Глава 8. В поисках потерянного обелиска.
Протиснувшись в узкую расщелину в скале, Адам неожиданно оказался в просторной пещере. Приподняв повыше свой, чудом уцелевший, фонарь, парень огляделся по сторонам. Пещера, определенно, была природным образованием, на стенах были видны следы сдвига слоев породы, произошедшего во времена формирования горного массива, с потолка свисали длинные сталактиты, по которым до сих пор стекали редкие капли воды, скапливающиеся в углублениях на полу. Но нижняя часть помещения носила следы воздействия разумного существа. Пол был гораздо ровнее, чем площадка снаружи, а вдоль стен были вырублены овальные постаменты, чем-то напоминающие основания коконов, которые Адам видел в жилых помещениях лайонов. На одном из них лежала Говорящая с Лесом, над которой склонились Нюррсс и Нэиссанн. В их позах читалось столь явное напряжение, что парень спешно двинулся в ту сторону.
- Ты, может быть, снизойдешь до объяснений? – сердито промолвила Нюррсс, осторожно касаясь пальцами шеи Сиуррлинн. – То ты предлагала довериться своей сестре, то нападаешь на нее! Что ты с ней сделала, если она до сих пор не приходит в сознание? Мне ужасно надоело ощущение, что мной манипулируют, словно деревянной марионеткой в руках актера на площади! Твои предыдущие маневры привели к тому, что я стала изгоем в собственном обществе! На какое еще безумство ты хочешь меня подтолкнуть теперь?
- По-поводу Сиуррлинн, ты можешь не беспокоиться, - преувеличенно спокойным тоном ответила ей Нэиссанн, заворачивая сестру в свободный конец покрывала, которым был покрыт этот каменный выступ. – Ее потеря сознания связана не только с моим ударом, а с ее же эликсиром, который я влила в нее, сразу после того.
Нэисс подняла с полу матерчатую сумку Говорящей, разделенную на множество кармашков, и достала оттуда пузырек из темного стекла, обвязанный у горлышка красной ниткой. Этот флакон был пуст, в отличие от остальных.
- Сестра проспит еще, как минимум, до утра, - продолжила она, возвращая пузырек в соответствующий кармашек. – И мы сможем спокойно поговорить. Только сначала разведем костер и поужинаем.
Адам застыл от изумления, лайоны настолько неохотно общались с огненной стихией, что живое пламя парень видел только в плавильных печах у металлургов и стеклодувов. Но никак не в жилых помещениях. Нэиссанн же довольно уверенно сложила в углублении пола пирамидку из заранее обожженных, древесных углей, сбрызнула их из какого-то пузырька, сунула в щель пучок сухого мха, достала из кармашка на поясе огниво, и через минуту рыжие язычки пламени уже плясали по поверхности углей.
У Адама немедленно повеселело на душе. Парень, и сам, познакомился с живым огнем только тогда, когда переселился на центральную планету, на его родном планетоиде такая трата кислорода была непозволительной роскошью. Да, и у столичных жителей открытый огонь был, скорее, украшением, однако, что-то в глубинах подсознания влекло к нему людей, они часами могли смотреть на огненный танец, протягивая руки к его живому теплу.
Юноша обнял за плечи свою подругу, настороженно застывшую в отдалении, и предложил:
- Давай, подойдем поближе! Я уверен, тебе понравится его свет и тепло!
И в самом деле, сгущавшиеся сумерки наполняли пещеру темнотой, усиливая промозглую сырость. Гигантские обезьяны, сидевшие у самого входа в пещеру и перебиравшие грязно- белый мех на загривках друг друга разом встали и передвинулись поближе к огню, судя по всему, он был им не в новинку. Нэиссанн, тем временем, достала откуда-то еще один мешок, вытащила из него несколько мелких клубней и начала нанизывать их на тонкие палочки. А потом поместила дело своих рук в расщелины боковых камней рядом с огнем. Обезьяны заметно оживились и начали пересвистываться, поглядывая то на клубни, то на Нэиссанн.
- Не бойся, Нюррсс! – шепнул ей Адам. – Я уже видел такое, когда путешествовал по природному заповеднику, на планете моих предков. Огонь сделает пищу намного вкуснее, а тепло прогонит сырость и мрак.
Девушка возмущенно фыркнула, передернула плечами и, не желая подтверждать подозрения в трусости, решительно двинулась в сторону огня. Нэисс шлепнула по руке ближайшую обезьяну, попытавшуюся стянуть клубень, и подвинулась, освобождая молодым людям место возле огня.
- Где ты этому научилась? – поинтересовался Адам у Нэиссанн, протягивая замерзшие ладони к огню. – Я полагал, что вашему обществу сложно контактировать с огнем, управление горением доступно только определенным профессиональным кастам.
- В дни моей юности, мы много бродили по горам, а здесь огонь – почти единственная возможность согреться, особенно, в зоне вечных снегов, - задумчиво ответила Нэисс, глядя на танцующие язычки пламени.
- А кто эти «мы»? – спросила Нюррсс, уже предполагая, что именно услышит в ответ.
- Мы с Мирриамм, в молодости, были увлечены поисками потерянного обелиска ничуть не меньше, чем Харриввау! И составляли, втроем, довольно слаженную команду, - с печальной улыбкой ответила ее Наставница. – И мы излазили все доступные нам склоны и ущелья, пытаясь разгадать тайну ушедших Творцов.
- И, тем не менее, ничего не нашли! – в голосе Нюррсс почти не было вопроса.
- Впрямую – не нашли! – согласно кивнула головой Нэисс. – Но стали настолько близки с Харриввау, что смогли уговорить его разделить с нами глубинные воспоминания, используя помощь нашего Великого Дома. Вместе мы сумели оживить, в мельчайших подробностях, те картины, что передавались, в касте поэтов, из поколения в поколения, от того самого лайона, который последним побывал в покинутом городе Творцов. Мы выявили некоторые совпадения рельефа в картинах старого путешествия и в наших исследовательских походах. А еще сумели, по картине звездного неба, определить время, когда он осуществил свой переход.
- И это время совпадало с прохождением черной луны! – с уверенностью заявил Адам. – А что не так было с картой местности?
- Место должно было оказаться абсолютно недоступным, чтобы вы отказались от поисков! – промолвила Нюррсс, задумчиво глядя на Наставницу.
Нэисс тяжело вздохнула, покрутила палочку с клубнями и только потом ответила:
- Все указывало на то, что древний путешественник добрался до гигантского ущелья, по которому из зоны вечных снегов стекает самая большая река нашего мира. И нашел ее исток. Где-то в этом районе и расположен обелиск входа в город Творцов.
- А в чем суть проблемы? – переспросил Адам, недоуменно глядя на помрачневшее лицо Нюррсс.
- В том, что исток Великой Реки находится по другую сторону Небесной Гряды! – сообщила она, угрюмо глядя на свою Наставницу. – И когда ты собиралась нам об этом рассказать?
- Нельзя ли объяснить поподробнее! Я абсолютно потерялся в ваших рассуждениях! – возмутился Адам. – Если известно место, то всегда можно найти путь туда!
Нюррсс недовольно поморщилась, но разъяснила:
- За всю историю, ни одному из лайонов не удалось преодолеть Небесную Гряду, ее стены абсолютно отвесны и покрыты ледяной коркой.
- Но тот поэт, чьи воспоминания хранит ваша память, как-то туда попал! – не сдавался Адам. – Иначе и быть не могло, если считать, что передаваемые воспоминания - реальность!
- Попал, - согласно кивнула Нэиссанн. – И Мирриамм даже предположила – как! Некоторые отрывки воспоминаний представляют собой вид сверху, так что, вероятнее всего, поэт перелетел через гряду по воздуху.
- А как он это сделал? – немедленно заинтересовался парень, он помнил отчетливое нежелание лайонов, отрываться от земли.
- Я думаю, что первый раз он попал туда на драконе, вместе с кем-то из Творцов, - ответила Нэисс.
- Но драконы исчезли вместе с Творцами! – напомнила Нюррсс. – А если он попал туда после их ухода и увидел пустой город, то должен был найти другой способ! Неужели вы не сумели догадаться – какой?
- Мы с сестрой предположили, что ему удалось создать управляемую упряжку из нескольких гигантских орлов, живущих в предгорьях, - сообщила Мудрая. – Это стало бы возможным только, если бы ему помогал кто-то из Говорящих с Лесом. Уже непросто поймать этих птиц, а заставить их нести живой груз, да еще и в заданном направлении, задача практически невыполнимая для обычного лайона. Но не для опытного Говорящего с Лесом.
- И вы не попытались повторить его опыт? – осторожно спросил Адам.
Нэисс тяжело вздохнула:
- Попытались! И встретили ожесточенное сопротивление всей касты Говорящих с Лесом. Нам даже сестру уговорить не удалось, хотя, казалось бы, Сиуррлинн была склонна к самым смелым экспериментам! Говорящие заявили, что, раз Творцы расположили обелиск в таком месте, где его невозможно достичь обычным способом, то это место – запретное! И путь туда ведет к смерти.
- И вы, так просто, сдались? – недоверчиво спросил Адам.
- Мы с Мирриамм прислушались к доводам старшей сестры, ведь, мы привыкли доверять ей, как ученик – наставнику, - горько улыбнувшись призналась Нэиссанн. – С рождения мы привыкли следовать ее советам. Да, и как же нам было ей не доверять, если мы были ее творением!
- Что ты имеешь в виду? – настороженно спросила Нюррсс.
Нэиссанн оторвала свой взгляд от огня и посмотрела в дальний конец пещеры.
- Сиуррлинн, на мой взгляд, была самым выдающимся ученым нашего народа, - тихо промолвила она. – Моя сестра происходила из семьи дипломатов, обладала незаурядными способностями Слышащей и долгие годы работала именно на этом поприще, изучая способы общения людей. Однажды ей пришла в голову идея, что возможности Слышащих можно усилить, если родятся два, абсолютно одинаковых, лайона. И тогда им будут доступны не только эмоции, но и четко оформленные мысли.
- То есть – близнецы, как вы с Мирриамм! – предположил Адам.
Мудрая одобрительно кивнула ему головой и продолжила:
- Хочу напомнить, что дети у нашего народа рождаются не очень часто, а близнецов, и вовсе, не бывает! Долгоживущему виду необходимо медленное размножение, чтобы не заполонить собой экосистему и не разрушить равновесие природы. Эти постулаты внедряют в нас с ранних лет. Лайоны привыкли, что у каждой пары будет не более двух детей. Но Сиуррлинн как-то удалось уговорить своих родителей, поучаствовать в ее эксперименте. Она очень хотела поднять общение между Слышащими на новый уровень, и они пошли ей на встречу. Чтобы повлиять на плод в чреве матери, моей сестре пришлось пройти обучение у Говорящих с Лесом. Такой смешанный талант, как у нее – исключительная редкость! Ей все удалось, мы с Мирриамм слышали друг друга, как никто другой. А сестра обучала нас владеть способностями и создавала новые методики для обучения детей.
- А почему же вы остались единственными? – спросила Нюррсс, заранее предположив, что ответ ее не обрадует.
- Ты по себе знаешь, что близкие люди, с талантом Слышащих, воспринимают все эмоции и чувства друг друга. И это не всегда приятно! Мы же делили не только любую радость и печаль, но и любую боль! – печально улыбнулась Мудрая. – А еще нам нравились одни и те же вещи. И влюбились мы в одного и того же мужчину. И каждая хотела быть единственной!
- Подозреваю, что этим мужчиной оказался Харриввау! – пробурчала Нюррсс.
Улыбка Нэиссанн стала совсем грустной:
- Ты правильно догадалась! Мы вместе влюбились и вместе потеряли нашу любовь! Харриввау не простил нам того, что мы отказались от нашей общей мечты. Он заявил, что лучше умрет, пытаясь достичь своей цели, и опять ушел в горы. И мы с сестрой остались одни. Но помня свое чувство, не могли полностью забыть о поисках ушедших Творцов. И когда однажды с небес явились сородичи Адама, решили, что это – знак того, что поиск может быть завершен!
- Все говорят, что вы приняли пришельцев за Творцов, разве не так? – переспросил Адам.
- Лишь в самом начале! – покачав головой, ответила Мудрая. – Вы, и в самом деле, похожи с ними внешне, но с вами не было драконов, да, и летать над планетой пришельцы не могли. Как не могли воспользоваться обелиском в Эостанне. И ничего не знали о Равновесии. Сиуррлинн, вместе с Говорящими с Лесом, самого начала, сомневалась в полезности этого контакта, но именно мы с Мирриамм убедили совет Мудрых попробовать узнать о пришельцах побольше. Мы видели взлетающие в небо корабли. Нам так хотелось помочь другу, осуществить его заветную мечту! Сиуррлинн, поддавшись инстинкту исследователя, участвовала в первоначальных контактах, но потом заявила, что пришельцы чужды нам и опасны Равновесию, хотя, прямых доказательств на тот момент еще не было. Нам бы стоило прислушаться к ее интуиции и сделать, для чужаков, пребывание на нашей планете малопривлекательным. Но другие члены Совета Мудрых полагали, что новое знание не может быть опасным и бесполезным, развитие необходимо Равновесию. И необходимо изучать иные пути развития разумной жизни, любой ценой, донеся до общества эти знания.
Именно поэтому, мы с Мирриамм решили разделиться. Мы полагали, что для такой тесной связи, как наша, не существует непреодолимых преград и расстояний. Но мы ошиблись.
Нэисс замолчала, собираясь с силами.
- Я потеряла связь с сестрой всего через несколько дней. Сиуррлинн заподозрила неладное, но у меня была уверенность, что Мирриамм жива. Иногда я видела очень реальные сны, в которых разговаривала с сестрой. Возможно, нам помогал Великий Дом. Все они были тревожны, но не безнадежны. Я продолжала ждать и надеяться, а Сиуррлинн все больше погружалась в поле разума Равновесия, стараясь отыскать возможности повлиять на пришельцев, чтобы защитить общество от возможной опасности. И все сильнее растворялась в нем, теряя свою изначальную личность.
- Так что же тогда, на самом деле, это, ваше Равновесие? – возмущенно воскликнул Адам. – Я полагал, что это вы управляете экосистемой, а не она – вами!
- Во Вселенной не бывает однозначных решений! Есть не только свет и темнота, есть сумрак и тени! – Нэиссанн с осуждением посмотрела на него. – Поколения Мудрых столетиями размышляли над тем, каким именно был первоначальный замысел Творцов. Мы знаем, что создавалась саморегулирующаяся экосистема, но лайонам было позволено вносить в нее изменения, которые не нарушали бы общего принципа существования. Этим всегда занимались Говорящие с Лесом. Чтобы понять, насколько безопасно задуманное воздействие, необходимо четко представлять себе все внутренние взаимосвязи. Лайоны решают эту задачу путем погружения в поле разума Равновесия. Чем масштабнее проблема, тем большее число взаимосвязей необходимо проследить. Говорящая с Лесом, решающая мелкие, ежедневные проблемы, на уровне одной деревни, сродни ныряльщикам, вылавливающим ракушки в неглубоком озере. Погрузиться в поле разума, выловить ближайшие связи и вернуться в реальный мир. Но если проблема касается глобальных взаимодействий, то необходимо не кратко заныривать в поле, а практически жить там. А если решаешь жить под водой, то поневоле приспосабливаешься к новому образу жизни. И начинаешь дышать не воздухом, а водой! Вернее, ты становишься самой водой. Твой мозг неразрывно связывается с полем Равновесия. И Сиуррлинн одной из первых осознала эту проблему и рассказала о ней мне.
- А какова же роль Великих Деревьев? – недоуменно спросила Нюррсс. – Я полагала, что именно они управляют процессом уравновешивания внутренних взаимосвязей.
- Изначально именно так и было, - подтвердила Мудрая. – Но постепенно экосистема приспособилась к воздействиям лайонов, и стала сильнее влиять на тех, кто часто входит с ней в ментальный контакт.
- А почему лайоны не противились такому поглощению? – возмущенно спросил Адам. - Не могу поверить, что кто-то добровольно откажется от свободы воли!
- А здесь не было никакого принуждения! – уверенно заявила Нэисс. – Мы сызмальства привыкли соразмерять свои запросы и потребности с нуждами всего Равновесия, в целом. За все полученные от него блага необходимо отплатить своим трудом. Говорящие с Лесом хотят быстрее и лучше влиять на процесс преобразования живой природы, поэтому согласны пожертвовать частью своего разума, чтобы постоянно быть на связи с Равновесием. Многие годы это абсолютно никому не мешало.
- А что же изменилось в последнее время? – Нюррсс четко ухватила суть проблемы.
- Сиуррлинн стала Говорящей с Лесом еще до прибытия к нам соплеменников Адама, - продолжила свой рассказ Нэисс, одновременно проверяя готовность клубней, развешанных вокруг костра. – Но пока она занималась мной и Мирриамм, то уделяла полю Равновесия не так уж много времени. Однако, постепенно сестра осознала, что задуманный ею путь, улучшения связи между лайонами, далек от совершенства. Возникновение слишком близких ментальных связей не сделало людей более счастливыми. Поэтому она решила ограничиться созданием системы более раннего развития талантов потенциальных Слышащих, а затем переключилась на изучение поля разума всего Равновесия, предполагая найти решение проблемы связи именно там. И именно она выявила особые качества Великих Домов, которые долгие годы живут в тесном контакте с одной семьей, особенно, если это семья Слышащих. Ты, сама должна была почувствовать, как полно улавливает Дом твои желания, с какой готовностью помогает тебе.
- Да уж! Почувствовала! – пробурчала девушка, бросив смущенный взгляд на Адама, а тот лукаво улыбнулся ей в ответ.
Парень был совсем не против того, что дом подарил им желанное уединение и позволил продлить любовные игры утром.
Мудрая сделала вид, что не заметила этого обмена взглядами, она полностью сосредоточилась на том, чтобы поделить подоспевшее угощение между сидевшими вокруг костра. Оделив клубнями сначала обезьян, нетерпеливо причмокивающих в ожидании ужина, Нэиссанн дала по одному горячему кругляшку и молодым людям, оставив себе самый маленький. Адам довольно ловко очистил свой клубень от пригоревшей шкурки, в то время, как Нюррсс все еще перекидывала горячий кругляш с ладони на ладонь.
- А что плохого в том, что Дом хорошо разбирается в твоих желаниях? – невнятно промолвил Адам, пытаясь прожевать кусок горячей мякоти.
- В том, что дома – не люди! – строго заметила Нэисс, расправляясь со своей частью еды. – Разумное существо может очень сильно хотеть чего-то для себя, но сдерживать свое желание, соотнося его с общественной необходимостью. Равновесие же устроено гораздо примитивнее, там самые сильные желания подавляющего большинства его членов – жизненная необходимость. Еда, тепло, сон, инстинкт воспроизведения себе подобных – простые и понятные желания, необходимые для существования и поддержания равновесия природной системы. Боль – сигнал возникновения неблагоприятного фактора, с которым необходимо разобраться и, по возможности, устранить.
- И Чужаки явились таким неблагоприятным фактором! – сделал вывод Адам, внимательно посмотрев в глаза Нэиссанн.
- Очень неочевидным фактором! – покачала головой Мудрая. – Необходимо помнить, что создавая систему Равновесия, Творцы встроили в нее разумный вид, дав ему определенные преимущества. Я уже говорила тебе, что в Равновесие заложено приоритетное право на восстановление и защиту всех, обладающих разумом, существ. Поэтому, изначально экосистема не была способна навредить ни людям, ни лайонам. Столь значимое изменение возможно было внести только направленным воздействием. А лайоны слишком высоко чтили наследие Творцов, утверждавших, что разумные существа всегда могут найти взаимопонимание, надо лишь постараться донести свою точку зрения. Но когда пришельцы начали уничтожать Великий Лес, используя огненные смеси, с которыми невозможно было справиться обычной водой, и не обращали внимание на то, сколько живых существ они уничтожают на своем пути, то все лайоны уверились, что чужаки – смертельная угроза всему Равновесию.
Их общая убежденность сыграла свою роль, и Равновесие перестроилось. Теперь оно не разделяет угрозы на неразумных и разумных. Нюррсс знает, что теперь даже лайонам необходимо применять специальные меры для защиты от защитников Равновесия, хотя, пока что, только в приграничной полосе. Равновесие оценило степень возможного ущерба и приняло меры для увеличения эффективности и быстродействия своих средств защиты. Я полагаю, что именно во время активных боевых действий и в период первичного восстановления, возник коллективный разум Равновесия, включивший в себя не только все Великие Деревья, но и Говорящих с Лесом. И этот разум сосредоточился на том, чтобы не просто защитить Великий Лес, но и навсегда устранить угрозу для его безопасности.
- Как-то жутковато это звучит! – невольно поежившись, пробормотал Адам. – Удивительно, что я все еще жив, при таком-то подходе!
- Проблему, прежде всего, необходимо досконально изучить! – резонно заметила Мудрая. – Я ведь уже упомянула, что в поле разума Равновесия влились все Говорящие с Лесом. И Сиуррлинн в том числе! Ей-то уж было вполне понятно, что попытка изгнать пришельцев с планеты простыми средствами провалилась! Но до недавнего времени я предполагала, что она, все еще, оставляет для себя возможность договориться.
Тут Мудрая замолчала и уставилась в костер, помешивая палочкой догорающие угли.
- Так значит, Сиуррлинн теперь олицетворяет собой Равновесие? - встревожено поинтересовался Адам, бросив взгляд в сторону Нюррсс, которая все еще жевала свою часть ужина.
Нэисс только головой кивнула в ответ. Нюррсс спешно проглотила свой кусок и поинтересовалась:
- Так почему же она сегодня днем не захотела общаться с Говорящими в Башне Музыки? А потом, так спешно, уводила нас туда, где влияние Равновесия слабее всего?
Мудрая подняла голову и посмотрела на нее печальными глазами:
- Я очень надеюсь, что она воспользовалась моим советом и позволила нашему Великому Дому пробудить воспоминания и восстановить целостность своей личности! Тогда она сумела бы трезво оценить мои предостережения о том, что путь борьбы с угрозой, выбранный коллективным разумом Равновесия, суля победу в ближайшем будущем, несет в себе зародыш грядущего поражения. То, что она помогла вам сбежать сюда, говорит в пользу моей версии, а то, что она попросила лишить ее сознания – о том, что ей не удалось полностью разорвать эти связи. Как и убедить Говорящих с Лесом в своей правоте.
- Я припоминаю, что видел Сиуррлинн в вашем доме, во время бала полнолуния, - сообщил Адам. – Но это было в общей зале, а забиралась ли она в кокон – не знаю.
- Великий Дом помнит каждого из тех, кто подолгу жил в его стенах, - напомнила Нэисс. – Он даже комнату сохранил, в которой я жила вместе с Мирриамм, в неприкосновенности. Возможно, где-то есть и ее комната. А уж создать простой кокон Говорящая с Лесом сможет где угодно!
- Так может быть, это ее сон я видела сегодня ночью? – задумчиво промолвила Нюррсс.
- А что именно ты видела? – живо заинтересовалась Мудрая.
- Подземный тоннель, подобный тому, по которому мы сегодня перемещались с Адамом и Сиуррлинн, - устремив свой взгляд вдаль, вспоминала ее ученица. – У меня было странное чувство, что я одновременно являюсь и корнем, и зверем, который по нему бежит. И все мои мысли подчинены уничтожению чужаков. И я была уверена, что мне это по силам!
Адаму показалось, что блеклая кожа Нэиссанн побледнело еще сильнее.
- Очень на это похоже! – нехотя пробормотала она, оглянувшись на свою сестру. – Думаю, что тебе удалось проникнуть в мысли Сиуррлинн при помощи Великого Дома.
- А потом я видела свою мать! – в голосе Нюррсс появились совсем другие нотки. – Она говорила о том, что убийство разумными себе подобных – абсолютно недопустимо!
- А вот, это – еще более интересно! - острый взгляд Нэиссанн снова вернулся к ее воспитаннице. – Расскажи мне об этом поподробнее!
Нюррсс постаралась, как можно более точно, передать слова матери.
- А в конце видения возникло столь сильное чувство отчаяния и боли, что меня, буквально, вышвырнуло из сна в реальность! – закончила девушка, невольно поежившись.
- Я тоже почувствовал, что с Нюррсс что-то неладно и проснулся! – подтвердил Адам, сочувственно погладив плечо своей подруги.
- Ты не должна была это услышать! – молодые люди с удивлением оглянулись на Нэиссанн, которая вскочила со своего места и принялась возбужденно расхаживать по пещере.
- В чем дело, Нэисс? – изумленно поинтересовалась Нюррсс.
- Ты почти полностью процитировала предсмертное послание своей матери! - с нескрываемым сожалением ответила Мудрая.- Долгие годы я полагала, что ей удалось связаться только со мной. Кхаррикк сумел только почувствовать момент ее смерти. И я думаю, что Лейссанн никогда бы не стала, направленно транслировать момент своей смерти в мозг ребенка, это было бы неоправданно жестоко!
- Но не могла ли и Сиуррлинн принять его? Судя по твоим рассказам, ее способностей вполне могло бы на это хватить, - промолвил Адам, прижимая к себе дрожащую девушку.
- Наверное, могла! – согласилась Нэисс, - Вот только, никогда об этом не говорила!
Мудрая потерла наморщенный лоб и разъяснила свои опасения:
- Меня беспокоит, что я перестаю понимать логику коллективного разума Равновесия! Если это воспоминание хранила в себе Сиуррлинн, то мне непонятно, почему она это отрицала. А если воспоминание блуждало в поле разума Равновесия, то как оно там оказалось и почему оно попало к тебе только сейчас? И как тогда его воспринимать: как предостережение, тогда против чего? Боюсь, что без помощи Сиуррлинн нам не разобраться!
- А когда мы сможем с ней поговорить? – обеспокоенно поинтересовался Адам, оглянувшись на безжизненную фигуру Говорящей с Лесом. – Мне бы хотелось как-то определиться с продолжением поисков обелиска Предтеч. Ведь, за все время моего пребывания на планете, другого плана спасения Равновесия я так и не услышал!
- Твой план вызвал самую горячую поддержку у моего друга Харриввау! – с короткой усмешкой сообщила Нэиссанн. – Особенно, предложение о перемещении по воздуху!
- Какое именно? – брови парня недоуменно взлетели вверх.
- То, где ты предлагаешь наполнить горячим воздухом воздушный шар, - разъяснила Мудрая. – Мы уже даже достали плотную шелковую ткань и склеили из нее большой мешок, сплели легкую и прочную корзину. Наш план заключался в том, чтобы дождаться, когда вы с Карраивву проведете Большой Совет, а потом поможете нам соорудить устройство, способное переправить нас на другую сторону Небесной Гряды.
Адам с сомнением покачал головой:
- Я несколько раз поднимался в воздух на подобном устройстве и смогу нарисовать его конструкцию. Однако в ней есть несколько сложных мест…
- Харриввау, и сам, уже много лет разрабатывает этот способ перемещения. Я надеюсь, что вместе вы быстро добьетесь успеха и создадите действующий вариант устройства! – подбодрила его Нэисс.
- А когда он вернется? – поинтересовалась Нюррсс.
- Его продвижение сильно замедляют твои друзья, а еще поклажа, которую они, по моей просьбе, прихватили у специалистов по металлу, - сообщила Мудрая. – Но если им даже и придется заночевать в горах, на примете у моего друга есть много мест, где можно укрыться от непогоды. Вам же я посоветовала бы не ждать их прихода, а отдохнуть и выспаться. Сегодняшний день у вас выдался очень тяжелым, а завтрашний, вряд ли, будет значительно легче. Возьмете мой спальный мешок, а я подежурю у огня. Да, кстати, в мешке будет гораздо теплее, если забраться в него вдвоем, и без одежды.
С этими словами Нэиссанн вынула из кучки вещей, лежащей на одном из постаментов, туго скатанный рулон, передала его Нюррсс, а сама пошла в сторону выхода.
- Мне кажется, она что-то подозревает! – смущенно прошептал Адам, помогая девушке устраивать постель на возвышении.
- Я думаю, что наше поведение довольно красноречиво! – пожала плечами Нюррсс. – И Наставница не будет против нашего сближения, она и раньше об этом говорила. В любом случае, я не склонна отказывать себе в радостях общения. У нас может оказаться не так много времени, чтобы бездарно растрачивать его на сомнения в правомерности того, что мы делаем. А поэтому, кончай разговаривать, раздевайся и полезай в мешок!
Адам криво усмехнулся, ему оставалось лишь подчиниться такому напору. Лайоны не испытывали стеснения в любых жизненных проявлениях. Парень бросил быстрый взгляд на обезьян, свернувшихся в один плотный клубок, неподалеку от входа, сложил одежду в ногах импровизированного кокона и забрался в спальный мешок. Походная постель оказалась многослойным образованием. Снаружи его облекала плотная, глянцевая, шелковая ткань, внутренняя часть была комфортно-мягкой. А между ними образовалось пушистое пространство, сделавшее удобным даже каменное основание постели. А уж после того, как внутрь скользнула обнаженная Нюррсс и прикрыла за собой верхний клапан, все посторонние мысли отошли на второй план. Важным было только присутствие любимой девушки, их взаимная любовь и желание.
Беспокоящие сновидения этой ночью обошли Нюррсс стороной, и поэтому проснулась она только от того, что тело настойчиво требовало облегчиться. Открыв глаза, девушка не сразу разобралась, внутри какого рода кокона она оказалась. Но ласковые руки Адама она узнала сразу.
- Прости, но мне нужно прогуляться наружу! – пробормотала она, выбираясь из его объятий.
Парень что-то сонно пробормотал, но выпустил подругу из кольца рук. Откинув легкий, позволявший дышать, клапан, Нюррсс оглядела пещеру. Серый свет хмурого утра уже проникал сквозь узкую щель входа. Судя по тому, что все каменные ложа были заняты такими же мешками, как тот, в котором провела ночь она с Адамом, Харриввау уже привел ее друзей. Девушка быстро натянула на себя одежду и выскочила наружу.
Холодный свежий воздух прогнал от нее остатки сна. Нюррсс совсем уже было собралась облегчиться неподалеку, на краю плато, куда выходило отверстие в пещеру, как вдруг увидела неподалеку два силуэта. Нэиссанн и Харриввау смотрели на восходящее солнце и держались за руки. Девушка сочувственно покачала головой, вспомнив признания Наставницы, и тихонько шмыгнула к ближайшим камням.
- Нюррсс! – встревоженный голос Адама, раздавшийся из входа в пещеру, заставил девушку спешно привести в порядок одежду и выйти из-за камней.
К пещере она подошла почти одновременно с Нэиссанн и Харриввау. Замерзший Адам встревожено оглядывал окрестности, пытаясь согреть ладони под мышками.
- Я проснулся, а тебя нет! – смущенно оправдываясь, произнес парень. – И как тут с санитарными удобствами?
- Выбери место подальше от входа, только не свались в пропасть! – с улыбкой посоветовал подошедший высокий худощавый лайон, увенчанный буйной гривой пепельно-серых волос. – Равновесие сюда почти не дотягивается, поэтому жуков-утилизаторов тоже нет. А потом возвращайся в пещеру. Позавтракаем – и в путь! Мое постоянное место жительства уже недалеко. И мне не терпится поскорее показать тебе воздушный шар!
- В следующий раз непременно полечу вместе с ними! – взволнованно пробормотала Нюррсс, судорожно сжимая в руке ладонь своей Наставницы. – Сил больше нет, смотреть с земли, как они там кувыркаются!
Они с Нэиссанн стояли возле жилища Харриввау и смотрели на шар, который рывками перемещался над небольшой долиной. Порывы ветра бросали его из стороны в сторону, и только тонкий трос из самого прочного паучьего шелка, закрепленный на большом обломке скалы, не давал шару унестись прочь.
- Этой штуковине, определено не хватает управляемости! – поддержала ее Нэиссанн, обеспокоенно глядя на капризное устройство. – Не понимаю, каким образом сородичи Адама ухитрялись перемещаться, на них, на большие расстояния?
- Он говорил о каких-то дополнительных механизмах, устройства которых и сам не очень понимал, - напомнила Нюррсс. – Но и на его планете, шары, в основном, передвигались по воле ветра! Похоже, что придется тащить эту штуку прямо к вратам в Небесной Гряде! А там ждать попутного ветра. Гораздо хуже, что горячий воздух в шаре остывает слишком быстро, нам может не хватить времени, чтобы перебраться через перевал.
Словно в подтверждение ее слов, шар снова задергался и резко пошел вниз, явно, пытаясь приземлиться на краю долины, в опасной близости от скал. Нэиссанн свистнула двум крепким обезьянам, и они спешно начали наматывать вытравленный трос обратно на бобину, Нюррсс же немедленно бросилась к месту приземления. Обезьянам удалось предотвратить столкновение шара со скалой, но приземление сложно было назвать мягким. Корзина стукнулась дном, ее поволокло по земле. Нюррсс, вместе со своими друзьями, схватилась за свисающие веревки, пытаясь остановить ее движение. Благодаря их общим усилиям, корзина остановилась, и выскочившим Адаму и Харриввау удалось закрепить шар на земле.
Проверив, насколько прочно обезьяны закрепили трос, Нэиссанн тоже поспешила в ту сторону. Испытания шара продолжались всю последнюю неделю, но Мудрая так и не смогла привыкнуть. Воздушное устройство, по-прежнему, казалось ей ненадежным. И переживала она за Харриввау ничуть не меньше, чем Нюррсс за своего парня.
- Неужели не существует способа, сделать это устройство, хоть чуть-чуть, более надежным и управляемым? – спросила женщина, встревожено оглядывая своего старого друга.
- Мы стараемся, как можем! – пожал плечами Харриввау, отряхивая испачканную одежду, пожилого лайона проволокло-таки по земле. – К сожалению, Адам уже рассказал все, что помнил, об устройстве воздушных шаров. Кое-что, в моей конструкции, нам удалось усовершенствовать, но некоторые, очень важные, устройства нам воспроизвести не по силам. К несчастью, это касается и устройства, подогревающего воздух во время движения. На планете Адама для этого используют горелки с каким-то, горючим, газом, закачанным в металлические баллоны, под высоким давлением. Возможно, если бы нам помогали Говорящие с Лесом, то такой газ собрать бы и удалось. Но, и в таком случае, потребовалось бы значительное время на решение этой проблемы. Которого, по вашим словам, у нас нет.
Нэиссанн тяжело вздохнула и кивнула головой:
- То, что я успела узнать у Сиуррлинн, до своего ухода в горы, свидетельствует о том, что план Говорящих, по уничтожению пришельцев, входил в завершающую стадию. И судя по их поведению, в последнее время, они пойдут на все, ради его осуществления. А это - только одна сторона проблемы. Не стоит сбрасывать со счетов и предостережения Кхаррикка, подтвержденные рассказами Адама.
Женщина немного помолчала, собираясь с силами, а потом продолжила, с трудом выдавливая из себя слова:
- Мне тяжело говорить об этом, но Мирриамм связалась со мной еще на подлете к планете, возможно, что именно мое видение ситуации подтолкнуло ее к роковому решению.
Харриввау осторожно взял ее руку и сжал холодные пальцы:
- Не обвиняй себя понапрасну! Ты не хуже меня знаешь, что твоя сестра была не склонна к принятию скоропалительных и опрометчивых решений! Должно быть, она увидела на территории пришельцев нечто, полностью подтверждающее твои подозрения. И решила, что только таким образом сумеет предотвратить или, хотя бы, отсрочить гибель Равновесия!
- Но если это так, то не должны ли мы согласиться на план Говорящих с Лесом? – мрачно взглянув на него, промолвила Нэисс. – Что, если мои попытки, найти компромисс между разумными расами, несмотря ни на что, обречены на провал? Что, если Адам такой, каков он есть, только благодаря воспитанию моей сестры? Ведь, твой опыт показывает, что даже дикие племена обезьян можно приучить к мирному и оседлому образу жизни, однако такое поведение не является для них естественным! Мирриамм просила позаботиться о мальчике, он заменил ей собственное дитя. И Нюррсс любит его всем сердцем. Но я знаю, что когда ему станет известно, какой ценой мы попытаемся спасти Равновесие, то это отвратит его ото всех лайонов!
Нэиссанн перевела свой взгляд на молодую пару, стоявшую чуть поодаль от основной группы молодежи. Адам обнимал за талию свою девушку, которая что-то горячо объясняла ему, вероятно отстаивая свое решение, подниматься в воздух вместе с ним. Последние дни молодые люди были практически неразлучны и перестали скрывать свои взаимоотношения. Они трудились бок о бок, а по ночам делили один спальный мешок. И даже днем постоянно одаривали друг друга знаками внимания. Вот, и сейчас, Адам с улыбкой выслушал горячую тираду Нюррсс, а потом приподнял ее лицо за подбородок и прильнул губами к ее губам. А девушка закинула ему руки на шею и поплотнее прижалась к телу парня, демонстрируя вполне недвусмысленные намерения.
- Они так счастливы сейчас! – со вздохом согласился с ней Харриввау. – Можно сказать, что эти двое созданы друг для друга! И я могу предположить, что не только Адам придет в ужас от планов, которые, с подачи твоей сестры, разрабатывают Говорящие вместе с Равновесием. Девочку ты тоже воспитала в соответствии с самыми строгими заветами Творцов. Тотальное уничтожение целого вида разумных живых существ, она воспримет, как страшное злодеяние!
- А самым страшным будет и не это! – угрюмо заметила Нэиссанн. – Если лайоны допустят такую несправедливость, то они непоправимо изменят Равновесие! Сейчас мы еще можем как-то влиять на коллективный разум Великого Леса, Говорящие являются очень важной его частью, и пока они окончательно не отбросили заветы Творцов, то лайоны продолжают сохранять свою особую роль в экосистеме. Позволив же неразумному инстинкту самосохранения победить доводы разума, мы окончательно потеряем ведущую роль, станем одной из многочисленных частей системы, которой можно пренебречь ради общего блага. И так уже, по сведениям Нюррсс, Говорящие с Лесом сомневаются в необходимости, защищать Эосстанн и наследие Творцов. А без него мы скоро станем очень похожи на этих обезьян, ведущих примитивный образ жизни! А ведь, если бы Творцы хотели для нас именно такого пути развития, то им бы не было нужды оставлять для нас все эти башни. И наполняющие их документы!
- Об этом можно спросить только самих Творцов! И Совету Мудрых стоило бы
прислушаться ко мне гораздо раньше. И помочь мне в поисках! – с нажимом произнес Харриввау.
- Из всего Совета Мудрых в живых остались только я и Сиуррлинн! – с кривой усмешкой напомнила Нэиссанн. – И я готова признать свою ошибку и извиниться, если это чем-то поможет тебе! Мне стоило бы обратить внимание, насколько изменилась моя сестра, за время нашего с тобой путешествия по горам. Но я положилась на мнение более старших и опытных членов Совета. И на родственные чувства, объединяющие нас и Сиуррлинн. Ты можешь мне не верить, но она всегда хотела для нас с сестрой только самого лучшего! В этом меня невозможно обмануть! Она чувствовала свою вину за то, что мы с Мирриамм родились не такими, как все. И делала все возможное, чтобы облегчить нам жизнь.
- Мне тоже стоило бы вести себя по-другому! – примирительно сказал Харриввау. – Я мог бы остаться в столице и заниматься вербовкой сторонников. Быть может, это помогло бы найти новые аргументы и убедить Совет Мудрых в своей правоте. И вас с сестрой.
Тут мужчина замолчал, но потом все-таки продолжил:
- А ведь, это и было основной причиной того, что я удалился от общества!
Нэиссанн уловила странные интонации и с удивлением посмотрела на его печальное лицо. Мужчина горько усмехнулся и продолжил:
- Не думай, что я не замечал, как вы с сестрой ко мне относитесь! Я тоже был весьма к вам неравнодушен! Такие, отважные и умные, девушки встретились в моей жизни впервые. И способные разделить мою необычную мечту. Но вы с Мирриамм были так похожи друг на друга, абсолютно во всем, что я не смог, ни одной из вас, отдать предпочтение! Вы же всячески показывали, что рядом со мной, в качестве жены, может быть только одна женщина. И ваш отказ, продолжить поиски Творцов, я воспринял, как нежелание дольше находиться в моем обществе. И решил, что достигну всего самостоятельно.
- А мы с Мирриамм больше не хотели навязываться тебе в помощницы, стыдясь того, что не смогли отстоять наши общие идеи! – чуть слышно прошептала женщина. – Ну, кто бы мог тогда предположить, что любовные недоразумения окажут такое влияние на судьбу нашего общества!
- А может быть, это общество, тогда, еще не было готово к решительным действиям? – пожав плечами, ответил Харриввау. – Все слишком легко согласились с утверждением Говорящих с Лесом, что поскольку долина с обелиском, так просто, недостижима, то и не нужно к ней стремиться? Лайоны слишком долго и послушно шли по предначертанному пути! Нам так удобно было следовать законам Равновесия и довольствоваться теми сведениями, что хранились в башнях. Нам, определенно, не хватает той дерзости и задора, которые я вижу у Адама. Парнишку только подстегивают трудности и неразрешимые, на первый взгляд, задачи. Быть может, лайонам было необходимо пережить весь этот ужас войны, чтобы стать способными на решительные поступки, вроде того, что совершила твоя воспитанница на последнем Большом Совете? И чтобы перестать во всем полагаться на Равновесие. Мне последнее время на ум часто приходит одна старинная баллада, где есть слова о том, что разум куется в испытаниях, подобно мечу, который испытывает то жар, то холод. Что, если разум так же ржавеет от бездействия, как позабытый в кладовке меч? Что, если стать подобными Творцам мы сможем, лишь, пройдя немыслимо тяжелые испытания?
- Об этом можно узнать только у них, самих! – со вздохом посетовала Нэиссанн.
- Тогда не стоит дольше тянуть! – решительно сказал ее друг. – Раз, здесь мы уже сделали все, что могли, то необходимо двигаться к вратам Небесной Гряды и испытывать шар на месте! Только так мы сможем осознать, есть ли у нас хоть какой-то шанс, преодолеть основное препятствие на пути к обелиску. И понять, действительно ли Адам является ключом к поискам Творцов.
- Давай, начнем готовиться к походу завтра! – попросила Нэисс, указывая кивком головы в сторону влюбленной парочки, которая в обнимку двинулась в сторону нагромождения скал, создававших подобие грота, где они любили уединяться. – Мне так жаль лишать их мгновений того счастья, что дарит взаимная любовь. Кто знает, сколько таких безоблачных дней у них осталось? Ты и сам говорил, что дальнейшее развитие событий может разрушить их отношения. А мне так не хочется, чтобы Нюррсс и Адам повторили нашу судьбу!
- А ты помнишь, как твой отец любил повторять, что непоправимой бывает только смерть? – что-то в изменившемся голосе Харриввау заставило Нэиссанн повернуться в его сторону. – Эти юные создания решили любить друг друга вопреки всему, что разделяет их народы. А мы с тобой никак не можем забыть старые обиды и недоразумения! Если бы у нас, троих, в свое время, хватило бы отваги отстоять свой взгляд на историю Творцов, глядишь, и личные взаимоотношения смогли бы, как-нибудь, утрясти! А если мы с тобой упустим и этот шанс, то боюсь другого уже не представиться!
- Тогда, давай, не будем терять время и тоже поищем укромное местечко! – предложила Нэиссанн, сверкнув в его сторону засиявшими зеленым светом глазами.
- Неужели, тебе совсем не холодно? – в который раз спросил Адам, глядя на обнаженное тело своей девушки, раскачивающееся у него на бедрах.
Нижнюю часть ее одежды парень снял, когда пристраивал любимую в своих объятиях. А плотную тунику Нюррсс сбросила сама, предлагая большую свободу его ласковым рукам, которые путешествовали по ее груди и животу. Несмотря на то, что полуденное солнце неплохо припекало на открытых местах горной долины, внутри грота было довольно прохладно. И хотя Адам настоял, что нижним, на этот раз, будет он, и основной холод камней достается именно его телу, юношу беспокоили порывы студеного ветра, прорывавшиеся сквозь щели между валунами. Надо отметить, что подобные мысли его посещали уже после того, как они утолили первый телесный голод. Адама не переставало удивлять, насколько быстро его подруга приохотилась к подобному времяпрепровождению, она быстро впитывала абсолютно новые для нее навыки, постепенно совершенствуясь и изобретая нечто особенное. А еще им очень помогало то, что эмоции друг друга они слышали все лучше и лучше. Вот, и сейчас парень чувствовал, как блаженная расслабленность вновь переходит в сладостное ожидание пика ощущений.
- Ты беспокоишься обо мне, или даешь, таким образом, понять, что сам не прочь погреться? – лукаво спросила Нюррсс, обнимая его за плечи и притягивая к себе. – Убедись сам, насколько разогрела меня такая гимнастика! Да, и шерстки у меня побольше, чем у тебя!
- И она такая мягкая! – прошептал юноша, вздрагивая от того, что кольцо пушистых, сильных ног девушки сжалось вокруг его поясницы, в то время, как руки вернулись на свое место, на затылке.
Обнимать своего друга руками Нрююсс рисковала только в начале любовной игры, ближе к вершине она, по-прежнему, закидывала их за голову, чтобы не поранить когтями своего партнера. Адама неимоверно возбуждала картина ее напряженного тела, выгибающегося в его руках наподобие древнего лука. А некоторые особенности внутренних мышц девушки делали финальное наслаждение гораздо более сильным и длительным, чем все то, с чем он встречался ранее. Или так на него действовало удовольствие, которое они разделяли и усиливали, впитывая эмоции партнера? Или то, что он, наконец-то, нашел настоящую любовь?
Такие мысли отрывистыми скачками проносились в его голове, когда они с Нюррсс, отчаянными толчками, двигались к очередному финалу.
- Как же я хотел бы посвятить этому занятию всю свою жизнь! – пробормотал он, когда обмякшее тело девушки прижалось к его влажной груди, и они, вместе, обессилено опустились на камни, кое-как прикрытые сброшенной одеждой.
- Но настала пора начинать новый этап! – прошептала Нюррсс, зарывшись лицом в его взлохмаченную шевелюру. – Ведь, ты именно это хотел сказать?
- А разве ты не хотела? – в голосе парня проскользнула отчетливая нотка грусти. – Меня не оставляет жуткое ощущение, что чем чудеснее настоящее мгновение, тем страшнее предстоящая расплата! Каждое мгновение, потраченное на себя, отдаляет от цели и предназначения. Возможно, что это - чушь или последствия странного детства, но у меня ощущение, что если я отвлекаюсь на что-то сиюминутное от предназначенного пути, то предназначение начинает устранять помехи. Я полагаю, что мне с рождения предназначено войти в транспортную систему Предтеч. Мое предназначение привело меня в твой мир и, возможно, поможет спасти твой народ. А потом мы будем счастливы, без всяких ограничений!
- Ты странно излагаешь свои мысли, но чувствуешь то же, что и я! – с кривой усмешкой промолвила Нюррсс. – Меня всю жизнь готовили к тому, что я должна отдать все силы в борьбе за Равновесие. Пусть, у нас с тобой не может быть в будущем детей, но у малыша Руиссанн должно быть будущее! И я тоже не могу предаваться удовольствию без задних мыслей! Поэтому, давай, побыстрее покончим со всякими там предназначениями и продолжим наслаждаться жизнью!
- По-моему, нам пора двигаться к вратам Небесной Гряды! – выпалила Нюррсс , как только увидела Нэиссанн, идущую рядом с Харриввау.
Пара немолодых лайонов, в обнимку, возвращалась на поляну, где лежал воздушный шар.
- Ты украла мою реплику! – удивленно промолвила Мудрая, бросив взгляд на своего друга.
- Но сначала, вы научите меня управляться с этой норовистой штуковиной! – напористо продолжила Нюррсс, переведя глаза с нее на Харриввау.
- Тогда иди разводить костер! – порекомендовал ей старый путешественник.
Нюррсс возмущенно фыркнула, но послушно пошагала к каменному сарайчику, в котором хозяин долины хранил древесный уголь. Девушка, до сих пор, не очень доверяла огненной стихии.
Адам последовал за ней, на ходу размышляя, как много времени понадобилось Харриввау, чтобы подготовить все необходимое, для изготовления воздушного шара. Судя по тому, насколько сильно поросли мохом каменные строения, возведенные путешественником возле отвесных стен, с трех сторон огораживающих небольшую долину, жил он в ней многие годы. А каменные террасы, засыпанные плодородной почвой, на которых он, с помощью небольшого племени горных обезьян, выращивал съедобные клубни, говорили о бесчисленных часах упорного труда. Это был маленький изолированный мирок, который старый романтик создал в соответствии со своими потребностями.
Парня удивляло, что лайон был способен отринуть не только свое общество, но и все Равновесие. Но вероятно, что у него были для этого веские причины. Ведь, сохранял же Харриввау связи с теми, кто давал ему инструменты и одежду. Хотя, общество лайонов было весьма терпимо ко всякого рода чудачествам, которые напрямую не вредили Равновесию. Лайоны были способны исполнить любую просьбу в обмен, например, на красивую песню или необычный рассказ.
Но в последнее время, судя по рассказам Нэйссанн, в обществе лайонов произошли значительные расслоения. Большая часть жителей Великого Леса придерживалась прежних устоев, но Говорящие с Лесом стали сплоченной силой, навязывающей свое видение мира всему остальному обществу. А правящая верхушка Эостанна напрочь отказывалась поддерживать проекты, не приносящие немедленной и очевидной выгоды. Адам вынужден был признать, что появление его соотечественников на этой изолированной планете, прямо и косвенно, разрушало сложившийся уклад жизни. И это, насколько он знал, была не первая такая планета. У парня складывалось ощущение, что люди становились смертельной угрозой видовому и общественному разнообразию Вселенной. И возможно, Равновесие было право в своем желании уничтожить эту угрозу, раз и навсегда.
И если бы Адама заставили выбирать, то он затруднился бы сразу сделать выбор между своими соотечественниками, в общество которых так и не сумел окончательно встроиться, и обществом лайонов, приверженным принципам Равновесия. Юноша понимал, что среди его соплеменников тоже встречаются люди, одержимые жаждой познания и приверженные принципам гуманизма, о которых писали древние философы. Но процент таких людей был очень невелик, а их позиция в обществе – весьма пассивна. И многие ли из них, представься такая возможность, согласились бы променять удобную жизнь на урбанизированных планетах на трудовые будни в лоне Равновесия. Он – смог бы, его отец – тоже. А смог бы, тот самый, великий Грей? Почему-то именно к основоположнику их семейного клана все чаще возвращались его мысли.
Но вскоре Адаму пришлось оставить досужие рассуждения и заняться перетаскиванием мешков с углем, чтобы поддержать усилия своей неугомонной подруги.
- Похоже, что нам может не хватить подъемной силы, даже, если в корзине останетесь только ты и Нюррсс! – унылым голосом заключил Харриввау, помогая закреплять веревки на корзине после очередного неудачного подъема. – И ветер здесь меняется почти каждую минуту!
Адам кивнул, с мрачным видом разглядывая конструкцию, которой они посвятили столько времени, надежд и усилий. И все, это, для того, чтобы понять, что в высокогорье шар способен поднять, от силы, одного человека. А управлять этой громоздкой штуковиной в узком ущелье одному пилоту было просто нереально! Кому-то приходилось следить за клапаном и мешками с песком, а кому-то отталкиваться жердью от скал.
Парень оглянулся на своих спутников, на их лицах читались похожие мысли. Неделю они поднимались по почти неприступным скалам, улещивая обезьян вкусными подачками, чтобы они продолжали тащить громоздкую ношу. Помимо корзины, шара с сетью и мешков с песком им приходилось тащить еще кучу угля и мешки с провиантом. На этих голых скалах росли только редкие мхи и лишайники. Оставалось только радоваться, что Нэиссанн успела запасти достаточное количество полосок высушенной белковой субстанции и высокопитательных лепешек, состоящих из орехов и вяленых фруктов, которые занимали совсем немного места. А также особых стимулирующих напитков, разлитых в маленькие бутылочки из высушенных полых оболочек каких-то плодов. Но и эти припасы подходили к концу. Как и запас надежды, поддерживающий путешественников.
- А ведь, нам нужно, чтобы шар не только добрался до верхнего края гряды, но и безопасно перевалил на ту сторону! – напомнила Нэиссанн. – И поднял запас угля, достаточный для того, чтобы вернуться обратно, если попытка войти в обелиск окажется безуспешной.
- А на это он, определенно, не способен! – угрюмо заметил Харриввау. – Похоже, что, и в этот раз, мы потерпели поражение!
- Тогда нам необходимо вернуться к разработке непрерывного подогрева воздуха! – Адам не собирался отступать. – И поискать способ получения горючего газа. Или такого газа, чтобы был легче воздуха на данной высоте. Не могу поверить, чтобы в ваших архивах не было каких-нибудь зацепок на этот счет!
- За свою долгую жизнь я перерыл, практически, все архивы, кроме тех, что хранятся в Великом Доме, где проходит обучение Говорящих с Лесом, а туда нас все равно не пустят! – угрюмо ответил старый путешественник.
- Но есть же человек, который серьезнейшим образом изучал эти архивы! – воскликнула Нюррсс, бросив на Нэйссанн встревоженный взгляд. – Ты говорила, что Сиуррлинн сумела найти там сведения, о которых Говорящие не имели никакого понятия! Возможно, что она сумеет помочь нам в нашей проблеме, или согласится поискать в архиве заново! Я думаю, что пришла пора будить твою сестру!
Нэйссанн тяжело вздохнула, но склонила голову, соглашаясь с неопровержимыми доводами. Все это время Сиуррлинн продолжала находиться в том странном состоянии, в которое впала после принятия эликсира. Ее тело было гораздо холоднее нормальной температуры лайонов, дыхания не было заметно, но руки и ноги продолжали оставаться гибкими, а кожа – эластичной. Мудрая призналась, что ей известен не только эликсир, который ввел сестру в такое состояние, но и противоядие от него. Однако напомнила, что ее сестра просила будить ее только в самом крайнем случае. Но, похоже, что такой случай наступил. Нэйссанн понимала, что они исчерпали собственные ресурсы, и только неугасаемый энтузиазм Адама, подогреваемый любовью к Нюррсс, не дает ему сдаться. Даже Харриввау, посвятивший всю свою жизнь поиску Творцов, готов был уже отступить.
Женщина еще раз кивнула и, оставив друзей укреплять на земле капризное устройство, побрела в крохотную пещерку, где последнее время обитала вся их компания. Вход в пещеру был занавешен плотным пологом. Путешественники вынуждены были экономить уголь, необходимый для воздушного шара, поэтому костер разжигали только чтобы подогреть воду, которой запивали скудную еду. Нэиссанн зажгла масляную лампу, крохотный огонек который с трудом справлялся с мраком пещерки, но светящиеся жуки жить в таких условиях уже не могли.
Сиуррлинн лежала в своем спальном мешке, в котором ее и затащила сюда, на спине, одна из обезьян. Нэйссанн развела небольшой костер, подвесила над ним котелок с водой, а потом достала из сумки сестры пузырек, помеченный зеленой ниткой. Задумчиво глядя на сестру, женщина еще раз взвешивала все за и против этого решения.
- Здесь у тебя почти тепло! – радостно воскликнул Адам, пролезая под пологом, парень переносил холод высокогорья гораздо сложнее, чем лайоны, однако никогда не жаловался.
- Позови сюда остальных, - попросила Нэисс, откидывая полог с лица сестры. – Я не знаю, что произойдет после ее пробуждения. Возможно, что мне понадобится ваша помощь!
Когда Адам с друзьями вернулся, то пещерка оказалась плотно набита лайонами, снаружи остались только обезьяны, которым выдали по куску сладкой лепешки. Мудрая попросила двоих крепких молодых лайонов придержать сестру, после чего приподняла ее голову и влила ей в рот содержимое пузырька. Некоторое время ничего не происходило, и Нэисс решила было, что ошиблась с выбором лекарства, но тут Сиуррлинн глубоко вздохнула и открыла глаза.
- Дайте мне воды! – голос ее сестры был больше похож на хриплое карканье.
Нюррсс тут же протянула кружку с горячей водой, куда добавила немного укрепляющего настоя. Говорящая с Лесом с трудом сделала глоток, потом еще один и отодвинула кружку.
- Раз, вы решились-таки будить меня, значит, ваш план потерпел неудачу! – прохрипела она, обводя взглядом, столпившихся рядом, лайонов.
- Нам, просто, нужны новые сведения! – с упрямым напором заявил Адам, с вызовом встретив взгляд ее бледно-зеленых глаз.
Слабая улыбка тронула губы Сиуррлинн, она перевела взгляд на Нюррсс, которая смотрела на нее не менее сердито.
- Если ты, сама, решила покинуть своих собратьев по касте и отправиться с нами в горы, значит, и свой план считала не безупречным! – в голосе девушки тоже прозвучал вызов.
- Я никогда не считала его безупречным! – парировала Сиуррлинн. – Просто, раньше я не видела ему альтернативы!
Женщина, с трудом, повернула голову и посмотрела на сестру:
- Не думай, Нэисс, что я не понимала твоих доводов об опасности радикального воздействия на Равновесие! Но на другой чаше весов стояло полное уничтожение, как нашего вида, так и всего Равновесия, в целом! Я надеялась получить небольшую отсрочку, чтобы дать нашему обществу время, перестроить свой путь развития.
- О чем ты говоришь? – ошеломленно спросила Нэйссанн. – Разве не ты всегда повторяла, что нам необходимо строго следовать заветам Творцов?
- Главный из которых – развивать разум, который есть величайшая ценность Вселенной, и хранить Равновесие! – напомнила Сиуррлинн. – А мы увлеклись сохранением стабильности Равновесия! Нас, всех, развратила доступность сведений, хранившихся в архивах. Нам стоило только осознать проблему и правильно сформулировать вопрос. И просчитать вероятностное воздействие на Равновесие. И если воздействие оказывалось негативным, то мы отказывались от перемен, вместо того, чтобы искать компромиссные пути. И так поступали все лайоны, и я в том числе!
Говорящая потянулась к чашке и сделала еще один глоток. Женщина посмотрела на хмурого Харриввау и продолжила:
- Ты многое сделал на своем пути, старый друг, но и тебе не хватало решимости! И ты, сам, признаешь это! Твой юный друг гораздо настойчивей, как в отношении своего предназначения, так и в отношении любимой женщины!
Сиуррлинн слегка усмехнулась, глядя на его ошеломленное лицо, и продолжила:
- Еще в давние годы нашей молодости, я специально ставила препятствия на пути вашей троицы, надеясь, что сумею разбудить вашу гордость, и побудить вас на неординарные поступки. Но вы предпочитали уступать! И никому из вас не пришло в голову, нарушить, не то что заветы Творцов, но и общественные устои! Где сказано, что нам запрещено искать путь к городу Творцов? Или добиваться взаимности сразу двух женщин? Почему нельзя летать под небесами, подобно драконам, если ты этого очень хочешь? Чем это может повредить Равновесию?
- Но ты же, сама, выступала против этих идей! – обвиняющее указав на нее пальцем, напомнила Нэиссанн.
- А ни один из вас не попытался переубедить меня и доказать правильность своей позиции остальным лайонам! – парировала Говорящая с Лесом, с трудом разминая затекшие руки и ноги. – Вы потому и пришельцев не сумели убедить! Вы полагали, что Равновесие и время сделают это за вас! Но соплеменники этого юноши – короткоживущий вид, который стремится получить все, что ему нужно, в самые сжатые сроки. И не жалеют, ради достижения этой цели, ни своих жизней, ни чужих! Мне кажется, что Творцы просто обязаны были послать нам таких противников, чтобы встряхнуть наш разум от спячки!
- Но то, что ты планируешь, вместе с остальными Говорящими с Лесом, приведет не только к полному уничтожению расы пришельцев, но и абсолютному подчинению нашей расы общему разуму Равновесия. Или уничтожению лайонов, как угрозы Равновесию, - желчно заметила Нэисс.
- А вот, это - задачка, достойная, чтобы использовать все наши возможности! – заявила ее сестра, неуверенно садясь на постели.
- Так ты против того, чтобы мы нашли обелиск Творцов? – угрюмо осведомился Адам.
- Вовсе нет! – покачала головой Сиуррлинн. – Просто, хочу сообщить, что рассчитывать на помощь Говорящих в этой связи особенно не стоит. Я отыскала в их коллективной памяти, что именно случилось с первой экспедицией к обелиску. Тех было двое – Поэт и его возлюбленная, Говорящая с Лесом. И они, и в самом деле, запрягли в упряжку орлов. Им удалось преодолеть Небесную Гряду и проникнуть в скрытую долину, но воздействие Равновесия там очень ослабло, птицы взбунтовались, при посадке произошел несчастный случай и женщина погибла. Поэт же добрался-таки до обелиска входа. И вышел обратно из обелиска в Эостанне, утверждая, что посетил город Творцов и увидел, что он пуст. И рассказал о гибели своей подруги.
- Ты хочешь сказать, что тот поэт солгал? – возмущенно воскликнул Харриввау.
- То множество подробностей, которое я разглядела в твоих воспоминаниях, при помощи Великого Дома, привело меня к мысли, что это - память о реальном событии, а не горячечный сон больного человека! – нарочито спокойно ответила Сиуррлинн. – Но я говорила не столько об этом, сколько о том, что Поэт вернулся домой без своей подруги! И это настолько испугало Говорящих с Лесом, что они с тех пор, напрочь, отказывались от мыслей о путешествии за Небесную Гряду.
- Я не лайон, поэтому никак не пойму, чем именно могло так напугать Говорящих с Лесом то путешествие? – недоуменно спросил Адам, оглядывая своих соратников.
- Для Говорящих с Лесом возможность окунуться в поле разума Равновесия становится жизненной потребностью! – печально улыбнувшись, разъяснила Сиуррлинн. – Через него они связываются с окружающим миром и влияют на него. Эти люди даже в горы ходить не любят, потому что тут связь с Равновесием и себе подобными гораздо слабее. А еще для них гибель каждого Говорящего – настоящая трагедия! В нормальной ситуации их жизнь практически бесконечна. Даже во времена войны им удавалось восстановить жизнь каждого собрата, от которого остался хоть клочок плоти!
- А как же сознание, индивидуальность? – ошеломленно прошептал Адам. – В моем мире тоже научились выращивать утраченные или изношенные органы, но сознание умершего уходит навсегда!
- А куда уйдет сознание того, кто постоянно цепляется за общее поле разума? – иронически вздернув бровь, спросила Сиуррлинн. – Как я понимаю этот процесс, сознание Говорящего с Лесом, как бы, размазывается по огромному количеству приемников, которыми являются, как сами Говорящие, так и сеть Великих Деревьев. А когда основной носитель сознания восстанавливается, то индивидуальное поле разума вновь концентрируется на своем основном носителе. Непоправимым является только полное уничтожение тела, тогда сущность погибшего постепенно растворяется в общем поле разума!
- Но если тот поэт знал о возможности возродить свою возлюбленную, то он должен был, во что бы то ни стало, попытаться вернуть ее в Равновесие! – воскликнула Нюррсс, принявшая близко к сердцу печальную историю. – Как мог он оставить ее в той долине, а сам уйти?
- А он и не оставлял! – голос Харриввау был очень печален. – Как я теперь понимаю, баллада «о влюбленных и птицах» основана на реальных событиях. И в ней есть слова о том, что поэт поднял свою подругу на руки и вошел в темноту. И потерял ее там!
- Совершенно невероятные сведения! – возбужденно промолвил Адам. – Получается, что тот лайон вошел-таки в обелиск, неся на руках свою подругу, а вышел без нее!
- Вот, только непонятно, где он ее потерял! Вернее, на каком из переходов! – одобрительно кивнула ему Сиуррлинн. – Но для Говорящих с Лесом не это оказалось самым важным, а то, что путешествие в мир Творцов может привести лайона к окончательной смерти! Именно поэтому, с тех пор, они всячески противятся такого рода экспериментам. Да, и с планеты ни один из них улететь не решился.
- Но в складывающейся ситуации, только что-то абсолютно невероятное, вроде возвращения Предтеч, способно предотвратить атаку из космоса! – угрюмо напомнил Адам. – Даже если Мирриамм уничтожила все военные космические корабли, которые мы видели на подлете к планете, то только дело времени, когда добывающая компания пришлет сюда новые!
Нэйссанн озабоченно переглянулась со своей сестрой и предложила:
- Пожалуй, стоит рассказать им, в чем конкретно заключается план Говорящих с Лесом!
- Тем более, что посланцы Равновесия уже проникли внутрь защищенного периметра пришельцев! – криво усмехнувшись, отметила Сиуррлинн. – И отменить его осуществление больше не представляется возможным!
- Почему ты так в этом уверена? – упавшим голосом спросила Нэйссанн, лицо Мудрой казалось, сразу постарело на много лет.
- Мое состояние предполагало, всего лишь, невозможность физической активности, что вовсе не отменяло возможности контактировать с полем Разума Равновесия, - сообщила Говорящая, пытаясь пальцами разобрать свалявшиеся волосы. – Я не хотела, хоть как-то, влиять на вашу деятельность, даже тем, что передавала бы в общее поле зрительные образы! Я дала вам шанс, равный тому, который имелся у Говорящих. Они успели первыми.
- Да, перестаньте же говорить загадками!- отчаянно воскликнул Адам. – Я уже понял, что речь идет об уничтожении моей цивилизации! Я столько сил приложил, чтобы помочь лайонам, что имею право, хотя бы, знать, что должно произойти!
- Он прав, Сиуррлинн! – в голосе Нюррсс прозвучал металл, глаза яростно сверкнули. – Я тоже против того, чтобы меня использовали вслепую! Мои отец и мать отдали жизнь, защищая свой народ, но они сражались честно! Я тоже не собираюсь уподобляться нашим противникам, уничтожая всех, без разбору!
Глаза Говорящей с Лесом прищурились, лицо приобрело хищное выражение:
- Твои родные погибли, как и еще многие сотни лайонов после них! И тому виной, как раз таки, излишнее благородство! А я хочу, спасти всех лайонов, не теряя больше ни одной живой души! То, что проникло в защищенную крепость пришельцев, приведет их к гибели незаметно. А потом проберется на их родные планеты и сделает то же самое! У вас есть цель – найти Творцов и попросить у них помощи? Никто не будет вам мешать! Но я сильно сомневаюсь, что если Творцы оказались глухи к страданиям своего любимого детища, то их обеспокоит уничтожение еще одной разумной расы!
- А что ты сделаешь, чтобы защитить Великий Лес от огня с небес? Если тебе наплевать на башни Творцов, то Великие Дома и живущих там лайонов ты должна была бы пожалеть! – прорычала Нюррсс.
- Лайоны уйдут в тоннели под башнями, там их не достанет никакой огонь! А Великие Дома мы вырастим снова, как и остальное Равновесие! – с вызовом ответила Сиуррлинн, показывая на свой браслет, состоящий из множества семян.
- И ты согласна пожертвовать своим Домом и памятью предков? – возмущенно воскликнула Нэйссанн. – Тогда я, сама, задушу тебя и сожгу тело! Я не хочу жить в таком Равновесии, которое создадут подобные тебе!
Харриввау тоже вскочил и протянул к Говорящей свои сильные руки.
- Убить мы ее всегда успеем! – неожиданно заявил Адам, вставая на пути у Харриввау. – И я не верю, что не существует способа справиться с этой напастью! А если Говорящие не захотят помочь нам с шаром, то я проберусь в крепость космопорта и найду там недостающее оборудование. И пройду через обелиск! И только тогда, когда лично увижу Предтеч, и услышу их отказ помочь мне, решу, что моя игра проиграна!
- Но если ты пойдешь в крепость, то тоже подвергнешь себя опасности, как и твои соплеменники! – дрогнувшим голосом промолвила Нюррсс.
- Надеюсь, что проживу достаточно долго, чтобы завершить свое предназначение! – криво улыбнувшись, ответил Адам. – Или ты завершишь его за меня!
Вместо ответа девушка сжала его ладонь в своей и обернулась к Сигуррлинн. Но резкая отповедь, предназначенная Говорящей с Лесом, замерла на ее губах, когда она разглядела выражение ее лица. Женщина разглядывала Адама, и на лице ее читались удовлетворение и гордость.
- Тебе ничто не угрожает в крепости, юноша! – голос Говорящей прозвучал на удивление мягко. – Я не настолько жесткосердна, как вы думаете! Мне пришлось воспользоваться твоим биологическим материалом, чтобы завершить создание оружия против твоих сородичей, но я не собиралась делать несчастной еще одну свою родственницу! Мы с Равновесием перестроили твой организм, теперь у тебя иммунитет к вирусу.
- Так значит, моя кровь может послужить основой для вакцины! – обрадовался Адам.
Сиуррлинн с сожалением покачала головой:
- Твоя кровь им не поможет! Я приказала Равновесию, исподволь, изменить структуру твоего тела, теперь ты гораздо ближе к лайонам, чем к жителям своей планеты! Настолько, что сумел сделать ребенка своей подружке!
Адам открыл рот, но не сумел сказать ни слова, а только посмотрел на Нюррсс, которая с недоверием взирала на Говорящую. Та с осуждением покачала головой и промолвила:
- Вы, все, так славно порезвились в ночь праздника, но среди вас не оказалось ни одной опытной женщины, чтобы разъяснить, что ваши утренние недомогания связаны не с горной болезнью, а с тем, что внутри женского тела зреет новая жизнь!
Адаму, наконец, удалось сбросить с себя столбняк, он обнял Нюррсс и крепко прижал к груди:
- Об этом мы не могли даже и мечтать! Теперь мы непременно должны отстоять нормальное будущее для своих детей!
Девушка только головой кивнула, не веря в свое счастье. Но Адам вдруг нахмурился, ему в голову пришла еще одна мысль.
- Но раз, Равновесие сумело изменить меня так, чтобы я стал невосприимчив к вирусу, то и других людей возможно будет вылечить? – нерешительно спросил он Сиуррлинн.
- Ты сразу уловил суть проблемы! – довольно улыбнувшись, ответила та. – Пребывание в коконе способно вылечить любого человека, важно только, чтобы эти коконы продолжали существовать!
- Тогда надо отправиться в крепость и сообщить людям, что у них произошло! – с энтузиазмом заявил Адам. – А потом объяснить, как справиться с этой напастью.
- А еще добиться, чтобы тебе поверили! И преуспеть в этом до того, как болезнь получит слишком сильное распространение! – Мудрая попыталась остудить его порыв.
- А вот, эта задача под силу, разве что, Творцам! – криво усмехнувшись, заметила Сиуррлинн. – Как я поняла, всему Совету Мудрых не удалось склонить на свою сторону соотечественников Адама.
- А Мирриамм – удалось! – не сдавался юноша. – Она рассказывала, что с изолированного планетоида, где поселили лайонов, ей помог сбежать один из биологов, которому поручили изучение членов делегации. И она прожила в этой семье долгие годы, прежде чем не попала, вместе с моей матерью, на транспортную станцию Предтеч.
- Не представляю, что должно было двигать этим человеком, ведь, он определенно рисковал своим положением в обществе, а может быть, и жизнью! – недоуменно пожала плечами Сиуррлинн. – Адам, на примере своей матери, показал нам, что его соплеменники не ценят жизни не только чужаков, но и своих людей.
- А я – представляю! – тихо промолвила Нэиссанн, посмотрев на Адама и Нюррсс, продолжавших держаться за руки. – Твоим самым сильным чувством, сестра, была любовь к познанию, но она не идет ни в какое сравнение с силой любви, которую испытывает мужчина к женщине, и наоборот!
Физиономия Сиуррлинн недоверчиво скривилась, но Нэисс продолжала настаивать:
- Ты сама видела, как поступал Адам на Большом Совете, когда почувствовал, что Нюррсс угрожает серьезная опасность со стороны Слышащих! Он кинулся на ее защиту, понимая опасность ситуации и то, что возможностей для борьбы у него еще меньше, чем у Нюррсс. И совершенно не задумывался о своей безопасности. Я думаю, что в крепости пришельцев мы можем попытаться использовать тот же вариант!
- О чем это вы говорите? – недоуменно спросил Адам. – Я полагаю, что среди моих соплеменников есть люди, способные на сильные чувства, но на отдаленные, потенциально опасные, планеты посылают исключительно мужчин. Их будет сложно убедить в том, что опасность грозит их семьям, которые живут далеко отсюда. Скорее уж, они решат, как можно быстрее, уничтожить все живое на планете, чтобы обезопасить себя!
Парень прекрасно представлял себе стереотипы поведения своих сородичей.
- А я уверена, что на планете есть мужчина, который пойдет на многое, лишь бы вернуть любимую женщину! Нужно только объяснить ему, как это сделать! – уверенно заявила Нэисс, бросив короткий взгляд в сторону своей воспитанницы.
- О ком ты говоришь? – дрогнувшим голосом спросила Нюррсс.
Нэйссанн тяжело вздохнула, ей не хотелось обсуждать этот вопрос при таком количестве свидетелей, но ответила:
- О главе поселенцев и твоей матери!
- Тот человек виновен в ее смерти, а ты говоришь о любви! – гневно воскликнула Нюррсс. – И в любом случае, моя мать давно умерла. Если мы даже и обманем его, то на короткое время. Мне даже думать противно о таком бесчестном поступке!
- А мне последнее время кажется, что мы поторопились, объявить Лейссанн, окончательно ушедшей в темноту! – уверенно сказала Мудрая. – Я долго думала над тем сном, который ты увидела в последнюю ночь, которую провела в Великом Доме. Похоже, что семейный дом сохранил жизнеспособную тень ее сознания, а то, что мать явилась к тебе, именно сейчас, объясняется тем, что Равновесие подобралось совсем близко к крепости, неся смерть всем ее обитателям. Кхаррикк знал о возможностях Говорящих с Лесом и пытался вернуть тело твоей матери дважды, но если в первый раз им с чужаками было не до разговоров, это была безумная, самоубийственная атака на крепость, вызванная насильственной смертью большого числа наших соплеменников, то во время последнего посещения лайонами крепости пришельцев я внимательно наблюдала за разговорами посольства. Твой отец попросил вернуть ему тело жены, как залог добрых отношений между народами, но командующий довольно резко отказал, не объясняя причин. Меня еще тогда это удивило, зачем нужно хранить старый труп, если взамен можно получить мир и сотрудничество?
- Быть может, он, просто, давно его сжег! – сердито буркнула Нюррсс.
- Или хранит тело в криокамере! – чуть слышно прошептал Адам. – Такие устройства присутствуют на всех опасных планетах. Тогда этот человек, и в самом деле, любит ее! Если бы тело возможно было восстановить в условиях доступных жителям крепости, то вы почувствовали бы ее снова, но раз этого не произошло, следовательно: или тела уже не существует, но тогда можно было сообщить, что трупы уничтожены, или оно хранится замороженным там, где командующий может видеть его. И надеется вернуть к жизни.
- Но он убил ее! – выкрикнула Нюррсс, и слезы брызнули из ее глаз. – Как можно после этого рассчитывать, что этот человек захочет оживить ее снова!
- Я думаю, что в тот день произошло какое-то чудовищное недоразумение! – промолвила Нэйссанн. – Ранее мне казалось, что тот человек очень расположен к твоей матери. И я не наблюдала за ней в день ее смерти, только получила предсмертное послание. Во всяком случае, можно попробовать, сыграть на том чувстве. Или на возможности спасти свою жизнь и жизнь тех, кто оказался на этой планете! Пообещать им восстановление в коконах и путь на планету Творцов.
Все звучало, как бы, логично, но Нюррсс показалось, что Мудрая опять чего-то не договаривает.
- В любом случае, в крепость еще надо сначала попасть! – заметил Харриввау. – До Эосстанна мы сможем, довольно быстро, спуститься по Великой Реке, на сборных лодках, которые принесли с собой, но как незаметно пробраться в крепость?
- По тоннелю, который вырыли корни? – предположила Нюррсс, посмотрев на Говорящую с Лесом, девушке опять вспомнился ее странный сон.
- Вы пойдете внутри корня! – Сиуррлинн торжествующе улыбнулась, поглядев на ошеломленные лица путешественников.