(как я добирался на собственную свадьбу)
Никогда не ждешь удара в поддых, а он неожиданно бьет по темечку, отключая все мозги и убивая все хорошее и доброе…
Накануне моего отъезда экипаж справлял день рождения одного из членов многочисленной семьи, для которого нагнали молочную флягу бражки. Я, как скоро уезжающий на десять дней, вызвался постоять на вахте до самого утра следующего дня, думая, что отосплюсь в дороге до Москвы. Но не тут-то было, пьянка длилась весь день и всю ночь, на рассвете ни одной живой трезвой души на судне я не нашел, кроме себя самого. Что делать, ехать надо и я до того разозлился на всех. Готов был уехать сам на завозне и оставить ее в Кременской, а они пусть потом ее ищут, забирают, как хотят. Видимо, почувствовав мою злость на всех. Из трюма земснаряда выбрался Коля, водитель завозни, мятый, как не глаженая рубаха, глаза опухшие и быстрей потянулся к фляге. Я молниеносно слетел с верхней палубы, отобрал у него кружку и грозно произнес:
- Коля, я тебе банку налью, возьму с собой, иди, ложись спать в завозне, а я поведу в Кременскую. Отоспишься и пригонишь обратно, я же на самолет из-за вас, алкашей, опоздаю.
- Хорошо, Леонидыч, - хриплым и дрожащим голосом произнес он, - поехали, налей в кружку, мне хватит.
Я побежал в каюту за сумкой и запрыгнул на катер, запустил двигатель и пошел быстро вниз. Коля съежился на одной грязной фуфайке прямо на палубе, другой такой же прикрылся сверху и быстро уснул, приняв кружку бражки. Я вдавил ручку «газа» до полного и помчал мотозавозню навстречу поднимающемуся солнышку, лучи которого всей своей желтой красотой слепили мне глаза, утренний ветерок слегка поднимал и теребил прибрежные камыши, как-будто приветствуя меня и напутствуя на дальний путь к моей Любви, к моему семейному будущему. Я посмотрел на часы и понял, что если ничего не случится в двухчасовой дороге по Дону, не опоздает автобус к парому, будет вовремя автобус до города-героя и на самолет, не упадет нигде в камыши белокрылая птица, то скоро я стану главой семейства, а пока…
Река петляла своим руслом, то справа, то слева показывая заросли коричнево-зеленого спелого камыша, мелькали красные и белые металлические буи с номерами, указывая мне правильный путь, по которому я впервые шел на катере сам, без посторонней помощи. Деревья, просыпаясь от палящих лучей, отряхивали с сочных зеленых листьев пыль и паутину, ночной сон и качались в такт слабому прохладному летнему ветерку. Близость селения мне подсказала прибрежная обстановка с сидящими за рыбалкой на удочку казаками, значит, скоро и паромная переправа, а до автобуса, судя по словам командира, час с небольшим. Стало быть, успел, а там, хоть, трава не расти, пусть работают, как хотят, у меня свадьба.
До Фролово я добрался почти к обеду, поколесив на стареньком, видавшем виды, «ПАЗике» по пыльным полям и зеленым стерням, поднимаясь на песчаные горы и опускаясь в поймы лесных озер, проскальзывая в тощих березовых и ольховых рощицах. Ухабистая лесная дорожка, протоптанная тракторами и этим вот автобусом, вскоре вывела нас к автотрассе, протянувшейся от Волгограда до Москвы. Переехав ее поперек, мы через пятнадцать минут оказались на привокзальной площади города, с плавящимся от жары асфальтом, стоящим столбом серой пыли и сильным испарением паром бензина. И уже здесь, в райцентре, начались проблемы местного масштаба: рейсов на город-герой гораздо меньше, чем мне рисовал командир, все из-за дефицита бензина. А на те, которые на сегодня остались, билетов уже не было.
Водители автобусов стоя не брали, посты милиции проверяли по дороге наличие пассажиров. Мне как-то не прельщало спать на местном автовокзале и я начал искать выходы из создавшегося положения, прогуливаясь с сумкой по площади. Видимо, мой нездешний вид и наличие объемной яркой оранжевой спортивной сумки, привлек чье-то внимание и ко мне подкатил молодой парень:
- В город? Могу попутно взять, - и назвал цену, превышающую билет на автобус в три раза.
- А на чем едем? И сколько ехать по такой жаре?
- Вон, синяя «двойка» стоит, видишь, иди туда, мне еще один пассажир нужен, я тороплюсь, к трем должен быть в городе.
Я пошел к машине и посмотрел на часы, если правду говорил командир и здесь восемьдесят километров, такая загруженность трассы, то он, явно, камикадзе, что в последствие и подтвердилось, но до города мы добрались быстро, с ветерком, не смотря на ужасную жару. А там было еще хуже, газов выхлопных еще больше, и дышать было совсем нечем в предвечернем Волгограде. Жара сжигала все положительные эмоции в моей голове, я, даже, забыл, что все-таки вернулся в этот чудный южный город-герой Волгоград спустя три года. Хотя, честно сказать, когда тогда, осенью восемьдесят пятого, уезжая с практики, которую провел здесь в течение восьми навигационных месяцев, и поднимаясь по лестнице от речного вокзала к Вечному Огню на Аллее Героев, бросив монетку в фонтан, загадал, конечно же, что вернусь, но не думал об этом серьезно. А все-таки, сбывается, вернулся, я снова здесь, снова могу прогуляться по местам боевой славы города, благо времени теперь много, сутки с небольшим.
Сколько же приятных изменений заметил я тогда в дивном городе предвечерней, вечерней, а потом и ночной порой, гуляя по паркам и скверам, на набережной, и сколько раз меня еще вернут воспоминания суда, за все прожитое время много и много раз она, память это вспомнит, стоя на высокой набережной Матушки-Волги…