пошевелила копытами, как бы пытаясь встать, но осталась лежать.
Ульяна перекрестилась, вышла из дома, потом прикрыла дверь и для надёжности прикрыла её тяжелым ломом. Устала. Шаркая старыми подшитыми валенками, пошла в другое село. На ней была старая, овчинная шуба, на голове старая шаль. Холода бабка не приветствовала. День выдался солнечный, почти безветренный, легкий морозец чуть холодил старческое лицо. К обеду она благополучно дошла до деревни, где жила её старая знакомая, одинокая старушка, которая могла изводить, изгонять хворобу из животных.

Они были с ней подруги детства. Ходили на вечеринки в один год, вышли замуж. Жили потихоньку тихо, мирно. У Поликарповны было двое сыновей. У Ульяны дочь. В войну Поликарповна потеряла мужа, обоих сыновей. Жила одиноко, работала до самой глубокой старости. Ульяна жила тоже одна. Встречались в основном по праздникам. Вот и сегодня Ульяна пошла к ней в гости.

– Здравствуй Пелагея Поликарповна, – пролепетала Ульяна, замерзшими губами и перекрестилась на образа, висевшие в углу против входной двери…
– Здравствуй, добрая душа, проходи с богом – хрипло прожамкала беззубым ртом Поликарповна.
– С чего пожаловала.
– Самовар раздую…..
– Коровушка у меня занедужила. Не откажешь ради бога в милости своей. Помоги, дай каких-нибудь лекарствов – простонала Ульяна и подала хозяйке узелок.
Бабка Поликарповна не стала расспрашивать о болезни коровы. Вышла в сени. Вскоре вернулась с пустой бутылочкой. С полочки самодельного шкафа достала узелок. Налила воды всыпала в него щепотку сухой травы, взболтала. Взяла из печки несколько древесных угольков и тоже опустила в бутылку– Возьми и напои, что останется, сбрызни углы, болезня и пройдет.
– Прости ты господи, мою душу грешную, запричитала Ульяна, подавая знахарке узелок.
Та подозрительно посмотрела на Ульяну, пощупала сухими пальцами содержимое, неохотно буркнула.
– Ладно, бог простит. Всевышний милостив.
– Спасибо, сердешная, спасибо Поликарповна.

Ульяна бережно завернула в тряпицу бутылку. Сунула её за пазуху, помолилась и вышла, с надеждой и верой что несет исцеление заболевшей коровушке. Она семенила. Старческие ноги еле передвигались. До слёз в глазах всматривалась Ульяна в далёкую чёрную полосу леса.
Солнце ярко слепило, снег искрился и до боли резал глаза. Лёгкий морозец покалывал лицо, но Ульяна не замечала. Вдруг ей показалось, что кто-то догоняет её. Оглянулась и обомлела. Если бы не было в руках посох, а она непременно бы упала. За ней гналась стая волков. И в тот же миг волки нагнали её. Она успела свернуть с дороги. Стая кружила вокруг неё. Волчица отошла в сторону и легла напротив Ульяны. Вожак лег рядом, молодые волки поодаль легли, отрезав ей дорогу и назад и вперёд. Оперевшись на посох Ульяна про себя стала шептать молитву. Она боялась пошевелить пальцами, не только поднять руку.

Почтальон Ефим Лукьянович Бакула возвращался из райцентра с очередной почтой.
Лошади, впряжённые парой, бежали лёгкой рысью. Коренник тёмно гнедой, с чёрным ремнём по всей спине. Шел легко и напористо. Красиво выбрасывал стройные ноги, от колен до копыт поросшие густой длинной щетиной. Кованые копыта аккуратно обработанные……
Пристяжная игриво гарцевала, откинув голову, на красиво изогнутой шее. Снег скрипел под копытами лошадей, крепчал молодой морозец. Небо как васильковые глаза, открытое, чистое, высокое. День стоял февральский морозный. Яркое солнце……….
Сияющий голубой снег искрится как новогодняя ёлка. Лес одет в густой иней, чем больше деревья, тем обильнее иней, словно ватой обёрнут ельник.
Ефим Лукьянович щурился от яркого солнца, ослепительного блеска снега. Небо голубое чистое, без единого облачка как глаза дитя. Невольно задумался.
7
Вспомнил молодость, первую девчонку и горячую к ней любовь. Но родители не разрешили пойти замуж за балагура, да и семья была бедна – мать да сын. Молодой парень загрустил, стал выпивать. Да вдруг началась война. С первых же дней Бакулу призвали в армию. Бог наделил его и силой ростом. Да и умом острым, смекалистым. Бакула попал в разведку. Несколько раз был ранен и снова возвращался на фронт в свою часть. Тепло и радушно встречали однополчане Ефима Бакулу. Уж очень по душе им пришелся мягкий и добрый, разведчик. Не уповал….. Веки тяжелели, слипались. Бакула стал дремать. Что бы не заснуть, закурил. Поёжился в шушуне, поудобнее привалился к спинке, мечтательно задумался, сквозь полудрёму. Вспомнилась молодость. Победу встретил в госпитале. Домой вернулся полным кавалером ордена «Славы».

Война внесла свои «поправки». Пришёл на костылях. Нашлась ему работа, назначили его почтальоном. Женился на молодой вдове, почти своей ровеснице Екатерине. Жили мирно любя и уважая друг друга. Вырастили двоих сыновей и дочь. Дети выросли, разъехались, а Ефим с женой живут вдвоём. Двадцать лет Ефим Лукьянович Бакула отработал без единого замечания. Сегодня у него радостный день. За многолетнюю и безупречную работу его наградили почётной грамотой, вручили ценный подарок. По этому случаю в райконторе состоится собрание.
Как водится, с него причитается …… Он «сто граммов» и кипит «работа», при служебном исполнении.
Жена Катя дома приготовит ужин, пригласит соседей, ведь иногда можно отметить посолидней.

Вечерело. Мороз крепчал. Потянула легкая поземка. Лошади, почувствовав близость деревни, побежали веселее. Пристяжная слегка гальцируя потянула постролки.
Бакула поёжился, пошевелил пальцами здоровой ноги. Ныла культя «сильно перетянул ремни»,- подумал Ефим. Плотнее запахнул полы тулупа, поднял высокий воротник. Подтянул варежки, мохнатки, руки горячие, как в печурке, чувствуешь вожжи.
Вдруг кони сбавили рысь, а затем и вовсе перешли на шаг. Коренник настороженно запрял ушами, беспокойно зафыркал. Пристяжная прижалась к оглобле.
Бакула натянул вожжину, хлеснул ею коренка. Конь встряхнул поникшим хвостом, мотнул высоко головой, фыркнул, но в рысь не пошел. Пристяжная слегка загарцевала, но тоже не перешла на шаг.
– Но-о-о; что стали еще немного. «Сам подумал: «Что могло заставить коня остановиться? Да еще под вечер, мороз?
8
Что могло….» Кони остановились, запряли ушами заржали. Ветер. Повернул голову в его сторону. – «Что такое? – забеспокоился Ефим Лукьянович «Ничего не понимаю». Дернул вожжи.
– Н…н.. о.. оо милые, пошевеливайся.
Кони тронулись с места, но в рысь не шли. Бакула встревожился. Оглянулся назад. Никого, впереди-то же, только чёрная полоса лесополосы тянулась далеко к горизонту. За лесополосой дорога прямиком поворачивала вправо. Километра полтора. Затем сворачивала к небольшому селу.
Кони по-прежнему беспокойно фыркали, остановились.

Бакула достал ружьё. Проверил, заряжено. Положил ближе, чтобы в любую минуту взять его. Удобнее прижался спиной к спинке. Все это делал основательно, словно почувствовал себя как на фронте. «Надо прикрыть товарищей, возвращающихся из разведки, за ними идет погоня».
Волки! – У Бакулы волос дыбом, шапка поднялась, что бы упасть с головы. По телу как электрический ток, пробежал, здесь же кинулся в жар. «Человека окружили волки». Надо спасать, но как? Мгновенно пришла мысль. На всём скаку проскочить мимо человека, успеть схватить, и в послед. На лошади. Бакула достал из-под сена бичь. Он возил его для комплекта сбруи. Уж очень красив был. Был ему подарок от старого шорника. Ни разу Ефим не стегнул коней. Сейчас же он мгновенно выхватил. Крикнул но-о-о, взмахнул под копытами. Кони шарахнулись в сторону. Он удержал и направил по дороге. Кони бешено рванули галопом. Чуть наклонился в сторону так, чтобы вывернуть могли самостоятельно, у дороги крикнул:
– Эй – человек! Слушай меня. Стой на месте, – крикнул Бакула, – как только подъеду, падай в повоз.

Слыхал человек, что ему кричал? Бакула не знал, но он твердо решил вырвать человека из нависшей беды. Он крикнул на лошадей, щелкнул бичём. Кони и без того ошарашенные рванули изо всех сил.
Волки сначала увидели вдали приближающихся лошадей. Это их не встревожило. Крики человека насторожили, но стая продолжала лежать.
Волки, видя, как из-под самого их носа, вдруг исчезла жертва, остервенело, и дико взвыли, кинулись в погоню. Только добыча была у них, рядом. Они вдыхали её тепло. Это немного раздражало их голодные желудки. Голод раздражал, озлоблял. Еще мгновенье и голодная, дикая стая кинулась бы на жертву и вдруг удаляется, исчезает. Волчица кинулась первая вдогонку.
9
К ним стремительно приближались бешено скачущие кони, только подняв голову, как бы оценивая обстановку. Волчица лежала. Она помнила, что осенью прошлого года здесь у этого села она потеряла волчат. И поэтому была зла и осторожна. Как птица добычу упускать никак не хотела. Вожак зорко следил за волчицей. Малейшее её движение и он готов в мгновенье кинуться на жертву. Но волчица не подавала признаков беспокойства. Кони приближались. Бакула перехватил возжи в левую руку, продолжая яростно дергать их. На долю секунды кони поравнялись с человеком. В этот миг Бакула качнулся в сторону, изо-всех сил рванул на себя, стоящего на снегу человека.
Человек рухнул тяжелым грузом ему на ноги. «Женщина», промелькнуло у него. В этот же миг он яростно стегнул коренника, затем пристяжную. Кони и без того мчали бешеным галопом, ускорили бег, как бы и сами понимали что надо убежать. Комья снега с силой вырывались из под копыт, ударялись о передок, в лицо. Бакула не обращал внимания. «Надо уходить» мелькнула мысль. Волки, ошеломленные неожиданной дерзостью человека, ощетинились, разом вскочили, наблюдая, как уходит их жертва и в ту же секунду, в едином порыве кинулись вдогонку.
Это секундное замедление отделило их от коней на несколько метров.

Дикая, голодная, озверевшая быстро настигла лошадей. Бакула достал из под сена ружье. Оно было заряжено. Всего два патрона. Когда он оглянулся, волки были уже рядом и готовы были кинуться на него сзади. Он повернулся изловчился и выстрелил в упор. Волк взвизгнул, заскулил и рванул на дорогу, обливаясь кровью. Волки кинулись на раненного и с диким остервенением стали рвать еще живого зверя.
Волчица за ней вожак продолжали преследовать……Волчица изо всех сил настигла прстяжную, вожак кинулся к кореннику. Волки обложили, взяли в клещи лошадей.

Кони, почувствовав нависшую опасность, громко, тревожно заржали, увеличивая бег. Бакула выстрелил второй раз. Вожак ткнул головой вниз, рухнул в снег. Волчица выстрела не испугалась. Она настигла пристяжную широкими прыжками…….. Сделать стремительный прыжок ей мешал снег.
В вечерней мгле мелькнули бани крайних домов. Послышался лай собак. Бакула закричал: «Люди помогите». Кони на бешеном скаку влетели в улицу. Повернули вправо. Этого было достаточно.
10
Волчица почувствовала под ногами твёрдую дорогу, сделала прыжок, другой. И в тот самый момент, когда кони повернули вправо, подставили себя под смертельный прыжок. Волчица напряглась, стремительно кинулась и вцепилась пристяжной в шею, чуть выше груди. Пристяжная споткнулась передними копытами, накатившая канва подбила ей задние и она рухнула на дорогу. Волчица стремительно сцепила пасть. Горячая кровь хлынула из перекушенной вены. Не отпуская жертвы, волчица глотнула горячей крови. Лошадь упала, забила копытами. Коренник встал на дыбы, громко и тревожно заржал.

Бакула сидел в комове не мог освободить ног, на них лежала Ульяна ни жива, ни мертва.
Бакула закричал:
– Люди помогите,
Подбежали случайно оказавшиеся на улице люди. Взвыли собаки. Кто-то гулко ударил волчицу по голове. Но она не разжала пасти. Словно в последний предсмертельный момент насытилась.
Ухватили под узды взбешенного коня. Подняли с ног Бакулу, Ульяну.
Ульяну повели в больницу.
Конь стоял в стойле. Его пытались запречь, но он выбивал из оглобель.
Оставили в покое.

Ефим Бакула и только Бакула подходил к коню трепал грубую холку, гладил ноздри, разговаривал. Конь понимал, поворачивал к нему голову, смотрел мутными, грустными глазами.
Его просьбу удовлетворили, назначили сторожить на конюшне. Он постоянно видел своего спасителя, угощал сахаром. И с благодарностью говорил, гладил шею, похлопывая по холке.
– Спасибо тебе Гнезко, спасибо и меня и бабку Ульяну спас.
Ульяна вышла из больницы и, хотя ей сосед предлагал корову, она отказалась.
Постепенно слухи утихли, страсти утихли, об этой истории забыли.
Знал только Сергей Бакезла да и то стал забывать, а если по пьяне станет рассказывать то многое из того что он рассказывал было личного вранья.
Давно это было постепенно на селе эту историю стали забывать.
Случались другие события.

Слухи, словно круги от брошенного в воду камня, расходились, распространялись, обрастая новыми подробностями, изменялись добавлялись или соприкасались в зависимости от воображения рассказчика.
Кто говорил, что шла учительница и её встретила волчья стая, и разорвали в клочья и только кровь да кровяные пятна остались на месте разорванной женщины.
Другие рассказывали, что волки напали на мужчину. Мужчина оказался очень сильным, ловким. Он поймал матёрого волка, разорвал ему пасть, окровавленного хищника бросил в стаю. Озверевшая стая, почуяв кровь, накинулась на волка. В дикой злобе рыча, и кидаясь, друг на друга стала рвать, глотая куски еще теплого мяса, забыв о том, кого встретили. Тем временем мужчина ушёл тихим шагом.