Олег Николаевич, как и его верная тень — Струев, покидали квартиру молча. Дима хотел было задержаться, что-нибудь сказать Саше, но она стояла, отвернувшись, избегая его взгляда. Алекс все еще маячил на подоконнике. Было холодно и неуютно. Дима ковырнул тростью старый ковер и поспешил, насколько позволял новый протез, за отцом.
Пока спускался к ожидающим его мужчинам, перед глазами постоянно всплывало лицо Алекса: то испуганное, то злое, то опустошенное.
- Поедем на моей машине, а Виталик твою потом отгонит, - сказал Олег Николаевич, после того, как шепнул несколько слов Струеву на ухо. Тот кивнул и обычной своей скользящей походкой отошел в сторону, сразу растворившись в темноте.
Дима покорно сел в машину, но когда отец повернул ключ зажигания. Попросил:
- Давай подождем немного.
- Чего подождем? - отец поднял удивленный взгляд.
- Не можем же мы просто так уехать...
- Если ты об этом придурке...
- Да, вот кстати и о нем тоже. Что с ним будет?
- Струев с ним разберется. Его бы надо в дурдом сдать, по-хорошему. Опасен он...
- Ну да, вдруг тетку эту прирежет, пока мы тут сидим, - Дима усмехнулся. - С ног на голову все. Как получилось-то — убила она, папаша их отсидел, ты тут никаким боком, а пострадал я. Круто!- он рассмеялся.
- Ты, Дима, действительно не при чем. А вот меня есть, за что наказывать, - отец нахмурился. - Я ведь тогда не просто так возле стройки маячил.
Дима глянул на него удивленно, но Олег Николаевич продолжил говорить быстро, пока хватало решимости:
- Я деньги нес. Сергею Василенко.
- За что? Ты ж говорил, что сам склад спалил?
- Сам. Но сторож этот, Алексеевич, видел оказывается. Начал меня шантажировать. Я ему денег дал — за молчание. И билет предложил купить, чтобы он убрался куда подальше. Но уезжать он отказался, у него тут видите ли дети, внуки, собаки, кошки. Страшно жить рядом с человеком, который может сдать тебя в любой момент. Тогда я пообещал денег Василенко, бывшему зэку, чтобы он сторожа убрал и тело спрятал. Тогда я нес ему вторую часть. И билет. Серега-то в отличие от Алексеича согласился уехать отсюда. Его ничего не держало. Да и не опасен он мне после убийства был — на меня тень кинет, а себя на много лет засадит. Шел, значит, тут Людмила эта со своим мужем. Я сделал вид, что просто прогуливаюсь. Свернул в сторону, выждал. Только собрался путь продолжить — гляжу, она назад бежит. Я за ней прокрался, уже темно было. Слышал, как она кричала в вагончике. Потом видел ее, убегающую, растрепанную, расхристанную. Зашел, убедился, что Сереге деньге уже не нужны. Отпечатков, естественно, нигде не оставил... Людмила эта все мои проблемы разрешила.
Дима смотрел теперь на отца с выражением откровенного торжества во взгляде:
- Значит ты все-таки убийца, пап?
- Получается так...
- А говорил — да я, да никогда, только поджигал... Значит, ты мог сказать, что тот... Потапов — не причем?
- Мог. Но тогда возник бы вопрос, что я там делал. Я испугался, что распутают ниточку от Василенко ко мне. Да и думал — вдруг он спьяну собутыльникам что рассказал. Чем дальше они будут от нашего поселка и от меня — тем лучше.
Дима молчал. Олег Николаевич вздохнул:
- В таком тяжело сознаться.
- Да уж.
- Страшно, когда сын за твои грехи отвечает, - голос Олега Николаевича сорвался на шепот. - Прости меня, Дим...
- Я Сашку изнасиловал.
- Какого Сашку? - Олег Николаевич побледнел.
- Ты чего, папа? - реакция отца показалась Диме очень забавной. Он даже прыснул. - Потапову Сашку. Сестру этого... - он кивнул на окна Потаповых и только теперь заметил, что они уже плотно закрыты.
Теперь молчал отец, собираясь с мыслями. Наконец тяжело проговорил:
- Значит и тебе судьба ответку прислала... Хорошо, что ее ребенок — не твой.
- А мне — обидно. Я бы хотел...
- Зачем, Дим? Ты сам еще ребенок. Хочешь сказать, что хотел жениться на ней, жить с ней, воспитывать сына? После такого?
- Ну... нет конечно... не женился бы... но я бы приезжал, я бы виделся с ним.
- Тебе все игрушки, Дим... - отец задумался, - и все-таки ты жестоко поступил, когда сказал этому ненормальному, что он с ребенком прыгать может, раз не твой, значит...
- Ты опять? Какой-то ты непонятливый сегодня, бать, - Дима не только удивился, но даже рассердился немного, - я ведь не хотел. Я на понт его брал.
- А если б он прыгнул? Как бы ты с этим жил? А, сынок?
Димка отвернулся, задумался, помолчав, сказал своим обычным тоном:
- Но все ведь обошлось?
- Поехали, Дим. Нечего нам тут больше делать.
Завадский завел мотор, потом заглушил, вышел из машины, позвал невидимого Струева. После короткого разговора с начальником тот сел в Димкину машину и поехал следом за «Мерседесом» Олега Николаевича.